Училка недобитая

— Нет, обычно я и правда остаюсь у какой-нибудь девчонки. Родители привыкли, а дед всё мечтает увидеть мою будущую жену, наивно полагая, что она у меня единственная.

— Так ты бабник?

— Почему же? Я просто никому и ничего не обещаю, — Тимошин улыбнулся, — ведь данное слово приходится сдерживать.

— А я тебя недооценил, мелкий! — студент довольно оскалился. — Мне нравится твоя жизненная позиция. Живём один раз ведь. А... — договорить ему не дала трель собственного мобильника, оповещающая о пришедшем сообщении. Савкин достал телефон.

"Сладкий, можно я сегодня приду? Я соскучился!" Милый мальчик Ярослав, вот уже два года пытающийся безуспешно влюбить в себя Глеба. Умелая шлюха, готовая на всё в любое время дня и ночи. Тело требовало разрядки, последние события давали о себе знать. Напряжение нужно было снять, рука стала плохим помощником.

— Эм, Антон, — осторожно начал шатен,— а у друзей каких-нибудь ты заночевать не можешь? Или у девушки?

— Мне в школу завтра. Первый вариант грозит похмельем, а второй почти тем же. Спать за партой я буду в обоих случаях. А что такое? — по заблестевшим глазам студента старшеклассник понял без слов и засмеялся. — Слушай, я в наушниках сплю обычно. Окружающие звуки меня не тревожат. Клуб "Голубая лагуна" открывается сегодня ночью?

— Ты проницателен.

— У тебя на роже твоей похотливой всё написано.

— Уверен, что тебя это не смутит?

— Я похож на человека, которого легко смутить? Я к тебе спать собрался, а не наблюдать, как тебя трахают, мешать не стану.

— Никто меня трахать не будет! — Савкин рыкнул и написал короткий ответ, состоящий лишь из одного "Приходи".

— Ой, подробностей не надо, кто, кого и как.

Вопрос "Кто, кого и как?" отпал сразу же после того, как Антон с Глебом поужинали лазаньей, приготовленной студентом, и на пороге возникло ЭТО. "Кто — Савкин, кого? — это недоразумение, похожее на проститутку, как? — в любых известных и неизвестных позах".

— Я так скучааааал! — нечто в яркой салатовой майке и до неприличия узких джинсах, едва прикрывающих задницу, повисло на шатене, пытаясь поцеловать того в губы.

— Привет, Ярик, — студент с трудом оторвал от себя поклонника.

— А это кто? — заметив Тимошина, стоящего у стены, возмутился гость.

— Друг.

— Друг? Глеб, ты решил разнообразить наши игры? — Ярослав подошёл к старшекласснику, пристально осматривая. — А он хорош! М, такой аппетитный!

— Мечтай, ушлёпок, — Антон презрительно хмыкнул. — Неужели ты трахаешь это убожество? Я бы даже из жалости не смог. Бурной ночи, господа, — кивнув головой, школьник скрылся за дверью, отведённой ему комнаты.

— Глеб, как он посмел так говорить со мной? — взвизгнул женоподобный юноша.

— Не обращай внимания. Это его обычная манера общения.

— Он твой любовник! — нотки ревности не укрылись от шатена.

— Нет, он мой друг. Он натурал.

— Точно?

— Ярик, тебе не кажется, что ты лезешь не в своё дело? Я давал тебе повод считать себя собственностью? — Глеб быстро спустил парня с небес на землю и пошёл в спальню. — Если не передумал, я жду тебя.

