Пришелец

Убыл в Москву Бобров довольным. Только чем? Соколов так и не понял. Наверное, тем, что работа пошла. Бред, конечно, но Президенту он доложил, что все идет, конструируется и строится по плану. Многое было ему абсолютно непонятно. Как, например, можно начать варить и клепать корпус, если основных чертежей еще нет?

Соколов, засидевшись допоздна за чертежами и расчетами, вышел из кабинета и решил пройтись по зданию, немного размять ноги и спину. Заглянул в один из кабинетов, у дверей которого стоял матрос. Охрана его знала в лицо, и он вошел свободно. Внутри находилась девушка в форме морского лейтенанта и что-то там чертила на кульмане. Она так увлеклась своей работой, что не слышала вошедшего, а он с удовольствием разглядывал ее.

Прелестная фигурка, прелестная, отмечал он про себя также увлеченно. Но как ее взяли во флот? Наверное, что-то наклеивала на подошвы, чтобы дотянуть до полутора метров. И как прошла взвешивание? Она и сейчас весит не больше сорока пяти килограмм, что минимально для армии. Но как бы там ни было, лейтенант ВМФ России стояла на детском стульчике перед кульманом и что-то чертила.

Обернувшись, девушка вздрогнула и чуть было не свалилась с подставки. Соколов подхватил ее и поднял до уровня своего лица.

— Как вы здесь оказались, прелестное создание, и почему работаете одна? — спросил он.

— Кто вы, как попали сюда, отпустите немедленно? — командовала она.

— Отвечать вопросом на вопрос не корректно, вы не находите? — спросил Соколов, все еще продолжая держать ее на весу.

— Пустите немедленно, — попыталась произнести угрожающе девушка, но Соколов не реагировал. Тогда она попыталась пустить в ход привычное женское оружие коготки, но он вытянул руки, и она не доставала до его лица. — Охрана, — закричала она истошно.

Матросик заглянул внутрь, усмехнулся и закрыл дверь с другой стороны. Девушка поняла, что подхватил ее не посторонний человек и спокойно повисла на вытянутых руках Соколова.

— Я сейчас опущу вас на пол, лейтенант, только вы уж больше не падайте со стульчика, — с улыбкой произнес Соколов.

На полу она повела плечами, словно отряхиваясь, и произнесла, как ни в чем не бывало:

— Я и не падала, это вы меня схватили и подняли. Разве не так? Кто вы?

— Ну... — улыбнулся он, — если лейтенант приказывает — придется ответить: я контр-адмирал Соколов.

Девушка мгновенно покраснела, потом побледнела и, подумав, ответила:

— Контр-адмирал... вы не старше меня. Адмирал нашелся... курам на смех.

— На нет и суда нет, — ответил Соколов и вышел из помещения.

Лейтенанту все-таки захотелось узнать, что за мужчина заходил к ней, и она поинтересовалась у часового. Он должен знать точно, если запустил его сюда в нерабочее время. Тем более, что посторонним доступ закрыт, а он в этом бюро не работал. Ответ ошеломил ее, и она переспросила еще раз, но ответ не изменился.

Что делать, что делать, спрашивала она себя раз за разом и толкового ответа не находила. Надо идти извиняться, все-таки решила она.

В приемной находился капитан первого ранга.

— Разрешите обратиться, товарищ капитан первого ранга.

— Разрешаю, лейтенант.

— Разрешите пройти к контр-адмиралу Соколову.

— По какому вопросу, лейтенант?

— Контр-адмирал заходил к нам в конструкторское бюро, но я не поверила ему из-за молодости и обратилась к часовому — пришла извиниться, — отчеканила по-военному девушка.

— Даже так, — усмехнулся капитан первого ранга, — я передам ваши извинения контр-адмиралу. Представьтесь.

— Лейтенант Синицина, конструкторское бюро обеспечения навигационной безопасности.

— Не стоит сейчас беспокоить адмирала, он занят, — ответил капитан первого ранга, — я доложу о вашем приходе, лейтенант Синицина, — повторил он, — вы свободны.

