Легенды планеты прагромеров

Да и дымком не пахнет, не пахнет сожжённой листвой. Аксель вспомнил, как при выборе ароматизатора Стафр никак ни на что не решался: для мальчишки это был едва ли ни первый выбор на всю жизнь. И тогда он ему посоветовал: "Попробуй что-нибудь из осенней гаммы..."

Аксель осторожно выглянул, осторожно, почти не хромая, прошёл городище. Увидел ночёвку сладкой парочки — надо же, Стафр баррикадировал на ночь вход! Ну, всё по науке, всё по уставам и наставлениям. "Мне будет жаль убивать его", — сказал бы сейчас Отранх.

Так, а где они сами?

На выходе из городища тропа просматривалась хорошо. Аксель достал бинокуляры.

И где?..

Да где же?!..

А потом он увидел. Эти психи были уже далеко. Очень далеко. Почти на опушке зарослей дука. Они бежали — БЕЖАЛИ! — вверх по склону.

001 110.

— Милый, я не помешаю?

Попробовать возмутиться? — великая инквизиториня ждёт этого и подготовила такой ответ, что всё равно останется правой.

Попробовать выгнать? — великая инквизиториня ждёт этого и подготовила такую причину, что всё равно останется в зале.

Поле боя надо выбирать самому. Да и противника тоже. Итоги битв двух равных радуют только неравных третьих. Вот о неравных третьих и надо подумать. Которым стало нерадостно. Думать надо о своих — и только. В данном случае о своей женщине — и только.

— Нет, милая, присаживайся и присоединяйся, — Бьёрг неопределённо качнул головой в сторону кресел.

Гала расслабилась. Объятия Бьёрга не стали менее крепкими — он не собирался стесняться перед старухой их вольной позой, он не собирался ни спорить со старухой, ни ухаживать за нею. Старухе надо — пусть она сама выбирает кресло у них за спиной. Не нравится за спиной — пусть старуха сама его двигает к ним. И в его "милая" было равнодушие всех двух дюжин лет, прожитых им НЕ с нею. Все те две дюжины лет, которые и сделали из неё — старуху!

А Влада вздохнула и вспомнила:

"...и этими плетьми — по заднице, по заднице..."

Чем дальше, тем чаще достаётся ей. Последние годы они хлещутся уже в режиме фити-фити. Ничего, она потерпит. Зато нынче ночью Гала придумает для Бьёрга что-нибудь сладенькое, что-нибудь остренькое в благодарность за то, что он заставил её, старуху, тягать кресло.

Влада, искоса убедившись, что любовники на неё не смотрят, предвкушающе улыбнулась: и как-нибудь старуха с него этот должок стребует. Никуда он от старухи не денется.

Влада нажала на рычажок снизу у правого подлокотника — тяжёлое кресло приподнялось на выступивших шарах. Влада толкнула — кресло легко покатилось.

"И не забыть напомнить девке про сердце Бьёрга, про слабое сердце Бьёрга... Не самой, конечно. Пусть это сделает её подружка. Пусть её подружка... Ларса? Нет... пусть это будет Алона — пусть сегодня же Алона по-дружески напомнит девке, что не приведи Тантра дорогая подруженька переусердствует с Бьёргом... У того-то будет сладкая смерть, а вот её сладкая жизнь — закончится".

Влада лукавила. Перед собой лукавила. Но инквизиториня она или кот наплакал?! Её присутствие должно на рефлекторном уровне вызывать дрожь! Да и утолить червячок ревности, подкормить змейку мстительности — тоже нелишне. В жизни с каждым годом всё больше и больше высоких целей, всё меньше и меньше... всё меньше и меньше жизни. А эти, ползающие твари... Эти гадины не дадут уж совсем оторваться от земли.

В напоминаниях нужды не было. Девочка Бьёрга талантлива, выучена на совесть, и снятие показаний с медатиков перед праздниками секса давно уже превратила в один из сладостных ритуалов прелюдии. И великая инквизиториня знала об этом. Ещё бы ей не знать! Прелюдии Галы становятся успешным экспортным продуктом, а со временем как бы ни вошли в обязательный курс... Своих девиц, которые попервоначалу пытались "покритиковать", Влада сразу оборвала: "Смотрите и учитесь. Если что-то на ваш вкус не то — исправляйте вкус".

