Не будите спящего барона

Эту парочку лорд Аллен увидел абсолютно случайно. Шел себе по рынку, с интересом рассматривая выложенные на прилавках товары. В принципе, для аристократа занятие совершенно неприличное, но... Вот тут и выплывает интересный момент. Далеко не все аристократы богаты, особенно сейчас, когда их стало много. Страна прекратила завоевания лет двести назад, и молодые дворяне резко утратили востребованность — раньше молодых людей, обученных владеть любыми видами оружия, с охотой брали в армию, где они, порой, достигали немалых высот. Те, кто выживал, разумеется. Таким образом решалось сразу две проблемы — и младшие дети в семьях были пристроены без урона для дворянской чести, и естественная убыль в войнах не давала им расплодиться до безобразия. К тому же, завоевательные походы — это, помимо прочего, еще и новые земли, а стало быть, отличившиеся могли получить свою долю и основать собственный род. Правда, среди таких основателей частенько оказывались и отнюдь не хвастающиеся длинной чредой предков, выслужившие офицерский чин и дворянство храбростью вчерашние крестьяне, но представители молодых фамилий на недостаточную родовитость соседей обычно смотрели сквозь пальцы. В конце концов, вместе воевали и, порой, дрались спина к спине. А что обитатели метрополии рожи кривили, так это их проблемы, тем более, владения на новых землях зачастую оказывались и больше, и богаче, чем у старой аристократии.

Однако когда завоевания прекратились, изменилось очень многое и, в первую очередь, статус дворянства. Детей в семьях хватало, войн было мало, и количество дворян начало расти. А ведь их надо было куда-то пристраивать, и в результате одни дробили оставшиеся от предков земли, чтобы обеспечить всех, другие правдами и неправдами пристраивали отпрысков ко двору. Вот только долго это продолжаться не могло, нельзя до бесконечности делить наследство, да и хлебных мест на всех не хватало. Соответственно, и жить так, как принято в среде дворян, имея особняк и штат прислуги, тоже не получалось. А потому многие дворяне жили сейчас не лучше простолюдинов, разве что гербы имели да мечи у пояса таскали. Некоторые — еще недавно это казалось неслыханным — занимались ремеслом, а уж самим пройтись по рынку, чтобы купить продуктов, и вовсе стало делом житейским. Конечно, вроде как бы и неприлично, однако на такое нарушение этикета давно смотрели сквозь пальцы. Не все, разумеется, но подавляющее большинство. А то ведь и нарваться можно, ведь если дворянин беден, это еще не значит, что он плохо владеет оружием.

Надо сказать, лорд Аллен не был нищим, и прислугу в своем небольшом особнячке держал. Конечно, до самых богатых и родовитых граждан королевства ему было далеко, однако большое и, по нынешним временам, богатое поместье имелось. Деньги, получаемые от продажи зерна, он вложил в несколько доходных предприятий — раньше за такое его подвергли бы обструкции, но сейчас те, кто знал, чем занимается молодой лорд, лишь кивали понимающе. В принципе, начал грамотно распоряжаться финансами еще отец Аллена, барон Кассии, однако когда он безвременно погиб на охоте, на свою беду в одиночку оказавшись против матерого кабана, дело в свои руки пришлось брать его сыну, и тот за четыре года сумел не только сохранить, но и преумножить отцовский капитал. Вот только и привычки тоже приобрел совсем не аристократические, и запросто по рынку пройтись тоже не гнушался, тем более, что помимо экономии на прислуге, такие прогулки иногда приносили немалый доход. Рынок был кладезем слухов и сплетен. Имеющий уши — услышит, а имеющий мозги — обратит случайное знание себе на пользу. Да хотя бы просто знать цены, к примеру, на пшеницу — и то неплохо, можно решить, продавать скопившиеся в поместье запасы, или лучше подождать и немного попридержать их на будущее. Конечно, можно и нужно иметь агентов, собирающих информацию, но и самому держать руку на пульсе дорогого стоит.

Вот и шел он по рынку, прицениваясь, закидывая в совсем не мужественно выглядящую корзину покупки, перебрасываясь иной раз парой слов со знакомыми, а то и ловко хлопая проходящих мимо простолюдинок по задницам. Они, кстати, на это не обижались — во-первых, молодой лорд был в своем праве, а во-вторых, умел он чувствовать тех, кого не оскорбит таким поведением. Как? А боги ведают. Тем не менее, он ни разу еще не ошибался, и, соответственно, не нажил из-за такой ерунды скрытых врагов. Точно так же и шуткой перекинуться не считал зазорным хоть с золотарем, но при этом всегда умел держать дистанцию — за это, а также за беззлобный, но жесткий характер его, кстати, и уважали.

Судьба — штука интересная. Не обернись он, провожая взглядом весьма аппетитную барышню, и жизнь продолжала бы идти своим чередом, а тут взгляд зацепился за какую-то несообразность окружающего ландшафта. Кто другой не обратил бы внимания, но Аллен привык доверять интуиции, особенно после того, как только благодаря ей выжил. Младший брат, не родной, а сводный, от второй жены отца, решил после смерти папаши наложить лапу на наследство. Вот только не учел, что разница в полтора года в их возрасте значит достаточно много, и старший брат, увидев его бегающие глаза, не только будет настороже, но и просто окажется намного сильнее. В результате у Аллена на ребрах нарисовался длинный тонкий шрам, а неудачника вместе с безутешной матерью со всем почестями похоронили в семейной усыпальнице. Именно с того дня молодой барон никогда не отмахивался от предчувствий, и ни разу об этом не пожалел.

Однако предчувствия предчувствиями, а сейчас ему потребовалось не меньше трех ударов сердца, чтобы понять, какая именно несообразность привлекла внимание. Здесь все было, как обычно — визгливо кричал какой-то зазывала, силящийся впарить доверчивым простакам лучшие в мире апельсины (гнилые через один, не меньше), копалась в куче овощей, выбирая те, что получше, старуха, опрятная и ворчливая. Чуть дальше бродячие комедианты устраивали представление — как и положено, с жонглерами, метателями ножей и глотателями огня. Продажная девка в неприлично короткой юбке подпирала спиной замызганную стену... Аллен к такой и близко бы не подошел — все же он свое достоинство нашел не на помойке, чтобы совать его куда попало. По утоптанной до каменной твердости, не размокшей даже сейчас земле, пробежала крыса — толстая и наглая, с наполовину оторванным когда-то хвостом. Привычно копошились в отбросах нищие...

Нищие. Парочка детей, устроившихся у той же стены, что и проститутка, шагах в пяти от нее. Там рухнувший в незапамятные времена участок, который так и не удосужились восстановить, образовал нишу, лишь задрапированную прикрытыми рваной тканью досками. Сейчас эта полусгнившая конструкция была приподнята, образовывая что-то вроде навеса. Сделали это тоже давно, она была в таком положении задолго до того, как Аллен в первый раз, еще мальчишкой, пришел на этот рынок. Однако редко когда под навесом кто-то располагался — для нищих это место, расположенное немного в стороне от проходов, которыми обычно пользовалось большинство покупателей, оказалось неудобным. Это шлюху разглядят издали, а на них и внимания не обратят. Да и опасно, вдобавок, было здесь сидеть — серые, покрытые местами скользким на вид лишайником камни по краям ниши, скрепленные рассыпающимся от времени цементом, могли в любой момент рухнуть, и если не похоронить, то чувствительно приложить неосторожных обитателей. Случались прецеденты.

Но эти двое, похоже, не боялись — то ли мозгов не было, то ли сил уже не оставалось. Просто бросили на вяло подтаивающий снег какое-то тряпье, и устроились на нем — все не так холодно. Одной лет двенадцать, рыжеволосая и кудрявая, с какой-то детской наивностью в глазах, держала в руке глиняную кружку с отбитой ручкой, и Аллен мог с уверенностью сказать, что в ней ни единой монеты. Вторая, на вид чуть постарше, лежала, закутавшись в то же самое тряпье. Впрочем, про возраст с уверенностью сказать было сложно — очень уж изможденное лицо и потухший, ничего не выражающий и вместе с тем внимательный взгляд. А еще неровно обрезанные прямые волосы неестественно белого цвета, словно покрашенные. Обычные, в общем-то, попрошайки, таких можно встретить на любой улице. Или сдохнут от голода и болезней, замерзнув на сыром ветру, или вырастут и пополнят число проституток, карманников и прочих обитателей дна. Скорее первое, хотя тут уж как повезет. В любом случае незавидная участь. Вот только почему они привлекли его внимание?

Ответ он получил через секунду. Короткий порыв ветра разметал на миг шевелюру рыжеволосой, и Аллен успел рассмотреть ее ухо. Обычное такое ухо. Чуть заостренное. Эльфийское.

И что здесь делает эльфийка? Аллен с трудом удержался от того, чтобы не повернуться и не уйти отсюда, быстро-быстро. Эльфийка, причем совсем девчонка, просящая милостыню... Этого не может быть, потому что этого не может быть, вот и все. Но своим глазам Аллен привык верить. Творилось что-то непонятное, а там, где тайны, жди неприятностей. Вот только, при всем своем продуманном житейском цинизме, Аллен оставался тем, кем был — совсем молодым человеком, которому дико интересно, что же происходит вокруг. Запах тайны щекотал ноздри, хотя одну из них он успел решить, сразу и моментально. Правда, маленькую, наименьшую из возможных — ту, что была связана с волосами лежащей. В такой цвет красили иногда волосы полукровки, слишком похожие внешне на чистокровных эльфов. Для того, чтобы не перепутали — во многих отношениях эльфы жуткие снобы, и полукровка у них, конечно, не пария, но и за равного его никогда на признают.

В общем, пока здравый смысл кричал "Стой!", рефлексы делали все остальное. Небрежным шагом, он ужом ввинтился в толпу, и она привычно и спокойно приняла его в себя. Левой рукой придерживая меч у бедра, а правой на ощупь нашарив в кошеле серебряную монету, Аллен уверенно миновал скопление людей. При его приближении шлюха зазывно улыбнулась, но молодой дворянин не удостоил ее и взглядом, лишь усмехнулся про себя, когда она, думая, что несостоявшийся клиент не видит, скорчила недовольную рожу. А ведь совсем молодая еще, могла бы выйти замуж, воспитывать детей... Впрочем, Аллена мотивы, толкнувшие ее на сомнительные заработки, не волновали. Куда больше его манил интерес, а то жизнь в последнее время стала уж больно пресной, а за развлечение серебряной монеты не жаль.

Рыжеволосая заинтересованно таращилась на что-то совсем в другой стороне и, похоже, даже не сразу поняла, когда в кружке звякнул увесистый кусочек серебра. А когда сообразила, то удивленно и чуточку недоверчиво уставилась на стоящего рядом человека. Глаза у нее были огромные и ярко-ярко зеленые, такие почти никогда не встречаются у людей, но среди эльфов, по слухам, не редкость. Правда, Аллен до этого видел эльфов считанные разы и никогда не смотрел им в глаза. Чревато, знаете ли, никогда не знаешь, что перворожденные сочтут дерзостью и чем это обернется. Тем не менее, глаза этой девочки напоминали изумруды. У полукровки, неловко повернувшейся в их сторону и приподнявшейся на локте, они тоже были зелеными, но не такими яркими, с легким сероватым оттенком. А может, так просто казалось — Аллен не был целителем, однако и без этого видел, что ей очень плохо.

— Спасибо, господин...

О-ох, как непривычны ей эти слова! Аллен почувствовал это прямо физически — ну да, перворожденные не должны унижаться перед человеком. Но все же сказала, причем без паузы — очевидно, жизнь успела ее малость обломать, и милостыню они просят уже не первый день. Вот только как еще никто не понял, что она эльфийка? А ведь не знают, голову на отсечение можно дать, иначе здесь такое бы творилось...

— Не за что, красавица. А теперь скажи мне, что ты здесь делаешь? — и, присев на корточки, пальцем коснулся ее уха.

Хорошо еще, что здесь, на рынке, никто не обращает внимания на других — не принято это как-то. Ну, заговорил дворянин с малолетней нищенкой — и что с того? Может, он на нее имеет какие-то виды, причем не самые пристойные. Такое случалось частенько, среди богатой молодежи нравы были даже излишне вольные. Особенно среди тех, кому делать нечего. К последним Аллен, правда, не относился — ну да это уже мелочи. Вот и не смотрели на него, а в результате не заметили и того, как девчонку буквально подбросило в воздух, а тонкие пальчики устремились вперед...

У взрослого эльфа получилось бы. Аллен, скорее всего, даже не успел бы среагировать на удар твердых, как гвозди, кончиков пальцев, входящих ему прямо в гортань. Однако сейчас перед ним был всего лишь ребенок, которому не хватило ни силы, ни ловкости. Да и не учили эльфийку толком, похоже — так, где-то что-то видела, но врожденной скорости и ловкости для удара недостаточно, его надо ставить. Аллен тоже никогда не воевал — но владеть оружием учился всерьез, это норма для любого дворянина. А специально приставленный к нему в свое время отцом дружинник из его личной гвардии натаскивал молодого дворянина на совесть, и не забывал повторять: самое лучшее оружие — ты сам. Вот и владел Аллен не только мечом, копьем и кинжалом. Голыми руками он тоже кое-что мог сделать, именно это умение помогло ему в том, последнем разговоре с братом.

Вот и сейчас он всего лишь перехватил руку девочки за кисть и слегка ее сжал. Все, больше она ничего делать не рисковала — просто не могла. Даже человеку, точнее, человеческому ребенку, в такой ситуации было бы очень больно, а уж эльфу... Расплата за скорость и реакцию — низкий болевой порог, все чувства эльфов, по сравнению с человеческими, обострены. Возможно, сожми Аллен ее руку сильнее, она бы потеряла сознание от боли. А может быть, и нет, проверять нужды не было.

— Не дергайся, не привлекай внимания, а то ведь и убить могут. Мужичье не любит эльфов, и под шумок вас просто затопчут, понимаешь? А то ведь еще и поглумятся.

Эльфийка кивнула, похоже, она и в самом деле что-то понимала. Когда Аллен разжал пальцы, она тут же дернулась назад, забилась в угол. Ее спутница, напротив, попыталась сесть, но не особенно в этом преуспела. Аллен присмотрелся, вздохнул:

— Давно не ела?

Та лишь кивнула. Все правильно, целители называют подобное ускоренным обменом веществ. Не зря же практически все эльфы худощавые — то, что они съедают, буквально сжигается организмом. Еще одна плата за скорость — никаких резервов у них нет, стоит пару дней поголодать, и бери эльфа голыми руками. Аллен неплохо знал историю войн и помнил, как в одном из многочисленных конфликтов люди прижали отряд эльфов к горам. Даже не атаковали, просто блокировали. Те сдались через пять дней, хотя люди в такой ситуации из чистого упрямства просидели бы недели две-три, не меньше. А эти поерзали-поерзали — и сдались, поскольку запасы съели уже на вторые сутки. Еще дня три, и они начали бы просто умирать от голода.

С полуэльфами бывает по-разному. Какие-то выносливее обычных эльфов, какие-то — нет. Непонятно только, почему здесь полуэльфийка в худшем состоянии, чем чистокровная. Как минимум, должны быть одинаково измождены, а учитывая, что она старше... Хотя, возможно, она просто дольше не ела, подкармливая малолетку за счет себя. Это, кстати, вполне в духе эльфов. Будь обе чистокровными — делились бы по-братски, рассказывают, у них именно так принято, а на полукровок это не распространяется. И что, спрашивается, с ними теперь делать? Особенно учитывая, что обе девчонки молчали и со страхом смотрели на него.

В принципе, вариантов было три. Встать и пойти дальше — это, наверное, проще всего и правильнее всего. Самый минимум для них он уже сделал — на монету, брошенную им, побирушки смогут прожить несколько дней. Крикнуть, что здесь эльфы — и все, их кончат. Тоже нормально, большинство, наверное, так и поступило бы. Ну и развлечение какое-никакое, а то бродячие комедианты, показывающие одно и то же, надоели вконец, а последняя казнь, поглазеть на которую сбежался весь город, случилась больше месяца назад. И, наконец, сообщить в мэрию, либо просто их туда отвести, а там уж пускай те, кому положено, с этим геморроем разбираются. Самый законный вариант и самый, наверное, скучный, тем более что результата не узнаешь никогда. Но раз уж начал искать приключения на свою... голову, не стоит останавливаться. Именно поэтому Аллен поступил так, как не должен был ни при каких обстоятельствах, и тем самым крутанул скрипучее колесо судьбы в сторону от накатанного пути.

— Идти можете?

Рыжая удивленно кивнула, старшая же хриплым, совсем не эльфийским, голосом выдохнула:

— Я не смогу. Оставьте нас, пожалуйста.

— Если я вас оставлю, вы загнетесь, — Аллен прикинул расстояние до дому и то, что весу в лежащей совсем немного, и решил, что справится. В конце концов, он мужчина и воин. — Не вздумай брыкаться, я тебя отнесу. А ты, рыжая, потащишь корзину. Справишься?

Младшая неуверенно кивнула. Впрочем, справится, никуда не денется. Корзина на вид внушительная, но весу в ней на проверку — чуть, Аллен мало что успел купить. А не справится — он всегда успеет перехватить. Решив таким образом, он поставил корзину на снег и подхватил полукровку раньше, чем та успела возмутиться.

Тело ее оказалось неожиданно горячим, хотя все книги, которые читал Аллен, утверждали — в этом плане эльфы от людей практически не отличаются. Похоже, кроме истощения она еще и заболела — лежать на снегу для здоровья вообще противопоказано. Вот ведь, нашел приключение на свою голову, но отступать Аллен не любил и из чистого упрямства иной раз делал глупости, к счастью, небольшие. Именно поэтому он не разжал руки, а осторожно поднял груз. Весу в соплюшке, кстати, оказалось даже меньше, чем он думал, а брыкаться и вырываться она не пыталась, наверное, понимала, что это бесполезно, да и сил не было. И в этот момент тряпье зашевелилось.

В жизни случается всякое, в том числе и такое, от чего челюсть отвисает до пупа. Сейчас был именно такой случай. Из-под тряпок показалась маленькая, похожая на змеиную голова, увенчанная парой коротких, острых рожек, длинная шея... Мама, роди меня обратно, это же дракон! Точнее, дракончик, совсем молодой, в длину не больше человеческого роста. Откуда он здесь?

Аллен еле удержался от того, чтобы выругаться. Похоже, эта тварюшка, про которую даже неизвестно толком, разумная она, или нет, здесь вместе с детьми и, скорее всего, попрется за ними. Это все равно что флагом размахивать! И, словно подтверждая его мысли, дракончик расправил маленькие, не успевшие еще толком отрасти, крылышки, и чуть слышно зашипел.

Удивительно, но люди, находившиеся поблизости, не обратили на это внимания. Они вообще вели себя так, словно ничего особенного не происходило. Какие драконы? Ну, может, собака гавкнула... Собака! Боги, как все просто!

Конечно, на них и внимания поэтому не обращают. Иллюзия, причем не из простых. Все вокруг сейчас видят перед собой двух девочек, самых обычных, и, скорее всего, большую собаку, а судя по тому, что и на шипение внимания не обращают, воспринимают издаваемые драконом звуки, как лай. Лихо! И любого обведет вокруг пальца. Любого, но не Аллена.

Не зря нанятые отцом учителя говорили, что более неспособного к магии, чем он, надо еще поискать. Однако отсутствие способностей не только минус, но и плюс. Тех, у кого нет магии, и самих не зачаровать, не обмануть иллюзией, не внушить им ничего. Ударить силовой волной — пожалуйста, а, к примеру, подчинить уже невозможно. Вот и сейчас Аллен просто не почувствовал иллюзии.

Все это крутилось у него в голове, когда он уже шел по рынку, а затем и по улице. Рыжая, нагруженная корзиной, тащилась сзади — видно было, что ей не тяжело, но крайне неудобно, и даже минимальными навыками переноски таких предметов она не обладала. Ну да, какая перворожденная станет утруждать ручки, с некоторым злорадством подумал Аллен. Дракончик смешно, но шустро семенил чуть позади, ухитряясь никого не задеть, и не привлекая лишнего внимания. Пожалуй, только бродячие кошки вели себя необычно — они просто не реагировали на дракона, хотя от других собак шарахались. Ну да, кошки так же нечувствительны к магии, как и сам Аллен, а значит, что перед ними не собака они видят. Драконы же к кошкам безразличны, равно как и наоборот. Зато встречные псы, которых в городе хватало, и которые даже удостоились сомнительной чести быть изображенными на его гербе, адекватно облаивали их с уважительной дистанции. Все правильно, они-то видят перед собой этакого большого и сильного родича, который, случись что, порвет их на лоскутки. И это тоже выглядело нормально и не привлекало внимания.

Хорошо еще, идти было недалеко. Небольшой, всего-то двухэтажный особняк, городская резиденция баронов Кассии, располагался в не самом престижном и потому не самом дорогом районе — предки были рачительны и не пытались зря пускать окружающим пыль в глаза. Заимели приличествующее их положению жилье, и только. Зато в те времена они смогли купить здесь большой участок земли, и не прогадали — сейчас ее стоимость поднялась в разы. И особняк стоял, не теснясь с другими домами, а окруженный небольшим то ли парком, то ли основательно запущенным садом, в который его архаичные, больше напоминающие крепость в миниатюре стены вписывались достаточно органично.

— Тетя Моран! — толкнув калитку, бесшумно повернувшуюся на хорошо смазанных петлях, Аллен ступил на посыпанную мелким красноватым гравием хорошо утоптанную дорожку. Калитка эта закрывалась только на ночь, да и то на весьма прозаическую щеколду. Тем не менее, воришек молодой барон не опасался — предки, среди которых имелось немало по-настоящему сильных магов, постарались на совесть, раскидав вокруг дома немало ловчих заклинаний. Даже живший в городе маг, не самоучка, как деревенские шарлатаны, а настоящий, учившийся когда-то в столичной академии, лишь разводил руками — все его попытки разобраться в том, что же здесь наворочено, упирались в извращенную фантазию предков. Достоверно было известно только, что сеть пропускала лишь самих носителей крови баронов и тех, кого они приводили с собой. Остальных... Ну, тут уж как повезет, обычно просто обездвиживала. Последний воришка, рискнувший пробраться в дом, простоял так неделю, пока его не нашли, и сделали это лишь благодаря тому, что садовника заинтересовало, почему это мухи упорно стремятся в дальний, практически не посещаемый, угол парка. Ну, что поделать, человеку свойственно не только есть и пить, но и, так сказать, справлять противоположные надобности. В общем, этого не стали даже провожать традиционным пинком под зад — противно было. Кстати, Аллен имел полное и неотъемлемое у дворянина право укоротить любого пойманного воришку на голову, однако ни разу им не воспользовался — портить отношение с воровским сообществом ему не хотелось. Не то чтобы он боялся, но куча мелких неприятностей, которые мог устроить глава воровской гильдии, явно перевешивала удовольствие от самоличного отрывания головы какому-то недоумку. Судя по тому, что попыток залезть в дом не предпринималось уже года два, его жест оценили должным образом. И, кстати, не стоила овчинка выделки — дом Аллена был не самым богатым в городе, барон не слишком любил копить золото в подвалах, предпочитая сразу же пускать его в оборот.

На зов из дома неспешно прошествовала высокая, на голову выше Аллена, могучего сложения, усиленного природной полнотой, женщина. Поговаривали, в ее роду не обошлось без великанов. Может, так и было, в эти дебри молодой барон никогда не лез, а сама она не рассказывала. Бессменная, еще со времен отца, домоправительница экономка, ключница, кухарка, доверенное лицо и прочая, и прочая, и прочая... Уперев в бока кулачищи, ударом которых можно было свалить быка, она звучным голосом, поинтересовалась:

— И какого Таранга надо так орать?

Кому-то, незнакомому с Моран, ее голос показался бы грозным, но Аллен явственно различал в нем смешинки. Нрав у домоправительницы был на удивление легкий, не соответствующий ее внешности, просто мало кто об этом знал. Хотя, конечно, с такой легкостью поминать всуе одного из самых грозных демонов решались немногие. Моран же считала, и не без основания, что, во-первых, она слишком мелкая сошка, чтобы боги или демоны обратили на нее внимание, а во-вторых, ни одного из них люди не видели уже тысячелетия. Может, их и нет на самом деле? А если даже и есть... Те, кто ни во что не вмешивается, все равно что не существуют. Рискованный ход мыслей, жрецы такой не одобряют, вот только ни на что, кроме ворчания, они не способны. Может, где-то в другом месте их возможности и серьезнее, но в их королевстве маги, окопавшиеся у трона, пользуются куда большим влиянием. По крайней мере, в городах.

— Тетя Моран, вопросы потом.

Великанша пожала плечами и решительно зашагала навстречу. Все же под габаритами, помимо силы, прятался еще и живой ум, неожиданный для такого большого существа. А еще у нее были нерастраченные запасы материнского инстинкта — насколько знал Аллен, единственный сын Моран наемничал где-то на краю света, чуть ли не в дружине какого-то северного ярла, полудворянина-полуторговца-полупирата, и внуков при таком раскладе она дождаться уж и не чаяла. Хотя, при этой мысли Аллен едва удержался от улыбки, как раз внуки-то у нее наверняка имелись, причем в большом количестве, вот только она о них не знала. Так что все плоды ее инстинктов выливались на Аллена, которого Моран знала буквально с пеленок. А он таким отношением беззастенчиво пользовался, с удовольствием таская из кухни горячие булочки и ухитряясь не переходить ту границу, за которой использование хорошего к себе отношения превращается в обычное хамство.

Но, хвала всем богам, громко охать при виде того, что притащил в дом излишне шустрый хозяин, она не стала. Просто взяла — и перехватила у Аллена его ношу. О-ох, как хорошо! Несмотря на малый вес, руки девчонка оттянула ему изрядно. Наверное, потому, что висела, как кисель, Аллен даже не знал, в сознании она, или нет. Когда-то он слышал, что у одного из многочисленных чернокожих племен, живущих на далеком Южном континенте, есть обычай. Жених берет невесту на руки и несет ее вокруг деревни. Если невеста согласна, то обнимет его за шею, а нет — вот таким киселем и будет висеть, хрен удержишь. Ну, разве что окажешься силен безмерно, и тогда тебе плевать на любые правила, что, в общем-то, справедливо. Правда, там, по слухам, женщина считается красивой, если она толста, как корова, а здесь ребенок, причем легонький, но все равно тяжко. И никаких рук на шее — скорее всего, у нее на это и сил-то не было.

Вообще, даже обидно. Аллен ведь считал себя достаточно сильным. Не чрезмерно, конечно, как ярмарочные бугаи, меряющиеся силой на потеху публики, но все же крепче обычного человека, зря, что ли, его, как и любого уважающего себя дворянина, с детства готовили, как воина. Прадед вон, человек непоседливый, в молодости с отрядом наемников участвовал в походе на далекую северную страну, так там хитрые местные вояки заманили их на озеро, на лед, и оттеснили к месту, где со дна били теплые ключи. Под бронированными рыцарями лед проломился, однако прадедушка сумел в доспехах выплыть и даже не попасть в руки местных, которые на берегу дубьем добивали выбравшихся из воды обессилевших везунчиков. И даже не простыл тогда, хотя больше в подобных авантюрах не участвовал, одного раза хватило. Так вот, Аллен считал себя не слабее предка, того же ярмарочного бойца смог бы, появись нужда, отделать даже без оружия, тут ведь важна не только сила, но и знание, куда и как бить. А вот после девчонки руки буквально плетьми весели. Непорядок...

— Карен! Карен, чтоб тебя! — Моран широкими шагами двигалась к дому. — Опять спишь, старый перечник...

Из небольшого флигеля вышел, зевая, садовник. Ну да, спал, конечно, а что ему еще, спрашивается, делать? Не зелеными насаждениями же заниматься? Аллену категорически нравилось именно такое, полузапущенное состояние своего парка, и должность садовника в результате стала необременительной синекурой. Потому он и взял на нее одного из солдат своей дружины, ветерана, которому по какому-то выверту сознания нравилось возиться с цветами. Лет пять назад, упав с лошади, он сломал ногу, срослась она неправильно, и хромой воин превратился в обузу, но бросать своих Аллен не привык. Вот и взял садовником, ну и дополнительной охраной на всякий случай — пускай Карен не блистал особыми талантами, и двигался теперь медленно, но воин всегда остается воином, и умение владеть мечом и стрелять из арбалета осталось при нем. Опять же, и потренироваться, пускай и не в полную силу, было с кем. Ну а год назад в городе поселился молодой целитель, который сумел хотя бы частично вернуть ноге Карена подвижность. Правда, деньги слупил немалые, но оно того стоило, экономить на своих людях — последнее дело, так учили предки, а они были мудры, и потому Аллен не собирался мелочиться.

Увидев происходящее, Карен, прихрамывая, зашагал в их сторону. Легко перехватил у Моран (не то, чтобы она в этом нуждалась) девочку, он понес ее в дом, цыкнув на "собаку". Дракончик, что интересно, поспешил за ними — вообще, Аллен слыхал, что эльфы иногда держат молодых драконов в качестве домашних животных, и сейчас бы, похоже, именно такой случай. Вот только логичнее было предположить, что он будет следовать за младшей, чистокровной, а не за полукровкой. Впрочем, может, он просто почувствовал вкусный запах с кухни — готовила Моран великолепно.

Ну что же... Аллен повернулся к младшей из девочек. Та стояла с самым потерянным видом, обеими руками вцепившись в корзину, ставшую ей, похоже, чем-то вроде якоря в этой суровой реальности. Интересно, боится или нет? По лицу эльфов никогда не знаешь, довольны они или на грани паники. Эта, конечно, еще молодая, и таким искусством самоконтроля, как взрослые эльфы, похвастаться вряд ли может, но пес их знает, чему и с какого возраста их учат. Вот повесил на себя проблему... Аллен вздохнул и присел на корточки, так, чтобы его глаза оказались на уровне глаз собеседницы. Росту он, конечно, был не великанского, но все же, как выражаются целители, выше среднего, а эльфийка, напротив, оказалась невысокой и хрупкой, так что как раз получилось.

— Давай знакомиться, чудо. Я Аллен ап Дейн, барон Кассии. Можно просто Аллен.

Эльфийка несколько секунд смотрела на него, потом как-то обреченно вздохнула и ответила. М-дя... Две страницы убористым почерком. Все у ушастых не как у людей. Он, Аллен, удавился бы даже просто запоминать такое имя. Соответственно, и сейчас не запомнил — к чему держать в голове набор пустых звуков? Абсолютно бесполезная информация. Пришлось выдержать короткую паузу и спросить:

— А есть более короткий вариант? Ну, как тебя дома звали.

— Лиина.

— Ну, вот и познакомились. Есть хочешь?

Слабый, и, что характерно, без малейшего признака эльфийского высокомерия кивок. Ну да, кто бы сомневался... Аллен разогнулся, перехватил ручку корзины:

— Тогда пошли. Давай руку.

Девочка оглянулась, то ли думая, у кого найти поддержку, то и ища дорогу, по которой можно убежать. Однако никого в поле зрения не обнаружилось, и она, вздохнув, осторожно взяла протянутую руку за кончики пальцев и с видом королевы, идущей на эшафот, гордо подняв подбородок, что выходило у нее достаточно комично, проследовала за Алленом.

Угу, кухня, огромная, теплая, как всегда наполненная вкусными запахами — хороший эшафот. Дракончик, кстати, уже освоился — лопал что-то в углу из громадной железной миски, больше напоминающей средних размеров тазик. Моран расстаралась, явно — у нее вообще мания кормить всех, причем много и вкусно. Интересно, кстати, почему она дракона в дом пустила? Логичнее было бы накормить его снаружи, у порога, собакам вообще в доме делать нечего... Впрочем, заниматься вывертами чужого сознания Аллен не собирался. Вместо этого он подвел нежданную гостью к столу, подумав мимоходом, что гневная отповедь за оставленные ею на блестящем от чистоты полу мокрые следы теперь обеспечена. Ну и ладно, не в первый раз. Однако гнев домоправительницы — это потом, пока же огромная тарелка исходящей паром каши, жареное мясо, овощи. Просто и сытно, а разносолами пускай Моран занимается.

Лиина набросилась на еду как оголодавший зверек. Видать и правда давно толком не ела — обычно эльфы, как слыхал Аллен, едят очень, просто невероятно жеманно и аккуратно. И вообще, трапезничать предпочитают в одиночку, наверное, чтобы никто не видел, как они едят безо всяких аристократических наворотов... При этой мысли Аллен даже улыбнулся, однако додумать ему не дали. В кухню заглянула Моран, подошла, посмотрела на замершую с так и не поднесенной к губам ложкой девочку, грустно улыбнулась:

— Кушай, деточка, кушай, — огромная рука провела по волосам эльфийки, от чего та испуганно сжалась. Аллену пришло на ум, что кулак домоправительницы, пожалуй, будет не меньше этой головы. — Аллен, пойдем, не смущай ее.

Своим, тем, кого он знал много лет, такое фамильярное обращение было позволительно. А то ведь от постоянного титулования и взвыть можно. Тем более позволительно для Моран, знавшей Аллена с пеленок. Барон кивнул, и они вышли из кухни. Едва закрылась за спинами дверь, и они отошли на десяток шагов, Аллен тихим голосом спросил:

— Что там случилось?

— Пошли, сам увидишь.

Аллен пожал плечами. В отличие от большинства дворянских слуг, у его людей было право на вольности, в том числе и на собственное мнение, и если Моран решила, что ему лучше один раз увидеть, значит, так оно и есть. Быстрым шагом пройдя в гостевую комнату, Аллен взглянул... Да уж, действительно, подобное лучше видеть самому.

Полуэльфка выглядела не просто истощенной — фактически, перед ним лежал обтянутый кожей скелет. Непонятно, как она еще была жива, но хриплое дыхание говорило об обратном. Плюс многочисленные струпья — ну, это следствие того, что она вечность не мылось. Запах, во всяком случае, соответствующий, а еще говорят, что эльфы не потеют. На боку рана, до этого перетянутая какими-то тряпками, но Моран, раздевая ее, содрала повязку, и сейчас они неопрятной грудой валялись на полу. Нанесена рана каким-то режущим предметом, ножом или, возможно, мечом. Правда, он только скользнул по ребрам, это Аллен понял сразу, но порез воспалился. Словом, досталось девчонке, и понятно, что просто так она не выздоровеет. По сути, она уже умирала, и даже удивительно, как там, на рынке, она ухитрялась не только оставаться в сознании, но и разговаривать.

— Зови целителя — Аллен умел думать быстро и решение при нужде принимал мгновенно.

— Я уже послала Карена, — Моран в его решении, очевидно, не сомневалась, что и неудивительно. За столько лет изучить его характер вдоль и поперек было несложно. — Только она ведь...

— Откуда знаешь? — Аллен мгновенно подобрался.

— У нее на шее висел амулет, — Моран достала из кармана маленькую серебряную безделушку. Аллен присмотрелся — изящно сработано, ничего не скажешь. В этом все эльфы, даже самая функциональная вещь у них должна быть в первую очередь красива. Амулеты людей при тех же возможностях значительно грубее, а, к примеру, орочьи шаманы могут запросто использовать в качестве основы, к примеру, ожерелье из волчьих клыков или, как вариант, ушей. Но все равно красиво! В изящное серебряное плетение вставлен зеленый лист березы, совсем как живой, видна каждая прожилка и, вместе с тем, твердый словно камень. Интересно даже, из чего он сделан, хотя сейчас это занимало Аллена в последнюю очередь. — Я сняла — и все стало видно.

— Понятно. Я видел и раньше. Думаю, ничего страшного, хуже не будет. Без целителя она просто умрет.

Моран кивнула, соглашаясь с бароном, и быстрым шагом направилась на кухню. Похоже, она не особенно жаждала оставлять без присмотра юную эльфийку в компании дракона. Доброта добротой, но если они на кухне чего-нибудь разобьют случайно, то виновникам придется испытать на себе гнев великанши. А что надо, чтобы этого не было? Правильно, всего-то присмотреть за ними.

Целитель приехал где-то через полчаса — все же жил он далековато. Карен встретил его у ворот, ловко взял под уздцы лошадь — охранные заклинание хорошо знали гостя — и провел ее к дому, где маг ловко спешился и быстрым шагом вошел в помещение. Он был еще молод, быстр и, в отличие от более маститых коллег, не чурался выезжать сам, причем вот так, верхом. Это какого-нибудь старика с громким именем, седой бородой и толстым брюхом просто так из дому не вытащишь. Вам надо — вы и приходите, вот девиз гильдии целителей. Однако этот, вчерашний ученик, успел набраться знаний, чуть поменьше опыта и совсем мало жизненного цинизма. Опыт вкупе с неплохим заработком здесь, в провинции, где конкуренцию ему могли составить разве что несколько травников, маг приобретал стремительно, а вот цинизм... Не тот у него оказался характер, во всяком случае, пока, и потому он оставался легок на подъем. К тому же, с Алленом, после того как он сумел поправить ногу садовнику, у него установились приятельские отношения — оба были фанатики оружия и знали толк в винах, так что периодически на заднем дворе звенели мечи, а потом, когда это, по словам Моран, безобразие заканчивались, хлопала пробка и раздавалось смачное "бульк".

— Привет, твое высокородие, — улыбаясь во все тридцать два зуба, маг хлопнул рукой по протянутой ладони Аллена. — Ну, где у нас больной?

— Скорее уж, больная, — хмыкнул барон.

— Да ну! Наш ревнитель моральных устоев решил, наконец, завести себе подругу?

Аллен поморщился. Одним из недостатков целителя был острый язык. Нет, когда надо, тот умел держать его за зубами, но в узком кругу за речью не особенно следил, время от времени посмеиваясь над приятелем. Барон, в отличие от большинства обеспеченных дворян, не таскал в дом женщин, предпочитая ходить на сторону, и, на всякий случай, делал это втихую даже от близких людей. Те это прекрасно знали и к привычкам барона относились спокойно, только целитель над этим периодически смеялся. Впрочем, Аллен принимал его таким, какой есть.

— Какая там подруга, — барон досадливо махнул рукой. — Пошли, сам увидишь. Но я тебя прошу, о том, что увидишь — ни слова.

Целитель разом посерьезнел и кивнул. В жизни встречается разное, бывает и такое, о чем знать и впрямь может оказаться вредно для здоровья. Ему уже, как это точно знал Аллен, приходилось лечить и раненых из гильдии убийц, и даже крупную шишку из столицы, который ухитрился, путешествуя по их местам, подхватить какую-то позорную болезнь. Узнай об этом его жена... Аллен мысленно усмехнулся. Гильдия убийц в такой ситуации отнюдь не самое страшное. Так что какие бывают заказы и насколько щедро они оплачиваются маг знал не понаслышке. И все равно, войдя в комнату и увидев, кто лежит на кровати, он присвистнул.

— Это же...

— Наполовину.

— Я вижу. И все равно лихо.

Действительно, лихо. Это он еще не знает, как она сюда попала. Эльфы своих в обиду не дают, это общеизвестно. Там, у себя, они могут делиться на кланы с собственными интересами, возможностями и даже вендеттами, но по отношению к иным расам они — единый народ, и каждый может надеяться на помощь другого. И полукровок они тоже не сдают — мало ли, что не полноценная, но все равно родня. И без помощи не бросят, и обидчика на ломтики разрежут. Так что увидеть умирающую полуэльфийку в доме никому не известного и, по большому счету, ненужного провинциального дворянина — это уже, скорее, из области сказок.

Между тем целитель снял камзол, небрежным движением бросив на пол саквояж — все равно ничего особо ценного или хрупкого в нем не было, разве что набор хирургических инструментов, но они закреплены наглухо и уложены в специальный ящичек с мягкими гнездами. Да и редко целители пользуются всем этим, главный инструмент мага — он сам, хирургией занимаются, в основном, армейские спецы, у них и класс пониже, в смысле, магических сил меньше, и времени на сложное и долговременное лечение, как правило, нет. Вот и лечат при помощи инструментов, используя магию лишь для предупреждения осложнений и, реже, диагностики. Здесь же присутствовал дипломированный специалист, не мастер еще, конечно, но хороший профессионал и сильный маг, и сейчас он аккуратно водил руками над телом лежащей и получал информацию об ее организме. Очень полную информацию, кстати, хороший целитель знает о пациенте больше, чем он сам. Кстати, получалось это у него куда медленнее, чем обычно, и сил требовало больше — вон какие крупные капли пота выступили на лбу. Все правильно, организмы эльфов хоть немного, но отличаются от человеческих, удивительно даже, как эти две расы общих детей-то иметь ухитряются.

Целитель работал минут пять, Аллен успел даже заскучать. Правда, в какой-то момент скука разом закончилась — тело девочки выгнулось дугой, и пришлось навалиться сверху, удерживая ее. Целитель буркнул что-то вроде "хорошо зафиксированный пациент в анестезии не нуждается", потом выпрямился, потянулся так, что хрустнули суставы:

— Знаешь, если бы заказчиком был не ты, а кто-нибудь другой, я бы не взялся, — мотнул он головой. — Паршивенькое состояние, честно говоря. Крайнее истощение, плюс сильный бронхит. Как не перешел в воспаленье легких, ума не приложу. Ну и рана, но это так, мелочи. Если бы она не была эльфийкой... Ну, пусть наполовину, я бы решил, что ты подобрал ее на помойке.

— Считай, не ошибся, — усмехнулся Аллен. — И, честно говоря, уже жалею об этом.

— Да? Это еще интереснее. Впрочем, сейчас все это неважно. Значит так, рану я девочке немного подчистил, но надо будет следить за ее состоянием. Если что — звать меня сразу же. То же с болезнью. Процесс лечения запустил, но нужен постоянный контроль. Вот, — целитель раскрыл саквояж, вытащил из его таинственных недр дюжину пакетиков, черканул на бумаге пару строк и протянул все это добро Моран. — Давать, как я написал. Тепло — это обязательно. То есть горящий камин и одеяло, это как минимум. А теперь главное. Кормление. Она не ела минимум пять дней. Значит, желудок ее не примет ничего грубого. Бульон, лучше куриный, маленькими порциями, но часто, а там видно будет. Я буду приходить, корректировать лечение. Да, и вымойте ее, в грязи она не выздоровеет.

— Спасибо, Элтон.

— Да не за что пока, — усмехнулся целитель, но протянутый Алленом кошелек взял. — Неизвестно, что у нас получится.

Аллен пожал плечами. Получится, не получится... Что зависело от него, барон обеспечил, а дальше и в самом деле видно будет. Распрощавшись с обещавшим зайти вечером целителем, он протопал на кухню, однако Моран, умчавшейся сразу после того, как Элтон выдал ей лекарства, там не было. Видать, пошла уже свою новую подопечную селить. Интересно, куда — хотя особняк баронов Кассии и не дворец, но гостевых комнат в нем штук пять, не считая комнат для прислуги, ныне пустующих, и всевозможных помещений вроде библиотеки. Однако Моран сама разрешила его сомнения, появившись в коридоре.

— Ну, как, ушел?

— Ушел. Тетя Моран, тебе не кажется, что девчонка подождет?

— Подождет, конечно, только вначале кое на что взгляни, ладно?

Пожав плечами, Аллен вошел следом за домоправительницей в ближайшую гостевую комнату и сразу понял, что она имеет в виду. Лиина в одной длинной, до колен, грязной рубашке, с потерянным видом сидела на высоковатом для нее стуле, ее старый и драный свитер валялся в углу вместе с курткой, а на шее... Да, на шее имелись сразу две занимательные вещицы, ранее скрытые мешковатой одеждой и Алленом не замеченные. Первая — амулет. Ну, это как раз ожидаемо. Правда, внешне он выглядел совсем иначе, чем снятый с шеи ее спутницы. У той красивая безделушка на грубом кожаном шнурке, у этой — обычный камень с ноготь величиной, больше всего похожий на слегка отполированный, чуть поблескивающий кварц, зато вместо шнурка изящная серебряная цепочка. Однако амулет — ерунда, горазда интереснее и неожиданнее выглядел второй предмет — широкий, наглухо заклепанный металлический ошейник с коротким, на два звена, обрывком цепи. И как это прикажете понимать?

Впрочем, сейчас было не до лишних вопросов и, отправив Моран заниматься больной, Аллен внимательно осмотрел железяку. Ничего, кстати, неожиданного, обычный рабский ошейник, низкосортное железо, такие же сыромятные заклепки, прочность достигается не качеством металла, а его толщиной. Интересно, как она такую тяжесть таскает... Подумав немного, Аллен сходил за инструментом, которого у Карена было много и разного. Выбрал две подходящих железяки, вставил... Рывок! Заклепки с хрустом смялись и вылезли из дыр, к которым успели основательно приржаветь. Еще рывок! Ошейник распался на две неаккуратные половинки, открыв взору грязную детскую шею с неприятного вида шрамом, ничем, правда, жизни и здоровью своей хозяйки не угрожающему. И все же, какая сволочь такое сделала, интересно бы знать.

