Любимый город

Как раз в то время, когда Борис отдыхал в своём самоходе, Кругловский получил сообщение от Главной Команды: тепло одетый молодой человек, похожий на одного из разыскиваемых террористов, движется по Тверскому проспекту в направлении центра. Заместитель немедленно выслал группу захвата из трёх человек во главе с поручиком Маевским. Дело упрощалось тем, что "объект" шёл по направлению к станции метро "Тверской Проспект" — то есть, как раз туда, где располагался бюровец КУБа. Сразу же после этого Кругловский позвонил на мобильник своему начальнику, который тут же выехал в направлении бюровца. Захват прошёл без сучка и без задоринки — взвинченный "ратник", как раз собиравшийся войти в метро, не обратил внимания на подошедших к нему сзади троих мужчин в штатском. А после того, как ему заломали руки за спину и надели на них наручники, стало окончательно ясно, что попытка террористического акта в метро "угодникам" не удалась. Полиция очистила вход в метро от людей, сапёры сняли с "мученика веры" его пояс, а Маевский и остальные привезли неудачника в бюровец.

За время короткого пути от метро до следственного ареста Евсей Жегалкин (даже одетый в ту же косоворотку, что и на присланной из Костромы фотографии) пережил несколько перепадов настроения. Начал он от обычных "б...их детей", потом перешёл к цитатам из Библии, затем начал рыдать, а потом снова стал на чём свет стоит поносить "поганых москалей". После чего снова цитировал Священное Писание, а потом снова рыдал. Об этом рассказал полковнику Ницеевскому (прочие были уже в курсе всех подробностей) Павел Маевский. И добавил, что следует немедленно ехать на Владимирку.

Его мнение поддержал Кругловский. Он, правда, считал, что брать "угодников" только собственными силами небезопасно и предлагал вызвать для поддержки взвод из "Błyskawicy".

Глядя на распечатанный на друкарке спутниковый снимок склада, киянин предположил, что здание может иметь несколько выходов и, чтобы надёжно заблокировать их все, нужно, как минимум, два "молниеносных" взвода. А также всех людей Бориса Сергееаича. Для обоснования своей осторожности он показал на снимке несколько точек, являвшихся, по его мнению, дверьми.

Все участники совещания смотрели на Бориса — предложения предложениями, а решать всё равно ему. Полковник Ницеевский прикрыл глаза, как он всегда делал, принимая важные решения.

И тут снова зазвонил телефон.

99 Друкарка — принтер (москворусск.)

...

В голове гудело. Глаза не хотели открываться, и Бася испугалась — вдруг она заболела серьёзно. Кто-то что-то говорил. И похоже, говорил с ней.

— Cieszę się, że Pani już się obudziła100, — глаза, наконец, открылись, и Барбара увидела (правда, ещё достаточно расплывчато) лицо склонившегося над ней человека.

— Славик... Это Вы? А где мы? — она ощупала место всё вокруг, огляделась и после небольшого раздумья пришла к выводу, что лежит на заднем сиденье большого самохода.

Лежит? О Боже! Что же они делали вместе с Веркиным женихом один-на-один в его самоходе? Неужели она с ним... он с ней... то есть он её... Она рефлекторно поправила юбку (нет, вроде не задрана, лежит на месте) и тут вспомнила всё: блестящий пистолет, туманную беседу, ковыляющую с мороженым Верку... С мороженым? Нет, только не это!

— Никита! Где ты! — закричала Бася, — Где мой сын? Где, я тебя спрашиваю? — она рванулась вверх и вцепилась Славику в воротник.

— Cicho! Cisza, powiedziałem! Sza!101 — мужчина рывком оторвал её руки от себя и залепил пощёчину, от которой у Барбары снова зазвенело в ушах и затряслось изображение в глазах. Бася заревела навзрыд.

— Spokojnie, spokojnie, — Славик прижал её голову к груди и погладил по волосам, — Niech Pani się uspokoi i tak się nie denerwuje. Wszystko będzie dobrze.102

100 Я рад, что Вы уже проснулись (польск.)