Кстати о вкусе. А вот фонолки у девчонки стали небезупречными. Здесь коррекция необходима. И срочно. Влада вздохнула.

Она уже сидела, сидела недалеко от вольно устроившей в кресле парочки, но её не услышали. Или сделали вид, что не услышали. Негодяй! Тоже, небось, подкармливает своих змиев. Пару минит Влада промолчала, а потом ещё раз позволила прорваться своему раздражению — её палец забарабанил по мягкому подлокотнику.

— Не нравится? — качнул головой в её сторону Бьёрг.

— Не то слово.

— "Не нравились, не нравятся и нравиться не будут", — улыбнулся он.

— Нравились. Очень.

— Тогда каким же будет "то слово"?

— Оскорбление.

— Тебя?!

— Её фонолки любила не только я.

— Даже так?

— Именно.

Влада отвела глаза от застывшей фигурки девчонки. С той можно было сейчас рисовать аллегорию "оскорбленная невинность". Даже её волосы, рыжим беспределом рассыпавшиеся по их обоим телам, засветились своей юной рыжей обидой. Как всё-таки она талантлива! Ну должны же быть в Зале Совета хорошие датики — интересно, получится стребовать запись? Нет, ну хороша же!

— Милый, ты думаешь, что я несправедлива, она думает, что я несправедлива... — инквизиториня вздохнула, — ну, с ней-то проще, я предложу Весте поставить парочку фонолок — из этих, последних, и парочку ранних — темой для семинара красоты. Запись обсуждения моими девицами и комментариями Весты пришлю ей... да и стребую с неё отчёт. И пусть попробует оспорить мнение своей первой наставницы. А тебе... уже нет времени... уже вот-вот... ну, в двух словах: если бы это была музыка, то было бы не музыкой! Это какофония, это голая схема, скелет! Причем не скелет из сельвы, выбеленный ливнями и Гелой, изъеденный падальщиками и проросший травами — а аккуратненький такой скелетик из анатомички.

И пропал ритм произведения! Это же невозможно воспринимать — монотонное плоскогорье какое-то. От её ранних вещей было не оторваться — а тут... ты вот только что, с облегчением отвлёкся на мой простейший посыл. Останови кадр! — внезапно приказала инквизиториня. Гала рефлекторно послушалась. — Смотри, что ты видишь?

Узкая тропинка и листья, листья, листья... Жёлтые, как подсолнухи, неизбывные, как подсолнухи, неисчислимые, как подсолнухи... как подсолнухи на необъятном жёлтом поле под ласковым жёлтым солнцем старой, древней Терры...

— Листья.

— И всё. Второй план отсутствует. Раньше она себе такого не позволяла.

— Милый, она не права, — тихо проговорила Гала.

Девочка, спиной прижимавшаяся к груди мужчины, изогнулась — змеёй изогнулась! — и как-то снизу посмотрела в лицо Бьёргу, и её волосы — рыжими змейками, рыжими спиральками, рыжим ворохом — зазмеились, задрожали, закачались... поднялись и опять рассыпались:

— Ведь правда?

— Правда, — даже не задумался о правде мужчина.

"Нет, запись они мне отдадут. Вытребую. Пусть девицы учатся. И теперь — долгий поцелуй... Ну?.."

Долгим поцелуй не получился. Раскрылась дверь.

— Бьёрг... — проворчал казначей. — У нас война, а ты...

Яр, Ларт, Отри... малый Совет в полном составе.

— Иди, милая, — оторвался от Галы Бьёрг. — У нас важные переговоры.

И он обратился к Яру:

— Кто во главе миссии? Сам Меновар?

— Тебе уже сообщили о джюсах?! Кто? Влада, ты?

— Не успела, — улыбнулась Влада. — Здесь было так интересно...

Мужчины невольно оглянулись на сомкнувшуюся за Галой дверь.

