Ибо богиня 01-15

Додумать он не успел — в стене что— то мягко щёлкнуло, жезл послушно вошёл на ладонь вглубь и опять остановился...

"Что ж, дальше наименее удобное — вверх".

Потребовалось достаточно серьёзное усилие, чтобы раздался знакомый щелчок. А дальше плита неожиданно легко пошла вслед за рычагом. Блейк даже едва не выпустил его из рук.

— Давай— ка ты, — ослабил контроль он.

— Ага, — согласился аватар, — ты чего— то нервничаешь.

"Давай— давай, зануда, это как раз для тебя: минимум импровизаций — максимум сосредоточенности и рассудительности".

Аватар сделал всё, как полагалось: приподнял скалу, ослабил усилие — убедился, что плита держится на том же уровне, отпустил жезл, попробовал руками сдвинуть её вверх, потом вниз — плита не шелохнулась. Он даже не поинтересовался, что за свет такой льётся из— под плиты — не— е— е, не человек, автомат всё— таки: он продолжил работу с жезлом — опять взялся за него обеими руками, попробовал освободить — безрезультатно. Чуть поднял — плита послушно поднялась тоже. Тогда он опустил её до пола, дождался щелчка, потянул жезл на себя и после второго щелчка освободил экзотический ключ.

— Нужно решение. Войти можно, скорее всего, лишь оставив жезл в плите. А это — весь наш инструментарий. Оставляем — и идём дальше вообще без ничего? Или экспериментируем дальше — со всё более увеличивающимся риском нарваться на защиту от экспериментаторов?

— Твоя рекомендация? Что говорит подсчет вероятностей?

— Лучше идти. А интуиция?

— Тоже, — вздохнул Блейк. — Давай, действуй.

На этот раз аватар приподнял плиту лишь чуть— чуть выше колен.

"Правильно, толстых доспехов на мне нет, туда проползу без труда, а обратно, надо будет — да хоть выкачусь. Зато, чтобы закрыть, времени много не потребуется... А если это — гильотина, выскочить в любом случае не успею".

Аватара мысли о гильотине или о многотонном прессе не взволновали — он ужом проскользнул под плитой.

Она не шелохнулась. Аватар встал. Огляделся. Присвистнул...

А трежер не удивился. У такого Конструктора так и должно было быть: после сырой полутёмной пещеры — залитые светом храмовые строения.

— А это что такое?

"Это... — Блейк не ответил. — Это... этого не может быть!"

Блейк со всех ног понесся к этому овальному полупрозрачному кокону, выделяющемуся на фоне средневековой мишуры, как шестигранная чугунная гайка среди костей и камней первобытного раскопа.

"Этого не может быть! Или у этого "конструктора"..."

— Так что это? — опять поинтересовался аватар.

"Заткнись! — Блейк вырубил звуковой канал. — И спокойно!!"

Он заставил себя метров за десять перейти на шаг. Он уже видел светящиеся панели экранов. Ну!...

Он положил ладонь на рукоятку замка. Потянул.

Сердце колотилось так, что заболела грудная клетка. Дверь послушно отъехала в сторону.

Да так ведь реально сдохнуть можно! Может, успокоительное? Какое там успокоительное — конструктор отлучился, может, только на полчаса...

"Что это?" — это ты всё равно не поймёшь — это КВП, "капсула визуального программирования". И за то, что он сейчас сделает — вообще— то должны вышвырнуть с Даяны. А потом сообщить на Землю, и вообще навсегда выпереть из геймерного раздела Сети. "Черное программирование" это называется". И делается оно так:

— — Первое! Копировать состояние! Название копии — "исходное".

— — Выбрать объект. Выделяем любой объект в капсуле, а потом — уровень выше, еще выше. Ещё. Вот — имеем капсулу.

— — Копировать всё.

— — А теперь — ещё выше, выше! Вот он — лабиринт. Ещё выше! Сетка проходов. Ещё!... а вот и нетушки.... Конечно, какой конструктор — пацан зелёный он, а не Конструктор! — какой пацан такая и капсула. Она у него охватывает только систему Храма. Значит, думаем, куда. А вот сюда, недалеко от входа... Вот в этом тупичке.

— — Вставить как... да пусть как "kvp0"!

— — За— мас— ки— ро— вы— ва— ем...

— — И мы люди не гордые, шика оставить безнадзорную капсулы себе не позволяем... Ладонь — сканировать!

— — Допуск по живому скану! Есть.

— — Теперь мы сами... Журнал инвайдеров... Вот... Вот он я. О, четвертый уровень! Дальше, дальше, в самый конец! А этому тебя, глупый мальчик, или тебя дура— девочка, вряд ли учили. Вам вдалбливали, что журнал этот — в режиме строго "только для чтения". А то, что вот тут, если провалится на три уровня ниже, среди кошмара опций есть одна, незаметненькая — тебе не рассказали... Вот её— то мы и включим. И поработаем... Главное — находим позу, когда он вставил жезл... Запомнить её как... как "поза 0"! Ну и ещё пара мелочей... и теперь таймер — включить возобновление по таймеру.

