— Ещё вот надо у нас первичную ячейку Российского коммунистического союза молодёжи (РКСМ) создать...
Выжидающе заглядываю ему в глаза и... И... И, "выстрелило"!
— Так, можно ж всё это совместить, — горячо заговорил товарищ Анисимов, сильно вспотев, — числиться будешь по ведомству товарища Каца начальником охраны станции, а у меня...
Предупреждая предложение стать его персональным водителем, я сделал несколько брезгливое выражение на морде моего лица и, тот чуток промедливши — вдруг выпалил:
— Заведующим гаража!
Уже теплее! Что не говори, заведующий гаража — фигура солидная и, с простым персональным шофёром-холуём — имеющая мало общего. Мой высокопоставленный наниматель продолжает:
— Да, ты мне его только сделай — а ездить любой может. Даже я, было дело — сам пробовал!
— Согласен: "кататься" и медведя можно выучить. Вот только после таких "медведей" — ремонтировать надо!
— Дык, ремонтировать ты будешь, а ездить я и сам могу. Ну, или на шофёра кого-нибудь из наших — из тех кто побашковитей, выучишь.
Сделав вид, что польщён — тут же махнул рукой:
— А не один ли хрен? Всё равно в два места одновременно мотаться: автомобиль ремонтировать, шофёра тебе учить, да ещё и с местной молодёжью заниматься! Ведь, товарищ Крупская на Первом Всероссийский съезд союзов рабочей и крестьянской молодёжи говорила...
Бла, бла, бла...
Откровенно зеваю:
— Разорваться напополам предлагаешь, Фрол Изотович? Или, даже натрое?! Я тебе, товарищ Анисимов, не Фигаро вовсе — а сознательный комсомолец!
Категорически мотает головой:
— Да, что там "мотаться", — махает руками, потеряв терпение меня слушать, — съездил с утра, проверил чтоб бойцы все трезвые были, да чтоб все пломбы на месте и, назад.
— "Съездил"?! — с лёгкой издёвкой переспрашиваю, — ты ещё скажи — "на аэроплане слетал".
— Да зачем же "на аэроплане", — чешет лысый череп, — сперва тебе свою бричку с Федькой буду давать... Ненадолго!
— "Бричку", — фыркаю презрительно, — экая невидаль — бричка твоя.
— Я ж говорю "сперва"! А как моего "француза" сделаешь..., — конкретно "зависает".
— НУ?!
Решившись, махает обречённо:
— Чёрт с тобой — чтоб, ездить на станцию будешь брать автомобиль. Токмо, когда мне он не надобен, не чаще одного раза в день и ненадолго!
На сей раз, озадаченно "чешу репу" уж я:
— Заманчиво, заманчиво...
— Два пайка и два оклада — ты подумай, Серафим!
— Очень заманчиво, чёрт побери!
— ...И, хоть весь день потом своей "молодёжью" занимайся!
Озорно подмигивает, прелюбодей лысый:
— У нас, знаешь, какие девки есть?! — показывает размер женских грудей, — ...ВО!!!
Знаю, знаю — проходу мне не дают, ваши "девки"... Особенно, их мамаши. Правда, именно таких сисек, ни у одной не видел — кроме твоей секретарши, лживый обманщик!
Отвечаю, как можно серьёзнее:
— На себе не показывают, товарищ Анисимов!
Вскочив, как будто в сильном волнении, я заходил туда-сюда — наподобие товарища Сталина на ближней даче, в конце июня 1941 года. Остановившись, напротив Председателя волостного Совета, я задал наводящий вопрос:
— А что на это скажет товарищ Кац? Он согласится, чтоб я одновременно на двух должностях числился?
Фрол Изотович грохнул кулаком об стол, аж самовар подпрыгнул:
— Эту жид... Хм, гкхм... Товарища Каца я беру на себя!
Ух, как ему хочется заполучить персональный "членовоз" под жо...пу!
Походив ещё немного и, видя, что ещё немного и он "взорвётся" — как паровой котёл с наглухо приваренной крышкой, я наконец принял решение:
— Конечно, сразу в трёх местах успевать — это архитрудно для одного человека...