— Нет, Бьёрг, это не Меновар — неспешно продолжила великая инквизиториня. — Меновар, как и предсказали мои интуитивистки, отправился к райтам. А к нам прибыл наследник шёкуна принц Сурадзи. Мои интуитивистки предсказали, что аналитикам джюсов покажется, что переговоры с нами будут более простыми. Я поприсутствую?

"Я останусь, ибо "по праву и дозволению обычая", — вот что сказала бы она мне, попробуй я её сразу же выгнать.

"Только на время Совета!" — могла бы выкрикнуть Гала.

"Значит, он сейчас и начнётся", — улыбнулась бы, вот так же улыбнулась бы Влада.

Долгими переговоры не получились. Во-первых, потому, что это было не предложение о сотрудничестве один на один и не предложение о посредничестве в переговорах с райтами, а ультиматум. Да, практически ультиматум.

Пока его собственный клан и клан райт ждали дешифровки от своих гениев — кстати, Фронк, по сведениям разведки джюсов, тоже только что преуспел — и решали проблему транспортировки, пока гракххи готовили захват холдов и захватывали их, тем временем клан джюс — Меновар, конечно же Меновар — договорился с оставшимися тремя кланами.

Угроза оказаться за чертой призёров в гонке за спутниками... Даже, если чемпион не гракххи... Для кланов икуфу, мбада и равви — да и для джюсов — и для самих джюсов, конечно же, тоже — оказалась кошмаром.

И предложение Меновара "встретило понимание".

И теперь "понимания" ждут от нас, от клана варг.

И теперь — тем более. Ведь, как стало известно разведке джюсов, холд Месх захвачен, а юный гений Леот — убит.

Слова "юный гений" юный принц произнёс твёрдо и чуть поклонился в церемониальном соболезновании.

"Поставить бы рядом двух юных воинов — Стафра и Сурадзи", — вдруг замечталось старой инквизиторине.

Невысокий, тонкий, гибкий — вспыльчивый, как запрещённый порох! — знающий об этом своём недостатке, борющийся с ним, иногда даже успешно борющийся с ним, Сурудзи и Стафр — едва ли не на голову выше принца, спокойный до занудливости... смертельно-быстрый в схватках... Интересно, а кто из них победил бы в поединке?

Но как же они контрастны! Во всём. Начиная с внешности, — Влада улыбнулась про себя, — начиная головы, с волос: светлые, до плеч, чуть волнистые волосы одного и короткие, гладкие жёсткие иссиня-чёрные — другого.

"Нет, никаких поединков, и не против друг друга, а именно — рядом! — Влада незаметно вздохнула, — Выживи, Стафр, пожалуйста, хоть ты — выживи! И Уста! Я запрещаю тебе погибать! Спасай мальчишку!"

Влада не особенно вслушивалась в смысл речей: в дереве вариантов интуитивисток Храма эта ветвь присутствовала, да и переговоры — это их, мужчин, мужское дело, потом она поговорит с Бьёргом, он ей уточнит смыслы, раскроет нюансы — а сейчас она смотрела в лица, вслушивалась в голоса, вчувствовалась в настроения: будет потом, чем расплачиваться за смыслы с Бьёргом! Вот, например, мальчик-принц выглядит гордо-жертвенно. Он считает, что отдаёт себя в заложники? Он — у нас, Меновар — у райтов? Джюсы про райтов уверены, что "пункт zero" ими достигнут, а про нас знают, что Леот погиб. И тем не менее, главный заложник прибыл к нам... Это вывод их расчёта или прорыв интуиции?

Влада опять бросила анализы — это потом, а сейчас — смотреть, слушать, чувствовать.

А с бэкового плана восприятия она так и не убрала стоящих рядом — рядом! — двух юных воинов, двух мальчишек.

Всмотрелась: слева, из-за плеч одного их них выглянула скандальная почти лысая мордочка её любимицы... Ведь эта негодяйка только назло ей, только ей — Первой наставнице, великой инквизиторине Владе! — однажды отрезала свои белокурые косы и с тех пор стрижёт и стрижёт их! "Госпожа, я приму наказание". А "госпожа" уже устала быть суровой.

А справа за плечами второго — пусто, до сих пор пусто. Вглядывайся — не вглядывайся.

