— Это всё замечательно, — особист побарабанил пальцами по второй папке, даже не подумав изучить её содержимое. — Но давай вернемся к кукле. Так понимаю, там документы на неё?

— Верно, — и Чертэнезэ отправил на другой конец стола третью папку. — Если у Особой Канцелярии возникнут вопросы, я всегда готов на них ответить.

— Могу я взглянуть на куклу? — мрачно спросил Капитан, мельком заглянув в папку и заметив на первом же документе визу главы Особой Канцелярии.

— Конечно, — улыбнулся Дариус, поднимаясь на ноги. — Прошу.

Спуск в подвал и осмотр куклы много времени не заняли. Кукла действительно выглядела неважно: порванная когтями с оторванной левой рукой и челюстью, и выколотым левым же глазом. Проще было сделать новую на основе этой, чем чинить.

У Дариуса в запасе было несколько подобных экземпляром как на Земле, так и здесь, но Капитану Особой Канцелярии знать этого не следовало. Чертэнезэ давно подготовил этот вариант для особого случая и такой случай, наконец, настал.

В гостиной их уже ждали подчиненные Капитана, подтвердив заявленное нападение. В доме почти не было помех от заклинаний: не желая разнести дом и показать свои истинные возможности, Дариус дрался в рукопашную, использовав минимум магии, так что воссоздать произошедшее было лишь делом техники. Куда сложнее было вплести поверх рисунка боя участие куклы.

— У вас ещё остались вопросы, капитан? — насмешливо спросил Чертэнезэ. — Или проводить вас до выхода?

— Подождите меня в карете, — приказал подчинённым Мэк и, дождавшись, когда за сержантами закроется дверь, сказал: — Меня просили предложить тебе участите в экспедиции в Запретные Земли к развалинам Цэриала.

— Какова цель экспедиции? — уточнил Чертэнезэ.

— Основная — библиотека. Второстепенная — меч Разрушителя, — не стал скрывать капитан. — Желательна, но не обязательна.

— Сроки?

— К следующему полнолунию должны вернуться, если тебя это волнует, — на лице Капитана читалась высшая степень недовольства. Но приказ есть приказ. Он должен донести информацию и получить согласие. Или отказ.

Дариус мысленно расхохотался. Выбраться в Запретные Земли? Официально? С разрешения и при поддержке? У него, вроде, не сегодня день рождения. Однако Канцелярия преподнесла отличный подарок. Особенно там понравится Лере.

— Я еду. Надеюсь, условия моего сотрудничества с Канцелярией не изменились?

— Всё в силе. Оплата по факту. С собой можешь взять не больше двух человек, — последнее капитан процедил сквозь зубы.

— Когда выходим?

— Завтра в обед переброс к границам Запретных. В Люцию. Дальше верхом.

— Понял. Со мной будут двое. А теперь, если ко мне больше нет вопросов, прошу покинуть мой дом.

* * *

Я проснулась ровно в тот момент, когда Чертанов спустился в ход. Почуяла его, что ли? До этого дремала, привалившись щекой к шершавой стене.

— Ты закончил? — спросила, зевнув, и шумно втянула в себя, вытекшую изо рта слюнку, остальное вытерла рукавом кофты. Да, не красиво, зато функционально.

Чёрт посмотрел на меня осуждающе, но нотации читать не стал, только попросил:

— Только не делай так на людях.

— Ой! — отмахнулась я. — Только не говори, что сам никогда не пускал слюни, пока спал.

— Если только в далёком детстве, пока не мог сознательно контролировать своё тело, — признался Чертанов.

— Но ведь было! — настояла я, и повторила вопрос: — Так ты разобрался со своей Канцелярией?

— Временно. Думаю, у них ещё возникнут ко мне вопросы. Сейчас предлагаю пообедать и прогуляться по городу. Тебе будет полезно посмотреть, как мы живём.

— У уже обед? — удивилась я, слезая с сундука.

