Уникум. Книга первая. (Черновик)

Немцы похоже поначалу не поняли, что огонь прицельный ведётся, а не беспокоящий как с других танков, что маскировали мою стрельбу, а как я гаубицу накрыл, мне кажется это была именно гаубица, забеспокоились. Артиллерия усилила огонь. Я уничтожил три вкопанных по самую башню танка и две противотанковые пушки, засёк одну зенитку и успел накрыть её, с гарантией, как Аверин сказал, ту даже в сторону отбросило, как страшный удар погасил моё сознание. Всё же вычислили немцы снайпера, что проредил их ряды. Мы как раз в ста метрах от линии обороны были, надеюсь остальные справятся. Шансов стало больше. Да и лёгкие танки на максимальной скорости уже рванули вперёд. Только этого я уже не видел.

Очнулся я как-то сразу, болела голова, мутило, зрение двоилось, всё показывало на полученную контузию. Чуть позже я понял, что качает меня потому что подхватив подмышки, меня фактически несут двое танкистов. Вот нас троих и штормило. Те поняли, что я очнулся, мышцы напряглись, да и голову я поднял, та на груди была. Отметил только что всё ещё в комбезе, только тот распахнут на груди, шлемофона нет, но сапоги на месте. А двигались мы в колонне пленных, немцы с карабинами по сторонам были. Автоматчиков рядом не заметил. Да, обоих танкистов, осмотрев их, я не узнал. А то что те на пределе сил идут, понял сразу, лица, залитые потом, шатались из стороны в сторону, но не бросали меня, такое дорогого стоит.

— Отпустите, я постараюсь сам, — смог прохрипеть я, язык распух, сильно пить хотелось.

Те с облегчением остановившись помогли встать мне на ноги, все носки сапог ободрал, ноги волком тянулись. Нас обходили по сторонам другие пленные, но колонна похоже длинная, время ещё есть. Стоял я с трудом, штормило сильно, но идти всё же смог. Поддерживать меня на шагу парням действительно было легче чем тащить. Звон в ушах мешал говорить так что тем пришлось говорить в уши, чтобы я расслышал. В общем, они участвовали в той атаке, но были побиты на поле. Наш танк был повреждён, но не артиллеристами, авиацию те вызвали и рядом легла тяжёлая бомба, отчего танк чуть не лёг на бок, но всё же устоял. Троих, включая меня, контузило. Точнее у меня по мимо контузии травма на голове, большая шишка, именно она и вызвала потерю сознания, остальные быстрее оклемались. Танки ушли вперёд, беря село, чуть позже пехота подтянулась на зачистку. На поле у подбитых машин санитары возились. Аверин попросил за мной обоих парней присмотреть, они ранены, с 'БТ' оба, у одного ранение в руку, повязку я видел, у другого шеи. Как они меня тащили, не понимаю. Правда, выяснилось не так и далеко те меня унесли, если обернутся, то обратную околицу села, которую мы штормом брали, увидеть можно, и двух километров не унесли, как я очнулся. Так вот, как там всё было. Наши вперёд ушли, немцы пустив их в свой тыл ударили во фланги, снова взяв село, и вышли на поле. Аверин, что ремонтировал танк, там проблемы были, тут же с экипажем скрылся внутри. Полчаса тот держался обстреливаемый с разных сторон, пока немцы не прикатили зенитку и не расстреляли 'КВ'. Я всё это время у горевшей санитарной машины пролежал, парни тоже там укрылись. Немцы двинули вперёд и пленили нас. Парни не дали меня добить. Два часа те сидели на обочине под палящими лучами солнца, пока не пошла эта колонна пленных, куда нас и включили. Аверин сгорел в своём танке, никто его не покинул. А вокруг нас, пока мы брели по этой дороге, на поле дымили танки, с которыми я учувствовал в атаке. Классическая двухступенчатая засада, только рукоплескать осталось тому германскому офицеру что это придумал.

