Уникум 3. Сокрушитель. (Черновик)

А сейчас я нагонял военного, техник-интенданта первого ранга.

— Товарищ военный! — кликнул я того.

Интендант из нашей академии автобронетанковых войск, остановился и полуобернулся. Я знал к кому нужно обратится, чтобы решить вопрос.

— Вы мне, юноша?

— Да. Доброго утра. Вы же из академии вышли? Там слышал набрали курсантов, учат на командиров танков.

— Откуда узнал? Это же государственная тайна?! — надвинулся тот на меня с грозным видом.

— Тоже мне тайна, — хмыкнул я, ничуть не испугавшись. — У меня есть царские червонцы, килограмм, нашёл тайник, они будут ваши если вы поможете мне.

— Что ты хочешь? — прямо спросил тот.

Общались мы пусть и на улице, но вблизи никого, свидетелей нет нашего разговора, хотя мы и приглушили тон, негромко говорили.

— Меня учил лейтенант-танкист, так что программу я знаю и не хочу тратить время. У меня дела на Дальнем Востоке, вернусь весной и хочу устроится в академию. На командира танка, где-то в мае, и со всеми закончить курсы, сдав экзамены и получив звание сержанта, дальше по распределению. В этом и требуется ваша помощь. В этом случае монеты ваши.

— Аванс?

— Двадцать монет.

— Хм, идём, пообщаемся предметно. Тут недалеко неплохая столовая, ты угощаешь, и пока идём, поговорим...

1941 год. 22 июня, 3 часа ночи. Железнодорожная станция города Брест.

Поправив на плече ремень винтовки, я вздохнул. Не получилось у меня стать танкистом. Ну там так сложилось. По поездке на Дальний Восток, то тут всё нормально, закупил пять тонн. А что, освободил хранилище. В московских катакомбах чёрт ногу сломит, я знал сухое место, где никого не было, до современной России и появления диггерства, там и сложил часть снарядов, вооружения, топливо не тронул. Вот и набралось пять тонн. Там они будут в сохранности. Поезд отправился по расписанию, дальше Владивосток ожидал, сам перебрался на Камчатку, своим ходом, и стал закупать в поселениях то что люди заготавливали для себя. Вернувшись во Владивосток, тут ещё закупил. Те же омары, приготовленные по местным рецептам. Очень вкусно. Специи взял из Кореи. Оттуда отправился, вскоре после Нового Года, на Чёрное море, и там проживал, восстанавливаясь до мая месяца. Хорошо смог восстановится, зубы выбитые заменил на протез, тут мастер отличный по ним был. Это я про Севастополь. Вернулся в Москву, а интенданта арестовали за растрату. Это странно, в прошлый раз вполне себе служил. Видимо получил от меня аванс и пустился во все тяжкие, за что его и прихватили. Жаль. Пытался в академию сунутся, но тут меня военкомат перехватил, сунул в сапоги и иди служи боец. Ладно бы в стрелки, но я боец Третьей роты Сто Тридцать Второго отдельного батальона конвойных войск НКВД СССР. Сейчас охранял вагон с задержанными, которых должны утром отправить в тыл. Почем они тут? А камеры полны. Шушера разная повылазила. Немало перестреляли или вот арестовали, так что в вагоне не криминал, скорее бандиты и шушера разная, что пользуясь моментом, многие знали о скорой войне, вносили дисбаланс в жизнь в приграничной зоне. Вообще, я уже полтора месяца как служу, месяц дали на курс молодого бойца, он ещё не закончен, и в ближайшее пять месяцев будут меня гонять дальше, но вот уже как неделю к настоящему делу приставили. Заинтсруктировали до слёз. Сопровождение заключённых, этапирование. Гоняют молодого. Теперь вот охраняю вагон. Вообще нас двое должно быть, но у второго прихватило живот, разводящий увёл его к медику, дежурному в госпитале. Похоже что-то серьёзное.

