Попадос по-советски

— Как же мы все это отопим? — когда они прибылии для осмотра в выделенный им цех присвистнул Сергей, — Это сколько ж тут квадратов?

— Почти полторы тысячи вместе с конторой, — ответил Николай.

— Прилично... И никакого отопления нету...

И вот теперь, в условиях зимних морозов, им пришлось перетаскивать сюда значительную часть оборудование и все запасы со складов. Хорошо еще, что тут и станины от станков остались — и можно было сразу ставить оборудование туда. Почти все, впрочем, сосредоточилось в одном конце цеха — остальное же решено было использовать как склад и сборочный учстакок. После чего склады и большая часть небольшого старого артельное здания переделывались в помещения для проживания пленных. Оставалось лишь немного того,что нужно было прямо здесь и сейчас. А единственное, чем они сейчас занимались — это изучением и приведением в порядок привезенных им тракторов. Единственным рабочим среди них оказался 'Карлик' — но и его решено было разббирать для обмера деталей и составления чертежей. Следом пошел 'Запорожец', для которого сначала пришлось выточить несколько поврежденных валов и шестерен и восстановить поврежденные крепления и кузовные элементы. После чего в начале февраля, с трудом заведя трактор, его даже своим ходом перегнали на новую территорию.

Это событие даже было отмечено в новостях Совинформбюро, где рассказывалось про успехи новлой экономической политики в промышленности. 'За прошедшие с момента переноса месяцы в зоне переноса возобновили работу не только несколько десятков заводов, но и целый ряд артелей самого разного профиля деятельности, — говорил тогда диктор, — Многие из них продолжили работу по привычной специализации, производя товары народного потребления — от мелкой кухонной утвари и посуды до мебели, сельхозинвентаря и даже детских игрушек. Но некоторые из них решили попробовать свои силы в новых сферах деятельности. Так недавно в Киеве начала работать артель 'Киевторактор', которая сейчас осуществляет мелкий и средний ремонт сельскохозяйственных тракторов. Недавно первым отремонтированным кооперативом стал трактор 'Запорожец', произведенный на самой заре Советской власти.'

Но если с 'Запорожцем' поломки были видны невооруженным глазом, то с 'Бульдогами' оказалось потруднее... Никаких серьезных внешних повреждений они не имели — а потому пришлось их сразу ж разбирать и ремонтировать. Изучая, заодно, и конструкцию двигателей и ходовой. Тут еще повезло, что среди немцев нашлись те, кто прежде с ними имели дела... В итоге за месяц привели в порядок и их. Трактора эти вскоре быи и испытаны на расчистке снега на городских улицах — дабы определить, какую модель взять за основу собственной конструкции...

Февраль 1771 года в зоне переноса оказался холодным и снежным. Улицы Киева буквально заваливало снегом — и вышедшие на улицы Киева трактора со снеговыми отвалами не успевали справляться со своей работой. Периодически нарушалось и трамвайное сообщение, имеющихся в депо вагонов-снегоочистителей попросту не хватало — на такие снегопады попросту никто не рассчитывал. И хоть Киевский локомотиво-вагонный ремонтный завод уже получил заказы на переоборудование части старых двухосных вагонов в снегоочистители, но когда они еще будут? А людей на работу развозить нужно сейчас. И тогда пассажиры застревавших вагонов, взяв лопаты, сами принимались за расчистку путей... В итоге на смену выходили с опозданием, а их в это время подменяла предыдущая смена. А в другой раз все могло получиться с точностью до наоборот...

Андрею уже довелось побывать в обоих качествах... Вот и снова. На часах уже пять часов — но сменщиков так и не видно... Сменились лишь те, чьи сменщики на работу пешком добираются — им повезло... Но Андрею, увы, попасть в их число не довелось. А вскоре появляется и начальник цеха и сообщает, что вторая смена задерживается. Остается только брать следующую болванку и точить из нее очередную заготовку под шестерню.

Сменщик его появился только в десять минут седьмого — одновременно с еще десятком рабочих из их цеха. Поздоровавшись со сменщиком, Андрей выключил станок, снял и отложил в сторону недоделанную заготовку и пошел мыть руки. Вот и конец очередного рабочего дня... Впрочем, если до работы людям было непросто добраться, то с чего обратно добираться легче будет? Еще через несколько минут Андрей уже выходил с проходной завода, над которой висела свеженькая табличка 'Киевский станкостроительно-инструментальный завод'. Снизу под ней была и обмерзшая сейчас и потому совершенно нечитаемая растяжка, содержимое которой знал наизусть каждый работник КСИЗ. 'Развитие станкостроения — первая задача социалистической индустриализации'.

Вывешена она была еще перед Новым Годом — в связи с празднованием годовщины образования Союза ССР. Тогда еще на собрании парторг говорил о том, что именно развитие станкостроения на данный момент — наипервейшая задача государства. Того оборудования, что осталось после эвакуации заводов, слишком мало — да и не вечно оно. Потому мы должны делать свое. Не будет станков — не будет и всей тяжелой промышленности. И тогда советская промышленность быстро деградирует до уровня кустарных производств типа тех, что сейчас имеются в той же Европе.