Под его испытующим взглядом девочка съежилось, и попыталась вжаться в спинку стула. Интересно, чего она боится, отстраненно подумал Аллен. Хуже вроде бы уже не будет... Впрочем, спрашивать он не стал — в таком состоянии ребенок от малейшего вопроса может запросто впасть в неконтролируемую панику, и ничего, кроме проблем, это не принесет. Любопытно, конечно, до зуда в ушах, но хоть торопливость и входила в число недостатков барона, он умел держать ее под контролем. Лучше чуть-чуть подождать, когда она сама дозреет, чем устраивать моральную пытку и вытягивать сведения клещами. Сил затратишь много, а толку будет чуть, тем более, неизвестно, где она соврет. Все же Аллен не был королевским дознавателем, умеющим сопоставлять полученную информацию и ловить собеседника на неточностях, выстраивая из кусочков целостную картинку. Да и те, говорят, ошибаются — вон, по слухам, когда в столице раскрыли последний заговор, кроме виновных казнили и кучу ни в чем неповинного народу. Не признались, конечно, ибо нельзя терять лицо, считается, что за подобные ошибки в ответе и сам король, но всем рты-то не заткнешь. Так что никто от ошибок не застрахован, и потому Аллен решил пока не торопить события. При свойственной молодости нетерпеливости, он хорошо помнил слова отца, большого любителя женского полу: лучше час подождать, чем всю ночь уламывать.

— Располагайся здесь. Пока это будет твоя комната, а дальше поглядим. Эту дрянь, — Аллен кинул раскрытый ошейник на стоящую у кровати тумбочку, — можешь сохранить на память. Сейчас придет Моран, подберет тебе какую-нибудь одежду. Только вымойся сначала, а то от тебя разит помойкой. А я пока займусь твоей спутницей. Кстати, кто она?

Аллен несколько секунд ждал ответа, но, так и не услышав его, повернулся и вышел. В конце концов, не хочет говорить — не надо, все равно рано или поздно он узнает все, что хочет.

Целитель вновь появился в их доме ближе к вечеру. Поднялся к больной, поводил над ней руками, сделал удивленное лицо:

— Невероятно.

— Что именно? — Аллен с интересом посмотрел на приятеля.

— Если бы я сам не осматривал ее днем, то сказал бы, что лечат ее как минимум дня три. Наверное, правы были те, кто считал, что...

Дальше пошла абсолютно непонятная, узкоспециализированная терминология, но Аллен сумел разобрать, в чем смысл речи Элтона. Все тот же ускоренный обмен веществ не только помогает быстрее двигаться, но и позволяет, в зависимости от ситуации, легче выздороветь или умереть. Правда, это все была, скорее, теория — ну, спрашивается, какой перворожденный, даже полукровка, допустит, чтобы его наблюдал человеческий маг? В истории такие случаи, конечно, случались, но в глубокой древности, когда на континенте прокатилась чреда войн между эльфами, почему-то считавшими все эти земли своими, и людьми, не желающими признавать себя рабами. Все остальные расы, даже тупоумные тролли, забились по углам и не отсвечивали, в страхе наблюдая за разворачивающимися вокруг битвами. Лишь к концу войны некоторые из них поспешили урвать свой кусок, присоединившись к победителям. Тем самым они заработали ненависть одних и молчаливое презрение других, ничего серьезного не выгадав, так что влезать в чужой конфликт, в конечном итоге, оказалось глупостью, хотя в тот момент это, наверное, выглядело несколько иначе.

Да уж, времена были жестокие. Эльфы даже сейчас хорошие бойцы, хотя, конечно, и многое утратили, а в те времена и вовсе... Люди брали числом и звериной яростью, разменивая бойцов три к одному. А еще они быстро учились, и если в начале войны попав под удар сидящих в засадах эльфийских лучников, бывало, гибли целые легионы, то уже через пару лет тактика борьбы с этой напастью была отработана, и потери снизились в разы. Зато сами эльфы испытали на себе, что такое летящие из кустов стрелы. Человеческие рейнджеры научились ходить по лесу, маскироваться и стрелять не хуже эльфов, и пусть их было намного меньше, панику они навели и прочно вошли в эльфийский фольклор персонажами страшных историй, которыми пугают детей. Этот факт был доподлинно известен, и служил для рейнджеров источником не проходящей гордости. А ведь кроме рейнджеров имелись и другие рода войск, которые тоже вносили свою лепту, медленно и неуклонно перемалывая грозных, но относительно малочисленных противников.

Словом, люди учились сражаться, а вот до эльфов тот факт, что надо не только гордиться первородством, но и перенимать опыт противника, дошел слишком поздно. К концу войны у них, конечно, появились и тяжелая конница, аналог человеческих рыцарей, и панцирная пехота, но их было мало, а главное, тактику применения новых для себя родов войск эльфы так и не успели отработать. Люди уже проломились в центр их лесов, брали в осаду города, изящные постройки рушились под ударами катапульт и баллист, а маги и вовсе творили, что хотели. У людей достало ума объединить их в ударные подразделения, а вот эльфы оставались индивидуалистами до самого конца, что их, в принципе, и подвело. Ты можешь быть сильнее и искуснее любого противника, но когда против одного мага выходит десяток, то шансы на победу начинают быстро скатываться к нулю. Именно в ту войну и был выбит цвет эльфийских магов, и их легендарной мощи уже никогда не суждено было возродиться.

Эльфы запросили мира, когда контролируемая ими территория сократилась почти в десять раз, и больше половины городов превратились в подернутые серым пеплом уголья. Люди к тому моменту тоже пресытились кровью и грабежами, а их правители хорошо понимали: если война продолжится, они, конечно, победят, но и потери будут чудовищными. Припертые к стенке, эльфы сражались, как загнанные в угол крысы. На жизнь простых солдат королям было, разумеется, наплевать, однако два момента им не нравились. Во-первых, кроме эльфов имелось немало других рас, которые, разумеется, захотят откусить свой кусок пирога, когда люди окажутся обескровлены, а во-вторых, в те далекие и славные времена, у королей было принято не только руководить сражением с безопасного холма в тылу, но и лично возглавлять атаки. Следовательно, риск получить эльфийскую стрелу для самих королей возрастал многократно, а отсиживаться позади, значило потерять всякую популярность в войсках. В такой ситуации любой удачливый полководец мог запросто попросить короля с трона и основать новую династию — случались прецеденты. Словом, постояли, оружием побряцали, контрибуцию слупили — и заключили мир, хрупкий, но продержавшийся уже больше тысячи лет. И даже постоянные конфликты с размахиванием оружием между людьми и эльфами носили локальный характер и ни во что серьезнее пограничных стычек не перешли. Правда, в последнюю сотню лет остроухие, оправившись от поражения и частично восстановив свою численность, обнаглели. Аллен, подобно многим провинциальным дворянам, считал, что давно пора снова показать, кто в доме хозяин, однако король почему-то медлил. Видать, имелись какие-то недоступные простым людям соображения, однако, по всему выходило, что рано или поздно снова начнется война.

В те далекие, ставшие уже практически легендарными времена, человеческие маги эльфов как раз исследовали, причем всерьез. Другое дело, что и уровень развития теории магии был, по сравнению с нынешним, крайне низок, и маги, изучавшие эльфов, целителями не являлись. Боевые маги, маги-солдаты, они интересовались способами умерщвления противника, и, соответственно, оставленные ими записи содержали сведения крайне скудные и однобокие. Так что Элтон, склонившийся над эльфийкой, пускай даже и с приставкой "полу-", оказался в положении дилетанта. К этому целитель не привык, и потому очень раздражался, однако в глазах его пылал огонек любопытства и азарта. Сейчас перед Алленом сидел не прожженный делец и не циничный, как и положено при такой профессии, целитель, а переполненный энтузиазмом мальчишка, не забывший еще студенческую вольницу и уверенный, что сможет, случись нужда, перевернуть мир.

— Ну и что, это плохо? — небрежно поинтересовался Аллен. — Вроде бы чем быстрее идет лечение, тем лучше.

— Не факт, совсем не факт, — пробормотал под нос, скорее, больше для себя, целитель.

— Почему? — Аллену было интересно, однако он хорошо знал собеседника. В таком состоянии информацию из Элтона приходилось едва ли не клещами вытаскивать. Вроде бы он ничего не скрывал, просто уходил в собственные мысли, и не особенно жаждал реагировать на внешние раздражители.

— Потому что впятеро быстрее восстанавливаясь, ее организм во столько же, если не больше, раз быстрее сжигает собственные резервы. А от нее и так остались кожа да кости, — неохотно отозвался Элтон. — Ее собственные силы расходуются намного быстрее, чем их придает та еда, которую вы в нее влили. Если так пойдет дальше, она просто не выдержит. И я не знаю, можно ли ее подпитывать магией.

— Можно.

Элтон удивленно поднял глаза на безмятежно привалившегося к дверному косяку барона:

— Откуда ты знаешь?

— А что тут знать? Ты запустил процесс лечения с помощью собственной магии — и девочка ее не отторгла. Это во-первых. А во-вторых, терять все равно нечего. Если не подпитать, она умрет через несколько часов. Я от целительства далек, но и то вижу, что сил у нее практически не осталось. А если подпитать... Может, получится, а может, нет, но, в любом случае, хуже не будет.

— Цинично... Однако же, верно. Зря ты говоришь, что в целительстве не разбираешься. Многие, считающие себя очень умными, при более простых вопросах лишь сидели и хлопали глазами.

— Книги надо читать, — Аллен с трудом подавил зевок, сегодня он очень устал. — Ну как, будешь действовать, или продолжишь языком молоть?

— Буду, — Элтон размял кисти, всплеснул ими, словно отряхивая с пальцев невидимые капли. Была у него такая привычка, Аллен не знал, из-за чего, а Элтон, сколько он его не расспрашивал, лишь отшучивался. — Выйди, пожалуйста. Мне надо сосредоточиться, а ты меня отвлекаешь.

Аллен удивленно поднял бровь, но спорить не стал. Раньше Элтон никогда не просил его выйти, но все бывает впервые. С эльфами он тоже никогда не работал. Пришлось кивнуть и покинуть комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь. Подумав немного, Аллен пошел в гостиную, плюхнулся на мягкий, чуть потертый кожаный диван, несколько секунд смотрел на пляшущие в камине язычки пламени, а потом как-то незаметно провалился в странное, между сном и явью, оцепенение.

Разбудил его Элтон, вошедший в комнату с шумом, которому позавидовал бы даже носорог. С первого взгляда было видно, что вымотался он страшно — белая рубаха целителя потемнела от пота, щеки ввалились. Не спрашивая, он достал из стенного шкафчика первую попавшуюся бутылку, налил вино в огромный бокал из тонкого стекла, обнаруженный там же, и даже не выпил — всосал его, характерный звук разнесся по всей комнате. На всегда достаточно аккуратного и следящего за своими манерами целителя это было совершенно не похоже. Тут же набулькав еще, он плюхнулся в кресло и некоторое время сидел молча, задумчиво глядя сквозь сосуд на перекатывающиеся в камине с полена на полено голубоватые огненные всполохи.

— Задал же ты мне задачку, — проворчал он спустя несколько минут. К тому моменту неестественная бледность немного сошла с его лица, хотя щеки розоветь пока не спешили. — Нашу магию она не отторгает, ты прав, зато втягивает ее, как водоворот щепку. Однако же, если не умрет сегодня ночью, то будет жить. Может, все-таки расскажешь, где ее подобрал?

— Говорю же, на помойке. Милостыню просила.

Брови Эльона полезли вверх так высоко, что скрылись под волосами. Ошалевшее лицо собеседника Аллен рассматривал с нескрываемым удовольствием, однако целитель быстро справился с собой.

— Ты понимаешь, чем это может грозить? — думать Элтон умел быстро. Аллен только кивнул — еще бы не понимать. За девчонками какая-то тайна, и эльфы, узнав где они находятся, постараются зачистить концы хотя бы для того, чтобы никому не пришла в голову мысль, что на перворожденную можно надеть рабский ошейник. Это при условии, что сами не будут посвящены в причины их появления в качестве нищенок. Это целитель еще про вторую не знает, злорадно подумал барон.

Между тем Элтон замолчал, пожевал губами, став на миг похожим на умудренного жизнью старца, вздохнул:

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Не уверен, — честно ответил Аллен.

— Кхе... — Элтон едва не подавился. — Я всегда подозревал, что ты дурак, но не предполагал, насколько. Сам вляпался — и меня втравил. Хоть дашь за ней понаблюдать? Это же такой материал...

— Честно говоря, я надеялся, что ты не откажешься сделать это, — ухмыльнулся барон. — На ужин останешься?

— Не знаю.

— Если останешься — удивлю еще раз.

Разумеется, Элтон остался. И, разумеется, Аллен сдержал данное целителю слово. Тот минут пять сидел прямой, как столб, рассматривая Лиину, и глаза у него, казалось, висят на стебельках, как у рака. Девочку такое внимание нервировало, и Аллену пришлось двинуть товарища локтем в бок, чтобы привести в чувство. Тот едва не упал от неожиданности, и лишь Моран, подперев целителя могучим плечом, спасла его от конфуза.

Да уж, увидь какой-нибудь столичный умник их пеструю компанию, наверное, удивился бы несказанно. Причем удивился бы не тому, что рядом с бароном сидит целитель — тот не был дворянином, но маги приравниваются к благородным, и привечать их не зазорно. Малолетней эльфийке, возможно, удивились бы, но не очень, бывает всякое. А вот присутствие за столом Моран и Карена вызвало бы вначале удивление, а затем презрение. Для столичного сноба оказаться за одним столом с простолюдином относится к разряду невозможного, там они даже в одни трактиры не ходят. Вот только здесь не столица, в провинции на многое смотрят проще и циничнее, хотя и здесь иной раз появляются ревнители дворянской чести. С одним таким Аблену даже пришлось как-то драться на дуэли, правда, несерьезной, до первой крови. Аллен тогда заработал царапину на плече — по молодости не справился, опыта не хватило, однако менять свои привычки не собирался. Одно дело парадный прием, там хочешь, не хочешь, а этикет блюсти надо, но как себя вести в домашней обстановке было только его дело. Вот и сидели они сейчас все вместе, и ели, вкусно, с аппетитом, и не обращая внимания на этикет. И гостья относилась к этому спокойно, даже не обращая внимания на то, что ей не подали в сервировке положенные по этикету пять вилок.

Одно хорошо — шею ей Элтон залечил без усилий. Как он сказал, рану нанесли чем-то острым, может, ножом, а потом ее натерло ошейником. Ерунда, в принципе, зажило бы само, но ему не терпелось проверить, как магия людей подействует на чистокровную эльфийку. Получилось, надо сказать, неплохо, и Аллен смог воочию увидеть, как целители лечат раны — до того как-то не было повода. Интересное было зрелище, эффектное. Мягкое желтое сияние, исходящее от рук Элтона, коснулось шеи, и уродующая кожу отметина на глазах побелела, а затем и вовсе исчезла. Девочка, вначале испуганно сжавшаяся, к концу длившейся минут десять процедуры расслабилась, залезла к целителю на колени, и разве что не замурлыкала, как кошка. Идиллия, одним словом. А уж когда маг заставил куриные косточки сплясать на столе разухабистый южный танец, то и вовсе завладел сердцем ребенка. Подобные мелкие фокусы, по слухам, были у эльфов под запретом. Почему? Да кто ж их, остроухих, разберет. А вот человеческие маги, обычно ученики, напротив, частенько развлекали таким образом детей, и сейчас это было как раз к месту.

Меньше всего впечатления на целителя произвел, как ни странно, дракончик. Даже когда Лиина по его просьбе сняла с шеи зверя ошейник из какого-то непонятного, полупрозрачного материала, и стала видна его суть. Элтон лишь покачал головой, небрежно почесал зверя за ухом и потерял к нему интерес. Почему, Аллен так и не понял, да и не старался особо понять. Наверное, целитель интересовался только людьми, а к дракону отнесся как, например, к щенку — большому, неуклюжему, с которым можно поиграть, но только если рядом нет ничего интереснее. Так что на дракона снова надели ошейник и отправили его гулять, а через некоторое время и сам Элтон, проверив еще раз состояние больной, засобирался, сказав, что ему надо отдохнуть и подумать. Клюющую носом эльфийку отправили спать, а потом разошлись и остальные — сегодняшний день вымотал всех.

Ночью Аллен проснулся от странного, непривычного звука. Проснулся резко, моментально перейдя от сна к яви, так, как учил отец. Несколько секунд он лежал, пытаясь сообразить, что же это, и лишь потом до него дошло, что это плач. Самый обычный детский плач, искаженный многочисленными стенами. И слышал он его, похоже, один — Моран спала в другом крыле дома, рядом с кухней, а Карен и вовсе гнездился во флигеле. Он так храпел, что даже в соседней комнате ночью спать было мучением, вот его и отселили, чему он и сам был рад. Во всяком случае, если садовник ночами отправлялся на прогулку к какой-нибудь смазливой белошвейке или кухарке, никто на него не ворчал. Аллен к похождениям слуги относился спокойно, не мешает — и ладно.

Между тем, плач не прекращался, а потом к нему добавилось попискивание и скрежет, будто кто-то скребся в дверь когтистой лапой. Проклятие. Этот недоделанный дракон, оставленный ночевать в коридоре, похоже, в меру своих сил пытался открыть дверь в комнату больной.

Все, конец сну. Аллен выбрался из-под одеяла, накинул тяжелый мягкий халат и вышел из комнаты. Ну да, так и есть, дракончик сидел у закрытой двери, и его когтистая лапа успела оставить на толстой, хорошо подогнанной и отполированной доске глубокие царапины. При появлении хозяина дома он повернул голову и издал странный то ли писк, то ли шипение. При этом морда его стала уморительно печальной, хотя вроде бы плотная чешуя не должна ничего выражать. А плач, что интересно, доносился из-за этой двери...

Отодвинув ногой зверюгу (дракончик зашипел, но укусить не пытался), Аллен открыл дверь и, ловко блокировав попытку дракона проникнуть внутрь, зашел сам и плотно закрыл ее за спиной. Внимательно осмотрелся, благо луна, заглядывая через неплотно задернутые шторы, освещала комнату неярким желтовато-голубым светом. Ну да, вот он, источник звуков. Рыжая эльфийка сидела на полу рядом с больной и всхлипывала, как плачут любые дети любого народа, когда уверены, что их никто не видит. На появление Аллена она никак не отреагировала, возможно, даже не заметила его.

Мягко ступая, барон подошел, склонился над кроватью. Вроде бы без изменений, больная лежала, закрыв глаза, и, судя по мерно вздымавшемуся одеялу, каких-либо серьезных изменений с ней не происходило. Аллен вздохнул, подошел к Лиине и склонился над ней:

— Ну, что происходит, крошка?

Вместо ответа девочка вдруг обхватила его руками за шею и зарыдала еще сильнее, обильно поливая слезами халат. И что теперь, спрашивается, с ней делать? Аллен вздохнул — опыта в отношении детей у него не имелось в принципе, хотя, возможно, где-то и были уже бастарды. Пришлось действовать по наитию — поднять эльфийку на руки и отнести девочку обратно, в ее комнату. Дракон, вот ведь ушлая зверюга, проник все-таки в комнату, ужом просочившись между ног барона, однако выгонять его не было никакого желания. Демоны с ним, пусть сидит, тем более что тот улегся на коврик у изголовья кровати и вроде бы успокоился. А Лиину пришлось уложить, накрыть одеялом, да еще пообещать, что он будет рядом, а то ей, видите ли, страшно. В общем, слово он сдержал, вырубившись, наверное, раньше девочки. В таком виде, сидящим на полу привалившись к кровати, его утром и застала Моран.

— Жениться тебе надо, барин, — иронично прокомментировала она, растолкав Аллена. — Своих детей заводить...

Барон лишь хмыкнул, с трудом распрямляясь — затекшая от неудобной позы спина болела и упорно не хотела слушаться. Хорошо, Моран, женщина сообразительная, помогла, и лишь потом занялась проснувшейся и недоуменно хлопающей глазами Лииной. Начинался новый день...

Больная пришла в себя только на третье утро, и сразу же выхлебала у Моран все запасы клюквенного морса. И куда в нее, спрашивается, столько влезло? Аллен, сам любитель этого напитка, предпочитавший его даже вину, лишь крякнул уважительно и, как договаривались, послал садовника за Элтоном. Целитель приехал очень быстро, и его появление вызвало у лежащей только легкое удивление. Впрочем, очень быстро она вновь отключилась, но это было уже не беспамятство, а обычный сон. Тяжелый, глубокий, но все же сон и, как сказал целитель, она пошла, наконец, на поправку.

Еще через три дня больная — ее, кстати, звали Ирма, и никаких многосложных имен она не имела, что наводило достаточно начитанного Аллена на определенные размышления — уже сидела с ними за столом, поглощая все, до чего могла дотянуться. Только головой периодически встряхивала — волосы, иссиня-черные у корней, где они успели отрасти и не были окрашены, упорно не хотели лежать ровно и лезли в глаза, но это было единственным, что замедляло процесс насыщения. Заметно было, что остатки воспитания борются с голодом, но проигрывают ему с огромным счетом. Аллен последнему ничуть не удивлялся — на Ирму до сих пор нельзя было смотреть без жалости. Девочка исхудала настолько, что казалась полупрозрачной, однако Элтон утверждал, что ничего страшного в этом нет, и барон склонен был ему верить. Моран же и вовсе лишь улыбалась, сказав, что были бы кости, а мясо нарастет. Так что сидели обе приблудившиеся девицы, наряженные в сохраненные хозяйственной Моран детские шмотки Аллена, и с аппетитом ели. Остальные тоже старались не отставать, а то при столь прожорливых соседях в два счета можно было остаться голодными, и в результате обед закончился в рекордно короткие сроки.

Когда стол опустел, наступила тишина. Аллен сидел, осторожно лаская в ладонях бокал с подогретым вином — на улице сегодня было редкостно сыро и мерзко, в такую погоду горячее красное вино со специями именно то, что нужно. Остальные молчали — все же барон оставался здесь хозяином, и право начать разговор принадлежало ему. Честно говоря, сам Аллен не знал, с чего начать. Не умел он вести подобные дискуссии, расспрашивать, а по сути, допрашивать перворожденных — это вам не с купцами торговаться. Тем не менее, никто не спешил прийти ему на помощь в столь щекотливой ситуации, и по всему выходило, что расхлебывать кашу придется тому, кто ее заварил. Вздохнув, Аллен собрался, наконец, с мыслями, и начал:

— А теперь, девушки, я жду, когда вы поведаете нам свою историю.

"Девушки", одну из которых можно было так назвать разве что с огромной натяжкой, а вторая и вовсе не доросла даже до этого, синхронно переглянулись, уперлись взглядами в пустые тарелки и замерли, будто оглобли проглотили. Ну что же, ожидаемо. Аллен вздохнул:

— Девочки, успокойтесь. Давайте откровенно. Мне лично все равно, почему вы, вместо того, чтобы сидеть в своих дворцах, попрошайничали на рынке. Больше того, я не собираюсь требовать с вас чего-либо за помощь. Не потому, что такой благородной, а потому, что с вас взять нечего. Честно говоря, помогать кому-либо просто так не в моих правилах, но будем считать, что меня одолел внезапный приступ доброты и сострадания. Так что, если хотите, вы можете уйти прямо сейчас, хотя я рекомендовал бы подождать до ночи. Амулеты при вас, из города выберетесь... Но если хотите остаться, все равно придется мне рассказать, как вы дошли до жизни такой. Судя по всему, у вас серьезные неприятности, и под удар, нацеленный на ваши головы, могут случайно угодить те, кто рядом. Я не хочу зря рисковать ни собственной шкурой, ни жизнями близких мне людей, поэтому мне надо знать, к чему готовиться, если я вдруг наберусь благородства и решу вас защищать. Выбор за вами.

С этими словами Аллен откинулся на спинку стула в ожидании ответа. Остальные последовали его примеру, и девочки, оказавшись под прицелом четырех пар глаз, чувствовали себя неуютно. Наконец они переглянулись, младшая кивнула, и полукровка медленно, словно подбирая слова, начала рассказ.

Когда началась вражда между кланами Белых Ястребов и Снежных Бабочек, сказать трудно. Самые ранние из сохранившихся хроник датируются восемью сотнями лет до Большой Войны, в которой сила эльфов впервые дрогнула, а затем пала под железной пятой объединенных армий человеческих королевств. Возможно, когда-то имелись и более ранние сведения, но библиотеки хорошо горят, а люди, помимо прочего, оказались умны и попытались лишить эльфов не только сил, но и прошлого. Кто-то, скорее всего, особо могучий и ушлый маг, хорошо знал, что у забывших свое прошлое нет будущего, и сумел донести эту мысль до остальных. В результате многие хроники, которыми так гордились эльфы, были утеряны, но кое-что им все же удалось сохранить. Борьбе между двумя этими не слишком влиятельными кланами уделено было не так много строк, и до истоков вражды докопаться было сложно. Да никто, по чести говоря, и не пытался. Молодым, а они после тех поражений, которые понесли эльфы в войне, с годами составили абсолютное большинство в эльфийском обществе, казалось уже, что вражда эта была всегда, едва ли не с сотворения мира. Кто знает, может, так и было, и потому извечное противостояние уже не имело шансов окончиться иначе кроме как полным уничтожением одного из кланов. Так оно и длилось, то затухая, когда эльфы были вынуждены объединяться против внешних противников, то вспыхивая с новой силой, и тогда в местах стычек оставались лужи крови, а то и свежие трупы. Словом, процесс шел в полном соответствии с древними эльфийскими традициями, и был столь же привычен, как восход солнца или осенние дожди.

Однако традиции традициями, а однажды нашелся умный эльф, который сумел оглянуться назад, посчитать убытки и прийти к выводу, что вражда двух кланов обходится им слишком дорого. Точнее, может быть, умные находились и раньше, но неслыханной удачей оказалось, что в этот раз думающее существо оказалось во главе клана, а вовсе неслыханным везением — что глава противоборствующей стороны был способен его выслушать и понять. Обычно кланами правили воины, и с одной стороны это было плюсом, поскольку солдат умеет принимать быстрые решения и брать на себя ответственность. Вот только кругозор воина уже, чем у дипломата, и это, порой, мешает, но сейчас, так уж совпало, вожди были умными эльфами и смогли договориться.

Гарантом мира должен был стать брак между детьми предводителей кланов. Обычный политический брак, не более того, но он позволял надеяться, что с годами отношения если и не станут теплыми, то хотя бы не будут выплескиваться в эксцессы, исправно забирающие жизни их членов. Сыну главы Белых Ястребов было двадцать один год, и, хотя по эльфийским меркам он был еще невероятно, просто возмутительно молод, для вступления в брак формальных препятствий не имелось. А вот для единственной дочери главы Снежных Бабочек, которую, как и следовало догадаться, звали Лиина, выходить замуж было рановато — на момент заключения соглашения ей только-только исполнилось десять лет.

Это, конечно, не было очень уж серьезной проблемой. Эльфы живут долго, не бесконечно, как думают некоторые, но пятьсот лет для них не редкость, да и семьсот не предел. Подождать шесть-семь лет они были готовы, а пока что заключили временное перемирие. И все прошло бы, как и задумывалось, если бы не маленькое "но". И называлось оно коротким, но емким словом — деньги.

Пока кланы воевали между собой, от этого имели выгоду очень многие. И те, кто продавал им оружие и продовольствие, и те, кто ссужал в долг, и те, кому они отдавали в аренду принадлежащие им земли и рудники, и многие другие. А когда война замерла, многие из них потеряли источник доходов. Естественно, это вызвало недовольство. Кто из тех, чьи доходы строились на чужой крови, решил срочно поправить свое положение, сказать трудно, но однажды Лиину просто выкрали из дому. Отец, конечно, знал, что переходит дорожку очень многим, но что дойдет до такого, даже не предполагал, поэтому будущую невесту охраняли не то чтобы плохо, а, скорее, без особого рвения. Всего два года мира — и воины расслабились, а потому не успели ничего предпринять, когда их взяли в ножи. Лиину ударили по голове, и в себя она пришла лишь через два дня.

Почему ее не убили тогда? Она этого не знала. Но увезли девочку очень далеко, на север, в окраинные эльфийские земли, не принадлежащие ни одному из кланов. И вот там ей улыбнулась удача — она смогла бежать.

— Стоп, — Аллен поднял руку, прерывая рассказ. — Я, конечно, тебе верю, но вот два момента начисто выпадают из моей картины мира. Я не утверждаю, что ты обманываешь, но, может, растолкуешь?

— Попробую, — Лиина не опустила глаза, и это понравилось барону. — Какие именно?

Сейчас она говорила совсем как взрослая. Ни намека на детскую непосредственность, ничего похожего на лепет. Четко, точно — издержки благородного воспитания, явно, сейчас она даже стала казаться намного старше.

— Во-первых, — начал загибать пальцы Аллен, — откуда ты столько знаешь о недоброжелателях вашего клана?

— Отец рассказал. Он считал, что я должна знать такие вещи. Просто не думал, что дойдет до крайних мер.

— Допустим. А теперь объясни мне, как ты сумела убежать? Я не считаю эльфов лопухами, скорее, наоборот. Вся история войн говорит, что твои сородичи ловкие и хваткие ублюдки. Похищать дочь главы клана вряд ли послали бы недотеп, и они тебя не упустили бы.

— Сейчас попробую объяснить, — видно было, что воспоминания Лине неприятны. — Дело в том...

Те, кто ее похитил, недооценили ребенка. Точнее, они просто не знали, что она имеет способности к магии. Это чепуха, что любой эльф может заставить повиноваться себе деревья и зверей, на самом деле, подавляющее большинство пользуется амулетами или, как вариант, работает с предметной магией. Последнее, впрочем, редкий случай, предметная магия медленная, а потому не очень любима эльфами — это гномы могут находить удовольствие в рисовании пентаграмм и выкладывании строго определенным образом всякой ерунды, от кристаллов и деревянных брусочков до свежего мышиного помета. Так что большинство эльфов предпочитали амулеты, а полноценные маги среди них были не менее редки, чем среди представителей иных рас. Поэтому, когда в клане рождался ребенок с магическими способностями, его не только учили, но и старались держать это в тайне — любой, даже самый слабый маг вполне мог когда-нибудь оказаться сильным козырем в интригах или частенько случавшихся усобицах.

Вот и Лиина смогла бежать, просто усыпив тех, кто ее охранял. Правда, по неопытности ей пришлось выложиться мало не до дна, но свобода того стоила. Возможно, на том бы все и закончилось, ей надо было всего лишь найти первого попавшегося стражника Верховного, но Лиина оставалась всего лишь ребенком, причем избалованным и не очень приспособленным к обычной жизни. Ничего удивительного, когда тебя с малолетства холят и лелеют, это вполне нормальная ситуация. Вот и бросилась она с испугу прочь, не разбирая дороги, и, вполне закономерно, оказалась на землях людей, до которых и было-то всего полтора часа пути.

Эльфам на землях людей делать нечего. Не любят их люди за высокомерие, да и войну до сих пор не забыли. Бывает, конечно, что эльфы проезжают в составе караванов или с посольствами, таких не трогают, связываться не хотят. Положишь многих, стрелки они знатные, и на мечах неплохи, а толку — чуть. Это у гномов можно хорошо поживиться, и потери всегда будут оправданы, а эльфы отнюдь не так богаты, как принято считать, знающих людей хватает. Бывает, что эльфы нанимаются к людям в качестве наемников, но их мало и они, как правило, отщепенцы, изгнанные за преступления, или вынужденные скрываться воины погибших в междоусобицах кланов. Таких берут с охотой, и они почти всегда стремительно очеловечиваются, ассимилируются в обществе, и через некоторое время ничем не отличаются от простых людей. Спесь, во всяком случае, слетает с них после двух-трех драк в трактирах, выбитых жемчужно-белых зубов и сломанных высокородных носов. Но все это взрослые эльфы, мужчины, а женщине, тем более ребенку, в одиночку не светит ничего хорошего.

Свобода Лиины длилась ровно два дня. До того самого момента, когда она, усталая и оборванная, вышла к постоялому двору. Вечером она блаженствовала на чистых простынях, в теплой комнате, а утром ее уже волокли к клетке с невольниками — хозяин стоящего на перекрестке дорог заведения не собирался упускать свою выгоду, и продал девчонку проезжавшим мимо работорговцам. Ну а те, естественно, не отказались — эльфы, особенно женщины, высоко ценились на невольничьих рынках. Главное, отвезти их подальше, в те места, где эльфы — забавная диковинка, а не опасные соседи. Хорошо еще, Лиину не прицепили к общей связке, медленно шагающей по дороге, а запихали в клетку, где ехало еще с полдюжины таких же, как она, малолетних оборвышей. Хозяин невольничьего каравана хорошо умел считать деньги, и не собирался терять их из-за того, что кто-то из детей не выдержал переход. Так что следующие три недели Лиина провела в относительно комфортных условиях. Правда, спать на грязных досках было неудобно, зато кормили хорошо, и ноги сбивать не требовалось. Главным минусом вначале было то, что никто не понимал эльфийскую речь, но так продолжалось лишь первое время. К исходу пятого дня пути дверь в клетку открылась, и туда впихнули будущую компаньонку Лиины по похождениям — Ирму.

На этом месте Лиина замолчала и потянулась к бокалу с вином. Аллен не стал препятствовать — конечно, ребенку пить вино вроде бы и рановато, но, с другой стороны, в горле у нее пересохло настолько, что последние фразы шли с заметной хрипотцой. Ничего страшного, от бокала не помрет, да и что-нибудь для успокоения нервов ей требовалось — вон, как щеки пылают. Воспоминания, порой, штука неприятная. Это ведь не шутка — похищение, бег по лесу, караван работорговцев, вонючая клетка, где даже собственные нужды приходится справлять у всех на глазах, под смех охраны. Тычки от соседей по узилищу — эльфов не любят, и наверняка детишки, подобные ей, воспользовались моментом и сорвали зло на случайной товарке по несчастью...

И все же кое-что не билось. Совершенно. Аллен потер пальцами переносицу, привычный жест, дающий насколько секунд на раздумье. Вздохнул:

— Ты ведь маг. По идее, могла сбежать в любой момент. Хотя бы так же, как от своих эльфийских приятелей.

— Они мне не приятели, — щеки Лиины покраснели от возмущения так, что, казалось, вспыхнут. — Просто я не умею толком колдовать, и сил у меня пока мало. Я на них, когда заклятье сна накладывала, все силы вложила, дар только-только снова просыпаться начал.

Барон кивнул. И это возможно. Слышал он, что у магов от перенапряжения талант может уснуть. Когда на время, а когда и насовсем. И толком необученная девчонка, не умеющая контролировать собственную силу, ошибиться вполне могла. Ладно, пусть будет так — Лиина, похоже, не врала. Наверняка что-то недоговаривала, однако все же не врала. Иначе придется допустить, что она слишком хорошая актриса для своего возраста.

— Хорошо. Что было дальше?

— Дальше, наверное, говорить лучше мне, — Ирма мрачно смотрела на стол, но прожечь в нем дырку взглядом не могла, как ни старалась.

— Может быть, — не стал спорить Аллен. — Попробуй.

Девчонка несколько секунд продолжала сидеть, а потом монотонным, каким-то безжизненным голосом продолжила рассказ.

В отличие от Лиины, Ирма не была знатного рода. Так, полукровка, дочь эльфа и человеческой женщины. Давным-давно ее отец покинул родные леса и отправился искать счастье в человеческих землях. Причину, по которой он это сделал, эльф так никому и не открыл, да и прожил относительно немного. Видимо, тоска по дому заела — пил он страшно, и финал вышел закономерным. Однажды вечером, в кабацкой драке, словил шесть дюймов стали под ребро. И никто, кроме жены, о нем, что характерно, не заплакал.

После его бесславной кончины всплыло многое. И то, что дом заложен, и долги такие, что впору вешаться... Вдобавок, мать Ирмы заболела и долго не протянула. Словом, девочка оказалась не только в одиночестве и на улице, но и с огромным грузом долга, выплатить который, естественно, не могла. И тогда ее продали — закон той страны разрешал подобное. Деньги пошли на покрытие долга, а Ирма, соответственно, отправилась с новым хозяином.

В первый момент она решила даже, что ей повезло — ее выкупила эльфийская община их города. Эльфов в нем и было-то всего с дюжину, но, оказавшись в человеческих городах, они всегда сбивались в стаю — иначе выжить было достаточно сложно. Это ее отец держался обособленно, ну и кончил соответственно, а большинство все же цеплялись друг за друга и общие интересы отстаивали. Вот только, как оказалось, с распростертыми объятиями ее никто не ждал, равной полукровку признавать не торопились, и она так и осталась в положении рабыни. Не били, правда, и то хорошо, но относились даже не как к животному, а как к бытовому предмету, вроде веника или тряпки. Кстати, именно там ее заставили укоротить и покрасить волосы — это, значит, чтобы от других сразу отличать. А то придут гости, перепутают да раскланяются, как с королевой. Непорядок...

В эльфийской общине Ирма прожила два месяца, успев проникнуться стойкой неприязнью к "братьям по крови". Вслух она этого, конечно, не сказала, но непроизвольно сжавшиеся кулаки говорили о многом. Ну а потом ее жизнь снова дала крен, неожиданный и резкий. Причем, когда она сказала, какой, Аллен в первый момент даже не поверил.

Девчонку подарили. Именно так, взяли — и подарили, и вся болтовня об эльфийской общности так и осталась на проверку пустым сотрясанием воздуха. Имелся у них в том городке покровитель, возжелавший в личный гарем малолетнюю эльфийку, вот Ирму ему и впихнули. Ну, в самом-то деле, отказать не получится, слишком многое от него зависело, так не чистокровную же отдавать. Только вот Ирма оказалась другого мнения, и в первую же ночь, когда ее новый хозяин попытался облапать новую игрушку, ткнула ему спицей в печень. Ножом, конечно, вышло бы лучше, но в тех полупрозрачных тряпках, кто на нее надели, его было не спрятать, а вот тоненькую гибкую спицу получилось. Только, к сожалению, не насмерть — старого козла вовремя отвезли к целителю, а Ирму выпороли так, что удивительно, как она жива-то осталась. Наверное, так и хотели засечь насмерть, но побоялись, что хозяин, вернувшись с лечения, с них самих шкуры снимет за самоуправство.

Однако в девочку боги вложили много сил — наверное, судьба ей на роду была написана тяжелая. К тому моменту, как господин Тигран, так звали ее хозяина, наконец, оклемался, она не только не померла, но и могла уже что-то соображать, даже кое-как двигалась. Хозяин, правда, решил, что это ненадолго, и, вполне в духе своей далекой родины, приказал снять с нее кожу. Вот только отложил это дело до утра, и это спасло Ирме жизнь, поскольку в ту ночь на город совершил налет Белый Смерч.

— Кто-кто? — на сей раз, удивленным выглядел Элтон. Ну да, чтоб Белый Смерч, да напал на город...

В принципе, Аллен тоже удивился, потому как разбирался в вопросе. Белый Смерч — организация закрытая, нечто вроде Гильдии Боевых Магов, только с более интересной историей. Родился во времена Большой Зачистки, когда, разгромив эльфов, люди больше трехсот лет вдалбливали всем остальным расам, что вольной жизни после ухода с этой земли Перворожденных не будет, и пасть на нее разевать не стоит. Люди, заняв территорию, другими с ней делиться не собирались, и соседей намерены были держать в ежовых рукавицах. Между собой человеческие государства собачились со страшной силой, но против иных рас выступали единым фронтом. Уж что-что, а дружить против кого-то люди умели всегда.

Именно тогда и достигла расцвета боевая магия, и именно тогда от нее в отдельную науку выделилась некромантия. Очень востребованное в войне направление оказалось, только вот большие войны имеют свойство заканчиваться, а простые, лишним образованием не обремененные пейзане некромантов почему-то боятся. Горожане терпеливее, но тоже их не жалуют, а оставаться изгоями и чувствовать себя как во враждебном лагере, сильным магам было ничуть не приятнее, чем обычным людям. С той разницей, что маг, особенно сильный, может оскорбившего его и на месте испепелить, причем с минимальными для себя неприятностями. Случилось несколько эксцессов, после чего некроманты быстро сбились в кучку, образовав свою организацию. Белый Смерч — ее военное крыло, аналог Гильдии Боевых Магов. Выступали некроманты, в основном, как наемники, причем не только военные — упокоить кладбище или допросить покойного, к примеру, о том, кто его убил, некроманту в разы проще, чем тому же стихийнику. Ну а для жизни некроманты облюбовали лесной массив на севере, легко отжав его у местного короля, благо он никому особенно не был нужен. С тех пор они сосуществовали с остальным человечеством мирно, без особых эксцессов, собачась, в основном, с Гильдией, и каждый король, покупая услуги гильдейских магов, знал, что его противник теперь может нанять и таких же магов, и некромантов, но или тех, или других. А вот нанимая некромантов, был уверен, что у его противника будут только гильдейские боевые маги, а вот ему самому для этой войны их уже не нанять.

Однако сами по себе некроманты ни с кем не воевали, только как наемники. Именно поэтому Элтон и удивился, однако Ирма развеяла его сомнения.

— Да, это был именно Белый Смерч. Там постоянный конфликт с соседями, а город недалеко от границы, на спорной земле...

Именно ту ночь, которая должна была стать для Ирмы последней, и выбрали некроманты для того, чтобы вынести ворота города, после чего в них вломилась самая обычная пехота. Некроманты, как полагал сведущий в военном деле Аллен, наверняка поддерживали их, но в открытый бой не вступали. Это боевики Лиги всегда были не дураки помахать мечами, а некроманты предпочитали вести себя осторожнее, хотя драться, конечно, умели. Ирме, правда, было в тот момент не до определения воинских порядков, поскольку вначале она всего лишь слышала на улице шум, а потом вдруг часть стены ее узилища смахнуло каким-то мощным заклинанием.

Не слишком соображая, что делает, Ирма выползла через этот пролом, и угодила как раз в гущу сражения. Город пылал. В небо тут и там устремлялись огненные всполохи — то ли от объятых пламенем домов, то ли от боевых заклинаний, а здесь разыгрывался маленький эпизод большой драмы. По обе стороны улицы расположились солдаты противоборствующих сторон, виртуозно прячась за раскатившимися во все стороны камнями или храбро выглядывая из-за угла. Ха! Помогли бы им такие укрытия — вопрос спорный, потому что на улице шла схватка двух магов. Выглядела она, кстати, захватывающе. С одной стороны какой-то молодой и шустрый парень в доспехах лупил разноцветными молниями, с другой закутанный в белые одежды некромант (любили они почему-то белый цвет) закрывался мерцающим куполом, завывающим от каждого удара, словно возбужденный кот. Но звуки звуками, а молнии защита некроманта отражала уверенно, вокруг уже камни плавились, а некромант, похоже, даже не вспотел. Потом он вдруг как-то небрежно взмахнул рукой, и у увлекшегося атакой боевого мага с лица лоскутами полезла кожа. Он дико взвыл и бросился прочь, его солдаты — за ним, а некромант неспешно поплыл вперед. Именно поплыл — очевидно, не желая касаться сапогами пышущей жаром мостовой, он приподнялся в воздух и плавно двинулся вперед.

Пролетая мимо Ирмы, некромант повернул голову в ее сторону, чуть заметно улыбнулся, от чего девочку прошибло холодным потом, и двинулся дальше. За ним прогрохотали сапогами его солдаты. И лишь когда они скрылись за поворотом, Ирма вдруг поняла, что боли больше нет. Через несколько часов, уже выбравшись из города, она убедилась и в том, что следы от кнута тоже бесследно исчезли.

— Однако, интересно, — с легким удивлением заметил Аллен, когда девочка сделала паузу, чтобы смочить пересохшее горло. — Чтобы некромант кого-то лечил...

— Поверь, они это умеют неплохо, — усмехнулся Элтон. — Иногда даже лучше нас.

— В это я как раз могу поверить. Но спасать кого-то, да еще просто так...

— А что, ты думаешь, все некроманты сволочи? Они, кстати, такие же люди, как и мы с тобой, не лучше и не хуже. Ирма, ты мне лучше скажи, когда это было?

— Три месяца назад...

Аллен и целитель переглянулись.

