Другой, (рабочее название) Общий файл.

— И это спросим. — Процедил граф. Его глаза только что молнии не метали. — Вестад, парня забери, а мы тут с бароном потолкуем.

Подошедший солдат помог мне подняться и повел на кухню. А как только за нами закрылась дверь, хлопнул меня по плечу и сказал. — Молодец, что всю правду сказал. Глядишь, и отпустит тебя граф, как по мне так нет тут твоей вины.

— Всю да не всю, — вздохнув, промямлил я. Вызвав взгляд удивления со стороны Вестада. — Тут видишь, какое дело, испугался я, что он правду как услышит так меня на куски и порубит. — Видя, что заинтересовал вояку, продолжил. — Позабавились солдатики с девчонкой. Видел я это да сделать ничего не мог. Болт в груди уже торчал. А второй, в глаз, они ее засадить заставили, как увидели, что я еще не помер. Да хорошо, что он под углом вошел, вон видишь и ухо порвал.

На посеревшем лице Вестада я отчетливо различил гуляющие желваки. — Твари, — выдохнул он. А я продолжал.

— Думаю и барон этот в стороне не остался, больно уж девочка хороша.— В том, что мои слова дойдут до графа я не сомневался, а говорить сам, действительно, опасался. Кто этого дворянина знает?!

Подумав. Вестад, хлебнул вина и протянув бурдюк мне, пообещал. — Я твои слова сам передам. А то оно и вправду, порубит тебя граф ни за что, ни про что.

Теперь оставалось только ждать и надеяться, что я все рассчитал правильно.

Я намеренно опустил некоторые подробности, чтобы избежать еще больших вопросов. На мой взгляд, в такой интерпретации моя история выглядела наиболее правдоподобно. Самым слабым местом во всем рассказе была барышня, принесшая мне меч, но я искренне надеялся, что граф не придаст этому моменту большого значения.

Вот и сидел теперь, потягивая вино и с удивлением рассматривая отросший мизинец с поблескивающим на нем злополучным кольцом. А ведь я отчетливо помнил, что палец отрезали, а кольцо сняли. Еще одна загадка, которую нужно будет разгадать.

Эллориум. Регна. Замок Грамстен

— Ну что барон, расскажешь мне, что ты задумал? — От этих слов по спине Арлена Грама пробежали мурашки. — Как будешь говорить? По-хорошему или... — В том, что граф будет его пытать, лорд Грам ничуть не сомневался. Не помогут тут ни подданство, ни мольбы, ни угрозы. Достаточно уже того, что его замок захватили, не боясь последствий. А в том, что король спишет все это на заезжих наемников, барон тоже не сомневался. Не станет Его Величество накалять отношения с Империей и так давно искавшей повод начать войну против Регны.

— Я все расскажу, как было. Всю правду. — Выпалил барон.

— Погоди, — остановил его граф. — Сначала на вопрос ответь. Наемник правду говорил?

— Да. — Нехотя согласился Арлен.

— Хорошо, тогда говори.

— Девчонку, то есть графиню Илирскую, мы недалеко от дороги нашли вместе с этим. Она в него как клещ вцепилась, отпускать не хотела. Пришлось его с собой тащить. Ранен он тяжело был, мой лекарь только и смог, что болты извлечь. Я уж хотел было на него рукой махнуть. А графиня говорит: — Люб он мне, да дорог. Без него жить не стану. Я и испугался, и послал лекаря в Грам искать. Вот и нашли там этого эльфа. Он его и подлечил. Я ж хотел только благодарности у вас просить, да дочку вернуть. А поганый этот и говорит, мол, сделай наемника этого племянником своим, да жени на дочке графской. Приданное, говорит, всяко больше "благодарности" будет. А я и развесил уши. Он все окаянный придумал, да меня Владыка Темный попутал. Я ж плохого-то, ничего не хотел. — Барон чуть не плакал.

— Когда ушел эльф? — Прорычал граф, еле сдерживаясь, чтобы не размазать мразь по стенке.

— Вчера с утра. Сказал, что он свою работу сделал, а ему дальше пора. — Просипел барон.