— — Сколько я здесь? Сколько времени прошло с момента активизации врат? Ах, да: "Комментарии на экран"! Сколько? ""Около восемнадцати минут". Точнее! "семнадцать минут сорок восемь секунд... сорок девять..." Сколько отсюда до двери небыстрым бегом? "Сто семьдесят четыре секунды". Точность? "Плюс— минус секунда". Жестче сможешь? "Плюс— минус 0,5". Отлично!

— — Значит последнее. Копировать объект. И выделяем себя. Запомнить образ!

— — Вставить образ в "kvp0".

Есть!

И всё. Теперь внимание! давай посекундный отсчет от двухсот десяти!

На экране вспыхнуло 210! 209! 208...

— — Проставить время на журнале, сбросить опцию в "по умолчанию", журнал — закрыть.

— — Последнее: состояние — вставить "исходное"!

И оглядеться...

Нет, я был аккуратен, я ничего не трогал, ничего не сдвигал, ничего не пачкал. Аккуратно закрыть дверь. И — на выход.

Когда оставалось двадцать секунд Блейк уже опустил плиту и вынул жезл. По счету "пять" опять вставил его. Скомандовал: принять "позу 0" А когда вспыхнуло "ноль" на таймере, резко дёрнул жезл вправо... Хотел ещё и влево, но не успел: две арбалетные стрелы с двух сторон пробили горло.

— Выгоню, нафиг!

— А что скажешь уважаемому мистеру Коллинзу?

— Что бросить капсулу незаблокированной — это уж совсем ума лишиться! А если б какой инвайдер...

— А его любимый племяш скажет, что до возможных инвайдеров — три уровня лабиринта, долина с тигрозаврами и сто километров горных троп.

— Сейчас я посмотрю, сколько там до "возможных инвайдеров"...

— ...Ни-че-го-се-бе....

— Вот именно. На последней ловушке парень спалился. Всего полчаса назад. В ста пятидесяти метрах от капсулы. Нет, точно выгоню. Даже у уважаемого мистера Коллинза есть не менее уважаемые его не уважающие. Тут он за родственничка вступиться не посмеет.

— А кто будет доделывать моё капище? Ведь это же теперь срочно. Парень-то сразу после перерегистрации опять сюда полезет!

— Найду кого-нибудь.

— Ты уже недавно искал — два месяца искал! Да и пока новенький в контекст войдёт... Думаешь у этого артсмена документация в порядке? Ты думаешь есть хоть какая-нибудь документация?! Прошу, не трогай его пока — пусть доделает, а? Ну ведь талантливый парень!

— Талантливый?! — это он на форумах талантлив, а здесь работать, понимаешь — вкалывать — надо! Сидеть вот в этой камере шесть, — как минимум! - шесть часов каждый день и прописывать лабиринт, разрисоввывая каждую его ветку. А он... Он опять... Знаешь на что теперь больше времени тратит?!

— Искусственный интеллект...

— Вот-вот, а добьётся он, такой талантливый, чего-нибуть с этим "искусственным", и ты первая "порекомендуешь"... Как там у вас? "Данная тема может нести угрозу человечеству, как биологическому виду. Настоятельно рекомендуем изучить внутреннее законодательство, а именно пункты 3.01 — 3.99 "Закона о человечестве". Особенный интерес для Вас будут представлять пункты 3.61— 3.79. В случае принятия правильного решения Ваш уровень социабельности будет повышен" .

- Хорошо ты запомнил номера...

— Программисты их наизусть знают: есть у нас вид спорта: сорвать 3.61. Мне вот так социабельность повышали трижды.

— Знаю. "Вид спорта", говоришь? Тяжело пришлось?

— Полтора года жизни, если в совокупности, полтора года работы! Не хочу об этом. Зато вот — ведущий программист проекта. На Гессе!

— Оно того стоило?

— Слушай...

— Всё, больше не буду.

— И правильно. Лучше скажи: чего ты за этого-то вступаешься?!

— Ещё раз: мне капище нужно. А уважаемый мистер Коллинз-младший-бис... Ну, запротоколируй это вопиющее нарушение правил текущего программирования, ну взгрей... Но сначала найди ему сменщика, сначала пусть сменщик поймёт, что здесь к чему. Сначала!

— Гейс с тобой, уговорила,— мужчина только зубами не заскрипел. — Ладно, я тебя проводил, осматривать это безобразие у меня сил нет, я пошёл. Список замечаний оставишь этому придурку. До встречи!

— Спасибо. До встречи!

Но женщина в форме КОМКОНа, оставшись в одиночестве, не пошла разглядывать "своё капище". Она опять вывела на экран "журнал инвайдеров", выбрала ветвь "Блейк":

"19-23 — капище, третий уровень, выход к выходным вратам.

19-23 — осмотр врат.

19-25 — отдых.

19-47 — начало работы с жезлом.

19-49 — активирована ловушка ключа.

19— 49 — смерть".

— 19-47, визуализация! — потребовала женщина

На экране Блейк осмотрел стену, улыбнулся, снял жезл, погладил его полукруглый торец, вставил и навалился на него, пытаясь сдвинуть влево. И упал с двумя арбалетными болтами в горле.