— Пых, пых, пых..., — вижу, уже кобуру лапает.
— ...Но не в обычае комсомольцев, бояться каких-то трудностей! Я согласен, товарищ Анисимов.
— УУУФФФ...
Облегчённо вздыхает и протирает не первой свежести платком, истекающий потом лысый череп:
— С тем "контриком" как-то легче было, чем с тобой, товарищ Свешников! Ну, поехали в "гараж" — своего "француза" тебе покажу...
— Нет! Поехали сначала всё оформим, как положено — у тебя и у Каца, а затем — к "французу".
Со времён "лихих девяностых" доподлинно знаю, что уже оказанная услуга ничего не стоит. Только головой от удивления качает:
— Какой ты... Чёрт с тобой, поехали — сперва оформим! Давай-ка ещё по чашке чая — уж больно духовитый он у вас!
Тонко намекаю:
— Жалко только "пустой" он, без сахарку.
— Да вот, кусочек рафинада есть, — достаёт из кармана что-то в тряпочке, — угощайся, товарищ Свешников!
— Что ж, раньше молчал, товарищ Анисимов? Ну, спасибо — уважил, век сахару уже не видал!
Не считая мёда, конечно — который где-то доставал для "ангела", мой названный отец.
От кускового сахара, разламываемого специальными щипчиками, летели почему-то синие искры...
* * *
Это было удивительное, ни на какое другое не похожее время!
Минимум бюрократических проволочек с одной стороны и непроходимые "эвересты" — их же, с другой. Если не знаешь неких тайных "горных троп", конечно.
Ну, до "эверестов" мы ещё дойдём...
На работу брали по одному лишь заявлению и "классовому" чутью и, увольняли по ним же. Чем, многие "гегемоны" и пользовались: устраивались на работу, получали аванс и тут же увольнялись, чтоб через час устроиться на другую работу и получить ещё один аванс...
И, никакой ответственности!
Да, безработица конечно... Но высококвалифицированных специалистов — как всегда дикая нехватка и, если ты им назовёшься — весь мир в кармане!
В личной жизни, такие же коллизии: женили и разводили в течении написания заявления в ЗАГСЕ: вечером можно было законным образом жениться, а утром после первой брачной ночи — уже развестись, чем многие "любвеобильные" — но несознательный граждане и, злоупотребляли.
По крайней мере, так рассказывали — лично сталкиваться, мне пока не доводилось.
* * *
На обе работы-службы я устроился в тот же день — вообще без проблем: заведующим "гаража" у Анисимова и, начальником станционной ВОПС — под началом начальника волостного отдела управления НКВД Каца Абрама Израилевича.
Хорошо, что предусмотрел этот момент и, заранее со стальным пером и чернильницей поупражнялся — а то был бы хорош, "гимназист"! Оформился на две должности — написав два заявления и, приготовился к получению "плюшек"...
Но, тут же выяснилось, что меня слегка "надули"!
Кроме сильно потёртого офицерского "Нагана" (то есть с самовзводом, в отличии от солдатского) — что мне под расписку выдали тут же в волостном НКВД, правда в относительно целой кобуре, всё "обмундирование" ограничилось лишь петлицами синего цвета, да жестяным значком на фуражку в виде красной звезды на фоне двух перекрещенных винтовок. А я то рассчитывал на будёновку...
Хахаха!!!
Прикалываюсь... Нет, я рассчитывал на какие-никакие — но сапоги, ибо мотать каждый раз обмотки — меня уже конкретно достало!
Рисунок 6. Талоны на питание.
В ответ на моё возмущение, товарищ Кац развёл руками и с кристально-честными глазами, выдал:
— Время для Республики очень тяжёлое, мы все так ходим — кто что достанет!
Ага, особенно ты — весь в "коже", как Змей Горыныч трёхмоторный... Но, скандала поднимать не стал — расписался в получении, повесил "Наган" на гимназический пояс, а значок приколол на такого же происхождения фуражку. Ну, а петлицы пришью дома.