Граф был в ярости. Он не верил ни барону, ни этому наемнику, но прекрасно понимал, что где-то в их рассказах кроется истина. И жизненно необходимо ее выяснить. А времени на это не так уж и много. На закате они должны покинуть замок.

Распорядившись, чтобы Таль увел барона, он окликнул Лана, который тут же появился из-за двери.

— Расспроси всех живых, что они знают об этой истории. Да смотри, чтобы они правду говорили. И позови мне Млата и Феора.

Млат — личный лекарь семьи Илирских, пришел первым и граф сразу задал интересующий вопрос.

— Как Калерия?

— Учитывая ее положение, можно сказать даже хорошо. Ее ночью здорово напугали, пришлось дать успокоительное. Еще она все время спрашивает, где ее любимый.

Выслушав доклад лекаря, граф окинул его недовольным взглядом. — Что значит в ее положении?

— Рамир, ты не волнуйся, понимаю, что это для тебя удар, но... Она беременна.

— Что? — Выкрикнул граф, вскочив с кресла. — Когда? От кого?

На это лекарь покачал головой. — Не знаю от кого, но срок пару декад.

— Сколько? — Прохрипел Рамир.

— Две, максимум три декады.

Развернувшись граф, чуть не побежал к кухне. А вломившись туда, увидел мирно беседовавших наемника и Вестада. — Ты! Тварь. — Задыхаясь от гнева, выпалил он. И оттолкнув в сторону своего солдата, попытался вцепиться в глотку ублюдка, обесчестившего его дочь. Наемник, сидевший на столе, вдруг очутился намного ближе, чем рассчитывал граф и нанес сокрушительный удар головой, пришедшийся точно в подбородок. Обескураженный граф отступил на шаг назад и тут же получил ногой в солнечное сплетение. От сильных повреждений спасли доспехи, однако сила удара была такова, что граф отлетел на Вестада и сбив того с ног рухнул на пол.

Я стоял и ошарашено осматривал результаты своей деятельности. Тем же занимался и влетевший за графом солдат, сжимавший в руке клинок отдаленно напоминающий кукри.

— Вот тебе и бессознательный рефлекс. — Мелькнула мысль, а вслед за ней. — Доигрался.

Бежать некуда, да и руки связаны. А новое действующее лицо от меня отделяла парочка тел, одно из которых с трудом пыталось выбраться из под другого. Но паритет длился недолго и вскоре, к нашей компании присоединилось еще одно действующее лицо.

— Млат, ты не знаешь чего Ра... — Осекся на полуслове "новенький" и обнажил меч. Уставившись сначала на шевелящиеся тела, а потом и на меня.

Видя что ситуация становится с каждой секундой все хуже я поднял руки, показывая, что они связаны и в сердцах выпалил: — Сдаюсь. Он сам на меня напал.

На мое счастье первым с пола, потирая ушибленный бок, поднялся Вестад. — Лихой ты парень, Ник. — Крякнул он. И оперся о стол, переводя дух.

— Десятник Вестад, что здесь произошло? — Командирским голосом вопросил новенький. А тем временем, тот кого он назвал Млатом, приводил в чувство графа.

— Сидим, мирно беседуем, с наемником, — кивок в мою сторону, — тут влетает Корнет (воинское звание имперской армии, примерно соответствует генералу) отталкивает меня и хватает наемника, и тут же отлетает назад, как горошина от стенки. Я даже ничего сообразить не успел.

— Подожди, — остановил дальнейшие расспросы Млат. — Не тебя ли в спальне графини нашли?

— Не меня в спальне графине, а графиню в моей спальне. — Сразу уточнил я.

— Тогда все ясно. — Подытожил он. — Нашелся папаша? — Сверкнув глазами, прошипел доктор. (О том, что передо мной врач я просто догадался.) И подняв на ноги графа, стал медленно приближаться ко мне, покачивая оружием.

— Стоп-стоп-стоп. — Снова подняв руки, прохрипел я. В горле пересохло, и голос предательски дрожал.

