— До свидания. И, кстати, просто мое мнение. Так вам идет гораздо больше, чем с... — я поводил рукой перед лицом, — чем вы там себя измазываете. Ну, вы поняли. Может, даже девушку себе найдете, — улыбнулся я перед уходом. Куротсучи загоготал, его лицо искривилось от боли, он снова замял плечо, впрочем, хохот не прекратился.

— У меня уже есть. И, что самое важное, она редко ломается. А если что не так, всегда можно сменить запчасти, — посмеиваясь, сказал он.

— Немо! Тащи сюда свою задницу, ленивая девка! — рявкнул Маюри. Ко мне он уже потерял всяческий интерес. Попрощавшись еще раз, я вышел из бараков двенадцатого отряда.

Так, с этим разобрались. Как и ожидалось, после небольшого разбирательства, нас признали невиновными и, скрепя сердцем, позволили остаться в Сейритей некоторое время. Это было четыре дня назад. Город синигами отходил от тяжелого удара. Набирали новый Совет Сорока Шести, а пока он не собрался, власть была сосредоточена в руках одного человека. Ямамото Генрюсая Шикегуни. Именно к нему на ковер сегодня вечером мне предстоит явиться. И, не только мне.

Мацумото со мной не разговаривала со дня битвы под Соукиоку. Обиделась, причем крепко. Надеюсь, со временем она поймет, что я просто не мог ей сказать, что её любимый Гин — предатель. Она бы испортила всю операцию. Кенпачи тоже обиделся, но быстро отошел, когда я пообещал побить его. Теперь вот, лечится на соседней койке со своим третьим офицером. Унохана на удивление быстро припахала Орихиме. Теперь девочка день и ночь трудится в четвертом отряде, излечивая особо тяжелые повреждения. В частности, потерю конечностей. О бугае-мексиканце я слышал мало, но, по-моему, он тоже где-то в четвертом отряде. Лечится. Йоруичи успела навестить Родственников. Не сказать, что ей были очень рады, но вернулась она в приподнятом настроении.

Во всем Сейритей стало чертовски скучно и тихо. На несколько дней здесь повисла атмосфера траура. Оплакивали погибших, лечили раненых. Я направлялся к Холму Соукиоку, месту тяжелой битвы за Хоугиоку. Мы все еще жили в пещере Урахары.

Я вошел внутрь, спустился по длинной лестнице. Осмотрелся вокруг. Пусто. Думаю, я так и ушел бы отсюда ни с чем, если бы не услышал чей-то тяжелый вздох за одной из скал. Я подошел поближе, заглянул за камень. Племянник. Мда... с этим надо что-то делать.

Юный Куросаки сидел у скалы, обхватив колени руками. На нем был скрывающий реяцу плащ. Он был подавлен. Весь сжался, словно хотел спрятаться от всего мира. Так, чтобы никто его не нашел и не потревожил. Ичиго шмыгнул носом, косо посмотрел на меня и отвернулся. Не хотел видеть мое спокойное лицо.

На полу лежала "мумия". Плотно замотанная бинтами фигура, больше напоминающая куколку бабочки. Где-то посреди, на уровне живота, в месте, где сходились четыре опоясывающие её вязи иероглифов, был прикреплен листочек бумаги с надписью. Надпись гласила: "Исида Урю". О смерти "Последнего" Квинси нам сообщила Орихиме. Она долго его оплакивала, сильно убивалась. Как и все они.

Как бы кто о нем не думал, умер Исида героем для всех, и идиотом для меня. Как это произошло, остается лишь догадываться. Его тело, по словам Уноханы, нашли у подножья лестницы, ведущей к Башне Раскаянья, поздним вечером несколько дней назад. Орихиме рассказала, как они столкнулись с капитаном Куротсучи. Исида использовал licht still, так называемую "последнюю" технику Квинси. Нечто вроде финальной формы высвобождения зампакто. Техники, дающей невероятную силу на некоторое время, ценою всех способностей. Достойно восхищения. Однако этот идиот в полумертвом состоянии поперся спасать Рукию. В одиночку. И, судя по всему, налетел на какого-то капитана. На какого конкретно, мы никогда не узнаем, поскольку он или не хочет сознаться, или мертв, или улетел в Хуэко Мундо.

