Все на мгновение застыло, будто и людей, и окружение заморозил сказочный колдун. "Хана", — пронеслось в голове Фрола. А потом, уже не мыслью, а каким-то инстинктом, он понял, что сейчас выстрелит в "девицу" на подножке кабины. — И время понеслось.

Фрол дернул револьвер, подводя на "девицу". Но прицел ему перекрыл своей широкой спиной повернувшийся Кэмрон. Он левой ухватил рукой револьвер "девицы", за ствол, а правой от души врезал переодетому налетчику кулаком в лицо. Пистолет девицы пальнул. Кэмрон охнул. А девица, взбрыкнув юбкой навзничь рухнула с крыла в дорожную пыль.

Загрохотали выстрелы. Фрол привстал, и пальнул в налетчиков на баррикаде. Дзинькнуло, — в капоте перед Фролом появилось отверстие. Он обернулся, увидел, как в них садят из здания, из окон второго этажа, — пальнул туда два раза.

— Хельга! Вон! — Фрол крикнул это, уже не докончив схватывая, — что женщина не поймет. Холодея, Фрол уперся руками Хельге куда пришлось, — и буквально выпихнул из кабины через бортик скамьи.

Хельга охнула, зацепилась ногами за подножку, слетела с нее на землю, нелепо перескакивая ногами пробежала еще пару шагов, и упала в пыль. Фрол выскочил за ней.

— В дом! — Он подскочил к ней. Подхватил, вздернул на ноги, — откуда силы? — И толкнул в плечи к разбитому дверному проему. Фрол толкал Хельгу как буксир баржу, но в этот момент что-то хлопнуло его в правую голень, да так, что нога разом отнялась. Последним усилием Фрол вбросил Хельгу в проем, запоздало сообразив, что возможно толкает ее навстречу засевшим врагам. А сам рухнул у входа, так и не добравшись до спасительного проема.

Полуобернулся в пыли назад, — неловко, ниже колена ему будто привязали деревянный чурбан. Кэмрон сидел, навалившись на руль. Василия не было видно. Ли уже был не в кузове, а со стороны Фрола, за задним колесом грузовика, — палил из револьвера куда-то вверх. Сам грузовик закрыл Фрола от налетчиков на "баррикаде" из столбов. Зато у капота полусидела "девица" со вскинутым дымящим револьвером, и подтирая кровавые сопли из разбитого носа, наново целилась во Фрола. Пальнула! — обдало откуда-то сверху кирпичной крошкой.

— С-сука! — Фрол прицелился, сам пальнул — рядом с "девицей" справа взметнулся всплеск пыли. У переодетого парня на лице появилось какое-то преддверие испуга, и револьвер в его руке дрогнул. Фрол снова начал целить...

Сзади истошно закричала Хельга. Фрол повернулся обратно, подскочил на здоровой ноге. Ввалился в проем. Хельга с ошалелым видом зажалась в углу, прижимаясь к какой-то разбитой, лишенной дверец, рухляди, со следами рубки топором. Справа, по лестнице, вниз спускался парень в фуражке и шинели реального училища последних классов, с выражением крайнего испуга на лице. Одолевая ступеньки, он на ходу палил в Хельгу из револьвера. Увидев Фрола "реалист" дернул револьвер в его сторону. Фрол опередил — пальнул — парень качнулся, и рывком уронил руки, и таким же рывком рухнул задницей на ступеньки. Револьвер его загрохотал вниз. Фрол выстрелил в реалиста еще раз. Но тот уже не шевелился, скрючившись на ступеньках, привалив плечо и голову к стене.

— Хельга! — Кобурчик! — Рявкнул Фрол.

Хельга перевела на Фрола ошалелый взгляд.

— Кобурчик! — Отчаянно пуча глаза завопил он. И то ли волшебная сила взгляда, то ли жест левой руки, как бы вытаскивающий оружие, пробил оторопь девушки. Она судорожно кивнула, и завозилась, извлекая свой маленький револьвер.

На улице стреляли. Фрол, подволакивая ногу, — она не болела, — подперся вверх по ступенькам. Миновал мертвого реалиста. Помогая себе рукой по перилам, наконец вывалился на площадку второго этажа. Дом был небольшим. Перед ним были двустворчатые двери с разбитыми стеклами. А из комнаты за ними, — виднелись драные полосатые обои красивого зеленого цвета, — слышалась стрельба.