Разве он мог передумать? Яр просто не умел отказывать этому человеку, прочно обосновавшемуся в его сердце уже давно. Они познакомились на шумной вечеринке у общего знакомого. Савкин тогда откровенно посмеялся над восемнадцатилетним мальчишкой с длинными высветленными волосами и в полупрозрачной обтягивающей кофте. Всё то, что так не любил в парнях Глеб, умещалось в худом миловидном мальчике с пухлыми губами. Холодный принц покорил романтичного Ярослава не с первого, но со второго взгляда точно. Что бы он ни делал, над ним продолжали насмехаться, пока однажды он не явился на день рождения всё того же общего знакомого с отстриженными волосами приятного, почти естественного русого цвета. Он даже футболку широкую надел, из рукавов которой торчали тонкие руки-плети. Напившись, Савушка поманил пальцем мальчишку и увёл его в ванную. Никаких восхищений его преображением, никаких ласковых слов и признаний в вечной любви. Ярика просто нагнули над раковиной и грубо поимели, сказав напоследок что-то о том, что надо оставаться мужиком. Спустя несколько месяцев секс повторился, а потом ещё и ещё. Только вот наивный мальчик понял, что его романтические мечты так и останутся мечтами. Волосы снова были отпущены и перекрашены в привычный цвет, в языке появился пирсинг, вернулись в шкаф яркие майки и узкие джинсы. Студент снова не обратил внимания, но насмешек больше не было. Он манил к себе, и Ярослав бежал послушной собачонкой, а потом, осмелев, сам стал напрашиваться, и ему не отказывали. Единственный, кто так надолго задержался в постели Савкина, и это льстило, давало тонкую призрачную надежду.

Почему именно этот мальчик? Всё просто. Безотказный, влюблённый, готовый ко всему. Пусть из тех, кого больше всех не выносил Савушка, но в постели парень знал своё дело, поэтому ему прощалась кричащая бабская внешность. Глеб не обещал ему ничего, он просто брал то, что ему с удовольствием дают, не чувствуя себя каким-то подонком. В конце концов, он никогда не скрывал того, что его интересует только секс. Для всего остального у него была Аня. Ярик ревновал к девушке, он ревновал ко всем, но никаких претензий предъявлять не имел права. Лишнее слово, и его просто вышвырнут, заменив другим из множества желающих.

И сейчас Ярослав послушно пошёл вслед за возлюбленным, покорно опустился перед ним, сидящим в мягком кресле, на колени и провёл тонкими пальцами по бёдрам, затянутым в джинсу. Он доставлял удовольствие Глебу, сам при этом испытывая наслаждение. Ему позволено касаться этого тела, целовать, чертить языком узоры, поглаживать и просто вдыхать головокружительный запах.

___

Антон вышел из комнаты, чтобы дойти до туалета. Дверь в спальню Глеба была распахнута, и он замер, посмотрев внутрь: Савкин со спущенными штанами восседал в кресле, положив ладонь на белобрысую голову, маячившую в районе его паха. Рот приоткрыт, глаза тёмные, затянутые чем-то мутным. Шатен заметил старшеклассника и теперь в упор смотрел на него, пристально, изучающе, пошло. Он намотал белые пряди на кулак и резко дёрнул, отрывая от себя Ярослава. Наклонившись, впился в его губы, грубо, требовательно, настойчиво. А потом спокойно отстранился и выдохнул:

— Продолжай.

Дважды мальчишке повторять было не надо, и он с ещё большим усердием принялся за дело, показывая умения пирсингованного языка и пухлых губ. Тимошин вышел из ступора, вложил во взгляд побольше отвращения и отошёл от двери, заметив краем глаза усмешку на губах Глеба.

Было ли ему противно от увиденного? Вряд ли. Просто он впервые видел парня, кайфующего от того, что ему отсасывает другой парень. То, что Савкин тащился, было видно невооружённым глазом. Но его взгляд, направленный на старшеклассника, вызывал недоумение. Мог бы послать его, наорать, но он впился в него глазами, будто приковывая к месту, заставляя наблюдать за собой. Какая-то игра на публику, спектакль для единственного зрителя. Зачем?

Глава 13

Впервые Маша и Никита вместе шли в школу, весело болтая о чём-то. На крыльце их встретили недоумёнными взглядами ребята из компании Алишерова.

— Привет, — Ник поздоровался со всеми и подтолкнул сестру к двери: — Иди, не опаздывай.

— А сам-то?

— Ну, я и не претендую на звание лучшего ученика школы, — парень улыбнулся.

— И я не лучшая. Антон у нас впереди планеты всей.

— Ой, только не говори мне о Тимошине, не хочу портить себе настроение с самого утра, — он всё же втолкнул сестру в школу и улыбнулся над тем, как она напоследок показала ему язык.

