Не будите спящего барона

— Ваша милость!

Барон погасил на лице возникшую сама собой недовольную гримасу. С нижестоящими, особенно с теми, кто находится не на соседней ступени социальной лестницы, а очень далеко, следует вести себя ровно и бесстрастно, держа определенную дистанцию. Панибратства не допускать ни в коем случае, но и хамить зря тоже не стоит. Эту линию поведения он отработал для себя уже давно, и она его еще ни разу не подводила. Остановившись, Аллен повернулся и, увидев, кто к нему обратился, еле сдержался от того, чтобы недовольно поморщиться. По улице, смешно переваливаясь, к нему семенил местный деревенский маг.

С этим умником, по жизни считающим себя умнее всех, отношения у Аллена как-то изначально не сложились. Когда лет пять назад маг, появившийся в этой глуши словно бы ниоткуда, вместо того, чтобы поселиться в городе, на нейтральной территории, выбрал для своего обитания эту глухую деревню, даже не спросив на то разрешения у ее хозяина, Аллен промолчал. Может, и зря, но не хотелось устраивать скандал и ради удовлетворения собственных амбиций ссориться с магическим сообществом, весьма нервно относившимся ко всему, в чем видело притеснение своих членов. Ну, не стоила такая мелочь скандала, так, во всяком случае, барон тогда посчитал. И, как понял несколько позже, ошибся.

Обладающий неуживчивым характером маг тут же поссорился с местными жрецами. Точнее, жрец был один (для большого числа богов деревенька мелковата), и представлял здесь интересы богини плодородия Танды. Храмы последней частенько встречались в сельской местности, пользовались у крестьян популярностью, а сама богиня изображалась здоровенной жирной бабищей, потрясающей телесами. На взгляд Аллена, у первого художника, который ее изобразил, оказалась убогая и извращенная фантазия, но стереотип уже сложился, и что-либо исправлять было поздно. Да и крестьяне, вроде бы, не против, так что пусть молятся, кому хотят. Аллена чьи-то эстетические, а также эротические (богиня традиционно изображалась ну очень слабо одетой) предпочтения не волновали вовсе. Жрецы же в сельской местности были необходимы — любому, пускай он и семь раз крестьянин, надо время от времени пожаловаться на жизнь, выговориться, и в такой ситуации благообразный старикашка в рясе очень полезен для снятия нервного напряжения. Лучше пускай ему в подол плачутся, чем в один прекрасный день схватятся за топоры. Аллен это хорошо понимал и, хотя не страдал даже намеком на религиозность, с жрецами отношения поддерживал ровные. В общем, имелись определенные, давным-давно, еще при прадеде барона сложившиеся отношения, и всех они устраивали, но тут в сельскую глушь, как слон в посудную лавку, вломился маг, и завертелось...

После того, как основным занятием местных крестьян стала не обработка полей и даже не заготовка леса, а добыча руды, популярность Танды пошла на спад. Хорошо еще, жрец, человек мудрый, пользовался у жителей деревни уважением, и сумел поддержать чувства верующих на определенном, весьма приличном уровне. Однако маг (Аллен позже навел справки, и узнал, что он в большей степени не чародей в классическом понимании, а алхимик) тоже повел себя умно. Наловчился указывать, как идут рудные жилы, и тем самым избавил крестьян от необходимости перелопачивать лишние тонны пустой породы. Работать стало легче, выработка пошла большая, все, включая и самого Аллена, довольны. Потом нашел чуть в стороне выходы малахита, и опять же все довольны. А то, что за свои советы деньги просит — так это же вполне нормально! Каждый труд должен быть оплачен.