— Выходит, ты из Нейбора? Далеко же тебя занесло.

— Откуда вы знаете? — девочка смотрела на Аллена с удивлением.

— Я знаю, где в то время шла война, в которой участвовали некроманты, — усмехнулся барон. — А что было дальше?

Дальше было просто. Ирма попыталась уйти подальше от города, но ее очень быстро изловили какие-то люди. То ли солдаты одной из противоборствующих армий, то ли дезертиры, то ли просто разбойники, она не знала. По внешнему виду не разберешь, оружие и не слишком качественные доспехи во время войны таскают все, кому не лень. Продержали день, а на следующее утро продали, и попала она в тот же караван, что и Лиина.

— А дальше?

— Сбежали, — просто ответила Ирма. — Эррхар помог.

— Кто? — удивленно спросил Аллен?

— Эррхар, — Ирма указала рукой не дракончика, смирно лежащего у двери. Тот поднял голову, сообразил, что разговор идет о нем, совсем по-собачьи махнул хвостом и вновь опустил голову на вытянутые лапы. — Он прожег решетку.

— Они и вправду умеют выдыхать пламя? — с интересом прищурился Элтон.

— Умеют. Эррхар, правда, не очень сильно, он ведь еще маленький, — голос Ирмы звучал тепло, словно она говорила о младшем братишке.

— Откуда он вообще взялся?

— Его хозяин каравана купил. Для зверинца.

— И как вы его смогли заставить вам помочь?

— Я его попросила. Он умеет говорить, так, что никто не слышит, но только со мной.

— Мыслеречь, — выдохнул пораженный Элтон. — Редкие маги на это способны, а уж про драконов, я думал, и вовсе сказки.

— Дело ясное, что дело темное, — выдал Аллен абсолютно ничего не значащую фразу, просто чтоб сделать паузу и, пока собеседники переваривают его слова, хоть немного подумать. — А родители твоего зверя где?

— Он говорит, погибли, но не хочет уточнять.

— Я бы на его месте тоже не распространялся. Что было дальше?

— Эррхар пережег свою цепь, загрыз охранника и пережег решетку. Точнее, расплавил замок, но это ведь неважно?

— Неважно, — кивнул Аллен.

— Ну вот. Все бросились в разные стороны, и нам удалось спрятаться. Эррхар видит в темноте так же, как и днем, мы тоже лучше людей.

— Понятно все с вами. А теперь скажи, — Аллен склонился над столом, внимательно посмотрел в глаза Ирме. — Ты говорила, что не любишь эльфов. Почему же потащила ее за собой?

— Она сама пошла, — не отводя взгляда, усмехнулась девочка. — Не прогонять же.

— Почему бы и нет?

— Шум поднимется. Да и не так страшно вдвоем.

Логично, в общем-то. Аллен чуть подумал, кивнул:

— Продолжай.

— Выбрались, начали искать город, там затеряться легче.

— А почему не к отцу Лиины пошли?

— Не дошли бы, — тут уж вмешалась эльфийка. — Нас далеко увезли, да еще и те, кто меня украл, наверняка ищут. Стоило подождать. Спрятались среди нищих, тут хотя бы эльфов искать не будут.

— Умные вы. Откуда амулеты?

— Купили. Точнее, обменяли. У меня с собой было колечко, его я сунула в карман, а обыскать меня никто не догадался.

— Не смешите — на сей раз, засмеялся Элтон. — Я знаю, сколько стоят такие амулеты. Намного больше своего веса в золоте.

— Там был бриллиант. Вот такой, — Лиина показала на ноготь своего мизинца. — Тот маг, что держал лавку, согласился. Даже немного денег дал.

Еще бы ему не согласиться. Такого размера бриллиант, да еще с эльфийской огранкой, которую люди, как ни стараются, повторить не могут... Наверняка сама безделушка уже превратилась в оплавленный в тигле кусочек желтого металла, а камешек пошел отдельно. Положительно, тот маг неплохо заработал, и желание сохранить деньги послужило гарантом молчания.

— А потом?

— Потом я заболела, — Ирма мрачно пожала плечами. — Деньги кончились, хозяин дома вышвырнул нас на улицу. И тут вы нас подобрали.

— А почему ты не ела? Лиина ела, ты — нет.

— Я все равно бы умерла. Какой смысл переводить на меня деньги? А так хоть она дольше продержалась бы.

Идиотка. Аллену захотелось прямо сейчас надавать этой прекраснодушной дуре плюх, но он сдержался. Самое интересное, она и впрямь верит в то, что говорит, и что ее привела к такому выбору собственная воля, а не вбитые от макушки до пят негласные эльфийские правила. Однако прокомментировать он не успел — Элтон тронул его за локоть, кивнул в сторону наружной двери.

— Тетя Моран, Карен, посидите с нашими... гостями, мы сейчас.

На террасе было как-то умиротворяюще спокойно. Наверное, от мерно капавших дождевых капель, неспешно размывающих остатки снега. Звук получался спокойным и каким-то убаюкивающим. Элтон облокотился локтями на перила, бесцельно крутя в пальцах прихваченный с собой бокал. Аллен, не столь предусмотрительный, привалился к стене, зло потер щеку с трехдневной щетиной — бриться он не любил.

— Что скажешь?

— Нельзя их так бросать, — Элтон задумчиво посмотрел на бокал, отпил чуть-чуть. — Погибнут.

— Раньше выжили — и сейчас не пропадут, — немного жестче, чем требовалось, ответил барон. — Любопытство я, в принципе, удовлетворил, так что интерес в них у меня исчез. Могут идти на все четыре стороны.

— И если их поймают, — в тон ему продолжил Элтон, — то история всплывет, и эльфы выйдут на тебя. Не из-за девчонок даже, а просто чтоб их грязное белье не стали трепать на всех перекрестках.

— Только это меня и останавливает, — поморщился Аллен. — Не дурак, подумал уже. Но здесь их оставлять нельзя.

— Думаешь, Моран проговорится?

— Моран вряд ли, она женщина умная. Да и Карен, при всей своей безалаберности, далеко не дурак и понимает, чем может обернуться длинный язык. Так что я с ними поговорю на всякий случай, и можно спать спокойно. Другое дело, что попробуй удержать взаперти в маленьком доме двух сопливых, но шустрых девчонок и подрастающего дракона. Они со скуки взвоют и живо начнут творить глупости.

— И что ты предлагаешь?

— Есть идея, — Аллен усмехнулся. — В предгорьях, у границы моих земель, есть охотничий домик. Он не укреплен, поскольку лихого люда там отродясь не было, да и в горах в тех местах никто не живет. Слишком дикие места. Я и сам в нем бываю пару раз в год, когда появляется желание поохотиться или с удочкой посидеть. В остальное время за домом присматривают двое слуг, престарелая семейная пара, которым в этой жизни, по большому счету, ничего уже не нужно. Вот туда мы соплюх и отправим. Искать их в такой глуши точно никто не будет, а там и уляжется все потихоньку.

— Думаешь? — Элтон выразительно покрутил длинным, породистым носом. Он вообще выглядел на удивление благородно, даже и не скажешь, что сын булочника в восьмом поколении. — У эльфов память длинная.

— Зато руки короткие. Они ведь не идиоты, их и без того едва терпят, так что нахально лезть они не станут. С нашим городком детей никто не связывает, так что и искать вряд ли будут. Но Ирму надо долечить. Возьмешься?

— Возьмусь, — тяжело вздохнул Элтон. — Куда я теперь денусь...

Три года спустя

Девушка сидела на краю обрыва, свесив ноги, и с интересом смотрела вниз. Там, на высоте примерно в двести человеческих ростов, с ревом неслась узкая, но бурная горная речка. Сюда, правда, доносилось лишь нечто, похожее на сонное бормотание — грохот размывался, дробился в переплетении скал, и ничего угрожающего в нем уже не ощущалось. Разве что сама высота, способная вызвать дрожь у большинства обычных людей, но как раз ее-то девушка не боялась ни чуточки.

В небе появилась темная точка, стрелой скользнула вниз, лавируя между живописных, пускай и приевшихся за эти годы скал, и резко замедлила полет совсем рядом с девушкой, материализовавшись в небольшого, всего-то три человеческих роста, если считать вместе с хвостом, дракона. Широкие крылья, как паруса, развернулись, тормозя полет, и мощный порыв ветра ударил сидящей в лицо. Она поморщилась:

— Эррхар, ты меня так когда-нибудь вниз сдуешь.

— Не дождешься, — дракон аккуратно опустился на уступ скалы, позади девушки и протянул ей корзину, которую все это время тащил в лапах. — Держи, тебе с кухни передали. Все лапы оттянула, зараза.

Девушка встала, резким движением головы заставив длинные черные волосы рассыпаться по плечам, осторожно перехватила ручку, мимоходом полюбовавшись на бледно-золотистую драконью чешую. Обычно, несмотря на свой достаточно яркий цвет, она, скорее, размывала очертания своего обладателя, но сейчас, в лучах солнца, переливалась всеми цветами радуги. Зрелище было не менее завораживающее, чем сами горы. Усевшись обратно, она стянула тряпку, плотно прикрывавшую корзину, заглянула и усмехнулась:

— Тетя Мила в своем репертуаре. Здесь роту накормить можно.

— Не волнуйся, я тебе помогу, — совсем по-человечески рассмеялся дракон. — Колбаса есть?

— Само собой. А кто говорил, что вкуснее свежепойманной добычи ничего нет?

— Так я от своих слов и не отказываюсь, — ухмыльнулся дракон. — Просто колбаса тоже вкусная.

Следующие несколько минут собеседники увлеченно чавкали — здесь, вдали от людей, можно было и не следить за манерами. А то дома "так воспитанные леди не сидят... вилку надо держать в левой руке... на стуле не раскачивайся...". Тетя Мила, конечно, замечательный человек, но буквально помешана на правилах приличия, и к словам Аллена о том, что за девочками надо присматривать, восприняла с абсолютно излишними, на взгляд Ирмы, ответственностью и энтузиазмом. Правда, сейчас они уже притерлись друг к другу, а вот вначале... И это при том еще, что тетя Мила — женщина редкой доброты, искренне считающая, что делает все во благо подопечных. При этом мнение самих подопечных никого, почему-то, не волновало.

При мысли об этом Ирма сердито отряхнула крошки с колен. Вот еще один повод для недовольства — полосатые вязаные чулки в обтяжку. Куда удобнее ходить в штанах — кожаных, прочных. Такие не порвешь, зацепившись случайно за сучок или камень, и запачкать проблематично. Но тетя Мила уперлась рогом: горы, мол, а в горах холодно. Какое там холодно, лето на дворе! И все равно, пришлось натянуть эту шерстяную гадость, на которую липнет буквально все, цепляются тоже за все подряд, и кусачие они, как сволочи. Плюс здесь-то они, может, и в самый раз, а пока по лесу шла — упарилась. Да вдобавок выглядит в них, как клоун. И плевать, что никто не видит!

Сзади раздалось фырканье. Девушка обернулась и с подозрением окинула взглядом непроницаемую морду дракона. Тот сделал вид, что не смеялся, и Ирма, как всегда, на миг позавидовала ему — бронированная морда зверя была малоподвижна от природы, и скрывать эмоции ему удавалось легко и непринужденно. Это у нее, как говорил а тетя Мила, на лице все написано, а у этой ящерицы с крыльями поди догадайся, что на уме. И не догадаешься ведь, что он в следующий момент учудит... Мальчишка!

— Возьми пирожок. Лиина с утра напекла.

Угу. Вот еще один повод... интересно, для чего? Для смеха или для гордости? Лиина обожала возиться на кухне и пекла вкуснейшие пирожки. Впрочем, супы ей тоже удавались. И мясо. И овощи. Словом, прорезался в девчонке скрытый талант, тетя Мила нарадоваться не могла. Скажи кому — обалдеют. Эльфийка-домохозяйка — это диковинка почище бриллианта с орех величиной. Во всяком случае, Ирма знала это точно, таких бриллиантов существуют как минимум два, один в сокровищнице эльфийского правителя, а второй в диадеме людского первосвященника. Эльфиек же со склонность к домашнему хозяйству Ирме раньше не попадалось.

— А ты чего не ешь? — пирожок оказался на редкость вкусным, Лиина сегодня явно была в ударе. А может, просто горный воздух и легкая усталость — лучшие приправы. Слабенькое, немного вяжущее красное вино, кстати, тоже пошло хорошо, оставив на языке легкое послевкусие. Не из королевских погребов, разумеется, но очень и очень приличное — лорд Аллен не был знатоком вин, и коллекций, подобно другим провинциальным дворянам, тянущимся за подобием столичного шика, не держал, однако и откровенной дряни ухитрялся не покупать. Поэтому те, кто служил у него, могли рассчитывать на качественное пойло, хотя крестьяне и большинство простых воинов предпочитали обычное пиво или самогон. Пиво крестьяне гнали чаще всего сами, а солдаты баронской дружины пользовались тем, что давали в замке. Своя пивоварня у барона тоже имелась, небольшая, для собственных нужд, расположенная в родовом поместье, и там же находился купленный еще отцом Аллена у алхимиков перегонный куб. Вот бы посмотреть! Увы, в поместье баронов Кассии Ирма еще не бывала, и посмотреть на чудо современной науки, позволяющее готовить из обычной браги пьянящую жидкость, столь крепкую, что горела тусклым синим пламенем, ей не довелось. Ну да ничего, не последний день живем.

— Что, пирожки? Дракон и пирожки — это, извини, понятия несовместимые.

— Угу, угу, — с набитым ртом отозвалась девушка. — Будто я не видела, как ты на той неделе целый поднос слопал.

— Тс-с, никому не говори...

Они посмотрели друг на друга и синхронно рассмеялись. Обычная пикировка, пустопорожний треп, без которого в этих местах можно рехнуться от тоски. Все же здесь спокойно, безопасно, и — скучно. Дико скучно. Пожалуй, в таком месте, где ничего и никогда не происходит, комфортно жить могут разве что тетя Мила с мужем. Тот всю жизнь проработал у барона егерем и общество леса для него было интереснее человеческого, а его жена... Иногда Ирме казалось, что она здесь от кого-то прячется, и глушь ее более чем устраивает. Во всяком случае, за те три года, что девушка здесь жила, ни тот, ни другой даже не пытались выбраться куда-нибудь дальше соседней деревни, и то ненадолго. Так, продуктов купить, и то немного — большую часть необходимого давали лес и большой огород, на котором тетя Мила самозабвенно возилась все лето. И девочки, помогая ей, едва не выли с тоски. Как в тюрьме...

Умом-то они понимали, что это для их же пользы. Барон по-своему заботился о них и укрыл в месте, где никто искать попросту не станет. О нем и знали-то немногие, а уж предположить, что в этой глуши какой-то мелкотравчатый дворянин скрывает двух эльфиек, причем сидят они тут без принуждения, по своей воле, и вовсе было сложно. Тетя Мила, несмотря на говорливость, когда надо умела держать язык за зубами не хуже рыбы, и потому беглянки жили вполне спокойно. И борьба со скукой для них оказалась главной задачей, хотя, Ирма умом это понимала, куда больше ей помогли бы пара учителей. Все же умения читать и писать, достаточные для человеческой женщины, эльфийкам, даже если одна из них с приставкой "полу-", явно маловато. Но — приходилось смириться, все же безопасность превыше всего, а лучшей защитой являлась секретность.

Выручали библиотека и лес. Даже удивительно, но Аллен, жутко рациональный и достаточно прижимистый барон, не склонный вкладывать даже медный грош в заведомо убыточное дело, почему-то держал здесь очень приличную библиотеку. А ведь книги — они дорогие. Некоторые — в этом девушка худо-бедно разбиралась — стоили больше, чем этот охотничий домик, в котором они хранились. Причина такого нерационального поведения оставалась для Ирмы тайной за семью печатями. Примерно такой же, как причина, по которой барон подобрал их с Лииной и потратил на лечение очень даже немалые деньги. Вроде бы все просто, и сам Аллен тоже не таит в себе ничего неожиданного. Обычный дворянин, немного прижимистый, немного торгаш, немного воин, немного разгильдяй и еще много других "немного". Среди людей таких на дюжину двенадцать. Но порой он все же девушку удивлял, поскольку иногда барон, такой, кажется, предсказуемый мог запросто отчебучить что-либо совершенно неожиданное, а потом вести себя, будто так и надо.

Так вот, библиотека у него и впрямь была хороша. Чувствовалось, что собирали ее долго и с любовью. Нет, конечно, имелись там и новомодные романы про рыцарей, принцесс, драконов и прочую шелуху, но было их немного. Стояли эти книги отдельно, были не сильно потрепаны, и читала их, как успела убедиться Ирма, только тетя Мила. Даже удивительно, вроде крестьянка — а грамотная... И, кстати, барон эти книги, похоже, для нее и привозил. После каждого из его нечастых визитов на полке добавлялось по три-четыре пухлых томика. Впрочем, они недорогие — с изобретением печатного станка цена книг заметно уменьшилась, и это, по слухам, вызывало неудовольствие у жрецов. Раньше монастыри неплохо подрабатывали на переписке книг, и от этого занятия в казну (а точнее, в личный карман) первосвященника исправно капали полновесные монеты. Сейчас же книги печатались, быстро и дешево, а главное, помногу. Жрецы пытались наложить на перспективное дело лапу, однако, похоже, кто-то в высоких столичных сферах опередил их и по этой самой лапе чувствительно врезал. Теперь они злобствовали, а рынок тем временем наполнялся дешевыми и не всегда качественными книгами, что, в общем-то, всех остальных вполне устраивало.

Однако романы романами, а основную часть баронской библиотеки составляли книги куда более серьезные. В основном, что интересно, по точным наукам — математике, механике, географии... На так любимые эльфами и, с их подачи, многими представителями человеческой знати книги по философии и искусству в ней не нашлось места. Зато на удивление много было книг по истории, причем некоторые очень древние — и очень дорогие. Стихов — по мелочи и безо всякой системы, так что, скорее всего, они попали в библиотеку случайно, может, за компанию с каким-нибудь раритетом. Некоторые торговцы любят так делать, сбагривая в довесок к стоящей и ценной вещи, которую визитер твердо намерен купить, всяческий неликвид. Ну и книги по магии, разумеется, ни одна уважающая себя библиотека без них не обходится. Словом, рай для того, кто хочет заняться самообразованием. Ирма и занималась — а что еще делать, спрашивается? Не на кухне же сидеть.

А еще был лес. Дикий, как и положено в такой глуши. А так как здесь были предгорья, которые всего-то в паре часов пути от охотничьего домика баронов Кассии плавно переходили в самые настоящие горы, невысокие, но с крутыми склонами, то и лес был самый, что ни на есть, разнообразный. И лес Ирму принял.

Это сложно описать словами, да и нет в человеческом языке подобных слов. Все же люди — гораздо более грубые создания, чем эльфы, и у них нет такого сродства с природой, как у перворожденных. Поэтому они не умеют так чувствовать лес, не могут становиться с ним одним целым... Да ладно, чего уж там. Даже среди эльфов эту способность сохранили единицы, и меньше всего Ирма могла ожидать, что к ней, полукровке, у которой даже имя-то человеческое, лес окажется так расположен. Каждый раз, входя в лес, она чувствовала себя так, словно погружалась в теплую, совершенно невесомую воду. Она знала, что происходит вокруг, и для этого ей не надо было смотреть и прислушиваться — знание приходило само собой, как что-то естественное, как часть ее самой. В общем, это было здорово!

— Чего задумалась? — Эррхар с присущей драконам грубоватостью прервал ее размышления. Грубоватость — это еще мягко сказано. Обычно отношения между драконом и человеком лучше характеризуются словом "хамство". Однако этот дракон, выросший среди людей (ну, людей и эльфов, невелика разница), вел себя куда адекватнее большинства сородичей.

— Да так, — девушка легко вскочила на ноги, потянулась, разминая слегка затекшие мышцы. — А чего ты прилетел, кстати? Я бы к вечеру сама вернулась.

— Барон приезжает, — фыркнул дракон, всем своим видом показывая: мол, это для вас он что-то значит, а для него, ящера крылатого, так, мелочь. С Алленом у него сложились отношения странные — они вроде как ладили и, в то же время, Эррхар старался держаться от него подальше. Как подозревала Ирма, потому, что Аллен не чувствовал перед ним даже намека на почтение (читай, опасение), которое люди, по мнению драконов, просто обязаны ощущать при одном их виде. Однако барон ровно относился ко всем и страха никогда не выказывал. Он, такое складывалось ощущение, то ли вообще не умел бояться, то ли мастерски это скрывал, а Эррхара это слегка нервировало.

— Когда? — это было уже интересно. Аллен бывал здесь нечасто, и его визиты вносили некоторое разнообразие в монотонность сельской жизни.

— Уже подъезжать должен. Я видел его, когда над лесом пролетал.

— И молчал? Ах ты ж, мышь ушастая!

— Садись, полетели, — рассмеялся Эррхар. — Пока они на своих лошадях, да по дороге... Успеем.

Не успели. Хотя путь, который пешком занял полдня, Эррхар преодолел за считанные минуты, они все равно не успели. Когда молодой дракон, тяжело взмахивая могучими крыльями, заложил вираж над охотничьим домиком (домиком, ха, тридцать два на двадцать четыре шага, три этажа, первый каменный, а два других сложены из могучих, в обхват, сосновых бревен), рядом с ним уже стояли лошади, и соскочивший с одной из них Аллен высоко подбросил в воздух с радостным визгом бросившуюся ему на шею Лиину. Визга Ирма, конечно, не слышала, но знала, что без него не обошлось. В первый раз, что ли... На мгновение она почувствовала что-то вроде укола ревности к младшей подруге, хотя и понимала, что ей ничего не светит. Сейчас Лиина была еще обычным голенастым подростком, но пройдет несколько лет — и из нескладного тела, как бабочка из куколки, вылупится изящная и ослепительно красивая эльфийка, быть удостоенной внимания которой почтет за честь любой из человеческих королей. Это Ирма знала точно, равно как и то, что Лиина была совершенно по-детски влюблена в своего спасителя. Тот, правда, не обращал вроде бы на это внимания, но пройдет время — и...

Хотя, надо признать, и Аллен был хорош. Высокий, заметно выше большинства людей и, как минимум, не уступая ростом среднему эльфу, молодой барон был широк в плечах, светловолос и мог похвастаться правильными чертами лица. И силен — Ирма хорошо помнила, как он тащил ее на руках через весь город. Словом, классический рыцарь с картинки. Судя по внешности, его предки вели свой род от легендарных первых воинов, которые когда-то высадились на северном побережье и захватили плацдарм. Это получилось, главным образом, потому, что эльфам в тех покрытых вечными снегами местах ничего не было нужно. Они там не жили и в результате позорно и бездарно проворонили нашествие. Уже потом туда пришли другие люди, и когда эльфы вкупе с другими расами попытались сбросить их в море, было уже поздно. Люди успели закрепиться и век за веком отвоевывали себе место на континенте — до тех пор, пока не стали на нем главными. В этих войнах прославились и создали династии многие, но старшая знать вела свой род еще от тех, самых первых, и до сих пор в их семьях люди с внешностью, подобной Аллену, не были редкостью.

Дракон сделал круг и мягко пошел вниз. Сердце, а вместе с ним и наполненный только что съеденным обедом желудок, скакнули к горлу. Вот к этому Ирма привыкнуть не могла. Вообще, летать было здорово, но посадка — это что-то с чем-то. Единственно, что немного компенсировало неприятные ощущения, был вид людей, спешно разбегающихся и оттаскивающих в стороны лошадей. Попасть под лапу садящемуся дракону — удовольствие ниже среднего. Эррхар мог сесть на любой пятачок, и так мягко, что трава не колыхнется, но сейчас он явно хулиганил.

Ну да, так и есть. Сел красиво, с пробегом, распахнув крылья, чтоб тормозили. Спрессованный воздух из-под них моментально поднял тучу пыли. И откуда она, спрашивается, взялась? Вроде бы двор весь порос невысокой травой, а вот поди ж ты! Сердито замахала руками, безуспешно стараясь придать строгое выражение круглому, как луна, лицу тетя Мила. В исполнении женщины, больше всего похожей на наряженный в юбку пухлый шарик на коротких ножках, это выглядело комично. Ее муж высунулся на минуту из дома, посмотрел на происходящее и вновь скрылся за дверью — к выходкам дракона он уже привык. Элтон, который частенько приезжал вместе с бароном и сейчас тоже воспользовался случаем для того, чтобы выбраться из города, откровенно ржал, выставив на всеобщее обозрение ослепительно-белые (ну как же, целитель) зубы и не обращая внимания на пыль. Невозмутимость сохранял только сам Аллен, хотя и у него уголки губ пару раз предательски дрогнули — похоже, барона происходящее забавляло.

Ирма спрыгнула со спины Эррхара, надеясь, что у нее это получилось изящно, а не как у козы через забор. Успевшие немного затечь во время полета ноги слушались неважно, однако девушка незамедлительно сделала книксен, как и положено воспитанной барышне. Получилось. И только выпрямляясь, она сообразила, как комично, должно быть, выглядит в этих проклятых чулках. Щеки полыхнули так, словно к ним поднесли спичку, однако барон остался невозмутим. Только улыбнулся, как всегда доброжелательно, звонко чмокнул Ирму в щеку и поинтересовался, будут ли его здесь кормить.

Лорд Аллен

Это было весело. Конечно, заходящий на посадку дракон, пускай даже такой молодой и, соответственно, мелковатый выглядит жутковато, но это лишь в случае, если у тебя нет уверенности, что этот ящер не плюхнется тебе на голову. В данном же случае это забавное чудо с крыльями, при всей своей наглости, садилось очень аккуратно. Аллен, хвала всем богам, таких посадок в своей жизни наблюдал уже предостаточно, и хорошо научился определять, куда сядет дракон, и каковы окажутся последствия. Новостью оказался разве тот факт, что на этот раз Эррхар вез на себе Ирму, и непохоже, чтобы ему лишний груз доставлял хоть какие-то неудобства. А ведь в прошлый раз, когда Аллен задал ему вопрос, способен ли тот нести по небу что либо тяжелее себя самого, дракончик на голубом глазу клялся и божился — никак, мол, невозможно, сил не хватит. Ну-ну, при случае стоило ему это припомнить.

Тем не менее, посадка далась Эррхару нелегко — то ли он не рассчитал немного, то ли еще что, но брюхом по земле шваркнулся, похоже, неслабо. Правда, виду не показал, пытается вести себя, как и положено мужчине и на мелочи не жаловаться. Хотя наверняка ушибся сильно — пускай там и чешуя, мало уступающая в прочности иным латам, но все равно молчит. Постоянное общение с людьми наложило на поведение дракона своеобразный отпечаток, как слыхал Аллен, обычно они такими мелочами не заморачиваются, и боль, плохое настроение и прочие нюансы не скрывают. Впрочем, Элтон неудачную посадку тоже отметил. От Аллена не укрылось короткое и вроде бы случайное движение кистями рук — целитель быстро провел краткую диагностику состояния дракона, наловчился за последнее время. Вообще, Элтон стал очень силен как маг, и прогрессировал настолько быстро, что это бросалось в глаза не только признанным мастерам, но и такому профану, как Аллен. Можно было не сомневаться, ударься Эррхар по-настоящему серьезно, и целитель заметил бы это сразу. Ну а раз он спокоен, стало быть, ничего страшного нет. Может, пара ссадин. А значит, если дракон хочет поиграть в настоящего мужчину, то и ладно, пускай тешит самолюбие и самоутверждается, никому от этого ни тепло, ни холодно.

А Ирма, кстати, выросла, подумал Аллен, наблюдая, как она неловко пытается изобразить поклон. Получалось... забавно, иначе и не скажешь. Барон едва сдержал улыбку, но самоконтроля хватило, чтобы не показывать эмоций. Как и всегда, интуитивно он понимал, чем может задеть кого-то, а обижать людей Аллен не любил. Во всяком случае, обижать без нужды — это нерационально, и никогда не скажешь, чем и когда выльется. Может, и ничем, а может... В общем, барон привык следить за словами и поступками, тем более, что обычно это ему ничего не стоило, но умел проявлять и твердость, когда это требовалось. В жизни и то, и другое помогало.

Дежурно поцеловав девушку в щеку (как-то так это повелось и продолжалось уже года два), он прошествовал в дом. Правда, вначале сполоснул лицо — здесь, во дворе, имелся намертво приколоченный к подпирающему крышу сарая столбу здоровенный медный умывальник, и после дороги это было весьма кстати. Все же яркое летнее солнце, от которого он изрядно взмок, тучи пыли — и вот он уже покрыт ею, как штукатуркой. Кожу стягивает, чешется... Неприятно, в общем. Элтон молча последовал его примеру, а смотритель всего местного хозяйства, старый Пьер, обещал к вечеру истопить баню. Но мыться — это потом, сейчас хотелось есть.

Жена Пьера, Милагора, или, как ее обычно называли, тетя Мила, стремительно накрывала на стол. Готовила она умопомрачительно вкусно, лучше даже, чем оставшаяся в городе Моран, и сейчас путешественники воздавали должное ее искусству. Оба изрядно проголодались — от ближайшей деревни ехать было почти полдня, и это еще благодаря тому, что он, Аллен, знал практически неприметную лесную тропу, заметно сокращавшую путь. Иначе точно до вечера бы тащились, а так единственной проблемой оказались комары — тропа некоторое время шла по краю болота, и этих мелких тварей над ним постоянно висело целое облако. Густое такое, плотное и неприятно гудящее. Элтон, правда, шуганул их магией, но то ли слабо шуганул, то ли не все комары ее заметили, и по паре волдырей у обоих добавилось.

Иногда Аллен удивлялся, зачем его предки устроили охотничьи угодья здесь, на самой границе своих земель. Тащиться далеко, целых четыре дня, а совсем недалеко от поместья и даже от города можно было найти места ничуть не хуже. Уж это Аллен знал точно — хотя сам он к охоте был равнодушен, но приглашения на нее получал регулярно и практически никогда не отклонял. Охота — это ведь больше, чем скачки на лошади, стрельба из лука и арбалета, или выход с одним ножом против медведя. И тем более куда значительнее, чем пьянка с поеданием свежего мяса и тисканьем доступного женского пола в финале. Нет, охота — это, в первую очередь, возможность неформально пообщаться с такими же, как он, дворянами, обсудить в узком и дружелюбно настроенном кругу общие проблемы, договориться о совместных действиях или заключить сделку. Словом, необременительное и полезное мероприятие, которое надо посещать, а потому Аллен знал, что зверя в лесу много, особенно учитывая, что охота — это прерогатива дворянства, и крестьяне, даже с учетом неизбежного браконьерства, в этом плане особого ущерба угодьям не наносят. И появлялся логичный вопрос: зачем предкам было обустраивать себе, в дополнение к уже имеющимся, еще одно логово, причем в глуши да с такими хоромами. И вывод из этого был только один: прадед Аллена (а именно он облюбовал эти места), будучи человеком предусмотрительным, готовил себе лежку на случай возможных неприятностей. Он же перевез сюда немалую часть семейной библиотеки и кое-что на черный день. Чем была вызвана такая предусмотрительность? Сложно сказать, но прадед был тем еще интриганом, не зря же за свою и так-то не слишком долгую жизнь успел дважды посетить королевскую тюрьму, да и умер при, скажем так, несколько странных обстоятельствах. Проще говоря, инфаркт от трех стрел в сердце. Так что, имея в активе дурные привычки и бурную молодость, он мог счесть, что домик вдали от цивилизации, в местах глухих и спокойных, ему вполне может пригодиться.

Быстро поглощая все, до чего мог дотянуться, Аллен украдкой наблюдал за остальными. В последнее время появилась у него такая привычка — в королевстве стало очень уж неспокойно, и даже здесь, в кругу людей, которым он доверял, Аллен не мог от нее отделаться. Кстати, выходило довольно-таки познавательно. Элтон ел, как всегда, аккуратно и изящно, словно не в лесу, а на королевском приеме, Пьер и Милагора — спокойно, неторопливо и по-крестьянски, а вот девицы... Интересное это было зрелище. Похоже, Милагора учила их, как правильно вести себя за столом (она умела, о да, многое умела, и кое-кто весьма удивился бы, столкнувшись с некоторыми ее умениями), да и до того они, в принципе, были не крестьянками от сохи. Вот только чувствовалось, что, хотя обе неплохо умеют управляться со столовыми приборами, но предпочли бы брать, к примеру, вилку правой рукой, а ножом пользоваться не каждый раз, а единожды, накромсав все мясо ломтиками сразу же. Словом, классический пример воспитания и отсутствия необходимости к каждодневной практике. Аллен улыбнулся про себя и продолжил аккуратно терзать тупым столовым ножом бифштекс. Пускай немного потренируются.

Все приятное имеет свойство заканчиваться, и обед не является исключением. Даже если он грозит плавно перейти в ужин. Первым испарился Пьер, пошел топить баню, затем куда-то ушла Милагора. А девчонки остались, им, видите ли, интересно, что происходит в большом мире. Что же, если постоянно сидеть в глуши, это и неудивительно. Придется развлекать, никуда не денешься, тем более, с набитыми, как барабаны, животами и барон, и целитель потеряли былую подвижность вкупе с желанием куда-то идти. Так что оставалось развалиться в креслах и философствовать, одновременно развлекая молодежь.

Ирма

— ...А вообще, неспокойно в королевстве. Я столько наемников в городе в жизни не видел. Шляются по кабакам, пьянствуют, задирают людей. Ко мне каждый день притаскивают по пять-шесть человек, порезы от ножей залечивать. Скольких насмерть завалили, я даже представить боюсь.

Элтон разливался соловьем, расписывая творящиеся в городе ужасы. Аллен сидел, откинувшись в кресле, и с задумчивым видом изучал кончики пальцев. Видно было, что мыслями он где-то далеко отсюда. В прошлые приезды он был совсем другим — веселым, бодрым, прямо искрящимся энергией. Несмотря на то, что он был на четыре года старше нее, разницы во время общения она не чувствовала. Молодой барон умел делать так, что Ирма самой себе казалась старше, а он, напротив, моложе, чем на самом деле. Сейчас же перед ней сидел замотанный донельзя человек с сеткой мелких, но ставшими из-за дорожного загара очень заметными морщинок вокруг глаз. Странно, раньше так не бывало. Обычно когда эти двое приезжали, барон, даже уставший в дороге, всегда держался бодрячком и умел не показывать, что предпочел бы полежать — и чтоб его не трогали. Сейчас же его, похоже, не волновало, что о нем подумают другие.

Однако в какой-то момент все переменилось. Ирма даже не поняла сначала, как и после чего это произошло. Вот сидел усталый человек, можно сказать, не сидел даже, а дремал — и вдруг словно за ниточку дернули. Спина прямая, глаза смотрят с обычным доброжелательным прищуром... Ирма сообразила, как это произошло, только когда поняла: барону задали вопрос. Лиина задала, если точно, причем серьезный. С абсолютно детской непосредственностью она поинтересовалась, будет ли война, и если будет, то с кем? Опять с орками?

— С орками? — Аллен прищурился и машинально потер кончиками пальцев белесую, почти незаметную ниточку шрама над левой бровью. — Очень сомневаюсь.

— Почему? — на этот раз интересно было уже самой Ирме.

— Во-первых, — барон повернулся к ней и начал загибать пальцы. Любил он иногда начинать такие вот подробные объяснения, словно по полочкам информацию раскладывал, как для младенцев, право слово. Ирма знала, что некоторых такое отношение бесило, но ей самой даже нравилось. Скорее, ее разозлили бы монологи в стиле "сам догадайся, недоумок". С детства ненавидела такое отношение. — Во-первых, орки нападают на нас с периодичностью в шестнадцать-двадцать лет. Они же степняки, серьезным образованием не обремененные, и понятие стратегии у них отсутствует, как класс, равно как и инстинкт самосохранения. Поэтому налеты происходят, как только у них подрастет новое поколение. Прошлое мы выбили год назад, так что какое-то время можно не волноваться.

Ну да, в том году. Ирма это помнила, ей тот же Аллен и рассказывал. Правда, у него это тогда получалось как-то весело, будто речь шла о легкой прогулке. Ну, прискакали орки, блокировали несколько пограничных городков. Народ в тех местах привычный, из окрестных деревень сразу убрался под защиту стен. Кто не успел... Что же, им можно только посочувствовать, но, опять же, это зло привычное, да и немного таких неудачников. А потом, как всегда, король собрал дворянское ополчение, поднял регулярные войска, и рыцарская конница втоптала храбрых, но плохо вооруженных и организованных степняков в грязь. Если бы орки были чуть поумнее, то сделать это, может, и не удалось бы — все же легкая конница мобильнее, и всегда может выйти из под удара закованного в латы противника. Лучшая защита имеет и обратную сторону — подвижность рыцарей оставляет желать лучшего. Однако кодекс чести орков заставлял их не уклоняться от схватки, чем люди раз за разом и пользовались без зазрения совести. А в лобовом столкновении, грудь в грудь, шансов те не имели. Словом, все как всегда, и Аллен на той войне получил боевое крещение и первую рану. Совсем легкую — стрела ударила в шлем, скользнула по нему и кончиком угодила под забрало, распоров кожу над бровью. Он был не в обиде — война есть война.

— Во-вторых, — барон загнул второй палец, — для такой войны наемники не нужны. Не тот противник, честно говоря. А ведь их кто-то специально собирает. В-третьих, помимо этого на городских складах идет заготовка припасов. То есть возможность осады не исключается. Имеются и другие нюансы, но все говорит о грядущей большой войне. Не о пограничной стычке, а именно о войне. А вот с кем... тут возможны разные варианты.

— Может, с соседями?

А что? Очень даже может быть. Человеческие королевства, столкнувшись с враждебностью иных рас, против них, случись нужда, выступали единым фронтом. Обиды прошлого не забылись за прошедшие века, и достаточно было кинуть клич "Наших бьют!", как взаимные распри забывались, и недавние противники совместно наваливались на тех же гоблинов. Однако в другое время люди частенько собачились между собой, и междоусобицы редкостью не были.

— Может, и с ними, — Аллен не стал спорить, лишь задумчиво переплел пальцы и несколько секунд рассматривал получившуюся композицию. — А может, и нет. Мало информации и много слухов, истина в них попросту тонет. Поэтому давайте не забегать вперед, и... В общем, я тут привез кое-что. Хочу здесь спрятать, а то мало ли. Времена наступают сложные, захоронка на черный день не помешает. Да и вам, случись что со мной, будет, на что жить.

— А что может случиться? — тут же влезла в разговор Лиина.

— Да все, что угодно. Времена, похоже, грядут неспокойные, — барон пожал плечами, и Ирма в очередной раз удивилась. Он ведь не красуется, хорошо понимает, что погибнуть может запросто, и отсиживаться в стороне, случись война, не станет. Такое уж у него понятие о чести, и не трус он. И все равно — спокоен. Конечно, люди, существа по сравнению с эльфами короткоживущие, теряют со смертью не века, а всего лишь годы, максимум десятилетия, а потому к факту возможной гибели в бою относятся спокойнее. Не зря же там, где эльфы начинают в панике отступать, человеческая пехота лишь стискивает зубы да плотнее сдвигает щиты. Такие упорство и стойкость, в принципе, и позволили людям завоевать континент. Вот только Аллен даже на фоне других людей отличался спокойным, даже непробиваемым фатализмом и равнодушием к собственной судьбе.

О том, чего барону стоит такая непробиваемость, девушка не знала. Маска, которую Аллен надевал так часто, что она почти приросла и стала уже практически частью его самого, позволяла ему избегать многих проблем. На самом же деле, и об этом мало кто догадывался, темперамент у него был взрывной. Впрочем, Ирме об этом знать и не стоило.

Они трепались о том, о сем еще около часа, но больше на серьезные темы разговор не съезжал. О грядущих проблемах Аллен разговаривать настроен не был, и Ирма это чувствовала, а в остальном... Ну, рассказал он девчонкам провинциальные сплетни, которые и сам-то слышал краем уха. Ничего интересного, кстати. Рассказал о том, как ездил в столицу. Не в первый раз ездил, кстати, но на этот раз, помня жадный интерес Лиины, сходил к магу-визуалисту. Тот сделал специально для него несколько картинок с самыми красивыми местами города, невероятно точных, четких, и, вдобавок, объемных. Берешь амулет, слегка его сдавливаешь — и над ним появляется изображение. Проводишь по нему пальцем — оно поворачивается. Толкаешь — меняется на другое, все просто. Ирма даже не пыталась гадать, сколько может стоить такая игрушка, а барон не распространялся, лишь улыбался ехидно. Правда, он мог себе позволить некоторые траты. В принципе, Аллен не скрывал, что в последнее время сделал несколько удачных вложений капитала, и теперь весьма состоятелен даже по меркам столицы. Так что мага уж точно мог позволить, и эльфийки с огромным интересом и удовольствием рассматривали виды королевского дворца, фонтанов, центрального парка с аккуратно подстриженными газонами и деревьями, кронам которых ножницы садовников придавали самые причудливые формы... Правда, Элтон, устроившийся рядом и ехидно комментирующий все это фразами вроде "Вы бы понюхали, как на этой улице пахнет — рядом проложен сток городской канализации, и он постоянно забивается...", или "А на этом дереве, во-он на той ветке, король Акмар Третий повесил свою дражайшую половину, случайно застав ее на сеновале с конюхом", немного разрушали очарование большого города. И все равно, хотелось бы там побывать. Все-таки Лиина бывала только в эльфийских... селениях, городами их, с точки зрения человека, и назвать-то сложно, а позже видела лишь провинциальные городки людей, маленькие и несуразные. То же и с Ирмой, разве что она и эльфийских владений не видала. Неудивительно, что на столицу посмотреть хотелось, а заодно поинтересоваться ее историей. Хотя бы, к примеру, тем, что же легендарный король Акмар, славный, как она уже знала, не столько военными, сколько любовными победами, забыл тогда на сеновале?

А потом зашел Пьер, доложил, что баня готова, и мужчины направились мыться. Ирма этого развлечения не понимала. В ее понимании, для того, чтобы быть чистой, вовсе не обязательно сидеть в раскаленном пару и хлестать себя веником. Она вообще плохо переносила жару, а еще хуже — перепады температур. Эти же двое, Аллен и Элтон, еще и окатывали себя ледяной водой. Бр-р-р... В свое время к бане приохотился кто-то из предков Аллена, долго живший на севере, и привил любовь к ней своим потомкам. Ну а сам Аллен, в свою очередь, подсадил на эту забаву целителя, который утверждал, что пар снимает усталость и буквально омолаживает его организм. Нет, конечно, мужчины могут забавляться, как считают нужным, вот только сама девушка старалась держаться от подобных извращений подальше.

Лиина умчалась куда-то по своим делам, оставив Ирму в одиночестве. Девушка вздохнула, встала, накинула на плечи куртку и неспешно вышла во двор. В любой другой день тетя Мила наверняка нагрузила бы ее кучей обязанностей, не в ее правилах было оставлять человека без работы, ибо праздное любопытство, как считала пожилая и многое повидавшая в жизни женщина, разрушительно действует на человека. Может, она и права была, но сегодняшний день не был обычным. Как же, хозяин этих мест приехал, а его слуги уважали. И, самое удивительное, уважают многих, но в большинстве случаев это чувство приправлено изрядной долей страха. А барон ухитрялся добиться уважения без страха. Как? Да вроде бы просто. Люди у него жили лучше других. И хорошо знали не только кому этим обязаны, но и то, что не будет Аллена — они скатятся до уровня соседей. Вроде бы просто, но как ему удалось донести понимание всего этого до сознания не только ближнего окружения, но и тупых крестьян, для Ирмы оставалось загадкой. Но ведь смог — и на его землях даже разбойников не было, что уж и вовсе редкость.

Пройдя мимо бани, из маленького, прикрытого куском мутного стекла окошка которой просачивались струйки густого пара и доносились хлесткие шлепки веников (мазохисты!), девушка вышла со двора и почти сразу наткнулась на Эррхара. Привалившись спиной к глухому забору, дракон лежал на боку и щурился на солнце. Судя по довольной морде, дракон был сыт и сейчас предавался блаженному ничегонеделанью. В чем, в чем, а в лени драконы исключительно похожи на людей. Ну, или на эльфов, если брать за точку отсчета Лиину с Ирмой. При приближении девушки дракон приподнял прикрывающее глаз бронированное веко и фыркнул, выпустив из ноздрей тоненькие, но не менее горячие, чем в бане, струйки пара.

— Какие эльфы — и без охраны!

В голосе дракона сквозил ничем не прикрытый смех. Ну и ладно. Все равно со стороны не поймут, эмоции ящера могут распознать только те, кто общается с ним каждый день и научился улавливать мельчайшие нюансы.

