Мы взлетали, как утки, ...

— Друзья мои! — ответил Харрис, и помахал рукой, приветствуя всех. Несколько не по уставу, но, не лезь же со своим уставом в чужой монастырь. В лоунже было довольно шумно, так как все приветствовали Харриса на свой лад. На нас со Степаном внимания не обращали. Мы были единственные в форме хаки, с непонятными отличительными знаками, и на груди у обоих висели золотые звезды и пять-шесть орденов.

— Друзья мои! — повторил Харрис, — Мы рады приветствовать в стенах старейшего авиационного клуба мира двух лучших асов России: генерал-майора Супруна, 37 сбитых джапов и джерри, и генерал-лейтенанта Шкирятова, 31 сбитый джерри. Поприветствуем наших союзников!

Вялые аплодисменты и недовольный голос одного из 'черных':

— Это — правда?

— Насколько я понимаю, 'да'! — сказал один из летчиков, чуть приподняв руку. — Меня удостоили их встречать. — Летчик старательно выговаривал слова, подражая диктору ВВС.

— Мало того, что нам сорвали учебную атаку, так еще и зашли за спину. Генерал! У нас не говорят: Don't hurt my tail! У нас говорят: не трогай мне спину! Андестенд? Not 'tail'! But: 'Back'!

Я помахал рукой:

— Но Вы же поняли!

— Понял! Было очень убедительно, когда Вы шевелили носом в ста футах от моего ведомого, а Ваш 'Мосси' оказался вооружен. Я из Австралии, сэр, меня, и правда, не все всегда понимают. Мои извинения, сэр. Сквадрон-лидер Раттен. 'Rat', сэр. — В двадцать первом веке это называется 'особенности межкультурной коммуникации'! На столах полно выпивки, заметно, что количество самолетов и летчиков для них на острове превышают необходимое количество в несколько раз. Но, бросать их в бой никто не спешит, эксплуатируются 'национальные' эскадрильи, коих здесь много. Вон словаки, там сидят чехи, опять эти настырные 'поляки'. Все в английской форме, и лишь нарукавные или нагрудные флажки и знаки выдают их 'национальную принадлежность'. Охотно посещают довольно дорогой клуб. Здесь собрались 'сынки' состоятельных родителей, в основном, не без исключений, конечно. Есть и американские добровольцы, они как раз в бежевой форме, готовятся убыть вместе с канадцами в Африку. Это вторая часть официальной программы: окончание обучения и проводы их на фронт. Поэтому я и отметил их, как наиболее шумных.

Харрис успокоил немного сидящих за столами соратников.

— Господа, я хочу немного познакомить вас с итогами проведения операции 'Вольфрам'. Я вижу, что здесь присутствует часть командиров кораблей, принимавших в ней участие. Готовилась операция очень спешно, и бомбардировочная авиация RAF еще никогда не действовала на таком удалении от основных баз. Поводом для ее проведения послужило сообщение русских, что в ночь с 22-го на 23-е декабря одиночный бомбардировщик 'Галифакс' под управлением генерал-лейтенанта Шкирятова, присутствующего здесь, кто не понял, произвел разведку и атаковал группу крупных кораблей противника в Каа-фьорде. Мы связались с командованием русских, и они сообщили следующее. Атака произведена 3-мя бомбами в 5000 фунтов с высоты всего 165 футов. Быстренько просчитав набранную скорость бомбами, отчетливо понимаем, что атака не состоялась. С такой высоты бомба не сможет пробить ничего. Поэтому наше командование приказало срочно перебазировать туда две первых подготовленных эскадрильи 'Ланкастеров', и морем, на крейсерах и эсминцах, новейшие бронебойные бомбы весом 6500 фунтов. Русские разрешили базирование на льду озера Имантра, что было не совсем обычно, но другого аэродрома предложено не было. Пришлось лететь, тем более, что они сказали, что там базируются сейчас 'Галифаксы', то есть самолеты примерно одного веса. Плюс рядом, под Мурманском, воюет 151-е крыло наших ВВС, которое, в крайнем случае, может поддержать нас. В общем, сразу после Рождества мы вылетели. Условия? Условия были просто ужасными! Рядом небольшой город, из которого эвакуировали все население, полярная ночь, морозы до минус сорока. В небе постоянное полярное сияние. И никаких данных о Каа-фьорде! Потеряли там 'Спитфайр PR' и 'Москито', той же модификации. А рядом с нами сидит армия генерала Шкирятова, которая производит успешные боевые вылеты, выбивает немцев с ближайших аэродромов, и Каа-фьорд ее совершенно не беспокоит, как будто и нет там никакого 'Кошмара Севера'. Я, прямо скажу, я завелся, потому что нас ни к каким ударам просто не привлекали, а смотрели на нас, как на нахлебников, отнимающих у них время. У генерала Шкирятова, а он очень быстро заговорил по-английски, я даже удивился, была стандартная отговорка на все: 'Летите в Грязную, там адмирал Беван, решайте с ним все Ваши вопросы!'