— Благодаря применению машин, один небольшой наш завод сможет сделать товаров столько, сколько будет производить огромная мануфактура на несколько тысяч работников. А уж сравнивать качество готовых изделий и вовсе не имеет смысла — вы и сами это понимаете.

Андрей это прекрасно понимал. Без нормального современного оборудования не будет ни тракторов с автомашинами, ни электрогенераторов, ни паровозов с вагонами... Не будет всей той жизни, к которой он привык.

Впрочем, сейчас всех этих надписей он бы все равно не увидел — уличное освещение давно прекратило работать, и теперь на ночных улицах царила тьма, лишь немного разгоняемая светом из заводских окон... Дорога от проходной к остановке трамвая представляла из себя буквально снежный туннель — высота сугробов кое-где была даже выше человеческого роста. И хоть Андрей не мог сказать, что в прошлые зимы снега мало было, но эта явно переплюнула все, что ему прежде доводилось видеть.

Дойдя до остановки, Андрей увидел примерно с полсотни пленных немцев вперемешку с индейцами — вооружившись лопатами, они расчищали автодорогу. Впрочем, для Киева это давно стало привычным зрелищем — еще с конца сентября военнопленных стали исапользовать на работах в городе. Сначала они разбирали баррикады на улицах и завалы от развалившихся при бомбежках и артобстрелах зданий. Потом их стали использовать на стройках, ремонте дорог, многие, как знал Андрей, работали в качестве дворников и грузчиков у коммунальщиков, готовили насыпи под железнодорожные пути — вроде той же дороги на Комсомольск. Сейчас, правда, строительство железных дорог было приостановлено в связи с зимой, за то вот появилась работа по расчистке снега... Индейцы к ним присоединились гораздо позже — после первых карательных акций против тех, кто нападал на советские поселения.

На остановке в ожидании трамвая уже собралось немало рабочих — хотя вряд ли по таким засыпанным снегом путям он пройдет... Если рельсы в другую сторону были прочищены, то туда, куда ему надо ехать, все было засыпано снегом. Впрочем, в этот раз все же повезло. Всего минут через десять вдали показался луч прожектора, а вскоре к остановке, фонтаном разбрасывая снег, подъехал вагон-снегоочиститель и, когда все люди отошли от остановкти, поехал дальше. Прямо следом за ним ехал и четырехосный пассажирский вагончик. Даже практически свободный — на всех предприятиях города смены сейчас начинались не по графику, а как получится, оттого не было и такого большого числа людей, одновременно едущих с работы. Вскоре все залезли в трамвай — и он медленно тронулся вслед за снегоочистителем. Вот и закончился очередной рабочий день...

Доехав до своей остановки, Андрей одним из первых выскочил из вагона, но первым делом пошел не домой, а в ближайший магазин — получить продукты по карточкам. Н входе в магазин, как всегда, стоял пулемет, а в самом магазине сидело несколько красноармейцев — меры, введенные еще в первые дни после переноса. Тогда оборзевшие урки решили, что раз случился перенос — значит, на всех еды точно не хватит. Советская власть, дескать, не сможет прокормить все население 'зоны переноса' вместе с тысячами солдат. А потому скоро начнется голод, Советская власть рухнет, и выживут лишь те, кто прямо сейчас сможет для себя любимых запасы создать. Вот и решили тогда эти уроды ограбить несколько магазинов... Это было тогда громкое дело... Даже по радио цитировали выдержки из протоколов допроса пойманных бандитов. Всех их тогда приговорили к смертной казни через повешенье — ибо такие твари ничем не лучше фашистов и их пособников. В условиях выпавших испытаний они решили выжить ценой голодной смерти многих других людей.

Бывало в первые дни после переноса и другое — воровали карточки, грабили возвращавшихся из магазинов. Нои таких ловили и судили — и после нескольких публичных расстрелов число таких случаев стало близким к нулю. Что и говорить, перенос выявил как лучшие, так и худшие качества людей. Нормальные люди объединялись чтобы общими усилиями поскорее наладить нормальную жизнь, покончить с разрухой. А шкурники и трусы — даже те, что пытались маскироваться под нормальных людей — в полной мере проявили свою сущность, став на путь предательства и бандитизма...

Зайдя в магазин, Андрей протянул напечатанные прямо поверх старой пятирублевок карточки. Мельком взглянув на карточки, продавщица выдала все положенное по норме. Но когда Андрей уже засобирался было идти, в магазин вдруг вошел самый настоящий индеец — по всей видимости, первый индеец-гражданин СССР, кого его довелось увидеть. Прежде-то он видел индейцев лишь из числа военнопленных.

— Мне еда получить, — на ломаном русском языке произнес он, протягивая такую же, как и у всех остальных напечатанную поверх довоенных денег карточку.

Несмотря на то, что он явно уже был гражданином СССР, одет этот индеец был в какой-то странный типично индейский наряд — в результате чего он мгновенно выделялся из окружения. Вот тебе и на... Помимо того, это это был первый увиденный Андреем индеец— гражданин СССР, это был и первый индеец, которого он увидел в его традиционной одежде. Ибо индейцы-военнопленные ходили в рабочей одежде для военнопленных.

