Училка недобитая

Глава 1

— Валеева! Ты глухая? Валеева! — пожилой преподаватель орал на всю аудиторию, пытаясь привлечь внимание одной нерадивой студентки, мечтательно изучающей пейзаж за окном.

Сидящий рядом с ней высокий парень, подтолкнув девушку в бок, кивнул на мужчину.

— Валеева!

— Да, Роман Владимирович?

— У тебя совесть есть? Я тут твою судьбу решаю!

— А что такое?

— Что такое? Кое-кто забыл, что катался в горах на лыжах, когда остальные проходили практику?

— Нет, я помню, да, — студентка заметно напряглась и сжала руку соседа по парте.

— Пора отрабатывать! Ты потеряла возможность самостоятельно выбрать школу! Завтра я дам тебе направление. Две недели, поняла? Две недели! И только попробуй провалить мой экзамен! Как хочешь, так и совмещай практику с подготовкой! — преподаватель не сбавлял тон, оглушая третьекурсников своим басом.

— Тимошину бы в оперу, а не в преподаватели, — прошептал, посмеиваясь, сосед Валеевой.

Она только кивнула в ответ и крепче сжала пальцы на его руке. А несостоявшийся мэтр до окончания пары возмущался и проклинал тот день, когда порог университета, в котором ему посчастливилось читать лекции о методиках преподавания литературы, переступила внучка его старого друга Петра Александровича Валеева.

Можно подумать, она сама с удовольствием поступила на филологический факультет 3 года назад! Разве Аню кто-то спрашивал? Нет, дед, конечно, предлагал ей пойти по его стопам и стать великим физиком, но с Ньютоном и Эйнштейном у девушки ещё со школы не сложилось. Простое условие: идёшь на педагога, продолжая семейную традицию, — получаешь отдельную жилплощадь на двадцатилетие. И как тут отказаться и не забыть о юношеской мечте стать певицей? Мысли о сцене пришлось засунуть в дальний уголок подсознания и старательно готовиться к ЕГЭ, чтобы поступить на бюджет, так как это тоже было частью сделки с дедом. Пётр Александрович и его супруга Нина Ивановна взяли воспитание внучки на себя, потому что её родители-археологи месяцами пропадали в экспедициях, ковыряясь в очередных древних развалинах и расщелинах. Семейные традиции — святое. Эту истину Ане Валеевой вбивали в голову вместе с информацией из различных энциклопедий с самого детства. Семья потомственных педагогов и учёных не может "выпустить" из-под своего крыла певичку с сомнительным образованием и туманным будущим на эстрадном поприще. У деда, конечно, большой дом, который он построил собственными руками вместе с Аниным отцом, но свобода так заманчива. Не нужно перелазить через забор глубокой ночью и шикать на собаку, чтобы не лаяла спросонья, поднимая всю семью на уши, когда возвращаешься в нетрезвом виде из клуба; можно разбрасывать свои вещи и приводить друзей, устраивая шумные вечеринки, обклеить стены плакатами, а не наблюдать картины известных художников, слушать любимую музыку без вечного ворчания бабушки-историка о том, что "петухи на деревне чище кукарекают". А кто мешает получить выбранную семьёй профессию, а потом закончить второе высшее по собственному желанию? Оканчивая школу, Аня руководствовалась именно этим. Уже год она являлась обладательницей маленькой двушки в подмосковных Люберцах и пыталась хоть немного полюбить осваиваемую профессию. Но этой любви очень мешал Тимошин Роман Владимирович, отбивая у студентки малейшее желание быть учителем. Этот грозный пожилой мужчина часто бывал в доме Валеевых, он и посоветовал Петру Александровичу, своему старинному другу, отправить Аню именно в тот университет, где преподаёт уже много лет. Первые два года он лишь изредка сталкивался с девушкой в коридорах и ободряюще подмигивал. Прочитав вступительную лекцию в её группе на 3 курсе, которую она благополучно проспала на последней парте, он усомнился в правильности своего совета, некогда данного деду студентки. С каждой парой Тимошин всё больше убеждался в том, что Ане не место в этом университете, по крайней мере, не на филологическом факультете. Нет, она выполняла задания, сдавала в срок рефераты, прочитывала книги, которые требовались к экзаменам, но она не показывала ни малейшего желания учиться. Из-под палки, по необходимости, ожидая, когда это всё закончится. Роман Владимирович никогда не любил студентов, поступивших по непонятным причинам и занимающих чужие места, которые могли бы занять люди, действительно любящие преподавательство и стремящиеся узнать новое. Как можно работать со студентом, который кивает, соглашаясь с преподавателем, но в глазах абсолютная пустота, и выдаёт он зазубренную накануне информацию, не вникая в её смысл?

Рядом с Валеевой всегда был Глеб Савкин — один из лучших студентов университета. Юноша, подающий большие надежды, любимец всего преподавательского состава, умница, красавец, спортсмен, гордость наставников. Первокурсницы, завидев в коридоре высокого стройного кареглазого шатена, томно вздыхали и выставляли имеющиеся прелести напоказ. Девушки повзрослее и пораскрепощённее были настойчивее и наперебой приглашали его на свидания. Студентки старших курсов завистливо косились на его одногруппниц, имеющих возможность находиться рядом с кумиром ежедневно. А Валееву ненавидела вся женская половина университета, влюблённая в парня, за непозволительную близость к Савкину. Никто не мог понять, что связало этих двоих, таких разных и совершенно не подходящих друг другу людей. Неприступный обворожительный красавец с прекрасными манерами и светлым умом и тощая рыжеволосая оторва с отвратительным характером и подзаборными повадками.

Тимошин сам был очарован даровитым студентом и не упускал возможности поставить его в пример остальным, особенно внучке Петра Александровича. Аня лишь фыркала, с трудом отсиживала пару и, схватив Глеба за руку, волокла его на улицу, вытаскивая на ходу сигареты.

Вот и сейчас, едва прозвенел звонок, Валеева потянула парня на выход, бросив недобрый взгляд на преподавателя. Если бы не уговор, ноги бы её не было на пороге этого вуза, она бы уже покоряла сцены нашей необъятной страны, а, может, и Европы. Мечты, мечты, мечты. Квартира всё ещё принадлежит деду, и перепишет он её на внучку лишь после того, как она получит диплом. К счастью, он не требовал отличия и вообще не заглядывал в её зачётку, жалея собственные нервы.

Снова оказаться под опекой бабушки совсем не хотелось, поэтому Аня старательно зубрила всё, что нормальные студенты усваивали на лекциях, только накануне экзаменов, чтобы вдруг не забыть. Если литература давалась ей довольно просто, то лингвистика оставляла желать лучшего. Школьная программа слишком отличается от университетской, а когда нет интереса и желания, то вообще впору вешаться. Несчастные взгляды, нервно дрожащие пальцы, попытки пустить слезу, и оценка "удовлетворительно" в зачётке даёт пропуск на следующий экзамен. И только Тимошин не покупался на все ухищрения студентки. Никаких поблажек по знакомству, никаких уступок, жёсткие требования и постоянные замечания. Лишь раз он дал слабину под напором своего друга, возжелавшего отправить внучку отдохнуть именно тогда, когда остальные проходили практику. Методист, а по совместительству, зам. декана, не смог отказать Петру Александровичу, но быстро придумал, как отыграется на нелюбимой студентке. Он заранее выбрал школу, в которой учился его собственный внук, ещё и время подобрал — конец года, подготовка к ЕГЭ, факультативы. Самая напряжёнка и у учеников, и у учителей. И вот в это пекло он решил впихнуть Аню Валееву, чтобы жизнь ей простой не казалась. Не будет же она всегда выезжать на шее деда. Современные старшеклассники, по мнению Тимошина, должны быстро спустить практикантку с небес на землю. То, что она не собирается покидать стены университета, он понял, поэтому теперь хотел, если не привить любовь к преподавательству, то хотя бы ответственности научить, потому что в ней был потенциал, удачно скрываемый за маской безразличия и показной глупости. Ей бы лень свою перебороть, тогда выйдет прекрасный учитель.

— Савушка, как ты практику сдал, а? — Аня нервно теребила в пальцах сигарету, прислонившись спиной к прохладной кирпичной стене ненавистного здания, где ей приходилось учиться уже почти три года.

— Я сто раз уже тебе говорил! — Глеб недовольно поморщился, когда лёгкий ветерок, направил дым ему в лицо. — Я договорился с директором школы, которую сам закончил. Знаешь ли, мои успехи и полученные медали на олимпиадах всё ещё помнят, так что... ну, ты понимаешь.

— Чёрт! Этот старый козёл обязательно сунет меня в какую-нибудь дыру с умственно отсталыми.

— Нют, единственная умственно отсталая для него — это ты. Может, попросишь его, чтобы позволил самой школу выбрать?

— Ага. Какую? Где я училась? Да мне тогда практику до конца жизни не засчитают. В твоей школе помнят медали, а в моей сорванные уроки и разбитые окна спортзала, — Валеева отбросила окурок в сторону и зажмурилась, посмотрев на солнце.

— И кто в этом виноват? — Савкин приобнял девушку и вдохнул тонкий запах шампуня, уткнувшись носом в рыжие кудри.

— Глеб, меня твои фанатки сейчас испепелят, — она дёрнулась, но крепкие руки плотнее сомкнулись на её талии.

— На костёр ведьму? — он хохотнул. — Нют, когда ты рядом, я могу отдохнуть от их настойчивых ухаживаний. Достали за три года.

— А не проще рассказать правду?

— Больная? Они не отстанут, ещё активнее начнут напирать в попытке превратить гея в натурала. Да и мужская половина универа подключится. Нет уж, спасибо. Меня всё устраивает, как сейчас, — его шёпот не позволял никому, кроме собеседницы, услышать их разговор.

— Савушка, ты жуткий эгоист, — Аня задрала голову и чмокнула друга в подбородок под возмущённый гул раскрашенных девиц, топчущихся в сторонке. — И почему выбор пал на меня?

— Ты особенная, Нютка. Нет в тебе бабской глупости. Дура ты, конечно, но не такая, как остальные, — Савкин откровенно заржал и, ослабив хватку, понёсся в здание, чтобы не получить за "дуру" от девицы со сверкающими зелёными глазами.

— Савкин, стой! — рыжая бестия летела за стремительно удаляющимся парнем по коридору. Резкое столкновение с неожиданно появившейся из аудитории фигурой вынудило её прекратить преследование, потому что из положения "лёжа" не так просто подняться.

— Валеева!

— Роман Владимирович?

— Нет, Иосиф Виссарионович! — рявкнул преподаватель.

— Почему? — кряхтя, Аня поднялась, потирая ушибленную пятую точку.

— Потому что я готов подписать приказ о твоём расстреле!

— Роман Владимирович, простите!

— Валеева! С завтрашнего дня настанут счастливые две недели для меня. Самые счастливые в моей жизни! Знаешь, почему?

— Нет.

— Потому что я не увижу тебя! — Тимошин всунул в руки Ани несколько листов. — Твоя практика начинается завтра в 9 утра. Заявление, адрес школы и даже темы уроков здесь. Радуйся, я выбрал школу в твоём городе. Видишь, как я забочусь о своих студентах! Помогаю сэкономить на проезде!

Валеева с тоской и ненавистью смотрела в спину уходящего методиста. Когда он успел? За 20 минут перерыва? Нет, Аня понимала, что этот старый садист продумал всё заранее.

— Нют? — материализовавшийся из ниоткуда Савкин сунул нос в документы. — М, хорошая школа. У меня друг её закончил лет пять назад.

— Глеб, я тебя сейчас так ненавижу, что даже сил нет, чтобы дать пинка, — девушка устало прикрыла глаза и уткнулась лбом в широкую грудь одногруппника.

— Это же хорошо! Не парься, рыжуня, я помогу, если очень трудно будет.

— Каким образом, а? Вряд ли меня пустят на уроки с сопровождением.

— Я помогу набросать планы уроков. Просто дай мне темы, я закончу до конца пар, а ты вечером поищешь нужные материалы в сети и прочтёшь, что необходимо.

— Савушка, я тебя люблю, — Аня крепко обняла парня за талию.

— Прогресс! Минуту назад ты меня ненавидела, — засмеявшись, он подхватил её и, покружив, поставил обратно на пол.

— Дятел ты, — улыбнувшись, Валеева сунула документы в сумку и потянула Глеба в кабинет, где их встретили свирепыми взглядами поклонницы юноши.

— Савкин, — шепнула рыжая, — если они порвут меня, я буду приходить к тебе в кошмарах с того света.

— Ты и так посещаешь мои сны каждый день!

— Козёл!

— Зато красивый!

— Толку от твоей красоты? Мне точно ни кусочка не достанется, — фыркнув, Аня плюхнулась за последнюю парту.

— Ну, если ты очень попросишь, — устроившись рядом, Глеб нашёптывал подруге на ухо, — или вольёшь в меня ящик водки... Может, просто сделаешь операцию по смене пола?

— Ты такой мудак, Савушка!

— Как грубо. Ты же девушка, милая! — издевательский шёпот не умолкал.

— Пошёл ты в задницу!

— В чью? Ты нашла мне хорошенького мальчика?

— А-а-а, — Валеева стукнулась лбом о парту. — Заткнись, идиот.

— Нет, я умный. Идиотка у нас ты, — пожав плечами, парень притянул к себе Аню, обнимая. — Рыжунь, была б ты парнем, я бы с тобой встречался.

— Ты бы меня трахнул разок и сделал вид, что мы не знакомы. Я тебя три года знаю. Не заливай.

— Ты бы стала исключением, бэби!

— Ага. Кого ты лечишь?

— Эх, хорошо, что ещё остались наивные люди!

— А ты пользуешься этим, засранец.

— Я просто люблю секс. Ты, кстати, в этом деле тоже не промах! — Глеб укусил девушку за ухо. Эта показная страсть вызвала очередную волну возмущений в аудитории. Знали бы их одногруппники, что на самом деле скрывает шёпот этой парочки, тискающейся на людях, не поверили бы.

— Не лезь в мою постель!

— А я разве лезу? Да и ты не приглашаешь.

— Ой, а ты так расстроен этим фактом?

— Конечно! Все норовят затащить в койку, а ты игноришь!

— В отличие от них, я знаю, что ты голубее ясного неба, на себе испытала!

— Опять напоминаешь о былых промахах? — Глеб изображал вселенскую обиду, выпятив нижнюю губу.

— Ты не в моём вкусе, — Аня нежно провела пальцем по выбритой щеке.

— Зараза рыжая, — улыбнувшись, он наклонился и мягко поцеловал её в висок, с наслаждением прислушавшись к гневным воплям на первых партах, которые заткнул преподаватель современного русского языка, появившийся в кабинете со звонком.

— Ненавижу русский, — вздохнула Валеева, устраивая голову на плече друга.

— Просто ты его не знаешь.

— Знаю!

— На уровне школьной программы? Не спорю.

— А мне для практики и этого достаточно. Получу диплом и забуду, как страшный сон.

— Посмотрим, — Глеб широко улыбнулся и потрепал девушку по волосам, запустив пятерню в рыжую копну.

— План делай.

— А лекцию кто будет записывать?

— Савушка, прикалываешься? Оно тебе надо? Всё равно в зачётке будет стоять "отлично", как и всегда.

— Надо поддерживать статус. Давай список.

Аня порылась в сумке и вытащила документы, разложив перед Глебом.

— Спаси меня, Савкин. Я тебя вечно любить буду, — заламывание рук и печальные глаза одногруппницы не могли не рассмешить юношу.

— Валеева, ты отвратительна в своём унижении, — прыснув в кулак, он пробежал взглядом по строчкам и стал быстро записывать что-то, погрузившись в себя.

Со звонком парочка торопливо пошла в столовую, чтобы успеть зацепить что-нибудь съестное. Студенты действительно самые голодные люди. Это ежедневно подтверждала огромная очередь и стремительно пустеющие подносы у буфетчицы. Кое-как пробившись за столик в самом углу, Аня и Глеб наслаждались дешёвым растворимым кофе и слоёными булочками.

— Нют, у тебя будут десятые и одиннадцатые классы. Тимошин постарался, конечно. Но ты не парься особо, там ведь повторение пройденного и подготовка к ЕГЭ. С литературой сложнее. Придётся тебе вспомнить прочитанное в школе. Вот и всё, в принципе. Две недели пройдут быстро, не переживай, ты не успеешь сделать из учеников дебилов.

Аня подавилась булкой и закашлялась:

— Ты охренел, Савкин?!

— Рыжуня, не сердись. Я просто не люблю лицемерить, — он ласково погладил её по щеке, смахивая крошки. — Я всё равно люблю тебя.

— Ты урод моральный.

— Зато оболочка шикарная, — Глеб сверкнул белозубой улыбкой и подмигнул подруге.

— Козёл ты. Пойдём сегодня куда-нибудь?

— Хочешь в первый же день сразить учеников наповал запахом перегара и восхитить мешками под глазами?

— Бля. Завтра пятница. Этот старый хрыч мог бы с понедельника меня отправить в чистилище.

— Прости, милая, но ты так достала бедного Владимировича, что он не может рядом с тобой находиться ещё две пары, которые у нас завтра по расписанию. Мужику перерыв нужен, — Глеб обжёгся горячим напитком и забавно выпятил губу, будто обиделся.

— Это он меня достал, — приблизившись, Аня провела языком по ожогу.

— Спасибо, дорогая, — очаровательно улыбнувшись, он склонил голову. — Эх, почему ты не парень?

— Я даже рада этому. Ты не сможешь воспользоваться мной, как всеми своими мальчиками на ночь.

— Я ищу своего единственного.

— В море кандидатов?

— Ага.

— Оу, а я буду окружена толпой симпатичных старшеклассников.

— Нют, я на малолеток в узких штанишках и с длинными чёлками не засматриваюсь. Они же как тёлки. Руки — спички, ноги — зубочистки. Хотел бы бабу, ты же понимаешь, нашёл бы.

— А каких же ты любишь? — Валеева перелезла на колени к другу.

— Мужик должен быть мужиком, а не недотёлкой.

— Но я видела тебя со сладкими мальчиками.

— За неимением лучшего.

— Савушка, тебе лишь бы присунуть куда-то.

— Да, детка. Весна, весна, — парень чмокнул одногруппницу в пухлые губы и помог подняться, вставая следом.

За их лобызаниями и тисканиями наблюдала вся столовая, включая преподавателей. Тимошин кривился, будто ему вместо чая серной кислоты налили, а молоденькая англичанка, казалось, готова была разреветься. Да, жизнь жестока. Савкину не составило труда влюбить в себя барышню несколькими комплиментами и томными взглядами, чтобы спасти свою подругу на экзамене, отвлекая внимание на собственную персону и давая возможность Ане воспользоваться шпорами. Экзамен сдан, комплименты, улыбки и взгляды прекращены, англичанка опечалена, но это жизнь. Ради своей рыжей занозы Глеб готов на многое, потому что она стала его лучшей подругой, даже другом, ведь половые различия в этих отношениях стёрлись давно.

— Ещё одна пара. Я умру, Глебушка, — Валеева скулила на ухо одногруппнику.

— Нют, успокойся. Я отвезу тебя домой и помогу выбрать одежду на завтра, хорошо?

— Савушка, я тебя обожаю!

— Смени пол и сможешь отблагодарить меня.

— Мудак.

— Овца.

Глава 2

— Что ты тут делаешь? — Аня устроилась на пассажирском сидении рядом с водителем, хлопнув дверцей чёрной Бехи, далеко не последней модели.

— Радость моя, разве я мог позволить тебе в первый день ехать на маршрутке? — Глеб широко улыбнулся и отметил про себя, что подруга, послушавшись его совета, надела строгую чёрную юбку чуть выше колена и белую блузку со скромным вырезом. На стройных ногах красовались чёрные туфли на высоком каблуке, а собранная в пучок на затылке рыжая грива придавала девушке некой строгости и очарования.

— А пары?

— Первую отменили, расслабься. Шикарно выглядишь, бэби, — лёгкий поцелуй в щёку.

— Спасибо, родной.

Савкин жил в соседнем районе от одногруппницы, поэтому приезжали в университет и покидали его они вместе. Конечно, он соврал по поводу первой пары, но просто не мог не поддержать девушку, зная, как она волнуется, хоть и скрывает это за улыбкой.

Подъехав к воротам школы, Глеб обнял Валееву за плечи:

— Детка, не бойся. Ты сильная. Они тебя не съедят.

— Савушка, лучше это чистилище, чем рожа Тимошина.

— Я заеду за тобой после уроков.

— Ты выучил моё расписание?

— В отличие от тебя, я его удосужился посмотреть. Ты подготовилась?

— Всё будет шоколадно, милый. Я их всех порву, — уверенно закивала Аня и, быстро поцеловав парня в губы, вылетела из машины.

Он смотрел ей вслед, улыбаясь. Да, если бы она была парнем или он был натуралом, они бы стали прекрасной парой. На первом курсе они пытались переспать. Теперь обоим смешно было вспоминать ту вечеринку, посвящённую поступлению. Почти вся группа собралась в большой квартире Савкина.

Отец Глеба, весьма успешный бизнесмен, когда-то начавший, как многие в девяностые, с перегона машин, вполне мог позволить себе купить сыну отдельную жилплощадь, являясь теперь собственником нескольких автосервисов и известного автосалона. То, что отпрыск не желал идти по стопам родителя, только радовало его. Гордость семьи — умный, спортивный, интеллигентный, обходительный, любимец прекрасной половины человечества. Чем не повод хвастнуть перед знакомыми, чьи детки прожигали жизнь, проматывая родительские средства? Глеб, в отличие от них, никогда не брезговал физическим трудом. Ещё в школьные годы он подрабатывал на летних каникулах выгульщиком собак, расклейщиком объявлений и даже продавцом женской косметики. Трёхкомнатную квартиру парень заслуженно получил на своё совершеннолетие. Пусть не в лучшем и не самом спокойном районе города, не в какой-нибудь новостройке, а в обыкновенной, неприметной девятиэтажке, но качественный ремонт превратил обшарпанную халупу в просторное, со вкусом обустроенное жильё.

Никто не идеален. Михаил Андреевич Савкин узнал это, навестив сына без предупреждения около двух лет назад. Дверь ему открыл симпатичный парень, из одежды на котором было лишь полотенце, повязанное на бёдра. Сам Глеб выплыл из ванной с блаженной улыбочкой и замер, увидев отца. Никаких скандалов, криков и драк, равно как и нежных объятий и радости в глазах. Сухой короткий разговор, требование о наследнике со временем. Савкин-младший без раздумий согласился, в конце концов, когда-то он спал с девушками, вешающимися на него лет с пятнадцати. Перебороть себя один раз ему труда не составит, надо просто представить кого-то другого, сжать зубы и сделать своё дело, чтобы папенька спокойно встретил старость, качая на руках внука или внучку. Матери рассказали тут же. Алиса Анатольевна, красивая сорокалетняя женщина, нервным характером и истеричностью никогда не отличалась, поэтому только сдержано улыбнулась, отметив, что идеальных людей нет. Для самого Глеба его гомосексуальность не была чем-то шокирующим и неожиданным. Уже в возрасте семнадцати лет он осознал свои предпочтения, поняв, что секс не приносит никакого удовольствия, и заменил в своей постели девушек на парней. Просто принял себя таким, какой есть. Отношения напоказ никогда не выставлял, чернить фамилию семьи перед узкомыслящими знакомыми желания не было. Его личная жизнь касается только его и его партнёров. Ветреный, не заводящий длительных романов, но мечтающий встретить кого-то особенного. Аня Валеева могла бы стать единственным спутником его жизни, будь она мужчиной. Взбалмошная, взрывная, но надёжная и верная, не способная предать.

На той самой вечеринке, перебрав, Глеб рассказал девушке, единственной, кто внушал доверие среди сокурсников, о своих наклонностях. Аня не строила гримасы отвращения, она просто поцеловала парня. Поцелуи и тискания в постели Савкина закончились его пьяным смехом от слов рыжухи: "Как представлю, куда ты это совал, всё желание отпадает". Похохотали и баиньки — тот самый случай. Никаких обид и оскорблений, лишь абсолютное доверие и крепкая дружба, разбавленная лёгким показным флиртом и нежными заигрываниями. Они могли позволить себе поцелуи и наедине, зная, что дальше этого не зайдёт. Просто захотелось поцеловаться, почему бы и нет, если это приятно и нравится обоим? Эта хрупкая бойкая рыжуха стала бы идеальной матерью наследника семьи Савкиных, о чём мечтал отец Глеба, видя их вместе. Красивая пара, приковывающая взгляды окружающих. Но мечты иногда навсегда остаются мечтами. Между этими двумя была любовь, духовная, человеческая, но не физическая. Савкин-старший даже пытался сблизить их, подарив совместную поездку к морю. В первую же ночь они не могли поделить номер, притащив по очаровательному загорелому парню.

— У тебя всё получится, бэби, — прошептал Глеб, отъезжая от школы. Машину он приобрёл в кредит, который выплачивал самостоятельно. Отец мог запросто подарить отпрыску подобную игрушку, но парню хватило дарованной когда-то квартиры. Он подрабатывал в одном из сервисов отца, не гнушаясь ковыряться под капотом, пачкаться маслом и пахнуть бензином. Работал наравне с остальными так, что они даже не догадывались, что он хозяйский сын. Савкину-старшему действительно было чем гордиться. Он воспитал состоявшегося, самостоятельного мужчину, не пользующегося положением отца и привилегиями. Глеб напоминал ему самого себя в его возрасте: целеустремлённый, напористый и упрямый, сдвигающий препятствия на своём пути. За всё это стоило простить ему слабости, поэтому Михаил Андреевич и не устраивал сцен, узнав об ориентации сына. В конце концов, парень обещал наследника, а слово своё он всегда сдерживал.

Переступив порог школы, Аня тут же столкнулась с охранником, требующим пропуск. Увидев направление, он поймал какого-то мальчишку и попросил проводить девушку в кабинет директора. Любопытный пятиклассник за три минуты пути задал столько вопросов, что у Валеевой возникло стойкое желание придушить его.

Крепкий седовласый мужчина поднялся со своего кресла навстречу девушке:

— Степан Николаевич. Вы, я полагаю, Анна Сергеевна?

— Да. Очень приятно, — рыжуха пожала протянутую ладонь.

— Роман Владимирович очень хвалил вас, и я рискнул, отдавая под ваше начало старшеклассников. Вы ведь понимаете, что у них экзамены на носу, поэтому я жду от вас соответствующих результатов. По правде сказать, преподаватель старших классов очень некстати взяла больничный. Замена требовалась срочно, и неожиданный звонок Романа Владимировича избавил меня от необходимости поиска. Я поверю ему на слово, но на паре уроков всё равно навещу вас.

— Да, я понимаю. Конечно же, — Аня усмехнулась про себя. Тимошин хвалил её? Что этот старый лис задумал?

— Думаю, вы уже видели своё расписание. Пройдёмте в Ваш кабинет, я представлю вас ученикам 10 "А", с остальными вам придётся знакомиться самостоятельно.

— Спасибо, — Валеева бойко отстукивала дробь каблуками по коридору, шествуя за директором на второй этаж.

Светлый, просторный класс, парты в три ряда, старенькая доска, затёртая годами писанины. В других школах уже давно применяют белые доски с маркерами, а здесь по старинке. Голов 20 повернулось на звук открывающейся двери. Ученики быстро поднялись, приветствуя Степана Николаевича и изучая рыжеволосую девушку.

— Садитесь. Хочу представить вам преподавателя русского и литературы. Анна Сергеевна заменит Нину Павловну до конца учебного года.

Тихий ропот пронёсся по классу, перерастая в одобрительный гул. Молоденькая учительница — это же мечта любого старшеклассника. Ещё надежда на халяву и поблажки. Женская половина класса не радовалась так, как мужская, а тут же принялась искать недостатки и придирчиво осматривать новоявленную училку.

— Я пойду, Анна Сергеевна, — директор кивнул и вышел за дверь, оставив девушку на съедение шестнадцатилетних чудовищ.

Стоило двери тихо захлопнуться, как со всех сторон посыпались вопросы:

— Сколько вам лет?

— Вы замужем?

— Парень есть?

— Какими духами пользуетесь?

— Волосы крашеные или нет?

У Ани брови поползли на лоб, но она быстро справилась с собой и прошла к учительскому столу, с деловитым видом выкладывая из сумки исписанные Глебом листы. Где тут 10 класс? Отлично. Савкин расписал всё с тошнотворной точностью, по пунктам, чуть ли не с домашними заданиями.

— Может, отложим знакомство до перемены? Не думаю, что нам стоит тратить время на пустую болтовню, у вас ведь несколько уроков уже пропало, — Валеева села на стул, закинула ногу на ногу и мысленно возрадовалась тому, что Тимошин не может увидеть её позу сейчас. Она ещё помнила его нравоучения по поводу того, что учитель не должен сидеть во время урока, он не изваяние. Но бегать по кабинету на высоких каблуках в течение сорока минут как-то не хотелось.

Ученики приуныли, но покорно достали учебники.

— Что вы проходили на последнем уроке?

— Мы повторяли связи в сложных предложениях, — невысокая девочка с двумя косичками, сидящая за первой партой, вытянулась в струнку.

— Спасибо, — про себя Аня отметила ботаничку, которую можно использовать, если что. — Как тебя зовут?

— Маша. Маша Кленова.

— Мария, помоги остальным вспомнить материал, — кивая на доску, Валеева заметно расслабилась.

Класс вроде спокойный, внимательно слушали или делали вид, что слушают девчонку, царапающую мелом по доске. Взглянув в журнал, Аня просмотрела её оценки. Отличница, что и следовало ожидать.

Сорок минут пролетело довольно быстро, и рыжуха успела познакомиться с большинством учеников, вызывая по очереди к доске. Оставшихся она решила опросить на следующем уроке после перемены. Да, отдохнуть ей никто не дал, потому что накопившееся вопросы, исключительно о её личной жизни, сыпались с частотой пулемётной очереди. Аня сдержано отвечала на некоторые, не казавшиеся слишком откровенными. Двадцать один год, студентка, не замужем, но есть молодой человек. Наличие второй половинки несколько остудило пыл парней и воодушевило девчонок, уже не так злобно настроенных. Их даже заинтересовало, какой он и чем занимается. Валеева, не задумываясь, выдала, что он её одногруппник и ему двадцать два года. А чем Глеб плох? Прекрасная партия на роль воображаемого парня. Не рассказывать же ей своим ученикам, что она предпочитает секс без обязательств, шумные вечеринки с литрами алкоголя и весьма откровенные танцы на барной стойке?

Звонок на урок был настоящим спасением для Ани, которая за десять минут порядком устала от окруживших её десятиклассников. Ещё сорок минут спокойного, размеренного общения. Хороший класс, тихий, старательно выполняющий задания. Валеева не скрывала довольной улыбки и поблагодарила ребят за урок, отпуская их.

Кто там дальше? 10 "Б". Литература. Жутко хотелось курить, и Аня быстрым шагом спустилась на первый этаж, проскользнув в двери. Толпа учеников курила за углом, поэтому рыжуха нашла более укромное место и большими затяжками уничтожила сигарету. Мятная жвачка, капля духов на запястье, и запах никотина растворяется в приятном аромате.

Откуда набрали этих детей? Стадо взбесившихся овец, которых Ане пришлось успокаивать едва ли не криком. Неадекватные типичные троечники, подавляющее большинство из которых парни. Многие из них были как раз "недотёлками", как называл таких Глеб. Вспомнив о друге, Валеева глубоко вдохнула, успокоилась и предприняла попытки побеседовать о творчестве Чехова. Человека три прочли "Ионыча", уже что-то. Остальные сохраняли тишину до конца урока, за что девушка была им благодарна. Не хотелось бы с первого дня прослыть неспособной. Говорила она ледяным тоном, не улыбалась, всем своим видом показывая, что халявы не будет. Подействовало, потому что даже самые буйные заткнулись и молча пожирали глазами учительницу. Аня чувствовала, как блузка и юбка слетают с неё и падают на пол в воображении мужской части класса. Поёжившись, она потребовала к следующему уроку прочесть несколько произведений и первой покинула кабинет со звонком. В "Б" классы всегда засовывают самых тупых и бешеных? Она и сама училась в "Б", но её класс опровергал устоявшееся мнение о том, что в "А" попадают лучшие, а остальных по степени отупения раскидывают по алфавиту. Но здесь было прямое подтверждение негласной теории. Две недели. Всего две недели.

Спасительная сигарета за забором школьной территории. Возвращаясь, Аня почувствовала вибрацию в сумке. Отыскала телефон почти сразу, да это же чудо!

— Да, Савушка.

— Крошка, ты ещё жива?

— Родной, один класс совсем дебильный попался. Тупые идиоты!

— Тупее тебя? Да ладно!

— Савкин! — Валеева рыкнула в трубку.

— Прости, малышка. Потерпи. У тебя ведь ещё уроки?

— Сейчас окно, а потом в 11 "А" литература. После 10 "Б" мне не страшно ничего.

— Не зарекайся.

— Как там старый урод? — в школьном коридоре Аня перешла почти на шёпот.

— О, он в прекрасном настроении!

— Такое бывает?

— Тебе не суждено увидеть это своими глазами, ибо радуется он твоему отсутствию. Он даже анекдоты травил.

— У этого садиста есть чувство юмора? — Валеева прошла в свой кабинет и прикрыла дверь.

— Искромётное! — Савкин откровенно ржал.

— Глеб, сможешь забрать меня? Заедем ко мне, а потом рванём куда-нибудь, а?

— Конечно, детка. Не убей никого, ладно?

— Постараюсь, родной. Очень постараюсь. Пока.

— Целую взасос.

— Извращенец.

— Дура.

Аня отключилась и бросила телефон обратно в сумку. Тишина. Целых сорок минут покоя. Она устало опустилась на стул и внимательно просмотрела планы уроков, составленные Глебом. Стоило изучить их, чтобы не лопухнуться. Тимошин с дотошностью будет выяснять, что и как она делала, ещё и директора расспросит, а тот у учеников поинтересуется. Методист по русскому была приятной женщиной, непридирчивой и вообще весёлой тёткой, но Роман Владимирович. Ох, головная боль Валеевой.

— Простите, Анна Сергеевна, можно? — девушка повернула голову к двери. Маша Кленова неуверенно топталась на пороге.

— Что такое?

— У вас ведь "окно"?

— Да.

— Можно я здесь посижу, у меня освобождение от физкультуры? — промямлила школьница.

Вздохнув, рыжуха с горечью поняла, что покоя ей не видать. Как говорит ненавистный Тимошин: "На том свете отдохнёте".

— Конечно. Всё в порядке, Мария, проходи.

— Спасибо, — Кленова бесшумно скользнула за первую парту и вытащила из сумки учебник по литературе. — Анна Сергеевна, мы с Ниной Павловной Чехова начали.

— Да, я уже у "Б" класса провела урок, поэтому в курсе, спасибо. Ты читала?

— Конечно. Я люблю читать.

— Похвально, — Аня отложила листки, исписанные аккуратным почерком Глеба. — Что тебе понравилось больше?

— "Человек в футляре", если честно.

— Я тоже в школе любила этот рассказ. Но сейчас сделай акцент на рассказе "Ионыч", а потом у нас "Вишнёвый сад".

— Да, я понимаю, — Кленова улыбнулась.

Аня обратила внимание на эту искреннюю, немного смущённую улыбку. Вот такую бы скромную девушку её двоюродному брату-сорванцу. Неплохая идея, надо будет их познакомить. Макс, конечно, старше, ему девятнадцать исполнилось недавно, он первокурсник юридического факультета, но это даже лучше. Они бы смотрелись эффектно вместе: тихая симпатичная девочка со светлыми косичками и растрёпанный конопатый рыжик с задиристым характером. Максим унаследовал, как и Аня, рыжую шевелюру от бабушки, но, в отличие от родственницы, прихватил ещё и веснушки. И цвет глаз у них отличается: у девушки они светлее, яснее, а у Макса похожи на затянутый ряской мутный пруд. Как он сам говорит, болотные. Их общее внешнее сходство, учитывая то, что они не единоутробные, было поразительным. Среднего роста, немного выше сестры, подтянутый, не тощий, как Аня, он был бы надёжной опорой для её ученицы.

Из разыгравшихся фантазий Валееву вырвал тихий голос:

— Анна Сергеевна, а вы только до конца года у нас?

— Да, Мария. У меня практика вообще-то.

— Жаль, вы хорошо объясняете и не орёте.

— О, ты просто не слышала моё выступление у вашей параллели, — рыжуха звонко рассмеялась, и девочка невольно улыбнулась.

— Ну, там класс такой. Удивительно, что вы директора не позвали.

— Зачем? Я сама в состоянии справиться.

— Вы просто ещё не были в одиннадцатых.

— А что с ними? — Аня напряглась. Разве может быть кто-то хуже, чем детишки, пускающие слюни на её ноги?

— Ну, — Маша замялась, — "А" класс ещё ничего, а вот "Б"...

— У меня ашки следующим уроком.

— Это ещё не так страшно. Только вот Антон.

— Антон?

— Он у нас лучший ученик школы. Любит указывать учителям на ошибки, поэтому наберитесь терпения.

— Посмотрим, что там за Антон, — Валеева хмыкнула и вспомнила о Глебе. Лучший ученик? Знает она одного такого лучшего.

До конца урока Кленова рассказывала о своих одноклассниках, о школе в целом, чтобы ввести Аню немного в курс дела. Информация действительно помогла, потому что была не какими-то сплетнями, а конкретными данными, касающимися именно учебного процесса.

За несколько минут до звонка рыжуха вышла на улицу и с наслаждением закурила. Одна из её слабостей — никотин. Есть, конечно, много других, но без табачного дыма девушка не чувствовала себя человеком.

Когда она вернулась, в кабинете уже было несколько человек, с любопытством уставившихся на неё. Да, первый день, как экспонат в музее. Свежее мясо, так сказать. Аня подошла к окну, дожидаясь конца перемены, чтобы представиться классу, когда соберутся все.

— Ты видел деву на скале

В одежде белой над волнами,

Когда, бушуя в бурной мгле,

Играло море с берегами,

Когда луч молний озарял

Ее всечасно блеском алым

И ветер бился и летал

С ее летучим покрывалом? -

ровный мягкий голос за спиной, заставил вздрогнуть.

Улыбнувшись, девушка продолжила стихотворение, оборачиваясь:

— Прекрасно море в бурной мгле

И небо в блесках без лазури;

Но верь мне: дева на скале

Прекрасней волн, небес и бури, -

столкнувшись с лукавым взглядом тёмно-голубых глаз, Валеева начала тонуть в этих омутах.

— Неплохо, неплохо, — высокий блондин, ухмыльнувшись, прошёл к среднему ряду и сел за вторую парту.

Из ступора Аню вывел резкий звонок, оповещающий о начале урока. Подождав пару минут, пока все рассядутся, девушка встала возле доски:

— Здравствуйте. Анна Сергеевна, ваш новый учитель.

— Учитель? — блондин усмехнулся. — Практикантка?

— А это что-то меняет? — Аня посмотрела на него с вызовом.

— Что вы, Анна Сергеевна. Я не сомневаюсь в ваших способностях, ведь вы попали сюда каким-то образом, — в его голосе отчётливо слышались издевательские нотки.

— Представитесь, молодой человек?

— Антон Тимошин, — поднявшись, он отвесил учтивый поклон головой и приземлился обратно на стул.

От услышанной фамилии Аню перекосило, но она сдержалась, чтобы открыто не показать этого.

— Очень приятно. Позволите мне начать урок?

— А вам нужно разрешение обычного ученика?

Валеева мысленно придушила его и расчленила, но старательно натянула на лицо улыбку:

— Я просто жду, когда вы замолчите.

— Ох, сказали бы сразу, — он театрально всплеснул руками и уткнулся в свою тетрадь.

Антон. Аня не сомневалась, что именно о нём её предупреждала Маша. Проверку решил устроить? Она ему покажет. Его даже красивые глаза и привлекательная внешность не спасут, тем более он обладатель ненавистной для девушки фамилии.

По плану Глеба девушка рассказывала ученикам о Бродском и зачитывала строки из его стихотворений. Глаза-омуты впивались в неё с каждой новой строкой, прожигали, а потом топили огонь, стоило ей только вновь вернуться к стандартному повествованию биографии поэта.

— С красавицей налаживая связь,

вдоль стен тюрьмы, где отсидел три года,

лететь в такси, разбрызгивая грязь,

с бутылкой в сетке — вот она, свобода! -

Аня остановилась лишь на секунду, чтобы вдохнуть воздуха, но этого хватило, чтобы мягкий обволакивающий голос, тихо продолжил:

— Щекочет ноздри невский ветерок.

Судьба родных сознания не гложет.

Ах! только соотечественник может

постичь очарованье этих строк!

— Спасибо, Антон, — Валеева кивнула юноше.

— Анна Сергеевна, — он поднялся с места, — я прошу прощения за неприятное начало нашего знакомства.

Рыжая удивлённо вскинула бровь. Что это было? Публичное признание? Судя по притихшим и вытянувшимся лицам одноклассников Тимошина, так и есть. Он пользуется огромным авторитетом, видимо, потому что одиннадцатиклассники с большим интересом уставились на учительницу, ожидая, когда она продолжит.

— Антон, садитесь, — эта вежливая выкающая форма обращения к своему ученику вырвалась сама собой.

— Благодарю. Прошу прощения ещё раз, — блондин плавно опустился на стул и выжидающе посмотрел на Аню.

Поразительная тишина до конца урока несколько шокировала девушку. Тимошин признал её, вынудив и остальных серьёзно воспринять практикантку. За что такое счастье?

— Стихотворение на выбор к следующему уроку. Сделайте полный анализ выбранного, потому что вы уже не в пятом классе, чтобы зазубривать строки, сейчас этого мало. Спасибо за внимание, всего доброго, — Валеева с улыбкой провожала учеников из класса.

Всё не так плохо, как казалось в начале. Голова раскалывалась, хотелось есть и курить. Аня вышла последней, когда кабинет опустел.

— Анна Сергеевна, — Антон ждал в коридоре, — Степан Николаевич просил передать вам ключи от кабинета.

— Спасибо.

— Ещё раз простите.

— Вы уже извинились, достаточно, — рыжая никак не могла справиться с замком.

— Давайте я, — Тимошин перехватил из её пальцев ключ и быстро провернул его дважды. — Вот. И перестаньте выкать мне. Неловко даже.

— Тебе я того же сказать не могу, — Аня убрала ключ в сумку. — Не имею права панибратствовать с учениками.

— Я всё понимаю, — улыбнувшись, Антон протянул руку, — было приятно познакомиться.

— Взаимно, — она всё же пожала его ладонь и быстро пошла по коридору, бросив через плечо: — До свидания.

— Хороших выходных, — донеслось до неё.

**

А. С. Пушкин "Буря".

* * *

И. Бродский "С красавицей налаживая связь".

Глава 3

Глеб стоял возле машины, сквозь солнцезащитные очки гипнотизируя школьное крыльцо. Он широко улыбнулся, когда из двери показалась Аня, ещё не замечающая его. Она огляделась и торопливо застучала каблуками по ступенькам, заприметив своего друга возле ворот.

— Савушка, — девушка уткнулась в его грудь по привычке, но тут же отпрянула, не дав обнять себя. — Чёрт, не здесь. Я ж училка.

— Недобитая.

— Что?

— Училка недобитая, — Савкин галантно открыл ей дверцу.

— Да ну тебя, — рыжая плюхнулась на сиденье, с наслаждением откинувшись на спинку.

Глеб быстро обошёл машину и, сев за руль, мягко тронулся с места, не желая больше светиться возле школы. За десять минут ожидания его старшеклассницы своими пошлыми улыбочками достали.

— Устала?

— Очень. Дурдом.

— Всё так плохо?

— Даже не знаю, милый. Странные они всё-таки.

— Да?

— Ага. Один тут есть. Сначала устроил мне проверку, а потом с его признания меня, как учителя, остальные заинтересовались.

— Обычная история, Нют. Есть лидер, за которым идут.

— Поехали ко мне. Хочу принять душ, поесть и переодеться.

— Без проблем. Что у нас на обед? — Савкин внимательно следил за дорогой. Он никогда не лихачил, если в машине, кроме него, находился ещё кто-то.

— Пельмени?

— Ты меня закормила ими. Нормальной жратвы нет?

— Не-а.

— Тогда в магазин.

— Глеб, ну...

— Молчать.

Савкин, нагруженный пакетами из продуктового, бодро прошагал в гостеприимно открытую подругой дверь и, скинув кеды, проследовал на кухню:

— Родная, иди в душ, я приготовлю тут пока.

— Ты чудо, милый.

— Натурой расплатишься.

— Очень смешно, Савушка. И как ты это себе представляешь?

— Закрою глаза, представлю какого-нибудь сексуального парня и трахну тебя.

— Стесняюсь спросить, куда именно? — Аня еле сдерживалась, чтобы не заржать.

— Вот и узнаешь, малышка, — подмигнув, Глеб принялся раскладывать покупки. — Вали уже.

— Ухожу, ухожу.

Из душа Аня вышла заметно посвежевшей. Усталость как рукой сняло, а восхитительные запахи из кухни подняли настроение. Савкин прекрасно готовил, в отличие от девушки, не блистающей кулинарными талантами.

— Что тут у нас?

— Я думал, что ты утонула. Чёрт, не сбыться моей мечте, — хохотнул Глеб.

— Любишь смотреть на окоченевшие тела, раздутые от воды?

— Нет, но на твоё бы глянул. Садись, — парень выдвинул стул, кивнув приглашающе.

— Спасибо. О! — рыжая облизнулась, глядя в тарелку, наполненную макаронами, залитыми мясной подливой.

— Язык не проглоти. Он тебе сегодня может пригодиться, — Савкин сел напротив и со спокойным лицом принялся жевать. Это для Валеевой его стряпня была покруче ресторанной, а для него — обычное дело. Девушка едва ли не мурлыкала, медленно смакуя каждый кусочек мяса.

— Куда пойдём?

— Как всегда. Хочу напиться, — Аня довольно погладила свой живот, покончив с едой.

— Как скажешь, красотка. Мой посуду, а я в душ.

— Тебе спинку потереть?

— Тогда ты точно умрёшь.

— Почему? — рыжуха вздёрнула бровь.

— Захлебнёшься собственными слюнями, — заржав, Глеб поднялся из-за стола и, чмокнув подругу в мокрую макушку, пошёл в ванную.

— Урод моральный, — прошипела Валеева, собирая со стола посуду.

Глеб, как и был утром, в чёрных прямых джинсах и белой футболке, ждал Аню в машине, нетерпеливо постукивая пальцами по рулю. Он вышел из дома пятнадцать минут назад, а рыжая попросила подождать минутку, пока она уложит волосы. Прошло ещё 10 минут, когда она всё-таки вышла из подъезда в коротеньком узком платье бледно-зелёного цвета и в босоножках на высоченных каблуках. Савкин пытался понять, что она там укладывала, если волосы сейчас небрежно струились по плечам и спине.

— Прости, милый, — девушка устроилась рядом с ним и достала пудреницу.

— Нют, ты тормоз.

— Тормоз тоже механизм! — Валеева изучала своё отражение в миниатюрном зеркальце.

— Поехали, механизм.

Оставив машину на парковке возле бара, они прошли внутрь, не переставая подкалывать друг друга.

Сладкий коктейль, приторный, пахнущий какими-то фруктами. Аня не спрашивала, что это, она доверилась вкусу своего друга. Он же, прекрасно зная, что начинает творить рыжуха, когда напивается, ограничился стаканом апельсинового сока. Да и машину не хотелось оставлять на ночь здесь, а, выпив, за руль он никогда не садится.

— Родная, я отойду?

— Что такое? — Валеева принялась за второй коктейль.

— Хм, тут один очаровательный юноша уже несколько минут строит мне глазки и кивает в сторону туалета. Малышка, ты же понимаешь, — Глеб покосился на миловидного блондинчика, пытающегося эротично облизывать губы, которым Савкин уже мысленно нашёл применение.

— Вот это чмо?! — парень всё-таки зажал ей ладонью рот, потому что вопль был слишком громким.

— Цыц! Я здесь других вариантов не вижу. Нют, имей совесть, я тоже хочу расслабиться, — поцеловав её в висок, он двинулся к туалету, незаметно кивнув языкастой милашке следовать за ним.

— Скотина, — Аня залпом осушила стакан и поморщилась. Слишком приторно, даже противно. — Плесни мне Маруськи с кровушкой!

Знакомый бармен улыбнулся:

— А Глеб мне яйца не оторвёт потом?

— Вить, ему по барабану, потому что его собственные яйца сейчас в сортире облизывают!

— Как скажешь, — рюмка подъехала к девушке по гладкой поверхности барной стойки.

— Мерси! — махнув, Валеева кашлянула и довольно оскалилась. — Ещё!

Покачав головой, бармен выполнил заказ. Он даже не надеялся на спокойный вечер, как только увидел эту парочку, вошедшую в двери. Рыжая бестия напивалась быстро, устраивала грязные танцы, а потом её спутник тащил отключившееся тело в машину. Стандартная программа, иногда разбавленная потасовками за всё то же рыжее чудовище. Глеб обычно быстро избавлял её от назойливых поклонников, некоторые из которых не без удовольствия переключались на него, чем он порой пользовался.

Вообще Савкин не любил подобные встречи, но организм давал о себе знать, требуя секса. Со временем он привык к связям, ограничивающимся одной ночью в его квартире или быстрым перепихом в кабинке туалета питейного заведения. Аня советовала ему посещать почаще гей-клубы, но парень только морщился, считая, что там можно найти лишь недотёлок, как тот, который сейчас отсасывал ему в сортире.

— Ещё! — Аня хлопнула узкой ладонью по стойке.

— Хватит, а?

— Наливай! Я плачу за это!

Витя с сомнением покосился на ряд пустых рюмок и раскрасневшуюся девушку с растрёпанными рыжими волосами.

— Глеб убьёт меня, — вздохнув, он придвинул ей очередную порцию спиртного и отвлёкся на других клиентов.

— В одиночестве пить грустно, — от неожиданности Валеева чуть не подавилась. Стройный брюнет с тёмными глазами, напоминающими по цвету крепкий коньяк, в который добавили топлёного шоколада, пристально смотрел на неё, оперевшись локтем о стойку. На вид ему было не больше девятнадцати, довольно высокий, но несколько ниже Савкина и Антона Тимошина, о котором почему-то не к месту вспомнила рыжуха.

— А я не одна, — с трудом ответила девушка, потому что язык заплетался, а речь категорически отказывалась быть внятной.

— Я здесь уже минут двадцать и не наблюдаю у тебя компании, кроме пустых рюмок.

— Мальчик, отвали, — усмехнувшись, она тряхнула шевелюрой и отвернулась от навязавшегося собеседника.

— Мальчик? Девочка, ты бы помолчала, — он провёл пальцами по её щеке к уху и потеребил серёжку-кольцо.

— Руки убери, — Аня отмахнулась от него и чуть не свалилась с высокого стула, пошатнувшись.

— А мне кажется, что ты совсем не против, — наглец задрал её подбородок пальцами и приблизился.

Валеева пыталась сфокусировать взгляд, но глаза посылали друг друга куда подальше.

— Отъебись! — она дёрнулась и повалилась назад. Чьи-то крепкие руки подхватили её и помогли встать на ноги.

— Алишеров, ты отказов не понимаешь? — знакомый голос обволакивал девушку. — Ты в порядке?

Аня обернулась и замерла.

— Вы? — Антон широко распахнул свои глаза-омуты. — Ты... вы... э... вы как?

— Тимошин, всё нормально, — пьяно хихикнула рыжуха.

— Блондинка, валил бы ты отсюда! — прошипев, брюнет потянул Валееву к себе, но крепкие руки продолжали обнимать её за талию, не выпуская.

— Алишеров, я бы тебе за блондинку прописал, но, как видишь, руки заняты. И валить стоит тебе. Ты хоть знаешь, кто она?

— Знаю. Моя сегодняшняя игрушка, — брюнет криво усмехнулся.

— Не советую тянуть к ней лапы, — Антон старался говорить спокойно, но это давалось с большим трудом. Он не мог себе позволить сорваться при этом ублюдке.

— А что такое? Твоя, что ли? Поделись со старым другом!

— Захлопнись, выродок. Когда это мы были друзьями? — Тимошин не скрывал отвращения.

— Ты прав, я с ботаниками не трусь.

— Это я не общаюсь с мусором, подобным тебе, — выплюнув это, блондин осторожно усадил не въезжающую в происходящее Аню на стул и встал боком, чтобы видеть и её, и Алишерова.

— Ты кого мусором назвал, тварь? — внушительный кулак въехал Антону по скуле, он отшатнулся, но быстро оправился и ударил в ответ, попав в челюсть.

— Сука.

— Мразь.

___

А мальчик оказался умелым, только Глебу как-то противно было думать о том, через скольких он прошёл, оттачивая своё мастерство. Сначала блондинчик, нагло запиханный Савкиным в кабинку, делал невинные и удивлённые глаза, якобы не понимая, что происходит. Потом попытался поцеловать, но был грубо схвачен за волосы и наклонён к ширинке шатена. Повторять дважды Глеб не любил, и, видимо, парнишка понял это, потому что тут же опустился на колени и потянул тонкими пальцами собачку на молнии вниз. Стянув джинсы и боксеры Савкина до колена, мальчик сразу перешёл к делу, показывая нехилые способности языка и губ.

Глеб опёрся спиной о стену, прикрыл глаза и расслабился. Ему не нужно было двигать бёдрами, потому что блондинчик и без этого заглатывал по самое не могу, при этом не помогая себе руками. С размером у Савкина всё было в порядке, никто не жаловался, а даже восхищался, но пареньку удавалось практически невозможное. Редко студент получал такой качественный и глубокий минет, поэтому был вполне доволен выбором на сегодняшний вечер. Опустив взгляд вниз, он ухмыльнулся, наблюдая за быстрыми движениями белобрысой макушки. А вот трахать мальчика совсем не хотелось, уж слишком женственным он был и манерным. Про таких обычно говорят "сладкий". От него даже пахло какими-то дешёвыми женскими духами, от которых Глеба перекашивало, но минет стоил того, чтобы потерпеть. Блондинчик довольно долго мучил его, останавливаясь всякий раз, когда Глеб готов был кончить. В конце концов, ему надоело это, и, вцепившись пальцами в вихрастые волосы на затылке, Савкин стал грубо вколачиваться в податливый рот, засадив напоследок поглубже и кончив в самую глотку, не беспокоясь о состоянии пацана. С такими способностями, по мнению студента, не захлебнётся и не подавится. Оторвав его от себя, Савкин подтянул джинсы с трусами, игнорируя разочарованный взгляд. Нет, трахать его действительно не хотелось.

— В другой раз, возможно, — кинул ему шатен и вышел из кабинки, не оборачиваясь.

Возле барной стойки два молодых парня отчаянно дубасили друг друга кулаками. Один из них всё время пытался закрыть собой уснувшую Аню, а Витя поспешно убирал пустую посуду. Глеб закатил глаза, вздохнув. Её нельзя оставить ни на минуту. Крепкие охранники и несколько посетителей пытались растащить дерущихся, но они как с цепи сорвались. Девушки повизгивали в сторонке, чуть ли не ставки делали. Савкин протиснулся сквозь образовавшуюся толпу.

— Какого хуя!? — рявкнув, он дернул блондина за воротник рубашки, оторвав пару верхних пуговиц. Брюнет получил коленом в живот и попытался кинуться на Глеба, но один из охранников всё-таки скрутил его, воспользовавшись моментом.

— Что тут опять? — всё ещё держа вырывающегося Антона, спросил студент у бармена. Тот лишь пожал плечами и кивнул на проснувшуюся Валееву. Она глупо улыбалась, таращась на своего друга.

— Савушка, ты пришёл.

— Анна Сергеевна, вы в порядке? — Тимошин с трудом освободился от клешни студента и кинулся к рыжей.

— Агааааа, — она блаженно потянулась, попыталась подняться, но, пошатнувшись, полетела на пол. Если бы Глеб не успел поймать её, то красивое личико было бы украшено ссадинами и синяками.

— Нют, какого хера?

— Анна Сергеевна!

— Анна Сергеевна? Бля, только не говори, что ты... чёрт! — Савкин хлопнул себя ладонью по лбу, продолжая удерживать пьяную барышню другой рукой.

— Я её ученик, — тихо пробормотал Антон.

— Понял я уже! Пошли, поможешь мне, — бросив на стойку несколько купюр, Глеб смерил Витю убийственным взглядом, подхватил Валееву на руки и пошёл к выходу.

Брюнет вырвался из медвежьей хватки охранника и крикнул:

— Мы не закончили!

— Не сейчас, — поправив измятую рубашку, Антон двинулся вслед за Савкиным.

Глеб запихнул мычащую Аню на заднее сиденье. Пока он тащил её, она лезла целоваться, но от запаха алкоголя, сшибающего напрочь, его воротило.

— Лежи смирно, овца!

— Савушкаааа!

— Рот закрой! — с силой хлопнув дверцей и развернувшись, шатен столкнулся с пристальным взглядом затягивающих голубых глаз.

— Не смейте с ней так разговаривать.

— Да ладно? Малыш, не учи меня, как разговаривать с этой умственно отсталой!

— Что вы себе позволяете? Она мой учитель! — Антон зашипел, надвигаясь на Глеба.

Глеб замер, моргнул, а потом расхохотался:

— Садись в машину, заступник. У тебя уже разбита рожа, не хочу добавлять.

Тимошин машинально потянулся рукой к лицу, но Савкин остановил его.

— Грязь занесёшь. Садись, к ней поедем.

Блондин занял пассажирское сиденье рядом со студентом и отвернулся к окну. В таком виде появляться дома не стоило, но и ехать с неизвестным парнем куда-то было неправильным. Хотя чего ему бояться? За себя постоять он может, да и не выглядит этот "Савушка" серийным убийцей.

— Вы её парень? — Антон покосился на Глеба, сосредоточенного на дороге.

— А тебе-то что? Если имеешь на неё виды, то забудь.

— Значит, я прав, — Тимошин снова отвернулся к окну. Запёкшаяся кровь противно стягивала кожу на подбородке и щеках, разбитая губа саднила.

— Потерпи, — не глядя, бросил Савкин парню.

— Я в порядке.

— Ага, я вижу. Из-за неё сцепились?

— Я не сразу понял, что это Анна Сергеевна. Решил избавить девушку от одной назойливой мухи.

— Это тот бешеный брюнетик?

— Ага.

— Знаешь его?

— Да.

— Ясно.

До Аниного дома они доехали в тишине, разбавляемой лишь стонами и смешками Валеевой.

— Тачку закрой, я её пока к подъезду отнесу, — Савкин кивнул на торчащие в замке зажигания ключи, вытащил девушку из машины и закинул мешком на плечо.

— А не боитесь, что угоню? — съязвил Антон, но Глеб даже не повернулся. Он бросил сумку рыжей на лавку, нагнулся, стараясь не уронить ношу с плеча, придерживая одной рукой, и свободной искал ключи в куче женского хлама.

— Бля. Тупые бабы. На кой хер ей зонтик был нужен? — он бормотал под нос, безуспешно ковыряясь в сумке.

— Давайте я, — Антон подкрался незаметно, и Савкин чуть не дёрнулся, рискуя стряхнуть с себя Валееву.

— Не пугай ты так! Там связка с дебильным брелоком.

— Понял, — Тимошин просто вытряхнул содержимое на лавку, сгрёб ключи, а остальное запихал обратно.

— Она бы убила тебя, если бы соображала сейчас, — хохотнув, Глеб потащил девушку к подъездной двери.

— Но не соображает ведь, — блондин пропустил Савкина и вошёл следом.

В лифте было душно и тесно, но лучше, чем переть безжизненную тушку на шестой этаж.

В коридоре студент в очередной раз чуть не уронил Аню, выматерился, споткнувшись об тумбочку для обуви, затем, не разуваясь, понёс её в комнату и уложил на кровать.

Антон аккуратно поставил кроссовки на коврик и прошёл на кухню. Положив ключи от квартиры и машины на стол, он встал возле окна, дожидаясь Глеба.

— Так, сначала я с тобой разберусь, а потом с этой клушей, — шатен появился в дверях с аптечкой.

— Спасибо, я сам справлюсь.

— Да заткнись ты уже, — Савушка рывком усадил парня на стул и наклонился. — Не дёргайся, не надо меня злить. Хватит и того, что Нютка учудила в очередной раз.

— В очередной?

Глеб не ответил и вышел из кухни, вернувшись обратно с чистым полотенцем, смоченным водой.

— Потерпи, я кровь сотру, — он осторожно прикасался мягкой тканью к коже, очищая её от запёкшейся крови, превратившейся в корку.

— Спасибо, — Антон зажмурился, когда разбитая губа была задета полотенцем. Неприятное ощущение, но мужчина не должен обращать внимания на такую мелочь.

— Герой, блин, — Савкин смочил ватный диск перекисью и аккуратно обработал ссадины, полученные школьником. — У тебя фингал на скуле будет.

— Чёрт.

— Не парься, замаскируем, — Глеб улыбнулся. — Слушай, придётся йодом прижечь сейчас, потерпишь?

— Я на девку похож? — возмутился Тимошин, сверля лекаря-самоучку злым взглядом.

— Нет, не похож. Ни капли, — задумчиво протянув, студент достал пузырёк с йодом и ушную палочку. — Просто спрашиваю. Реакция у людей разная даже на подобные вещи, как лекарства и обеззараживающие средства. А вдруг ты мне между ног заедешь, как только я прикоснусь?

Антон невольно улыбнулся, чем и воспользовался Савкин, тут же прижигая ссадину на щеке.

— Тшшш, — старшеклассник скривился.

— Тихо, потерпи, — как маленького, уговаривал Глеб, прижигая остальные повреждённые участки кожи, а потом, как все мамы в детстве, нагнулся ниже и подул на саднящие места. — Лучше?

Тимошин удивлённо смотрел в карие глаза, находящиеся сейчас непозволительно близко. С ним обращаются, как с изнеженной барышней или ребёнком. Хотя, по сути, он и есть ребёнок для этого парня, по возрасту уж точно.

— Лучше. Спасибо, — промычав, Антон всё же отвёл взгляд.

— Вот и всё, — выпрямившись, Савкин выбросил использованную вату, собрал пузырьки в аптечку и, захватив полотенце, отнёс всё в ванную.

— Есть будешь? — его голова высунулась из коридора.

— Неудобно как-то. Я домой пойду, — Тимошин поднялся со стула и вышел в коридор, но был тут же пойман за запястье.

— С рожей в точечку? Не валяй дурака! Подогрей ужин на двоих, найдёшь в холодильнике сковородку. А я пойду кикимору рыжую отмою и по-нормальному спать уложу.

— Но...

— Заткнись, — махнув рукой, Глеб исчез в Аниной спальне, а школьник поплёлся к холодильнику. Он уже мысленно несколько раз убил хамоватого бойфренда своей учительницы, но в то же время испытывал к нему лёгкое чувство благодарности и каплю уважения, ведь не каждый был способен заставить его растеряться и тем более заткнуть. В свои семнадцать лет Антон был лучшим учеником школы и в спорте не отставал, где единственным его достойным соперником, пожалуй, был Никита Алишеров из параллельного класса. У них не заладилось ещё с начальной школы, когда они не поделили мячик в спортзале на сдвоенном уроке. Мяч стал яблоком раздора, приведшим к дальнейшей вражде, растянувшейся на годы. Слишком разные и слишком похожие, они просто не могли сосуществовать рядом.

Тимошин с детства тянулся к знаниям, заботливо впихиваемым в его светлую голову дедом и родителями. Его учёба и дальнейшая карьера были расписаны по пунктам. Жизнь по плану, как учил дед. Устраивало ли это Антона? Может и нет, но этот план нисколько не мешал ему жить. Ему нравилось учиться, нравилось быть лучшим и при этом не являться зубрилкой, чахнущей над книгами. Совсем нет, парень любил погудеть в шумной компании близких друзей, выпить, расслабиться, зажать в углу какую-нибудь пышногрудую милашку и оторваться по полной. Он был обыкновенным старшеклассником, которому не чужды подростковые развлечения, отличаясь от большинства своих товарищей лишь тем, что не жил сегодняшним днём и всегда думал о будущем.

Антон разогрел макароны, перемешав их с подливкой и превратив в какую-то массу, вытряхнул на две тарелки и уселся на стул, дожидаясь возвращения Глеба. Тимошин ненавидел есть в одиночестве, это навевало непонятную тоску и отбивало аппетит. Вот и сейчас он, подперев кулаком саднящий подбородок, уставился выжидающе на дверь.

Глава 4

Глеб устало опустился за стол напротив Антона и открыл рот, заглянув в тарелку:

— Что это?

— Вы сами просили разогреть!

— Твою мать, я не кашу просил!

— Не нравится — не ешьте! — огрызнувшись, Тимошин взял вилку и начал медленно есть, потому что разбитая губа уже успела опухнуть.

— Ладно, не сдохну же.

— А жаль.

— Охуел?

— Ни капли.

— Мальчик, не нарывайся. Я сейчас очень зол, — Савкин сжал кулак под столом.

— Ага, уже обоссался.

— Что за дети пошли! — покачав головой, студент ковырнул вилкой слипшиеся макароны и, поморщившись, попробовал. Хорошо, что масса непонятного цвета и рвотная на вид была горячей, иначе он бы точно вывалил свой ужин в мусорное ведро.

— Почему вы всё время называете меня ребёнком?

— Ты и есть ребёнок. Думаешь, вымахал под потолок, значит, уже взрослый? Сколько тебе лет, детка?

— Мне семнадцать, а вам?

— Двадцать два.

— Думаете, всё зависит от возраста? Вы не правы.

— Малолетка.

— Хватит! — Антон резко поднялся, но задел рукой тарелку и вывалил остатки макаронно-мясной каши себе на светлые брюки, которые и так пострадали после стычки в баре.

Глеб расхохотался, глядя на растерянно-удивлённое лицо школьника, поднялся и потянул парня за руку.

— Пошли, ребёнок!

— Куда?

— В ванную. Или ты собираешься расхаживать в таком виде? Ты похож на бомжа, если честно.

— Опять вы...

— Перестань уже выкать, а? Сколько можно?

— Мы ещё даже не познакомились, чтобы я мог позволить себе такую вольность.

Савкин замер в дверях, пристально посмотрел в затягивающие глаза и мягко улыбнулся:

— Глеб.

— Антон.

— Доволен? Теперь можешь позволить себе вольности?

— Ага. Ты мудак. Весь вечер хотел сказать это, — толкнув опешившего студента плечом, Тимошин скрылся в ванной.

— Вот сучонок мелкий, — всё ещё улыбаясь, прошептал шатен и вернулся на кухню, чтобы удалить следы неудачи школьника.

Глеб собрал осколки тарелки, вытер пол, вымыл посуду, поставил в микроволновку пиццу, а мальчишка всё ещё не вышел из душа. Студенту казался странным этот пацанёнок, выглядевший старше своих лет, рассудительный, сдержанный, крепкий, но в душе всё ещё ребёнок, которого вырвали из детства, заставив рано повзрослеть. Он морщил лоб, когда Савкин обрабатывал его раны, растерянно отводил свои притягивающие глаза, будто смущаясь, и в то же время старался казаться сильным и даже наглым. Ни капли женственности, которую Глеб так часто видел в старшеклассниках. Нет, напротив, весь вид Аниного ученика кричал о том, что он мужик. Будь он постарше, Савкин непременно попытался бы затащить пацана в койку и поразвлечься. Но с малолетками он никогда не связывался, да и Антон, кажется, запал на Валееву. Несчастный мальчик, уж там ему точно ничего не светило. Блондин, несомненно, был красив, очарователен и сексуален, но и рыжуха не дура, чтобы крутить роман со своим учеником.

Не выдержав, Глеб постучал в дверь ванной.

— Малец, ты там живой?

— Я одежду в машинку сунул. Мне выйти не в чем, — сдавленным голосом ответил Антон.

— Идиот. Завернись в полотенце и выползай, я тебе тряпки найду. Только сначала хоть пиццу сожрём, а то ужин у нас как-то не вышел.

Замок щёлкнул и на пороге показался Тимошин с мокрыми волосами, прилипающими к вискам и лбу. Савкин сглотнул, невольно проследив за каплями воды, падающими со светлых кончиков на плечи и стекающими по гладкой коже. Взгляд опустился на рельефный живот и замер на дорожке коротких волосков, ведущей от пупка вниз и скрывающейся под полотенцем. Определённо, в Антоне не было ни капли женственности, которую так ненавидел в парнях Глеб.

— Ты чего?

— А? — студент поднял глаза, столкнувшись с настороженным взглядом тёмно-голубых омутов. — Я это... смотрю, нет ли повреждений ещё где-то.

— Нет вроде, спасибо, — старшеклассник расслабился. — Ты мне дашь одежду?

— Конечно. У меня тут есть немного шмоток на подобные случаи. Частенько приходится ночевать здесь.

Тимошин нахмурился и закусил припухшую губу, вызвав у Савкина улыбку.

— Ревнуешь?

— С чего бы?

— Ой, это известный случай, когда ученик влюбляется в училку. Только у тебя шансов нет.

— Потому что она с тобой? — с вызовом спросил Антон.

— Нет, потому что ты ребёнок. Иди в комнату, я пиццу туда принесу.

— Я не ребёнок, — буркнул школьник в спину Глебу и пошлёпал босиком мимо Аниной спальни, откуда доносилось сопение.

Вытянув ноги на диване, он щёлкал пультом, переключая каналы. Странная ситуация. Только сегодня он познакомился с новой учительницей, признал её, чему сам был удивлён. Уже вечером подрался из-за НЕЁ с Алишеровым, помогал тащить ЕЁ пьяную домой, поругался с ЕЁ парнем, а теперь валяется в ЕЁ гостиной и смотрит телевизор. Слишком много этой рыжей зеленоглазой девушки за один только день. Глеб не ошибся, сказав, что Валеева понравилась ученику. Она не могла не понравиться такому ценителю красоты, как Тимошин. Он с детства любил всё красивое, оно манило и притягивало его, он искал какой-то идеал, стремился к нему всю свою жизнь. Пока ещё сложно сказать, стала ли Аня тем самым идеалом, но она определённо была близка к совершенству в понимании Антона.

Глеб появился в комнате спустя минут двадцать с точно так же, как у старшеклассника, намотанным полотенцем и мокрой короткой шевелюрой.

— Извини, я быстренько душ принял, — он поставил большой поднос с пиццей на журнальный столик и подкатил его к дивану. — Что смотришь?

— Да ничего, хрень какая-то идёт, — Антон согнул ноги в коленях, освобождая место.

— Хочешь фильм какой-нибудь?

— А что есть?

— Ой, у Нютки всякого дерьма хватает.

— Тогда комедию.

— Как пожелаешь, — Савкин порылся в тумбочке под телевизором и, вытащив несколько дисков, бросил Тимошину на колени. — Выбирай.

— Вот это.

— Тринадцатый район?

— Да, а что?

— Ничего, тоже люблю эту киношку.

Пока Глеб ковырялся с DVD, Антон уже уплетал пиццу, с наслаждением вгрызаясь в горячее тесто, покрытое грибами, помидорами, колбасой и расплавившимся сыром.

Усевшись в ногах у мальчишки, Савкин щёлкнул пультом и откинулся на спинку дивана.

— А ты есть не будешь?

— Отбирать у ребёнка? За кого ты меня принимаешь? — наигранно возмутился студент, за что тут же получил ощутимый пинок в бок.

— Хватит считать меня ребёнком!

— Обижаются только дети! — Глеб пощекотал пятку, только что треснувшую его, получил ещё один пинок и засмеялся. — Точно ребёнок!

— Заткнись ты! — диванная подушка полетела точно в голову шатена.

— Это война! — Савкин резко подскочил, и полотенце полетело на пол, обнажая его перед пацаном.

Минута тишины, в которой были слышны только голоса актёров, отъехавшая вниз челюсть и широко распахнутые глаза Тимошина, заторможенность Глеба — картина маслом.

— Прикройся! — просипев, Антон потянулся за полотенцем, поднял голову и тут же пожалел об этом, потому что полувозбуждённый член другого парня оказался слишком близко. — Бля...

— Хуй не видел никогда? — вышел из ступора Савушка и отступил назад.

— В непосредственной близости от своего лица? Да тысячу раз! — школьник бросил полотенце и отвернулся.

Быстро обмотав бедра, студент плюхнулся на диван и уставился в телевизор.

— Поешь, — тихо пробормотал Тимошин, придя в себя, и протянул ему кусок пиццы.

— Спасибо, — вяло улыбнувшись, Савкин укусил уже остывшее лакомство прямо из рук Антона, заставив того нервничать.

— И кто из нас ребёнок?

— Ты, мелкий, ты, — в несколько укусов Глеб уничтожил большой кусок и с набитым ртом снова отвернулся к телевизору.

Реакция тела на нахождение рядом этого сопляка пугала. Небольшое напряжение внизу живота не желало уходить, поэтому Савушка сосредоточился на фильме, выбрасывая из головы неожиданно появившиеся похабные мыслишки.

Антон непроизвольно облизнул пальцы, на которых остались крошки от пиццы, и тут же дёрнулся, осознав, что сейчас сделал.

— Ты чего?

— Ничего, смотри фильм! — Тимошин вжался спиной в диван и прикрыл глаза на несколько секунд. Это действительно странный день. Один из самых странных в его жизни. Слишком много всего, слишком.

В середине фильма Глеб заметил, что мальчишка уснул. Отлично, диван не разложен, с Аней спать страшно, потому что с похмелья она куда ужаснее, чем стая разъярённых голодных львов.

