— Что они делают?! Только Гриппа способна на равных противостоять, а остальные слабее. Им надо изматывать соперниц, бегая по арене, хотя... я не уверен, что это поможет. Напрасно поставили на девочек, да ещё так много.
— Смотри! — так же коротко произнесла Лика. Гладиаторши катуанской школы плотной группой ринулись вперёд на соперницу перед ними. Те, которые разошлись в стороны, кинулись на помощь своей атакованной товарке, и хотя до неё было не так уж и далеко, помочь ей не успели. Эта гладиаторша, выглядевшая более могучей, чем Гриппа, запросто могла бы справиться с атаковавшими её, если бы те нападали на неё по одиночке, или даже вдвоём. Но против троих, тем более действовавших слажено, она не выстояла. У человека две руки, и когда против них действуют четыре, отбиться очень трудно. Эту гладиаторшу с одной стороны атаковала Селена, с другой — Гриппа, их противница, надо отдать ей должное, почти отбилась, но при этом получила дротик-копьё от Дианы в горло, это был не обычный дротик, а с широким наконечником, напоминавшим лезвия обоюдоострого ножа. Гладиаторша упала, а её победительницы продолжили движение вперёд, уходя из-под удара тех двух оставшихся, что набегали с обеих сторон. Отбежав на некоторое расстояние, тройка гладиаторш катуанской школы развернулась к набегавшим на них противницам. Произошла короткая схватка, Селена и Гриппа не нападали, только отбивались, а вот Диана пустила в ход свои дротики, хоть и потеряла два из трёх оставшихся, но ранила обеих противниц, одну легко, а другую довольно серьёзно.
Авкт отвлёкся от арены, внимательно посмотрел на Лику и спросил, неизвестно что имея в виду:
— Откуда ты знала?
— Селена, да и не только она, говорила, что гладиаторши из школы Палинора сильнее и умелее, они уверены в своей победе и хотят сразиться с нашими девочками. А их ланиста, ах, это не Полинор, хотя... какая разница, это поощряет. Ты же сам говорил, что ценность гладиатора возрастает от количества побед, его могут даже на волю отпустить. Вот Селена и сказала, что вызов неизбежен, а потом ещё добавила, что она и остальные против тех не выстоят. А мне говорили, что легионер не справится с гладиатором один на один, а в строю легионеры такое же количество гладиаторов запросто победят, — Лика сделала паузу, увидев, что её слушает не только Авкт, но и его патрон. Улыбнувшись, девочка продолжила: — Вот я и подумала, а если наши девочки (при этих словах Лики оба мужчины заулыбались — ещё бы, назвать женщин намного старше её — девочками) пойдут против своих соперниц строем? Ну, не совсем строем, их за такое короткое время сражаться строем не научишь, да и знаю я, как это делать только теоретически. Но если использовать желание гладиаторш этого Палинора использовать своё преимущество в силе и мастерстве, а это лучше всего проявится в схватках один на один, то надо этого не допустить и противопоставить им что-то такое, ими не ожидаемое. Конечно, риск есть, но всё же... как видите, девочки не подвели.
Авкт и Севк слушали Лику и, кивая, наблюдали за происходящим на арене, то, что рассказывала девочка, было интересно, но бой продолжался и, похоже, что ни одна из сторон решающего преимущества не имела. Оставшиеся в меньшинстве гладитаторши хоть были обе ранены, но, встав спина к спине, довольно успешно отбивались от наседавших на них Селены, Гриппы и Дианы. Так продолжалось довольно долго, пока Гриппа и Диана не пошли в решительную атаку на легкораненую соперницу. Эта атака стоила жизни Гриппе, но Диана успела воткнуть последний дротик в шею противнице. Та последним усилием схватила дротик и, сломав его, попыталась достать мечом Диану, но не смогла. Диана не стала задерживаться у упавшего тела и поспешила на помощь к Селене, атаковавшей оставшуюся противницу. Та хоть и была ранена в ногу и стояла на одном колене, но, вращая двумя мечами, довольно успешно отбивалась от Селены и даже смогла ударить ту по ноге, уравнивая шансы. Неизвестно чем бы кончился этот поединок, но Диана, подхватив чей-то щит, ударила им сзади по голове гладиаторшу Палинора, та упала. Селена выбила у той мечи, а свой приставила к её горлу. Селена, тоже раненая, и Диана подняли глаза на трибуну, где сидел император, тот показал кулак с поднятым пальцем.