— Ой, да ладно тебе, — девушка плюхнулась на траву, привалившись к мягкому и теплому брюху Эррхара. И впрямь нажрался — вон, живот раздулся так, что даже чешуйки слегка раздвинулись, открывая гладкую, розовую кожу. Именно поэтому, кстати, стандартная тактика рыцарей-драконоборцев в прошлом заключалась в том, чтобы подогнать к логову дракона корову, или просто подождать, пока хищник вернется с добычей. Драконы — известные обжоры, а когда переедят, то от съеденного становятся малоподвижными и, вдобавок, уязвимыми. В такое вот оголенное брюхо копьем или мечом ткнуть куда проще, чем пытаться рубить мечом непроницаемые чешуйчатые латы.

— А что, есть возражения? Впрочем, это риторический вопрос, — дракон снова фыркнул. — Скучно стало?

— Ну да, разбежались все.

— Вот тебе и рыцарь без страха и упрека, — в притворном возмущении закатил глаза Эррхар. — Умчался в баню, оставил девушку одну...

— Что же он меня, с собой должен был позвать?

— А ты бы отказалась?

Несколько секунд понаблюдав за потерявшей от возмущения дар речи девушкой, дракон расхохотался. В его исполнении это было громко и, для непосвященного человека, жутковато.

— Только не сердись, — от смеха слова давались ему с трудом. — Просто ты раз пять покраснела и побелела. Это так комично...

Логика драконов — это логика драконов, пускай даже конкретно этот представитель их рода почти всю жизнь провел в окружении представителей других рас. Все равно на жизнь они смотрят совсем иначе, и это не только в переносном смысле, в результате того, что у них мозги другие, но и в самом прямом — глаза-то у них фасеточные, как у гигантских насекомых. Впрочем, Ирме сейчас было все равно, что у них там другое.

— Ах ты!.. — зашипев не хуже змеи, она сорвала куртку и, размахивая ею, как Лиина, полотенцем выгоняющая с кухни муху, кинулась в бой. Дракон, чтобы не получить по шее, закрылся крылом, и порыв ветра от резкого движения словно гигантской мягкой подушкой ударил девушку в грудь. Ноги еще продолжали движение, а тело уже остановилось, и в результате, потеряв равновесие, Ирма просто с размаху села на задницу. Правда, тут же снова вскочила, но первый запал уже прошел, да и дракон успел отсмеяться.

— Да успокойся ты, — ленивым и, вместе с тем, неуловимо быстрым движением он кончиком крыла подсек девушке ноги, вновь заставив ее принять сидячее положение. — Ты еще скажи, он тебе не нравится.

Ирма постаралась придать лицу максимально холодное и высокомерное выражение. Дракон лишь вздохнул — для него человеческие (или эльфийские, какая разница) взаимоотношения так и остались тайной за семью печатями, и, прекрасно, лучше самих людей, подмечая многие нюансы, он совершенно не мог понять реакцию на казалось бы простые житейские вопросы.

— Ладно, замяли. Никому не скажу. Но все равно не понимаю.

Голос дракона звучал даже немного жалобно, но девушке сейчас было все равно. Сердито вскочив, она повернулась к Эррхару спиной и зашагала к себе, не обращая внимания на жалкие попытки извинений, которые дракон, по идее, должен был сейчас выдавать в огромном количестве. Самое обидное, даже не пытался извиняться, зараза чешуйчатая — для Эррхара его бестактность так и осталась тайной за семью печатями. Он искренне недоумевал, почему девушка обиделась, в результате обиделся сам, и настроение друзей на весь вечер оказалось безнадежно испорчено. Только вот Эррхар убрался к себе (он облюбовал рядом нечто вроде пещерки, образованной невесть откуда взявшимися в лесу гигантскими валунами), а Ирме пришлось весь вечер изображать веселую и довольную жизнью собеседницу. В конце концов, ни Элтон, ни Аллен не виноваты в том, что проклятый ящер прав...

А утром ей, допоздна проворочавшейся в постели (ну не шел сон, как она ни старалась) и не выспавшейся, пришлось сопровождать барона в его поездке. Элтон остался дома — он возился с Лииной. Все же у малолетней эльфийки и впрямь имелся неплохой магический дар, грешно было зарывать такой в землю. По понятным всем причинам отдавать ее в столичную академию они не могли, да девочку там по малолетству сразу и не приняли бы. Сейчас — может быть, а раньше точно нет. Впрочем, это лишь теоретические умозаключения, все равно ее приходилось прятать, и потому не то что ехать в столицу — просто покидать эти места Лиине было чревато. Конечно, Элтон и сам мог дать ей азы магического искусства, однако он сидеть в глуши не мог тем более. В городе работа, клиенты, заработки... Аллен, конечно, мог взять финансовые вопросы на себя, но целитель категорически не хотел, чтобы дружеские отношения перешли в коммерческую плоскость. Барон его понимал и не настаивал, но в результате эльфийка вместо сколь-либо полноценного образования вынуждена была довольствоваться суррогатом. Если конкретно, Элтон давал ей задачу по изучению теории, а когда приезжал сюда вместе с бароном, практически все время посвящал тому, чтобы дать Лиине хоть немного практики. Разумеется, и результат был лучше, чем вообще без обучения, но много хуже, чем хотелось бы. Хорошо еще, в хранящейся здесь библиотеке имелись книги практически на все случаи жизни, в том числе и по магии. Так что в плане теории читающая даже более сложные книги, чем сверстницы, Лиина в чем-то их, может, и превосходила. Но практика... Да уж, не стоит о грустном. Зря, что ли, ей категорически запретили пользоваться магией в то время, когда целитель отсутствовал.

Итак, Элтон и Лиина занимались. Во-он, молния над забором ширкнула, как только лес не подпалила. Сразу за этим раздался вопль Элтона — ну, это обычное дело, особыми талантами к обучению других, равно как и терпением, целитель не блистал, и на крик срывался запросто. Вон как малую костерит! Ирма невольно заслушалась. И где он, спрашивается, слова-то такие узнал? Небось у пациентов слышал, у тех же наемников, они, по слухам, матерщинники знатные. Но надо было поспешать — барон уже остановился у опушки леса, обернулся, глядя на нее. В этом он весь — спокойный, голос не повысит, слова не скажет о том, что она со своим любопытством его задерживает, и от этого еще более стыдно. Ирма вздохнула, ударила каблуками по бокам упитанной гнедой кобылки, и та резво взяла с места. Понимала, что если хозяйка (хотя какая уж хозяйка, в этих местах абсолютно все, в том числе и их с Лииной жизни, принадлежат барону) торопит, надо поспешать, без дела понукать не будут.

Аллен только кивнул, когда Ирма подъехала, шевельнул поводьями, и черный, как ночь, жеребец знаменитой рыцарской породы, способный без устали носить рыцаря в полном доспехе и сейчас, кажется, не чувствовавший веса седока, неторопливо шагнул в чащу. Ирме оставалось только пристроиться сзади и наблюдать, как движется Аллен. Он, кстати, по лесу ехал вполне уверенно, хотя, и в этом девушка тоже не сомневалась, сродства с ним, как она сама, не ощущал. Просто хорошо знал эти места, без видимых усилий нашел незаметную с опушки тропу и дальше ехал уже по ней. Даже удивительно — Ирма жила здесь три года, но барон, каждые четыре месяца приезжавший навестить их, ни разу не то чтобы ее с собой не брал, но и на охоту не ездил. Вот форель в узкой и бурной речке по соседству на удочку ловил, это да, а охотиться даже не пытался. Но лес, как оказалось, знал не хуже девушки, и она была уверена: завяжи ему глаза — все равно найдет дорогу.

Ехали они недолго, с час, может, полтора, не больше, и закончили путешествие на небольшой, всего в три человеческих роста, поляне с одинокой сосной посередине. Ирма хорошо знала это место — здесь было на редкость сухо, и она, бегая почти каждый день по лесу, иногда останавливалась тут отдохнуть. Похоже, Аллен тоже остался к поляне неравнодушен — легко, одним коротким движением спрыгнул с коня, гулко бухнув по земле сапогами, подошел к сосне и некоторое время ходил вокруг нее. Потом удовлетворенно кивнул, вернулся к лошадям, снял притороченную к своему седлу лопату с коротким черенком и махнул Ирме рукой — пошли, мол. Девушке оставалось только послушаться.

Следующие полчаса они были заняты. Вначале аккуратно снимали дерн, потом Аллен выкапывал яму, а землю бросал на расстеленную рядом мешковину. Затем аккуратно поместил на дно ямы небольшой, но тяжелый сверток, засыпал его землей, уложил на место дерн. Ирма блеснула своим знанием леса, заставив траву мгновенно восстановить корни и скрыть всякие признаки раскопок. Аллен, как ни странно, этому совсем не удивился, приняв как должное. Только кивнул и аккуратно оттащил остаток земли подальше и высыпал его в овраг. Вернулся и, убирая мешковину, кивнул девушке:

— Запомни это место. Если со мной что-нибудь случится, эта заначка поможет вам продержаться некоторое время. Здесь две сотни золотых, столько же серебра и несколько камешков.

Ирма кивнула. Сумма более чем значительная, на такую, даже не учитывая камни (что там, рубины или сапфиры, она даже не спросила), в городе можно безбедно прожить несколько лет, а в какой-нибудь глухой деревне и вовсе шиковать до конца жизни. Похоже, барон и впрямь серьезно обеспокоен, если вынужден предусматривать для подопечных такие варианты. Да что же такое ожидается-то? Аллен наверняка знал больше, чем говорил, но предпочитал молчать. Стоило, конечно, попытаться разговорить его, но — потом, немного позже, сейчас все равно ничего не скажет, только упрется, как баран... В этот момент размышления Ирмы были грубо прерваны раздавшимся неподалеку криком.

В том, что кричал человек, Ирма даже не сомневалась. Только людям удается смешать в коротком вроде бы вопле столько чувств — испуг, боль, агрессию, густо вплетя в получившуюся смесь богохульства, разом ставящие под сомнение приличное посмертие автора и всех его потомков. В общем, заслушаться можно. Уже привычно девушка потянулась к лесу, впитала в себя его знание... Эх, жаль, что он не разумен и может показать лишь образы, но и это не мало. Человек. Один. В пяти сотнях шагов, примерно. Боль. Злость. Испуг... Испуга нет, видать, уже прошел, у людей это быстро.

Девушка открыла глаза и обнаружила, что Аллен с удивлением смотрит на нее. Проклятие, теперь придется объяснять, что с ней происходило. Или что-нибудь придумывать — Ирме не хотелось, чтобы хоть кто-то знал о ее связи с лесом. Это было ее — и только ее. Впрочем, барон, надо отдать ему должное, умел выделять главное, и потому не стал лезть с расспросами сразу. Как только Ирма в двух словах объяснила ему диспозицию, он лишь кивнул и, взяв под уздцы коня, молча двинулся в указанном направлении. Ирма даже не удивилась, когда он коротким движением кисти извлек из ножен на поясе длинный охотничий кинжал. Аллен не путал трусость и осторожность, это она знала, и не зная точно, чего ожидать, предпочел вооружиться. Нет меча? Ну и что, в лесу кинжал кое в чем удобнее длинного клинка. И держит так, чтобы со стороны было незаметно.

Легко обогнав барона, девушка пошла впереди. Аллен не возражал — признавал, что она лучше него знает лес, а главное, то место, где находится кричавший. Редкое для мужчины качество уметь без слов отдать женщине лидерство не только на кухне, но и просто там, где она случайно оказалась более компетентна... Впрочем, додумать эту мысль девушка уже не успела.

Мужчина сидел, прислонившись к огромной, сплошь покрытой серым лишайником ели и неловко подогнув ногу. Что-то в его позе показалось Ирме странным, но она списала это на травму — по доброй воле так сидеть никто не станет, нога или сломана, или вывихнута. Девушка шагнула было вперед, но тяжелая рука барона легла ей на плечо, остановив движение.

— Кто ты и что здесь делаешь?

Голос Аллена звучал спокойно и... зло. Да-да, именно так. Никогда еще Ирма не слышала, чтобы барон злился, но сейчас он был именно зол и не скрывал этого. Странно, почему бы?

— Сижу, не видишь, что ли? — огрызнулся мужчина.

— Я спрашиваю, что ты делаешь на моей земле?

Да что тут думать? Браконьер, кто же еще. Ирма видела их здесь иногда, благоразумно держась от них подальше. Большого вреда лесу они не причиняли и старались обходить охотничий домик стороной — боялись Пьера, который запросто мог отрезать такому бродяге голову. При Ирме, правда, этого не случалось, но, как проговорилась однажды перебравшая домашней настойки тетя Мила, раньше, пока егерь не отвадил непрошеных гостей, бывало, и не раз. Но что так разозлило Аллена?

Ирма поняла это через секунду, когда бродяга зашевелился. Куртка из грубо выделанной оленьей шкуры распахнулась, пахнуло давно не мытым телом, и девушка увидела глядящий ей прямо в лицо арбалет. Время как будто растянулось, и она еще успела с удивлением подумать, что оружие слишком изящное и дорогое, чем у привыкших пользоваться грубыми поделками провинциальных оружейников браконьеров. А потом неведомая сила приподняла девушку и отшвырнула в сторону, и, прежде чем восприятие вернулось к привычному ритму, она еще успела рассмотреть, как судорожно сжимается рука на ложе арбалета, освобождая тетиву, а в груди браконьера словно бы из ниоткуда появляется рукоять кинжала.

Лорд Аллен

Когда Ирма вдруг замерла, Аллен удивился. Нет, он УДИВИЛСЯ! Девушка вытянулась, как струна, тронь — зазвенит, и стала, такое впечатление, хрупкой, будто стеклянная. И при этом она перестала реагировать на что бы то ни было. Барон помахал рукой у нее перед лицом. Бесполезно, стоит, как статуя, глаза открыты, но не видят, зрачки даже не дрогнули. И даже не моргает... До этого момента Аллен ни разу не видел ее такой, да и вообще странностей за Ирмой не замечал. Обычная девушка. Ну, полуэльфийка, и что с того? Ведет себя так же, как сверстницы, ну, с поправкой на три года затворничества, конечно, однако это мелочи. Дракон раньше к ней лип, однако сейчас, повзрослев, стал не в меру самостоятельным и перестал столь явно демонстрировать предпочтения. Словом, человек как человек, не более того, а сейчас вдруг...

Аллену раньше приходилось видеть нечто подобное. Пару раз Элтон, до полусмерти устав, при нем погружался в транс. Это было похоже, но не то. К тому же Элтон, проверив способности Ирмы, сказал, что она не маг. Кое-какие способности, разумеется, есть, но в том-то и дело, что "кое-какие" имеются почти у всех, он, Аллен, редкое исключение. Маги, кстати, тоже — они способны управлять потоками энергии. А подавляющее большинство имеет зачатки способностей, и не более. Ирма относилась как раз к ним.

Привести мысли хоть к какому-то логически обоснованному финалу Аллен не успел. Девушка внезапно выдохнула, опустила плечи и как-то обмякла. Он хотел ее поддержать, но она крепко стояла на ногах, и барон задавил порыв в зародыше — нечего. Тем более, она сразу махнула рукой куда-то в сторону гор и резко, хрипло, словно с усилием выталкивая слова, сказала:

— Там человек. Незнакомый. Ему плохо.

То, что кому-то плохо, Аллена трогало в последнюю очередь. Любовь к ближнему в его системе ценностей, конечно, присутствовала, но в том-то и дело, что незнакомые люди ближними не могли оказаться в принципе. Дальние они, дальние, и ради них вряд ли стоило хоть немного напрягаться. Но вот что, интересно, такой "дальний" забыл в его, барона Кассии, землях? Он никого не приглашал, да и дорог поблизости не было, глушь здесь невероятная. Браконьер? Может быть, хотя и для браконьеров эти места далековаты. В любом случае, надо было проверить, мало ли. В свете того, что творится в стране, любая осторожность не кажется лишней.

Аллен на миг пожалел, что при нем нет серьезного оружия, однако тащиться в лес с мечом... Может, еще и кольчугу надевать, как некоторые? Аллен был осторожен, но параноиком себя не считал, да и неудобно все это. Зато рукоять охотничьего кортика будто сама прыгнула в руку. Хорошая и очень дорогая игрушка, на заказ сделанная знаменитыми арнаусскими оружейниками. Длинный узкий клинок столь прочен, что, вогнав его в какую-нибудь щель, или, к примеру, ствол дерева, на нем можно спокойно висеть, не боясь сломать или погнуть оружие. Аллен, покупая, специально проверял. А еще баланс, несмотря на то, что лезвие в три ладони длиной, подобран так, что метнуть кортик можно из любого положения. Как это сделано, Аллен так и не понял, приняв свойство оружия как должное. В конце концов, он хорошо заплатил и получил за свои деньги то, что ему понравилось, а деталями пускай занимаются другие.

Браконьер оказался классическим — в длинной плотной куртке, кожаных штанах, высоких, сильно потрепанных сапогах. Пованивало от него тоже изрядно, именно так должно пахнуть от человека, который много двигался и пару недель не мылся. Словом, обычный лесной бродяга. И он Аллену сильно не понравился.

Барон не был снобом, и, по сравнению со многими дворянами, к браконьерам относился достаточно лояльно. В самом деле, кушать хочется всем, и понять человека можно. Если попадется — плетей, разумеется, получит, таковы уж правила игры, и оставлять без наказания покушение на дворянские привилегии нельзя. А то сегодня он охотиться вздумал, завтра меч, к ношению простолюдинам категорически запрещенный, купит, а послезавтра и вовсе своего барина прирежет. Случались прецеденты, бывало, как раз добреньких-то и убивала обнаглевшая от безнаказанности толпа. Вот только и озверевших до потери человеческого облика дворян тоже порой находила пущенная из-за угла стрела. Аллен все это прекрасно знал, и потому не усердствовал, стараясь по возможности соблюдать баланс между строгостью и той гранью, за которой холопу становится все равно, и он готов, наплевав на собственную жизнь, выпустить кишки хозяину. Так что попался на браконьерстве — получи свои тридцать "горячих" и ступай, поротую задницу залечивай. И все, можно сказать, довольны. Барон тем, что не оставил без последствий покушение на собственные вольности, а нарушитель — что не лишился, к примеру, правой руки, а то имелась в свое время у некоторых умников мода браконьерам правую кисть отрубать. Словом, Аллен обычно не испытывал к браконьерам излишней неприязни. Вот только сейчас был явно не тот случай.

Что именно показалось ему странным, Аллен понял уже после того, как остановил Ирму, не раздумывая бросившуюся помогать жертве непонятных жизненных коллизий. Светлая душа... А вот на то, что куртка по такой погоде слишком жаркая, и по доброй воле ее вряд ли кто напялит, не сообразила. А еще на то, что правая рука незнакомца постоянно скрыта одеждой не посмотрела... В общем, когда браконьер с неожиданным для увечного проворством, извлек из-под полы куртки арбалет, совсем, кстати, не похожий на мощный, но большой и грубый охотничий агрегат, Аллен был готов к чему-то подобному и успел отшвырнуть спутницу и метнуть кинжал.

Попал, ну да кто бы сомневался. В глазах стрелка еще успел мелькнуть огонек удивления, когда тяжелое стальное лезвие ударило его в грудь, но это было последнее осмысленное выражение, которое Аллен в них разглядел. А вот рука, что интересно, даже не дрогнула, и арбалетный болт угодил в левое плечо метнувшемуся вправо барону. Повезло — только разорвал кожу и ушел куда-то в лес. Ну и куртку испортил, сволочь такая! Зато в следующий миг Аллену пришлось драться за собственную жизнь.

Пространство рядом с деревом внезапно пошло рябью и как будто разбилось на мелкие-мелкие квадратики. Даже гадать не надо, что это — система маскировки, обычно применяемая армейскими магами-разведчиками. Видели, как же, знаем. Только очень редко применяемая, поскольку требует от скрытого за завесой невидимости человека полной неподвижности. Малейшее движение — и целостность картинки нарушается. И заклинание очень сложное, а все потому, что здесь не банальный отвод глаз, а придание какого-то подобия прозрачности тому, кто сидит в засаде. В деталях Аллен, ни разу не маг, был не силен, но достоинства и недостатки знал, положение обязывало. Единственное преимущество, за такой, направленной не наружу, а внутрь защитой можно скрыться и от мага, и от такого невосприимчивого к магии человека, как сам барон. Стало быть, и те, кто устраивал засаду, ожидали именно его. Все это молнией пронеслось в голове Аллена, а тело действовало уже само.

Аллен не пытался защищаться или уклоняться, он сделал то, чего вооруженный противник не ждет от безоружного человека — атаковал. Прыжок вперед, перекат... Тот, кто прятался за пологом невидимости не успевает среагировать на изменение обстановки. Меч его покинул ножны лишь наполовину. Резким ударом ладони по руке Аллен загнал оружие на место, а правой рукой пробил в гортань. Его противник попытался уклониться, шарахнулся назад и вбок, но не обычному человеку состязаться с рыцарем, которого с детства учили убивать всем, что только может придумать изобретательный человеческий ум. Просто не хватило скорости — кончики пальцев Аллена достали до цели, заставив человека схватиться за горло и с хрипом осесть на землю. И только сейчас барон понял, что перестарался — с раздробленной гортанью не живут, и теперь расспрашивать, кто же здесь такой умный, что устраивает в чужом лесу засады на мирного дворянина, попросту некого. Однако такие мелочи интересовали сейчас Аллена постольку-поскольку. Одним движением вырвав из ножен умирающего врага оружие (тот рефлекторно попытался в него вцепиться, и на землю упали два пальца), он крутанулся вокруг себя в поисках новой угрозы.

Как ни странно, никого больше здесь не было, только Ирма сидела на земле и удивленно хлопала глазами. Похоже, убийцы действовали вдвоем — потрясающе наивные люди, иначе и не скажешь. Вдвоем на рыцаря пошли. Всего-то вдвоем. Аллен с трудом подавил родившийся где-то в глубине сознания и сейчас упорно рвущийся наружу нервный смех. Нет, правда, наивные до полной глупости. Как они до своих лет-то дожили, да еще и таким опасным ремеслом при этом занимались.

— Я не знала... Честное слово, не знала...

— Что именно? — Аллен удивленно повернулся к Ирме.

— Что они здесь. Я думала, только один, раненый...

— Откуда ты про него вообще знать могла?

— Я... я чувствую лес, — как-то обреченно выдохнула девушка. Плечи ее сникли, казалось, она сейчас заплачет.

Аллен едва удержался от того, чтобы удивленно присвистнуть. Ну ни... чего ж себе! Редчайший, даже среди эльфов считающийся практически утерянным дар. Он хорошо помнил старые хроники. Если верить им, Мастера Природы в одиночку останавливали целые армии, заставив деревья оживать и набрасываться на врагов. Ирма, конечно, вряд ли этим владеет, она совсем необученная и в самом начале своего пути, но все равно... Элтон — идиот! Упустить такой потенциал... Ирма со своим даром как маг в разы ценнее Лиины, с которой он носится, как курица с яйцом. Даже Аллен, знания которого в магии оставались исключительно теоретическими и не слишком обширными, это понимал. Однако сейчас подобные нюансы отходили на второй план — в первую очередь требовалось успокоить готовую распустить сырость девчонку, потому что если она впадет в истерику, сделать это будет в разы сложнее.

— Чувствуешь — это хорошо, — Аллен широко улыбнулся, подошел к Ирме и обнял ее за плечи. Та внезапно повисла у него на шее, благо ростом (эльфийская кровь) почти не уступала. Всхлипнула пару раз, но на этом, похоже, все и закончилось. Барон облегченно перевел дух — кризис явно миновал. — Чувствовать лес — это же здорово! Сам мечтал, да талантов нету.

— Правда? — Ирма подняла на него красные глаза. Видать, все же немного поплакала, хотя лицо сухое.

— Правда-правда. И зря ты думаешь, что если у тебя есть необычный талант, мы будем иначе к тебе относиться. Вот припахивать начнем сильнее — это обязательно.

Немудреная шутка, но девушка улыбнулась. Чуть отстранилась от Аллена, посмотрела на него, и ее глаза потемнели, а лицо стало испуганным:

— Ой, у тебя кровь...

— Чепуха, царапина, — только сейчас барон почувствовал, что плечо чуть заметно ноет. — Куртку вот порвал, гад...

— Я зашью...

— А вот за это спасибо, — Аллен неумело пытался перевести дело в шутку, опыта в успокаивании малолеток у него не было.

— Только я ведь правда не знала, что их двое. И что они здоровые. Лес говорил совсем другое.

— А чего тут удивляться? — Аллен пожал плечами, нагнулся к тому, которого прирезал, качнул оружие в ране, а затем одним рывком, ухитрившись не испачкаться в крови, выдернул кинжал. Удачно попал — точно между ребрами, клинок пробил жертву насквозь и как бабочку пришпилил несостоявшегося убийцу к древесному стволу.

Аккуратно обтерев лезвие клоком влажного мха, он быстрым движением распорол одежду вначале одного, потом второго мертвеца. Удовлетворенно хмыкнул:

— Ну вот, так я и знал, — он поддел кончиком клинка цепочку с болтающейся на ней металлической пластинкой, висевшую на шее одного из трупов. У второго была почти такая же. — Видишь?

— А что это?

— Смертный медальон. Эти двое — разведчики, рейнджеры. Легион "Снежные барсы". Не самое крутое подразделение, но и не из последних — так, середнячок. В отставке, видишь, на краю пробита дырочка? Впрочем, это без разницы, навыки-то никуда не делись. Да и в отставке недавно, металл не успел потемнеть. Оба маги — метки есть, да и не берут других в разведку. Тот, который был с арбалетом, третий ранг, мелочь, а этот, с мечом, судя по метке, второй. Это уже серьезнее. Интересно, почему он полез с мечом, а не попытался залепить в нас какой-нибудь пакостью из своего арсенала? Ладно, это не столь важно. Так что не расстраивайся, обнаружить их ты изначально не имела ни малейшего шанса.

— Почему?

— Их учили оставаться невидимыми в расчете на любого противника, включая эльфов, — терпеливо объяснил Аллен. — Ранги у них невеликие, но во всем, что касается маскировки, и обычной, и магической, разведчики вне конкуренции. То же и с поиском — заклинания, которые они используют для того, чтобы найти жертву, невероятно сложно обнаружить, здесь может оказаться бессилен даже маг со стажем. Ты не смогла бы их почувствовать. Мне повезло, что они нас не принимали всерьез. Иначе бы не стали разыгрывать дурацкий спектакль, а ударили в спину. Тогда у меня не имелось бы и тени шанса.

— А в бою...

— В открытом бою я сильнее, меня этому учили дольше и лучше, — снова пожал плечами Аллен. Подбросил в руке трофейный меч, примерился — баланс оказался неплох, хотя и неидеален. — Знаешь, пошли-ка домой. Не нравится мне все это.

— А... эти двое?

— Тут болотце рядом.

В течение следующих нескольких минут Аллен без малейшей брезгливости обшаривал трупы, в результате чего трофеями его, помимо меча и арбалета, оказались два десятка коротких стрел-болтов, из них четыре с помеченными белой краской наконечниками. Насколько он знал, такой напичканный магией наконечник, попав в тело жертвы, со взрывом распадался на куски. Сам-то взрыв так, мелочь, хоть и неприятная, но осколки металла выковыривать потом заколебаешься. Не зря же помимо краски наконечники покрыты мелкой-мелкой насечкой. По ней они, в общем-то, и распадаются. Словом, оружие грозное, хотя против рыцаря в доспехах и бесполезное — если обычный арбалетный болт обычно пробивает панцирь, иногда даже навылет, то этот разве что оставит вмятину и испортит полировку.

Еще нашлись три ножа, несколько метательных звездочек, остро заточенная спица, которой можно ткнуть в любую щель доспеха, пара мотков тонкой, но очень прочной шелковой веревки, куча мелочей вроде огнива и амулетов от венерических заболеваний, словом, обычная для карманов любого мужчины мелочевка, и все. Аллен аккуратно сложил добычу, убедился, что девушка от вида трупов и его мародерства не торопится впадать в истерику (как же, в свое время и не такое видала), а потом уволок незадачливых разведчиков прочь и спихнул их в трясину. Только булькнули, гады. Разумеется, кое-какие следы остались, но это ерунда. В лесу все исчезнет очень быстро, и пару дней спустя никто и ничего уже не обнаружит.

— Знаешь, что мне не нравится? — спросил барон, закончив с грязной работой и присаживаясь на траву. Плечо вроде бы почти не кровоточило, но ныло, и это было неприятно. Девушка промолчала, понимая, что вопрос был риторическим. — У них с собой нет даже намека на еду. И нет запаха лошади.

— Это ты к чему? — Ирма недоумевающе подняла глаза.

— Добираться сюда пешком занятие неблагодарное, — терпеливо объяснил Аллен. — На телеге они бы незаметно не проехали. Стало быть, этих двоих перебросили сюда порталом, и долго задерживаться они не собирались. И охотились они, скорее всего, на меня, но при этом полагали присутствие рядом мага. Это неудивительно — про нашу дружбу с Элтоном в городе знали все. Не нравится мне это... Пошли-ка до дому.

Что они безнадежно опоздали стало ясно еще до того, как Аллен увидел дом. В лесу, где видимость ограничена, слух и обоняние порой важнее глаз, и запах гари оба почувствовали издалека. Первой реакцией Аллена было спешиться и тихонько, на кошачьих лапках приблизившись к своей "избушке" посмотреть, что произошло, однако Ирма спутала ему все планы. Изо всех сил ударив каблуками по бокам своей лошади, она послала ее в галоп и устремилась вперед. Мысленно проклиная и богов, и демонов, и всех глупых баб, очертя голову лезущих в пекло, Аллен погнал коня следом, придерживая непривычный трофейный меч и надеясь, что не слишком надежный предохранитель загодя заряженного арбалета выдержит и не даст оружию выплюнуть стрелу в белый свет.

В поместье шел бой. Поразительно, как много в такой момент может заметить мельком брошенный взгляд, и с какой легкостью мозг расчленяет увиденное на фрагменты и в доли секунды осмысливает ситуацию. Половина забора была снесена, и Аллен сходу определил, что здесь поработало таранное заклинание. А вот несколько обугленных трупов на спекшейся до твердой, растрескавшейся корки земле перед ним — это уже явно чужие. Барону даже не потребовалось напрягаться, чтобы представить, как свечой взмывает в небо дракон — и с восторженным ревом обрушивается вниз практически вертикально, извергая перед собой струю голубоватого, почти прозрачного пламени.

А вот, кстати, и сам дракон. Непонятно, живой или нет. Лежит чуть в стороне, смяв бронированным телом низкорослый подлесок и затормозив лишь там, где начинаются высоченные сосны. Чем это его? Неважно, все потом.

Дом цел и, похоже, даже не пострадал, а вот баня, в которой они только вчера мылись, раскатились на обугленные бревна, чуть в стороне догорает амбар. Однако сопротивление еще не подавлено. На заднем дворе сполохи, похожие на те, что дают боевые заклятия. Там же периодически возникает странное мерцание, переливающееся от синего до бледно-розового, но что там происходит отсюда не видно. Чей-то пронзительный, на одной ноте, визг...

Аллен догнал Ирму уже почти у самых развалин забора. Все же его жеребец не мог разгоняться так стремительно, как более юркая кобыла, да еще и несущая на себе почти вдвое меньший груз. Он бы и вовсе не смог ее настигнуть, но уже под конец чем-то напуганная лошадь заартачилась, пытаясь встать на дыбы, и за те секунды, которые потребовались девушке на то, чтобы вернуть контроль над средством передвижения, Аллен не только нагнал ее, но и проскочил вперед. Этим он, возможно, спас Ирме жизнь, потому что принял на себя первый удар. Во дворе, в который Аллен сходу влетел, была работа воину, а не испуганной соплячке.

Какой-то хмырь в неудобном даже не вид коричневом, с красными и золотыми полосами балахоне вскинул руки. Маг, отрешенно и стремительно определил продолжающий работать в прежнем, боевом режиме мозг. Не военный — те не тратят времени на жесты, бьют сразу, и заклинания у них простые и сильные, пассов, часто больше рассчитанных на публику, обычно не требующие. И явно молодой — те, кто постарше, выделяющей из толпы атрибутикой вроде разноцветных плащей не пользуются, они детские игрушки переросли. Эти мысли еще не закончили формироваться, а маг уже падал с насквозь пробитой арбалетным болтом грудью, и какое заклинание он собирался применить, для Аллена так и осталось загадкой.

Отшвырнув разряженный арбалет в сторону бегущих на помощь магу людей (не попал, конечно, да и не рассчитывал, в общем-то), барон рывком извлек из ножен меч. Э-эх, раззудись, рука! Конь стоптал одного, мечом Аллен достал другого, буквально развалив ему череп вместе с дешевым кожаным шлемом, а потом перед глазами ярко-ярко полыхнуло.

Откуда ударил маг, Аллен так и не понял, да и неважно это было. Его вместе с конем отшвырнуло назад, и животное, молотя в воздухе копытами, с жалобным ржанием рухнуло на землю, чудом не придавив седока. Успевший выдернуть ноги из стремян, барон перекатом ушел в сторону и вскочил, выставив перед собой меч, который, несмотря ни на что, так и не выпустил из рук. "Если по вам прицельно бьет маг, не стойте на месте, постоянно двигайтесь, так вы собьете ему прицел". Слова армейского наставника вспыхнули в мозгу уже постфактум, тело делало все само, без лишних напоминаний. Прыжок в сторону — и, как оказалось, вовремя, земля там, где только что стоял Аллен, вскипела. Замечательно! От первого удара защитный амулет на шее (мера предосторожности, любой дворянин такую игрушку носит почти не снимая) защитил, но второго удара он бы не выдержал. И кто это у нас, спрашивается, такой шустрый?

Бросок вперед. "В схватке с магом постарайтесь держаться ближе к воинам врага. Боевая магия рассчитана на удар по площадям. Там он не сможет достать вас, не зацепив кого-то из своих". Раз! Противники не ожидали такого маневра, они кто угодно, но не военные. Удар наискось, ожидаемый блок... Н-на! А вот пинка в промежность ты не ожидал, скотина. С разворота достать согнувшегося от боли мечника клинком по спине, поднырнуть под удар второго и режущим движением полоснуть его по животу... Трофейный меч короче и легче того, к которому Аллен привык, но на противнике нет доспеха, ему хватает. Перехватить из разом онемевшей руки второй клинок — даром, что ли, отец учил его работать двумя мечами. Тут же скрестить их, принимая удар алебарды... Алебарда — грозное, но слишком медленное оружие. Уход в сторону, ткнуть ее хозяина в бок... О, маг, вот ты где, дорогой! Совсем еще мальчишка, в таком же балахоне, как и его покойный товарищ. Вертит головой, явно не успевая за темпом боя. Прыжок, кувырок... Маг запаздывает на ту долю секунды, которая в бою разделяет жизнь и смерть. Телохранитель, огромный мужик в кольчуге из крупных звеньев, которому, вроде бы, положено лечь костьми, но не подпустить к магу врага, шарахается в сторону — своя шкура дороже. Маг вскидывает руки в рефлекторном жесте... Короткий полувопль-полувсхлип. Кончено. Развернуться, встретить выпад решившего вдруг реабилитироваться телохранителя, увести его меч в сторону и кончиком второго достать шею, там, где, не прикрытая слишком коротким доспехом, бьется и пульсирует артерия. Уйти в сторону — чистоплюйство, но мараться все равно не хочется, отбить выпад еще одного умника...

Идиоты! В строю их никто биться, похоже, не учил, иначе давно бы смяли. Аллен сейчас имел хорошие шансы перебить их всех поодиночке, благо магов здесь, похоже, больше не имелось, да и луков-арбалетов не наблюдалось. Вот только отчаянный вопль Ирмы разом смешал ему все планы. Широким взмахом клинков заставив шарахнуться немного оправившихся и попытавшихся было сунуться врагов, обернулся, выругался про себя... Так и есть, влетела, дура, прямо в гущу событий, и с лошади ее уже сдернули.

Левой рукой барон метнул меч. Никого не убил, естественно, правильно бросить длинномерный, к тому же незнакомый клинок очень сложно. И все же одному из тех умников, что держал Ирму, по хребту прилетело изрядно. Он аж взвизгнул и обернулся, только для того, чтобы увидеть стремительно бегущую к нему смерть. Аллен с места взял разгон, походя смахнул голову какому-то не успевшему убраться с дороги вояке и с восторгом обрушился на своего более мелкого противника. Тот, вместо того, чтобы отпустить девушку, попытался ей закрыться. Не успел, естественно, только брызнула во все стороны ярко-алая кровь, щедро окропив барона. Двое других не стали испытывать судьбу, порскнули в стороны, как воробьи от кошки.

Развернувшись, Аллен с удивлением обнаружил, что те, кто еще недавно пытался его убить, лихо драпают. Очень похоже, эти "герои" трезво оценили шансы в открытом бою и сейчас то ли решили спасать шкуры, то ли заняться изматыванием противника бегом. Неважно.

— Сиди здесь! — Аллен подобрал очень кстати попавшийся на глаза арбалет, рывком взвел его, чуть не порезав пальцы о тетиву. Без ворота это было сложно, но ему сил хватало. Зарядил оружие разрывным болтом, сунул его в руки девушке. — И не лезь! Ради всех богов, не лезь...

Не дожидаясь ответа развернулся, кинулся следом за беглецами. Правда, бежал только до угла, из-за него выпрыгнул в кувырке — и, как оказалось, правильно сделал. Удар чужого мага опоздал на долю секунды. Впрочем, это уже ничего не решало. На другом конце двора мерцал готовый закрыться портал, в который спешно прыгали люди. Последний, очевидно, тот самый маг, что едва не достал сейчас Аллена, метнул в него что-то, напоминающее матовую черную сферу, всю переплетенную серыми ниточками разрядов и размерами с человеческую голову. Встречаться с ней не хотелось категорически, и Аллен просто рухнул на землю, пропуская ее над головой. Сзади глухо ухнуло, на спину посыпался какой-то мусор, но Аллену было не до этого. Маг выиграл время и, пока барон перекатывался в сторону, меняя позицию, и вставал на ноги, он успел прыгнуть в портал. Хлопок, вспышка света — и сияющая арка начала медленно затухать... И тишина!

— Что это?

— Портал... Я кому сказал сидеть и не путаться под ногами?

Как ни странно, злости на непослушную девчонку не было, только усталость и какая-то отрешенность от происходящего. Должно быть, все эмоции уже выплеснул, мимоходом подумал Аллен, медленно садясь на валяющееся тут же бревно, судя по цвету и трещинам, от бани. Ирма, похоже, тоже поняла, что ругаться он пока не будет. Дотронулась до его лица:

— У тебя кровь...

— Не моя.

— И твоя тоже...

Как оказалось, небольшая рана на виске, уходящая вверх, под волосы, имелась. Когда, интересно, он ее успел получить? Аллен не помнил. Ну, не почувствовал он удара, хотя еще чуть-чуть — и остался бы без половины черепа. Наверное, в последний момент, когда вытаскивал Ирму. Говорили же умные люди: видишь, что на девушку напали — беги, красивых девушек много, а ты один. А еще начало болеть раненное из арбалета плечо. Вроде царапина, а поди ж ты! Не сидеть, не сидеть, а то потом не сможешь встать, а надо еще понять, что здесь произошло.

Это было не в первый раз — на Аллена и раньше накатывало после боя, и, пускай его военный опыт оставался не так уж и велик, справляться с последствиями он умел. Усилием воли загнать внутрь усталость и апатию, взять себя в руки. Встал! Пошел! Опираясь на меч, он поднялся, с усилием разогнулся, и через секунду взглянув со стороны уже никто бы не сказал, что барон с трудом держится на ногах. Впрочем, вялость начала проходить буквально с первых же шагов. Да и омерзение от того, что его кровь смешалась с той дрянью, которая текла в жилах убитых им сегодня врагов, как ни странно, помогло. Равно как и ведро воды, которое он зачерпнул из стоящей тут же бочки и вылил себе на голову.

Элтона они нашли почти сразу. Как ни странно, целитель был не только жив, хотя и без сознания, но и, похоже, задал врагам хорошую трепку. Вокруг того места, где он лежал, осталось тонкое, идеально ровное кольцо спекшейся земли, и происхождение его было Аллену понятно даже без чьих-то профессиональных объяснений. Маг поставил защитный купол, в него били вражеские заклинания, а их отраженная энергия стекала в землю. Барон слабо разбирался в магии, но, судя по тому, что армейцы, да и вообще большинство магов предпочитали купола, тупо отражающие направленные на них удары куда попало, тот вариант защиты, которым воспользовался Элтон, был как минимум сложнее. А еще он бил в ответ сам, и следы от его ударов, включающие в себя не только обугленную траву, но и обгоревшие до неузнаваемости трупы, куски разорванного в клочья и перекрученного, как в мясорубке, человеческого мяса, а также жирные кляксы, воняющие разложившимися трупами, говорили о неожиданной силе целителя. Интересно, кстати, он дерется, Аллен как-то видел, как работают некроманты, так их результаты запахом на эти самые кляксы очень походили. Все же целитель — универсал, и знает куда больше обычных магов, зря, что ли, Элтон этим частенько хвастался. Вот только почему он без сознания?

— Перенапрягся... — очевидно, последний вопрос Аллен незаметно для себя произнес вслух, и Ирма ответила. Оставалось лишь кивнуть с умным видом — наверняка девушка не раз видела, как это происходит. У той же Лиины, к примеру. И хотя малолетняя эльфийка клялась и божилась, что в отсутствии Элтона не колдует, Аллен не верил ей ни на грош. Все дети обожают делать то, что им запрещают.

— И что теперь?

— Полежит немного — придет в себя.

— Ладно, пускай лежит. Двинулись дальше.

Пока они шли к дверям, Аллену не давала покоя одна мысль: почему Элтона не добили? Могли, конечно, не успеть — когда они с Ирмой влетели во двор, целитель еще держался, голову можно дать на отсечение, но потом? Тюкнуть впавшего в беспамятство мага по тыковке — секундное дело. Неужели его, Аллена, так испугались, когда он танцы с железяками устроил? Так ведь не было там ничего особенного. Ну, влетел дворянин в толпу не слишком умелых воинов, поддержанных парой таких же слабо подготовленных магов. Тех, кто посерьезнее, арбалетной стрелой убить вряд ли получится. Тем более если не в голову, а в грудь. Он, Аллен, в голову и не пытался попасть, кстати — на скаку, да из незнакомого оружия, дохлый номер. Тем не менее, для сопляка хватило. Да и второй был не лучше. Здесь же, на его дилетантский взгляд, дрались маги куда более сильные, они просто обязаны растереть невесть откуда выскочившего рыцаря в порошок. И, тем не менее, ушли, отступили, даже не прикончив уже изнемогшего от усталости коллегу. Не успели? Или уже получили все, что им требовалось? Ответов у Аллена пока не имелось, да и не до того ему было сейчас.

Пьера они увидели почти сразу. Егерь лежал у самой двери, все еще мертвой хваткой сжимая в руках топор, которым обычно колол дрова. Широкое лезвие потемнело от крови, и краем сознания Аллен отметил прилипший к нему клок черных, кудрявых волос. Прямо напротив него к стене широкой рогатиной, с которой Пьер обычно ходил на медведя, был пришпилен крепкий малый в паршивенькой кольчуге, еще один валялся в рядом с практически отрубленной рукой. Сам Пьер тоже был весь в крови — две стрелы с гранеными наконечниками, пробившие тело едва не насквозь, и так не оставляли егерю никаких шансов, а тут одна, похоже, зацепила артерию. Барон коснулся его шеи, ища пульс, но больше для успокоения совести — с такими ранами не выживают. Оставалось только провести рукой по лицу Пьера, закрывая мертвые глаза. Сзади всхлипнула Ирма.

— Добили, — Аллен на миг склонился над телом врага. — Видимо, не хотели возиться с раненым. Оч-чень интересно, наемники обычно так не поступают. Бросить, а уж тем более добить своего — это против кодекса их гильдии.

— Так это наемники? — пискнула Ирма.

— Вряд ли. Разве только совсем опустившиеся. Больше похоже на сброд, набранный по помойкам. Все, нечего здесь смотреть, пошли.

Хорошо, что он снова пошел первым, а то женские нервы могли и не выдержать. Когда Аллен открыл дверь, ему показалось, что он очутился на скотобойне. Во всяком случае, больше всего просторный холл ее и напоминал. Кровь была везде — на стенах, на потолке... Ноги заскользили по ней, и Аллен едва не упал. Хотя... чего он еще, спрашивается, ждал-то?