Зал долго шумел, кто был возмущен, кто успокаивал соседей, ведь маршал не просто так сюда притащил такого вредного мужика. Харрису удалось еще раз успокоить слушателей.

— Затем русские начали наступательную операцию на Киркенес и Альту, тогда я и понял, что армия специально не летала в те места, а вытаскивала немцев на аэродромы, у которых уже была уничтожена система ПВО. Я присутствовал в день начала наступления в штабе ВВС фронта. Серж направил один самолет Fi-156, переоборудованный в ночной штурмовик к точке, где была разведана антенна РЛС 'Фрейя', с малой высоты ее атаковали ракетами, зафиксировали отсутствие сигналов РЛС, и после этого армия совершила налеты на аэродромы в Луостари, в Банаке, в Хейбухтене и в Хетте, расчистив дорогу на Альта-фьорд. Оказывается, все это время велась активная разведка и вскрывалась система ПВО, которую соорудили немцы, для прикрытия своей базы. Через день после захвата морским десантом аэродрома в Хейбухтене, туда перебросили топливо для штурмовиков 'Ил-2' и 'Ил-10', и 16-го января меня предупредили, что запланирован удар по Альте, в ходе которого, возможно, удастся провести разведку Каа-фьорда. Здесь я не выдержал, связался с Лондоном, заявил, что нам удалось выполнить только один налет на Киркенес, больше ни для чего нас не привлекают, а сами собираются идти на Альту. В общем, ему — он показал пальцем на меня, — приказали, и он включил нас в расстановку, в крайнюю волну, которая будет работать с высоты 26000 футов. Мы начали готовить самолеты, нам выделили прикрытие — целый полк 'Спитфайров', хотя и ночь. Мы думали, что все начнется именно налетом, так нет! Русские высадили десант, подорвали плотину на реке Альта, и, лишь тогда туда пошли штурмовики, которые просто размазали артиллерийскую составляющую ПВО, торпедировали восемь из десяти эсминцев, а, после этого, нанесли бомбовый удар по Каа-фьорду. Мы подошли туда, там уже горел один из кораблей, но, все равно, внизу все было заполнено дымом из дымоустановок кораблей и, видимо, стационарных дымогенераторов. На высоте за фьордом горел знак, по которому можно было прицелиться. Мы отбомбились, но попали под залп шрапнели из главного калибра. Повреждения получили тринадцать машин из восемнадцати. Русские, которые действовали с меньших высот, и использовали бомбы с большими задержками, под такие залпы не попадали. В общем, у нас село только 12 машин, из них только пять были в более-менее целом состоянии, а шесть машин до базы не дошли. Сели на вынужденную.

— Так это и было! Это был ад! Но, джентльмены, нас всех вытащили! Прилетали маленькие бипланы на лыжах, и по двое вывозили нас. Как они умудрялись видеть в кромешной ночи что-либо, надо спрашивать у русского генерала. — громко сказал сквадрон — лидер Гибсон.

— По локатору, Гил. — ответил я главному 'жалобщику в Монче'. — Будешь еще на нас жаловаться?

Я вытащил из планшета кучу рапортов, поданных за время дислокации двух эскадрилий в Монче. Большая часть из них была написана им. Он отмахнулся:

— Ну, нет, джентльмены, условия там просто адские, но у русских они были еще хуже, чем у нас. — смущенно проговорил он. Долго вокруг все подсмеивались над ним.

