Учиха Мадара

Используя свои способности, Синдзи без труда добыл кровь Изуны и Ханы и отдал ее выскочившим из засады фанатикам. Используя какие-то свои странные техники, фанатики уничтожили всех шиноби Конохи. И при этом умудрились никого не потерять. Хотя Синдзи рассказывал, что они сами бросались на меч охраны, давая себя убить. А после вставали с земли, как ни в чем не бывало, и атаковали ничего не подозревающих шиноби в спину. Или держали противника, не обращая на смертельные удара внимания, пока другие фанатики не убивали шиноби.

Кто-то пытался увести Хану и привести подмогу.... Но тут в дело вступал Синдзи, пресекая любую возможность этого, убивая в спину.

Изуна сопротивлялся больше всех, хотя, видать по глупости, даже не стал активировать глаза, наверно сперва недооценил врага, а потом стало поздно. Ну и яд, который ему подмешал в чай Таджима, сделал свое дело. Да фанатики и не трогали их. Двое из странных шиноби просто выпили кровь, которую им дал Синдзи, и совершили какой-то таинственный ритуал, пока другие отвлекали внимани. Фанатики убили себя, а умерли брат и жена Мадары.

Дальше дело техники — Синдзи забрал глаза, фанатики закончили молитвы, а бандиты получили причитающиеся им деньги и все недешевое снаряжение с шиноби.

Фанатики, спокойно скрыли свою чакру, опять благодаря печатям Узумаки, что те поставляли в АНБУ, его старшему сыну, для отрядов разведки, а Синдзи украл готовя покушения и заранее снабдил фанатиков(иначе бы их ещё на подходе обнаружили Хъюги из охраны), и смогли покинуть прилегающие к Конохи земли до того, как на их след напали шиноби. Да и следа как такового не было, составы Инузук убирающие все запахи, опять из арсенала АНБУ, прекрасно справлялись со своей задачей, так что теперь их даже призивыемые собаки Хаттаке по запаху не найдут. Ну, а незадачливые разбойники увели за собой преследователей. Хорошо, что их всех убили. Да даже если бы и нет — никаких контактов с ними Таджима не имел, этих смертников наняли сами фанатики.

Оставалось только изобразить убитого горем отца, что у Таджимы получилось выше всяких похвал. А верный Синдзи в это время несся к отряду Мадары. Его задачей было подлить в питьё командующего АНБУ слабую версию боевого стимулятора Учих, усиливавшего чакру и побочным действием, вызывающего в человеке ничем неукротимую ярость, причём действующего тем сильнее, чем сильнее чакра Учихи, так что можно было не опасаться что весь отряд впадёт в бешенство. Да и стимулятора было немного, только чтобы подтолкнуть Мадару в нужном направлении. Учитывая, что Мадара спокойно ел из общего котла и пил общую воду — простейшая задача.

И все вновь прошло без сучка и задоринки — Мадара не обманул возложенных на него ожиданий. Таджиме хотелось рассмеяться в голос, глядя на то, как его "сын" разрушает все то, что сам создавал. Как он крушил деревню и убивает тех, кого поклялся защищать.

Последним аккордом этой песни был "суд" над Мадарой за совершенное им преступление. Кланы настолько перепугались, что чуть ли не в едином порыве убеждали Хокаге в необходимости убить безумца. И их голосам вторили все резко проснувшиеся недоброжелатели его сына, что до этого тихо и бессильно злились по углам, самым громким из которых был Тобирама. И тут слово дали Таджиме. Да, это была лучшая его речь в жизни! Как он говорил, какие аргументы приводил, как давил на жалость.

Но своей цели достиг — Мадару приговорили к изгнанию.

Таджима ликовал — больше никто не стоял на его пути к власти. Он вновь вернет себе главенство в клане. А с помощью своей новой "мудрости" и глаз Изуны, он получит место Хокаге.

"Да, Мадара, спасибо тебе за то, что свергнул меня. Если бы не ты, я бы так никогда и не осознал каких результатов можно достичь благодаря одним только словам!".