Если бы на этом маг и остановился, то все было бы замечательно, но ему, очевидно, от успехов моча в голову ударила. Обнаружил выход мощного пласта руды, да не где-нибудь, а в самой деревне. Это же никуда тащиться не надо, можно сэкономить на перевозках, да и жить дома, а не в лесу, у самых гор. И разрабатывать круглый год, а не когда дороги позволят... В общем, сплошные выгоды. А тот факт, что для разработки надо снести храм, мага абсолютно не волновал. Но вот то, что обычно тихие и уважительные крестьяне бывают весьма религиозны и некоторые из них могут схватиться за топоры, не учел, из-за чего дело едва не кончилось смертоубийством.

Хорошо еще, Аллен тогда успел вмешаться. Что вот-вот начнется свалка между теми, кто хотел снести храм, и теми, кто предпочитал не гневить богов, он узнал от жреца. Старик был отнюдь не дурак, прекрасно понимал, что боги — хорошо, но с хозяином этих земель лучше поддерживать хорошие отношения, а потому, подобно многим своим коллегам, сотрудничал с Алленом в плане безопасности. Проще говоря, стучал. Вот и связался с бароном через амулет экстренной связи. Ну а дальше пришлось Аллену срочно нанимать мага, телепортироваться в поместье, собирать дружину и двигать сюда, в деревню, дабы не допустить расширения конфликта. Успел... Крестьян, вздумавших без его, господского дозволения храмы сносить, перепорол, а магу сделал первое и последнее предупреждение, чтоб не мутил народ. Тот не внял, всем видом показывая, что не соплякам вроде молодого барона его учить, а зря.

Аллен не стал ссориться с Гильдией магов. Навел справки, узнал, что шустрый старичок изгнан из родных пенатов за неуемную страсть к экспериментам, заканчивающимся порой взрывами и пожарами, и приказал установить за магом постоянное наблюдение. А дальше — просто. Затаскал его по судам, да и все. Устраивает маг-алхимик, к примеру, опыты, от которых выделяется едкий газ, на следующий день барон самолично подписывает указ о запрещении порчи воздуха в деревне путем, отличным от естественного. Он хозяин — значит, в своем праве, а незнание закона от ответственности не освобождает. Нарушил — в суд и плати штраф. Опять же, дома из дерева, а этот умник в своей лаборатории с открытым огнем балуется, пожар устроить может... Словом, не прошло и месяца, как маг сдался. Против закона не попрешь, он, подсчитав, очевидно, как скоро разорится, решил, что с бароном легче договориться, чем воевать. Аллен тогда поставил жесткие рамки, которые, с одной стороны, давали возможность творчества, а с другой мешали неуемной энергии мага портить жизнь окружающим. Тот, убедившись, что за эти рамки лучше не выходить, с тех пор вел себя пристойно, однако взаимной любви у них с бароном эти расклады не прибавили.

Тем не менее, сейчас маг, шустро перебирая ногами, направлялся именно к нему, да еще и (невероятно!) обращался, как подобает. Это было удивительно и, как минимум, заслуживало того, чтобы не отмахиваться. Барон вздохнул про себя и со сдержанной вежливостью поинтересовался:

— Я вас слушаю, магистр Картнер.

— Господин барон... Ваша милость, я прошу вас пройти со мной. То, что я вам хочу сказать, не для чужих ушей.

Вот даже как... Аллен внимательно посмотрел на мага. А ведь он испуган, причем настолько, что переборол свою извечную нелюбовь к так досадившему ему дворянину. Привычным движением коснувшись эфеса меча на поясе, Аллен кивнул и двинулся следом за поспешно засеменившим впереди алхимиком. Со стороны они, должно быть, представляли собой странную пару — высоченный, удобно и, несмотря на дорогу, чисто одетый Аллен, движущийся спокойно и даже неторопливо, и маг, на полторы головы ниже ростом, худой, нескладный и, вдобавок, одетый в рабочий халат с дырками от кислоты и подозрительного вида пятнами. Словом, абсолютно комичный персонаж, находиться рядом с которым в городе значило ронять собственное достоинство. Хорошо еще, что идти было недалеко, а то ведь не то что крестьяне — коровы засмеют.