— Эй! — он осторожно коснулся голого плеча Антона. — Проснись!

Несколько минут бесполезных попыток растрясти дрыхнущее тело наконец увенчались успехом, и старшеклассник моргнул.

— М? — он облизнул опухшую губу и зевнул.

— Диван бы разложить, я тоже спать хочу, — протараторил Савкин, не отрывая взгляд от приоткрытого рта.

— А... Мы вместе что ли спать будем? — как ошпаренный, вскочил на ноги Тимошин.

— А что такого? Я к Нютке не пойду. Если хочешь, вперёд. Только предупреждаю, с утра она страшнее нашего зам. декана, а Роман Владимирович — страшный человек.

— Роман Владимирович? — парнишка потёр глаз пальцем. — А где ты учишься?

— С рыжей в Шолоховском.

Антон засмеялся:

— Да, дед действительно страшный в гневе.

— Дед? — Глеб вытаращил глаза.

— Моя фамилия Тимошин. Говорит о чём-то? — похлопав студента по плечу, школьник потянулся. — Расстели тут, а я отлить.

Савкин переваривал информацию, на автомате раскладывая и застилая диван. Теперь понятно, почему старикан отправил Аню именно в эту школу. Надеялся, видимо, что внучек при случае задаст ей жару, а он может, с таким-то поганым характером.

Антон бесшумно скользнул под одеяло, вытянул из-под него полотенце и зевнул.

— Ты всё же дашь мне одежду? Моя сушится в ванной. Хоть трусы дай.

— Ага. Принесу сейчас, шмотки у Нютки в спальне, — Глеб вышел из комнаты, а Тимошин, зевнув ещё раз, отвернулся к стене, просунул руку под подушку и вырубился, так и не дождавшись обещанной одежды. Ну и что такого? Спать голым даже приятно.

— Эй! — Савушка потрепал парня по волосам, но не получил никакой реакции. Вздохнув, он положил чистое нижнее бельё на тумбочку, скинул с себя полотенце и пристроился рядом с блондином, случайно задев рукой его спину. Близость красивого тела напрягала, но спать с рыжей совершенно точно было невозможно. Он лучше, чем кто-либо, знал, в каком настроении та просыпается с похмелья, сметая всё, что находится рядом.

— Дурак ты, Глеб Михайлович. Ох, дурак. Пропадёшь ведь! — поругавшись с самим собой, Савкин хотел повернуться на другой бок и отодвинуться, но что-то удержало его и даже подтолкнуло ближе к сопящему парню, заставив обнять его со спины на несколько секунд. Отстранившись, шатен улыбнулся совершенно по-идиотски, закрыл глаза, но моментально распахнул, потому что воображение подкинуло несколько откровенных картинок с участием его самого и соседа по дивану.

— Весёлая ночка будет, — прошептав, Савкин всё-таки перевернулся и уставился в темноту, подавляя желания дёрнуться обратно и прижаться к чужой спине.

* * *

— Савушка! — гневный вопль пробудил студента. Аня с тяжёлой книгой в руке нависала над ним.

— Что такое, малыш? — он ещё толком не проснулся и пытался проморгаться.

— Какого хера на мне какие-то семейники и растянутая майка-алкоголичка?

Савкин сфокусировал взгляд и заржал. Да, вчера он был очень зол на рыжую пьянь и нацепил на неё эту мечту дизайнера, отрыв в глубине шкафа. Когда-то он притащил эти чудеса от советских кутюрье, чтобы повеселиться и пофотографировать подругу в нетрезвом виде. Подобное облачение было идеальным завершением образа. Они долго ржали над снимками. И вот, шмотки пригодились ещё раз.

— Кнопочка, не ори, пожалуйста!

— Вставай, падла! — Валеева дёрнула одеяло и хлопнула глазами, открыв рот в изумлении. Мало того, что Глеб был совершенно голым, так ещё возле стеночки, спиной к ним, спал какой-то растрёпанный блондин, сверкая весьма аппетитной задницей, естественно, не прикрытой от взора окружающих.

— Бля, — простонал Савкин и вырвал одеяло из тонких пальцев, прикрывая старшеклассника.

— Ты совсем охренел? Ты своих блядей теперь ко мне таскаешь?

— Нют, потише, Нют.

— Савушка, это уже слишком!

— Чего орёте так? — Антон сонно зевнул и повернулся.

— Тимошин? — у рыжей челюсть едва не стукнулась об пол.

— Доброе утро, Анна Сергеевна, — он поплотнее закутался в одеяло. — Как вы себя чувствуете?

— Я... бля, — Аня села прямо на пол. — Глеб, ты тронулся? Он школьник. Он, мать твою, мой ученик! Ты хоть возраст у него спросил, извращенец?

— Ты дура? Рот закрой сейчас, — Савкин, не стесняясь, поднялся, схватил полотенце и повязал на пояс. — Ты помнишь, что вчера было? Он заступился за тебя в баре, потом помог домой дотащить. Я должен был выставить его посреди ночи на улицу с разбитым лицом?

— Чёрт, не помню, — Валеева потёрла виски, а потом подскочила, вспомнив, что на ней одето в данный момент, и унеслась в спальню.

— Забавная, — Антон, наконец, смог позволить себе заржать в голос. — А почему она тебя извращенцем назвала?

— Бельё чистое на тумбочке. Я приготовлю завтрак, — проигнорировав вопрос, шатен вылетел вслед за подругой.

— Крошка, ты поаккуратнее со словами, — Глеб обнял рыжую за плечи и притянул к себе. — Не травмируй мелкому психику. Прикинь, что с ним будет, когда он узнает, что спал голышом в одной постели с геем?

— Извини, но и меня пойми. Я думала, что ты подцепил очередного мальчика, да ещё и моего ученика.

— Ага, а ещё внука Романа Владимировича по совместительству.

— Чего? — Аня окаменела.

— Ага. Он сам ночью сказал.

— Пиздец.

— Перестань материться. Ты учитель.

— Но это пиздец.

— Да ладно тебе. Лучше подумай, как теперь вести себя. Хотя даже после всего увиденного, он продолжает называть тебя по имени отчеству, значит, не успел потерять уважение, — Савкин собрал рыжую копну в высокий хвост, стянул с запястья девушки резинку и закрепил ею своё творение. Аня уже успела влезть в свободные домашние штаны и футболку.

— Что было в баре?

— Как всегда. Я отвлёкся, а ты наклюкалась и стала причиной драки между мелким и каким-то симпатичным, но бешеным брюнетом. Потрясное зрелище было, если честно. Они друг другу не уступали, их даже охранники разнять не могли. Ну, я уволок блондинчика с собой, привёл его рожу в порядок и накормил.

— Удивлена, что не трахнул.

— Я говорил, что с малолетками не связываюсь. Он, конечно, совсем не похож на школьника, но ему всего семнадцать, — Савкин потянул Аню на кухню и, усадив на стул, полез в холодильник, выуживая сыр и колбасу.

— Блин, стыдно.

— Завязывай напиваться в стельку, тогда и стыдно с утра не будет. Хорошо, что стриптиз не успела устроить на барной стойке, — Глеб быстро нарезал бутерброды и поставил на плиту кофе.

— Савушка, спасибо, что всегда вытаскиваешь меня, — Аня подошла к нему и обняла сзади, зацепив полотенце, которое тут же слетело на пол.

— Упс, — хохотнув, парень развернулся и притянул к себе подругу, впиваясь в её губы поцелуем. Обычная история для этой парочки, но не для Антона, замершего на пороге.

— Извините, кхм, — он деликатно покашлял.

— Оу, — студент подхватил полотенце, чмокнул покрасневшую девушку в макушку. — За кофе следи, — слегка толкнув плечом Тимошина, он выскочил в коридор и скрылся в ванной.

— Прости.

— За что, Анна Сергеевна?

— Ты увидел то, чего тебе не стоило видеть.

— Вы о том, что было сейчас, или о вчерашнем? — Антон устроился на стуле, закинув ногу на ногу. Он уже успел натянуть оставленное на тумбочке нижнее бельё и треники, валявшиеся на кресле.

— Обо всём, — Валеева совсем поникла.

— Я могу сделать вид, что ничего не было. Только это мало поможет.

— Почему? — Аня резко обернулась к ученику.

— Алишеров. Тот, кто вчера клеился к вам.

— А что такое?

— Он учится в "Б" классе.

У девушки выпала прихватка, которой она хотела прихватить горячую ручку турки. Тимошин резко поднялся и снял кофе с плиты, даже разлил по маленьким чашкам.

— Твою же мать, — выдавила Валеева.

— Всякое бывает. Не повод, чтобы трепать себе нервы. Анна Сергеевна, потерпите две недели. Скоро всё кончится.

— Ага, если мне засчитают практику, твой дед найдёт другие способы, чтобы выпереть меня из универа.

— Так вы уже знаете? Глеб сказал?

— Ага.

— Хотите, поговорю с дедом?

— Не вздумай. Не нужно ему вообще говорить, что ты ко мне весьма неплохо относишься. Ему это не понравится.

— Всё, успокаивайтесь. Голова не болит? — Антон подвинул чашку с ароматным напитком к краю стола и кивнул девушке, приглашая сесть. Она послушно опустилась на стул.

— Всё в порядке. Спасибо за помощь.

— Да я толком и не помогал. Всё Глеб сделал, ему и спасибо, — Тимошин откусил бутерброд, тут же запивая горячей жидкостью, бодрящей организм.

— Перебьётся. Он сам бросил меня вчера.

— Бросил? Но он же был в баре?!

— Ага. Трахался в туалете, — Валеева поздно зажала рот ладонью, а Антон подавился кофе и вперился в неё своими омутами.

— Как это... трахался? Вы так спокойно говорите о том, что ваш парень с кем-то, кхм...

— Мой парень? Э... Ну... Тут сложная ситуация, понимаешь...

— Какая ситуация? — Савкин появился на кухне в светлых шортах и белой майке.

— Ты вчера трахался в сортире, пока к Анне Сергеевне приставал Алишеров. Твою девушку, в весьма подвыпившем состоянии, хотели использовать в определённых, всем известных целях. Вот такая ситуация! — сорвавшись на крик, Антон поднялся и, гневно сверкая глазами, замахнулся, но его руку перехватил обалдевший шатен.

— Тихо. Спокойно. Все заткнулись, влили в себя кофе, впихнули бутеры, а потом поговорим. А тебя я предупреждал, Нют, — усмехнувшись, Глеб мельком взглянул на опустившую голову подругу и уселся за стол, принявшись за завтрак со спокойствием удава.

Глава 5

Савкин домыл посуду и развернулся, оперевшись ладонями, заведёнными немного назад, о раковину. Аня нервно курила возле окна, а Антон пристально смотрел то на неё, то на студента, ожидая вразумительного ответа на накопившиеся вопросы, которые можно было объединить в один простой "Что, мать вашу, тут происходит?".

— Так. В принципе, ничего страшного и не случилось, — Глеб нарушил напряжённую тишину. — Да, я расслаблялся вчера, а что такого?

— А ничего, что Анна Сергеевна — твоя девушка?

— Ох, вечно одни проблемы с этим рыжим чудовищем, — студент закатил глаза и вздохнул. — Она не моя девушка.

— Ты ведь сам вчера сказал! — Тимошин потерял терпение.

— Разве я говорил такое? — сощурился шатен. — Это ты, малыш, сделал выводы. Я лишь сказал, что тебе ничего не светит.

— Но у тебя тут вещи, ты мыл Анну Сергеевну, да вы тут только что чуть ли не потрахались! — школьник даже вскочил со стула. Валеева затушила окурок и повернулась к парням, кусая губы. Ей не хотелось бы, чтобы её ученик устроил истерику, узнав правду о её лучшем друге.

— Ты ещё ребёнок, — махнув рукой, Савкин подошёл к рыжей и обнял её за талию. — Мы не встречаемся. Тебе всё ясно?

— Мне ни черта не ясно!

— Мы друзья. Самые лучшие друзья, — выдохнула Аня.

— Не верю, простите. И просто не понимаю, зачем вы оба лжёте. Ваши отношения меня не касаются, но вчерашнее не укладывается в голове, — Тимошин опустился обратно на стул.

— Да не встречаемся мы, просто позволяем себе иногда лишнего, но в пределах разумного. И ты прав, это тебя не касается! — рявкнул Глеб. — Мне вообще женщины не нравятся! Гей я!

Повисла тишина. Девушка мысленно задушила друга, которому не обязательно было говорить всю правду постороннему человеку, потому что тот теперь смотрел в одну точку, а его бровь дёргалась. Вот и заработал мальчишка нервный тик.

Спустя несколько минут Антон посмотрел на парочку, усмехнулся и ровным голосом спросил:

— Глеб, ответишь на один вопрос?

— Какой? — Савкин даже поразился этому спокойствию.

— Это на меня у тебя ночью встал?

Аня захохотала, не сдержавшись, сползла на пол и обхватила колени руками, сотрясаясь от бьющего тело смеха. У шатена брови поползли наверх, к тому же, он вспомнил падение своего полотенца и то, что его член, начинающий напрягаться, предстал перед шокированным старшеклассником.

— Так как, Глебушкааа? — протянув имя студента, Тимошин оскалился в ехидной улыбке.

— Мелкий, ты совсем охренел, — зашипел парень, — не льсти себе!

— Ну, я так понимаю, что не на Анну Сергеевну такая реакция, как я, по правде сказать, предположил, когда увидел твоё состояние.

— И не на тебя! — Савкин придал взгляду надменности и презрения.

— А на кого? — допытывался веселящийся Антон.

— На одного сладкого мальчика, очень умело работающего ртом, — Глеб хмыкнул и вышел из кухни, отметив с радостью, что смог смутить наглого мальца.

Аня уже успокоилась, отсмеявшись. Встав с пола, она подошла к нахмуренному ученику и потрепала по волосам:

— Извини.

— За что?

— За всё.

— Глупости, Анна Сергеевна. Всё в порядке, с кем не бывает, — парень пожал плечами.

— Наверное, слишком много на тебя свалилось за сутки знакомства со мной.

— Перестаньте. Дайте лучше какой-нибудь крем, у меня синяк проклюнулся, — Тимошин провёл пальцами по скуле, на которой действительно был внушительный тёмный след. Вместе с распухшей нижней губой и мелкими ссадинами смотрелось так, будто мальчишку повозили лицом по асфальту.

— С этим лучше к Савкину обратиться.

— Все педики разбираются в косметике? — Антон раздражённо фыркнул.

— Нет, но он разбирается. И совсем не потому, что гей, — Валеева мягко улыбнулась.

— Сёстры?

— Нет, он единственный сын. Просто когда-то он подрабатывал продавцом женской косметики.

— Глеб? Не поверю, — Тимошин невольно засмеялся, представив, как эта почти двухметровая тушка, впаривает дамочкам в возрасте какую-нибудь тушь или помаду.

— Да, было дело. Но лучше он сам расскажет, если тебе захочется узнать о нём что-то, — Аня потянула парня из кухни. — Только об одном попрошу.

— О чём?

— Не спи с ним.

— Ревнуете? Вы ведь друзья... или всё же...

— Глупый. Тебя просто жалко, — рыжая тащила ученика за руку в свою спальню.

— Мне бы и в голову не пришло, я не по этой части.

— Вот и хорошо.

Глеб лежал на Аниной кровати, закрыв глаза и отключившись от внешнего мира. Из его наушников доносились резкие рыкающие звуки, от которых Тимошина передёрнуло.

— Савушка! — Аня коснулась его плеча. Парень тут же распахнул глаза и приподнялся на локте, вытащив наушники.

— Что?

— Антону помощь нужна. Ему лицо в порядок бы привести.

— А мне-то что?

— Ты вчера обещал, между прочим! — вставил свои пять копеек старшеклассник.

— Бля. Вечер испорчен, ночь тоже, универ сегодня прогулял, ещё и отдохнуть не дают. Рыжунь, какого хера я с тобой дружу, а? — Глеб вымученно улыбнулся.

— Потому что ты меня любишь, — девушка показала другу язык и засмеялась.

— Ладно. Только ко мне придётся ехать, там есть всё необходимое. Собирайтесь.

— Ты самый лучший, — Валеева звонко чмокнула Савкина в губы.

— Не подлизывайся.

Антон пошёл в ванную и переоделся в уже высохшие чистые вещи, которые не придали ему свежести, скорее, наоборот, превратили в неопрятного раздолбая. Мятая рубашка с оторванными пуговицами, неглаженые брюки, побитое лицо — красавчик.

— Готов? — голова шатена показалась из-за двери. — Мда, видок у тебя, кхм. Ладно, я тебе дома нормальных тряпок дам.

— Розовую майку и лосины? — не удержался Тимошин.

— Сомневаюсь, что найду нечто подобное, но, если тебе так хочется, ты у Нютки попроси, она пожертвует.

— Мудак.

— А не пошёл бы ты на хуй, а?

— Только не на твой! Он меня ночью напугал своими размерами, — блондин изобразил ужас на лице.

— И не мечтай, малыш. Я не педофил, — хлопнув дверью, Глеб крикнул Ане, что будет ждать в машине, и вышел из квартиры, прихватив ключи, оставленные вчера Антоном на кухонном столе.

Нетерпеливо косясь на подъезд, Савкин рвал и метал. Маленький паршивец умел вывести из себя даже такого уравновешенного человека, как Глеб. Послать бы его куда подальше, но Валеева точно обидится, а расстраивать рыжуху студенту не хотелось, хотя после вчерашней выходки она заслуживала хорошей порки. Ещё и проблем с замом декана мог огрести, если вдруг не выдержит и врежет от души по наглой роже малолетки. И вероятность раскрытия тайны его ориентации в универе довольно высока. Шатен выругался тихо — ходить ему теперь по краю пропасти с этим сопляком. Стоило вчера забрать Аню и оставить двоих придурков добивать друг друга.

Когда рыжая в солнечных очках, закрывающих пол-лица, подошла к машине в сопровождении недовольного Тимошина, Савушка уже был на пределе, кипел и еле сдерживался, чтобы не наорать на них. Он бы мог отсидеть пары и пойти куда-нибудь с друзьями, а ему приходится тратить целый день на ненормальную подругу и её дебильного ученика. Жизнь порой слишком несправедлива.

Всю дорогу Глеб молчал и игнорировал смеющуюся на заднем сидении парочку. А может, он был не прав, когда говорил, что у школьника нет шансов? Валеева с чудинкой, кто её знает, да и спелись они вроде.

В квартире Савкин приказным тоном сразу велел Антону топать в дальнюю комнату, а Аню отправил на кухню разогревать что-нибудь съестное.

— Так, гадёныш, переоденься сначала, потом фэйс в порядок приведу, — студент бросил на кровать обыкновенные светлые джинсы с потёртостями и чёрную футболку.

— Может, выйдешь?

— А ты стесняешься после того, как спал со мной в одной постели обнажённым? — на губах шатена блуждала ехидная улыбка.

— Я же не знал, что у тебя внизу шевелится, когда ты мужиков видишь, — Тимошин в долгу не остался.

— "Мужиков" — ключевое слово, мальчик мой. На тебя и с виагрой не зашевелится.

— Да? Ну-ну. Сделаю вид, что поверил тебе, — старшеклассник, хмыкнув, скинул рубашку и брюки, тут же заменив одежду на другую, вполне подходящую ему по размеру. Только джинсы на заднице немного подвисали, и футболка не так обтягивала, как если бы её надел законный хозяин.

— Садись, буду из тебя человека делать, — Глеб кивнул на стул, и пацан послушно уселся на него, хоть и скорчил недовольную физиономию.

Савкин открывал какие-то тюбики и пузырьки, наносил кремы на пострадавшее лицо, вглядывался, хмурился, стирал салфетками и снова смешивал несколько видов в одну массу, растирая пальцами по коже.

— Долго ещё?

— Нет, заткнись.

Аня уже дважды звала их есть, а Савушка всё ещё колдовал над её учеником, пока, наконец, не выпрямился и, довольный собой, собрал косметику в небольшую компактную сумку:

— Готово.

Тимошин встал и подошёл к зеркалу, стоявшему на столе. Вгляделся в отражение и не смог скрыть удивлённого вздоха: ровный цвет лица, никаких шероховатостей и следов вчерашней стычки. Даже контур губ не расплывается, только нижняя заметно пухлее верхней, но это шатен уже не смог исправить.

— Спасибо.

— Ага. Я тебе потом дам несколько тюбиков разных корректоров и мазь заживляющую. Через неделю и не вспомнишь, думаю, о том, что был разукрашен.

— Я вряд ли смогу так замазаться.

— Я дам тебе то, что сейчас использовал. Смешаешь и равномерно нанесёшь, ничего сложного.

— А ты часто этим пользуешься? — Антон с интересом стал изучать загорелое лицо студента.

— Только с такими же проблемами, как у тебя, а подобное бывает крайне редко.

— Да скоро вы там!? — злая Аня влетела в комнату и затормозила, уставившись на своего ученика. — О, круто!

— А как же, — Савкин хохотнул. — Фирма веников не вяжет!

Валеева даже стол успела накрыть, пока эти двое в спальне наводили марафет, поэтому шатен снизошёл до похвалы за её старания. За столом рыжая не унималась:

— Нет, такой красоте пропадать нельзя! Сходим куда-нибудь?

— Тебе вчера мало было?

— Я не буду пить! — клятвенно пообещала девушка одногруппнику.

— А как же дистанция, Анна Сергеевна?

— Тимошин, ты спал в моём доме, видел меня с утра. Какая, блин, дистанция? На эти выходные она отменяется!

— Значит, он может называть тебя по имени? — сощурился Глеб.

— Ну...

— Нет, не нужно. Спасибо за предложение, Анна Сергеевна, я был бы рад, — Антон улыбнулся.

— Ещё бы, — прыснул в кулак Савкин.

— Отлично. Тогда я звоню Максу.

— Нет, — простонал студент. — Я не переживу этого, прошу!

— Глебушка, а чего ты так нервничаешь? Ещё не можешь забыть, как лоханулся?

— Заткнись!

— Я могу узнать, о ком вы говорите? — старшеклассник переводил взгляд с учительницы на её друга.

— Не твоё дело.

— Да ладно тебе, милый, — рыжая растянула губы в широкой улыбке. — Это мой брат, которого...

— Заткнись! — шатен бросил на неё убийственный взгляд.

— Которого этот маньяк пытался затащить в постель, — проигнорировав Савкина, закончила Валеева.

— И как? Не вышло? — Тимошин просто засиял, предвкушая забавную историю.

— Не-а. После этой попытки лицо Савушки было ещё краше твоего, — злорадствовала девушка, одновременно испытывая гордость за своего брата.

— Ой, кто-то неудачник, — почти пропел школьник, ехидно скалясь.

— Не очень и хотелось, — буркнул хмурый шатен.

— Нет, если бы ты его с пьяни Нютой не стал называть и искать несуществующую грудь, может, Макс и поддался бы твоим чарам.

— Чего? — Тимошин уже откровенно ржал.

— Да, мой милый друг слегка попутал брата со мной.

— Ты же гей?! — Антон изумился, но ржать не перестал.

— Ой, он, когда бухой, его на эксперименты тянет. Чаще всего со мной, но в тот раз не повезло Максу.

Блондин захлёбывался смехом, а Савкин сжал зубы и сдвинул брови, буравя подругу уничтожающим взглядом.

— Ну, что ты? У этой картины всё равно было полно свидетелей, не злись.

— Иди ты.

— Ага. Я звоню брату, — Аня достала телефон из кармана, пощёлкала кнопками и поднесла аппарат к уху. — Привет! Солнышко, ты свободен? Угу, отлично. Дуй к Глебу, мы ждём.

Невидимый собеседник говорил что-то почти минуту, а лицо рыжей вытягивалось всё сильнее, губы тряслись, и она всё же засмеялась:

— Да, к этому...кхм... хорошему человеку. Да. Ждём.

— И как на этот раз он назвал меня? — шатен внимательно посмотрел на рыжуху, когда она сбросила вызов.

— Твоя тонкая и ранимая душа не вынесет этого, родной.

— Убью сучонка!

— Ох, сомневаюсь я в этом, — Антон снова захохотал, ещё больше зля студента.

— Да пошли вы все...

— Слушай, я, конечно, видел, что у тебя большой, но все мы на нём вряд ли поместимся! — Тимошин даже согнулся пополам от хохота, а Валеева не отставала от него.

— На одного мелкого говнюка в самый раз! — прошипел Савушка.

— Кто-то утверждал, что не педофил.

— Бля, я... — закончить фразу Глебу не позволил визгливый дверной звонок.

— Это точно не Макс, — девушка покосилась на друга. — Ты ждал кого-то?

Парень покачал головой и пошёл открывать.

На пороге стояла худая девушка с синяками под глазами, впавшими глазами и спутавшимися волосами, давно не знавшими шампуня. Она сжимала трясущейся рукой тощее запястье маленького чумазого ребёнка в мешковатом комбинезоне не первой свежести и с короткими, торчащими в разные стороны сальными волосёнками, не позволяющими определить пол малыша.

— Э? — Савкин недоумевающее смотрел на пришельцев бомжеватого вида.

— Не узнал, Глебчик? — девушка оскалила жёлтые зубы. Её нижняя губа странно подрагивала, а глаза смотрели сквозь хозяина квартиры.

— Откровенно говоря, впервые вас вижу.

— Да неужели? Одиннадцать лет в одном классе учились, да и трахнуть меня тебе не помешало то, что ты со мной вроде бы незнаком.

Савушка пошатнулся и вытаращил глаза:

— Чего?

— Света Махова. Помнишь такую?

Глеб лихорадочно рылся в недрах памяти, вспоминая всех своих бывших одноклассников. Грудастая блондинка Светочка, влюблённая в него класса с шестого, строящая глазки и присылающая пылкие любовные записки. На Выпускном вечере, в этой самой квартире, недавно подаренной отцом на тот момент, они все сильно надрались, и Махова предприняла очередную попытку атаковать возлюбленного. Савкин, уже год как перешедший в голубые ряды, решил проверить, не пропало ли у него отвращение к сексу с девушками, и сдался. Никаких впечатляющих эмоций. Всунул, подёргался, высунул и заявил напоследок о своей гомосексуальной ориентации, шокировав бедную девчонку. Может, из-за этого бревна у него с Валеевой ничего не вышло спустя несколько месяцев? А может, действительно природа так пошутила.

Шатену было трудно поверить, что эта бомжеватая потасканная дохлятина — та самая миленькая девчушка.

— Света?

— Вижу, что вспомнил. Я тебе подарочек привезла, — Махова толкнула вперёд ребёнка, который тут же споткнулся и упал на коленки возле ног парня. Крошке на вид было не больше двух лет. Подняв плачущее дитя, студент вопросительно посмотрел на бывшую одноклассницу.

— Чего уставился? Твой выблядок.

— Ты умом тронулась? — у Глеба глаза из орбит полезли.

— Тронулась тогда, когда с педиком переспала.

— Что за шутки идиотские?

— Это ты тогда пошутил, когда подарил мне сперматозоидов, как выяснилось, слишком активных и живучих, — девушка мерзко ухмыльнулась.

— Чего тебе нужно? — Савкин устало опёрся о дверной косяк.

— Забирай к себе ублюдка.

— Что тут происходит? — Аня вышла в коридор и замерла, уставившись на ребёнка и его мамашу.

— О, так ты всё же не гомик? — Света захохотала.

— Заходи. Не будем в подъезде говорить, — парень отступил в квартиру, пропуская незваных гостей. — Ань, срочно звони моему отцу, пусть приезжает, — шепнул он подруге, провожая на кухню вошедших.

Антон остолбенел сначала, но, быстро поднявшись, поспешил покинуть помещение. Намечающийся разговор явно не касался его, и он это прекрасно понимал.

В гостиной рыжая бубнила в трубку:

— Михаил, приезжайте! Глеб не объяснил ничего, велел позвонить вам. Всё, мы ждём.

— Анна Сергеевна, кто эта женщина с ребёнком?

— Понятия не имею. Давай тут посидим?

— Конечно.

Они щёлкали пультом от телевизора, прибавляли громкость, когда гостья на кухне начинала орать так, что стены дрожали. Звонок в дверь заставил Валееву подняться и идти открывать. Отец Глеба и Максим, маячивший за его спиной, стояли на пороге.

— Сеструх, а я тут дядю Мишу встретил у подъезда!

— Здравствуйте, Михаил, — Аня кивнула широкоплечему мужчине. — Привет, солнышко, — улыбнулась натянуто брату. — Проходите. Глеб на кухне.

Савкин-старший исчез в дверях.

Макс вслед за Рыжухой вошёл в гостиную и посмотрел на угрюмого Тимошина.

— Весело, как в морге. Что тут у вас?

— Кто бы знал... — Антон поднялся и пожал руку юноше, удивительно похожему на его учительницу.

— Максим.

— Антон.

— Парень извращенца? — сощурился зеленоглазый.

— В кошмарном сне.

— Анин?

— Анна Сергеевна — мой учитель.

— О... Кто? — растрёпанный рыжик округлил глаза.

— Солнышко, практику я прохожу в его школе.

— Ты мне не говорила.

— Извини, вчера был первый день.

— Круто, я бы посмотрел на это.

— Оно того не стоит, — Валеева опустилась в мягкое кресло. — Что ж там такое?

— Анна Сергеевна, расслабьтесь, — Тимошин встал позади неё и опустил руки на плечи, осторожно массируя.

— Спасибо, Антон. Куда Савушка опять вляпался? Чёртов придурок.

— Извращенец попал? — широкая улыбка засияла на веснушчатом лице.

— Макс, не злорадствуй сейчас, пожалуйста.

— Прости, дорогая, но я не могу иначе!

Савкин появился в дверном проёме с хмурым, каменным лицом. Молча пожал руку брату подруги, а тот, в свою очередь, растерял все колкости, которые заготовил. Глядя на шатена, говорить что-либо не хотелось.

— Что случилось? — Аня подскочила, сбросив с себя руки ученика, он тут же сцепил их в замок на спинке кресла.

Студент покачал головой, взял с журнального столика сигареты Валеевой и вышел на балкон.

— Твою же мать! — Макс ошарашенным взглядом проводил его. — Реально что-то серьёзное.

— Глеб! — девушка кинулась за другом.

— Дурдом, — подытожил Тимошин, обошёл кресло и плюхнулся в него. Угораздило же его за одни сутки, познакомившись с новой учительницей, окунуться в её мир и влезть в проблемы её окружения. Против воли, по стечению обстоятельств.

— Ты-то как тут оказался? — лохматый рыжик устроился на подлокотнике, нависая над школьником.

— Долгая история. За день слишком много информации. До знакомства с Анной Сергеевной я считал, что моя жизнь вполне насыщена. Не поверишь, но за последние сутки я понял, что был не прав, потому что теперь она показала мне всю свою насыщенность.

— Анна Сергеевна? — Макс хохотнул. — Звучит смешно даже. Эх, что там извращенец натворил? Он идиот, конечно, но за сеструху башку любому оторвёт. Про таких, как эти двое, говорят, что они друг за друга в огонь и в воду.

— О, это я уже понял.

Глава 6

Услышав короткую историю, Михаил выгнал сына из кухни и холодно посмотрел на девушку:

— У меня к тебе вопрос. Почему сейчас?

— Бабка в больницу загремела, старая уже. Кто с ним возиться будет?

— Какая бабка? Ты мать! — Савкин-старший покосился на забившегося в угол мальчугана. На худеньких запястьях отчётливо проглядывались синяки, взгляд был забитым, да и вообще ребёнок выглядел зашуганным и шевелил губами, бормоча что-то.

— За ним бабка с самого рождения смотрела, — девушка старалась не смотреть в холодные глаза мужчины.

— Так какого чёрта ты рожала?! — он прикрикнул и даже стукнул кулаком по столу.

— Я... это... — мамаша задёргалась. — Поздно спохватились, денег на аборт не было, а потом врачи уже отказывались, говорили, что опасно.

— Что ж ты в роддоме не оставила?

— А я оставила. Зачем мне этот выродок от педика вашего? — Света тоже перешла на крик.

— Рот закрой, козявка! Что за бред ты несёшь? Как можно не понять, что ты беременна?

— А вот так! Я столько намучилась, пока рожала! Оставила его там, а бабка пошла и забрала! Ещё дед был жив, насели на меня вдвоём! Сказали, что из квартиры выкинут, если сдам его в приют!

— Всегда удивлялся, как таких тварей земля носит? Ты мать его родная! — Михаил скрипел зубами.

— Мне восемнадцать лет тогда было! Школа за плечами, родителей нет, жила на деньги бабки с дедом! Зачем мне ребёнок, ещё и от гомика! — Махова визжала, нервно размахивая руками.

— Почему сразу к Глебу не пришла? Чего ты ждала?

— Бабка запретила! Сказала, что только проблем оберусь, если к богатому сунусь!

— Ты совсем дура? — поинтересовался мужчина, теряющий всякое терпение. — Что ж ты теперь захотела?

— Бабка помрёт скоро, куда я этого дену? Она сказала, что и с того света меня достанет, если в детдом его отдам!

— И ты веришь в эту чушь?

— Вы старуху мою просто не знаете! Она и деда со свету сжила! — Светлана обхватила себя руками и начала качаться из стороны в сторону. В лихорадочно блестящих глазах наблюдалось полное безумие.

— И чего ты хочешь? Ты ведь понимаешь, что мы экспертизу проведём. Лучше сразу признайся, если ребёнок не от Глеба.

— Проводите. Его это выродок!

— Ты о сыне своём говоришь! Ты хоть имя его знаешь? — Савкин снова вскрикнул.

— Артёмом зовут. В свидетельстве так написано, — девушка достала из потрёпанной сумки документы и подвинула их к Михаилу. Он пристально изучал бумаги и справки, то и дело посматривая на малыша, забившегося от криков в угол возле батареи. Карие испуганные глаза слезились, ресницы подрагивали, а губы продолжали шевелиться, и мужчина уловил лишь одно невнятное лепетание "баба".

— Значит так. Ты ведь не бабкиного проклятья боишься? Девочка, я тебя насквозь вижу. Чего ты хочешь?

Махова замялась, но потом резко вскинула голову и чётко произнесла:

— Денег. Это ваш сынок наследил. Я своё промаялась, когда девять месяцев таскала его в брюхе, а потом в роддоме корчилась. Моральный ущерб.

— А ты наглая. Жестокая, сумасшедшая дрянь, — Савкин поморщился брезгливо. Глаза и родинка на виске, точно такие же, как у его жены и сына, могли рассеять сомнения, но для мужчины внешние признаки схожести никогда не были фактическими доказательствами, поэтому экспертиза, по его мнению, должна быть проведена.

— Какая есть! Жизнь такой сделала!

— А, может, ещё кое-что другое, а не жизнь? Ты на себя посмотри! Тебе лечиться надо, девочка!

— Не ваше дело! — Света ещё больше занервничала.

— Слушай сюда. Сына твоего я оставлю у себя до результатов анализов. Если обманула, туго тебе придётся. Если нет, ребёнка заберу, подпишешь все документы, откажешься от опеки и только тогда, когда тебя ничего не будет связывать с Артёмом, получишь свои бабки. Поняла?

— А сколько? — глаза жадно заблестели, и Михаил с трудом подавил желание впервые ударить женщину.

— А за сколько ты родного ребёнка продать хотела? Сколько дам, столько и возьмёшь. Не советую торговаться. По сравнению со мной, твоя бабка тебе сущим ангелом покажется.

— Вы...

— Не перебивай старших, соплячка. В какой больнице старушка лежит?

— В девятой.

— Через полторы недели позвонишь мне, — мужчина поднялся и протянул Маховой визитку. — Свободна, не задерживаю.

Опустив голову, она выскочила из кухни и хлопнула входной дверью.

___

Аня не могла добиться от Глеба ни слова. Он молча докуривал уже третью сигарету, глядя на прохожих внизу.

— Савкин, хватит! — рыжая с трудом вырвала у него пачку. Он лишь усмехнулся, выбросил в окно окурок и вышел с балкона. Две пары глаз, в которых читался немой вопрос "Что за херня?" вперились в него с кресла, а Валеева дышала в спину. Шатен проигнорировал всех троих и лёг на диван, уставившись в потолок. Из кухни доносились крики, а потом хлопнула входная дверь, и всё стихло. Через несколько минут в гостиную вошёл Михаил Андреевич.

— Глеб, он забился в угол и не хочет подходить ко мне. Я не могу вытащить его.

Все, кроме студента, теперь уставились на Савкина-старшего.

— Что происходит? — Аня первой подала голос.

— Без пол-литра не разберёшься, Анютка, — мужчина всегда называл её так ласково, он и относился к ней, как к дочери, с того дня, как Глеб познакомил их.

— Кто она такая? Странная какая-то... — рыжая посмотрела на друга, который продолжал изучать потолок.

— Глеб! Встал и пошёл на кухню! — зарычал Михаил. — Твою дивизию, это, может быть, твой сын, в конце концов!

Максим едва не рухнул с подлокотника, Антон подскочил, а Валеева открыла рот, но так и не смогла произнести ни слова. Не сговариваясь, все трое кинулись к двери, чуть не сбив мужчину.

Артём вцепился маленькими пальчиками в батарею, сжался и плакал навзрыд, зовя свою бабушку. Для ребёнка она была единственным человеком, обращающимся с ним по-доброму. Деда он не помнил, а тётя, которая привела его сюда, всегда кричала и била его. И сейчас она снова кричала на большого дядю, а он на неё. Мальчику было страшно, и только бабушка всегда успокаивала его, гладила по голове и давала вкусные конфеты, вздыхая и говоря о какой-то маме. Мама? Кто это? Что это такое? Незнакомые люди подбежали к нему, они звали его, протягивали руки. Кто они? Что им нужно? Они будут бить его, как все те дяденьки, которых приводила злая тётя, когда бабушки не было дома?

Артём кричал, брыкался, цеплялся за батарею, пытаясь вырваться от Максима, первым решившегося вытащить ребёнка из угла. Испуганный мальчик укусил его за руку, и парень отступился, тихо матерясь. Аня думала, что к девушке дитя будет более расположено, доверится, но не угадала — из-за своей непутёвой мамаши он панически боялся молодых женщин.

Когда Михаил влетел на кухню, услышав истошные вопли возможного внука и мат рыжего, то увидел, как брат с сестрой спорили, как лучше подойти к малышу, отчаянно жестикулируя, а неизвестный ему пацан, опустившись на колени, подполз к ребёнку.

— И чего ты так орёшь? — Антон улыбнулся, усаживаясь рядом с мальчиком. — Ты же не девочка, чтобы плакать. Только девчонки ревут, потому что они глупые. И кусаются только они. Мужчины не должны себя так вести, а ты ведь мужчина. Маленький ещё, но мужчина.

Артём с осторожностью смотрел на скрючившегося дядю с добрыми красивыми глазами, улыбающегося ему. Ему только бабушка так ласково улыбалась.

— Баба,— пролепетал ребёнок, всхлипывая.

— Баба? Хочешь к бабушке? — Тимошин аккуратно протянул руку и потрепал мальчика по волосам. — Если ты будешь тут сидеть и плакать, то мы не сможем поехать к бабушке. Ты ведь хочешь к ней?

— Баба.

— Вот видишь? Я отведу тебя к бабушке, она ждёт тебя, а ты нюни развесил, как девчонка. Бабушка расстроится.

Малыш потёр грязными ладошками мокрые от слёз щёки и уставился на школьника более доверчиво.

— Пойдём? Бабушка скучает по тебе, — Антон встал и осторожно поднял ребёнка на руки. Тот тут же вцепился в футболку и крепко прижался к нему.

Повернувшись, Тимошин увидел обалдевшие взгляды рыжих, отца Глеба и самого шатена, всё же появившегося на пороге.

— Кто же ты, парень? — Савкин-старший подошёл к старшекласснику, протягивая руку.

— Антон. Я ученик Анны Сергеевны, — пожав крепкую ладонь, он удерживал Артёма свободной рукой.

— Анюткин? А я подумал, что ты с сыном моим... того...

— Нет, — блондин обнял мальчика двумя руками. — Нам надо к его бабушке.

— Чёрт, в больнице она, — Савкин-старший лихорадочно думал, потирая переносицу пальцами.

— Я обещал ему, — Тимошин говорил твёрдым голосом. — Я не знаю, что тут у вас происходит, да и не хочу знать. Но я обещал. Я не бросаю слов на ветер.

— Какой, а! — посмеялся мужчина. — Так, даже если я смогу получить разрешение на посещение сегодня, нас всех однозначно не пустят. Поедем с Антоном, потому что мальчишка от него не отлепится теперь, а мне надо с этой бабушкой поговорить.

— А мне что делать? — впервые за всё это время Глеб подал голос.

— Тебе? — Михаил с раздражением посмотрел на сына. — Советую подумать обо всём этом. Возможно, это твой ребёнок. Если это так, то он останется с нами. Будь готов. Ты ведь помнишь своё обещание? Ты, конечно, достаточно взрослый и умный парень, я горжусь тобой, но пора становиться мужчиной. В понедельник сдашь анализы на экспертизу, — Савкин-старший пропустил Антона с мальчиком вперёд и вышел следом.

— Глеб? — Аня толкнула его в плечо. — Что, бля, происходит?

— Мне доклад сделать надо. Роман Владимирович просил, — студент продолжал смотреть стеклянными глазами в пустоту.

— Твою мать! — Валеева залепила ему пощёчину. — Очнись уже, придурок!

— Нюта, мне выпить надо, — шатен потёр ушибленную щёку. — Очень надо.

— Всё! Успокоились. Поехали куда-нибудь. А ты, извращенец, нам всё расскажешь! Или, клянусь, я тебе снова фэйс подправлю! — Макс кивнул парочке на выход. — Хрень какая-то.

* * *

О чём думал Антон, сидя на заднем сиденье машины Михаила Андреевича с прижавшимся к нему ребёнком, шепчущим только одно слово "баба", как молитву? О том, что он не должен был оказаться здесь, о том, что мог бы сейчас развлекаться где-то с друзьями. За неполные сутки он влез в чужую жизнь, не относящуюся к нему никаким боком. Только обещание, данное маленькому мальчику, сейчас не давало ему попросить остановить машину и выйти.

— Михаил, расскажите мне всё. Раз уж я сейчас здесь, я имею право знать.

— Конечно. Я понимаю тебя. Извини, что тебя втянули, и спасибо за помощь.

— Я хочу услышать вразумительный ответ.

— Да...

Михаил долго ругался с женщиной из приёмного покоя, объясняющей ему о часах посещения. Потом он уговаривал, упрашивал, угрожал, а в итоге просто сунул ей тысячную купюру в карман халата и получил снисходительную улыбку и тихое: "Только быстро". Много ли надо человеку? К чему были эти разговоры о порядках и правилах? Можно было сразу сказать, что и сколько стоит, и не тратить время и нервы.

В палате оказалось несколько человек, но по радостному воплю Артёма, Савкин-старший и Тимошин быстро определили, что та самая "баба", это иссушенная старушка, лежащая на койке возле окна. Она открыла глаза и долго не могла сфокусировать взгляд. Мальчик рвался к ней, и Антон поставил его на пол.

— Баба!

— Тёмушка? — женщина недоверчиво посмотрела на него, но тут же на её лице появилась улыбка. — Внучек, родненький!

Малыш пытался влезть к ней на кровать, тёрся головой о сухую ладонь, поглаживающую его по щеке.

— Кто вы? — прабабушка ребёнка перевела взгляд на посетителей.

— Я, возможно, дед этого мальчугана. А это, — Михаил кивнул в сторону Тимошина, — друг его отца.

— А сам же отец где? — женщина закашлялась.

— Он не мог приехать.

— Как вы здесь оказались?

— Ваша внучка сегодня пришла...

— Не продолжай, милок, — старушка прервала Савкина. — Что теперь делать думаешь? А сын твой чего об этом говорит?

— Мы хотим получить подтверждение и забрать мальчика, — мужчина присел на тумбочку возле кровати, а Антон остался стоять у двери, чувствуя на себе любопытные взгляды больных пенсионерок, находящихся в палате.

— Подтверждение? Справедливо, понимаю. Только вот, что будешь делать, если не кровным придётся? Забудешь, будто не было ничего? — выцветшие глаза сощурились.

— Вряд ли смогу забыть, — Михаил покачал головой. — Но вы должны понимать, что я не отвечаю за чужого ребёнка. Могу помочь чем-то, но не больше.

— А он всем чужой. Даже матери родной. И тебе чужим останется, даже если подтверждение своё получишь, — женщина потрепала пальцами торчащие в стороны волосы Артёма.

— Нет. Если мой сын является его отцом, мальчик получит нашу фамилию и всё, что мы сможем дать ему, — Савкин говорил твёрдо.

— А ему не надо ничего. Его любить надо.

— И это тоже, поверьте. Я мечтал о внуках.

— Чего ж сынка не попросил?

— Просил, но... не имеет это значения. Мне забрать Артёма надо, а он в истерике бьётся, никого, кроме вас, видеть не хочет. Только паренька вот этого ещё, — мужчина кивнул на молчавшего школьника.

— И что ты с ним делать будешь? — старушка поджала губы.

— Результаты анализов будут лишь через неделю, не раньше. За это время ваша внучка, простите, забьёт его или выкинет на улицу. Не беспокойтесь, я не причиню ему вреда. Я слово даю. Я каждый день его к вам приводить буду.

— Стара я, осталось мне немного, — прошептала бабулька. — Уйти с миром хочу, зная, что он без куска хлеба не останется.

— А вот это, — Тимошин сделал несколько шагов к постели и присел на корточки возле головы женщины, задев плечом колено Михаила и прижав к себе Артёма, стоящего рядом, — это я вам обещаю. Если он не окажется внуком этого человека, я слово даю, что он не пропадёт.

— Не разбрасывайся словами, мальчик. Никогда не разбрасывайся.

— А я не разбрасываюсь. Я не говорю, что возьму его себе, я сам только школу заканчиваю. Но я могу дать слово, что он не пропадёт.

— Добрый ты, но молодой ещё, глупый, — старуха тепло улыбнулась. — Тёмочка! — она погладила мальчика по волосам. — Баба устала и спать хочет, ты ко мне завтра придёшь с этими дядями. Слушайся их, родной, они хорошие.

Ребёнок моргнул несколько раз.

— Баба.

— Иди, мой хороший, бабушка устала.

Поцеловав правнука в лоб, она с трудом помахала ему, когда Антон выносил его на руках из палаты, и повернулась к Михаилу:

— Родители Светкины загнулись давно, пили они беспробудно. Я помру, квартира ей достанется, она от Артёмки тут же избавится.

— Не беспокойтесь. Я слово дал.

— Если он твой внук. А если нет?

— Вы ведь слышали, что парнишка сказал? — Савкин улыбнулся. — Он слово своё держит, да и я не смогу просто так забыть, поверьте. Я поговорю с вашим лечащим врачом, быть может, нужны какие-то дополнительные средства.

— Нет. Я тебе сказала, что мне нужно.

— До свидания.

— Ступай.

— И сколько вы собираетесь заплатить его матери? — уже в машине спросил Антон.

— Ни копейки.

— Как? Вы же сами сказали, что она требовала денег!

— Послушай, он человек, живой человек, возможно, мой внук... Я покупать его должен? А она никуда не денется. Подпишет все бумажки, какие я скажу. Если начнёт ломаться, я просто заявлю на неё за жестокое обращение. Как думаешь, кому поверят, человеку со связями, являющимся родственником ребёнка, или наркоманке, которая не в состоянии ничего дать ему? Таких лишают родительских прав. Я всё равно заберу его.

— Он не вещь, — Тимошин крепче обнял Артёма. — Вы говорите о нём, как о своей собственности. Чем вы лучше его матери?

— Ты не прав, — Михаил покачал головой. — Я не дам этой твари издеваться над моим внуком. А если он не сын Глеба, я всё равно не оставлю его. Поверь, лучше приют, чем такая мамаша.

— Вы не хотите узнать, что думает обо всём этом ваш сын? Может, ему вообще не надо ничего. Вы видели его лицо?

— Антон, когда-то Глеб дал мне слово. Он не нарушит его.

— Это ребёнок! Его любить надо, а не держать при себе из-за данного слова! — школьник злился.

— Успокойся. Он будет любим. Мной точно.

— Если он ваш внук.

— И если нет. Не торопи меня. Пойми, не всё так просто, слишком неожиданно, нужно многое обмозговать. Ты юн и горяч, максимализм так и прёт, — Савкин-старший припарковался возле Торгового Комплекса.

— Чёрт, куда я попал? — простонал Тимошин, откинув голову назад.

— Я бы хотел узнать, как ты вообще оказался в квартире у Глеба. Но сначала купим Артёму одежду какую-нибудь. То тряпьё, что на нём надето, нужно выбросить. Чёрт знает, сколько мамаша не стирала это.

— Я расскажу. И покормить его надо. Сомневаюсь, что та девушка следила за его питанием, — Антон вышел из машины, держа на руках мальчика.

* * *

— Вот так вот, — Глеб махнул стопку водки и посмотрел на Аню, глаза которой расширялись всё больше по ходу повествования.

— Извращенец, да ты мужик, — похлопал парня по плечу Макс, сидевший с другой стороны.

— Смешно.

— Слушай, если это твой сын, что делать будешь? — Валеева сжала ладонь друга.

— Не знаю, Нют, не знаю. Пойми ты, я никак не могу осознать происходящее.

— Успокойся, я понимаю, успокойся. Но, если это правда, то твоя жизнь изменится.

— Знаю. Я не хочу сейчас думать об этом. Пожалуйста, давай не будем пока? У меня голова лопнет вот-вот.

— Конечно, Савушка, как скажешь, — рыжая улыбнулась, но в голове у неё творился хаос.

Макс пытался расшевелить обоих, травил анекдоты, рассказывал нелепые истории, но и у него в мозгу копошились мысли о маленьком мальчике.

* * *

— Мда, весело ты время провёл, — Михаил смеялся, слушая историю Антона, точнее, события одного дня. Конечно, старшеклассник упустил некоторые подробности ночи. Незачем мужчине знать это.

Артём мирно посапывал на коленях Тимошина, которому с трудом удалось впихнуть в ребёнка булочку и сок. Мальчик стеснялся, отворачивался, но всё-таки сдался и теперь, довольный, видел какие-то свои детские сны.

— Да уж. А я считал, что моя жизнь и так весела.

— Много на тебя навалилось. Спасибо, что согласился помочь, — Савкин-старший мягко улыбнулся.

— Ерунда. Я побуду с ним, пока вы будете разговаривать с женой.

— Мне бы ещё позвонить в больницу. Не могу я так бабку его бросить.

— Понимаю, — Антон посмотрел в окно. Они подъезжали к небольшому коттеджу. Никаких понтов — простенько, но со вкусом.

— Выходи, я в гараж загоню.

— Ага, — школьник осторожно вынес спящего ребёнка из машины и встал возле ворот, дожидаясь.

— Проходи, Алиса тебя не съест! — крикнул в окно Михаил, въезжая в гараж.

Тимошин скользнул во двор, прошёл по тропинке, выложенной плиткой, к крыльцу и остановился. Дверь резко распахнулась. На пороге стояла красивая женщина с карими глазами и тёмными волосами.

— Вы с Мишей? — она удивлённо изогнула бровь.

— Эээ... да...

— Алис! — Савкин-старший вышел из-за дома.

— Ой, я услышала, что ты подъезжаешь, открыла, а тут вот... мальчик с ребёнком, — женщина как-то неуверенно смотрела на мужа.

— Я всё объясню. Проходите все в дом.

* * *

Максим вместе с таксистом затолкали на заднее сиденье два пьяных тела. Рыжик проклинал старшего брата своего отца за то, что тот не заделал мальчика. Можно было бы по морде дать в случае чего, а бить девушку не в его правилах, хотя Аня иногда злила. Вот и сейчас хотелось дать ей хорошенькую затрещину и прибить её дружка-извращенца.

— Куда? — шофёр уселся за руль.

— На Птичку, — Макс разумно решил спихнуть парочку в Анину квартиру, пусть с утра сами разбираются.

Глеб ещё пытался доползти до лифта самостоятельно, спотыкаясь и падая, но Валеева безжизненно висела на руках брата, мыча какую-то ерунду.

Кое-как отыскав ключи в сумке сестры, Макс втолкнул этих двоих в коридор, бросил связку на тумбочку под зеркалом и вышел, захлопнув за собой дверь. Оставаться с ними он не намеревался, потому что его уже час ждала красивая девушка в одном кафе.

* * *

— Да, мам? — Антон прижал трубку к уху, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить ребёнка, свернувшегося калачиком на диване в просторной гостиной.

— Где ты шатаешься?

— Я у друга ночевал.

— Мог бы позвонить, — упрекнула мать.

— Да ладно тебе. Я скоро приеду. Всё, пока, — сбросив вызов, Тимошин откинулся на спинку кресла, в котором сидел, и прикрыл глаза. Устал. Просто вымотался.

— Антон? — тёплая ладонь коснулась его щеки, и он резко открыл глаза.

— Вы уснули, — жена Михаила Андреевича улыбнулась. — Может быть, кофе? Или поужинаете с нами?

— Нет, что вы. Мне нужно домой, — старшеклассник поднялся. — А где Артём? — он огляделся по сторонам.

— Я искупала его и отнесла в одну из спален на втором этаже. Мальчику надо отдохнуть.

— Мне пора, простите. Где Михаил?

— В кабинете, пройдите туда, — женщина показала рукой на светлую дверь возле лестницы.

— Спасибо.

Тимошин постучал и, не дожидаясь ответа, вошёл. Светлые стены, заваленный бумагами стол, два больших кресла перед ним и компьютер, за которым сидел хозяин дома.

— Алиса сказала, что ты уснул, я не стал будить. Садись.

Школьник помотал головой.

— Я попрощаться. Мне пора домой.

— Позволь, я отвезу тебя? Ты ведь из-за нас мотался весь день, — Михаил Андреевич поднялся и обошёл стол, встав рядом с парнем.

— Спасибо, не стоит. Я сам доберусь. Мне нужно подумать.

— Я благодарен тебе. Вот, — мужчина протянул визитку, — звони, ладно? Я обязан тебе.

— Ерунда, — Антон улыбнулся, взял со стола чистый лист и ручку, быстро написал свой номер и отдал Михаилу. — И вы звоните, когда в больницу соберётесь. Да и вообще. Я не хочу оставаться в стороне.

— Конечно. Я провожу тебя.

Они вышли из дома, обменялись рукопожатиями, и Тимошин быстро пошёл вдоль дороги. Он бывал в этом районе раньше и помнил, что где-то рядом должна была быть автобусная остановка.

Глава 7

Максим выскочил из маршрутки и понёсся по тротуару, наталкиваясь на прохожих. Из-за чокнутой парочки он жутко опаздывал. Вообще, девушкам должно задерживаться, хоть бы из вредности и минут на пять, но это же традиция. А тут он, девятнадцатилетний парень, которого больше часа ждёт очередная его пассия. Валеев не считал себя красавцем: рыжие, вечно торчащие в разные стороны волосы, бледные веснушки на щеках, начинающие ярко гореть на обжигаемой солнцем коже. Загорать, как все нормальные люди, он не мог, потому что тут же становился красным, как рак, а потом мучился от жжения и с ужасом наблюдал за отслаивающейся кожицей. Его сестра, в отличие от него, обладала прекрасно принимающей солнце кожей, да и веснушки её лицо не посетили. Богатырским телосложением Макс не отличался, равно как и высоким ростом. Самый обычный, повыше сестры, не широкоплечий и не накачанный, но и не тощий глист костлявый. Усердное посещение тренажёрного зала давало о себе знать: крепкий, не особо рельефный живот, сильные руки и подтянутая фигура в общем. Недостатки его внешности с лихвой покрывало чувство юмора, природное обаяние и развитый интеллект, который он включал лишь в той компании, где его поймут. Глупо пытаться блеснуть сообразительностью в окружении идиотов-дружков, которые элементарно не поймут, о чём речь. С ними можно было покутить и вляпаться куда-то, а потом буянить в отделении и получать разносы от родителей после очередного звонка им из полиции с просьбой забрать их ненормального взрослого сыночка. А вот с сестрой и с её противным другом-извращенцем всегда можно было развести дискуссию о чём-нибудь этаком и даже поспорить. Нет, он ещё помнил ту вечеринку пару лет назад, на которую его потащила Аня, чтобы познакомить с каким-то замечательным человеком. Пьяная толпа, громкая музыка, хохот, визги и неожиданное появление хозяина квартиры из ванной, шатающегося, дебильно улыбающегося и стреляющего карими глазами в сторону Макса. Уже через десять минут офигевшего Валеева прижали к дивану, облапали в районе груди, нашёптывая почему-то на ухо: "Нюта, прелесть моя", попытались поцеловать, но парень, придя в себя, спихнул тушку Савкина на пол и порядочно отпинал, забыв от злости, что лежачих не бьют, а только добивают. Он хорошенько приложил Глеба лицом об пол, даже по-бабски подёргал за волосы, хотел ещё в рожу плюнуть, но передумал. Окружающие истерически ржали, все, включая его драгоценную сестричку, порядком выпившую и восседающую на коленях какого-то смазливого ушлёпка. Максим обиделся на весь свет ровно на пять минут, а потом, выхлебав пару бутылок пива, веселился с грудастой блондинкой, утащив её на балкон. Савкин, оклемавшись, уже вроде и не помнил, что произошло, но созерцание себя в зеркале с утра и щебетание злорадствующей Ани напомнили события вечера. Он неловко извинялся потом перед братом подруги, Макс для приличия поломался, поворчал, а потом простил, только случая не упускал, чтобы поглумиться и хоть как-то задеть Глеба при очередной встрече. Это уже врождённая вредность, присущая, кажется, всем рыжим и конопатым.

Максим в очередной раз столкнулся с кем-то и резко остановился. Худенькая девушка сидела на асфальте, потирая ушибленное колено.

— Прости, — рыжик протянул руку и рывком поднял её на ноги.

— Всё в порядке, — тихий голос не укрыл от парня всхлипа.

— Чёрт. Больно?

— Нет, всё хорошо, — она обошла его и, опустив голову, побрела дальше, глядя вниз.

— Стой! — Макс рванул назад и схватил девчонку за тонкое запястье. Та вздрогнула от неожиданности и обернулась. Дрожащие ресницы, зарёванные покрасневшие глаза, алеющий след на щеке. Она испуганно смотрела на него, пытаясь выдернуть руку.

— Что вам нужно?

— Ты чего? Так больно ударилась? Прости, я просто очень спешил, — Валеев не разжимал пальцев.

— Вы не виноваты, всё в порядке, — русая чёлка упала на глаза, закрывая их от собеседника.

— Но ты плачешь.

— Вы не при чём, — она снова дёрнулась и, освободившись, быстро пошла прочь.

— Да стой ты уже! — Макс схватил её за плечи, резко развернул к себе и обнял. — Куда ты бежишь? Что с тобой случилось? — он и сам не понимал, почему просто не оставит в покое девчонку, как она того просит.

— Пустите меня. Пустите! — она начала брыкаться в попытках вылезти из крепких объятий.

— Пока не расскажешь, в чём дело, не отпущу, — он мягко улыбнулся. — Пойдём со мной.

— Куда? — пухлые губы задрожали, и по щеке побежала прозрачная слеза.

— Гулять, — Макс крепко сжал её ладонь в своей и потянул к ближайшему парку. И плевать, что его ждут в кафе и теперь не дождутся, плевать, что он совсем не знает эту девчонку со спутавшимися русыми волосами, плевать, что уже вечер и нужно скоро возвращаться домой. Плевать, просто нужно высушить её слёзы и заставить улыбнуться. Каким бы раздолбаем ни был Максим, у него была одна слабость, самая большая в его жизни — женские слёзы.

— Как тебя зовут? — рыжик посадил девушку, уже переставшую сопротивляться, на скамейку.

— Маша.

— А меня Макс, — он сел рядом с ней и задумчиво посмотрел в небо. — Люблю, когда солнце скатывается вниз. Красиво, да?

— Да, — она проследила за его взглядом.

— А что ты ещё любишь? — заинтересованно спросил парень.

— Люблю? — она помолчала. — Книги.

— Какие? — он не унимался.

— Старые и потрёпанные, которые обычно пылятся в библиотеках на полках, и их никто не берёт. Они кажутся мне такими одинокими и несчастными. Я протираю ладонью обложки и бережно листаю страницы, стараясь показать, что они совсем не одиноки, что я с ними.

Валеев ошарашено смотрел на девушку. Такого ответа он точно не ожидал. Рассчитывал услышать что-то о любовных романах или сагах о вампирах, так популярных среди молодёжи, но никак не такой странный ответ.

— Глупо, да? — Маша натянуто улыбнулась. — Я знаю, что глупо. Брат сказал, что я идиотка и книжный червь, который сдохнет в грязном углу библиотеки, потому что ему на голову упадёт один из томов "Войны и мира".

Макс захохотал, согнувшись:

— Это он идиот, Маш. А ты, если слушаешь ту ерунду, что он тебе говорит, глупая.

— Он мой брат.

— А это не он тебя по щеке ударил? — парень резко выпрямился, стал серьёзным и откинул волосы с её лица.

— Нет, — девушка покачала головой. — Его друг.

— А брат что?

— А он пьяный в другой комнате со своей одноклассницей был...

— Почему ты одна? И куда ты шла? — рыжик погладил пальцами красный след, заставив её вздрогнуть.

— Я убежала.

— И долго ты гулять собиралась?

— До утра, — девушка отстранилась.

— А родители где?

— Папа на дежурстве в отделении, а мама брата уехала к его бабушке.

— Мама брата? То есть...

— Мы не родные, — Маша перебила его. — Мой отец живёт с его матерью. Они даже пожениться хотят. Я рада за них, я очень люблю Ингу, я даже мамой её называю, когда брат не слышит.

— А он, я так понимаю, против, — Макс утверждал, а не спрашивал, но девушка всё равно кивнула в ответ. — Почему он против?

— Говорит, что не отдаст мать менту, — Маша снова опустила голову.

— Знаешь, я тоже не в восторге от людей в форме, но ведь не все уроды, я это понимаю.

— А он нет. При родителях он молчит, психует иногда, конечно, но не выражает свою ненависть открыто, как было в самом начале. А когда мы одни, на меня выливают вёдра помоев.

— Почему отцу или Инге не пожалуешься?

— Папа любит маму, я не хочу, чтобы они ссорились. И брата я люблю, каким бы он не был.

— Странная ты, — рыжик улыбнулся.

— Это плохо, да?

— Нет, это интересно.

— Как это?

Телефонный звонок прервал их беседу, и Макс поднёс трубку к уху.

— Да? Нет, прости, не жди меня больше. Так получилось. Да, я знаю. Да. Пока.

Маша поднялась со скамейки и собралась уходить, но тёплая рука сжала её пальцы.

— Куда ты?

— Вы, кажется, спешили куда-то...

— Глупая. Я же сейчас с тобой, — Макс потянул её обратно, заставляя сесть рядом с ним. — Куда пойдём? Ночь долгая.

— Вы со мной собираетесь? — девушка удивлённо моргнула.

— Нет, я должен оставить маленькую девочку в одиночестве посреди ночного города.

— Я не маленькая...

— Сколько тебе? — перебил Валеев.

— Шестнадцать.

— Вот видишь. И как я тебя брошу? Есть хочешь?

Она неуверенно кивнула.

— А пошли в макдак? Я там сто лет не был, — Макс подскочил.

— Пойдёмте. Только у меня...

— Я плачу, — снова перебил он. — Ты слишком много думаешь. Я понимаю, что в наше время страшно вот так знакомиться на улице в позднее время, но, кажется, я не сделал ничего такого, что могло бы заставить тебя опасаться.

— Нет, но вы...

— Вы, вы, вы, — передразнил парень. — Ещё раз услышу и дам в лоб.

— Дурак, — насупилась Маша, а Макс рассмеялся и схватил её за руку.

— Пошли, принцесса.

* * *

Никита сбросил с себя полуголую девушку и вылетел из спальни, услышав стук входной двери. Он заглянул на кухню, где оставался его приятель Стас, но его там не было. Какое-то неприятное ощущение засаднило в груди. Ворвавшись в комнату сестры, он увидел друга, развалившегося на её кровати в расстёгнутой рубашке.

— Где Маша?

— Сбежала, — недовольно проворчал Стас. — У тебя сестра припадочная, ты знал?

— Что ты с ней сделал? — Алишеров схватил приятеля за грудки и поднял с кровати.

— Ничего я с ней не сделал. Хотел поиграть немножко, а она дёрганая слишком. Сразу в истерику и слёзы, ещё и царапается, — вырвавшись, он продемонстрировал несколько следов от ногтей, проходящих по плечу. — Пришлось немного повоспитывать.

— Что, бля, ты сделал, урод?!

— Ой, дал оплеуху слабенькую, чтобы руки не распускала. Тебе-то что? — Стас скривился. — Ты же сам говорил, что ненавидишь её и её папашу-мусора? Она тебе никто, в чём проблема? Тебе жалко для друга? Ты, значит, Наташку там пялишь, а мне развлечься нельзя с симпатичной школьницей?

— Ублюдок, — Никита с размаху засадил парню в челюсть. — Ты ебанулся? Ты представляешь, что её отец с нами обоими сделает? Что я ему скажу, когда он утром с дежурства припрётся?

— Ник, остынь, — Стас потёр место удара. — Она такая клуша, что никому и ничего не расскажет. Если бы я трахнул её, она бы молчала как рыба. Ещё и влюбилась бы, поверь.

— Никогда так не говори больше! Никогда не прикасайся к Машке. Никогда, даже в мыслях! — разъярённый Никита снова замахнулся, но его руку перехватили и отбросили.

— Ты зарываешься, мальчик. Я смотрю, твою мордашку кто-то уже подпортил? Хочешь, чтобы я добавил? Не играй на моей доброте, Ник. Я ведь могу расстроиться. Ты ведь знаешь, какие у меня друзья в училище? Ты многим насолил, малыш, поэтому закрой рот, если не хочешь, чтобы в один прекрасный день твоему отчиму в отделение доставили твою дохлую тушку.

— Ты мне угрожаешь? Страх потерял? Я же тебя в асфальт закатаю! — ещё одна попытка ударить провалилась.

— Не зли меня, Алишеров! — Стас застегнул рубашку. — А теперь мне даже интересно узнать, какова в постели твоя сестричка.

— Только посмей!

— И что будет? Кто ты такой? Ты слишком много колодцев заплевал, теперь не сможешь пить оттуда. Сам должен понимать, мальчик. У тебя друзья есть? У тебя есть только я! Все остальные, кто рядом с тобой, лишь жалкие шестёрки, которых ты держишь на поводке страха. Если им намекнуть, что ты не так страшен, то они быстро переметнутся на другую сторону. Не играй с огнём, — Стас подошёл к двери. — Ты жалок, Ник. Даже такой, как ты, не выстоит против толпы. На войне все средства хороши, сам знаешь.

— Я не боюсь тебя, тварь, — Никита обернулся и сверкнул карими глазами. — Жалок не я, а ты. Ты прячешься за чужие спины, но из себя ничего не представляешь.

— Может и так. Когда-нибудь ты поймёшь, что просить помощи не так стыдно, как кажется. Иногда это необходимо.

— Я всегда справлялся сам.

— Да? А кто ж тебе морду разукрасил? Снова сцепился с сопляком из параллели? Как его там... Тимошин? Не по зубам он тебе, да? Хм, может, мне стоит с ним подружиться, как думаешь? — дверь хлопнула, и удаляющиеся шаги растаяли в тишине.

— Он тебе и руки не подаст, — тихо произнёс Алишеров, опускаясь на кровать сестры. Где она сейчас? Куда она делась? Маленькая слабая девчонка в ночном городе. Никита застонал, закрывая лицо руками.

— Ты в порядке? Что у вас тут произошло? — Наташа заглянула в комнату.

— Слушай, уезжай, у меня дела есть, — парень поднялся и вышел в коридор, быстро обуваясь и набрасывая куртку на плечи. — Быстрее только.

Девушка скрылась в его комнате и вернулась через несколько минут уже одетая.

Они вышли на улицу вместе, но разошлись в разные стороны. Никита понятия не имел, куда могла побежать в таком состоянии его сестра. Были ли у этой зубрилки друзья? А знал ли он хоть что-то об этой девочке? В школе он и внимания на неё не обращал, пока на одном из общешкольных собраний их родители не познакомились. Ненавидел ли он отца Маши? Нет. Он просто не верил ему, как не верил бы любому другому, оказавшемуся рядом с его матерью. Кленов Александр Игоревич был слишком хорошим, чтобы быть настоящим. Его родной отец тоже был хорошим, а потом бросил их и умотал в другой город вместе с пышногрудой молоденькой девкой. С тех пор Никита сильно изменился. Из послушного умного мальчика, каким его хотел видеть отец, вырос неуправляемый озлобленный парень, считающий окружающих грязью и ничтожествами. Всё положительное, что было в нём, убила длинноногая блондинка Света, прилипнувшая пиявкой к кошельку его отца. Именно из-за неё Алишеров стал презирать всех женщин и пользоваться ими, как одноразовой посудой. Только мать была для него святой. Когда в их жизни появился Кленов, Никита испугался, что самому дорогому для него человеку снова причинят боль. Он перестал верить людям, он забыл, что такое тепло. Добило его даже не то, что они продали квартиры, чтобы купить одну большую, а то, что они решили официально узаконить свои отношения. Девочка-ботаник, которую он никогда раньше не замечал, теперь вдруг стала его сестрой. Кто она? Наивная, чистая и раздражающая своей простотой. Но сейчас, когда он представлял, что с ней мог сделать Стас и что с ней могут сделать другие, пока она бродит по пустеющим тёмным улицам, он боялся. Где-то глубоко внутри загорелось чувство, которое толкало его защищать и оберегать эту глупую девчонку, на которую он всегда срывался и орал, обвиняя во всех бедах и несчастьях.

Испугался ли он угроз Стаса? Нет. Страх за собственную жизнь уже давно был подавлен. Единственным достойным противником Никита считал лишь одного человека — Антона Тимошина. Могли ли они стать друзьями? Нет, никогда. Вечная борьба за право быть первым. Только так и никак иначе.

Он набирал номер Маши несколько раз, но она упорно не отвечала или сразу сбрасывала. Алишеров уже обошёл ближайшие дворы и двинул к центру, когда на очередной звонок ответили. Мужской голос врезался в его голову и заставил остановиться.

— Да?

— Кто это?

— Хм, а ты кто?

— Где Маша?

— Рядом сидит, — как-то лениво и даже нагло.

— Что ты с ней сделал? — Никита сжал телефон.

— Это бы я у тебя хотел спросить. Интересно, почему маленькая девочка на ночь глядя убегает из собственного дома, наспех одетая, и, прихватив с собой только мобильник, который попросту был у неё в кармане до побега?

— Дай ей трубку!

— А хочет ли она говорить с тобой? — голос продолжал издеваться.

— Живо дай ей трубку!

— Ууу, как грубо.

— Бля, я...

— Никита? — Маша казалась спокойной, что немного привело в чувство парня.

— Где ты? С кем ты?

— Это имеет значение?

— Кленова, мать твою, я вопрос задал! — Алишеров зарычал.

— Не беспокойся, я ничего не расскажу родителям. Я буду дома к папиному возвращению с работы.

— Ты где собралась ночевать? С кем ты? — Никита кипел.

— Тебя это не касается, — её голос впервые был таким холодным.

— Охренела? Что за парень с тобой? Ты с ним ночь решила провести? Вы все шлюхи и...

— Заткнись! — телефоном снова завладел неизвестный. — Не смей так разговаривать с ней.

— Кто ты такой? Думаешь, я позволю ей остаться с тобой?

— А на каком основании ты можешь запретить Маше быть сейчас со мной?

— Я её брат!

— Ой, да ладно? С чего это ты вспомнил сей факт? Кажется, тебя интересовало что-то более занимательное, когда твой дружок пытался изнасиловать её.

— Дай ей трубку! — Алишеров орал на всю улицу, прохожие оборачивались и качали головами, но ему было плевать на всех них.

— Она не хочет говорить с тобой. Да и я утомился, если честно, — услышав короткие гудки, Никита едва сдержался, чтобы не разбить телефон об асфальт.

— Твой брат всегда такой бешеный? — Макс протянул девушке её мобильник и вернулся к поеданию гамбургера.

— Он просто боится, что я пожалуюсь родителям.

— Не кисни, принцесса, ешь!

— Спасибо тебе, — Маша улыбнулась и с наслаждением сделала несколько глотков холодной колы через трубочку. — Зачем ты тратишь своё время на незнакомого человека?

— Мы разве не знакомы? — Валеев подмигнул ей. — Расслабься и считай, что я просто альтруист.

— Так не бывает.

— Всё бывает впервые. Жуй уже свою картошку, потому что она так и просит меня сожрать её. И я почти сдался! — парень хохотнул и вытянул из картонной упаковки одну картофелинку.

Кленова приподнялась и съела её прямо из рук Макса, удивив его тем самым.

— Я за еду страну продам, не зарься на мою порцию, — засмеялась она, усаживаясь на место.

— Куда в тебя столько влезает? — глядя на скомканные обёртки от гамбургеров, вздохнул рыжий. — Тебя проще убить, чем прокормить.

— Папа говорит то же самое, — невозмутимо ответила девушка.

— А как тебе удаётся фигуру такую поддерживать?

— А я в маму, она всегда стройной была.

— Была?

— Умерла несколько лет назад от рака, — тихо произнесла Маша.

— Прости.

— Всё в порядке.

И снова затрезвонил телефон. Маша нахмурилась, но тут же улыбнулась, посмотрев на дисплей.

