Дети богов. Академия.

Убрав карту, я уверенно вступил на тропу. Она начиналась от дыры в стене и довольно скоро разделялась на несколько мелких тропинок. Некоторые обрывались на ближайших полянках, некоторые петляли по лесу, пересекаясь и сливаясь друг с другом. Часть уходила далеко в лес, и по ним можно было выйти как на проезжий тракт, так и, сделав приличный крюк, в Бирент. Я не первый раз выходил в лес на поиски секрета артефактора, поэтому знал тропинки. Простой интерес и подозрения давно сменились азартом. Загадка точно есть, только надо её найти и решить. Время на поиски в лесу ограничивалось двумя-тремя вечерними часами, когда можно без ущерба для работы, не вызывая подозрений и не рискуя замёрзнуть, прогуляться по зимнему лесу. Афишировать свои поиски я не хотел. Если Септим и в самом деле уехал по своим неотложным делам, то поиски несуществующего заговора выглядят очень глупо. Если же и вправду кто-то таким образом избавился от лишних глаз, обнаруживших не им предназначенное, то сообщать об этом ещё глупее. А причин, объясняющих мою внезапную любовь к лесным прогулкам, я найти не мог. Ну не спортом же решил заниматься в самый разгар зимы?

Впереди показалось разлапистое дерево. От него надо свернуть направо. Налево я уже ходил раза три или четыре. Ничего интересного, кроме кустов, под коими прикрытое ветками до сих пор лежало нетронутое лесным зверьём тело волка. Наверно, у них ещё не кончились припасы на зиму. Знак на карте Септима находился где-то в этом районе. Очень не хочется верить, что он так обозначил волка, поэтому я и искал хоть что-то, что могло привлечь внимание артефактора.

Минут через десять почти бесцельных блужданий, лес сменился. Вокруг меня плотно смыкали кроны вечнозелёные исполины, не пропускавшие под себя даже неяркий свет луны. Снега в этой части леса тоже почти не было, только поэтому я и заметил изменившееся окружение. К тому времени действие утепляющих заклинаний подходило к концу и я всерьёз задумался закончить поиски и возобновить их днём, при свете солнца. Всё-таки светового шарика оказалось недостаточно для поисков того, чего сам не знаю, иной раз тропу потерять можно, не то, чтобы найти что-нибудь.

Я прошёлся по лесу, с интересом осматриваясь. В подобных местах я ещё не бывал. Ветки нависали почти над самой головой, под ногами тихо шелестела сухая опавшая хвоя. В редких просветах между деревьями сиротливо поблескивали снежные пятна. Ветра здесь не ощущалось, но было слышно, как шуршат кроны и скрипят ветки. Я попытался представить, как это место будет выглядеть при свете дня. Получалось с трудом. Казалось, что свет так и не сможет просочиться сквозь густую хвою и густые сумерки поселились здесь надолго.

Увлёкшись рассматриванием леса, я чуть не упал, не заметив обрыва. Невысокий, в рост человека, и неширокий, всего шагов в двадцать-тридцать, этот обрыв в темноте оказался абсолютно не заметен. Его стену образовывали огромные, заросшие мхом и наполовину вросшие в землю камни. Камни меня заинтересовали. В их нагромождении можно очень удобно устроить тайник, мимо которого не знающие пройдут мимо, ничего не заподозрив.

Мои подозрения, что эти камни и есть отмеченное Септимом место, подтвердились, когда между двумя большими камнями обнаружился проход. Узкая щель, в которую свободно пройдёт среднего телосложения мужчина, привлекла моё внимание только потому, что я искал нечто подобное. Сокровище надо запрятать поглубже, чтобы снаружи не увидели.

К моему удивлению, проход сделал крутой поворот и через несколько шагов преобразовался в неширокий тоннель. Я привесил световой шарик спереди на шапку, чтобы более равномерно освещать дорогу. В лесу шарик приходилось нести в руке, подсвечивая то тропу, то подозрительные кусты или сугробы. В тоннеле пол был ровный, утоптанный, идти по нему одно удовольствие. Это не по узкой тропе между сугробами пробираться.