Фрол дотянул на ноге до двери, глянул в комнату. Тот самый парень в кепке, с мелким браунингом в руке, пальнул вниз из окна. Пистолетик щелкнул. Парень глянул на пистолет, грязно матернулся, и завозил рукой по карманам, видимо уловляя запасную обоймицу. Фрол нацелил на него, и выстрелил — дверь подвела, — двинулась под ним, и сбила выстрел. Рама рядом с парнем охнула, впитав пулю. Парень обернулся на Фрола, рявкнул — Блядь! — И бросив пистолетик ринулся в открытое окно. Там, внизу, — хлопнуло его падение. Кто-то снаружи неразборчиво крикнул.

Фрол рывками быстро доковылял до окна. Стрельбы не было. Налетчики на противоположной стороне, на "баррикаде" — исчезли. Грузовик стоял, где остановился. Поп Василий ничком лежал в кузове, на мешках. Китаец был у заднего колеса, — теперь он сидел, привалившись к нему, прижимая руку с револьвером к груди, где-то у ключицы.

— Ли! — Крикнул Фрол.

— Я схлопотал! — Отозвался китаец.

— Я тоже... А этот? Из окна?

— Прыгнул. — Отозвался китаец. — Да сразу вскочил, и в бег. Как мячик резиновый. Я не успел. Худовато мне...

— Чтож такое? — Пробормотал себе под нос Фрол. — Столько проехали... Бандитов лютых... А тут молокосня нас так общипала...

— Погоди! — Крикнул Фрол китайцу в окно. — Сейчас я... Спущусь.

Фрол присел на пол. Кряхтя, стянул лапоть, размотал портянку. Выглядело страшно, и кровило. Но прошло поверху, бороздкой. Он перемотал портянку, затянул потуже, вяло выругавшись от наступающей боли. Нацепил кое-как обратно лапоть, и преодолевая дурноту, пошел вниз. Хельга так и сидела у разбитого шкафа, сжимая в двух руках маленький револьвер.

— Пойдем. — Сказал Фрол, подавая ей руку. — Отбились. Кончилось все.

Они вышли на улицу. Хельга сразу бросилась к Ли.

— Моя сумка! — Крикнула она Фролу. — Там, в кузове.

Фрол поковылял к машине. В кабине по-прежнему сидел Кэмрон, навалившись на руль. Фрол откинул того назад от баранки. У Кэмрона было мертвецки бледное лицо, но он шевельнул губами.

— Хельга! — Крикнул Фрол. — Тут Кэмрон! Ты тут нужнее!

— Сумка!

— Несу.

— Фрол кряхтя залез в кузов. Василий лежал ничком, раскинув руки крестом, напитывая кровью мешки под собой. Пуля разорвала ухо, прошла в голову, и размотала Василию лицо.

— Да чтож ты будешь делать... — Прикусил губу Фрол.

— Держи. — Он перекинул Хельге ее сумку через борт. — Иди к Кэмрону. Он в тулово пулю словил. Ли, браток. Ты не бойся. Я сейчас сам тебя перемотаю.

— Бинт! — Хельга порылась в сумке, и положила на колени Ли бинт. А сама поднялась, пошла к кабине.

Фрол перекинулся через борт. Стукнулся ногами о землю, припал от взрыва боли в правой, помянул мать...

— Погоди браток, — он наклонился над Ли. — Сейчас я... тебя подмотаю.

Он разорвал рубаху, оголил товарищу плечо. Вскрыл пакет и начал наматывать, следя, чтоб один моток поддерживал другой.

— Где же патрули-то ваши, бузулуцкие? А? — Приговаривал Фрол. — Терпи Ли. Терпи браток. Вот так... Давай-ка...

Фрол помог Ли подняться, подвел к кабине.

— Что Кэмрон? — Спросил Фрол у Хельги.

— Я не доктор. — Развела руки Хельга. Плох, но дышит. Легкие вроде, не задеты.

— Ли, давай, — в кузов. — Распорядился Фрол. — Вот так. Хельга, — помогите мне вытащить Кэмрона. Черт!.. До чего ж он тяжелый... Подпирайте, у меня нога не держит. Тяни! Еще! Вот...

Кэмрона кое-как уложили на мешки, убрав руки лежащего рядом Василия.