— Она хорошо сражалась и достойна жизни, — одобрил решение императора Севк, а вот Авкт с осуждением сказал:
— Нечего её жалеть, эти из школы Палинора наших убить намеревались. Гриппу всё-таки убили, и не знаю, сможет ли ещё сражаться Селена, вон одна её рука плетью висит, а сама еле стоит. Если бы её Диана не поддерживала, точно бы упала.
Бурчание Авкта прервал появившийся служитель, принимающий ставки, протянув весьма увесистый мешок, он с придыханием, выдававшим почтительность, восторг и ещё что-то, сказал:
— Вот ваш выигрыш. Здесь почти восемьдесят сестерциев!
— Откуда столько? Ставка была же четыре к одному, пусть немного повысилась, но столько... — удивился Севк, Авкт пояснил:
— Это я ещё поставил, не всё, что у нас было, но довольно много.
— Надо бы тебя поругать за самоуправство, но не буду. Как говорится — победителей не судят.
— А сколько мне полагается, — хитро прищурилась Лика и добавила, обращаясь к Севку: — Мне же надо отдать то, что взяла в долг. Не так ли?
То, что Лике что-то полагается и полагается немало, были согласны оба мужчины, ей выделили сорок пять сестерциев. Лика сказала, что эти деньги, за вычетом долга, она отдаёт на хранение Севку, в общем, все остались довольны. Но следующий вызов умерил радость от выигрыша, глашатай объявил, что Лев Пустыни вызывает Серого Волка. Лика, глядя на погрустневшего Авкта, спросила: — Это кто такие и почему такая реакция на этот вызов?
Бывший центурион пояснил:
— Тебе же уже объясняли, что вызов может сделать известный боец такому же. Лев Пустыни — это лучший боец школы Луция Полинора, а Серый Волк — это Фистул, лучший боец нашей школы, он пусть ненамного, но слабее этого Льва. До недавнего времени их старались не выставлять друг против друга, всё-таки поединок — это поединок, всякое может случиться. А терять лучшего гладиатора школы... Вообще-то, их давно свести хотели, но... сама понимаешь. А сейчас, неизвестно, сам ли Лев решил вызвать Фистула, или так приказал Полинор, чтоб отыграться за потерю своих гладиаторш.
Лика, выслушав Авкта, понимающе кивнула, эти две школы, вернее, их владельцы были соперниками, и сегодня этот Полинор решил показать — чья школа лучше. Сначала выставил своих лучших гладиаторш, чего никогда раньше не делал, а теперь, когда те так неожиданно проиграли (как уже узнала Лика, они были гордостью школы Палинора и до сегодняшнего дня не знали поражений), пошёл в ва-банк, выставив своего лучшего бойца. Но очень похоже, что поединок Фистула с этим Львом сегодня бы состоялся в любом случае. Лика ещё раз кивнула и поинтересовалась у Авкта:
— В этой конкурирующей с вами школе бойцы лучше, так?
Авкт посмотрел на своего патрона и, не ответив, просто кивнул, подтверждая догадку девочки. Севк, вздохнув, не стал скрывать правду:
— Да, это так. У Луция бойцы лучше, конечно, не все, но он и богаче, многое может себе позволить. А в последнее время старается меня разорить. Понятно, что если моя школа лишится лучших бойцов, то и доходы упадут, а там... — сенатор не договорил, только махнул рукой и стал смотреть на арену, там начался бой. Если вначале казалось, что противники равны, но скоро Лев Пустыни начал теснить Серого Волка и, нанеся ему достаточно серьёзную рану, и под рёв трибун, повалил того на землю. Прижатый к земле Фистул чуть приподнял голову и посмотрел на трибуну своего патрона, словно извиняясь за поражение, но увидев Лику, собрав последние силы, произнёс:
— Я знаю, ты это сможешь, отомсти за меня Лик...