Таджима вовсю применить новую науку на Конохе — он станет Хокаге. И вот тогда.... Он сполна отомстит Сенджу. Они все с радостью отдадут свои жизни, якобы для величия Конохи, но на деле — для величия клана Учиха! Да, это будет самая изощренная месть из всех возможных.

Тем более, что у Таджимы скоро будет две пары глаз с Мангекё.

Морально раздавленный и обессиленный Мадара даже не подозревает, что идет прямо в лапы тех фанатиков. Ведь принести в жертву своему богу самого легендарного Мадару — это ведь так заманчиво, правда?

*

Я шел и не видел дороги. Все мои мысли были заняты событием в деревне. И последующими планами.

По информации, полученной АНБУ, я знал примерное расположении некоторых биджу. В том числе и Кьюби. Ведь я собирался собрать их всех и поставить на службу Конохе. Теперь планы изменились, и мне нужен был Лис. Для своих личных целей.

В каноне Мадара смог его подчинить. Значит и я смогу.

Я все шел и шел, время уже давно перевалило за полдень. От Конохи я был так далеко, что в этих землях даже патрулей шиноби не было.

И надо было такому случится, что именно здесь на меня решили напасть.

Их было семеро. Шиноби, с разным колюще-режущим оружием, одеты кто во что горазд. И явно ждущие меня — слишком уж паскудно выглядели их рожи.

В центре стояла девушка, опирающаяся на косу с двумя лезвиями. Где-то я такое видел.

— Куда путь держишь, сладкий? — обманчиво-добродушным голосом спросила она.

— Не твое дело, — быть вежливым с моими потенциальными убийцами мне точно не хотелось.

— Остынь, долбоёбина, — рассмеялась девушка, — Ты уже пришел куда надо. Сдохни нахуй, во славу Дзясина!

Прекрасно. Семеро жрецов этого поганого божка. Бессмертные и полные сил. А на другой стороне я, еще не восстановившийся и усталый. Блеск.

*

— Знаешь, пиздоглаз, — мечтательно произнесла жрица, потянувшись всем телом, — А ведь у меня есть твоя кровь. Да-да, по глазам твоим блядским вижу, что ты все понял. Но как по мне, это будет ебанным обманом. К тому же, скучным.

Жрица достала небольшой пузырек, котором находилась вязкая красная жидкость, и бросила его себе под ноги.

— Так будет лучше, — улыбнулась женщина, раздавливая пузырек ногой, — Хоть с одним опиздевшим еретиком разберемся, как полагается, в бою.

— Один вопрос, — прервал я словесный поток жрицы, — Что значит: "Хоть с одним опиздевшим еретиком разберемся, как полагается"? Кого вы уже успели убить?

— Слишком любопытный. Для мертвеца. Но я отвечу — группу таких же ебанных богохульников, как ты.

Это все, что мне надо было знать.

Сусаноо.

Чакры — меньше десятой части от моего резерва плюс физическое и моральное утомление, но мне было категорически на это плевать. Эти ублюдки были виновны в убийстве моей семьи, в этом практически не было сомнений. И это означает, что их я убью даже ценой собственной жизни, и никто меня не остановит.

Шесть жрецов кинулись ко мне, размахивая своим оружием. Жрица осталась на месте и с интересом смотрела на развернувшуюся битву.

Первых двух нападавших я разрубил надвое, а вторым ударом отсек им головы. Поверженные тут же принялись материться и угрожать, совершенно не собираясь подыхать. Так даже лучше, потом я ими займусь.

Оружие жрецов безрезультатно пыталось пробить Сусаноо. Хотя их удары были гораздо сильнее, чем у обычных шиноби. Они много тренировались или это еще один бонус от их божка?

Что бы там ни было, а просто стоять и позволять наносить мне удары я не собирался. Жрецы были быстрые, не такие быстрые, как я, но достаточно для того, чтобы успешно уклоняться от моих атак. Но мой взгляд все равно был быстрее.

Аматерасу.