— Да, пап? Всё хорошо, не волнуйся. Никита? Он гуляет, как обычно. Угу, — девушка внимательно слушала собеседника. — Как на сутки? И когда ты будешь дома? В понедельник? — она вздохнула. — Я принесу тебе завтра чего-нибудь поесть. Нет, мне нетрудно, па. Кстати, можно я у подруги на ночь останусь? — Макс поперхнулся и закашлялся в кулак. — У Марины. Спасибо, папочка. Я тебя люблю.

— Это я подруга, что ли? — смеясь, спросил Валеев, когда девушка сунула мобильник в карман.

— Да. Я просто не знаю, чего ожидать от брата. Он может взбеситься и позвонить отцу. А так, я подругу попрошу, чтобы прикрыла в случае чего.

— Значит, веселимся всю ночь? — уточнил рыжий.

— Ага, если ты, конечно, не против.

— Я только за.

— Ну, я теперь свободна до понедельника, папа дежурит ещё сутки.

— Это намёк?

Маша покраснела, поняв, как выглядела её фраза со стороны, и помотала головой.

— Расслабься, принцесса. Я всё равно не отпустил бы тебя домой, пока там не будет кого-то из твоих родителей.

На этот раз в разговор вклинился телефон Макса.

— Да?

— Тварь, — Аня стонала в трубку, — как ты мог бросить нас? Мне плохо! Приезжай!

— Солнышко, а не пошла бы ты, а? — Валеев откинулся на спинку стула.

— Братик, любимый, родной, спаси меня! Это чудовище заперлось в ванной и не выходит! — рыжуха изменила интонацию на просящую.

Заметив Машино замешательство, парень положил ладонь на её руку и подмигнул ободряюще, нарочито громко выделяя слова:

— Сестрёнка, а ты не думаешь, что я могу быть занят?

— Пожалуйста!

— Я буду, но не один.

— Да хоть стадо слонов приводи! — Аня отключилась.

— Прости, не составишь мне компанию? Сестра напилась и требует помощи, — Макс вопросительно посмотрел на девушку.

— А это удобно?

— Ну, сама подумай! Нам не придётся всю ночь таскаться по улицам, прохладно уже, а ты в лёгкой кофте. Мне тебе даже дать надеть нечего, — рыжик кивнул на свою футболку.

— Пошли, — наверное, Кленова впервые поступала так безрассудно. Да она вообще сразу повела себя с этим парнем не так, как обычно. Она пошла с незнакомым человеком гулять, а теперь собралась идти к чужим людям в его же компании. Ну и пусть. Это было лучше, чем вернуться домой, где её ждёт очередной скандал с братом и его озабоченный друг Стас.

Оставив подносы на столике, они вдвоём вышли на улицу.

— У меня денег нет на такси, — выругался Валеев, заглянув в кошелёк. — Пришлось платить в баре за сестру и извращенца сегодня.

— Извращенца?

— Узнаешь, — засмеявшись, парень взял Машу за руку. — Тут довольно близко, пройдёмся пешком?

— Конечно, — Маша проигнорировала очередной звонок от брата, пролистала несколько смс от него же, содержащих угрозы, написала сообщение подруге Марине и отключила мобильник.

— Открывай уже! — Максим трезвонил в дверной звонок уже минут пять. — Сдохли, что ли?

Замок, наконец, щёлкнул, и дверь распахнулась, представив растрёпанную бледную Аню с каким-то мокрым полотенцем на голове и в растянутой длинной футболке, заменяющей халат.

— Что ж ты так долго? — рыжуха простонала, опускаясь на пол.

— Анна Сергеевна? — у Маши вытянулось лицо.

— Кленова? Ты? — нерадивая учительница подняла округлившиеся глаза и открыла рот в изумлении.

Глава 8

— Упс! — Макс расхохотался. — Только не говори, что она, — он ткнул пальцем в сестру, — твоя учительница?

— Да, — Маша, всё ещё шокированная, кивнула.

— Поздравляю, Ань, ты всего день отработала в школе, и уже второй ученик видит тебя в таком виде.

— Какого... — Валеева замялась. — Каким образом?

— Тебе сейчас бесполезно рассказывать историю нашего с Машей знакомства, поэтому забей, — парень поднял девушку с пола. — Принцесса, проходи и дверь закрой, — он на руках понёс рыжуху в её спальню.

Кленова скинула балетки и пошла следом. Из ванной вдруг выполз голый мужчина, посмотрел на неё туманными глазами и исчез на кухне. Школьница открыла было рот, но в коридоре появился Макс.

— Ты чего застыла?

— Там... это... там... — девочка хлопала глазами и кивала в ту сторону, где скрылся Глеб.

— Да что там? — рыжик потянул сопротивляющуюся Машу на кухню, но, увидев задницу Савкина, ковыряющегося в холодильнике, закрыл ей глаза ладонью и заорал:

— Извращенец, мать твою! Какого хрена ты тут голышом разгуливаешь?

— О, привет, — шатен лучезарно улыбнулся. — М, я тебя смущаю?

— Ты, мудило, девушку смутил! Мне свои прелести сомнительные можешь не демонстрировать, всё равно не поведусь!

— Солнышко, ты всегда так груб со мной, — Глеб, ещё плохо соображая, приблизился и полез обниматься к брату подруги, но тот, разозлившись, двинул ему коленом в живот и вытащил испуганную и смущённую Кленову в коридор.

— Прости, принцесса. Это и есть извращенец. Пошли, — он повёл её в гостиную, крикнув матерящемуся Савкину:

— И спать ты будешь с Анькой! Только посмей сунуться к нам, я тебя порву! Хотя тебе давно уже всё и везде порвали!

— Мы вместе спать будем? — Маша остановилась и одёрнула руку.

— Пф, только ты ещё не начинай! — Макс закатил глаза и толкнул девушку легонько в дверь. — Никто тебя насиловать не собирается! Тут же твоя учительница, чего ты боишься? Если того голого извращенца, то не парься, он тебя точно не тронет, скорее уж меня попытается трахнуть.

— Как это?

— Каком кверху! — рыжик заржал и включил телевизор. — Педик он, расслабься.

— А ты? — у парня даже пульт упал от такого вопроса.

— Нет! С ума сошла? Даже в шутку такое не говори больше. Но тебя я не трону, — Валеев потрепал девушку по волосам. — Ты для меня маленькая ещё, принцесса.

— Я не маленькая, я... — Маша осеклась.

— Маленькая глупышка. Принесу тебе вещи Анькины, примешь душ и ложись, а мне ещё этих двоих укладывать, — Макс вышел из комнаты.

Вернулся парень с большим махровым полотенцем в руках и широкой длинной футболкой.

— Держи. Найдёшь сама шампуни и гели?

— Да, не беспокойся, — девушка выскользнула в дверь и снова столкнулась с голым Глебом, ползающим почему-то на четвереньках. Кленова обошла его, вжимаясь в стену, и влетела в ванную.

Продрогшее тело с благодарностью принимало горячие струи воды. У Ани было множество гелей, шампуней, скрабов и лосьонов, чем с удовольствием воспользовалась её ученица.

Посвежевшая и согревшаяся, Маша вошла в комнату, вытирая на ходу мокрые волосы полотенцем. Макса не было на месте, но из спальни Валеевой доносились стоны, грохот и крики. Школьница посмеялась тихо и, растрепав влажные пряди пальцами, юркнула на расстеленный парнем диван, укутываясь в одеяло.

— Ты спишь? — шёпотом спросил рыжий, появившийся в гостиной через несколько минут.

— Нет.

— Ты, наверное, устала, отдыхай, принцесса, — он стянул с себя футболку, бросил её в кресло и снова ушёл. Звук включенного душа определил его местонахождение.

Ещё через какое-то время уже задремавшая девушка почувствовала, как с неё стягивают одеяло.

— Ммм...

— Тш, спи. Просто мне тоже надо укрыться.

— Мха...

— Спи, — тёплое тело Макса оказалось совсем близко, но сон не уходил, наоборот, стало ещё спокойнее, и Кленова уснула.

Проснулась Маша от восхитительных запахов еды и кофе, доносящихся из кухни. Осторожно перебравшись через тело спящего Максима, она босиком пошлёпала в ванную, одёргивая на ходу футболку, доходящую до середины бедра. Утренние водные процедуры окончательно пробудили её, и она заглянула на кухню.

Вчерашний обнажённый парень сейчас был одет в широкие светлые шорты и что-то колдовал у плиты, тихо напевая под нос.

— Доброе утро, — Кленова устроилась на стуле, поджав под себя одну ногу.

— Привет, — шатен обернулся, широко улыбаясь. — Я Глеб.

— А я Маша.

— Очень приятно. Надеюсь, я не чудил ночью?

— Что вы?! — девочка пыталась спрятать вспыхнувшие щёки за пушистыми волосами.

— Чудил всё-таки, — вздохнув, констатировал Савкин. — Ты девушка Макса?

— Нет! — школьница залилась краской ещё гуще.

— А... э...

— Я ученица Анны Сергеевны.

— Ещё одна? — парень засмеялся. — Повезло ей с учениками.

— Ещё одна?

— Ага, — Глеб налил кофе в маленькие чашки и поставил одну перед Машей. — Ночевал тут вчера один... Тоже застал её в непотребном виде.

— А кто? — Кленова обхватила чашку руками.

— Антон Тимошин, — кофе, который успела отхлебнуть девушка, чуть не полился обратно.

— Тимошин?!

— Ага. Ой, долгая история, ну его. Противный мальчишка.

— Антон хороший.

— Влюбилась в него? — сощурился Савкин и подвинул на середину стола тарелку с горячими бутербродами.

— В кого это влюбилась моя принцесса? — зевающий Макс появился в дверях в щегольских канарейчатых трусах.

— Рыжик, ты бы оделся. Смущаешь девчонку, — покачал головой студент, накладывая в тарелки омлет.

— Извращенец, отвали. Кого это я смущаю? Маш, я ж тебя не... Маша?

Девушка закрыла лицо руками и сжалась. Шатен засмеялся, поставил на стол порцию для Валеева и сел напротив Кленовой.

— Выдохни. Парня в трусах не видела?

— Она успела и без трусов посмотреть. На тебя, кстати, — фыркнул рыжий и уселся на стул. — Открой глаза, успокойся ты.

— На меня? — у Савушки упала вилка, но он быстро взял себя в руки. — Мать твою...

— Всё нормально, — Маша вроде успокоилась, но старалась не смотреть на обоих парней. — Всем приятного аппетита.

— И тебе. А ты, извращенец, пожалуйста, подавись чем-нибудь.

— И тебе захлебнуться, конопатый.

Их идиллию прервал гневный крик:

— Бля! Кто-нибудь! Подайте воды!

Глеб метнулся к раковине со стаканом и понёсся в комнату.

— Не обращай внимания. Это типичное воскресное утро, — Максим потрепал испугавшуюся Кленову по волосам.

— Она на меня кричать не будет?

— За что? Ты не виновата, что мир слишком тесен, особенно в нашем городе. Расслабься, завтракай.

— Бля! — Аня влетела на кухню и замерла. — Маша?

— Дубль два, — заржал её брат. — Вы ночью уже виделись.

— Фак.

— Анна Сергеевна, вы как?

— У меня отвратительное чувство дежавю. Кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? — Валеева безжизненно рухнула на стул и отхлебнула крепкий кофе из чашки Савкина.

— Так вышло, что я познакомился с твоей ученицей, и мы пришли сюда по твоей просьбе. Думаю, большего тебе знать не требуется.

— Маша, извини, я...

— Анна Сергеевна, ваша личная жизнь и свободное время меня не касаются. Всё в порядке.

— Кленова, ты чудо!

— Принцесса вообще прелесть, — рыжик погладил смутившуюся девочку по щеке.

— Руки убери, похотливое животное, — шикнула на него сестра. — Не вздумай совращать мою ученицу, маньяк!

— Маньяк в этом доме только один, — Макс кивнул на вошедшего студента.

— Опять я что-то сделал?

— Ага, голым дефилировал тут ночью, я уже говорил.

— Боги, — Аня закатила глаза. — Весёлая практика у меня будет.

___

— Ты уверен, что хочешь зайти со мной? — Маша покосилась на двери отделения полиции.

Макс улыбнулся, крепче сжал ручку пакета с продуктами для её отца и открыл дверь, пропуская девушку внутрь.

— Пошли.

— Здравствуйте, дядь Паш! — Кленова кивнула дежурному.

— Привет, Машенька. Ты? — мужчина в очках с удивлением уставился на рыжего. — Чего тебе надо?

— Ну, чего вы сразу так кричите. Я сегодня мирный. По доброй воле пришёл.

— Валеев, я видеть тебя не могу уже!

— Максим? — девушка дёрнула его за руку.

— Принцесса, мы просто старые друзья.

— Друзья? Да я был бы счастлив, если бы никогда не видел твою рожу!

— Что такое? — рядом с ними появился мужчина средних лет в форме. — Машуня, родная, — он обнял дочь и перевёл взгляд на её спутника. — Ты? Скажи, что ты не с ней пришёл. Очень прошу!

— С ней! — широкая улыбка Макса сияла.

— Доча, поговорить бы, — Александр Игоревич потянул девочку в свой кабинет, выхватив протянутый парнем пакет.

— Па, что такое?

— Почему ты с ним?

— Это мой друг.

— И давно вы дружите?

— Ну, не очень, — туманно ответила Кленова. — А что такое?

— Это рыжее чудовище слишком часто попадает сюда и устраивает такие погромы, что его запомнило уже всё отделение. И не только наше, но и соседние.

— Пап, он хороший. Ты его не знаешь.

— Это ты его не знаешь! — рявкнул майор Кленов.

— Не кричи, пожалуйста. Я не маленькая девочка! — Маша упёрла руки в бока.

— Ни к чему хорошему ваша дружба не приведёт! Я лишь хочу обезопасить тебя!

— Я никогда не перечила тебе, приняла Ингу и Никиту, но сейчас я впервые прошу тебя дать мне право самой выбирать, с кем общаться, а с кем нет! — девочка сверкнула серыми глазами.

— Как вы познакомились?

— Через Марину, — соврала Маша. — К тому же, он брат моей новой учительницы.

— Мда. Ты впервые такая настойчивая, — нахмурившись, майор покачал головой. — Спасибо за обед.

— Не за что. Ну, я пойду?

— С ним?

— Да, он меня к Марине проводит.

— Ох, не нравится мне это. Запомни, я буду следить! — Александр Игоревич погрозил пальцем и потрепал девочку по волосам. — Беги.

Проводив дочь взглядом, он снова покачал головой. Валеев Максим Эдуардович был не самой лучшей компанией для дочери полицейского, да и вообще, для любой приличной девушки, чьей бы дочерью она ни была. Этот сорванец отметился практически в каждом отделении города, начиная лет с шестнадцати. Ничего серьёзного за парнем не было, в основном, мелкое хулиганство. Но вот оказавшись в самом участке, он превращался в психопата, не давал покоя дежурным и задержанным, буянил, орал, пел песни и хохотал. Несмотря на его совершеннолетие, обычно звонили родителям Макса, потому что только они могли его угомонить. Никаких условных сроков и длительных задержаний, только административные штрафы. Парень соображал и не лез в крупные неприятности, ограничиваясь мелочами. В любом случае, майор планировал попросить Никиту присмотреть за сестрой. Никита. Как найти подход к этому парню, озлобленному на весь мир? Александр уже долгое время безуспешно пытался пробить броню сына. Да, он уже давно считал его своим сыном, подаренным ему любимой женщиной.

— Ничего не спросишь у меня? — Макс посмотрел в глаза Маше, когда они вышли из отделения.

— А должна? Мы познакомились только вчера, это не повод, чтобы я лезла в твою жизнь.

Парень присвистнул:

— А ты умная девочка! Куда пойдём?

— Мне домой надо зайти, завтра ведь в школу. Переодеться бы.

— Нет, туда я тебя не отпущу. Возьмёшь вещи у Аньки. Ночевать мы там, кстати, опять будем. Ты не против?

— Нет, — школьница улыбнулась и впервые сама взяла рыжего за руку. — Пойдём тогда в парк.

— А потом в макдак?

— А деньги откуда?

— Извращенец вернул за вчерашнее, — Макс довольно оскалился.

— Не называй ты его так. Он вроде хороший парень.

— Только извращенец, — хохотнув, рыжий вдруг подхватил девушку, приподнял и покружил.

— Эй! — снова оказавшись на земле, она пошатнулась и оперлась на руки парня. — Сумасшедший.

— Да, принцесса. А ты ещё не поняла этого?

— Поняла, больше не доказывай.

— Кто быстрее до парка? — Валеев кинулся бежать, а Кленова, покрутив пальцем у виска, всё же бросилась за ним.

— Стой!

* * *

— Алло, — Антон пил кофе, когда его телефон зазвонил.

— Привет. Это Михаил.

— Здравствуйте.

— Слушай, сегодня не получится в больницу попасть, я узнавал. Зато я договорился, чтобы Тамару Васильевну перевели в отдельную палату.

— Это бабушка Артёма?

— Да, я звонил её врачу. У женщины слабое сердце, возраст, сам понимаешь.

— Сколько ей осталось? — Тимошин вытянулся в струну на стуле.

— Мало, Антон, очень мало. Месяц максимум, — тяжёлый вздох Савкина-старшего не скрывал горечи.

— Чёрт. А мальчик как?

— Не поверишь, но, по-моему, отлично. Он всё утро не отходил от Алисы, пока она готовила. Я краем уха услышал, что она попросила называть её бабушкой.

— Рано ещё. Экспертиза впереди.

— Знаешь... Кажется, мы всё решили, — Михаил помолчал. — Конечно, экспертизу проведём, ведь может получиться так, что нам придётся отбирать ребёнка через суд. Но я буду бороться за него, даже если он не сын Глеба.

— Вы уверены? Если он окажется чужим? — старшеклассник откинулся на спинку.

— Антон, кровь не всегда даёт настоящее родство. Когда-нибудь ты поймёшь это. Иногда ближайшие родственники ненавидят друг друга, а посторонние люди становятся семьёй.

— А надо ли это вашему сыну?

— Если он не признает Артёма, я лично оформлю отцовство.

— Это смелое решение. Вам стоит подумать хорошо и посоветоваться с женой.

— Думаю, что Алиса тоже решила всё.

— Скажите, Глеб после вчерашнего ещё не объявлялся?

— Нет. Думаю, что он напился и остался у Ани.

— Почему у неё?

— Это обычное дело. Знаешь, а я всё ещё надеюсь, что они будут вместе.

У Антона кольнуло в груди. Анна Сергеевна. Её красота, поглощающая, заставляющая сердце биться чаще... Кажется, он нашёл свой идеал, который искал так долго.

— Может быть, — он выдавил с трудом. — Не могли бы вы дать мне номер вашего сына?

— Конечно, скину в сообщении. Завтра утром анализы, а после обеда мы навестим Тамару Васильевну, ты с нами?

— Да. Всего доброго, — Тимошин сбросил вызов и, дождавшись смс, тут же позвонил Савушке.

— Слушаю, — бодрым голосом ответил шатен.

— Привет, мудак.

— Э? Кто такой смелый?

— Антон Тимошин.

— А, малыш! Чего тебе?

— Я из дома выйти не могу с таким лицом. Ты не мог бы дать ту хрень, которой вчера мазал меня?

— Точно, я же обещал. Извини. Подъехать сможешь? Я буду у себя минут через двадцать.

— Смогу, — Антон сделал несколько глотков остывшего кофе.

— Тогда жду.

— Ага.

Глава 9

— Привет, ты быстро, — Глеб пропустил Антона в квартиру.

— Замазку давай, — Тимошин снял солнечные очки.

— Так сразу?

— Ага, без прелюдий и вазелина.

— Фу. В каком веке живёшь, мальчик? Какой, к чёрту, вазелин? — Савкин скривился и пошёл в комнату.

— Ой, откуда мне знать, чем ты задницу мажешь?! — школьник, не разуваясь, двинулся за ним.

— С чего ты взял, что я её вообще чем-то мажу?

— О, любишь грубость? — блондин цокнул языком. — Я запомню.

— Для себя?

— Нет, вдруг встречу какого-нибудь гомика. Отправлю его к тебе с инструкцией по применению.

— Сопляк, ты заговариваешься! — рявкнув, Глеб схватил мальчишку за грудки и вжал в стену. — У тебя слишком длинный язык!

— Тебе его длину точно никогда не узнать.

— Уверен?

— На все сто. Если только по рассказам других, — Антон оттолкнул студента и поправил ворот рубашки.

— Тебя не учили вежливо со старшими разговаривать?

— Учили, а ты здесь каким боком?

— Забыл, сколько мне лет?

— По умственному развитию не больше пяти, — скрестив руки на груди, Тимошин с презрением смотрел на шатена.

— Щенок, что ты себе позволяешь?

— Не больше, чем могу себе позволить.

— Назови хоть одну причину, по которой я не должен сейчас сломать тебе челюсть и выбить пару зубов? — Савкин зашипел, сжимая кулаки.

— Без проблем. У тебя денег нет на моё лечение. А Михаил не даст ни копейки, узнав, кого ты покалечил.

— А ты у нас особенный?

— Не поверишь, да. Но это была только первая причина.

— Есть ещё?

— Да. У тебя на меня стоит, — Антон ехидно оскалился.

Глеб выматерился и свирепо посмотрел в голубые омуты:

— Я уже говорил, что это было не из-за тебя. Просто в баре мальчик миленький попался. Знаешь, так здорово отсасывает, ммм... — Савкин мечтательно закатил глаза.

— Интересно, через скольких он прошёл, прежде чем скинуть тебе своих микробов?

— Пошёл ты. Сопляк.

— Замазку дай. Мне противно находиться рядом с тобой.

— Пошёл вон! — студент толкнул старшеклассника в плечо.

— Ты обещал. Слово своё держи. Должно же в тебе быть хоть что-то хорошее, — Антон брезгливо поморщился.

Шатен скрылся в спальне и через минуту вернулся с косметичкой.

— Возьми. Я надеюсь, что больше никогда тебя не увижу.

— Ошибаешься, мы завтра встретимся.

— С какого перепуга?

— Ты так нажрался вчера, что забыл о возможном существовании у себя ребёнка?

Глеб замер, отвёл взгляд в сторону:

— Не забыл.

— Знаешь, почему ты мне противен? Думаешь, потому что ты кувыркаешься с мужиками? Нет. Потому что ты не отвечаешь за свои поступки. Трус.

— А как бы ты поступил, а?

— Точно не сбежал бы, — Тимошин нацепил очки. — Завтра после обеда мы с Михаилом идём к бабушке Артёма. Если ты не придёшь, значит, я прав.

Он вышел, громко хлопнув дверью, а Савкин, закрыв лицо руками, сполз по стене на пол.

Проклятый мальчишка, зелёный пацан, наглый, хамоватый, но проницательный до невозможности. Как же он был прав. Глеб действительно сбегает, но не от кого-то, а от самого себя, от ответственности. Впервые в жизни он боится и не может принять решение, способное кардинально изменить его жизнь.

Он помнил своё обещание отцу, но думал, что у него есть время. Окончить университет, устроиться на работу, обработать почву и потом уже искать подходящую девушку, готовую родить от него ребёнка без каких-то отношений, а теперь? Ребёнок, возможно, уже есть. Да и одного взгляда на мальчика было достаточно, чтобы понять, кто его отец. Гены оказались сильнее, сходство на лицо. И как быть сейчас, когда всё переворачивается? Савкин всегда считал, что семью нужно заводить, когда ты уже твёрдо стоишь на ногах, но никак не в тот момент, когда ты студент с работой на неполную ставку. Есть квартира, есть машина, но ведь это нельзя назвать состоятельностью. А своему отпрыску хочется дать всё и сразу. Но ведь не бывает так, как бы ни хотелось.

Синяки на тоненьких ручках ребёнка всплывали в памяти шатена. Как можно бить своего же сына? Как? Возникало желание удавить Светлану собственными руками. Поднять руку на беззащитное родное существо — это было вне понимания парня. Его самого никогда не били родители. Могли поставить в угол, отобрать игрушки, лишить сладкого и прогулок с друзьями, но чтобы вот так, по-зверски...

С другой стороны, ведь всё уже сделано. Мальчик есть, ему нужна любовь и забота. У Глеба защемило в груди, когда он снова вспомнил чумазое личико и дрожащие губы. Обнять, приласкать, обогреть, защитить. Но справится ли он? А как же учёба и работа? Нанять няньку? Нужны средства. Просить у отца? Противно, да и не привык.

Телефон вырвал Савкина из задумчивости.

— Да, пап, — мельком взглянув на дисплей, ответил парень.

— Привет. Голова не болит?

— Нет.

— Завтра утром сдашь анализы.

— Хорошо.

— Я дал Антону твой номер.

— Он заходил.

— Хороший парень, — Михаил явно улыбнулся.

— Не заметил как-то.

— Мы с ним завтра идём в больницу.

— Он сказал. Хочешь, чтобы я пошёл?

— Глеб, думаю, что это решать тебе.

— Знаю. Как он?

— Кто?

Студент помолчал, постучал пальцами по полу и выдохнул:

— Мой сын.

— Не отходит от Алисы.

— Можно я приеду? — неожиданно для самого себя спросил Глеб.

— Тебе нужно чьё-то разрешение, чтобы увидеть собственного ребёнка?

— Через час буду, — сбросив вызов, шатен вскочил и понёсся к двери, натягивая практически на ходу кроссовки и толстовку.

Отъезжая от дома, Савушка лихорадочно искал в списке вызовов номер Антона.

— Чего тебе? — недовольно буркнули в трубку.

— Извиниться хочу.

— Извиниться? — Тимошин замолчал на несколько секунд. — Что тебе нужно?

— А ты сообразительный.

— Не жалуюсь.

— Где ты сейчас?

— Иду на остановку.

— Я заберу тебя.

— Зачем? — насторожился школьник.

— Я еду к отцу...

— И?

— Ты не мог бы поехать со мной?

— Боишься Артёма?

— Боюсь, — честно признался Савкин. — Всё, я тебя вижу, — отбросив телефон на соседнее сиденье, он прижался к тротуару и затормозил возле хмурого Тимошина.

— Садись, — перегнувшись, студент распахнул дверцу.

— Похищение среди бела дня, — притворно охнув, старшеклассник плюхнулся прямо на телефон и вздрогнул. — Мать твою, что это?! — вытянув из-под задницы мобильник, он облегченно выдохнул.

— А ты что подумал?

— Кто ж тебя знает, вазелиновый друг.

— Какая же ты язва.

— Я пока ещё гастрит.

Глеб усмехнулся, но промолчал.

Чем ближе они подъезжали к дому его родителей, тем крепче он сжимал пальцы на руле.

— Не трясись ты так. Это всего лишь двухлетний ребёнок, — ткнул его в плечо Антон.

— Это мой сын, — паркуясь возле ворот, пробормотал шатен.

— Не ссы, возьму огонь на себя!

— С чего такая забота?

— Это не ради тебя, это ради Артёма и из уважения к Михаилу и Алисе Анатольевне, — Тимошин вышел из машины и уверенно зашёл во двор.

— Маленькое чудовище, — прошипел Савкин, включая сигнализацию.

Когда он подошёл к крыльцу, то скривился, увидев школьника, галантно целующего руку его матери.

— Алиса Анатольевна, вы прекрасно выглядите!

— Ой, Антон, ну что вы! — женщина непритворно засмущалась.

— Прошу вас, обращайтесь ко мне на "ты", — улыбнулся Тимошин.

— Только если ты будешь называть меня просто по имени.

— Как пожелаете, Алиса.

— Эй, вы закончили обмен любезностями? — Глеб обратил на себя внимание.

— Сынок, здравствуй, — мать поцеловала его.

— Привет, мам. Отец в доме?

— Да, он с Артёмом играет.

— Хотел бы я посмотреть на это, — Антон шмыгнул в дверь.

— Какой милый мальчик, — женщина посмотрела ему вслед.

— Дался вам этот сопляк, — пожав плечами, студент вошёл в дом.

Михаил ползал по ковру на четвереньках, а на его спине довольно визжал Артём. За просмотр такой картины Глеб готов был отдать всю свою стипендию за год. Он засмеялся, не сдержавшись, а улыбающийся Тимошин пихнул его в бок. Савкин-старший поднялся, держа на руках внука:

— О, Антон, и ты здесь!

— Ещё раз здравствуйте, — парень пожал ему руку и потрепал мальчика по волосам. Ребёнок тут же потянулся к знакомому, и его передали из рук в руки.

— Привет, мужик!

— Привет, — невнятно пролепетал мальчонка.

— О! Кто тут заговорил? — школьник закружил Артёма по комнате.

— Он просто напуган был. Вообще-то он говорит не так уж плохо для его возраста. Понять вполне можно, — Михаил посмотрел на сына, который не сводил глаз с кружащейся пары.

— Привет, — шатен подошёл ближе и погладил ребёнка по щеке. Тот дёрнулся немного, настороженно уставился на студента.

— Он привыкнет, — шепнул Тимошин и уже громче добавил: — Не бойся, Тёмка, этот дядя только с виду страшный. Он добрый.

— Глеб, зайди в мой кабинет, — Михаил исчез за дверью.

— Побудешь с ним?

— Конечно, — Антон улыбнулся. — Знаешь...

— Что?

— Я ошибся, ты не трус.

Измотанный тяжёлым разговором Глеб вышел из кабинета отца и прошёл на кухню. Его мать накрывала на стол, Антон помогал ей, а Артём бегал между ними, смеясь.

— Идиллия, — отец подошёл со спины.

— У меня складывается ощущение, что я здесь лишний.

— Не говори ерунды. Он привыкнет к тебе. Посмотри, как он липнет к парню? А видит его второй раз всего. Просто будь мягче.

— Садитесь за стол! — скомандовала Алиса Анатольевна.

— Есть! — Тимошин вытянулся по струнке, улыбнувшись, и опустился на стул. Ребёнок мгновенно влез ему на колени.

— Тёма, — Михаил покачал головой, — как же ты кушать будешь?

— Тут! — мальчик даже не думал слезать.

— Всё нормально, мы справимся, — школьник чмокнул Артёма в макушку.

Савкин-младший сел рядом с ними, напротив него было место хлопочущей хозяйки, а Михаил Андреевич сел во главе стола. Шатен мельком взглянул на всех и невольно улыбнулся. Семейный обед, в который даже противный сопляк вписывается, будто так и должно быть.

— Я рад, что мы смогли собраться такой компанией. Жаль, что Анюты нет, — глава семьи поднял бокал. — За будущее!

Вино было у всех, кроме Глеба, которому ещё садиться за руль, и, конечно, ребёнка, потягивающего сок через соломинку из картонной коробки.

Непринуждённая беседа, планы на ближайшее время, шутки Михаила, забота и внимание Алисы, лёгкая улыбка Глеба и ёрзание Артёма — Антон чувствовал себя, как дома. Он знает этих людей всего ничего, а они словно приняли его в свою семью. Приятное тепло от этой мысли растекалось по телу старшеклассника вместе с вином.

— Значит, утром в клинику на анализы, а после обеда в местную больницу к Тамаре Васильевне, — Савкин-старший уточнил планы на следующий день.

— Да, я пропущу учёбу, не страшно, — Глеб согласно кивнул.

— Я отсижу несколько уроков и приеду в больницу.

— Забрать тебя из школы? — предложил студент.

— Буду признателен, — Антон позволил себе улыбнуться.

Алиса Анатольевна убирала со стола, Глеб помогал ей, а Тимошин говорил с Михаилом обо всякой ерунде, не забывая почёсывать чуть ли не урчащего Артёма за ухом.

— Всё, ребёнку нужен дневной сон, — женщина забрала малыша на руки, и он послушно обнял её за шею.

— Тогда мы поедем, — шатен легонько коснулся щеки своего сына ладонью, поцеловал мать и пожал руку отцу.

Старшеклассник прощался дольше, осыпая комплиментами Алису и тиская напоследок карапуза. С Савкиным-старшим он обменялся рукопожатием и вышел из дома. За воротами уже нетерпеливо маячил Глеб.

— Садись уже, поехали.

— Подкинешь до дома?

— Домой? Сегодня выходной, не будь занудой.

— А что ты предлагаешь?

— В знак благодарности могу сводить тебя в кино.

— Мудило, я похож на тёлку? — Антон скривился, устраиваясь на сиденье.

— Хамло. Куда едем?

— Давай свалим и покатаемся где-нибудь?

— Без проблем. Пристегнись.

* * *

Аня, оставшись одна, мужественно переносила все тяготы похмелья и в тысячный раз клялась самой себе, что больше никогда не будет пить. За последние два дня жизнь решила хорошенько побить ключом, причём газовым и исключительно по её рыжей макушке. Сначала мерзкий старикашка Роман Владимирович со своей практикой, потом неудачное столкновение с его внуком, увидевшим свою учительницу в недопустимом виде, дальше невероятное известие о ребёнке Глеба, а в заключении снова оплошность, только на этот раз её свидетелем стала Маша Кленова. Валеевой везёт, как утопленнику. К счастью, в молчании обоих учеников она была уверена. Не похожи они на любителей потрепать языком. Радовало, что каким-то образом десятиклассница познакомилась с Максом. Ведь именно этого хотела рыжуха и теперь лелеяла надежды об их совместном светлом будущем. Тимошин оказался очень интересным мальчиком, с которым она могла бы быть в дружеских отношениях, когда срок её практики истечёт. Его затягивающие глаза-омуты возникали в её подсознании, топили и притягивали. Но почему-то на смену им приходил иной взгляд — пьянящий, коньячный, обжигающий. Где же она видела эти глаза? Память отчаянно сопротивлялась и не выдавала страшной тайны. А Ане хотелось снова гореть от этого взгляда, раскаляться, искриться и плавиться.

Но на первый план выезжала проблема Глеба. А проблема ли? Наследник семьи Савкиных, как и хотел Михаил. Да и её другу не придётся наступать на себя, он уже сделал это, оказывается. И мальчик так на него похож, хорошенький, только забитый и затравленный. Хочется его уберечь от жестокости этого мира, подарить ему тепло и любовь. Валеева уже представляла, как они вместе гуляют с малышом, рядом вышагивает Антон, а впереди них, взявшись за руки, идут Макс и Маша. Почему именно эта компания? Рыжуня сама не понимала, но воображение подкидывало картинку за картинкой. И на одной из них, рядом с ней, был смутный силуэт без чётких очертаний. Только жгучий взгляд коньячных глаз, в которых растопили горький шоколад.

* * *

— Наверное, нам пора возвращаться. Тебе в школу завтра, а мне с утра в клинику, — Глеб поднялся с камней и отряхнул джинсы.

Они уехали далеко в область и нашли озеро, чистое, что последнее время было редкостью. И самое странное, что в округе не было никого. Тишина, зелёные ветви деревьев, склоняющиеся к воде, затянутой рясой лишь в некоторых местах у берега. Тишина, разбиваемая только щебетаньем птиц и шелестом листвы, с которой играет ласковый майский ветер.

— Да, ты прав. Спасибо за поездку, — Антон встал и пошёл к машине.

— Ты сделал гораздо больше для меня.

— Ерунда. Это для Артёма. Я слово дал.

— Тебя домой отвезти? — спросил Савкин, усаживаясь за руль.

— Заедем к Анне Сергеевне сначала, если ты не против.

— Конечно, я всё равно к ней собирался.

— На ночь?

— Ревнуешь?

— Нет. Она мой учитель.

— Я про себя, — студент заржал, осторожно сдавая задом.

— Мечтай! — фыркнул блондин.

— Как и о возможности узнать длину твоего языка? — они выехали на просёлочную дорогу, проходящую через лес.

— Ага. Я по девочкам, мой вазелиновый друг.

— Расслабься.

— И получай удовольствие?

— Нет, просто расслабься. Говорил же, что малолетками не интересуюсь.

— Мне в августе восемнадцать будет.

— Малолетка.

— Мудак.

— Сопляк.

— Извращенец.

— О, малыш, право называть меня так уже получил другой человек.

— Суть не изменится. Извращенец.

* * *

— Устала? — Макс протянул Маше мороженое.

— Ага, мы с тобой весь город, кажется, обошли, — она с наслаждением лизнула холодную фруктовую смесь.

— Надо будет зимой на коньках покататься, да? — рыжик сел на лавку рядом с ней.

— Я не умею.

— Да ладно? Я научу тебя! — решительно заявил парень.

— Спасибо. Будешь? — она вытянула рожок перед собой.

— Я сладкое не люблю, но из ваших рук, принцесса, — улыбнувшись, он наклонился немного вперёд и провёл языком по тающему мороженому несколько раз.

— Как можно не любить сладкое? — изумилась девушка.

— Да ты вообще проглот! — Валеев засмеялся и по привычке растрепал русые волосы школьницы.

— Получишь у меня! — Маша ущипнула его, он в ответ шлёпнул её по коленке. Шуточная перепалка закончилась тем, что оба перепачкались мороженым.

— Блин. Надо идти к Аньке, — хохотал довольный Максим, стирая пальцами липкую массу с лица Кленовой.

— А ты её предупредил?

— Зачем? Она будет нам рада, — приблизившись, парень слизнул несколько капель со щеки покрасневшей вмиг школьницы.

— Макс, э...

— Что такое, принцесса? Я не смог удержаться, — он широко улыбнулся, поднялся и протянул ей руку. — Пойдём. Нам не помешает нормальный душ.

Глава 10

Аня подробно изучала планы уроков, написанные Глебом, когда в дверь позвонили. Выругавшись, она пошлёпала в коридор.

— И кого принесло? Вы?

— Привет! — сияющий Макс сжимал руку потупившейся Маши. — А мы к тебе на ночь.

— Да? — Валеева даже растерялась от наглости брата.

— Ага. Принцессе ночевать негде, ты же не оставишь свою ученицу на улице?

— Максим, я не... — Кленова замялась.

— Так. Ученицу я не оставлю, конечно. А ты чего припёрся? — рыжая притянула девушку, оторвав от спутника, и пропустила в квартиру.

— Эй, а меня ты выставишь? Как не стыдно! Мы же родственники! — парень запричитал, заламывая руки.

— Да заткнись ты, артист. Позоришь на весь подъезд. Проходи.

— Я тебя так люблю, так люблю!

— Рот закрой уже!

Аня только закрыла дверь и отошла, как звонок повторился.

— Мать твою, что за день!

На пороге стояли Глеб с Антоном, довольные, улыбающиеся.

— Добро пожаловать на постоялый двор! — рыжуха согнулась в поклоне и жестом пригласила парней внутрь.

— Что случилось, Нют? — Савкин чмокнул её в висок.

— Сегодня у меня решили переночевать все.

— Анна Сергеевна, не беспокойтесь. Я лишь зашёл, чтобы проведать вас, я скоро уйду, — Тимошин улыбнулся. Девушка просто не смогла устоять перед этими глубокими омутами и быстро протараторила:

— Против тебя я ничего не имею. Ты видел меня в таком состоянии, что я права не имею выгонять тебя. Было бы по-свински. Это я из-за брата.

— Пойду чайник поставлю.

— Там уже поставили.

— Кто? — шатен скинул кроссовки.

— Маша.

— О, она здесь?

— Они, — Валеева пошла вслед за гостями на кухню.

Тимошин замер, увидев возле плиты девочку из его школы.

— Мария?

— Антон, здравствуй, — Кленова улыбнулась и достала ещё две чашки.

— Привет, красотка! — Глеб подошёл и приобнял её, подмигивая.

— Виделись уже утром, — она смутилась.

— Эй, извращенец! Руки от принцессы убрал! Тебе мало того шока, в котором она была из-за тебя ночью? — Макс оттащил студента в сторону. — О, Тох, здоров!

— Э, привет, — школьник рассеянно смотрел по сторонам.

— Антон, расслабься, — руки Ани легли на его плечи. — Всё хорошо, а Маша теперь с нами. Она тоже увидела кое-что.

— Я расслаблен, Анна Сергеевна, — улыбнувшись, Тимошин устроился на стуле рядом с братом учительницы.

— Что на ужин? — Савкин плюхнулся за стол напротив парней.

— А кто его готовил? — Валеева скрипнула зубами. Вот это наглость! Пришли без приглашения, ещё и еды требуют.

— Как всегда. Ладно, я что-нибудь сделаю сам.

— Я помогу, — Кленова разлила чай по чашкам.

— Спасибо, красотка!

— Извращенец, слюни вытри! После новости о твоём ребёнке я начинаю волноваться за принцессу! — Макс сдвинул брови.

— Это было давно, сладкий! Не беспокойся, эту милую леди я не трону.

— Попробовал бы!

Студент со школьницей быстро спелись и выпроводили остальных из кухни, возложив на себя миссию по приготовлению ужина.

Антон устроился в кресле, а брат с сестрой развалились на диване и спорили, какой фильм будут смотреть.

— А спать мы все где будем? — неожиданно спросил Макс.

— Хороший вопрос. Кленова точно спит со мной в спальне. Я вам девчонку не оставлю, — отрезала Аня. — А вы тут сами разбирайтесь.

— Я домой поеду, — Тимошин поднялся, но конопатый, подскочив, усадил его обратно.

— Оставишь меня наедине с извращенцем? Ты не можешь так бесчеловечно поступить!

— Мне в школу завтра.

— Маше с Анькой тоже. Придурок вас отвезёт, а я до института на маршрутке доберусь.

— Да ладно тебе, Антон. Я не против, чтобы ты остался. Я уже на всё согласна, блин, — Валеева засмеялась.

— Значит так, мы с тобой спим на диване, а извращенца спихиваем в кресло или на пол.

— Согласен, потому что я с ним спать тоже желанием не горю, — старшеклассник улыбнулся.

— Вот и договорились!

* * *

Никита рвал и метал. Эта маленькая зараза отключила телефон, а он сходил с ума от неизвестности. Сна не было ни в одном глазу. Неприятные картины лезли в голову. Ещё и Стас со своими намёками по отношению к Маше подлил масла в огонь. Утром она так и не вернулась, но и её отца не было, поэтому Алишеров сам позвонил ему. Отчим сказал, что дежурит ещё сутки за товарища, а его дочь осталась у подруги на выходные. Парень ни на секунду не поверил в историю с подругой и злился ещё больше.

Весь день он сидел на телефоне, обзванивая общих знакомых, которых оказалось ничтожно мало, и узнавал номера одноклассников Кленовой через десятые руки. Дозвонился до той самой Марины, которая совершенно неубедительно врала, что девушка у неё, но не может подойти к телефону. К вечеру Никита готовил план убийства сестры. Он был уверен, что в школу она непременно придёт. Такие зубрилки не прогуливают. И ему придётся тащиться туда, хотя безумно хотелось поваляться в кровати и не светить разбитой Тимошиным физиономией.

Ещё было интересно, как выглядит сам Антон, ведь и ему досталось не слабо. Удар у Алишерова был сильным, поэтому фэйс вечного соперника наверняка смотрелся не лучше, чем его собственный.

* * *

Матерясь, Антон встал с дивана. Спать с Максом было не лучшей идеей, потому что это рыжее чудовище раскинулось звездой, потом перевернулось и закинуло на старшеклассника конечности, а в довершение засопело в самое ухо. Тимошин пожалел, что не лёг с Савкиным, тот хоть спал спокойно и на расстоянии. Наступив в темноте на руку Глеба, устроившегося на полу, так как в кресле из-за своего роста не поместился, парень споткнулся и чуть не завалился на спящего. Бормоча под нос страшные ругательства, блондин поковылял на кухню. Настенные часы показывали три часа ночи, и ничего лучше, чем поесть, школьник не придумал. Самое время для позднего ужина или сверх раннего завтрака. Остатки жареной картошки с грибами, стакан апельсинового сока, мягкий белый хлеб, и счастью нет предела. Только Антон взялся за вилку, как в дверях показался заспанный и недовольный Глеб.

— Слоняра, ты мне руку отдавил, — он простонал, опускаясь на стул.

— Чего припёрся?

— На запах. Есть хочу, делись!

— Поройся в холодильнике!

— Но это последняя тарелка картошки, мы же всё смели за ужином! — возмутился шатен и потянул посудину к себе.

— Руки прочь, животное! Ребёнка объедать! У тебя совести совсем нет?

— Она спит, ты на время смотрел? — Савкин отобрал и вилку.

С наглой рожей он поглощал чужую еду, довольно улыбаясь.

— Ты скотина! — Тимошин взял другой прибор и запустил его в тарелку, потянувшись через стол. Студент милостиво подвинул её на середину.

— Так и быть. Малышей ведь кормить надо.

— Мудак!

— Сопляк!

— Заткнитесь! — растрёпанный Макс, потягиваясь, рухнул на стул. — Чего разорались?

— А ты чего встал?

— С тобой спать невозможно.

— Со мной? — старшеклассник вытаращил глаза. — Да ты достал на меня клешни забрасывать и в ухо дышать!

— О, как эротично, — Глеб заржал и, поймав момент, загрёб стакан с соком.

— А ты? Задницей о моё бедро кто тёрся? — Валеев искренне негодовал.

— Точно не я!

— А кто же?! Так и жался ко мне спиной!

— О, ребятки, переходите на сторону голубого зла?

— Заткнись, мудило! — Антон шикнул на шатена.

— Нет, я так не могу спать. Надо что-то решать. У меня только один вариант, — рыжик зевнул. — Я иду на пол, а вы можете устраиваться на диване.

— Я не буду с ним спать! — прозвучало в унисон.

— А я всё равно иду на пол. Тьфу на вас, — Макс поднялся и выскользнул в коридор.

— Я не буду спать с тобой, — Тимошин нахмурился.

— Я тоже не горю желанием! Начнёшь ещё об меня тереться.

— Боишься заработать стояк?

— Да нет, боюсь, что, наоборот, год потом стоять не будет, — Савкин поморщился и сделал несколько глотков сока.

— Пошёл в задницу! — школьник рванул на себя тарелку и моментом доел оставшуюся картошку, злорадно сверкая глазами.

— Это приглашение, малыш? Так сразу? А ты прихватил свой любимый вазелин? Или мне воспользоваться чем-то другим? — Глеб похабно облизал нижнюю губу.

— Бля, ты точно извращенец! — Антона перекосило.

— Ммм, мальчик мой, не делай такое лицо! Ты просто не знаешь, как это приятно, — Савкин буквально мурлыкал, издеваясь и заставляя старшеклассника отводить взгляд куда-то в сторону.

— И не хочу знать, — рявкнув, парень поднялся. — Приблизишься ко мне, не проснёшься утром. Я сплю у стены.

— О, мне так будет проще зажать тебя в угол.

— Я предупредил.

___

— Убери свою граблю с меня! — Антон дёрнул плечом.

— А ты перестань жаться ко мне задницей! — Савкин прошептал в самое ухо парню.

— Это ты притираешься, а я лежу нормально!

— Да неужели?

— Перевернись на другой бок!

— А я привык спать на этом!

— Мудило! — Тимошин резко повернулся, оказываясь лицом к лицу со студентом.

— Сопляк, — Глеб хмыкнул прямо в губы старшеклассника, опалив их дыханием.

— Отодвинься.

— Сам двигайся.

— Куда? Там стена!

— А я боюсь упасть с краю.

— Придурок!

— Малолетка!

— Козлина озабоченная, — Антон, ворча, перелез через шатена. — Двигай к стене, ублюдок.

— Ты мне яйца коленом чуть не отдавил! — студент проскулил, отодвигаясь.

— Не надо было их выкатывать.

— Язва.

— Извращенец.

— Повторяешься.

— Заткнись уже, — школьник устроился на самом краю, перетянув внушительную часть одеяла.

— Зануда.

___

Довольный Макс, хмурый Антон, помятый Глеб, сонная Маша — именно в таком виде Аня лицезрела за завтраком своих гостей.

— Ну, все готовы к рабочей неделе? — она обвела всех взглядом.

— Я не готов, — её брат продолжал весело улыбаться. — Я никогда не готов.

— А можно побыстрее? — Савкин завистливо смотрел на чашки с дымящимся ароматным кофе. Ему ещё анализы сдавать, поэтому завтрак был исключён из расписания дня.

— Не гунди, — Тимошин поднялся. — Лучше приведи моё лицо в порядок.

— С какой радости, мелкий? Ты достал меня за ночь!

— О! Что было? — рыжик аж вытянулся.

— Ничего! — снова в один голос.

— А вы спелись, — конопатый оскалился злорадно.

— Так, пошли отсюда, — студент поспешил выйти из кухни, утягивая за собой ночного соседа по дивану.

— Отпусти ты меня! — Антон с трудом выдернул руку из ладони шатена.

— Договариваемся сразу. Ты молчишь, и я постараюсь привести твою харю в божеский вид. Если пискнешь хоть слово, то будешь сам париться.

— Молчу я, молчу.

— Ну, вот, — Глеб сложил тюбики в косметичку. — Шикарно.

— Спасибо, — Тимошин придирчиво осмотрел себя в зеркале.

— Это за твою помощь с Артёмом.

— Эй, Глеб? — Аня заглянула в гостиную. — Ты не мог бы Маше подобрать что-то из моего гардероба?

— Я в стилисты-визажисты с каких пор заделался?

— Пожалуйста.

— Только ради красотки, — фыркнув, Савкин пошёл в спальню подруги, где уже была Кленова, растерянно заглядывающая в большой шкаф.

— Так, падай на кровать, я тебя одевать буду.

— Что? — девушка распахнула глаза.

— Одежду подберу, успокойся, — отодвинув её, студент полез в ворох вещей, выуживая оттуда пёстрые тряпки, рассматривая и возвращая на место.

— Спасибо.

— Пожаришь ещё раз такую вкуснецкую картошку, и я тебя до конца жизни буду готов одевать, — хохотнув, Савушка подцепил светло-голубую лёгкую тунику со свободными рукавами и чёрные лосины. — Вот это.

— Я же в школу иду...

— А в чём ты обычно ходишь?

— Юбка и блузка.

— Скука смертная. Красивая девушка не должна скрывать свою красоту. Одевайся. Кстати, не вздумай заплетать волосы, оставь распущенными. Они у тебя шикарные, — парень пропустил прядь сквозь пальцы и вышел.

Смущённая Маша переоделась и посмотрела в большое зеркало. Красиво, но для неё слишком раскованно, потому что ворот туники был слишком широким, и она сползала немного с одного плеча, демонстрируя белую бретельку бюстгальтера. Расчесав и распушив волосы, девушка выглянула в коридор.

— Глеб?

— О! Красотка! — повернувшись к ней, студент присвистнул. — Отлично!

— А не слишком?

— Всё прекрасно, поехали уже. Ребята внизу ждут.

— Ох! — Макс расплылся в своей коронной улыбке. — Принцесса, прошу, — он распахнул заднюю дверцу машины, приглашая Машу.

— Дурак, — Кленова закусила губу и села к Антону, который сдержался от комментариев, но достаточно внимательно осмотрел девушку.

— Ты с нами? — Савкин посмотрел на рыжего.

— Нет, я сам доберусь, — он помахал рукой. — Всем пока.

Глеб плавно тронулся с места по направлению к школе.

— Кстати, у вас обоих сегодня уроки у меня, — Аня обернулась к школьникам.

— И? — Тимошин сощурился.

— Ты готов?

— Если я не готов, то, думаю, учитель простит мне это, потому что сам бухал все выходные. Как считаете, Анна Сергеевна?

Савушка расхохотался, Маша сдавленно хихикнула, а Валеева поспешно отвернулась, бормоча что-то под нос.

— Анна Сергеевна, я же пошутил, — Тимошин положил руку на плечо учительницы, просунув её между спинками сидений.

— Я не сержусь, просто ты язва.

— Он гастрит, — студент чуть не стукнулся головой об руль, сотрясаясь от смеха.

— Мудило, заткнись.

— Тимошин!

— А?

— Что за выражения?!

— Мне далеко до вашего утреннего блякания.

— Антон!

— Простите, Анна Сергеевна, умолкаю!

— Всё, вываливайтесь, — Савкин притормозил возле школьных ворот. — Нют, звони, если что, — привычный поцелуй в губы.

Покрасневшая от такой откровенности Маша выскочила из машины.

— Девушку смутили, — Антон улыбнулся.

— Я заеду за тобой часа в два, нормально?

— Ага. До встречи, — школьник хлопнул дверцей, дождался Аню, и они молча пошли вслед за Кленовой.

Ученики с интересом смотрели на них. Слухи о новой рыжеволосой молоденькой практикантке уже успели облететь школу. А теперь она приезжает в компании двух лучших учеников — очередной повод для сплетен.

— Началось, — Валеева вздохнула, заметив повышенный интерес к себе.

— Анна Сергеевна, а вы как хотели?

— Да фиг с ними, — она дёрнула плечом. — Куда Кленова так понеслась?

— Ну, учитывая, что она узнала об ориентации Глеба, а потом он на её глазах поцеловал вас? Девочка в смятении.

— Как всё сложно.

— Нет, это у вас с этим придурком отношения сложные какие-то.

— Антон, он хороший парень, зря ты так.

— Может быть. Прошу, — Тимошин открыл дверь, за которой уже скрылась Кленова.

— Благодарю. Не опаздывай на урок, — рыжуха быстро прошла вестибюль, кивнув охраннику, и растворилась в коридоре.

Глава 11

Маша вбежала в класс со звонком и с грохотом опустилась за первую парту.

— Ты чего? — её подруга Марина оторвала взгляд от маленького зеркальца. — О, отпадный прикид!

— Привет. Спасибо, — Кленова жалобно посмотрела на неё. — Одолжишь на сегодня ручку и тетрадь какую-нибудь?

— А где твои вещи? И сумка твоя где?

— Дома.

— И?

— Я дома не была.

— Что? — Марина выронила пудреницу и вытаращилась на одноклассницу.

— Корнилова, не ори ты так.

— Ничего не хочешь объяснить? Сначала твоё странное сообщение, что ты у меня, если что. Теперь это. Маш, у тебя появился кто-то?

— Появляются вши.

— Не придирайся к словам!

— Корнилова, Кленова! Я долго буду ждать, когда вы обратите на меня внимание? — историк, появление которого девушки не заметили, стоял возле доски, скрестив руки на груди.

— Простите, Лев Борисович! — Маша тряхнула чёлкой и попыталась настроиться на урок, но пристальные взгляды одноклассников и шёпот не давали ей сосредоточиться.

— Тебя обсуждают. Твоё сегодняшнее появление вызвало удивление, — Марина тихо шептала, изображая бурную деятельность в тетради.

— Подумаешь, волосы распустила. Это повод?

— В твоём случае? Прикалываешься? Да ты с первого класса ботаник ботаником и выглядишь точно так же, очков только с толстыми линзами не хватает.

— Вот как? — Кленова потёрла виски. — То ли ещё будет, — губы сами растянулись в улыбке, когда она вспомнила эти выходные и весёлую компанию, в которую её забросил случай.

* * *

— Сюда иди! — Никита поймал сестру только после пятого урока. До этого все перемены она отсиживалась в кабинете Валеевой, чтобы не столкнуться с ним.

— Мне некогда, — Маша быстрым шагом спустилась на первый этаж. Ничего лучше, чем выйти сейчас на улицу, в голову ей не пришло. Ведь там её учительница курит за каким-то углом, её спасение и надежда.

— Я кому сказал!? — Алишеров бросился следом.

Он был взбешён. Эта девчонка пропадала все выходные, ему в голову закрадывались ужасные мысли, он боялся, что Стас добрался до неё, что кто-то другой мог сотворить с ней что-то ужасное. Да ещё тот парень, который был с ней ночью. И её внешний вид, не соответствующий обычному, наталкивал на подозрения.

Кленова выскочила на улицу и метнулась к забору, надеясь, найти рыжую практикантку.

— Стой! — Никита сжал её плечо и рывком развернул к себе. Туника поползла вниз, обнажая кожу.

— Пусти! Больно же!

— Где ты шлялась? Охренела? У тебя мозги есть?

— У меня-то есть, а вот у тебя... сомневаюсь!

— Рот закрыла! — Алишеров сузил глаза. — Куда так вырядилась? В проститутки подалась? На выходных работала?

— Что ты себе позволяешь? — Маша распахнула глаза.

— Это ты себе многое позволяешь! Кто тебе разрешал шататься чёрти где?

— Отец.

— Да, я слышал версию о том, что ты была у своей подруги. Только вот голос у неё мужской, не состыковывается что-то.

— Отстань от меня.

— Кленова, давно не получала?

— Не трогай меня.

— Или что? Папочке пожалуешься?

— Знаешь, а надо бы. Ему понравится история о том, как твой дружок пытался трахнуть меня! — девушка рванулась в сторону и побежала к воротам. Оставаться здесь больше не хотелось.

— Стоять! — Алишеров снова догнал её.

— Убери от меня руки!

— Не ори так!

— Молодой человек, — Аня шла к ним навстречу, — вы бы грабельки свои прибрали.

— Ты? — Никита уставился на рыжую. Он-то помнил, из-за кого его лицо теперь украшают ссадины и парочка синяков, ещё не сошедших.

— Мы знакомы?

— Не помнишь? Забавно, — Никита улыбнулся. — Я напомню тебе, малышка.

— Не помню, чтобы мы переходили на ты, и я позволяла называть себя малышкой, — Валеева скинула его руку с плеча Маши. — Ты в порядке?

— Да, Анна Сергеевна, спасибо вам.

— Анна Сергеевна? — глаза брюнета расширились. Кажется, до него начало доходить. Вся школа гудела о какой-то новенькой практикантке. Выходило, что перед ним сейчас стояла именно она, но и в баре точно была она, потому что эти зелёные глаза и рыжая грива, сейчас собранная в высокий пучок, врезались в его память навсегда.

— Маш, кто это? — Аня проигнорировала ошарашенный взгляд парня.

— Никита Алишеров из 11 "Б".

— А, слышала о таком, — рыжей стоило большого труда не выдать своих истинных эмоций, спрятав их за равнодушием. На самом деле, она запаниковала, ведь ей сказали, что он видел её в баре. Если в Кленовой и Тимошине она была уверена, то этот юный хам доверия не вызывал.

— Училка, значит... Это будет интересно, — ухмыльнувшись, Ник развернулся и тут же столкнулся с Антоном, подошедшим сзади.

— Алишеров, ты бы поучился хорошим манерам. Хотя такому отребью, как ты, это не нужно.

— Тимошин, по роже захотел?

— Ой, мне так страшно. Ты себя в зеркало видел? Я изувеченных не добиваю, — блондин скривил губы в усмешке.

— А ты над своим личиком, я смотрю, усердно работал всё утро? Кто краситься научил?

— Извини, но я не могу себе позволить выглядеть убого.

— Убого или по-мужски? — Ник подмигнул.

— А мужик должен выглядеть, как урод? Это правило такое?

— Нет, просто мужчине ни к чему наносить на себя тонны косметики. Шрамы, знаешь ли, украшают.

— Тебе добавить несколько? — Тимошин хрустнул костяшками пальцев.

— Стоп! — Аня встала между ними. — Антон, прекрати.

— Анна Сергеевна, я...

— Хватит! Захотели разобраться? Делайте это за пределами школьной территории.

— Тебе какая разница? — Алишеров пристально посмотрел на практикантку. Она повернула голову к нему и замерла. Коньячные глаза с топлёным горьким шоколадом изучающее смотрели на неё.

— Э... я...

— Анна Сергеевна, что с вами? — Маша схватила девушку за руку.

— Всё в порядке, — тряхнув головой, Валеева улыбнулась. — Я учитель, я не могу позволить двум ученикам устраивать драку.

— Об этом надо было думать пару дней назад.

— Заткнись уже! — Антон закрыл собой Аню. — Тебя не касается личная жизнь учителей.

— А тебя, я погляжу, касается, заступничек.

— Всё, прекратили оба. Алишеров, у тебя сейчас мой урок. Надеюсь, ты будешь так же разговорчив, — рыжая положила руку на плечо Тимошина, заставляя его отойти от брюнета.

— Конечно... Анна Сергеевна, — он издевательски улыбнулся и повернулся к сестре: — А с тобой мы дома поговорим, — засунув руки в карманы джинсов, он пошёл к школе, насвистывая что-то под нос.

— Придурок, — прорычал вслед Антон.

— Успокойся.

— Знаете, сложно быть спокойным рядом с этим уродом.

— Тимошин, хватит уже.

— Анна Сергеевна, будьте с ним осторожны.

— Мне бояться собственного ученика?

— Если ваш ученик он, то да.

— Проехали, я справлюсь. Идите в школу, скоро звонок.

— Я в больницу сейчас. Глеб позвонил, сказал, что подъедет с минуты на минуту, — блондин посмотрел на часы.

— Привет ему, пусть вечером заезжает, — Аня потянула Кленову за собой к крыльцу, а Тимошин вышел за ворота, чтобы не привлекать больше внимание окружающих, которые с самого начала любопытно таращились на сцену, участником которой он стал.

___

— Алишеров, неужели это так сложно? — Аня стояла возле последней парты, скрестив руки на груди.

— Анна Сергеевна, пунктуация никогда не была моим коньком, — парень широко улыбнулся.

— И как ты ЕГЭ собираешься сдавать?

— Я думал, что вы здесь для того, чтобы я сдал. Разве не так?

— Алишеров, — Валеева наклонилась к нему, — если ты не сдашь, я тебя со света сживу, поверь мне.

— Это угроза? — в его глазах плясали чёртики.

— Понимай, как хочешь, — рыжая развернулась на каблуках и прошла к своему столу под заинтересованные взгляды мужской половины класса.

— Анна Сергеевна, не могли бы вы и мне помочь? — невысокий шатен с третьей парты у окна поднял руку.

— Что у тебя, Денис? — Аня проводила уже второй урок подряд у 11 "Б", поэтому на первом постаралась запомнить хотя бы какую-то часть учеников по именам.

— С сочинением никак не разберусь.

— Третью часть я вам на дом задаю. Если ты выполнил остальное, давай, я проверю, — девушка подошла к нему.

— Анна Сергеевна, у вас есть парень? — шатен тихо зашептал, лукаво поглядывая на обалдевшую Валееву.

— Ещё что-то... по заданию? — она проигнорировала вопрос.

— Нет, извините, — Денис откинулся на спинку стула и облизнул губу, наблюдая за удаляющейся рыжухой, мягко покачивающей бёдрами.

— Слюни вытри, Маркелов! — соседка по парте ткнула его локтем в бок.

— Хорошаааа! — протянул шатен и с неохотой отвёл взгляд.

До конца урока Аня чувствовала, как её пожирают глазами. Это ощущение было острее, чем в 10 "Б". В этом классе парни были старше и заметно мужественнее, совсем не похожие на хрупких юнцов с длинными чёлками. Это немного пугало, потому что от таких отвязаться сложнее, они уже наверняка попробовали многое из "взрослой" жизни.

— До свидания, Анна Сергеевна, — положив тетрадь на её стол, Алишеров вышел из кабинета. Валеева облегчённо вздохнула. Эти пьянящие глаза не давали ей покоя, они проникали в неё, заставляли кожу гореть, путали мысли. Сколько лет этому мальчишке? Максимум восемнадцать, к тому же, он её ученик, ещё и тот, кто застал её в неподобающем виде. В отличие от Антона, он не внушал доверия, наоборот, вызывал смутное подсознательное чувство страха. Но эти глаза... Они могли запросто свести с ума.

Собрав тетради в пакет, Аня вышла в коридор и заперла дверь. Ещё один день прошёл, и она может гордиться собой, потому что весьма успешно справилась, конечно, не без помощи планов Глеба, которые изучила довольно подробно.

У ворот она столкнулась с Маркеловым, явно дожидающимся её.

— Анна Сергеевна, вас проводить?

— Нет, Денис, это лишнее.

— Почему же? Анна Сергеевна, — парень приблизился и взял её под локоть, — вы против моей компании?

— Послушай, — рыжуха одёрнула руку, — Маркелов, соблюдай дистанцию, ладно?

— В каком веке вы живёте? Люди давно не обращают внимания на небольшую разницу в возрасте, к тому же я скоро перестану быть вашим учеником.

— Думаешь, дело только в этом? — Аня сощурилась.

— А в чём ещё? Вас пугает, что по школе поползут слухи о вашей связи с учеником...

— Денис! Какая связь? Остынь.

— Анна Сергеевна...

— Маркелов! — Никита появился неожиданно. — Ты тупой? Ты не понимаешь, что не вызываешь интереса?

— Алишеров, шёл бы ты...

— Может, ты пойдёшь? По-хорошему прошу, — брюнет сверкнул глазами.

— Ник, — Денис не хотел падать в грязь лицом перед девушкой, — ты зарываешься.

— Анна Сергеевна, пойдёмте, — отвернувшись от одноклассника, Никита за руку потащил рыжую прочь от школы.

— Отпусти уже, — когда они достаточно далеко отошли, Аня, наконец, дёрнулась. — Что это значит?

— Тебе хотелось и дальше слушать ту херню, что он нёс?

— Не тыкай!

— Детка, мы не в школе. Только там я буду относиться к тебе, как к учителю, так и быть. Но за воротами школы ты для меня та, с кем я собирался неплохо провести время в пятницу.

— Алишеров!

— Не фамильничай, на уроке хватило. Пошли, поедим где-нибудь.

— А меня спросить не хочешь? — Валеева нахмурилась.

— Я тебя не на свидание зову. Я жрать хочу, думаю, ты тоже. Что такого?

— Мне твоя компания как-то не особо приятна.

— Неужели? А мне показалось иначе, ты ведь с меня глаз не сводишь... — Ник провёл пальцами по щеке девушки.

— Эй, руки!

— Холодная... Так даже интереснее. Встретимся в школе, — старшеклассник кивнул головой и скрылся за поворотом, а рыжая ещё долго смотрела в ту сторону, куда он ушёл. И как быть с такими учениками? Такое ощущение, что на неё открыли охоту.

* * *

Маша сидела в своей комнате за уроками, когда Никита вошёл без стука и прикрыл за собой дверь.

— Попалась.

— Отстань, я занята.

— Плевать, — он встал позади неё.

— Чего тебе?

— Где ты была?

— Не твоё дело.

— Моё.

— С какой стати?

— Ты моя сестра! — развернув стул к себе, Алишеров посмотрел в глаза Кленовой.

— Да ладно?

— Маш, послушай, — он понизил голос, — я не знал, что Стас... ну, ты понимаешь. Я не думал, что он такое дерьмо. Почему ты меня не позвала?

— Ты, кажется, был занят тем, что трахал свою подружку, — за одни выходные, проведённые в компании Макса, Маша стала будто увереннее и даже наглее.

— Думаешь, я бы оставил тебя?

— А разве нет? Ты же ненавидишь меня!

— Дура ты, — брюнет устало опустился на колени и притянул её к себе, заставив сползти на пол. — Я не тебя ненавижу... и не твоего отца. Я просто не хочу, чтобы матери снова причинили боль.

— Никит, ты чего? — девушка испуганно подняла глаза.

— Помолчи. Никогда не приближайся к Стасу или ещё к кому-то из его компании. Не верь никому, кроме меня, поняла?

Она кивнула, но на самом деле ни черта не поняла. Они сидели молча. Ник обнимал сестру и смотрел в окно, а она уткнулась носом ему в грудь. Они впервые были так близки. Странное ощущение для обоих, непривычное, но такое тёплое.

— Маш, ужин готов, — Александр Игоревич замер на пороге, но его, кажется, не заметили. Он удивлённо вскинул брови, а потом задумчиво улыбнулся и бесшумно вышел в коридор.

— Инга, — он обнял будущую жену, накрывающую на стол, — дети вроде нашли общий язык.

— Правда? Надеюсь, это у них не временное, — женщина прикрыла глаза. — Никите тяжело пришлось.

— Я знаю, я никогда не злился на него. Он мой сын.

Может, Ник был не лучшим сыном и братом, да и вообще не лучшим человеком, но ему почему-то захотелось дать шанс Кленову. Ради матери, если это сделает её счастливой.

Родители бросали тёплые, но удивлённые взгляды на ребят, увлечённо болтающих о какой-то ерунде за ужином. Им давно стоило поговорить, просто поговорить. Нет, это не значило, что Алишеров вдруг стал хорошим. Он просто любил свою мать, он не хотел, чтобы невинная девочка пострадала из-за его разборок со Стасом и его выродками-дружками. Он хотел покоя для своей семьи, даже если ещё не до конца смирился.

___

— Может, прогуляемся? — Маша заглянула к брату в комнату.

— Не поздно?

— Мне не пять лет, Никит, — она засмеялась.

— Как скажешь. Куда пойдём?

— Просто пройдёмся, ты не против?

— Нет, не против. Но ты расскажешь мне, где провела выходные.

— Идёт. Но ты должен пообещать, что не будешь ничему удивляться.

— Я постараюсь, — Ник прихватил толстовку и вышел за сестрой в коридор. — Мы пойдём проветримся, — он заглянул в гостиную к родителям.

— Только не задерживайтесь, — Инга оторвалась от телевизора.

— И будьте осторожны, — по привычке добавил Кленов.

— Всё путём, предки, — махнув рукой, брюнет поторопил обувающуюся Машу: — Давай быстрее.

— Да всё я, всё.

Глава 12

— Чего так долго? — недовольный Антон плюхнулся на сиденье рядом с Савкиным.

— В магазин заезжал. Не с пустыми же руками идти, — Глеб кивнул на пакеты сзади. — Как учёба?

— Можно подумать, что тебя это волнует, — Тимошин скривился.

— А почему нет?

— Потому что.

— Красноречив, ничего не скажешь, — хмыкнув, студент двинулся в сторону больницы. — Аня в порядке?

— Я слежу за ней?

— Уверен в этом.

— С какой стати? — блондин выжидающе смотрел на парня.

— Ты влюблён в неё.

— Да я её знаю несколько дней!

— И что? За эти несколько дней ты достаточно близко познакомился с ней. Но, — Савушка покосился на пассажира, — не надейся познакомиться ещё ближе.

— Ревнуешь?

— Может быть.

— Ты, как собака на сене. Не можешь быть с ней сам, но и другим не позволяешь.

— Почему же не позволяю? Просто ты ей не пара.

— Это не тебе решать! — Антон нахмурился и сжал губы.

— В тебе нет ничего, что могло бы привлечь её. Подумаешь, мордашка симпатичная. И что?

— Пошёл ты.

— Опять приглашаешь?

— На хуй!

— О, в это далёкое эротическое путешествие я не готов отправиться, малыш, — Глеб улыбнулся. — Не ерепенься, спрячь колючки, мелкий.

— Мудило.

— Сопляк.

До больницы они ехали в абсолютной тишине, каждый думал о своём. Савкин о неожиданно появившемся сыне, о предстоящей встрече с его бабушкой, о том, что теперь ему остаётся ждать результатов экспертизы. А Тимошин размышлял над словами шатена. Влюблён ли он? Вряд ли, но Аня нравится ему, с этим не поспоришь. Нет шансов? Кто сказал такую глупость?

Михаил Андреевич, держа на руках Артёма, стоял возле входа. Он кивнул подошедшим парням, а мальчик улыбнулся своей детской чистой улыбкой.

— Привет, мужик! — Антон потрепал его по волосам.

— Привет, — Глеб говорил мягко, будто боялся испугать ребёнка.

— Давайте быстрее, — мужчина уверенно вошёл внутрь.

Тамара Васильевна смотрела в окно, сидя на кровати. В отдельной палате было комфортнее, чище и пахло свежестью, но одиночество давило.

— Добрый день, — в дверях показался Савкин-старший.

— Здравствуй, милок.

— Баба! — Артём завертелся, требуя, чтобы его спустили на пол, и бросился к старушке.

— Тёмочка, — сухая морщинистая ладонь легла на его голову.

— Я бы хотел познакомить вас кое с кем, — Михаил шире открыл дверь, пропуская вперёд Антона с Глебом.

— Здравствуйте, — Тимошин улыбнулся. — Как вы себя чувствуете?

— Здравствуй, сынок. В порядке я, в порядке.

— Добрый день, — шатен неуверенно подошёл к постели больной. Женщине хватило одного взгляда, чтобы понять, кто перед ней.

— Ну, здравствуй. Пришёл всё-таки.

— Да.

Когда Антон с Михаилом вышли из палаты, Глеб всё ещё оставался там. Он долго разговаривал со старушкой, сидя на табурете возле её постели и поглаживая Артёма, стоящего рядом, по голове. После разговора студенту даже немного легче стало, и появилась уверенность в том, что он обязан быть рядом с этим маленьким мальчиком, попавшим в суету жизни не без его участия. В своём отцовстве Савкин уже не сомневался, он чувствовал, кожей ощущал родство, но не мог объяснить себе этих странных ощущений.

Артём не хотел уходить, но Тамара Васильевна снова сказала, что устала, и мальчик послушно вышел за Глебом, постоянно оглядываясь на бабушку. Любовь детей самая чистая и искренняя. Они ещё не умеют лицемерить и врать, даже притворяться может не каждый. Тёма был тем, кто не умел, его просто не научили этому искусству, которому его обучит сама жизнь когда-нибудь.

Лечащий врач в очередной раз сообщил, что улучшений нет, впрочем, как и ухудшений. Стабильно. Стабильно плохо, что не оставляет никакой, даже самой ничтожной надежды. Падлюка жизнь потрепала женщину основательно, вымотала, иссушила и теперь наслаждалась, наблюдая, как старушка исчезает из этого мира, освобождая кому-то место. Гармония, баланс, несправедливость.

Увидев в коридоре Антона, устало опирающегося спиной о стену, Артём побежал к нему, опередив Савкина-младшего.

— Ну, поговорил с бабушкой? — Тимошин присел на корточки напротив ребёнка.

— Да. Баба спит.

— Хорошо. Кушать хочешь?

— Хочу.

— Эй! — блондин окликнул негромко студента, подошедшего к отцу и врачу, беседующим о состоянии Тамары Васильевны.

— Что?

