Я закрыла окно, сунула голову под подушку и попыталась думать о чем-то приятном и расслабляющем.
К вою прибавился явственный скрежет когтей по дереву.
Я поворочалась с боку на бок, вспомнила и напела десяток песен, посчитала овец и даже выпила принесенное Диарой молоко, которое девушка исправно таскала мне по приказу Марты. Молоко меня не успокоило, наоборот — тут же захотелось в туалет.
Я побродила по комнате, в который раз изучила резьбу на шкафу, умылась теплой водой, намазалась кремом и сжевала полшоколадки. Вой прекратился и я, не веря своему счастью, забралась обратно в кровать, поскорее натянув одеяло на уши.
— А-ууу!
— Твою же мать! — я села, отбросив одеяло, спустила ноги на пол и начала искать тапки. Если бы это были туфли или сапоги, то, несомненно, я бы их нашла, но тапочки меня не любили, поэтому ночью прятались подальше.
Я встала с кровати, натянула халат и, безуспешно поискав тапочки, надела вместо них модельные туфли на шпильке. И в таком, исключительно оригинальном виде пошла заваривать себе чай. Чувствовала я себя при этом, как героиня Джулии Робертс, припершаяся за Ричардом Гиром в ресторан в халате и ночной сорочке.
— Туфли, главное в женщине — туфли! — пропела я, надеясь, что мне никто не встретиться. Иначе глупо я себя буду не только чувствовать. Выглядеть буду так же.
Или на Лэсарте благородные Леди ходят на кухню именно в туфлях? Хм, а есть ли на Лэсарте тапки? И позволено ли Леди бродить в халате где-то помимо маршрута кровать/ванна?
Боже, стану Архимагом, сбегу в первый-попавшийся техно-магический мир. Если к тому времени не сойду с ума, или, что еще хуже, не превращусь в добропорядочную старую грымзу.
Я спустилась на кухню, разогрела чайник (потратив добрых полчаса на изучение магической печки), заварила себе крепкого чаю и, отпивая крошечными глотками, вышла в гостиную. Старинные часы с золотыми филинами на крышке и двенадцатью планетами на мистическом циферблате показывали полтретьего ночи. Я выглянула в окно, потом и вовсе уселась на подоконник, болтая ногой и рассматривая звезды.
В окно светила полная луна, отливающая кроваво-красным. В моем мире она была бы предвестницей скорой беды, а здесь... Кто знает, возможно, здесь луна красная от природы или от каких-то атмосферных газов? Интересно, а на сколько здешняя атмосфера отличается от земной? Не могут же они совпадать.
Я так задумалась, что решила пройтись вокруг дома, поймать убежавший сон. Советуют же гулять на ночь, вот и я попробую!
Дверь оказалась закрыта на три замка и щеколду, но я оказалась упорней, открыв их с помощью висящего на стене ключа, двух заклинаний и собственных ногтей. Еще одно: ночью выученное вчера заклинание по отпиранию замков получилось с первого раза. Может, я какой-то особый, лунный маг? Или колдовать могу только на сонную голову? То-то упыри удивятся, когда застанут на кладбище сонную магиню, ожидающую, когда из-за туч выйдет луна. А нет, сегодня же полнолуние! По всем приметам — ведьмовское время. Слетать, что ли, на шабаш?
Я вышла на крыльцо, постояла немного в дверях, и, убедившись, что спать не хочется, спустилась по ступенькам вниз.
Но стоило мне сделать первый шаг по траве, как сбоку раздался вой. Да не далекий, волче-собачий, заставляющий прятать голову под подушку, а настоящий — громкий, голодный, пробирающий до костей и заставляющий кровь стыть в жилах.
Я повернула голову вправо и увидела два ярко-красных глаза, рывками движущихся ко мне. Судя по всему, у их обладателя сегодня будет внеплановый ужин.
— Фаа... — выдохнула я, прекрасно осознавая, что даже договорить заклинание не успею.
Глава 9
— Почему под Архимагом обычно имеют ввиду мужчину?
А как же права женщин? Их доблестная работа?