Шагая, это мне удавлюсь делать всё легче и легче, парни уже не придерживали, силы пока есть, я мельком провёл руками по карманам. Комбез мешал проверить карманы галифе, но нагрудные гимнастёрки те вывернули, пусты. Часы с руки пропали, ремня с личным оружием тоже не было. Ножа за голенищем не чувствую, значит забрали. Награды мои на месте, немцев они не заинтересовали, а документы я и не искал. В карманах их не было. Я ещё когда в Луцке был, у кладовщика железнодорожного Депо выменял на трофейные часы непромокаемый пакетик. От пота документы часто влажными становятся, вот и решил убирать внутрь. Когда я пошёл в рейд с ротой Труханова, то убрал их, сложил трижды пакетик, он большой был, и привязал бинтом к правой ноге выше колена, чтобы ниже не съезжал. Как рейд закончился известно. Когда уже в роте Трусова был, то в пакетик убрал корочки на новые награды и снова привязал к ноге. Я проверил, на месте документы, с внутренней стороны. Почему я это сделал? Я помнил какие страшные бои шли в это время и от попадания в плен я не застрахован, просто подстраховался. Не хочу чтобы в моём личном деле было записано что был в плену. Документы есть, буду отрицать. Вещи все в танке пропали, но честно скажу наплевать, лишь бы парни били живы. Но они вместе сгорели. Да в карманах галифе спички в одном и ключ от танковых замков в другом. Последний случайно положил, и вот как вышло. Бинокль жалко, подарок, фонарик-'жучок' редкая вещь. А уж аккордеон до слёз, где я ещё такой аппарат найду?

Состояние конечно тяжёлое было, мысли плавали, голова не прикрыта и получить солнечный удар как нечего делать, однако вдали был заметен лес куда ныряла эта дорога. Туда нас и вели. Судя по солнцу время где-то часа четыре дня. Шанс бежать неплохой, только физическое состояние не радовало, отлежаться бы, воды испить, искупаться, и тогда можно на рывок идти. В принципе и в таком состояние сбегу, я не хочу в плен, отлично знаю, что там всех нас ждёт. Парней бросать не хочу, спасли они меня, поэтому двигаясь рядом, те подпирали меня плечами, мы вместе шли, вот и спросил:

— Я как, громко говорю? Не ору?

— Немного есть, — сказал мне один танкист на ухо, тот что слева.

— А сейчас лучше?

— Да. Только мы слышим.

— В плен нам нельзя, уморят быстро. Впряди лес, шанс сбежать, немцы это тоже понимают и утроят бдительность. Бежать надо в удобный момент, с зигзагами для сбивания прицеливания. У немцев карабины, а не автоматы, очередь от живота не дашь. Шансы есть. Нападать на конвоиров не думайте, это потеря времени и значит уменьшение шансов. Как я подам знак, бежим.

— Хорошо.

Второй тоже кивнул, принимая план. Причём мне кажется были другие свидетели нашего разгара, что шли спереди, по бокам и сзади, но промолчали. Возможно поучаствуют. Я видел, как на меня изредка бросали оценивающие взгляды. Так и шли, пока не добрались до леса. Тут конвоиры действительно стали группировать колонну плотнее, подгоняя отстающих. Правду писали фронтовики, те что пережили плен, тех что отставали, обессилив, пристреливали. Я с момента как очнулся начитал семнадцать таких одиночных выстрелов, а когда в тень лесной дороги зашли, ещё четыре. А может и пять, вроде сдвоенный выстрел был. Или эхо. Я поглядывал по сторонам, призвав все силы и ресурсы организма, готовясь бежать. Кстати, мы проходили мимо новенькой 'тридцатьчетвёрки', запертой, с закрытыми люками, в дуло пушки вставлена длинная ветвь с листьями. Скорее всего немцами, чтобы их тыловики не пугались. Похоже оставлена экипажем. В бою не участвовала, краска целая. Тот, кто был под обстрелом имел практически чистое железо со следами свинца. А эта новенькая. По ходу движения двигалась та в сторону границы, кормой к нам. Вот это тревожный звоночек. Скорее всего брошена из-за поломки. Если бы в тыл шла, то тут на пустые баки можно подумать. Да и стоит давно, по следам видно и мусору на танке. Наши видимо махнули рукой, ремонт серьёзный, немцам не до трофеев, их хватало. Это шанс, так что толкнув локтем соседа и мотнул головой в сторону леса, и мы рванули. На ходу я крикнул:

— Товарищи, бежим!

Это и спровоцировало массовый побег. Слишком много целей для конвоиров, конечно звучали выстрелы, падали убитые и раненые, но убежало куда больше. Где-то спереди и сзади заработали пулемёты, а мы, уйдя за корпус танка убегали всё дальше вглубь леса. Думаю, метров двести и хватит. Переждём. Да и источник воды стоит найти, жажда уже не мучила, а убивала.

