Гермиона перевернула листок и скользнула взглядом по адресу. Аппарировать не имело смысла. Смотрицки сказал редактору "Алхимика", что уезжает. Даже если это неправда, он не хочет, чтобы его тревожили. В этом случае он сумет сделать вид, что его нет дома. Его устраивает, что Гермиона — единственная, кто может с ним связаться, причем только посредством совы. Судя по всему, Смотрицки догадывается, что она согласится работать на него, чтобы не расставаться с тетрадью. А может, он не так уж и против публикации своих исследований. Почему он не сделает это самостоятельно? Может, потому что работает на оборонку? Гермиона не совсем понимала, что это такое, и как оно может быть связано с записями в тетради. Но поскольку это было удобное объяснение, она на нем остановилась.
Но просто взять и смириться с тем, что тебя снова используют, не оставляя тебе шанса сказать "нет"?
Следующий час у Гермионы ушел на составление письма Рите Скиттер. Она написала, что случайно, делая выписки из алхимических журналов, наткнулась на имя некоего Станисласа Смотрицки. Человек этот оказался настоящей загадкой. Кроме того, что он талантливый алхимик — возможно, непризнанный гений — его судьба таинственным образом связана с Волдемортом. Хотя ее источники утверждают, что почти всю свою жизнь он прожил за "железным занавесом".
Гермиона перечитала написанное и скривилась. Чушь какая... Рита должна клюнуть. Она отправила сову, немного подумала и написала еще Луне Лавгуд.
Ответ от Риты она получила неожиданно быстро, не успев даже покончить с завтраком. Сова приволокла свежий номер "Ежедневного пророка". На второй полосе, в отчете об открытии Средиземноморского конгресса зельеваров, в списке почетных гостей значилось имя, обведенное жирным красным кружком в сопровождении столь же жирного вопросительного знака. Станислас Смотрицки, доктор алхимии, Мастер Зелий. Из газеты выпала открытка — обычная, маггловская, с изображением фрески Кносского дворца. На обороте теми же красными чернилами было небрежно начертано: "Спасибо. Учту. Р."
Гермиона поборола желание немедленно аппарировать на Крит и выяснить отношения с этим нахалом прямо в конференц-зале. Вместо этого она взяла веленовую тетрадь и отправилась в ванную. По ее расчетам, первый вал звонков и воплей по поводу глюков в игре должен был накатить не раньше, чем к обеду.
Глава 10
Что ж, защита для Гарри сработала отлично. Вот он, сидит у нее на кухне — спокойный, не дергается. А в это время пипл терзает дом Снейпа, — пардон, Замок Синей Бороды — почем зря: Пол говорит, в первые же сутки было порядка ста заходов в час. А нарастает посещаемость в арифметической прогрессии. Так что сегодня должно быть... Ну его к троллям — еще минимум неделю никаких расчетов.
— Герми, что ты знаешь о Станисласе Смотрицки?
Гермиона вздрогнула и оглянулась на друга. Тот смотрел на нее снизу вверх. Очень внимательно. Гермиона снова отвернулась к плите и ответила как можно беззаботнее:
— Почти ничего. Алхимик. Откуда-то из Восточной Европы.
— Он был связан с Волдемортом.
Гермиона пожала плечами и услышала, как Гарри у нее за спиной вздохнул.
— Рита Скиттер показала нам твое письмо, — сказал он.
— И что? — она изо всех сил старалась, чтобы голос звучал ровно. — Кому это — вам? И с чего это вдруг Рита стала делиться личной перепиской с тобой?
— Нам — значит, аврорам, — веско произнес Гарри.
— Гарри, я ничего не знаю о Смотрицки, — она сняла с конфорки кофе и повернулась к другу лицом. — Кроме того, что он ученый секретарь Центральноевропейского алхимического общества и две недели назад находился на Крите на конгрессе зельеваров.
— Откуда ты это знаешь?
— Из газет, Гарри.
Она пожала плечами и принялась выкладывать на блюдо гренки.
— Почему ты направила к нему Риту? — спросил Гарри.