В этот момент, повинуясь жесту императора, Лев ударом меча отрубил голову Фистулу и за волосы её поднял. Хоть свои последние слова Фистул произнёс достаточно тихо, Лика его услышала.
После этого поединка объявили перерыв и Лициний Севк в сопровождении верного Авкта и Лики направился в зал отдыха важных гостей. Авкт остался с охранниками у дверей, его, как и других охранников, в зал не пропустили, а вот Лика беспрепятственно прошла с сенатором, видно, здешние стражи решили, что она опасности не представляет. Но как оказалось, она не была исключением, каждого гостя сопровождала богато одетая рабыня, а то и две. Лика с интересом разглядывала присутствующих, здесь были не только рабыни, но и свободные женщины. Некоторые были подругами собравшихся здесь мужчин, а может и жёнами, были и те, кто были сами по себе. На их фоне Лика в своей простенькой тунике выглядела серой мышкой, и на неё никто внимания не обратил. Она же с интересом озиралась по сторонам, разглядывая женщин, и выделила тех, кто был сам по себе, они изо всех сил старались обратить на себя внимание уже не молодого, но стройного и мускулистого мужчины (большинство остальных мужчин были уже далеко не молодые и располневшие, кто слегка, а кто и очень). Лика узнала этого человека, хоть до этого видела его только тогда, когда он взмахом руки решал судьбу гладиатора, остальное время лицо императора видно не было, он сидел в глубине своей ложи. Севк подтвердил догадку Лики:
— Да, это Гонорий, император.
Севк хотел ещё что-то сказать, но появившийся человек, тучностью намного превосходящий сенатора, громко закричал:
— Приветствую тебя, Лициний Севк, поздравляю с хорошим кушем и сочувствую с потерей лучших бойцов твоей школы.
— И тебе привет, Луций Палинор, — слегка скривившись, ответил Севк, всем своим видом показывая, что не намерен дальше продолжать беседу, но Палинор не унимался:
— Я наслышан, что у тебя появился новый боец, способный составить конкуренцию моему Льву, как ты смотришь на поединок между ними? Я предлагаю тебе пари, поставить на этот бой десять тысяч сестерциев, чей боец победит, тот и заберёт этот приз.
В зале стихли разговоры и все уставились на Севка. А он понял, что его конкурент поймал его в ловушку: отказаться, значило показать, что он испугался потерять деньги, но не это главное, хоть сумма была не просто большая, она была очень большая, но потеря лица гораздо страшнее. Севк растерянно посмотрел на Лику, а та, прикрывшись куском пирога, который ела (это был уже третий), тихо произнесла:
— Сто пятьдесят тысяч.
— Сто пятьдесят тысяч, — машинально повторил за девочкой сенатор и побледнел, это была огромная сумма, столько стоила его школа гладиаторов, да что там школа — его городской дворец и загородное поместье! Поместье, состоящее из нескольких вилл, да ещё и несколько домов в столице. Улыбающийся Палинор тоже побледнел, если его конкурент готов принять вызов и ставит такие условия, то, вполне вероятно, у него действительно есть боец небывалой силы. Отказаться от своего же предложения — это не просто показать, что испугался, а это удар по авторитету, ведь он сам предложил провести поединок, а теперь пошёл на попятную. Но с другой стороны, не исключено, что Севк блефует, назвав такую громадную сумму, и делает это в надежде, что он, Палинор, откажется, со всеми вытекающими из этого отказа последствиями. Глубоко вздохнув, Луций Палинор сказал,
— Принимаю, но бой состоится немедленно!