Задержанных мне не жаль, я их ликвидирую как война начнётся. Сейчас же посмотрев на часы, вагон мной охраняемый стоял далековато от центра станции, и достав пульт, присев, открыв рот, нажал на кнопку. Там целый эшелон, путь и без паровоза, десяток вагонов, просто разлетелся в щепки. Полтонны пластиковой взрывчатки, что вы хотели? Ну да, уходил с поста на час, снял охрану этого эшелона, в нашей форме были, использовал тихое оружие, 'АПБ', и заложил мины. Причём, взрывная волна пойдёт внутрь, превращая в фарш содержимое. В этих вагонах были диверсанты в форме бойцов НКВД. Те самые, что блокировали управление нашей службы. Я ещё тогда им помог, деблокировал. У меня было несколько десятков приборов ночного виденья, советского производства и из США. Так что прежде чем нажать на пуск, я изучил окрестности. Не подбирается ли кто к моему вагону снова, и убрав очки, чтобы не засветить, нажал на кнопку. Хорошо так тряхнуло, пожары у эшелона, мины были усилены баллонами с горючей смесью, чтобы точно никто не выжил из диверсантов, а сам встав, снова достав очки, и осмотревшись, довольно кивнул. Опыт мой в минировании был огромен, во Вьетнаме, когда веселился, наработал опыта о-го-го. Я тогда на первой 'Шилке' учился работать. К слову, та что сейчас в хранилище, третья. Две, что ранее имел, потерял, обе во Вьетнаме. Одну мне разбили авиаударом, другую сам сжёг, вышла из строя. Зато как зенитчик стал очень неплох, двадцать четыре сбитых вертолёта разных систем, двенадцать разных самолётов, от винтовых, они палубного базирования, до реактивных. Тут кто как. Две тысячи солдат, когда бил по ним прямой наводкой. Около полусотни наземной техники. И отсутствие слуха мне не мешало. А нанимал местных мальчонок, они и предупреждали. Хорошо на мне заработали. А тут после взрыва точно никто не выжил. Ещё час назад, я как раз вернулся к несению службы, ко мне двое в гражданском подбирались. Снял их из 'АПБ'. Шуметь тогда из винтовки нельзя было. А сейчас, дважды выстрелил из своей 'СВТ' в лежащие тела, тишина стояла, так что выстрелы отчётливо прозвучали, фоновый шум, от огня, вскоре сплёлся с разрывами патронов в огне. Специально нашумел, чтобы показать — я на часах. Задержанные в вагоне, тот тут один стоял на запасной ветке, заволновались, заколотили в стены, но я рявкнул на них и те затихли. Их там восемнадцать было. Да и вагон простейший, теплушка обычная. Параша внутри в виде ведра с крышкой. Ещё ведро питьевой воды с кружкой.

Пока сюда стягивали подразделения, поднятые по тревоге, до начала войны чуть больше часа осталось, я размышлял. Было несколько причин чтобы заинтересовать меня. Память местного Глеба Русина так и не проявилась, помнится, когда меня закинули портальщики в тело комдива, также было. Может тоже тут они виноваты? Однако никаких следов не обнаружил их влияния. Может просто я и так уже Глебом был, зачем забивать память повторно его воспоминаниями? Без понятия. Также я заметил, что конверты изучены, но без каких-либо сильных изменений. Или я их не вижу со своего места. Войск нагнали сюда больше, есть такое, вон вчера зачитали приказ, быть готовым к военной провокации. О войне ни слова. И что, и всё? Обидно как-то. Нет, эвакуация некоторых заводов, оборонного комплекса, шла, с зимы ещё, что-то и кого-то эвакуировали, но в общей массе это осталось незамеченным. Я и об этом-то узнал потому что некоторые эшелоны нашим батальоном охранялись. Тут грузовые поезда один за другим ходили. Те же склады с оружием для дивизий ополчения, их вывезли? И завезли ли вообще? Не знаю, как-то не мой уровень. И так во многом. В общем, есть о чём подумать. Конверты изучены, но как я понял, не выстрелили. Ну и ещё одно. Я снова в Бресте, наша рота стоит в крепости. Почему опять сюда? Других мест нет? Это чей-то замысел или просто ирония Судьбы, с моим везением? И почему эта война? Других не было?