— Тёмка голодный.

— Сейчас отвезу его к матери, — Глеб дёрнул плечом и поторопил Михаила.

— Мог бы с собой взять что-то, — школьник ворчал всю дорогу до машины.

— Ты такой зануда!

— А ты мудило!

— Мудило, — пролепетал мальчик, повторяя за Антоном.

Студент сначала напрягся, а потом заржал:

— Ты чему мне ребёнка учишь, мелкий?

— Я ж не знал, что он повторять будет, — стушевался старшеклассник, а потом добавил: — Тёмка, никогда не говори таких слов. Нельзя.

— Чего вы тут застыли? — Савкин-старший стоял возле своей машины. — Мы едем или как? Обед ждёт, Алиса звонила.

— Едем, — Глеб сел за руль, дождался, пока Тимошин с мальчиком усядутся на заднем сидении, и тронулся вслед за отцом.

___

— Ты не обязан помогать нам, — Глеб посмотрел на Антона. Они снова приехали к тому одинокому озеру. Зачем? Просто так захотелось им обоим. Наверное, правильнее было бы отвезти противного школьника домой сразу после обеда в доме Савкиных и поехать к Ане, ведь она просила. Может, ей нужна была помощь в подготовке к урокам. Но студент просто не смог отказать, когда блондин попросил привезти его сюда.

— Я знаю. Это не для тебя. Это ради Артёма.

— Он чужой для тебя.

— Я дал слово.

— Двухлетнему ребёнку? — Глеб засмеялся. — Мелкий, ты забавный.

— Разве имеет значение, кому ты дал слово? Я сделал это, я мужчина и должен сдерживать свои обещания.

— Чувство долга? Ты знаешь историю, должен помнить, сколько судеб сломало это чёртово чувство долга.

— Почему ты считаешь, что дело только в этом? — Антон посмотрел на собеседника. — Мне правда не безразлична жизнь твоего сына.

— Почему? Ответь на этот простой вопрос.

— Не знаю. Может, потому, что я человек?

— Все мы люди.

— Да, но большинство из нас давно опаскудилось и задохнулось в собственной жадности и алчности. Может, во мне осталось что-то человеческое?

— Ты так говоришь, будто сироту на улице подобрал. У него будет семья. Я его семья.

— А ты справишься один? — Тимошин не смог сдержать усмешки. — Возомнил себя всемогущим? Это не учёба, в которой ты добился высоких результатов, не работа... это ребёнок. Это маленький живой человек.

— Я понимаю это.

— Ты хочешь вернуть ему отобранное мамашей детство, я знаю. Но позволь и другим помочь тебе. Не ради тебя, ради него. Ты не сможешь стать центром его вселенной.

— Я и не хочу этого, я не собираюсь ограничивать круг его общения. Я просто хочу понять, зачем это ТЕБЕ? — Савкин лёг спиной на прохладные камни и прикрыл глаза.

— Когда ангелы будут подсчитывать мои хорошие и плохие поступки, чтобы отправить меня в ад или рай, мне это зачтётся, — старшеклассник хохотнул и вытянулся рядом с шатеном.

— Ты придурок. Полный придурок, — Глеб улыбнулся, не открывая глаз.

— Научись принимать помощь.

— Я всегда справлялся сам.

— Сейчас речь не о тебе, а о твоём сыне. Ты его спросил? Думаешь, наличие отца избавит его от пережитой боли?

— У него есть бабушка и дед.

— И? Не забывай, что у него нет матери. Её не было, и не будет.

— Может, и будет.

— Не смеши, — Антон фыркнул. — Зачем обманывать самого себя? Чтобы понять это, достаточно посмотреть на твои отношения с Анной Сергеевной. Вы бы давно были вместе, это очевидно. Просто ты не можешь. Мне кажется, что она согласилась бы, но возможные зачатки её симпатии, вероятно, были задушены на корню когда-то давно.

— А ведь Анька была бы хорошей матерью, — задумчиво протянул Савкин и открыл глаза, встретившись с голубыми омутами.

— То, что тебя больше прикалывает тыркаться в свою задницу, не значит, что какая-нибудь девушка не может дать Артёму тепло. Анна Сергеевна прекрасно справится с этим, даже не являясь твоей спутницей жизни. Да, у него никогда не будет матери, но будет заботливая тётя, которая постарается восполнить пробелы. Я, как и ты, вырос в полной семье, но видел, как не хватает многим моим знакомым внимания одного или другого родителя. Именно поэтому, думаю, чем больше людей будет проявлять заботу о нём, тем менее несчастным и обездоленным Тёмка будет себя чувствовать. Никто не заменит ему родную мать, но, посуди сам, он и не знает, что это такое. И он будет расти в окружении заботливых людей, не дающих ему ощутить себя сиротой.

— Да с чего ты взял, что мою задницу кто-то трогал? — Глеб сел, поднявшись.

— Э... мудило, это всё, что ты услышал?

— Нет, но ты слишком часто затрагиваешь вопрос о моей заднице. Это наводит на мысли.

— Замяли! — Тимошин резко оборвал его. — Ты врубился в то, что я говорил о твоём сыне?

— Конечно. Я и сам понимаю это, но я привык справляться в одиночку.

— Не надо изображать из себя героя. Думай о своём ребёнке, а не о собственных принципах.

Студент согласно кивнул и задумался. Нужно быть полным кретином, чтобы не понять, насколько прав был школьник. Но пустить постороннего человека в свою семью? Валеева была родной, это даже не обсуждалось. Савкин и так знал, что она обязательно вклинится в воспитание его сына, женское начало никуда не денешь. Но этот мальчишка? Чужой, едва знакомый и уже принятый так, будто он всегда был рядом. А чужой ли? Глеб искоса посмотрел на Тимошина. Наглый, упрямый, но такой настоящий, предпочитающий говорить, что думает, вместо красивых лживых фраз. Он действительно помог, с самого начала, по собственному желанию, совершенно бескорыстно. Просто студент не думал, что их общение продолжится после того, как Аня благополучно пройдёт практику. Но с появлением Артёма это встало под сомнение. Кажется, что теперь эту малолетку из своей жизни не выкинешь, даже если захочешь. А может и не нужно пытаться вычеркнуть его? Они знакомы так мало, но уже стало ясно, что парень не самая плохая компания для ребёнка, да и для самого Глеба. Да, резкий, взбалмошный, но совершенно не злой. С ним не соскучишься, почему бы не попытаться стать друзьями с этой язвой, забив на пять лет, разделяющих их? Он будет прекрасным другом семьи, балующим Тёму, сможет чему-то научить мальчика, даже послужить примером для подражания. Старшеклассник прав в том, что Савкин не сможет стать центром вселенной для сына. Конечно, его авторитет родителя никто не оспаривает, но и сужать рамки до себя любимого было бы глупо.

Размышления Глеба прервал зазвонивший телефон Тимошина.

— Алло. Привет, дед, — школьник нахмурился и потёр переносицу.

— Где ты ходишь? Я приехал к вам, а родители сказали, что ты ещё не возвращался из школы, — Роман Владимирович был весьма раздражён.

— Гуляю.

— Я хотел поговорить о твоём поступлении. Ты готовишься к экзаменам?

— Я лет с пяти к ним готовлюсь, не без твоей помощи.

— Я слышал, что у вас новый преподаватель? — проигнорировав скрытый сарказм внука, заговорил об интересующем его вопросе мужчина.

— Слышал? Да, это правда, — Антон решил не говорить о том, что прекрасно осведомлён, каким образом Валеева попала к ним в школу.

— И как?

— Отлично. Так хорошо объясняет, всё доступно и понятно.

— Да? — в голосе Романа Владимировича послышалось какое-то сожаление.

— Ага. Ты ещё что-то хотел?

— Конечно, когда ты придёшь? Я решил остаться у вас сегодня.

— Ой, дед, знаешь, я переночую, — старшеклассник покосился на Савкина, снова растянувшегося на камнях, — у девушки.

— Молодость, молодость, — засмеялся Тимошин старший. — Что за девушка? Красивая?

Антон рассматривал студента весьма скептически.

— Ну, шатенка кареглазая, высокая.

— Познакомишь нас?

— Как-нибудь, обязательно. Всё, мне пора. Родителям скажи, чтобы не ждали, — школьник сбросил вызов. — Слушай, э... можно я у тебя переночую?

— А, так это я кареглазая шатенка? И какой размер груди у меня? — Глеб распахнул глаза и уставился на парня.

— Нет, мне стоило сказать ему, что я ночую у педика, который является его же студентом.

— А нельзя сказать, что у друга ночуешь?

— И выслушивать лекции о вреде алкоголя и наркотиков? Гораздо быстрее он отвяжется, услышав о том, что ночь я проведу с девушкой.

— И часто ты так врёшь?

— Нет, обычно я и правда остаюсь у какой-нибудь девчонки. Родители привыкли, а дед всё мечтает увидеть мою будущую жену, наивно полагая, что она у меня единственная.

— Так ты бабник?

— Почему же? Я просто никому и ничего не обещаю, — Тимошин улыбнулся, — ведь данное слово приходится сдерживать.

— А я тебя недооценил, мелкий! — студент довольно оскалился. — Мне нравится твоя жизненная позиция. Живём один раз ведь. А... — договорить ему не дала трель собственного мобильника, оповещающая о пришедшем сообщении. Савкин достал телефон.

"Сладкий, можно я сегодня приду? Я соскучился!" Милый мальчик Ярослав, вот уже два года пытающийся безуспешно влюбить в себя Глеба. Умелая шлюха, готовая на всё в любое время дня и ночи. Тело требовало разрядки, последние события давали о себе знать. Напряжение нужно было снять, рука стала плохим помощником.

— Эм, Антон, — осторожно начал шатен,— а у друзей каких-нибудь ты заночевать не можешь? Или у девушки?

— Мне в школу завтра. Первый вариант грозит похмельем, а второй почти тем же. Спать за партой я буду в обоих случаях. А что такое? — по заблестевшим глазам студента старшеклассник понял без слов и засмеялся. — Слушай, я в наушниках сплю обычно. Окружающие звуки меня не тревожат. Клуб "Голубая лагуна" открывается сегодня ночью?

— Ты проницателен.

— У тебя на роже твоей похотливой всё написано.

— Уверен, что тебя это не смутит?

— Я похож на человека, которого легко смутить? Я к тебе спать собрался, а не наблюдать, как тебя трахают, мешать не стану.

— Никто меня трахать не будет! — Савкин рыкнул и написал короткий ответ, состоящий лишь из одного "Приходи".

— Ой, подробностей не надо, кто, кого и как.

Вопрос "Кто, кого и как?" отпал сразу же после того, как Антон с Глебом поужинали лазаньей, приготовленной студентом, и на пороге возникло ЭТО. "Кто — Савкин, кого? — это недоразумение, похожее на проститутку, как? — в любых известных и неизвестных позах".

— Я так скучааааал! — нечто в яркой салатовой майке и до неприличия узких джинсах, едва прикрывающих задницу, повисло на шатене, пытаясь поцеловать того в губы.

— Привет, Ярик, — студент с трудом оторвал от себя поклонника.

— А это кто? — заметив Тимошина, стоящего у стены, возмутился гость.

— Друг.

— Друг? Глеб, ты решил разнообразить наши игры? — Ярослав подошёл к старшекласснику, пристально осматривая. — А он хорош! М, такой аппетитный!

— Мечтай, ушлёпок, — Антон презрительно хмыкнул. — Неужели ты трахаешь это убожество? Я бы даже из жалости не смог. Бурной ночи, господа, — кивнув головой, школьник скрылся за дверью, отведённой ему комнаты.

— Глеб, как он посмел так говорить со мной? — взвизгнул женоподобный юноша.

— Не обращай внимания. Это его обычная манера общения.

— Он твой любовник! — нотки ревности не укрылись от шатена.

— Нет, он мой друг. Он натурал.

— Точно?

— Ярик, тебе не кажется, что ты лезешь не в своё дело? Я давал тебе повод считать себя собственностью? — Глеб быстро спустил парня с небес на землю и пошёл в спальню. — Если не передумал, я жду тебя.

Разве он мог передумать? Яр просто не умел отказывать этому человеку, прочно обосновавшемуся в его сердце уже давно. Они познакомились на шумной вечеринке у общего знакомого. Савкин тогда откровенно посмеялся над восемнадцатилетним мальчишкой с длинными высветленными волосами и в полупрозрачной обтягивающей кофте. Всё то, что так не любил в парнях Глеб, умещалось в худом миловидном мальчике с пухлыми губами. Холодный принц покорил романтичного Ярослава не с первого, но со второго взгляда точно. Что бы он ни делал, над ним продолжали насмехаться, пока однажды он не явился на день рождения всё того же общего знакомого с отстриженными волосами приятного, почти естественного русого цвета. Он даже футболку широкую надел, из рукавов которой торчали тонкие руки-плети. Напившись, Савушка поманил пальцем мальчишку и увёл его в ванную. Никаких восхищений его преображением, никаких ласковых слов и признаний в вечной любви. Ярика просто нагнули над раковиной и грубо поимели, сказав напоследок что-то о том, что надо оставаться мужиком. Спустя несколько месяцев секс повторился, а потом ещё и ещё. Только вот наивный мальчик понял, что его романтические мечты так и останутся мечтами. Волосы снова были отпущены и перекрашены в привычный цвет, в языке появился пирсинг, вернулись в шкаф яркие майки и узкие джинсы. Студент снова не обратил внимания, но насмешек больше не было. Он манил к себе, и Ярослав бежал послушной собачонкой, а потом, осмелев, сам стал напрашиваться, и ему не отказывали. Единственный, кто так надолго задержался в постели Савкина, и это льстило, давало тонкую призрачную надежду.

Почему именно этот мальчик? Всё просто. Безотказный, влюблённый, готовый ко всему. Пусть из тех, кого больше всех не выносил Савушка, но в постели парень знал своё дело, поэтому ему прощалась кричащая бабская внешность. Глеб не обещал ему ничего, он просто брал то, что ему с удовольствием дают, не чувствуя себя каким-то подонком. В конце концов, он никогда не скрывал того, что его интересует только секс. Для всего остального у него была Аня. Ярик ревновал к девушке, он ревновал ко всем, но никаких претензий предъявлять не имел права. Лишнее слово, и его просто вышвырнут, заменив другим из множества желающих.

И сейчас Ярослав послушно пошёл вслед за возлюбленным, покорно опустился перед ним, сидящим в мягком кресле, на колени и провёл тонкими пальцами по бёдрам, затянутым в джинсу. Он доставлял удовольствие Глебу, сам при этом испытывая наслаждение. Ему позволено касаться этого тела, целовать, чертить языком узоры, поглаживать и просто вдыхать головокружительный запах.

___

Антон вышел из комнаты, чтобы дойти до туалета. Дверь в спальню Глеба была распахнута, и он замер, посмотрев внутрь: Савкин со спущенными штанами восседал в кресле, положив ладонь на белобрысую голову, маячившую в районе его паха. Рот приоткрыт, глаза тёмные, затянутые чем-то мутным. Шатен заметил старшеклассника и теперь в упор смотрел на него, пристально, изучающе, пошло. Он намотал белые пряди на кулак и резко дёрнул, отрывая от себя Ярослава. Наклонившись, впился в его губы, грубо, требовательно, настойчиво. А потом спокойно отстранился и выдохнул:

— Продолжай.

Дважды мальчишке повторять было не надо, и он с ещё большим усердием принялся за дело, показывая умения пирсингованного языка и пухлых губ. Тимошин вышел из ступора, вложил во взгляд побольше отвращения и отошёл от двери, заметив краем глаза усмешку на губах Глеба.

Было ли ему противно от увиденного? Вряд ли. Просто он впервые видел парня, кайфующего от того, что ему отсасывает другой парень. То, что Савкин тащился, было видно невооружённым глазом. Но его взгляд, направленный на старшеклассника, вызывал недоумение. Мог бы послать его, наорать, но он впился в него глазами, будто приковывая к месту, заставляя наблюдать за собой. Какая-то игра на публику, спектакль для единственного зрителя. Зачем?

Глава 13

Впервые Маша и Никита вместе шли в школу, весело болтая о чём-то. На крыльце их встретили недоумёнными взглядами ребята из компании Алишерова.

— Привет, — Ник поздоровался со всеми и подтолкнул сестру к двери: — Иди, не опаздывай.

— А сам-то?

— Ну, я и не претендую на звание лучшего ученика школы, — парень улыбнулся.

— И я не лучшая. Антон у нас впереди планеты всей.

— Ой, только не говори мне о Тимошине, не хочу портить себе настроение с самого утра, — он всё же втолкнул сестру в школу и улыбнулся над тем, как она напоследок показала ему язык.

— Считай, что испортил его нам обоим, — за спиной брюнета вырос предмет разговора.

— А как хорошо день начинался!

— С самого утра не задался, — хмурый Антон пинал носком ботинка ступеньку. — Слушай, дай сигарету.

— О, наш примерный мальчик решил побаловаться? — Никита действительно удивился, но достал пачку.

— Спасибо, — Тимошин пошёл за угол.

— Стой! Прикуривать чем собрался? — соперник догнал его и пристроился рядом. — Что случилось-то?

— Ничего, — сунув сигарету в рот, Тимошин наклонился, и Ник чиркнул зажигалкой. Глубокая затяжка едва не отозвалась кашлем, но блондин сдержался, выдохнул и снова затянулся вонючим дымом.

— Какого хрена? — появившийся из-за угла Глеб метнул злой взгляд на школьника. — Выплюнь!

— Пошёл ты в задницу, мудило!

— Сопляк, выбрось это дерьмо!

Ник пристально изучал знакомое лицо, пока, наконец, не понял, что именно этот высокий шатен растащил их с Тимошиным в баре. Он ухмыльнулся, подошёл ближе к Антону, положил ему руку на плечо.

— Дядя, вали отсюда. Или ты в Тохины няньки записался? Он мальчик взрослый.

Голубоглазый напрягся, но руку не сбросил. Сейчас ему хотелось только, чтобы Савкин исчез, желательно навсегда. Ночная показуха даром не прошла. С утра они ругались, ещё и мерзкий педик вмешался, за что получил по бабской роже весьма ощутимо от разъярённого школьника. А студент заступился, оттолкнул Тимошина и наорал. Стало противно. Шлюху свою защищал, естественно. Он уехал на маршрутке, больше не сказав ни слова. Но шатен почему-то притащился к школе. Хотя он мог приехать к Валеевой. Но видеть его рожу было неприятно, противно, и чувство обиды саднило внутри старшеклассника.

— Тебя, сопля зелёная, не спрашивали. Рот закрыл, — Савкин обладал прекрасной памятью на лица, поэтому тоже без труда вспомнил Алишерова. — С каких пор дружите?

Неожиданно Антон оскалился и обнял соперника за талию.

— С тех пор, как трахаемся, — наступив ошарашенному брюнету на ногу, поясняя, что сейчас надо молчать, он наклонился и невесомо прикоснулся губами к его виску.

У Глеба глаза на лоб полезли, а Никита уже прокручивал в голове варианты смерти блондина.

— Мелкий, прикалываешься? Думаешь, я тебе поверю?

— А я должен кому-то доказывать? — Антон презрительно хмыкнул. — Ники, пошли, — бросив окурок, он потянул всё ещё офигевающего парня к крыльцу.

— Ага, — только и смог выдавать тот.

— Мы не закончили!

— Кто сказал такую глупость? Ты бы шёл свою девку утешать, а то вскроет себе вены. Я ж этой шалашовке товарный вид подпортил, — Тимошин ускорил шаг и убрал руку с Алишерова, чтобы не поползли ненужные слухи.

— Ревнуешь? — Савкин крикнул это уже в спину.

— Противно, — старшеклассник сплюнул под ноги и быстро поднялся по ступенькам.

— Твою мать, что это, бля, было? — Ник набросился на парня, как только они скрылись за дверью.

— Мне точно надо объяснять? — как-то обречённо спросил Тимошин.

— Ты меня тискал и облизывал. Сам как думаешь?

— Никого я не тискал. Ты первый граблю на меня положил. А виска твоего я еле коснулся.

— На кой хуй?!

— Чтобы это мудило отвязалось.

— Кто он?

— А ты не помнишь?

— Нет, я помню, что это с ним ты тогда ушёл. Так кто он?

— Просто ублюдок. Всё.

— Это называется объяснением? — Ник кипел.

— Просто забудь, ладно?

— А если он снова появится? Я не собираюсь играть в педика!

— И не нужно. Игнорируй его и всё.

— М, а можно я скажу, что трахал тебя?

— Придурок? Хотя... делай, что хочешь, — махнув рукой, Антон быстро пошёл по коридору, он и так уже опоздал.

* * *

— Здрасте! — Никита ввалился в класс, широко распахнув дверь. Аня подняла голову от тетради Маркелова, в которой он пытался показать ей какие-то задания, не понятные для него.

— Алишеров, стучать не учили? И почему опаздываешь?

— Ой, Анна Сергеевна, — брюнет поклонился, — не велите казнить!

— Проходи уже, клоун.

Ник специально прошёл через весь класс и, затормозив возле рыжей, тихо шепнул:

— Ты кого в такой короткой юбке соблазняешь? Уж не Дениса нашего?

— Алишеров! — Аня вскрикнула, а он невинно хлопнул ресницами.

— Что такое, Анна Сергеевна?

— Сел на место! — рявкнув, учительница отошла к своему столу, оставив обиженного Маркелова самостоятельно разбираться со своими заданиями. Конечно, это был лишь предлог, чтобы сблизиться с рыжей, ведь задания он давно выполнил, но снова чёртов Ник всё испортил.

* * *

Савкин рвал и метал, нарезая быстрыми шагами вдоль школьного забора. Этот мелкий сопляк вывел его. Какого чёрта он затеял с утра разборки? Сам же напросился на ночь, будучи предупреждённым о приходе Ярослава. Да и приложил паренька с утра хорошенько. Ярика ударить, что на девушку или ребёнка руку поднять. Естественно, Глеб оттолкнул взбешённого старшеклассника, чтобы он не сломал что-нибудь бедному парнишке. А это шоу с сигаретой и любовником? Детский сад какой-то. Хотя, кто ж знает эту мелкую язву? Он от злости вполне может глупостей наделать. То, что с Алишеровым у них ничего нет, студент понял почти сразу, как только заметил удивление, шок и злость в глазах брюнета, да и Тимошин слишком откровенно выражал своё отношение к голубому сообществу. Гомофобом он вроде не был, но и пополнять их ряды не собирался. Хотя, опять же, со злости малолетка мог и на такое пойти. Только нашёл бы он, конечно, кого-то другого. От этой мысли Савкина перекосило. Стоило ему представить Антона в объятьях какого-нибудь парня, злость захватила его окончательно. Рванув к крыльцу, он на ходу набрал Аню, но, не дождавшись ответа, не отступил и влетел в дверь, зыркнув на охранника так, что тот поначалу растерялся, но, собравшись, всё-таки уточнил, что нужно парню в школе. Отмазавшись именем Валеевой и тем, что ему из университета передать кое-что для занятий ей надо, он поднялся на второй этаж, посмотрел расписание. Спросив у какого-то мальчишки, выбежавшего в туалет на уроке, номер кабинета подруги, он встал у окна напротив класса и дожидался звонка.

___

На перемене Антон снова потащил Алишерова, столкнувшегося в коридоре с озлобленным взглядом студента, за угол, сам вытащил сигарету из чужой пачки и закурил.

— Зачем тебе это?

— Не твоё дело.

— Тимошин, мы друзьями никогда не были. С чего вдруг?

— Может, я пересмотрел взгляды на жизнь?

— Я надеюсь, что это не твой любовник был? Знаешь ли, я педиков ненавижу, — Ник отступил на шаг от парня.

— Не ссы, если бы я и был гомиком, то на тебя бы не посмотрел, — Антон скривился.

— После того спектакля, что ты устроил, я уже сомневаюсь.

— Сказал же, всё нормально!

— Сладкий, не кричи так, — Алишеров растянул губы в улыбке. Упускать такую возможность поиздеваться он не стал бы. — Поругался со своим любимым? Решил вызвать ревность?

— Закрой рот!

— У, противный!

— Бля! — Антон ударил кулаком в стену и сверкнул глазами в сторону Никиты.

— Успокойся ты. Я просто не люблю, когда меня втягивают в непонятную хрень.

— Тебе и не нужно понимать. Просто забудь.

— Сложно забыть, что тебя тискал парень.

— Не тискал я тебя!

— А хотел? — Алишеров прищурился. Тимошин позеленел, стиснул зубы, борясь с самим собой, чтобы не убить вечного соперника на месте.

— Ник, заткнись, — выдохнув, он поглубже затянулся.

— Ммм, ты такой ми... — договорить Никите не дал ощутимый удар под дых.

— Просил же рот закрыть!

— Ты псих, Тимошин, — разогнувшись, Алишеров усмехнулся, но в драку не полез.

— Извини. Забудь, ладно?

— Если ты ко мне приставать не будешь.

— Бля...

— Молчу я, молчу.

___

— Савушка, что ты тут забыл? — Аня удивлённо смотрела на друга, ворвавшегося к ней в кабинет со звонком.

— Рыжунь... — он запнулся, подождал, пока все выйдут. Один парень особенно долго собирал свои вещи, даже Валеева не выдержала.

— Маркелов, помещение освободи. Перемена.

— Да, Анна Сергеевна. Простите, — Денис хмыкнул, подозрительно покосился на Савкина и вышел.

— Поклонник? — сощурился студент, когда дверь за учеником закрылась.

— Ой, ну его. Что ты тут забыл всё-таки?

— А ты у своего любимого белобрысого ублюдка спроси!

— Ты о ком?

— О твоём ненаглядном ученичке!

— Тимошин? Он тут с какого боку?

— Ярику по морде надавал с утра, — шатен уселся на Анин стол.

— Ярославке? С утра? — Валеева замерла на несколько секунд. — Твою мать, что происходит? Какого хрена? Не говори мне, что ты спал с Антоном?

— Вот ещё!

— Тогда что?

— Он напросился ночевать и оказался любителем подглядывать.

— Ты при нём трахал эту шлюшку? — у рыжей глаза на лоб полезли.

— Да не шлюха он! Задолбали уже, — Савкин рыкнул.

— А кто? Самая натуральная потаскушка, которой ты пользуешься.

— Замяли! В общем, твой припадочный с утра навалял Ярику, наорал на меня, я на него, а потом,— Глеб задыхался от возмущения, — я поймал его с сигаретой за школой, и он мне ещё заявил, что тот брюнет, с которым они из-за тебя сцепились, теперь его любовник, — путаясь, парень всё же попытался объяснить ситуацию.

Аня, хлопнув ресницами, опустилась на стул.

— Алишеров? Он гей?

— Тебя это волнует? Мы о Тимошине говорим!

— А, да... Как-то это... Бред же! — Валеева снова вскочила на ноги. — Быть не может! Да я не знаю никого натуральнее этих двоих и моего брата!

— Я ничего не понимаю, но твой сопляк меня достал.

— Он не мой.

— И не мой точно.

— Но ночевать к тебе пошёл, заметь.

— Не к тебе же? Он же влюблён в тебя, стесняется.

— Антон? В меня?

— Не тупи! — Савушка стукнул кулаком по столу. — Это очевидно!

— Стоп. Бредятина какая-то. Не пори чушь!

— Ты слепая или прикидываешься?

— Я его учитель! И Антон не такой, — Аня упиралась до последнего.

— А какой? Здоровый парень с естественными чувствами и желаниями!

— Хватит. Не хочу даже думать об этом.

— Пиздец.

— Мне покурить надо.

— Пошли, — студент спрыгнул со стола и быстро вышел в коридор, а рыжая, прихватив сумку, пошла за ним.

Валеева, завернув за угол, не ожидала встретить там своих учеников, потому что звонок на урок уже был. У неё было окно, поэтому она могла спокойно посвятить время своему другу.

— Вы что тут делаете?

— Анна Сергеевна? — Антон подавился дымом и закашлялся. Алишеров улыбнулся:

— А вы?

— На уроки оба. Живо! — рыжая рявкнула.

— Анна Сергеевна, не нервничайте.

— Ты глухой? Тебе учитель ясно сказал, — Савкин зарычал на Ника.

— А ты вообще не лезь, дядя.

— Ты, малолетняя...

— Глеб! — Аня коснулась его плеча. — Не надо.

Шатен нахмурился, а потом, ухмыльнувшись мысленно, притянул девушку ближе, крепко обняв за талию. У Алишерова глаза расширились, Тимошин сжал кулаки.

— Глеб, — Валеева попыталась отстраниться.

— Что такое, солнышко?

— Не время и не место, — рыжей было не по себе. Пусть Антон и знал о некоторых вольностях, но второй ученик в курсе не был. Да и увидеть мог кто угодно.

— Раньше тебя это не смущало, — Савкин прошептал ей в самое ухо. Ему просто хотелось разозлить влюблённого в практикантку блондина. У него вышло, только разозлил он обоих. Никита решил, что это парень Ани, и подумал, что Тимошин в неё влюблён, поэтому так и вёл себя с этой дылдой. И его захлестнуло. Соперничество никуда не ушло, всё только начинается, потому что он и сам имел виды на рыжую училку. Дело принципа.

— Руки убери, — Антон сделал шаг вперёд, выбрасывая окурок.

— С какой стати? — Савушка изогнул бровь.

— Ты ставишь Анну Сергеевну в неудобное положение.

— Тебе какая разница?

— Она мой учитель.

— Ревнуешь? — шатен снизил голос, буквально выплёвывая это.

— Рехнулся?

— Хватит, — Аня опять задёргалась. Вся эта сцена восторга не вызывала. — Все успокоились. Антон, Глеб, что на вас обоих нашло? Всё же нормально было!

— Когда было нормально? Этот сопляк мне с самого начала не понравился! — студент всё же отпустил подругу.

— Взаимно, — Тимошин прислонился спиной к кирпичной стене.

— Перестаньте оба. Ради Артёма, — Валеева знала куда бить, потому что оба вдруг помрачнели и задумались.

— Я опять чувствую себя мудаком, который ни черта не понимает, — Никита пихнул блондина в плечо.

— Ты и есть мудак, — парень оттолкнул его руку.

— А по ебалу?

— А в ответ?

— Хватит! — рыжуха встала между ними. — Что ж такое?

— Анна Сергеевна, — почти пропел Алишеров, — не вмешивайтесь.

— Солнышко, пойдём, — Глеб взял девушку за руку и притянул к себе. — Оставь их. Это тебя не касается.

— Но они же...

— Пошли, — Савкин потянул её к воротам и насильно затолкал в машину.

— Савушка, они же подерутся!

— Почешут кулаки и успокоятся. Не усложняй.

— Я с ума сойду. Удружил мне этот старый козёл со своей практикой.

— Чёрт, — студент стукнул по рулю. — Бесит он меня! Щенок! И ведь хер отвяжешься, его отец, как своего, принял, да и Артём к нему тянется. Влез в мою жизнь. Сучонок маленький.

— Тише, родной, тише, — Аня потянулась к другу и обняла. Шатен наклонился и впился в её губы. Это всегда успокаивало обоих, становилось лучше, приятнее, и мысли переставали так путаться.

___

— Я всё понял, Тимошин. Ты втрескался в нашу училку, поэтому так злишься на её парня.

— Алишеров, у тебя мозги есть? Иногда включай их.

— А я сейчас и включил. Только знай, — Ник приблизился к блондину, — я тоже не прочь трахнуть её.

— Мразь, — Антон оттолкнул от себя парня. — Найди какую-нибудь шалаву и трахай.

— А мне эта понравилась. Новая кукла.

— Она наш учитель, поэтому забудь.

— Думаешь, я не смогу? Спорим?

— Я не спорю на женщин. В отличие от тебя, я уважаю их, — Тимошин гордо вскинул подбородок.

— Тошнит от твоего благородства. Уважаешь? — Алишеров хохотнул. — Думаешь, я не знаю, как ты с ними поступаешь? Ты такой же, как я. Трахаешь и выбрасываешь за ненадобностью!

— Она другая.

— Влюбился, что ли? Тимошин, такие, как мы с тобой, не умеют любить. Только я не скрываю этого, а ты прячешь за маской прекрасного принца. Ты даже хуже меня, я хотя бы не вру.

— Пошёл ты, — Антон презрительно хмыкнул.

— Лицемер. Они все для тебя ничтожества, я же знаю. Да ты ни с одной больше раза не был!

— Свечку держал?

— Просто знаю.

— Тебя это не касается.

— Сейчас касается. Рыжую училку я тебе просто так не отдам.

— А как же её парень? — Тимошин решил не выдавать секрета этой парочки.

— Справлюсь.

— Он за неё глотку перегрызёт.

— Надо ли ей это будет? — самодовольно усмехнувшись, Алишеров пошёл к крыльцу.

Антон ещё долго стоял и смотрел в пустоту. И что это было? Почему он сорвался утром? Почему его так разозлило, что Глеб заступился за тощую потасканную шлюшку? Зачем он нёс ерунду о том, что спит с Ником? Чего добивался? Почему взбесился, когда студент обнимал Аню? Ревность? Только вот... кого он ревнует? Учительницу? Или..?

Глава 14

Антон уничтожал очередную сигарету глубокими затяжками, отобранную у какого-то малолетки. Он прогуливал. Не хотелось никого видеть, тем более Валееву, с которой у него аж два урока сегодня. Плевать. Хотелось выпустить пар, врезать кому-нибудь, а лучше потрахаться. Именно. Проверенный вариант. Тимошин достал из кармана телефон, пролистал пару раз список контактов, пока, наконец, не остановился на имени Даша. С этой любительницей минимума одежды он когда-то познакомился в лагере, куда его запихал на месяц дед.

— Даша? — понизив голос, спросил одиннадцатиклассник, когда на том конце ответили.

— Антон? Чего это ты?

— Привет, детка. Не хочешь встретиться?

— Когда?

— Прямо сейчас.

— Что случилось-то?

— Соскучился, — ложь даётся с лёгкостью, когда долго тренируешься.

— Даже так? В таком случае, м, я дома, приедешь?

— Конечно. Буду через полчаса, — отключившись, Тимошин сунул мобильник в карман, затушил подошвой окурок и быстро пошёл к воротам.

* * *

— Пусти! — Маша пыталась вырвать руку из крепкой клешни.

— Куда же ты? Мы не закончили в прошлый раз, — Стас широко улыбнулся.

Разве мог он упустить такую удачу? Встретил сестру своего "друга" совершенно случайно, когда она возвращалась домой немного раньше из-за своего освобождения от физкультуры, стоявшей у неё последним уроком.

— Отстань от меня! Я Никите скажу!

— А он помог тебе в прошлый раз?

— Он не знал!

— Не знал? Ты совсем дура, да? Всё он прекрасно знал, не хотел мешать нам.

— Ты врёшь! — Кленова в очередной раз дёрнулась в сторону.

— Ты такая милая в своей детской наивности, — парень задрал её подбородок пальцами. — Так и хочется трахнуть тебя.

— Не трогай! — девушка отчаянно забилась в цепких руках.

— И как тут устоять? — наклонившись, Стас впился в приоткрытые губы, нагло проталкивая язык в чужой рот.

Маша протестующее замычала и всё-таки укусила его, за что мгновенно получила звонкую пощёчину.

— Сука! Не рыпайся!

— Я отцу расскажу!

— Не расскажешь, я знаю.

— Расскажу! — Кленова, воспользовавшись ослабшей хваткой, рванулась и побежала, на ходу поправляя задравшуюся блузку.

— Стой, тварь! — Стас впился пальцами в хрупкое плечо и развернул девушку к себе. — Не так быстро.

— Отпусти её, — ледяной голос заставил Стаса обернуться. Перед ним стоял никто иной, как Тимошин. Этого вечного соперника Алишерова он помнил, а вот тот его вряд ли.

— Шёл бы ты! Ты нам мешаешь.

— Слушай, — Антон сбросил его руку, — это тебе стоит пойти, по-хорошему прошу.

— Спасибо, — перепуганная Маша тёрла покрасневшую щёку.

— Эх, Кленова... — покачав головой, старшеклассник притянул жертву к себе, обнимая.

— Не понял? — Стас вскинул брови.

— Чего тут непонятного? Ты приставал к моей девушке. Если не уберёшься сам, мне придётся поучить тебя хорошим манерам. У меня своеобразные способы обучения.

— Она твоя девушка?

— Ага, — Антон крепче прижал Машу, которая только и могла хлопать ресницами в данную минуту.

— Я не знал. Мне Ник не говорил.

— А кто ты такой, чтобы знать что-то о моей девушке? — Тимошин презрительно хмыкнул.

— Пацанчик, ты бы не нарывался, — ласково предупредил Стас. — Ты не знаешь, с кем связываешься.

— А должен знать? Я не забиваю голову лишним мусором. Слушай, меня уже утомила беседа с тобой, ты скучный, — школьник потянул Кленову за собой, но, затормозив на секунду, бросил через плечо: — Ещё раз увижу рядом с ней, убью.

— Очень страшно! — донеслось уже в спину.

Стас долго смотрел вслед удаляющейся парочке. Этого он точно не ожидал. Он? С ней? Странно всё это. В любом случае, драться с парнем прямо сейчас он готов не был, потому что не знал его способностей. А, судя по живописно разукрашенному лицу Ника, способности были. Это становилось всё интереснее. Сначала хотелось насолить зарвавшемуся Алишерову, получить его упёртую невинную сестру. Теперь же, в эту историю добавился ещё один актёр.

— Шоу начинается, — пропев себе под нос, Стас зашагал в противоположную сторону от той, куда ушли парень с девушкой. Ему представилась возможность поиграть с тремя детишками в очень интересную игру.

___

— Ты как? — Антон не нашёл ничего умнее, чем привести девушку к себе домой. Родителей всё равно в это время не бывает, а идти в квартиру Алишерова не хотелось, но бросать Машу в таком состоянии совесть не позволила. За всю дорогу она ни слова не произнесла.

— Да, спасибо, — Кленова с удивлением осматривалась кругом. Ещё бы, она оказалась в святая святых, в комнате лучшего ученика школы. Идеальный порядок, даже на рабочем столе всё сложено в стопочки. Ни пылинки. Но было здесь что-то уютное, домашнее, не заштампованное.

— Кто это был? Его лицо мне кажется знакомым, — он всё же решился задать волнующий вопрос.

— Ты мог видеть его в компании Никиты, это его друг. Бывший друг.

— Что ему от тебя нужно?

— А ты не догадываешься?

— Кхм, э... я понял, — говорить на эту тему не хотелось. — Есть хочешь?

— Да, — опустив глаза, промямлила школьница.

— Подогреть сможешь? У меня проблема с этим, — Тимошин почесал затылок.

— Конечно.

— Вот и отлично, — кивнув следовать за ним, парень вышел из комнаты, строча на ходу сообщение Даше о том, что не сможет прийти, но обязательно навестит её в другой раз.

Порывшись в холодильнике, он достал кастрюлю с любимым борщом и картофельную запеканку с соблазнительной куриной прослойкой. Кто не любит вкусно поесть? Вот и Антон любил, только сам не мог приготовить даже яичницу, если не считать подгоревшую мутную массу с желтоватым оттенком, которая получалась у него обычно. Кленова быстро сориентировалась на кухне и уже управлялась у плиты, проигнорировав наличие микроволновки. Тимошин с интересом наблюдал за девушкой. Да, они давно были знакомы, но сейчас он смотрел на неё иначе. Тощая, даже ухватиться не за что, небрежно собранный хвост на затылке, покусывание губ, какое-то по-детски трогательное. Её можно было назвать милой, именно это слово подходило Маше.

— Готово, — она прервала его размышления, придвинув под самый нос тарелку с борщом.

— Спасибо.

— Не за что. Это всё, что я могу сделать для тебя, — сев напротив, девушка опустила глаза, сосредоточившись на еде. Что-то неясное было во взгляде одиннадцатиклассника, непривычное.

После борща Антон заметно повеселел, а после второго вообще был готов любить весь мир, кроме, конечно, Алишерова, Стаса, мудака Савкина и его шалавы писклявой. Без этих четверых его личный мир казался идеальным.

— Спасибо, Масянь, — Тимошин довольно потянулся, погладил себя по сытому животу и улыбнулся.

— Не за что, — девушка заторможено улыбнулась в ответ и стала собирать посуду. Масяня? Вот это имечко. И вообще, сейчас Антон был каким-то другим, будто совсем не знакомым человеком. Таким он ей определённо нравился больше, чем холодным принцем, шествующим по школьным коридорам с гордо поднятой головой и вечно сцепляющимся с её братом.

— Я помою, не надо, — парень спохватился, когда Кленова уже включила воду и взяла средство для мытья посуды.

— Не мужское это дело, — Маша непринуждённо засмеялась.

— О, тогда я должен срочно идти сажать дерево, строить дом и делать сына?

— Ага.

— Масянь, с последним не поможешь? — Антон сверлил взглядом узкую спину. На этой фразе из руки девушки выскользнула тарелка и со звоном разлетелась вдребезги.

— Ох! — наклонившись, она стала торопливо собирать осколки.

— Оставь! — Тимошин подскочил к ней, и, дёрнувшись от неожиданности, Маша глубоко порезала палец, вскрикнув.

— Чёрт. Я же пошутил, что ты, блин, — осторожно взяв Кленову за руку, школьник осмотрел рану. — Не надо было, я бы сам убрал. Пойдём в ванную, — он уже тащил протестующую девушку за собой, игнорируя её попытки вырваться.

Буквально через несколько минут Маша снова сидела на кухне, изучая тонкую полоску пластыря на пальце, и маленькими глотками пила чай, пока Антон аккуратно собирал осколки и домывал посуду.

* * *

— А где Тимошин? — Аня обвела взглядом класс.

— Ушёл, — выкрикнул кто-то. Валеева поставила пропуск в журнал и нахмурилась. Что происходит? Да уж, Роман Владимирович удружил со своей практикой, ничего не скажешь. Ей не хотелось верить тому, что внук её преподавателя влюблён в неё, но ещё больше почему-то не хотелось верить в то, что он влюблён в Никиту и это взаимно. Как-то неприятно становилось от одной мысли об этом, да и нелепо всё выглядело, бредово. И Савушка на нервах весь. С чего бы? Он обычно спокоен, как танк. Хотя, может, сказывается стресс, в связи с появлением Артёма в его жизни. Рыжуха радовалась тому, что в 11 "А" сейчас по расписанию русский, а не литература, и можно спокойно завалить их пробными тестами, что она и сделала, погрузившись в собственные размышления. Хотелось напиться, но не так, чтобы снова быть застуканной кем-то из своих учеников, а в проверенной компании. И секса хотелось. До одури. И плевать, что рабочая неделя только началась, иначе она сойдёт с ума. Позвать с собой Глеба? Он уехал из школы взвинченный и взбешённый. Ему бы тоже не помешало отвлечься и расслабиться.

Оставшиеся уроки Аня думала лишь о том, к кому бы сегодня завалиться. Решение пришло само собой, когда её телефон завибрировал, оповестив о входящем сообщении от одногруппницы Алины:

"Валеева, ты совсем пропала. Мы сегодня собираемся у Кольки. Вы как?"

"Будем". Ответив, рыжая облегчённо выдохнула. Уже и не удивляло, что её спрашивают и за Глеба. Все привыкли, что они вместе. Осталось только вытащить Савушку. Вечер обещает быть не самым скучным.

* * *

— Маш, где ты? — Никита не мог скрыть волнения в голосе. В школе он узнал, что сестра ушла гораздо раньше, но дома он её не застал.

— Я... — Кленова замялась, Антон отобрал у неё телефон.

— Алишеров, ты? Чего хотел?

— Тимошин?

— Я за него.

— Какого хрена? Почему вы вместе?

— М... не догадываешься?

— Тронешь её хоть пальцем, я тебя урою! — Ник сжал трубку в руке.

— Пугалка не отвалится?

— Дай ей трубку!

— Да без проблем, — блондин вернул телефон девушке и с интересом уставился в монитор своего ноутбука. Звонок Алишерова прервал их на просмотре старого доброго Ивана Васильевича.

— Никит?

— Маш, что за херня?

— Не ори, ладно? Всё хорошо.

— Дуй домой! Нет! — Ник помолчал. — Я сам тебя заберу, жди, — он скинул вызов.

— Что? — Тимошин скосил глаза.

— Он приедет.

— Чёрт. Его я меньше всего хотел бы видеть.

— Прости.

— Расслабься, Масяня, — парень подмигнул Кленовой.

Они определённо хорошо провели время. Кто же знал, что два отличника совсем не зануды. Антон стал иначе смотреть на девушку. Вернее, смотреть на Машу именно, как на девушку. А почему нет? Умна, не красавица, но привлекательна, остроумна, не вульгарна, без намёка на пошлость. Идеальный вариант, чтобы выбросить из головы рыжую практикантку и её идиота дружка.

___

— Где она? — Алишеров оттолкнул Антона и прошёл в квартиру.

— Не очень вежливо, знаешь ли. Масяня в моей комнате.

— Что? — Ник рванул первую же дверь наугад, но это была спальня родителей Тимошина.

— Третья дверь, — хохотнул парень, с интересом наблюдая за метаниями брюнета.

Маша сидела на кровати, поджав ноги и нацепив наушники, которые и сорвал с неё влетевший в комнату брат.

— Я волновался! Ты соображаешь, что творишь?

— Ты чего?

— Глупая, — Ник опустился рядом с девушкой и притянул её к себе. — Не могла позвонить?

— Денег на счету нет.

— Бомжа бы кинула.

— Извини, просто я Стаса встретила.

— Стаса? — Алишеров насторожился. — И?

— Антон помог.

— Что он хотел от тебя?

— То же, что в прошлый раз, — Кленова покраснела.

— Сука! Убью выродка!

— Не надо! Не связывайся с ним!

— Я не позволю ему приблизиться к тебе, обещаю, — Ник осторожно поцеловал сестру в лоб.

— Какое зрелище! — Тимошин стоял в дверях, скрестив руки на груди. — Преисполненный нежности Алишеров, ммм, кто ещё мог видеть подобное?

— Иди к чёрту, — зашипел Никита, но резко замолчал и, подумав, прошептал: — Спасибо.

— Забудь. Я не такой ублюдок, чтобы пройти мимо.

— Не хочу быть тебе обязанным.

— Не говори ерунды. Я поступил так, как должен был поступить любой мужчина на моём месте.

— Спасибо, Антон, — Маша мягко улыбнулась, и у блондина потеплело в груди от этой искренней улыбки.

— Ладно. Пошли домой? — Алишеров встал и подал руку сестре, помогая подняться. — Теперь ты уходишь в школу и возвращаешься домой только со мной.

— Или со мной, — Антон весело ухмыльнулся.

— Закатай губу, — Ник сузил глаза. — Она не станет одной из твоих... — договаривать он не стал. Молча вывел девушку из комнаты, подождал, пока она обуется и, кивнув Тимошину, вышел из квартиры. Маша успела бегло чмокнуть блондина в щёку, приподнявшись на цыпочки, и выбежала следом, заливаясь румянцем.

— А почему нет? — закрывая за гостями дверь, пробормотал под нос старшеклассник.

* * *

Вечеринка была в самом разгаре, когда Валеева и Савкин пришли в квартиру одногруппника. Оторваться и отвлечься необходимо было обоим. К сожалению, здесь шатен не мог рассчитывать на секс: не та компания, где он мог позволить себе быть таким, каким он бывал в другом кругу знакомых. Да и рыжая была сдержана. Всё-таки они с Савушкой для всех университетских вроде как вместе. Вот и сейчас девушка сидела на коленях друга, потягивая пиво из бутылки. Тем не менее, разговоры и смех помогали не думать о наболевшем.

Аня прошла в ванную, чтобы умыть раскрасневшееся лицо холодной водой. Склонившись над раковиной, она услышала хлопок двери за спиной, и чьи-то руки легли на её бёдра. Резко выпрямившись, она обернулась.

— Коля? Ты чего?

— М, нравишься ты мне, Валеева, — парень икнул и приблизился к её лицу.

— Что тут происходит? — Глеб вырос из ниоткуда, и пылкого поклонника отнесло от рыжухи моментом.

— Н-ничего, я так, — пролепетав что-то непослушным языком, Коля выскочил за дверь.

— Приставал?

— Ага, — девушка подошла к шатену и обняла его, спрятав лицо на широкой груди. — Я устала, Савушка. Бесит всё, хочу отвлечься.

— Это из-за мелкого засранца?

— Нет. Антон хороший, мы могли бы стать друзьями.

— Что тогда?

— Трудно объяснить. Меня тянет к моему ученику...

— Только не говори, что это тот колючий брюнет?

— Он...

Глава 15

— Алишеров, неужели так трудно было сделать этот тест? — Аня потёрла виски. Голова ужасно гудела с похмелья, ещё и галдёж в 11 "Б" добавлял неприятных ощущений.

— Анна Сергеевна, я не успел, — Никита сдержано ответил, без малейшей издёвки и иронии. Все его мысли крутились вокруг Маши и Антона.

— Два.

Парень молча положил дневник на учительский стол и вернулся на последнюю парту. Валеева открыла нужную страницу, постучала ручкой по столу, закусив губу, сдвинула брови, но всё-таки не решилась нарисовать на полях лебедя.

— Алишеров?

— Да, Анна Сергеевна?

— Сколько у тебя уроков сегодня?

— Ещё три.

— После занятий жду тебя здесь. Помогу тест разобрать, — рыжая устало закрыла глаза на несколько секунд.

— Хорошо, — кажется, Нику всё происходящее вокруг было безразлично.

— Ой, Анна Сергеевна, а мне бы вы не могли объяснить? — Денис сорвался со своего места.

— Маркелов, у тебя прекрасно выполнена домашняя работа, нет необходимости в дополнительных занятиях.

— Но, Анна Сергеевна!

— Денис! — Валеева едва сдержалась, чтобы не заорать. — Не вижу смысла в занятиях с успевающими учениками, когда лучше обратить внимание на тех, у кого действительно затруднения. Разговор окончен.

Старшеклассник пытался снова возразить, но его прервал звонок на перемену. Аня быстро поднялась и вышла из класса, наплевав на то, что её ученики всё ещё были там. Смертельно хотелось курить и спать. Она влила в себя три чашки кофе утром, но ожидаемого эффекта не последовало.

За дальним углом школы, где обычно было пусто, она столкнулась с дымящим Антоном.

— Тимошин?

— Анна Сергеевна! — блондин выронил сигарету.

— Почему тебя не было вчера на моём уроке?

— Так вышло.

— Интересно вышло, — оглядевшись по сторонам, Валеева достала сигареты и закурила, с наслаждением затягиваясь.

— Прошу прощения. Я сделаю все те задания, что были на уроке.

— Пф, не сомневаюсь. Антон, у тебя случилось что-то?

— С чего вы взяли?

— Очевидно.

— Всё в полном порядке, — Тимошин закурил новую сигарету, совершенно не стесняясь присутствия учительницы.

— Выплюнь эту дрянь!

— Кто бы говорил, — одиннадцатиклассник скривил губы в усмешке.

Рыжая вздохнула и покачала головой, выбросив окурок.

— Не нравится мне твоё состояние.

— Вы меня не знаете, чтобы делать какие-то выводы обо мне.

— Я думаю иначе.

Антон пристально всмотрелся в лицо девушки: гладкая кожа, аккуратный точёный нос, соблазнительные губы и красивые глаза. Да, было на что посмотреть. Тот самый идеал красоты, который он искал всю жизнь. Конечно, идеал лишь в его понимании, строго субъективно. Только вот ему стало мало внешности, ему не хватало чего-то в этом образе учительницы-подростка. Сейчас он явно осознавал, что получает эстетическое удовольствие, любуясь ею, и большего ему от неё не надо. Но это же неправильно! Его должно тянуть к ней. Где то влечение, что было совсем недавно? Именно физическое влечение, ведь она привлекательная до головокружения, сексуальная даже в жуткой вытянутой майке и мужских семейниках с утра. Поддавшись какому-то отчаянному внутреннему порыву, блондин бросил под ноги сигарету, резко притянул Аню к себе и, наклонившись, коснулся её губ, словно ища ответы на свои вопросы. Валеева широко распахнула глаза и открыла от удивления рот, в который тут же настойчиво проскользнул горячий язык, не давая ей возможности возмутиться. Крепкие руки сжимали тонкую талию, не позволяя отстраниться. Антон не закрывал глаз, он затягивал её в свои голубые омуты, гипнотизировал, топил. Отстранившись, он предусмотрительно сжал тонкие запястья рыжей и улыбнулся.

Хватая ртом воздух, покрасневшая студентка стала оглядываться по сторонам. Кто угодно мог увидеть их, что не сулило ничего хорошего.

— Что ты себе позволяешь, Тимошин? — она шипела, сверля его свирепым взглядом.

— Простите. Анна Сергеевна, — парень облизнул нижнюю губу, — вам не подходит клубничный блеск.

Растерявшись, Валеева замерла, и гнев сменился откровенным удивлением:

— А какой подойдёт?

— Яблочный. Вам подходит свежесть, а не приторная сладость, — школьник отпустил руки девушки и отступил на шаг.

— Чёрт, — помотав головой, пытаясь привести взбесившиеся мысли в порядок, рыжая снова впилась взглядом в своего ученика:

— Что это было? Ты соображаешь? Я бы дала тебе сейчас хорошенькую затрещину и отвела к директору...

— Но вы этого не сделаете, — Антон прислонился спиной к прохладной каменной стене. — Простите.

— Тимошин, у меня не может быть отношений с учеником,— осторожно начала девушка, не желая обидеть старшеклассника, хотя всё ещё хотелось врезать ему, — ты должен понимать это.

— Анна Сергеевна, давайте забудем?

— Ты так просто говоришь об этом?!

— Думаете, что не сможете забыть этот поцелуй? — блондин выдохнул эти слова в самое ухо девушки, наклонившись к ней.

— Чёрт! Ты сумасшедший! — Валеева несильно оттолкнула его, и её щёки стали пунцовыми.

Такие поцелуи не забывают, их мечтают повторить, но Аня прекрасно отдавала себе отчёт в том, что между ними есть стена, да и идти на поводу у животных инстинктов она себе позволить не могла. Только не с ним. То, что Антон с лёгкостью может вскружить ей голову, рыжая поняла ещё тогда, когда впервые взглянула в затягивающие омуты. Но речи о серьёзных отношениях быть не могло. Секс, просто секс. Но не со своим же учеником, тем более, с тем, кто мог бы стать её другом. Нет, она уже не исключая вероятности интрижки с кем-то из школьников. Точнее, с одним единственным, и им не был Тимошин.

— Анна Сергеевна, прошу прощения ещё раз. Считайте, что на меня нашло что-то. Не беспокойтесь, это останется между нами. Я не стану приписывать себе незаслуженные победы, если вы понимаете, о чём я.

— Замолчи. Умоляю, заткнись, — девушка опустила голову. — Ничего не было. Но дай слово, что ты больше никогда...

— Никогда.

— Пошли в школу, сейчас урок начнётся.

Они молча вышли из-за угла, надеясь, что никто их не видел.

Никто, кроме одного человека, скрывшегося за широким стволом старого тополя.

Денис не рассчитывал на такое шоу, когда следил за своей обожаемой учительницей, вылетевшей из кабинета со звонком. Разве он мог знать, что за углом окажется лучший ученик школы? Как он мог отказать себе в удовольствии снять маленький компромат, который мог в недалёком будущем пригодиться? Валеева преспокойно курит вместе со своим учеником — отлично. Вроде ничего особенного, НО. Всегда есть проклятое НО. Где дистанция? Директор за такое её точно по головке не погладит. А она ведь практику проходит, значит, и в университете проблемы обеспечены. Одна неосторожность, оплошность, и всё может выплеснуться самым неприятным образом.

Когда Тимошин поцеловал Аню, у Маркелова телефон чуть не выпал из рук, но он справился с собой, хотя злость душила его изнутри. Вот как? Этот выскочка лучше? Теперь ему точно понадобится эта скандальная запись, которая такой шумихи наделать может, что школа долго помнить будет. Теперь-то вертозадая училка в его руках, и он свой шанс не упустит.

* * *

Маша заглянула в спортзал, где шёл совместный урок её класса с 11 "А". После вчерашнего девушка просто не смогла пропустить занятие, просидев его в каком-нибудь пустом кабинете. Её тянуло. Физрук удивлённо посмотрел на неё, когда она скромно села на лавку в самом углу, но ничего не сказал. Ребята разминались перед игрой в баскетбол, разбивались на команды. Тимошин стал во главе своего класса, его высокую фигуру просто нельзя было потерять среди толпы школьников. Девчонки обоих классов уселись на маты, сваленные возле стены, и дружно галдели, выкрикивая поочерёдно имена некоторых игроков. Марина села возле Кленовой.

— А ты чего тут забыла?

— Просто, захотелось посмотреть.

— А, понятно, — подруга задумчиво посмотрела на парней и снова на Машу, но ничего не сказала.

Девушка во все глаза смотрела на носящегося по залу Антона. Когда он подпрыгнул, посылая мяч в корзину, его футболка задралась, обнажая живот. Кленова сглотнула и отвернулась, надеясь, что Марина ничего не заметит. Но Корнилова была слишком поглощена созерцанием физрука. Она буквально сканировала каждый сантиметр тела тридцатилетнего Вадима Алексеевича.

Во время игры Тимошин, оказавшись вблизи от Маши, заметил её и мягко улыбнулся.

Она была далека от идеала, но в ней было что-то, притягивающее его. Может, в этом и есть разница между ней и Валеевой? Рыжая была красивой, сексуальной, но отчуждённой и холодной, а Кленова несла в себе тепло и покой, которых так не хватало парню.

Когда стало совсем жарко от беготни, ребята начали стягивать футболки и сбрасывать в сетку для мячей. Антон подошёл к двум девушкам, сидящим в самом углу.

— Подержишь? — его губы тронула улыбка.

— Д-да, конечно, — Маша сжала в пальцах тонкую ткань.

— Спасибо, Масянь, — одиннадцатиклассник вернулся в игру, а на Кленову, кроме Марины, уставились и остальные девушки, бросая недоумевающие и озлобленные взгляды.

— Упс, ты попала, подруга, — Корнилова прыснула в кулак. — Чего это наша звёздочка к тебе подкатывает?

— Ничего он не подкатывает.

— Ну-ну.

До конца игры Маша напряжённо комкала в руках футболку, сосредоточенно глядя на скачущий мяч. Она, конечно, расстроилась для вида проигрышу одноклассников, но в глубине души ликовала, ведь победила команда Антона.

До звонка у парней оставалось немного времени, чтобы принять душ. Тимошин, проходя мимо Корниловой и Кленовой, подмигнул второй и попросил придержать его футболку ещё немного.

— Он точно запал на тебя! — воскликнула Марина, когда широкая спина блондина скрылась за дверью душевых.

— Глупости не говори, — отличница, покраснев, поднялась и выбежала из спортзала, решив дождаться Антона в коридоре.

Он единственный вышел с обнажённым торсом, когда другие уже были одеты.

— Я думал, что пропала моя вещичка, — улыбнувшись, он забрал затисканную руками девушки футболку и натянул на ещё немного влажное тело. — Спасибо.

— Не за что, — Кленова отвела глаза.

— Масянь, а ты совсем спортом не увлекаешься?

— У меня освобождение по здоровью.

— Немного не повредит.

— Зачем?

— Чтобы твоя красивая фигурка не расползлась с годами, — усмехнувшись, он подмигнул в очередной раз и оставил раскрасневшуюся девушку в одиночестве, скрывшись в толпе школьников.

* * *

Никита нашёл сестру у ворот школы, уже дожидавшуюся его и готовую идти домой.

— Маш, меня на дополнительные оставили.

— Тогда я пойду?

— Одна? Нет.

— А с кем?

— Чёрт! Подождать не можешь?

— Я есть хочу, и мне на завтра задали много.

— Фак, — Алишеров сплюнул под ноги и огляделся. Его взгляд остановился на Тимошине, стоящем на крыльце. — Жди.

Брюнет быстро подошёл к Антону и слабо толкнул в плечо, привлекая внимание.

— Чего тебе? — парень недовольно нахмурился.

— Я бы ни за что не попросил тебя, но вариантов немного.

— Ну?

— Сестру домой не проводишь?

— Ммм, — голубые омуты блеснули. — Без проблем. Где она?

— Вон стоит, — Ник кивнул в сторону ворот, и Тимошин увидел девушку, топчущуюся на месте.

— Провожу.

— Только безо всякого!

— О чём ты?

— Не прикидывайся идиотом!

— Ой, что ты! — Тимошин уже слетел по ступенькам и двинулся к Кленовой.

— Я предупредил! — Алишеров крикнул ему в спину и, услышав звонок, выругался, скрывшись за дверью.

Он быстрым шагом поднялся на второй этаж и постучал в кабинет Валеевой. Не дождавшись ответа, вошёл, но класс был пуст, хотя сумка учительницы по-прежнему висела на спинке стула. Устроившись за первой партой, Ник достал тесты и тетрадь с ручкой. Минут через пять рыжая появилась в классе, извинившись за задержку.

— Что у тебя не получилось? — Аня села на соседний стул.

— Я не говорил, что у меня что-то не получилось. У меня просто времени не было.

— Чем же ты занимался?

— Думал, — серьёзно ответил Никита.

— Алишеров, ты меня пугаешь, — студентка засмеялась. — Мировые проблемы решал?

— Нет, но тебя они не касаются.

— Эй, мы ещё в школе, — напомнила девушка.

— Извините. Вас не касаются.

— Давай тест делать. Справишься или помочь?

— С пунктуацией помогите разобраться, — брюнет сдался и пододвинул тетрадь практикантке.

— Хорошо. Тут всё просто...

За полчаса одиннадцатиклассник справился с заданием с помощью Валеевой и устало потянулся.

— Думаю, на сегодня закончим.

— На сегодня? — его брови поползли на лоб. — Я должен буду снова приходить на дополнительные?

— А ты как думал? У тебя ЕГЭ на носу.

— Я не могу.

— Отложишь свои дела.

— Я не обязан.

— Мне достать письменное уведомление у директора?

— Чёрт, — Алишеров сжал пальцами ручку, и она едва не треснула.

— Расслабься.

— Легко сказать.

— Думаешь, мне хочется торчать тут с тобой после уроков?

— Разве нет?

— Нет! — Аня поднялась, подошла к своему столу и собрала тетради, затолкав в сумку. — Свободен.

— Вместе пойдём, — он не спрашивал, он ставил перед фактом.

— С какой радости?

— С такой, — Ник встал и приблизился к окну, — что вас снова Маркелов у ворот поджидает.

— Как ты узнал? — Валеева выглянула из-за его плеча на улицу и действительно увидела маячащего Дениса.

— Догадаться не трудно. Идём?

— Я буду бегать от ученика? — девушка фыркнула презрительно.

— Да хватит уже ломаться! — рявкнув, Алишеров схватил её сумку и вышел в коридор. Ане не оставалось ничего, как выйти следом и, заперев кабинет, догонять брюнета в конце коридора.

Маркелов шёл от ворот им навстречу, как-то странно ухмыляясь:

— Анна Сергеевна?

— Да?

— Я бы хотел поговорить с вами.

— Топай отсюда, — Ник сузил глаза.

— Не вмешивайся, — Денис отмахнулся от парня. — Анна Сергеевна, это важно.

— Маркелов, я устала и иду домой.

— С Алишеровым?

— Нет, но, если ты забыл, я именно с ним занималась.

— Чем?

— Русским, — Аня настороженно посмотрела на поклонника. Что-то в его взгляде пугало.

— Ааа, но поговорить вам со мной придётся, — он схватил девушку за руку.

— Ты что себе позволяешь? — рыжая вырвалась, а Ник оттолкнул Маркелова.

— Анна Сергеевна, это очень важно. Вы, кажется, кое-что обронили за углом после четвёртого урока... Я бы мог попросить кое-кого отдать вам это, но лучше сам.

У Валеевой похолодело внутри. Он видел. Он видел её с Антоном. Теперь понятно, почему он ведёт себя так развязно и нагло. Сглотнув, девушка коснулась плеча брюнета:

— Алишеров, иди домой.

— А вы?

— А я поговорю с Денисом. Я, кажется, правда обронила ключи за углом.

— Слушай, давай сюда ключи и вали! — Ник рыкнул на одноклассника.

— Никита, иди домой, — практикантка резко развернулась на каблуках. — Маркелов, за мной.

Глава 16

Аня сидела на кухне и гипнотизировала коньяк, плещущийся на дне рюмки, зажатой в дрожащих пальцах. Этот малолетка угрожал ей. И как она умудрилась ТАК попасть? Она не винила Тимошина, она винила только себя, ведь сама позволила своему ученику приблизиться к ней. Несколько дней в школе, и уже натворила дел на три жизни. Убивала наглость Маркелова, с которой он заявил ей, что она станет его собственностью, если, конечно, не хочет обнародования компрометирующей информации, подкреплённой видеозаписью не лучшего качества, но позволяющей узнать тех, кто фигурирует на ней. Он хочет, чтобы она дала ему? От одной только подобной мысли Валееву начинали мучить рвотные позывы. До чего же бывают ничтожны люди в своём стремлении заполучить желаемое! Мозг, затуманенный коньяком, отказывался выдавать план действий, и рыжая бесцельно перевела взгляд с рюмки на стену. Что делать? Кто виноват? Смешно, но перед ней стояли эти два извечных вопроса. Рассказать Антону? Нет, он разозлится и лишь усугубит ситуацию, тем более Маркелов не забыл высказаться на эту тему и мягко намекнуть, что не хотел бы донесения сего факта до Тимошина. Выродок. Как земля таких носит? Глеб? Сомнительный вариант, ведь он просто свернёт шею школьнику. Макс? Да, брат кротким нравом не отличается, но юрист всё-таки, значит, умеет искать лазейки. Отставив рюмку, Аня непослушными пальцами набрала номер своего потенциального спасителя.

— Да?

— Макс, приезжай.

— У меня планы на вечер, — Валеев был недоволен.

— Это важно. Пожалуйста, помоги мне!

— Что слу... — девушка, не дослушав, сбросила вызов. Он приедет, он обязательно приедет.

___

Максим молчал несколько минут после того, как мрачная, чернее тучи, сестра рассказала ему всё.

— Ань, — он наконец заговорил, переварив информацию, — а у тебя с Тохой ничего нет?

— Нет конечно!

— А этот Маркелов...

— Сопляк паршивый, возомнивший себя чёрти кем!

— Может, телефон отобрать у него и удалить запись?

— Он идиот, это бесспорно, но копию наверняка сделал, — рыжая устало вздохнула.

— Мда. Тогда остаётся только сыграть по его правилам.

— Переспать с ним?! — Валеева даже вскочила со стула, вытаращившись на брата.

— Дура? Нет. Шантаж на шантаж.

— В смысле?

— В прямом. И кое-кто нам в этом поможет, — широко улыбаясь, Макс достал телефон и быстро нашёл нужный номер. Ещё бы, только одного человека он мог записать так любовно: "Извращенец".

Ответили только через несколько гудков.

— Ну?

— Привет, озабоченный.

— Солнце моё, чем обязан? — Савкин, судя по голосу, был сильно удивлён звонку.

— Приезжай к Аньке, это срочно.

— Что опять? Нажралась?

— Я не стал бы тратить своё драгоценное время на трёп с тобой, если бы всё не было так серьёзно.

— Понял, еду.

— Вот и всё. Дело в шляпе, — парень растрепал рыжие волосы на своём затылке. — Всё хорошо будет, поверь хитрому юристу.

— Я надеюсь, — Валеева махнула ещё рюмку и закурила, нервно теребя пальцами тонкую сигарету.

Минут через тридцать в дверь настойчиво позвонили, и Макс впустил в квартиру взволнованного Савкина.

— Что случилось? — шатен ввалился в кухню, удивлённо глядя на подругу.

— Жопа полная, — Аня усмехнулась.

— Позволь, я расскажу? — получив согласный кивок, её брат уселся на подоконник. — Помощь твоя нужна, извращенец. Надо одного сопляка проучить, чтобы ему в голову больше не приходило шантажировать своих учителей.

— Не понял? Что за хрень?

— Короче, у одного из Анькиных учеников есть видео, которое нужно изъять. Этот урод запросто мог скинуть копию на флешку или комп, поэтому отобрать телефон не прокатит.

— Что за видео?

— А вот это уже не имеет значения, — Валеева с удивлением посмотрела на брата. Но он спокойно продолжил: — Поможешь? От этого зависит её работа и дальнейшая учёба.

— Я не люблю тайны, — Глеб нахмурился.

— Никаких тайн. Посмотришь видюшку сам, если так интересно.

— И что я должен делать?

— О, сейчас ты поймёшь, как я ценю тебя и люблю!

— Не нравится мне это, — Савкин с подозрением покосился на сияющего Макса.

— Тебе предстоит любимое занятие, извращенец!

— Какое?

— Тебе понравится, обещаю!

* * *

Аня занервничала, когда одиннадцатиклассники со звонком стали заполнять кабинет. Нет, план Макса, конечно, казался вполне сносным, но, увидев наглую рожу Маркелова, она запаниковала. Если не получится? А вдруг?

— Анна Сергеевна, доброе утро, — Денис оскалился и незаметно, проходя совсем близко, провёл пальцами по её бедру. Незаметно для всех, кроме Алишерова, замешкавшегося в дверях и успевшего как раз к этому действу. У брюнета всё закипело внутри, особенно потому, что Валеева проигнорировала жест своего ученика и лишь натянуто улыбнулась ему в ответ, кивнув рыжей головой. Не удостоив практикантку приветствием, злой, как чёрт, Ник пролетел между партами, нарочно толкнув плечом Маркелова, и плюхнулся на своё место.

— Алишеров, здравствуй, — Аня не могла не заметить его игнора. Парень фыркнул и уставился в окно, прикинувшись мебелью.

— Не забудь, что я жду тебя сегодня после уроков.

— Анна Сергеевна, ему достаточно и того, что вы вчера с ним занимались. Или вы хотите подтянуть его до уровня Тимошина? — Денис выразительно подмигнул девушке. — Может, лучше со мной позанимаетесь?

— Я уже говорила, что тебе дополнительные занятия без надобности. Но если действительно что-то не получается, то, пожалуйста, в пятницу, — рыжуха изобразила улыбку. Её жест был понят так, как надо, и шантажист расплылся в пошлой ухмылке, фантазируя о предстоящем пятничном факультативе.

От Алишерова и это не скрылось. Он с отвращением переводил взгляд с одноклассника на учительницу и обратно. И вчера они вместе ушли за школу, да и вела себя практикантка странно. А сейчас... у них интрижка? Ник сжал кулаки под партой. Покажет он ей сегодня дополнительные занятия!

* * *

— Эй, парень, ты мне не поможешь? — Савкин окликнул Маркелова, когда тот едва успел отойти от ворот. Школьник сразу узнал парня, которого видел однажды в кабинете Ани. Он напрягся внутренне, но Глеб старательно делал вид, что вообще его впервые видит.

— Что такое?

— Блин, машина заглохла, не поможешь толкнуть?

— Далеко? — Денис огляделся по сторонам.

— За углом, вон там, — студент неопределённо махнул рукой. — Я тебе заплачу.

— Оставь себе на бензин, — одиннадцатиклассник гордо задрал подбородок. — Пошли.

Савушка изобразил благодарную улыбку, радуясь мысленно, что не перевелись ещё наивные люди и те, кому родители в детстве забыли сказать, что с незнакомцами нельзя никуда ходить.

Что-то болтая о неожиданно заглохшей машине, он завёл Маркелова в узкий переулок и резко прижал к забору.

— Ты чего? — парень дрейфанул и попытался дёрнуться, но крепкие руки не позволили даже шелохнуться.

— Мда, не айс, но под ящик водки пошёл бы, — усмехнувшись, Глеб наклонился к перепуганному парню.

— Ты о чём?

— О том самом, — не тратя времени на пустую болтовню и желая скорее покончить со всем, Савкин впился в сухие губы старшеклассника требовательным поцелуем. Возмущённое мычание и попытки вырваться его ничуть не смущали. Он даже скользнул одной рукой на задницу Дениса, грубо стиснув ягодицу. Через несколько секунд он отстранился и сделал два шага назад, громко спросив, глядя в сторону:

— Есть?

— Ага, — широко улыбаясь, Макс выполз из большой щели в заборе, махая мобильником.

Маркелов ошарашено переводил взгляд с одного на другого и брезгливо тёр губы ладонью. Он и с одним-то из них не справился бы, а с двумя и подавно.

— Мальчик, — Валеев встал в проход, закрывая пути к отступлению, — ты не представляешь, как попал.

— Что вам нужно? — нервно вскрикнул школьник, вжимаясь в забор.

— Ммм... Извращенец, хочешь его? — рыжик вопросительно изогнул бровь.

— Прикалываешься? — Савкин фыркнул, но, заметив блеск в глазах брата подруги, оскалился. — Хотя...

— Что вам нужно? Деньги? Я дам! Сколько? — Денис зашарил по карманам, трясясь от страха.

— Расслабься, ушлёпок. У тебя есть одно интересное видео, — Максим стал серьёзным, — я хочу, чтобы оно исчезло.

— О чём ты?

— Будешь мудаком прикидываться? Зря, мальчик, зря. У меня ведь тоже есть потрясная видюшка, где один парень жамкает другого. М, кто же это? — рыжий включил просмотр записи. — Упс, у одного лица не видно, а вот второй...кто же это? Чёрт! Это же ты, малыш!

Маркелова прошиб холодный пот.

— Удали, пожалуйста, удали!

— Я сказал, чего я хочу.

— Сейчас, сейчас, — парень поспешно стал щёлкать кнопками.

— Подожди! — Савкин схватил его за руку. — Скинь сначала мне.

