Зверь лютый Книга 33. Интриганки

— Ага. Уелбантурила. Прям с утра. Теперь тебе надо продумать соглашения. Условия, проверку исполнения.

— И как далеко мы собираемся во всё это влезать?

— Глубоко, Беня. По самые гланды.

Я уже сравнивал модели власти во Всеволжске, Каупе, Гданьске. Они разные и в своих целях, и в основах. В Саксонии у княгинь изначально не было военных, экономических, династических, политических, идеологических... сил. Ничего, кроме детских комплексов и некоторой богемности Генриха Льва.

Не имея очевидных ресурсов княгини вынуждены были использовать неочевидные. Интриги, дипломатия. Конспирология, теория заговора, тайные общества. Наиболее интересны — сетевые.

Если какая-то городская или сельская община вдруг воспылала пылкой любовью к герцогине Саксонской, то это, конечно, хорошо. Но что община может сделать? Само-обложиться и заплатить на десяток марок больше?

Сетевые же сообщества, в силу своей географической распределённости и, иногда, неочевидности для аборигенов, обладают куда большими возможностями. Не только финансы, но и сбор информации, проведение тайных операций, влияние на аборигенов.

Таких сетей в Германии несколько. Наиболее мощная — епископаты римско-католической церкви. Это сеть явная, повсеместная. Другая, не столь видимая и понятная обывателю — конгрегация бернардинцев-цистерцианцев. 300-500 монастырей, но в Германии пока почти не видна. Третья сеть сходного класса — тамплиеры — ещё только возникает, в Европе почти отсутствует.

Княгини, в силу своего православного происхождения, привкуса еретичности для католиков, не могли использовать церковные структуры. Но выбор есть.

Об имперских масонах, о приключениях Фрица в Кёльне с использованием "военного цемента", приведших его и его приятеля в "высшие градусы" — я уже...

Другая очевидная — общины иудеев в Германии. У них нет единого центра, как у масонов, интересы общин часто конфликтуют. Но есть общая опасность: существование возможно только под защитой светских властей.

Беня, естественным образом оказавшийся посредником между евреями и герцогиней, был воспринят крайне враждебно. Если христианам они просто не верят и опасаются, то выкрестов — ненавидят. Однако пара инцидентов, когда его вмешательство спасало жизни, заставило перейти к сотрудничеству.

Третья сеть — катары. Очень неоднородны внутри себя. При резкой критике католической церкви ("синагоги сатаны"), катары не враждебны к самим католикам. Верующие считают себя принадлежащими сразу к обеим церквям: две с большей вероятностью спасут душу, чем одна. "Совершенные" демонстрируют чистоту и ригоризм апостольского образа жизни, сторонники абсолютного ненасилия, отказываются лгать и клясться, буквально следуют заповедям Христовым и, особенно, предписаниям Нагорной проповеди.

Катары становятся объектом преследования. Отношение к ним римских иерархов резко нетерпимое. Местные правители, верные папе, стремятся схватить их и "кого не могли оторвать от безумия, сжигали огнём".

Все три сети — "униженные и оскорблённые". Они нуждаются в защите, а не в деньгах или владениях, как иерархи или монастыри.

Все три сети — "мирные". И не нищие. Могут генерировать деньги и информацию, давать убежище или распространять пропаганду. Но они не являются "боевыми". Для террора, для диверсий и убийств, необходимо нечто иное. Таким "эффекторным" элементом стала "Священная Фема".

И не надо выдумывать про беззаконие! Законопослушные жители не оказываются во врагах властей. А остальные... уже чего-то насовершали. Достаточно просто назвать имя. Дальше, как и положено, три шёффена соберут непререкаемые улики (непререкаемость установят сами), и, не доводя дела до суда, повесят обвиняемого там, где застигнут. По закону и обычаю.

Требование принимать в шёффены только в Вестфалии, которая пока часть Саксонии, позволила влиять на кадровый состав. Часть "графов тайных судов", удалилась от дел, часть — удалили. Некоторых — на кладбище. Стабильное финансирование со стороны герцогини, позволило отказаться от высокого вступительного взноса. И принимать людей честных, хоть и бедных. Оплата "народных мстителей" поставила их деятельность под контроль. "Кто девушку ужинает, тот её и танцует". А недовольные... частью погибли, частью попали под обычные суды.

Смотри, девочка, как забавно получается. Это всё — уже было. Каждая из сетей существовала столетиями до появления княгинь в Саксонии. Каждая — столетиями (в РИ) позже. У каждой есть ресурсы. Между их целями нет антагонизма. Фемы казнят убийц. Кто против? Катары считают убийство страшным грехом, иудеи и масоны тоже не радуются. У них общие враги: церковь и знать. Так почему же им не объединиться? — А вот. Не могли. Шёффены легли под папу и епископов, потом и под графов. Катаров истребили. А масоны и евреи продолжили автономное существование. Под гнётом идиотизма церковников и феодалов.

