Эронинз

Она услышала, что Ивана и другие заключенные быстро согласились и тоже крикнула: — Согласна.

Удон сложил ручную печать, и она едва не испытала оргазм, впервые за шесть лет почувствовав свою чакру. Затем Удон заставил ее порадоваться своему решению, поскольку сказал: — Кстати, есть также специальный бонус для каждого, кто принесет мне голову одного из этих людей. Ну, за исключением третьего. Я хочу, чтобы его доставили ко мне живым. — На первых двух изображениях она узнала начальника тюрьмы и Ируку. Но тот, кого они хотели взять живым, смутил ее, так как она не узнала его, а он выглядел примерно на тот же возраст, что и Удон. На фото был улыбающийся юноша улыбался со светло-каштановыми волосами. Ямаме и представить себе не могла, насколько он важен, но поскольку Ирука был помечен как покойник, она сомневалась, что получит освобождение, поэтому поверила, что приняла правильное решение, и последовала за остальными, уже начавшими подниматься на следующий этаж.

* * *

*

Ирука нахмурился, когда лифт, ведущий в секцию строгого режима, доставил их в подземелье тюрьмы. Он не мог отделаться от ощущения, что что-то не так, но у него не было времени как следует поразмыслить над этим. Когда они наткнулись на отряд Дайчи, то обнаружили лишь трупы, но самого юноши нигде не было видно. Он не слишком удивился, узнав, что напавший на них Нобори, тоже был его бывшим учеником, а также близким другом Дайчи и Ирука снова почувствовал желание отругать себя за то, что не увидел в нем никаких признаков шпиона.

Его самобичевание продолжалось не долго, поскольку появился кровавый след, который, как они предполагали, принадлежал Дайчи, отправившемуся за своим другом. Судя по количеству крови, Ирука был удивлен, что юноша добрался до лифта, и подозревал, что они обнаружат их лежащими без сознания перед ним, особенно потому, что ранее он сообщил, что у него отобрали ключ от лифта. Однако, когда они подошли к лифту, то не обнаружили никаких следов его присутствия.

Ирука обнаружил, что его внимание вернулось к настоящему, когда лифт остановился, сообщая им, что они прибыли. Он приготовился, как и другие шиноби, но когда двери открылись, их не встретил шквал кунаи или другого оружия. Выйдя из лифта, они обнаружили лишь трупы команды, которая охраняла двери, ведущие в самую охраняемую часть тюрьмы.

— Что здесь произошло? — спросил один из шиноби, проверяя тела на наличие выживших.

Один из них застонал, и Ирука, стоявший ближе всех, быстро перевернул его. Он узнал в молодом человеке в шлеме бывшего студента и сказал: — Дайчи, держись.

— И... Ирука, — сказал он голосом, ослабшим от потери крови из-за многочисленных полученных им порезов.

Маваши быстро приблизился к ним и спросил: — Дайчи, что случилось? Как ты сюда попал?

— Я... я последовал за Нобори, но он снова напал на меня. Он вырубил меня и использовал, чтобы заставить остальных потерять бдительность. Но я не знаю, что случилось потом. Видимо, я потерял сознание.

— Ладно, ты молодец, сынок. Мы поможем тебе, — все еще озабоченно сказал смотритель. — Ирука, возьми с собой Дайчи и найди безопасное место, в котором можно спрятаться. Мы обезопасим территорию и убедимся, что Нобори здесь нет.

Ирука почувствовал, что что-то не так, поэтому спросил: — Если Нобори здесь, то он, скорее всего, уже освободил пленников. Вы будете в меньшинстве.

— Я в курсе, — ответил Маваши, одарив Ируку понимающей улыбкой, которая была и на лицах других охранников, — но это наш долг.

— Тогда я тоже должен остаться, — пытаясь встать, слабо проговорил Дайчи.

— Ты уже достаточно сделал , — гордо сказал Маваши, — в таком состоянии тебя просто убьют. Я не собираюсь здесь умирать, так что хватит болтать. Ирука, у тебя есть приказ.