101 Тихо! Тишина, я сказал! Ша! (польск.)

102 Спокойно, спокойно. Успокойтесь и не волнуйтесь так. Всё будет хорошо. (польск.)

Легко сказать, "успокоиться". А вы когда-нибудь пробовали успокоиться в объятиях бандита, размахивающего пистолетом (а чем же ещё он её ударил, что она потеряла сознание?), который похитил вас, и что ещё хуже — вашего маленького сына?

— Никита, — всхлипнула Бася, — Только не трогайте его, я всё сделаю, что захотите, честное слово.

Она подняла глаза и умоляюще посмотрела на своего похитителя.

— Не беспокойтесь за сына, — сказал Славик усиленно трущей глаза Барбаре, — Он жив и здоров. Сейчас мы приедем, и Вы его увидите.

Он пригляделся к глазам своей жертвы и протянул ей пачку бумажных платков. Бася ещё раз всхлипнула и начала использовать их по назначению. Ну и теперь целый день глаза будут красными. Хорошо ещё, что она не использует тушь для ресниц. Идиотка, о чём она думает в ТАКОЙ момент...

— Интересный город, Москва, — задумчиво произнёс собеседник, — он втягивает. Причём втягивает всех. Лично знаю нескольких великоруссов, порядочных, религиозных, патриотичных, которые воспитывали своих детей в таком же духе. И эти их дети, тоже знаю их лично, поехали учиться в Москву. И когда они приезжали к родителям в Кострому, они говорили на великорусском уже, как иностранцы. Всё больше и больше добавляли москворусских слов. Как-то встретил одного из них здесь. Представьте себе, он был выбрит начисто — ни усов, ни бороды. Как оказалось, он специально их отращивал перед визитом домой, а по приезде сразу сбривал обратно. И Богу свечка и чёрту кочерга, — Славик нехорошо усмехнулся.

— И что с ним сейчас? — задала вопрос уже немного успокоившаяся Барбара Ницеевская.

— Насколько мне известно, — он снова усмехнулся очень НЕХОРОШО, — попал под самоход на одной из московских улиц. Не скажу, что я очень из-за этого переживал.

— Это Вы его убили? — осмелилась спросить Бася.

На этот раз Славик улыбнулся нормально, хоть и несколько мечтательно.

— Во всяком случае, одним лицемером в Великой России стало меньше. Вот посмотрите на себя, дорогая Бася, на каком языке говорите Вы сами? Ведь не на родном, правильно? Вы тоже предпочитаете говорить на москворусском.

— А как же ещё? — Басино удивление было совершенно искренним, — В Москве жить, по-московски говорить.

— И Вы думаете, что это делает Вас русской? Боюсь, что Вы очень сильно ошибаетесь. Есть БОЛЬШАЯ разница между настоящим русским человеком и человеком, всего только выучившим русский, — он брезгливо поморщился, — а тем более москворусский язык. Есть разница между тем, кто истинно верит и тем, кто только соблюдает обряды.

Барбара хотела возразить, что выйди она замуж за гражданина Костромы, она так же перешла бы на великорусский, что переедь она в Новочеркасск, сразу начала бы учить украинский (это как эта Чесева панночка, что ли), что, вообще, жить где-то и не знать местного языка, это неуважение к местным жителям, но не успела открыть рот.

Машина въехала под какую-то крышу и сразу стало темно.

— Ну вот, мы приехали, — сказал Славик.

Самоход остановился. Кто-то снаружи открыл Басину дверь.

Она пулей выскочила из машины. Точнее, попробовала выскочить. Её задержали сильные руки, прижавшие обратно к сиденью. Руки неприятно пахли чем-то химическим и полимерным.

— Dokąd się przesz, babo? — грубо осадил её остриженный налысо мужик в промасленой куртке, — Powolutku, powolutku...103

На второй раз Басе удалось встать. Это был какой-то большой гараж или мастерская. Вдоль стен на столах и верстаках были разложены какие-то инструменты. С потолка свисали какие-то цепи. В полу была яма для осмотра самоходов снизу. "Варшава", на которой они приехали, стояла над другой. В углу помещения лежал огромный рулон полиэтилена. Кроме неё, Славика и двоих мужиков с одинаковой стрижкой "под ноль", в гараже никого не было.