Первый из убитых лежал, привалившись к стене и безжизненно закатив глаза. Горло у него было вырвано, и зияющая рана выглядела жутко и сюрреалистично, одежда пропиталась не успевшей еще засохнуть кровью. Рядом валялся его сообщник, лежал он на животе, а лицом смотрел в потолок — ему свернули шею, как цыпленку, причем наверняка одним свирепым рывком. Ожидаемо... Дальше еще один, череп раскроен, и пена мозгов расплескалась по стене. У следующего разорвана кольчуга, пробита грудная клетка, вырвано сердце. Судя по следам — голой рукой. Еще несколько трупов, Аллен даже не стал их рассматривать. Для тех, кто сюда вошел, то, с чем они столкнулись, стало неприятным сюрпризом. Осторожно отступив назад, Аллен сказал в пространство:

— Ирма, тебе не стоит на это смотреть.

— Я справлюсь, — девушка упрямо закусила губу. Аллен пожал плечами, в конце концов, кто он такой, чтобы лишать ее зрелища? Сама напросилась, пускай теперь не жалуется.

— Тогда пошли...

Ирму вывернуло почти сразу, то ли от вида, то ли от запаха. Барон выдернул ее на улицу и несколько секунд безучастно смотрел на то, как девушка извергает из себя жалкие остатки завтрака пополам с желчью. Никакого сочувствия к ней он сейчас не испытывал — честно предупреждал ведь, что не стоит лезть. Не умеешь прислушиваться к словам — набивай шишки самостоятельно, но не проси, чтоб тебе вытирали сопли, так учил его отец, и, по мнению барона, он был прав.

— Оклемалась?

Ирма кивнула. Лицо у нее было даже не бледным — зеленым, словно у русалки.

— Все, не пойдешь больше.

— Пойду.

— Не пойдешь.

Аллен рывком подхватил девушку на руки, так, чтобы она хотя бы не шла по крови. То ли отсутствие хлюпающей жижи под ногами, то ли его присутствие возымело действие, но больше Ирму не тошнило, и они смогли добраться до кухни, где. Собственно, и разыгрался последний бой. И здесь же, страшно изломанное, лежало между трупов врагов женское тело. Изрубленное практически до неузнаваемости — но лицо осталось нетронутым, и выцветшие серо-голубые глаза спокойно и как-то даже умиротворенно смотрели на безобразие, которого при жизни она бы не допустила. Аллен отпустил девушку и, не обращая внимания на кровь, встал рядом с убитой на колени.

— Прощай, Милагора ан Тельмар, ты ушла, как положено воину, — и тем же жестом, что и ее мужу, закрыл ей глаза.

— Это... тетя Мила?

— Да. Не знала? Тебе и не положено было знать, — сказал Аллен, медленно вставая и с усилием разгибая внезапно занывшую спину. — Милагора — истинный оборотень и потомственная дворянка. Они вместе с моим дедом служили в охране короля. Не нынешнего короля — позапрошлого. После того, как его убили, в ней как будто что-то сломалось. Так она, во всяком случае, говорила. Забилась в эту глушь, где ее никто не знал, и хотела спокойно дожить здесь остаток жизни.

— А... Пьер?

— Бывший королевский лесничий. Они при дворе и познакомились. Пойдем, надо осмотреть дом.

Как ни странно, в доме, кроме тех помещений, где дала свой последний бой тетя Мила, практически все оказалось в порядке. Нет, конечно, что-то перевернули, что-то разбили, еще что-то наверняка украли, но в спешке, целенаправленно ничего не искали. На второй и третий этажи, похоже, даже не пытались подняться. Во всяком случае, быстро пройдя по ним, Аллен не обнаружил даже следов чужого присутствия. В своей комнате он на привычном месте обнаружил меч и кольчугу, быстро накинул железную рубаху прямо поверх куртки. Не поддоспешник, разумеется, но сойдет, тем более, вряд ли кто-то из врагов здесь остался. Тем не менее, рисковать, даже в мелочах, не хотелось. Удобная рукоять своего меча привычно легла в ладонь. Все, теперь он чувствовал себя куда более уверенно, чем раньше, даже боль в спине куда-то улетучилась, спряталась до лучших времен.

А вот кого в доме не оказалось, так это Лиины. Они с Ирмой облазили все комнаты, двор, подвал... Девочки нигде не было. Вкупе со всем остальным это наводило на определенные мысли, но делать выводы Аллен не торопился, ожидая, что сможет узнать о происшедшем, к примеру, от Элтона, так сказать, из первых рук.

Последним, кого они осмотрели, был дракон. Эррхар оказался жив, но досталось ему страшно. Похоже, нарвался на мага, который, памятуя о том, что далеко не все заклинания, особенно сложные, действуют на драконов, просто поднял магией с земли первое попавшееся бревно и метнул его в набирающего высоту и лишенного в этот момент возможности маневрировать зверя. Во всяком случае, Эррхар, когда пришел в себя, выдал именно эту версию, и она выглядела вполне достоверно. Да и к чему ему врать? Ударом дракону сломало правое крыло и несколько ребер, после чего он рухнул на землю и потерял сознание от боли. Не позавидуешь... Аллен выслушивал его с непроницаемым лицом, а сам в это время обдумывал простую по сути и невероятно сложную по исполнению задачу — как оттащить покалеченного дракона к дому. Он же с такими переломами рехнется от боли. И есть ли смысл его вообще туда тащить — какая, в сущности, разница, где лежать, если барон представления не имел, как лечить драконов.

Спас дело Элтон, пришедший, наконец, в себя, и на подгибающихся от слабости ногах добравшийся до беспомощного дракона. Ни о какой магии речь уже, естественно, не шла, целитель был выжат, как лимон. Вдобавок, как и многие сильные маги, он не любил амулетов, и обычно не таскал их с собой. Сейчас они весьма пригодились бы, но тут уж никуда не деться, хорошо еще, знания оставались при Элтоне. Под его чутким руководством Аллен смог правильно сложить и зафиксировать кости зверя. Боль при этом Эррхар должен был испытывать жуткую — барон сам как-то ломал ногу и хорошо помнил ощущения. Честно говоря, Аллен опасался получить по голове — не со зла, а случайно. Однако же обошлось — дракон вытерпел экзекуцию без единого звука, после чего его на телеге перевезли к дому. Лошади, чувствуя близкое присутствие зверя, нервничали, но Аллен смог заставить их повиноваться. А вот его собственный жеребец боя не пережил — сломал при падении шею, словно и без того проблем сегодня было мало. Но что сделано — то сделано, теперь предстояло разгребать результаты.

Уже ближе к вечеру окончательно пришедший в себя Элтон рассказал, что и как произошло. Их атаковали внезапно. Он как раз завершил урок с Лииной и занимался восстановлением сил, проще говоря, ел блины со сметаной, когда практически одновременно открылись два портала, один прямо во дворе, другой снаружи, ближе к лесу. Возможно, был и еще один, какие-то отзвуки далеко, на самой границе восприятия, маг почувствовал (ага, скорее всего, им перебросили тех двоих, что попытались убить меня в лесу, подумал Аллен, но, естественно, прерывать рассказчика не стал), однако Элтону было не до отслеживания дальних подступов. Тут бы живым остаться...

Тот портал, который открыли во дворе, создали настолько мастерски, что Элтон его практически не почувствовал. Возмущения в магическом зрении оказались минимальными. Второй был грубее, и его открытие ощущалось, как удар молотом по голове. Однако размышлять о разном классе открывших порталы магов у Элтона не оставалось времени, кто бы ни пришел, его не звали, а стало быть, требовалось быть готовыми к неприятностям.

Они, кстати, начались сразу же. Из порталов, как горох из дырявого мешка, хлынули вооруженные люди. Элтон встретил их, как подобает, не зря же он столько тренировался в компании Аллена. Срубив ближайшего ударом меча, который привык таскать с собой и, на счастье, не изменил привычке даже здесь, в тихом и безопасном месте, целитель ударил магией. Не очень точно, баня, кстати, оказалась на его совести, но некоторую сумятицу в стан неприятеля внести успел. Однако те, кто рвался снаружи, не церемонились и время зря не теряли — разнесли вдребезги забор, и сдерживать их долго Элтону не хватило сил. Немного помог дракон, но его сбили почти сразу, после чего целителя совместными усилиями оттеснили на задний двор, где он и упал, окончательно выбившись из сил. Очнулся уже потом, когда все кончилось, первой мыслью было скрыться, но, когда рассмотрел, кто возится с драконом, решил поменять решение. Вот и все, если кратко.

Ирма

Вот так мир и рушится. Окружающая действительность оказывается совсем не такой, как ты привыкла ее видеть, и внезапно обнаруживается, что тебя несет, как щепку в водовороте. Еще утром все было ясно, четко и понятно, даже неведомая угроза, о которой говорил Аллен, казалась чем-то далеким и не слишком важным, и когда они прятали заначку на черный день, она все равно так и не могла воспринять происходящее всерьез. А потом завертелось...

Сначала выстрел из арбалета в упор, и не успей Аллен оттолкнуть ее в сторону, то быть ей мертвой. В отличие от барона, чувства которого оставались человеческими, Ирма хорошо понимала, что стреляли в нее, но сразу сказать не решилась, а потом... Потом стало уже поздно.

Ирму поразило тогда, во что превратился всегда спокойный и на удивление вежливый для дворянина Аллен. Когда она влетела во двор, то, что там творилось, сложно было описать словами. Казалось, среди застывших, как мухи в киселе, людей крутится черный, ощетинившийся сталью живой смерч. Ирма и раньше слышала, что дворяне — мастера боя, и то, что они способны делать, простому человеку недоступно, однако считала это не более чем сплетнями, еще одной попыткой знати прихвастнуть и выделиться в глазах простых людей. На проверку же все оказалось куда эффектней, интересней и страшнее. За движениями Аллена практически невозможно было уследить, даже с ее скоростью восприятия они казались размытыми, смазанными. Ирма помнила, как умел двигаться в схватке ее отец. Так вот, Аллен двигался еще быстрее. Отец, кстати, был не простым воином, совсем не простым, и при этом оставался эльфом, который по определению быстрее человека. Сейчас Ирма в последнем уже сомневалась.

Девушка так засмотрелась на происходящее, что даже не успела испугаться, когда ее сдернули с лошади. Как оказалось, совершенно зря — она еще кричать не закончила, когда Аллен прикончил ее обидчика, ухитрившись сделать это так ловко, что девушку практически не забрызгало кровью. Зато остальные... нехорошие люди бросились прочь с недоступной, казалось, для людей скоростью.

Однако даже не воинские таланты барона произвели на Ирму основное впечатление. В конце концов, любой мужчина в той или иной степени владеет оружием. Куда больше ее удивили — и напугали — новые, абсолютно неизвестные ей стороны повседневности. Тетя Мила... Пожилая, невероятно добрая, простая и столь же веселая после третьей стопки женщина — дворянка и боевой оборотень. Куча трупов и море крови, которые она после себя оставила, Ирму впечатлили куда больше, чем, к примеру, Элтон со своей неожиданно мощной боевой магией.

М-да... Эльфы ведь оборотней не любили страшно, каким-то идущим из глубин веков иррациональным страхом. Зря, что ли, детям на ночь рассказывали жуткую сказку о девочке-эльфийке из низшей касты (а кем она еще могла быть — вряд ли получившая должное воспитание эльфийка из высокородных станет таскать аляповато-красные элементы одежды), которая шла через лес к бабушке, и на которую охотился страшный злой оборотень. Бестселлер на все времена, не так уж далеко ушедший от действительности, ведь оборотни тогда были единственными существами, которые охотились на эльфов. Быстрее, сильнее, безжалостнее, хотя о последнем можно и поспорить, и для многих эльфов, впервые попавших в человеческие земли, оказывалось шоком, что у людей они не считаются исчадиями темных сил. Нет, особой любовью они тоже не пользовались, но отношение к ним было, как, например, к людям с другим цветом кожи. Непохожий — но все же человек. Где-то оборотней не любили, где-то, как в этом королевстве, смотрели безразлично. Ну, живет человек, никому не мешает, налоги платит, в храм по воскресеньям ходит... А что уж он дома вытворяет и в кого оборачивается, никого не касается. И, самое смешное, прирожденные воины, лучшие на континенте, оборотни редко служили в армии, предпочитая заниматься каким-нибудь более выгодным и, чего уж там, прибыльным ремеслом. Существа они были уравновешенные, сильные, неглупые, так что успеха частенько добивались практически в любой сфере.

И вот, рядом с таким зубастым ужасом, одно упоминание о котором было способно испортить аппетит какому-нибудь излишне впечатлительному эльфу, Ирма бок о бок прожила три года. И этот самый оборотень не только не пытался ее съесть, но и окружал заботой, вниманием, а потом еще и погиб, вольно или невольно защищая эльфийку. Причем не полукровку, как она, а самую настоящую, чистокровную. Поразительно, за минуты Ирма узнала о некоторых сторонах жизни больше, чем за все предыдущие годы. И где здесь спрашивается, правда?

— ...Делай, что хочешь, но куда ее утащили мне определи, — голос Аллена абсолютно не гармонировал со смыслом фразы, звуча тихо и как-то апатично. Барон сидел у камина, вытянув ноги к огню и явно наслаждаясь теплом. Оно и неудивительно, весь остаток дня Аллен потратил на то, чтобы убрать трупы. Элтон, еле стоящий на ногах, был ему не помощник, а Ирму он сам прогнал, сказав ей, что в жизни она еще насмотрится на всякую пакость. Тела Пьера и тети Милы он затащил на сложенную из имеющихся в запасе дров и в изобилии валяющихся во дворе бревен груду, облил маслом, а затем поджог. Как он сказал, в обычае оборотней сжигать своих мертвецов, и делать это, по возможности, до заката солнца, а Пьер рад был бы оказаться вместе с женой. Костер получился что надо, хорошо еще, Аллен не потерял головы, и разместил его как на приличном удалении от дома, так и в стороне от леса, а то мог и пожар случайно учинить. С чужими покойниками он поступил куда бесцеремоннее — тщательно обыскал, а потом сбросил в ближайший овраг и обвалил склон. Как пояснил, можно было бы и просто так бросить, но не хотелось привлекать на падаль всякие зверье вроде волков и медведей. Единственно, на что ему не хватило сил, это навести хоть какой-то порядок в доме, и потому он просто закрыл двери в те комнаты, где тетя Мила учинила погром, да выкинул пропитавшиеся чужой кровью сапоги. Готовить еду в результате пришлось на все том же камине, но к данному обстоятельству Аллен отнесся с редким безразличием. Наверное, от усталости. Просто с видимым усилием протолкнул в желудок кусок мяса и сел в кресло, всем видом показывая, что вставать не намерен.

— Не смогу, — голос целителя звучал не менее безжизненно. — Я дня на три остался без магии, а даже остаточные следы порталов развеются, самое позднее, завтра к вечеру. Могу попробовать немного поиграться с предметной магией, но, сам знаешь, я в ней не силен. Дай боги вектор определить, да и то плюс-минус сапог.

— Хоть что-то. Ты уж постарайся.

— Все равно не найдем.

— Найду, — Ирма услышала хруст, и только через секунду поняла, что это костяшки пальцев Аллена, с такой силой он сжал кулаки. — Сам знаешь, бросать своих — последнее дело.

— Да знаю я. Ладно, постараюсь, конечно.

— Спасибо. И... Что ты можешь сказать про тех, кто на нас напал?

— Да ничего. Твоими стараниями у нас ни одного пленного, которого я мог бы расспросить, а с трупами разговаривать я пока не научился. Не некромант, чай.

— Да? А что-то мне подсказывает, что некоторые из твоих боевых заклинаний были вполне себе некротические.

— Ну да, — не смутился Элтон. Разговор действовал на него, как хороший стимулятор, незаметно для себя он стал говорить немного громче, и речь стала быстрее и выразительнее, впрочем, как и у Аллена. — Боевые некротические заклинания просты и, чаще всего, доступны целителям. Но подъем трупов и, тем более, их допрос, значительно более сложен и энергоемок. Допрос, кстати, вообще осуществим не позднее чем через полчаса после смерти допрашиваемого организма.

— А я слышал, что некоторые...

— Чушь, сказки, чтобы набить себе цену. Как только мозг окончательно умирает, лучшее, что ты получишь, это тупую, нерассуждающую и быстро разлагающуюся куклу. И, повторюсь, моих скромных умений для этого недостаточно в принципе.

— Ладно-ладно, — Аллен, впервые за сегодняшний вечер, чуть заметно улыбнулся и поднял руки. — Сдаюсь. В магии я и впрямь профан. Тогда, может, скажешь мне, зачем ты своих клиентов глушил так, что какой уж там допрос — посмотреть не на что?

— А у меня было время их сортировать и выбирать, кого и чем ублажить? — окрысился Элтон.

— Тогда и меня не обвиняй — я находился в той же ситуации. Ладно, проехали. Но, может, скажешь хотя бы, откуда они? По вещам определишь, что ли...

— Этих, которые с железками, — теперь в голосе целителя звучало неприкрытое презрение, — в принципе не определю. Люди как люди, такой швали везде хватает. Обучены отвратительно, на меня перли, как стадо, толпой, я в первый раз семерых или восьмерых сразу накрыл.

— Что не обучены, я уже заметил, — пожал плечами Аллен. — И вооружены паршиво. Не доспехи — пародия, мечи тоже... По ним помойка плачет. Будь у них толковый сержант, за неделю натаскал бы, чтоб хоть толпой, но меня завалили, а тут... Ерунда какая-то, в общем.

— Если ты в чем-то не видишь смысла, это не значит, что его нет, — Элтон наставительно поднял вверх указательный палец. — Просто или у тебя не хватает ума, чтоб его понять, или слишком мало информации.

— Благодарю, ты весьма изящно назвал меня дураком. Может, что-то скажешь про тех магов, которых мы покрошили?

— Такие же недоучки, как и их солдатня, — с легкой брезгливостью в голосе отозвался Элтон и сделал жест, словно отряхивал с рук невидимые капли чего-то противного. — Сейчас, после того, как отменили международную конвенцию о единой системе подготовки магов, полезло столько всякого... Национальные школы — это еще туда-сюда, там хоть и не обходится без загибов, но за качеством образования кое-как следят. В конце концов, они готовят магов для государственных служб. Но когда любой троечник получает возможность открыть собственную магическую школу, ничем хорошим это не кончится в принципе. Что мы, собственно, и наблюдаем.

— Ты думаешь, — Аллен сделал в воздухе пальцем неопределенный жест, — кто-то из таких... любителей?

— Да здесь и думать нечего. Шмотки их видел? Да ни одно приличное заведение не опустится до того, чтобы так обряжать учеников. Не говоря уж о том, чтобы бросить их в бой против заведомо сильнейшего противника. Не-ет, как ты хочешь, но здесь изо всех щелей лезут повадки мелкой шпаны.

— И зачем тогда шпане эльфийская принцесса?

— Не знаю.

— И я не знаю. Но скоро разберусь, и тогда кому-то будет плохо.

— Зная тебя — не сомневаюсь.

— Ты зря смеешься, — в голосе Аллена словно звякнул металл. — Мой прадед командовал Северной эскадрой, и когда разбил пиратский флот и захватил полтысячи пленных, запросто развесил их на реях. И, хотя все соседи потом вопили о наших зверствах, с того дня в наших водах никогда не было пиратства.

— Читал я про ту историю... Кстати, а почему эльфы тогда больше всех возмущались?

— А они хорошие мореходы, и среди пиратов их была почти треть. Только вот повозмущались-повозмущались, да и заткнулись. Так что разумное насилие еще никогда и никому не вредило.

— Да я что, против, что ли? Вот завтра и двинем.

— Это я двину, а ты останешься.

— Ну уж нет, — сейчас тверже стали звучал уже голос Элтона. — Я в твоих возможностях как бойца не сомневаюсь ни на миг, но отпускать тебя одного, без магической поддержки... Пойми, сейчас тебе повезло, но в следующий раз они будут готовы.

— И что?

— И то. Размажут тебя по стенке в тонкий блин.

— Так ведь и ты без магии, — вот удивительно, сейчас в голосе Аллена звучала неуверенность. И это притом, что эмоциями своими он обычно владел исключительно хорошо и старался никому их не показывать. Однако прорвалось, то ли от усталости, то ли забыл о присутствии Ирмы, а Элтона барон не стеснялся.

— Пока до места добираемся, надеюсь, восстановлюсь, — голос целителя звучал не слишком уверенно, однако было ясно, что постарается, и всерьез.

— Смотри сам, — на этот раз голос барона вновь стал тише и тусклее. Похоже, еще немного — и он провалится в сон.

— А мне что с собой брать? — влезла в разговор Ирма и тут же об этом пожалела.

— Тебе? — кажется, мужчины произнесли это одновременно, и к девушке обернулись тоже синхронно.

— Ну да, — сообразив, что ее кандидатура в качестве товарища по путешествию даже не рассматривалась, и не стоило привлекать к себе внимание, Ирма спешно начала искать аргументацию своему желанию. — Вы же меня здесь одну не оставите, правда?

— Одну — нет. С Эррхаром, — безапелляционно ответил Аллен, и целитель, зараза, поддержал его согласным кивком. — Там, куда мы пойдем, будет слишком опасно.

— А здесь? Вдруг они сюда опять придут?

— Во-первых, им даже в голову не придет, что ты здесь осталась. Во-вторых, они уже взяли все, что хотели, снова приходить сюда им нет нужды. В-третьих, как дракон останется здесь один? Он ведь сейчас беспомощен. Даже пожрать не найдет. И в-четвертых, я пришлю охрану.

— Но почему вам не опасно, а мне опасно? — сделала она еще одну попытку убедить их. По опыту Ирма знала, что к логике Аллен всегда прислушивается, и если добиться от него чего-то слезами или, к примеру, угрозами сложно, то убедить можно всегда.

— И нам опасно. Но мы — мужчины. И потом, делать нам нечего, только еще следить, чтобы малолетка вроде тебя никуда не вляпалась.

— Мне уже семнадцать! — возмущению Ирмы не было предела.

— Я и говорю — малолетка, — цинично припечатал Аллен с таким видом, будто сам был столетним стариком, и отвернулся, давая понять, что поставил точку в разговоре.

Поспорить было можно, но — бесполезно. И оставалось только встать и уйти с гордо поднятой головой, чтобы прямо при этих бесчувственных чурбанах не заплакать. Обидно было невероятно. Единственным, пожалуй, аргументом, который, на взгляд Ирмы, стоило принять в расчет, было состояние Эррхара, но и тут наверняка можно было что-то решить. Однако ей только что дали понять, что спорить бесполезно, и мужской шовинизм, гласящий, что бабе место в койке и на кухне, этих двоих тоже ни минул. А о том, что Лиина за эти годы стала ей как сестра, никто даже не подумал. Обидно...

Прикусив губу, Ирма вышла во двор. Обидно, не обидно, а насчет Эррхара они правы. Дракон темной, с трудом различимой в сумерках даже эльфийским зрением грудой, лежал у забора, но при появлении девушки повернул к ней голову и внимательно посмотрел огромными, с узкими вертикальными щелями зрачков глазами.

— Что, все так хреново?

— А откуда ты...

— У тебя на лице все написано, — ухмыльнулся дракон. — Уж поверь, я тебя за три года изучил.

— Да нет, все нормально — признаваться в своих обидах Ирме почему-то не хотелось.

— Ага, кого ты хочешь обмануть?

Действительно, перед драконом, который даже в темноте видел малейшие изменения в мимике девушки, скрывать что-то было глупо и бесполезно. Это Аллен, привычно сделав лицо похожим на каменную маску, возможно, смог бы. А может быть, и нет, Ирма не знала, но сама она так прятать свои чувства не могла однозначно. Оставалось лишь вздохнуть и... рассказать все, как было. Правда, уложиться ей удалось буквально в несколько фраз — четко формулировать мысли Ирма научилась у Аллена, и этим достижением она не без основания гордилась.

— Ну что же, — дракон изобразил некое подобие улыбки. Получилось, честно говоря, не очень. — Если вас послали далеко и надолго, лучше не спорьте, а идите. Иначе в следующий раз посыл усилят физическим воздействием.

— Смеешься? — насупилась Ирма.

— Нет, вещаю. А вообще, чего ты ожидала? Твои старшие приятели просто таким образом пытаются тебя защитить.

— А я их об этом просила?

— Это нормальное мужское поведение. Бьюсь о заклад, они сами не задумываются даже, почему так поступают. Ладно, не расстраивайся. Лучше сделай вот так...

Дракон наклонил голову к самому уху Ирмы и понизил голос, чтобы их не могли услышать. Что же, то, что он предложил, выглядело реально. Вот только...

— А как же ты?

— А что я? Завтра попроси их помочь вытащить из погреба побольше еды. Они тебе не откажут, понимают, что женщине одной тяжело будет таскаться. Недельку перекантуюсь, а там уж и срастется все.

— Так быстро?

— Я, вообще-то, дракон, у нас регенерация намного быстрее человеческой. В общем, не волнуйся за меня.

Утром Элтон занялся порталом. Со стороны это выглядело не слишком впечатляюще — нарисованная прямо на земле пентаграмма, какие-то хаотично, на первый взгляд, разложенные предметы, от сухой ветки и крупного серовато-желтого кристалла до свечного огарка, на фитиле которого ровно, не обращая внимания на ветер, горел и, кажется, не собирался гаснуть крохотный язычок живого огня, и пустой бутылки из зеленого стекла. И еще много-много всякого. Ну и Элтон, естественно, опустившийся на колени перед всем этим безобразием и время от времени осторожно поворачивающий то один, то другой его элемент. И ведь работало! Бесчувственный Аллен спокойно ходил вокруг и, похоже, ничего не ощущал. У Ирмы же волосы готовы были встать дыбом. Пожалуй, будь она кошкой, то задрала бы хвост трубой, взлетела на верхушку дерева и орала оттуда благим матом. Кончиком буквально каждого нерва она чувствовала, как перекатываются заключенные в корявую, но прочную и надежную пентаграмму невидимые глазу пласты силы. Все же грамотный маг — это серьезно, и даже лишенный доступа к своим обычным источникам могущества, Элтон не утратил возможности творить настоящие чудеса.

Наконец целитель протянул руку и резко повернул какой-то камень. И почти сразу же погас огонь, свеча растеклась пятном горячего воска, линии пентаграммы вспыхнули на миг белым светом. Грозная, еще недавно заключенная в них и покорная воле мага сила на миг встала на дыбы — и ушла в землю, втянувшись в нее, как вода. Пентаграмма еще раз мигнула — и погасла, оставив лишь ощущение чего-то непонятного, бардак на земле и довольно мерзкий запах, словно кто-то разбил здесь тухлое яйцо. Впрочем, запах исчез довольно быстро.

— Ну, вот и все, — Элтон вытер пот со лба, повернулся к зрителям. Лицо его было красным, распаренным. — Даже лучше, чем я думал. Несите карту, попробуем определиться с местом.

Карта нашлась практически сразу, и целитель, вооружившись линейкой, транспортиром и остро отточенным карандашом, с азартным выражением лица склонился над ней. Аллен тут же присоединился к нему, и несколько минут они активно спорили, что-то обсуждая, но как Ирма не прислушивалась, понять ничего не могла. Все же Элтон говорил шепотом, да и барон тоже не кричал. Только руками оба жестикулировали бешено, что на них было совсем не похоже. Все же Аллен обычно такого себе не позволял, а привыкший делать пассы маг — тем более, у него следить за собственными движениями вообще получалось на рефлекторном уровне. Издержки профессии, как он любил выражаться.

Наконец они, видимо, пришли к какой-то договоренности. Элтон аккуратно отчертил две линии, под небольшим углом сходящиеся в точке, долженствующей, судя по всему, изображать двор, в котором они сидели. Аккуратно что-то подсчитал в уме, морщась и шевеля губами, а потом отметил линейкой по точке на каждой линии и обвел участок между ними сильно вытянутым овалом.

— Вот. С учетом интерференции, направления векторов потоков и прошедшего с момента создания портала времени, они вышли где-то здесь.

— Хорошее где-то. За неделю не объедешь.

— Ты погоди, у нас еще один портал был. Хотя и только входной, но, я надеюсь, можно будет попробовать и его обсчитать. Тот, кто его ставил, паршивый маг, а значит, и возмущения оставил большие. Их проще будет отследить.

— Ну что же, попробуй, — с неприкрытым сомнением в голосе отозвался Аллен.

— Попытка — не пытка, — жизнерадостно отозвался Элтон, сгребая с земли свой магический хлам. — В конце концов, мы ничего не теряем. Эх, жаль, близко они друг от друга...

Несмотря на скептицизм Аллена, у целителя все получилось, и вскоре, после практически зеркального повторения ритуала, на карте образовались еще две линии, соединенные эллипсом. И эллипс тот пересекался с первым. Очень сильно пересекался, но все равно, по словам Элтона, сокращал зону поиска на треть. Увы, это было все, на что целитель сегодня оказался способен.

Лорд Аллен

Все-таки Элтон — молодец. Барон, как он сам считал, не слишком хорошо разбирался в магии. Ничего удивительного, человеку, который к ней в принципе неспособен, учить заклинания нет смысла. С другой стороны, пока магия — наиболее перспективная из наук, занимающая серьезное положение во всех сферах жизни, от сияния дворцов до управления сетями городских канализаций, иметь представление о ней, пускай и поверхностное, будет любой. А умный человек знаниями общего характера постарается не ограничиваться.

Аллен не считал себя очень умным, но все же постарался понять, что может магия, а что нет. Если ты хочешь вести дела, связанные с деньгами... с большими деньгами, надо иметь представление о возможностях потенциальных конкурентов, а маги, частенько имеющие привычку лезть, куда не просят, и грести под себя то, что им не принадлежит, именно так им и воспринимались. Именно поэтому о возможностях магов Аллен знал малость побольше среднего обывателя, хотя, конечно, и не все. Вон, как Элтон уел его в разговоре о некромантах. Тем не менее, и того, что ему было известно, хватило, чтобы понять: то, чем сегодня занимался целитель, выходит далеко за рамки, которыми ограничен, как правило, маг такого уровня. Все же повезло ему с товарищем — на ровном месте, практически лишенный силы, Элтон смог извлечь больше информации, чем какой-нибудь напыщенный индюк с тремя дипломами, гордо именующий себя магистром. Магистром чего? Да пес его знает, придумают. Каких-нибудь околовсяческих наук. Неважно. Главное, такими, знающими о многом понемногу, хоть телегу грузи, зато мастера и таланты, ведь без таланта подобное тому, что творил Элтон, не сделать, редки. И то, что именно такой маг, талантливый и грамотный, а не салонный верхогляд, интересующийся лишь деньгами и женщинами, оказался рядом, большая удача.

Однако талант и мастерство — это здорово, вот только отъезд они весьма оттянули. Элтон, конечно, хорохорился, но когда он заходил в дом, то, переступая через порог, едва не рухнул. Если бы рядом вовремя не оказалась Ирма, успевшая подхватить целителя, точно бы голову разбил. И, естественно, когда целитель заявил, что готов ехать, Аллен едва сдержался от того, чтобы не выдать в ответ кучу нецензурных слов и их сочетаний. По его скромному разумению, задержка в день-другой была неприятна, однако не критична. А вот если с кем-то из них что-нибудь случится — все, как говорил один заезжий купец, с которым Аллен уже не первый год вел торговые дела, туши свет, ховайся в бульбу. Словом, еще двое суток они провели в этой глуши. Единственный плюс — дом хоть немного привели в порядок.

А потом — в путь! Мерно цокают подковы, покачивается в седле, еле удерживаясь от того, чтобы провалиться в сон, целитель. Магия к нему потихоньку возвращается, но до прежних сил еще далеко. Впрочем, ближе к полудню, когда их немного растрясло, Элтон стал заметно бодрее, а когда они остановились на привал, и вовсе оживился. Жрал он все эти дни за троих, объясняя это тем, что организму, измотанному боем и последующим отслеживанием порталов, надо восстанавливать силы. Причем в первый день объяснял с виноватым видом, будто опасался, что его куском попрекнут, хотя Аллену, а тем более Ирме, было абсолютно все равно, сколько и чего он ест. Это было на него абсолютно непохоже, но, видимо, сказалась встряска, полученная в схватке, уже к вечеру первого дня он вновь стал прежним, бодрым и чуть нагловатым. Аллен же порадовался про себя, что не стал делиться с ним идеей поискать третий портал, тот, через который прибыли их с Ирмой несостоявшиеся убийцы. Тот наверняка открывался в приличном отдалении, и с его помощью точку выхода можно было заметно уточнить, вот только в каком состоянии после этого оказался бы целитель, если уже после первых встрясок у него явно начало переклинивать в голове? Боги ведают, так что нечего лишний раз подвергать его организм испытаниям, и без дополнительного поиска справятся.

Ехали они по дороге, а потому до деревни смогли добраться только ближе к вечеру и сразу двинулись в трактир, на втором этаже которого хозяин держал комнаты для гостей — так, на всякий случай. Проезжающих в этих местах практически не было, разве что сам Аллен и его люди, и драл за комнаты хозяин безбожно, вот только не в этом случае. В конце концов, барон являлся хозяином этих мест, или почему? Определенные права у него имелись. Например, запалить эту деревушку с четырех концов и повесить всех ее жителей на основании собственной прихоти. Здесь все, если вдуматься, принадлежало ему, включая и людей. Так что трактирщик изобразил верноподданническую улыбку и, пока его дочь срочно перестилала в комнатах кровати, занялся организацией праздничного ужина. Аллену не требовалось даже напрягать зрение, чтобы разглядеть за угодливой улыбкой и раболепно согнутой в три погибели спиной тусклый огонек ненависти, однако это мало его трогало. Да, из-за приезда господина хозяин не самого богатого трактира в не самой, опять же, богатой деревушке несет определенные убытки, и его недовольство естественно. Но, с другой стороны, Аллен не собирался платить за свое. Поборами он никого не душит — так пускай будут довольны. С этой безупречной логикой дворянина жить было проще и веселее, так что, не обращая более внимания на трактирщика, он пошел в свою комнату, швырнул в угол дорожную сумку. Тронул за плечо разглаживающую складки на кровати дочь трактирщика, симпатичную фигуристую деваху. Та повернулась с улыбкой "всегда готова", вон, даже спину выгнула. Хороша, зараза, кое в чем намного лучше весьма потасканных великосветских дам (а "не дам" там практически и нет) но ее услуги Аллену были сегодня не нужны. Сунув ей за корсаж увесистую золотую монету (огромную по меркам деревни сумму), он показал глазами на как раз проходящего мимо дверей Элтона. Девица прыснула в кулачок, понятливо кивнула и испарилась с такой скоростью, что оставалось только удивленно моргать глазами. Вот она была — а вот ее нет, и проделано сие мгновенное перемещение безо всякой магии. Хе-хе, кое в чем всем этим магистрам-бакалаврам стоило бы у женщин поучиться...

Ну, вот и все, теперь за Элтона можно было не опасаться. Стресс, как известно, лучше всего лечится вином и женщинами, того и другого у целителя этой ночью будет в избытке, и спать ему уж точно не придется. С утра, конечно, будет клевать носом, зато потом быстрее придет в себя. Что бы там ни говорили, маги — такие же люди, как и все остальные, а значит, и народные средства им вполне подойдут. Аллен поморщился — все-таки психика таких, как Элтон, намного уязвимее его собственной. Для него усталость — это всего лишь усталость, а для мага — потеря способностей и, как следствие, уверенности в себе. Вот и хреновато целителю... Самого же Аллена куда сильнее беспокоили, по сути, Ирма и беспомощный дракон, оставленные в охотничьем доме. Все же они, случись что, сейчас не бойцы. За Лиину он не волновался — девчонку наверняка похитили не для того, чтобы убивать, не стоит ее смерть затраченных усилий, проще было послать одного человека, чтобы из арбалеты выстрелить, а вот за этих двоих... Притом, что с Эррхаром у них была стойкая взаимная... не антипатия даже, а настороженность. Ирму же Барон воспринимал... А как он ее воспринимал? Аллен и сам, наверное, не смог бы ответить. Ближе всего, наверное, как пригревшегося в руках котенка, от которого есть куча мелких проблем, а бросить жалко. Впрочем, к Лиине он относился примерно так же.

Усилием воли отогнав неприятные мысли, Аллен вздохнул, прикинул, что до ужина еще далеко, и решил прогуляться — просто так сидеть в прокалившейся за день маленькой и душной комнате не хотелось. Да и размяться следовало — все же весь день в седле. Откладывать принятые решения барон не любил, так что уже через две минуты он шел по улице, которая, как и многие другие деревенские маршруты, ухитрялись сочетать несовместимое — сухую от жары пыль и грязные лужи в выбитых телегами глубоких колеях.

Деревня, кстати, выглядела вполне прилично. По сравнению с соседями даже, можно сказать, зажиточно. Ну да ничего удивительного, здесь, в половине дневного перехода, были неплохие залежи меди, и Аллен за тридцать процентов от стоимости позволял ее жителям заниматься добычей и продажей руды. С одной стороны, конечно, его доля выглядела небольшой, но он сам провел расчеты и убедился, что больше с людей требовать нет смысла. Для того, чтобы шла работа, надо заинтересовать тех, кто ее выполняет, а для этого нельзя обдирать их, как липку. При существующих раскладах те, кто работал на рудниках, могли позволить себе прокормить семьи, сносно жить и откладывать что-то на черный день. Забери у них больше — и либо начнут сильнее воровать (сколько-то наверняка воровали и сейчас, Аллен насчет человеческой природы не обольщался, но по мелочи, риск оказаться повешенным все же останавливал людей), либо просто работать не будут, найдя более доходное занятие. И будут рудники простаивать, от чего пострадает казна самого барона. Примеров у соседей достаточно, чтобы посмотреть и не повторить чужих ошибок.

К тому же, это все была лишь часть цепочки. На землях барона торговать имели право только его люди. То есть руду закупали по ценам, устраивающим Аллена, и с этого он тоже имел свой процент. Дальше ее везли в другую деревню, где занимались выплавкой металла, на месте перерабатывать руду Аллен запретил настрого. Почему? Да из-за того, что ради этого пришлось бы вырубать лес. Зачем этим заниматься, если где-то недалеко есть залежи каменного угля. Вот и везли туда руду, оттуда уже слитки... Ну а барон с каждого, пускай самого маленького звенышка цепочки, которую организовал, контролировал и обеспечивал безопасность, имел свою монету. И все довольны, хотя, разумеется, ворчат, как же без этого. Но желать больше, чем имеешь, вообще в природе человека, и барон к ворчанию относился без каких-либо эмоций.

Так что шел он по улице, без интереса поглядывая на добротные дома — бывал уже здесь, видел все это — и хотел выйти к реке, протекающей сразу за околицей. Речка маленькая, но от нее сейчас идет прохлада, и на берегу явно будет комфортнее, чем здесь... Вот только добраться до реки Аллену было не суждено.

— Ваша милость!

Барон погасил на лице возникшую сама собой недовольную гримасу. С нижестоящими, особенно с теми, кто находится не на соседней ступени социальной лестницы, а очень далеко, следует вести себя ровно и бесстрастно, держа определенную дистанцию. Панибратства не допускать ни в коем случае, но и хамить зря тоже не стоит. Эту линию поведения он отработал для себя уже давно, и она его еще ни разу не подводила. Остановившись, Аллен повернулся и, увидев, кто к нему обратился, еле сдержался от того, чтобы недовольно поморщиться. По улице, смешно переваливаясь, к нему семенил местный деревенский маг.

С этим умником, по жизни считающим себя умнее всех, отношения у Аллена как-то изначально не сложились. Когда лет пять назад маг, появившийся в этой глуши словно бы ниоткуда, вместо того, чтобы поселиться в городе, на нейтральной территории, выбрал для своего обитания эту глухую деревню, даже не спросив на то разрешения у ее хозяина, Аллен промолчал. Может, и зря, но не хотелось устраивать скандал и ради удовлетворения собственных амбиций ссориться с магическим сообществом, весьма нервно относившимся ко всему, в чем видело притеснение своих членов. Ну, не стоила такая мелочь скандала, так, во всяком случае, барон тогда посчитал. И, как понял несколько позже, ошибся.

Обладающий неуживчивым характером маг тут же поссорился с местными жрецами. Точнее, жрец был один (для большого числа богов деревенька мелковата), и представлял здесь интересы богини плодородия Танды. Храмы последней частенько встречались в сельской местности, пользовались у крестьян популярностью, а сама богиня изображалась здоровенной жирной бабищей, потрясающей телесами. На взгляд Аллена, у первого художника, который ее изобразил, оказалась убогая и извращенная фантазия, но стереотип уже сложился, и что-либо исправлять было поздно. Да и крестьяне, вроде бы, не против, так что пусть молятся, кому хотят. Аллена чьи-то эстетические, а также эротические (богиня традиционно изображалась ну очень слабо одетой) предпочтения не волновали вовсе. Жрецы же в сельской местности были необходимы — любому, пускай он и семь раз крестьянин, надо время от времени пожаловаться на жизнь, выговориться, и в такой ситуации благообразный старикашка в рясе очень полезен для снятия нервного напряжения. Лучше пускай ему в подол плачутся, чем в один прекрасный день схватятся за топоры. Аллен это хорошо понимал и, хотя не страдал даже намеком на религиозность, с жрецами отношения поддерживал ровные. В общем, имелись определенные, давным-давно, еще при прадеде барона сложившиеся отношения, и всех они устраивали, но тут в сельскую глушь, как слон в посудную лавку, вломился маг, и завертелось...

После того, как основным занятием местных крестьян стала не обработка полей и даже не заготовка леса, а добыча руды, популярность Танды пошла на спад. Хорошо еще, жрец, человек мудрый, пользовался у жителей деревни уважением, и сумел поддержать чувства верующих на определенном, весьма приличном уровне. Однако маг (Аллен позже навел справки, и узнал, что он в большей степени не чародей в классическом понимании, а алхимик) тоже повел себя умно. Наловчился указывать, как идут рудные жилы, и тем самым избавил крестьян от необходимости перелопачивать лишние тонны пустой породы. Работать стало легче, выработка пошла большая, все, включая и самого Аллена, довольны. Потом нашел чуть в стороне выходы малахита, и опять же все довольны. А то, что за свои советы деньги просит — так это же вполне нормально! Каждый труд должен быть оплачен.

Если бы на этом маг и остановился, то все было бы замечательно, но ему, очевидно, от успехов моча в голову ударила. Обнаружил выход мощного пласта руды, да не где-нибудь, а в самой деревне. Это же никуда тащиться не надо, можно сэкономить на перевозках, да и жить дома, а не в лесу, у самых гор. И разрабатывать круглый год, а не когда дороги позволят... В общем, сплошные выгоды. А тот факт, что для разработки надо снести храм, мага абсолютно не волновал. Но вот то, что обычно тихие и уважительные крестьяне бывают весьма религиозны и некоторые из них могут схватиться за топоры, не учел, из-за чего дело едва не кончилось смертоубийством.

Хорошо еще, Аллен тогда успел вмешаться. Что вот-вот начнется свалка между теми, кто хотел снести храм, и теми, кто предпочитал не гневить богов, он узнал от жреца. Старик был отнюдь не дурак, прекрасно понимал, что боги — хорошо, но с хозяином этих земель лучше поддерживать хорошие отношения, а потому, подобно многим своим коллегам, сотрудничал с Алленом в плане безопасности. Проще говоря, стучал. Вот и связался с бароном через амулет экстренной связи. Ну а дальше пришлось Аллену срочно нанимать мага, телепортироваться в поместье, собирать дружину и двигать сюда, в деревню, дабы не допустить расширения конфликта. Успел... Крестьян, вздумавших без его, господского дозволения храмы сносить, перепорол, а магу сделал первое и последнее предупреждение, чтоб не мутил народ. Тот не внял, всем видом показывая, что не соплякам вроде молодого барона его учить, а зря.

Аллен не стал ссориться с Гильдией магов. Навел справки, узнал, что шустрый старичок изгнан из родных пенатов за неуемную страсть к экспериментам, заканчивающимся порой взрывами и пожарами, и приказал установить за магом постоянное наблюдение. А дальше — просто. Затаскал его по судам, да и все. Устраивает маг-алхимик, к примеру, опыты, от которых выделяется едкий газ, на следующий день барон самолично подписывает указ о запрещении порчи воздуха в деревне путем, отличным от естественного. Он хозяин — значит, в своем праве, а незнание закона от ответственности не освобождает. Нарушил — в суд и плати штраф. Опять же, дома из дерева, а этот умник в своей лаборатории с открытым огнем балуется, пожар устроить может... Словом, не прошло и месяца, как маг сдался. Против закона не попрешь, он, подсчитав, очевидно, как скоро разорится, решил, что с бароном легче договориться, чем воевать. Аллен тогда поставил жесткие рамки, которые, с одной стороны, давали возможность творчества, а с другой мешали неуемной энергии мага портить жизнь окружающим. Тот, убедившись, что за эти рамки лучше не выходить, с тех пор вел себя пристойно, однако взаимной любви у них с бароном эти расклады не прибавили.