— Не могу я быть отцом, вернее могу, но определить беременность на таком сроке невозможно. Я ведь в себя-то всего пару дней как пришел. — Думал я. И тут же озвучил вопрос. — Срок, сколько, то есть когда? Тьфу, какой срок беременности? — Этим заявлением я ошарашил не только Млата, но и остальных. Даже очухавшийся граф уставился на меня с непомерным удивлением.

Видя, что никто мне отвечать не собирается, а замерший на мгновенье Млат снова начинает движение, я выпалил наудачу. — Если срок два-три дня, то можете меня прикончить. А если больше, то я тут не причем, я в себя, только пару дней назад пришел.

На этот раз, Млат, остолбенел всерьез и надолго, даже руку с "ковырялкой" опустил.

— Да, милорд, нам бы парой слов наедине перекинутся. — Напомнил о себе Вестад, немного разрядив обстановку.

А я уже знал, по хмурому лицу нового знакомого, что он хочет сообщить своему "начальнику".

— Это не может подождать? — Спросил Млат. — У милорда челюсть вывихнута. — Только тут я обратил внимание на расплывавшийся по подбородку графа синяк.

— Боюсь, что нет. — Категорично ответил десятник. — Это касается Леди Илирской.

Подняв руку, граф, остановил дальнейшую дискуссию и, указав на дверь, вышел из кухни поддерживаемый "новеньким", вслед за ним, кряхтя, ушел и Вестад. Я же остался с находящимся в ступоре врачом.

В том, что меня оставили, практически, одного не было ничего удивительного. То что у меня есть голова на плечах я кое-как доказал, а никто, хоть немного соображающий, не бросится бежать, находясь в моем положении. И уж тем более, не станет пытаться убить, со связанными то руками, вооруженного человека. Хотя в том, что завалить доктора я смогу, я даже не сомневался. А вот, что дальше, большой вопрос? Потому и не дергался, решив дождаться окончания разговора.

Отмерший Млат, только головой покачал, мол, удивил ты меня парень. Однако руку с оружием все же поднял. Так, на всякий случай.

— Веди его сюда. — Раздался, от двери, голос "новенького".

— Пошли. — Кивнув в сторону двери, сказал Млат и первым вышел из кухни

Оказавшись в трапезной, я напоролся на хмурого "новенького".

— То что рассказал десятник Вестад правда? — Я кивнул.

— Меня зовут Феор, я сотник Имперской армии. — Представился он. — Можешь называть меня сотником Феором или господином сотником.

Я даже удивился — С чего это такая перемена в отношениях? — В слух я, конечно, свою мысль не озвучил.

— Ита Ник, наемник. Можете называть меня просто Ник или господин наемник.

Мои слова, неожиданно для меня, вызвали улыбку на лице сотника. — Дерзишь? — Спросил он.

— Ладно, сейчас Млат подлечит господина Корнета и он с тобой побеседует. — Улыбнувшись, сообщил Феор.

— Может, руки развяжите? — Предложил я. — А то ни зад почесать, ни уши согреть.

— Вестад, освободи приятеля. — Распорядился сотник.

Развязывая руки, десятник шепнул мне: — Не дрейф, Господин Наемник, твои слова я передал. Теперь тебя Млат проверит, если правду говоришь, считай, отвертелся.

Только тут я понял, в какую игру со мной играют. — Как же я сразу-то не распознал? Плохой мент и хороший мент. А я-то, болван, купился.

— Спасибо, — криво улыбнувшись, поблагодарил я.

Лечение графа заняло минут двадцать, и все это время я просидел как на иголках. В ожидании предстоящего разговора.

В принципе боятся мне нечего, — рассуждал я, — все что сказано — правда. То что не все сказано — это другой вопрос. Все зависит от того, как именно будет проходить дознание. Если нужно будет повторить свой рассказ, я повторю, а если будут задавать вопросы, придется отвечать общими фразами, чтобы не делать акцентов, которые могут трактоваться двояко. Лучше бы, конечно, чтобы задавали вопросы.