А вот дома у мага оказалось неожиданно чисто, можно сказать даже, уютненько. Аллен привычно окинул большую гостиную цепким взглядом и пришел к выводу, что без женской руки здесь не обошлось. Нет, чистота тут ни при чем, многие мужчины куда чистоплотнее женщин, однако вряд ли мужчина обеспокоится, к примеру, кружевными занавесками или рюшечками на покрывале. Однако свое мнение Аллен предпочел оставить при себе — нюансы чужой личной жизни его не интересовали в принципе.

— Присаживайтесь, ваша милость...

Аллен кивнул, опустился в глубокое и удобное, настраивающее на философский лад кресло, принял чашку с горячим и на редкость ароматным цветочным чаем, и с интересом начал наблюдать за алхимиком. Тот продолжал нервничать и, хотя вроде бы немного успокоился, все равно не знал, куда деть руки. И, похоже, не знал, с чего начать разговор.

— Магистр, вы сядьте. Успокойтесь. А потом говорите. Честное слово, вы меня заинтриговали.

Алле не врал, разве что малость преувеличивал, на таких, как Картнер, уверенность в голосе и отсутствие фальши действуют ободряюще. К тому же, Аллен уже вторично польстил ему — никаким магистром алхимик не был. Не по опыту и знаниям не получил, конечно, а из-за склочного характера, это Аллен знал точно, но, тем не менее, обращение "магистр" грело шустрому старичку душу. Во всяком случае, он сел, несколько раз глубоко вздохнул, а потом заговорил. И, немного послушав, Аллен понял, что тащился сюда не зря.

Старикан и впрямь был напуган. Не далее чем пять суток назад, то есть как раз накануне случившегося у охотничьего домика побоища, с ним связался его старый знакомый из столицы и попросил, случись нужда, приютить несколько человек, а потом обеспечить им точный портал. Первое не вызвало у магистра особых эмоций, а вот второе очень не понравилось.

Дело в том, что точный портал можно открыть практически с любого расстояния, хватило бы сил. Но есть еще один нюанс — для этого требуется как минимум побывать в том месте, куда хочешь его открывать, запомнить основные ориентиры. В населенных пунктах это решается весьма просто — даже в небольших деревнях вроде этой имеются амулеты порталов. Их задача обеспечить роль ориентиров, с помощью магии их разглядит любой мало-мальски обученный телепортист и наведется на цель без усилий. И, вдобавок, имея точные ориентиры можно сделать так, что след от портала будет слабенький, едва заметный. А вот без амулетов — извините, обращайтесь к местным кадрам. И, спрашивается, куда деревенский маг может переправить гостей?

Нехорошо получалось — только в окрестности своей деревни, во владения барона Кассии. Зачем? Скорее всего, их заинтересовала активная торговля барона медью. Все же она задевала интересы достаточно многих. Не хотелось, конечно, влезать в это дело, тем более, случись что с добычей руды, получилось бы, что магистр действует в ущерб себе, но и отказаться он не мог. Слишком многим был обязан тому, кто обратился с просьбой.

Когда появились те, которых ему надо было переправить. Подозрения мага усилились еще больше. Двое хмырей невнятной, практически незапоминающейся, однако при этом угрожающей наружности. В молодости Картнер воевал, труса не праздновал и даже был ранен. Таких, как эти двое, он навидался — в полевой разведке, причем среди нижних чинов, их хватало. Такие прирежут — и не поморщатся. Оба маги, хотя и слабенькие. Оба при оружии, хотя это-то как раз никаких вопросов не вызывало. Словом, неприятные типы. Ночевать не стали, просто указали место в предгорьях, куда им надо, и магистру оно не понравилось — слишком далеко оно было от рудников и близко от охотничьего домика, в который совсем недавно проследовал барон. Но и деваться теперь было некуда... А когда сегодня барон поехал обратно, Картнер, соответственно, ему доложился. Вопрос только, почему? Его Аллен и озвучил. Маг помялся несколько секунд, а затем с видимой неохотой ответил:

— Они, скорее всего, попытаются убрать свидетеля. Хотя, наверное, сейчас о них стоило бы говорить в прошедшем времени? А даже если нет... Вы, молодой человек, не самый приятный собеседник, и ваше положение не оправдывает привычки в грош не ставить возраст собеседника, но при вас стабильно и спокойно. Лучше уж вы, чем бардак и неразбериха.

