Одиннадцатый император

Перед входом в Зал приёмов витус Кулях нервно вышагивает словно дикий волк в клетке. Двое слуг на циновках на полу словно смотрители в зоопарке. Сюртук представителя Фатрии отливает чернильной чернотой, а вот брюки несколько более простого серого оттенка. Очень похоже на то, что витус Кулях собирался на приём в дикой спешке, раз перепутал сюртук и брюки от разных костюмов. На лице дипломата такое озабоченное выражение, такое, будто он только что узнал о собственном смертельном приговоре.

Едва витус Кулях заметил принца, как тут же отпрыгнул в сторону и вежливо согнул спину. По крайней мере, фатриец понимает, что правила вежливости в Императорском дворце лучше соблюдать неукоснительно. А то недолго лишиться головы, причём в прямом смысле этого слова. Рум Лингау демонстративно прошёл мимо и даже не глянул в сторону дипломата.

Весть о выходке представителя Фатрии уже разлетелась по дворцу. Зал приёмов заполнен почти под завязку. Любопытные придворные сбежались как на представление театра "Весенняя радость". Впрочем, Рум Лингау без проблем присел на своё место возле левой стены. Саян опустился следом за его спиной.

Придворные самураи тихо переговариваются между собой. До ушей то и дело долетают удивлённые вопросы и самые нелепые предположения. Принесла, нелёгкая, Саян сузил глаза. Напротив, через проход, сидит принц Янсэн Лингау, неизменно красные рукава нательного кимоно выглядывают из-под чёрной накидки без рукавов.

Зал приёмов полон, представитель Фатрии томится за двухстворчатой дверью. Все ждут, однако прошло не меньше тридцати минут, прежде чем Скори Мурдин, мастер церемоний, стукнул три раза посохом о пол и громким торжественным голосом объявил о прибытии Тогеша Лингау, десятого императора Тассунары.

Вообще-то, от личных покоев императора до Зала приёмов десять минут очень неспешной ходьбы. Другое дело, что Тогеш Лингау решил специально потомить представителя Фатрии перед запертой дверью. Если разобраться, уловка мелкая и глупая. Будто и этого мало, Тогеш Лингау предстал перед подданными в наряде рядового самурая: чёрные накидка и штаны, белое, чуть-чуть даже серое, нательное кимоно. Впрочем, пара мечей, как и положено, заткнута за пояс. Интересно, Саян склонил голову, не стоит светить на весь зал неуместной улыбкой, витус Кулях уже в курсе, что подобное одеяние императора означает его жуткое недовольство?

Едва мастер церемоний разрешил говорить, как витус Кулях запел соловьём, закукарекал петухом и, для верности, закаркал вороной.

— Ваше величество, — витус Кулях поспешно распрямил спину, — как вам несомненно известно, 17-го января... Простите, — представитель Фатрии сбился с ритма, — седьмого дня Четвёртого месяца. То есть, ровно тринадцать дней назад. При входе в Нюпрунский залив артиллерия князя Гирчана Итагуна подло обстреляла и потопила два судна мирных торговцев.

Более того! — витус Кулях истошно взвизгнул. — Солдаты князя Гирчана Итагуна самым жестоким образом изрубили на куске всех без исключения офицеров и моряков, которые пытались спастись на шлюпках. В числе прочих погиб Ковка Нурганич Шонин, капитан "Мальдины", фрегата ВМС Фатрии.

В Зале приёмов повисла мёртвая тишина. Придворные самураи, в том числе и сам Тогеш Лингау, разом превратились в каменные статуи.

— Так вы..., — на щеках витуса Куляха проступили красные пятна, — до сих пор не знаете об этом?

Атмосфера в Зале приёмов наэлектризовалась. Того и гляди под расписными сводами засверкают молнии. Витус Кулях и сам не понял, какую сногсшибательную новость он принёс. Саян нахмурился. Тридцать коку риса на кон, весь годовой заработок как главного воспитателя принца, — придворные самураи, в том числе и сам Тогеш Лингау, в полной растерянности. Как реагировать на такую новость? То, что доблестные самураи даймё Гирчана Итагуна утопили два боевых корабля "мирных торговцев" и вырезали подчистую оба экипажа, это хорошо, даже здорово. Но, вот, какие будут последствия столь своенравного поступка уважаемого даймё?