Ничего не надо насаждать. Достаточно просто непредвзято посмотреть. Создать общий для сетей узел. Причём рядовым членам о нём и знать не надо. Таким "маршрутизатором", связывающим разнородные сети различных архитектур, стал двор герцогини Саксонской.

Первичные вложения? — Мелочи. Да, караван, да, мои товары потом. Не сравнить. С масштабом последствий, с массой людей, оказавшихся под властью этого "роутера". Просто собрать мозаику. Без "впитанных с молоком матери" предрассудков.

— Ну что, Фрида, проводила брата?

— Да, Ваше Высочество. Я... я покаялась. В предательстве мамы, веры и общины. И он отпустил мне грехи!

— Хорошо, я рада. На будущее... Есть грех, который может отпустить только один человек. Он живёт далеко на востоке, его зовут... по-разному. Иногда — "Воевода Всеволжский". Ни Папа, ни Патриарх, ни твой брат, ни поп Никита — не могут. Поняла?

— А... к-какой? Ну... грех?

— Предательство. Меня.

— Но... Нет-нет! В-ваше...

— Не надо. Просто запомни. Один раз. И вечность в преисподней. Запомнила? Вот и хорошо. Там кто-нибудь есть?

Герцогиня кивнула в сторону входных дверей.

— Д-да... Там этот... Шульц. Просит принять.

— Зови.

Вчерашний знакомец, смешной старичок на тонких ногах, попытался исполнить положенные по этикету слова и движения и был остановлен госпожой:

— Брось, Шульц. Жизнь коротка. Чтобы переводить её на бессмысленное повторение высокопарных слов. Ты уже освободился от службы герцогу?

— Э... госпожа... меня освободили. Прямо с утра. Канцлер... вызвал и сообщил, что корона более не нуждается в моих услугах. Выгнали. Как... одряхлевшего на службе дворового пса. Пинком.

Шульц пытался сдерживаться, но обида была сильнее. У него задрожали губы и ноги, потекли слёзы и сопли. Герцогини пришлось вставать, усаживать своего новоявленного слугу на лавку, подавать недопитый кубок ушедшего Густава. Посмотрев на рыдающего Шульца, она раздражённо сдёрнула уже обсопливленную сегодня портьеру и принялась вытирать бедняге слёзы и выкручивать нос.

— Сморкаться — сюда. Дуй!

Оценив усердие законоведа в части опустошения носоглоточных запруд и залежей, она продолжила:

— После обедни принесёшь мне клятву верности в церкви.

— Но... фрау герцогиня... я же не дворянин!

— Неважно. Я же не требую ленной клятвы. Потом три дня поста и миропомазанье. Подробности у попа Никиты.

Шульц от изумления сразу перестал плакать и сморкаться.

— Э... мне... в греческую ересь?

— Да. Если ты хочешь.

— Но...

— Тогда мы расстанемся.

— Но... Да-да-да. Ой! Нет-нет-нет.

Ростислава успокаивающе улыбнулась:

— Мне служат преимущественно православные. Ты же не хочешь быть "белой вороной"? Согласен? Вот и хорошо. Жалование, для начала, восемь ливров в год. Впрочем, я уверена, что столь опытный юрист и трудолюбивый человек как ты, не получит за этот год восемь. А докажет своими успехами право на двенадцать. Или, даже, шестнадцать.

— О! Госпожа, вы столь щедры и великодушны! Я буду стараться! Я докажу! Э... а что надо сделать?

Герцогиня "возвела очи горе". Идея возникла ещё во Всеволжске на уроках Фрица Келнерманна.

Масон рассказывал о разных случаях из жизни. Однажды ему довелось строить замок на Рейне. Пока шли работы, в замке четырежды менялся владелец. Причины были разные, но каждый новый хозяин владения выгонял масонов. Потом, через пару недель, понимал, что жить в недострое плохо и посылал за ними. Ещё пару недель пытался сделать всё иначе и за меньшие деньги. Наконец, всё возвращалось на круги своя: к первоначальному проекту и первоначальному договору.

Полностью денег строители так и не получили: владетель переменился в пятый раз и отказался признавать обязательства предшественников.

Тогда Фриц досадовал на неполученное заработанное. А Ростислава отметила некоторые непривычные подробности смены владельцев того замка.

* * *

На Святой Руси довольно архаическое землевладение. Я про это уже... Землю нельзя продать, подарить, заложить. Князь не может продать княжество — "вся Русь достояние дома Рюрика", боярская вотчина — собственность боярского рода, надел крестьянина или горожанина — общины.