— Немедленно, так немедленно. Чего тянуть? Чем раньше начнём, тем быстрее закончим, быстрее закончим, быстрее деньги получим, — из-за куска пирога тихонько сказала Лика, подмигнув Севку. Тот непонятно кому кивнул то ли Лике, то ли Палинору, но последний расценил это как знак согласия, и не только он. Присутствующий старший распорядитель боёв обратился к Севку:
— Как объявит вашего бойца? Лев Пустыни против... кого?
Севк глянул на Лику, а та на мгновение задумалась, действительно, как назваться? Она бы хотела — Маленький Дракон, или Бронзовый Дракон. Но здесь не знают кто это такие, ведь там у Степных Ласок, её дракона приняли за демона, здесь в языке даже такого слова обозначающее дракона нет. Но если есть Лев Пустыни, значит здесь есть пустыни из песка или из камня, Лика улыбнулась (но эту улыбку никто не увидел — пирог мешал) и тихо сказала:
— Песчаная Змея.
— Песчаная Змея, — повторил Палинор и так же тихо, как Лика, добавил: — Странное имя для бойца.
А вот распорядитель не удивился, видно, он много имён слышал, не менее странных, чем названное.
Услышав о предстоящем бое, Авкт очень удивился и поинтересовался у Лики на что она рассчитывает, выходя против такого бойца, как Лев Пустыни. Пожав плечами, Лика невозмутимо ответила на вопрос Акта:
— А на что я могу рассчитывать? А действительно, на что я могу рассчитывать? Только на большой выигрыш, иначе и драться не стоит, — а потом поинтересовалась у Севка: — Так какова будет моя доля?
Севк машинально ответил:
— Гладиатору полагается одна четверть от призовой суммы, вообще-то, это определяет ланиста. Но если боец свободный, то половина.
— Я свободная или кто-то в этом сомневается? Значит, могу рассчитывать на половину, но согласна на одну треть, а это, если не ошибаюсь пятьдесят тысяч.
— Сколько! — поперхнулся Авкт, услышав сумму, названную Ликой (он не слышал условия поединка). А видя, что Севк не возражает Лике, заявившей, что она свободная, не стал даже расспрашивать об этом. Лика, хихикнув, посоветовала:
— Авкт поставь на меня всё, что у тебя есть поставь, да и те деньги, что я прошлый раз выиграла, тоже поставь, когда ещё представится такая возможность столько заработать.
Авкт да и Севк ничего не сказали. Если у Авкта и были какие-то деньги, то Севк в счёт залога пари написал долговую расписку почти на всё имущество, что у него было, поэтому он молчал.
Пошли не в ложу сенатора, а в эргастулум катуанской школы гладиаторов при большой арене. Там никто не удивился такому визиту, хозяева часто приходили сюда перед ответственными боями своих гладиаторов, выяснить — готовы ли те, да и вообще проверить состояние своих бойцов. Но в этот раз на тех, кто находился в этом помещении, не смотрели, всё внимание было уделено рыжей девочке. Авкт спросил её:
— Какие доспехи и оружие ты выберешь? Это, конечно, не лорика, но наручи и поножи не будут лишними. Вот ещё нагрудник, маленький, но всё же... тем более что твоя грудь вполне позволяет надеть такую защиту. Бойцам-женщинам такое не полагается, но у нас ведь особый случай, так как? А оружие? Мечи, дротики, трезубец, к нему ещё сеть полагается, или ты хочешь что-нибудь экзотическое? Каким оружием ты владеешь лучше всего?
— А что полагается женщинам? — поинтересовалась Лика, ответил Марен, видящий отношение Севка к этой строптивой девчонке, да и Авкта, суетившегося вокруг Лики:
— Гладиаторши сражаются без одежды, ну не совсем, в набедренной повязке или короткой юбочке. Но наручи и поножи вполне допускаются, вот можно взять щит, он маленький, но всё же...
— А без юбочки можно? — поинтересовалась Лика, снимая свою тунику. Видя недоумение на лицах сенатора, ланисты и центуриона, пояснила: — Юбочка и набедренная повязка мне будут только мешать, надев их, ногу высоко не поднимешь и не махнёшь ею, да и прыгать неудобно. А вот шлем... пожалуй, вот этот возьму.