Тут же получил аванс... Конечно, на знаменитые "червонцы" раскатывать губищу было бы крайне наивно: их, в этой глухомани и "на лицо" никто не видел — а кое-кто про них даже и не слышал. Выдали кучу новых совзнаков — "расчётных знаков", номиналами от 5 до 500 рублей, образца 1921 годов.
Ну, хоть не "керенками" — за что огромное спасибо!
Поддержал в руках первую полученную после попадалова зарплату: крайне низкое качество купюр — что бумаги напоминающей газетную, что самой печати... Печать только на лицевой стороне, на обратной — просто орнамент. Бог, ты мой...
Мой принтер печатал бы деньги качеством намного лучше!
Жаль, краски с собой мало прихватил.
Естественно, "двойной" аванс в карманы моего "галифе" не помещался и товарищ Анисимов, пожалев, выдал мне свой старый портфель — с которым я почувствовал себя каким-то товарищем Бываловым, из ещё не снятого "старого" фильма "Волга-Волга". Этот неизменный атрибут советского бюрократа, так при мне и остался и, служил верой-правдой ещё очень долго-долго.
С "пайком" примерно такая же лабуда. Вместо продуктов питания на руки, мне выдали талоны на питание в местной столовой при волостном Совете. Причём, не "двойной" паёк за две должности, как я вначале предполагал — а "всего лишь" усиленный.
Рисунок 7. 500-рублёвая образца 1921 года.
Узнаю родную власть, с её обещалками насчёт холявы при "коммунизме"!
Правда, чуть позже я разобрался и несколько утешился: "Усиленный" паёк — есть суть привилегированный, если говорить своими словами. Такой паёк полагался лишь самой верхушке местной волостной "элиты" — в которую кроме самого Анисимова, Каца и Конофальского — ветерана борьбы с Самодержавием, входил волостной военком, судья и ещё буквально пара человек.
То есть, меня в эту самую "верхушку" приняли!
Ещё я узнал, что товарищам Анисимову и Кацу, их "усиленный паёк" доставляют прямо на дом и решил, что чуть позже — добьюсь такой же поблажки.
* * *
Ну, что ж... Время как раз обеденное, поэтому решил тут же "отовариться" — то бишь, пообедать.
— "Война войной, — сообщил я жизнерадостно товарищу Анисимову, — а обед по расписанию"!
Тот, хотя и просто "сучил" ногами — как жеребец в предвкушении случки, показать мне своего "француза" — но с готовностью согласился с этой вечной солдатской мудростью.
Мнилось мне, что столовая для привилегированных — должна быть пуста, но она поразила своей многолюдностью. Да, блин — опять же знакомые, до какой-то "рандомной" боли, черты: там где "холява" — там всегда многолюдно!
Власть действительно, пока ещё не "забронзовела", поэтому товарищ Анисимов честно отстоял со мной очередь и кушал за общим столом — где кроме нас принимали пищу ещё с десяток "личностей" из совслужащих. Товарищ Кац же, свалил домой, предупредив — что ждёт меня после обеда у себя в кабинете, для сдачи-приёмки дел по должности начальника охраны станции.
Позже я узнал, что где-то на две трети — это такие же "совслужащие", как мордовороты из "12 стульев" — голодающие дети Поволжья... Таковы реалии времени — перманентный бардак на всех уровнях!
Впрочем, кормили достаточно сносно — каша даже пахла мясом, а в супе плавали редкие жиринки. И, довольно вкусно, надо признать!
— Кто готовит? — спрашиваю.
— Ну, прям скажи и готовить некому..., — с набитым ртом прочавкал Фрол Изотович, — апосле "хозяивов", думаешь — мало ихних холуёв без дела осталось?
— Ах, да...
Видимо, какие-нибудь бывшие повара какого-нибудь буржуя, помещика или купца — теперь для народных властей вовсю стараются. Интересно, они хоть в кастрюли "товарищам" не плюют?
Обслуживала в столовой тоже — судя по "выправке", бывшая прислуга бывших "хозяев жизни".