— Так, все-таки, сэр, кто подбил 'Тирпица'? И подбит ли он вообще? — раздался голос флай-маршала Меллори.

— По всем данным, которые имеются сейчас в нашем распоряжении, 'Тирпиц', 'Хиппер' и 'Лютцов' получили серьезные повреждения именно 23 декабря 1941 года. Состояние еще двух кораблей остается неизвестным, но, по донесениям норвежской разведгруппы, они тоже стоят на подушке в ожидании ремонта. И, конечно, в ходе большого налета корабли получили дополнительные повреждения. Так что, перед Вами, господа, человек, который подбил 'кошмар Севера'.

— Но, сэр, Вы сами говорили, что это невозможно с такой высоты. — это опять Меллори.

— Я ошибался. Серж нашел способ, как их повредить с такой высоты. Говорите, генерал. — Харрис рукой показал на меня.

'Подарок' уже дозаправлен, 'Спорный' дал добро, и курсом 10 градусов ухожу в сторону Саки, на траверзе Константиновского равелина ухожу на курс 275 градусов, который приведет меня в Батайницу, где расположился штаб армии. Через час услышал свой позывной и голос Ксюши:

— Ну, вот, стоило выехать к сестрам в институт...

— Ладно, не горюй! Как твои дела?

— Все в порядке! Шевелится, ждем.

— Вот это — главное, а я еще прилечу, найду время! Люблю, целую! До связи!

— До связи! Жду!

Поговорили! Подо мной небольшие горки румынские, речка Ольта, текущая к Дунаю. Видимость миллион на миллион. Внизу еще снег, в этом году его много. Ответил на запрос дежурного ПВО армии, меня идут встречать, хотя никакой надобности в этом нет. Только мне скорость придется сбрасывать. Штурманом у меня летит молоденький лейтенант, только из училища, отменили, наконец, приказ Тимошенко, и снова выпускают средних командиров. Уже речь идет, что в мае введут погоны и офицерские звания. Пока у лейтенанта два кубаря, отличник. Остальным присваивают младшего. Волнуется, так как 'на контроле у самого', но справляется. Однако английские меры длины и веса вгоняют его в ступор. Вижу, что второй раз пересчитывает объем оставшегося топлива из галлонов в литры. Пусть потеет! Все давно этого уже не делают, считают, как есть. Подходит четверка, сзади еще одна, просят разрешения пристроиться и сопровождать. 'Спиты' — новые, с удлиненными крыльями и с убирающимся костылем. Этой модификации я еще не видел, так что снабжение, действительно, улучшилось.

Начал спускаться, и на спуске закапризничал правый двигатель, зачихал, а потом и вообще заглох. Вот так 'подарок'! Вспоминаю, что про 'девятку' такое писали! Дело в карбюраторе. Прикрыл полностью охлаждение, подождал несколько минут, раскрутил двигатель, он немного почихал, но потом, все-таки, запустился. Надо ставить подогрев топлива. На полных оборотах все в порядке, а на малых глохнет. Машины только выпущены, новье, поэтому будет много головной боли. И задача стоит сложная, действовать придется на пределе радиуса. Идет плановая замена 'Ил-2' на 'Ил-10', у нас их меняют в первую очередь. Разобрали проведенные за время моего отсутствия операции. Мамушкин отчитался о них, особенно удачно сработали на правом фланге, против войск 11-й армии. Это противник сложный для нас, так как уже успел с нами познакомиться еще на Украине. Но и здесь Шоберт понес потери и отходит в сторону Львова, оставив Ботушаны. Очень неплохо поработали над венгерской Кашшей (Кошице), разбив мосты через Горнад, и запечатав крупный железнодорожный узел, разбит танкоремонтный завод, механический и крупный завод по производству огнеупоров. Особенно постарались тяжелые полки, уложив двухтоннку прямо в поворотный круг сортировочной станции. Ну, и гигантский завод у Гутниках теперь не скоро даст новые плавки. Еще более крепко бомбили Прешов, где сосредоточена авиапромышленность, которая штамповала сейчас детали для фюзеляжей и плоскостей 'Мессершмиттов' и 'Фоккеров'. Крупнейшие в Европе прессы, принадлежащие американцам, безостановочно в три смены били по листам алюминия, выгибая из него необходимые профили.