— Я не направляю корреспондентов, — раздраженно ответила Гермиона. — Я, слава Мерлину, не главный редактор "Пророка". И если бы я могла направлять Риту Скиттер, можешь себе представить, куда именно я бы ее направила.
— Тогда как понять твое письмо?
Гермиона на мгновение задумалась. А почему бы не рассказать Гарри обо всем? Ну, почти обо всем. О тетради из дома Снейпа Гарри знать совсем не обязательно — еще отнимут как вещдок, с них станется. Но если начать рассказывать все, всплывет и тетрадь...
— Как совет, Гарри, — ответила она, наконец. — Мне этот человек показался интересным. Превосходный алхимик, о котором у нас почти ничего не знают. Ты видел статью в "Алхимике"?
— Я много чего видел в "Алхимике", — неопределенно ответил Гарри. — Откуда ты знаешь о его связи с Волдемортом?
Гермиона поставила перед Гарри блюдо гренок и розетку с медом.
— А я и не знаю, Гарри, — с улыбкой ответила она. — Это я для Риты письмо писала, а не для тебя. Для тебя я не стала бы такие завлекалочки выдумывать.
Гермиона тоже села за стол и захрустела гренком.
— Она взяла интервью? — спросила она безразличным тоном. — Почему ты ее не спросишь?
— Не сомневайся, мы ее уже расспросили, — с досадой ответил Гарри.
— Когда выйдет статья?
— Никогда. Ее сняли с номера, — Гарри набил рот, и речь его стала малоразборчивой. — Успели. Случайно узнали, между прочим. Хорошо иметь своих людей в редакции...
— Вы сняли с номера интервью?
Гермиона едва не поперхнулась. Подумать только, какие полномочия у аврората...
— Ага. Со сверстанного, — с мстительным удовольствием подтвердил Гарри.
— Почему?
— Потому что сначала с этим Смотрицки должны поговорить авроры, а не журналисты, — отрезал Гарри.
— Зачем? — спросила Гермиона. — Что в этом интервью такого занимательного для авроров?
— Герми, если этот человек был связан с Волдемортом, он уже занимателен для авроров. Потому что потенциально опасен, — жестко произнес Гарри. — Это раз. И два — он может знать о тех, о ком мы еще не знаем, но очень хотим узнать.
Гермиона криво усмехнулась. У магглов это называется "охота на ведьм". А как это должно называться у магов?
— А он что, действительно был связан с Волдемортом? — невинно поинтересовалась она.
Гарри замялся.
— Мы бы хотели выяснить, — ответил он. — В интервью об этом говорится уклончиво: мол, при первом явлении Волдеморта был вынужден скрыться, уйти за занавес — что-то в этом роде.
За занавес... Гермиона задумалась. Странная формулировка. Что там Виктор писал? Работал на оборонку? Как раз период холодной войны у магглов. Но какое отношение это имеет к магическому миру вообще и к магу Станисласу Смотрицки в частности?
— То есть вы не уверены? — уточнила она. — Не уверены, но интервью блестящего ученого из уже сверстанной газеты изъяли? Только на основании подозрений?
— Гермиона, он определенно скрывается.
— С чего ты взял? — она почувствовала, что начинает злиться.
Начхать ей было на "Пророк" и Скиттер — ее больше интересовало, что она может рассказать Гарри, и как скрыть то, чего она рассказывать не собирается.
— Хотя бы с того, что он не стал разговаривать со Скиттер, — ответил Гарри.
— Она же взяла интервью.
— Она передала вопросы, он на них ответил — после долгих препирательств. Все. Она его вообще, между прочим, на этом конгрессе не видела. Все знали, что он там — но кто видел его своими глазами? И у меня складывается впечатление, Герми, что его не было не только на этом конгрессе.
Гарри продолжал жевать, а у Гермионы аппетит пропал напрочь.
— О нем знают, да — очень многие знают, — продолжал Гарри. — Знают, кто он, чем занимается, на кого и на что влияет. Но встретиться с ним невозможно.
Гарри перегнулся через стол и заглянул Гермионе в глаза.
— Я не знаю, где, как и, главное, когда ты с ним столкнулась, — понизив голос, сказал он, — но согласно нашим данным, о нем не было никаких упоминаний — нигде — еще три месяца назад.