— Есть, — козырнула она и вышла из приемной.

А тем временем Соколов размышлял вовсе не о создании подлодки новейшего поколения. Он размышлял о чувствах к незнакомой лейтенантше, вернее, как быть с такой маленькой девушкой? Но он ошибался по неопытности, необходимые органы у нее были совсем не маленькими. Надо найти себе кого-нибудь для секса на службе или привозить с собой повариху Зину. Она с радостью поедет, с удовольствием. Нет, служанок дома тоже надо кормить, лучше брать горничных по очереди и ужин они могут из дома захватить. Тогда Зинаида обидится... черт... Почему у всех гемоглобин в крови, а у меня гемоцианин? Я — кианетик, ха-ха! Почему у всех земных мужчин секс в норме несколько раз в неделю, а мне надо несколько раз за вечер и утром еще? Дурень... Это у землян, а я кто? Совсем дурень, с луны что ли свалился? Сексологи называют это эротоманией. Но нет, у меня не болезнь, а гиперсексуальность, не мешающая общению и труду. Но ведь и мозг у меня работает лучше. Всё... Хватит! Пора наукой заняться. И он действительно переключился.

Лодку собирали не привычным способом, готовые узлы устанавливали сразу, а не держали на складе до окончания проектирования. Иногда все-таки держали и только потому, что конкретный прибор мог помешать установке другого.

Сейчас Соколов решал главную задачу — безопасное погружение лодки на большие глубины, то есть свыше привычных 300-400 метров. На километр, три, пять, десять. Глубина погружения зависела от прочности корпуса и от системы погружения-всплытия. На глубине в тысячу метров лодку вряд ли кто-то станет искать, а на двух тысячах даже не подумают.

Соколов уже имел прочный корпус из алюминия особого сплава, который обладал сверх того отсутствием магнетизма и не поддавался коррозии в соленой воде.

Думай-не думай, а отдыхать все равно надо. Зная, что адъютант не уехал, он вышел в приемную.

— Иван Андреевич, езжайте домой и утром привезите мне Зинаиду с завтраком.

— Извините, Олег Петрович, но у нее нет допуска на объект. Я распоряжусь, что бы вам из нашей столовой что-нибудь принесли.

— Не нужно, я сам спущусь в столовую — двигаться тоже необходимо. Отдыхайте.

— Да, конечно... Тут лейтенант Синицина заходила с извинениями, — сообщил Корнилов.

— Синицина... скажите, что извинения приняты и ее тоже захватите в город.

Соколов вернулся в кабинет и открыл скрытую дверь комнаты отдыха, устроился на диване и задремал, сожалея лишь о том, что спит один.

Работники столовой в КБ приезжали в пять и начинали готовить еду. Соколов спустился к ним в шесть.

— Есть что-нибудь перекусить? — спросил он.

— Не готово еще, рано, — как-то зло ответила толстая тетка в белом халате, видимо, старший повар.

— Кушать хочется, красавчик? — спросила молодая, разглядывая его не стесняясь и завлекательно виляя бедрами, — дежурил всю ночь и развлечься не с кем, — хихикнула она.

— Хочется, — ответил он и демонстративно облизнул губы.

— Яичницу с ветчиной будешь? — спросила она и получив утвердительный кивок головы, добавила: — Быстро сейчас сварганю.

Соколов наблюдал за ней. Статная девица, статная, пышечка можно сказать, но не толстая и есть за что подержаться. Она боком тоже поглядывала на него и ей нравилось наблюдение.

— Тебя как зовут-то, красавчик? — спросила она.

— Олег, — просто ответил он.

— А я Тося.

— Анастасия, значит.

— Тося, мне так больше нравится, — поправила она.

Яичница с ветчиной поджарились, и она выложила их на тарелку, произнесла с улыбкой:

— Пойдем, голодненький мой.

— Ну Тоська, доиграешься! — сурово бросила толстая тетка.

— Завидно что ли?! — она повела грудью четвертого размера и открыла дверь в подсобку.

