Маэрс-сити. Рождение охотника

С каждой стороны перекрестка стояли здания основных мафиозных группировок, контролировавших весь район. Нередко между ними происходили ожесточенные стычки с применением не только огнестрела, но и волшебных артефактов. Фараоны на подобные вызовы ездили с неохотой и частенько прикатывали к шапочному разбору. Скручивали самых подраненных, накрывали черными пакетами трупы и уезжали. Никто не хотел связываться с Королями и тем более их прикормленными магами-недоучками и эсперами.

ОМР в Литтл-гарден вызовы по криминалу не принимало принципиально. Складывалось такое впечатление, что им плевать на двухсот тысячный район. Самый маленький, вонючий и нищий, но все же — район Маэрс-сити. Но к черту красноплащевых, самое страшное что именно на этот угол и угодил желторотый патрульный Кэвин Брикс.

Джо умолял друга взять маржу от одного из королей и ходить по улице не боясь за собственную спину. На Кресте ты либо прикормленный фараон, либо мертвый фараон, третьего варианта не дано. Во всяком случае так было, пока там не появился Брикс.

Идеалист и моралист, он отказал всем мафиози заработав себе славу шального пса. Кто-то пытался его подранить и убрать угрозу с улиц, но получил пулю в брюхо. Еще трое бандюков угодили в больничку с травмами разной степени тяжести. Когда же мафиози, в конец обнаглев, попытались напасть на Рози, то к решению вопроса присоединился и Джо. С тех пор бандиты полагают, что Бешенный и Музыкант играют в свою игру и являются представителями иных сил, орудующих в других районах города. Никто, понятное дело, не стал их убеждать в обратном.

Казалось бы, после всех перепитий, Кэвин должен наконец обрести покой и патрулировать в свое удовольствие, но человек предполагает, а засранец, вроде как сидевший на небесах, имеет на все свое мнение. В тот злополучный день, когда Джо в очередной раз играл на улице, собирая в шляпу жалкие гроши, на Кресте взбесился эспер. То ли он переборщил с гелем, то ли принял слишком уж плохую наркоту, но итог один — в тот день люди узнали что такое "ад".

Эспер мочил всех без разбору. Обладаю способностью к манипулированию человеческим сознанием, он чужими руками убивал прохожих, приехавших на вызов фараонов, спецназ и даже омаровцев. Брикс рассказывал, что эспер что-то делал со зрением человека, заменяя одни образы на другие. Вроде как служители закона видели всякие ужасы, монстров, ходячих мертвецов и прочую чернуху. Палили друг в друга, прохожих, детей... Пресса, под давлением правящих гильдий, умолчала о настоящем количестве жертв, но жители знали, что в тот день погибло не меньше трех сотен человек.

Когда отчаявшееся управление уже собиралось подтягивать в город армию, на сцену вышел Кэвин. Брикс не любил рассказывать о произошедшем, но по его обрывистым историям выходило следующее. Какой-то омаровец применил особо пакостное заклинание, от которого растворялся асфальт и испарялись люди. Кэвин, чудом почувствовавший опасность, успел отбежать в сторону от кислотного облака. Увы, в тот день Крест больше напоминал зону военных действий. Избежав одних чар, патрульный угодил под другие. Черная молния сожгла безымянный палец на его левой руке.

В тот же миг, когда боль ошпарила сознание Кэвина, он словно прозрел и увидел цель. Именно в этом месте Бркис всегда замолкал и отговаривался тем, что выстрелил на удачу и прикончил эспера. И действительно в отчете, да и выжившие свидетели говорят о пуле, засаженной прямо между глаз взбесившегося эспера. И вроде все стройно и гладко, но что-то терзало Джо. Эта история не походила на обычные происшествия, связанные с эсперами. Там, конечно, всегда фигурирует убитые, но не в таком количестве и никогда еще одного сумасшедшего не задерживал чуть ли не целый взвод полицейских в перемешку со спецназом и ОМР.