(прода от 12 февраля)

— Сидоренко Юлия Алексеевна?

— Да, я.

— Проходите. Товарищ Федоров ждет вас.

Вызов в райсовет оказался для девушки откровенной неожиданностью. Ничто, казалось бы, не предвещало... Она, как и многие тысячи советских граждан, работала, честно выполняла свои обязанности. Наказывать ее было не за что, награждать — тоже. Ничего героического она не совершала, в передовиках труда не числилась. Да и как можно быть передовиком, работая в кочегарке? Правильно. Никак.

С этими мыслями Юля и прошла в небольшую комнату для совещания, где уже, помимо нее, собралось еще человек десять. Ничем с виду не примечательные, обычные работяги. Бросались в глазап лишь два факта. Почти все были молодежью. И почти все — женщины. Так и зачем они здесь понадобились?

— Ну все, осталось только Самохину дождаться, — когда она вошла, произнес председатель райсовета.

Названную Самохину ждать долго не пришлось. Вскоре дверь в комнату открылась, и в нее вошла буквально совсем еще девчонка — хорошо если лет двадцати.

— Ну вот все и в сборе, — завидев ее, довольно заметил председатель, — Долго говорить не буду, сразу перейду к сути вопроса. Все вы, кто собрались здесь, работают в городском коммунальном хозяйстве операторами котельных. Работа, бесспорно, важная и необходимая, но... Как следует из ваших учетных карточек, все собравшиеся здесь закончили не меньше, чем в 8 классов советской школы. Причем, закончили как минимум неплохо. Правильно ж я говорю?

Ответом на слова председателя было молчание, но оно яснее любых слов говорило о том, что так оно все и есть. Вспомнив школу, Юля тоже мысленно согласилась с председателем. И впрямь ведь — сколько планов тогда было, о чем только не мечталось...

— Ну а, как вы все знаете, сор специалистами у нас туго сейчас. Кто в эвакуации оказался, кого в армию призвали, и он вне зоны переноса оказался, а кто и вовсе погиб на фронте. Да что говорить... На предприятиях города больше половины работников только что ликбез прошли, читать-писать выучились... А про наши планы на будущее вы и сами знаете, по радио слышать должны были... Поэтому и вам хочу предложить работу, где ваши знания пригодятся в куда большей мере.

Если предыдущие слова были лишь констатацией факта, о котором большинство и так знало, то вот последние слова председателя вызвали у собравшихся некоторое оживление.

— В этом году, — продолжал тем временем председатель, — Планируется восстановление работы 1 очереди Киевской ТЭЦ-3. Специалисты уже обследовали вспомогательные сооружения электростанции и пришли к выводу о возможности восстановления ее работы в кратяйшие сроки — как только будут сделаны котлы и турбогенераторы. Но нам нужны будут специалисты — которых у нас практически не осталось. Поэтому предлагаю вам пойти работать на ТЭЦ.

Стоит ли и говорить о том, что, только услышав предложение, все уже были мысленно согласны? Как-никак, работа на электростанции — это тебе не кочегарка, отапливающя несколько ближайших домов... Тем более, наспех построенная 'времянка', или, как официально их называли, 'замещающая котельная'. В том смысле, что замещали они не работающую в связи с эвакуацией оборудования ТЭЦ. Электростанция — это электростанция. Это качественно иной уровень. Другие условия труда, другие зарплаты. Правда, и другая ответственность.

— Что для этого нужно будет? — первым подал голос парень лет двадцати, сидевший практически в противоположном от Юли конце комнаты.

— Вопрос правильный, — усмехнулся председатель, — Сами понимаете, что прямо так на электростанцию никто вас не возьмет. Нужны будут знания соответствующие. Поэтому всех, кто согласится, отправим на полгода учиться. Вместе с тем будете проходить практику на ЦЭС. В дальнейшем кто-то из вас пойдет на ТЭЦ-3 работать, кто-то останется на ТЭЦ...

Согласились все. Домой Юля возвращалась в приподнятом настроении. Казалось, что теперь все будет по-новому, все будет лучше...

Кто сделает первый после переноса советский трактор — кооператив 'Киевтрактор' или Киевский автотракторный завод? Вообще-то серийный выпуск тракторов на КАТЗ был запланирован на третий год пятилетки, до того же предстоялдо в первую очередь наладить выпуск запчастей для уже имеющихся в сельском хозяйстве образцов — СХТЗ 15/30, СХТЗ_НАМИ и 'Универсала'. Что тоже было не так-то просто в условиях отсутствия грамотных инженеров и отсутствия многого оборудования. Да и квалифицированных рабочих было куда меньше, чем хотелось бы — ексли не считать некоторое количество пенсионеров и демобилизованных из армий, то большинство было вчерашними учениками, наспех обученными из вчерашних школьников или крестьян. Из-за чего производитеьность труда оставляла желать лучшего — попытки увеличить производительность приводили лишь к выходящему за любые разумные значения проценту брака.