Одни убытки

Рамирес оглушительно хрястнул ладонью по столу.

— Ее зовут Лейла. И она не девка. Еще раз так — язык выдеру. Ты понял?

Побледневший Хименес нервно сглотнул. Вентура распрямился, не глядя ни на кого, откинул волосы назад.

— Короче, валите в Центр. Все. Там побогаче будет, чем здесь, по-любому.

— Но...

— Если Дэлмор сказал, что можно всем, значит... это самое и значит. Плевать ему на мелочи, пропускной режим с апартеидом ему устраивать будет явно западло, он вообще парень щедрый.

— Чего-чего? — моргнул Гарсия. — Красиво говоришь, но откуда такая уверенность, Рамирес?

— У нас один Рамон из осведомленных? Знаю, что говорю. Двигайте.

Латинос поколебались, принимая решение, пошумели, поскрипели стульями и засобирались. Вентура с совершенно непроницаемым лицом уцепил Хименеса за локоть:

— Где мобильник брал, у Ганса-барыги в приграничье? Молчи, сам вижу. Охерели вы так ломить, хватит с тебя полтинника. Я сам его воровал, лично.

— Э...

— Скажи спасибо, что вообще плачу! Всё, пошел нафиг, идите бухайте.

— А ты? — от дверей обернулся Ногейра.

Рамирес водрузил ноги на освободившийся стул, устроился поудобнее.

— Не-а. Делать мне там нечего.

Лояльный Ногейра уважительно покивал: лидер не опустится до халявной выпивки за чужой счёт, не то что какой-то там прикормленный Орландо. А вот мелкие подчиненные вполне могут расслабиться, ничего тут нет страшного и оскорбительного, подумаешь, у Неподконтрольного днюха, и он угощает. Всё нормальненько.

Себе под нос Рамирес пробормотал завершение мысли:

— Вот только нажираться за его счёт в очередной раз мне и не хватало. Обойдется. И я обойдусь.

Крикнул вслед своим:

— Эй, привет ему передайте! И что бренди железно за мной.

— Обязательно, ага... — незаметно покрутил у виска Рамон.

Оставшись в одиночестве, Вентура вздохнул, потер затылок, опрокинул остатки из подвернувшегося под руку стакана и вдруг обнаружил, что остался вовсе не в одиночестве. Напротив, как и с самого начала, прочно сидел Агирре.

— О, — Рамирес поднял бровь, — а ты-то чего стормозил?

— Да нафига. Мне и тут хорошо. Вставать, переться, там еще активничать... сил у меня нету. Тут тепло и скотч. И ты вот тоже.

— Угу... — приятно удивленный пуэрториканец махнул, чтобы им принесли еще.

В компании соседа оказалось вполне неплохо просто молчать, накачиваться понемножку, смачно закусывать местной приличной жратвой.

Десять минут спокойной тишины.

Пятнадцать.

— Рамирес, а ничего, если я Чоли в кино свожу? В город. Я хотел позвать. Но я теперь лучше у тебя того ...спрошу.

— М-м-м... да ничего.

— Классно. А она пойдет? Короче, правда, что она ...в окно там, и всё такое?

— Пойдет.

— Офигенно. Она даже матери моей нравится, прикинь?

— Агирре, тебе бутылкой в ухо задвинуть? Ты зачем меня напрягаешь?

— Извини. Я... она хорошая девчонка. Ну... не из таких. Я... я не сволочь.

— Всё, умолкни. Давай найдем другую тему?

Рамирес обрадованно ухватился за новый телефон, выдрал из коробки, отбросил в сторону проводки, инструкцию уронил и не подумал нагнуться. Достал свой старый, затертый, запачканный белёсыми окислами, незатейливо доломал об колено и поймал вылетевшую симку. Аккуратно запихнул ее в новый, погрузился в настройки:

— Слу-ушай, тут столько всего...

— У меня всё равно круче, — заявил Агирре, выпутывая из свитеров свой.