— Прошло чуть больше трёх часов, — пояснил Чёрт, начав подниматься по лестнице.

— Что-то в последнее время я слишком много сплю, — пожаловалась я самой себе, но парень услышал.

— Это нормально. Значит, твой организм адаптируется через сон. Я не просто так спрашивал о твоём самочувствии.

— Какой у меня умный организм! — хмыкнула я, и поспешила за парнем. — Кстати, а вот так гулять по городу не опасно? Ну, типа Канцелярия узнает?

— И что они мне предъявят? — хохотнул блондин. — Гулять по городу с красивой девушкой ещё никому не воспрещалось.

И что мне надо было на такое ответить?

Я промолчала.

Обед нам накрыли в столовой: небольшой комнате в тёплых тонах оранжевого и зеленого с круглым столом на одиннадцать персон. По стенам были развешены сельские пейзажи, окна выходили прямо на сад. Сдержано, но сразу видно богато.

Для меня обед начался с того, что я чуть не сломала зубы о непонятную хрень, которую приняла за миндальное печенье.

— Осторожно! Это не для еды... — запоздало предупредила Лиз, выставляющая на стол ещё горячий нарезанный крупными ломтями хлеб.

— Спасибо, — сдержанно улыбнулась я девушку, и стала языком проверять все ли зубы на месте. А когда Лиз ушла, оставив нас с Чёртом наедине, спросила: — Предупредить не мог?

— Не успел.

— Конечно! — Насупилась я. — Если это несъедобно, зачем выставлять на стол?

— Это подставка для грязных приборов. Некоторые леди брезгуют есть грязной вилкой новое блюдо. Да и не леди тоже. У гурманов считается, что из-за этого можно упустить вкус блюда.

— Пфф, — фыркнула я, наблюдая рядом с миской "печенья" целый небольшой ящичек с новыми приборами. — Надеюсь, ты не из этих?

— Тебе повезло, — улыбнулся Чёрт. — Но знать это ты должна.

— Хочу домой, — вздохнула я, и уточнив, что из стоящих на столе блюд можно смело есть, принялась дегустировать местную кухню.

После обеда Чёрт... Тьфу ты! Дариус. Пора привыкать называть его этим именем — дал полчаса на отдых, после чего парень потащил меня в город.

Выйдя во двор, я задрала голову к нему. Фиолетовое. Чуть светлее цвета моих волос. Совсем не такое как у нас. Дома сейчас, наверное, пурга или яркое-яркое зимнее солнце в синем небе — верный признак морозца. Не думала, что мне будет так не хватать ставшего ненавистным города.

— Ты ещё заплачь, — встал рядом со мной Дариус.

— И не подумаю, — я с лёгким раздражением посмотрела на блондина. А тот возьми и ляпни:

— Вот поэтому ты мне и нравишься. С тобой легко.

— Эмм, — растерялась я. А Дариус как ни в чём не бывало, сменил тему:

— Небо в твоём мире мне нравится больше. Но вот воздух там...

Это точно, воздух у нас не ахти, в некоторых городах без противогаза лучше не прогуливаться. Небо же...

Я нахмурилась, пытаясь понять, что мне напоминают разговоры про небо. Где-то я уже точно слышала...

— Так что, идём? Думаю, я найду, чем удивить. — Прервав мои мысли, спросил Чёрт, и галантно предложил свою руку, как опору.

Разумеется, я отказалась. Оглянулась на дом, и смело пошагала к воротам. Там за забором удивительный чуждый мир...

— Лер, подожди! — Блондин догнал меня за пару шагов и, судя по выражению лица, разочарованным моим отказом не выглядел. — Мы пойдём не через ворота.

— Так бы стразу и сказал.

Со двора вышли через незаметную калитку, расположенную за растоптанным огородом. Нара как раз приводила его в порядок, а Лиз ей помогала.

— Ужин можно не готовить, — проходя мимо, сказал служанкам Дариус.