— Зачем?

— Не твоё дело. Живо.

Приняв файл, Глеб отошёл в сторону и с интересом уставился на дисплей мобильника.

— Я удалил, — Денис протянул трубку Максу.

— Копии?

— На компе дома. Я удалю.

— Я должен тебе верить? Пойми, мальчик, если ты попытаешься снова шантажировать свою учительницу, то тебе не поздоровится. Этот, — Валеев кивнул на шатена, — в следующий раз может быть более напористым.

— Я понял, я всё понял. Удали.

— Не спеши так, малыш. Я удалю это после того, как Аня покинет вашу школу. Можешь не трястись, я своё слово держу. Надеюсь, ты тоже.

— Да, да, — Маркелов закивал головой.

— Пошёл вон отсюда.

Денис проскользнул мимо Максима и вылетел из переулка, помчавшись подальше от этих двоих психов.

— Вот видишь, всё прошло отли... Извращенец? — рыжий тронул застывшего Савкина за плечо. — Ты чего?

— Сука! — телефон едва не захрустел, стиснутый крепкими пальцами.

— Эй! Что с тобой?

— Ничего! — рявкнув, Глеб быстрым шагом пошёл к школе.

___

— Ты выполнил задание, которое я дала тебе вчера? — Аня села рядом с Никитой.

— А надо было? — он даже не повернул головы, продолжая пялиться в окно.

— Тебе экзамены сдавать, сам как думаешь?

— Ты бы о Маркелове беспокоилась.

— Не тыкай.

— Да? А он в постели тебя Анной Сергеевной величает? — коньячные глаза впились в Валееву, прожигая.

— Что ты несёшь?

— Думаешь, я слепой? — Алишеров сжал её запястье. — Я видел, как он лапал тебя, не боясь, что кто-то заметит.

— Не пори чушь! И руку пусти, больно! — рыжуха дёрнулась, но брюнет рывком притянул её.

— Со мной ты не захотела! Чем этот убогий лучше, скажи? Он же ничтожество, он грязь, пустое место!

— Приди в себя!

— Так хочется, что готова кинуться на любого? Не лучше ли было выбрать меня? Или даже Тимошина? Но этот ущербный...

— Не смей так со мной разговаривать! — свободной рукой Аня залепила ученику звонкую пощёчину.

— Дрянь, — скрипнув от злости зубами, Ник схватил девушку за плечи и прижал к себе, жадно впившись в её губы, кусая и сминая их.

У рыжей от такого напора снесло крышу. Этот желанный запретный плод сейчас был так близко, что невозможно было контролировать себя и сдерживаться, и она сдалась, вцепившись тонкими пальцами в его рубашку, прильнув всем телом и отвечая на грубый поцелуй. Его руки, почувствовав такую отдачу, соскользнули с плеч, и одна остановилась на груди, беспощадно тиская её через ткань блузки и бюстгальтера. Валеева невольно выгнулась и глухо простонала, оторвавшись от губ старшеклассника. Ухмыльнувшись, он расстегнул пару пуговиц и, наклонившись, провёл языком по обнажившейся коже, вырвав ещё один стон у девушки.

— Какого чёрта! — Савкин влетел в кабинет, тряся телефоном, зажатым в руке. От ярости он даже не придал значения тому, что увидел.

Аня поспешно застёгивала блузку, пряча глаза от обоих парней. Ник преспокойно откинулся на спинку стула, с интересом наблюдая за практиканткой.

— Я, бля, ещё раз спрашиваю! — Глеб швырнул мобильник на стол, нажав воспроизведение.

Рыжуха уставилась на дисплей и замерла, боясь пошевелиться. Алишеров схватил трубку именно на том моменте записи, когда Антон начал целовать Валееву. Его глаза резко расширились, а потом сузились.

— Говорил же... шлюха, — выплюнув это, он схватил свою сумку и быстро вышел из кабинета, громко шарахнув дверью.

— Ты глухая?

— Глеб, это...

— Что? Не то, что я думаю? — шатен кипел.

— Именно.

— Ты говорила, что между вами ничего нет. Он твой ученик! Ты плакалась мне о своей вспыхнувшей страсти к другому. Вижу, у тебя это взаимно, — Савкин кивнул головой в сторону двери. — Какого хера ты творишь? Я не удивлён, что тот сопляк решил тоже занять очередь в постель училки, раз она безотказна.

— Не смей... — голос Ани стал совсем тихим. — Всё не так.

— Потрудись объяснить. Я всё понимаю, Нют, но это! Они же твои ученики!

— Да не так всё было! Мы просто...

* * *

— Спасибо, что проводил, — Маша застенчиво улыбнулась.

— Ерунда, мне приятно, — Антон легонько щёлкнул девушку по носу, и она забавно поморщилась.

— Зайдёшь? Никита всё равно на дополнительных, родители на работе.

— Это намёк?

— Это приглашение на чай, — Кленова покраснела.

— Я же шучу, Масянь, — Тимошин засмеялся и пошёл вслед за отличницей в подъезд.

В лифте он пристально изучал спутницу, пытаясь понять, испытывает ли что-то к ней. Симпатия определённо была. Но было ли влечение? Или опять как с Валеевой? Проверять тем же способом блондин пока не решился. Такие порядочные девушки, как Маша, сначала начинают официально встречаться, а потом уже позволяют себя целовать. И счастлив тот, кому такая позволит что-то большее до свадьбы.

К чаю прилагались пирожки с капустой, вызвавшие у Антона бурю положительных эмоций. Они так заговорились, что не услышали, как открывается входная дверь.

Ник возник из ниоткуда, сжимая кулаки и бросая свирепые взгляды на своего вечного соперника.

— Что ты тут делаешь?

— О, привет, Алишеров. Чай пью, не видишь?

— Маш, чтобы я больше никогда не видел тебя рядом с ним, — брюнет прорычал сестре и дёрнул за пиджак Тимошина.

— Охренел?

— Пошли.

Вытолкав парня в подъезд, Никита прижал его к стене.

— Не приближайся к моей сестре.

— Много на себя берёшь, — Антон оттолкнул его и скривился в усмешке.

— Не пудри мозги Машке. Я знаю, что ты трахаешься с этой рыжей шалавой.

Блондин несколько раз моргнул, оцепенев.

— Ёбнулся, что ли? Во-первых, Анна Сергеевна не шалава, а во-вторых, у нас ничего не было.

— Ага, а сосались вы в состоянии аффекта, поэтому ты не помнишь. У её дружка есть отличное видео, посмотри, освежи в памяти, — Ник скрылся в квартире, захлопнув за собой дверь и оставив Тимошина в полном ступоре.

Глава 17

Аня старалась не смотреть на последнюю парту. Ей было безумно стыдно за то, что накануне она едва не отдалась своему ученику. Она была готова, тянулась, и самое страшное то, что она действительно желала этого, хотела до дрожи, до хрипоты, чувствуя себя аморальной и бесстыжей потаскухой. Алишеров игнорировал её существование, ковырялся в своём телефоне, вытянув ноги под партой, а Валеева просто не решалась сделать ему замечание, боясь услышать в ответ что-нибудь ядовитое и откровенное. Маркелов же вёл себя тихо, будто ничего не произошло. От его давешней наглости и следа не осталось.

Ещё и неприятный осадок терзал девушку после вечернего разговора с Глебом, который орал и матерился так, как прежде не позволял себе. Он снова и снова прокручивал то проклятое видео, требуя объяснений. Рыжая и сказать ничего толком не могла, только оправдывалась, не желая выставлять Антона в неприглядном свете, зная, что Савкин может ему наподдать хорошенько, если решит, что его подругу обидели. Не выдержал этих разборок Макс и быстро заткнул шатена, пояснив ситуацию. После этого Глеб умолк, тихо извинился и ушёл, подавленный и задумчивый. Аня решила, что ему стыдно, и не придала особого значения, она просто не понимала, что творилось в тот момент на душе у её друга, который и сам себя перестал узнавать.

— Анна Сергеевна, можно вас на минутку? — голова Тимошина просунулась в класс минут за десять до окончания урока.

— Да, — рыжуха поднялась со стула. — Дописывайте. На дом возьмёте второй вариант, — она кивнула классу и вышла.

— Анна Сергеевна, что у вас с Алишеровым произошло? — Антон сидел на подоконнике в коридоре.

— Э... — Валеева сглотнула. Её мысли лихорадочно забегали в голове.

— О каком видео он говорил?

— Видео?

— Да, — Тимошин шептал, — он считает, что мы с вами, простите, спим.

— Чёрт, — практикантка прислонилась спиной к стене. — Ему в руки попало видео, на котором мы с тобой целуемся.

— Что за видео и каким образом оно оказалось у него?

— Антон, — Аня вздохнула, — приходи после уроков ко мне. Дома поговорим, ладно?

Именно в этот момент из кабинета вылетел Алишеров, он явно слышал последнюю фразу. Его лицо скривилось в усмешке, озлобленной и ядовитой.

— Хорошо, — Тимошин ответил на автомате и перевёл взгляд на Ника.

— Постеснялись бы в школе, — брюнет кипел.

— Алишеров, зайди в класс, — Валеева внутренне напряглась, как пружина.

— Пошла ты, — Никита дёрнул плечом и пошёл по коридору, бросив гневно своему сопернику: — Не смей подходить к Машке.

— Стой! — Аня хотела рвануться за ним, поддавшись какому-то порыву всё объяснить, но блондин схватил её за запястье.

— Что происходит?

— Дома. Дома поговорим, — закусив губу, Валеева вернулась в класс, а Антон, оставшись один, быстро пошёл вслед за Алишеровым.

___

Никита курил за углом, сидя на корточках и сплёвывая на землю. Его колотило от злости, накрывающей горячей волной. Эта чёртова практикантка сводила его с ума. Несколько дней, и из обычной игрушки на ночь в его мыслях она превратилась в нечто большее, что не хочется делить с кем-то. Она трепетала в его руках, она жадно отвечала на поцелуи, которые он всё ещё чувствовал на своих губах. А потом всё оборвалось, когда он увидел, как страстно она отвечает на чужие ласки. Шлюха. Это билось в его висках, отдавая мерзкой горечью никотина, скользящего по гортани. Тимошин. Теперь они делят не футбольный мяч или влияние среди школьников, а её. И почему-то Нику казалось, что чаша весов тянет не в его сторону. Блондина всегда любили девушки, даже его сестра явно тянется к нему, поэтому вполне понятно, что и Валеева могла не устоять. Но ведь и он никогда не страдал от невнимания. Прекрасная половина человечества стелилась перед ним, перед его силой и грубостью. Что нужно этой рыжей студентке?

— Ник? — Тимошин возвышался над ним.

— Чего тебе? — брюнет задрал голову.

— Что произошло?

— Ничего.

— Какого чёрта ты срываешься на Анну Сергеевну? Что между вами произошло?

— Печёшься о своей шлюшке? — Алишеров поднялся и бросил окурок под ноги.

— Не смей так говорить о ней!

— Ты такой наивный, — Ник усмехнулся. — Не знал, что твоя баба готова лечь под другого?

— Что ты несёшь? — Антон начинал злиться.

— А ты у неё спроси. Я всё сказал.

— Ник!

— Отъебись! — Алишеров, толкнув Тимошина плечом, пошёл к воротам, засунув руки в карманы. Ему не хотелось оставаться здесь, а сестру он потом заберёт, когда у неё закончатся уроки.

* * *

Антон сидел на лавочке возле Аниного подъезда и ждал её. Сколько уроков он уже прогулял? Сколько пачек сигарет выкурил? Он не считал. Его жизнь перевернулась с ног на голову с появлением рыжей преподавательницы в его школе. И он сам позволил втянуть себя во что-то новое, местами очень неприятное. Кого винить? Самого себя. И сейчас его бесило только неведение, хотелось скорее разобраться в происходящем и покончить с этим.

Валеева шла по тротуару с большим пакетом из ближайшего супермаркета.

— Анна Сергеевна, давайте помогу, — Тимошин поднялся, бросив очередной бычок в урну, и перехватил тяжёлый пакет.

— Давно ждёшь? — Аня открыла дверь в подъезд, пропуская парня.

— Нет.

— Прогуливал?

— Не имеет значения.

— Антон, не делай глупостей, — рыжая зашла в лифт и в упор посмотрела на ученика.

— Это вы, кажется, сделали какую-то глупость. Хотя я тоже натворил дел.

В квартире Тимошин по-хозяйски прошёл на кухню и стал засовывать продукты в холодильник, а Аня поставила чайник и закурила возле окна.

— Что всё же произошло с Алишеровым? — закончив, старшеклассник встал возле неё и тоже закурил.

— Нас видел Маркелов тогда.

— Что?

— Да. Он снял нас на телефон и шантажировал меня, — Валеева поморщилась. — Не беспокойся, той записи больше нет.

— Какая разница! Этот ублюдок сделал вам что-то?

— Успокойся, всё в порядке.

— Ага, я заметил, — Тимошин усмехнулся. — Что с Алишеровым?

— Он видел ту запись.

— Каким образом?

— Глеб показал.

— А мудак этот здесь каким боком?

— Он помог избавиться от видео. Слушай, давай просто забудем? Ты ведь и сам говорил это.

— Анна Сергеевна, вам не кажется, что меня это напрямую касается?

— Антон, — рыжая глубоко затянулась и выдохнула дым, — больше нет записи, больше нет проблем.

— А Алишеров?

— Вот это тебя точно не касается!

— Ещё как касается! Он не подпускает меня к Маше, потому что считает, что я дурю ей голову, а сам сплю с вами! — Тимошин повысил голос.

— Маша?

— Мне нравится Кленова!

— Вот же, — Аня затушила окурок в пепельнице. — Я не знала. Зачем же ты тогда...

— Не знаю, — школьник оборвал её.

— Чёрт, — Валеева устало закрыла глаза. Как же её достала эта школа и бред, творящийся в ней. Чайник издал пронзительный свист, и она выключила газ. — Будешь кофе?

— Давайте, — Антон метнул бычок в открытое окно и сел за стол. — У вас что-то с Ником?

У девушки чуть не выпала из рук чашка.

— С чего ты взял?

— Его поведение говорит о ревности. То, что вы позволяете ему так разговаривать с собой, может значить лишь одно — между вами что-то происходит.

— Он мой ученик, — Аня поставила перед блондином чашку с дымящимся ароматным кофе и вытащила из холодильника пирожные.

— Анна Сергеевна, будьте с ним осторожнее, ладно?

— Да, — еле слышно ответила Валеева, заваривая себе зелёный чай.

___

Максим бесцеремонно ввалился в квартиру сестры, сияя, как начищенный пятак.

— О, Тох, привет! — увидев Тимошина, он заулыбался ещё шире и пожал парню руку. — Какими судьбами?

— Обсуждали произошедшее, — Аня ответила за ученика.

— Видео или то, что было на нём? — рыжик плюхнулся на стул.

— Ты слишком любопытен.

— А ты вредина, я, между прочим, спаситель ваш!

— О чём ты? — Тимошин с интересом посмотрел на конопатого.

— Я нашёл способ утихомирить вашего шантажиста.

— И какой же?

— Сам посмотри, — Валеев достал мобильник, пощёлкал кнопками и положил его на стол. Аня ещё не видела этой записи, потому что вчера было не до того. Теперь она с каким-то любопытством смотрела на дисплей, склонившись над телефоном вместе со своим учеником.

— Маркелов, — блондин поморщился, когда увидел, как того прижимают к забору. Второй парень был снят со спины и немного сбоку, но его лица не было видно. Только вот и не нужно было лица, чтобы понять, чьи это руки тискают задницу Дениса. Антона перекосило. Он узнал, он просто не мог не узнать. Внутри стало мерзко, погано, будто в душу наплевали, отвратительное ощущение, царапающее грудь, совершенно не поддающееся объяснению.

— Ну как? — Максим сунул трубку в карман.

— Эффективно, но жестоко, — его сестра встала и подошла к окну, закуривая.

— А с тобой он хотел мило поступить? Ань, завязывай, не вздумай жалеть этого урода.

— Я всё понимаю.

А Тимошин молчал. Молчал и смотрел перед собой пустыми глазами. Противно, но не так, как в тот раз, когда он увидел Глеба и его женоподобную шалаву, а ещё более гадко. Неужели можно вот так, потому что попросили, без желания и влечения лапать кого-то? Школьника перекосило, он сжал кулаки. Его мысли сейчас были только о том, что студент, возможно, и его в ту ночь мог бы... просто так, из прихоти. Нет, Антон не был романтиком, считающим, что секс возможен лишь по любви, напротив, он и сам ещё никогда не влюблялся серьёзно. Но когда он спал с девушками, он отдавал всего себя, пусть даже это было один раз, но так, чтобы запомнилось.

— Тох, ты чего? — Макс коснулся его плеча.

— Ничего, — блондин притворно улыбнулся. — Забавное видео.

— Ещё бы! Я же говорил, что извращенцу понравится заниматься тем, что он обожает больше всего!

— Чем?

— Тискать мальчиков! — Валеев хохотнул, а Антон нахмурился и сильнее сжал кулаки. В этом и была вся правда: Глеб голубой, он готов трахнуть любого смазливого паренька, чтобы получить разрядку. И этот человек будет воспитывать Артёма? Если раньше Тимошин не был гомофобом, то сейчас ему было так противно, что хотелось задушить каждого гея. Нет, только одного. Того, кто никак не хотел покидать его мысли, прочно расположившись в них.

* * *

— Тебе пора, — Глеб посмотрел на часы и перевёл взгляд на Ярослава, растянувшегося на постели с блаженной улыбкой на пухлых губах.

— Сладкий, почему я не могу остаться? — закапризничал парень.

— Потому что я должен уйти.

— Куда?

— Не твоё дело, — Савкин уже пожалел, что позвонил вчера этому недоразумению. Но ему нужно было отвлечься, выплеснуть куда-то накопившееся. Он наорал на Аню, готов был найти этого сопляка Тимошина и дать ему хорошенько по роже, а потом... Никаких "потом"! Мелкая язва, появившаяся в его жизни, безумно раздражала и притягивала одновременно. Пугающе притягивала. Студент понял это вчера, когда поймал себя на мысли, просматривая видео, что сам бы хотел оказаться на месте подруги. Этот голубоглазый блондинчик, совершенно не похожий на девушку в отличие от того же Ярика, был развит и умственно и физически не по годам. Он выглядел старше своего возраста, но за всей его серьёзностью и колючестью был обыкновенный подросток, который не мог себе позволить быть таким, как его ровесники.

— Одевайся, — Глеб рявкнул и вышел из спальни. Больше всего хотелось, чтобы всё оказалось бредом, плодом его воображения, последствием усталости мозга — да чем угодно, но не правдой, которая состояла в том, что его интересует этот мальчишка. Ночью он видел именно его вместо Ярослава, стонущего и извивающегося на постели. Хотелось заорать, чтобы он перестал кривляться, чтобы не был таким развратным, не вёл себя, как снятая проститутка, но осознание реальности приводило в чувство, напоминая, что под ним не Антон, а совсем другой человек, который всегда был таким отвратительно пошлым, раскованным и чрезмерно женоподобным.

Ночная бабочка с обиженным лицом выпорхнула из спальни и повисла на шее шатена.

— Когда мы увидимся?

— Не знаю, — Глеб отлепил от себя паренька. — Собрался? Я отвезу тебя домой.

— Да, — Ярик поджал губы, обулся и вышел из квартиры. В этот раз его любимый был гораздо агрессивнее и грубее, чем когда-либо.

Избавившись от назойливого поклонника, Савкин поехал к Ане. Нужно было извиниться перед подругой, на которую он сорвался, обвиняя в ужасных вещах. Кажется, ей серьёзно приглянулся школьник, с которым он вчера застукал её в классе. Да и сам брюнет взорвался, когда посмотрел запись, значит, у них полная взаимность. Глебу хотелось, чтобы его милое рыжее солнце было счастливо, пусть даже с таким сомнительным ухажёром, не подходящим на роль принца. Добрался до Валеевой он быстро, проскочил в подъезд вслед за маленькой девочкой с собакой и, не дождавшись лифта, пешком поднялся на 6 этаж, матерясь под нос. Дверь ему открыл улыбающийся Макс.

— Привет, извращенец! Только о тебе говорили!

— Какая честь, — Савкин пожал бледную руку, скинул кеды и замер, услышав голос, который он не спутает ни с чьим другим, доносящийся из кухни.

— Чего застыл? Тут Тоха ещё, проходи.

— Ага, — сглотнув, шатен пошёл за Максом и остановился на пороге, тихо выдавив: — Всем привет.

— Савушка! — Аня подлетела к нему, целуя в небритые щёки.

— Привет, родная. Прости, — он обнял её покрепче, вдыхая запах пушистых волос.

— Всё в порядке. Чай будешь? — девушка отстранилась.

— Давай, — Глеб сел напротив мрачного старшеклассника. — Привет.

— Ага, — Тимошин отвернулся.

— Как дела?

— Лучше всех.

— Ясно, — Савкин замолчал. Ему хотелось встряхнуть мальчишку, потребовать объяснений, а потом прижать к стене и наконец узнать длину его языка, но он мужественно сдерживал себя.

Аня крутилась у стола, как заботливая хозяйка, каковой никогда не являлась, а её брат уже свалил в комнату и смотрел телевизор.

— Я пойду, — Антон поднялся.

— Я тоже, — Савкин подскочил следом.

— Оставляете меня с Максом? Противные! — Валеева засмеялась, обняла друга, чмокнув его в подбородок, и развернулась к ученику. — Не прогуливай больше и завязывай курить.

— Анна Сергеевна, только после вас, — улыбнувшись, Тимошин вышел в коридор, пнул "случайно" кеды Глеба, быстро обулся и уже хотел выйти, но его остановил студент.

— Я подвезу.

— Не надо.

— А я не спрашивал, — выругавшись под нос, Савушка всё-таки нашёл разлетевшуюся в стороны обувь, затянул шнурки и, вытолкав старшеклассника на лестничную площадку, захлопнул за спиной дверь.

— Я не поеду с тобой.

— Поедешь.

— Хуй с тобой, вези.

— Он всегда со мной, не беспокойся.

— Чего бы мне беспокоиться о твоих причиндалах?

— Забеспокоишься скоро.

— С какой стати?

— С такой! — рыкнув, Глеб прижал парня к стене, жадно впиваясь в его приоткрывшийся от возмущения рот. Желание и злость, смешавшись друг с другом, толкнули его на это безумие. Но ещё более безумным казалось то, что он явственно ощутил мгновенно последовавший ответ на свой поцелуй.

Глава 18

Антон вылетел из подъезда и рванул через дворы. Бежать. Далеко. Прочь от этого места, от Глеба, от того, что он только что совершил, растеряв остатки здравого смысла. Хуже всего не то, что он не оттолкнул от себя парня, а то, что он жадно отвечал на его поцелуи, цепляясь за широкие плечи и сминая пальцами тонкую ткань рубашки. Очнулся школьник лишь тогда, когда понял, что собственными руками пытается расстегнуть ремень на чужих брюках, нетерпеливо дёргая пряжку. Отрезвев, он кинулся по лестнице, не слушая криков Савкина. Он слышал только биение собственного сердца, бешено долбящегося в грудную клетку, будто пытающегося проломить её и вырваться на свободу. Тимошин никогда не сомневался в традиционности и правильности собственной ориентации, но произошедшее в подъезде не поддавалось никакому логическому объяснению, кроме того, что двухнедельное отсутствие секса свело его с ума. Он прекрасно понимал всю нелепость этого оправдания, но признать действительность, состоящую в том, что он был готов добровольно подставиться в грязном подъезде мужику, ему не позволяла гордость.

Остановившись, Антон достал телефон: тело требовало скорейшей разрядки, и ничего лучше, чем позвонить Даше, он не смог. Хороший секс с красивой девушкой просто обязан выбить всю дурь из его головы. Конечно, он же абсолютно нормальный, что и докажет всем и самому себе.

— Даш, привет. Я сейчас приеду к тебе.

Макс видел в окно выбегающего растрёпанного Антона и растерянного Глеба, появившегося несколькими секундами позже и озирающегося по сторонам. Валеев ухмыльнулся чему-то и пошёл на кухню.

— Анька, спорим, что извращенец с Тохой будут вместе?

— Сдурел? — девушка засмеялась. — Тимошин натуральней натурального натурала.

— Спорим?

— Ему Маша нравится, не придумывай.

— Какая Маша? — рыжик уселся на широкий подоконник.

— Ученица моя, ты её должен помнить.

— Принцесса?

— Ну, она, да.

Помнил ли Максим хрупкую девочку? Помнил. Уже несколько дней он с трудом сдерживался, чтобы не позвонить ей и не назначить встречу. Зачем? Она ещё совсем ребёнок, с ней нельзя, как с остальными. Её нужно любить и оберегать. Значит, она нравится Антону? Они были бы красивой парой. Только вот на душе у рыжего противно скребли кошки, которых он настойчиво пытался разогнать по углам. Маленькая принцесса с капельками подтаявшего мороженного на щеке всё ещё стояла перед его глазами. Что он мог дать ей? Наверное, ничего из того, что нужно. Но разве они не могут общаться просто так, дружить в конце концов? Ведь в этом нет ничего из ряда вон выходящего. Значит, их весёлые прогулки стоит повторить.

Задумчиво вертя в руке телефон, Макс думал о том, что исчезнет, если почувствует что-то большее, чем желание простого общения. Тогда он увидит её хотя бы раз, один-единственный, последний. Быстро пролистав список контактов, он остановился на записи "Принцесса" и нажал вызов.

— Да? — ответили довольно быстро.

— Привет, принцесса! — Валеев широко улыбнулся.

— Максим? Привет.

— Не хочешь слопать парочку гамбургеров?

— Хочу.

— Кто бы сомневался, проглотка! Встречаемся через полчаса в парке.

— Хорошо.

Отключившись, Макс посмотрел в окно, потом перевёл взгляд на удивлённую сестру и пожал плечами:

— Захотелось погулять.

— Ты ведь Кленовой звонил, да?

— И что?

— Зачем тебе это?

— Знал бы я сам...

___

Ник не выпускал сестру на улицу в одиночестве, поэтому сейчас она воспользовалась тем, что он принимал душ, и выскользнула из дома.

Максим сидел на той самой лавочке, на которой успокаивал девушку в первый вечер их знакомства. Он смотрел в небо, забавно щурясь от солнца, что рассмешило Машу.

— Привет, — улыбаясь, она подошла и встала перед ним. Валеев непроизвольно окинул её взглядом с ног до головы, слегка затормозив на тонкой полоске кожи между поясом джинсовых шорт и краем яркой майки.

— Привет, принцесса, — поднявшись, он почти невесомо коснулся губами её щеки. — Как ты?

— Хорошо, — Кленова немного покраснела и отвела глаза.

— Пойдём? — он протянул руку и сжал пальцами узкую ладонь.

— Ага.

— Я угощаю!

— Опять?

— Эх, даже после того, как я понял, что ты способна разорить меня на продукты, я не могу отказать себе в таком маленьком удовольствии, как накормить голодного ребёнка, — Макс хохотнул и повёл девушку по аллее.

— Я не ребёнок!

— Ещё какой ребёнок! Особенно, когда дуешь губы, — остановившись, парень невольно коснулся пальцами выпяченной нижней губы школьницы, но тут же одёрнул руку. — Ребёнок.

— Дурак.

— Знаю.

Они весело болтали обо всём на свете, как и в те, значимые для обоих, выходные. Абсолютно доверившись, Маша рассказала парню и о встрече со Стасом, о том, как Антон заступился за неё. При имени старшеклассника парня передёрнуло, но он не подал вида, только попросил быть осторожнее и пообещал по возможности встречать её из школы, хотя девушка и отказывалась.

В Макдональдсе он в очередной раз поразился тому, сколько влезает в это хрупкое тельце, подколол, за что получил трубочкой для колы в нос, и замолчал, продолжая лишь ехидно скалиться.

Когда последний раз ему было так хорошо и комфортно? Давно, очень давно. Эта забавная девчонка, сидящая сейчас напротив него и уплетающая за обе щёки гамбургер, не могла не вызывать умиления. В ней было какое-то подростковое очарование и свежесть. Неиспорченная, немного наивная, но в то же время сообразительная, Маша притягивала. Макс продолжал убеждать самого себя в том, что она ещё ребёнок, но это давалось всё труднее. Сложно врать самому себе. Парень потянулся вперёд и вытер крошки с её губ, мягко улыбнувшись.

— Спасибо, — Кленова опустила взгляд.

— Ты никогда не устанешь благодарить меня?

— Ты ведь спас меня тогда.

— А сейчас? Мы просто гуляем.

— Ты кормишь меня.

— Кто ещё сможет прокормить такого проглота? — рыжий засмеялся и потрепал девушку по щеке.

— Дурак ты!

— А ты ребёнок!

— Нет!

— Да!

— Нет! — поддавшись какому-то юношескому противоречию, Маша приподнялась, вытянулась и неуклюже чмокнула Валеева в губы. Это и поцелуем нельзя было назвать, но школьница мгновенно покраснела и отпрянула, прикрыв рот ладонью и ужасаясь собственному поступку. Ошеломлённый Макс моргнул пару раз, а потом по новой залился смехом.

— Ты решила доказать, что взрослая? Нашла способ! Кто ж так целуется? Клюнула меня, как курица.

— А ты покажи, как надо! — неожиданно выпалила Кленова с вызовом.

— А не рано ли? — парень сощурился, тут же приняв серьёзное выражение лица.

— Могу и кого-то другого попросить, желающие найдутся! Стас только рад будет, — девушка вскочила из-за стола и выбежала на улицу. Ей было стыдно и одновременно обидно, что над ней так посмеялись. Щёки пылали, губы дрожали, а тонкие пальцы сжимались в кулаки.

Максим был её принцем, но таким далёким, что она и подумать не могла, поэтому постаралась выбросить его из головы после того времени, что они провели вместе. Она даже стала заглядываться на Антона, почти решила, что он её судьба, спаситель, но... Принц разрушил всё, внезапно позвонив и позвав погулять. Так просто, без каких-то лишних слов. И теперь он посмеялся, в очередной раз показав, что для него она не больше чем ребёнок.

— Не приближайся к Стасу! — Макс поймал её за руку и потянул за угол. — Не смей такое говорить!

— Не твоё дело! Он меня ребёнком не считает!

— Конечно! Кем он тебя считает? Той, кого можно трахнуть разочек? Ну?

— Замолчи! Тебя это не касается! — вырвавшись, Кленова побежала, а Макс остался стоять на месте, со злостью глядя ей вслед.

— Дура! Капризный истеричный ребёнок, — прошипев, он сплюнул под ноги. Все женщины одинаковы, а он понадеялся на чудо... И кто после этого наивный?

___

— Где ты была? — Ник рвал и метал. — Почему твой телефон выключен?

— Гуляла я! — Маша оттолкнула его и проскользнула в свою комнату, но брат и не думал оставлять её в покое.

— С кем? Ты с Тимошиным была?

— А если и с ним?

— Я запрещаю!

— С какой стати?

— Ты моя сестра!

— Давно ты вспомнил об этом? — Кленова злилась. — Перестань меня опекать! Достал уже! Почему все обращаются со мной, как с ребёнком? Только Антон видит во мне равную!

— Не говори ерунды! Хочешь знать, кого видит в тебе этот индюк? Очередную девку! — Алишеров ударил кулаком по письменному столу.

— Прекрати! Не суди людей по себе!

— Я его знаю!

— Это я знаю, какой он на самом деле! Я буду общаться с ним! И вообще... — девушка запнулась, — я встречаться с ним буду, если предложит!

— Нет! Не позволю!

— Кто тебя спросит?

— Я запрещаю!

— Хватит! Хватит уже! — Маша рухнула на постель, уткнувшись лицом в подушку. Накопленные злость и обида выплёскивались, вырывались наружу, и она зарыдала, позволив себе эту слабость.

— Маш, ты чего? — Ник сел на постель рядом с сестрой и коснулся её подрагивающего плеча. — Мышонок, ну, успокойся, а? Не плачь. Ты влюбилась в него, что ли? Пойми ты, я за тебя волнуюсь!

— Отстань, — Кленова дёрнулась, всхлипывая.

— Мышонок, не реви. Хочешь мороженого?

— Оставь меня в покое!

— Прости, — брюнет вытянулся на кровати и обнял рыдающую сестру, прижимая к себе. — Только не плачь. Если ты так хочешь быть с ним, что я могу сделать? Я привыкну. Но если он обидит тебя, я ему яйца оторву!

Девушка зарыдала ещё громче. Хочет ли она быть с ним? Хочет, только с другим, для которого, к сожалению, она всегда будет маленькой девочкой.

* * *

— Привет, — Глеб погладил сына по волосам, — а я тебе конфет принёс.

— М? — Артём задрал голову и посмотрел на Савкина заинтересованно.

— Сладкоежка. Пойдём конфеты есть?

— Пойдём! — мальчик с удовольствием устроился у отца на руках, обхватив его тонкими ручками за шею.

Алиса Анатольевна только улыбалась, глядя на сына и внука, жующих шоколад в большом кресле в гостиной. Михаил остался доволен увиденным, ведь ребёнок стал подпускать к себе студента, позволял тискать и носить на руках. Только вот мальчик постоянно заглядывал за спину своему отцу, ожидая увидеть ещё одного большого дядю с добрыми глазами. Того самого, кто всегда тепло улыбается ему и называет мужиком. Большого дяди не было уже несколько дней, и взрослые только обещали, что приведут его, даже бабушка обещала, но он не приходил.

На самом деле Михаилу было совестно дёргать Антона посреди рабочей недели, он и так многим обязан старшекласснику. Жена советовала ему пригласить парня на ужин, чтобы успокоить ребёнка, да и ей понравился Тимошин, такой воспитанный, вежливый.

— Глеб?

— Да, пап?

— Почему Антон не приходит?

— Откуда я знаю? — шатен напрягся при упоминании его личной головной боли.

— Артём скучает по нему.

— Так позвони и попроси приехать, — Савкин-младший понял, что это его шанс встретиться с ненормальным школьником, сбежавшим от него, едва раскрывшись.

— А не поздно?

— Я его потом отвезу. Тёмке приятно будет, порадуй внука, — Глеб запустил пальцы в волосы сына и стал почёсывать затылок, улыбаясь, заглядывая в перепачканное шоколадом личико.

— Ну, раз так, — Михаил достал из кармана телефон и набрал уже знакомый номер: — Алло. Антон? Кхм, да, угу. Ты не мог бы... Не сегодня? Что-то слу... оу! Прости старика! Всё понимаю, дело молодое. Завтра? Конечно. Встретимся в больнице. Пока. Удачи!

— Что? — студент напряжённо смотрел на ухмыляющегося отца, убирающего мобильник обратно в карман.

— Завтра придёт в больницу.

— Почему не сейчас?

— Я его отвлёк.

— Чем он таким важным занят?

— Глеб, сам как думаешь? У девушки он.

— У девушки, — на автомате повторил шатен, и улыбка сползла с его лица.

Значит, он там с девкой развлекается какой-то? Савкин злился, ведь его звонки весь вечер игнорировали, а он мучился и думал, что сделал что-то не так, поторопился, напугал парня. Но ведь он отвечал, ещё как отвечал! Антон сам жался к нему, всеми своими движениями требуя, чтобы его разложили прямо там, в подъезде. А потом он убежал так быстро, что Глеб не успел поймать его и попытаться поговорить. Теперь понятно, что сопляк просто экспериментировал. Решил, наверное, попробовать, как это с другим парнем, а потом струсил и сбежал к первой попавшейся шалаве. Или у него есть постоянная девушка? Не хотелось об этом думать.

Почему этот мальчишка? Почему именно он? Мелкая циничная язва с отсутствием инстинкта самосохранения (как ещё объяснить его постоянные попытки нарваться, выплёвывая очередную порцию гадостей в адрес Глеба?). Им нужно поговорить, обязательно, завтра же, иначе оба будут сходить с ума в попытках разобраться в себе. Хотя Савкин сомневался, что мелкий поганец вообще думает обо всём случившимся, раз он так быстро оказался в чьей-то постели. Больше невозможно было отрицать, что его тянет к школьнику, физически тянет, нестерпимо, невыносимо. И у него был шанс, была возможность получить желаемое. Может, дело не в одном лишь сексе? Нет, не мог он всерьёз увлечься этим самоуверенным блондинчиком. Не мог. Не мог же? Да, только секс, обыкновенное влечение, не более того.

А так близка была мечта, казалось, руку протяни...

Глава 19

Антон разлепил глаза и потянулся. Суббота. Не нужно подрываться и, сшибая всё на ходу, носиться по квартире, собираясь в школу. Тонкая рука покоилась на его груди. Даша. Красивая, даже шикарная. Тимошин с интересом скользил взглядом по стройному обнажённому телу, прижимающемуся к нему. Эта ночь была фантастической, может потому, что секса действительно не было давно, может потому, что он был слишком заведён. Повернув голову, парень поцеловал голое тёплое плечо, скользнул языком к шее.

— Ммм, Антош, — девушка зевнула и приоткрыла один глаз.

— Доброе утро.

— Доброе, — приподнявшись на локте, Даша мягко коснулась его губ и улыбнулась. — Есть хочешь?

— Не откажусь, ты же знаешь.

— Как всегда?

— Ага.

Что ему нравилось в этой красотке, так это её ненавязчивость, аккуратность и хозяйственность. С виду она казалась вульгарной, в постели была той ещё бесовкой, но с утра она превращалась в благочестивую заботливую жену, старающуюся угодить во всём. Она не была влюблена, её можно было назвать кошкой, гуляющей сама по себе и любящей секс. Да, это их связывало — секс, безудержный, животный, дикий.

Завернувшись в простынь, Даша поднялась и вышла из комнаты, плавно покачивая бёдрами, совсем не пошло, а красиво и естественно. Антон ещё раз потянулся, потёр глаза и, поборов собственную лень, встал с кровати, собирая по углам вещи.

— Дашич, я в душ! — крикнув, он закрыл за собой дверь в ванную, бросил одежду на стиральную машинку и влез в кабинку, с удовольствием подставляя тело под тёплые струи. В голове всплывали картинки проведённой ночи: гибкое тело, извивающееся под ним, острые ногти, раздирающие спину и плечи, влажная гладкая кожа, глубокие поцелуи, крепкие бёдра, сжимающие его бока, упругая высокая грудь, разметавшиеся по подушке волосы, протяжные непритворные стоны, рвущие барабанные перепонки и распаляющие ещё больше — фантастически. Память благополучно отразилась заметным напряжением в паху. Антон сразу отбросил мысли о самоудовлетворении, выключил воду и, повязав на пояс полотенце, вышел из душа, не удосужившись вытереться. Из кухни доносился приятный запах крепкого кофе и омлета.

— Ты быстро, — Даша, всё так же завёрнутая в белую простынь, стояла возле плиты с чистыми тарелками в руках.

— Спешил к тебе, — обняв девушку сзади, школьник наклонился и, откинув в сторону волосы, поцеловал обнажившуюся шею.

— Завтрак остынет...

— К чёрту! — забрав у неё тарелки и поставив обратно в сушилку, он подтолкнул её к пустому столу и, приподняв, усадил, стягивая простынь и отбрасывая в сторону.

— Сумасшедший! — смеясь, Даша откинулась немного назад, опираясь на руки.

— И в этом мы похожи, — Антон приблизился и, прихватив девушку за волосы на затылке, потянул к себе, впиваясь в пухлые губы поцелуем.

* * *

— Здравствуйте, — Антон пожал протянутую руку Михаила и подхватил на руки улыбающегося Артёма: — Мужик, привет.

— Привет, — ребёнок почти внятно поздоровался и осторожно поцеловал Тимошина в щеку.

— Не смотри на меня, — Савкин-старший засмеялся, — это его Алиса научила.

— Девчонок целовать надо, Тёмка, — школьник хохотнул и покружил восторженно визжащего малыша.

— Надеюсь, в этом он в своего отца не пойдёт, — мужчина покачал головой. — Пошли?

— Ага. А Глеб где?

— Сейчас подойдёт, он пошёл продуктов для Тамары Васильевны купить.

Они прошли по коридору и поднялись на второй этаж. В палате было тихо, старушка, как и всегда, бездвижно лежала, глядя в окно.

— Добрый день, — Михаил Андреевич кашлянул.

— А, сынок, здравствуй, — женщина повернула голову к двери и слабо улыбнулась.

— Баба, — Артём завертелся, требуя, чтобы его спустили на пол.

— Здравствуйте, — Тимошин кивнул и отпустил ребёнка, тут же рванувшего к бабушке.

— Тёмочка, родной. Соскучился? Ну-ну, голубчик, — сухая морщинистая ладонь опустилась на мягкие растрёпанные волосы.

— Он скучал, — Савкин-старший сел на стул возле койки.

— Всё в порядке?

— Да, не беспокойтесь, Тамара Васильевна, Артём привык к дому и к нам, он не плачет, нормально питается, только по вам очень тоскует.

— Ничего, привыкнет потом, когда... — старуха замолчала и ласково посмотрела на внука.

— Может всё-таки...

— Нет. Сынок, неужели сам не видишь? Моё время вышло, отмаялась я.

— Не говорите так.

— Голубчик, знамо, что говорю. Чую я, пора уже. Только вот Тёмочку устроить.

— Не беспокойтесь. С нашим внуком всё будет хорошо, — Михаил натянуто улыбнулся. Сложно говорить с человеком, который стоит на пороге смерти и спокойно рассуждает об этом.

Антон встал возле окна, задумчиво глядя на пушистые облака. Странно, но эти люди были ему такими родными, он вместе с ними переживал сейчас, беспокоился за будущее маленького мальчика, за его судьбу.

— Здравствуйте, — знакомый голос заставил его обернуться.

Глеб поставил на тумбочку большой пакет.

— Здравствуй, — Тамара Васильевна едва заметно улыбнулась.

— Как вы? — студент наклонился и коснулся иссушенной ладони пальцами.

— Хорошо, мальчик, хорошо.

— Я вам оставлю продукты здесь, там нет ничего, что может быстро испортиться. Обязательно поешьте, когда мы уйдём.

— Меня и тут кормят, зачем тратился?

— Тамара Васильевна, ну, — Глеб растянул губы в доброй улыбке, потрепал сына по волосам, — не чужие люди.

Тимошин хотел испариться. Он не ожидал, что видеть шатена будет так тяжело. И, будто специально, его присутствие игнорировали, словно его и нет вовсе. Даже обидно стало немного, и Антон притворно закашлялся.

— О, привет, мелкий, — Савкин-младший изобразил удивление, хотя заметил школьника сразу, как только вошёл.

— Привет, — буркнув, парень снова уставился в окно, а Михаил посмотрел на обоих с каким-то еле уловимым интересом.

— В понедельник придут результаты, но это не имеет значения. Мы уже всё решили, — мужчина улыбнулся и перевёл взгляд на внука.

— Сынок, не спеши. Получишь свои бумажки, подумаешь, а там решишь.

— Нет, Тамара Васильевна, тут и думать нечего, — Глеб ответил за отца и подхватил сына на руки: — Да, Тёмка?

Мальчик не понял, что от него хотят, поэтому кивнул неопределённо и уставился на Антона, точнее, на его белобрысый затылок. Всё же он соскучился по этому большому доброму дяде. Второй дядя тоже хороший, только хмурится часто и грустит, а дедушка вообще самый лучший, потому что он умеет показывать лошадку. Алиса приучила мальчика за несколько дней называть себя бабушкой, а Михаила дедушкой. О том, кем ребёнку является Глеб, пока не объясняли, дружно решив, что этим займётся Тамара Васильевна. Но старуха упёрлась и согласилась сказать это внуку лишь в том случае, если экспертиза подтвердит отцовство.

___

— Пока, мужик! — Антон потискал малыша и посадил в машину Михаила Андреевича.

— Точно не поедешь?

— Я постараюсь заехать вечером, но сейчас мне надо домой.

— Подбросить?

— Нет, я сам.

— Постарайся быть вечером. Алиса очень хочет увидеть тебя. Эх, — Савкин-старший хохотнул, — я скоро ревновать начну! Моя жена тобой очарована, внук с твоих рук не слезает. Осталось тебе моего сына захомутать, — подмигнув, Михаил сел за руль и захлопнул дверцу.

Антон в ступоре смотрел на отъезжающий автомобиль. О чём говорил этот человек? Он откровенно намекал. Вот же...

— Эй! — Глеб окликнул старшеклассника. — Я долго ждать буду? Садись.

— Спасибо, я сам доберусь.

— Я спрашивал тебя? Живо в машину! — Савкин прищурился.

— А не пошёл бы ты?

— Пойду, мелкий, пойду, — дёрнув Тимошина за руку, студент толкнул его на переднее сиденье и оскалился. — Ты так часто стал приглашать меня, что я еле сдерживаюсь, чтобы не согласиться.

— Мудак!

— Закрой рот.

— Чего ты хочешь?

Савкин обошёл машину и сел за руль.

— Поговорить.

— О чём?

— О том, что происходит между нами.

— А между нами что-то происходит?

— Нет, бля, — студент мягко тронулся с места, — мне просто показалось, что ты вчера чуть не залез ко мне в штаны!

Антон не ответил и опустил голову, старательно изучая свои колени.

Едва они выехали из города, школьник понял, куда его везут, и вопросительно покосился на Глеба. Тот проигнорировал его, внимательно следя за дорогой. Им просто надо поговорить. В тишине, там, где никто не сможет помешать им, откуда мелкий поганец не убежит, там, на озере, на их озере.

* * *

— Ой, простите, — Аня подняла голову и посмотрела на того, кого толкнула по своей невнимательности, когда пыталась пройти в конец автобуса. Её глаза расширились от ужаса, и она отшатнулась.

— Валеева, ты будто приведение увидела! — Роман Владимирович злорадно улыбался.

— Зд-драв-ствуй-те!

— Что это с тобой? Ученики довели до заикания?

— Нет! — рыжая тряхнула головой. — А что вы здесь делаете?

— Сын у меня в этом городе живёт, — Тимошин развёл руки в стороны, — навестить решил.

— Понятно.

— Как успехи?

— Хорошо.

— Да? — препод подозрительно сощурился. — Посмотрим, посмотрим. Ты про отчёты не забыла?

— Нет, я помню, Роман Владимирович, — Аня вцепилась в поручень.

— Молодец, Валеева, хвалю. Хотя пока не за что, — Тимошин засмеялся, и девушку затрясло от этого ядовитого смешка.

— А вы как?

— Прекрасно, просто прекрасно. К сожалению, через неделю я снова увижу тебя. Надеюсь, ты готова к экзамену, и мне не придётся лицезреть тебя всё лето на пересдачах?

— Готова, — студентка скрипнула зубами. — Простите, моя остановка. До свидания.

— Я тебя навещу! — злорадный смешок подтолкнул Аню к выходу.

Соскочив со ступенек, она рванула подальше от остановки и, завернув за угол своего дома, остановилась, переводя дыхание. И почему ей приспичило ехать за любимыми духами именно сейчас? Встреча с мерзким методистом испортила настроение на несколько дней вперёд. Он так уверен в её никчёмности, что аж противно.

— От кого убегаешь? — вздрогнув от этого голоса, девушка повернула голову и замерла: на лавочке возле подъезда сидел Ник, выпуская кольца табачного дыма в воздух.

— Алишеров?

— Я ведь просил тебя не фамильничать, — парень бросил под ноги бычок и поднялся.

— Что ты здесь делаешь?

— Хотел бы и я знать ответ на этот вопрос.

— Как ты узнал, где я живу?

— Машка сказала.

— Чего ты хочешь? — Аня достала ключи из сумки.

— Мы здесь будем разговаривать?

— Не думаю, что я должна приглашать учеников к себе домой.

— Двое там уже были. Может, кто-то ещё был? — Ник подошёл совсем близко.

— Это вышло случайно.

— Да, я слышал, как ты вчера случайно пригласила Тимошина.

— Это не то...

— Хватит, — брюнет перебил её. — У нас сорвался вчерашний факультатив. Считай, что я пришёл позаниматься.

— Я не обязана тратить своё время на занятия с отстающими. Мне за это не платят.

— Если хочешь, я заплачу. Сколько стоит твоё время? — Алишеров и не думал шутить.

— Чёрт с тобой, — Аня распахнула дверь в подъезд. — Проходи, и так уже все соседи в окна таращатся.

— Боишься мнения окружающих? — брюнет нажал кнопку вызова лифта, когда они зашли, и привалился плечом к стене, дожидаясь.

— Мне с этими сплетниками жить.

— Думаешь, их ещё можно удивить чем-то?

— В смысле?

— Наши старички за свою жизнь такого насмотрелись, да и сами по молодости жгли похлеще нас. Это они для порядка ворчат, мол, в их время такого не было. Ещё как было.

— Ты говоришь с такой уверенностью, — Аня вошла в открывшиеся двери и, подождав Ника, нажала на цифру "6".

— Просто мне мой дед много чего рассказывал, — парень усмехнулся.

— Интересно, а мой дед чудил в молодости? — тихо пробормотала девушка скорее самой себе, чем старшекласснику.

— Уверен.

— Да? — рыжая представила, как её дед в компании Романа Владимировича охмуряет девиц, и захохотала.

— Ты чего?

— Это не про моего деда! — выйдя из лифта, Валеева открыла дверь в квартиру, всё ещё сотрясаясь от смеха. — Он был каким-нибудь ботаником, на которого случайно посмотрела бабушка.

— Тебе так кажется, — Ник скинул кеды в коридоре и прошёл за практиканткой на кухню.

— Видел бы ты его и его друга! Типичные ботаники. Только дед симпатичным был, а вот друг его, — Аня скривилась, — его, наверное, девушки, как огня, боялись.

— Да ладно тебе!

— А ты спроси у Антона, что за фрукт этот старикан.

— У Тимошина? — Алишеров нахмурился, услышав ненавистное имя. — Почему у него?

— Это его дед.

— И ты с ним знакома? Вы, значит, и раньше были знакомы? Семьями дружили?

— Да нет, с Антоном я в школе познакомилась, — Валеева поставила чайник на плиту. — Я не знала, что мой препод ему дедом приходится.

— Ты поэтому так близко с ним общаешься?

— С кем? — рыжуха изогнула бровь.

— С Тимошиным.

— Он мой ученик.

— Глядя на то, как вы воркуете, можно подумать...

— Никто ни с кем не воркует! И вообще, тебе какое дело?

— Он пудрит мозги моей сестре!

— Он не такой!

— Я видел, как вы лобызались!

— Это вышло случайно!

— Случайно? — Ник потянул девушку за руку, приземляясь на стул и усаживая её к себе на колени. — Как у нас с тобой на факультативе?

— Что ты себе позволяешь? — Аня попыталась подняться, но тщетно.

— Только не ври, что тебе не нравится. Не верю! — рыжая хотела возразить, но тёплые губы накрыли её рот, и горячий язык по-хозяйски скользнул внутрь.

Она снова сдалась этому искусителю с коньячными прожигающими глазами. Поддавшись вперёд, Валеева сама прижалась к Нику, положив руки на широкие плечи. Они с упоением целовались, расшатывая под собой стул. Тонкий свист чайника заставил девушку подскочить и ринуться к плите. Её руки дрожали, губы горели, и всё тело колотило, будто в ознобе. Она боялась повернуться и встретиться с горящими глазами, испепеляющими сейчас её спину.

— Кофе будешь? — голос предательски сорвался на глухой хриплый шёпот.

— Издеваешься? — Алишеров прорычал и резко поднялся, в мгновение ока очутившись за её спиной.

— Ты... — договорить Ане не дали. Крепкие руки подхватили её, перекидывая через плечо, как мешок картошки.

— Молчи.

— Что ты творишь? Немедленно отпусти меня! — рыжуха лупила ученика по спине, а он, усмехнувшись, поудобнее перехватил её и вышел из кухни. — Отпусти! Я кому сказала?!

И он послушался, отпустил... на застеленную кровать в её собственной спальне.

Глава 20

— Алишеров, это уже не смешно!

— А кто смеётся? — Ник навис над девушкой, сжимая тонкие запястья у неё над головой одной рукой, а второй расстёгивая крохотные пуговицы на блузке.

— Прекрати немедленно!

— Тебе же нравится, не так ли?

— Нет!

— Да? — брюнет наклонился ниже и провёл языком по выступающей нижней губе. — Кому ты врёшь? Мне? Себе?

— Перестань.

— Твоё тело не согласно с твоими словами.

— Алишеров!

— Меня бесит, когда ты зовёшь меня по фамилии! — рыкнув, Ник впился в губы настойчивым требовательным поцелуем, проталкивая язык внутрь. Несколько секунд тщетных попыток вырваться, и Аня уже сама жадно отвечала, загораясь от прикосновений горячей ладони, скользнувшей под распахнутые полы блузки.

И снова рухнули поставленные рамки, разодрав крупицы морали в клочья. Важно было лишь то желание, палящее, обжигающее, которое не покидало её с тех самых пор, как она впервые посмотрела в коньячные глаза с топлёным шоколадом.

Оторвавшись от истерзанных губ, брюнет заскользил языком по тонкой шее к ключицам, медленно спускаясь к груди, всё ещё стеснённой кружевным бельём.

— Кх... Ник! — полувздох-полустон, вырвавшийся из горла девушки, растворился в тишине спальни, прерываемой лишь тиканьем настенных часов и шорохом сковывающей тела одежды.

— Тш, потерпи, детка, — мягкий шёпот обволакивал её, и жалкие ошмётки сознания стремительно покидали Аню, оставляя лишь нарастающее возбуждение. Едва Алишеров отпустил тонкие запястья, как острые ногти впились в его плечи через футболку, и он глухо прорычал, в отместку оставив красочный засос на шелковистой коже возле кромки бюстгальтера. Рыжая встрепенулась, выгнулась и тут же была вжата в постель весом чужого тела. Ник раздвинул коленом её ноги, удобнее устраиваясь и продолжая исследование губами и руками. Приподняв девушку, он нетерпеливо сдёрнул с неё измятую блузку и отбросил в сторону. Ловкие пальцы скользнули по спине, быстро сомкнулись, расстёгивая застёжку лифчика, и переместились на плечи, спуская бретельки. Валеева инстинктивно попыталась прикрыться, но брюнет, мягко оттолкнув её узкую ладонь, потянул белое кружево и отправил в неизвестном направлении вслед за блузкой. Отстранившись, Алишеров изучающе ласкал взглядом обнажившееся тело, недовольно замерев на поясе тёмных шорт. Рука потянулась именно туда, расправляясь с пуговицей и молнией. Аня вздрогнула, но тёплые губы, коснувшиеся её соска, переключили всё внимание на себя. Она даже немного двинула бёдрами вперёд, помогая парню избавить себя от лишней ткани. Вместе с шортами с неё испарились остатки нижнего белья, и она, открытая, незащищённая, с алеющими щеками, разметавшимися по подушке волосами и полузакрытыми глазами, предстала перед учеником во всём своём женском великолепии. Сглотнув от такого зрелища, сковывающего дыхание, Ник выпрямился на коленях и стянул через голову футболку. Тонкие наманикюренные пальцы заскользили по его животу, рисуя невидимые узоры и опускаясь к ремню, который терзали уже через несколько секунд, несдержанно дёргая. Ухмыльнувшись, Алишеров помог девушке справиться с массивной пряжкой, позволил расстегнуть ширинку, но, едва она потянула джинсовую ткань, снова отстранил её руки, поднялся с постели и медленно спустил штаны до колен, а потом просто вышагнул из них, цепляя ногу за ногу. Боксеры оказались на полу гораздо быстрее, но возвращаться к девушке он не спешил, дав возможность в полной мере рассмотреть его тело в лучах заходящего солнца, пробивающихся в комнату через открытые шторы.

— Иди ко мне, — Анин голос звучал очень тихо и немного сипло, с едва уловимым свистом.

— Как пожелаешь, — улыбнувшись уголками губ, Ник навис над ней и, наклонившись, поцеловал в приоткрытые губы, углубляясь и захватывая всё её существо в этот будоражащий поцелуй. Расставленные стройные ноги, согнутые в коленях, сжали его бока, намекая, что пора бы действовать. Разве можно сдержаться, когда так просят?

Рыжая напряглась, когда её коснулись тёплые пальцы, и прохрипела:

— Презервативы в тумбочке.

— Я не космонавт, чтобы в скафандре сексом заниматься, — её ухо обжёг тихий насмешливый шёпот, и уже через мгновение она почувствовала, как твёрдый влажный член проникает в неё, заполняя и вышибая из лёгких воздух вместе с протяжным высоким стоном. Острые ногти впились в напряжённые плечи, бёдра двинулись навстречу, голова откинулась на подушку, и мир сконцентрировался лишь в этой комнате, утопающей в закатных лучах, наполняемой тихими стонами и рваным дыханием, с густым липким воздухом и померкнувшим тиканьем часов.

Плавные движения становились порывистыми и резкими, стоны слетали с губ обоих всё чаще, захлёстывая и подстёгивая. Перевернувшись на спину, Ник усадил на себя девушку, поглаживая её бёдра и округлые ягодицы. Уперевшись ладонями в его грудь, Аня выгнулась, тряхнула головой, отбрасывая волосы, и стала медленно двигаться, плавно поднимаясь и резко насаживаясь обратно, не скрывая наслаждения, выплёскивающегося из горла стонами и порой каким-то скулежом, похожим на вой. Брюнет рычал и вскидывал бедра, крепче сжимая пальцы на упругой заднице практикантки. Рыжая полностью отдалась своим ощущениям, не желая думать о том, что будет после, о собственном аморальном поведении, о последствиях. Сейчас она получала то, чего так сильно хотела, но не позволяла себе — её личный змей-искуситель, прожигающий душу испепеляющим взглядом, наполненным страстью и нескрываемым желанием.

Никита осторожно приподнялся, опираясь о постель рукой, заведенной за спину, а второй обнимая девушку за талию. Она крепко обхватила его поясницу ногами и расслабилась, с тянущим удовольствием встречая мощные толчки. Сейчас всё казалось естественным и правильным, настоящим, неподдельным, далёким от фальши и притворства. Они оба хотели этого, оба стремились к единению, постоянно чем-то сдерживая себя, и теперь, дорвавшись, просто не могли оставить друг друга в покое, исследуя пальцами линии, изгибы, запах, дыхание, хрипы, рычание, стоны — всё, что остановило время в этой комнате, погружающейся в сумрак.

— Я сейчас... ах! — Аня резко откинула голову назад, прогнулась, крепко вцепившись в плечи своего ученика, и протяжно застонала, сжимая его внутри. Ник чуть не приземлился спиной на кровать от такого напора, но сдержался и ещё пару раз сильно толкнулся вперёд, погружаясь в расслабляющееся обмякающее тело, и быстро покинул его, едва ощутив собственную пульсацию, но продолжая удерживать Валееву одной рукой. Рыжая почувствовала, как вязкая сперма стекает по её бедру, и внутренне поблагодарила парня за аккуратность и хорошую реакцию. Повалившись на спину, старшеклассник прижал девушку к груди, перебирая спутавшиеся растрёпанные рыжие волосы пальцами. Осознание произошедшего медленно приходило к обоим, выдирая из умиротворённого состояния удовлетворения.

— Твою же мать! — Аня нервно засмеялась.

— Оставь мою мать в покое, — Ник улыбнулся и закрыл глаза. — Ань, ты потрясающая.

— Заткнись, Алишеров, — девушка ткнула его пальцами в бок. Помолчав, она приподнялась на локте. — Есть хочешь?

— Хочу, как сволочь.

— Ты и есть сволочь, — Валеева выскользнула из его рук и поднялась. — Только я душ приму сначала.

— Ммм, думаю, мы можем сделать это вместе.

— Даже не надейся! — рыжуха хотела ещё что-то возразить, но брюнет уже стоял перед ней, хищно ухмыляясь и притягивая к себе.

— Алишеров!

— Анна Сергеевна, смирись! — сильные руки подхватили её и уже во второй раз закинули на плечо. — Поехали!

— Алишеров!

* * *

— Да? — Маша, не посмотрев на дисплей, схватила телефон.

— Привет, крошка.

— Кто это? — неприятно знакомый голос заставил девушку напрячься.

— Ты так быстро забыла меня? Тебе напомнить, непослушная девочка?

— Чего тебе надо?

— О, узнала всё-таки? — Стас противно засмеялся. — Хотел навестить тебя.

— Зачем?

— Подумал, что тебе одиноко одной.

— Я не одна.

— Не ври, малышка. Я видел, как Ник ушёл куда-то, он явно торопился. Твоя мать на работе, а отец на дежурстве, я его график выучил наизусть.

— Брат скоро вернётся.

— Думаю, что мы успеем до его прихода.

— Что успеем? — Кленова невольно сжалась.

— А ты подумай. Я иду, крошка, — короткие гудки ещё долго отдавались в голове у школьницы.

Паника. Дрожащими пальцами она набрала номер Никиты, но противный женский голос сообщил, что абонент не доступен. Ещё одним спасением казался Антон, но и его телефон не отвечал. Мечась по квартире, Маша несколько раз проверила замки на двери, удостоверившись, что они закрыты. Правильно было бы позвонить родителям, но девушка боялась, что последствия коснутся брата, поэтому она отмела эту идею.

Она подошла к окну и осторожно выглянула из-за занавески, замерев и расширив глаза от ужаса: Стас шёл прямиком к её подъезду, потом остановился, задрал голову и, мерзко скалясь, посмотрел прямо на неё. Отскочив в сторону, Кленова снова вцепилась в телефон. Было плевать на обиды и злость, оставалась лишь тонкая надежда.

— Максим! — она почти закричала, когда на том конце ответили.

— Что? — Валеев явно не был рад звонку.

— Пожалуйста, Максим, пожалуйста!

— Что такое?

— Приезжай ко мне, я умоляю! — школьница всё же сорвалась на всхлипы.

— Принцесса? — рыжик занервничал. — Что случилось?

— Он, он идёт ко мне!

— Кто?

— Стас!

— Ты одна дома?

— Да.

— Не дёргайся, я скоро буду! Не вздумай открывать двери!

— Д-да, — Кленова разревелась от напряжения.

— Принцесса, я скоро, — Макс постарался говорить как можно мягче, чтобы хоть немного успокоить девушку, и отключился.

Забившись в угол, девочка обхватила колени руками, сотрясаясь от рыданий. Дверной звонок добил её, настойчивый, громкий, пугающий. Маша закрыла уши руками, но это не помогало, и она слышала тяжёлые удары, мат и мерзкую трель звонка. Потом звуки резко стихли, и она с опаской вышла на цыпочках в коридор, прислушиваясь: за дверью кто-то шуршал, ругаясь под нос. Её телефон надрывался в комнате, и она вернулась. Всё тот же номер. Стас. Школьница сбросила, но звонок повторился, опять и опять, а после стали приходить сообщения с угрозами.

Полчаса ужаса, ведущего её к нервному срыву, звонки и стуки в дверь, сменяющиеся рёвом мобильника. Кленова боялась отключить его, ведь он был тем, что сейчас связывало её с внешним миром, надеждой, последним шансом.

И снова тишина. Маша сначала даже не поверила, но, прочитав очередное сообщение: "Я ещё вернусь", снова подкралась к двери. Именно в этот момент звонок дзынькнул, и она шарахнулась в сторону.

— Принцесса? Это я, принцесса. Ты ведь там?

Девушка пыталась заглянуть в глазок, но от слёз всё плыло перед глазами.

— Принцесса! — Макс стукнул кулаком по двери. — Открывай!

Дрожащими пальцами школьница справилась с замками и отступила вглубь коридора. Валеев влетел в квартиру, оглядываясь.

— Ты как? — увидев зарёванную девочку, он бросился к ней, стискивая в объятиях. — Успокойся, принцесса, я рядом, я тебя не оставлю.

Вцепившись в зелёную футболку парня, Маша уткнулась носом ему в грудь, вздрагивая и всхлипывая.

— Всё, успокойся, всё хорошо, — приподняв пальцами дрожащий подбородок, рыжий наклонил голову и осторожно коснулся губами мокрой щеки. — Тише, принцесса, тише.

— Я боюсь.

— Я рядом, не бойся.

— Прости меня.

— Глупая.

* * *

Никита с довольной до неприличия физиономией курил возле распахнутого окна. Лёгкий ветер оставлял россыпи мурашек на влажной после душа коже.

— Ань! — он повернулся к завёрнутой в полотенце девушке, наливающей кофе в маленькие чашки.

— Чего тебе? — рыжуха старалась не смотреть на своего ученика, на котором были только боксеры.

— Я уже говорил, что ты классная?

— Алишеров, заткнись, пока я тебя не удавила!

— Анна Сергеевна, ты такая злючка! — потушив окурок в пепельнице, старшеклассник плюхнулся на стул.

— Отвали, — Валеева поставила перед ним чашку с дымящимся кофе и тарелку с бутербродами.

— А нормальной еды у тебя нет?

— Пельмени?

— Нормальной еды? — повторил парень.

— Нет, Макс сожрал всё, что приготовил Глеб.

Брови брюнета сдвинулись на переносице:

— Макс? Глеб?

— Ага, — девушка устроилась за столом, с наслаждением вдыхая терпкий запах, исходящий от кружки.

— Ничего не хочешь мне рассказать?

— В смысле?

— Кто такие Макс и Глеб?

— Брат и друг, — Аня пожала плечами и сделала небольшой глоток живительного напитка.

— Это ведь тот громила, который нас с Тимошиным растаскивал?

— Глеб? Ага. И не такой уж он громила.

— Он просто твой друг?

— Алишеров, какого чёрта? — Валеева с грохотом опустила чашку на стол. — Что за вопросы?

— Нормальные вопросы! Я хочу знать, кто там ещё у тебя в списке поклонников вместе с Маркеловым и этой выскочкой блондинистой!

— Совсем сдурел? — рыжая расширила глаза. — Отелло херов!

— А если и так? — резко поднявшись, Ник обогнул стол и схватил практикантку за запястье. — Я не делюсь своим чёрти с кем!

— Я твоя собственность, что ли? — Аня одёрнула руку.

— Да.

— Ты что о себе возомнил, мальчик?! Это ты своим малолеткам говорить будешь!

— Мальчик? — Алишеров оскалился и, наклонившись, зашептал в самое ухо девушке: — Этот мальчик заставил тебя стонать и изгибаться под ним. Или тебе напомнить?

— Заткнись!

— Это ты заткнись! Перестань строить из себя недотрогу! Делаешь вид, будто ничего не произошло!

— А что произошло? — рыжуха повернулась, встретившись взглядом с коньячными глазами, в которых горела ярость.

— Я напомню! — рявкнув, Ник смахнул со стола посуду, со звоном разлетевшуюся по полу на осколки, перемешиваясь с развалившимися бутербродами и разлитым кофе.

— Больной совсем? — взвизгнув, Аня подскочила, но её грубо толкнули, опрокидывая спиной на опустевший стол.

— Ты делаешь меня таким! — жадные губы впились в её, требуя незамедлительного ответа, и, к собственному удивлению, Валеева поддалась, чувствуя при этом подступающее возбуждение, накатившее после перепалки. Агрессия перетекала в страсть, похоть, необузданное желание, неудержимые животные инстинкты, накрывшие обоих с головой. Сорванное полотенце отлетело в сторону вместе с мужскими трусами, и крепкие руки стали грубо терзать её тело, ощупывая, сминая и оставляя красные отметины, большинство из которых уже завтра превратится в синяки. И это зверство заводило, заставляя девушку двигаться навстречу, ловить каждый рык и глухой стон, раздирать на красные борозды широкую спину и плечи, кусать подставленную шею до глубоких следов от зубов, а местами до выступающей крови, отдающей металлическим привкусом на языке.

Ник не церемонился, он грубо брал то, чего хотел, со всей своей злостью, которую выплёскивал таким образом. Мощные толчки, громкие стоны и раскачивающийся стол, угрожающе скрипящий и готовый развалиться в любое мгновение от такой нагрузки — кухня наполнилась всевозможными звуками, вылетающими в открытое окно.

Аня вскрикнула, сильнее впившись ногтями в уже разодранную спину старшеклассника, и задрожала всем телом. Ещё несколько глубоких проникновений, и парень с хриплым низким стоном отстранился, хватаясь руками за край стола. Белесые вязкие струи попали на внутреннюю сторону бедра девушки, и она в очередной раз мысленно восхитилась реакцией школьника, которому даже ярость не позволила наделать глупостей. Быстрый, по-животному дикий, неуправляемый секс, от которого снесло крышу.

— Псих, — прохрипела рыжая, сползая со стола.

— Надеюсь, я понятно объяснил?

— Понятнее некуда.

— Отлично. Я в душ, — немного пошатываясь, Алишеров вышел из кухни.

— Козёл, — прошипела вслед Валеева, подняла полотенце и, завернувшись в него, подошла к окну, закуривая: над городом сгустились сумерки, прохладный ветер теребил спутавшиеся рыжие волосы. Практикантка тяжело вздохнула и затянулась, выпуская через несколько секунд серые клубы дыма. Неправильно, аморально, запретно... но почему-то было плевать на нормы и рамки, на душе было легко, а тело приятно ломило. К чёрту лишние мысли! Аня ловила этот момент, мгновение, которое могло исчезнуть, будто его и не было.

Глава 21

— И зачем ты привёз меня сюда? — ворча, Антон громко хлопнул дверцей и спустился по камням к воде.

— Я хотел поговорить, — Глеб встал сзади него.

— Почему здесь?

— Ты не сможешь сбежать.

— А зачем мне сбегать? — Тимошин вскинул брови, повернувшись.

— Но пытался же. Ты уходишь от разговора.

— А о чём мне с тобой говорить?

— Хотя бы о том, что тебя тянет ко мне, — тёплые пальцы заскользили по щеке старшеклассника и замерли на губах.

— Сбрендил?! — блондин оттолкнул чужую руку от своего лица. — Думай, что говоришь!

— Продолжаешь отрицать очевидное? — студент сунул руки в карманы прямых джинсов. — Глупо, мелкий.

— Я не понимаю тебя, — покачав головой, Антон снова уставился на воду.

— И я себя не понимаю. Да и тебя, — Савкин помолчал несколько секунд и продолжил: — Тош? Посмотри на меня.

— Что тебе надо? — разозлившись, парень круто развернулся на 180 градусов и, запнувшись о камень, едва не упал, но мгновенно среагировавший шатен удержал его, схватив и прижав несильно к себе.

— Осторожнее.

— Отпусти, — старшеклассник попытался придать голосу больше злости.

— Мелкий, что ж ты творишь, а? — Глеб невесомо коснулся губами белобрысой макушки и отступил назад.

— Что ТЫ творишь, мудак?! — Тимошин сжал кулаки. — Оставь меня в покое! Я проклинаю тот день, когда мы встретились!

— Тош, не бросайся такими словами. Жалеть потом будешь, — Савушка смотрел куда-то в сторону.

— Не пожалею! И повторю столько, сколько потребуется для того, чтобы ты от меня отъебался!

— В подъезде ты был более сговорчивым.

— Забудь! Помутнение рассудка! Недотрах! — школьник орал, активно жестикулируя руками. — Смотри! Я женщин люблю! Женщин! — рванув со злости рубаху, он обнажил тело, покрытое засосами и царапинами, оставленными пылкой Дашей.

Глеб закусил губу, схватил парнишку за грудки и встряхнул.

— Хорошо с ней было? После того, как готов был под меня лечь, к ней побежал? Возбудился слишком?

— Рожу твою скорее забыть хотел! — блондин задёргался. — А Даша восхитительная любовница! И целуется классно, и сосёт отменно, и стонет так, что стены дрожат!

— Классно? Отменно? Сопляк, да что ты пробовал в этой жизни? Молоко на губах не обсохло, а мнишь себя знатоком женских прелестей!

— Я хоть что-то знаю! А ты? Ты хоть раз бабу щупал? Или только таким, как шалава твоя крашеная, отсосать даёшь? — голубые омуты темнели от ярости.

— Я покажу тебе, что я знаю и умею! — Савкин толкнул школьника на камни и навалился сверху. — Этого ты точно не пробовал!

— Слезь с меня, уёбок! Убью!

— Сначала догони, а бегать ты долго не сможешь! — студент предупредительно сжал пальцами упругую ягодицу, подсунув руку под вырывающегося парня.

— Покалечу! Руки оторву! — Тимошин извивался ужом. Он не был качком, но был достаточно высоким и крепким, чтобы постоять за себя. Только вот Глеб был, пусть и немного, но крупнее и крепче, да и позицию занял выгодную, прижав его всем телом.

— Ну же, будь послушным мальчиком, — шатен укусил старшеклассника за губу.

— Я не лягу под тебя!

— Ты уже подо мной!

— Слезь, тварь!

— Или что? — Савкин двинул бёдрами, вжимаясь в пах Антона.

— Мразь!

— М, тебе понравится! Ещё никто не жаловался, — Глеб тёрся, имитировал фрикции, удерживая при этом бунтующего парня.

— Прекрати! — Тимошин засипел, подорвав немного горло, а потом вовсе зашептал: — Пожалуйста, хватит.

— Пожалуйста? Язва, ты заболел? Или... — студент ещё раз вжался в него и шумно выдохнул, ощутив заметную твёрдость. — Ты же...

— Заткнись! Слезь с меня!

— Думаешь, я смогу? — ладонь Савушки скользнула между ними и накрыла пах старшеклассника. — Ты ведь хочешь этого.

— Нет! — воспользовавшись тем, что теперь его держит лишь одна клешня, Тимошин вывернулся из-под парня и ударил его в плечо, откатываясь.

— Мелкий, зачем ты идёшь против своих желаний? — Глеб даже не пытался приблизиться. Перевернувшись на спину, он задумчиво смотрел в небо, сложив ладони на животе.

