Недостройка

Дверь в общагу Илья тоже за собой запер, подёргал, убедился, что всё крепко, и зашагал ко входу в казарму, а я за ним, сжимая в руках изделие ковровского завода имени Дегтярёва.

— На предохранитель не забудь поставить, — сказал мне замполит через плечо, — а то выпулишь куда-нибудь сдуру.

Я проверил предохранитель, он стоял на той отметке, где надо, так что отвечать я ничего не стал, а просто ускорил шаг. А замполит вместо того, чтоб подниматься наверх, завернул в столовую.

— Канистру твою захватим и посуду пустую, не помешает, — пояснил он мне свой манёвр. — И раз уж мы сюда зашли может расскажешь в подробностях, что и как у тебя было с этим... ну который развязался...

— С Андреем, — пояснил я, — давай расскажу, у меня секретов нет. Я, значит, стоял вон там возле мойки, а он здесь, за этим разделочным столом...

— Подожди, не гони — давай предысторию, когда и где вы познакомились, из-за чего конфликт начался.

— Да ради бога, — скорректировал выступление я, — работаем мы в одном отделе уже два года как, там и познакомились. Он вообще-то тот же институт заканчивал, что и я, но на два года позже, так что во время учебы мы не пересекались, я по крайней мере его не помню. А когда он в отдел наш пришёл, тогда мы даже и подружились... характер у него весёлый был и общительный.

— Не ссорились за эти два года?

— Не припомню такого... ну может пару раз и было на отдельских пьянках, по праздникам они у нас проходили прямо на рабочих местах, но по каким поводам, затрудняюсь даже сказать... на следующий день обычно всё забывалось.

— Женщину может какую делили?

— Да нет у нас в отделе ни одной женщины, нечего там делить.

— Ясно, тогда переходи у вашей ссоре в столовке.

— Ага, я мыл посуду и складывал её вот на эту решётку, а он чего-то перекладывал за тем столом. И вот, когда я очередной раз повернулся поставить тарелку решётку, я увидел в его руке нож... да, этот самый, что в подоконнике торчит. А дальше уже текст пошёл, который я озвучивал...

— Повтори, а то я не помню, — попросил замполит.

— Дословно я уж не воспроизведу, но смысл такой был, что я у него девчонку увёл, сука такая, и поэтому он сейчас меня зарежет, как курицу. Я ему отвечал в том смысле, что девчонка-то от того, что он меня зарежет, его не станет, и плюс к тому посадят его лет на десять. Он же перешёл на крик — когда это ещё будет, что его посадят, может и никогда, сам видишь, во что мы вляпались...

— Стоп, — остановил меня Илья, — значит он уже тогда всё понимал насчёт нашего положения?

— Выходит, что понимал, — вздохнул я, — я ещё одну попытку притормозить его сделал, предложил договориться по-хорошему, на что он выдал коронную фразу, что живые с мёртвыми ни о чём договориться не смогут, а дальше уже сплошная драка была.

— Как же ты его победить-то смог? — задумчиво спросил замполит, — на вид-то ты хиловат и хлипковат...

— Сам не знаю, т-щ капитан 3 ранга, — отвечал я, — наверно внутренние резервы организма какие-то проснулись. Жить захочешь, ещё не так раскорячишься, — добавил зачем-то я.

— Это верно, это верно, — пробормотал Илья, — ну пошли тогда на крышу.

Я повернулся к двери, но боковым зрением заметил какое-то шевеление в окне... резко развернулся в ту сторону — там в совсем уже стемневшем вечернем небе колыхался вверх-вниз Андрюха, при этом он усмехался и подмигивал мне обоими глазами.

— Ты видел? — схватил я замполита за рукав.

— Что? — недоумённо переспросил он.

— Вот в этом окне, — и я показал, в каком именно, — вон он летает...

Илья внимательно посмотрел в окно, потом на меня, потом резко ответил:

— Вот только нам ещё одного психа в коллективе не хватало...

— То есть ты ничего не видел? — спросил я у него.