Тем не менее, сейчас маг, шустро перебирая ногами, направлялся именно к нему, да еще и (невероятно!) обращался, как подобает. Это было удивительно и, как минимум, заслуживало того, чтобы не отмахиваться. Барон вздохнул про себя и со сдержанной вежливостью поинтересовался:

— Я вас слушаю, магистр Картнер.

— Господин барон... Ваша милость, я прошу вас пройти со мной. То, что я вам хочу сказать, не для чужих ушей.

Вот даже как... Аллен внимательно посмотрел на мага. А ведь он испуган, причем настолько, что переборол свою извечную нелюбовь к так досадившему ему дворянину. Привычным движением коснувшись эфеса меча на поясе, Аллен кивнул и двинулся следом за поспешно засеменившим впереди алхимиком. Со стороны они, должно быть, представляли собой странную пару — высоченный, удобно и, несмотря на дорогу, чисто одетый Аллен, движущийся спокойно и даже неторопливо, и маг, на полторы головы ниже ростом, худой, нескладный и, вдобавок, одетый в рабочий халат с дырками от кислоты и подозрительного вида пятнами. Словом, абсолютно комичный персонаж, находиться рядом с которым в городе значило ронять собственное достоинство. Хорошо еще, что идти было недалеко, а то ведь не то что крестьяне — коровы засмеют.

А вот дома у мага оказалось неожиданно чисто, можно сказать даже, уютненько. Аллен привычно окинул большую гостиную цепким взглядом и пришел к выводу, что без женской руки здесь не обошлось. Нет, чистота тут ни при чем, многие мужчины куда чистоплотнее женщин, однако вряд ли мужчина обеспокоится, к примеру, кружевными занавесками или рюшечками на покрывале. Однако свое мнение Аллен предпочел оставить при себе — нюансы чужой личной жизни его не интересовали в принципе.

— Присаживайтесь, ваша милость...

Аллен кивнул, опустился в глубокое и удобное, настраивающее на философский лад кресло, принял чашку с горячим и на редкость ароматным цветочным чаем, и с интересом начал наблюдать за алхимиком. Тот продолжал нервничать и, хотя вроде бы немного успокоился, все равно не знал, куда деть руки. И, похоже, не знал, с чего начать разговор.

— Магистр, вы сядьте. Успокойтесь. А потом говорите. Честное слово, вы меня заинтриговали.

Алле не врал, разве что малость преувеличивал, на таких, как Картнер, уверенность в голосе и отсутствие фальши действуют ободряюще. К тому же, Аллен уже вторично польстил ему — никаким магистром алхимик не был. Не по опыту и знаниям не получил, конечно, а из-за склочного характера, это Аллен знал точно, но, тем не менее, обращение "магистр" грело шустрому старичку душу. Во всяком случае, он сел, несколько раз глубоко вздохнул, а потом заговорил. И, немного послушав, Аллен понял, что тащился сюда не зря.

Старикан и впрямь был напуган. Не далее чем пять суток назад, то есть как раз накануне случившегося у охотничьего домика побоища, с ним связался его старый знакомый из столицы и попросил, случись нужда, приютить несколько человек, а потом обеспечить им точный портал. Первое не вызвало у магистра особых эмоций, а вот второе очень не понравилось.

Дело в том, что точный портал можно открыть практически с любого расстояния, хватило бы сил. Но есть еще один нюанс — для этого требуется как минимум побывать в том месте, куда хочешь его открывать, запомнить основные ориентиры. В населенных пунктах это решается весьма просто — даже в небольших деревнях вроде этой имеются амулеты порталов. Их задача обеспечить роль ориентиров, с помощью магии их разглядит любой мало-мальски обученный телепортист и наведется на цель без усилий. И, вдобавок, имея точные ориентиры можно сделать так, что след от портала будет слабенький, едва заметный. А вот без амулетов — извините, обращайтесь к местным кадрам. И, спрашивается, куда деревенский маг может переправить гостей?

Нехорошо получалось — только в окрестности своей деревни, во владения барона Кассии. Зачем? Скорее всего, их заинтересовала активная торговля барона медью. Все же она задевала интересы достаточно многих. Не хотелось, конечно, влезать в это дело, тем более, случись что с добычей руды, получилось бы, что магистр действует в ущерб себе, но и отказаться он не мог. Слишком многим был обязан тому, кто обратился с просьбой.

Когда появились те, которых ему надо было переправить. Подозрения мага усилились еще больше. Двое хмырей невнятной, практически незапоминающейся, однако при этом угрожающей наружности. В молодости Картнер воевал, труса не праздновал и даже был ранен. Таких, как эти двое, он навидался — в полевой разведке, причем среди нижних чинов, их хватало. Такие прирежут — и не поморщатся. Оба маги, хотя и слабенькие. Оба при оружии, хотя это-то как раз никаких вопросов не вызывало. Словом, неприятные типы. Ночевать не стали, просто указали место в предгорьях, куда им надо, и магистру оно не понравилось — слишком далеко оно было от рудников и близко от охотничьего домика, в который совсем недавно проследовал барон. Но и деваться теперь было некуда... А когда сегодня барон поехал обратно, Картнер, соответственно, ему доложился. Вопрос только, почему? Его Аллен и озвучил. Маг помялся несколько секунд, а затем с видимой неохотой ответил:

— Они, скорее всего, попытаются убрать свидетеля. Хотя, наверное, сейчас о них стоило бы говорить в прошедшем времени? А даже если нет... Вы, молодой человек, не самый приятный собеседник, и ваше положение не оправдывает привычки в грош не ставить возраст собеседника, но при вас стабильно и спокойно. Лучше уж вы, чем бардак и неразбериха.

— Возраст — еще не повод для уважения, — усмехнулся Аллен, вставая. — Но я вас понял. Хорошо, с мелкими проблемами я разберусь. Чай был замечательный.

Уже на улице, отойдя подальше, Аллен позволил себе немного расслабиться и выругаться сквозь зубы. Фу-ты, ну-ты, старший, не нравится ему, когда его не уважают. А сам-то... Вначале, фактически, соучастник покушения, не мог ведь, старый козел, не понимать, зачем надо скрытно перебросить двух головорезов, а когда увидел, что барон цел и невредим, побежал ложиться под победителя. Нет, ну каков... Даже не козел, а крыса.

И все же бесполезным разговор не стал, буквально ткнув Аллена в два момента. Во-первых, по всему получалось, что те, кто хотел убить его, и те, кто атаковал его дом, отправлялись из разных мест, причем эта парочка выбрала достаточно сложный и рискованный маршрут. Почему? Вопрос интересный и серьезный, ведь даже небольшое недопонимание действий врага может привести к крайне неприятным последствиям. А во-вторых... Вот на этот нюанс он, Аллен, должен был обратить внимание сразу, знал ведь его, а уж Элтон тем более. Амулеты, по которым наводится портал. Те, кто напал на его дом, или бывали в нем раньше, или пользовались системой наводки, о которой сам барон ни сном, ни духом. И это обстоятельство Аллену совершенно не нравилось.

Вчерашний прогноз, что характерно, подтвердился — Элтон с утра и впрямь клевал носом, а затем и вовсе пристроился дремать прямо в седле. Аллен лишь усмехнулся про себя, но будить товарища не стал. Зачем? В седле Элтон даже с закрытыми глазами сидел, как влитой, убедительно похрапывая, если лошадь неловко ступала, встряхивая седока. Это, надо сказать, происходило весьма редко — крупная, серая в яблоках кобыла обладала чрезвычайно ровным шагом и была отлично объезжена. Ну и тот факт, что Элтон ездил на ней уже не первый год, и привык к ее поведению, сыграл роль. В общем, как и вчера, Элтон начал оживать уже ближе к обеду. Аллен даже не обратил на это внимания, тем более, неудобства, которые пришлось испытать целителю, с лихвой компенсировались его довольной харей с утра. Не подвела девочка, и Элтон сейчас держался вполне бодро, а выглядел куда лучше, чем в прошлые дни.

Вторично он в сон уже не проваливался, даже после сытного обеда, когда глаза, по идее, сами закрываются. А может, тут сыграло роль, что ели всухомятку — не разводить же лишний раз костер только для того, чтобы разогреть прихваченные из трактира припасы. Но все же главным, наверное, оказался тот факт, что Аллен воспользовался моментом и пересказал целителю результаты своего вечернего разговора с алхимиком. Загрузил работой мозги, так сказать. Всякие происки сонливости из головы Элтона как метлой вынесло, и какое-то время он занимался обдумыванием услышанного, мерно покачиваясь в седле и машинально потирая второй день небритый подбородок. А потом поинтересовался именем заказчика переброски убийц. Аллен лишь пожал плечами:

— Ты знаешь, я подозреваю, этот старый хрен мне соврал. Он сказал, что просил его сам Гистольянц, вот только не вижу ни одной причины, по которой наш придворный маг хотел бы меня убить. Вроде дорогу я никому всерьез не перебегал, да и, будем говорить честно, его влияния более чем достаточно, чтобы покончить со мной вполне официально. Королевский маг и наемные убийцы — это как-то не вяжется.

— В этом мире нет ничего невозможного, — философски отозвался Элтон. Взгляд его стал задумчивым. — А почему не переспросил? Спрашивать, я знаю, ты умеешь.

— Умею, — барон с усмешкой коснулся рукояти кинжала. — Только вот эта умная мысль пришла мне в голову, когда я уже был на улице, а возвращаться...

— Ясно все с тобой. Надо было с того хмыря хотя бы услугу стрясти, чтобы он портал открыл. Не тащились бы сейчас, пыль глотая...

— Где ты тут видишь пыль?

— Я образно.

— Ясно все с тобой. У меня возникла эта мысль, — Аллен улыбнулся. — Но я отмел ее, как нерациональную.

— Это почему? — табличка "Я удивлен" разве что ко лбу целителя не была приколочена.

— Во-первых, — с усмешкой начал загибать пальцы Аллен, — почему ты сам не открывал портал, когда мы туда ехали?

— Далеко, и потому сил много жрет.

— Во-от, — барон покровительственно улыбнулся. — А ведь этот умник заметно слабей тебя, и относительно недавно уже возился с порталом. Мог и не успеть восстановиться. В результате открыть-то портал он, может быть, и сумел бы, а вот удержать его стабильным, пока мы через него проходим, совсем не факт. А лично мне абсолютно неохота прибыть на место в виде фарша. Ну а во-вторых... Понимаешь, этот тип из тех, кто готов служить и нашим, и вашим, лишь бы платили. И если даже он удержит портал, то информация о том, куда мы направились, моментально уйдет на сторону. Оно нам надо?

Элтон подумал секунду, кивнул, и какое-то время они ехали молча, а потом, на очередной развилке, которых здесь встречалась масса, дорога-то стала вполне широкой и наезженной, они свернули. Целитель, правда, удивился, он-то считал, что Аллен намерен как можно быстрее добраться до своего поместья, собрать дружину и, перебравшись с помощью портала в район, куда, предположительно, вывезли Лиину, развернуть там широкий поиск, однако барон его разочаровал. Подобный маневр предсказуем, бесперспективен и, более того, опасен. Район поиска на территории соседнего королевства, а значит, любой тамошний чиновник или владетельный дворянин имеет право развернуть на чужаков настоящую охоту. Положить дружину в такой ситуации легко, а толку — чуть. Зато маленькая группа растворится на обширных и малонаселенных просторах, как сахар в кипятке. Найди, попробуй. А раз так, стоит просто добраться до ближайшего города, нанять приличного мага — и пускай тот открывает портал в заданную точку. Заодно, раз уж городов много, выбрав первый попавшийся, и возможных соглядатаев можно попробовать с хвоста стряхнуть. Каких соглядатаев? А пес их знает, если ты их не видишь, это еще не значит, что их нет. Да, паранойей отдает, и что? И потом, могут у него, Аллена, иметься еще и свои мотивы?

Элтон покрутил пальцем у виска, но больше спорить не стал, за что Аллен был ему весьма благодарен. Честно говоря, он сам не мог понять, правильно ли действует, или зря усложняет расклады. В подобной ситуации он еще не бывал, и это ему не нравилось. Ну, что поделать, привык барон управлять ходом событий, а сейчас чувствовал, что его несет, как щепку в водовороте. Учитывая, что уже больше месяца в их городе было неспокойно, и он не мог понять причин, ситуация окончательно перестала ему нравиться, и теперь, чтобы вырваться из нее, ему требовался нестандартный ход. Засесть в своем поместье, за крепкими замковыми стенами, и, случись нужда, лить кипяток на головы тех, кто полезет, выглядело логично, а раз так, наверняка предсказуемо. Кем бы ни был его недоброжелатель, подобный расклад он просто обязан был предусмотреть и принять меры. К примеру, обвинить в мятеже — дело, конечно, житейское, но проблем из этого можно сделать немало. То же и с попыткой вернуться в замок за своими людьми. Предсказуемо и потому уязвимо. Нет уж, раз приходится быть участником чужой и непонятной игры, стоило хотя бы сохранить свободу маневра, а охрану к охотничьему домику можно было отправить и не заезжая домой.

Городок, в который они приехали через пару часов, был мал и беден. Да что уж там, ему даже стены не полагалось. Даже деревянной. Даже в виде частокола. Низенькие, наполовину вросшие в землю домишки, окруженные огородами, копошащиеся в пыли куры. Провинция в квадрате. Честное слово, деревня, в которой путешественники провели ночь, выглядела куда богаче и презентабельнее. И, тем не менее, город. Со всеми правами, регалиями и прочей мишурой, которая должна наполнять гордостью сердце простого обывателя. Правда, здесь было чистенько, этого не отнять, однако тем достоинства данного населенного пункта и ограничивались.

И все же в этом городе просто обязан быть маг. Есть город — есть маг-телепортист, даже если самому городу он не нужен. Зачем? Так положено. Волшебное слово армейцев и чиновников. Сейчас это было на руку, и Аллену оставалось только отловить на улице первого попавшегося мальчишку, который за медяк проводил их к дому мага.

Да, а жилище-то так себе. Под стать городу, в общем. Низенький домик с подслеповатыми окнами, правда, застекленными — в этой глуши стекло признак достатка. И крыша не соломенная, а черепичная. В остальном все, никаких отличий. Ах да, еще огород меньше, чем у других, и растет в нем не только репа, но и какие-то непонятного вида травки, к обычным сельскохозяйственным культурам отношения не имеющие. Элтон в них прямо глазами уперся и принялся что-то бормотать — ну да, он маг, ему в подобной мелочи разбираться положено.

На стук никто не отозвался, но и ворота были лишь прикрыты — так, чтобы чужая живность не забрела. Скинув веревочную петлю, долженствующую изображать запор, Аллен толкнул створку — и она неожиданно тихо повернулась на хорошо смазанных петлях. Оставалось заехать во двор, спешиться и аккуратно прикрыть за собой ворота, после чего уже ломиться в дом.

На стук вновь не было никакого отклика, и потому они с целителем, переглянувшись, молча решили, что если уж наглеть, то до конца. Низенькая дверь, в которую рослым гостям пришлось входить, согнувшись чуть ли не вдвое, опять же открылась беззвучно, и они попали вначале в небольшой прохладный коридор, а затем в комнату с низким потолком, невероятно чистую, пылинке упасть некуда. Здесь было свежо, терпко пахло какими-то незнакомыми травами. А может, и знакомыми — в гербариях Аллен был не силен, и не видел нужды серьезно изучать что-то, выходящее за рамки качества сена.

— Эй, хозяева, есть кто дома?

— Кто тут... Ой!

Перед глазами Аллена предстало этакое небесное создание. Невысокое, стройненькое, золотые волосы, огромные голубые глаза. Женского полу. Одетое в простой халатик, который, однако, не скрывал достоинств точеной фигурки. И в руках устрашающего вида тесак. Правда, острый глаз барона сразу определил, что, судя по прилипшей к нему мелочи, резали им не чьи-то головы, а вполне себе заурядный укропчик.

— Э-э-э...

А вот это уже Элтон. Аллен обернулся, с интересом поглядел на его вытянувшееся лицо. Однако влезть в разговор не успел — хозяйка дома (а кем же эта девушка еще могла быть) вдруг с визгом бросилась вперед и, не выпуская из руки ножа, повисла на шее целителя. Тот от неожиданности едва не упал, но все же удержался на ногах — все же он был крепкий мужчина. А руки-то, хе-хе, за талию даму обхватили. Не дурак целитель, ох, не дурак, и рефлексы как надо работают...

Подождав для приличия минуты две, Аллен кашлянул, прерывая восторги, и вежливо поинтересовался:

— Слушай, Элтон, может, представишь меня своей... э-э-э... знакомой?

— Ой...

— Извини, — Элтон с явной неохотой отпустил девушку, которая, похоже, только сейчас вдруг сообразила, что они в комнате не одни. — Позвольте представить. Аллен ап Дейн, барон Кассии. Селеста Милован.

— Можно просто Аллен, — галантно, насколько это было возможно в дорожном костюме и с постоянной опаской зацепить макушкой потолок, поклонился барон.

— Очень приятно, — девушка изобразила что-то похожее на книксен. Довольно неумело, как то, от чего давно отвыкла

— Взаимно, — улыбнулся Аллен и вопросительно посмотрел на Элтона. Тот поспешно кивнул:

— Мы когда-то учились вместе. В академии. Только она на три курса младше.

— Вот как? — барон изогнул бровь. — Так вы, госпожа Селеста, дипломированный маг? Мне стоило догадаться. Только... как вас занесло в такую дыру?

— А под ректора ложиться не хотелось, — беззаботно отмахнулась девушка. Похоже, она уже освоилась, и регалии Аллена ее теперь не волновали. — Карьере, естественно, конец, но я не жалею. Зато люди здесь хорошие...

А ведь врешь ты, девочка, подумал Аллен. Почему-то он сразу почувствовал себя намного старше ее, хотя, если она примерно ровесница Элтона, разница в возрасте у всех троих минимальна. Врешь... Нет, не насчет ректора, конечно, по поводу нравов в столичных учебных заведениях и неформальных отношениях между их руководством и такими вот смазливенькими студенточками Аллен был наслышан. А вот насчет того, что не жалеет — это уж к бабке не ходи врет. Точнее, пытается показать гостям, что все у нее здорово. Только вот обстановка здесь бедновата для дипломированного чародея, и вряд ли она удовлетворена своим нынешним положением. Смирилась, да, но не довольна, тут и гадать не надо. Амбиции есть у каждого чародея. А вот Элтону обрадовалась совершенно искренне, причем отнюдь не только как сокурснику. Хм... Отношения между этой парочкой, должно быть, интересные. А может, и нет — сам целитель таким приемом весьма даже удивлен, это заметно. Впрочем, кто, кого, как, когда и что Аллена уже не касалось.

Между тем Селеста начала активнейшим образом хлопотать по хозяйству. В нее, как и во многих женщин, было намертво вбито, что гостей надо принимать, кормить, поить... Аллен присмотрелся — да уж, знатоком женских душ он не был, но то, что девушку смущает явная бедность стола, уловил сразу. Конечно, женщина может из ничего с легкостью состряпать трагедию, салатик и скандал, но на овощной диете сыт не будешь. Кстати, вот он и секрет отличной фигуры — овощная диета, потому что на большее, скорее всего, нет денег. Усмехнулся про себя, вышел на улицу, свистнул в два пальца. Рядом словно материализовался тот самый парнишка, который провожал их сюда. Смышленый малый, далеко не ушел, и теперь имел шанс неплохо заработать в качестве провожатого. А так как лавка, в которой можно было купить все, что необходимо, находилась рядом, то обернулся Аллен быстро. Пришлось немного постучать ногой по двери, а то хозяин уже закрылся, но претензий благородному господину он не выказал, тем более, платил Аллен щедро, не торгуясь. В общем, припер с собой барон целую корзину снеди, при виде которой у Селесты широко распахнулись глаза.

— Но это же... зачем...

— Селеста, не спорь с мужчиной, — Элтон, которого откровенно забавлял ошарашенный вид старой знакомой, откровенно забавлялся. — Тем более, с этим.

— Вот именно, — Аллен усмехнулся. — Элтон, мы как, сегодня отправляемся?

— Ну-у...

— Я так и понял. Селеста, где здесь можно переночевать?

— У меня останетесь, — твердо ответила магичка. — С Элтоном мы уже поговорили.

— Даже и не буду отказываться. Элтон, и появляется вопрос. Если вы тут без меня все решили, то почему ты лошадей все еще не расседлал?

Целитель покраснел, как вареный рак, и пулей вылетел во двор. Аллен, подмигнув Селесте и получив в ответ обворожительную улыбку, отправился следом. Вот так-то, женщин надо кормить, иначе не заметишь, как из лапочки вырастет стерва. Тут главное, не перекармливать.

А утром Аллена огорошили тем фактом, что Селеста решила ехать с ними. Нет, удивляться здесь было нечему. Девчонке, как бы она ни хорохорилась, надоели глушь и бедность, и она готова была рисковать, лишь бы вырваться отсюда. Что барон за каждый грош не жмется, в этих местах знали неплохо — как-никак его земли располагались совсем рядом, и местные видели разницу между своим доходом и достатком тех, кто ходил под рукой Аллена. Вот и решила магичка, что ее помощь, если она и впрямь окажется ценна, наверняка будет достойно вознаграждена. Другой вопрос, кто ее посвятил в детали? И кандидатура болтуна вырисовывалась одна-единственная.

Элтон даже не отпирался. Правда, вид имел донельзя смущенный, и Аллен не испытывал к нему ни капли сочувствия. Ну да, встретил старую знакомую, замечательно, но зачем языком-то молоть? Или выпил много? Однако и злости особой барон не испытывал. В конце концов, свой телепортист в таком деле лишним не будет. Селеста наверняка могла открыть портал и быстрее Элтона, и точнее, и с меньшими затратами сил. Кто на чем специализируется, нормальная ситуация. Да и взять ее с собой теперь было, пожалуй, наиболее простым способом обеспечить ее молчание. А то ведь растреплет кому-нибудь просто так, от нечего делать. Поговорку о том, что у женщины волосы длинные, а ум короткий, барон не слишком любил, но в способности людей, особенно женщин, не задумываясь трепаться о серьезных вещах там, где не надо, убеждался раз за разом.

Однако Селеста тут же доказала свою полезность и ухитрилась еще раз удивить Аллена. Отправляясь собираться, она быстро шепнула мужчинам, что за домом следят — ее охранный контур распознал появление чужака сразу после того, как приехали гости. Тот, кто наблюдал за ними, был один и маскировался крайне неумело, зато наглостью отличался неимоверной. В самом деле, чем еще можно объяснить тот факт, что вместо того, чтобы замаскироваться подальше и, вооружившись, к примеру, оптической трубкой, спокойно наблюдать за домом со стороны, благо мест хватало, поступил совсем не по умному. Вначале он полночи без устали нарезал круги вокруг дома, а затем, уже под утро, пользуясь отсутствием собаки, перебрался через забор и засел прямо на сеновале. Причем сейчас этот неумеха просто дрых, уж это Селеста могла определить со всей ответственностью.

Элтон чуть до потолка не взвился, услышав об этом. Он ведь тоже ставил на ночь охранный контур, причем намного более мощный и изощренный, чем телепортистка. Все же он, хоть и не восстановился еще полностью, был и сильнее, и опытнее. Однако его ловчая сеть упорно молчала. Целитель чуть было не вспылил и не поссорился с девушкой, обвинив ее в неумении ставить защиту, но Аллен разрядил обстановку, предложив не ругаться, а проверить, есть кто-нибудь на сеновале, или нету. С этим все согласились. Пришлось только немного подождать, пока Селеста переоденется.

Кстати, а она ведь определенно имела вкус и знала, как произвести впечатление на мужчин. Когда вышла, затянутая в облегающую кожаную куртку (и это в такую жару!) и в кожаные же штаны, да еще перетянутая в талии широким ремнем, барон с целителем лишь сглотнули слюну, надеясь, что смогли это сделать незаметно. Не удалось. Вредная девчонка показала им язык, крутанулась вокруг себя на каблуках, демонстрируя как достоинства фигуры, так и отличную координацию движений, после чего перебросила через плечо ремень ножен с узким и легким, как раз под женскую руку, мечом. Шикарно, она еще и фехтовать умеет, хотя, насколько знал Аллен, маги физическими упражнениями обычно не слишком увлекались. В этом плане Элтон был редким исключением — и вот, еще одно... Впрочем, барон тут же взял себя в руки и решительно вышел во двор. Остальные молча последовали его примеру.

Сеновал брали по всем правилам воинского искусства. То есть, раз уж вход один, то просто зашли и выдернули спящего (Элтон, как увидел торчащие из сена ноги, так и покраснел, то ли от стыда, то ли от гнева) наружу. И после этого Аллен, держа нарушителя спокойствия за шкирку, как щенка, на вытянутой руке, скрывая удивление, спросил:

— И что это мы здесь делаем?

Ирма

Все же права была тетя Мила, когда после третьей рюмки ядреной домашней наливки начинала сыпать афоризмами. Один такой пришел в голову юной полуэльфийки прямо сейчас, и невероятно подходил к ее положению. Как там говорила старая оборотниха? В каждой женщине должна быть изюминка, главное, чтобы она не заменяла ей мозги? Ну да, так, или как-то похоже, не суть. Главное, Ирма чувствовала себя как раз такой дурой, у которой мозги с изюминку, и это еще комплимент. А ведь все так здорово начиналось...

За этими шовинистами, решившими обойтись без нее, Ирма шла два дня. Ей не составило труда, идя по лесу, держать их обоих в поле зрения. Ну и плевать, что они на лошадях — зато у нее эльфийская кровь, а лес безропотно подпитывал ее силой и скрывал от случайных взглядов. Да и, честно говоря, ехали мужчины неторопливо, явно не желая лишний раз напрягать лошадей. Умом Ирма понимала, что они правы, и небольшой выигрыш по времени ничего не изменит, а лошади еще пригодятся. Умом понимала — только на душе все равно кошки скребли. Однако, так как повлиять на ситуацию она не могла, оставалось лишь идти рядом и ругаться про себя, что им-то хорошо, знай покачиваются в седлах, а ей на своих двоих приходится, лошадь Элтон моментально обнаружит. Самой-то Ирме легко удавалось обходить его поисковые заклинания — три года он их при ней ставил, и, хотя они и усложнялись время от времени, принцип оставался одним и тем же, ключевые точки — тоже. Зная их, обойти заклинание проще пареной репы, вот только с лошадью этот номер не пройдет.

Увы, даже будь она чистокровной эльфийкой, это ей не помогло бы, а уж полукровке — тем более. И даже того, что она постоянно бегала раньше по лесу и, не без основания, считала себя довольно сильной и выносливой, на деле оказалось до смешного мало. Когда эти двое приехали в город, ноги Ирмы буквально гудели, и она их практически не чувствовала. В результате она и совершила ошибку — то ли привыкла к своей "невидимости", то ли усталость притупила мозги. И вот сейчас, пойманная могучей рукой барона, она беспомощно висела в воздухе, не в силах достать ногой до пола, и, самое паршивое, отлично понимала, насколько жалко выглядит со стороны. Причем висеть под ехидным взглядом этой белобрысой стервы было во сто крат горше, чем если бы рядом оказались только мужчины. Во всяком случае, так Ирме в тот момент казалось. А девица и не скрывала торжества, то победно глядя на Элтона, то бросая такие взгляды на Аллена, что Ирме хотелось ее собственноручно придушить. Ну, или, на худой конец, ногтями рожу исцарапать, чтоб так нагло не пялилась.

Тем не менее, отповедь, которую ей прочитали, оказалась на удивление короткой. Аллен только головой покачал, махнул рукой и сказал, что удивился бы, не учини Ирма что-нибудь бунтарское. Другой вопрос, что не ожидал от нее такого рейда по лесам, ну да всем свойственно ошибаться. Элтон и вовсе фыркнул обиженно, после чего счел вопрос исчерпанным и начал выяснять, как Ирма, которую никто и ничему не учил, обходила его защиту. Их приятельница ехидно промолчала. Да-да, именно так, у Ирмы осталось впечатление, что она явственно слышала ехидный смешок, при том что девушка не издала ни звука, уж в этом можно было поклясться.

Одно хорошо — того, что хотела, Ирма все же добилась. Переглянувшись между собой, барон и целитель единодушно решили, что отправлять ее домой в одиночестве рискованно, искать провожатых еще хуже, оставлять здесь бесполезно, а везти самим... Да идет оно! Селесту (а именно так звали их новую спутницу, которая вызывала неприязнь не только своими ехидными взглядами, но и внешностью, из-за которой Ирма чувствовала себя замарашкой) вообще не спросили. То ли из-за все того же мужского шовинизма, то ли просто воспринимали ее как младшего члена группы, спрашивать которого вообще не положено. Все это вместе взятое слегка улучшило настроение девушки, а когда ей еще дали время помыться и накормили завтраком, оно и вовсе стало радужным.

Ну а затем снова портал, причем раньше она такого не видела. Безо всяких световых и звуковых эффектов, радужных переливов и дымных облаков. Селеста просто взмахнула рукой, словно очерчивая широкую арку, и прямо во дворе открылось окно. Абсолютно прозрачное, разве что слегка колеблющееся, выходящее на какую-то широкую площадь. Были видны люди, дома, даже брусчатка мостовой. По сравнению с этим порталом те, что Ирме приходилось видеть раньше, выглядели жалким любительством. О тех же, которые открыли похитители Лиины, и вовсе нельзя было сказать доброго слова. Очевидно, Селеста была мастером своего дела, во всяком случае, Аллен удивленно приподнял брови, Элтон и вовсе присвистнул. В душе невольно шевельнулось уважение, но тут магичка бросила на Ирму очередной ехидный взгляд, и всякие светлые мысли по отношению к ней исчезли, будто их никогда и не было.

В окно они входили быстро — хотя Селеста, как объяснил Элтон, в порталах и была профессионалом очень высокого класса, все же долго удерживать открытым окно забирало много сил. Так что собрались — и вперед! Аллен, естественно, первым, за ним Ирма, потом Элтон и замыкала кавалькаду Селеста. Почти сразу окно пошло мелкой рябью и закрылось за ее спиной.

Для Ирмы это было впервые. Не ходила она никогда через портал, и потому в момент перехода даже затаила дыхание и ждала каких-то новых ощущений. Как ни удивительно, ничего она не почувствовала. Ни головокружения, ни тошноты, ни потери ориентации, ни даже покалывания кожи. Вообще никаких неприятных ощущений, о которых частенько упоминалось в книгах. Словно в соседнюю комнату через порог шагнула, право слово. Остальным тоже, судя по всему, оказалось плевать, они даже не остановились, а целитель с бароном не прервали очередной спор. Вот ведь люди, постоянно спорят, причем о какой-нибудь ерунде. О серьезных вещах друг друга с полуслова понимают, а о том, к примеру, какой высоты может быть ель, могут трепаться несколько часов. И при этом, кстати, оба неправы, уж она-то знает точно. Словом из происшедшего Ирма сделала вывод: не стоит доверять всему, что пишут в книгах. Правда, она и раньше это знала, но сейчас, получив лишнее подтверждение, окончательно уверилась в правильности такой мысли.

К ее удивлению, город оказался незнакомым. Она-то думала, Аллен немедленно отправится домой, а его город она всяко узнала бы. Недолго там жила, конечно, но запомнить успела. Однако сейчас девушка могла поклясться — этот город был ей совершенно незнаком. Для остальных, кстати, тоже, это было заметно, однако барон моментально отловил какого-то пацана (он вообще, похоже, предпочитал использовать в качестве источника информации детей), задал вопрос, сунул ему монету, и вот они уже идут следом за весело подпрыгивающим воспитанником местных улиц. Судя по всему, в выборе Аллен не ошибся — уличные мальчишки, особенно из бедных, знают в своем городе все, и найти нужное место проще всего как раз с таким провожатым. Эта мысль подтвердилась буквально через несколько минут.

Стук кузнечных молотов Ирма услышала издали, намного раньше остальных. Сказывалась эльфийская кровь и прилагающиеся к ней обостренные по сравнению с людскими чувства. Судя по всему, именно к кузнице они и направлялись, и девушке оставалось лишь недоумевать, зачем Аллену потребовалось идти сюда через весь город. Почему к кузнице? Да просто здесь был кузнечный квартал, вынесенный за пределы города, чтобы кто-нибудь от великого ума не устроил пожар. Многие дома строились из дерева, соответственно, унять пламя в такой ситуации ой как нелегко.

Подойдя к одной из кузниц, внешне практически не отличающейся от других таких же, Аллен остановился и вскинул руку. Его спутники без лишних слов последовали его примеру — в конце концов, если он их сюда вел, то ему одному известно, зачем, и что, собственно, надо делать. Мальчишка-провожатый тут же нырнул в двери кузницы, и через минуту выскочил обратно. Получил от Аллена монету и отошел в сторону, однако уходить совсем не торопился — мало ли, вдруг еще повезет, и от него вновь потребуются какие-то услуги. Лишний медяк еще никому не мешал. Ирма вдруг поймала себя на мысли, что на его месте могла оказаться и она, нищая и оборванная. Если бы выжила тогда, конечно, что вряд ли. А потом все эти мысли разом вылетели у девушки из головы, потому что из кузни вышел человек.

Такого экземпляра Ирме еще не встречалось. Сказать, что он был огромен, значило ничего не сказать. Больше всего габаритами он напоминал средних размеров тролля, хотя, судя по на редкость пропорциональному сложению, не имел к этим гигантам никакого отношения. На голову выше отнюдь не маленького Аллена и почти вдвое шире в плечах. Бицепсы на руках бугрились, как небольшие арбузы, да и вообще сами руки напоминали древесные стволы. Длинные темные волосы, ремешок на лбу, чтобы их удерживать и не давать лезть в глаза. Глаза черные, спокойные, черты лица очень правильные. Наверное, этого человека можно было бы назвать красивым, если бы вкупе со своим ростом он не выглядел так пугающе. Впечатление довершал кожаный фартук, подпаленный в нескольких местах. И, спрашивается, что Аллену от него надо?

— Ну и кого демоны тут принесли? — невежливо поинтересовался кузнец. Впрочем, при таких габаритах можно позволить себе быть невежливым. Ирма с интересом посмотрела на Аллена — при всем его спокойствии, как она знала, барон не спускал хамства. Тем не менее, к ее удивлению, он лишь улыбнулся:

— И я тебя рад видеть, Ричард.

— Аллен? Какими судьбами?

— Плохими, извини уж. Зайти-то пригласишь?

— А куда я денусь? Эти, — детина небрежно махнул рукой в направлении спутников барона, — с тобой?

— Вроде как бы да, — улыбнулся Аллен. — Из дому, во всяком случае, выходили вместе.

— Тогда входите, — кузнец широко и совершенно искренне улыбнулся. При этом лицо его стало неожиданно детским, и Ирма вдруг с удивлением поняла, что он вряд ли намного старше нее и наверняка младше Аллена. Впрочем, это продолжалось лишь миг, а затем на физиономию гиганта вновь опустилась маска серьезности. — Только угощать вас нечем, извините уж. Не ждал я гостей.

— Это нормально, — кивнул Аллен и первым шагнул во двор. Остальные последовали его примеру, и хозяин, заходя последним, аккуратно прикрыл створку ворот. Как заметила Ирма, сделаны они были из глухих досок, пригнанных так, что не оставалось ни щелочки. То же и с забором, который производил впечатление своей монументальностью, словно хозяин намерен был держать здесь оборону.

Жил, правда, Ричард в другом месте, здесь не имелось ничего похожего на дом. Только двор и кузница. Интересно, как хозяин добился, чтобы ничего не воровали? Тем не менее, все лежало на виду. Вон, полный рыцарский доспех лежит, заботливо отполированный, а рядом меч, щит... Полный комплект и, похоже, Ричард совершенно не боялся, что кто-нибудь перелезет через забор и украдет ценную железяку. Так может вести себя лишь тот, кого воры сами боятся, как огня, и одних мускулов для того, чтобы этого добиться, недостаточно. Интересный он человек, этот Ричард.

Аллен плюхнулся за огромный, сбитый из тяжелых дубовых плах стол, остальные последовали его примеру, а Ричард нырнул в кузницу, чтобы вернуться уже без фартука, зато в широкой рубахе из грубой ткани, слегка испачканной сажей. В одежде, скрывающей фигуру, он выглядел еще более монументальным, такого на улице встретишь — будешь думать, по какой стеночке обойти. Тем не менее, он, несмотря на общую потрепанность одежды, начал выглядеть куда респектабельнее. Аллен, усмехнувшись, встал:

— Итак, позвольте вас друг другу представить. Ричард, это мой друг Элтон, маг-целитель, воспитанница Ирма, и Селеста, маг-телепортист. А вам позвольте представить Ричарда ан Тельмар, моего товарища по детским играм. До тех пор, конечно, пока его сюда не увезли. Так что с тех пор он ко мне заезжал довольно редко. И с каждым разом становился все больше и больше.

Ричард совершенно искренне рассмеялся, пожал руку Элтону, поцеловал их дамам... Ан Тельмар... Где Ирма это слышала... И только когда Ричард вновь повернулся к Аллену, до нее дошло. То же родовое имя было у тети Милы. Оборотень! Теперь понятно, почему воры обходят этот двор стороной — даже безумец не рискнет связываться со зверем, тем более, что от него не спрячешься. Ричард же покачал головой:

— Очень интересно. Я, конечно, рад тебя видеть, но сомневаюсь, что ты прибыл сюда просто так, да еще в сопровождении двух магов... двух боевых магов и эльфийки. Ирма, не хватайтесь за ваш амулет, кроме него есть еще и запах, его не подделаешь. (Ага, много ты знаешь, умник.) Так что, Аллен, скажешь? Не настолько мы дружны, чтобы ты все бросил и отправился через тридевять земель повидаться со мной просто так. Стало быть, есть какие-то причины.

— Есть, — кивнул Аллен. — Я даже спорить не собираюсь. Если бы ты чуточку подождал, я бы сам объяснил.

— Так я жду...

— Ричард, твоя бабушка погибла.

Показалось Ирме, или нет, что из пальцев Ричарда на миг показались и спрятались когти? Она перевела взгляд на столешницу, о которую кузнец опирался. Ну да, четыре глубоких ямки в дереве. Не показалось, значит.

— Рассказывай.

Аллен говорил кратко, ухитрившись при этом не упустить ни одной детали, но и не рассказать о многих нюансах, к делу не относящихся. Когда он закончил, оборотень мрачно покачал головой.

— Ты пришел, чтобы рассказать мне это?

— Честно говоря, я рассчитывал, что ты поможешь мне оторвать кое-кому головы, — честно ответил Аллен.

— Зря, — с этими словами Ричард встал и пошел прочь. Аллен тоже поднялся.

— Жаль. Извини, что потратил твое время, — и махнул рукой путникам: — Пошли отсюда.

Уже на улице Селеста поинтересовалась:

— Чего это он так?

— У него, точнее, у его родителей с бабушкой образовалось стойкое взаимное непонимание. Не знаю уж, почему, но друг друга они не любили.

— И ты не попробовал его уговорить?

— Нет, это бесполезно. Но, я думаю, покидать этот городишко нам пока рановато. Эй! — Аллен свистнул давешнему мальчишке и, как только оголец подбежал, всегда готовый оказать благородным господам услугу, небрежно бросил: — Отведи-ка нас туда, где можно, посидеть, поесть и попить.

Пацан с готовностью кивнул и быстро зашагал вперед, а Ирма поинтересовалась:

— Зачем? Мы же только что ели.

— Ты только что, остальные чуть раньше. А Селеста не показывает, как она хочет есть, просто из гордости. Порталы отнимают слишком много сил, — шепотом объяснил ей Аллен, небрежно и широко шагая следом за провожатым.

— А почему он в кузнице работает? Дворянин ведь, — ну, это уже Элтон, интересно ему.

— Да потому, что оборотню надо куда-то девать силы. Это полезно для самоконтроля. Вот он и нашел способ, как выматываться. И потом, это ему нравится, он вообще творческая личность. Видел бы ты, какие он картины пишет — закачаешься...

Так, за ничего не значащим разговором они дошли до небольшой ресторации. Небольшой, зато, судя по запахам, доносящимся с кухни, вполне приличной. Хозяин заведения использовал полуподвальное помещение, расставив там несколько столов и тяжелые дубовые лавки, которыми не помашешь в случае, если вино ударит в голову и позовет на подвиги. Без драк наверняка не обходилось, в таких заведениях они столь же обязательный атрибут, как и выпивка, однако с подручными средствами, благодаря предусмотрительности хозяина, было сложно. Ну а чистые полы и запредельные цены (Аллен, конечно, заплатил и не поморщился, но Ирма-то хорошо знала, что почем) отпугивали босяков лучше даже, чем здоровенный вышибала, лениво подпирающий стену у входа.

Народу внутри практически не было. Так, два очень прилично одетых горожанина в углу неспешно наливалась вином, и, судя по темпам опорожнения кувшина, его должно было хватить еще очень надолго. Эту парочку явно больше интересовала беседа. Ирма прислушалась — ну да, обсуждают куплю-продажу чего-то там. Говорят вполголоса, даже тише, но этого недостаточно, чтобы защититься от эльфийских ушей. Впрочем, Ирму ни эти двое, ни их не вполне законная (ха, найдите вполне законную, попробуйте) коммерция не интересовали.

Еще имелась компания в углу — богато одетый парнишка, уже изрядно принявший на грудь, и трое явно прихлебателей, одетых заметно проще. Молодежь, конечно, гонористая, это заметно, однако пока еще градуса не набравшая, а потому спокойно пьющая. В общем, места хватало, и потому они вчетвером, не долго думая, оккупировали удобный столик, сделали заказ, и вскоре получили свои порции — ароматные, с пылу, с жару, и даже у недавно завтракавшей Ирмы проснулся аппетит.

Глядя на то, как Селеста накинулась на еду, Ирма, устроившаяся рядом с Алленом, незаметно толкнула его в бок и тихо спросила:

— А почему Ричард назвал Элтона и Селесту боевыми магами?

— Самому интересно, — одними губами усмехнулся Аллен. — Пускай поедят, а потом спрошу.

Однако задать вопрос здесь и сейчас им было не суждено. Как обычно, вмешался случай — в помещение занесло еще одного чудика средних лет. Судя по запаху, он успел налиться вином по самые гланды, однако достаточно устойчиво держался на ногах, а так как вышибала не попытался даже его остановить, Ирма решила, что он относится к категории завсегдатаев. Это же подтверждал и тот факт, что когда новый посетитель не сел даже, а плюхнулся за стол, вина ему поднесли тут же, не задавая вопросов о предпочтениях.

Ну, хочет человек выпить — пускай его, тем более, вино здесь было неплохим, однако этого умника после первой же кружки потянуло на разговор. Окинув опытным взглядом собравшихся и придя, очевидно, к выводу, что купцами он будет послан деликатно, а юнцами куда более далеко, зато менее изящно, выпивоха остановил свой взор на вкушающую ранний обед компанию путешественников и решительно направился к ним.

— Разрешите к вам присоединиться, — не то вопросительно, не то утверждающе выдал он и, не дожидаясь согласия, попытался сесть рядом с Элтоном. Целитель в момент его посадки чуть сместил седалище, в результате чего незваный гость рухнул на пол, но тут же подхватился и, ничуть не обескураженный происшедшим, попытался сесть с другой стороны. Селеста, в свою очередь, переместилась так, чтобы не позволить ему это сделать и холодно бросила:

— Не помню, чтобы нас знакомили.

— Может, вы просто запамятовали? — гость попытался изобразить улыбку.

— Возможно. Никогда не запоминала, как зовут идиотов. Так как, вы говорили, ваше имя?

Кем бы ни был пьяный, окончательно от реальности он еще не оторвался. Видя, как Элтон поглаживает кулак, возмущаться поведением магички он не рискнул, и, хотя понял, кем его назвали, предпочел все же ретироваться. Может статься, на этом инцидент и был бы исчерпан, однако упрямством он, похоже, обладал недюжинным. А может, просто очень поговорить хотелось. Мрачное лицо барона, правда, к разговорам не располагало, но ведь имелся еще один потенциальный слушатель. В общем, этот идиот направился к лавке Аллена. Похоже, он намереваясь обойти ее и усесться рядом с Ирмой, тем более, от нее по молодости и отсутствию в достаточном количестве мускулатуры подвигов вроде Элтоновского ожидать было сложно. Однако осуществить свое намерение ему не удалось.

