Если бы юность умела...

— Понятно. Быть может, Елену Николаевну в таком случае лучше немедленно эвакуировать оттуда? Раз там пол радиоактивный.

— За нас с Леной не волнуйтесь. От радиации мы защищены.

— Нда. Как говорится, чем дальше в лес, тем толще партизаны. У Вас ещё и от радиации защита есть. Скажите, Алиса, а что сегодня утром произошло в Вашей спальне? Отчего такие разрушения?

— Несчастный случай. Неудачный эксперимент. А Вы откуда знаете?

— Алиса, ну неужели Вы думаете, что столь любопытный объект, как Вы, мог остаться без наблюдения? Разумеется, за Вами следили. Я смотрел запись. Вы наклонились над пустым блюдцем и на этом запись обрывается. Камера уничтожена. Наружные же камеры показали, что в Вашей спальне произошёл сильный взрыв. Так что там взорвалось?

— Я не хочу отвечать на этот вопрос. Расскажите лучше, что произошло в школе.

— Не хотите отвечать — настаивать не буду. А в школе... в школе была попытка теракта. К счастью, благодаря Елене Николаевне, неудачная. Под надуманным предлогом школьных охранников заманили подальше от входа, и смертник проник внутрь. Он привёл в действие взрывное устройство неустановленного пока типа и мощности. Но Елена Николаевна смогла как-то блокировать взрыв в ограниченном пространстве. Пострадавших, кроме неё самой, нет.

— А что с тем уродом, который пронёс бомбу?

— Фарш. Его сейчас собирают. Как паззл.

— Понятно.

— Алиса, что Вы думаете делать теперь?

— Хотели вернуться домой. Вы не возражаете?

— Ни в коем случае. Но у меня есть одна просьба. Скорее, даже не просьба, а предложение.

— ?

— Я приглашаю Вас с Еленой Николаевной в гости. В... одно место. Там мы спокойно поговорим и, возможно, сумеем подружиться. Сразу говорю, что я Вас ни к чему не обязываю и ничего у Вас не прошу. Всего лишь приглашаю в гости. Вы согласны?

— Согласна. Вы ведь всё равно теперь не отвяжетесь.

В кармане Кислицына загудел телефон, тот вынул его, выслушал, буркнул "ждите", после чего вернул в карман. Затем он сказал мне, что доставили нашу одежду и ему нужно сходить за ней. Пока он ходил, я заглянул к Лене, проверить, как дела у неё. Та сидела на краю операционного стола, болтала в воздухе ногами над кругом застывшего линолеума и ковыряла пальцем в носу.

Обрадовав Лену тем, что одежда вот-вот будет, я вновь вернулся в коридор. Ага, вот и Кислицын. Тащит два больших пакета. Быстро он обернулся. Ну, давай их сюда. Ждите здесь, Анатолий Геннадьевич. Сейчас мы с Леной оденемся и выйдем к Вам...

В гости нас с Леной доставили на вертолёте. Впервые я летел по воздуху. Лена, впрочем, тоже. К сожалению, окон в нашем вертолёте не было. Поэтому мы не могли полюбоваться с высоты на землю. Всю дорогу мы молчали. Лена уснула, я тоже клевал носом. Кроме нас двоих там был ещё и Кислицын, но тот тоже молчал всё время. Ещё, конечно, пилот был, а то и не один, но мы его не видели. Он за перегородкой сидел.

Летели мы часа два. Куда — понятия не имею. Когда выгрузились, на улице уже совсем стемнело. Вижу небольшой, ветхий на вид, одноэтажный домик, окружённый невысоким покосившимся деревянным забором. Открылась калитка в заборе и внутрь вошла какая-то замызганная бабка с наполненным водой ведром в руке. Молча прошла мимо нас и скрылась в домике. На вертолёт ноль внимания, как будто у неё в огороде вертолёты каждый день садятся.

Кислицын махнул нам, предлагая следовать за ним. Вот только повёл он нас не в дом, а в сарай. Открыл запертую на щеколду старую рассохшуюся дверь и вошёл внутрь. Грабли, лопаты, ещё какие-то старые ржавые железки. Всё грязное и неопрятное. У стены штабель дров. Кислицын прошёл вглубь сарая, достал из кармана карточку и сунул её в отверстие на валявшемся на грубой полке старом и ржавом почтовом ящике.