— Как скажете, господин, — ответила Нара, провожая меня не самым тёплым взглядом. Я ей точно не нравилась. Интересно почему? При знакомстве она такого негатива ко мне точно не испытывала.

— Тенант так же является ключом к защитной системе дома. Чтобы открыть калитку, его нужно приложить сюда, — Дариус продемонстрировал, что надо делать, приложив уже виденную мною ранее бляшку, которую показывал на КПП к разлапистому символу на металле. — Ворота открываются сами, при приближении владельца разрешённого тенанта. Если вдруг потеряешь не страшно, он завязан только на тебя. Никто другой воспользоваться не сможет.

Когда мы вышли в неширокий проулок, с похожим забором напротив, блондин продолжил:

— Мой дом стоит в исторической части города. Всего частей шесть. Город называется Эмеральт — это столица людских земель. В центральной части расположен дворец. Мы на него обязательно сегодня посмотрим. Дальше на пару километров тянется историческая часть. Потом средний город и пригород. Отдельно стоит Академия магии. Туда тоже заглянем. Говорить буду много, поэтому готовься много слушать, и запоминать. И старайся не глазеть по сторонам, ты леди.

— Слушаюсь и повинуюсь, господин князь!

— Не знаю, кто сказал тебе подобную глупость, но я не князь.

— Но я же слышала, как тот татуированный тип называл тебя князем, — пристала я, пока мы шли по проулку. — И тот, Егор. И Нара так тебя называла.

— Мой отец носил титул князя. Поэтому, некоторые, как дань уважения к моей семье, продолжают именовать так и меня, — неохотно пояснил парень. — А некоторые, таким образом, наоборот, показывают своё пренебрежение.

— Ясно. Извини.

— Ничего страшного. Ты не знала, — скупо улыбнулся парень, закрывая явно болезненную для него тему, и начал рассказывать об... Да обо всём на свете!

Слушать было интересно, смотреть по сторонам — ещё интереснее. Я старалась изображать из себя провинциальную леди, в первый раз выбравшуюся в большой город, а не туриста из другого мира. Получалось не всегда, всё-таки чудеса мне непривычны, а чудес в городе хватало.

На дворе стоял конец мая, снег, по рассказам Чертанова, сошёл всего месяц назад — зима была затяжная, грязь давно подсохла, проросла травка, зацвели фруктовые деревья, пели птички, и всё вокруг было пропитано счастьем и любовью. По дворам, закоулкам и садам целовались парочки — мы как раз спугнули одну такую.

У меня тут же родилась пара вопросов, например, откуда у Черта во дворе, да и по всему городу плодоносящие "абрикосами" деревья, когда вокруг всё только зацветает?

— Это римс. Впрочем, от абрикоса он отличается только тем, что даёт урожай четыре раза в год. Один из наших императоров — Эдвордин очень любил сладкие пироги с римсом, и вот однажды зимой ему захотелось отведать любимого лакомства. Какое же было разочарование императора, когда перед ним на колени бухнулся главный повар, сообщив, что запасы римса закончились.

— Повара казнили?

Дариус усмехнулся.

— В нашей стране никогда не было таких самодурных правителей. Его величество повздыхал, и как обычно в таких случаях поступают — обозначил награду и дал молодому поколению из Академии задание, сделать так, чтобы римс быд всегда.

Когда Эдвордин скончался, его дочь в память об отце приказала высадить в столице три тысячи модифицированных римсовых деревьев. С тех пор столица цветет круглый год.

— Вот повезло вашим аллергикам.

— У нас хорошие врачи. Маг-лекарь способен и рак вылечить, это не проблема, были бы деньги.

— А деньги есть?

— Как везде. Есть богатые и есть бедные. В этом наши миры мало чем различаются. Сейчас мы в той части города, где ты никогда не увидишь нищего.

Дариус не обманул. Нищие нам не встретились, здесь вообще было мало пеших людей, в основном все передвигались в закрытых экипажах и колясках, и только стража в чёрной форме и короткими магическими жезлами на поясах, сбивала ноги, патрулируя улицы.