— Встань, ты же мужчина.

Ичиго покачал головой. Он так и остался сидеть.

— Квинси уже не вернешь. Он поступил мужественно, защищая Орихиме. Нечего теперь нюни распускать, — я подал ему руку. Куросаки поднял глаза. Красные. Глянул на руку, на меня. Ухватился, поднялся с кряхтением, шмыгнул носом.

— Это я виноват, — тихо сказал он.

— Отчасти, — я кивнул. Мы смотрели на замотанное бинтами тело, — поэтому, когда мы вернемся, тебе придется...

— Похоронить?! — нахмурившись, он крикнул.

— Нет. Хуже. Ты вернешь его Рюукену, — Ичиго посмотрел на меня непонимающе. На его лице так и читался вопрос "Кто такой, нахрен, Рюукен?!"

— Это его отец, — рыжий сглотнул. В уголках его глаз снова навернулись слезы. Он тяжело вздохнул, глянул на запечатанное тело.

— Как же я ему в глаза посмотрю... — всхлипнул он.

— Я бы хотел сказать сейчас что-то мудрое, подбадривающее, обнадеживающее, но, видишь ли, малыш Ичиго, сказать-то по правде нечего. Рано или поздно тебе бы пришлось пройти через это. Люди погибают. Все без исключения, в том числе и наши близкие, как бы прискорбно это не звучало. Причины бывают разными, будь то болезнь, глупость, несчастный случай или чужой меч. Я говорил тебе еще тогда...

— Я помню, — прошипел он, — я прекрасно помню, но...

— Что, "но"? Ступив на поле боя, будь готов не забрать чью-то жизнь, хотя это тоже важно. Будь готов к тому, что кто-то заберет жизнь твою...

— Или твоего друга, — закончил за меня парень. Он снова всхлипнул. Я сжал его плечо.

— Пойдем, тебе нужно развеяться. Нечего день и ночь сидеть над трупом. Его душа уже давно улетела на перерождение...

— Куда? — спросил он тоном умирающего.

— Куда хочешь. К Садо, Рукии, хоть Йоруичи терроризируй, воля твоя.

Я отвел мелкого в гости к четвертому отряду, там как раз собрались почти все его друзья-товарищи, а сам отправился в гости к местным властям. Эх, как же давно это было...

Помню, как я в первый раз переступил порог этого величественного здания. Первый отряд, резиденция Главнокомандующего. Как же мне тогда хотелось получить капитанское звание... сейчас его нет и в помине.

В том самом зале, где некогда старик Яма что-то смиренно писал в одиночестве, меня уже ждали. Нас было немного, всего несколько капитанов, один лейтенант и я. Секретарь закрыл за мной дверь, хлопок эхом прокатился по огромному залу, все присутствующие посмотрели на меня. Неуютно здесь как-то...

* * *

Бараки первого отряда, малый зал на втором этаже.

Свет закатного солнца потихоньку угасал в помещении, уползал все выше на стены, а тень от подоконника ползла за ним, словно захватывая комнату. Тишину разорвал щелчок пальцев. Лейтенант Кидо-отряда создал светильник. Старику Харуто показалось, что стало слишком темно. Мужчина поежился. Он чувствовал себя ужасно некомфортно. Напряженная атмосфера в комнате давила на него, казалась враждебной. С небольшой высоты своего роста старичок смотрел на озлобленных, раненных капитанов, опечаленных лейтенантов. Они волками глядели друг на друга, порой Ито казалось, еще секунда и, нет-нет, да кто-нибудь распустит руки. Но этого не происходило, да и, если быть честным, не могло произойти. Слишком уж их стесняли обязанности. Раненные, перевязанные и слабые, они должны были сидеть здесь в ожидании решения Главнокомандующего. За прошедший час никто не сказал ни слова.

Первым молчание нарушил сидящий в самом темном углу капитан Комамура. Огромный лис без шлема, в тени угла казался каким-то страшным демоном из потустороннего мира.

— Клянусь, Кенпачи, как только мы оправимся, я отомщу тебе! Никогда, ты слышишь меня, ублюдок, никогда я не прошу тебе смерть Тоусена!

— Хочешь, чтобы я и тебя так же нашинковал, пес?! — огрызнулся Зараки. Настроение у него было паршивым.