Оп! Штабель дров весь целиком ушёл под землю. А спустя недолгое время вместо него вынырнул чистый и аккуратный... шкаф, что ли? Его двери разъехались в стороны, и Кислицын прошёл внутрь, благо там было светло и чисто. Ну, и мы с Леной за ним прошли. Шкаф закрыл двери, дёрнулся и, судя по всему, стал опускаться под землю. Это куда нас привезли?

Когда двери вновь открылись, мы обнаружили, что попали в длинный бетонный коридор. На потолке горят лампы, в стенах железные двери без надписей. Впрочем, мы шли недолго. Кислицын остановился уже около второй по счёту двери и открыл её, сунув свою карточку в висящую на стене коробочку.

— Ну, девушки, располагайтесь. Эту ночь я прошу вас провести в этом месте. На столе телефон, рядом телефонный справочник. Там вы найдёте мой номер, если что-то понадобится, и номер пищеблока. Закажите себе ужин, покушайте и ложитесь спать. А завтра мы с вами обязательно очень подробно обо всём поговорим и обсудим ваше будущее. Вопросы или пожелания есть? Ну, тогда я пошёл. До завтра. И спокойной ночи!

С этими словами Кислицын ушёл, захлопнув за собой дверь. Кстати, с нашей стороны она тоже открывалась карточкой. Ручки на двери не было. Впрочем, меня это мало волновало. Уверен, что при необходимости я смогу сломать или прожечь её. Но пока с нами, вроде бы, обращаются хорошо. Посмотрим, что этот человек расскажет нам завтра.

И мы с Леной начали осматриваться в своём новом доме. По меркам домашних, тут было тесновато, но для нас с Леной условия шикарные. Мы совсем к другому привыкли. А тут... Две комнаты, туалет, душевая! Отлично. Вполне можно жить. Особенно порадовало меня то, что кровать в спальне стояла всего одна. Зато двуспальная...

Глава 28.

— Чай, кофе, какао? Или, может быть, сок?

— Лучше чай, Анатолий Геннадьевич. С лимоном.

— Как скажете. Сейчас будет. Итак, Алиса, с чего начнём?

— С вопроса. Почему Вы не хотите, чтобы при нашем разговоре присутствовала Лена?

— Как мне кажется, Лене пока ещё не известна вся правда о Вас, Алиса. Я прав?

— Прав. А Вам она известна?

— Нет. Но у меня есть насчёт Вас некоторые предположения. Давайте поступим так. Сейчас я расскажу Вам, кто Вы такая, а Вы поправите меня, если я ошибусь.

— Я ничего не обещаю. Но с удовольствием выслушаю, кем Вы меня считаете.

— Хорошо. Итак. Точная дата рождения Вашего тела неизвестна. Вас нашли в большой хозяйственной сумке вблизи ворот городской больницы. Камер наблюдения там в то время ещё не было, а единственный охранник спал в своей будке. Никаких особых примет в Вашей сумке или пелёнках не оказалось. Поэтому найти Вашу мать так и не удалось. Своим замечательным именем и фамилией Вы обязаны как раз тому самому спавшему в будке охраннику. Это он наградил Вас им на правах человека, который Вас нашёл. Далее. До начала августа прошлого года Вы вели самую обычную и ничем не примечательную жизнь круглой сироты. Затем Вас во время прогулки по окрестностям Вашего детского дома похищает группа сатанистов, отвозят на кладбище и привязывают к саркофагу, имея целью принести Вас в жертву. Вам известно то, что я сейчас рассказал?

— Кое-что было известно. А кое о чём я догадывалась.

— Я так и думал. Вы попаданец. Термин знаком?

— Да, я слышала такое слово.

— Причём попаданец из магического мира. И Вы — маг!

— С чего Вы взяли?

— А взрыв в Вашей спальне вчера утром?

— Террорист подложил мне в тумбочку бомбу.

— Ваша огромная физическая сила?

— Я долго тренировалась.

— А что Вы скажете на это? — Кислицын достал из своего стола пакет и высыпал из него ворох пятитысячных купюр.