— Как бы то ни было, — витус Кулях быстро взял себя в руки, — это ещё не все плохие новости, ваше величество.

Как опытный дипломат витус Кулях немного театральный артист. Представитель Фатрии выразительно умолк на самом интересном месте, словно взял драматическую паузу в пламенном монологе.

— В настоящий момент к Нандину приближается войско князя Гирчана Итагуна, во главе которого находится сам Гирчан Итагун. Может быть сегодня вечером или завтра утром, в лучшем случае днём, он будет здесь. Осмелюсь предположить, — витус Кулях шумно втянул ноздрями воздух, — ваш подданный поднял мятеж.

Фатрийский дипломат словно звезда театральной сцены произнёс весьма эмоциональный монолог. Правда, эффект оказался изрядно смазанный из-за не совсем точного перевода. В любом случае, аплодисментов, цветов и криков "браво" не будет.

Представитель Фатрии вытащил из кармана шёлковый платок и принялся протирать лицо и шею. Впрочем, и так ясно, что произошло. Саян нахмурился. Потопить два фатрийских корабля, причём, судя по всему, ВМС Фатрии, — это очень и очень серьёзный косяк даже для внешнего даймё, чей домен находится на северной окраине Тассунары. По всей видимости, именно по этой причине Гирчан Итагун решился на открытый мятеж и тут же двинул своё войско на столицу. Тем более за последние годы власть императора заметно ослабла. И смех и грех, в этом в первую очередь виновны сами иноземцы. Только захватить Императорский дворец у Гирчана Итагуна не получится при любом раскладе. Очень похоже на то, что у внешнего даймё совершенно другие планы. Какие именно — скоро выяснится.

— Благодарю вас за очень важную новость, уважаемый, — Тогеш Лингау чуть склонил голову. — С мятежным даймё Гирчаном Итагуном я разберусь в кратчайший срок и самым решительным образом. Сегодня же, сейчас же, я отправлю гонцов всем моим верным вассалам. Уже завтра у мятежника не будет никаких даже самых призрачных шансов на победу.

Вы можете идти, уважаемый, — на прощанье император махнул рукой.

Аудиенция официально закончена. Неофициально витусу Куляху простили его наглую настойчивость и разрешили удалиться с головой на плечах. Только представитель Фатрии, словно бедный родственник, почему-то неуверенно мнётся на месте и упорно не желает покинуть Зал приёмов.

— При всём уважении, ваше величество, — витус Кулях вновь вежливо поклонился, — я буду весьма вам признателен, если вы позволите мне остаться в вашем великолепном дворце под защитой ваших доблестных воинов. У меня есть все основания опасаться за свою жизнь со стороны мятежников.

Саян натужно захрипел. Придворные самураи опять будто окаменели. Лишь благодаря знаменитой самурайской выдержке и хладнокровию своды Зала приёмов так и не сотрясли раскаты дикого хохота. Представитель Фатрии более чем однозначно признался, что боится бунтовщиков и хочет, очень хочет, отсидеться за стенами Императорского дворца, пока аборигены убивают друг друга.

— Это исключено, — голос Тогеша Лингау даже не дрогнул. — Вам, а так же всем прочим представителям иноземных государств, и без того оказана величайшая честь представлять ваших правителей у меня во дворце. О том, чтобы вы могли провести в этих стенах хотя бы одну ночь, не может быть и речи. Вы можете идти, уважаемый.

Последнее вежливое разрешение удалиться не более чем плохо замаскированный намёк убраться вон. На этот раз витус Кулях не стал неуверенно топтаться возле возвышения, а более чем уверенно, если не сказать торопливо, покинул Зал приёмов. Слуги в ярко-жёлтых кимоно с изумрудными драконами захлопнули за фатрийцем дверь. Саян тихо улыбнулся. Для полноты эффекта личным слугам императора ещё бы побрызгать порог святой водой из Святилища Тикава. Именно так в Тассунаре традиционно оберегают дома от нечистой силы.