Сходно было и в Западной Европе до конца 11 в. Сделок о купле-продаже земельных владений практически нет. Потом Крестовый поход. Для похода нужны деньги, а их у благородных сеньоров... Ростовщичество христианам запрещено — пришлось кланяться иудеям. Но иудеи не могут владеть землёй. Поэтому получив, при невозврате долга, права на заложенное имение, они эти права продают.

Есть ещё монастыри. Которым, вроде бы, ростовщичество тоже запрещено. Но есть варианты. Да и собственно аристократы всё больше расслаиваются. Одни богатеют и расширяют свои владения. В т.ч. и покупками. Другие — наоборот.

Барбаросса активно покупает владения у Вельфов. И не только. Ещё проводит обмены. Это — верхний уровень, император. Хотя сделки типа "земля за деньги" применялись и раньше. Например, так была продана Нормандия одним сыном Вильгельма Завоевателя другому.

В Германии одновременно существует несколько форм собственности: общинная (деревня, город...), родовая (наследственная), служебная (лен), корпоративная (монастыри).

Есть такая своеобразная группа, как "фрайгерр" — титулованный ранг внутри дворянства, выше Риттера (рыцарь) и Эдлера (дворянство без определенного титула) и ниже Графа и Герцога. Титул заменил более раннюю средневековую форму — Эдельхерр.

Freiherr — владелец свободного (аллодиального) титула на свою землю без какого-либо промежуточного феодального владения; в отличие от обычного барона, который изначально был рыцарем (Риттер) в вассальности высшему лорду, фрейхер осуществлял наследственные административные и судебные прерогативы над резидентами его баронства вместо сеньора, которым мог быть герцог или граф.

Право полного владения фрейхерра означает и право отчуждения. В отличии, например, от лена, который собственность сюзерена.

* * *

— Шульц, тебе предстоит огромная работа. Требующая знаний, внимания и сообразительности. Нужно поднять все дела о передаче земель за последние тридцать лет. Во всей Саксонии и соседних землях. Выявить все сомнительные сделки. По продаже, дарению, закладу, наследованию.

— Но... э... Могу ли я спросить о цели такого м-м-м...

— Всё просто. Мой супруг, как я убедилась, есть, безусловно, средоточие добродетелей. Однако заботы его столь велики и многочисленны, что он, погружённый в хлопоты о покорении северных язычников, о процветании подданных и веры нашей христианской, упускает отдельные мелочи. Чем пользуются некоторые нечестные слуги, присваивая его достояние. Или владения беззащитных соседей. Мы с тобой, знаток законов и рыцарь судебных прений Шульц, выведем этих мерзавцев на чистою воду. И приумножим владение моего супруга. Что позволит ему ещё успешнее двигаться по дороге славы и благочестия. Понятно?

— Э... но... да.

— Ещё обрати внимание на сомнительную передачу прав и привилегий. На давние конфликты между владетелями. И возможные случаи прерывания линии наследования. Возможные... коллизии полезно предусматривать.

"Закинуть мелкую сеть", "пройтись частым гребнем", "сформировать детальную картинку".

Здесь хранят множество документов. Один взгляд на архив епископа это показал. Множество каменных сооружений способствует их сохранности. "Рукописи не горят". В Германии "не горят" сильнее, чем на Руси. А кроме "рукописей" — других текстов здесь нет.

Так — у многих. Нужно только проработать накопленное, структурировать и выделить перспективное. Она сама ещё не знает — что именно. Как отличить интересное от неинтересного? Критерии станут понятны в процессе. А пока пусть этим займётся "крючкотвор Шульц". Но не сразу.

— Ты, как я понимаю, знаток в области прав на земельные владения. Но начнёшь ты с куда более простого. С возмещения ущерба. Война на востоке выдохлась. Летом приедет император и принудит всех к "земскому миру".

— А... э... он приедет?

— Конечно. Наш император... в его выживаемости не следует сомневаться. Военные действия последний год велись на землях Саксонии. Множество добрых саксонцев потеряли имущество, а то и жизни от действий наших врагов. Будет справедливо, если враги компенсируют им нанесённый ущерб. По нормам мирного времени.

— Мадам, но это была война!

— Шульц, это была незаконная война! То есть — просто ряд преступлений. Преступлений против множества простых людей. Таких как ты. Не имеющих ни гербов, ни титулов. Чьи интересы мы и будем защищать. В императорском суде.

— Но... маркграф Тюрингский и маркграф Бранденбургский...

— Я знаю. Право маркграфов отличается от права графов. Но боевые действия активно велись возле Эльбы. Это владения архиепископа Магдебургского. Вот ему и следует выкатить основную сумму претензий. Начиная с "Курицу возмещают половиной пфеннига". И, конечно, все убийства, побои, изнасилования, членовредительства... Обдумай, подбери себе помощников. Я дам несколько молодых людей. Но их надо учить. Всему. Начиная с языка. Завтра и начнёшь. Иди.