— Что это?

— Деньги, разве не видно.

— Настоящие?

— Частично.

— То есть как?

— Видите ли, Алиса, мы провели все экспертизы на подлинность, какие только возможно. И все эти экспертизы совершенно однозначно подтверждают то, что эти деньги — настоящие. Но они фальшивые.

— Почему?

— Смотрите, здесь лежит шестьсот сорок восемь пятитысячных купюр. Это всё, что нам удалось разыскать. Они настоящие. И при этом — фальшивые. У них у всех один и тот же номер! Я так полагаю, настоящая из них лишь одна. А все остальные — абсолютно точные копии.

— А я тут при чём?

— Алиса, не отпирайтесь! Воскрешение из мёртвых и отращивание рук Елены Николаевны никакими естественными причинами Вам не объяснить.

— Ладно, сдаюсь. Я — маг. Что дальше?

— Кстати, Вы не первая из попаданцев в наш мир. Или мне следует сказать "не первый"? Судя по Вашему поведению и отношению к окружающим, ранее Вы были мужчиной. Верно?

— Да. Но лучше обращайтесь ко мне в женском роде. Так мы избежим путаницы, да и я уже привыкла.

— Хорошо. На моей памяти это уже четвёртый случай.

— Вот как? И все четверо были магами?

— Нет, только один из них был магом. Остальные — простые крестьяне.

— Любопытно. Можно мне пообщаться с этим магом?

— Нельзя. Он погиб. Случайно. Не нужно делать такое лицо, Алиса. Это действительно была случайная смерть. Попал под поезд. Дурачок сбежал от собственного охранника.

— Откровенно говоря, слабо верится.

— Алиса, ну подумайте, если бы я хотел, я мог бы вообще не упоминать в разговоре этого человека. Ведь я сам рассказал Вам о нём! Честное слово, это была случайность!

— Ладно, допустим, я Вам верю. Что дальше?

— Этот человек, который маг, говорил, что в нашем мире нет магии потому, что здесь невозможно пополнять ману. Когда у него закончился бывший при нём в момент переноса запас маны, он перестал быть магом и стал обычным человеком. Однако Ваш пример показывает, что это не так. Вы-то как-то ухитряетесь применять магию.

— Я архимаг. И этим всё сказано.

— А можно чуть подробнее?

— Мне не обязательно черпать ману из эфира. Могу делать её из любой энергии.

— Любопытно. То есть, магия в нашем мире всё же возможна. Хотите ещё чаю?

— Не хочу. Кислицын, мне надоел этот замаскированный допрос. Говорите прямо, что Вы хотите от меня и что предлагаете взамен.

— Алиса, я уже говорил Вам, мне ничего не нужно. Я ничего у Вас не прошу.

— Кислицын, боюсь, Вы всё ещё не поняли. Я не четырнадцатилетняя девчонка. Я старше Вас. Намного старше. Я был главой гильдии магов. И сейчас я Вам не верю. Я не верю, что Вам от меня ничего не нужно. Перестаньте юлить! Чего Вы хотите?..

Глава 29.

Скоро лето. Снега уже почти нет. Мы с Леной гуляем по сосновому лесу вокруг нашего "лесного домика". Это Кислицын так его обзывает. А вообще же это трёхэтажный каменный особняк. Вернее, пятиэтажный, но два этажа у него подземные. Мы тут уже неделю живём. А до этого ещё две недели сидели в подземном убежище, куда Кислицын нас привёз из больницы.

Домик у нас богатый, вполне сошёл бы за летний дворец императора. А живём тут пока только мы с Леной, вдвоём. Прислуга ещё есть, но они тут не живут, а только работают. Да мы их и не видим почти. Только пара-тройка неразговорчивых неприметных женщин-уборщиц иногда встречаются. Впрочем, они тоже стараются как можно реже попадаться нам на глаза. Даже еду нам не приносят, а доставляют с минус первого этажа прямо в столовую на маленьком лифте.