Как жалко, что не удалось подставить, прилепить к нему Биче... Полгода назад, во время официального представления принца в клане Райт, их неофициально столкнули, а они просто не заметили друг друга. Просто не заметили. Просидели почти рядом, почти ас и... И ничего. Нет, Биче во время анализа в девичей узнаваемо описала принца, без единой ошибки перечислила все его реплики. И закончила: "Скучный он". А он, вернувшись к себе, в разведотделе клана... да, он описал и Биче — среди прочих. Это Биче-то! Всего лишь среди прочих.

Мучайся теперь с этой... "Случайность произошла случайно". Будут вам — случайности. Ещё не раз. Да где же она?!

За плечами мальчишки было пусто.

Дверь раскрылась. Даже дверь раскрылась как-то суматошно. И впустила суматоху. Кажется, стража пыталась "держать и не пущать". Ну-ну, попробуйте удержать деву, идущую на посвящение!

Чёрнота, почти сияющая чернота облачений инквизиторинь эскорта резко подчёркивала перемятость дорожных одёжек девчонки. Значит, Кхрану так и не уговорили переодеться, приодеться. На помыться-то хоть ума хватило? Да какой там ум!

В глазах — отчаяние. В глазах решимость. В распахнутых раскосых глазёнках — предчувствие боли.

Будет тебе боль. Будет тебе много боли.

А теперь оглянись. Меня ты уже увидела, а теперь оглянись!

Оглянулась.

Они не могли отвести взгляда друг от друга не менее чем на дюжину ударов сердца.

А там, на тёмном плане, лысая девчонка подмигнула перепуганной гракххе и, перегибаясь через Стафра, протянула ей руку. И, пропуская их друг к другу, теснее прижались плечами разулыбавшиеся мальчишки.

001 111.

Вдох-выдох, вдох-выдох, на три шага вдох, на три шага выдох.

Они бежали к перевалу. Подъём-спуск, подъём-спуск. Подъём... Стафр уверенно держал направление, да и дорогу выбирал качественно. Уста, оглядываясь, почти не замечала более лёгкого прохода меж оврагами, более спокойных спусков по их склонам, более удобных подъёмов. Нет, случалось, конечно — но в рамках статистической погрешности. Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох.

Бежалось легко. Раскидистые дуки не терпят тесного соседства и не дают воли подлеску. Воздух под ними был свеж, а запахи — вкусными. Слой прошлогодних листьев мягко пружинил под ногами, и лучи Гелы кувыркались в них, как котята в разноцветных тряпках.

"Какой у тебя градус беговой выносливости? — перед началом их сумасшедшего забега осведомился Стафр.

Она ответила.

"Чуть выше, — спокойно признал он. — Да оно и понятно: я массивнее. Скалолазания?

Она ответила.

"Чуть ниже, — опять спокойно сообщил он. — И это понятно тоже: я сильнее. Но полдюжины процентов в плюс, дюжину в минус — нам не рекорды друг у друга перебивать. Ставлю задачу. Первое, до полудня преодолеть первую гряду — это около двух дюжин киломер. Местность сильно пересечённая, общий подъем чуть более киломеры. Выйдем на перевал. Далее, три-четыре киломеры вниз, потом ещё столько же подъёма и...

""Ещё столько же" — то есть ещё на две дюжины киломер?

"Извини, неаккуратно выразился. Ещё три-четыре киломеры. Крутизна и вниз и потом вверх около пятнадцати-двадцати градусов. И будет Кривая Стена. Это стенка. Я в своё время прикидывал: с парнями мы бы сделали её в полтора аса. В одиночку я — за четыре с половиной, может, за пять. А с тобой... Ну, посмотрим.

Задача: подойти к ней не сдохшими. Работа под стимулятором — зона твоей ответственности. Темп буду задавать я — нижнюю планку. Ты корректируешь верхнюю. Ещё раз: никаких рекордов и никаких турниров "кто кого". Нам — нам обоим! — надо выдержать пятеро суток. На пределе, но выдержать. Твои указания будут приоритетными. Ты сможешь командовать мужчиной? У вас этому учат?

"Командовать? Мужчинами? Не признаюсь, — улыбнулась она. — А совета тебе будет недостаточно?