— Ты придурок, — Антон, тяжело дыша, сел на камни и закрыл пылающее лицо руками.

— А ты?

— Замолчи. Отвези меня в город. И больше никогда не приближайся ко мне.

— Выдержишь?

— Ненавижу тебя.

— Ты не умеешь врать, сопляк, — Савкин поднялся. — Садись в машину.

— У меня есть условия.

— Какие ещё условия?

— Я буду навещать Артёма.

— Зачем?

— Я уже объяснял, — Антон сел на заднее сиденье.

— Я не понимаю тебя, мелкий.

— И не поймёшь, потому что ты мудак. Похотливое животное, которое думает лишь о том, кому бы присунуть, не заморачиваясь над чувствами и желаниями других.

— Думаешь, что так хорошо знаешь меня?

— Да.

— Ошибаешься. Но ты слишком зациклен на общественном мнении. Я подожду, когда ты поймёшь, что важны лишь чувства двоих, а не то, что подумают окружающие, — Савкин обошёл машину и устроился за рулём.

— Я не приду к тебе. Никогда.

— Не зарекайся, сопляк.

— Я уверен.

— Посмотрим. А язык у тебя, кстати, длинный... таким бы, ох...

* * *

— Принцесса, нам придётся рассказать всё твоему отцу.

— Не надо! — Маша вжала голову в плечи.

— Не глупи!

— Но Никита...

— Твою же мать! — Макс не выдержал и ударил кулаком по кухонному столу. — Где носит твоего грёбаного братца, когда тут такое творится?!

— Не знаю... Он попросил у меня адрес Анны Сергеевны и...

— Что? — Валеев замер. — Анькин? Какого хрена?

— Не знаю я!

— Тише, тише, принцесса, — рыжик смягчился и погладил девушку по щеке. — Но я поговорю с твоим отцом.

— Не надо, Максим!

— Не спорь со старшими!

— Опять ты начинаешь?

— Ты забавная, когда сердишься.

— Дурак! — Кленова отвернулась от улыбающегося парня.

— Не дуйся, малышка.

— Не называй меня так!

— А как? — Макс хитро прищурился, ожидая ответа. Школьница покраснела и совсем опустила голову. — Ладно, принцесса! Понял я, понял.

Щёлкнул дверной замок, в коридоре послышались шорохи, и на пороге кухни появилась высокая брюнетка.

— Добрый вечер.

— Здравствуйте, — Валеев поднялся.

— Мам, привет, — Маша замялась. — Это Максим, мой друг.

— Очень приятно. Инга Николаевна.

— Взаимно.

— А где мой блудный сын?

— Гуляет, — Кленова отвела взгляд от матери, не зная, что ещё сказать.

— Ясно. Вы ели?

— Да, ваша дочь прекрасно готовит, — рыжик улыбнулся, глядя на смущённую девочку.

— Тогда разгребайте продукты, и будем чай пить, — поставив на пол пакеты, женщина вышла, с интересом покосившись на Макса.

— А она красивая.

— Ага, очень, — отличница открыла холодильник. — Доставай продукты.

— Есть, босс! — парень обошёл стол и нагнулся над пакетами, быстро вытаскивая содержимое и передавая Маше.

Инга вернулась уже в домашних спортивных штанах и футболке, с улыбкой на губах наблюдая за парочкой, переговаривающейся и подкалывающей друг друга возле холодильника.

Мария всегда была скромной и зажатой, редко шла на контакт с кем-то, погружаясь с головой в учёбу. Конечно, это не могло не радовать, но женщине хотелось, чтобы однажды дочь привела домой приличного молодого человека и познакомила с семьёй. Именно поэтому она сейчас внимательно изучала рыжего весёлого паренька с взлохмаченными волосами. Он не был красавцем, но его нельзя было назвать уродом. Было в нём какое-то обаяние, перекрывающее собой россыпь веснушек, бледную кожу и беспорядок на голове. Его, несомненно, можно было назвать привлекательным, даже милым. Но точнее всего ему подходило определение — солнечный.

— Мам, мы всё! — Маша захлопнула дверцу холодильника.

— Ставьте чайник, а я на стол накрою.

— Да мы справимся, сидите, — Валеев подмигнул, а потом обратился к школьнице, ковыряющейся у плиты. — Босс, где чашки?

— Вторая полка.

— Есть. Чай?

— Правее.

— Нашёл!

— Достань пирожные.

— Проглотка.

— Дурак!

— Дитё!

Инга не выдержала и рассмеялась, весело, беззаботно, искренне. Эти двое составили бы прекрасную пару, как ей казалось.

* * *

Выслушав от Антона поток брани и возмущений, пока они ехали обратно в город, Глеб, наконец, высадил парня возле дома, ещё раз отметив, что будет ждать, когда тот сам придёт к нему. Настроение было паршивым, хотелось выпить, что бывало крайне редко, и студент решил, что компанию ему непременно составит любимая подруга. Её телефон был отключён, и он счёл вполне нормальным заявиться прямо к ней домой, закупившись перед этими алкоголем и закуской.

Нагруженный пакетами, он стоял перед дверью и стучал ногой. Торопливые шаги, щелчок замка.

— Милая, прости, руки заняты, я ключи не смог достать. Ты...— подняв взгляд, Савкин застыл: перед ним стоял злой полуголый парень, которого он уже видел пару раз.

— Аня в душе! — Ник сверкал глазами.

— Отлично, — оттолкнув школьника плечом, шатен прошёл в квартиру, скинул ботинки и исчез на кухне. Алишерова взбесило подобное поведение, и ещё больше его злило то, что у этого громилы, оказывается, есть ключи. Может, он не просто друг, как утверждала практикантка?

Когда он вошёл на кухню, Глеб уже по-хозяйски распихивал продукты по полкам в холодильнике. Не обращая внимания на старшеклассника, он переместился к плите, загремел кастрюлями и сковородками, что-то напевая под нос.

— Что ты делаешь? — не выдержал брюнет.

— Спасаю нас от голода, — Савушка пожал плечами. — Паста или картошка жареная?

— Картошка. Чёрт, — Никита помотал головой, — ты её парень?

— Кхм, — закашлявшись, студент захохотал. — Мальчик, если бы я был парнем этой рыжей оторвы, неужели ты думаешь, что был бы сейчас цел?

— Ну...

— Прихожу я к своей девушке, а меня встречает её ученик в одних трусах и говорит, что она принимает душ. Конечно, я бы подумал, что у вас какие-то дополнительные занятия, особенно после того, как застал вас на днях в её кабинете отнюдь не за учебниками.

— Бля.

— Расслабься, — Глеб широко улыбнулся. — Я её друг. Но, — он сощурился, — если ты обидишь её, шею мгновенно сверну.

— Друг, — повторил Алишеров с облегчённым вздохом и подошёл к окну, закуривая.

— Картошку почисть, а я займусь мясом.

— Сейчас, — уничтожив сигарету глубокими быстрыми затяжками, Ник устроился на корточках у мусорного ведра, возле которого уже были пакет с картошкой и нож, заботливо приготовленные студентом.

— И как это вышло? — Савкин быстро нарезал мясо.

— Я не хочу обсуждать это, — школьник бросал очищенные картофелины в раковину.

— Она один из самых близких мне людей. Меня волнует и то, с кем она встречается.

— Не похож ты на обычного друга.

— А кто сказал, что я обычный? — подмигнув, Глеб бросил аккуратные мясные квадратики на сковородку и стал помогать брюнету, отмывая и нарезая очищенный картофель.

— У тебя есть девушка? — закончив, старшеклассник выпрямился.

— Сложный вопрос, — прыснув в кулак, Глеб кивнул парню, чтобы тот помешал шкварчащее мясо, а сам поспешно расправился с картошкой и высыпал её в большую сковороду, приправив солью и щепоткой ароматных специй.

— А чем так вкусно пах... Глеб? — Аня застыла в дверях в коротком халате.

— Солнышко, привет, — шатен подошёл к девушке и по привычке притянул к себе, мягко целуя в губы.

— Кхм, — кашель Никиты вернул его к реальности.

— Прошу прощения! — смеясь, он отошёл от покрасневшей рыжей, которую уже прожигали глаза цвета коньяка.

— Ник, это не то... мы друзья.

— Я вижу, ага.

— Стоп! — Савкин махнул рукой, заставляя обоих заткнуться. — Не хочу больше никаких разъяснений по этому поводу. Мальчик, расслабься. Я гей, так что...

— Чего? — Алишеров распахнул глаза.

— Ничего. Гей я. Гомик, педик, голубой, как тебе угодно, — шутовски поклонившись, Глеб вернулся к плите и сосредоточился на приготовлении ужина. Аня схватила с подоконника сигареты с зажигалкой и закурила. Никита переваривал информацию, стоя посреди кухни. Минут через пять он встрепенулся:

— А Тимошин? Он знает?

— Да, — Валеева ответила за друга, затягиваясь.

— Значит, тогда за углом... его спектакль был для тебя не просто так? — брюнет сверлил взглядом широкую спину студента.

— Кто знает, кто знает, — дёрнув плечом, Савушка даже не обернулся.

— Он тоже, ну..?

— Сомневаюсь. Ему же твоя сестра нравится, — Валеева уселась на подоконник. Шатен усмехнулся, но ничего не сказал, а Алишеров подошёл к практикантке и обнял одной рукой.

— Надеюсь, он натурал.

Глава 22

Антон лежал на кровати, раскинув в стороны руки, и смотрел в потолок. Сколько времени он провёл в таком положении? Напористые солнечные лучи пробивались в комнату, норовя скользнуть через шторы. Значит, уже утро. Сон категорически отказывался приходить, милостиво позволяя сплетённому комку мыслей главенствовать в голове у старшеклассника. Воображение неумолимо подбрасывало ему картинки вчерашних событий: склонившийся над ним Глеб, прищуренные глаза, наполненные злостью, похотью и отчаянием — ураганный коктейль эмоций, захлёстывающий и прошибающий до дрожи. И, казалось, крепкие руки всё ещё шарили по его телу, касаясь там, где не должны были касаться, а тонкий, едва уловимый запах чужого тела впитался в него самого и до сих пор щекотал ноздри. Что это было? Минутное помутнение, как тогда, в обшарпанном подъезде? Тимошин был уверен, что студент нашёл в его лице очередную игрушку, трах на ночь, не более того. Но почему он? Ведь Савкин не раз насмехался и постоянно намекал на разницу в возрасте и невозможность какой-либо связи между ними. Что изменилось? Дешёвая размалёванная шлюшка перестала давать? Вряд ли, такие всегда ждут, раздвинув ноги. Что тогда? Причины? Мотивы? Цели? Может, таким способом он решил показать, что ему противно общение, и попытался, припугнув, оттолкнуть от себя школьника? Глупо, ведь можно было просто разорвать все контакты. Хотя Антон ведь говорил, что будет приходить к Артёму, значит, столкновения были бы неизбежны. Почему нужно было избрать самый мерзкий способ?

Гадко, низко, противно и... захватывающе. Самое обидное было в том, что Антон ещё чувствовал кожей чужие прикосновения, жадные, грубые, возбуждающие. Неправильно! Это грязно, неестественно, пошло. Нет, гомофобом блондин никогда не был, но переходить в голубые ряды и в мыслях не было. Сколько он себя помнил, ему всегда нравились женские линии и изгибы, запах, мягкость, голос — всё. Бурный секс с какой-нибудь крошкой не мог быть заменён чем-то другим. С какой стати тогда он сам жался к здоровому мужику, тёрся об него, лез в штаны и готов был отдаться прямо на лестничной клетке? И вчера он задёргался именно потому, что почувствовал собственное возбуждение, необъяснимое, непонятное, пугающее. Оказавшись дома, парень ещё долго приходил в себя, стоя под ледяным душем. Что всё это значит? Затягивающее нездоровое желание, животная похоть, вожделение — почему? Савкин бесил его с самого первого дня встречи, его самоуверенность чувствовалась в каждом жесте и взгляде, его насмешки доводили до белого каления, и Антон спешил ответить тем же, что вызывало ухмылку на губах шатена. Злит, бесит, раздражает и притягивает, как магнит. А та ночь, когда на его глазах эта крашеная пидорская сучка отсасывала у Савкина, никак не хотела стираться из памяти. Затуманенный тёмный взгляд из-под полуопущенных век, поднимающаяся от напряжённого дыхания широкая грудь, пальцы, грубо сжимающие волосы, приоткрытый рот — Глеб выглядел фантастически, что совсем не укладывалось в голове школьника, никогда не воспринимающего мужчин, как объекты желания. И дело было вовсе не в том, трахают тебя или ты, а в том, что изначально, в любой позиции, в любом проявлении, это слишком неправильно и неестественно.

Спасением из этого засасывающего болота казалась почему-то Маша Кленова. Милая девочка с добрыми глазами, которую хотелось оберегать и защищать. Рискнуть? Попробовать? Но ведь она не конфета, которую можно полизать и выбросить, если не понравится. С любой другой Тимошин бы так и поступил, но она... Совесть грызла изнутри, противно клацая зубами и шипя. Или удовлетворить собственное тёмное желание, чтобы заглушить вспыхнувшую страсть? Один раз не... да? Нет, даже одного раза хватило бы, чтобы почувствовать себя испорченным, испачканным и использованным. Гордость не позволит.

Антон болезненно поморщился и поднялся с кровати. Весьма глупо тратить прекрасный воскресный день на самокопания, ведь можно провести время более приятно. Взяв с тумбочки телефон и набирая на ходу Дашу, он вышел из комнаты и заперся в ванной.

Даша — глоток свежего воздуха, способный заставить забыться.

* * *

— Подъём! — Глеб без стука ворвался в спальню Ани. Ник отпрянул от девушки, стреляя глазами, полными ярости, в прервавшего их студента. Девушка натянула повыше одеяло и засмеялась:

— Савушка, напомни, почему я разрешила тебе остаться на ночь?

— Потому что я любовь всей твоей жизни! — плюхнувшись с разбегу на кровать, шатен оскалился во все тридцать два.

— Бля, — Алишеров мучительно простонал, — ты чудовище!

— Третьим возьмёте?

— Пошёл вон! Я не дам тебе прикоснуться к моей заднице! — старшеклассник чуть не упал на пол, дёрнувшись.

— А чего это ты так сразу распределил роли? — Савкин сощурился.

— По твоей похотливой физиономии понятно, что тебя волнует явно не Анькина задница!

— М, сладкий, ты такой проницательный!

— Глеб, вали отсюда! — Валеева хохотала, откинув голову на подушку.

— Неа, если я уйду, вы будете предаваться разврату. Не могу позволить.

— Отвали! — Никита, перегнувшись через практикантку, толкнул студента.

— Как грубо, сладкий.

— Ещё раз так меня назовёшь, и я тебя...

— Что? — в глазах шатена плясали чёртики.

— Убью!

— Какие школьники пошли наглые, — покачав головой, Савушка поднялся. — Хватит валяться, завтрак готов.

— Ты прелесть, милый, — Аня мягко улыбнулась.

— Любовь моя, всё для тебя.

— Я вам не мешаю? — злобное рычание брюнета вызвало дружный хохот двух друзей.

— Алишеров, успокойся уже, — рыжуха потрепала парня по волосам.

— Не парься, сладкий, ваши с Нюткой задницы от меня не пострадают. В поле моего зрения попал другой объект.

— Я счастлив!

— Кто это? — Валеева приподнялась на локте.

— Всё тебе скажи.

— Глеб!

— Жду обоих на кухне через пять минут, — подмигнув, студент вышел из спальни.

— Он придурок, — Ник устало вздохнул.

— Ты просто не знаешь его. Вы с Антоном судите слишком поверхностно, не пытаясь узнать человека.

— Ты решила испортить мне утро упоминанием о Тимошине?

— Не могу понять, почему вы так ненавидите друг друга?

— Я не ненавижу его, я его уважаю. Но не бывает двух правителей на одной земле.

— Сколько пафоса! — Аня усмехнулась. — Поднимайся, иначе он вернётся.

— Я этого не переживу!

Глеб с довольным лицом поджидал голубков на кухне.

— Молодцы, минута в минуту!

— Не хотелось снова делить с тобой постель, — Ник плюхнулся на стул и пододвинул ближе чашку с кофе.

— Боишься, что не сдержишься и променяешь Нютку на меня?

— Меня сейчас вырвет, заткнись.

— Ты отвратителен, — Савкин закатил глаза.

— Я? Это мне говорит тот, кто пялит потных волосатых мужиков? — Алишеров скривился.

— Буэээ, — студента перекосило, — сладкий, как ты груб!

— Захлопнитесь оба! — Аня стояла возле окна, выпуская в форточку тонкие струйки сизого дыма.

— Пусть он не клеит меня!

— И не мечтай, самонадеянный пупсик, — шатен растянул губы в улыбке.

— Прекрати прицеплять мне пидорковатые клички!

— Мой юный гомофоб, успокойся и пей кофе, пока он не остыл.

— Если ты заткнёшься, я даже омлет съесть смогу, не проблевавшись.

— Солнышко, поучи этого грубого мужлана манерам, — нарочито писклявым ломанным голосом студент обратился к подруге.

— Милый, если ты ещё раз так исковеркаешь свой голос, меня саму стошнит. Ты напоминаешь мне этим Ярика.

— Кто такой Ярик? — Никита встрепенулся.

— А, это подстилка Глеба, — Валеева затушила сигарету и, подойдя к столу, устроилась на коленях своего ученика.

— Зато сосёт отменно, — после слов Савкина школьник едва не выронил чашку из рук.

— Заткнись! Оставь грязные пидорские подробности при себе! Моя психика будет искалечена!

— Ты просто не пробовал.

— И не собираюсь! Подкатывай свои мохнатые яйца к кому-нибудь другому! Ань, спаси меня от этого чудовища! — Ник уткнулся носом в плечо хохочущей девушки.

— Смотри, ты упустил такой шанс, — Глеб откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу. — Второй раз предлагать не стану. Умолять будешь ведь.

— Заткнись! Сука, извращенец!

— Ой, не могу! — Аня заливалась смехом. — Савушка, прекрати шокировать ребёнка, имей совесть.

— Кто ребёнок? — старшеклассник ущипнул практикантку за задницу, и она, возмущённо вскрикнув, пихнула его локтем в бок.

— Родной, лучше скажи, на кого ты нацелился на сей раз? Я его знаю? — оторвавшись от ученика, рыжая пристально посмотрела на друга.

— Нют, я не хочу говорить об этом, — Савкин мгновенно стал хмурым и сосредоточенным.

— Не даёт? — Алишеров злорадствовал.

— Если бы только в этом дело было, — криво усмехнувшись, шатен встал из-за стола. — Ребят, я к Артёму поеду.

— Ещё одна подстилка?

— Ник, замолчи, — девушка шикнула. — Это его сын.

— Э? Как это?

— Не знаешь, как дети делаются? — студент немного наклонил голову и прищурился.

— Знаю, но ты же гомик!

— Эх, ты всё-таки хам. Ладно, бывайте, — кивнув, Глеб вышел в коридор, быстро обулся и, захлопнув за собой дверь, практически бегом спустился по лестнице, не дожидаясь лифта. Да, к сыну, к нему. Он тот, ради кого надо жить. Тот, кто всегда будет на первом месте, будет рядом и не предаст. Сын. Плевать на экспертизу, ничего больше не имеет значения. Артём его сын. Не обсуждается.

___

— Привет, — Глеб опустился на колени перед креслом, в котором сидел Артём.

— Привет, — мальчик улыбнулся.

— Что ты делаешь?

— Играю, — ребёнок протянул отцу машинку.

— Давай гонки устроим?

— Да.

Михаил застал сына и внука ползающими по полу и весело смеющимися. Он не спешил нарушать идиллию, любуясь своим семейством. Когда прошёл эффект неожиданности, студент смог проникнуться к мальчугану, это было видно невооружённым глазом, это умиляло и радовало. Взрослый парень, ползающий на четвереньках, хохочущий и постоянно невзначай треплющий Артёма по волосам. Да и малыш не пугался, тянулся к отцу.

— Кхм, — Савкин-старший кашлянул, привлекая к себе внимание. — Обед готов, Алиса накрывает на стол.

— Да, мы сейчас, — шатен подхватил мальчишку и начал щекотать.

— Аааа, — Артём смеялся, вырываясь, бил маленькими кулачками в грудь отцу.

— Маленький мой, — наклонившись, Глеб поцеловал ребёнка в висок, — Тёмка, я тебя люблю.

Повисла тишина. Михаил был немного удивлён, но не проронил ни слова, а ребёнок непонимающе хлопал длинными пушистыми ресницами.

— Ты потом поймёшь, — студент улыбнулся и поднялся с колен, держа сына на руках. — Пойдём, бабушка нас кормить будет.

— Пойдём!

Алиса Анатольевна хлопотала возле стола, рассаживая своих мужчин, её сын и внук были поглощены друг другом, тихо перешёптываясь и улыбаясь чему-то.

— Глеб, — Михаил Андреевич позвал сына, — завтра будут результаты.

— Я знаю, — шатен оборвал его и щёлкнул Артёма по носу. — Разве это имеет значение? Кажется, мы всё решили.

— Да, но это важно для Тамары Васильевны, ты ведь знаешь её условия. Она скажет ему лишь в том случае, если всё подтвердится.

— Я до сих пор не сказал ему этого лишь потому, что мы предоставили право сделать это ей. Но если чёртовы бумажки не оправдают ожидания, я наплюю на всё и сам скажу ребёнку, кто я такой.

— Уверен?

— Если бы я не был в чём-то уверен, то не сидел бы сейчас здесь.

— Что с работой?

— Закрою сессию и смогу выйти на полную ставку до осени.

— Отлично, у нас рук не хватает, — Савкин-старший одобрительно кивнул.

— Я заберу его к себе.

— Зачем? Здесь Алиса присматривает за ним.

— Я справлюсь, но, конечно, буду обращаться к вам за помощью, всё-таки экзамены и работа отнимают время.

— Как пожелаешь. Нам нужно скорее оформить все документы и отвязаться от его матери.

— Эта женщина не достойна зваться матерью. Я не хочу слышать о ней, — студент поцеловал в макушку занятого едой Артёма.

— Нам ещё придётся пообщаться с ней.

— Надеюсь, после этого я никогда не увижу её.

— Поверь, я позабочусь об этом, — Михаил дёрнул плечом.

Алиса внимательно смотрела в свою тарелку, не вмешиваясь в разговор. За годы, проведённые с мужем, она привыкла периодически притворяться тенью, чтобы не мешать.

— Мам, — Глеб коснулся её руки, — я бы хотел попросить, чтобы ты записала Тёмку в садик. С осени отправим его, думаю.

— Я спрошу свою хорошую знакомую, она поможет в этом деле.

— Отлично. Я заберу его до вечера, хочу погулять с ним.

— Конечно, только привези его к девяти, ребёнку нужен сон.

— Да, мам.

Глава 23

— Тебе не стоило провожать меня, — Маша остановилась возле школьных ворот.

— Принцесса, мы с твоим отцом вчера всё обсудили. Если бы твой блудный брат соизволил включить телефон, то Игоревич бы уже нашёл Стаса и вытряс из него поганую душонку.

— Я не маленькая, Максим.

— Послушай, — Валеев погладил девочку по щеке, — неужели ты ещё не поняла, что этот парень настроен серьёзно? Ты думаешь о последствиях?

— Да, но...

— Никаких "но"! Если Никита не объявится в школе, позвони мне, и я встречу тебя.

— Я сама могу.

— Мария! — рыжик впервые назвал её полным именем, вложив при этом нотки строгости и раздражения. — Хватит уже! Когда твой отец прижмёт этого ублюдка, если я его раньше не урою, тогда будешь проявлять свою самостоятельность.

— Спасибо.

— У тебя входит в привычку благодарить меня, — Макс засмеялся и, посмотрев в сторону, замер: — Вот это номер!

— Что такое? — проследив за его взглядом, Кленова открыла рот от удивления: перешёптываясь и смеясь, из-за угла выплыли её учительница и брат.

— Какая встреча! — Валеев громким возгласом привлёк к себе внимание, и парочка тут же отлипла друг от друга.

— Привет, а ты как здесь? — Аня быстро подошла и поцеловала брата в щёку.

— Кхм, — Ник дёрнул её за локоть.

— Это мой брат. Алишеров, руки убери, мы возле школы.

— И что?

— Сдурел?

— Ник, — Маша потянула брюнета к себе, — где ты был все выходные?

— Сеструх, не ворчи.

— Знаешь, — рыжик вклинился в разговор, — иногда стоит включать мобильник, не думал?

— Ты вообще кто?

— Тебе уже сказали.

— Почему ты с моей сестрой?

— А почему ты с моей?

— Э...

— Стоп! — рыжуха встала между ними. — Вы выбрали не лучшее место для разборок.

— Бля, только не говори, что все выходные он был у тебя? — Максим поморщился.

— Тебя это не касается, — Алишеров не дал девушке ответить.

— Зато касается твоей сестры! Ты бы посоветовал своему дружку держаться от неё подальше!

— Что случилось?

— Домой надо приходить! — рыжик психанул и, взяв умолкшую школьницу за руку, прошёл в ворота.

— Стойте! — Аня рванула за ними. — Что случилось?

— Анька, забери принцессу на уроки, а я поговорю с её братом.

— Максим...

— Маш, молчи уже! Позвони, когда закончишь, — наклонившись, Валеев поцеловал девочку в щёку и отпустил.

— Что всё это значит? — Никита стоял за его спиной.

— Пропустишь сегодня занятия.

— То есть?

— Едем к вашему отцу.

— Зачем?

— Там всё узнаешь.

— Ненавижу загадки.

— Меня не вол... Тох! — Макс заметил Тимошина, медленно бредущего к школе.

— О, привет, а ты чего здесь? — старшеклассник пожал протянутую руку и кивнул Алишерову.

— Дела. Как ты?

— Нормально, — увидев практикантку, ещё не дошедшую с Машей до крыльца, блондин заторопился. — Прости, ещё пересечёмся. Анна Сергеевна! — ускорив шаг, он догнал девушек.

Ник напрягся, сверля взглядом спину своего соперника, нашёптывающего что-то на ухо Валеевой.

— Ты чего замер? — Максим толкнул его в плечо.

— Подожди, — отмахнувшись, брюнет двинулся к троице. — Какого чёрта?

— Алишеров, отъебись, — Антон потянул Аню в сторону: — Анна Сергеевна, поговорить надо.

— Я спрашиваю!

— Никита! — Валеева зашипела: — Не смей устраивать сцен прямо здесь!

— Ты охренела?

— Это ты совсем охренел.

— Вы чего? — Маша оторопело смотрела на обоих.

— Не лезь! — Ник прикрикнул на сестру.

— Не ори на неё, — Макс подошёл к компании. — Вы чего устраиваете? На вас уже все смотрят.

— Отвали, — брюнет прожигал Аню яростным взглядом.

— Алишеров, взбесился, что ли? — Тимошин, взяв рыжую под локоть, повёл её за угол школы.

— Стоять!

— Прекрати! — рыжик едва успел остановить рванувшегося следом школьника.

— Пусти!

— Сдурел? Какого чёрта ты творишь? Неужели ты правда был у неё? — Максим понял всё по молчанию, послужившему ответом. — Твою мать, Анька совсем рехнулась.

— Это правда? — Маша округлила глаза. — Ты и Анна Сергеевна?

— Тише, принцесса, тише. Давай не так громко об этом, — Валеев оглянулся по сторонам: на их компанию уже с большим интересом смотрели подходящие ученики и некоторые учителя.

— Пусти меня, какого хера он с ней? — брюнет дёрнулся.

— Успокойся! У нас есть более важные дела! — не выдержав, Макс рявкнул.

— Сначала я должен разобраться здесь.

— Ты тупой? Ты понимаешь, что твою сестру преследует ненормальный урод, который хочет её трахнуть? — студент схватил парня за грудки и зашипел: — Ты сейчас едешь со мной к вашему отцу и объясняешь ему, что за фрукт твой Стас, и с чем его едят. Усёк?

— Стас? Так он опять? — Алишеров очнулся и бросил взгляд на сестру. — Ты в порядке?

— Да, — девочка кивнула.

— Иди на уроки, принцесса.

— Спасибо, Максим.

— Позвони обязательно.

— Хорошо, — отличница быстро поднялась по ступенькам и скрылась за массивной дверью.

— Отпусти, я понял уже, понял.

— Со своей, кхм, училкой, потом разберёшься.

— Ещё как разберусь, — Ник зыркнул в ту сторону, где за углом скрылись Аня и Антон.

— Обидишь её, и я тебя убью, а лучше отдам на растерзание одному извращенцу. Пошли.

— Кажется, я с ним уже знаком, — Алишеров передёрнул плечами и пошёл за рыжим.

___

— Анна Сергеевна, что это было сейчас? — Антон прислонился спиной к кирпичной стене и закурил.

— Не имеет значения. Что ты хотел?

— Вы не могли бы отпустить меня со своих двух уроков сегодня?

— С каких пор ты спрашиваешь разрешения?

— Я хотел попросить, чтобы вы мне прогул не ставили.

— С какой стати? — Валеева вскинула бровь.

— Мне очень надо.

— Зачем?

— Я в больницу сегодня, меня Михаил попросил прийти.

— О как. Я смотрю, ты уже стал членом семьи Савкиных? — девушка засмеялась, но осеклась, заметив, как затрясло её ученика. — Антон? Что с тобой?

— Ничего, — Тимошин бросил окурок под ноги. — Отпустите?

— Это же ради Артёма.

— Да.

— Хорошо, но не забывай, что экзамены на носу.

— Я сдам.

— Ещё бы ты не сдал! Убью ведь!

— Анна Сергеевна?

— Что?

— Почему Алишеров так разговаривает с вами?

— Не твоё дело.

— И всё же?

— Тимошин!

— Понял, не дурак.

— Закрыли тему! — рыжая вышла из-за угла. — Пошли, скоро звонок.

— Спасибо, Анна Сергеевна.

— Да ладно тебе, я потом потребую что-нибудь взамен.

— Женщины так коварны!

— А ты как думал?

* * *

— Спасибо, Максим, — Александр Игоревич пожал руку парню и перевёл взгляд на сына: — Ну?

— Что? — Ник подошёл к окну. Он всегда чувствовал неуверенность рядом с этим властным мужчиной, и сейчас, находясь на его территории, в его кабинете, был ещё более взволнован.

— Где ты шатался?

— Я был у своей девушки, — Макс подавился, а майор нахмурился.

— Предупреждать надо!

— В следующий раз я предупрежу.

— Ты в курсе, что произошло с твоей сестрой?

— Да, мне рассказали, — Алишеров кивнул в сторону Валеева.

— Ничего не хочешь объяснить? Я не был посвящён в подробности знакомства Маши и твоего дружка.

— Он мне не друг. Я сам разберусь с ним!

— Нет уж! Этот сучонок преследует мою дочь!

— И мою сестру! — Ник резко развернулся. — Если ты забыл, отец, она моя сестра!

Кленов замер. Старшеклассник впервые был так резок и впервые назвал его отцом.

— Э, Никит, это серьёзно, ты понимаешь?

— Я всё прекрасно понимаю. Я не позволю кому-то причинить вред моей семье.

— А если ты не справишься? Кто знает, что на уме у этого сопляка!?

— Отец! Это моя вина, я должен разобраться с этим выродком лично.

— Хм, а я буду рядом, если вдруг что-то пойдёт не так, — Макс скрестил руки на груди.

— Валеев, глаза бы мои тебя не видели, — майор вздохнул. — Но за то, что помогаешь моим детям, спасибо.

— Вы же учтёте сей факт, когда я тут окажусь? — рыжик широко улыбнулся.

— Если ты ещё раз попадёшь в обезьянник, я лично спущу с тебя штаны и отстегаю крапивой!

— Это не гуманно!

— Зато дурь из головы выйдет! Если хочешь, гм... дружить с моей дочерью, берись за ум!

Максим слегка смутился и отвёл взгляд, а у Ника загорелись глаза.

— Так вы с Машкой того... это..?

— Ничего мы не того! — возмутился студент. — Мы друзья.

— Ну-ну, — Кленов усмехнулся. — Значит так, в случае чего, ты звонишь мне, Никит. Я прижму эту гниду быстро. Дело не шуточное. Убью сопляка, если хоть один волос с её или твоей головы...

— Понял я, понял, — Алишеров подошёл к двери. — Ты идёшь?

— Ага, — рыжик пожал руку майора. — До свидания.

— Исчезните оба.

* * *

— Тамара Васильевна, здравствуйте, — Михаил перешагнул порог палаты и придержал дверь для Артёма, тут же рванувшего к бабушке.

— Здравствуй, сынок, — женщина слабо улыбнулась и протянула руку внуку: — Тёмочка, родной.

— Как вы себя чувствуете?

— Хорошо, милок, хорошо.

— Тамара Васильевна, пришли результаты, — мужчина потряс папкой с документами.

— Что там начиркали?

— Он Савкин, в этом нет сомнений.

— Вон оно как, — старуха задумчиво посмотрела в окно и перевела взгляд на мальчика, трущегося щекой о морщинистую ладонь.

— Да. Мы в срочном порядке оформим все документы, не беспокойтесь. Теперь вы можете сказать ребёнку, кто его отец.

— А ему это надо? — спросила женщина, намекая на Глеба.

— Он ещё не знает о результатах, но уже всё решил, — Савкин-старший присел на стул возле койки.

— Решил он, ну-ну. Темочка, — Тамара Васильевна потрепала внука по волосам, — знаешь, а у тебя папа есть.

— Папа?

— Да, это добрый и хороший человек, который всегда будет улыбаться тебе, играть с тобой, защищать и любить.

— Деда? — мальчик вопросительно посмотрел на Михаила.

— Нет, — старуха покачала головой. — У тебя есть две бабушки, дедушка, но ещё есть папа. Он всегда будет с тобой.

— Да, Артём, папа любит тебя, — мужчина улыбнулся.

— Папа, — ребёнок смешно нахмурил тонкие бровки и задумался.

___

— Привет, — Глеб нагнал Антона в больничном коридоре.

— Привет, — школьник ускорил шаг.

— Подожди ты! — шатен схватил его за запястье, но парень вырвал руку.

— Не прикасайся, я же просил тебя.

— После того, как возбудился? — студент усмехнулся.

— Рот закрой. Не заставляй меня повторять всё, что я думаю о тебе.

— А ты думаешь обо мне?

— Пошёл ты!

— Всегда готов!

— Ты серьёзно не понимаешь, когда тебя просят отвалить?

— Понимаю, если этого действительно хотят, а ты просто признать боишься.

— Что именно?

— Что тебя тянет ко мне.

— Размечтался.

— Мелкий, брось, хватит врать самому себе!

— Ты мудак? Хотя чего я спрашиваю!

— Тош, прекрати, а?

— Это ты прекрати доставать меня!

Бранясь, они дошли до палаты. Толкнув дверь, Савкин-младший вошёл первым.

— Папа! — Артём кинулся навстречу. Ошарашенный Глеб широко улыбнулся и уже хотел поймать мальчика на руки, но тот проскочил мимо него и вцепился в штанину вошедшего Антона. — Папа!

Глава 24

Глеб не помнил, как выскочил из палаты, как его пытались остановить Антон и отец, как он гнал домой, не следя за дорогой — всё казалось туманным и не имеющим значения. Растянувшись на своей кровати, он сжимал пальцами подушку, пряча в ней лицо. Хотелось орать, громко, визгливо, истерично, но изо рта вырывались лишь невнятные хрипы, почти беззвучные, какие-то глухие, мёртвые. Опустошённость поедала изнутри, всасывая все эмоции в большую чёрную дыру, расположившуюся в грудной клетке; апатия обволакивала, прошелестев лёгким ветерком безразличия к окружающему. Собственный сын не признал его. Маленькое создание, к которому он привязался за несколько дней, осознав родство между ними не только на генетическом уровне. Разве теперь имеет значение хоть что-то? Нет, всё бессмысленно, когда твою хрупкую надежду и мечту разбивают одним только словом, таким важным и заставляющим сердце ускоренно колотиться, но обращённым к совершенно постороннему человеку. Папа. Папа. Папа. Глеб крепче стиснул в руках подушку. Больно. Дети самые жестокие существа, только они могут причинить такую боль, стекающуюся изо всех участков тела и концентрирующуюся в саднящей груди. Что будет дальше? Плевать. Ему хотелось лежать так вечно, не видя никого, не слушая никого и оградив себя от внешнего мира, раздражающего, давящего и уничтожающего всё живое.

Телефон Савкина разрывался от звонков, но он игнорировал любые посторонние звуки, кроме колкого биения собственного сердца. На смену апатии пришла злость на самого себя за то, что сразу не принял сына, на отца, который впустил в дом чужого человека и на того самого человека, на Антона, ворвавшегося ураганом в его размеренную устоявшуюся жизнь. Малолетний сопляк, возомнивший себя взрослым, упрямый, укравший внимание Артёма и привязавший к себе самого студента. Он был огнём, который манит, но не даёт прикоснуться к себе, обжигая. Чёртов мальчишка, поглощающий его день за днём с завидным упорством. Даже ребёнок выбрал его, а ведь дети очень обострённо чувствуют. Значит, в школьнике есть какая-то внутренняя магнетическая сила, приковывающая к себе людей.

Глеб думал, что лежит так всего несколько минут, но, на самом деле, прошёл уже не один час. Погрузившись в себя, он не услышал, как открывается дверь и тихие неуверенные шаги по мягкому ковру приближаются к нему. Вздрогнув от неожиданного прикосновения чужой ладони к плечу, он обернулся, подняв голову, и замер.

— Ты?!

Антон, отводя глаза и слабо улыбаясь, сел на край постели. Он молча теребил в руках позвякивающую связку ключей, прицепленную к смешному брелоку-кролику. Точно такой же брелок был у Глеба на ключах от Аниной квартиры, поэтому у него не возникло вопроса, как школьник попал к нему в дом.

— Чего тебе? — Савкин нетерпеливо дёрнул плечом.

— Глеб, прости, — блондин с трудом выдавливал из себя слова. — Я всё объяснил Артёму.

— Как мило с твоей стороны. Какого хера ты вообще влез в мою жизнь? — накопившиеся эмоции, наконец, нашли способ выплеснуться. Вскочив, студент схватил Тимошина за грудки и сдёрнул с кровати. — Какого чёрта ты влез? Кто тебя просил? Я? Ты настаивал на встречах, нёс какую-то херню о данном слове! Сопляк!

— Глеб, успокойся, — старшеклассник накрыл сжатые на его рубашке кулаки своими ладонями. — Не психуй.

— Не психовать? Что ты понимаешь?

— Я всё понимаю.

— Да неужели?!

— Глеб, пожалуйста! — Антон потянулся вперёд и, обхватив руками лицо шатена, припал к его губам, надеясь привести в чувство поцелуем. Сейчас он был готов на это, потому что корябающее душу чувство вины не давало покоя. Он действительно должен был исчезнуть, не вмешиваться, не лезть, но не мог остановиться. Савкин не отвечал, несколько секунд он терпел попытки старшеклассника углубить поцелуй, а потом отшвырнул его на кровать, брезгливо вытирая губы ладонью.

— Щенок, с ума сошёл? Жалость позволила заткнуть принципы? Засунь её себе в то самое место, которое так хочешь подставить мне!

— Дурак?

— Кто из нас? Сначала виснешь на мне, а потом ломаешься, как целка, отнекиваешься от собственных желаний и орёшь, что я похотливое животное! Что ж ты сейчас на меня бросаешься? Определись уже!

— Успокойся! — Тимошин поднялся с кровати и встал напротив студента.

— Уходи.

— Глеб?

— Пошёл вон отсюда! И больше никогда, слышишь, никогда не появляйся в моей жизни! — толкнув Антона к двери, Савушка устало рухнул в широкое кресло возле окна.

— Артём не виноват, он ребёнок...

— Кто сказал, что я виню своего сына? Уходи, мелкий, просто уходи, пока я не наделал глупостей!

— Может, я не против глупостей... — старшеклассник замер в дверях.

— Вали отсюда, соблазнитель херов. Знаешь, ты хуже Ярика. Все его подстилкой называют, а он ведь честный! Он не стесняется и не боится своих желаний.

— Не сравнивай меня с этой блядью!

— А кто ты? Хочешь меня до одури, но отталкиваешь, закопавшись в предрассудки и пережитки времени! А сейчас пытаешься получить желаемое, оправдываясь перед самим собой, что это из чувства вины. Ты отвратителен со своей фальшивой жалостью и ничтожной трусостью!

— Ненавижу тебя.

— Исчезни.

С грохотом захлопнув за собой дверь, Антон вылетел из квартиры, пробежал по ступенькам вниз два этажа и остановился, прислонившись спиной к грязной стене и медленно оседая по ней на бетонный пол. Обидно, гадко, больно. Он чувствовал себя униженным и раздавленным. Глеб прочёл его, как открытую книгу, ткнув носом, как нагадившего котёнка, в дерьмо, в его собственные страхи. Гордость не позволяла поддаться желаниям, но именно сейчас он был готов заткнуть её и утолить этот физический голод, терзающий его тело с того самого поцелуя в подъезде. И Савкин угадал, сказав, что школьник оправдывается перед собой чувством вины. Именно так. Ведь нужно как-то объяснить самому себе эти неправильные и грязные желания! Шатен не воспользовался ситуацией, что казалось Тимошину странным, ведь, по его мнению, парня интересовал только секс. От самого себя было тошно и противно. Кое-как поднявшись, Антон спустился на первый этаж и вышел на улицу, поправляя на ходу помятую одежду. Он затылком почувствовал прожигающий взгляд. Без сомнений, Глеб стоял возле окна и смотрел на него. Гордо вскинув голову, старшеклассник зашагал по тротуару, засунув руки в карманы. Только Савкин не мог видеть его напряжённого лица и дрожащих губ, он видел лишь блондинистую макушку, исчезающую из поля зрения.

Вернувшись в кресло, шатен обхватил голову руками. Что это было? Зачем он приходил? Зачем намекал? Мальчик не разобрался в себе толком, но уже научился играть на чужих нервах и чувствах. Злость накатила новой волной, и Глеб скрипнул зубами, подумав, что надо было припугнуть сопляка. Всё кончено, он больше не увидит его, жизнь войдёт в спокойное русло, Артём привыкнет к нему, всё наладится. Только почему так паршиво на душе, будто он совершил какую-то большую ошибку?

* * *

— Стас! — Ник окликнул бывшего друга, громко хохочущего в компании подвыпивших ребят.

— О, какие люди! — парень расплылся в улыбке и сделал шаг навстречу Алишерову и идущему рядом Максу.

— Поговорить надо.

— О чём?

— Ты знаешь.

— Нажаловалась всё-таки маленькая сексуальная дрянь?

— Ты о моей сестре говоришь, падаль! — брюнет не скрывал злости в голосе.

— Меня умиляют твои неожиданно возникшие родственные чувства.

— Не приближайся к ней!

— Или что? Что ты можешь? — Стас ухмыльнулся и кивнул на своих дружков. — Не геройствуй.

— Послушай меня, урод, — Валеев отодвинул Никиту в сторону, — не ищи проблем на свою задницу.

— А кто тут у нас такой смелый?

— Моё имя тебе ничего не даст.

— Макс? — один из выпивших парней, пошатываясь, подошёл ближе. — Ты откуда здесь?

— Ты его знаешь? — Стас удивился.

— Ещё бы! Пересекаемся часто.

— Привет, Дрон, — рыжик пожал парню руку. — Как ты связался с этим отребьем?

— Да ладно тебе, дружище, не будь таким резким, — парень хохотнул.

— Слушай, объясни своему другу, — Валеев кивнул на Стаса, — что я не люблю шутить.

— А в чём вопрос-то?

— Он знает.

— Бля, пацаны, давайте выпьем? Забейте на всё, — Дрон пьяно хихикнул.

— Нет, спасибо. Ты знаешь, что я предпочитаю другие компании, — Максим брезгливо поморщился.

— Ты пизды получить хочешь? — Стас сжал кулаки.

— Если ты ещё раз приблизишься к Маше, то отхватишь сам так, что мать родная не узнает. Если и после этого не врубишься, то тебе майор Кленов объяснит популярно, — рыжик зашипел.

— Кленов? — Дрон снова вклинился. — Макс, ты опять попался ему?

— Нет, тут другое, — студент отмахнулся и ещё раз посмотрел на Стаса: — Надеюсь, ты понял. Руки не хочется марать об такое дерьмо.

— Ты не знаешь, с кем связываешься.

— Не пугай, мразь.

— Дрон, врежь этому ублюдку.

— Не, Стас, извини, но не могу.

— Почему это?

— Ты, как знаешь, но я бы не советовал какие-то тёрки с Максом вести.

— Ты боишься?

— Я жить хочу, — Дрон кивнул рыжему и вернулся к веселящимся парням.

— Сыкло, — Стас сплюнул под ноги.

— А ты? Боишься макияж испортить? — Валеев язвительно усмехнулся.

— Пошёл ты.

— Я предупредил. Не люблю повторяться, — развернувшись, Максим подтолкнул Ника, чтобы тот следовал за ним.

— Ты пожалеешь!

— Уже боюсь, — студент рассмеялся, а у Алишерова по спине пробежал холодок от этого смеха.

Когда они отошли на приличное расстояние, брюнет остановился.

— Ну?

— Что?

— Почему этот парень тебя боится?

— Не знаю, — рыжик пожал плечами.

— Не ври. С кем ты связан?

— Я обычный студент, о чём ты? Пойми, слухи иногда делают своё дело. Один увидел что-то, передал другому, преувеличив, и понеслось.

— Обычные понты и блеф? — Никита улыбнулся.

— Практически. Но если что-то завяжется, мои приятели помогут. Всё путём будет, не дрейфь. Мы принцессу в обиду не дадим.

— Чёрт, если моя сестра будет из-за тебя страдать...

— Аналогично. Не вздумай Аньке головомойку устраивать.

— Но она же...

— Хватит. Напридумывал себе херни всякой, накрутил и теперь срываешься. Поговори сначала.

— Обязательно поговорю. И с Тимошиным поговорю.

— Тоху оставь в покое! Ты не видел его лица? У него явно проблемы какие-то, — Макс покачал головой.

— Меня это не волнует.

— А меня волнует. Он хороший парень.

— Который клеит мою сестру.

— Бред это.

— Ну-ну, — Ник усмехнулся. — Она мне из-за него уже устраивала разборки.

— Да? — Валеев напрягся.

— Ревнуешь?

— Мы с принцессой просто друзья, — рыжик пошёл быстрее, глядя себе под ноги, а старшеклассник заметно повеселел и взбодрился, уяснив кое-что для себя.

* * *

— Анна Сергеевна! — Антон окликнул девушку недалеко от её дома. Практикантка остановилась и поставила на землю пакет из ближайшего магазина.

— Ну как? — ученик рассказал ей о случившемся в больнице, когда приехал просить ключи от квартиры Савкина.

— Никак. Он злится.

— Да ладно тебе, перебесится. Зайдёшь?

— Конечно, — подхватив пакет, Тимошин пошёл за девушкой.

— Ему хреново сейчас.

— Я понимаю, я пытался извиниться.

— Ты не виноват, Антон. Ты первый, к кому Артём потянулся, поэтому он так быстро привязался к тебе.

— Но Глеб его отец.

— Малыш привыкнет, не беспокойся, — рыжуха улыбнулась.

— Надеюсь. Он запретил мне появляться.

— Идиотизм! Дай ему время.

— Вы просто не знаете... — блондин опустил голову.

— Что случилось? — Аня остановилась возле подъезда и стала искать ключи в сумке. Школьник протянул ей связку, на которой были и запасные ключи от её квартиры. — Спасибо.

— Да ничего не случилось. Это между нами.

— Ты... — Валеева расширила глаза. — Только не говори, что ты с ним спал?

— Анна Сергеевна! — Тимошин возмутился и тут же отвёл взгляд. — Нет.

— Антон?

— Анна Сергеевна, я не буду спрашивать вас о Нике, а вы меня о Глебе, договорились?

— Твою мать! — девушка распахнула дверь, пропуская парня. — Я ведь предупреждала тебя!

— Анна Сергеевна!

— Чёрт.

___

— Нет, ты видел? — Ник вырывался из рук Макса. — У него ключи от её квартиры! Почему он пришёл? О чём они говорили?

— Уймись ты уже! Не делай поспешных выводов!

— А до этого они целовались! Я сам видел!

— Я тоже видел.

— Чего? — Алишеров покосился на брата практикантки.

— Ну и что? Нет ничего между ними, тут что-то другое... — Валеев задумался.

— Я сейчас выясню!

— Перестань! Наломаешь дров!

— Пошли со мной! Он, между прочим, и Машке голову морочит! Ловелас хренов!

— Только без глупостей!

— Понял я, понял! — Ник рванул к закрывающейся подъездной двери.

Глава 25

Ник настойчиво звонил в дверь несколько минут, потом начал барабанить, и, наконец, по ту сторону послышались шаги. На пороге стоял удивлённый Антон с чашкой кофе в руке.

— Привет, — он отошёл в глубь коридора, впуская пришедших.

— Где она? — Алишеров заглянул на кухню, потом в спальню.

— Анна Сергеевна в душе.

Макс сдавленно хохотнул, а брюнет позеленел от злости.

— Какого хера ты тут делаешь?

— Тебя это не касается, — Тимошин скрылся в кухне.

— Стоять! Ты охуел?

Блондин сидел за столом и изучал содержимое чашки.

— Чего тебе, а?

— Какого чёрта ты здесь делаешь? — Никита метал молнии глазами.

— В гости зашёл.

— А почему она в душе?

— Ты идиот? Всем хочется ополоснуться в такую жару.

— А потом нельзя было этого сделать?

— Откуда я знаю? — Антон устало опустил голову на сложенные на столе руки.

— Я не хочу, чтобы ты приближался к ней!

— С какой стати? Кто ты такой, чтобы запрещать мне что-то?

— Эй, ребят, спокойнее, — Макс стоял в дверном проёме. — Давайте без истерик.

— Отвали, — Ник отмахнулся.

— Не заговаривайся. Тох, — рыжик повернулся к школьнику, — что случилось? На тебе лица нет.

— Всё в порядке.

На несколько минут воцарилась тишина, слышно было, как льётся вода в ванной, как Аня поворачивает кран и выходит через некоторое время, шлёпая тапками по полу.

— Прости, Антон, просто ощущение было, что я в грязи вывалялась. Ты поставил чайник? — девушка замерла на пороге. — Эм, а вы тут чего?

Алишеров осмотрел практикантку с ног до головы: тапочки, домашние штаны и футболка, волосы повязаны полотенцем. Ничего непристойного он не обнаружил, поэтому смог даже улыбнуться:

— Вот, зайти решили.

— Понятно, чай, кофе?

— Потанцуем? — брюнет подошёл к ней и собственнически притянул к себе за талию. Антон посмотрел на них и снова опустил голову.

— Алишеров, руки.

— Перестань, кого стесняться?

— Бля, вы придурки, — Макс засмеялся и плюхнулся на стул рядом с Тимошиным. — Семейная идиллия.

— Да ну вас, — Валеева вырвалась и подошла к холодильнику. — Кормить нечем.

— Так педик же готовил? — Никита встал возле окна.

Тимошин тут же очнулся и выпрямился.

— Не называй его так, — рыжуха раздражённо фыркнула.

— Это же правда, он сам сказал, что пялит мужиков. Или они его, кто ж этих гомиков знает!

— Рот закрой! — блондин резко вскочил на ноги.

— Ты чего? Или... чёрт, ты тоже педик!? — Алишеров поморщился. — Не приближайся ко мне.

— Завали ебало, мразь!

— Стоп! — Макс схватил дёрнувшегося к окну Антона.

— Ник, замолчи! — Аня встала перед брюнетом, скрестив руки на груди.

— А что? Друг твой гомосек, наверное, всю ночь дрочил на меня, а этот... — договорить ему не дал кулак Тимошина, впечатавшийся в скулу.

— Не смей говорить о нём!

— А он и тебя ебёт? — брюнет потёр ушиб и оскалился.

— Сука!

— Хватит! — практикантка пыталась влезть между сцепившимися парнями, но брат оттащил её в сторону.

— Звони извращенцу! Пусть валит сюда! Живо!

Девушка выскочила в коридор и понеслась в комнату. Схватив телефон, валяющийся на постели, она быстро набрала друга.

— Да? — на удивление, он ответил почти сразу.

— Савушка, приезжай! Это срочно!

— Что случилось?

— Приезжай! — услышав звук разбивающейся посуды, рыжая взвизгнула и отключилась.

Школьники громили её кухню, валяясь по полу, а Макс спокойно стоял в сторонке и допивал чужой кофе.

— Разними их!

— Зачем? Пусть пар выпустят.

— Они убьют друг друга!

— Ты позвонила извращенцу? — получив согласный кивок, Валеев усмехнулся: — Не успеют. Он растащит их. Или я ничего не понимаю в этой жизни, или у него какие-то мутки с Тохой.

— Там ситуация сложная из-за Артёма.

— Он скоро будет здесь, ему тут максимум десять минут на машине.

— Прекратите! — Аня боялась приближаться к разъярённым ученикам, сыплющим друг на друга удары.

— Не лезь! — Ник рыкнул на неё и снова бросился к Антону.

— Вашу мать!

Глеб действительно появился очень быстро, открыл дверь своими ключами и влетел на кухню, откуда доносились грохоты и крики.

— Что слу... — он осёкся, увидев растрёпанного Тимошина, прижимающего к стене взбешённого брюнета.

— Савушка, они убьют друг друга! — Аня вцепилась в его руку. — Разними их!

— Привет, извращенец! — Макс допивал уже вторую чашку кофе.

— Ты меня зачем позвала?

— Забери Антона!

— С какой радости? — Савкин передёрнул плечами.

— Не прикидывайся! Я знаю про вас!

— Что ты зна...

— Второй педик прибыл! — Алишеров оттолкнул блондина. — Любовника спасти решил? Как же ты заставил себя оторваться от своей сучки, если не ошибаюсь, от Ярика?

— Тварь! — Тимошин снова вцепился в него и повалил на пол, а Глеб удивлённо моргал, переваривая услышанное.

— Он охуел совсем? — студент вышел из ступора. — Нют, прости, но я за такие слова ему въебу.

— Не надо, извращенец, — Макс подошёл ближе. — Он не со зла, он Аньку приревновал к Тохе, вот и пытается задеть всех вокруг.

— А меня это волнует?

— Бля, растаскивайте своих мальчиков по углам, — рыжик заржал и вышел в коридор.

— Алишеров! — Аня первой бросилась к старшеклассникам, но Савкин оттолкнул её легонько и, схватив за шкирку машущего руками Тимошина, отволок в сторону. Тогда уже и девушка смогла вцепиться мёртвой хваткой в Ника.

— Тварь, я тебя всё равно достану, сука! — блондин отчаянно вырывался из крепких рук.

— Отсоси, детка! — его соперник заткнулся лишь тогда, когда ему прилетела ощутимая пощёчина от практикантки.

— Ты сдурела?

— Это ты сдурел! Какого чёрта ты устроил в моём доме? Кем ты себя возомнил?

— Ань, я...

— Скажу только один раз, Алишеров! Не смей оскорблять дорогих мне людей и вклиниваться в мои с ними отношения!

— Бля, я же...

— Заткнись! Ты уже достаточно сказал сегодня!

— Пусти меня! — Тимошин ещё дёргался, но Савкин крепко держал его, сковывая движения.

— Уймись!

— Пусти, он такое говорил! — школьник задыхался от возмущения. — Он меня шлюхой твоей назвал, подстилкой, а я не твоя дешёвая крашеная блядюшка!

— Хватит! — шатен рявкнул и встряхнул парня. — Мы уходим.

— Куда? — блондин замер.

— Жди возле машины, я догоню, — проигнорировав вопрос, Глеб толкнул его к выходу.

Пробормотав что-то, старшеклассник обулся и вышел из квартиры.

— Значит так, — Савушка подошёл к Нику, — если я ещё хоть раз услышу, что ты обсуждаешь мою жизнь, я твою превращу в ад. И только посмей сказать какую-нибудь хуйню Антону, убью.

— Извини, — Алишеров ответил неожиданно спокойно. — Бесит, что он рядом с Анькой крутится, держи его в стороне, ладно? Ничего не могу поделать с ревностью. Я уже понял, что у вас с ним что-то есть, но всё равно злюсь, когда он с ней.

— Мальчик, научись держать эмоции под контролем, — Глеб кивнул ему, поцеловал подругу в щёку и вышел вслед за блондином.

— Я тоже сваливаю, поеду к твоей сестре! — крикнув из коридора, Макс хлопнул дверью.

— Ань, я... — Никита замялся.

— Мудило ты, Алишеров. С кем я связалась?

___

Антон стоял возле машины, сверля взглядом асфальт. Растрёпанный, измятый, с ссадинами на лице и сбитыми костяшками пальцев, он был похож на пятиклассника-хулигана.

— Красавец, — Глеб устало выдохнул и распахнул переднюю дверцу. — Садись.

— Куда мы?

— Садись, мелкий.

Тимошин не решился спорить и молча плюхнулся на сиденье. Обойдя машину, Савкин устроился за рулём и плавно тронулся с места. Через десять минут они подъехали к его дому.

— Зачем ты привёз меня?

— Помолчи.

И школьник снова подчинился, плетясь за студентом в подъезд. Перед ним всё ещё стояла та сцена, когда шатен орал на него, а потом просто выгнал, запретив появляться на глаза.

— Проходи, — Глеб пропустил парня в квартиру, скинул ботинки и прошёл на кухню. — Чай будешь?

— Давай, — Антон стоял в проходе, неуверенно глядя на широкую спину Савушки.

— Не тормози, садись. Я бутеры сделаю.

— Спасибо, — старшеклассник опустился на стул.

Савкин делал всё на автомате, отмалчивался и не смотрел на понурого парня. Обоим было неловко после всего, что произошло.

Когда Тимошин отодвинул пустую чашку, студент всё же взглянул на него.

— Надо раны обработать.

— Я дома сделаю.

— Мелкий, заткнись уже. Пошли в ванную.

Влажное полотенце мягко касалось кожи. А ведь такое уже было, и Антон невольно улыбнулся, вспомнив, как они познакомились с шатеном.

— Чего лыбу давишь?

— Да так...

— Вспомнил? Дежавю, — Савушка усмехнулся.

— Как ты понял?

— У тебя на лице написано, да и сам это же вспомнил.

— Спасибо.

— Тош, — Глеб отложил полотенце, — ты это... извини, ладно? Я сорвался.

— Это ты извини, ты прав был во всём! Я влез в твою семью, я привязал к себе Артёма, я...

— Молчи! — наклонив голову, студент приблизился и мягко коснулся приоткрытых губ своими. Всего лишь одно прикосновение, которое нельзя назвать поцелуем, но на Антона подействовало, и он умолк, отведя взгляд в сторону.

Савкин провёл пальцами вдоль шеи блондина, едва касаясь, и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

— Прими душ, я принесу тебе чистую одежду.

— Спасибо, — голос школьника был глухим и немного дребезжащим.

Раздевшись, Тимошин встал под тёплые струи и расслабился.

— Я шмотки принёс, — Глеб застыл в дверях.

— Положи на машинку, — Антон взглянул на парня через плечо: карие глаза скользили по обнажённому телу, ловя каждую каплю, скатывающуюся по коже и падающую в ванную.

— Ага, — шатен тряхнул головой. — Я приготовлю ужин.

— Я поел уже.

— Бутеры с чаем? Не смеши! — махнув рукой, студент вышел, прикрыв за собой дверь, а школьник прижался лбом к мокрому холодному кафелю и часто задышал. Он еле выдержал этот пристальный взгляд, блуждающий по его телу, наполненный желанием и страстью. Такое нельзя было подделать.

Выйдя из душа посвежевшим, в чистой одежде и взбодрившимся, Тимошин пошёл на приятный запах, исходивший из кухни.

— Что ты готовишь? — он тихо подкрался к увлечённому парню со спины. Вздрогнув от неожиданности, Савкин выронил нож.

— Не подкрадывайся.

— Извини, — старшеклассник наклонился и поднял нож, протянув его шатену.

— Мясо по-французски.

— Звучит вкусно.

— Тебе понравится.

— Глеб?

— М?

— Почему я здесь?

— Не знаю, — Савушка пожал плечами, не отвлекаясь от готовки, — от тебя сложно избавиться.

— Глеб?

— Что?

— Ты злишься на меня?

— Нет, я понимаю Тёмку.

— Я объяснил ему всё.

— Мелкий?

— А?

— Иди фильм какой-нибудь посмотри, пока я готовлю.

— Зачем?

— Ты слишком много болтаешь.

— Мудак!

— Сопляк.

Глава 26

— Что смотришь? — Глеб заглянул в спальню.

Антон оторвал взгляд от монитора:

— Твои фотографии.

— Чёрт, надо пароль поставить, — улыбнувшись, Савкин сел на кровать, на которой растянулся школьник. — Много чего интересного нашёл?

— Ага, особенно вот это, — отодвинувшись, парень ткнул пальцем в открытую фотографию, где на улыбающемся студенте висел довольный Ярик.

— Старая фотка, — шатен поморщился.

— Хранишь, как память?

— Я не так часто копаюсь в папках со старьём.

— Она дорога тебе?

— Да нет, — Глеб пожал плечами.

— Отлично, — в мгновение ока Тимошин удалил изображение и поднялся с кровати. — Ужин готов?

— Готов, — Савушка был слегка удивлён.

— Не хочу видеть эту шлюху, — Антон быстро вышел из комнаты, а студент широко улыбнулся и пошёл следом.

— Ревнуешь?

— Не надейся, просто его физиономия портит моё чувство эстетики.

— Напомню, что она хранилась на МОЁМ ноуте.

— Я ещё не все папки проверил, тебе пора их почистить. Я займусь этим.

— Мелкий, ты реально ревнуешь!

— Пошёл ты!

Обняв старшеклассника со спины, Глеб выдохнул ему в ухо:

— Тош, мне всё труднее отказываться от подобных предложений.

— Отстань, маньяк! — вырвавшись, блондин влетел в кухню и с разбега приземлился на стул, вытянув ноги. — Я есть хочу.

— Маленькое чудовище, а ты быстро вернулся в норму, — смеясь, Савкин пододвинул школьнику тарелку с ароматным мясом и макаронами. — Приятного.

— И тебе не подавиться.

После ужина Тимошин снизошёл до того, чтобы помыть посуду. На самом деле ему отчаянно хотелось ещё покрутиться возле Глеба, убирающего со стола. Хотелось сделать что-то вместе, по-домашнему, спокойно.

— Спать? — студент зевнул, прикрывая ладонью рот.

— Я думал, что ты отвезёшь меня домой.

— Ты на время смотрел? Я постелю тебе в зале.

— Спасибо.

— Так, я тебе постелю, потом в душ и спать, так что спокойной ночи. Толкни меня утром, я постараюсь исправить твоё подпорченное лицо.

— Хорошо. Спокойной ночи.

___

Антон вертелся на разложенном диване и не мог уснуть. Он снова и снова вспоминал мимолётное прикосновение чужих губ, а потом и более страстные действия, которые были между ним и студентом ранее.

— Чёрт, — он сел, поставив ноги на пол, и потёр виски. Жутко хотелось курить, и на цыпочках школьник прошёл на кухню, устроился на широком подоконнике и с наслаждением закурил, выпуская дым в распахнутое окно.

— А я думаю, чем так воняет? — Глеб, потягиваясь, появился в дверях. — Выплюнь это дерьмо.

— Отстань.

— Выплюнь, противно же.

— Ничего не противно!

— Да? — Савкин подошёл ближе, выхватил сигарету и затянулся. — Брр, мерзость, — он выбросил окурок в окно, закашлявшись.

— Идиот, это последняя была!

— Замечательно.

— Я курить хочу!

— М, можешь забрать эту гадость с моих губ, мне не жалко, — наклонившись, он приблизился к лицу Тимошина.

— И заберу, — у старшеклассника перехватило дыхание от этой близости, и он сам подался вперёд, впиваясь в губы шатена.

— Тошка, что ты со мной делаешь, а? — кое-как оторвавшись от Антона, прошептал Глеб. — Знаешь, как трудно останавливаться каждый раз?

— А ты не останавливайся, — парень снова потянулся за поцелуем.

— Мелкий, что ж ты... — настойчивые губы не дали ему договорить, накрывая и захватывая. Язык блондина шарил у него во рту, исследуя и изучая, а тёплые ладони скользили по обнажённой спине.

Сейчас Савкин в полной мере ощутил то жгучее желание, которое не давало ему покоя, долгожданный доступ к телу был открыт, сняты запреты и оковы, но всё ещё оставались сомнения и мелкие крупицы страха и тревоги. Он боялся причинить боль старшекласснику, оттолкнув тем самым от себя, но безумно хотел его, и остатки контроля покидали голову. Здравый смысл. Что это? Когда объект твоих фантазий сам жмётся к тебе, лапает нетерпеливо и яростно целует, кусая и теребя губы, о каком рассудке может идти речь?

— В спальню, не здесь... — хриплый голос в самое ухо заставил Антона вздрогнуть.

— Понесёшь меня? — блондин усмехнулся.

— Боюсь, что я не дотащу твою тушку, — студент скользнул пальцами по животу парня к резинке боксеров.

— Слабак.

— Кабанчик.

Тимошин притянул шатена и провёл языком по его губам, выдыхая каждое слово:

— Если. Ты. Остановишься. Я. Пойду. На. Улицу. И. Трахнусь. С. Первым. Встречным.

— Тогда Тёма останется сиротой, потому что один его отец будет мёртв, а второй будет мотать срок за его убийство.

— Что ты сейчас сказал? — школьник отпрянул и замер.

— О чём ты? — горячие ладони прошлись по бокам Антона.

— Ты назвал меня отцом Артёма?

— Мелкий, это не я сказал, а он. Ты заткнёшься сегодня?

— А ты найди способ меня заткнуть? — фраза получилась пошлой, какой и хотел сделать её старшеклассник.

— Ты знаешь, что рот человека многофункционален? — Савушка облизнулся.

— Пошёл ты!

— Непременно пойду... войду... выйду... войду... — Глеб укусил парня за ухо, сбивчиво шепча и продолжая изучать его тело руками.

— Замолчи!

— Пойдём в спальню, иначе я нагну тебя прямо здесь.

— Маньяк! — Тимошин соскользнул с подоконника, схватил Глеба за руку и потянул за собой, переплетая их пальцы.

Ему было страшно, глупо было бы отрицать это. Любопытство, желание, возбуждение и страх — всё смешалось в теле блондина, решившего попробовать отпустить себя и свои сомнения.

Повалив парня на постель, Глеб навис над ним, упираясь одной рукой в матрац, а другой мягко поглаживая его бедро. Сейчас под ним был мужчина, ещё не сформировавшийся до конца, но мужчина, а не женоподнобный юнец без поросли на теле. Жёсткие волоски щекотали ладонь, будто дразня. Сглотнув, студент оттянул резинку чужих трусов, проникая туда пальцами. Как он и думал, он ощутил мужское тело, а не выбритый гладкий лобок, как у помешанного на эпиляции везде и всюду Ярика. Антон дёрнулся неуверенно, но не оттолкнул касающуюся его руку. Непривычно, что его исследуют и изучают, страшно было думать о том, что последует после.

— Только ты...

— Не бойся, я осторожно, — тёплые губы заставили школьника замолчать, утягивая в нежный поцелуй, стремительно становящийся настойчивым и требовательным.

Они целовались в разнос, чтобы не зацикливаться на постороннем, кусали друг друга, сосались, как перевозбуждённые малолетки в тёмном переулке.

Постепенно страх начал уступать возбуждению, и Тимошин уже беззастенчиво тёрся о Глеба, пытаясь унять тянущее ощущение в паху.

— Тош, я тебя хочу, — рваный шёпот с придыханием в губы, и вот уже крепкая рука стягивает с парня трусы, отбрасывая их в сторону. На мгновение стало свободнее, но в ту же секунду Савкин плотно прижался, вжимаясь в старшеклассника.

— Сделай уже что-нибудь! — Антон заёрзал, цепляясь пальцами за бельё своего партнёра.

— Подожди, — самостоятельно избавившись от клочка ткани, шатен откатился к краю постели и открыл тумбочку, вслепую отыскивая тюбик со смазкой. Уронив что-то, перевернув всё содержимое, Савушка, наконец, вернулся к нервно дёргающемуся блондину.

В тот момент, когда пальцы студента, холодные, густо смазанные лубрикантом, коснулись ануса, парень встрепенулся и попытался вырваться.

— Тише, Тош, тише.

— Не хочу! — но в него уже проникали, поспешно растягивая упругие мышцы.

— Расслабься.

— Тебе легко говорить, — огрызнулся Тимошин, — не тебе в задницу пальцы суют!

— Всё в твоих руках, — томно выдохнув на ухо старшекласснику, Глеб навалился на него всем телом, не убирая руки и продолжая разрабатывать вход.

— Чёрт, это как-то странно! — Антон двинул бёдрами, и его выгнуло, будто разряд прошёлся по клеткам.

— Вот видишь, это может быть приятным, — шатен улыбнулся, пытаясь снова коснуться простаты.

— Хочу тебя!

— Мелкий, ты так быстро меняешь решения, — за усмешками студент пытался спрятать собственный страх. Под ним сейчас не одноразовая подстилка, а кто-то важный, заставляющий появляться непонятную тесноту в груди, вызывающий противное чувство ревности и такой желанный. Больше всего не хотелось причинить ему боль и напугать. Вытащив пальцы и вытерев о простынь, Глеб немного приподнял таз и направил себя рукой, приставляя головку к влажному анусу. Спокойный толчок, стараясь не срываться, медленно, осторожно, удерживая согнутую ногу под коленом.

— Бля! — школьник дёрнулся, но ему не позволили соскочить, придавив тяжёлым телом ещё сильнее. Он знал, что будет больно, но от этого легче не становилось. В него вдалбливался твёрдый мокрый член другого парня, заполняя и вынуждая сопротивляющиеся мышцы подчиняться, растягиваясь.

— Тс, ещё немного, — Савкин толкнулся резче, до упора, чтобы не затягивать с привыканием, и замер. — Скажи, когда я могу продолжить.

— Никогда! — старшеклассник зашипел. — Я кастрирую тебя! Нет, лучше оскоплю, чтобы ты больше не смог издеваться над людьми!

— Если возмущаешься, а не ноешь, значит, терпимо, — Глеб наклонился и припал к губам парня, глубоко целуя, стараясь отвлечь от ноющей тянущей боли.

Вцепившись в широкие плечи, Антон ответил на поцелуй и двинул бёдрами, позволяя студенту действовать.

Больно, непривычно, дико, но не так, чтобы визжать, как девчонке, и пускать слёзы с соплями. Оказавшись под другим человеком, Тимошин не перестал считать себя мужчиной и терпел, кусая иногда удачно подставленное плечо, мелко мстя и сдерживая таким образом болезненные стоны. Его не смущало такое раскрытое положение перед Савкиным, стеснение прошло давно, но морально он не мог до конца принять происходящее, и это мешало расслабиться, причиняя неудобства и сковывая движения обоих.

— Ты такой узкий, — прохрипел шатен, вталкиваясь в напряжённое тело под собой.

— Ну, извини, не успел пропустить через себя дивизию, — скрипнул зубами школьник и царапнул короткими ногтями влажную от пота спину.

— Только я, слышишь! Только я буду касаться тебя! — рыкнув, студент задвигался быстрее, сгорая от ревности, лишь представив, что Антон будет с кем-то другим.

— Сумасш... ах... ш... ед... ший... — протяжно простонав, Тимошин сам двинулся навстречу, потому что боль притупилась, оставив лишь чувство заполненности и дискомфорта. Где ожидаемое удовольствие и наслаждение? Как это может нравиться?

— Мелкий, — Глеб замер, провёл большим пальцем по приоткрытым припухшим губам, слегка нажимая, — ты мой. Запомни это.

Поддавшись какому-то животному позыву, Антон высунул немного язык и провёл по тёплым подушечкам, прикусил, а потом резко вытолкнул пальцы изо рта. От такого откровенного действия у Савкина окончательно снесло крышу, и он стал мощно и резко вдалбливаться в горящую задницу, растрахивая очко с хлюпающими чавкающими звуками, смешивающимися с глухими гортанными стонами. Комната наполнилась терпким густым запахом, который нельзя было назвать иначе, как запах секса.

Старшеклассник отдавался целиком, стараясь не думать о том, что он, кажется, ещё неделю сидеть нормально не сможет. Он хотел слышать тихие стоны шатена снова и снова, утопать в них, растворяться, раз уж он сам не может получить удовольствие, даже когда Глеб попадает точно в простату, вызывая толпы мурашек по всему телу.

Его член, совсем недавно возбуждённый и твёрдый, теперь почти опал, но требовал к себе внимания. Будто почувствовав это, студент скользнул рукой между их телами и сжал плоть партнёра, стараясь сгрести в ладонь и бархатистую мошонку. Умелые пальцы сомкнулись кольцом и заскользили вдоль ствола, сдвигая тонкую кожицу. Тимошин застонал, непозволительно громко для себя, немного испугавшись такой реакции от действий другого мужчины. Но уже через несколько мгновений ему стало наплевать на всё, кроме томящих ощущений в паху. Даже неудобно задранная нога перестала мешать, да и движения крепкого поршня в заднице были уже какими-то привычными и почти не причиняющими неприятных эмоций.

— Быстрее! — Антон нетерпеливо дёрнулся, откинув голову на подушку. Глеб подчинился, увеличивая темп и заодно амплитуду движений. Теперь он почти полностью выходил, оставляя внутри лишь сочащуюся смазкой головку, и снова вторгался до конца, рыча и глухо постанывая.