— Не понимаю, почему эту часть города назвали исторической? — Негодовала я после получаса прогулки. — Тут же кроме высоких заборов ничего нет!

— У каждой семьи за этими заборами длинная и насыщенная история. Человеческой империи больше пяти тысяч лет и эти люди ведут свой род с тех времен. Представляешь, какое у каждого за такой срок выросло семейное древо?

Я поёжилась, представляя, а Дариус продолжил:

— У нас честь — не пустой звук. Если аристократ клянётся своей фамилией — ему верят на слово. Опорочь он свою семью — это смертельный приговор для рода.

— Хочешь сказать, у вас тут все "чистенькие"? Взяток не берут, не подсиживают конкурентов, не продвигают родню на тёплое местечко?

— Это есть везде, Лер, — покачал головой парень. — Просто ты не отсюда, тебе будет сложно понять, а мне сложно объяснить. Давай закроем эту тему, поехали лучше к дворцу?

— Не, поехали в пригород, — не согласилась я. Если уж и смотреть на быт другого мира, то точно не в богатых кварталах. Я уже насмотрелась на "историческую часть города", аж зевки рот выворачивают.

Дариус немного удивился, но спорить не стал.

— Тогда пешком, так быстрее будет.

Свернув с главной улицы, где на каждых воротах висела витиеватая позолоченная табличка с именем владельца и его гербом, мы прошли чередой проулков и минут через пятнадцать, вышли в совершенной иной город.

Неширокие улочки, мощенные похожим на кирпич крупным камнем — две телеги со скрипом, но разъедутся, если заскочат колёсами на деревянный пешеходный настил. Сама видела такую операцию.

Там в настиле есть специальные желобки, попав колесом в который, телега спокойно забирается одним боком на пешеходную дорожку. Сами пешеходы не возмущались, внимания не обращали, лишь ловко проскальзывали мимо телег. Да и из пешеходов одни мальчишки и дородные горожанки с объёмными корзинами наперевес.

— Все остальные работают, — в ответ на мой вопрос пояснил Чертанов. — Ну, или делают вид, что работают.

Ну да, миры разные, а люди везде одинаковые.

Заборов, в отличие от богатого квартала, не было — двухэтажные дома (первый этаж обычно из камня, второй из дерева) жались друг к другу, образуя тёмные страшные проулки, служившие местным чем-то вроде склада ненужного барахла. А вот нечистот и помоев, выплёскиваемых из окон прямо на мостовую, не было. Всё чистенько и пристойно.

— Префект города любит чистоту. За грязь гигантские штрафы.

Я не могла, не согласится с политикой префекта. Жаль, у нас в городе нет такого. Хотя тут были и свои недостатки: если на мостовой было чисто, то дома... В этом мире явно испытывали непреодолимую любовь к лепнине. На каждом домике было налеплено столько всего разного, что глаза сначала разбегались, пытаясь охватить сразу всё, а потом дружно сбегались в кучку.

— Так и косоглазие заработать недолго, — пожаловалась я парню. — Зачем столько лепнины?

— О! — усмехнулся Чертанов. — А это уже причуда императрицы Болавии. Как-то проезжая по городу, она решила, что дома выглядят серо и уныло, что без сомнений плохо влияет на настроение её подданных. Вот только вместо того, чтобы просто раскрасить стены в яркие краски, Болавии пришло в голову сделать из города — музей. Чтобы у каждого, кто попадал в Эмеральт, дух захватывало от его красоты. Задумка отличная, реализация, как видишь, подкачала. Императрица сама потом жалела о своём решении, однако народу понравилось. Впоследствии хозяева домом даже состязания устраивали: кто побогаче — приглашали мастеров скульпторов, народ победней обходился собственными силами. Сейчас уже никто на это не обращает внимания, только крестьяне, первый раз попавшие в город.