Почему никто не вспоминает, сколько упырей убили магини?!
Доколе будут попраны женские права? Я за равноправие!
— Дорогой, если ты дописал письмо Совету, то иди ужинать, суп готов!
— И главное, почему в Академии учат варить зелья, а не борщ?!
P.S. В случае моей смерти, недописанный трактат, посох и запас противоядий завещаю её следующему мужу!
Удар вышиб из меня весь воздух и, падая куда-то, я только и смогла, что мысленно перекреститься. Упала в меру удачно: правое плечо отозвалось всего лишь резкой болью, а не хрустом. Перед глазами было темно, так что различить, где я, удалось не сразу. Сердце колотилось, но истерика запаздывала — до меня только начало доходить, что только что произошло. Тело среагировало в стрессовом режиме, мозг откровенно запаздывал с оценкой, а сейчас я попросту оцепенела от неожиданности. Ругательство сбоку было удивительно знакомым.
— Слезьте с меня, — попросила я, сглатывая. — Вы тяжелый.
Аред скатился вправо и включил в комнате свет. Я села, кутаясь в халат, и неестественно спокойно посмотрела на мага. Тот валялся на кровати в одних подштанниках, недовольный растрепанный и взъерошенный. На боевого мага, охотящегося на оборотня, он походил меньше всего. Кажется, вместо исполнения прямых обязанностей, Архимаг изволил спать.
— Та-а-а... — я сглотнула и попыталась снова, но голос пропал основательно. Теперь могу с уверенностью сказать, что до этого не пугалась ни разу в жизни. Я сцепила руки в замок, вдохнула-выдохнула и попыталась опять. — Там...
— Все в порядке, — заверил меня Аред, садясь и откидывая волосы с лица. — Выпейте чаю, а я разберусь.
— Но... Боже! — воскликнула я прорезавшимся голосом, вскакивая на ноги. — Там же Борс спит в караулке! С ним Марта! Нужно...
Я замолкла, уставившись магу в глаза. Аред ответил недоуменно приподнятой бровью и кристально честным взглядом, не выказывая никакого желания бежать куда-то и ловить кого-то. Полнолуние и отшельнический стиль жизни семейной пары Марта/Борс внезапно обрели твердые причины.
— Это оборотень! — воскликнула я, чувствуя, что истерика меня благополучно догнала. — Борс — чертов оборотень! Да не рожденный, а проклятый! Его укусили и он себя не контролирует!! Он же может кого-то загрызть!
Аред поморщился, но все же снизошел до ответа.
— Ближайший лес окружен магическим щитом, так что пройти сквозь него может только сильный маг. А таким оборотень не страшен.
— А если понадобится помощь кому-то из деревни?!
— Элиза, я — Архимаг и член совета Архимагов Лэсарты, а не деревенский ведун. А вламываться к человеку ночью — дурной тон. Да, что вы делали на улице в такое время?
— Я-а-а... — я поймала себя на том, что тянусь к горлу Ареда скрюченными пальцами. — Вы мне не сказали! Вы не сказали, чтобы я не выходила!!
— Я думал, что гоняю вас достаточно, чтобы ночами вы спали, а не изучали окрестности, — словно сам себе сообщил маг. Отряхнулся и повел плечами, тут же напомнив мне о моем собственном.
— А нельзя было предупредить?! — прошипела я, пытаясь понять, почему плечо вместо пульсирующей боли, занемело и плохо двигается.
— Вас не должны волновать жители моей башни, ровно, как и их расовая принадлежность, — отрезал Аред, поднимаясь с кровати и мигом сводя моё преимущество на нет, возвысившись надо мной на голову. — Вы вообще не должны были узнать об этом.
— Вот именно! — завизжала я. — Вы соврали!
— Когда? — с непробиваемым спокойствием осведомился маг, чем только подкинул дровишек в огонь моего недовольства.
— У вас в башне живет проклятый оборотень, а вы ни словом не обмолвили...кха-кха, — закашлялась я, сорвав голос повторно. — Вы... вы — скотина и ... — просыпела я, пытаясь отдышаться.