— Стойте! Да стойте вы! — кричал я напарникам.

Другие беглецы мелькали среди деревьев тут и там, убегая всё дальше, а парни всё же остановились, тяжело дыша. Этот мощный рывок заметно подорвал их силы. Один из бойцов прислонился к стволу берёзы и пытаясь восстановить дыхание в два приёма выложил:

— Немцы... догонят.

— Делать им больше нечего. Удержать бы тех что на дороге остались. Если какая немецкая пехотная часть встретиться, сообщат, но сами точно бегать и собирать не будут. Идём по-тихому вперёд, силы бережём. Нужен водоём. Пить до смерти хочется. Ощущение как будто целое ведро холодное колодезной воды готов выпить.

— Это да, — согласился тот.

— Давайте познакомимся. Старший сержант Бард. Командир танка. Девятнадцатая танковая.

— Сержант Бабин, командир танка. Двадцатая танковая, — ответил тот что в руку был ранен.

— Красноармеец Тихонов, мехвод, — ответил боец с ранением в шею.

— Ищем водоём. Желательно от места побега не удалятся. Хочу глянуть ту 'тридцатьчетвёрку'.

— Товарищ старший сержант, так она же закрыта?

— У меня ключ при себе, немцы плохо обыскали. Идём.

Мы прошли всего метров пятьдесят, как я почувствовал заметный запах разложения. Похоже убитый где-то рядом. Наш или немец. Запашок знакомый, уже приходилось встречать. А раз есть труп, то может и оружие найдётся. Начали искать, ориентируясь по запаху, и нашли. К сожалению, наш. На стропах висел лётчик, лейтенант, судя по кубарям. Комбеза на нём не было, в равной пулями командирской форме. Оружие при нём. Так что Тихонов мигом взлетел на дерево и с третьего раза смог сдёрнуть купол. Были сразу сняты ремень с пистолетом, 'ТТ', и планшетка. Она мне ушла, а пистолет Бабину отдал. Наручных часов у убитого не было, но в кармане нашёлся перочинный нож. В нашем положении всё пригодится. Остальное пришло в негодность, пропитавшись трупным ядом. Чуть в стороне выворотень был, почва песчаная так что бойцы стали споро копать могилу сломанными ветками. Вскоре завернув тело лётчика в купол его же парашюта, мы похоронили погибшего. Документы из кармана я достал, убрал в планшетку. После этого мы направились дальше.

Водоём мы нашли уже через несколько минут, через лес протекала не то речушка, не то протока, метров пять ширины, по колено воды, мы тут же жадно бросились пить. А чуть позже отойдя чуть выше по течению, нашли где глубина больше, по пояс. Я велел бойцам раздеваться и привести себя в порядок, помывшись. Да и форму постирать. Сам с пистолетом на часах в тени сидел. Сам я тоже до нага разделся и отдал форму, нательное бельё и комбез парням, пусть стирают. Размотал бинт с ноги и убрал документы в сторону. Да, планшетку и ремень с кобурой тоже отмывали, отдраивая песком, тут он был, как на пляже. Те попахивали трупным запахом. Надеюсь если не убрать, то принизить вонь. Карту из планшетки, документы лейтенанта, компас, блокнот и карандаш я на солнце положил, пусть просохнут. Рядом награды мои, ключ и коробок спичек из кармана галифе. Парни старались не намочить бинты, и вот так активно отмывшись, занялись стиркой, вскоре развесив сохнувшую под солнечными лучами форму на ветках кустарника. Когда те на берегу расположились, я отдал сержанту его пистолет, пусть отмоет, тот тоже попахивал, и ухнув воду. Ох как хорошо то. Чуть позже отмывшись, аккуратно помыв голову, шишка на голове немалая была, шлемофон спас, да нож отмыл, и положил на плоский камень, пусть сохнет. Бабин песком отдраивал пистолет, вскоре просушив части и собрав его обратно.