Кислицын очень обрадовался, когда узнал, что нам не нужна охрана. Если нападёт что-то такое, с чем не сможет справиться архимаг, то уж обычные люди-охранники тем более смогут лишь героически погибнуть. Конечно, не из жадности обрадовался. Выделить нам охрану ему не трудно. Только чем меньше народу будет знать о том, кто мы такие и чем занимаемся, тем проще сохранять секретность. Нет, вообще-то охрана есть. Но они далеко, охраняют стену. К самому домику не суются, и мы их не видим. А стена от нашего домика находится довольно далеко, чуть ли не в километре. Это такой неслабый кусочек леса отгородили.

Мой разговор с Кислицыным по поводу нашего с Леной будущего завершился тогда к обоюдному удовольствию. Мы достаточно быстро пришли к согласию. Собственно, ничего грандиозного Кислицын от меня и не хотел. Всего лишь попросил открыть что-то вроде школы магии и взять в обучение нескольких человек. Взамен — роскошные условия проживания и исполнение любых наших с Леной пожеланий. В разумных пределах.

Правда, моё первое пожелание Кислицын исполнить не смог. Вернее, смог, но мне его исполнение не понравилось. Ведь во время взрыва в детдоме погиб весь мой запас драгоценной мухоморовки. А достать новые мухоморы в апреле месяце в средней полосе России не так-то просто. Кислицын мухоморы мне достал, но это были какие-то неправильные мухоморы. Их ему аж из Аргентины привезли, но они мне не подошли. Процесс брожения не пошёл. Сейчас, по словам Кислицына, какие-то ботаники в срочном порядке выращивают для меня в парниках наши местные мухоморы. А мы с Леной вновь начали стареть. Первую партию правильных мухоморов Кислицын обещает не раньше, чем через две недели.

Во вновь образованную школу много учеников пока решили не брать. В конце концов, я совершенно не имею опыта обучения групп людей магии. Будучи Исидором, я за всю жизнь обучил всего четверых человек, причём никогда у меня не было более одного ученика сразу. Посовещавшись, начать решили с трёх человек. Если я почувствую, что смогу обучать больше народу — группу всегда можно увеличить. К тому же, у меня уже есть один ученик — Лена.

Для сохранения секретности, набирать учеников Кислицын будет лично и исключительно среди дочерей сотрудников своей службы, которых он сам считает надёжными. Естественно, девушки тоже будут всесторонне проверены перед тем, как их введут в курс дела.

Наивный Кислицын отчего-то уверен, что он сохранит своё влияние на этих девушек даже после того, как они обучатся магии. Ну-ну. Я не стал его в этом разубеждать. Интересно, как он собирается контролировать их? Разве что, через родителей.

Школа у нас будет чисто женская. Для Кислицына я сочинил красивую легенду о том, что ману можно передавать только человеку своего пола, причём отличие по возрасту приёмника и передатчика не должно быть более двух-трёх лет. По-моему, Кислицын в такое откровенное враньё поверил не до конца, но спорить со мной не стал.

На самом деле, мне просто гораздо приятнее и комфортнее находиться в обществе девушек, чем юношей. С тех пор, как я стал Алисой, общение с мужским полом, за редкими исключениями, мне неприятно. Такое впечатление, что парни постоянно думают только об одном. С ними совершенно невозможно нормально говорить. Я всё время чувствую на себе сальные взгляды.

И какое тут может быть с ними учение? С девчонками проще. Они хоть не станут во время занятий постоянно коситься на мои колени. Впрочем, даже если и станут... Кто сказал, что мне это будет неприятно?

Единственное, Лена. Когда она узнала, кто именно будет учиться у меня вместе с ней, то как-то совсем-совсем не обрадовалась этому. По-моему, она не хочет, чтобы я учил кого-то ещё, кроме неё.

Чего говоришь, Лен? Я задумалась. Чего? Руки замёрзли? Так щит повесь, ты ведь умеешь. Что за бред, зачем ты её экономишь? Я всегда тебе маны накачаю, сколько хочешь. Об меня? Дурость какая. Ладно, ладно, не обижайся! Иди, грейся об меня, раз так хочешь. Суй под куртку, там тепло. Ну... можно и под кофту. Вправду руки холодные. И... ох... Лена... куда ты лезешь? Охх... Знаешь, Лена, я вспомнила. У меня тоже руки замёрзли. Пусти погреться, а...