— Что за чушь? — почему-то шепотом спросила Гермиона.
— Ты знаешь, что такое хроноворот? — поинтересовался Гарри. — Так вот, один наш коллега кое-что проверил. Вернулся на три месяца назад и засел в редакции "Алхимика". Думал перехватить сову со статьей некоего С. и проследить, куда она вернется.
Гарри налил себе кофе, сделал глоток и продолжил:
— А совы-то никакой не было. Просидел он в редакции целый день. А уходя, захватил свежий номер журнала — зачитал, так сказать.
Гарри вынул из заднего кармана свернутый журнал и бросил его на стол.
— Полюбопытствуй, — предложил он Гермионе. — У тебя наверняка есть такой?
Гермиона кивнула и потянулась за журналом.
— Принеси свой экземпляр, — попросил Гарри, накрыв журнал ладонью.
Гермиона вышла и вернулась через две минуты с точно таким же журналом в руках.
— А теперь, — Гарри пролистал свой экземпляр, отыскал нужную страницу и театральным жестом протянул Гермионе. — Если тебя не затруднит, сравни тексты.
Гермиона, по-прежнему ничего не понимая, открыла журнал свой на той же странице и оторопело уставилась на заголовок. Это был другой заголовок. И статья под ним была другая. Гермиона выхватила у Гарри "Алхимик" и перелистала оба экземпляра. Они совпадали во всем, кроме одной статьи. Она подняла глаза на Гарри.
— Ты что-то понимаешь? — спросила она. — Давай уже, хватит меня интриговать.
— В статье, которая напечатана в твоем экземпляре, есть несколько ссылок на работы Смотрицки.
— Ха, ссылок! Да она полностью построена на его работах!
— Вот именно, — сказал Гарри. — А в моем экземпляре — том, который из прошлого — нет ни единого упоминания о Станисласе Смотрицки. Поэтому у нас появились основания полагать, что еще три месяца назад человека с таким именем не было. Вообще.
Гермиона медленно опустилась на табуретку.
— Ты что-нибудь понимаешь, Герми? — спросил Гарри.
Она покачала головой.
— А два месяца назад он уже был? — жалобно спросила она. — Вы ведь наверняка туда тоже смотались.
Гарри кивнул.
— Был.
Гермиона глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки.
— Так, не своди меня с ума раньше времени, — попросила она. — Начнем с начала. Как и почему вам вообще пришло в голову использовать хроноворот?
— Спьяну, — честно ответил Гарри. — Этот Смотрицки нас так достал за последние дни, если бы ты только знала... В общем, напились они. Прямо на дежурстве. И поставили эксперимент с хроноворотом. Сразу протрезвели. И доложили.
Гермиона потерла виски.
— Не понимаю, — призналась она. — Если вы его ищете и никак не можете найти — просто отследите палочку.
— У него нет палочки, Герми, — раздраженно ответил Гарри. — Или он ею не пользуется. У меня вообще такое впечатление, что он не маг. Или не совсем маг. Но, судя по его докладу, зачитанному на конгрессе, наши говорят, алхимик отменный.
— Зачитанному? — уточнила Гермиона.
— Он никогда не выступает сам, — пояснил Гарри. — У него что-то с горлом — говорит только шепотом.
— Не сомневаюсь, гипотезы у аврората уже есть, — Гермиона вопросительно посмотрела на друга.
Тот мрачно кивнул.
— Фальсификация личности, — сказал он.
— Это тоже спьяну придумали? — ядовито поинтересовалась Гермиона.
Гарри мрачно смотрел в чашку.
— Очень похоже на делириум тременс, — продолжила она в том же тоне.
Гарри по-прежнему не отрывая взгляда от чашки, гонял по стенкам гущу.
— Фальсификация личности — тотальная фальсификация — невозможна, Гарри, — выкрикнула Гермиона, наклоняясь над столом. — Можно подделать документы. Выпить полиморфное зелье. Сделать пластическую операцию. Фальсифицировать биографию, наконец. Но при подробном изучении легенда лопнет. Любая легенда. Потому что обязательно найдутся школьные друзья или соседка бабушки. Не говоря уже о том, что ученый такого уровня — публичная фигура.