— Есть подозрение, что вам здесь не рады, — рука Аллена слегка уперлась в грудь пьяного гостя. Для этого барону даже привстать не потребовалось, роста хватило. Это произвело впечатление, во всяком случае, тот остановился.

— И почему вы так думаете?

— Потому что вы пьяны.

— Я так победу отмечаю!

— Не буду спрашивать, какую, — с непередаваемым сарказмом ухмыльнулся барон, — но, сдается мне, не первый день вы пьете. Каждый день победы?

— А то! Я вообще по натуре победитель!

— Это хорошо. Вот идите за свой стол и победите для начала свой кувшин. А если решил за чужой счет надраться, то ничего не получится.

— Чего-о?

Возмущение его выглядело настолько непритворным, что Ирма поняла — этот человек и впрямь не беден и был настроен поговорить, а предположение барона о том, что он просто хочет от безденежья подмазаться к компании, воспринял как оскорбление. Похоже, Аллен совершил ошибку...

Пьяница широко размахнулся. Наверное, это был бы крепкий удар, но барон снова не потрудился встать. Только чуть шевельнул головой, пропуская кулак мимо лица, агрессора же по инерции занесло. В результате его лицо закономерно наткнулось на вовремя подставленный локоть, и "вечный победитель", моментально лишившись чувств, осел на пол, словно из него разом вынули все кости. Аллен брезгливо посмотрел на него и резко бросил вышибале:

— Прибери тут.

— Спасибо, — шепнула Ирма, когда вышибала, ничуть не удивленный происходящим, утащил поверженное тело к его столику.

— Не за что, — одними губами ответил барон. — Если начнется заваруха, ныряй под стол и не вмешивайся. Не до тебя будет.

— А что...

— Сдается мне, у нас сейчас будут неприятности, я в таких делах ошибаюсь редко.

Лорд Аллен

Какие там предчувствия, один только голый расчет. Ну и, разумеется, умение признавать собственные ошибки, а то, что произошло, иначе как ошибкой назвать было нельзя. Все же сказалось отсутствие опыта пребывания вдали от родных мест. То, как он мог, возникни вдруг такое желание, позволить вести себя в родном городе, оказалось недопустимо здесь. К тому же, степень опьянения решившего присоединиться к их компании придурка оказалась им сильно недооценена, равно как и его обидчивость. Брезгливость, которую Аллен при общении с ним испытывал, тоже не лучший советчик, и результат вышел закономерным. Пьяница остался лежать, выбыв из активной фазы происшествия, зато неприятности из-за него ждать себя не заставили.

Компания молодежи, до того спокойно наливавшаяся вином, разом вскочила, будто в ногах парней распрямились невидимые пружины. Вряд ли они испытывали какие-то теплые чувства к поверженному, но... он был свой, местный, а тот, кто отправил его в царство глубокого и нездорового сна, чужак. И сработал примитивнейший стайный инстинкт, призывающий к защите своих. Очень правильный инстинкт, вот только Аллену от этого сейчас было не легче.

Как ни удивительно, но молодежь поступила с несвойственной их возрасту мудростью. В смысле, не полезла сразу выяснять отношения кулаками, а попыталась выставить чужаков вон. Один из этих парней, одетый проще остальных, в куртку немаркого цвета свежего навоза, подошел и довольно вежливо (во всяком случае, к Аллену он обратился на "вы") порекомендовал им всем убираться отсюда, да поскорее. Это было бы, наверное, самым лучшим решением вопроса, и барон уже готов был согласиться, однако дело испортила не успевшая закончить трапезу Селеста. Она, как уже успел за сегодняшний день убедиться Аллен, отличалась не только магическим талантом, но и резким, не терпящим давления характером. Встав, она уперла руки в бока и высказала молокососу (который, надо сказать, был совсем ненамного младше ее), что она думает об их компании вообще и о нем в частности. Еще там были варианты направлений, в которых могут идти советчики, и мест, куда им стоит засунуть советы. При этом она ни разу не сбилась на ругань, однако мальчишке оставалось лишь смиренно обтекать. Аллен даже посочувствовал ему — наверняка тот чувствовал себя примерно так, как если бы его макнули головой в выгребную яму. А Селеста в этот момент была диво как хороша — роль рассерженной фурии была ей очень к лицу. Глаза блестят, волосы чуть картинно растрепались... Мечта, а не женщина!

Однако женская красота — это, конечно здорово, но ее демарш разом уничтожил всякую надежду уйти отсюда без драки. Не то чтобы она Аллена пугала, серьезными противниками эти четверо не выглядели, но и смысла в ней барон не видел. Однако и спасаться бегством... Нет уж, моральные потери будут неприемлемыми, поэтому Аллен остался сидеть, и даже не соизволил лишний раз повернуть голову в направлении противников. Он и без того составил о них определенное мнение, причем сразу же, как вошел. Все же любой боец может очень многое сказать о потенциальном противнике даже по тому, как тот двигается. Надо сказать, то, что он увидел тогда, не впечатляло.

Все четверо парней были, разумеется, дворянами — зря, что ли, мечи у поясов? Простолюдинам такое украшение в городе не положено, да и не по карману оно большинству. Однако, помимо невеликого возраста, они еще и очень заметно отличались от Аллена внешне. Помельче, тоньше в кости, темноволосые... Явно не из старых родов, а те, чьи предки выслужили дворянство позже. Само по себе это не говорит о людях ни хорошо, ни плохо, и никаких особых чувств по отношению к разной высоте гениологического древа Аллен не испытывал, вот только два важных обстоятельства имелись. Во-первых, они были мельче него, и, соответственно, уступали физически, а во-вторых, их роды наверняка имели меньшую традицию войн. Как бы хорошо их ни учили, но арсенал приемов у них при прочих равных бедней. Впрочем, это пока были домыслы, которые еще предстояло проверить.

Шли они не таясь, поэтому барону не составляло труда контролировать дистанцию. И от удара в ухо он тоже уклонился — слух в бою не менее важен, чем зрение, особенно когда противник уверен, что ты его не видишь. Уклонился и, когда мальчишка, увлеченный собственной инерцией, чуть завалился на него, ввинтил тому кулак под ребра. Дворянчик пискнул что-то неразборчивое и сложился пополам, а Аллен с разворота метнул в лицо второму кружку с вином. Попал, что характерно, притом, что на такую удачу не рассчитывал. Брызнули во все стороны черепки, с воплем схватился за лицо пострадавший, на пол потекла красная жидкость, то ли вино, то ли оно же, но с кровью. Двое уцелевших дворянчиков отскочили назад — только что они были в большинстве, а сейчас, буквально за секунду, их преимущество растаяло, как дым. Барон между тем соизволил таки подняться, шагнул вперед, рядом, плечом к плечу, встал Элтон.

— Ну что, дети, будем играть в игры, или вы пойдете отсюда? — вежливо поинтересовался целитель, выразительно разминая кулак.

Их противники выдали в ответ нечто явно нелицеприятное, но при этом неразборчивое. За мечи они, кстати, хвататься не спешили — хватило мозгов понять, что не стоит связываться с противниками, на голову их превосходящими.

— Я так и думал, — Элтон широко улыбнулся. — Забирайте своих и оставьте нас в покое.

Скорее всего, на этом все и закончилось бы, поскольку обе стороны не имели желания продолжать драку, однако в этот момент решил, наконец, вмешаться вышибала. Это было глупо, однако сработали инстинкт цепного пса и, опять же, восприятие "свой-чужой". Во всяком случае, эта груда мускулов решительно двинулась в сторону Аллена со товарищи.

— Этот мой! — азартно сверкнула глазами Селеста, прыжком выбираясь из-за стола. Аллен пожал плечами и шагнул в сторону, пропуская даму. Хочет заработать шишек — вперед и с песней, а он заодно посмотрит на нее в деле.

Посмотреть, как оказалось, было на что. Селеста быстрым и каким-то размазанным движением скользнула навстречу вышибале и с молодецким воплем, крутанувшись на пятке, с разворота впечатала правую ногу в грудь не ожидавшего от дамы такой прыти мужчине. Тот лишь всхлипнул, когда его ноги оторвались от пола, и, пролетев два шага, с размаху обрушился спиной на некстати подвернувшийся стол. Грохот вышел знатный, будто кто-то со всего размаху ударил в барабан.

— Неплохо, — улыбнулся Аллен.

— Я старалась...

Судя по голосу, Селеста была весьма довольна собой, и барон хотел было выдать какой-нибудь комплимент поприличнее, но, пока рылся в памяти, ситуация резко изменилась. Хлопнула дверь, и сиплый голос произнес:

— Та-ак!

Поразительно, но тот, кто произнес это, ухитрился вместить в одно короткое слово массу чувств. Тут и чувство собственной значимости, присущее людям, умеющим командовать, и легкая брезгливость от увиденного, и недовольство тем, что его отрывают от дел, и многое-многое другое. Еще более поразительно, что таким богатством интонаций мог похвастаться человек, носящий всего-то две серебряные нашивки на груди, сиречь десятник городской стражи. Он стоял у входа, без интереса наблюдая за результатами побоища, а два лба за его спиной, видимо, подчиненные, изображали группу поддержки, без особого, правда, энтузиазма.

— И что здесь происходит, кто-нибудь мне объяснит?

— Эти четверо тут все разнесли...

Ну, насчет все он погорячился... Аллен внимательно посмотрел на новое действующее лицо. Мелковатый, крысомордый, реденькие седые волосенки зачесаны назад, одет прилично, больше всего похож на разбогатевшего холуя. Похоже, хозяин заведения или, возможно, управляющий. Неважно, главное, именно он притащил сюда стражу, которая, несомненно, поддержит земляков. Конечно, Аллен понимал, что их лихой компании достанет сил запалить этот сонный городишко, крепко обидеть местных вояк и спокойно уйти, но как-то не хотелось портить отношения с властями. Все же стражники были какими-никакими, а законными ее представителями.

— Заткнись, сейчас разберемся. Кто такие?

— А тебе не все равно? — снова высунулась Селеста. Похоже, вина она перебрала — не та была ситуация, чтобы хамить. Однако же, что интересно, оставшиеся на ногах дворянчики не торопились присоединяться к травле оказавшихся в неудобном положении противников. Создавалось впечатление, что им тоже не нравилось происходящее.

— Помолчи, — барон жестом остановил соратницу. Та скривилась недовольно, но замолчала. — С кем имею честь?

— Не знаю, что ты имеешь, но иметь будут тебя. В городской тюрьме, там куча разбойников сидит уже так долго, что забыла, как бабы выглядят.

А вот это уже было откровенным хамством. Аллен положил руку на эфес меча. Сейчас он пришибет этого недоумка, а там будь что будет. По закону отделается штрафом, десятник вряд ли благородный, а если не по закону... Интересно, местный гарнизон больше его дружины или наоборот?

— Это что здесь происходит?

А вот от этого голоса подпрыгнули все, за исключением, пожалуй, Аллена. Огромная фигура заслонила на миг свет — и вот в дверях уже стоял Ричард, одетый по-дорожному, со здоровенной сумкой в руках и блестящим, как зеркало, двулезвийным топором на плече. Топор, судя по размерам, был бы тяжеловат даже для тролля, но оборотень придерживал его с непередаваемой легкостью, словно это был тонкий сухой прутик. От внимания барона не укрылось, что, увидев, кто перед ними, съежились и стали как будто меньше ростом стражники, а крысомордый, который после начальственного рыка десятника чуточку скис, напротив, взбодрился.

Между тем Ричард сбросил на пол сумку, которая тяжко и масляно звякнула, а затем оперся на топор и повторил свой вопрос:

— Ну, что здесь происходит? И кто разрешил буянить в моем заведении?

Значит, этот придурок, что затащил сюда городскую стражу, все-таки не хозяин, а управляющий, мелькнуло в голове Аллена. А друг детства молодец, неплохо развернулся. Интересно, сколько у него таких заведений по городу раскидано? В то, что оборотень может остановиться на малом, Аллен не верил ни на миг.

— Они буянили, все разнесли, — управляющий ткнул пальцем в сторону Аллена. — Охранника избили.

— И что они разнесли? — оборотень с удивлением приподнял брови. — Столы не перевернуты, даже лавки на месте, из ущерба — одна разбитая кружка. А охранник должен уметь порядок поддерживать, а не пиво за счет заведения дуть. Вы трое, — палец Ричарда уперся в грудь десятника, — брысь отсюда. Я вам сколько раз говорил, чтобы у меня не появлялись? Мне что, с вашим капитаном пообщаться? Пять секунд, время пошло.

Оборотень демонстративно отвернулся, после чего Аллен с интересом наблюдал, как по стеночке, осторожно, чтобы случайно его не задеть, просачиваются стражники. Миг — и вот их уже нет, словно испарились. Барон аккуратно похлопал в ладоши:

— Лихо ты их.

— А с этими козлами иначе нельзя. Тем более, братишка сам сказал: обнаглеют — дай в морду. Никак порядок толком навести не может.

— Как, Самуэль командует городской стражей?

— Ей, родимой, второй месяц уже.

Ну да, ну да, семейный подряд... Похоже, семейка Ричарда этот город держит крепко, раз его сводный (не по линии Милагоры, а по отцу Ричарда, и ни разу не оборотень) старший брат командует стражей. Пожалуй, и еще кто-нибудь есть. Аллен задумался на миг, а потом, чтобы проверить свою мысль поинтересовался:

— И как он попал на такую хлебную должность?

— Так мэр-то у нас дядюшка Викки, — осклабился Ричард. — Уж больше года как избрали.

Ну, вот и все ясно. Отец капитана стражи мэр, сводный брат занимается коммерцией. Молодцы, оставалось только восхищаться столь грамотной расстановке сил. Да и остальные члены их большого и дружного семейства наверняка при делах. Неудивительно, что старый товарищ по детским играм здесь в таком авторитете.

— Ну, вы молодцы.

— А то ж. Что здесь произошло-то?

Аллен в двух словах объяснил расклады. Ричард пожал плечами, повернулся к управляющему:

— И из-за этой ерунды ты притащил сюда стражу? О репутации заведения, я так понимаю, не подумал? Штраф в размере недельного жалования. Этого, — оборотень кивнул головой в сторону все еще не пришедшего в себя вышибалы, — уволить за непригодность. И за то, чтобы не смел на моего друга пасть разевать. Вы, господа, — Ричард повернулся к дворянам, — забирайте своих, и идите, протрезвейте. Вам, — тут он удивительно вежливо кивнул с интересом наблюдающим за представлением коммерсантам, — приношу извинения. Обслуживание сегодня за счет заведения.

И вновь все завертелось с невероятной скоростью. Дворяне подхватили своих пострадавших товарищей, которые уже практически оправились от не таких и сильных последствий драки, и ретировались. Принявшие извинения горожане тоже предпочли ретироваться, разумеется, не заплатив. Управляющий подхватил вышибалу и уволок его куда-то в подсобное помещение, не забыв аккуратно прикрыть за собой дверь. Минуты не прошло — и Аллен остался лишь в окружении ближайших соратников. Ну и Ричард остался, разумеется, куда же без него.

— Ты, я вижу, не удивлен, — Ричард плюхнулся на лавку. — Сейчас скажешь, мол, знал, что я приду.

— От тебя ничего не скроешь. Знал, разумеется, — чуть покривил душой Аллен, который не знал, но всерьез надеялся, что так и будет. — Уж предсказать ход мыслей и действий старого товарища я пока в состоянии. Только думал, быстрее догонишь. Как нашел, по запаху?

— По нему. Ты когда отправляться планируешь?

— Да вот прямо сейчас и отправимся, я думаю. Только на площадь выйдем, а то, сам понимаешь, порталом здесь можно разнести половину квартала.

Ричард задумчиво кивнул, наверняка понял. Опасность порталов была общеизвестна, открыть-то их несложно, однако маленькая ошибка в расчетах — и пространственные флуктуации исказят реальность на метр-два вокруг. Как исказят? Да неизвестно. К примеру, камень рассыплется в песок, воздух загорится, или на сухой ветке яблоки вырастут. Это, конечно, мелочи, хуже другое. Если в зону флуктуаций попадет что-то массивное, то портал может пойти вразнос, и тогда будут уже не искажения, а просто выброс энергии, вдребезги разносящий все вокруг. И какой силы и на какой площади произойдут разрушения, предсказать было крайне сложно. Поэтому даже опытные телепортисты работать предпочитали на открытом пространстве, и именно потому на площади имелось специально выделенное для этого место, куда без крайней нужды не совались даже вездесущие мальчишки. Это Селеста открывала портал прямо у собственного дома, но там как раз было открытое пространство. У местного телепортиста наверняка тоже было предусмотрено что-нибудь подобное. А так — на площадь, господа, на площадь, иначе, случись что, отвечать придется по всей строгости.

— Тогда пошли.

— Угу, сейчас опошлю все на свете. Твердо решил идти с нами?

— Да.

— Тогда слушаться меня как родную маму. Извини, конечно, но в таких делах, как война, командир должен быть один.

— Так мы же вроде не воевать, а мстить идем, — прищурился Ричард.

— Вся жизнь — война, — философски развел руками Аллен.

— Тебе видней. Я так понимаю, выбора у меня нет?

— Можешь остаться.

— Ну уж нет. Ладно, договорились.

— Своих-то предупредил?

— Конечно. Из-за этого и задержался.

— Отлично. А вы что расселись? Встали — и пошли!

Товарищи, с интересом наблюдавшие за переговорами двух высоких, в прямом и переносном смысле, сторон, дружно рассмеялись, и спустя полтора часа пополнившаяся новым членом группа уже вышла на площадь. Немногочисленные прохожие смотрели на них с интересом, все же, наверное, далеко не каждый день по улицам города ходят такие вот, до зубов вооруженные компании. Даже Ирма тащила лук, которым, как любая эльфийка, неплохо владела, и целый набор метательных ножей, а остальные и вовсе имели при себе кучу смертоносного железа. Опять же, Ричард был личностью в городе известной. Кстати, именно благодаря ему удалось быстро и по божеским ценам разжиться лошадьми для девушек — у Селесты, жившей небогато, своего транспорта не было, не говоря уж об Ирме. Покупка, конечно, нанесла чувствительный удар по наличности Аллена, однако не опечалила его — в конце концов, если воевать всерьез, значит, или он сложит голову, или же набьет лишний раз мошну. Отказываться от трофеев было не в правилах дворян, и никаких угрызений совести по поводу того, что планирует грабить врага, барон не испытывал.

Новый город встретил их невнятным гулом — здесь было много народу, постоянно двигающегося и разговаривающего так, словно во рту у них были камушки. Понять можно, но сложно, причем все говорили громко, и разговоры сливались в один сплошной фон, из которого сложно что-то вычленить. И все куда-то спешили, толкались... Участок для открытия порталов оказался на диво мал и, хотя он и был, в отличие от большинства городов родного королевства, огорожен, все равно находились умники, пытающиеся срезать через него путь. Остальных это, похоже, не волновало, равно и тот факт, что взбесившийся портал может качественно покалечить кучу народу. Да и сам народ был так себе — мелкокостный, чернявый, шустрый. Аллен, никогда прежде не бывавший в этих местах, с интересом окинул взглядом окружающее пространство, пришел к выводу, что архитектура города ничем не отличается от других таких же, и махнул остальным рукой — поехали, мол.

Ехать им действительно предстояло не меньше суток, и это только до той области, которую вычислил Элтон. В нее саму попасть было, мягко говоря, затруднительно — не было там ни одного города, а в деревнях амулеты порталов не устанавливали. Бедновато здесь жили, и потому не могли позволить себе подобную роскошь. Так что завтрашний день им предстоял тяжелый, и для начала следовало где-нибудь остановиться переночевать, а потом найти проводника.

С ночлегом проблемы не возникло. В этом шумном и бестолковом городе, где широкие, но почему-то кривые проспекты соседствовали с улочками столь узкими, что, казалось, крыши домов смыкаются над головой, приличная гостиница нашлась сразу же, и цены в ней оказались сравнительно невелики. Правда, за места в конюшне пришлось доплатить отдельно, но все равно вышло дешевле, чем на родине, да и стойла были на удивление аккуратно убраны. А так как гостиница оказалась невелика, то путешественники заняли целый этаж, и это было во всех отношениях удобно.

Внутри тоже оказалось неожиданно чисто, а девушка, стелившая постели, бросала на мужчин, причем на всех троих, такие взгляды, что Селеста с Ирмой, разом позабыв взаимную неприязнь, на нее едва не зашипели. Когда та, сделав обиженную рожицу, призывно влияя бедрами убралась, мужчины выслушали много интересного насчет таких вот продажных женщин и даже удивились дружно. Чаще всего продажными женщинами возмущаются мужчины, у которых нет денег, а тут — боевые подруги... Впрочем, особо гадать по этому поводу никто не стал — все вымотались, а потому, хорошенько поужинав, завалились спать. Завтра им предстоял тяжелый день.

Ирма

Этот Аллен... Этот нехороший человек... В общем, пол ночи Ирма с Селестой не могли заснуть. И дело здесь было не в стихийно возникшей взаимной неприязни, а в хитрости мужчин. Здесь, на этаже, имелось три комнаты, и девушек заселили в среднюю, слева поселился Ричард, а справа Аллен с Элтоном. И объяснил такое расположение их предводитель тем, что девушки, самая уязвимая часть их отряда, окажутся в этом случае наиболее защищены. Может, и так, хотя если появится злоумышленник, он все равно не будет пробивать комнаты насквозь, а тихонечко прокрадется по коридору или, как вариант, залезет в окно. Усиль то и другое магическими ловушками да спи спокойно. Тем не менее, такое объяснение девушки приняли, и лишь через пару часов, когда все разошлись по комнатам и легли спать, поняли, чего на самом деле добивался барон.

Ричард храпел. Нет, он ХРАПЕЛ. Так, что тряслись стены, и если мужчины расположились от него на значительном расстоянии и через две стены, то от девушек оборотня отделяла только деревянная перегородка. В общем, очень скоро распри между женской частью отряда были забыты, и началось активное обсуждение кровожадных планов, от банальной подушки (и — прижать) на голову до файербола в задницу. Увы, всем этим интересным задумкам не суждено было реализоваться, и потому Селесте пришлось срочно заняться организацией звукоотражающего купола. Работа, к удивлению Ирмы, оказалась на редкость трудоемкая и кропотливая. Девушка как-то видела подобный купол, установленный Элтоном, и тот справился с ним за несколько минут, однако магичка снизошла до того, чтобы пояснить: в чистом поле у нее получится не хуже, но здесь, в комнате, где необходимо учесть расположение любого сколь либо массивного предмета, необходимы дополнительные расчеты и коррективы в исходное заклинание. Как следствие, провозилась Селеста далеко за полночь, и когда все же закончила, Ирма готова была заснуть безо всяких куполов, просто от усталости. Ничего удивительного, что обеих девушек с утра раздражал сам вид мужчин, хорошо выспавшихся, бодрых и посмеивающихся над тем, как они клюют носами.

Правда, Ирма перестала зевать после того, как Аллен рассказал историю страны, в которую они забрались. Умел барон рассказывать, интересно и с юмором, хотя история оказалась банальной. Когда-то это государство было крупной и развитой провинцией большого королевства, однако очень уж его дворянам не нравилось, что в столице к ним относятся именно как к провинциалам. Большего они, конечно, вряд ли заслуживали, поскольку никакими культурными или образовательными центрами их провинция похвастаться не могла, но осознание этого только еще сильнее портило настроение. И если простым крестьянам было, в общем-то, без разницы, пахали себе землю да пахали, то родовитая часть вечно оказывалась недовольной. Особенно представители молодых родов, не связанные со столицей традициями и столетиями вассалитета, в отличие от родов древних, этих-то всюду принимали как равных.

В общем, бухтели они себе по углам, бухтели, и это было настолько привычно, что никто не обращал внимания на их шепотки. А потом случилась проблема — король, совсем еще молодой, полный сил мужчина погиб на охоте и не оставил законных наследников. Зато нашлись бастарды, которые (точнее, влиятельные родственники которых, сами-то они по малолетству ничего еще не решали) заявили свои права на трон. А еще нашлись братья родные и двоюродные, племянники... Королевство на несколько лет погрузилось в хаос, и под шумок соседи успели оттяпать у него кое-что. Ненадолго, правда — новый король, человек крутой и житейским опытом не обделенный, недрогнувшей рукой развесил наиболее одиозных конкурентов на березах, после чего навел порядок, обильно украсив страну виселицами, дыбами и плахами. Смешно, казненных оказалось на удивление мало, просто видя готовность властей рубить головы бузотеры устрашились, и страна избежала очень уж жестоких потрясений. А потом, наведя порядок у себя, новый король рыкнул на соседей, и те, сравнив численность армий, разом поскучнели и предпочли вернуть оттяпанное, благо компенсации он с них благоразумно не потребовал.

Зато конкретно эту провинцию никто не захватывал — она под шумок отделилась сама. Высшее дворянство провозгласило королем какого-то старца, который всех устраивал полной никчемностью и тем, что не лез в дела серьезных людей, и возвращаться в лоно материнского государства категорически отказывалось. Тех же, кто предпочитал остаться гражданином большой и сильной, а не маленькой и слабой страны, или вынудили уехать, или просто удавили втихую. Словом, порезвились.

Как ни странно, король не стал даже пытаться вернуть потерянные земли. Тогда многие шептались, что он предает интересы родной страны, подкуплен, и вообще... Что "вообще", как правило, не уточнялось — как обвиняемый умеет рубить головы, все еще помнили хорошо. А лет через двадцать выяснилось вдруг, что король-то был прав!

Дело в том, что отделившаяся провинция находилась как раз на стыке границ человеческих земель, эльфийских лесов и гор, в которых обитали немногочисленные и разномастные, но все как один воинственные племена гоблинов. И когда те в очередной раз полезли на эльфов и получили стрелами в зад, то повернулись на людей. Раньше такое заканчивалось тем, что король присылал войска, а тут вдруг выяснилось — обороняться придется самим, никто вам не поможет. И даже когда, видя, что сейчас их будут бить, попросились обратно, их попросту завернули. Невыгодно, мол, дармоедов, на сторону глядящих, содержать. Пришлось выкручиваться самостоятельно.

Выкрутились. С огромными потерями, утратив наиболее богатую часть территории, которую подгребла под себя, воспользовавшись моментом, бывшая метрополия. Вдобавок сейчас приходилось содержать армию, которая государству была не по карману и, в то же время, для войны с серьезным противником недостаточна, а любой, даже самый заштатный город обносить полноценной крепостной стеной. Ну и падение производства оказалось запредельным. Как следствие, получилась страна живая, но нищая, вот поэтому и цены здесь были смешными. Обратная сторона медали — чужаков из более успешных государств здесь не любили, но за небольшую сумму готовы были перед ними прогибаться так, словно тело без костей. Именно этим и воспользовался Элтон, который историю знал не хуже Аллена и потому не терял время на то, чтобы его слушать. Вместо этого целитель в два счета нашел шустрого малого, который готов был выступить в качестве проводника.

Временный член группы сразу не понравился Ирме. Какой-то он был... Боги ведают, какой, но девушке проводник не понравился сразу. Вроде и обычный человек, невысокий, молодой, худощавый и темноволосый, как многие в этих краях. Постоянно улыбался, говорил очень быстро, и одет был ничем непримечательно, в потертые дорожные куртку и штаны, да еще высокие сапоги, которые здесь таскали очень многие. Вовсе не из любви к роскоши, кстати, просто в лесах обитало много змей, и сапоги из грубой кожи требовались, чтобы гадина, которой наступили случайно на хвост, не смогла в полной мере реализовать дарованное природой право на самооборону. Такого человека в толпе увидел — и забыл. Вот только чувствовала Ирма в нем какую-то фальшь, которую не могла объяснить словами. Своими предчувствиями она поделилась с Селестой, но та лишь отмахнулась, к Ричарду, с которым не знала, как себя вести, девушка сама подойти не рискнула. Оставался Аллен, но барон, когда она выложила ему свои опасения, пожал плечами и ответил "я знаю". И, спрашивается, если знаешь, то почему не сделаешь хоть что-нибудь? Но — нет, барон улыбался дружелюбно, спокойно обсудил маршрут и оплату, а затем их компания отправилась на рынок — в дорогу требовалось кое-что прикупить.

Рынок тоже воображение не потрясал — два десятка лотков, с которых продавали ранние яблоки, какую-то мелочь, словом, какова страна, таков и рынок. Правда, Ирма не удержалась и прикупила себе горсть леденцов на палочке — с детства, как и многие эльфы, любила сладкое, тем более что фигуру ей испортить не грозило. Деньги были — Аллен еще с вечера дал ей небольшой кошелек, сказав, что у девушки должна иметься финансы, по которым ей не надо ни перед кем отчитываться. На дамские мелочи, как он выразился. Ирма заглянула в кошелек — да уж, на мелочи... Скупым барон все же никогда не был, хотя и в расчетливости ему не откажешь, поскольку на серьезную глупость денег все равно было недостаточно.

А еще, когда они уже выходили с рынка, Ирму буквально затрясло. У самых ворот обнаружился небольшой закуток, где торговали людьми. Ничего особенного, такие загончики имелись во многих городах, но Ирма не видела их с тех пор, как повстречалась с Алленом. И память о том, как продавали ее саму, оказывается, никуда не делась. Видя несколько изможденных, с потухшими взглядами, немолодых мужчин и женщин, девушка почувствовала, как ее затрясло. Однако сорваться она не успела — на плечо ей легла тяжелая и, в то же время, очень теплая рука, и негромкий голос сказал:

— Спокойно, только спокойно.

Была в голосе Аллена какая-то внутренняя сила, действующая на Ирму успокаивающе. Пару раз глубоко вздохнув, она резко кивнула, все, мол, в порядке, и решительно зашагала прочь. Помочь этим людям она ничем не могла, да и Аллен, скорее всего, тоже, у него просто не хватит наличности. И не будет он связываться, делать ему больше нечего. Но главное даже не в этом, просто люди те давно и безнадежно сломлены — их ведь и не охраняли практически, а они даже не пытались бежать, и от исходящего от них ощущения подавленности и от собственного бессилия Ирме становилось еще горше.

Из города они выехали почти сразу — дел здесь больше не имелось, и потому Аллен не стал даже возвращаться в гостиницу. Да и зачем? Немногочисленные пожитки у всех с собой. Никто не протестовал, а проводник даже не стал изображать на лице безразличие — ему, похоже, хотелось выехать из города как можно скорее. Вопрос только, почему? Он уже нанят, оплата от скорости не зависит, а с деньгами в кармане самый смак провести вечерок в кабаке вместо того чтобы трястись в седле. Конечно, сегодня в этих местах не жарко, все-таки горы недалеко, так что ехать достаточно комфортно, и все равно... Однако Ирма не стала заострять на этом внимание Аллена — раз сказал, что не доверяет проводнику, значит, понимает, что делает.

Веселье началось, едва городские стены скрылись за поворотом. Аллен оглянулся, убеждаясь, что лишних глаз вокруг нет, и громко щелкнул пальцами. В следующий момент Ирма смогла воочию убедиться, что страшные сказки про оборотней родились не на пустом месте. Ричард вдруг подобрался и одним прыжком, прямо из седла, преодолел отделяющее его от проводника расстояние. Конь покачнулся, но устоял, только чуть сбился с шага — видать, привычен был к привычкам хозяина. А вот проводник не ожидал подобного и, соответственно, оказался совершенно не готов к тому, что на него обрушится груда мощных, литых мышц. Ричард буквально вырвал его из седла и оба скатились в придорожную канаву. Остальные поспешили за ними, разве что Селеста, не ожидавшая такого развития событий, чуть отстала, но совсем ненамного. Впрочем, их помощь не требовалась — Ричард с недоступной не только человеку, но и эльфу скоростью уже спеленал противника по рукам и ногам, забросил на спину и без видимого усилия потащил в лес.

Пленный окончательно пришел в себя только на поляне, сидя привязанный к стволу старой, обросшей сизым лишайником березы. Глаза его при виде окружающих и с нездоровым интересом разглядывающих его попутчиков округлились, и проводник тонко (и куда только девался бархатный, располагающий к себе баритон) проблеял:

— Вы чего?

— Да вот, хотим тебе пару вопросов задать, — Аллен в своей черной одежде и черном же плаще на плечах, опускающемся почти до земли, выглядел очень представительно. — Мы зададим тебе несколько вопросов, на которые ты дашь честные и исчерпывающие ответы, после чего решим, какая судьба тебя ждет. Ты готов?

— Да вы что? Я ничего не знаю, я простой проводник!..

— Милый, кого ты хочешь обмануть? — барон широко улыбнулся, и от его оскала Ирме стало как-то не по себе. Присев на корточки он неторопливым движением извлек из ножен свой любимый кортик, ловко крутанув его в пальцах так, чтобы солнечный блик, отраженный от клинка, ударил на миг в глаза проводнику, и начал кончиком лезвия чистить ногти. Интересно, это и впрямь так удобно, как выглядит у него в руках? — Ты что, не понимаешь? Это меня ты еще, может быть, смог бы обмануть, но двух магов, эльфийку... Прости, это несерьезно.

— К-какую эльфийку? — от неожиданности проводник начал заикаться. Аллен усмехнулся, кивнул Ирме:

— Покажи ему.

Ирма кивнула. Раз уж Аллен решил, что увиденное проводник никому не расскажет, значит, имеет на то веские основания. Или... Или он просто уже никому и ничего не расскажет. Замедленными движениями она сняла с шеи амулет и с неожиданным удовольствием смогла наблюдать, как глаза человека расширяются еще больше, хотя это, казалось бы, физиологически невозможно. На миг ей показалось, что они у него сейчас выскочат из орбит и повиснут на стебельках, как у рака, но обошлось. Аллен наблюдал за происходящим без тени интереса, а затем вновь усмехнулся:

— Эльфы — прирожденные эмпаты, во всяком случае, так говорят наши маги, — он обернулся к Элтону, и тот утвердительно кивнул. — Обмануть их можно, надо просто верить в то, о чем думаешь и говоришь, но малейшую фальшь в поведении они чувствуют сразу же. Так что, друг сердечный, таракан запечный, что ты появился рядом с нами отнюдь не с добрыми намерениями, мы узнали сразу же. Кстати, целители хоть и не эмпаты, но ложь отличают не хуже, а мой друг — очень хороший целитель...

Ну, конечно, насчет того, что все эльфы чувствуют ложь — это Аллен загнул. Очень немногие на самом деле, а слухи о сверхчувствительности эльфов не более чем легенда. Ирма и сама обрела эту способность только после того, как научилась чувствовать лес, и то от случая к случаю, только когда эмоции были достаточно яркими. Как сейчас, например, эмоции пленного буквально горели в воздухе огромным желто-ржавым пятном. А того же Аллена она вообще не могла прощупать. Тем не менее, проводник купился и забормотал что-то о том, что его заставили, а сказать он ничего не может, потому что боится своих нанимателей. Они придут и убьют и его, и всю семью... Врал, конечно, семьи у него нет, но за свою шкуру он опасался всерьез, разве что немного преувеличивая собственные эмоции, о чем Ирма максимально беспристрастно сообщила барону. Тот холодно усмехнулся в ответ:

— Зря это он, зря. Не понимает, кого надо бояться. Они-то далеко... Ричард, твой выход.

Оборотень повел плечами, сбрасывая куртку, небрежным движением закатал чуть выше локтя рукав просторной белой рубахи и, подойдя к проводнику, с усмешкой спросил:

— Тебе в детстве бабушка сказки рассказывала?

Ох ты... В прошлый раз Ирма видела, как выскакивают когти оборотня — процесс шел быстрее, чем она могла уследить. Сейчас же Ричард делал все не спеша, демонстративно, и от этого было еще страшнее.

Кто сказал, что оборотни превращаются в волков? Он был или слеп, или же никогда не видел оборотней, только слышал чужую болтовню и при этом обладал извращенным воображением, которое спасовало при встрече с реальностью. То, что происходило сейчас с рукой Ричарда, никакого отношения к волкам не имело в принципе. Вначале начали изменяться мышцы — накатываться друг на друга, ползти под кожей, как гигантские червяки, и видеть это было довольно противно. В результате мышц не добавилось, они просто стали другими, не имеющими ничего общего с человеческими. Затем изменился цвет кожи, став. Зеленовато-серым, покрытым темно-коричневыми пятнами. Пробились толстые и редкие черные волосы, покрыв руку жесткой даже на вид шерстью и, наконец, из пальцев начали медленно вырастать острые, чуть искривленные когти. Все. Оборотень внимательно осмотрел изменившуюся руку и пару раз на пробу щелкнул в воздухе когтями. Звук получился на редкость зловещим.

Нагнувшись над потерявшим от ужаса дар речи проводником, Ричард коротким, почти неуловимым движением распорол ему между ног штаны, от паха до сапог. Судя по легкости, с которой он это сделал, когти могли резать не хуже ножа. Из дыры вывалилось все сокровенное хозяйство пленного, Ирма почувствовала, как краснеют ее щеки. Ричард же лишь хмыкнул удовлетворенно:

— Ну что, красавчик, тебе какого не жалко? Правого али левого?

— Я все скажу-у!

И действительно, сказал все, что знал, вот только информация оказалась на редкость пустой. Этот человечишка работал на одного местного дворянина, замок которого располагался неподалеку. Простенькая работа, наняться проводником к приезжим и вывести их к засаде, а там уж хозяин замка сам разберется, просто ограбить бедолаг или еще что. Ничего личного, просто работа, в этих местах так многие промышляли. Аллен разочарованно цокнул языком:

— Ну, надо же, а я-то надеялся, это наши ляпшие друзья подстраховались, вывели сразу на нас человечка. Пустышку вытянул. И что с ним теперь делать?

Оборотень выразительно щелкнул когтями. Проводник засучил ногами и взвыл:

— Не надо!!!

— И впрямь, Ричард, не торопись, — усмехнулся барон. — Замок этот, если наш дорогой друг не соврал (а я, почему-то, ему верю) как раз по дороге. Расспросим гостеприимного хозяина — может, он что знает?

— А если не знает?

— Переночуем под крышей хотя бы. Или ты думаешь, что нам не хватит сил выпотрошить его дружину? Эй, ты, голозадый, отвечай, как на духу. Много у твоего хозяина людей?

— Всего человек двадцать, в засаде будет не больше половины, — тонко проблеял все еще не оправившийся пленный.

— Маги есть?

— Не было.

— Как ты с ними договаривался?

— Амулет...

— Где? — рыкнул Аллен. От этого проводник съежился еще больше, хотя дальше уже, казалось, некуда. Ричард, не дожидаясь приказа, когтем рассек связывающие его веревки.

— Вот он, вот, — пленный трясущимися руками содрал с шеи тонкий шнурок с грубой медной побрякушкой.

— Очень хорошо. Проведешь, и где сидят покажешь. Тогда подумаю, что с тобой делать. Встал и пошел!

Придерживая упорно пытающиеся развалиться до самых пяток штаны, окончательно сломленный проводник безропотно залез на свою лошадь и даже не пытался бежать. Общение с Ричардом произвело на его слабые мозги неизгладимое впечатление. Видимо, он все еще периодически начинал представлять, как ему отрывают мужское достоинство, поскольку то и дело вздрагивал и косился на оборотня. Ричард же, давно вернувший руку в нормальный человеческий вид, не обращал на профессионального предателя никакого внимания. Вместо этого он рассказывал остальным какую-то байку, начало которой задумавшаяся Ирма благополучно прослушала.

Дальше ехали они весело и бодро, хотя от девушки не укрылось, что Элтон и Селеста по очереди удерживали над всей их компанией защитный купол. Так, на всякий случай, наверное, чтобы у кого-нибудь не возникло желания выстрелить из-за кустов. Оборотень, правда, с самым честным и наивным выражением лица предупредил испуганно сжавшегося проводника, что сожрет его, буде тот обманул. Пленный сказал правду и прекрасно это знал, но все равно боялся. На всякий случай, должно быть.

Засада обнаружилась там, где указал проводник. Точнее, ее обнаружил Ричард, причем издали, по запаху. Он же абсолютно бесшумно скользнул в лес, чтобы вернуться вскоре и сообщить — да, сидят, числом двенадцать, все при оружии, у четверых арбалеты, еще у двоих луки. Словом, как он выразился, можно брать тепленькими. От его людоедской ухмылки Ирму передернуло, но она тут же взяла себя в руки. В конце концов, оборотень собирался драться в том числе и для того, чтобы помочь ей, так что нечего рожу воротить. Единственно, было немного обидно, когда мужчины оставили их с Селестой возле лошадей, да еще и прикрикнули шепотом, когда девушки пытались протестовать. А потом все трое бесшумно скользнули в лес, оставив их на дороге совсем одних.

Лорд Аллен

Они шли грамотно и аккуратно, ни сучок под ногой не треснет, ни лист не шелохнется лишний раз. Аллена так ходить учили с детства, Элтона — он сам. Кое-что Элтон, правда, умел и до знакомства с бароном, но именно "кое-что". Ну а Ричарду и учиться не требовалось, оборотень — он и есть оборотень. Вон, словно не идет, а плывет над землей, и его топор нисколечко не мешает, не стесняет движений. Поймав взгляд Аллена, Ричард подмигнул ему, беззвучно ухмыльнулся и пошел чуть быстрее, по широкой дуге обходя место засады. Аллен не протестовал, шагая следом — в лесу оборотень был лучшим, и потому барон без слов уступил ему лидерство. К тому же, Ричард уже нашел врагов один раз и остался незамеченным, а значит, ему виднее.

Засаду они увидели почти одновременно. Сидящих в ней и впрямь оказалось двенадцать человек, и расположились они бездарно. Ну, какова страна — таковы и разбойники. Дома хрен бы кто-то позволил группе Аллена так подобраться — любая уважающая себя шайка имела мага, а то и двух, а здесь... Арбалетчики вместе с лучниками компактной группой засели среди деревьев, остальные, вооруженные кто топором, а кто и мечом, равными долями расположились справа и слева от дороги. Ну, молодцы. Ничего похожего на охранение не выставили. Конечно, против решившей поиграть с ними в неприятности троицы это не помогло бы, но все же обидно, когда твои возможности НАСТОЛЬКО недооценивают.

Элтон ткнул пальцами себя в грудь, потом в стрелков, чиркнул ребром ладони по горлу, а затем, сжав кулак, хлопнул по нему сверху ладонью. На себя, стало быть, возьмет и раздавит, сообразил Аллен. Ну что же, барон не имел ничего против, желает маг лишний раз показать собственную крутизну — так пусть его. Кивнув, он тронул за рукав Ричарда, показал на ближайшую троицу с железяками и ткнул себя пальцем в грудь. Лишний раз объяснять не пришлось — все правильно, оборотню остается дальняя группа. Чтобы добраться до нее, надо перебраться через дорогу, и Ричарду, способному перемахнуть ее одним прыжком, до врага будет дотянуться проще всех. Оборотень кивнул понимающе и ловко полез на дерево, втыкая в ствол когти. Аллен так и не заметил, когда он начал метаморфозу — если Ричард хотел, он мог трансформироваться очень быстро. Не прошло и минуты, как все трое уже были готовы к атаке, чего не скажешь об их проявлявших непростительную беспечность визави.

Элтон начал первым. Шевельнул кистями рук, словно разминая их, вскинул вверх — а потом резко опустил. И в такт этому взмаху, повинуясь воле мага, на разбойников потоком обрушилась высвобожденная им сила. Посыпались ветви деревьев — фронт удара, словно чугунная плита опускаясь вниз, срезал их вместе с корой, оставляя ровные, словно отполированные стволы. А потом все это рухнуло на так и не успевших ничего понять стрелков, мгновенно превратив их в кровавые кляксы.

Одновременно с магическим ударом Ричард прыгнул. В один миг преодолев разделяющую его и разбойников дорогу, он ударом топора развалил ближайшего противника от плеча до паха и метнул свое оружие в того, который был дальше всех. Топор ударил его в грудь, пробил насквозь и глубоко врубился в ствол дерева, пришпилив человека, словно жука. Последний из разбойников тоже ничего не успел понять. Лапа оборотня пробила кольчугу, хилые мышцы и кости грудной клетки. Рывок — и человек еще успел разглядеть в окровавленной ладони оборотня собственное, еще живое и трепещущее, сердце.