Парни сдвинули стулья и, сталкиваясь лбами, принялись сравнивать. К единому мнению по поводу крутизны так и не пришли, в процессе успели раз пять поругаться и забыть об этом, "криворукий чурбан" Агирре посадил капельку скотча на дисплей свеженького аппарата, но выжил, пообещав немедленно поделиться всем, что у него там в памяти телефона накопилось, включая коллекцию любопытных фоток и приватные съемки парочки знакомых chicas.

Устав от бурной технической деятельности, они снова расселись на свои места. Разлеглись, вернее, потому что занимали по три стула каждый.

— Эй, чувак, набери меня, — пьяным голосом потребовал Рамирес. — Ты услышишь, какую херню я на тебя щас поставил.

— Ну-ка, ну-ка... — Агирре сосредоточенно прошелся по кнопкам и торжествующе нажал на вызов.

Тишина.

— И? Чего не звонишь?

— Я звоню. У меня пытает.

— У меня молчит.

— Твоя хреновина не работает! — возликовал вредный Агирре. — Я говорил, что дерьмо!

— Да завали ты хлебало, я те...

— Стой, есть контакт.

Агирре поднес телефон к уху, в то время как Рамирес тупо уставился на свой, не подававший ни малейшего признака активности.

— Э, привет!

Постепенно становившийся всё более озадаченным Агирре смотрел на человека, до которого, вроде бы, дозвонился, и слушал совершенно постороннюю музыку на том конце эфира. А еще — чье-то дыхание.

— Здорово, — ответили ему.

С ощущением какой-то глобальной, но пока непостижимой неувязки Канальский похлопал глазами, с непонятной целью посемафорил Рамиресу, который понимал не больше, и зачем-то спросил собеседника:

— Слушай, hombre, ведь ты не Вентура, да?

Тот после краткой паузы сдержанно согласился:

— Видимо, не очень.

— А кто? — глупо улыбаясь, выдал латино.

В трубке помолчали. Позвенели бутылками, чем-то аппетитно булькнули и посоветовали:

— Ты, Агирре, по этому номеру больше не звони. Договорились? Вентуре привет. — И пошел сигнал отбоя.

Парень медленно и аккуратно отложил телефон. Не на все сто здоровые мозги, залитые под завязку еще и скотчем, буксовали и не срабатывали.

— А что это сейчас было? — слабым голосом осведомился он.

Рамирес задумчиво пристроил свой аппарат точненько к соседскому, будто это могло что-то прояснить. Следующей репликой он вместо объяснений всё еще только хуже запутал:

— Ты герой вообще. Я тебе там контакты перемешал. Ты кого набрал?

— Как перемешал?

— Просто. Уметь надо.

— Зачем?

— А вдруг пригодится.

— Ты зачем мне контакты перемешал, урод?

— Я тебя спрашиваю, ты кого набрал?

— Тебя вообще-то. Ну, тот номер. Твой новый.

Рамирес с не меньшей аккуратностью упер локти в стол и пристроил голову на скрещенных ладонях.

— Ты дурень непроходимый. А еще в родню мне лезешь. Я номер не менял. Симка старая.

— В смысле? Ты похерил телефон, а потом трезвонил мне с чего-то совсем другого... Я только заболел, меня плющить начинало, я даже не брал, думал, нахер мне чужие циферки, пошли все вон... А ты настойчивый такой, зараза, добился, поднял, погнал тогда к тебе, мама твоя еще с тобой потом разговаривала... Скажешь, не ты был?

— Я, — жмурясь, признал Рамирес.

— Ну и? Скажешь, не твой номер? Вот этот, — Агирре безжалостно ткнул пальцем в дисплей. — На который я сейчас в ответку нажал?

— Не мой.

— Всё, отвяжись, у меня башка заболела. А чей?

— Чей был коммер, того и номер, — причудливо сформулировал Вентура и, судя по выражению лица, сам собой возгордился.

— А? — Агирре не чувствовал в себе способностей выдерживать стиль. — Вот ведь мать твою, гонишь и глазом не моргнешь... Причем тут нахрен ихние коммеры?

— Да так. Ты на номерок-то глянь повнимательнее. Ты видал, недоумок, нормальные номера из восемнадцати цифр?