Рукавом кимоно Саян обтёр губы. Ответ императора более чем ожидаемый. Да, действительно, самураи мятежного даймё не откажут себе в удовольствии прирезать десяток другой иноземцев. Причём не только они. В Нандине и без мятежников хватает горячих голов, в том числе и так называемых "людей высоких намерений". В свою очередь император будет очень даже не против, если самураи сократят поголовье иноземцев в Нандине. В том числе если будет сокращена голова самого Рипла Куляха. Фатрийцу не осталось ничего другого, как молча слопать завуалированное оскорбление и поспешно раскланяться. Тридцать коку риса на кон — витус Кулях постарается удрать подальше от столицы. Иначе... Впрочем, это его проблемы.

Первым Зал приёмов покинул император. Следом разошлись прочие придворные самураи. В Нижнем саду, что находится между Внутренним и Внешним дворцами, Рум Лингау сам завернул в небольшую беседку в укромном уголке среди зелёных кустов. Обычно после подобных мероприятий Саян устраивает для принца "разбор полётов". Но на этот раз Рум Лингау решил устроить разбор сам. Это радует.

— У Гирчана Итагуна нет никаких шансов взять Императорский дворец штурмом, — Рум Лингау опустился на квадратную циновку на полу беседки.

— Не стоит утверждать так категорично, ваше величество, — Саян присел рядом прямо на доски пола. — В армии уважаемого даймё много самураев с современными ударными ружьями. Гирчан Итагун сумел одним из самых первых перебороть в себе презрение к огнестрельному оружию. Кроме того, и это тоже нельзя ни в коем случае исключить, он может привести все свои пушки. Ведь именно с их помощью его самураи потопили оба корабля фатрийцев. Современные орудия на восемь, а то и на десять килограмм, смогут относительно легко выломать Парадные ворота или разрушить часть крепостных стен. При всём уважении, но Императорский дворец — не современный артиллерийский форт. Его стены не предназначены противостоять тяжёлым чугунным ядрам.

Рум Лингау нахмурился. Замечания Саяна пришлись принцу не по душе. Императорский дворец и в самом деле за последние две сотни лет изрядно растерял былую мощь. Когда-то вокруг него был даже ров, а ко внешним стенам не примыкали постройки Внешнего дворца. Когда-то на месте Нижнего и Верхнего садов были казармы для гарнизона и склады для продовольствия и воды. Но с той поры, как Императорский дворец выдержал последнюю осаду, он практически окончательно превратился во дворец.

— В любому случае, новым императором Гирчану Итагуну не быть, — отчеканил Рум Лингау. — В Нандине и вокруг него живёт много прямых вассалов моего отца. Да и другие даймё придут на помощь.

— Вряд ли даже в мыслях уважаемого даймё есть такие далеко ищущие планы, — осторожно заметил Саян. — Может быть, вы сами скажите, почему Гирчан Итагун сам не пожелает стать новым императором Тассунары?

Рум Лингау будто окаменел. Очень хорошо, Саян сдержанно улыбнулся. Принц, как настоящий самурай, сумел сдержать гнев. Хотя ему очень захотелось выхватить из ножен катану и снести наглому простолюдину голову, чтобы не разводил подобные разговоры.

— Если Гирчан Итагун каким-нибудь чудом сумеет провозгласить себя императором, тогда на него тут же обрушится тяжкое бремя противостояния иноземцам. Если на стороне моего отца уважение девяти предшественников, то у Гирчана Итагуна только поражение его предков в Войне доменов.