Диван, стол, стулья, посуда... Анастасия, закрывая дверь на ключ, спросила сразу:

— Поешь или?..

— Или, — ответил Олег и обнял подругу крепко за талию, усаживая ее на стол.

— О-о-о, какой ты сильный! — произнесла она с придыханием.

Через час Соколов вернулся к себе в кабинет очень довольный, вспомнил анекдот и рассмеялся. Мне тоже плохо думается, когда долго женщины нет.

Внезапно утром прилетел Бобров в форме генерал-лейтенанта. Что к чему, пожал плечами Соколов? Был недавно и опять, но в форме. Что хотел показать, что узнать? Он объяснил сам:

— Верховный главнокомандующий обеспокоен и его можно понять. Производстве лодок пятого поколения еще не отлажено и в серию не запущено, а тут шестой экземпляр... Хотелось бы поприсутствовать на совещаниях по обсуждению самых важных вопросов.

— Хорошо, Виктор Сергеевич, согласен, беспокойство верховного понятно. У вас, извините, какое образование? Спрашиваю, чтобы иметь пониманию об усвоении материала.

— Спасибо, Олег Петрович, честно сказать не ожидал вашего быстрого согласия. Образование... Высшая школа КГБ СССР, позднее МГТУ имени Баумана, факультет ракетно-космической техники.

— О-о! — воскликнул Соколов, — солидно, весьма солидно. Но мы с Харитоновым, Виктор Сергеевич, рабочих совещаний с подчиненными не проводим, у нас здесь не Государственная Дума. Я потому и просил за Бориса Николаевича, что мысли у нас сходятся. Сами друг с другом совещаемся, спорим, обсуждаем и выдаем подчиненным задания. Спрашиваем за исполнение, естественно. Поэтому предлагаю посовещаться втроем. Сейчас один вопрос на повестке дня — глубина погружения подводной лодки, исходя из того, что прочность корпуса достаточная. Что думаешь, Борис Николаевич?

— Что думаю? — повторил он, — думаю, что надо бы чайку и водички организовать.

— Это верно, — согласился Соколов и посмотрел на Боброва.

— Мне чаю, — ответил генерал.

Отпивая горячий чай небольшими глотками, Харитонов заговорил:

— Корпус нашей лодки позволяет выдерживать рабочее давление в тысячу атмосфер. Это глубина в десять тысяч метров.

— Это реально? — спросил Бобров, — даже на полторы тысячи никто не погружался.

— Для корпуса да, — ответил Харитонов, — нырнуть — не вопрос, как потом вынырнуть? Необходим сжатый воздух с давлением в тысячу атмосфер и система трубок с клапанами. На сегодняшний день считается, что сконструировать трубопроводы, клапаны и арматуру, рассчитанные под такое давление, при сохранении их разумной массы и исключения всех связанных опасностей на сегодняшний день является технически неразрешимой задачей. Опасности следующие: резкие перепады давления вызывают интенсивное обмерзание и закупорку арматуры, могут произойти компрессионные вспышки паров масла в системе.

Соколов понял, что Харитонов больше говорил для Боброва, чем для него. Он улыбнулся и произнес:

— Как, Виктор Сергеевич, в пионеры нас с Харитоновым примете?

Тот понял подвох и ответил:

— Конечно, примем без вопросов на глубине десяти тысяч метров.

— Тогда придется постараться, Борис Николаевич. Трубопроводы мы сделаем из моего алюминия, они выдержат давление. Привычные клапана вообще уберем и поставим шаровые краны с датчиками давления — нечему станет гореть. Таким образом, Виктор Сергеевич, основной вопрос решен и соответствующие команды будут отданы сотрудникам без коллективного просиживания штанов. Да-а, вот еще что, Виктор Сергеевич, можете доложить Верховному главнокомандующему, что телега заменена на автомобиль с производственной скоростью в три года.

— Такая лодка за три года... это же невероятно!

— Но очевидно, если не совещаться бесконечно. Каждый должен заниматься своим делом. Врач — лечить, спортсмен заниматься спортом или тренировать, а они в Думе сидят. Ну... это я так... разрядка для мозгов, никакой политики. Что еще желаете знать, Виктор Сергеевич?