— Такая сволочь, как ты, недостойна быть капитаном! — взревел здоровяк.

— Успокойтесь, капитан Комамура. Согласно полученным сведениям...

— Чушь собачья, женщина! Я отказываюсь верить в эту ложь! Тоусен не мог быть предателем!

— Навряд ли мы когда-нибудь узнаем правду. Смиритесь, капитан Комамура, в данный момент такое положение вещей выгодно для Генрюсай-сана, — спокойно сказал Бьякуя, глядя в окно.

— Да как вы смеете говорить такое, капитан Кучики?! — все сильнее ярился лис.

— Сейчас для Готей 13 важна военная мощь. Сведения о дезертирстве покойного Канаме Тоусена, даже не будь они правдой, позволяют капитану Зараки избежать трибунала, а так как во всем Сейритей осталось всего шесть дееспособных капитанов, такое решение является наилучшим выходом из положения. Ослаблять Готей дальше старик Яма не станет, — вздохнув, пояснила капитан Мацумото. Лис громко засопел, но замолчал. Он тяжело плюхнулся на стул, заскрипевший под его весом.

— И кто вообще такой этот Шиба Изаму, что к его словам все стали так прислушиваться? — проворчал себе под нос Комамура Саджин, — какой-то малолетний говнюк...

— Именно благодаря этому малолетнему говнюку нам удалось полностью сорвать планы предателей, при этом практически не понеся потерь среди офицерского состава. Вы, наверное, его даже не помните, капитан Комамура, — покачал головой старичок Харуто. Возразить ему никто не осмелился.

— А должен?! — огрызнулся лис.

— Ровно сто лет назад он сменил Цукабиши Тессая на посту капитана Кидо-отряда.

— Ни разу с ним не пересекался, — фыркнул Саджин.

Двери зала распахнулись. На пороге стоял капитан Киораку. Его лицо было серьезно.

— Сегодня было принято решение начать карательную операцию. Разведкой займутся второй и двенадцатый отряды. Через два месяца мы отправимся в Хуэко Мундо, чтобы уничтожить предателей и их сообщников. Подробности операции...

Остальное старик Харуто пропустил мимо ушей. Пора начать подготовку врат в мир пустых...

* * *

— Странно, собрание давно закончилось, а он все еще не вернулся, — пробормотала себе под нос Йоруичи, лежа на теплом камне.

— Что-что? — переспросил Ичиго, задрав голову вверх. Парень отдыхал после небольшой тренировки, сидя под трехметровой скалой.

— Да так, мысли в слух...

— Йоруичи-сан, — осмелился спросить Куросаки, — а помните, вы говорили, что существует способ достичь Банкая за три дня...

— С этим вопросом иди к Изаму, — не стала дослушивать девушка, — да и помнится, он тебе ясно сказал, почему не станет прибегать к этому.

— Да, но ... десять лет... это слишком долго! Я слаб, черт подери! Если бы я был сильнее...

— Ничего бы не изменилось, если ты про смерть Исиды, — скучающе отозвалась она, — тебя там вообще не было.

— Но я мог бы просто не брать его! Если бы...

— Ну, так не брал бы. Тебе сразу объяснили возможные последствия. Изаму вот, вообще не хотел брать детей. Вас, то есть. Знаешь, сколько он ворчал по этому поводу? Целую неделю!

— Не хотел? — Куросаки смутился.

— Естественно, — вздохнула девушка, — вы же дети. Слабые и глупые. Вам всего по пятнадцать. На нем лежит куда больший груз ответственности. Поверь мне на слово. Еще в тот день, когда мы узнали об этом, он поклялся, что такого больше не допустит. Возьмет за шкирку и выкинет в Мир Живых, если будете путаться под ногами.

Рыжий не ответил. Уж сейчас-то он понимал, что дядя был абсолютно прав. И снова утвердился в мысли, что для тех же целей ему позарез необходимо освоить Банкай. Чтобы не впутывать друзей.

Куросаки младший уселся под камнем, на котором развалилась Йоруичи. Он думал, как бы подойти к дяде с этим вопросом, чтобы получить положительный ответ. Пока ни одной стоящей мысли не пришло. Так, мысль за мыслью Ичиго ушел далеко-далеко от коварного плана по выспрашиванию банкая. Он думал над тем, почему все получилось, как получилось. Что нужно было сделать иначе, может, изменить. Начал задумываться над тем, почему же он такой слабый?