Тоннель слегка извивался, огибая скальные выступы, но в целом придерживался одного направления. Я не мог сказать, куда он вёл, потеряв ориентацию в пространстве ещё в лесу, но надеялся выяснить по прибытию. Несколько минут тоннель вёл себя прилично, даже расширился так, что касаясь кончиками пальцев одной руки, другой еле-еле дотягивался до противоположной стены, но на очередном повороте без предупреждения разделился надвое. Осмотр пола, стен и потолка не дал понимания, куда лучше свернуть. На твердом полу следов не оставалось, на потолке ни пятнышка сажи, видимо, все здесь ходят с магическим светом. На стенах тоже никто не позаботился оставить таблички с указателями "к сокровищу, 300 шагов". Немного подумав, свернул в правый тоннель. Шагов через двадцать снова пришлось стоять в раздумьях на развилке. Теперь тоннель не разделялся, а будто вливался в другой, такой же ширины и состояния. Решив не оригинальничать, я снова выбрал правый. Уже ожидаемо через несколько десятков шагов появилась ещё одна развилка.

Это начало меня раздражать. Мало того, что вырыли подземный тоннель, замаскировали вход (или выход? А, какая разница!), так ещё и лабиринт устроили. Хорошо хоть до ловушек не додумались. Я резко остановился. То, что мне ещё не встретилась ни одна ловушка, ещё не значит, что их совсем нет. На потайной выход из замка на случай осады, этот тоннель не походил, выходы, насколько я знал, обычно не совмещали с лабиринтами.

Мысль о ловушках несколько отрезвила. То, как я до этого себя вёл, иначе, как ребячество, назвать было сложно. Стоило только замаячить впереди чему-нибудь интересному, как сразу побежал вперёд, даже не оглядевшись. А ведь тайные проходы, пещеры, особенно с лабиринтами, надо изучать не торопясь, вдумчиво. Желательно с картой, направляющим артефактом, десятком факелов и с запасом еды на неделю. Заблудиться в тёмных подземных коридорах ещё легче, чем в лесу. Там хотя бы солнце видно.

Несколько запоздало я осмотрел тоннель магическим зрением и не торопясь побрёл к выходу. В другом зрении ничего не изменилось. Всё тот же обычный коридор. Ни магических ловушек, ни сигнальных заклинаний, ни спрятанных от посторонних глаз меток. Если Септим и помечал как-то свой путь, то в эту сторону он не забредал.

Едва заметная метка обнаружилась на самой первой развилке и указывала, естественно, на другой коридор, которым я не пошёл. С трудом подавив желание немедленно броситься исследовать отмеченное направление, я вышел наружу. Тёмный лес встретил ночной тишиной и холодом. Наложенные заклинания утепления рассеялись, но в подземном коридоре их исчезновение прошло незамеченным. Никаких меток, указывающих на наличие в камнях тайного прохода, я, ожидаемо, не нашёл. Не для того проход маскировали, чтобы первый же залётный маг мог найти сияющий указатель "проверь здесь!". Однако, зная свои слабые познания в лесном ориентировании, я всё-таки поставил метку метрах в ста от начала вечнозелёного, вечно тёмного бора.

На ужин я опоздал. Вернее, пропустил его полностью, вернувшись в Академию уже за полночь: время под землёй пролетело незаметно. Голодать, правда, не пришлось — повара, то ли поленившись чистить котлы, то ли спасая кладовую от неизбежного набега голодного мага, оставили котлы с остатками ужина на видном месте. Судя по нескольким теням, с тихим шорохом разбежавшимся по пустынным коридорам, среди регулярных налётчиков на продуктовую кладовую, я числился не в одиночестве.

На следующий день во время большого послеобеденного перерыва я сидел в преподавательской и пытался изменить своё расписание занятий так, чтобы высвободить полностью хотя бы ещё день кроме выходных. На исследование найденного тоннеля потребуется время, а куда интересней и продуктивней лазить по лабиринту, имея почти сутки в запасе. Из состояния медитации над листком с расписанием меня вывел чей-то вопрос.