— Что значит ничего? Берёзы видел, сарай наш с дизелем тоже (кстати надо зайти проверить, как там давление), ворон наш знакомый сидит вон. А кроме этого да, ничего. А ты что там увидел?

— Андрюху, — честно признался я. — висел в воздухе как раз между берёзами и сараем.

— Так, — быстро отвечал замполит, — этот вопрос закрываем и идём на крышу.

Я повиновался. Канистру Илья естественно не забыл, там добрый литр чистой спиртяги бултыхался. Выход на крышу естественно тоже на замок был закрыт, на висячий, но у замполита конечно же ключ и от этого места нашёлся, так что ничего ломать не пришлось. Крыша тут была плоская, с бортиком по периметру, я ещё удивился, такие вроде бы намного позже стали делать, протекает же она, как ведро дырявое.

— Я в дальнем конце караулю, ты здесь оставайся, — приказал мне замполит, — но сначала по стаканчику аква виты примем, чтоб не замёрзнуть.

Я не отказался, подивился только, какие умные слова Илья оказывается знает. Первые полчаса было ещё так-сяк, а потом я начал конкретно так подмерзать, даром, что июль на дворе стоял, но ночи здесь весьма прохладные были. Проделал комплекс упражнений, поприседал, попрыгал, вроде получше стало. Глянул вдоль крыши, замполит то же самое проделывал. Сместился к нему поближе, спросил вполголоса:

— Что, холодно?

— Да, — признался он, — замерзать что-то начал. И вокруг что-то ничего не происходит, отвлечься даже не на что.

— Ну давай тогда поговорим что ли, — предложил я, — ты как, к примеру, в этой дыре оказался?

— В Ольховой бухте-то? — переспросил замполит, — из Клайпеды перевели. А насчёт дыры я бы поспорил, сам вот смотри — северная надбавка, вдвое выше, чем в Клайпеде, отпуск в два же раза длиннее, и год службы за полтора идёт. Так что я через пять лет уже могу спокойно оформить пенсию, немаленькую кстати, и переехать куда-нибудь в Краснодарский край. Или в Москву, денег на покупку квартиры я уже накопил.

Я прикинул в уме, какой год будет через пять лет — 92-й — и мысленно посочувствовал замполиту по поводу пенсии и денег на квартиру. На вслух решил этого не говорить.

— А училище-то ты какое заканчивал?

— Киевское военно-морское, — сразу отозвался он, — у нас одно такое в стране, которое политработников для ВМФ готовит.

— Киев красивый город, — продолжил тему я, — и большой, третья столица походу. А где там ваше училище располагалось — я в Киеве не один раз был, город хорошо знаю.

— Ты будешь наверно смеяться, но на Красной площади...

— Да, смешно, — согласился я, — это ведь на Подоле? Она вроде раньше не так называлась...

— До революции Александровской была, потом переименовали.

— Девки в Киеве красивые, — перевёл тему я, — красивее наверно только в Краснодаре-Ростове.

— Что есть, то есть, — согласился замполит, — вот помню пошли мы как-то в самоволку на третьем курсе...

Но что случилось в этой самоволке, я так и не узнал, потому что в этот момент в лесу что-то гукнуло, потом раздался сильный хлопок, такой примерно, как зажигания больших объёмов газа в замкнутом помещении, далее пошла взрывная волна... меня с замполитом снесло от бортика (мы как раз находились у стенки, ближайшей к развалинам) к противоположной стороне и хорошо так приложило о кирпичи. Очнулся я с гудящей головой, первым делом подумал — хорошо хоть, что вниз не сдуло, а то там разные варианты могли случиться. Замполит лежал рядом, сжимая приклад калаша.

— Эй, — толкнул я его в плечо, — ты живой или как.

Он очнулся, поводил головой вправо-влево и отозвался в том смысле, что пока да, живой.

— Что это было? — спросил он.

— А я знаю? — пожал я плечами, — что-то в наших любимых развалинах стряслось...

В той стороне стоял густой белый дым, ясно различимый при свете звёзд.