Конечно же после того случая гильдии закрутили гайки еще сильнее, делегировав омаровцем куда большие полномочия, чем были прежде. Теперь красномундирные по одному лишь подозрению, без ордера, могли врываться в дома, устраивать обыски, задерживать без ареста на срок до пятнадцати суток, а самое страшное — при исполнении они приобретали неприкосновенность. Прямо как у членов Городского Совета. Вот идешь ты по улице, а навстречу тебе ОМР с ударившей в голову мочой. Захочется ему — проклянет тебе или еще что сделает, а ты даже банальную жалобу написать не сможешь. При исполнении ведь, а значит все по закону.

Понятное дело, граждане после этого еще сильнее невзлюбили органы магического правопорядка. Джо даже думал что начнется революция, но то ли люди слишком малодушные, то ли понимают что обычный человек против волшебника не боец. Последний пальцами щелкнет и нет баррикады, щелкнет еще раз и революция захлебнется в собственной крови. Вот и жили, стиснув зубы посильнее да взгляд притупив. Вернее — выживали.

Хотя, возможно, так дела обстояли только в Литтл-гардене, а в городе все было немного лучше. Джо не знал. За последние несколько лет он не покидал пределов района. Боялся что его случайно проверят омары и здравствуй небытие. Но мы немного отдалились от истории.

Брикс, хоть и был идеалистом и моралистом, а все же смог извлечь для себя выгоду. С тех самых пор недавний патрульный служит в качестве младшего детектива. Пусть младшего, но все же детектива. А там и зарплата побольше, жилье, опять же, город выделил ну и с полномочиями по-шире, да и, по словам Кэвина, работа по-интереснее. В общем, одни плюсы, вот только на левой руке теперь всегда красуется черная кожаная перчатка, скрывавшая уродливый шрам оставшийся на месте безымянного пальца.

Кадилак, противно провизжав на спуске, остановился у старенького четырехэтажного здания. Три приподнятых над землей крыльца с разбитыми бетонными ступенями, сквозь которые опасно просвечивали ржавые арматурные плиты. Вместо мусорного контейнера у выезда на мостовую лежали серые, прозрачные мусорные пакеты. Под теплым солнцем и влагой, принесенной ветром с моря, запах их напоминал вонь от протухшего сыра, смоченного в задохнувшемуся вине.

— Выходи.

Джо и без приглашения вынырнул из машины и, отбежав подальше от пакетов, с наслаждением втянул свежий воздух. Не то чтобы в округе пахло хвоей или цветами, но любой воздух по сравнению с салоном данной патрульной машины казался свежим. Брикс запер двери, зачем-то пнул колесо и пошел к дому. Следом за ним шел и Джоли. Все такое же грязный, но теперь еще и без меры вонючий, он играл в гляделки с местным котом. Черные, с белыми подушечками и воротничком, он сидел на покосившемся деревянном заборе, поставленным между двумя домами.

Брякнула связка ключей и друзья поднялись в здание. Свеже покрашенные стены, чистый пол, вполне приличные входные двери и скромно украшенный лестничный пролет. В этом здании жили обычные рабочие, пара продавцов, один детектив и хозяин бара. Не богатые, но и не настолько опустившие, чтобы позволить своему дому превратиться в подобие притона.

Поднявшись на третий этаж, Брикс еще не успел повернуть в замке ключ, как дверь открылась и на пороге показалась Роза. Любимая Кэвина относилась к числе тех женщин, чья красота раскрывается позже чем у остальных. И пусть Рози так и не стала сногсшибательной женщиной, но и простушкой её сейчас не назовешь. Чувственные алые губы; вечно румяные щечки с потрясающими ямочками и белоснежной улыбкой; большие, теплые зеленые глаза, пышные рыжие волосы и некогда аккуратная фигура. Сейчас, на восьмом месяце беременности из-за большого живота о прочих чертах леди сказать было сложно.

Будущая мать окинула мужчин строгим взглядом и ткнула пальцем в Джо.

— Ты.

— Я.

— Марш в ванну.