До вечера не так и долго осталось, я часа два не вылезал из воды. Правду говорят вода лечит, чувствовал себя неплохо. Не отлично, тут всё же отлежаться нужно, но куда лучше. С щелчком вернулся слух, шуму в ушах заметно меньше стало. Тут чуть дальше камыши были, я подплыл к ним и стал рвать и копать. Есть уже хотелось, а то только завтракал утром и всё, и так нарвав корней донёс до парней, что стали разделывать клубни, Тихонов ветку сухую принёс и настрогав ножом лучины запалил костерок, а когда угли были готовы положили туда клубни, запечём как картошку. Да, у меня находка была, пока по дну бродил до камышей, наступил на что-то странное, зацепив ногой ремень. Нырнул и достал винтовку 'Мосина'. Отдал Тихонову, видно, что недавно забросили в речку. Дерево ещё не пропиталось. Ну и пока купался ту высушили и привели в порядок. В магазине всего три патрона, но их точно на выброс. Штык на месте, так что хоть такое оружие. Если что, и напугать можно. Я вылез на берег за час до наступления темноты, одежда уже просохла, так что одевшись, как приятно чистую надевать, портянки тоже, вещи вернул по карманам и в планшетку, нож тоже в неё, как и спички с ключом. Награды прицепил к гимнастёрке. К слову их наличие изрядно поразило и восхитило парней, в это время такие награды очень ценятся. Потом обжигаясь мы жадно поехали клубней камыша. Действительно на картошку похоже.

— Соли не хватает, — обжигаясь держа рот широко открытым, сказал Бабин.

Где-то по десятку клубней на каждого, не то чтобы сытыми стали, но голод нас уже не терзал.

— Уходим.

Потушив костерок, удачно бездымным тот получился, мы направились обратно к дороге. Тут минут пятнадцать идти. Та пуста была, только на обочине сложены трупы тех кому не повезло бежать. Уже сумерки, но ещё не стемнело, так что открыв верхний люк, я забрался внутрь танка, парни снаружи на охране. Что ж, с первого взгляда стало ясно что с танка снято всё, скорее всего грузовик пригнали, чтобы забрать прицелы, оружие, разукомплектовать орудие, ниши для пулемётных дисков пусты. То есть с танка снято всё нашими ремонтниками. Стемнело, пришлось спички зажигать, три потратил, но улов всё же есть, на полу нашёл семь патронов, последний из щели еле выковырял. Выбравшись наружу, я запер танк и отойдя к парням сказал:

— Всё подчистую сняли, но нашёл семь патронов. Держи боец, — протянул я их Тихонову, тот сразу стал вставлять патроны по одному в магазин винтовки. — Патроны пулемётные, но стрелять ими из винтовки можно, хотя и не рекомендуется. А теперь уходим. Нужно наших нагонять. При случае постараемся разжиться техникой.

Глава 8. Военные дороги и счастливый случай.

Шли мы не так и долго, покинули лес и не пригибаясь, ночь пусть и не тёмная, безоблачная, но ещё поди рассмотри нас на поле, направились в сторону селения, которое штурмовали ранее. Запах гари и разложения уже витал над полем. Жара такая, не удивительно, что трупы так быстро портились.

Так вот, у селения стояла на ночёвке немецкая моторизованная часть, я и угловатые коробки танков рассмотрел. А это то что нужно. Искать среди подбитых на поле целую советскую машину не хочется, эдак можно всю ночь потратить безрезультатно, но несколько танков мы всё же посетили. Видимо немецкие трофейщики тут ещё не были, оружие смогли добыть. Две туши 'КВ' ещё отдавали гарью, они горели и находок там не может быть, но стоявший в стороне 'БТ' без башни позволил там набрать вещей. В танке был мехвод, ремень с него с кобурой 'Нагана' теперь меня опоясывает. Также было два сидора, мы их не осматривали, сразу убрали. Я один себе не глядя взял, надел, за спиной висит, второй Бабину достался. Жаль у мехвода попадание в голову, снесло напрочь, шлемофон в негодность пришёл, а запасного не было, но и то сняли 'ДТ' и набрали дисков. Хорошо, что этот 'БТ-7' был первой серии, тут курсовой пулемёты стоял рядом с водителем. У более новых танков такого не было. Запазуху комбезов по три диска каждому ушло, пулемёт Бабин понёс. Ещё фляжка была, алюминиевая, взяли, и круглый армейский котелок. Ложку, завёрнутую в тряпицу, Тихонов за голенищем сапога у мехвода нашёл, ему и досталась находка. Котелок и фляжка, впрочем, тоже. Вот с этими вещами и добрались до ночной стоянки какой-то немецкой моторизованной части.