— 19-47, журнал — по секундам! — последовал новый запрос.

Женщина внимательно просмотрела документ, покачала головой.

— 19-47, журнал — по миллисекундам!

Теперь страница журнала на экране не помещалась. Но того, что уместилось, ей хватило.

— Вот, — удовлетворенно пробормотала женщина. И выделила:

"19-48— 50,367 — работа с ключом"

"19-48— 50,368 — работа с ключом"

"19-48— 50,656 — работа с ключом"

"19-48-50,657 — работа с ключом"

— Кажется, я знаю, где ты пропадал эти почти три десятых секунды, — улыбнулась она, — точнее, как ты "отдыхал" предыдущие двадцать две минуты, — и убрала журнал с экрана.

7. Месилово

Когда Виолетта Несторовна услышала, что танцкласс у Татьяны ведёт Вера Эшли Инютина, она даже не поверила:

— Верочка Эшли?! У вас? В КОМКОНе?

— Бабушка, ты её знаешь?!

— По сцене, внучка, по сцене... Она танцевала в Большом театре... Помнишь, я рассказывала, как твой дед проводил меня туда?

— Мне папа говорил, что это апокрифы, студентам пробиться туда невозможно.

— Невозможно, — улыбнулась бабушка. — Однако, со мною, ради меня он пробивался.

— И что Вера Эшли?

— В солистки выйти ей не пришлось.

— И всё-таки ты её помнишь? до сих пор?

— Танцевала она, конечно, хорошо — ну, в Большом же выступала! — но те, которые были солистками, которые солистками стали — танцевали ещё лучше. Вот только Верочка... Видишь ли, когда она прыгала... — Виолетта Несторовна улыбнулась далёкому воспоминанию, как улыбаются... Таня поискала определение и нашла: как улыбаются воспоминанию о далёком счастье, — Специально под неё делали хореографию... Она в воздухе — жила, она с воздухом баловалась, и воздух баловался, воздух смеялся с нею! И они вдвоём словно смеялись над нами — над сухопутными. А нам обидно не было. Нам только, больше, чем обычно, хотелось летать... С ними — с нею и со всеми, влюбленными в неё восемью ветрами всех восьми сторон света.

Представить, что эта невысокая, темноволосая, худющая дама полвека тому назад была любовницей ветров было просто: такие изысканные движения, такие точёные позы... такая аура абсолютной свободы!

Даже, когда она, вот как сейчас, просто принимала ежедневный... да чаще — для группы бывает и три раза на дню... ритуал выбора. В группе на сегодня — тридцать один человек. Танцуют парами. Оставшийся не у дел получает штрафное очко. По итогам семестра последний по баллам покидает Академию. Очко — это немного, но их не стоит накапливать...

— Итак, Ященко, твой выбор.

— Надежда Азалина!

Кажется, Азалина, как всегда, отказавшаяся выбирать сама (а сегодня так и отказавшая уже двоим её выбравшим), — не сомневалась в выборе Стаса. Впрочем, и для остальных таковой не был неожиданным, неожиданным был её ответ:

— Нет.

— У нас не состоялся выбор? — удивилась наставница, — Как интересно... Что ж, штрафные очки получают трое. И повторим процедуру. Теперь в обратном порядке. Ященко, начинайте.

— Надежда Азалина!

— Нет!

— Хольт?

— Надежда Азалина.

— Нет!

— Мда...

— Анастасия Ушакова?

— Хольт.

— Да!

....

— У нас опять остаются трое... Итак, Азалина?

— Я отказываюсь от выбора.

— Объяснись!

— Меня попросили дать ему шанс. Я — даю.

— Но ты же отказываешь! — почти закричал Стас.

— А соглашаться — я не соглашалась! — почти закричала Надя.

— Да как же это?! — задохнулся Стас.

— А вот так, мальчик, — хмыкнула бывшая любовница дюжины ветров. — Третий тур. Невыбранным — штраф в двадцать баллов. Надежда?

— Я отказываюсь от выбора.

— Ященко?

— Азалина!

— Азалина?

Надежда сжала зубки. Все смотрели на неё, она смотрела в пол, и никто не заметил, как Татьяна, что— то шепнула Стасу.

— Вера Эшли? — позвал он.

— Да?

— Пожалуйста, дайте Наде пару минут. А пока, пожалуйста, дайте характеристику танцу. Вашу характеристику. Пока она... Пусть она... Пожалуйста,— в третий раз повторил он.

Вера Эшли недоуменно посмотрела на мальчишку, потом... А потом улыбнулась:

— Согласно плана занятий, у нас сегодня танго, — она тряхнула ладонью, словно отмахнулась от канцелярщины. Вздохнула, улыбнулась — будто вспомнила юность, вспомнила про любовь и любовников, и продолжила: — Танго — для девушки это искусство движением, танцем сказать "да", твердя — каждым новым па, каждым очередным жестом! — твердя: "нет", "нет", "нет"... — она окинула взглядом строй, в нём раздались первые смешки, — Не сочтите за намёк. Итак, девушка... Азалина то есть, твой очередной ответ?