Тут появился разводящий с отделением бойцов, у горевшего эшелона работали пожарные и ещё кто-то суетился, осматривали тела убитых мной диверсантов, что охраняли эшелон. Их там с десяток. Часть из автомата 'Вал' снял, часть из бесшумного пистолета Стечкина. Гильзы не подбирал. Да как-то пофиг. Всё равно на немцев подумают.

— Стой! Кто идёт?!

Разводящий представился, и я разрешил ему подойти. Доложив, что была попытка освободить заключённых, двое подбирались, застрелены мной. Указал где.

— Остыли уже, — сообщил сержант, осматривая эту парочку. У одного был обнаружен 'Наган', у другого ломик и два ножа. Для чего те тут появились, было ясно как день. Как рассветёт тела вывезут, а пока пусть полежат.

Сержант всё оформлял, к нам подходил лейтенант из управления НКВД, узнавал, что у нас произошло, так что меня сняли с поста, там теперь двое охраняют, мне не интересны, подсыпать порошок не нужно, как напарнику, и мы направились было в крепость, как загудело множество моторов и вскоре над головами пронеслись германские самолёты. А крепость оказалась под обстрелом артиллерии.

— Ну вот и провокация! — громко сообщил я, чтобы сержант слышал. — Масштабно провоцируют.

Тот только покосился на меня, но сразу скомандовал:

— За мной, бегом!

Всё отделение ботая сапогами, хотя в такой какофонии — это плохо было слышно, рвануло к крепости. Я держал свою 'СВТ' в правой руке, бежав в общем строю. Не добежали, нас перехватил знакомый старлей из комендатуры. Срочно направил в город, бороться с распоясавшимися бандитами. Кто если не мы? А бандитов хватало, мы усиленные пушечным броневиком зачищали те дома, откуда вёлся огонь, эвакуировали семьи комсостава и советских специалистов. Кстати, уничтожили и того инвалида-поляка, он и тут диверсанта в нашей форме убил. Правда, ещё двоих, уже наших, но тут ничего не поделаешь. Управление НКВД города Брест эвакуировалось, мы прикрывали, нам приказа пока не было. Сержант так и командовал отделением, нас усилили ещё пятью парнями их нашего батальона, мы неплохо прошлись по городу, только я уничтожил порядка восьми десятков бандитов и другого криминального элемента. Хотя записать мне официально могли вряд ли больше тридцати. Просто не знали о всех, а я не сообщал. По городу били орудия, артиллерия, редкие разрывы вставали то тут, то там. В крепости шёл бой, войска из неё так и не вывели. Я как раз занял второй этаж кирпичного особняка, окно выбитое, стекло под сапогами хрустит, и вот из спальни бил по перебегающим бандитам. Не мазал, семерых свалил. Броневик у нас горел чуть в стороне. Достали всё-таки, кинули бутылку с бензином с верхних этажей, хорошо экипаж вытащили, пусть слегка обожжены, но живы. Мы отходили к окраине, где дорога на Кобрин, всё-таки бандитов было немало, больше чем нас, и с каждой минутой те всё лучше были вооружены, подбирая оружие на местах боёв. Пулемётов много появилось. Массированным огнём не давали выглянуть, приходилось часто менять позиции. Вот и тут выпустив магазин, собрался сменить дом. Парни в основном в соседних домах, в моём я и Антон Свёрлов, он на первом этаже. Слышу, как его карабин редко и точно работает. Свист и грохот разорвавшегося на улице снаряда меня напугал, я рванул к лестнице, и новый грохот. Лестничная площадка буквально ворвалась обломками кирпичей и пылью. И темнота. Накрыли, всё же. Хана дому, гаубица крупного калибра работала. Я не печалился, и не боялся гибели, чему быть тому не миновать. Для меня это лишь новые приключения. Интересно, я погиб или нет? Это была последняя мысль, пока не потерял сознание. Да, такая быстрая мысля, успела мелькнуть.