— Простите, не расслышал? — я поднял голову, возвращаясь в реальность.

— Извините, я не хотел вас отвлекать, — произнёс Аверий, слегка смутившись.

— Ничего страшного. Вы что-то хотели?

— Да, вы же куратор группы четвёртого года обучения?

— Что они снова натворили? — я вздохнул, сразу начав вспоминать, когда Дарий и Левий в последний раз были наказаны за очередную выходку. Вспомнились только подозрительно давние дела. Либо они взялись за ум, во что я ни за что не поверю, либо сейчас мне расскажут, какую новую шалость сотворили юные боги.

— Вроде, ничего такого... — Аверий задумался. — Я по другому поводу. У вас в группе есть девушка. Лика.

— Лика? А что с ней?

Я помнил эту девушку. Полгода назад только благодаря ей смог быстро и без проблем добраться до Академии. Весёлая, умная. Есть о чём поговорить. Но по учёбе обычная студентка, чуть выше среднего уровня. Склонность, как у всех девушек к природной магии, ведовству. Отличается нестандартным подходом к применению заклинаний, быстро соображает. А вот замечаний относительно поведения я за ней не припомнил.

— Понимаете, она совершенно не работает со стихийной магией. То есть, абсолютно. Домашние работы, письменные задания она ещё как-то выполняет, но стоит делу дойти до практики, я и не знаю, что с ней происходит. Самое простенькое заклинание и то не может запомнить и выполнить. У неё есть способности, по другим предметам проблем нет, я узнавал. Может, вы как-нибудь поговорите с ней? Мне бы не хотелось, чтобы такой перспективный маг не смог продолжить обучение только из-за моего предмета. Со мной она не хочет разговаривать, стоит молча и только в пол смотрит.

Заверив Аверия, что я обязательно переговорю с Ликой о её успеваемости, я снова уткнулся в листок с расписанием. В последнее время я слишком увлёкся разгадкой исчезновения Септима и поисками отмеченных на его катре загадок. Свои обязанности я всегда старался выполнять вовремя и качественно, либо не брать на себя обязательства. А тут как с цепи сорвался. Даже на собственные занятия приходил едва подготовившись, что уж говорить о кураторстве. С другой стороны, я никак не мог повлиять на двух главных нарушителей спокойствия. Вот не мог себя пересилить и всё. Обучать — без проблем. Просто общаться тоже. Но стоило начать распекать за очередную выходку, так сразу вспоминалось их положение в пантеоне богов, и все слова терялись на первом же звуке. Зато у Фера не было с этим проблем. Он никогда не отличался особым пиететом, и я хорошо помню, как в день передачи мне Академии, Фер с двумя юными богами наперегонки прятались от разъярённого осиного роя в сточной канаве, начисто позабыв про возможность защититься магией.

Моё ближайшее занятие с четвёртым курсом было завтра. Стихийная магия Аверия только через два дня. Значит, завтра и поговорю с Ликой. А пока.. вот, этот курс можно перенести сюда, здесь договориться с травником об обмене часами... я снова погрузился в процесс изменения расписания.

Вечер прошёл в сборах и томительном ожидании. Завтра удалось оставить только одно занятие с четвёртым курсом, после чего весь день от обеда можно посвятить исследованию лабиринта. Я приготовил расчерченные в мелкую сетку листы бумаги, куда решил заносить план пройденных коридоров, взял в кладовке хлеба и вяленого мяса и на всякий случай записал в блокнот несколько сложных заклинаний, в числе которых был и малый телепорт.

Наутро перед занятиями я зашёл в кабинет Фера, оставить записку со своими подозрениями, находками и указанием, где искать моё возжелавшее приключений тело. Записку и блокнот Септима я запрятал среди личных вещей своего бывшего ученика. Не думаю, что кто-то станет искать их там, но Фер или Лера обязательно их обнаружат.