— Возраст — еще не повод для уважения, — усмехнулся Аллен, вставая. — Но я вас понял. Хорошо, с мелкими проблемами я разберусь. Чай был замечательный.

Уже на улице, отойдя подальше, Аллен позволил себе немного расслабиться и выругаться сквозь зубы. Фу-ты, ну-ты, старший, не нравится ему, когда его не уважают. А сам-то... Вначале, фактически, соучастник покушения, не мог ведь, старый козел, не понимать, зачем надо скрытно перебросить двух головорезов, а когда увидел, что барон цел и невредим, побежал ложиться под победителя. Нет, ну каков... Даже не козел, а крыса.

И все же бесполезным разговор не стал, буквально ткнув Аллена в два момента. Во-первых, по всему получалось, что те, кто хотел убить его, и те, кто атаковал его дом, отправлялись из разных мест, причем эта парочка выбрала достаточно сложный и рискованный маршрут. Почему? Вопрос интересный и серьезный, ведь даже небольшое недопонимание действий врага может привести к крайне неприятным последствиям. А во-вторых... Вот на этот нюанс он, Аллен, должен был обратить внимание сразу, знал ведь его, а уж Элтон тем более. Амулеты, по которым наводится портал. Те, кто напал на его дом, или бывали в нем раньше, или пользовались системой наводки, о которой сам барон ни сном, ни духом. И это обстоятельство Аллену совершенно не нравилось.

Вчерашний прогноз, что характерно, подтвердился — Элтон с утра и впрямь клевал носом, а затем и вовсе пристроился дремать прямо в седле. Аллен лишь усмехнулся про себя, но будить товарища не стал. Зачем? В седле Элтон даже с закрытыми глазами сидел, как влитой, убедительно похрапывая, если лошадь неловко ступала, встряхивая седока. Это, надо сказать, происходило весьма редко — крупная, серая в яблоках кобыла обладала чрезвычайно ровным шагом и была отлично объезжена. Ну и тот факт, что Элтон ездил на ней уже не первый год, и привык к ее поведению, сыграл роль. В общем, как и вчера, Элтон начал оживать уже ближе к обеду. Аллен даже не обратил на это внимания, тем более, неудобства, которые пришлось испытать целителю, с лихвой компенсировались его довольной харей с утра. Не подвела девочка, и Элтон сейчас держался вполне бодро, а выглядел куда лучше, чем в прошлые дни.

Вторично он в сон уже не проваливался, даже после сытного обеда, когда глаза, по идее, сами закрываются. А может, тут сыграло роль, что ели всухомятку — не разводить же лишний раз костер только для того, чтобы разогреть прихваченные из трактира припасы. Но все же главным, наверное, оказался тот факт, что Аллен воспользовался моментом и пересказал целителю результаты своего вечернего разговора с алхимиком. Загрузил работой мозги, так сказать. Всякие происки сонливости из головы Элтона как метлой вынесло, и какое-то время он занимался обдумыванием услышанного, мерно покачиваясь в седле и машинально потирая второй день небритый подбородок. А потом поинтересовался именем заказчика переброски убийц. Аллен лишь пожал плечами:

— Ты знаешь, я подозреваю, этот старый хрен мне соврал. Он сказал, что просил его сам Гистольянц, вот только не вижу ни одной причины, по которой наш придворный маг хотел бы меня убить. Вроде дорогу я никому всерьез не перебегал, да и, будем говорить честно, его влияния более чем достаточно, чтобы покончить со мной вполне официально. Королевский маг и наемные убийцы — это как-то не вяжется.