Ирука кивнул и смотритель со своими людьми отправился к большим дверям, чтобы ввести код. Он провел Дайчи к лифту, но не мог отделаться от ощущения, что что-то не так, но мог лишь проводить взглядом людей, входящих в самое охраняемое крыло тюрьмы и намеревающихся сразиться с Нобори и всеми, кто там находится.

Глава 80.8

Глава 80.8

* * *

*

Наруто почувствовал облегчение, когда Мито послал ему еще один сигнал, что опасность миновала. Он подумал, что Момо устроила небольшую драку, но нахмурился, услышав шепот, который, словно исходил из теней, после чего понял, что если начать прислушиваться к нему, то можно услышать голос Саске. Он перестал обращать на него внимание, так как чувствовал, что Киёми находится в состоянии паники и отчаяния. Он подозревал, что именно из-за беспокойства о своих любовницах этот шепот и потерял над ним власть.

Наруто чувствовал, что приближается к ее местонахождению, но вместо голоса Киёми вновь услышал голос Саске. Добравшись до комнаты, он услышал крик: — Где ты, неудачник? Ты снова бросил меня, чтобы найти свою сучку? Как это похоже на тебя, человека, который говорил, что он мой друг, но сбежавшего и оставившего меня во тьме ради какой-то сучки?

Наруто почувствовал желание ответить, но он отказался поддаваться на крючок, особенно учитывая то, при сосредоточении на Лисьей метке Киёми, та говорила, что она находится прямо перед ним. Полагая, что он понял, что происходит, блондин глубоко вздохнул и начал входить в состояние, в котором он находился перед тем, как перейти в режим мудреца. Он чувствовал, как мир вокруг рушится, становясь все более ясным, и был уверен что Саске, стоящий перед ним, на самом деле был Киёми, а то, что он видел, было проявлением вины, которую он испытывал из-за того, что стал двигаться дальше по жизни, повернувшись к нему спиной. Сосредоточив на этом свои мысли, он обратился к нему со словами: — В некотором смысле ты прав. Я действительно бросил тебя, но это в равной степени как моя вина, так и твоя. Ты решил, что твоя месть важнее моей дружбы, и было бы безответственно с моей стороны игнорировать то, во что ты превратился, просто чтобы удержать эту единственную связь.

Он решил, что его речь привлекла внимание Киёми, поскольку Саске сосредоточился на нем. Он был уверен, что она ответила на то, что услышала, так как образ Учихи сказал: — Ты можешь называть это так, как захочешь, но ты просто бросил меня из-за этих сук, привязанных к тебе.

— Ты прав, — спокойно признал Наруто, — потому что это настоящие узы, и они заслуживают моего внимания, любви и преданности. Было время, когда я также относился к тебе, но я не могу продолжать гоняться за призраком той связи, пренебрегая при этом своим будущим с ними. Я протяну тебе свою руку, но ты должен сам принять ее. Я не буду больше пытаться заставить тебя сделать это. — Саске начал исчезать, когда Наруто смирился со своим решением отпустить свою связь с Учихой, и при этом увидел испуганную Киёми. Он перестал чувствовать вину, которая росла с тех пор, как он вошел в туман, поэтому решил, что это должно быть движущей силой видений, которые они видели.

Протянув к Киёми руку, он послал ей чувство своей любви и сказал: — Киёми, ты сильнее этого. Не забывай кто ты.

Киёми сделала шаг назад, как будто боялась, что он собирается ударить ее, а после крикнула: — Назад, — подняв еще одну стену пламени и вынудив его отскочить назад.

Блондин задался вопросом, слышала ли он хоть что-то, сказанное им, когда она закричала: — Я знаю, что я монстр. Но ты же сказал, что любишь меня. Как я могу заставить тебя простить меня?

Услышав мольбу в ее голосе, он испытал злость по отношению к жрице, которая подвергла его возлюбленную таким пыткам. Полагая, что его слова будут искажены, и полагая, что действия всегда говорят громче слов, он начал медленно приближаться к своей возлюбленной. Стена пламени, которую она воздвигла раньше, начала исчезать, но когда он сократил между ними расстояние, она усилила ее. Однако Наруто не остановился, а продолжил двигаться вперед, чтобы пройти через нее, из-за чего Киёми, почувствовавшая его намерение, закричал: — Стой!