Ещё одно разочарование за день: не знаю как в Москве и конкретно — в Кремле, а в нашей Ульяновке — "усиленность" пайка, на поверку оказалась наличием лишнего куска чёрного хлеба, половине "ржавой" селёдки, да небольшому кусочку сахара-рафинада к чуть подкрашенному чем-то коричневым "чаю".
Рисунок 8. Столовая при советском учреждении в 20-е годы.
— Да! Не разжиреешь, однако! — в конце обеда, резюмировал я, — с вашим "усиленным пайком"...
— А зачем тебе "жиреть"? — вполне резонно удивился товарищ Анисимов и не преминул пообещать новых "плюшек", — к зиме, говорят, по четверти керосину дополнительно будут выдавать — работы то у нас "бумажной"... Ой, сколько много!
— Да, — согласился я с ним, — лишний керосин в хозяйстве, не помешал бы.
* * *
По согласованию с Отцом Фёдором я начинаю сооружать потайной схрон в диаконнике для "телепорта" — для своего компа и прочих "роялей", то есть. Задачка ещё та: в маленькой комнатёнке, разместить вообще крохотную — да так, чтоб как можно незаметней было. Компьютерный стол пришлось развернуть поперёк и, переделать его — избавив от боковых ящиков.
Я к чему это?
Естественного освещения в диаконнике не было и приходилось жечь невообразимое количество жутко воняющего керосина, вызывая тяжкие вздохи своего названного отца — явно не входящего в топ самых богатых людей на этой планете.
Чтоб, больше не возвращаться к теме...
Хотя в схроне было невообразимо тесно — при работе на "клаве" локти стены задевают, а сидеть приходилось на ящиках с контрольно-измерительным инструментом — подложив под задницу сидушку от офисного "вертящегося" кресла (само кресло я уничтожил методом разборки и сожжения его пластмассовых частей в печке), но разместить удалось всё! Удалось и, сделать довольно сносную вентиляцию: так что если провести электричество — за компом можно будет работать в довольно комфортабельных условиях.
При этом, для "постороннего" глаза не было видно, что диаконник с "двойным дном" — специально обследовать, измерять снаружи и изнутри или "обстукивать" стены надо.
Быстро попаданческий роман пишется — да не так быстро дело делается: на всё про то — у меня ушло почти полгода...
* * *
После обеда, принимал дела у начальника волостного отдела управления НКВД в его же кабинете. Чтоб дело происходило без бюрократической волокиты, к которой "в последнее время" стал склонен товарищ Кац — глава местной администрации тоже изъявил желание поучаствовать в этом "процессе".
Премного, кстати, ему благодарен за это!
Сперва казалось, наши желания — побыстрее оформить моё вступление в должность, с желаниями главмента совпадают... Подвинув в моём направлении кучу бумаг в картонных папках с завязочками, тот "по-простецки" сказал:
— Расписывайся и забирай свою "канцелярию", товарищ Свешников!
— Э, нет! Сперва я её почитаю, товарищ Кац — а потом распишусь, если всё в порядке.
— Стоит ли уподобляться царским чинушам, — вопрошает с изрядной патетикой, — дрожащим над каждой закорючкой?
Товарищ Анисимов тоже что-то там в невпопад ляпнул.
— СТОИТ!!! Царский чинуша дрожал от низкопоклонства к начальству, а я — от классовой сознательности и ненависти к угнетателям трудового народа.
Эти двое переглянулись и, видимо посчитав меня — более упоротым чем сами, больше вопросов ко мне не имели и не мешали досконально изучить документацию.
Мешало, что оба дымили махрой своих самокруток просто безбожно и, болтали про всякую ерунду, отвлекая внимание. Надо сказать, "бумаготворчество" в Советской России ещё было в самом зачаточном состоянии, поэтому я разобрался в "хитросплетениях" списков, ведомостей, приказов и письменных распоряжениях достаточно быстро...
Часа вполне хватило.
Нашёл и предъявил предшественнику несколько неточностей. Товарищ Кац, полез было в бутылку — но товарищ Анисимов рявкнул на него, набычив вмиг покрасневшую шею и, тот — хотя и недовольно поглядывая на меня, их собственноручно исправил.