— Надо бы проверить, как там наша команда, — еле ворочая языком, сказал Илья, — сходи посмотри, а я уж тут покараулю.

Взял под козырёк и двинулся к лестнице, слегка пошатываясь и припадая на одну ногу, коленом зацепился за что-то. В казарме было тихо, темно и страшно — я постарался быстренько миновать это тёмное и пустое место. Перед дверью в общагу вдруг вспомнил, что ключ у замполита остался... ну не возвращаться же за ним в самом деле, и без ключа проверим. Постучал в окно, где наши люди сидели, высунулся Петрович.

— У вас всё в порядке? — спросил я.

— Более-менее, — ответил тот, — а что это за шум сейчас был?

— Разбираемся, — дипломатично сказал я, — посчитайте народ, все ли на месте?

Через полминуты Петрович объявил, что да, никто никуда не делся. Ну и славно, переместился на другую сторону здания и постучал уже в окно к американцам... нулевая реакция. Посильнее в стекло побарабанил — опять ничего. Ну тут уж я решил, что надо действовать по обстоятельствам и выбил одно оконное стекло, вторая створка открыта внутрь была, её трогать не надо было. Аккуратно вынул осколки из рамы, чтобы не порезаться, и влез в комнату, где совсем недавно сидели пять граждан Соединенных Штатов Америки, Стив, Ник, Юджин, Алекс и Элайджа... а вот бы и хрен — не было в этой комнате никого, от самого капитана Стива и до самого левака Элайджи. Может я комнаты перепутал, подумал я, и тут же сам себя опроверг — на эту сторону здания только одна жилая комната и выходит, остальные это кухня и сортир с душем. Надо идти докладывать замполиту... я вылез тем же путём, что и внутрь проникал, через окно, и поплёлся ко входу в казарму. Очень мне не хотелось ещё раз пересекать тёмные внутренности этого корпуса, но делать было нечего.

Но ничего страшного со мной в этих коридорах не случилось, сюрпризец же возник только когда я вылез на крышу — замполит сидел там в самом дальнем конце на бортике и тихо-мирно беседовал с мичманом Сёмой, живым, невредимым и довольно бодрым на вид. Я уже устал сегодня чему бы то ни было удивляться, поэтому просто подошёл к ним, сел рядышком и сказал мичману "Привет, давно тебя видно не было".

— Ага, и я тебя давненько не видел, — отозвался он, — с самого пикника.

Я не стал напоминать ему, что вообще-то мы вместе ловили сигнал от утопающих американцев, а продолжил тему:

— Ты где пропадал-то? Мы тут тебя обыскались совсем.

— Известно где, — медленно и как-то с натугой сказал он, — в Байе.

Замполит моргнул мне в том смысле, чтоб я завязывал с этой темой, ну а я чего, я человек с пониманием, завязал эту и развязал другую.

— Все американцы сгинули, пока мы тут караулили неизвестно что, — это я уже к Илье обратился.

— Прямо вот все пятеро? — удивился он.

— Да, прямо все... дверь при этом осталась запертой, а окно закрытым на все шпингалеты изнутри.

— Чудеса, — только и смог произнести замполит, а потом всё же решил спросить мичмана кое о чём, — Сём, рассказал бы, как там в этой Байе, может и мы тоже не отказались бы от неё?

Семёна как будто перекосило от этого вопроса, он посидел таким перекошенным полминутки, потом ответил:

— Не, ничего хорошего в этой Байе нету.

— А как же ты назад-то выбрался? — это уже я спросил, — там это в порядке вещей что ли туда-сюда прыгать?

Семёна на этом вопросе переклинило. Он просидел, стуча зубами и дрожа всем телом битых десять минут, потом справился с собой.

— Не буду я вам ничего рассказывать про Байю. Про Айю тоже, она там по соседству. Попадёте, не дай бог, сами всё узнаете. А выбрался я не сам, меня послали передать послание.

— Кто послал? — немедленно уцепился за эту оговорку замполит.

— Они называют себя монами...

— А на вид они какие, эти моны?