Взгляд зацепился за большую кадку с растением, стоящую на подоконнике. Куст в отсутствие хозяина совсем захандрил и скинул почти половину листвы. Остальная половина пожелтела и пожухла. Я попытался вспомнить, просил ли Фер поливать несчастное создание, но он, кажется, перед отъездом тоже забыл про его существование. Всё, что я вспомнил, это как осенью с трудом, но реанимировали растение своевременным спасительным поливом. Но тогда оно ещё начинало желтеть. Я дёрнул за веточку. Большая часть ещё державшейся листвы незамедлительно осыпалась, листья, оставшиеся сиротливо висеть на ветках больше походили на мятые тряпочки. Почти что не жилец. Я страдальчески поморщился. Этот цветок кто-то подарил Лере на годовщину свадьбы, так что незаметно выбросить или подменить не получится. Прибить, не прибьёт, а вот напоминать при каждом удобном случае будет. И ругаться будет. Слишком много воли дал своим ученикам в начале обучения, никакого уважения.

Я порылся в памяти в поисках подходящих заклинаний для реанимации растения. Ничего подходящего не вспоминалось. Лет двадцать-двадцать пять назад хоть и ходил по деревням и городам, продавая свои магические услуги, но озеленять просили поля и сады. И то чаще всего требовалось только вызвать дождь или прогнать насекомых. С отдельными растениями работал только в своём ученичестве. Воспоминания об ученичестве навели на мысль привлечь к реанимации студентов. Так решалась и вторая проблема — найдена тема занятия. И, если эксперименты окончательно доконают куст, всегда можно свалить вину на целую группу экспериментаторов.

Несмотря на то, что земля высохла до каменного состояния, кадка всё равно оставалась тяжёлой и неудобной. Пришлось тащить её, обнимая и прижимая к себе, как застарелый алкоголик обнимает бочонок крепкого вина. Шум и разговоры студентов разом стихли, когда я внёс это учебное пособие в аудиторию и с облегчением взгромоздил на кафедру.

— Итак, вводная информация, — произнёс я, когда любование засохшим растением закончилось, и заинтересованные глаза повернулись ко мне. — По окончанию этого триместра, как вы знаете, у вас будет ежегодная практика. То есть вы будете ходить по окрестностям и выполнять работу ведунов, колдунов и магов низких кругов. Поле там полить, клопов вывести, геморрой у деревенских старост подлечить, приворотное зелье на чесночной основе сварить.

В аудитории раздались смешки. С фантазией у студентов всё в порядке. Строго глянув в сторону особо смешливых, я продолжил.

— А в один прекрасный день, вас возьмут под белы рученьки и очень вежливо, но настойчиво пригласят в гости к какому-нибудь местному барончику. Представьте, что этот барончик — я. И вот, что мне от вас надо, — указующий жест на кадку.

— А что с ним делать? — вопрос задали откуда-то с задних рядов. — На помойку вынести, так для этого слуги есть.

— Не вынести, а привести в приличное состояние в кратчайшие сроки. Дражайшая супруга на днях возвращается от маман, а тут такой пердимонокль, понимаете ли. Нехорошо, когда любимый фикус в таком состоянии.

— А вы что женаты? — удивлённый голос, кажется, Тайры. Странный вывод.

— Я? Нет, это Лерин фикус. Учителя Леры, она у вас травознание и ведовство вела. Так что, давайте, вспоминайте, чему вас учили и вперёд!

Сделав приглашающий на кафедру жест, я отошёл в сторону и присел за стол, наблюдать за студентами. Вся группа столпилась у кадки и началось бурное обсуждение. Сначала сыпались предложения просто начать поливать растение в надежде, что оно когда-нибудь оклемается. Их немедленно отклоняли, так как результат требовался как можно быстрее, а не через месяц-два-три. Вскоре студенты разделились на три группы. Одна отошла в аудиторию и стала заниматься своими делами, предоставив остальным решать проблему. Другая активно спорила и обсуждала разные методы оживления цветка. Третья стояла рядом и внимательно слушала.