Наруто не слушал, и как раз в тот момент, когда он собирался прикоснуться к пламени, она создала отверстие внутри него. Стена начала исчезать, но она всхлипнула и сказала: — Отойди... пожалуйста.

Наруто не остановился и потянулся к ней, от чего она вздрогнула, как будто решившись принять любое наказание, которое, как она полагала, он собирался свершить. Вместо этого он просто погладил ее по щеке, и она широко раскрыла глаза, явно удивленная его нежной лаской. — Киёми, это не я должен простить тебя, чтобы освободить от этого бремени. Ты должна сама простить саму себя. Ты моя и всегда будешь моей, пока ты будешь брать меня за руку, когда я подаю ее к тебе.

Киёми накрыла его ладони своими, и на ее глаза навернулись слезы. Она не выдержала и разрыдалась: — Прости меня за всю ту боль, которую я причинила тебе.

Она упала на колени, и он последовал за ней, чтобы обнять ее и ответить: — Прощаю, и простил уже давно. Пора и тебе начать прощать себя.

Киёми прильнула к нему, безудержно рыдая и не зная, что еще сказать. Наруто снова решил, что действия скажут лучше слов, поэтому просто крепко обнял ее.

* * *

*

— Нет! Почему это произошло? — Спросила Момо, пытаясь вырваться из хватки Мито, вместе с которой она смотрела на монитор, на котором Наруто обнимал плачущую женщину. — Он должен попытаться разорвать ее на куски или наоборот.

— Этого никогда не случится.

Момо перестала пытаться вырваться и все еще смотря в монитор, спросила: — Что ты имеешь в виду? В начале они ведь дрались друг с другом.

Мито кивнула и ответила: — Верно, но ты надеялась, что они набросятся друг на друга из-за чувства вины и гнева. Они оказались не так слабы, как ты думала. — Думая о том, как в то время, когда Наруто и она были разделены, Киёми обращалась к людям, по отношению к которым она испытывала вину, она продолжила: — С самого начала Киёми только защищалась. По всей видимости, в своих видениях она видела Наруто, а Наруто, очевидно видел Саске. Хотя, когда он попытался убить свою мать, Наруто вступил с ним в бой и был готов убить его, я думаю, что чувствовал себя так, будто повернулся спиной к другу. Насколько я помню, он как-то сказал, что предпочел бы остаться дураком, чтобы вернуть его, но к сожалению, такое утверждение пренебрегает волей Учихи в этом вопросе. Тем не менее, я думаю, что Наруто смягчился бы, если бы во время боя Саске сдался, а поскольку Киёми была готова сражаться только в обороне, битва до смерти, которую ты так желала увидеть, никогда не произошла бы.

— Тогда, мне придется взять дело в свои руки, — крикнула Момо и добавила: — Бакудо номер восемь, Седзи!

На тыльной стороне ладони Момо появился голубой шар, который, из-за того что Мито держал ее руки за спиной, позволил жрице поразить ее. Шар рассеялся, и Мито отбросило назад к стене, сильно ударяя в нее. Момо схватила меч, который Мито воткнула в пол, и быстро побежала к двери. Узумаки пришла в себя и бросилась за ней, но врезалась в барьер, воздвигнутый вокруг комнаты как раз в тот момент, когда Момо проходила через него. Потряся головой, чтобы избавиться от возникшего от удара головокружения, она направилась к печатям, надеясь, что сможет снять их до того, как жрица доберется до членов ее семьи.

* * *

*

Нырнув под клинок одного из защитников комнаты управления, Ямаме почувствовала себя так, словно сдает экзамен на генина. Причина этого заключалась в том, что Удон еще не протянул руку помощи многим шиноби, которых он завербовал. Она не была уверена почему, но у нее возникло ощущение, что все их действия бессмысленны, однако, взяв на себя обязательство сбежать и решив довериться молодому человеку, она нашла выход из сложившейся ситуации.