— Да хоть чудовище, — невозмутимо пожал плечами маг. Взял меня за плечи и усадил обратно на кровать. — Успокойтесь.
— А если бы он меня сожрал? — прохрипела я, почти шепотом — горло саднило, как будто я простыла. — Если бы вы... Вы за мной следили! — шепотом возмутилась я, сообразив, что произошло. — Ничего мне не сказали, но следили за мной, чтобы он меня не...к-ха...
Аред присел напротив, взяв меня за плечи, и заставил посмотреть себе в глаза.
— Маячок не на вас, а на нем. Оборотень, конечно, может сидеть в клетке, но от этого у него страдают нервы и рушится психика. Поэтому в полнолуние я ограждаю башню и ближайший лес щитом и позволяю ему носиться в своё удовольствие. А чтобы никто не пострадал, я повесил на него маяк, который сообщает мне, если рядом с ним появляется кто-то живой.
— А если вы не успеете? — прошептала я, обхватывая себя за печи и ежась, как от мороза.
— Уверяю вас — я колдую быстрее, чем он бегает, — усмехнулся Аред. — Сварить вам кофе?
Я кивнула и он поднялся. Внезапно наклонился и поцеловал меня в макушку, как испуганную маленькую девочку.
— Все будет хорошо, — пообещал он и пошел к подносу с песком, который стоял возле камина. Учитывая, что любой маг может без особых усилий контролировать температуру не только собственного дома, но и собственного тела, я заключила, что Аред просто любит огонь и камины.
И оборотней.
Я смотрела на его голую спину, пытаясь унять дрожь в руках. Лицо горело — я буквально ощущала, как оно полыхает жаром. Отличная ночь, не хватает только залетного призрака до полного комплекта...
— Элиза, у меня чешется под левой лопаткой, — внезапно произнес маг и, не успела я удивиться, додал: — Так что или переведите взгляд на что-то другое, или почешите.
Я уставилась в пол, почувствовав, что краснею еще больше. Отлично, теперь я точно могла сказать, какой у меня сейчас цвет лица. Мой любимый — красно-свекольный.
— Нравлюсь? — осведомился маг.
Я зыпыхтела, продолжая изучать пол...
— Твою же мать, туфля! — я изучила свою босую ногу, сняла правую туфлю и швырнула ею в дверь.
— Куплю вам новые, — щедро пообещал Аред, продолжая возиться с туркой. — Но вы не ответили.
— Нет, не нравитесь, — честно ответила я. — Просто... есть зрелища, которые приковывают взгляд.
— Прикуйте его к первому тому теоретической магии, — посоветовал Аред.
Я закивала, как примерная школьница, не желая сообщать, что давеча догрызла не только первый том, но и уже половину второго. Читала я быстро, а дельная информация начиналась в самом конце. В частности, весь первый том занимали взаимоисключающие теории о природе силы и её видах, которые одни ученые успешно опровергли в поза-позапрошлом столетии, а другие скрупулезно записали для потомков — смотрите, мол, что мы когда-то учили. Лично я не понимала только одного — если теории опровергли, то на кой нам в них досконально разбираться? Конечно, мы тоже изучали, например, классификацию животных, а в её рамках затронули Борхеса с его китайским списком (принадлежащих Императору, набальзамированных, и таких оригинальных, как похожих издали на мух), но никто же не заставлял нас зубрить эту ересь на память!
— И все же, — вновь заговорил маг, — пожалуйста, переведите взгляд на что-то иное.
Я спохватилась и вновь уставилась в пол (когда только подняла взгляд?), размышляя о сложностях характера некоторых магов. В частности, одного конкретного мага.
— Почему вы называете меня Элиза, а не Лиза? — спросила я, чтобы не молчать. Да и давно было интересно. — И читала, имя Лиза на Лэсарте встречается, как уменьшительное.
Аред молчал и, когда я уже подумала, что он не ответит, все же произнес:
— Скажем так... Одна моя знакомая терпеть не могла, когда её называли Лиза.
— Я похожа на неё?
Маг бросил на меня взгляд через плечо, как будто изучая, после чего качнул головой.