— Быть в сказке и не спросить про оружие...

— Оружие... Обычное оружие для лодки многоцелевого назначения. Торпеды для кораблей, средненькие ракеты для авианосцев в количестве двенадцати штук, чтобы в щепки из разнести. Межконтинентальные стратегические ракеты, которые мои, со скоростью в двадцать махов, шестнадцать штук. Что-то еще, Виктор Сергеевич?

— Достаточно, Олег Петрович. Скажите — почему вы форму не носите?

— Так, чай, не на параде. Белый халатик чаще приходится одевать в определенных лабораториях. В командировках — другое дело.

Бобров сразу же улетел в Москву, а Соколов отправился в столовую — время обеденное, пора и покушать. В небольшом коридорчике перед входом он увидел заплаканную Тосю.

— О, кто обидел тебя, пышечка ласковая? — спросил он.

— Чё это я пышечка-то? — переспросила она, еще не решив, обижаться или нет.

— Так нравишься, потому и пышечка. Разве плохо?

— Не, не плохо, — улыбнулась она, вытирая ладошкой слезы.

— И чего плачем тогда?

— Эта корова жирная, повариха старшая особисту накапала, что я с тобой в подсобке заперлась. Тут, типа, столовая, а не бордель. Ну... капитан этот и начал меня допрашивать с кем была. Я не созналась, да и не знаю я тебя вовсе. Олег... откуда Олег, с какой охраны? Но знала бы — тоже не сказала.

— Тебе не понравилось? — спросил Соколов.

— Что не понравилось? — не поняла Тося.

— Ну... мы с тобой...

— Да ты что... лучшего мужика у меня в жизни не было. Женись, — предложила она сразу, потом усмехнулась, — ладно, это я так, от скуки и горести — выгонят меня за блядство с работы и не увижу тебя больше. А какое блядство, если ты мне понравился, Олежек. Телефон хоть оставишь?

— Телефон оставлю, но замуж не позову. Согласна?

Она пожала плечами и вздохнула.

— Согласна, все лучше, чем мастурбацией заниматься.

— Ты всегда такая прямая?

— А чего мне кривить, Олежек? Вся наша жизнь поганая от кривизны.

— Где этот капитан-особист сейчас?

— Там, — она махнула рукой, — объяснение с этой кобылы берет. Я ничего писать не стала и не признала.

— Фамилия твоя как? — спросил Соколов.

— Тебе зачем? — удивилась она.

— Телефон как-то не принято давать без фамилии.

— Чего же ты фамилию не спрашивал, когда трусы с меня стягивал, — задала Тося вопрос.

Соколов вначале хмыкнул, потом хихикнул, а потом рассмеялся вовсю. Засмеялась и Тося. На задорный смех прибежала толстая тетка и закричала сразу:

— Товарищ капитан, товарищ капитан, здесь хахаль ейный, берите его.

Капитан возник быстро и сразу вытянулся в струнку. Соколов опередил его.

— Эту, — он указал на жирную тетку, — уволить немедленно. Эту, — он указал рукой на Тосю, — назначить старшим поваром. Исполняйте, капитан.

— Есть исполнять, товарищ контр-адмирал.

Обе женщины смотрели ошеломленно то на капитана, то на Соколова. Вон оно как обернулось...

* * *

Катер тихо покачивался на волнах, и повар Анастасия Егорова что-то там мастрячила на камбузе. Олег дремал, вспоминая напряженную работу практически без выходных. У него неделя отпуска и потом автономка на подводном крейсере, на его крейсере. Ходовые и боевые испытания АПЛ, заодно обучение команды. Все новое на корабле — приборы и возможности.

Несколько старших офицеров сейчас проходили обучение на тренажерах. Вживую лодку еще никто из них не видел, но каждый слышал и мечтал о ней. Командира назначит Верховный по представлению Соколова, а отбирал кандидатов командующий Тихоокеанским флотом, к этому флоту будет приписана лодка.