Великолепно! Саян вновь сдержанно улыбнулся. У Рума Лингау хватило не только ума, но и смелости озвучить самую главную причину, по которой императорский трон превратился в огнедышащий вулкан. Гирчану Итагуну явно не улыбается унаследовать на собственную голову все те колоссальные проблемы, с которыми столкнулась Тассунарская империя за последние годы. Для кучи, принц великолепно знает историю. Предки Гирчана Итагуна и в самом деле были в числе тех, кто сопротивлялся Уотину Лингау, основателю ныне правящей династии, до последнего. Лишь только отдалённость их владений от столицы позволила предкам мятежного даймё сохранить власть над доменом Яхван.

— У Гирчана Итагуна на уме что-то другое, — заметил Рум Лингау. — Что именно, я затрудняюсь сказать. Впрочем, это скоро выяснится. А пока нет смысла гадать.

Принц набирается опыта. Со временем из него получится дальновидный правитель. Причём, и это очень важно, просвещённый и прогрессивный.

— Совершенно с вами согласен, ваше величество, — Саян вежливо склонил голову. — А пока я предлагаю вам продолжить ваши занятия под руководством уважаемого Вианта Шминта.

— Боевые искусства? — Рум Лингау повернул голову. — Это ещё почему?

— В столь возбуждённом состоянии лучше всего предаться изучению боевых искусств, дабы вы смогли сбросить лишнее нервное напряжение. Изучение фатрийского языка требует душевного спокойствия и сосредоточенности.

— Это верно, — принц кивнул. — Да, кстати, твои уроки, Саян, пошли мне впрок. Из речей витуса Куляха я понял почти всё. Оказывается, Гафал, придворный переводчик, весьма сильно смягчает грубую речь фатрийца. Если бы только отец знал, какими словами на самом деле выражается витус Кулях, то лично, прямо в Зале приёмов, отрубил бы наглому фатрийцу голову.

— Вы совершенно правы, ваше величество, — Саян склонил голову. — Иноземцы не сдержанны на язык. Благодаря Гафалу, у вашего отца несколько меньше проблем с иноземцами.

— И то верно, — Рум Лингау усмехнулся.

Представитель Фатрии оказался прав. Через полчаса Саян и Рум Лингау покинули небольшую беседку в Нижнему саду, что так искусно укрыта зелёными кустами. К ним тут же подбежал встревоженный Тион. Личный слуга принца поведал о жуткой новости, которую он только что узнал на улицах Нандина. Оказывается, в столице империи вот-вот появятся войска мятежного даймё Гирчана Итагуна.

Глава 10. Два разных брата

— То!!!

Резкий выдох, он же клич. Рум Лингау резко шагнул вперёд. Катана в его руках рассекла воздух, но тут же напоролась на меч наставника. Виант Шминт легко отбил выпад принца сверху вниз и даже не дрогнул.

Рум Лингау шагнул в строну. Резких замах. Катана описала хитроумную петлю.

— То!!!

Новый удар наискось сверху вниз. И вновь катана Вианта Шминта словно стальная стена, которую не пробить, не обойти.

— Хо!!!

Катана Вианта Шминта как-то ловко, практически незаметно для глаз, рухнула на левое плечо принца. Рум Лингау буквально в последний момент сумел блокировать удар, но от напряжения его качнуло на месте.

Саян, как и полагается простолюдину, тихо примостился у входа в тренировочный зал прямо на полу. Время тренировки ещё не закончилось. Пусть Рум Лингау получил право носить два меча, однако ему всё равно полезно повысить своё мастерство. Тем более сейчас ему противостоит Виант Шминт, великолепный наставник боевых искусств и очень даже умелый мечник.

Лишь прожив в Тассунаре не один десяток лет, Саян сумел подметить очень интересную закономерность: как правило, высокопоставленные самураи более искусны в боевых искусствах, в том числе и в фехтовании. Оно и понятно.

Рядовым самураям приходится много работать: нести караульную службу, управлять деревнями, сопровождать господина и много чего ещё. Времени на совершенствование в боевых искусствах у них остаётся не так уж и много. У высокопоставленных самураев больше не только свободного времени, но и денег. Такой наставник как Виант Шминт не по карману подавляющему большинству рядовых самураев.