— Нет у них никакого вида, одна видимость... — не очень понятно описал их Сёма.

— И что же они хотели нам передать?

— Вы ни в чём не виноваты, сказали они, кроме того, что оказались в ненужное время в ненужном месте. И вы очень мешаете монам закончить свои дела и уйти в бесконечность.

— Так может они нас всех отпустят с миром — мы и перестанем им мешать? — с тайной надеждой спросил я.

— Поздно, — ответил мичман, — пространство уже окуклилось, никуда вы отсюда не уйдёте.

В это время внизу что-то зашуршало, я перегнулся через бортик и с большим удивлением увидел, как через ограду нашей базы перелезают медведь, волк и росомаха. Медведь был здоровенным и с треугольником на груди, он навалился всей тушей на секцию ограды, она и упала, после этого все трое забежали внутрь и уселись на песок в районе входа в казарму.

— А это ещё что такое? — спросил я у Сёмы, показывая на зверей, — тоже проделки твоих монов?

— Наверно, — равнодушно отвечал тот, — там в развалинах сейчас такое творится, что не приведи господь... вот они и сбежали. Ограду восстановить бы, кстати, надо, она вас хоть как-то защитит на первых порах.

— Так, — не выдержал замполит, — давай обо всём по порядку поговорим, согласен?

— Давай, — равнодушно согласился мичман.

— Значит, мы пошли вытаскивать американцев, а ты остался в радиорубке — дальше что было?

— Дальше я пошёл проверить замок на своём сарае... ну знаешь, где коптильня...

— И что замок, на месте оказался?

— Да, там всё в порядке было, но когда я повернулся назад, меня будто в трубу засосало. Воздухом. Знаешь, бывают такие аэродинамические трубы для продувки моделей...

— Знаю конечно, и что дальше было?

— Дальше я очнулся в большом круглом помещении... то есть это я думаю, что оно круглое, вот почему-то в голову такая мысль пришла, а на самом деле там всё в дымке такой было... светящейся... а я по центру лежал и смотрел в потолок, которого тоже видно не было. Потом ко мне подплыло яркое такое световое пятно, повисело надо мной, и я услышал голос, в мозгу у меня раздался, не ушами, голос сказал "Этого в Байю". И меня как из катапульты закинуло куда-то в другое место, которое было почти как первое, но без дымки.

— Ой, врёшь ты всё, Сёма, — с сомнением высказался замполит, — ну подумай, где наша ольховая база и где эти твои Айи-Байи... эти вещи даже не в одной галактике, а в разных... может расскажешь, как оно на самом деле было?

Мичман посидел, насупившись, а потом выдал следующее:

— Не могу... не имею права... подписку дал...

— Ну подписку-то мы все здесь давали.

— Это другая подписка была, такая, что дальше некуда...

— Ладно, скоро рассветёт, мы спать пойдём, а ты тут давай тогда карауль, если рассказывать ничего не хочешь. Я тебе коряка в пару пришлю.

— Какого ещё коряка? — не понял мичман.

— Аааа, ты же пропустил тут половину, когда в своей Байе болтался... Коска к нам прибился, помнишь наверно такого?

Мичман кивнул, но спросил про другое:

— А с этими зверюгами что делать будем? — и он показал вниз на усевшихся рядком медведя, волка и росомаху, — они же сидят как раз между выходом их казармы и входом в общагу.

— Попробую с ними договориться, — смело потянул я одеяло на себя. — Один раз уже получилось, а где один, там и два.

— Ну давай, студент, дерзай, — с непонятным выражением на лице сказал замполит, — а я... мы то есть с Сёмой посмотрим.

Мы спустились на первый этаж, я сразу, конечно, на улицу не пошёл, а выглянул в окно, тут одно из коридора выходило прямо на крыльцо, прямо на этих трёх зверюг... они сидели ровно рядком, с высунутыми языками, и все смотрели на входную дверь. Как бы мне обозвать-то вас, подумал я... ну пусть медведь будет, чтоб не долго думать, Мишей, волк Мухтаром, а росомаха Бубликом.