Шутливо отдав честь, Джо чмокнул подругу в щеку и в припрыжку побежал вперед по корридору. Двухкомнатная, маленькая квартирка Бриксов со старенькой мебелью, покосившимся книжным шкафом, который Кэвин "чинил" вот уже почти полгода, кристально чистыми окнами и симпатичными занавесками всегда казалась Джо местом, где можно отдохнуть от всех проблем и забот. Некий очаг спокойствия, статус-кво в этом порой слишком стремительно меняющемся городе. Еще вчера цветной маговизор являлся предметом роскоши, а сегодня его имеет даже семья младшего детектива.

Шагнув в маленькую ванную комнату, Джо повернул вентили, выслушал фырканье смесителя и снял одежду, предварительно кинув шляпу на тумбочку в корридоре. Горячая вода расслабила тело и смыла грязь. Мысли успокоились, дыхание выровнялось. За занавеской послышалось шуршание и в открывшуюся дверь, вероятно, зашла Роза.

— Это не отстирать, — сокрушалась она. — Разве что сжечь.

— Эй!

— Если не отмоешься — к столу можешь даже не подходить.

Прозвучал звук падающей одежды и хлопок двери.

Джо простоял под душем еще пять минут и убедившись в соблюдении всех норм личной гигиены выключил воду. Шлепнув мокрыми ногами по желтому кафелю, Роджерс рукой протер запотевшее зеркало висевшее над миниатюрной раковиной. На Джоли смотрел красивый рослый парень. Непростая жизнь и частые тренировки сделали тело парня пусть и не атлетичным, достойным какого-нибудь журнала, но сильным и довольно таки рельефным. Прямые, широкие плечи, ожоги, шрамы и черная татуировка во все левое предплечье. Изображавшая самую известную музыкальную ноту, она и стала причиной, по которой Джо получил на районе свое прозвище.

Откинув длинные, черные волосы, Роджерс сполоснул лицо холодной водой. Высокие скулы, волевой подбородок, слишком волнистые, словно женские брови, голубые глаза и немного резко очерченный овал лица. Все это, привлекая женское внимание, компоновалось в образ удалого авантюриста коим Джо и являлся. Роджерс еще раз умылся и поморщился. Шрам на груди заныл. Пересекая весь торс от левого плеча и до правого бедра он служил напоминанием о сути магов Маэрс-сити.

Подняв с пола дешевые тряпочные штаны и бежевую рубашку парень вышел в коридор. Брикс, процедив что-то по поводу любителей "поплавать" вошел в ванну. Заурчала вода. Джо, взяв шляпу в руки, двинулся на кухню откуда уже доносился приятный аромат. Чего у Рози не отнимешь, так это кулинарного дара. Друзья частенько убеждали рыжеволосую леди подумать о собственном кафе, но та ссылалась на нехватку денег и скорое рождение ребенка.

Порхая на небольшой кухоньке, где не помещался даже старенький холодильник, вынесенный в корридор, Рози походила на сказочную фею. Не хватало только прозрачных крылышек ну и крупный живот несколько портил картину. Да и, если честно, не очень-то она сейчас и порхала. Скорее кряхтела и причитала словно старая бабка.

— Я помогу, — Джо подхватил чуть не выпавший из рук хозяйки глиняный горшочек с тушеным мясом.

Утварь, некоторая мебель и еще много чего, что явно не могла себе позволить молодая семья, осталось в наследство от родителей Розы. Тех убили еще четыре года назад и дело до сих пор не закрыто. Джо и Роза знали, что Кэвин порой ночами сидит над очтетами и документацией, а порой и ездит по свидетелям и занимается собственным расследованиями. Но все, чего добился младший детектив, это настроил против себя половину бюро и обзавелся двумя коробками, полными документов.

Роджерс, как, собственно, и Брикс, подозревал что убийство совершили по политическим мотивом и руками наемника. Отец Розы пытался пробить в Городском Совете законопроект, призванный сперва улучшить а потом и реконструировать Литтл-Граден, но кому-то это оказалось невыгодно. Ради этого семейство Эштентон и уезжало на большую землю — найти инвесторов для осуществления задумки. Увы, чем это закончилось всем известно — Роза потеряла родителей и часть своего очарования.