После длительного, тщательного и, судя по выражению лица Агирре, постепенно вгоняющего в ужас изучения злосчастной учетной записи в мобильнике парень закинул в рот грамм сто пятьдесят разом. Отдышался, искоса глянул на впадавшего в нирвану Рамиреса:

— Скажи мне, что ты убил кого-то из них и забрал себе коммер.

— Не-а. Потом я его, типа, воскресил и отдал обратно, да. Ты с зомбаком щас базарил.

— Хорошо. Скажи мне, что ты ограбил кого-то из них, а потом отдал обратно.

— Ну... это уже немножко ближе. Но мне лень за тобой повторять.

— Вентура, хочешь, я тебе расскажу, что тут самое страшное?

— А я не испугаюсь? Ну, расскажи.

— Что я знаю этот голос.

— Рад за тебя, — безмятежно отреагировал Рамирес. — Теперь ты понял, что я никого не грабил?

— Я не понял ни малейшего хрена и почему-то сижу мокрый и трезвый. Ты мне объяснишь?

— Нет, — Рамирес одарил его лучезарной улыбкой. — Но я тебе дам совет. Ты, Агирре, номерочек этот случайный из телефончика своего на всякий случай потри, да понадежнее. Форматнуть можно для верности. Или даже новенький подыскать, а то у них пеленг есть, я слыхал. Могу подсказать, где есть неплохие всего за две сотни.

— Да-да-да, — покладисто покивал растерявший пыл соревновательности Агирре, пока от греха подальше выключая аппарат. — Он тоже как-то похоже сказал. Что нафиг мне это надо.

— А что он еще тебе сказал?

— Ну... — превозмогая сюрреализм беседы, латино выговорил: — Привет тебе передал.

— Ага, — абсолютно не удивился Вентура. — Мой до него, интересно, уже дошел?

— Нет, — не отводя глаз от массивного золотого перстня, мелодично произнесла Шанталь, — зря ты, hermana. Для такого подарка никогда не поздно.

— Наверное, я согласна, — кивнула Эмбер, изящно отстраняя запястье, отягощенное усыпанным камнями браслетом.

Устроившись перед зеркалом, девушки методично соотносили ставший полным комплект со всеми своими нарядами, решая, к какому это совершенство подходит больше.

— Тимми, ты подскажешь нам? — Вердикт было поручено вынести упитанному хамелеону, слегка ошалевшему от пестроты интерьеров квартиры Анхелес.

Животное покосилось одновременно в двух совершенно разных направлениях, и сестры сочли это прекрасным компромиссным решением.

— Вот и чудесно.

— Пора тебе к твоей милой Лиззи!

— Я отнесу.

— Не забудь включить ту штуку, чтобы наши зверята не замерзли.

— Конечно. А Флэйм взбесится, когда узнает?

— О наших новинках, которые ей сроду не видать и в руки не взять?

— Или о том, что мы назвали нашу ненаглядную девочку в ее честь?

— Всё-таки мы очень плохие.

— Дурные.

— Скверные.

— ...Знаменитые.

— Восхитительные.

— Необыкновенные.

— Разумеется, она взбесится.

Помогая друг другу красить ногти на ногах, девушки то и дело поглядывали на свою гигантскую постель, где в самой середине, нежась под потоками тепла от мощных обогревателей, два хамелеона медленно подползали к раскинувшемуся мужскому телу.

— Тимми, наверное, заберется ему на грудь и будет смотреть.

— А Лиззи любит путаться в волосах. Потом не расчешешь. У него тоже длинные.

— Мы расчешем. Ему понравится.

— Тимми ему тоже понравится?

— Узнаем.

— Он так крепко спит.

— Пусть, у него в семье маленькая.

— У нас тихо. Хорошо. Ему надо отдохнуть.

— Любопытно, мальчики сговорились с этим комплектом?

— Поделили.

— Они самые классные.

— О да, они даже кое в чем похожи.

— Точно. Один пришел, подарил, отказался от благодарности и дал нам поспать...

— ...Другой пришел, подарил, отказался от благодарности и заснул сам.