— Вы же обещали! — Бася бросилась к Славику, — Где Никита?

— Zamknij się, k...a, ty!104 — снова остановил её тот самый "промасленный".

Славик, не отвечая ни слова, смотрел на второго бритого, открывающего другие двери гаража. Туда въехал синий самоход с блестящим ромбиком на радиаторе. Тот, второй, сразу начал закрывать двери обратно. С места водителя вылезла крупногабаритная персона с огромным (и тоже бритым наголо) затылком, со стороны переднего сиденья появился четвёртый обладатель той же самой экономной причёски. Вслед за ним там появился кто-то гораздо меньший, так что крыша мешала рассмотреть его голову.

— Мама! Мама! — Никита обежал вокруг машины и бросился к Барбаре.

— Никита! Сынок! Żyjesz! — мать снова заревела, — Nic Ci nie jest, maleńki?105

— Не плачь, мама!

— Ты что себе позволяешь? Так обходиться с моей лучшей подругой! — из другой задней двери "Рено" выскочила разъярённая Верка Самсонова, — Я тебе верила! А ты? Как ты мог?

103 Куда прёшься, баба? Тихонько, тихонько... (польск.)

104 Заткнись, б...ь, ты! (польск.)

105 Живой! С тобой ничего не случилось, маленький? (польск.)

Хромая на своих высоких туфлях со сломанными "шпильками", она бросилась на своего жениха, размахивая кулаками. Все четверо бритых мужиков с интересом (козлы, одно слово) наблюдали "семейную сцену".

— Я! Думала! Что ты! Человек! Что ты! Мужчина! А ты! Бандит паршивый! Раздолбай ё...тый! Му...б е...утый! Sku...elu pieprzony! Ch...u pokręcony! Gnojku poje...ny! Dupku żołędny!106

Несмотря на трагизм ситуации, Барбаре Ницеевской захотелось рассмеяться — за всё время их с Верчиком знакомства она ни разу не видела, чтобы подруга употребляла такие слова. Тем более, в столь "закрученных" комбинациях. Как ни странно, в Басе осталась какая-то сохранившая хладнокровие часть, отметившая в памяти, что для Веры происшедшее было такой же неожиданностью, как и для неё. Приглядевшись ближе, она заметила, что бритый номер четыре (тот, который сидел на одном сиденье с Веркой), то и дело прикладывает бумажный платок к левой щеке. На платке растекалось кровавое пятно, и то не единственное. Zuch dziewczyna!107

— Успокойся. Успокойся, дорогая, — под напором Верки Славик отступал к стеллажам у стен, наклонив голову вперёд, чтобы не получить от разъярённой, как тигрица, женщины в глаз кулачком, — Я тебе всё объясню. Только успокойся.

Когда Славик упёрся спиной в стеллаж, он перестал отталкивать свою невесту, а, наоборот, прижал её левой рукой к себе. Другая рука, правая, шарила по стеллажу в поисках чего-то, Басе невидимого. Верунчик продолжала махать руками и что-то всё тише и тише кричать, хотя уже не могла сделать своему жениху (похоже, уже бывшему) больно.

— Спокойно, Солнышко, спокойно..., — подруга оставила попытки сопротивления и теперь уже просто плакала в объятьях Славика, по старой памяти считая его своим самым близким человеком.

— Ты... ты... А я...? Ну почему...? — все остальные слова тонули в потоке слёз.

— Верочка, я понимаю, что у тебя были планы на нашу долгую и счастливую совместную жизнь, — правая рука перестала шарить по поверхности, — У меня они тоже были, — глаза смотрели на бывшую невесту с пониманием, — Но, к сожалению, всё когда-нибудь кончается, и очень хорошо, что оно хорошо кончается.

— Но, Сла...