Цель номер один сейчас Марбург-на-Драве, большой промышленный город в Нижней Штирии, который в 1919 году был незаконно включен в Королевство Югославии или КСХС, а в апреле 41-го был аннексирован Германией и возвращен в Австрию. Последовала 'обратная чистка' города: если в 19-м словенцы выгнали 80% местных жителей, которые были немцами и австрийцами, то сейчас нацисты быстро очистили город от словенцев. Сюда приезжал сам Гитлер и сказал, что край в ближайшее время станет полностью немецким. Не получается у него! Слишком много заказов он насовал сюда. Район — очень интересный: что Нижняя Австрия, что Нижняя Штирия начали индустриализацию очень и очень давно. Казалось бы, маленький городишко Эбисвальд, и площадью совсем ничего, читаешь: в 1652-м году открылся оружейный завод с водяным прессом, имелся собственный арсенал, закрытый только после первой мировой войны, завод точной механики, оптический завод. Два последних работают до сих пор, прицелы делают, артиллерийские. Так что задача, которую поставил Сталин, весьма многогранна. Еще удивили, работающие до сих пор, низконапорные ГЭС с горизонтальным положением роторов турбин. Все речки утыканы ими, и фактически являются каналами, кстати — судоходными. Возле каждой плотины с ГЭС есть шлюз. Многое из того, что сотворила Австро-Венгерская империя еще сохранилось до сих пор. И работает!

Сейчас готовимся бомбить в общем-то небольшой городок: Немецкую Гору или Deutschlandsberg.

Но, в первую очередь, все три тяжелых полка, грузят полностью с перегрузом всякую мелочевку, у англичан очень удобно сделаны кассетные пакеты для 25-тикилограммовых бомб. На 'Галифакс в перегрузе укладывается 300 подарков фюреру, а 'Ланкастер' их берет 500 на такую дальность. И летим к жемчужине средневековой Германии: городу-крепости Кассель. Ночь, погода не балует, но РЛС противника развернуты на запад, а мы идем с юга. Нас интересуют всего три района города: Bettenhausen, Rotheditmold и Baunatal: заводы Хейнкеля, Юнкерса и Даймлер-Бенц. Сам иду в составе эскадрильи вооруженных разведчиков 'Москито'. Мы должны осветить и обеспечить наводку 'больших мальчиков'. Ну, и если будут противодействовать, то с их помощью, избавить их от осложнений. В составе группы идут три РЛС-разведчика. На них почти нет нагрузки, бомбовой, зато большой экипаж и опытные штурмана наведения. Маршрут почти полностью проходил над безопасными и слабозащищенными районами. Единственное место: Bindlacher Berg, этот аэродром занимала ZG-52. Рядом с ним — летное училище, где готовили летчиков-ночников. Наш маршрут пролегал всего в 24 километрах от их базового аэродрома. Поэтому сходу пришлось готовить сюрприз. 'Москито' весьма тяжело обнаруживается РЛС, в нем мало алюминия. На ночных тяжелых истребителях 'Mosquito NF Mk VII', помимо радара стояли и деревянные винты. Так что, была возможность подобраться тихо и незаметно. Лишь бы двигатели не подвели. Радиолокационного прицела еще не было, локатор мог обнаружить с 8-ми километров цель, показать находится она выше или ниже относительно самолета, и указать курс на цель. Вот такой примитив.

За дело взялся подполковник Доброславский из 3-го гвардейского. Он — опытнейший летчик, принимавший участие в испытаниях нашего 'Гнейса', оператором к нему посадили инженер-майора Штейна, из НИИ ВВС. Он отвечал за разработку радиолокационного прицела ОПБ-11р, и должен был сравнить наши разработки с английскими. Кроме наших машин, был задействован А-29А Mk.VI, с РЛС 'Гнейс-1' и прототипом ОПБ-11р, но, из-за больших размеров самого самолета и того, что он был цельнометаллическим, подвести его к полосе незаметно определенно не получилось бы.