Его рука между телами двигалась почти синхронно с бёдрами, заставляя школьника выгибаться и кусать пересыхающие губы.

— Ты потрясающий, — Савкин наклонился и поцеловал парня в открытую шею, слегка прикусив кожу и втянув в себя, оставляя засос.

— Мн... ш! — что-то нечленораздельное вырвалось из горла Тимошина вместе со стоном.

Студент снова и снова задвигал ему, грубовато вжимая в матрац. Пот струился по спине и выступал бисером на лбу и висках, дыхание давно сорвалось, тело подходило к разрядке с каждым новым движением.

Накопившееся возбуждение давало о себе знать, и шатен почувствовал, как тугая мошонка поджимается к стволу. Ещё несколько глубоких толчков, и старшеклассник ощутил в себе пульсацию и что-то тёплое, наполняющее его.

Глеб тяжело дышал, но не спешил выходить из тела партнёра, продолжая ласкать его рукой, но уже быстрее и резче. Антон едва ли не скулил, ёрзая и извиваясь, пока не выгнулся, выставив вперёд грудную клетку, и выстреливая вязкими белесыми струями в ладонь шатена.

Отстранившись, Савушка перекатился на спину, всё ещё тяжело дыша.

— Тош, ты охрененный.

— Потому что твой хрен у меня в заднице побывал? — блондин слабо улыбнулся и положил ладонь себе на грудь, ощущая быстро бьющееся сердце.

— Какая же ты язва, мелкий.

— Гастрит.

— Чёрт, — студент приподнялся на локте, повернувшись к парню, — я не предупредил тебя...

— О чём? — школьник напрягся.

— Ты это... в туалет тебе надо.

— Твою мать, — взвыл парень, прислушиваясь к ощущениям собственного организма, — ненавижу тебя!

— В следующий раз мы воспользуемся клизмой, — невозмутимо ответил Глеб, едва сдерживая ухмылку.

— В следующий раз? — кряхтя, Антон сел на кровати, тихо охнув. — Я тебя больше на пушечный выстрел не подпущу к моей драгоценной! — поднявшись, он поковылял к двери.

— А на пол шишечки? — Савкин захохотал, не удержавшись. Его переполняло какое-то счастье, ломающее грудь и желающее вырваться на свободу. Он не мог его удержать, и оно выплёскивалось.

— Мудак! — невольно Тимошин и сам заулыбался, закрывая за собой дверь спальни.

Он не чувствовал себя униженным или оскорблённым. Да, несомненно, произошедшее казалось странным и непривычным, но уже не неправильным, как было раньше.

Что неправильного в том, что двое людей, испытывающих друг к другу желание, удовлетворили его? Ничего. Просто надо привыкнуть.

Глава 27

Алишеров, сидя за последней партой, поедал глазами объясняющую что-то практикантку и вспоминал бессонную ночь, проведённую с ней. Ссора подействовала на них, как детонатор взрывного устройства, столкнув частицы и разметав в стороны. Пара часов на сон, завтрак из крепкого кофе и корявых бутербродов, долгий и кропотливый труд Ани над его разбитым лицом, чтобы выглядел по-человечески, поцелуи в коридоре, короткая дорога до школы, тискания перед самым уроком в кабинете, и вот, нудные занятия.

— Извините, — в кабинет вошёл директор вместе с каким-то пожилым мужчиной, и класс поднялся из-за своих парт.

— Здравствуйте, — неизвестный улыбнулся и покосился на обомлевшую Валееву, замершую с мелом в руках возле доски: — Доброе утро, Анна Сергеевна.

— Здравствуйте, Роман Владимирович.

— Садитесь, — Степан Николаевич кивнул ученикам. — Прошу прощения, мы бы хотели поприсутствовать на уроке.

— Конечно, — рыжая тряхнула головой, махнула рукой в сторону свободной парты и продолжила объяснение, только уже не так спокойно и беззаботно, а нервно подрагивая и осторожно посматривая в сторону директора и своего преподавателя. Она молила всех богов, чтобы они не начали задавать вопросы школьникам, но Тимошин её ожиданий не оправдал.

— Что вы тут проходите? — он повернулся к Маркелову.

— Повторяем, у нас подготовка к ЕГЭ, — парень бросил взгляд на свою взволнованную учительницу. Он, конечно, мог бы отомстить ей за случай в переулке, потому что понял, что неожиданная проверка серьёзно повлияет на её учёбу, но побоялся повторения истории.

— И как педагог? Справляется? Молодая ведь! — Роман Владимирович перешёл на шёпот.

— Анна Сергеевна прекрасно объясняет материал, восполняя пробелы в наших знаниях и освежая их, — Денис уткнулся в свою тетрадь.

— Да? — Тимошин недоверчиво сощурился.

— Она никогда не отказывает в помощи и при необходимости проводит дополнительные занятия.

— Хм, — методист помрачнел, постукивая пальцами по столу.

— Денис, выйди к доске, — Анин голос прервал его размышления.

Маркелов поднялся, прихватив с собой вариант теста, и подошёл к рыжей, тихо шепнув ей что-то. Он быстро строчил мелом задания под одобрительные комментарии Валеевой.

— Отлично, садись, — Аня кивнула. — К завтрашнему уроку прошу вас выполнить третий вариант. Если возникнут какие-то вопросы, мы разберём их все вместе.

— Анна Сергеевна! — Алишеров поднялся с места, и девушку передёрнуло. Она никогда не знала, чего ожидать от своего ученика-любовника.

— Да, Никита?

— Вы ещё будете проводить факультативы?

— Если кто-то сильно отстаёт, то я позанимаюсь с ним.

— Я бы хотел разъяснить пару тем.

— Конечно, Алишеров. Я задержусь сегодня после уроков.

— Я тоже, — Маркелов поднял руку, едва заметно улыбаясь.

— Кто-нибудь ещё? — практикантка обвела взглядом класс, отметив несколько поднятых рук. — Хорошо, у меня сегодня шесть уроков, я останусь и подожду вас, — звонок заглушил её последние слова. — Можете быть свободны. Всего доброго.

Школьники высыпали из класса, даже Ник не стал тормозить, понимая, что Ане сейчас не до него.

— Анна Сергеевна, я восхищён! — Степан Николаевич подошёл к ней, широко улыбаясь. — Для такого молодого преподавателя очень приличный уровень.

— Всё благодаря Роману Владимировичу, — рыжуха перевела взгляд на мрачного Тимошина.

— Да, Валеева, не ожидал, не ожидал, — бормоча, мужчина присоединился к студентке и директору. — Ты удивила меня. Молодец.

— Спасибо.

— Я приду к тебе на следующий урок, а сейчас не буду задерживать тебя, перемена же для всех.

Вздрогнув, Аня быстро вышла из кабинета. В памяти забегали строчки расписания. Следующими у неё были десятиклассники. Кто там, кроме Кленовой, силён в литературе? Девушка вздохнула, вскинула подбородок и быстро пошла по коридору. И как тут бросить курить?

— Анна Сергеевна, доброе утро, — Антон курил за углом.

— Привет, — девушка нервно дёрнула плечом и посмотрела на парня: идеально замаскированные синяки и ссадины, сразу видна работа Глеба. Но вид, безусловно, какой-то уставший, потрёпанный, да ещё и одежда на нём Савушкина: тёмные джинсы, белая футболка и синие кеды. Совершенно не свойственный для старшеклассника внешний вид. — Твой дед здесь.

Парень подавился дымом:

— Чего? Какого хрена?

— Тимошин!

— Простите, Анна Сергеевна, — блондин откашлялся. — Что он тут забыл?

— Меня проверяет.

— Чёрт, принесла его нелёгкая.

— Что с тобой?

— А что? — школьник удивлённо вскинул бровь.

— Ты выглядишь так, будто всю ночь... э...

— Трахался? — заботливо подсказал Антон.

— Именно, — Валеева немного смутилась.

— А вы своего озабоченного дружка поблагодарите.

— Только не говори, что вы...

— Мы взрослые люди, давайте я не буду придумывать глупые оправдания? Бессмысленно скрывать от вас то, что вы всё равно узнаете, — парень бросил под ноги окурок.

— Я просто не думала, что ты, ну...

— Гей? — снова нашёлся старшеклассник.

— Да, — рыжуха была шокирована таким спокойствием парня.

— Знаете, а я себя таковым и не считаю. Этот мудак пока единственный мужик, на которого у меня стоит.

— Тимошин! — Аня возмущённо воскликнула. Её поражала эта откровенность на столь интимную тему.

— Что? — отличник потянулся, чертыхнулся, потирая поясницу и пробормотал: — Убью урода похотливого.

— Болит? — немного издевательски прошептала девушка.

— Щекотит, блин! — Тимошин усмехнулся и сделал несколько шагов, пытаясь найти удобное положение, чтобы не ковылять. Всё же бурная ночка давала о себе знать во всей красе. Глеб, когда он вернулся из туалета, не оставлял его в покое долго, "закрепляя результат", а потом намазал задницу какой-то мазью и пообещал не прикасаться дня три. Обнадёжил! После всего Антон вообще не был готов подпускать к себе это животное, хотя, чего скрывать, со временем он даже стал получать немного извращённое удовольствие от действий студента, тянулся сам, терпя неудобства и тупую боль.

— Ты бы деду не показывался в таком виде.

— Хрен с ним, — махнув рукой, школьник поковылял к крыльцу, крепко сжав зубы. Не хватало ещё, чтобы кто-то заметил его состояние и начал задавать лишние вопросы. Он не мог позволить себе опустить собственную планку. Он это он, никак иначе. Оставаться мужчиной при любых обстоятельствах, никаких слабостей и нытья — только так.

— Привет, — тяжёлая ладонь легла на его плечо.

— Отъебись, Алишеров.

— Как твоя рожа? Хм, — Ник присмотрелся, — неплохо. Педик постарался?

— Рот закрой, — блондин скинул с себя чужую руку.

— Повторим вчерашнее?

— С удовольствием.

— Только не сегодня, ок? — парень почесал затылок. — У меня дел много.

— Когда пожелаешь, — сквозь зубы процедил Тимошин и обошёл своего соперника, но тот моментально схватил его за запястье.

— Тошечка, — противно пропищал брюнет, — а чего походка такая корявая? Бурная ночка?

— О, — Антон облизал нижнюю губу, — безумная ночь.

Никита отшатнулся, округлив глаза. Он всего лишь пошутил, но никак не ожидал такого ответа, поэтому лишь молча открыл и закрыл рот, а отличник прошествовал дальше с гордо поднятой головой.

— Охуеть, — выдавил тихо Алишеров, когда парень скрылся за дверью.

— Ты чего? — Аня подошла сзади.

— Твой друг трахнул блондиночку.

— А, ты об этом, — Валеева махнула рукой.

— Ты в курсе? Вы с ума посходили? Так спокойно относиться к извращению? — Ника передёрнуло.

— Послушай, не лезь в чужую койку, понял? — рыжуха сощурилась и быстро зашептала: — Если ты хоть кому-нибудь расскажешь, ко мне не приближайся.

— Ань, ты дура? — брюнет выгнул бровь. — Неужели ты считаешь, что я способен на такую херню? Я не баба, чтоб языком трепать. Но я не понимаю Тимошина, хоть убей. Нормальный парень ведь!

— И что? Он перестал мужиком быть?

— В каком-то смысле перестал, да.

— Ты идиот, Алишеров, — вздохнув, практикантка пошла к крыльцу, бросив через плечо: — Не лезь к ним.

* * *

— Антон! — классная окликнула ученика.

— Да, Надежда Константиновна?

— В чём это ты? — женщина заступорилась.

— Так вышло, прошу прощения.

— Ты меня разочаровываешь.

— Утюг сломался, рубашку погладить не смог, — блондин смотрел в сторону, проклиная уже это утро.

— Понимаю, что ты последние дни тут учишься, но всё-таки держи себя в подобающей форме.

— Я понял. Вы что-то хотели?

— Ах, да. Выручи нас!

— В чём дело?

— Тимур повредил руку.

— И?

— Он должен был прощальный вальс с Катей танцевать.

— А я тут при чём?

— Пожалуйста, замени его! Осталось четыре дня!

— А больше некому? — Тимошин закатил глаза. Ему самому не до танцев было, всё тело ломило.

— Кто же ещё? Пожалуйста!

— Надежда Константиновна, но я ещё и петь буду, мы ведь договаривались.

— Антон!

— Ладно! — поморщившись, парень пошёл к кабинету.

— Спасибо! — долетело до него.

Почему до него все докопались? Всегда ждали лучших результатов, с самого детства все поднимали его на вершину, не думая о том, что он обычный ребёнок. Да, во многом он благодарен своей семье, доволен собой, но ведь и ему хочется жить. Никто не запрещал ему развлечения, в которых он никогда себе не отказывал, но всё равно все ожидали от него чего-то грандиозного и не прощали ошибок. Он и сам привык задирать для себя планку, поэтому не мог позволить себе оплошности. Глеб менял его, открывал новые горизонты и позволял расслабиться. Да, неправильно, ненормально, но для кого? Для окружающих? А кто эти люди, чтобы судить его, всю жизнь добивающегося собственными силами высоких результатов? Он живёт не для кого-то, а для себя. Конечно, страшно, непривычно, но разве он отступит? Он привык идти вперёд, не оглядываясь. У него есть Савкин. Есть ли? Может, студент нашёл очередную игрушку, а, наигравшись, выбросит в коробку со старым хламом и забудет? Ну и что? Что изменится? Разве он сам не поступает так же с женщинами? Тогда в чём разница? Люди хотят получить удовольствие, а, когда пресыщаются им, то расходятся. Всё просто. А просто ли? Почему тогда от одной мысли об этом кошки на душе начинают орать своими скрипучими голосами и раздирать когтями грудную клетку? Что-то большее, чем секс? Или дело в Артёме? Может, он так сильно привязался к мальчику, что опасается потерять его, расставшись с шатеном?

Расставшись? А кто сказал, что они встречаются?

Тимошин, едва не вписался в резко распахнувшуюся дверь кабинета истории, задумавшись.

— Ой, прости, Антош! — Катя Остроумова виновато посмотрела на него.

— Всё в порядке.

— Извини. Кстати, к тебе Надежда Константиновна подходила?

— Ага.

— Давай порепетируем?

— Только не сегодня, Катюх.

— Почему?

— Я занят, — Антон вошёл в класс, вымученно улыбнувшись девушке. Он обещал Глебу, что сегодня они вместе пойдут на ужин к его родителям и поговорят с Артёмом. А что они скажут? Что у него два папы? Смешно.

* * *

— Валеева, признаюсь, поразила ты меня, — когда десятиклассники вышли из кабинета, Роман Владимирович подошёл к девушке.

— Спасибо.

— Чертовка, всё ты можешь! — неожиданно засмеялся мужчина, похлопав ошарашенную девушку по плечу. — Я всё ждал, когда ты очнёшься и перестанешь бездельничать.

— Роман Владимирович, вы...

— Девочка, ты слишком умна, чтобы притворяться глупой. Тебе не идёт. Твоя практика будет зачтена, мы уже обсудили со Степаном Николаевичем. И, кстати, он бы хотел сделать тебе интересное предложение, — уже у двери подмигнул методист и вышел, оставив Аню пребывать в полном шоке.

Да, конечно, урок прошёл замечательно, потому что Маша с Мариной вступили в жаркий спор с её преподавателем о творчестве Чехова. Тимошин был сражён таким напором школьниц и сдался, смешно подняв руки. Но, тем не менее, Валеева не ожидала, что мужчина так откровенно похвалит её, учитывая весь негатив между ними.

— Анна Сергеевна? — Антон заглянул в кабинет.

— Да?

— Не хотите отравиться никотином?

— Тимошин, ты наглеешь на глазах! Пошли, — схватив со стула свою сумку, Аня вышла из кабинета.

— Почти свидание, — блондин подмигнул.

— Ага. Ты это Глебу расскажи.

— И что?

— Задница неделю гореть будет, — тихо прошептала девушка на ухо ученику.

— Анна Сергеевна! — старшеклассник усмехнулся.

— У тебя учусь, паршивец!

Глава 28

— Я вам не помешал? — Ник завернул за угол и остановился перед смеющимися Аней и Антоном.

— Опять ты? — Тимошин прислонился спиной к стене и выпустил несколько колечек дыма вверх.

— Не рад меня видеть? — Алишеров растянул губы в подобие усмешки.

— Ты мне противен.

— Ну, я же не этот извращенец, чтобы тебе нравиться.

— Рот прикрой, — блондин даже не злился.

— Никит, хватит. Я тебя предупреждала, — Валеева недовольно хмыкнула.

— Я ещё не начинал, — парень пожал плечами и закурил. — Я вот не пойму, ты не меньше моего баб перетискал! Какого же хера тебя понесло?

— А ты попробуй, может, тоже понравится, — Антон слегка наклонил голову, поглядывая на своего соперника.

— Охуел? — брюнета перекосило всего. — Я нормальный мужик!

— А чем я не такой?

— Тем, — Ник приблизился, выпуская струйки дыма в лицо Тимошину, — что тебя трахает другой мужик.

— Завидуешь?

— Ебало завали!

— Хватит! — рыжуха рявкнула, оттолкнув своего любовника от отличника.

— Как ты меня достал, — Антон выбросил окурок. — Анна Сергеевна, у нас урок. Пойдёмте.

— Пошли, — бросив злой взгляд на Алишерова, девушка вышла из-за угла вместе с блондином.

— Аня!

— Отвали.

— Антон! — парень медленно повернул голову, сталкиваясь с тяжёлым взглядом своего деда.

— Роман Владимирович, — Аня кивнула преподавателю и скрылась в кабинете.

— Привет, — блондин натянуто улыбнулся.

— Твои родители говорят, что ты почти не появляешься дома. И что на тебе надето? — мужчина поморщился.

— У друга ночевал, пришлось одолжить его вещи.

— Может, проще приходить домой?

— Тебе не кажется, что это не касается тебя?

— А ты стал дерзким, — Тимошин усмехнулся, глядя на внука.

— Какой есть.

— Выглядишь отвратительно.

— Это всё, что ты хотел сказать? У меня урок.

— У Валеевой?

— Да.

— Вы нашли общий язык?

— А почему нет?

— Просто интересуюсь, — Роман Владимирович посмотрел на часы. — Мне пора в университет.

— Ага, пока.

— Антон?

— Что?

— Не забывай об экзаменах.

— Ты слишком часто напоминаешь мне об этом, поэтому я не забуду, даже если захочу.

— Заходи к нам, бабушка скучает.

— Зайду. Пока, — парень скользнул в класс, быстро закрыв за собой дверь. — Извините, можно?

— Конечно, проходи, — Аня махнула рукой. — Сейчас звонок будет.

— Ага, — старшеклассник присел на край учительского стола. — Анна Сергеевна?

— Что? — девушка подняла голову.

— Если вам дорог Алишеров, не ругайтесь с ним из-за меня.

— Тимошин, позволь мне самой решать?

— Он никогда не примет подобное. И, если честно, мне плевать на то, что скажут окружающие. Главное — разобраться с самим собой.

— Думаю, — рыжуха улыбнулась, — ты уже разобрался.

— Секс ещё не всё, — блондин покачал головой и, услышав звонок, сполз со стола, поковыляв к своей парте.

Дверь с грохотом распахнулась, и в класс посыпали шумной гурьбой школьники, приветствуя Аню.

Антон умничал весь урок, а практикантка лишь улыбалась тому, как его пытались переспорить одноклассники. Не на того напали. Тимошин действительно был умён и умел правильно формулировать свои мысли, упорно отстаивая и доказывая их. С таким человеком было приятно общаться, и Валеева уже решила для себя, что они обязательно станут если не друзьями, то хорошими приятелями, когда всё это кончится.

Кончится? Было даже немного грустно, потому что рыжая, к собственному удивлению, привязалась к своим ученикам, научилась общаться с ними. Да, многое всё ещё было трудно для неё, волнительно, не хватало опыта, но она понимала, что всему нужно время.

Занятия прошли быстро, и Аня, как и обещала, ждала старшеклассников на факультатив. Желание поприсутствовать изъявили и некоторые ученики из "А" класса, даже Антон хотел задержаться, но у него были важные дела, и он ушёл, огорчённо попрощавшись с практиканткой.

Дверь приоткрылась, и в кабинет просунулась голова Маркелова:

— Я не опоздал?

— Заходи. Ты первый.

Парень прошёл к парте, за которой сидел обычно, выложил тесты и тетрадь и покосился на погружённую в себя учительницу.

— Вы в порядке?

— Да, всё хорошо, — Валеева перевела взгляд на школьника. — Денис, спасибо тебе за сегодняшнее. Ты показал себя с хорошей стороны.

— Анна Сергеевна,— он поднялся и приблизился к учительскому столу, — я извиниться хотел перед вами за тот случай...

— Забудь, ладно?

— Вы не злитесь?

— Уже нет. К тому же я сама виновата.

— Вы встречаетесь с Тимошиным?

— Он мой ученик, Денис. А тогда было нелепое недоразумение, не более того.

— Анна Сергеевна, вы симпатичны мне.

— Маркелов, ты ведь должен понимать...

— Я понимаю, но ничего не могу с собой поделать, — сделав рывок, старшеклассник обнял девушку за плечи, торопливо шепча: — Вы очень красивая, вы отличаетесь от моих сверстниц, это цепляет.

— Денис, успокойся, — Анин голос стал строже, она попыталась мягко убрать с себя чужие руки.

— Дайте мне шанс, пожалуйста! Я хочу, чтобы вы поняли, что я не такое дерьмо, каким мог показаться вам!

— Я не считаю тебя плохим, но... — договорить ей не дал поспешный короткий поцелуй.

— Простите, я не могу удержаться, — одиннадцатиклассник сам отстранился и отвёл взгляд. — Простите.

— Надеюсь, этого больше не повторится, — Валеева ошарашено смотрела на своего ученика, продолжающего держать её за плечи.

— Просто дайте мне шанс, только один!

— Денис, я...

— Что же вы, Анна Сергеевна? Он так вас просит, — Ник уже пару минут стоял у двери и наблюдал за происходящим, но его присутствия не заметили.

— Алишеров! — Аня отскочила от Маркелова и перевела дыхание.

— Не беспокойтесь, я притворюсь слепым и глухим, — брюнет нехорошо усмехнулся. — Ваш поклонник ждёт ответа.

— Ник, умолкни, — Денис отступил к своей парте.

— Почему это? Я тебе помочь пытаюсь, неблагодарный! — Никита засунул руки в карманы и подошёл к столу практикантки: — Анна Сергеевна, что же вы молчите?

— Алишеров...

— Что? Что? Что, бля? — он резко выпрямился, повышая голос. — Что вы пытаетесь мне сказать, а?

— Тон сбавь, — рыжуха сдвинула брови.

— Или что? Пожалуетесь директору? Интересно, что вы ему скажете? Что я помешал вам потрахаться с вашим учеником прямо в классе? — парень кипел.

— Ты что себе позволяешь?!

— А что вы себе позволяете?

— Ник! — Маркелов окликнул его. — Перестань! Анна Сергеевна не виновата в произошедшем!

— Конечно, она вообще святая, — Алишеров презрительно фыркнул. — Тимошин, Ден... хм, и ещё...

— Заткнись, — Аня поджала губы и опустилась на стул. — Пошёл вон.

— С какого перепуга? У меня факультатив, который вы сами назначили.

— Он отменяется!

— Анна Сергеевна, — Денис быстро подошёл к девушке и положил ладонь на плечо, — простите, это снова я.

— Хватит. Достали все! Несколько дней, и мы с вами больше не увидимся. Оба за парты. Живо! — последнее слово девушка угрожающе прорычала, сдвинув брови.

Школьники моментально переместились по местам. В это же время в кабинет влетели остальные отстающие, весело переговариваясь и смеясь.

На протяжении всего занятия Алишеров пытался спровоцировать девушку, делая едкие замечания, но она игнорировала его присутствие и не удостаивала даже коротким взглядом.

Из школы Аня вышла вместе с Маркеловым, увязавшимся за ней.

— Анна Сергеевна, я не хотел, чтобы так вышло. Я теперь понял. С Антоном была такая же ситуация, да?

— Типа того, — рыжуха устало потёрла пальцами виски.

— Он тоже влюблён в вас?

— У него было временное помутнение, как и у тебя.

— Это не помутнение! Вы мне нравитесь! — Денис резко остановился и потянул девушку за руку. — Анна Сергеевна, давайте в кафе сходим?

— Ты мой ученик.

— Я не позволю себе лишнего, обещаю.

— Дело не в этом. Мы должны сохранять дистанцию, так положено.

— Анна Сергеевна, вы ведь не постоянный учитель, да и я скоро перестану быть учеником. Или это принципиально?

— Маркелов, ты такой настойчивый, — фраза была произнесена с лёгким удивлением.

— Мне кажется, что так и должен вести себя мужчина. Я сделал достаточно глупостей, пора как-то исправлять собственные ошибки.

— Странный ты, — девушка, задумавшись, пошла дальше, заворачивая в сторону от школы.

— Я предпочитаю слово "необычный", — старшеклассник шёл в ногу с ней, улыбаясь.

— Как скажешь.

— Анна Сергеевна, можно вопрос?

— Ну?

— Алишеров признавался вам в чём-нибудь?

— С чего ты взял? — Валеева споткнулась и встала, как вкопанная.

— Просто он идет за нами, и выражение его лица не предвещает ничего хорошего.

— Шёл бы ты домой, Денис, — Аня не обернулась, хотя спиной почувствовала жгучий разъярённый взгляд коньячных глаз.

— И оставить вас с этим припадочным? Нет уж.

— Всё в порядке.

— Нютка! — Макс перебежал дорогу, радостно скалясь и активно махая руками. — Привет!

— Ты чего тут забыл? — девушка замерла.

— Я за принцессой пришёл, а тут ты. И... — рыжик сощурился. — Знакомые лица. Привет, сладкий!

Маркелов отшатнулся, сглотнул и сжал кулаки.

— Макс, перестань. Мы уже всё выяснили, — Валеева покосилась на брата.

— Я прикалываюсь. Думаю, мальчик больше не наделает глупостей. Да?

— Я... э... — Денис тупо кивнул.

— О, Отелло! — Макс, заметив Алишерова, махнул рукой.

— Не надо, — сестра наступила ему на ногу.

— Упс, — рыжик виновато улыбнулся. — Я думал...

— Не надо думать. Где Маша? Пойдём уже отсюда.

— Анна Сергеевна, — Денис коснулся плеча девушки, — я могу проводить вас?

— Слышишь, — Ник подошёл совсем близко к компании, — вали отсюда!

— А не пошёл бы ты? — Маркелов нахмурился.

— Стоп, — Максим встал между нахохлившимися парнями. — Я устал от этих разборок. Завязывай, Ник. Достал уже.

— Тебя не спрашивали.

— Зубки прорезались? — Валеев усмехнулся, и Алишеров невольно поёжился.

— Не вмешивайся просто.

— Ты пробовал разговаривать с людьми, а не кулаками махать сразу?

— Я...

— Ребята! — Маша бежала от школьных ворот.

— Принцесса! — рыжик потерял всякий интерес к брюнету и быстро пошёл навстречу девушке. — Привет!

— Я иду домой со своим братом. Всё. До свидания, — кивнув ученикам, Аня развернулась и поцокала каблуками по тротуару.

— Мы уже идём! — схватив десятиклассницу за руку, Макс припустил за сестрой, догоняя и равняясь с ней. — Всем пока!

— Мразь, — тихо пробормотал Ник и, злобно посмотрев на Маркелова, пошёл в противоположную сторону. Даже его сестра сейчас не нуждалась в нём и всецело была поглощена рыжим смеющимся студентом. И он понимал, что сам сломал то, что толком не успел построить. По собственной глупости, из-за жгучего чувства ревности, съедающего его изнутри, из-за принципов и предрассудков. Сам. И больше некого винить.

Глава 29

— Привет, — Глеб улыбнулся устроившемуся на сиденье Антону и потянулся, намереваясь поцеловать парня.

— Виделись, — Тимошин отстранился. — Поехали.

— Нет настроения? — Савкин внимательно посмотрел на школьника.

— А должно быть?

— Тош, что случилось, а?

— Кроме того, что кое-кто лишил меня возможности нормально сидеть и ходить? Нет, ничего.

— Ты не особо сопротивлялся, — шатен плавно тронулся с места.

— Куда мы сейчас? — Антон резко сменил тему.

— Купим Тёмке какую-нибудь игрушку и к родителям.

— Ты уверен, что мне стоит ехать с тобой?

— Мелкий, мы всё обсудили.

— Не хочу, чтобы повторилось то, что было в больнице.

— Я готов к этому. Я подожду столько, сколько потребуется.

— Глеб?

— М? — Савушка внимательно следил за дорогой.

— Как думаешь, мне подойдут твои рубашки?

— В смысле?

— Думаю, в чём завтра идти в школу. У меня же дома всё.

— То есть, — студент резко повернул голову, — ты останешься у меня?

— Не подумай чего-то лишнего, просто мне нравится кофе, который ты варишь по утрам, — Тимошин невозмутимо встретил ошарашенный взгляд.

— Мелкий?

— А?

— Ты потрясающий.

— Знаю.

— Язва.

— Придурок.

___

— Привет, мужик! — Антон подхватил на руки Артёма, играющего во дворе с камушками.

— Папа! — мальчик заулыбался, обвивая тонкими ручками шею старшеклассника.

Тимошин осторожно обернулся, боясь встретиться взглядом с Глебом, но тот был весьма доволен и ждал очереди потискать ребёнка.

— Привет, — Савушка получил доступ к детскому тельцу и закружил его.

— Привет, — малыш звонко смеялся, откинув голову назад.

— Смотри, что у нас есть! — поставив Артёма на землю, шатен подтолкнул к нему большой игрушечный грузовик.

Всё внимание ребёнка тут же переключилось на машинку. Восторг в карих глазах, приоткрытый рот и восхищённый вопль оповестил всех о том, что он рад подарку.

— Что нужно сказать? — Михаил спустился по ступенькам, пожимая парням поочерёдно руки.

— Спасибо, — малыш поднял взгляд на Глеба.

— Папа. Спасибо, папа, — поправил внука Савкин-старший.

— Не нужно, он привыкнет, — отмахнулся шатен и потрепал сына по волосам.

— Прости, — тихо прошептал Антон, касаясь пальцами его спины.

— Всё в порядке, — студент опустился на корточки и стал что-то нашёптывать ребёнку.

— Спасибо, что пришёл, — Михаил Андреевич отошёл с Тимошиным в сторону.

— Глеб попросил.

— Он злился?

— Было дело.

— Ты не виноват, помни это. Я благодарен за всё, что ты сделал.

— Я ничего не сделал.

— Иногда незначительные поступки имеют больший вес, чем нечто глобальное. Поверь старику, — похлопав старшеклассника по плечу, Савкин-старший добродушно рассмеялся. — У тебя какой-то уставший вид. Очередная красотка?

— Ага, — блондин задумчиво посмотрел на широкую спину своего любовника, — красотка.

— Гуляй, пока молодой. Хотя я бы с удовольствием повозился и с твоим ребёнком. Жду от тебя невесту для Артёмки.

— А не рано? — Глеб услышал последнюю фразу и обернулся.

— А что? Сам-то, — Михаил усмехнулся.

— Антон не я. И вообще, мы...

— Идите в дом! — донёсся из открытого окна голос матери студента.

— Мы уже идём, Алиса! — Савкин-старший кивнул на дверь и быстро поднялся по ступенькам.

— Ты ему что сказать хотел? — Тимошин впился голубыми омутами в шатена, тискающего своего сына.

— О нас.

— О нас? Ты о каждом своём трахе рассказываешь родителям? — школьник зашептал.

— Мелкий, ты чего? — Глеб замер. — Это же не просто... я же... ты...

— Нас позвали, идём в дом, — бросил через плечо Антон, ступая по лестнице.

— Тош! — Савушка опустил голову, но тонкие пальчики, коснувшиеся его щеки, заставили улыбнуться: — Тёмка, я тебя люблю. У нас всё хорошо будет.

За столом было немного напряжённо из-за того, какие хмурые взгляды бросали друг на друга новоиспечённые любовники.

— Антон, дай я тебе ещё котлетку положу, — Алиса Анатольевна, как обычно, суетилась вокруг мужчин.

— Спасибо, очень вкусно, — Тимошин мягко улыбнулся женщине. — Теперь я понимаю, откуда у вашего сына такие кулинарные способности.

— Ты успел оценить? — Михаил вопросительно изогнул бровь.

— Да, приходилось. Но, в сравнении с вашей готовкой, его талант меркнет.

— Вот спасибо, — Савушка покачал головой и изобразил обиду.

— Сынок, что ты? — Алиса закрутилась возле него. — Дуешься, как ребёнок! Антон не хотел тебя обидеть.

— Мам, — шатен захохотал, не удержавшись, — почему ты всегда воспринимаешь всё буквально? Если бы я обижался на каждое слово, которое слетает с его губ, то давно убил бы его.

— Кто ж вас, молодёжь, поймёт?

— Ма, ты давно себя в старухи записала?

— Возраст, возраст.

— Не говори ерунды! Ты у меня ого-го! — Михаил подмигнул смутившейся жене и перевёл взгляд на парней: — Ну?

— Что? — Глеб оторвался от созерцания своего сына, восседающего на коленях старшеклассника и уплетающего котлету из чужой тарелки.

— Чем планируете заняться после экзаменов?

— Я на полную смену выйду, — студент протянул руку и потрепал ребёнка по волосам. — Нам теперь нужно больше средств.

— А ты? — Савкин-старший ждал ответа от блондина.

— А мне ещё поступить надо.

— А куда ты хочешь пойти?

— Журналистика.

— Почему именно это?

— Мне нравится. Это то, чем я хотел бы заниматься.

— Похвально, если это твои собственные стремления, а не чьи-то нажимы.

— Если вы о моей семье, то они не в курсе. Мой дед почему-то считает, что я поступлю на филологический и попаду в ряды его студентов.

— Роман Владимирович убьёт тебя, когда поймёт, что его мечтам не суждено сбыться, — встрял Савушка.

— Это мой выбор. Им придётся смириться.

— Ты во всём так категоричен? — Глеб заинтересовался.

— Да. Если я делаю выбор, то не позволю кому-то вмешиваться, — глаза в глаза, долго, пристально, внимательно.

— Я понял тебя, — шатен нарушил повисшую тишину. — Я уважаю это.

— Кхм, — Михаил перевёл взгляд с одного на другого. — Ребят, ничего рассказать не хотите?

— Вы о чём? — Тимошин покосился на мужчину.

— Между вами двумя так и сыплются искры, вашу мать!

— Миша! — Алиса Анатольевна шикнула на мужа. — Не ругайся при ребёнке!

— Прости, дорогая. Ну? — Савкин-старший сложил руки в замок на столе.

— Не думаю, что тут есть, что обсуждать, — студент пожал плечами и сделал вид, что увлечён содержимым своей тарелки.

— Я согласен с Глебом, — Антон кивнул и ссадил Артёма с колен. — Прости, малыш, я скоро вернусь, — поднявшись, он обвёл взглядом присутствующих: — Прошу прощения, мне нужна порция никотина.

Когда он вышел, Савушка заёрзал на стуле и, не выдержав, сорвался следом под прищуренным взглядом отца.

— Выплюнь эту дрянь! — он недовольно процедил сквозь зубы, спускаясь по ступенькам во двор.

— Отвали, — школьник поглубже затянулся, с наслаждением выпуская сизые клубы дыма.

— Меня это бесит.

— Не смотри.

— Я чувствую, когда целую тебя.

— Не целуй.

— Тош, почему ты такой?

— Какой?

— Почему ты ведёшь себя так, будто ничего особенного не произошло?

— А что произошло? Мы получили друг от друга всё, что хотели. Было классно, — Антон выпустил очередную порцию дыма, придавая себе равнодушный вид. Кто бы знал, с каким трудом ему удаётся сдержать свои эмоции и не высказать этому парню с шальными карими глазами все свои страхи и сомнения.

— Ты так об этом думаешь? Просто секс?

— А разве что-то другое?

— Мелкий, ответь на вопрос?

— Ну?

— Если ты почувствуешь такое же желание к кому-то другому, то просто ляжешь под него?

— Почему нет? Мне больше нечего терять, ты постарался.

— Ты действительно считаешь, что между нами был неплохой трах и всё? — Глеб остолбенел. На душе было погано и мерзко, будто об неё вытерли ноги, как об грязный резиновый коврик.

— А ты ждал, что я, как девственница с поруганной честью, буду требовать взять меня замуж? — Тимошин огляделся и, заметив стеклянную банку с окурками, оставленными Михаилом, опустил туда свой.

— Нет, я просто не ожидал, что ты окажешься такой блядью, готовой раздвинуть ноги под любым, на кого у тебя в штанах хоть немного зашевелится.

— Разве ты не такой? Корчишь из себя святого? Уже забыл обо всех своих мальчиках одноразовых, которых ты трахаешь и забываешь об их существовании? — зло выплюнул блондин.

— Я ничего не обещаю им, они получают то, чего хотят не меньше моего!

— Не вижу разницы! Ты и от меня получил желаемое, в чём проблема?

— А ты не понимаешь? — Глеб соскочил со ступенек и, приблизившись к парню, схватил его за ворот футболки.

— Я такой же мальчик, которому ты ничего не обещал. Так почему я не имею права быть с кем-то, кто тоже желает моего тела? Я никогда не был сторонником моногамии, у меня было много девушек.

— Я не девушка! — рыкнул Савкин.

— Я тоже! Я, блядь, не баба, которая будет строчить тебе пламенные сообщения и называть котиком! Я не буду гипнотизировать телефон со слезами на глазах, дожидаясь твоего звонка! Я не стану думать каждую ночь, кого ты трахаешь на этот раз! — старшеклассник задыхался, орал и пытался вырваться из крепких рук. — Я не...

— Замолчи! Почему ты считаешь меня такой тварью, а? И кто тебе сказал, что я воспринимаю тебя, как женщину? Ты не думал, что я бы тогда предпочитал слабый пол? Ведёшь себя, как истеричка! — Савкин, кажется, начал понимать все сомнения своего партнёра. Молодой парень элементарно боится вдруг быть вышвырнутым, поэтому, поддавшись гордости, желает уйти первым, оставив за собой последнее слово.

— Убери руки! Иди подстилку свою тискай! Он всегда готов! — Антона накрывало, он продолжал орать и дёргаться.

Слишком сложно было для него всё то, что разом навалилось: он, приверженец традиционных отношений, сгорал от желания к мужчине, добровольно отдался ему, а теперь не знает, что будет дальше, потому что просто не верит в искренность чувств таких, как студент. Ему казалось, что он один из, не более. Всего лишь временная игрушка, которую выкинут за ненадобностью, наигравшись. И что останется ему? Жить, как прежде? Он не был дураком, чтобы не понять, что уже никогда не будет, как прежде. Есть до и после, никак иначе. Ведь он почти поверил, почти поддался юношеским романтическим порывам, но его осадили: шатен не счёл нужным говорить отцу об их отношениях, будто они уже скоро закончатся, и глупо тратить время на обсуждение подобного. Обидно, неприятно, мерзко. И сейчас Тимошину хотелось, чтобы ему позволили уйти самому, сохранив своё достоинство, не унижая в последствии. Только сильные руки крепче прижимали его, а насмешливый шёпот в ухо твердил о том, что он маленький идиот.

— Успокойся! Мелкий, я тебя не узнаю! — Глеб встряхнул старшеклассника.

— Пусти меня, оставь меня! Потрахались, чего тебе ещё надо?

— Мне всё надо, мне ты нужен! — Савкин, не зная, как ещё остановить истерику, замахнулся и отвесил блондину звонкую пощёчину.

— Папа! — развернувшись, шатен увидел испуганного сына, осторожно спускающегося по лестнице, и нахмуренного Михаила позади него.

— Я... — Савушка разжал пальцы, отпуская парня, потирающего алеющую щёку.

— Папа! — мальчик вцепился в штаны родного отца. — Папа, нет!

Глеб расширил глаза, осознав, что ребёнок обращается именно к нему. Он невольно улыбнулся, наклоняясь, а малыш продолжал взволнованно дёргать его за брюки и кричать:

— Папа, нет! — потом он бросился к Антону, обнимая его за ногу и тычась носом чуть выше колена. — Папа!

Артём несколько минут метался между ними, всхлипывая и поочерёдно папкая каждому.

Михаил расслаблено облокотился на перила и хохотнул:

— Ну, папашки, и чего вы тут устроили? Ребёнок издёргался весь.

— Чёрт, — студент улыбнулся ещё шире и подхватил сына на руки. — Эй, ты чего, Тёмка? Всё хорошо. Просто твой второй папа бывает таким дураком.

— Это ты про кого? — Тимошин дёрнул плечом и забрал ребёнка. — Не слушай его, мужик! Это он идиот!

— Вы оба больные, — Михаил Андреевич закурил и спустился вниз. — Извините, конечно, но я невольно услышал ваш... эм... разговор на повышенных тонах. Собственно, я догадывался, но, признаюсь, удивлён, что у вас всё так быстро закрутилось. Хотя чего ожидать от современной молодёжи? Эх, молодость...

— Я не хочу больше слышать что-то подобное, — шатен пристально посмотрел в глаза Антону. — Не решай за других, Тош, не делай поспешных выводов и не думай слишком много, потому что тебе это явно вредит.

— Да ну тебя! — буркнув, блондин чмокнул ребёнка в щёку и опустил на землю. — Оставьте нас наедине, пожалуйста. Мы больше не будем орать.

Кивнув, Михаил отправил бычок в банку и, взяв на руки внука, скрылся за дверью.

— Савкин?

— Чего?

— Если ты попытаешься унизить меня, я убью тебя.

— И в мыслях не было.

— Если ты выставишь меня на посмешище, я убью тебя.

— И не думал!

— Если ты будешь обманывать меня с кем-то, я...

— Убьёшь меня. Я понял, — Глеб провёл пальцами по всё ещё красной щеке любовника. — Прости, Тош.

— Заслужил.

— Глупый...

— Савкин, не ври мне никогда, ладно? Я не баба, я справлюсь.

— Тоша, какой же ты идиот!

— Сам мудак!

Глава 30

Антон прижимал Глеба к стене прямо в прихожей, яростно впиваясь в его губы, когда в квартиру студента настойчиво позвонили.

— Чёрт! — задыхаясь, облизал истерзанные губы Савкин и, сжав напоследок задницу своего любовника ладонями, подошёл к двери. Открыв, он замер:

— Ты чего? — на пороге стояла растрёпанная Аня, держа в руках открытую бутылку коньяка, выпитого на добрую половину сосуда.

— Савушкаааа, пусти меня! — девушка пьяно хихикнула и ввалилась в коридор, повиснув на друге. — О, привееееет! — она закивала головой, заметив Тимошина.

— Анна Сергеевна, что с вами?

— Всё отлииично!

— Бля, Нют, — шатен, отлепил от себя рыжую, — пойдём, я тебя в ванной в чувства приведу.

— М, потрёшь мне спииинку?

— Ты в говно, — заключил Глеб, подхватывая её на руки. — Потру, потру.

Антон сверкнул глазами, чуть сощурившись, и закусил нижнюю губу.

— Тош?

— Всё в порядке, — блондин скрылся в спальне.

— Блять.

— Реееевность, — с умным видом промычала Валеева, укусив Савкина в плечо.

— Нют! Твою мать, веди себя нормально! — отобрав у подруги бутылку и поставив на тумбочку, шатен понёс её в ванную.

— Буль-буль-буль.

— Заткнись уже!

— А ты меня лююююбишь?

— Люблю, идиотка.

— Савушкаааа, жениииись на мнеее!

— Пьянь!

Раздев Аню, парень осторожно поставил её на дно ванны, придерживая одной рукой, а другой настраивая холодный душ. Для него это было нормальным и естественным, потому что не в первый раз приходилось отрезвлять девушку подобным образом, да и стесняться наготы друг перед другом они перестали уже после первой и единственной попытки переспать.

— Полотен... — Тимошин окаменел в дверях, расширив глаза и приоткрыв рот.

И сейчас его волновало не обнажённое тело красивой девушки, а то, что его любовник касается этого тела.

— Тош! — Глеб загородил собой Валееву, отпустив её, и она тут же, потеряв опору, сползла вниз, смеясь и отплёвываясь от воды.

— Я позвоню, — бросив полотенце на машинку, старшеклассник развернулся, намереваясь выйти.

— Мелкий! — рванув вперёд, шатен крепко обнял его сзади и зашептал на ухо: — Тоша, не уходи! Ничего ведь нет! Я не испытываю ничего, прикасаясь к ней и глядя на неё! Меня уже давно перестали возбуждать женские прелести, мелкий.

— Отпусти.

— Тоша!

— Мне нужно домой.

— Не уходи.

— Убери руки, — голос блондина был спокоен, он держал эмоции, разрывающие его, внутри. Хотелось надавать любовнику по роже, а потом завалить прямо на кафельный пол, сорвать одежду, оставляя на коже засосы и синяки от пальцев, и хорошенько трахнуть, чтобы он не мог больше и подумать о ком-то другом. Но гордость не позволяла повести себя подобным образом.

— Ты злишься?

— Нет, мне всё равно.

— Не ври мне.

— Сав-вушк-ка, — Аня застучала зубами, насидевшись под холодной водой, — д-дай чт-то-ниб-будь.

— Бля! — Глеб отпустил Тимошина и, схватив полотенце, бросился к подруге, выключая воду и заворачивая дрожащую девушку в махровую ткань.

Чтобы не смущать пришедшую немного в себя практикантку, школьник вышел и, прислонившись спиной к стене, сполз на пол, тяжело дыша. В груди бешено колотилось сердце, с непонятной болью, сжимаясь и постанывая. Что это? Отчаяние и злость, накатывающие при взгляде на то, как шатен дотрагивается до Ани, заботливо и осторожно, как до чего-то хрупкого и драгоценного.

— Тош, — Савкин вынес трясущуюся Валееву в коридор, — что с тобой?

— Ничего, я поставлю чайник, ей нужно согреться, — поднявшись, Антон юркнул на кухню и загремел посудой.

Вытерев девушку и выдав ей своё бельё, Глеб быстро пошёл на кухню, чтобы успокоить кипящего старшеклассника.

— Мелкий, — он обнял его со спины, — между нами с Нюткой ничего нет и быть не может, ты же знаешь.

— Мне всё равно.

— Тош?

— Плевать!

— А я не хочу, чтобы тебе плевать было! — рывком развернув Антона к себе, Савушка впился в его губы на несколько секунд и отпрянул. — Ори, матерись, двинь мне, но не закрывайся! Не будь бесчувственной куклой!

— Чувств тебе не хватает? — прорычал блондин, сузив глаза. — Эмоций хочешь? Правды?

— Да, мелкий. Вот так!

— Сука! — толкнув студента на стул, Тимошин навис над ним, сжимая пальцами широкие плечи. — Не смей! Никогда не смей больше касаться кого-то!

— Тошка!

— Заткнись! — сжав тёмные волосы на затылке, школьник заставил Савкина откинуть голову. — Ты обещал! Я не буду терпеть, слышишь? Я сделал свой выбор, и это ты! Я никому не отдаю то, что принадлежит мне!

— Мелкий... — Глеб прохрипел и облизнул пересохшие губы.

— Тварь, — прошипев, Антон припал к его губам, нагнувшись, яростно кусая и посасывая, проталкивая язык внутрь и не давая возможности перехватить инициативу.

Свист чайника заставил его оторваться от любовника и метнуться к плите.

Несколько секунд, и он снова напирает, забираясь руками под футболку и скользя по крепкому торсу.

— Мелкий, что ты творишь? Чёрт... а! — слова потонули в гортанном стоне, когда старшеклассник сильно сжал пальцами сосок и укусил в шею.

Стул просто не выдержал натиска и, пошатнувшись, обрушил шатена на пол, чем мгновенно воспользовался Тимошин, наваливаясь сверху. Футболка полетела под раковину, а за ней и вторая. Трясущимися от злости пальцами, школьник истязал ширинку на джинсах партнёра. Его охватывало бешенство, когда он вспоминал то, как Савушка касался обнажённой Ани. Хотелось стереть её запах с его тела, покрыть собой, растворить в себе, заставить выть и гореть от желания.

Глеб ёрзал под ним, подставлял под неутомимые губы шею, плечи и грудь, тихо стонал и дёргал светлые короткие волосы, пытаясь унять самого себя. Джинсы, содранные вместе с трусами, были отброшены в сторону. Дорвавшись до тела, Антон озверел вконец, покрывая кожу жёсткими поцелуями и оставляя засосы. Сейчас в нём не было места стеснению и здравому смыслу — только злость и жгучее желание.

— Оближи! — старшеклассник поднёс к губам студента два пальца. Ошарашенный Савкин моргнул, поняв, чего именно хочет его любовник, открыл было рот, чтобы возразить, но его тут же заткнули. Он заскользил языком по фалангам, обильно пуская слюну и надеясь, что малолетнего маньяка просто переклинило, и он остановится.

Тимошин отнял руку и опустил вниз между их телами. Его глаза горели лихорадочным огнём, сверкали тёмной похотью и рвущимся наружу желанием.

— Твою мать! — дёрнулся Савушка, почувствовав, как в него вторгается что-то.

— Лежать! — Антон зарычал и протолкнул пальцы, сложенные винтом, глубже.

— Мелкий, хр, ты... что... ар-р... творишь?!

— Расслабься! — и откуда у этого сопляка такой приказной тон?

Школьник безжалостно терзал тугое кольцо мышц, растягивая, ввинчиваясь внутрь, пытаясь подготовить парня к большему.

— Сдурел? Нее... х!

— Ещё одно слово, и я тебя выдеру без какой-либо смазки!

— Пошёл ты... ар...

— Как скажешь! — вытащив пальцы, Тимошин потянулся к шкафчику возле стола и вытащил бутылку растительного масла. — Сойдёт.

— Даже не думай! — шипел студент, косясь на распалённого блондина. — Убью!

— Только после, — поставив бутылку рядом с шатеном, Антон расстегнул ширинку и спустил до колена свои джинсы и боксеры. — Поднимайся.

— Ты охренел?

— Хватит ломаться! Или так, или вообще никак! — дёрнув парня за руку, старшеклассник поднял его и заставил опереться руками о стол. — Расслабься.

— Мелкий, ты совсем тронулся...

— Это ты делаешь меня таким, — отвинтив крышку, блондин щедро отлил масла в ладонь и смазал любовника, использовав остатки для самого себя. — Тебе понравится, — закрыв бутылку, он поставил её на пол и положил влажные липкие ладони на бёдра шатена.

— Сумасшедший, ненормальный, ебанутый, ах! Блядь! — Савкина выгнуло, потому что толчок оказался неожиданным и резким. Он часто задышал, вцепившись пальцами в столешницу. Неужели это так больно? И боль какая-то тупая, распирающая, зудящая. Хотелось избавиться от этого ощущения, и он дёрнулся вперёд, но пальцы на его бёдрах сжались крепче.

— Я предупреждал, чтобы ты заткнулся!

— Ты ответишь, паршивец!

— Отвечу, только потом. М, — Антон качнулся, — в тебе так хорошо и тесно.

— А должно быть расхлябано? — не удержался от язвительности студент, пытаясь расслабиться и облегчить своё состояние.

— Будет со временем, — сильно двинув тазом, прохрипел старшеклассник.

— И не надейся! — Глеб прогнулся в пояснице, крепче вцепился в стол, чтобы не рухнуть, и закусил губу. Если этот мальчишка смог вытерпеть, то он просто не имеет права начать скулить. К тому же со временем боль уходит, не до конца, но заметно уступает, оставляя непривычное чувство наполненности и дискомфорта.

— Я постараюсь, — Тимошин укусил любовника в лопатку и провёл языком по следам от зубов. В нём не было ни капли нежности, он был голодным животным, жаждущим утолить голод. Его движения стали резче и размашистее, член вламывался в сжимающееся кольцо мышц, заставляя обхватывать и стягивать.

— Чёрт!

— Скажи, как мне войти? — зашептал школьник, и Савушка понял его.

— Чуть выше... нет... вот... немного... Да! — студент свёл лопатки, и блондина повело от этой картины, он задохнулся и задвигался быстрее, натягивая на себя любовника.

Быть своего рода бревном Глебу надоело, и он стал подмахивать, сжимая челюсти и зажмуриваясь.

— Вот так, да... ты потрясающий! — восторгался старшеклассник, оставляя поощрительные шлепки на крепких ягодицах.

— Сучонок!

— Не сдерживайся!

— Р... ш... — промычав, Савкин сунул вниз руку и коснулся полувозбуждённого члена. Обхватив ствол пальцами, он ритмично задвигал кистью, натягивая тонкую кожу и обнажая головку.

Тимошин сейчас проявлял собственный эгоизм, не задумываясь об ощущениях партнёра. Для него это было открытием, чем-то новым, потрясающе волнительным и приятным. Он просто не успевал думать о чём-то, кроме своих эмоций. Шатен помнил свой первый раз, хоть и смутно, и понимал парня, дорвавшегося до запретного.

Рваное дыхание, поблёскивающие капли пота, изгиб позвоночника в районе поясницы, сведённые лопатки, покрасневшие от шлепков ягодицы и скользкий твёрдый член, мелькающий между ними при каждой фрикции — Антон сходил с ума от этой картины. Его тело протыкало колкими ударами ощущений, он сам превратился в комок оголённых нервов и еле сдерживался, чтобы не спустить так быстро. Хлюпающие звуки скользящего ствола перемешивались со шлепками тугой мошонки об задницу и хриплыми стонами. Воздух густел, он будто ложился на плечи, нажимая, раскалялся, обжигая, и липко растекался по кухне.

— Я... — договорить блондин не смог, захлебнувшись рычащим стоном, крепко сжав пальцы на бёдрах Глеба и вклинившись в него до конца, желая удержать это чувство обладания. Выплёскиваясь глубоко внутрь, он подрагивал и кусал губу, чтобы не заорать от восторга, накрывшего его в оргазме.

Ощутив пульсацию в себе, Савкин быстрее задвигал рукой, натягивая тонкую кожицу так, будто хотел порвать её. Опадающий член выскользнул из него, но пальцы всё ещё удерживали, не давая рухнуть. Студент выжимал из себя всё, наплевав на заляпанный стол и присутствие Ани в квартире. Он глухо стонал, откинув немного голову, выстреливая тёплыми вязкими струями на гладкую столешницу и стараясь не затрястись и не свалиться подкошенным.

Тимошин покрывал влажную спину поцелуями, гладил ладонями бока и шептал всякие пошлости, вызывая у партнёра усталую улыбку.

— Мелкий, ты животное.

— Кто бы говорил! — подтягивая трусы с джинсами, просипел старшеклассник.

— Пиздец. Меня раскатал малолетка, — шатен нервно хохотнул и уткнулся лбом в деревянную поверхность, пачкая живот собственной спермой.

— Если ты останешься в такой позе, то я снова разложу тебя здесь.

— Отвали, маньяк. Дай шмотки.

— Держи, — блондин бросил на стол вещи студента и довольно потянулся. — М, ты шикарен!

— Не знал, что ты такой...

— Какой?

— Дикий, — чертыхаясь, Савушка натянул трусы и, прихрамывая, поплёлся в ванную.

— Это твоя вина, — тихий шёпот всё-таки достиг его ушей и тронул губы мягкой улыбкой. Жалел ли он? Ни капли. Он лишь боялся, что его личная маленькая язва войдёт во вкус обладания и захочет попробовать кого-то ещё. Эта мысль не давала покоя. Теперь у него не было той тонкой нити, которой он мог бы удержать парня, имея над ним некое превосходство и силу. Он прекрасно осознавал, что теперь Антону будет невозможно отказать, не спровоцировав при этом ссору, расставание или измену. Уступать друг другу? Почему нет? Ведь хочется до одури быть рядом с этим сопляком, вскрывшим обледенелое сердце.

___

— Можно? — рыжая голова выглянула из-за дверного косяка.

— Анна Сергеевна? — Антон замер с тряпкой в руках и сглотнул.

— Я постеснялась зайти раньше... Кхм, такие звуки...

— Извините, — блондин вытер стол.

— Ерунда. Это я притащилась без приглашения, сорвав вам двоим вечер.

— Знаете, я даже спасибо вам скажу за то, что пришли, — Тимошин улыбнулся и выбросил тряпку в ведро.

— Да? — Валеева устроилась на стуле.

— Ага, — довольная улыбка украсила лицо школьника. — Чай?

— Кофе.

— Без проблем.

— Антон?

— А?

— Ты его любишь? — вопрос был неожиданным и вводящим в ступор.

— Анна Сергеевна, — старшеклассник с грохотом опустил чайник на плиту, — не торопите события.

— Я понимаю.

— А вы?

— Что?

— Любите Алишерова?

— Нет, — Валеева подошла к окну, распахнула его, впуская свежий воздух, и закурила.

— А почему вы с ним?

— Во-первых, я не с ним, я сама по себе, а во-вторых, у всех есть маленькие слабости.

— Мне кажется, что вы обманываете саму себя, — перехватив из пальцев девушки тонкую сигарету, Тимошин сделал несколько глубоких затяжек.

— Антон, ты бы в себе разобрался.

— И не говорите, — улыбаясь, блондин вернул сигарету. — Жвачка есть?

— Он всё равно учует, бесполезно, — практикантка хохотнула и потрепала ученика по волосам. — Знаешь, вы потрясно смотритесь вместе.

— Просто я чертовски шикарен! — Глеб неслышно подошёл сзади, скалясь во все тридцать два.

— Самовлюблённый придурок, — фыркнул старшеклассник.

— Ты тоже ничего, не дуйся.

— Мудак!

Глава 31

— Вываливайтесь, я на учёбу опаздываю, — Глеб недовольно ворчал, припарковавшись возле школьных ворот. Настроение с утра было отвратительным, потому что пониже спины всё ещё неприятно потягивало, его приставания Антон ночью проигнорировал и почти до утра просидел с Аней на кухне, оставив студента томиться в одиночестве. К тому же разбудили его, бесцеремонно скинув на пол и заставив снова взяться за тюбики и пузырьки с косметическими средствами.

— Савушка, чего, как старый пень, бухтишь? — Валеева потёрла заспанные глаза, вытягивая ноги на заднем сиденье. Выглядела она не самым лучшим образом после бессонной ночи и коньяка.

— Что-то болит? — изображая беспокойство, поинтересовался Тимошин с хитрой ухмылкой на губах.

— Мелкий, захлопнись, — шатен нервно постукивал пальцами по рулю.

— А я тебя хотел пригласить на свой выпуск, но ты такой противный, что...

— Приглашай, — парень перебил школьника.

— Я подумаю.

— Если ты не пригласишь, я с Нюткой приду, — Глеб оскалился.

— Покажу охраннику твою фотку и попрошу не пускать, — хмыкнул блондин, поправляя воротник рубашки, которая была ему слегла великовата и создавала образ раздолбая.

— А у тебя есть мои фотки? — Савкин изогнул бровь.

— Ничего у меня нет, — Тимошин поспешно отстегнул ремень и вылез из машины, потягиваясь под яркими лучами солнца.

— Так не пойдёт! — студент выскочил за ним. — Признавайся!

— Отвали.

— Есть же?

— Нет.

— Сейчас будут. Нют! — шатен распахнул заднюю дверцу. — Сфоткай нас.

— Я спать хочу, — девушка, с трудом пересилив себя, выползла из машины и взяла из рук друга телефон.

— Не надо! — блондин отступил.

— Иди сюда, мелкий, — Савушка притянул любовника за пояс и, приобняв, улыбнулся. — Изобрази счастье!

— Ты придурок, — ворча, старшеклассник всё-таки уместил свою руку на плече Глеба.

— Готовы? — Валеева зевнула и, примерившись, щёлкнула обнимающихся парней и вернула мобильник.

— Всё, отвали, — школьник вывернулся из цепких лап. — Анна Сергеевна, пойдёмте?

— Мы рано приехали, нет никого ещё.

— Кто в этом виноват? — Антон покосился на студента.

— А я что? Мне в универ надо, — оглядевшись по сторонам, Савушка приблизился к Тимошину. — Мне на работу сегодня, но, если хочешь, вечером могу заехать за тобой.

— Нет, у меня дела.

— Завтра увидимся, — быстро коснувшись виска Антона губами, Савкин кивнул Ане и сел в машину, тут же трогаясь с места.

— Идиот, — выдохнул блондин.

— Влюблённые все такие.

— Никто не влюблён!

— Ну-ну, — практикантка хохотнула. — Покурим?

— С удовольствием, — провожая взглядом машину, ответил старшеклассник.

— Пошли за угол.

— Ага.

* * *

— Абрамов, закрой рот! — Аня не выдержала. За весь урок 10 "Б" довёл её так, что внутри всё бушевало.

— Анна Сергеевна, осталось три дня учиться, а вы так напрягаете! — возмутился миловидный тощий парень с крашеными в чёрный цвет волосами.

— Сергей, если я вас напрягать не буду, то кто? Вы учителям на шею сели! — Валеева писала на доске домашнее задание.

— Вредная вы! — парень тряхнул чёлкой и умолк.

— Не ворчи, потерпите меня ещё несколько дней, — девушка, улыбнувшись, развернулась лицом к классу. — Дневники достали.

— Ещё и домашка, — простонал всё тот же парень.

— Абрамов, не ной, как девчонка, — десятиклассники дружно загоготали.

— Да ну вас.

— И тебя, и тебя.

Со звонком ученики подорвались со своих мест, как по команде, и высыпали гурьбой в коридор.

— Журнал возь... — рыжуха покачала головой, сверля спину последнего улепётывающего.

Она закрыла кабинет и пошла на улицу, проветрить мозги и получить дозу никотина, прихватив с собой журнал.

Школьники, обнаглев под конец учебного года, курили чуть ли не на крыльце, и охранник, размахивая руками, пытался призвать молодёжь к порядку. Валеева зашла за полюбившийся угол здания, где уже дымил Антон, сидя на корточках.

— Достали, — рыжая закурила, прислонившись плечом к стене.

— Кто был?

— 10 "Б"

— Дебилы.

— Не спорю, особенно Абрамов.

— Сергей, кажется?

— Ага.

— Он в этом году перевёлся к нам вроде.

— Отмороженный.

— Хамит?

— Нет, попробовал бы! — Аня глубоко затянулась и выпустила тонкую струйку дыма. — Но трещит, не затыкаясь.

— Хотите, я с ним поговорю?

— С ума сошёл? Получается, я не справляюсь со своими обязанностями?

— Дело не в этом. Просто вам нужен опыт.

— Согласна. Что вечером делаешь?

— Хотите пригласить меня на свидание? — блондин широко улыбнулся.

— Я ещё жить хочу, а Савушка непременно захочет прекратить сей важный для меня процесс.

— Вы его подруга.

— А ты его парень.

Старшеклассник подавился дымом и выронил окурок:

— Чего?

— Тимошин, извини, конечно, но как это иначе называется? — Валеева засмеялась.

— Ну...

— Я знаю Глеба достаточно хорошо, чтобы утверждать, что у вас всё серьёзно.

— С чего такие выводы?

— Ты спишь с ним, знаком с его семьёй, вхож к ним в дом, ночуешь у него, он готовит завтрак для тебя, отвозит в школу, забирает.

— И?

— Это много значит, поверь.

— Глупость какая-то.

— Всех своих любовников Савкин выставлял за дверь, едва проснувшись. Да и не задерживались они у него в постели больше одного раза.

— Ярослав.

— Ярик? Он исключение. Просто слишком приставучий, как клещ.

— Не хочу обсуждать эту тему, Анна Сергеевна.

— Ревнуешь.

— Ревную, — блондин даже спорить не стал, кивнув утвердительно головой, — но ему не скажу.

— Пойдём, мне ещё журнал закинуть надо, — девушка бросила под ноги докуренную сигарету.

— Иду, — поднявшись, Антон потянулся и вышел из-за угла за практиканткой.

Аня уже перестала обращать внимание на любопытные и заинтересованные взгляды, обращённые к её персоне. Хотя когда она появлялась в компании кого-то из своих учеников, зрителей прибавлялось, как и сейчас.

— Уроды, — Тимошин нервно дёрнул плечом.

— Расслабься.

— Бесят.

— Так, мне к физруку.

— А у меня информатика. Увидимся?

— Место встречи изменить нельзя, — хохотнув, рыжая скрылась за дверью спортивного зала.

Физрук закидывал баскетбольный мяч в кольцо вместе с несколькими старшеклассниками, когда Валеева окликнула его:

— Извините?

— Да? — Вадим Алексеевич подошёл ближе.

Аня протянула ему журнал:

— Эти оболтусы у меня оставили.

— Спасибо.

— Не за что, — пожав плечами, Валеева круто развернулась на каблуках и вышла под пристальным взглядом физрука.

— Хорошенькая, да? — Абрамов стоял прямо за спиной Вадима, довольно скалясь.

— Ага, — на автомате ответил мужчина и чертыхнулся тут же: — Дуй отсюда!

— А у меня урок! — Сергей развёл руки в стороны.

— Какая жалость.

Выйдя в коридор, девушка столкнулась лицом к лицу с Маркеловым.

— Здравствуйте.

— Здравствуй.

— Как вы?

— Отлично, — рыжуха огляделась по сторонам и сбавила тон: — Алишеров тебе ничего вчера не сделал?

— Анна Сергеевна, не надо думать, что я за себя постоять не могу! — возмутился Денис. — Если бы он полез, я бы ответил.

— Всё в порядке?

— Да.

— Хорошо.

— У нас урок, пойдёмте?

— Пошли, — практикантка кивнула головой и поцокала каблуками рядом с улыбающимся учеником.

— Анна Сергеевна, а вы не могли бы мне помочь?

— Что такое?

— На Выпускном читаю стихотворение довольно объёмное, мне бы поработать над интонацией.

— Без проблем. После уроков давай?

— Спасибо.

— Было бы за что.

— Но вы же тратите на нас своё личное время, задерживаетесь часто.

— Не страшно.

— Тогда я к вам зайду?

— Конечно.

— Можно заодно и сочинение разобрать?

— Ладно.

— Анна Сергеевна, вы классный преподаватель.

— Слышал бы это Роман Владимирович, — Валеева искренне рассмеялась.

— Это тот мужчина, который на проверку приходил?

— Ага.

— Он из вашего университета?

— Он меня сюда и засунул, — остановившись перед кабинетом, практикантка достала ключи и открыла дверь, впуская школьника внутрь.

— Вы жалеете?

— Совсем нет, я привыкла к вам.

— Жаль, что вы раньше не пришли.

— Всему своё время, Денис, — Аня села за свой стол и придвинула ближе нужные учебники.

— Наверное.

— Всем привет, — Ник вплыл в класс. — Всё те же лица!

— Здравствуй, — рыжая придала своему виду равнодушия, а Маркелов вообще проигнорировал вошедшего и плюхнулся за парту.

— Я помешал? — Алишеров усмехнулся.

— Сейчас звонок уже будет, — Аня не отрывала взгляда от записей, разложенных на столе.

— Иногда и пары минут достаточно для приятных мелочей, — брюнет оскалился, и практикантка поняла, что он намекает на их тискания в этом самом кабинете.

— Маловато будет, — подал голос Денис.

— Ты вообще молчи, убогий, — махнул рукой Никита.

— Не тявкай.

— Кто там пискнул? — Алишеров нахмурился, сверля взглядом одноклассника.

— Заткнитесь оба, — голос Валеевой перекрыл раздавшийся звонок, оповещающий о начале урока.

Когда остальные ученики заполнили помещение, девушке даже задышалось проще. Она устала от этих разборок, от наездов её любовника, теперь уже бывшего, от его подозрений, но обманывать себя было бесполезно — ей нравился этот хамоватый тип. Коньячные глаза сводили с ума, подчиняя и опаляя тело и душу, кожа всё ещё ощущала прикосновения горячих грубых ладоней, а губы хранили страсть поцелуев, доводящих до безумия. Тело не забывает, у него отменная память.

Глава 32

Михаил никогда не считал себя сильным мира сего и не ставил выше людей, не имеющих такого дохода, как он. Но сейчас, сидя в небольшом кафе напротив неопрятной нервной девушки, он ощутил ту огромную пропасть, разделяющую их.

— Подписывай, — мужчина подвинул папку с документами собеседнице.

— Удостоверились, что выродок сынка вашего? — Света скосила глаза на толстый белый конверт, лежащий на краю стола.

— Подписывай.

— Без проблем, — непутёвая мамаша схватила ручку и зашуршала листами, оставляя корявые подписи и продолжая бросать взгляды на конверт. Закончив, она подняла глаза: — Деньги.

— Послушай меня, девочка, если вздумаешь оспаривать подписанные тобой бумаги и подавать в суд, будет хуже. Я тебя раздавлю, как букашку.

— Мне недоносок ваш не нужен.

— Закрой свой рот, — Савкин брезгливо поморщился и протянул конверт. — Пошла вон.

— И вам не хворать, — схватив подачку, девушка выскочила из кафе.

— Дрянь, — прошептал мужчина и собрал документы обратно в папку. Она даже не проверила содержание конверта, жадность затмила ей глаза. Вместо денег ей была отдана увесистая пачка фотографий, недвусмысленно изображающих образ её жизни. С такими данными ей ни один суд ребёнка не отдаст.

Михаил Андреевич прекрасно понимал, что впереди ещё много бумажной волокиты, посещений органов опеки, социальных служб и прочих учреждений перед тем, как его внук, наконец, станет Савкиным Артёмом Глебовичем, полноправным наследником и членом их семьи официально. Но главное было сделано — Светлана добровольно подписала бумаги об отказе от ребёнка и ещё несколько документов. Она пока не знала, что часом ранее Тамара Васильевна заверила завещание, в котором сказано, что после её смерти хозяином квартиры становится Михаил. Савкин-старший хотел, чтобы у его внука в будущем была своя жилплощадь, а нерадивая мамаша могла в любой момент потерять всё, если бы являлась собственницей квадратных метров старухи. Да, деньги решают, если не всё, то очень многое. В противном случае ему было бы гораздо сложнее достать нужные бумаги и пришлось бы потратить больше времени на беготню по различным кабинетам и заведениям.

Защитить свою семью — разве мог он думать о чём-то другом? Семья превыше всего. Эту истину он понял когда-то давно, попав в советский детский дом с особыми правилами жизни, придуманными самими воспитанниками. Он не привык искать помощи, потому что её никогда не было. После смерти родителей он, совсем ещё мальчишка, был выброшен в жизнь, далёкую от безмятежного счастливого детства. Воспитав себя сам в грязной луже насилия, лицемерия и злости, он решил, что будет идти напролом, сметая всё и вся, чтобы семья, которую он создаст, никогда не нуждалась в чём-либо.

— Ваш кофе, — симпатичная официантка засветилась дежурной улыбкой.

— Благодарю, — Савкин кивнул и сделал пару глотков горячего напитка. — Будьте добры, счёт.

— Конечно, — девушка исчезла из поля зрения мужчины.

Телефон настойчиво затрезвонил, нарушая приятную тишину.

— Да?

— Старый козёл! Я тебя по судам затаскаю! — Света орала в трубку.

— Лучше тебе забыть о том, что Артём существует. Я тебя предупредил. В больницу тоже не советую соваться. Не зли меня, девочка, — сбросив вызов, Михаил усмехнулся и прошептал: — Мразь жадная.

— Что, простите? — официантка замерла рядом с ним.

— Это я не вам.

— Оу, ваш счёт.

— Спасибо.

* * *

— Принцесса! — Макс окликнул Машу, выходящую из ворот школы. — Привет!

— Привет.

— Куда пойдём?

— Ты каждый день будешь провожать и встречать меня?

— Ты против?

— Нет, но у тебя ведь своя жизнь, а я могу ходить с братом.

— Думаю, у твоего брата сейчас хватает проблем.

— Из-за Анны Сергеевны, да? — Кленова вздохнула.

— Умная девочка, — Валеев потрепал её по волосам. — Гулять?

— Я хотела домой зайти.

— Голодная, что ли?

— Угу.

— Пошли, проглотка.

— Дурак!

— Какой есть! — рыжик рассмеялся и взял школьницу за руку. — Мама дома?

— Да, папа тоже.

— Отлично. Идём на семейный обед, — Максим бодро зашагал по тротуару. — Люблю такие посиделки.

— Но...

— Тебя смущает что-то? Думаю, твои родители против не будут.

Смущает? Да, Кленову смущало многое. Этот парень обращался с ней, как с маленьким ребёнком, а ей хотелось совсем другого. Она могла бы влюбиться в Антона, более подходящего ей, но почему-то не смогла, хотя пыталась. Нет, все её мысли занял рыжеволосый конопатый студент со смешинками в зелёных глазах и потрескавшимися губами.

Уже возле двери Маша засуетилась, ища в сумке ключи, но Валеев, нацепив на лицо широкую улыбку, нажал на звонок.

— Максим? — Инга Николаевна замерла на пороге, перевела взгляд в сторону и заметила дочь. — Ой, Маша. Проходите.

— Здравствуйте, — Макс пропустил вперёд девушку и зашёл следом.

— Проходите на кухню, будем обедать.

— С удовольствием, — рыжик скинул кеды, а школьница, смущённая под пристальным взглядом Инги, потупилась, снимая балетки.

— Здрасте! — Максим заглянул на кухню и кивнул майору Кленову.

— Валеев? — мужчина отложил газету. — Ты мой ночной кошмар.

— Саша! — шикнула на будущего супруга женщина, стоя в дверях.

— Молчу.

— Садись за стол. Маш, ты чего там? — Алишерова обернулась к дочери.

— Иду.