— При желании любой человек — даже маггл — может так замести следы, что не докопаешься ни до соседок бабушки, ни до школьных друзей, — сказал Гарри не слишком уверенно. — А если это маг...
Гермиона покачала головой и вернулась к своему кофе.
— Если кто-то научился магически фальсифицировать личность на таком уровне — это ужасно, — продолжал между тем Гарри. — Только представь: вчера он Джонс и совершает парочку преступлений, а завтра он уже Смит, примерный семьянин, у которого на вчера железное алиби, как и на всю предыдущую жизнь. Ты понимаешь? Установить истинную личность становится невозможно!
Гермиона снова покачала головой.
— Это фантастика, Гарри, — просто сказала она. — Нет такой магии. И быть не может.
— Такой нет. Подобная есть, — буркнул Гарри. — При определенной форме допуска.
— Что?
— Например, можно изъять из архивов и всех документов, связанных с определенным делом, имя человека — так, чтобы он не упоминался совсем, словно его никогда там и не было, — сказал Гарри нехотя. — Но это, конечно, не совсем то — короткий спектр действия заклятия и форма допуска высшая...
— Высшая — это какая? — уточнила Гермиона.
— Лично министр магии, — ответил Гарри. — Только он. По рекомендации Уизенгамота. Но в чрезвычайной ситуации может и собственным решением...
Гермиона откинулась назад и оперлась спиной о стену. Сколь многое, оказывается, им не рассказывают в школе... И тут ее поразила неприятная мысль.
— Гарри, это все, кажется, очень серьезно?
Он кивнул
— И, наверняка, секретно, — продолжала Гермиона.
Гарри снова кивнул.
— Так почему ты мне об этом рассказываешь? — сузив глаза, спросила она. — Ты что, память мне собираешься подправить, когда достаточно воспользуешься моими мозгами?
Гарри непонимающе посмотрел на нее. А в следующую минуту покраснел от гнева и вскочил на ноги. Чашка со звоном покатилась по столу, разбрызгивая гущу.
— Неужели я хоть раз давал тебе повод так думать обо мне, Гермиона? — тихо спросил он.
Гермионе почему-то показалось, что прозвучало это не слишком уверенно. Она промолчала, по-прежнему настороженно глядя на друга снизу вверх.
— Если хочешь знать, я сам ума не приложу, почему все это тебе рассказываю, — вдруг сказал он и снова устало опустился на табурет. — Возможно, потому, что никак не избавлюсь от привычки делиться проблемами со своими друзьями. Дурацкой такой привычки, — зло закончил он.
— Я прекрасно знаю твои привычки, Гарри, — тихо ответила Гермиона. — Но до сих пор ты не слишком спешил рассказывать мне о своей работе.
Иначе я бы гораздо раньше узнала о связующем ритуале, например, — добавила она про себя.
— Ладно. Я, правда, не знаю, почему я тебе это рассказываю, — признался Гарри. — Ты пользовалась хроноворотом — может, знаешь что-то о том, как работает эта штука. Может, дело во времени... Я тоже пока не могу поверить в существование магии, которая делает возможной фальсификацию целой человеческой жизни...
Гермиона смотрела на друга, но слушала его вполуха. Она догадывалась, почему Гарри пришел со своими проблемами к ней. Не к Джинни, жене, которую он любит, что бы там не говорил, и которая тоже далеко не глупа. К ней, Гермионе. Потому что именно она сейчас самый близкий для него человек. Старшая в его семье. Глава рода. Даром, что они последние четыре года общаются весьма натянуто. Что он мог не появляться в ее доме месяцами. Теперь все иначе и дальше будет только хуже — ритуал все сильнее привязывает Гарри к семье Снейпа. В конце концов он совершенно подпадет под власть крови. И будет рыть носом землю, чтобы отыскать пропавшего патриарха — не потому, что это нужно аврорату, а потому что это станет смыслом его собственной жизни. И будет рыдать от счастья, если ему позволят умереть за хозяина. Домовой эльф. Мерлин, за что ему это? А ей? А Джинни? Всем. Ради чего?