Правая рука сделала быстрое движение вперёд. Подруга поперхнулась и замолчала. Славик разжал объятия — лишённое опоры тело повалилось на пол. Ещё не понимая, что происходит, Барбара проследила за падающей Верунчиком. Она без движения лежала в луже машинного масла. В руке убившего её человека была сжата длинная и толстая отвёртка. На её острие собралась большая красная капля, прекрасно видная при включённых лампах дневного света.

— Мама, он убил тётю Веру!

Голос сына отогнал дикое желание расхохотаться. Бася повернулась лицом к Никите и крепко прижала его к себе. Всё это было каким-то безумием, только по недоразумению случившимся именно с ней. Надо зажмуриться, и она сию секунду очнётся от этого кошмара.

— Не смотри, Никита, не надо...

Лысая четвёрка пришла в движение. Двое подошли к Барбаре, двое других исчезли где-то за спиной. Было слышно, как на полу что-то шуршит. Оглядываться назад ей совсем не хотелось.

— Труп запакуете в полиэтилен, вывезете сами знаете куда и закопаете. Не забудьте известь и лопаты. Полиэтилен сожжёте на свалке. A tych, — Бася почувствовала прикосновение к своей шее, — pilnować, jak oczka w głowie. Ze mną się nie żartuje, to wy wszyscy już zauważyliście.108

Один из бритоголовых (уже непонятно с каким номером) грубо взял её за предплечье. Другой начал отрывать от неё сына. Бася начала сопротивляться, но силы были неравны.

— Czekać! — хватка обоих ослабла, — Witam Pana, — сказал её похититель кому-то ещё, — Mam coś, co należy do Pana, i Pan, bez wątpliwości, ma o tym czymś wiedzieć.109

106 Грубые польские ругательства

107 Молодец девчонка! (польск.)

108 А этих стеречь, как зеницу ока. Со мной не шутят, это вы все уже заметили. (польск.)

109 Ждать! Приветствую Вас. У меня есть кое-что, что Вам принадлежит, и Вы, без сомнения, должны об этом чём-то знать. (польск.)

...

Когда нечто твоё попадает в руки другого, это плохо само по себе. Тем более плохо, когда этот другой не желает возвращать это "нечто" тебе. И просто невыносимо, когда все переговоры об этом "чем-то" происходят под пристальными взглядами коллег, подчинённых... и конкурентов. Выйти из кабинета невозможно — уж кто-кто, а любопытный Злотопольский сразу поймёт, что его московский коллега что-то скрывает. Остаётся надеяться, что лицо не выдаст волнения. И что он успеет придумать какое-то похожее на правду объяснение неожиданному звонку.

— Да. Слушаю тебя.

— Мы уже на "ты"? — в голосе невидимого собеседника появились весёлые нотки, — Это мне нравится. Хорошо, — перешёл он на серьёзный тон, — буду предельно краток. Твоя жена и сын находятся в моих руках в надёжном месте. И, сам понимаешь, если ты не сделаешь того, что я тебе скажу, им будет очень плохо. То есть, — он сделал паузу, — ОЧЕНЬ плохо. Поверь мне, я это умею.

— Прости, но я сейчас очень занят, — всё не просто плохо, а действительно очень плохо, — Если это что-то срочное, скажи сразу. Не забудь, я всё-таки на работе.

— Ты сейчас собираешься ехать на Владимирское шоссе, правильно? И это очень хорошая идея. Только будет ещё лучше, если вместо тебя поедет твой друг из столицы. Как его? Вальдемар, по-моему? Злотопольский? И вот он пусть поедет туда ОБЯЗАТЕЛЬНО. А ты, пожалуй, останься.

Ещё более нехорошо, что "угодник" знает о Злотопольском. Хотя тот, наверняка, изрядно колесил по Москве и его могли видеть многие, в том числе и его люди. Ну да, и особенно — знать, как его зовут.

— Знаешь, от тебя я этого не ожидал. Надеюсь, Никита не обжёгся? Позови его к телефону, пусть он сам расскажет.

— Ой, полковник, ну как же можно так не доверять людям? — веселится, чтоб его, — Ну хорошо-хорошо, не буду тянуть.