Александр Игоревич хмурился минут десять, но после уже и сам хохотал над шутками Валеева вместе с Ингой. Только их дочь молчала, уткнувшись в свою тарелку, пока парень не дёрнул её за прядь волос:

— Принцесса! Приёёёёём! Вернись к нам.

— М?

— Ты чего зависла? — Макс улыбался.

— Ничего.

— Жуй давай и пойдём гулять.

— Пусть уроки сделает! — возмутился майор.

— Какие уроки? Конец года, у неё отличные оценки, дайте ребёнку отдохнуть.

— Я не ребёнок! — девушка даже подскочила.

Именно в этот момент её мать поняла всё. Да, они не были кровными родственниками, но, как женщина, она ощутила обиду в голосе девочки и поняла её влюблённость, пока ещё безответную, не видящую взаимности, слепо бьющуюся в стену.

— Маша, всё хорошо, — тихо прошептала Инга, вынуждая дочь сесть.

— Принцесса, не дуйся, — рыжик сделал вид, что не понял причины.

Не понял ли? Он не был дураком, чтобы не заметить пылающие щёки и отведённый взгляд каждый раз, когда он делает девочке комплименты, пусть даже маленькие и совсем не значительные. Но она слишком мала и чиста, он боялся испортить и запятнать эту чистоту и ещё детскую наивность. Она достойна чего-то лучшего.

— Молодёжь, — проворчал глава семейства, качая головой.

— Спасибо, — Макс поднялся из-за стола. — Я подожду тебя на улице.

— Хорошо, — отличница опустила голову.

___

— Держи, — Макс протянул Маше мороженое. Всё так, как уже было: тот же парк, та же скамейка, мороженое, и они вдвоём.

— Спасибо.

— Принцесса, ты всегда благодаришь меня так, будто я каждый раз спасаю тебя от конца света.

— Это вежливостью называется.

— Оу! — рыжик плюхнулся рядом с ней. — Буду знать.

— Скажи, тебе не жалко тратить своё время со мной?

— Принцесса, я никогда не делаю того, чего мне не хочется.

— Ну... — Кленова отвела взгляд.

— Эй! — Валеев коснулся пальцами её щеки. — Посмотри на меня!

Девочка подняла глаза и нервно улыбнулась.

— Да?

— Принцесса, знаешь... ты очень красивая... — Максим одёрнул руку и уставился на подтаявшее мороженое в пальцах девушки. — Только маленькая, — совсем тихо закончил он.

— Я не маленькая, — школьница затаила дыхание и замерла, глядя, как капли холодного лакомства стекают по подушечкам.

— Посмотри! — Макс притянул её руку к губам и осторожно слизал липкие капли. — А говоришь, что не маленькая. Хрюшка.

— Дурак! — внушительная затрещина разрезала воздух, и мороженое упало на асфальт.

— Глупышка, — фыркнув, рыжик поднялся. — Ещё купить?

— Не надо, — сникла девушка, глядя под ноги на растекающуюся лужицу кремового цвета.

— А что тогда?

— Научи меня! — Маша пристально посмотрела на парня.

— Чему?

— Как правильно.

— Что?

— Ты знаешь.

— Принцесса, пойми...

— Нет! — Кленова вскочила. — Или я... — она посмотрела по сторонам и наткнулась взглядом на компанию ребят. — Или я их попрошу.

— Всех сразу? — Валеев сощурился.

— А почему нет? Разные способы покажут! — девушка решительно двинулась в сторону, но Максим резко потянул её назад, схватив за руку.

— Зачем ты так? Ты ведь знаешь, что я не позволю. Зачем? — в его глазах читалась холодная ярость. — Ведёшь себя, как идиотка! Научить тебя, да? — усмехнувшись, рыжик приблизился и, нагнувшись, впился в приоткрытые, немного липкие от мороженого губы, настойчиво проталкивая внутрь язык. Он плохо соображал, вся его защитная стена рушилась, потому что эта девчонка разозлила его своей упёртостью и заставила сдаться.

Он не давал Маше и шанса, полностью перехватив инициативу и хозяйничая у неё во рту, подчиняя и нажимая. Отличница растерялась, её руки безвольно висели вдоль туловища, глаза были крепко зажмурены, а спина напряжена.

Оторвавшись, Макс провёл языком по своей нижней губе и улыбнулся.

— Довольна? Этого ты хотела?

Решив ловить момент, Кленова вздёрнула подбородок, приподнялась на носки и выдохнула:

— Надо закрепить урок.

— Смелая девочка, — тихий шёпот и поцелуй, последовавший за ним, теперь уже трепетный, мягкий и изучающий.

Рвалась та грань, что была между ними, тонкими осколками впиваясь в кожу и застревая там, чтобы никогда не склеиться вновь.

Максим чувствовал, как подрагивает хрупкое тело в его руках, осторожно прижимаясь, ещё не уверенно, но с желанием. И тем труднее ему было сдержать мужские порывы и не двинуться навстречу, поддавшись инстинктам. Чистая, хрупкая, неиспорченная, она пятнала свою белизну, прикасаясь к нему. Парень отпрянул, удерживая школьницу за плечи.

— Хватит, принцесса.

— Почему? — она хлопнула ресницами.

— Достаточно. Пойдём, я провожу тебя.

— Тебе не понравилось, да? — Кленова стала пунцовой.

— Глупышка, — покачав головой, рыжик взял её за руку и повёл за собой.

Понравилось, ещё как понравилось, только было это чем-то запретным, потому и отчаянно сладким и манящим.

* * *

— Степан Николаевич, можно? — Аня заглянула к директору.

— Анна Сергеевна, проходите, — мужчина поднялся и жестом указал ей на кресло перед своим столом. — Присаживайтесь.

— Благодарю. Вы хотели видеть меня?

— Да, у меня есть к вам предложение.

— Звучит интригующе, — Валеева откинулась на спинку.

— Вы не хотели бы продолжить работу у нас?

— То есть?

— Я понимаю, что вы учитесь на дневном отделении, и это сложно совместить, но мы могли бы найти несколько часов, которые будут удобны вам. И я хотел бы, чтобы вы проводили дополнительные занятия с отстающими учениками, — Степан Николаевич выжидающе посмотрел на девушку.

— Ох, неожиданно. Мне надо подумать, — Валеева замялась.

— Я понимаю. Но, знайте, моё предложение будет в силе до двадцать пятого августа. Именно до двадцать пятого мы набираем сотрудников в штат.

— Спасибо за предложение, я действительно привыкла к ребятам.

— Открою вам тайну, Анна Сергеевна.

— Какую?

— Именно с подачи учеников мне в голову пришла эта идея. Я не буду называть имён, но группа старшеклассников очень бурно и оживлённо расхваливала вас в этом самом кабинете, поэтому я и решил лично поприсутствовать на уроке. Могу сказать, что я остался восхищён вашей работой.

— Спасибо, вы заставляете меня краснеть, Степан Николаевич, — Аня и в самом деле смутилась.

— Я надеюсь, что вы примете моё предложение.

— Я подумаю, — рыжуха поднялась и кивнула. — Я могу идти?

— Конечно. Всего доброго, Анна Сергеевна.

— До свидания.

Глава 33

— Ой, извини! — Катя виновато потупилась, наступив уже в который раз на ногу Антону.

— Остроумова, — блондин устало вздохнул, — если ты отдавишь мне ноги, то придётся ещё раз менять партнёра.

— Прости.

— Проехали. Давай заново, — улыбнувшись, Тимошин закружил девушку в танце, уверенно ведя её по паркету актового зала под тихую музыку вальса.

На удивление чувствовал он себя прекрасно, ничего не болело и нигде не тянуло. Может, причиной тому был его вчерашний порыв, точнее срыв, абсолютный соскок с катушек, когда он терзал под собой тело Глеба, сминал пальцами его кожу и с силой вторгался в него, действуя инстинктивно, как животное. Но он не жалел о содеянном, ему не было стыдно, и он был готов ещё не раз повторить, снова и снова вспоминая протяжные глухие стоны и рычание, заполняющее кухню.

Приятное тянущее тепло стало концентрироваться в паху, и Антон отпрянул от Кати.

— Прости, кажется, достаточно на сегодня.

— Ты устал?

— Ага.

— Сходим куда-нибудь? — девушка улыбнулась.

— Можно, почему нет? — старшеклассник выключил музыку, взял с колонки ключи от зала и кивнул на дверь. — Пошли, я давно не был в Патио, с удовольствием съем пиццу.

— О, я только за! — девушка просияла, а Тимошин мысленно понадеялся, что она не напридумывает себе чего-то лишнего, кроме приятельского ужина, на который ему, кажется, придётся угрохать часть денег, старательно зажимаемых для пьянки после Выпускного.

На выходе они столкнулись с Аней, торопливо спускающейся по ступенькам с крыльца.

— Анна Сергеевна! — голос Тимошина заставил её обернуться.

— А вы чего так поздно?

— Репетировали вальс, — устало вздохнула Остроумова, — а вы?

— Меня Степан Николаевич задержал.

— Всё в порядке? — блондин пристально посмотрел на практикантку.

— Да, всё отлично. Вы куда сейчас?

— Решили перекусить зайти, — как можно небрежнее ответил парень, пожимая плечами. — Не хотите с нами?

— Нет, мне ещё проверить кое-что нужно, — Валеева поймала свирепый взгляд своей ученицы, и по её спине неприятно проскакали мурашки. Складывалось ощущение, что ответь она согласием, и её порвали бы в ту же секунду на мелкие лоскуты.

— Жаль, — Антон не заметил переглядываний двух девушек. — Тогда мы пойдём.

— Тимошин?

— А?

— Глеб через полчаса заканчивает смену.

— И?

— Да так, — Аня обогнала школьников и, выйдя из ворот, повернула к остановке.

— Кто такой Глеб? — Катя дёрнула парня за рукав рубашки.

— Он наш общий знакомый, — старшеклассник двинул плечом, показывая, что говорить на данную тему не намерен.

* * *

Глеб выскочил из машины, чтобы купить минералки, потому что в горле пересохло. Работа в такую духоту сказывалась, ему отчаянно хотелось принять душ, поесть и влить в себя ледяной воды. Он замер, взглянув краем глаза на ту сторону дороги. Он не мог ошибиться. Что Антон делал в этом районе, если его школа находится в другом? Что он вообще забыл возле станции да ещё и с какой-то девкой, приклеившейся к его руке? Прищуренным взглядом студент проводил парочку в двери ресторана и, включив сигналку, рванул к светофору. Ребячество? Ревность? Желание устроить скандал? Да, чёрт возьми!

— Здравствуйте. Вам зал для курящих или нет?

Усмехнувшись, Савкин протянул:

— Для курящих.

— Прошу за мной, — официантка, качая бёдрами, скользила между столиками.

Как он и ожидал, Тимошин со своей вешалкой был именно в том зале и уже с наслаждением затягивался прикуренной сигаретой, пока девушка листала меню. Устроившись через столик от них так, чтобы блондин не мог его видеть, Глеб сразу заказал пиццу с морепродуктами и крепкий чёрный кофе.

В ожидании своего ужина Савушка сверлил яростным взглядом спину любовника, прикрытую одной из его любимых рубашек, придающих старшекласснику неряшливый, но безумно сексуальный вид. Уже наименованная шатеном сучкой Катя потянулась вперёд, что-то щебеча и смеясь, и невзначай коснулась руки отличника, но он торопливо одёрнул её, заслужив довольную улыбку студента. Остроумовой уже принесли её сок и салат, и Савушка морщился, наблюдая, как она играет языком с соломинкой, пытаясь привлечь внимание партнёра по танцу.

Антон сосредоточенно изучал свою пиццу, уткнувшись в тарелку и задумчиво вертя в пальцах вилку. Может, Валеева была права, и зря он согласился на этот ужин? Аня даже не намекала, она практически прямым текстом сказала, где его место, и он понимал, что совсем не против оказаться сейчас рядом с Савкиным, каким бы придурком тот не был. Но ведь они договорились, что встретятся завтра, да и совестно как-то было: он такими темпами скоро совсем переселится к своему любовнику.

Катя неожиданно резко поднялась, обошла стол, намереваясь пересесть поближе к объекту соблазнения, но зацепила свой же стакан сока, и вишнёвого цвета жидкость благополучно пролилась на светлую рубашку.

— Чёрт! — Тимошин дёрнулся, растерянно посмотрел на испуганную девушку и мягко улыбнулся. — Всё в порядке.

— Прости, пожалуйста! Я вытру! — Остроумова схватила салфетку и с усердием начала тереть пятно, усугубляя положение несчастной рубашки, чей хозяин едва ли не со слезами на глазах провожал её в последний путь, выглядывая из-за своего столика.

Одну из любимых тряпок было жалко, но это чувство быстро сменилось яростью, когда Глеб увидел, что девица прикасается к телу, которое принадлежит только ему.

— Кать, хватит, не надо, — блондин встал. — Извини, я на минутку, — развернувшись, он двинулся к туалету, но замер уже через пару шагов, заметив тяжелый взгляд, устремлённый прямо на него. — Глеб... — одними губами прошептал он, но, быстро справившись с эмоциями, выпрямился и пошёл дальше, будто ничего не произошло.

— Пожалуйста, ваш заказ, — официантка, широко улыбаясь, приблизилась с подносом к столику Савушки.

— Спасибо, — парень буркнул, схватил салфетку и поинтересовался: — Можно ручку? Благодарю, — кивнув, быстро начиркал: "Топай домой и не вздумай трогать то, что тебе не принадлежит".

Оскалившись, он протянул записку официантке и указал на Катю:

— Будьте добры, передайте той девушке, и не нужно говорить ей, кто автор послания, — подмигнув, Глеб ринулся следом за Антоном, готовый устроить разбор полётов.

Тимошина он обнаружил склонившимся над раковиной и пытающимся оттереть пятно на рубашке.

— И кто эта пигалица?

— Следишь за мной? — блондин злобно сверкнул голубыми омутами и повернулся к студенту.

— А если и так?

— Не имеешь права!

— Да? — Савкин выгнул бровь вопросительно. — Мальчик решил, что вырос?

— А ты не заметил ещё?

— Ты, блядь, мелкий поганец, мой! — рыкнув, шатен сократил расстояние между ними и прижал любовника к раковине.

— Да я пожрать сюда пришёл, пожрать! — старшеклассник рыпнулся в сторону, но его удержали.

— А она десертом шла?

— Ты заебал уже! — Антон толкнул Савушку к кабинкам. — Я думал, что мы всё выяснили вчера!

— И что же мы выяснили? — студент ухмыльнулся, когда его втолкнули в узкий закуток и закрыли дверь на щеколду.

— Что мы два ревнивых мудака, одержимые сексом друг с другом, — Антон прильнул к парню и тихо прошептал в самое ухо: — Трахни меня.

— Мелкий, я, конечно, знаю, что охуенен, но бросаться на меня там, где в любой момент могут застукать...

— Заткнись уже!

— Тош, поехали домой, а?

— Здесь и сейчас! — хлопнув крышкой унитаза, школьник уселся на неё и снизу вверх посмотрел на Глеба. — Не сомневайся во мне никогда, слышишь? — он неуверенно провёл ладонями по бёдрам шатена, решая что-то для себя, а потом его просто сорвало, и он, закусив нижнюю губу, стал судорожно расстёгивать ширинку на чужих джинсах и стягивать их, прихватив и боксеры.

— Мелкий, ты чего удумал? Ты же... ох... — тёплая ладонь, накрывшая начинающий напрягаться член, в момент заткнула Савушку.

Тимошин сглотнул, не торопясь приближаться, лишь поддрачивая ствол рукой, приводя в боевую готовность. Пальцы скользили по твердеющему органу, сдвигая крайнюю плоть и обнажая головку, а потом неспешно обхватили мошонку, обкатывая яйца, оглаживая и сгребая в ладонь.

Савкин стиснул челюсти, чтобы не застонать и не привлечь излишнего внимания. Нетерпеливо он сам двинул тазом, толкаясь в горячую ладонь.

— Возьми его, — шатен выдохнул, захрипев, и положил руки на блондинистый затылок, нажимая слегка. — Зубы спрячь.

Странно, но старшеклассник перестал чувствовать неловкость, напротив, он был как-то извращённо благодарен за то, что его направляли. Осторожно коснувшись головки губами, он решился и, приоткрыв рот, попробовал вобрать в себя напряжённый орган, но не рассчитал, захватив слишком резко для себя, и отстранился, сдавленно закашлявшись.

— Тише ты, осторожнее, плавнее, — Глеб провёл пальцем по губам любовника. — Представь, что это леденец.

— Издеваешься? — Просипел Антон. — Охуительно здоровый леденец какой-то.

— Мелкий, я не виноват, что природа воздала мне по заслугам.

— Я был бы рад, если бы твои заслуги перед матушкой природой были поменьше, — Тимошин снова приблизился, провёл языком по стволу, придерживая его рукой, прижимая к животу, и скользнул ниже, подбираясь к мошонке. Тёмные завитки волос щекотали ноздри, и школьник морщился иногда, но не отрывался от процесса, наслаждаясь сдавленным мычанием и тяжёлым дыханием партнёра.

Двинувшись наверх, блондин с нажимом провёл языком по набухшим венам, оставляя влажные от слюны дорожки и возвращаясь к оставшейся без внимания головке.

— Мальчик мой, да... — Савкин запрокинул голову назад, глухо простонав.

Для школьника этот звук послужил толчком к более решительным действиям, и он снова попробовал вобрать в себя сочащийся смазкой влажный член, только уже аккуратнее, мягко пропуская внутрь и стараясь не зацепить кожу зубами.

Подавляя рвотные позывы, он впустил в себя возбуждённую плоть едва ли до середины и плотнее сжал губами. Пальцы на затылке запутались в его волосах, сжимая и натягивая, но не давя и не принуждая к чему-то большему. Антон расслабил глотку и стал медленно двигать головой, втягивая щёки и издавая хлюпающие и причмокивающие звуки. Он позволял головке бить в горло или тыкаться за щеку, старательно сглатывая по возможности, чтобы не подавиться. Терпкий крепкий запах щипал ноздри, добавляясь к щекочущим покалываниям жестковатых лобковых волос. Парень зажмурился и задвигался быстрее, перехватив член у основания в кольцо пальцев и поддрачивая, а второй рукой лаская бархатистую мошонку.

Глеб с трудом усмирял своё желание толкнуться глубже, двинув бёдрами или нажав на блондинистый затылок ладонями. Его дыхание срывалось, переходя на невнятные хрипы и свисты, вылетающие из горла. Когда было нестерпимо хорошо, стоны всё-таки прорывались наружу, за что их хозяин тут же получал царапания зубами, вынуждающие заткнуться.

— Тошка мой... Тош... а! — Савушка крепче сжал челюсти, чтобы не заскулить.

Он был фанатом минета, качественного, глубокого, мастерски отточенного. Но в этот момент неловкие движения языка, губ и рук его партнёра сносили крышу не хуже действий, куда более профессиональных, лишь потому, что это был именно Антон, тот человек, от одного взгляда на которого сводило дыхание.

Дёрнувшись вперёд, толкнувшись в самую глотку, Глеб выскользнул изо рта старшеклассника, давая ему отдышаться.

— Мелкий, я хочу тебя, — потянув любовника наверх, он поспешно расстегнул ширинку на джинсах и сдёрнул их до середины бёдер, прижавшись стоящим колом к ещё вялому члену Тимошина, обтянутому тонкой тканью трусов.

— Трахни меня уже, — школьник собственноручно избавился от мешающего белья, опустив его вслед за джинсами, скатывая ещё ниже, до колен. Развернувшись, он упёрся руками в хлипкую дверь кабинки и расставил ноги, вильнув бёдрами для пущего эффекта.

— Тошка, у меня смазки никакой нет, нельзя, оба повредиться можем, — шатен дышал в его затылок, потираясь членом о ягодицы.

— Мыло жидкое... там... — старшеклассник кивнул перед собой, намекая на раковины, находящиеся по другую сторону от них.

— Блядство, — простонав, Савушка натянул джинсы, которые отчаянно не хотели вмещать в себя его стояк, так что пришлось одёрнуть пониже футболку и, поменявшись местами с Антоном, открыть щеколду, выглянув и воровато осмотревшись по сторонам. Доковыляв до раковин с зеркалами, он отметил свой растрёпанный возбуждённый вид, выдавил на ладонь мыло и живо вернулся обратно, снова закрывая за собой дверь.

— Давай уже! — Тимошин принял прежнее положение, крепко упираясь руками и немного прогнувшись в пояснице, отклячивая задницу. Скользкие пальцы проникли в него, растягивая и подготавливая к большему. Мышцы не сопротивлялись так, как было впервые, да и дискомфорта особого отличник не испытывал. После того, как в нём побывал однажды член студента, ему казалось, что он и бревна уже не почувствует.

Ожидания не оправдались, и тянущее распирающее проникновение он ощутил в полной мере, поддавшись по инерции вперёд.

— Тш, сейчас... чуть-чуть.

— Мать твою! — выдохнул блондин, когда ствол оказался в нём полностью.

— Оставь мою маму в покое.

— Я спрошу Алису Анатольевну, чем она кормила тебя, что ты так... эм... вытянулся... ах... ч... сволочь! Тише ты! — школьник корябнул короткими ногтями гладкую дверь.

— Тошка, какой же ты, м, — Глеб задвигался резче, вколачиваясь в узкий проход, растягивая тугие мышцы, желающие вытолкнуть инородное тело, но начинающие поддаваться и раскрываться после нескольких порывистых толчков.

— Ох, блядь! — Антона выгнуло, когда головка скользнула по простате. Он сам попятился назад, чтобы ещё раз почувствовать это ощущение, растекающееся мелкими разрядами удовольствия по каждой клетке организма.

В этот момент хлопнула входная дверь, и в туалет вошло несколько человек, громко переговариваясь и смеясь. Старшеклассник замер, закусывая губу, а его партнёр не собирался останавливаться, только лишь сбавив темп и проникая теперь мучительно медленно, под нужным углом, чтобы проходиться как раз по простате — издевательство чистой воды.

Тимошину безумно хотелось развернуться и врезать студенту, чью гаденькую ухмылку он чувствовал спиной, к которой противно липла влажная от пота рубашка.

Дверь снова хлопнула, заглушив голоса и удаляющиеся шаги.

— Скотина! — прохрипел блондин, резко насадившись на тугой ствол, вызвав тем самым глухой стон у Савкина.

Рваные толчки, сбившееся дыхание, капли пота на коже, запах хлорки, смешанный с густым запахом секса, сдавленное мычание, крепко сжатые пальцы Глеба на члене любовника, адреналин, вырабатываемый от опасности быть застуканными, — шквал эмоций, захлестнувший и накрывший обоих парней, подогнав к всепоглощающему оргазму, сотрясшему тела в приятных судорогах.

— Мать твою... — старшеклассник сполз прямо на пол, уткнувшись лбом в дверь, кажущуюся сейчас прохладным спасением.

— Блядь, у тебя шикарная задница, мелкий! — шатен, оторвал кусок бумаги и вытер опадающий ствол, тут же натянув джинсы с трусами и плюхнувшись на крышку унитаза.

— Только задница? — прошипел блондин, недобро покосившись на своего партнёра.

— И язык у тебя охренительно длинный, уууух! Я был прав, когда говорил, что таким бы языком...

— Заткнись, придурок! — школьник отмотал туалетной бумаги, поднялся и, совершенно не стесняясь, начал вытираться от своей и чужой спермы. Стыд пришёл, когда семя Савкина стало вытекать изнутри. Неприятно, когда в такой неловкий момент на тебя пристально таращатся, хищно облизываясь.

— Мелкий, а может...

— Нет! — бросив использованную бумагу в урну, Тимошин подтянул наверх боксеры, прикрывая достоинство, и быстро натянул джинсы, застёгивая ширинку с таким видом, будто это его щит на поле боя.

— Жаль, — разочарованно вздохнув, Глеб поднялся. — Я первым выйду.

— Чёрт, меня же Катька ждёт!

— Уже не ждёт, если умная девочка.

— Что ты...

— Жду тебя, — не дослушав, шатен выскользнул из кабинки, вымыл руки, привёл себя по возможности в божеский вид и покинул туалет, насвистывая что-то под нос.

Антон поморщился, потянувшись, но всё-таки ощутил, что нет той тянущей боли, что была после первого раза. В голове пронеслась мысль о том, что дальше будет ещё проще, и он ужаснулся собственной извращённости.

Тряхнув головой, он вышел и взглянул на своё отражение в зеркале, отметив, что всё не так плохо, как могло бы быть: румянец на щеках, от которого можно избавиться с помощью холодной воды, как и от капель пота на лбу, растрёпанные волосы, вполне поддающиеся приведению в норму, и шальной блеск в голубых омутах, добавляющий внешности притягательности.

Поправив окончательно изувеченную заляпанную и измятую рубашку, старшеклассник ещё раз оглядел себя, уже сносно выглядящего, и вышел вслед за своим любовником.

Глава 34

— Отвали, маньяк! — Антон увернулся от очередного утреннего поцелуя Глеба и вцепился в чашку с дымящимся ароматным кофе.

— А ночью ты говорил совсем другое, просил ещё и ещё, умолял...

— Заткнись.

— Ммм, ты был таким горячим! — Савкин блаженно закатил глаза.

— Помутнение рассудка, иначе объяснить не могу.

— Мелкий, нет в тебе романтики.

— Да и в тебе романтик давно сдох и разложился, превратившись в похотливое животное, живущее лишь одним инстинктом.

— Каким же? — студент скривил губы в усмешке.

— Трахаться, — блондин пожал плечами и сделал несколько глотков бодрящего напитка. — Мне бы домой заехать.

— За шмотками? Я дам тебе что-нибудь из своего.

— Меня родители уже потеряли.

— Может, стоит сказать им, где ты проводишь время?

— Придурок? — старшеклассник скептически посмотрел на своего любовника. — Как ты себе это представляешь?

— Мои родители ведь нормально отнеслись.

— А мои загремят в больницу с инфарктом или в тюрьму за детоубийство.

— Всё так сложно? — шатен сложил руки в замок и устроил на них подбородок.

— Консерваторы, оставшиеся своим сознанием во временах СССР.

— Мда, не продолжай.

— Подбросишь?

— Конечно, без проблем.

— И ещё, — Антон поставил чашку на стол и уставился на неё, — приходи на мой Выпускной. Если сможешь, естественно.

— В качестве кого?

Тимошин понял вопрос и нахмурился, задумавшись. Постучав пальцами по столешнице, он поднял глаза:

— В качестве нашего с Анной Сергеевной друга для всех и... — он запнулся, — в качестве моего парня для посвящённых.

— Я приду, — Савкин поднялся, собрал со стола грязную посуду и поставил в раковину. — Поройся у меня в шкафу, а потом я тебе лицо замаскирую.

— Спасибо.

* * *

— Ань, давай поговорим?

— Алишеров, что за фамильярность? Ты с учителем разговариваешь, — Валеева сделала вид, что погружена в работу с журналом 10 "А", которые вот-вот должны были ввалиться в кабинет на первый урок.

— Перестань, а? Что я должен сделать, чтобы всё было, как прежде?

— А разве всё как-то иначе? — девушка отвлеклась от заполнения документа. — Всё, как прежде, Никита. Ты мой ученик.

— Ань, ты знаешь, о чём я! — брюнет сверкнул глазами и сжал губы в тонкую нить.

— Покинь кабинет, учитель тоже имеет право на отдых.

— Бля, да что с тобой?

— Аналогичный вопрос тебе, Алишеров. Ты глухой? Вон из класса! — рыжуха нетерпеливо дёрнула плечом.

— Дура ты, Ань, — скрипя зубами, парень вылетел в коридор, едва не сбив сестру в дверях.

— Ты чего? — Маша успела отскочить в сторону.

— Ничего, — старшеклассник быстро прошёл мимо, свернув на лестницу, ведущую на первый этаж.

Ему нужно было покурить в этот момент, иначе он прибьёт первого, кто попадётся под руку.

— Привет, — за углом, пуская дым в воздух, стоял Антон в голубой рубашке с коротким рукавом и лёгких бежевых брюках.

— Тебя только не хватало, — Ник мучительно простонал, доставая сигарету.

— И я рад тебя видеть, — Тимошин чиркнул зажигалкой, поднося ближе к парню.

— Спасибо, — брюнет прикурил, немного нагнувшись, и глубоко затянулся. — Как твой небесный дружок?

— М, Ник, я могу начать ревновать, ведь ты так часто упоминаешь Глеба! — блондин притворно заохал.

— Фу, блядь! Даже не шути так!

— Тогда перестань лезть в мою койку, — голубые глаза вспыхнули. — Я не обязан отчитываться или оправдываться перед кем-то за свои предпочтения, пусть даже и не принятые в обществе. Я не собираюсь читать тебе лекции на тему гомофобии и свободы выбора, но советую перестать доёбываться до меня или до него.

— А если нет?

— Алишеров, не думай, что я, трахаясь с парнем, сам перестал им быть. Удар слабее не стал ни на йоту.

— Блондинка, ты мне угрожаешь?

— У тебя мозги поплыли от недотраха?

— Зато у тебя, думаю, перетрах.

— Завидуй молча, — Антон бросил окурок под ноги и затушил подошвой светлых ботинок. — А лучше разберись в своих отношениях с Анной Сергеевной, на вас обоих уже смотреть жалко.

— Что с Аней? — Ник встрепенулся.

— Не в моих правилах обсуждать женщин, — скривился Тимошин, — но поговорите уже нормально. Только без криков, постарайся держать себя в руках.

— Зачем тебе это? — брюнет искренне удивился.

— Она хороший человек, да и ты, хоть и мудак, но пацан нормальный, — хлопнув Алишерова по плечу, отличник вышел из-за угла и быстро направился к крыльцу. Уроки никто не отменял, да и репетиция после них ждала вместе с Катей, которую он так и не увидел вчера в ресторане, когда вернулся из туалета.

* * *

— Анна Сергеевна, что у вас с моим братом? — Маша остановилась возле учительского стола.

— А у тебя с моим? — Валеева недовольно фыркнула.

— Он нравится мне, — Кленова и бровью не повела, ответив искренне, без какого-либо кокетства.

— Аналогично, — практикантка снова уткнулась в спасительный журнал.

— Зачем вы друг друга мучите?

— Никто никого не мучит.

— Не лгите, я же вижу.

— Что? Что ты видишь? — рыжуха устало вздохнула и подняла глаза на ученицу.

— Никита влюблён в вас, он бесится от ревности.

— Не мои проблемы.

— Вы же сами сказали, что он нравится вам!

— В этом и проблема. Маш, мы просто не можем сосуществовать вместе, понимаешь? Слишком похожи, как два отрицательных полюса, которые отталкиваются.

— Это всё глупости. Если двое влюблены друг в друга и сами ставят себе какие-то нелепые барьеры, то они просто глупцы.

— Ты слишком юна.

— Не надо думать, что я маленький ребёнок! Это у вас семейное?

— В смысле?

— Ваш брат тоже сюсюкает со мной, как с малым дитём! — Кленова опустила голову. — Бесит уже.

— Он просто не понимает, что его счастье так близко, и надо лишь протянуть руку, — Аня улыбнулась. — Помоги ему понять это.

— Анна Сергеевна, вы... — звонок на урок не дал девочке договорить.

— Так, живо на своё место, сейчас остальные придут, — едва практикантка отогнала от стола ученицу, как в кабинет с шумом ввалились десятиклассники.

Ещё один суматошный день, помогающий избавиться от мыслей, не дающих нормально спать по ночам. Эти мысли всегда крутятся вокруг грубого паренька с коньячными горящими глазами, прожигающими душу.

Ей так хотелось порой снова отбросить моральные принципы, навязанные общественностью, и поддаться своим желаниям, забыв обо всём. Только зачем? К чему приведёт эта интрижка со школьником? Ему всего восемнадцать, он юн, горяч, прямолинеен, ревнив и пылок. Он просто разочаруется в один момент, и тогда будет больнее, чем сейчас. Нужно резать зачатки до того, как они проклюнутся из земли, если ты не хочешь, чтобы они выросли.

Два дня, всего два дня, и она не увидит его. Да, никто не застрахован от случайностей, но уже не придётся ежедневно находиться рядом с ним, не имея возможности стать ближе. Как же трудно сдерживаться, когда он так настойчив и напорист, когда зовёт её по имени и требует объяснений. Нельзя. Потом будет хуже, больнее.

* * *

Антон весь день избегал Кати, стремящейся поговорить с ним, но от репетиции было не отвертеться. Когда основную программу двух одиннадцатых классов прогнали, они остались вдвоём в актовом зале.

— Что это было вчера?

— Ты о чём?

— Я о странной записке и твоём исчезновении!

— Какая записка? — Тимошин искренне удивился, ведь Глеб не удосужился рассказать ему.

— Некто велел мне держаться подальше от тебя, — Остроумова насупилась.

— Э... а... — блондин лихорадочно думал. — Слушай, наверное, это моя девушка.

— У тебя есть девушка?!

— Да.

— Почему ты не сказал?

— А с какой стати я должен отчитываться перед тобой? — парень разозлился.

— Но вчера... я думала, что мы...

— Мы ужинать ходили, не более того. Не знаю, что ты там себе навыдумывала, но для меня это был всего лишь ужин.

— Почему ты такой?

— Какой?

— Холодный, — Катя с сожалением и тоской смотрела на него.

— А я должен бросаться за каждой юбкой?

— Раньше так и было, я наслышана о твоих похождениях.

— Раньше, именно раньше. Закрыли тему, — Антон включил вальс. — У нас репетиция.

Девушка ещё предпринимала попытки заговорить, прижималась, но Тимошин игнорировал её уловки, не выходя за рамки танца.

Через полчаса кружений по залу он выпроводил девушку, достал из-за сцены гитару, чтобы, наконец, отрепетировать и свою песню.

Пальцы перебирали струны, настраивая инструмент, когда хлопнула дверь.

— О, это ты, — Аня подошла к сцене, на которой сидел её ученик. — Люблю гитару, услышала, что кто-то бренчит.

— Вы почему так поздно? Я думал, что все разошлись.

— У меня занятие дополнительное было. Можно я послушаю?

— Если хотите, — парень заиграл, тихо напевая под нос.

— Какая старая песня! — Валеева восторженно смотрела на старшеклассника и, незаметно для самой себя, стала вторить ему высоким голосом.

— А вы здорово поёте, — Антон отложил гитару. — У меня есть идея.

— Какая?

— Споём на концерте дуэтом?

— С ума сошёл?

— Нет, думаю, это будет даже интересно. Мы из разных поколений: я заканчиваю школу, а вы уже учитель. Всё в тему.

— Я не знаю... — рыжуха покачала головой.

— Пожалуйста, Анна Сергеевна?

— Чёрт, умеешь ты уламывать, — Валеева отвела взгляд и усмехнулась.

— Гипноз. У Глеба научился, — отличник засмеялся. — Я провожу вас до дома.

— Тогда приглашаю тебя на чай.

— С удовольствием.

— Да не пришибёт меня Савушка, — практикантка подняла руки к потолку, хохотнув.

— Возьму огонь на себя.

— Ты настоящий друг!

— Ещё бы.

Они вышли из зала и, попрощавшись с охранником, покинули школу, столкнувшись на крыльце с десятиклассником Абрамовым.

Он пристально оглядел парочку, ухмыляясь:

— Занимались?

— Да, — не видя подвоха, ответила Аня, спускаясь по ступенькам.

Сергей в упор взглянул на блондина и растянул губы в похабной улыбочке, от которой Тимошина перекосило.

— Тоша, как жаль, что ты уходишь из школы.

— С чего бы?

— Без тебя будет тоскливо, — парнишка невзначай коснулся плеча старшеклассника и скользнул пальцами по руке.

— Не думаю, — ошарашенный Антон дёрнулся в сторону и догнал Валееву: — Пиздец.

— Ты чего? — девушка остановилась.

— Идёмте нахер отсюда.

— Почему?

— Потом.

Они быстро вышли за ворота, и только тогда отличник сбавил шаг.

— Ну? В чём дело?

— Он клеил меня.

— Кто? — рыжуха замерла.

— Абрамов.

— Сергей?

— И имя подходящее. Блядь, на меня объявили охоту все педики планеты?

— Их пыл быстро остудит один наш общий знакомый. Чёрт, не думала я... Ты уверен?

— Я не так туп, Анна Сергеевна!

— Не ори, пойдём.

— Твою мать, совсем стыд потерял. Он не боялся, что я ему врежу?

Сергей проводил взглядом блондинистый затылок и уселся на перила, улыбаясь и щурясь от солнца. Он не мог ошибиться, просто не мог. Его недосягаемая мечта стала ближе.

Антон. Антон Тимошин — звезда школы, хороший мальчик. Только вот этот хороший мальчик любит таких же мальчиков, как иначе объяснить его утренние лобызания в машине с каким-то шатеном? Даже не удосужились поднять тонированные стёкла, позволив Абрамову любоваться на своего кумира, жадно отвечающего на глубокие поцелуи.

Ревновал ли он? Отнюдь. Он был слишком ослеплён тем фактом, что старшеклассник оказался голубее голубого неба, хотя слухи о нём по школе ходят совсем иные. Значит, у него есть все шансы, чтобы получить свою мечту. Два дня. Всего два дня.

Глава 35

— А у тебя костюм уже готов? — Аня поставила на стол две чашки горячего чая.

— Анна Сергеевна, я не девка, чтобы красоваться перед кем-то. Брюки с рубашкой, как всегда.

— Тимошин, я заставлю Глеба пройтись с тобой по магазинам.

— Меня всё устраивает, не нужно.

— Ладно, — Валеева села напротив ученика. — Какого цвета рубашка с брюками?

— Я ещё не подбирал.

— Как всё запущено! Вызываем Савушку! — рыжуха достала телефон из кармана и набрала друга: — Привет! А у меня тут сюрприз. Блондин один с синими глазищами. Ага, приезжай.

— Зачем? — старшеклассник в упор посмотрел на практикантку, когда она спрятала мобильник обратно в карман.

— Ты не имеешь права выглядеть обыденно. Доверься нам!

— Мне уже страшно.

— Скушай пироженку, а?

Через двадцать минут в замке заскрежетал ключ, и студент, широко улыбаясь, ввалился на кухню, успев споткнуться в тёмном коридоре об тумбочку.

— Всем привет!

— Милый! — Аня скромно чмокнула шатена в щеку и отошла к плите, чтобы налить гостю чай.

— Припёрся чего? — Антон нахмурился.

— Соскучился, — Савкин наклонился и уткнулся носом в светлые волосы на макушке любовника. — Я рад тебя видеть, Тош.

— Без телячьих нежностей, я не барышня!

— Ты колючка, — фыркнул Глеб, садясь на соседний стул, — но моя колючка.

— Мальчики, я вам не мешаю? — смеясь, рыжая поставила на стол третью чашку.

— Совсем нет. Ты меня из-за Тошки звала?

— Да, представляешь, он хочет заявиться на Выпускной чёрти в чём!

— Это мы ещё посмотрим.

___

— Нет! Я не надену это! — Тимошин скривился, косясь на узкие чёрные джинсы в руках своей учительницы.

— Противный.

— Нют, убери эту гадость! — Савкин с охапкой вещей подошёл к ним. — Тош, померяй.

— Вы на часы смотрели? Магазин скоро закрывается.

— Если будешь меньше трепаться, то мы успеем.

— Изверги.

— Тебе помочь раздеться? — Савкин оскалился.

— Отвали! — шторка примерочной задвинулась перед его носом.

Стройные девочки-консультанты стояли в сторонке, пуская слюни на студента и старшеклассника, а Валеева посмеивалась, наблюдая за ними. Ей, как никому, было понятно, что этим двум никто, кроме друг друга, уже не нужен.

— Переоделся? — она заглянула в примерочную и присвистнула: — Офигеть!

— Что там, а? — шатен заметался возле шторы и всё же просунул голову внутрь. — Охуенно!

— Да? — блондин придирчиво рассматривал себя в большое зеркало: светлые лёгкие брюки, белая рубашка с коротким рукавом, расстёгнутая сверху на пару пуговиц, и белые мокасины. Весьма обыденный вид, но в сочетании с мягким загаром и белобрысыми волосами смотрелось эффектно.

— Тошенька, ты ведь останешься у меня на ночь? — Савушка облизнулся, сверля взглядом пятую точку любовника, аппетитно обтянутую тканью.

— Ты маньяк.

— Ну, Тоша?

— Останусь, если ты дашь мне денег в долг.

— Я тебе просто так дам!

— Нет. В долг.

— Как скажешь, — студент поднял руки, сдаваясь. — Нют, остановимся на этом? По-моему, здорово.

— У тебя вкус отменный, — девушка похлопала друга по плечу. — Берём это, даже смотреть ничего больше не будем.

— Я бы мог найти нечто подобное, порывшись у себя в шкафу, — уже возле кассы ворчал школьник.

— Старьё? Мелкий, не будь занудой.

— Между прочим, мне приходится тратить деньги, отложенные на пьянку.

— Какую пьянку?

— После всей этой стандартной фигни с концертом и прощанием с учителями мы завалимся в кафешку, а потом на озеро поедем.

— Ты не говорил мне.

— А должен был? — голубые омуты сощурились.

— Я бы предупредил тебя, — Савкин пожал плечами и отвернулся к подруге, а Антон кожей ощутил, что на него обиделись.

И самое странное было в том, что ему захотелось оправдаться и снова увидеть тёплую улыбку на губах шатена.

Впереди была долгая ночь, которая даст ему возможность заставить любовника забыть обо всём. И когда он стал таким извращенцем?

Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Истина.

* * *

Пятница выдалась суматошной: старшеклассники носились по школе, делая последние приготовления к знаменательному событию, а часть из них украшала актовый зал охапками воздушных шаров.

Аня предложила свою помощь и уже второй час на пару с Тимошиным, не давшим ей выспаться своими стонами и охами, надувала шарики и отдавала тем ребятам, что повыше, для закрепления связок в нужном месте.

— Анна Сергеевна, он сейчас дыру в вас прожжёт, — Антон кивнул в сторону Алишерова, пристально изучающего девушку.

— В тебе тоже скоро парочка новых отверстий будет.

— Почему?

— Обернись.

Блондин повернул голову и наткнулся взглядом на Абрамова, не сводящего с него глаз.

— Мать твою. Какого чёрта он тут делает?

— На добровольных началах, как и я, — практикантка сдавленно хохотнула. — У тебя новый поклонник.

— Оно мне надо?!

— Так объясни мальчику.

— А если это лишь мои догадки? Будет выглядеть глупо.

— Угу, догадки. А возможности своего рта он тебе сейчас не показывает, нет. Просто десятикласснику захотелось пососать леденец, большой такой леденец, — Валеева засмеялась в голос, не выдержав, а отличник поспешно отвернулся от своего преследователя, заглатывающего сладость на палочке.

— Он больной?

— Нет, он просто прёт напролом к своей цели, — рыжуха пожала плечами. — Это было бы достойно уважения, если бы не было так навязчиво.

— Он не опасается, что окружающие заметят?

— С твоей-то репутацией сердцееда? Никто не поверит в твою голубизну, не увидев своими глазами. Следовательно, никто и не подумает о том, что между вами что-то может быть, воспримут, как очередной прикол от Абрамова.

— Ясен хер, между нами ничего не может быть!

— Ммм, боишься Глеба?

— Нет, просто в данный момент мне никто, кроме него, не нужен.

— Звучит, как признание в любви.

— Рановато для подобных признаний, Анна Сергеевна.

— Бывает, что люди спустя три дня после знакомства женятся и проживают счастливую жизнь. Любовь штука внезапная.

— Не наш случай.

— Не зарекайся, — Аня перевела задумчивый взгляд на Ника, что-то объясняющего однокласснику и размахивающего руками.

— Поговорите с ним, — Тимошин коснулся рукой её плеча.

— Не о чем.

— Иногда бывает слишком поздно, когда осознаёшь, что не сделал того, что мог бы. Не затягивайте.

— Будешь ещё меня поучать!

— Если потребуется, буду.

Практикантка закусила губу и уставилась перед собой. Раздражало, что блондин видит её насквозь, в душу будто заглядывает. Поговорить с Алишеровым? Нет, ей хотелось затащить его в какую-нибудь подсобку, прижать к стене и впиться в тёплые упругие губы, побуждая его к решительным действиям. С ним было хорошо в постели, было легко и после, когда они болтали о всякой ерунде, с ним было приятно даже полное молчание. Слишком много НО между ними, а так хочется...

— Ань? — тихий голос вывел её из задумчивости. Антона уже не было рядом, зато объект её мыслей сидел напротив, с тоской заглядывая в глаза.

— Чего тебе? — Валеева осмотрелась, чтобы убедиться, что на них не обращают внимания.

— Поговорить.

— О чём?

— О нас.

— Нет никаких "нас"!

— Да задолбала ты меня уже, — шикнув, парень потянул студентку за руку, вынуждая подняться со ступенек. — Пошли.

— Куда?

— Двигай уже!

Вытолкав Аню из зала, Никита потащил её на улицу, пользуясь всеобщей предпраздничной суетой.

— Что ты себе позволяешь? — Валеева, оказавшись за дальним углом школы, всё же позволила себе повысить голос.

— Бесит меня твоё напускное равнодушие!

— Кто сказал, что оно напускное? Отвали от меня!

— Заткнись, Ань. Помолчи ты уже! — приблизившись, он зашептал в её губы: — Хватит слов, от них никакой пользы.

Рыжуха попыталась вырваться, но её крепко прижали, и она замычала в чужие губы, захватившие её в настойчивый поцелуй. Сколько она сопротивлялась? Несколько секунд? Мгновение? И снова сдалась, отвечая не менее жадно, обвивая загорелую шею руками. И плевать на то, что вокруг. И пусть это продлится скорее всего совсем немного времени, но слишком высок соблазн, чтобы отказываться.

* * *

— Привет. Не отвлекаю? — Антон прижал плечом трубку к уху.

— Не отвлекаешь, — голос Глеба казался слегка удивлённым. — Случилось что?

— Угу. Только что наш Отелло уволок рыжую Дездемону за пределы моей видимости.

— Думаешь, у них всё нормально?

— У Алишерова был решительный видок, — Тимошин устроился на подоконнике за сценой.

— Я рад за них.

— А за нас? — блондин сам поразился тому, что так запросто спрашивает подобное.

— И за нас тоже. Тош, — Савкин помолчал немного, — останься у меня сегодня, а?

— Я хотел выспаться....

— Я не буду приставать, — студент совсем стушевался.

— Я только заеду домой вечером, мне нужно.

— Я подброшу.

— Спасибо.

— Я скучаю, мелкий, — сказав это, Савушка отключился, а старшеклассник задумчиво посмотрел на зажатый в руке телефон.

— Я тоже... — его шёпот погас во всеобщем гуле и разнообразии голосов.

— Устал? — Абрамов уселся на подоконник рядом с ним.

— Отъебись, — Тимошин поморщился.

— Грубый ты, я же просто спросил.

— Что тебе нужно от меня, а?

— Честно? — Сергей сощурился.

— Ну?

— Ты. Мне нужен ты.

— В смысле?

— Ты понял, о чём я. И я в курсе твоих предпочтений, поэтому можешь не заливать мне о любви к прекрасному полу. Я видел, как ты сосался со здоровенным шатеном в машине. Он часто приезжает за тобой и привозит тебя, — десятиклассник поджал губы.

— Видел? — блондин усмехнулся. — Ты его хорошо рассмотрел? У тебя нет шансов, — спрыгнув с подоконника, он показал средний палец школьнику и, засунув руки в карманы, вышел из зала. Настроение странно поднялось, внутри что-то ликовало и восторженно бухало. Осознание того, что они с Глебом действительно пара, и иначе не может быть. Страхи и сомнения никуда не ушли, но позволили немного расслабиться и принять как данность их отношения.

* * *

— Не здесь же! — Аня с трудом оттолкнула от себя Ника, чьи руки уже лезли ей под юбку.

— Ань, я соскучился.

— Чёрт, — девушка закусила припухшую от поцелуев нижнюю губу. — Поехали ко мне.

— Я не дотерплю, — Алишеров кивнул вниз, показывая на внушительный бугорок, образовавшийся в паху.

— Сумасшедший.

— Твой кабинет ведь свободен?

— Сдурел?

— Однозначно.

— Блин, — рыжуха с шумом втянула воздух, раздумывая. — Приходи через пять минут, — она быстро пошла к школе, поправляя на ходу немного растрёпанную одежду.

Никита улыбнулся ей вслед, прикрыл глаза на мгновение, снова открыл, щурясь от солнца. Счастье. Это и есть то тёплое чувство, которое сейчас растекается в его груди?

Она будет с ним, он докажет, что достоин. Мужчина. Он станет для неё настоящим мужчиной, крепкой стеной и твёрдой почвой. Время, немного времени, и всё будет.

Глава 36

— Волнуешься? — Глеб барабанил пальцами по рулю, косясь на своего любовника.

— Мне кажется, что волнуешься ты, — блондин усмехнулся и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке.

— Ответственное мероприятие!

— Да? — Антон выгнул бровь. — Спеть пару песенок, толкнуть пафосную речь за столом и нажраться? Да, ты прав, ответственно, особенно последний пункт.

— Ты язва, мелкий.

— Гастрит, — Тимошин повернулся к студенту. — Ты придёшь?

— Ты ведь пригласил меня.

— Увидимся, — старшеклассник дёрнулся, но шатен притянул его к себе и быстро поцеловал, довольно скалясь.

— До встречи.

Проводив взглядом удаляющуюся машину, отличник рванул за угол в стремлении поскорее затянуться крепким никотиновым дымом.

На крыльце стояли разодетые в пух и прах девушки, хохоча и щёлкая фотоаппаратами, несколько ребят крутились возле них. Не удостоив павлинов даже кивком, блондин завернул за здание и замер:

— Блядь, я рад, конечно, до уссачки, что вы помирились, но поищите другое место для своих брачных игр.

— Завидуешь? — Алишеров с неохотой оторвался от Ани, которую ещё за пару секунд до этого жадно целовал.

— Вряд ли я хотел бы ползать по тебе, как по пальме, — Антон скривился.

— Привет, — Валеева густо покраснела и одёрнула короткое чёрное платье.

— Отлично выглядите, Анна Сергеевна.

— Спасибо, ты тоже.

— Вы мне это уже говорили, — школьник улыбнулся. — Ник, ты тоже хорош.

— Хм, запал? — брюнет сощурился.

— Ммм, — Тимошин скользнул взглядом от начищенных чёрных ботинок и отглаженных брюк до тёмно-вишнёвой рубашки с длинным рукавом, остановившись в районе выпирающего кадыка. — Хорош, но до Глеба не дотягиваешь.

— Куда уж мне! — шутливо обиделся парень и обнял практикантку за талию. — Красотка подбирала.

— Это она умеет, — блондин закурил. — Анна Сергеевна, мы выступаем почти в самом конце.

— Хорошо.

— Я чего-то не знаю?

— Сюрприз.

* * *

— Я помогу! — Остроумова возникла из ниоткуда с маленькой булавкой в пальцах. Она ловко закрепила ленту выпускника, расправив её изящными пальцами, будто случайно прикасаясь к груди и шее Антона.

— Спасибо, Кать. Ты очаровательна, — парень не врал, окинув девушку оценивающим взглядом: собранные на затылке завитые волосы с двумя выпадающими на висках локонами, открытое голубое платье, выгодно подчёркивающее аппетитные формы и тонкую талию, стройные ноги, обутые в босоножки на высокой шпильке.

— Благодарю.

— Извини, мне нужно отойти, — кивнув, Тимошин через толпу расфуфыренных выпускников пробирался к Алишерову, угрюмо взирающему на всех из угла: — Где твоя лента?

Брюнет молча поднял руку, показывая интересующий его соперника предмет.

— Давай, я, — отличник делал всё точно так же, как немного ранее Остроумова, и довольно быстро справился с миссией. — Вот и всё.

— Спасибо, — сквозь зубы процедил Ник.

— Что с тобой?

— Это с тобой что? С чего такое дружелюбие?

— Может, я просто так выражаю радость, что мне больше не придётся лицезреть тебя каждый день?

— Чёрт, это стоит отметить.

— И я о том же!

— Только сегодня?

— Только сейчас.

— У тебя есть?

— Глеб подсунул бутылочку, сказал, чтобы перед концертом снять напряжение.

— Пошли.

— Куда?

— В кабинет русского и литературы, — Ник оскалился во все тридцать два.

— Я готов признать, что ты сообразителен!

Ввалившись к ошарашенной Ане, парни закрыли дверь при помощи швабры и нагло устроились на первой парте.

— Это что значит? — Валеева сдвинула брови, когда из чёрного пакета на свет появились бутылка коньяка и сырная нарезка.

— Ань, не начинай!

— Анна Сергеевна, вы с нами?

— Охренели?

— Да! — синхронно, не сговариваясь, в один голос.

— Придурки. Стаканы есть?

— А надо? — блондин отвинтил пробку и поднял бутылку: — За вас, очаровательная! — сделав несколько глотков, он закашлялся и передал стекляшку Алишерову.

— Присоединяюсь. За тебя.

— Идиоты.

С боем рыжей удалось отвоевать у школьников бутылку, пообещав вернуть сразу после концерта.

К назначенному времени они присоединились к группе выпускников, топчущихся возле актового зала в ожидании вызова на сцену.

— Блин, а на твоей сестре классно сидит платье! — Антон просунул голову в дверь и разглядывал ведущих, одной из которых была Маша.

— Дай посмотреть? Угу! — Никита присвистнул. — Хороша!

— Заткнитесь! — Валеева зашипела, оттаскивая хихикающих учеников от двери. Они не были пьяны, но небольшая доза алкоголя уже разгулялась по молодым организмам и давала о себе знать, напрочь отбивая какую-либо серьёзность.

— Ты зануда!

— Я с ним согласен, Анна Сергеевна!

— Успокойтесь уже!

— О, предки там! — Алишеров снова прилип к двери. — И твои тоже, кстати.

— Где? Бля, и дед припёрся.

— Роман Владимирович?! — Аня отшатнулась инстинктивно.

— Расслабьтесь, я его постараюсь не подпускать к вам.

— Спасибо.

— А Глеб пришёл? — Тимошин вглядывался в ряды зрителей, ища знакомый затылок, но кто-то постоянно мельтешил перед глазами, не давая сконцентрироваться.

— Он придёт, — рыжуха похлопала ученика по плечу. — Мальчики, возьмите себя в руки, ваш выход.

— Понеслась! — Ник подмигнул практикантке, пристраиваясь в пару к одной из одноклассниц и со смешком провожая блондина, к которому уже прилипла Остроумова, волоча под руку в зал.

Девушки выстроились в линию на сцене, а ребята образовали своеобразный полукруг внизу, по обе стороны от ступенек. Шутка ли, вместить такую ораву.

Для двух ведущих женская половина оставила узкие проходики по самому краю.

Стандартные шуточные стишки и песенки, посвящённые учителям.

Аня, устроившаяся в боковом ряду зрителей, посмеялась и над песней, с которой обратились к ней девушки во главе с Маркеловым, одетым в женское платье и жуткий рыжий парик. Валеева юмор оценила и даже позволила себе поцеловать вручающего ей букет трансвестита в щеку, прошептав тихо:

— Денис, тебе очень идёт, одевайся так всегда!

Парень покраснел, сжал губы и метнулся за кулисы, чтобы привести себя в порядок.

Ближе к их выступлению Антон жестом поманил девушку и кивнул в сторону сцены, которую уже начали освобождать разодетые королевны вечера.

Их дуэт стал неожиданным и был встречен звенящей тишиной, разбавленной недоумевающими вздохами.

Усевшись прямо на ступеньки, Тимошин пробежал пальцами по струнам гитары, кивнул стоящей на краю сцены Ане и запел:

Мы в детстве мечтали,

Свой возраст ругая,

Скорей бы нам взрослыми стать.

Мальчишка другой

И девчонка другая

О том же мечтают опять.

Беспечное детство,

Пора золотая,

Твоих не воротишь минут.

Мальчишка другой

И девчонка другая,

Как мы это поздно,

Поздно поймут.

Девушка подхватила его высоким голосом, мягко прищёлкивая пальцами в такт:

Прекрасную тайну

В душе сберегая,

Скрывая её от ребят,

Мальчишка другой

И девчонка другая

За партою нашей сидят.

Спустившись на две ступеньки, Валеева остановилась рядом со своим учеником, немного наклонилась к нему и положила руку на плечо, продолжая сливаться с ним в пении.

Закончив, Антон поднялся, сжимая одной рукой гриф гитары и небрежно отряхивая брюки другой, после чего мягко притянул девушку за талию. Она замерла, но парень добродушно улыбнулся, сделал шаг в сторону, склонился и поцеловал тыльную сторону её ладони, а потом помог спуститься вниз под шквал аплодисментов.

Ник скрипел зубами, выглядывая из-за штор, но должен был признать, что смотрелись они очень ярко, пели слаженно, да и концовка оказалась очень к месту.

Ещё несколько сольных и групповых выступлений, пылкая речь завуча и сдержанные трогательные слова директора, девочки, вытаскивающие платочки и вытирающие слёзы, и вот он, завершающий всё это великолепие прощальный вальс.

Одиннадцатиклассники разошлись в две стороны, и Тимошин галантно пригласил Катю на танец, придерживаясь всех норм приличия, установленных издавна.

Кружа девушку по залу, блондин краем глаза продолжал искать в толпе того, кого он хотел видеть в эту минуту.

Очередной гром оваций, и отличник провожает Остроумову на место, кивает Маркелову, и тот подхватывает на плечо первоклашку с огромными бантами и большим колокольчиком.

Зрители, аплодируя, поднимаются со своих мест, провожая выпускников в новую жизнь. Учителя и родители роняют скупые слёзы, а особо чувствительные рыдают чуть ли не в голос, обнимаясь друг с другом.

Высыпав в холл с гулом, одиннадцатиклассники попали в руки догнавших их родителей, желающих подбодрить своих чад или же всплакнуть у них на плече, вспоминая, что "ещё вчера"...

— Привет, — Антон натянуто улыбнулся матери и отцу, слабо кивнул деду. — Бабушка не смогла?

— Она плохо себя чувствует, — Роман Владимирович устало прикрыл глаза, но тут же распахнул их. — Отлично смотрелся с Валеевой, не ожидал.

— А кто это? — отец школьника сощурился.

— Та рыженькая, что пела с ним. Она моя студентка, на практику её сюда отправил.

— А у неё хватит знаний, чтобы ученики не провалились на экзаменах? — мать блондина поджала пухлые губы.

— Мама, не думаю, что дед бы позволил абы кому заявляться в школу и проводить занятия в выпускных классах, — голубые омуты полыхнули. — Прошу прощения, мне нужно идти. Мы встретимся с вами на банкете.

— Где будет мероприятие?

— У нас в столовой, там много места, повара должны были накрыть столы, — ответив деду, отличник скрылся в толпе родителей и учеников.

— Папа! — звонкий голосок заставил его вздрогнуть и обернуться: вихрастый мальчик, радостно улыбаясь, восседал на руках Савкина.

— Тёмка! — перетянув мальца в свои объятья, Антон покружил его и крепко прижал к себе. — Маленький мой, как же я рад!

— Мне показалось, что он должен быть рядом сегодня, — шатен погладил сына по щеке и посмотрел в глаза любовнику.

— Спасибо, Глеб.

— Мелкий, ты знаешь, в каком виде я принимаю благодарности, — студент подмигнул выпускнику.

— Ото всех? — светлые брови съехались на переносице.

— Только от тебя, Тош.

— Я хотел на улицу выйти.

— Пойдём. Может, глядя на ребёнка, ты подавишься дымом и отбросишь эту мерзкую привычку.

— Может быть, — Тимошин направился к выходу, не выпуская мальчика из рук.

— Даже не споришь? Удивительно.

— Не хочу ругаться.

— Сегодня?

— Вообще.

Столкнувшись за углом с довольным Алишеровым, блондин даже не удивился.

— А где Анна Сергеевна?

— Её училки выловили, расхваливают за выступление. О, привет, — Ник пожал руку Савушке и внимательно посмотрел на Артёма.

— Тём, это дядя Никита. Вредный, но хороший, — Тимошин улыбнулся, а брюнет с серьёзным видом протянул руку и пожал маленькую ладошку.

— Артём Глебович, — студент потрепал мальчика по волосам. — И никак иначе.

— Похож на тебя, — коньячные глаза сощурились. — Одно лицо.

— Не чужие!

— Останешься на банкет? — Антон повернулся к любовнику.

— Ты приглашаешь?

— Я приглашаю, — встрял Алишеров. — Мне спокойнее будет, если ты присмотришь за ним. Вдруг его по пьяни переклинит, и он к Аньке полезет?!

— Отелло.

— Я присмотрю.

— Только там это... родители мои и дед.

— И что? — Глеб вскинул бровь вопросительно. — Тош, послушай меня?

— М?

— Я не собираюсь выставлять на всеобщее обозрение наши отношения, но и не стану скрывать их от близких людей. Рано или поздно они узнают.

— Какие у вас страсти! — Ник вздохнул и забрал к себе на руки Артёма, отойдя в сторону и давая возможность блондину закурить.

— Только не дави на меня, ладно?

— Мелкий, всё будет хорошо.

* * *

детские песни "Пора золотая".

Глава 37

— Садитесь вот тут, — Антон выдвинул стул для Артёма, но тот замотал головой.

— Папа! — мальчик потянул руки.

— И что с тобой делать? — блондин улыбнулся, сел и посадил ребёнка к себе на колени. Рядом устроился Глеб, а с другой стороны Ник с Аней, лапающие друг друга под столом.

— Савкин? — Роман Владимирович замер, подходя к столу и увидев своего студента.

— Здравствуйте.

— Ты с Валеевой пришёл, что ли?

— Я его пригласил, — Тимошин-младший выдержал пристальный взгляд мужчины.

— Так вы знакомы?

— Да.

— А что это за мальчик у тебя на руках?

— Это мой сын, — шатен широко улыбнулся, ответив за любовника.

— Сын? — методист поражённо застыл, а потом, тряхнув седой головой, отмер: — Вот! Учись! Бери пример! Лучший студент, так ещё и ребёнка воспитывает!

— Конечно, я буду брать с него пример, — Антон подавился смешком, но умолк, получив локтем в бок.

— Валеева, хоть какая-то польза от тебя! Спасибо за их знакомство. Лучше ему с Глебом общаться, чем с тобой.

— Ой, несомненно! — Аня закатила глаза и едва сдержалась от смешка, а вот Ник не удержался и заржал в голос.

— Что это с ним?

— Перепил, — рыжуха выдохнула, успокаиваясь.

— Молодёжь! — мужчина поморщился. — Твои родители снова сбежали по неотложным делам, да и мне пора. На выходных отметим в семейном кругу.

— Ага, пока, — блондин кивнул деду, провожая его взглядом.

— Блядь, — Алишеров задыхался от смеха. — Бери с него пример!

— Заткнись! — хохотнула следом практикантка.

— Уроды! — Тимошин тоже не выдержал и загоготал в макушку ничего не понимающему ребёнку.

Один Савкин оставался спокоен и выдержан. На самом деле он думал о том, что не всё так сказочно будет, если этот хитрый старикашка узнает правду. Но боялся он не за себя, а за своего любовника, опасаясь, что парня могут ждать серьёзные проблемы. Теперь-то он понял все страхи блондина и его нежелание оповещать родителей о своей личной жизни.

— Успокойтесь, на вас смотрят, как на идиотов, — он мягко коснулся плеча Антона.

— Ты зануда, — отмахнулся тот и пощекотал Артёма, вынудив и ребёнка залиться смехом.

— Ненормальные, — вздохнув, студент поднялся из-за стола. — Извини, мне надо подышать свежим воздухом.

___

Глеб стоял на крыльце и смотрел в чистое небо, подёрнутое небольшим количеством белого воздушного кружева.

— Скучаешь? — усевшись на перила, Абрамов пристально посмотрел в глаза Савушке.

— Да нет. Ты тоже выпускаешься? Я не видел тебя на сцене.

— А ты бы запомнил?

— У меня хорошая память на лица.

— Здорово. Нет, я десятый закончил, — Сергей болтал ногами, свесив их вниз. — Ты приглашённый?

— Да.

— Кто пригласил?

— Антон Тимошин.

— Брат?

— Друг, — шатену не понравилась подобная настойчивость.

— Ясно, — Абрамов не ожидал, конечно, откровенного признания, но холодок в голосе собеседника совсем не радовал. — Покурить вышел?

— Не курю.

— Правильно, ненавижу целоваться с курящими.

— А ты со мной целоваться собрался? — Савкин криво усмехнулся.

— Ой, я не это хотел сказать, — десятиклассник покраснел и замялся, когда до него дошло то, что он ляпнул.

— Бывает, малыш.

— Как тебя зовут?

— Глеб.

— А меня Сергей.

— Допустим, приятно, — шатен склонил голову, с интересом наблюдая за дёрганным школьником. Было в нём что-то такое, будто смутно знакомое.

— И мне, — парень скуксился.

А чего он хотел, набившись в собеседники? Думал выяснить о его отношениях с Антоном? Но разве посторонним рассказывают такие личные вещи? Что-то пугало и одновременно притягивало в этом приятном молодом человеке.

— Не скажешь, где тут у вас туалет?

— Я покажу, — тут же вызвался Абрамов. — Пойдём.

— Спасибо.

Они зашли в школу и поднялись на второй этаж. На удивление в туалете было пусто, и дым коромыслом не стоял, как в обычные дни. Сегодня выпускники выползали на перекур на улицу, чтобы погреться в лучах майского солнца и вдохнуть немного свежего воздуха.

Сергей уселся на подоконник и уставился на Савушку.

— Кхм, так интересно? — расстёгивая ширинку и пристраиваясь к писсуару, поинтересовался студент.

— Прости, задумался, — мальчишка поспешно отвернулся.

— Бывает.

Справив нужду, Савкин вымыл руки, ополоснул лицо холодной водой и, кивнув школьнику, пошёл к двери.

— Я с тобой! — Абрамов сорвался с подоконника и, не удержавшись, поскользнулся, растянувшись на кафеле. — Блядь!

— Чёрт! Ты в порядке? — Глеб стал поднимать Сергея, склонившись над ним.

— Спасибо, — десятиклассник, морщась, встал, опираясь на шатена. — Ногу больно.

— Подвернул?

— Не знаю.

— Горе луковое, — подхватив пацана на руки, Савушка усадил его обратно на подоконник и с трудом закатал узкую штанину, ощупывая голень.

— Больно.

— Тут?

— Нет.

— Здесь?

— Ой, да!

— Тише. Я разомну немного, потом помажешь мазью, я скажу какой, и через пару дней будешь скакать.

Наверное, в этот момент Абрамов начал понимать, чем смог студент привлечь внимание звезды школы. Красивый, притягательный, сильный, ещё и заботливый, внимательный, с добрыми глазами. Почему кому-то так везёт? Разве Антону нужна защита? Он и сам самодостаточен, а вот ему, щуплому школьнику, такая опора жизненно необходима. Любой из них двоих.

— Спасибо тебе.

— Забей, — опустив штанину обратно, шатен подхватил парнишку и спустил на пол. — Куда тебя проводить?

— В столовую.

— И мне туда.

Телефон в кармане студента завибрировал. Остановившись, одной рукой он продолжал придерживать за плечи десятиклассника, а другой достал мобильник. Сообщение от Ярика гласило: "Сладкий, я соскучился".

— Чёрт, — засмеялся Глеб, поняв, кого именно напоминал ему нервный мальчишка. Не ответив, он сунул трубку в карман. — Пойдём.

Когда они зашли в столовую, внимание троих человек будто приковалось к их парочке.

Ник замер с открытым ртом, Аня вытаращила глаза и покосилась на Антона, а тот, в свою очередь, ссадил с колен увлечённого бутербродом ребёнка, что-то прошептал ему, передав на руки Валеевой, и вышел из-за стола, нарочно толкнув Савкина плечом возле двери.

— Тош...

— Я курить.

— А что с ним такое? — внутренне Абрамов танцевал румбу.

— Ничего, перепил, — под немигающими взглядами подруги и её парня, Савушка довёл школьника до его стула и вылетел из столовой на поиски Тимошина.

Нашёл он выпускника за углом школы, злого, терзающего сигарету и пинающего ни в чём не повинную кирпичную стену.

— Мелкий...

— Отъебись!

— Ты чего?

— Какого чёрта ты тискал этого малолетнего педика?

— Никого я не тискал! Мальчишка ногу подвернул.

— А ты, бля, рыцарь? — блондин раздавил подошвой окурок. — Он ещё вчера меня соблазнить пытался!

— Точно! — Глеб засмеялся. — Копия!

— Ты о чём?

— Неужели не заметил, на кого он похож?

— Нет, — Антон нахмурился.

— Бля, он копия Ярика, только помладше.

— Да... но... Чёрт, ты и его трахнуть хочешь?

— Эй, притормози! Тоша, Тош! — Савкин потянул разъярённого юношу к себе. — Посмотри на меня, мелкий!

— Чего тебе?

— Тош, переезжай ко мне, а?

Вот так просто, без лишних слов. Они оба ещё не были готовы к лирическим речам, наполненным романтическим пафосом, но уже сделали шаг навстречу друг другу.

___

— Что это было? — Алишеров наклонился к Ане и зашептал ей на ухо: — Я, может, не понимаю чего, но у них вроде отношения. Какого хера тогда твой дружок позволил нашему сладкому Серёженьке виснуть на нём?

— Так ты в курсе, что Абрамов того...

— Педик? Все в курсе.

— Я и не знала.

— Просто его никто не трогал, вот и всё. Пачкаться не хотелось.

— Блин, он же к Тимошину подкатывал!

— Да ладно? Везёт, как утопленнику.

— И не говори. Странно всё это.

— А ты глаза Тохины видела? Мне показалось, что он парнишку и прибить может.

— Ревность.

— Знаешь, я его понимаю.

— Не осуждаешь больше?

— Не знаю, Ань. Это далеко от меня, но вроде пацаном он нормальным остался, да и друг твой не плох. Только я ему лично рожу начищу, если с Тимошиным что-то случится.

— Забота о друге?

— Нет, просто он единственный достойный соперник, с которым приятно соревноваться.

— Ой, ну-ну.

— Анна Сергеевна? — к их столу подошла раскрасневшаяся Маша.

— Да?

— Позвоните своему брату. Он трубку не берёт!

— Ты пьяна? — Ник вытаращил глаза.

— Ничего я не пьяная, — пробормотала Кленова, пошатнувшись.

— Твою мать. Где родители?

— Там, — девочка махнула рукой куда-то в сторону. — Анна Сергеевна, позвоните ему.

— И что сказать? — Валеева достала телефон.

— Что я его люблю, — икнув, школьница, осторожно передвигаясь, поплыла к выходу, хватаясь за стену.

— Пиздец, — Алишеров стукнулся лбом об стол.

— Согласна, — рыжуха бросила телефон обратно в сумку. — Я не хочу влезать в их отношения.

— А у них нет отношений, — брюнет поднял голову. — Она маленькая для него, и он это понимает, а моя сестра нет.

— С чего ты взял?

— Очевидно.

— Надеюсь, у них получится что-то.

— Ань, не нужно вмешиваться.

— Покурим? — девушка потрепала ребёнка, уже давно сползшего с её колен и крутящегося возле стула. — Тём, хочешь на улицу?

— Папа!

— И папа на улице, — хохотнул Ник. — Оба папы.

Зайдя за угол, они застали Антона и Глеба, молча смотрящими друг на друга.

— Приём! — Алишеров помахал рукой между ними на уровне глаз. — Мы вам ребёнка привели.

— Тёма,— первым отмер Тимошин и опустился на корточки, — ты устал? Тебя домой отвезти?

— Да.

— Глеб, поехали к родителям.

— Офигеть! — рыжуха воскликнула. — У тебя праздник!

— Мы вернёмся позже. Вместе, — тепло улыбнувшись Савкину, выпускник взял мальчика за руку и, немного наклонившись, повёл к воротам.

— Вы всё слышали, — шатен развёл руками. — Мамочка не потерпит возражений.

— Мамочка? — Никита согнулся пополам, хохоча. — Я всегда знал, что в блондинке есть что-то бабское!

— Заткнись, — Аня пихнула его в бок, улыбаясь.

Валеева смотрела вслед уходящему другу, ближе которого у неё не было никого, наверное. В его походке чувствовалась уверенность и раскованность. Он был счастлив, кажется, он получил то, что всегда искал — покой. И, возможно, белобрысый юнец с острым языком заставит студента навсегда забыть об однодневных увлечениях и мимолётных связях. Они смотрелись, как настоящая семья, разве что, не традиционная для нашей страны, но не менее счастливая, чем многие стандартные молодые пары с детьми.

Повернув голову, рыжая вгляделась в профиль своего любовника. Он ещё не был мужчиной, но и мальчиком его назвать язык не поворачивался. Не красивый той красотой, какой красив Савкин, но, безусловно, манящий, притягивающий и растворяющий в себе. А ещё эти коньячные глаза с растопленными дольками шоколада, прожигающие насквозь и не оставляющие шанса на спасение.

Кто же знал, что двухнедельная практика, которой она так не желала, выльется в подобное? Хорошо это или плохо? Она ещё не знала ответа, да и не хотела думать, позволяя себе хоть немного понежиться в тепле.

— Ань, — тихий голос прервал её мысли, — я докажу тебе, что достоин.

— Не надо мне ничего доказывать, — рыжуха фыркнула.

— Надо, — губы брюнета сложились в усмешку. — Как думаешь, сейчас никто не отправится в экскурсию по школе и не забредёт случайно в твой кабинет?

— С ума сошёл?

— Однозначно.