Вспыхнувшее черное пламя зацепило сразу двоих. Жрецы, впервые встретившись с подобным, попытались руками затушить огонь, но от этого он только сильнее охватил их тела. Воспользовавшись тем, что они замерли, я отрубил обоим головы и сразу же затушил Аматерасу. Их тела мне еще понадобятся.

Осталось трое.

Поражение коллег разозлило двух моих противников. Сосредоточившись, я наложил на пять метров вокруг себя сильное гендзюцу. Оба жреца попали в него и даже не заметили, продолжая сражаться с моей иллюзией. И это случилось как раз вовремя, потому что я просто физически больше не мог использовать Сусаноо, и пришлось его деактивировать. Но это не помешало срубить им головы своей собственной косой.

Осталась одна, десерт так сказать.

А в следующую секунду мне ногу пробил меч, кинутый жрицей. Видимо, она пробила мне нерв или что-то в этом роде, так как боль была просто адской — я не был в состоянии не то что ходить, а даже просто стоять на ногах.

К рукояти меча была привязана проволока и жрица притянула свое оружие обратно к себе. И, конечно же, сразу же отведала моей крови.

Кожа жрицы почернела, и на ней появились изображение костей. Сука не теряла времени даром — под ней так же красовался треугольник заключенный в круг.

— Смотри, хуесос, фокус! — смеясь сказала она мне, протыкая себе живот каким-то металлическим копьем.

А дальше все понятно — повреждения жрицы полностью перешли на меня, и к боли в ноге добавилась боль в животе. Я чувствовал, как вместе с кровью из тела вытекают и последние силы.

— Была бы рада помучить тебя, сладкий, но ты и так уже на последнем издыхании. Дзясин-сама будет очень недоволен, если ты умрешь от потери крови. Пока-пока, блядское мудило.

Ну, вот и конец, видимо. Может, я хоть Хану и Изуну увижу.... И своих детей.

Жрица проткнула себе сердце металлическим копьем и закричала от боли. А я все еще был жив.

И где были мои глаза, что я не заметил Айвори и Эбони, которые изо всех сил лапами стирали круг Дзясина. Жрица тоже обратила на них внимание.

Собрав последние силы и игнорируя боль, я бросился к женщине. Вороны отвлекли ее на достаточное время для того, чтобы я смог подобраться к ней на расстояние удара.

Свою косу я оставил на месте сражения, так что пришлось отбирать оружие у противницы. Она даже понять ничего не успела, как ее голова отделилась от плеч.

— Уебок! — злобно заорала она, упав в дорожную пыль, — Я тебя раскаленной кочергой в задницу выебу, сученыш!

Сил на что либо, у меня уже просто не было. Я просто опустился на колени, пытаясь остановить кровь.

— Эй, Мадара, ты как? — подлетел ко мне взволнованный Эбони.

— В порядке. Может перенести меня и куски этих обмудков к своему племени? Кажется, мне нужна медицинская помощь.

Эбони и Айвори это сделать могли. И сделали. Правда, им потребовалась для этого моя чакра.

На перенос ушли последние силы и как только я оказался в безжизненных землях племени воронов, я сразу же вырубился.

*

Я лежал на серой, безжизненной земле раздетый. Мои раны были аккуратно перевязаны и боли от них я уже не ощущал.

— Ты очнулся, — произнес Старейшина, сидящий на дереве рядом.

— Спасибо за лечение, — первым делом поблагодарил я, вставая с земли.

— Не стоит, это было не сложно. Мы знаем, что случилось — и это знание наполняет болью наши сердца.

Я промолчал. Говорить о том, что случилось, мне совершенно не хотелось.

— Я верну их, — глухо сказал я, — Если потребуется, вырежу весь пантеон местных богов, но верну. Любой ценой.

— Только боги могут возвращать к жизни мертвых, Мадара, — я не видел, но чувствовал внимательный взгляд Старейшины.

— Тогда я стану богом этого мира!

— И как же ты это сделаешь?

Хороший вопрос.