— Считай, что испортил его нам обоим, — за спиной брюнета вырос предмет разговора.

— А как хорошо день начинался!

— С самого утра не задался, — хмурый Антон пинал носком ботинка ступеньку. — Слушай, дай сигарету.

— О, наш примерный мальчик решил побаловаться? — Никита действительно удивился, но достал пачку.

— Спасибо, — Тимошин пошёл за угол.

— Стой! Прикуривать чем собрался? — соперник догнал его и пристроился рядом. — Что случилось-то?

— Ничего, — сунув сигарету в рот, Тимошин наклонился, и Ник чиркнул зажигалкой. Глубокая затяжка едва не отозвалась кашлем, но блондин сдержался, выдохнул и снова затянулся вонючим дымом.

— Какого хрена? — появившийся из-за угла Глеб метнул злой взгляд на школьника. — Выплюнь!

— Пошёл ты в задницу, мудило!

— Сопляк, выбрось это дерьмо!

Ник пристально изучал знакомое лицо, пока, наконец, не понял, что именно этот высокий шатен растащил их с Тимошиным в баре. Он ухмыльнулся, подошёл ближе к Антону, положил ему руку на плечо.

— Дядя, вали отсюда. Или ты в Тохины няньки записался? Он мальчик взрослый.

Голубоглазый напрягся, но руку не сбросил. Сейчас ему хотелось только, чтобы Савкин исчез, желательно навсегда. Ночная показуха даром не прошла. С утра они ругались, ещё и мерзкий педик вмешался, за что получил по бабской роже весьма ощутимо от разъярённого школьника. А студент заступился, оттолкнул Тимошина и наорал. Стало противно. Шлюху свою защищал, естественно. Он уехал на маршрутке, больше не сказав ни слова. Но шатен почему-то притащился к школе. Хотя он мог приехать к Валеевой. Но видеть его рожу было неприятно, противно, и чувство обиды саднило внутри старшеклассника.

— Тебя, сопля зелёная, не спрашивали. Рот закрыл, — Савкин обладал прекрасной памятью на лица, поэтому тоже без труда вспомнил Алишерова. — С каких пор дружите?

Неожиданно Антон оскалился и обнял соперника за талию.

— С тех пор, как трахаемся, — наступив ошарашенному брюнету на ногу, поясняя, что сейчас надо молчать, он наклонился и невесомо прикоснулся губами к его виску.

У Глеба глаза на лоб полезли, а Никита уже прокручивал в голове варианты смерти блондина.

— Мелкий, прикалываешься? Думаешь, я тебе поверю?

— А я должен кому-то доказывать? — Антон презрительно хмыкнул. — Ники, пошли, — бросив окурок, он потянул всё ещё офигевающего парня к крыльцу.

— Ага, — только и смог выдавать тот.

— Мы не закончили!

— Кто сказал такую глупость? Ты бы шёл свою девку утешать, а то вскроет себе вены. Я ж этой шалашовке товарный вид подпортил, — Тимошин ускорил шаг и убрал руку с Алишерова, чтобы не поползли ненужные слухи.

— Ревнуешь? — Савкин крикнул это уже в спину.

— Противно, — старшеклассник сплюнул под ноги и быстро поднялся по ступенькам.

— Твою мать, что это, бля, было? — Ник набросился на парня, как только они скрылись за дверью.

— Мне точно надо объяснять? — как-то обречённо спросил Тимошин.

— Ты меня тискал и облизывал. Сам как думаешь?

— Никого я не тискал. Ты первый граблю на меня положил. А виска твоего я еле коснулся.

— На кой хуй?!

— Чтобы это мудило отвязалось.

— Кто он?

— А ты не помнишь?

— Нет, я помню, что это с ним ты тогда ушёл. Так кто он?

— Просто ублюдок. Всё.

— Это называется объяснением? — Ник кипел.

— Просто забудь, ладно?

— А если он снова появится? Я не собираюсь играть в педика!

— И не нужно. Игнорируй его и всё.

— М, а можно я скажу, что трахал тебя?

— Придурок? Хотя... делай, что хочешь, — махнув рукой, Антон быстро пошёл по коридору, он и так уже опоздал.