Потирая запястья я, вдруг заметил, что кольцо сумрака пропало. Вернее сказать оно было, я его чувствовал, но видно его не было. — Странно это все, нужно будет разобраться. — Подумал я.

— Готово — Сообщил Млат, отходя от графа. — Садись сюда.— Указав на стул, напротив Корнета, распорядился он.

Как только я уселся, лекарь, охватил мою голову своими тонкими пальцами, и я почувствовал легкое покалывание. Продолжалось это не больше нескольких секунд. После чего, Млат, стал рядом с графом и объяснил, скорее для меня, чем для остальных. — Теперь он не сможет солгать. Если попробует, "венец" вызовет такую головную боль, что мы это сразу заметим.

— Маг? — Недовольно спросил я.

— Самый настоящий. — Подтвердил он мои подозрения.

— Тебя зовут Ник? — Начал допрос граф.

— Да.

— Ты наемник?

— Да.

— Ты принуждал к чему-то мою дочь?

— Спрашивайте точнее, — посоветовал Млат. — На этот вопрос можно ответить по-разному. Под принуждением может подразумеваться, например, настоятельное требование поесть. — Объяснил он.

— Тоже мне, полиграф. — Подумал я.

— Хорошо. Ты принуждал Калерию к любви.

Более глупого вопроса я, откровенно говоря, не слышал.

— Нет. — Видимо так же подумал и Млат, покосившийся на графа. И перефразировал вопрос.

— Ты насиловал Калерию. — При этих словах лицо графа дернулось, отражая бурю эмоций, бушующую у него внутри.

— Нет.

Услышав ответ и видя, что я не упал на пол, корчась в муках, Лорд Илирский немного расслабился.

— Ты видел раньше эльфа, который тебя лечил?

— Да. — И снова глупый вопрос.

— Где вы встречались

— На ярмарке в Компите.

— О чем говорили?

Да уж, большего идиотизма сложно придумать.

— Я спросил, есть ли у него защитные амулеты, а он ответил, что таким не торгует.

— Это все? — Ну вот как прикажете отвечать на такой вопрос.

— Нет. Еще он сказал, что торгует лечебными эликсирами и снадобьями.

— Больше вы ни о чем не говорили.

— Да вы с ума сошли, — разозлился я. — Как мне на Это отвечать прикажете? — И тут же все мое тело скрутила судорога, а перед глазами поплыли цветные пятна.

— Рамир, — осадил графа Млат. — Парень прав. На этот вопрос, как ни ответь все равно выйдет ложь.

— Почему?

— Да потому что ответь он да — окажется, что солгал, потому как, наверняка, разговаривал с эльфом уже здесь. Ответ — нет, опять ложь, если на этой ярмарке они больше не разговаривали.

— Ладно. — Уступил Корнет. — Еще два вопроса.

— Ты барон?

— Нет.

— Ты враг Империи? — О как завернул.

— Нет.

— Позвольте я задам еще два вопроса?! — Попросил Феор. И получив в подтверждение кивок, было открыл рот, но я заговорил раньше.

— Милорд, сколько человек с вами?

— К чему этот вопрос? — Удивился граф.

— Мне интересно, сколько еще будет задавших по два вопроса.

Поняв, что я не соврал, он немного улыбнулся. — Сотник последний, больше вопросов не будет. Во всяком случае не сейчас.

Я согласно кивнул. — Спрашивайте, господин сотник.

— У тебя есть секреты от Лорда Илирского.

— Да.

— Ты откроешь их?

— НЕТ! Есть вещи, которые касаются только меня и никого больше.

— Против таких секретов, я ничего против не имею. — Успокоил меня граф. Только прозвучало это как: — Плевать я хотел на твои секреты, будешь делать то, что тебе скажут и баста.

Как только лекарь освободил меня от своего "полиграфа". И ушел с графом, проведать Карелию. Я попросился на кухню. После всех этих измываний, над неокрепшим организмом, дико хотелось есть.

— Вестад, крикни Мирзу, пусть состряпает что-то. А то и правда уже обед, а мы еще не завтракали.

— Пора какать, а мы еще не жрали. — Пробубнил я себе под нос.