Сосредоточившись на текущем препятствии к этой цели, она использовала каму, которую забрала у мертвого охранника, и опустила ее вниз к лодыжке шиноби, с которым она столкнулась. В последнюю секунду она повернула оружие так, чтобы лезвие было обращено в сторону, и преуспела в том, чтобы сломать его ногу. Мужчина упал на спину, и она последовала за ним, ударив его рукояткой по голове, отчего тот потерял сознание. Куноичи действовала так главным образом потому, что если прорыв провалится, она хотя бы избежит казни, как это произошло со многими заключенными, которые принимали участие в восстании, поскольку их приговоры были ужесточены из-за совершенных убийств.

Она подняла глаза и увидела проход между защитниками последнего коридора перед пультом управления. Ухватившись за эту возможность, она бросилась вперед и бросила шар взрывных печатей, которые также забрала у одного из поверженных охранников. Он упал перед тяжелыми дверями и взорвался. Пробегая сквозь дым, она увидела, что большинство оставшихся шиноби были контужены взрывом, однако куноичи, сидевшая сзади, выглядела практически не пострадавшей. Поняв, что комната потеряна, девушка быстро направилась к пульту управления, на котором находилась гигантская кнопка под стеклянным колпаком.

Ямаме подняла свое оружие и бросила его как раз в тот момент, когда куноичи потянулась к ней. Лезвие вонзилось в тыльную сторону ладони женщины, заставив ее вскрикнуть. Тем не менее, не обращая внимания на боль, она попыталась дотянуться до кнопки другой рукой, но Ямаме остановила ее, сказав: — Ты проиграла. Тебе незачем умирать.

Куноичи опустила руку, признавая поражение, но тут в комнату вошел Удон и сказал: — Очень хорошо.

Ивана последовал за ним, возмущенно сказав: — Не стоит благодарности.

Когда она повернулась к своему бывшему товарищу по команде, Удон подошел к ней и обратился к оставшимся в живых заключенным: — Мы обеспечили себе выход из тюрьмы. Вы тоже зарабатывали свои места, что вполне естественно, поскольку вы выполняли тяжелую работу. — Он вытащил "Каму" из панели управления и холодно полоснул лезвием по шее раненой куноичи. Женщина посмотрела на Ямаме глазами, обвиняющими ее в предательстве, и из ее раны хлынула кровь. Сосредоточившись на ней, Удон сказал: — Я не мог не заметить, что ты оставила за собой след из бессознательных охранников. Не волнуйся, я прибрался за тобой. — Обращаясь к остальным, он сказал: — Милосердие — это слабость. Это то, чего вы не должны проявлять и не должны ожидать получить в своей новой жизни.

Сосредоточившись на Ямаме, Удон сказал: — Я думаю, что ты просто решила подстраховаться, но в будущем, тебе нужно будет полностью посвятить себя делу. Понимаешь?

— Да, — ответила она, хотя, когда он прошел мимо нее, ее взгляд упал на обвиняющие глаза теперь уже мертвой куноичи.

— Хорошо, — сказал Удон, после чего нажал на кнопку, за предотвращение активации которой они только что боролись.

* * *

*

Ирука снял бронежилет, осматривая рану, полученную от шиноби в маске, на правой руке которого были одеты когти. Он встретил этого человека вместе с невысокой блондинкой, поджидавших его у выхода из лифта, когда он и Дайчи поднялись обратно. Женщина, встретившись с ним взглядом, быстро приняла боевую стойку и сказала: — Цель подтверждена.

Она бросилась на него и Дайчи, которого он оттолкнул, чтобы создать некоторую дистанцию. Чунин рухнул на пол лифта, по всей видимости, снова потеряв сознание. Женщина ударила ногой по задней стенке лифта достаточно сильно, чтобы оставить на ней вмятину, и тут же воспользовалась стенкой как точкой опоры, чтобы выскочить из лифта прежде, чем он успеет контратаковать. Ирука последовал за ней, но был вынужден уворачиваться от удара когтем человека в маске. Он сумел уклониться от большей части удара, но коготь все равно нанес ему достаточно глубокую рану.