— Она была голубоглазой, кудрявой блондинкой, с кукольной внешностью и прекрасным характером. Обычной, человеческой женщиной.
— Которая умерла? — уточнила я.
— Вас тогда и в планах не было, — заметил Аред. — Мы с ней росли на соседних улицах и дружили с детства: ссорились, мирились, делились секретами... и жили.
— А потом? — уточнила я шепотом. Я знала, что конец у сказки будет плохим.
— Она вышла замуж за исследователя и... у вас этому понятию соответствует слово "волонтер". Они уехали в один из не до конца освоенных тогда миров, который вскоре должен был присоединиться к ареалу Айделар. Открыли школу в маленьком городке, построили дом на окраине и учили детей и взрослых нашему языку.
— Её убили?
Аред аккуратно разлил кофе по чашкам и сел рядом со мной, передав мне толстую чашечку.
— Тогда я учился в Академии и был занят настолько, что домой выбраться не мог. А она... она забеременела и родила прекрасную девочку. Такую же кудрявую, как и она сама. Во время вторых родов ребенок пошел неправильно, а мужа рядом не было — он специально поехал в соседний город, чтобы привезти ей врача. Но опоздал — роды начались преждевременно... а может неправильно срок посчитали... Приехавший врач констатировал смерть ребенка от удушения и смерть Элизы от кровопотери. Она держалась до последнего, чтобы дождаться мужа и попрощаться. У него на руках и умерла.
— И ничего нельзя было сделать? — тихо уточнила я.
— Возможно, будь она в больнице... или будь возле неё Архимаг. Но по Архимагу в каждый город нового мира не сунешь, ровно, как и по магистру первой и даже второй степени. К тому же, заставить Архимагов принимать роды — это как поливать огороды посредством прорыва плотины. Да, они спасут десятки жизней, но взамен мы потеряем сотни и тысячи.
Я отпила кофе, который оказался до невозможного крепким и горьким. Но идти за сахаром я не стала, вместо этого сидела, уставившись в дверь. Когда по дереву расползлось черное пятно, а в комнате запахло горелым, я спохватилась.
— Ложитесь спать, — велел Аред, поднимаясь и направляясь к столу с бумагами. — Не смотрите на меня таким взглядом. Я заинтересован в том, чтобы вы выспались, а не баррикадировали окно шкафом.
— Дверь, — машинально поправила я. — В таких случаях баррикадируют дверь.
— Вы думаете, что Борс проберется в дом? — усмехнулся маг. — В коридоре не поместиться.
— А в окно? — опешила я. — Второй этаж, трехметровые потолки, каменная кладка. Он оборотень или бешеная белка?
— Знаете, большинство моих знакомых женщин это бы не волновало. А предложи я им залезть в мою постель, они бы оттуда и утром не вылезли.
— Скажу больше, вы бы их оттуда и силой не выпихнули, — хохотнула я, заползая под одеяло и накрываясь с головой.
— А-у-у!
— Вашу мать, окно то хоть закройте! — попросила я.
— Тогда в комнате станет душно, — возразил маг, шелестя какими-то бумагами.
— А наладить циркуляцию воздуха с помощью магии?
— Молчите и спите, — велел Архимаг и перестал обращать на меня внимание.
Я замолчала, но уснуть не удавалось. Тогда я начала считать сперва овец, потом пастухов, потом волков, а потом и оборотней. Когда очередной оборотень посмотрел на меня жалобным взглядом, пытаясь содрать с себя красную шапочку, я внезапно осознала, что давно и прочно сплю.
И тут же проснулась. Хотя... Что-то я не помню такого интерьера.
Я, босая, одетая в одну ночную рубашку до пят, стояла посреди бескрайнего поля травы. В разрывах туч мерцали звезды, образуя незнакомые созвездия. Сухая трава щекотала ноги, а в воздухе пахло скошенным сеном и медом. Из-за тучи вынырнула луна, осветив серебристую дорожку, которая убегала вперед. Вдали светлым эхом откликнулась одинокая искра — разожжённый кем-то костер.