Фрол спустился обратно из кузова. Мельком оглядел авто. В капоте зияла пулевая дыра. Он перебрался, поднял капот — слава богу, свинцовая плюха миновала двигатель. Капот обратно. Так... Он хотел уже снова сесть за водителя — когда услышал стон. Кто-то слабо стонал справа, за штабелем со столбами.

— Хельга! — Фрол вытащил револьвер. — Слышите?

— Да!

— Будьте начеку.

— Это как? — Переспросила Хельга.

— Кобурчик, — Объяснил Фрол. Он отошел от машины, и держа револьвер наготове, осторожно обогнул штабель.

Там, в пыли, с противоположной стороны, штабель был слегка расползшийся. Часть бревен сошла, пара столбов лежала откатившись отдельно. Вот между этими бревнами, в пыли, лежал парень в форме школяра. Видимо, он оступился, сверзился, и хорошенько приложился головой. Фрол с револьвером наготове, подошел ближе. Отбросил пинком вниз по улице чужой револьвер. Глянул на фуражку, со значком реального училища.

Парень снова застонал, схватил себя нетвердой рукой за лицо. Потом рывком сел. Начал озираться, и уперся взглядом во Фрола. Замер.

— Мы, потому что... есть нечего... — Залепетал он. — Генка-гимназист. Из самой Самары... Говорит, — надо что-то делать... А мы здешние... Дяденька. А этот, — Стригун. Говорит, — оружие есть. Добудем, все что нужно... Не стреляйте!...

Школяр-реалист присел на корточки, поднялся, одну руку просящее протягивая к Фролу, а второй зажимая затылок.

— Мы... Я больше не... Не буду... Я домой пойду... Я дяденька... Домой пойду...

Реалист, шатаясь, развернулся, и нетвердой походкой пошел от Фрола. Потом как-то сладил с ногами, и валко побежал. Фрол поднял револьвер, и выстрелил реалисту в спину. Тот подломился, и упал в пыль.

— Зачем? — Спросил сзади голос Хельги. — Это же почти ребенок.

Фрол развернулся. Хельга стояла позади, у штабеля, со своим маленьким револьверщиком в руке.

— Поехали, — Махнул рукой Фрол.

— Зачем? — Повторила женщина. — Ведь можно было пожалеть.

— У нас три раненных, один труп. — Устало взглянул на Хельгу Фрол. — Я и пожалел; — тех, кого он встретил бы потом.

У Хельги на лице проявилось выражение отчаяния.

— Поехали. — Повторил Фрол.

И заковылял к машине.

Он завел мотор. И они уселись в кабине.

— Ли, — обернулся к кузову Фрол. — Куда нам? Где здесь больница?

— Не больница, — мотнул головой бледный Ли. — Ты подранен. Я плох. Охраны почти совсем не осталось. Сперва зерно, — больница потом. Едем к зданию земской управы.

— Больница потом, — согласился Фрол. — И преодолевая дурноту от боли в ноге, воткнул первую передачу.

* * *

К зданию земской управы Фрол подкатил, почти до самых деревянных "ежей", преградивших ход. Часовой снова спрашивал его. Фрол снова махал своим измятым мандатом. Прибежал начкараула, а вместе с ним, несколько солдат. Подогнали телегу, сгрузили туда, вздрагивающего от боли на любом движении Кэмрона. Ли спустился сам. После всех этих дней, Фрола расслабило, и он едва удерживался, чтобы не уснуть. Все вокруг было как в какой-то дымке, будто от крепкой махры.

— Там мертвый наш, — Сказал Фрол солдатам. — Священник. Надо его похоронить, по-человечески. По его обряду.

— Щас, выгрузим, — пообещал сверху рябой от оспы солдат. — Бери его за ноги Третьяк. Как тут в кровищи-то не замараться...

Солдаты приподняли тело Василия, и тут рябой удивленно ухнул:

— Ебёна... Да он живой!

— Как живой?! — Вскинул голову Фрол. — Да ведь ему голову пробило!

— Шевелится, — отозвался солдат. — Ухо ему счекрыжило, да в рот вошло. Подрастерял зубьев. Глядит на меня.

— Мы же его даже не перевязали, — выдохнул Фрол. — Ли! А ты-то куда в кузове глядел.

— Так... он и не шевелился совсем. — Отозвался Ли. — Лежал как колода. Видать, сильно пулей ушибло.

— Вытаскивай его, братцы! — Фрол подскочил к борту.