Рози тщательно это скрывала, но Джо частенько замечал отпечаток хорошо скрываемой грусти на её некогда светлом и добром лице.

— Спасибо.

Тяжело опираясь о стол, Роза села на стул и положила руки на живот.

— Толкается? — спросил Джо и тут же спохватился, наткнувшись на насмешливый взгляд. — Кэвин рассказывал что-то такое.

Леди улыбнулась и Роджерс поспешил скрыть стеснение. Не по нему это — интересоваться детьми. Расставляя тарелки на стол, Джо надеялся, что будущая мать не станет обсуждать это с мужем.

— Джоли, — музыкант вздрогнул и улыбнулся. Эштентон произносила это "Джоли" как-то иначе, делая почти ненавистное имя приятным для слуха. — Тебе нужна девушка.

— У меня есть, — пожал плечами парень. — И даже не одна.

— И не с одной из них ты не проводил больше одного дня.

Роджерс мог бы сократить предложение до "одной ночи", но не позволил себе подобной вставки. Впрочем, Розе и не понадобились слова — она все поняла по одному лишь насмешливому взгляду.

— Я сейчас не про твои бесконечные пассии, а про постоянную девушку, — миссис Брикс взяла в руки поварешку на манер клинка и принялась разливать суп.

— Для постоянной девушки нужна постоянная жизнь, — пожал плечами Джо, занимавшийся тем что одновременно протирал вилки и расставлял граненные стаканы. — К тому же...

— К тому же ему просто нравится твоя стряпня, — закончил Кэвин.

Детектив, поцеловав жену, принялся нарезать хлеб, что получалось у него не очень-то и ловко. Брикс никогда не ладил с холодным оружием и не важно будь то кухонный нож или сценическая шпага. Хотя, фехтовал он лучше большинства людей ни разу не державших в руках клинка.

— Вот именно, — поддакнул Джо. — В Маэрс-сити нет девушки, которая готовила бы так же потрясно как ты.

Роза немного смутилась и принялась активнее орудовать своим импровизированным орудием.

— Плюс, — продолжил Роджерс. — Я должен сохранять образ непутевого дяди. Инфантильного, но очень веселого и беззаботного!

— Видимо ты начал готовиться к рождению племянника еще с десяти лет, — хмыкнул Кэвин.

— В десять лет нельзя быть инфантильным! И я настаиваю на племяннице.

Друзья переглянулись и засмеялись. Вскоре все уселись за стол и Брикс прочитал молитву. К этому приучил еще отец Юджин. Славянский священник говорил, что подобная привычка существует не для бога, а для человека. Прочтя молитву перед трапезой начинаешь осмысливать и оценивать свое положение без жалоб на плохую судьбу.

Джоли орудовал ложкой с такой скоростью, что создавалось впечатление будто суп сам вытекает из тарелки и, игнорируя законы физики, водопадом наоборот попадает ему в рот. Когда закончилось первое Рози, пресекая любые попытки помочь, самостоятельно поднялась и, вытащив горшочек из духовки, разложила по тарелкам тушеное мясо. Такого мяса Джо не ел нигде кроме как в доме Бриксов. Впрочем, Роджерс не часто-то и ел гдето помимо этого дома. На рестораны и кафе не хватало денег, а пища, лежавшая "дома", кроме как "жратвой" никак именоваться не могла.

Не удивительно, что мясо закончилось еще быстрее. Беременную домохозяйку таки удалось уговорить и отправить лежать на диван. Роза, уходя, обещала страшные кары на головы двух мужчин если на тарелках останется хоть одно пятнышко. Джентельмены взяли под козырек и пообещали вылизать кухню до чиста, на что получили снисходительный кивок.

— Уже восьмой месяц как с пороховой бочкой живу, — вздохнул Кэвин когда его жена закрыла за собой дверь. — И это даже не про фигуру.