Минут этак через тридцать, когда Ичиго уже мечтал о том, каким же сильным он станет вот уже через пару лет, ухо рыжего уловило шуршание обуви по грунту пещеры.

"Поздновато он" — подумал парень, затаив дыхание. Мысленно Куросаки поблагодарил бога за то, что до сих пор не снял этот глупый плащ, в котором был еще утром. Без него дядя почувствовал бы Ичиго за километр.

— Доброе утро, — усмехнулся Изаму. Судя по шороху, он просто лег рядом на теплый камень.

— Привет, — сонно ответила Йоруичи-сан. Кажется, она совсем забыла о рыжем. Послышался тяжелый вздох. Появилась прекрасная возможность послушать "взрослые разговоры".

— Слышал, ты навещала Сой Фонг сегодня.

— Ага, малышка до сих пор обижается, хи-хи, — усмехнулась девушка. Несколько секунд они молчали, — Устал?

— Да... если честно, я бы с радостью сейчас оказался где-нибудь во Флориде, или в Сингапуре. Где нет надоедливых стариков, мечтающих использовать посторонние силы для успеха операции, где нет глупых маленьких капитанов, где не надо бегать из отряда в отряд и решать чужие проблемы, где на тебя не выливают ведро помоев за то, что твоей заслугой Соске ушел ни с чем. В конце концов, где нет этого чертова камня и проклятого Айзена. Да... — дядя помолчал немного, — что-то я совсем расклеился. Лежу тут, жалуюсь...

— Похоже, собрание прошло не самым лучшим образом, — тихо сказала девушка.

— Не совсем. Мне удалось убедить деда, что два месяца — слишком большая фора. Если разведка справится со своей задачей, он обещал начать операцию уже в сентябре. Еще мне придется убедить Хирако и особо мстительных "Вайзардов" присоединится к нам.

— Зачем?

— Старику нужно пушечное мясо. Он не будет рисковать силами Готея. Кстати, за участие он даст им амнистию. И Гину тоже, если он и вправду предаст Айзена и внесет достаточный вклад в победу. Последнее попортило мне больше всего нервов.

— Гин... ты уверен в нем?

— Почти. В любом случае, на нашей он стороне или нет, значения не имеет. Это определит только его судьбу. Мне, кстати, тоже предложили амнистию и старую должность, — усмехнулся Изаму.

— А ты?

— Отказался. Не хватало еще сто лет торчать здесь безвылазно. Мне и так завтра предстоит провести день в компании Куротсучи, Ямамото и его учеников. Лучше не придумаешь, — усмехнулся Изаму, на этот раз как-то грустно. Мужчина вздохнул, — эх, Йоруичи-сан, устал я...

— Отдохнуть бы с кем-то, правда? Я ведь тебе не раз говорила, нужно... — начала Йоруичи таким тоном, будто повторяет это в тысячный раз. Ичиго не догадался, что бы это могло значить. Зато догадался Изаму.

— Вот только не начинай снова! Ты же сама знаешь, я тебе уже миллион раз повторял! Я в состоянии решить свои личные проблемы сам, и ... — мужчина осекся. Рыжий напряг слух. Уловил тихие, почти беззвучные смешки девушки, — что? — дядя спросил неуверенно.

— Какой же ты порой идиот, Изаму! — воскликнула девушка. Мужчина тоже издал какой-то нечленораздельный звук, который Ичиго принял за удивление.

Куросаки насторожился. Вместо слов он слышал лишь какие-то тихие чмокающие звуки. Догадавшись, что происходит там, наверху, парень покраснел. Минуту спустя он услышал особо громкий чмок и тихое хихиканье после. Покраснел еще сильнее и медленно, ползком-ползком поспешил удалиться. Две минуты он преодолевал расстояние до нового укрытия, краем уха слышал чей-то шепот, но не мог разобрать слов. Он героически дополз до соседней скалы и спрятался за ней, но почему-то ничего не слышал. Стало тихо, как в гробу. Рыжий выглянул наружу и вздохнул. На том камне уже никого не было. Похоже, они решили переместиться в более удобное место...