— Сиди ты сам, с ногой своей, — отмахнулся рябой. — Сейчас, я ему бинта наложу хоть как. И выгрузим. — Да убери ты руки, — забурчал он уже в кузове, видимо Василию. — Ну вот. Снова в беспамятство впал. Видать, нервы совсем оголенные. Бери-ка его мужики! Каждый за ногу. Аверьянов, — принимайте!..

Василия вытащили, двое взяли его с борта, подошли еще двое — и так загрузили в телегу, малость потеснив там застонавшего Кэмрона.

Фрол с Хельгой подошли к телеге. Хельга подошла к Кэмрону, погладила по голове, прошептала что-то по-немецки — махш гут... Фрол, стоя за ней, показал Кэмрону большой и указательный палец, свернутые колечком. Потом большой палец вверх. Подумал, что он там еще смог выучить от американца за несколько дней? Не вспомнил, и поклонился по-русски, с ладонью у груди.

— Олл райт, — Выдохнул слабо улыбнувшийся Кэмрон.

— Олрайт, вестимо. — Согласился Фрол. — Спасибо тебе брат.

Фрол подошел к Ли, аккуратно хлопнул того по здоровому плечу.

— Ну, браток. Благодарствую. Без тебя бы не сдюжили.

— Ты сам-то, что с ногой? — Спросил Ли. — Давай с нами, в больничку.

— Да стою пока. Зерно сдам, и уже к докторам.

— Не затягивай.

— Ну, я ж себе не враг. Толковый ты мужик Ли. Надега. Даст бог, — еще свидимся.

— В больнице отыщи. А то давай к нам, в летучий отряд.

— Отыщу. — Пообещал Фрол. В летучий отряд ему не хотелось... — А там, поглядим.

— Давай, — Ли распахнул здоровую руку — обнимемся, по нашему обычаю.

Фрол аккуратно обнял китайца, стараясь не трогать плеча. Хлопнул еще раз того по спине. Отошел.

— Шматко! Парфенов! — Распорядился усатый начкараула. Поедете с возом для охраны. — Еремеев, трогай. Да смотри, не тряси там слишком.

— Как же не тряси, — буркнул возница. — Чай телега, не коляска рессорная...

— А ты всеж побережней, — пристрожил начкараула. — И отвечать в армии надо "есть".

— Есть, — буркнул возница.

— Ну вот. Вези давай.

Лошадь тронула. Телега заскрипела рассохшимися колесами, и пошла от управы.

— Ой, — всплеснула рукой Хельга, когда телега уже скрылась за поворотом, — я забыла отдать им портреты!

— Какие портреты? — Повернулся к ней Фрол.

— Я же всех вас нарисовала, — объяснила Хельга. — Тогда, на привале. Вот... — Она полезла в сумку, и достала кипу листков.

Фрол осторожно взял бумаги. Неловкими пальцами перевернул листы.

Они все были там — на бумаге. Хельга ухватила их на привале. Экономными штрихами она успела нарисовать их всех. Кэмрон присел у мотора. Ли чистил бебут. Василий ушел в себя, сжимая крест. Фрол поглядел на свой портрет. Он стоял, задумчиво прихватив бороду, и глядя куда-то, вдаль, за пределы листа.

— Ну, — Уважительно протянул Фрол. — Как вживе все тут. Только... могла бы не в лаптях меня нарисовать. А, скажем, в сапогах яловых...

— А кто мне говорил, что художник должен рисовать правду? — Улыбнулась Хельга.

— И то верно, — согласился Фрол. — Ну, пусть в лаптях.

— Им-то — Хельга показала не пустую улицу, — забыла отдать.

— Ничего, — успокоил Фрол. — Закончим дело, так отыщем их в госпитале. И отдашь.

Начкараула подошел к Фролу и Хельге.

— Пойдемте. Проведу вас к товарищу Мержиевскому. Ему сдадите груз под опись.

Начкараула провел Фрола через резные двери главного входа, мимо вяло отдавших честь солдат. Прошли по веренице коридоров, мимо разнообразного вида людей, с бору по сосенке, от всех недавно отмененных сословий. Начкараула уверенно постучал в дверь, открыл настежь.

— Разрешите?

— Да, товарищ Седых? — Отозвался человек за столом.

— Антон Игоревич, — привел вам двух товарищей. Наш, и иностранка. Привезли грузовик засевного зерна с Гамалеевки. В пути их побило. Раненных я распорядил в больницу. А им надо сдать груз.