* * *

— Здрасте! — Никита ввалился в класс, широко распахнув дверь. Аня подняла голову от тетради Маркелова, в которой он пытался показать ей какие-то задания, не понятные для него.

— Алишеров, стучать не учили? И почему опаздываешь?

— Ой, Анна Сергеевна, — брюнет поклонился, — не велите казнить!

— Проходи уже, клоун.

Ник специально прошёл через весь класс и, затормозив возле рыжей, тихо шепнул:

— Ты кого в такой короткой юбке соблазняешь? Уж не Дениса нашего?

— Алишеров! — Аня вскрикнула, а он невинно хлопнул ресницами.

— Что такое, Анна Сергеевна?

— Сел на место! — рявкнув, учительница отошла к своему столу, оставив обиженного Маркелова самостоятельно разбираться со своими заданиями. Конечно, это был лишь предлог, чтобы сблизиться с рыжей, ведь задания он давно выполнил, но снова чёртов Ник всё испортил.

* * *

Савкин рвал и метал, нарезая быстрыми шагами вдоль школьного забора. Этот мелкий сопляк вывел его. Какого чёрта он затеял с утра разборки? Сам же напросился на ночь, будучи предупреждённым о приходе Ярослава. Да и приложил паренька с утра хорошенько. Ярика ударить, что на девушку или ребёнка руку поднять. Естественно, Глеб оттолкнул взбешённого старшеклассника, чтобы он не сломал что-нибудь бедному парнишке. А это шоу с сигаретой и любовником? Детский сад какой-то. Хотя, кто ж знает эту мелкую язву? Он от злости вполне может глупостей наделать. То, что с Алишеровым у них ничего нет, студент понял почти сразу, как только заметил удивление, шок и злость в глазах брюнета, да и Тимошин слишком откровенно выражал своё отношение к голубому сообществу. Гомофобом он вроде не был, но и пополнять их ряды не собирался. Хотя, опять же, со злости малолетка мог и на такое пойти. Только нашёл бы он, конечно, кого-то другого. От этой мысли Савкина перекосило. Стоило ему представить Антона в объятьях какого-нибудь парня, злость захватила его окончательно. Рванув к крыльцу, он на ходу набрал Аню, но, не дождавшись ответа, не отступил и влетел в дверь, зыркнув на охранника так, что тот поначалу растерялся, но, собравшись, всё-таки уточнил, что нужно парню в школе. Отмазавшись именем Валеевой и тем, что ему из университета передать кое-что для занятий ей надо, он поднялся на второй этаж, посмотрел расписание. Спросив у какого-то мальчишки, выбежавшего в туалет на уроке, номер кабинета подруги, он встал у окна напротив класса и дожидался звонка.

___

На перемене Антон снова потащил Алишерова, столкнувшегося в коридоре с озлобленным взглядом студента, за угол, сам вытащил сигарету из чужой пачки и закурил.

— Зачем тебе это?

— Не твоё дело.

— Тимошин, мы друзьями никогда не были. С чего вдруг?

— Может, я пересмотрел взгляды на жизнь?

— Я надеюсь, что это не твой любовник был? Знаешь ли, я педиков ненавижу, — Ник отступил на шаг от парня.

— Не ссы, если бы я и был гомиком, то на тебя бы не посмотрел, — Антон скривился.

— После того спектакля, что ты устроил, я уже сомневаюсь.

— Сказал же, всё нормально!

— Сладкий, не кричи так, — Алишеров растянул губы в улыбке. Упускать такую возможность поиздеваться он не стал бы. — Поругался со своим любимым? Решил вызвать ревность?

— Закрой рот!

— У, противный!

— Бля! — Антон ударил кулаком в стену и сверкнул глазами в сторону Никиты.

— Успокойся ты. Я просто не люблю, когда меня втягивают в непонятную хрень.

— Тебе и не нужно понимать. Просто забудь.

— Сложно забыть, что тебя тискал парень.

— Не тискал я тебя!

— А хотел? — Алишеров прищурился. Тимошин позеленел, стиснул зубы, борясь с самим собой, чтобы не убить вечного соперника на месте.

— Ник, заткнись, — выдохнув, он поглубже затянулся.