Для начала — допрошу придурков, который я победил. Что-нибудь они должны знать.

Увидев меня, головешки начали материться и угрожать, старая песня. Больше всех надрывалась жрица. Я ее даже послушал бы, будь я в хорошем настроение. Но вместо этого, я просто заткнул им рты.

— Интересная способность организма, — поделился со мной Старейшина, — Тело не умирает, даже разрублено на кусочки. И даже регенерирует конечности, кроме головы.

— Тела ваши, — сказал я, рассматривая "пленников", — Будут источником пищи на пару лет. Вроде бы им для поддержания бессмертия надо кровавые ритуалы проводить. Без них они через какое-то время снова станут смертными. Ну а до этого времени — наслаждайтесь, считайте это подарком стае.

Старейшина кивнул и по его команде изрубленные тела жрецов подхватили молодые вороны и куда-то унесли.

— А я пока пораспрашиваю гостей, — продолжил я, активируя Мангекё.

Цукуёми.

За пять часов я узнал все, что знали эти выродки. Вот только имени главного виновника в их головах не было. всю информацию о моей семье они получили от некого "Синдзи". Но, судя по всему, этот Синдзи выполнял поручения кого-то из клана. Кого-то, кто ОЧЕНЬ многое знал обо мне и моей семье. И у меня был подозреваемый — Таджима Учиха. Надо было убить его, пока была возможность! Изуна, зачем ты меня тогда остановил?....

оставив головы наслаждаться видами мертвой земли на кольях, я сел у ближайшего дерева. Рядом на землю приземлились Айвори и Эбони. Они ничего не говорили, но я чувствовал их поддержку.

Что мне дальше делать? Возвращать к жизни своих родных. Как? Эдо Тенсей отпадает — Тобирама его еще не изобрел, да и не полноценное оживление это. Риннеган? Бинго.

Но с этим проблем. Для начала мне потребуются гены Хаширамы. Канонный Мадара смог получить глаза Рикудо только под конец жизни, спустя несколько десятилетий после получения генов Сенджу. И я сильно сомневаюсь, что у меня получится раньше..... А к этому времени тела моих родных сгниют! Одно дело возвращать душу и жизнь в нетронутое временем тело, другое — в скелет.

Я не имею право на ошибку и не могу рисковать своим братом, женой и детьми. Я обязан их вернуть.

Кажется, я действительно должен стать богом для этого. Мне нужен Десятихвостый. Если плита Рикудо не врет, то это существо поистине невероятной силы и его джинчурики будет подобен богу по силе. Именно то, что мне нужно.

А для Десятихвостого мне нужно собрать все девять биджу, разбросанных сейчас по миру. Проблема в том, что Хаширама собирается раздать их великим странам. Мы много раз спорили на эту тему, и я так и не смог его переубедить.

Один собрать их всех я не смогу, это факт. И еще одно — как только я начну захватывать биджу, на меня тут же ополчиться весь мир. Значит, мне нужна своя организация шиноби, преданная лично мне.

А еще мне нужно умереть. Тогда никто не станет меня выслеживать и я смогу развернуться. И я даже знаю, как мне стоит умереть.

Я обязан свести свое влияние к минимуму и вернуть мир на путь канона. Тогда и только тогда я смогу наиболее эффективно действовать, ведь вся история будет мне известна.

Решено.

*

Кьюби я нашел быстро. Нельзя сказать, что он скрывался. Да и как будет скрываться огромный лис, чакра которого ощущается за десятки километров от него?

Меня он тоже почувствовал и был совсем не рад моему появлению. Видимо, шиноби уже успели его взбесить своими попытками захватить столь лакомый кусок.

Встретил меня своей фирменной Ки и рыком. И меня это не особо впечатлило, хотя шиноби послабее уже бежал бы домой в слезах.

— ШИНОБИ! — взревел Лис, — ТЫ УМРЕШЬ!

— В другое время, я бы попытался склониться тебя к сотрудничеству убеждением, — спокойно сказал я, смотря в глаза лису, — Но у меня нет на это времени, Курама.