Аллену пришлось сложнее всех. Он не обладал ни магией Элтона, ни нечеловеческими силой и скоростью оборотня. Это, конечно, не проблема, дворянину порубить на лапшу кое-как вооруженных увальней вообще не составит труда, вот только один из этой троицы явно командир. Скорее всего, тот самый дворянин, маркиз со сложнопроизносимым именем, которое Аллен, едва услышав, сразу же и забыл, выбросил из головы, поскольку не имел привычки засорять ее даром не нужной информацией. Одеждой он не отличался от других, но вычислил главаря Аллен молниеносно — и вооружен лучше, и приказов его беспрекословно слушаются, и двигается плавно и экономно. Сразу виден человек, которого неплохо учили, и, скорее всего, он умел не только расстреливать из засады неосторожных путников. И как раз этого умника требовалось кровь из носу взять живьем, поскольку вопросы лучше всего задавать самому главному — он, как правило, и знает больше остальных.

Первого разбойника Аллен прикончил, метнув нож ему в спину. Не особенно любил барон выпускать из рук оружие, но уж больно удобно лежала потенциальная жертва, грешно не воспользоваться. Кольчуги на разбойнике не имелось, это Аллен понял сразу, а потому не стал слишком изощряться. Тяжелое и широкое лезвие перерубило человеку позвоночник, разом обездвижив его, но второй разбойник, лежавший рядом, оказался слишком шустрым и опытным. Он не только успел увидеть и понять, что произошло с товарищем, но и перекатом ушел в сторону. Когда Аллен с мечом в руке оказался на расстоянии удара, разбойник не только стоял уже на ногах, но и держал в руке свой меч. Правда, на этом успехи его и кончились.

Ловко поймав клинок противника кончиком своего меча, Аллен одним коротким круговым движением увел его в сторону, одновременно сокращая дистанцию, и, крутанувшись, с разворота ударил разбойника в бок. Кольчуга на том была паршивенькая, в отличие от меча барона, да и замах вышел хорошим. Клинок рассек железные кольца и стеганный поддоспешник, будто они были сделаны из бумаги, и разбойник без звука осел на щедро окропленный кровью мох, а барон уже двигался к главарю, успевшему вскочить и обнажить оружие.

— Брось меч — останешься жив. Пока жив, — уточнил Аллен, не желающий совсем уж завираться.

— Приди и возьми.

Вот это уже глупо. Хотя... Он ведь все еще не знает, что остался один, думает, к нему сейчас придут на помощь его люди. Что же, сам виноват. Аллен привычно крутанул мечом в воздухе и двинулся вперед. Маркиз практически зеркально повторил его движение. Ну что же, он не трус и не недоучка, схватка предстояла интересная.

Два клинка практически одинакового веса соприкоснулись с легким звоном отлично закаленной стали. Это еще была не схватка, не выпад — так, скорее, возможность посмотреть на противника. А затем Аллен практически мгновенно взвинтил темп до предела. С неопытным, пускай даже и обученным противником это сработало бы, заставив нервничать при виде блеска стали. А потерявший голову — уже труп. Не получилось — маркиз хладнокровно ушел в глухую оборону, экономными движениями погасив наступательный порыв Аллена, а затем сделал красивый выпад.

Клинки глухо звякнули, совсем не так, как в первый раз. Аллен едва сумел парировать атаку — его противник не уступал барону в подготовке, а вот в оружии, похоже, даже превосходил. Клинок его меча был заметно уже, зато на две ладони длиннее, в ближнем бою это, скорее, недостаток, короткий меч быстрее длинного, но сейчас маркиз без особых усилий удерживал Аллена на дистанции, нанося в основном короткие колющие удары. Единственная сколь либо опасная атака барона закончилась полным фиаско — в левой руке грозы местных лесов внезапно появился длинный кинжал с широкой гардой, которым он не только блокировал выпад Аллена, но и едва не ткнул его самого под ребра. Барон успел отскочить, отделавшись легким испугом, но кто сказал, что в рукаве у его противника не найдется еще какого-нибудь сюрприза?

К счастью, показать все свое мастерство разбойник так и не успел. Бесшумной тенью позади него выросла огромная фигура оборотня, и рукоять его топора с глухим звуком соприкоснулась с затылком маркиза. Тот рухнул, как подкошенный. Ричард ухмыльнулся и подмигнул Аллену:

— Скромнее надо быть.

— Думал, справлюсь, но он, похоже, опытнее меня.

— Конечно, опытнее. Ты все больше тренировался, а по-настоящему воевал всего один раз. Этот же имеет реальные схватки достаточно часто. Не стоило лезть на рожон.

— Да ладно тебе с наставлениями лезть, — досадливо поморщился Аллен. — Ты его, часом, не убил?

— Нет, дышит, как дельфин, — снова ухмыльнулся Ричард, но на всякий случай склонился над маркизом. — Живой. Ты оружие-то его прибери.

— Угу, — барон поднял трофейные клинки, внимательно их осмотрел. Кинжал вполне обычный, видал Аллен и позаковыристей, а вот меч... Интересное оружие, надо сказать, одинаково приспособленное как для рубящих, так и для колющих ударов. В отличие от виденных им ранее мечей и сабель, а также новомодных шпаг, имел полуторную заточку и очень развитую гарду, хорошо защищающую кисть. — Что за странный меч...

— Ничего странного, — Ричард отобрал трофей, покрутил его в воздухе. — Эта штука называется палаш. Видишь, какая форма? Такое лезвие намного сложнее переломить, удары им наносятся более сильные, и руку повредить не боишься. Одинаково удобен и в пешем строю, и в кавалерийской сшибке, хотя надо привыкнуть, да и техника малость отличается от классической, потом, если хочешь, покажу. Такие недавно появились, и очень редко встречаются, а этот, как кузнец говорю, еще и из отличной стали. Лучше, чем твой. Бери, не пожалеешь.

— А сам-то? Твой ведь трофей.

— Для меня он легковат.

— А мне свой привычнее.

— Ну, тут уж сам думай, но я бы на твоем месте так уж резко не отказывался. Давай я тебе покажу, как им работать, а там уж сам решишь.

— Договорились, — махнул рукой Аллен. По собственному опыту он знал, что если уж Ричард уперся рогом, то сдвинуть его можно разве что упряжкой лошадей. Да и то сказать, может, он и прав.

— Вот и ладненько. А не понравится — девушке своей подаришь.

— Это какой? — брови Аллена сами собой поползли вверх.

— Эльфийке, — ухмыльнулся оборотень.

Аллен только пальцем у виска покрутил в интернациональном жесте — мол, ты, милый, ничего не путаешь? Или у тебя просто чувство юмора мозги вытеснило? Однако Ричард опять уперся:

— Да что ты мне тут морду лица невинную делаешь. Я точно знаю.

— Угу, насчет девушки — это ты здорово ляпнул.

— Ну, технически — девушка, как целитель говорю, — хмыкнул, вылезая из кустов, Элтон, и направился к убитым разбойникам, обшаривать карманы и кошельки срезать. Целитель был в некоторых делах попрактичнее товарищей, а что с бою взято — то свято. Аллен проводил его удивленными глазами, а потом чуть натянуто рассмеялся:

— Ерунду-то не порите.

— Я тебе точно говорю, у нее, когда на тебя смотрит, запах меняется, — не сдавался оборотень. — Думай, как знаешь, конечно, но только упустишь — будешь круглым дураком, поверь. И, кстати, ты имей в виду, вторая к тебе тоже с интересом присматривается, но интерес у нее, я бы сказал, больше меркантильный. Нормальный, в общем, интерес женщины к видному и богатому мужчине, не более. Высокими чувствами там и не пахнет. Имей в виду, когда выбирать будешь.

— Не дождешься.

— А куда ты денешься? Две бабы — и так просто они тебя не отпустят.

— Да ладно тебе, сводник хвостатый, — отмахнулся Аллен. — Даже если ты вдруг окажешься прав, и она ко мне неравнодушна, то это только из-за того, что я ее спас. Не самое прочное чувство, поверь, и создавать себе и ей в будущем сложности я не собираюсь. Во-вторых, будет куча проблем из-за ее происхождения — как у нас относятся к эльфам, ты знаешь не хуже меня. Эльфийка может быть наложницей дворянина, и все будут ему завидовать, но взять ее в жены... Да на меня все как на предателя смотреть будут.

— Ну, зачем же сразу в жены?

— А зачем портить сопле жизнь? — резонно поинтересовался Аллен. — В-третьих, даже если там что-то есть, и не брать во внимание мнение великосветских снобов, требуется, чтобы чувства были взаимными. Я в себе никаких ответных эмоций не наблюдаю, как и вообще желания заводить семью. Молодой я еще. А насчет этого... Как ты сказал?

— Палаш.

— Во-во. Он ей все равно не по руке — тяжеловат. Ладно, вечером покажешь, как им работать, а пока давайте перестанем заниматься ерундой и зададим пару вопросов нашему... э-э-э... другу. Он как раз, кажется, приходит в себя.

Однако допросить маркиза не получилось. Несмотря на то, что карманы его были вроде бы уже давным-давно обшарены, и их содержимое валялось на траве вместе с оружием, кое-что у него все же осталось. Где он прятал амулет, так и осталось загадкой, но момент, когда он попытался его применить, увидели все. Рука, выставленная вперед, невзрачная на вид побрякушка, вдруг полыхнувшая нестерпимо ярким зеленым светом... На пару секунд Аллен ослеп, и как раз в этот момент смачно грохнуло.

Когда он проморгался, и в глазах перестали наконец плавать цветные круги, то смог оценить происшедшее. Кучка хорошо обугленного мяса, которая совсем недавно носила дворянский титул, производила жалкое впечатление. Ричард сидел рядом и тер глаза — расплата за более острое зрение уязвимость, и отходить от вспышки они будут куда дольше, чем у Аллена. Единственным, кто не пострадал, оказался Элтон, мрачно рассматривая дело рук своих и куском мха оттирающий от куртки брызги жаркого.

— Тебе не кажется, что ты малость перестарался? — Аллен пытался говорить бодро, но получалось как-то не очень.

— Я вообще не старался, — сухо ответил Элтон. — Просто увидел, что он поднимает руку, и выставил отражающий щит. Чем уж был заряжен его амулет, даже не представляю, но явно чем-то серьезным.

— И в результате нам теперь некого допрашивать. Однако же, спасибо. Если бы не твой щит, не он — мы бы здесь лежали.

— Да не за что, себя ведь спасал.

— Спасал бы только себя — прикрыл бы только себя, а ты прикрыл нас всех, — Аллен подошел к трупу и, не обращая внимания на запах подгоревшего шашлыка, несколько секунд внимательно его осматривал. Потом нагнулся, двумя пальцами вытащил из месива почти не пострадавшую, оторванную у запястья кисть, попытался снять с пальца грубовато сделанный золотой перстень с крупным рубином. Не получилось — драгоценная побрякушка словно вросла в палец. Пришлось доставать кинжал, отсекать палец, и только после этого трофей перекочевал в руки барона. Аккуратно обтерев его мхом, Аллен полюбовался на блики света в камне, а затем бросил перстень целителю. Тот безо всякой брезгливости поймал его, со вздохом цокнул языком:

— Приметная вещь, такую дорого не продашь.

— А зачем продавать? Вспомни — ты же сам жаловался мне, что не родился дворянином, и потому не сможешь передать будущим детям ничего, кроме денег. Все титул хотел.

— Да. И что?

— Изучай обычаи соседних стран, могут пригодиться, — вздохнул Аллен. — В этой стране титулы можно получить вполне законно, если захватить владения кого-то из местных. Есть поместье — выправить бумаги дело нескольких дней и определенной суммы денег. Потом хрен с ним, если что, с поместьем, но титул у тебя останется. Предлагаю воспользоваться оказией. Так что перстень лучше прибереги — он здесь как у нас дворянская цепь на шее.

Элтон хмыкнул, но на трофей посмотрел с куда большим интересом. Барон вытер руки все тем же мхом, подошел к куче трофеев, с сомнением на них посмотрел, но потом все же взял трофейный палаш, ну и еще кое-что по мелочи. Все остальное бросили тут же — смысла тащить с собой кучу топоров скверной ковки никто не видел.

Девушки встретили их появление на удивление спокойно — Селеста, как оказалось, выставила сторожевое заклинание. Дернулся только проводник, увидев внезапно появившиеся из лесу фигуры. Не обращая на него внимания, победители разместили трофеи на своих лошадях, после чего Аллен вежливо поинтересовался, где, собственно, расположен замок, превратившийся в разбойничье гнездо и рассадник беспокойства этих мест. Очевидно, лица барона со товарищи вызывали доверие и желание спешно поделиться столь важной информацией, поскольку ответы пошли быстро и без запинки, иной раз еще до того, как пленному успевали задать вопрос. Даже короткую дорогу по собственной инициативе согласился показать. Благодаря такому похвальному взаимопониманию, у ворот замка маркиза-разбойника путники оказались еще до темноты, и, не теряя даром времени, приступили к его захвату. Ночевать в лесу, да еще и незнакомом, никто особенно не хотел, и крыша над головой казалась всем намного предпочтительнее.

Замок производил довольно внушительное впечатление. Высокие стены, несколько мощных башен, ров с водой... Подъемный мост был опущен, но ворота закрыты — нападения не ждали, но и избытком доверчивости хозяева замка не страдали. Судя по виду, построили все это еще в те времена, когда страна не могла похвастаться полунищенской самостоятельностью, а была процветающей провинцией. Более поздние постройки такой монументальностью похвастаться вряд ли могли. У города стены вон похлипче выглядели.

Поддерживали замок, конечно, в хорошем состоянии, во всяком случае, стены выглядели целыми, и естественный ущерб, наносимый временем, был практически неразличим. В то же время, чувствовалось, что защищать эти стены от серьезного противника всерьез не приходилось уже давно — народ малость обленился, и даже небольшой форт, теоретически прикрывающий мост от внезапной атаки, выглядел покинутым и полуразрушенным. Да и вообще, интересно, как имея всего два десятка (или десяток, как сейчас) воинов можно организовать пристойную оборону этой цитадели? Очевидно, если нападающие тоже не могут похвастаться численностью, и, похоже, в этой стране такое положение сейчас было нормой. Другое дело, что для маленькой группы и десяти обороняющихся многовато.

Захват Аллен решил проводить нахрапом. Проводнику дали по голове, отправив его в глубокий и долгий сон, после чего, связав, оставили в лесу. Победят — вернуться за ним недолго, проиграют — да и пес бы с ним. Впрочем, саму возможность проигрыша барон рассматривал больше как гипотетическую — пока они подъезжали к замку, Элтон успел осмотреться и авторитетно заявил, что никаких следов магической защиты не видит. Селеста, чуть подумав, присоединилась к мнению коллеги по цеху. В такой ситуации обороняющиеся изначально оказывались в невыгодном положении — два мага это сила, и у защитников замка просто нечего им противопоставить. Вот только эффективность сложных магических атак снижается с расстоянием, а наносить прямые удары, чтобы разнести, скажем, какую-нибудь из стен или хотя бы ворота не хотелось. Как-никак, замок этот Элтон уже считал своим, а свое рушить дурной тон. Вот и подъехали они к воротам спокойно, не пытаясь буянить, тем более, двое часовых, сидящих в караулке, как сказал видящий ее насквозь маг, признаков беспокойства не проявляли. Ну да, они ведь не ждут беды, тем более от пятерых путников, из которых двое — женщины, пускай и вооруженные.

Кулак барона с грохотом бухнул по дереву ворот. Судя по звуку, ворота поддерживались в приличном состоянии, дерево сухое и не гнилое. Почти сразу сбоку открылось маленькое окошко:

— Кто такие?

— Путники. Хотим переночевать, если хозяева позволят.

— Подождите, сейчас позову.

Шаркающие шаги, несколько минут ожидания. Одна из створок ворот приоткрылась, явив пред светлы очи Аллена высокого, статного молодого человека, чем-то похожего на недавно убиенного маркиза. Наверное, какой-то родственник. Позади трое в наскоро надетых кольчугах. Ни поддоспешников, ни щитов, похоже, думают, что они в полной безопасности. А зря.

Правда, встречающий представился честь по чести, согласно этикету. Адуан Сентинко, брат хозяина замка. В свою очередь, представился и Аллен, умолчав, правда, что Элтон и Селеста маги. Встречающий немного удивился, поинтересовавшись, не встретили ли они на дороге его брата, маркиза Сентинко. Аллен лишь пожал плечами и ответил, что к замку добирались лесом, решив срезать путь. Ни разу не обманул, кстати, просто не уточнил, что срезали лишь последний участок, а о том, что маркиза благополучно пришибли, и вовсе промолчал. Это все, разумеется, на случай, если у местных найдется какой-либо амулет, способный улавливать ложь, Элтон говорил, бывают такие. Адуан подвоха не заподозрил, очевидно, объяснения его устроили, и путников пригласили заехать во двор замка. Перед ними еще и ворота открыли... Правда, от Аллена не укрылось, как украдкой подхихикнул в кулак один из стражников. Ну, смейся, смейся, таких смешливых сегодня уже много было. С такими же топорами. И, приняв гордый вид, приличествующий дворянину, он первым двинулся вперед.

Двор поражал размерами — еще одно свидетельство того, что замок строился в куда более спокойные, цивилизованные, а главное, богатые времена. Построек было немного и, судя по их виду, принадлежали они уже к более позднему времени. А так — чистенько, и даже, по местным меркам, довольно богато. Интересно, что здесь остатки былой роскоши, а что приобретено лихими эскападами на большой дороге?

Народу оказалось достаточно много, но, как понял через несколько секунд Аллен, большинство — местная челядь, держащаяся позади. Воинов около десятка, вряд ли больше. Ну, оно и хорошо. Правда, берут в кольцо, и довольно грамотно, и на стене какое-то подозрительное шевеление... Впрочем, это хозяевам замка не поможет, так что не стоит затягивать комедию.

Барон широко улыбнулся, высвободил из стремени правую ногу и, не говоря ни слова, врезал носком сапога в лицо так и не успевшему ничего сообразить Адуану. Почти одновременно Ирма одним плавным, стремительным движением вскинула лук и выпустила три стрелы быстрей, чем собравшиеся успели моргнуть. С воплем рухнул засевший на стене арбалетчик, двое других так на ней и остались. Ричард могучим прыжком достал не готовых к такому развитию событий дружинников, и короткими взмахами когтистых лап прервал их никчемные жизни. Откуда-то сверху все-таки свистнула тяжелая стрела с острым, способным пробить насквозь любую кольчугу наконечником. Короткая вспышка на границе выставленного Элтоном щита, стрела полыхнула, мгновенно осыпавшись мелкой черной пылью, а к стрелку уже несся окутанный сетью белых молний огненный шарик. Селеста постаралась, вложив в заклинание даже больше сил, чем требовалось, во всяком случае, наверху полыхнуло знатно. Дико крича рухнуло вниз объятое пламенем человеческое тело, с противным мокрым чавканьем ударилось о камни и замерло неподвижно, продолжая весело гореть. Аллен оглянулся вокруг — никто больше сопротивляться не пытался. Кончено.

Все произошло настолько быстро, что собравшиеся вокруг даже не успели ничего сообразить. В себя они пришли, только когда Аллен спрыгнул с коня, ловко скрутил заранее подготовленной и нарезанной веревкой Адуана и, перевернув его на спину, несколько раз хлопнул ладонью по щекам со словами:

— Просыпайся, просыпайся... Экий ты нежный.

Такое впечатление, что эти слова вывели собравшихся из ступора. Люди отшатнулись назад, пронзительно взвизгнула какая-то баба... Аллен грубо рявкнул:

— Стоять! Всех спалим!

Подействовало. Барон прошелся вдоль разом притихших пленных, внимательно разглядывая их, врезал под дых одному с избыточно дерзким взглядом, слегка ущипнул за щеку совсем еще молоденькую красотку. Не потому, что все это доставляло ему удовольствие, а потому, что именно такого поведения от него ждали. Громко хмыкнул:

— Значит, так. Вот он, — кивок в сторону Элтона, — теперь ваш господин. Будете заниматься тем же, что и раньше. Плату вдвое поднимаем, но за неповиновение вешать будем сразу...

Он говорил четко и ясно, обещая блага за хорошую работу и суровые наказания за попытки бунтовать. Надо сказать, на фоне кучи трупов и моря крови его слова, произнесенные спокойным и уверенным голосом легко находили путь к сознанию этих недоумков, об интеллекте большинства из которых хорошо говорили низкие скошенные лбы. Для лучшего усвоения Элтон со зловещей ухмылкой пообещал, что прикроет замок магическим куполом, который поджарит любого, кто попытается сбежать. Врал, конечно... А может, и не врал — раз уж он, как оказалось, боевой маг (а не верить тонко чувствовавшему подобные нюансы Ричарду Аллен оснований не имел), то границы его возможностей оказывались весьма спорными. Местных, кстати, его обещание проняло буквально до костей. В результате не прошло и получаса, как жизнь в замке уже текла в нормальном ритме, а новые хозяева, заняв понравившиеся апартаменты, набивали животы. Ну и пленный в тюремной камере сидел, куда же без этого.

А о проводнике они так и забыли в тот вечер. Утром, конечно, вспомнили, но им к тому моменту кто-то уже закусил. Такова жизнь...

Ирма

Это оказалось совсем просто — убивать. Точнее, не так. Сложно было решиться, ну а потом уже просто. Ерунда, что эльфы не промахиваются, но мишени были простыми. К тому же, Аллен сказал Селесте, чтобы она Ирму подстраховала. Это было... нет, даже не обидно, просто девушке не хотелось выглядеть обузой. Уже после она поняла, что Аллен специально это сказал, причем вроде бы шепотом, но так, чтобы она слышала. В результате первый выстрел дался ей довольно просто, а там и вовсе пошло по накатанной. Правда, одного лучника девушка все же проворонила, но его вообще никто не увидел до того, как он сделал выстрел, так что виноватой Ирма себя не чувствовала.

А вот ночью ее буквально затрясло. Впервые убить человека — это испытание для нервов. Да, Ирма сама была человеком лишь наполовину, но, всю жизнь прожив среди людей, как-то не отделяла себя от них. И даже тот факт, что однажды она уже пыталась убить кого-то, ничего не менял — в тот раз в ней испуг смешивался с отвращением, она защищалась, а сейчас хладнокровно убивала тех, кто ей ничего пока не сделал. Просто не успел сделать — эмоции в них бурлили, и потому для нее выглядели открытой книгой. Судя по ним, то, что ее ожидало, выглядело безрадостно, и, в принципе, девушка просто нанесла удар первой. И все равно...

Она проснулась от страха, дикого, иррационального. От страха и от собственного плача, обнаружив себя забившейся в угол кровати, сжавшись в комок и натянув одеяло. Темнота, казалось, ожила, и вокруг нее клубилось нечто мрачное, тянущее к девушке липкие невесомые щупальца... А затем вдруг засветился и отлетел в сторону засов, распахнулась дверь и в неярко освещенном проеме обнаружились барон с целителем, чьи комнаты были рядом.

— Что случилось? — Аллен, как всегда, выглядел спокойным, только рука лежала на рукояти меча. Меч и ночная рубашка... В другое время это вызвало бы улыбку, сейчас же истеричный смех, перешедший в новый поток слез. — Понятно... Элтон, проверь комнату, пожалуйста.

Целитель сделал несколько пассов, махнул рукой:

— Все чисто, следы магического воздействия на комнату отсутствуют. У нее просто нервный срыв. Пройдет.

— Это радует. Не в службу, а в дружбу, принеси теплого вина.

Элтон вернулся почти сразу, наверное, просто сходил в свою комнату. Бокал, который он держал в ладонях, весь был окутан сетью мельчайших искорок, заставляющих темно-красное содержимое мерцать глубоким рубиновым блеском. Целитель подогревал вино прямо в руках, этот фокус Ирма уже видела, но, как ни странно, сейчас он ее завораживал. Аллен же, приняв бокал, решительно направился к кровати и, довольно бесцеремонно взяв Ирму за плечо, развернул к себе.

— Пей!

Ослушаться приказа девушка даже не попыталась, залпом выпив теплую, почти горячую жидкость. Вкуса она даже не почувствовала, только по телу вдруг как-то резко стало тепло, и на смену ужасу пришла странная расслабленность. Аллен кивнул удовлетворенно:

— Ну все, хорошо. Теперь спать.

Мысль о том, что она снова останется здесь одна, разом заставила девушку сжаться. Аллен вздохнул:

— Хорошо, не бойся, я буду рядом.

Элтон аккуратно прикрыл дверь, и весь остаток ночи Ирма провела, как клещ вцепившись в Аллена. Тот сидел, привалившись к стене, огромный и спокойный, и это действовало на девушку умиротворяюще. Однако стоило ему шевельнуться, меняя позу, как она просыпалась, и засыпала вновь только убедившись, что барон никуда не ушел.

По-настоящему крепкий сон ее сморил только под утро, когда серый рассвет начал пробиваться сквозь плотно закрытые ставни. Когда же девушка открыла глаза, Аллена рядом уже не было. Исчез, словно кот, не попрощавшись, и за завтраком выглядел, как всегда, бодрым и подтянутым, словно и не сидел почти всю ночь в неудобной позе. И ни он, ни Элтон ни словом не упомянули о ее ночном срыве, за что Ирма была им весьма благодарна. А то ведь Селеста наверняка не упустила бы случая, чтобы посмеяться.

Завтрак, кстати, был очень ничего — повар, впечатленный баронским кулаком и желающий произвести на нового хозяина максимально выгодное впечатление, расстарался и, похоже, даже превзошел самого себя. Во всяком случае, для провинциального кашевара он готовил удивительно неплохо. Правда, барон сделал недовольную рожу, но Ирма хорошо понимала — это чтобы челяди жизнь малиной не казалась. Еще выяснилось, что вот прямо сегодня они продолжать поиски не собираются, и девушка не знала, испытывать ей раздражение или облегчение. С одной стороны, она волновалась за Лиину, а с другой... Все же, несмотря на вольную жизнь, дальних конных прогулок она не совершала, и сейчас седалище активно ныло, упорно напоминая, что неплохо было бы и отдохнуть. Ну а, закончив завтрак, вся дружная компания спустилась в подвал замка, туда, где сидел и строил планы мести, жуткие, но фантастические, пленный Адуан.

Поразительно, насколько быстро меняют человека обстоятельства. Еще вчера это был сильный, уверенный в себе мужчина, гордо шагающий по земле, отдающий приказы и свысока глядящий на окружающих. Сейчас же он сгорбился, плечи опустились, и только глаза буквально горели чистой, незамутненной ненавистью. А и всего-то потребовалось, что по лицу словить да ночку под замком без света посидеть. Впрочем, спустившимся в камеру было наплевать на его чувства, и если женщин Адуан, теоретически, еще мог попытаться разжалобить, то черствые сердцем мужчины не собирались даже сочувствовать побежденному.

— Ну что, друг ситный, дозрел до разговора, или как? — Аллен, облокотившись о косяк, с интересом рассматривал пленного. Так смотрят на противное насекомое, случайно попавшееся на глаза, размышляя, раздавить его, или пускай живет. Адуан не ответил, лишь сморгнул — после кромешной темноты даже свет факела резал ему глаза. — Вижу, не совсем. Ричард, твой выход.

Оборотень, ссутулившись то ли из опасения ушибить голову о низкий потолок, то ли от нежелания запачкать волосы о склизкие своды, от чего казался еще более громадным, шагнул вперед и поднял Адуана за шиворот. Брезгливо держа его на вытянутой руке, он поморщился:

— Тю, да он обделался. Со страху, что ли?

— Не от страха, а от ярости, — впервые открыл рот Адуан. Очевидно, только для того, чтобы не молчать, хотя выглядело это глупо. Ричард усмехнулся:

— Это хорошо, те, которые яростные, они вкуснее...

Ирма опять пропустила момент трансформации. Вот только что перед ней стоял человек — а сейчас из широкого, предусмотрительно расстегнутого ворота рубашки торчит уродливо-страшная в своей функциональности голова с могучими челюстями, и впрямь отдаленно напоминающая волчью. Адуан взвизгнул:

— Уберите демона!

— Я не демон, я оборотень, — тут же обиделся Ричард и в доказательство клацнул зубами. Странно, конечно, обращать в такой момент внимание на мелочи, но Ирме показалось забавным — голос его, несмотря на трансформацию, не изменился.

— Уберите! — теперь визгу Адуана мог позавидовать даже поросенок. У Ирмы заложило чувствительные эльфийские уши. — Вернется брат — он с вас за меня кожу сдерет!

— Брат? — Аллен удивленно приподнял брови. — Ах, да. Элтон, покажи ему.

Целитель пожал плечами, вытащил из кармана перстень, в который предусмотрительно продел шнурок на случай, если возникнет нужда повесить, скажем, на шею. Покачал трофей перед носом онемевшего от такой новости пленного.

— Ну что, говорить-то будешь?

Адуан сжал зубы. Барон вздохнул:

— Ну вот, так всегда. Девушки, выйдите, пожалуйста. Зрелище будет не для ваших глаз.

Селеста попыталась воспротивиться, дескать, она и не такое видала, но Аллен с целителем дружно рыкнули на нее, и магичку словно ветром сдуло. Что касается Ирмы, то она и без того не сильно жаждала оставаться здесь. Очень уж неуютно и промозгло было в камере. А еще, Ирме постоянно казалось, что даже стены этого помещения буквально пропитаны отчаянием тех, кто сидел в камере раньше. Замок старый, узников наверняка было много. Конечно, свалить раньше ей не позволяла гордость, но как только Аллен этого потребовал, девушка с облегчением воспользовалась моментом и вышла в коридор. Здесь все же не было ощущения каменного мешка, да и факелы на стенах горели во множестве, создавая если не яркое, то хотя бы сносное освещение. Селеста, кстати, тоже, хотя и продолжала хорохориться, но как только дверь в камеру закрылась, украдкой смахнула со лба бисеринки пота. Еще вчера это вызвало бы у Ирмы легкое злорадство, мол, не такая ты и железная, как пытаешься показать, но сейчас даже мимолетного желания позубоскалить девушка не испытывала.

Ожидание продлилось недолго, может, пару минут, и никаких звуков из-за двери не доносилось, но когда девушек впустили обратно, Адуан уже был сломлен. Элтон задавал вопросы, а тот, соответственно, отвечал, причем делал это быстро, без малейших понуканий. Вопросы, правда, были сплошь хозяйственные, вроде того, чем дышит каждый из слуг и в каком состоянии сокровищница. Судя по довольному, как у объевшегося сметаной кота, лицу целителя, текущее состояние дел в замке его полностью устраивало.

Наконец он закончил и, вытерев тыльной стороной ладони пот со лба, отступил назад. Аллен улыбнулся:

— Ты все? Мне можно приступать?

— Да вроде как бы все...

— Ну, если еще возникнут вопросы, всегда успеешь переспросить. Селеста, ты можешь открыть портал в мое поместье?

— На карте покажете, где оно — смогу. Если, конечно, там амулет установлен.

— Установлен, не волнуйся. Но сначала я тоже хочу кое-что спросить. Не подскажешь, мил-человек, что это такое?

Жестом ярмарочного фокусника барон извлек из сумки рваный и грязный балахон — один из тех, в которые были выряжены напавшие на него маги. Сейчас он больше напоминал половую тряпку, но Адуан и узнал его, и ответил не задумываясь:

— Это, кажется, у Всадников Праведного Пути одежда. У адептов. Не знаю только, какого ранга.

— О-па! А что это за всадники такие, и с чем их едят?

Очевидно, насчет "едят" у Адуана были вполне конкретные ассоциации, поскольку он непроизвольно дернулся и скосил глаза на Ричарда. А тот, уже в человеческом облике, стоял спокойно, никого не трогал... Да что они тут делали-то? Ирме даже стало на миг жалко пленного, но только на миг.

— Я не знаю. Они появились лет десять назад. Там был старый замок, почти на границе, давно заброшенный, всадники его привели в порядок. Живут обособленно, никого не трогают, поклоняются какому-то своему богу. Какому — не знаю, честное слово, я даже названия не запомнил, ни к чему мне это. Трогать этих богомольцев не рискуют, уж слишком их адепты горазды вместо "здрасьте" огненными шарами кидаться. Зато при деньгах, откуда — не знаю, но платят хорошо. С ними многие торгуют.

— Но не ты?

— Но не мы. Наш замок слишком далеко, они сюда не забредают. Вообще не слишком любят куда-то ездить.

— Ну, с телепортистами и смысла особого нет задницы отбивать, — под нос, так, что слышала только Ирма, буркнул Аллен. — Покажешь на карте, где их замок?

Показал, куда же он делся. Барон только кивнул удовлетворенно, ткнул пальцем в нарисованный кружок:

— Самый центр треугольника ошибок. Элтон, я тебе не говорил, что ты гений?

— Нет, но я с удовольствием послушаю, — целитель деланно потупил глаза, но потом не выдержал и расхохотался. — Ну что, будем их за жабры брать?

— Сначала решим твой вопрос, это быстрее, а потом уже и их выпотрошим. Все надо делать последовательно. Пойдемте, дамы и господа.

С этими словами Аллен вышел из камеры, остальные последовали за ним. Вслед раздался дикий вопль:

— Стойте! Вы обещали...

— И слово свое я сдержу, — барон обернулся, и улыбка на его лице показалась Ирме хищной. Такую она видела как-то у волка... И кто здесь оборотень? — Я обещал тебе жизнь. Жизнь — но не свободу.

Дверь глухо лязгнула, отрезая Адуана от мира. Еще один вопль, который не могли заглушить даже три слоя обитого железом дуба — но Аллен уже шел прочь, не обращая на них внимания, и товарищам оставалось только следовать за бароном.

Весь остаток, точнее, большая часть, дня пролетел с невероятной скоростью. Аллен развил бурную деятельность, и Селеста к вечеру выглядела бледной тенью себя прежней. Лицо осунулось, щеки ввалились, а вокруг глаз образовались синие круги. Еще бы, барон эксплуатировал ее по полной программе, причем не как женщину (Ирма полагала, что Селеста была бы этому совсем не против), а как мага.

Вначале девушке пришлось открыть портал в поместье барона, откуда тот вернулся спустя час (опять портал), и привел с собой шестнадцать могучих, широкоплечих мужчин в полном боевом облачении и еще столько же парней моложе и недотепистее, но экипированных не хуже. Эти люди должны были стать ядром дружины Элтона. Серьезный народ. Впрочем, Аллен у себя плохих и ненадежных не держал. Присягу новому командиру они принесли незамедлительно, хотя целитель и пытался отнекиваться. Его, похоже, очень волновала мысль о том, что же будет, если местный король не признает его взятые на меч права. Барон тут же его успокоил, пояснив, что это формальность, и максимум, что может потребоваться, это некоторая сумма в золоте. Учитывая достаточно приличную сумму в замковой сокровищнице, это вряд ли могло стать для Элтона чем-то болезненным. Целитель, кряхтя, согласился, и Аллен тут же, пока он не опомнился, потащил Элтона в здешнюю столицу. Потом вернулся за деньгами. Затем опять в столицу. И, наконец, к вечеру сияющий, как новенький медяк Элтон вернулся в замок уже с бумагами, подтверждающими его титул. Элтон ла Коста, маркиз... Для выходца из простонародья — верх мечтаний. А что старая знать все равно не признает его равным себе плевать. Как бы ни кривились, в открытую хамить магу все равно не рискнут, а смешки за спиной пережить можно. Тем более, кто Элтона знал — тот его уважал, что с титулом, что без, а незнакомые — тьфу на них. Примерно так Аллен и выразился.

Элтону-то хорошо, а вот Селеста после шести порталов за день еле держалась на ногах, хотя и всячески пыталась не показывать свою усталость. Ирма за это даже зауважала ее немного. Мужчины, правда, с ней поступили, как и положено, с истинно провинциальной неотесанностью. В смысле, сказали пару теплых и ласковых слов, после чего, срочно заставив поужинать, отправили магичку спать. Как ни возмущалась Селеста, ей это не помогло, хотя дулась она больше для виду. Ирма могла поклясться, что девушка заснула раньше, чем ее голова коснулась подушки.

Самой же Ирме быстро отправиться спать было не суждено. Едва Селеста, которую взялся проводить Ричард, ушла к себе, как Элтон решительно сказал:

— Ну что же. Пока мы там протирали штаны в королевской приемной, Аллену в голову пришла очень интересная идея.

— И какая же? — поинтересовалась обуреваемая нехорошими предчувствиями Ирма.

— Что тебя надо учить, — просто ответил целитель. — Ты ведь у нас имеешь дар управления лесом. Подобных тебе эльфы называют Мастерами Природы.

— Да какой я мастер...

— В данном случае мастер — всего лишь термин, означающий, что тебе подвластны определенные силы. К сожалению, я не знаю, как обучают подобных тебе, да и сомневаюсь, что среди эльфов многие это знают. Слишком уж редок твой дар, практически забыт.

— И что теперь?

— Ну что теперь... Лиину же учил. Честно говоря, не заметил особой разницы между человеком и эльфом. Вот и тебя буду учить чему смогу, а дальше сама разберешься. Или не разберешься.

— И что тогда?

— Да ничего. Просто сейчас я дам твоему дару шанс раскрыться. Получится — хорошо, нет — может, со временем найдется кто-нибудь, кто сможет обучить тебя всерьез. Ты можешь отказаться, конечно, силком заставлять тебя никто не будет.

Ага, откажешься тут. Второй раз ведь потом не предложат, даже если очень захочешь, а упрашивать не позволит гордость. Выучиться же магии Ирме, честно говоря, очень хотелось. Она даже Лиине немного завидовала, будучи уверена, что сама в магии круглый ноль. А тут вдруг выясняется, что ее умение поладить с лесом само по себе дар, по сравнению с которым меркнут таланты очень многих признанных мэтров — спасибо Аллену, просветил. В этой ситуации предложение Элтона, с одной стороны, выглядит нереально щедрым (а то как же, стоимость обучения магии такая, что ей самой на него денег просто не собрать), а с другой опасным. Он же честно признался, что таких, как Ирма, не учил. Слухов же о том, как перегорал дар адептов при неправильном обучении, ходило множество, и все жутковатые. Хотя... Что ей терять? Оставаться прозябать в качестве приживалки Аллена? Он, конечно, не выгонит, но это само по себе неприятно и бьет по самолюбию. Или рискнуть, зная, что в случае успеха выигрыш позволит, наконец, заговорить с тем же Алленом на равных. И тогда... Что будет тогда, Ирма не знала, но больше не раздумывала.

— Я согласна.

Лорд Аллен

Мы пахали, сказала муха, сидя на спине лошади. О-ох, как хотелось бы Аллену оказаться на месте той мухи, пусть даже и рискуя получить по башке конским хвостом. Но — увы и ах, такая роскошь, как отдых, была ему сегодня недоступна.

Самым простым оказалось помочь Элтону укрепиться в своем новом жилище. В дружине Аллена имелось несколько человек, не представляющих особой ценности и, вместе с тем, недовольных своим нынешним положением. Что поделать, в любой устойчивой структуре подняться наверх достаточно сложно. Дружина баронов Кассии была тщательно подобрана, люди служили в ней не по одному десятку лет и были все, как винтики, на своем месте. Увеличение численности тоже не планировалось, так что и роста недовольным не светило. А здесь у них появлялся шанс, да и жалование им положили малость побольше. Как следствие, замок в кратчайшие сроки обзавелся ядром новой дружины, которую, правда, стоило увеличить — все же места здесь неспокойные, а Элтон, к тому же, чужак. Но всему свое время, наберут еще людей — целитель тоже не дурак и все понимает.

А вот с утрясанием его прав... Нет, все было довольно просто и даже быстро, но как же муторно! В приемной сидеть, ждать, пока на тебя соизволят внимание обратить, а все потому, что королю охота, чтобы все у него было, как у взрослых. При этом, как и многие провинциалы в квадрате, местные искренне считали себя центром вселенной, а остальных варварами. Ну и вели себя так, словно им все должны. Это при том, что дружина самого Аллена не то чтобы уступала королевской, а как бы ни наоборот. Числом-то, может, и поменьше чуточку, но и экипировкой, и подготовкой превосходят, это барон определил мгновенно. Даже возникла мысль не тратить даром времени, а притащить своих людей и устроить маленький государственный переворот. В конце концов, у короля всего один маг при дворе, и не самый крутой, а с Алленом в эти края приехали сразу двое. Только вот, подумав, от такой соблазнительной мысли Аллен отказался. Полученные, даже если все пройдет как надо, дивиденды никак не окупали прилагающийся к трону столь задрипанной страны геморрой, и потому барон, успокоив себя мыслью, что если захочет — то сразу, набрался терпения и продолжил ожидание.

Приняли их спустя два часа, и король Аллену не то чтобы не понравился... он был никакой. Сидит на троне нечто странное, зыркает огромными и ничего не выражающими, как у осьминога глазами, и... все. У барона создалось впечатление, что король даже не понял, о чем идет речь. Даже магическое слово "деньги" не вызвало оживления на мясистом лице Гиила Второго. Правда, как оказалось, ничего страшного в этом не было.

Делами в королевстве по факту, как оказалось, заправляла жена сидящего на троне монарха, женщина с великолепной диадемой и избыточным весом. Помимо этого она обладала, как оказалось, живым умом, деловой хваткой и безупречным вкусом, что позволяло ей не только грамотно вести дела, но и, по слухам, несмотря на проблемы с фигурой, блистать на балах. Вот с ней все обговорить получилось быстро и качественно. Даже поторговались, ко взаимному, как показалось Аллену, удовольствию. Обе стороны хорошо знали главный закон торговли — проси больше, получишь что надо, и потому легко нашли общий язык. Элтон (теперь уже маркиз) рассыпался в верноподданнических заверениях, которые, честно говоря, мало чего стоили — в этом королевстве вассалитет был формальным, да и трактовались его положения традиционно вольно.

Кстати, там же оба, и барон, и целитель, подверглись неожиданной атаке со стороны местных дам. Не то чтобы они были бы против, но — не сейчас, когда устали, малость разозлились, а тут еще впереди было путешествие в неведомую даль с перспективой драки против неизвестной секты. Хорошо еще, секта была маленькая и не сильно влиятельная — в ином случае и людей на захват юной эльфийки прислали бы посерьезнее, и здесь вели себя наглей, а не забивались в богами забытый замок. Опять же, "швыряться огненными шарами", как говорил Адуан, любили, в основном, адепты низшего ранга. Элтон клятвенно заверил товарищей, что в бою это заклинание обладает массой недостатков, и сильный, а главное, опытный маг предпочтет совсем другие заклинания. У этих же серьезные чародеи, может, и были, но вряд ли много.

Другим плюсом того, что Лиина попала к сектантам, являлась специфика их деятельности. Из всех вариантов того, что могли сделать с девочкой, реальными сейчас оставалось только три: воспитать из нее мага, лояльного интересам секты, принести ее ритуально в жертву, или продать кому-то за бешеные деньги. Как вариант, стребовать выкуп с ее родителей. В любом случае, летальным был только второй вариант, а все жертвоприношения производятся в полнолуние, это общеизвестно. Две недели еще до ближайшего, так что можно не нервничать и не торопиться.

Так вот, в свете тяжелого дня и грядущих свершений и барону, и Элтону хотелось не заводить шуры-муры с местными дамами, будь они хоть сто раз придворными и двести раз доступными, а лечь и отдохнуть. Однако намеков женщины не понимали, открытым текстом посылать их было вроде как не принято, и в результате приходилось терпеть общество тонких (и не очень) намеков, томных взглядов, шелеста платьев и прочей ерунды. В принципе, женщин понять было можно. Во-первых, им банально было нечего делать. Шлялась по коридорам целая толпа, причем занятой чем-то нужным прислуги среди них наблюдался минимум. Из дворянок (или, во всяком случае, женщин, одетых достаточно богато, чтобы принять их за титулованных особ) при деле Аллен наблюдал только двоих. Но те были уже в возрасте, находились при королеве и шустро управлялись с бумагами. Очень может статься, королевство и держалось-то на этой троице и им подобных, как, впрочем, и большинство стран.

Кроме во-первых, было еще и во-вторых. Местные мужчины выглядели, мягко говоря, незавлекающе. Среди них, похоже, признаком мужской привлекательности считалось дородство, а мнением дам, как обычно, поинтересоваться забыли. А может, просто отсутствие врагов привело к массовому ожирению... Вот и ходили по коридорам невеликого росточка человеки с вываливающимися из ремня и свисающими чуть ли не до колен пузами. А если к этому добавить абсолютно дурацкую местную моду...

Да уж, в первый раз увидев этих умников, Аллен едва удержался от смеха. Яркие, как перья у попугаев, камзолы, облегающие полосатые штаны, убого смотревшиеся на толстых ляжках и пузырями раздувающиеся на бедрах... Вдобавок, местные портные явно обладали извращенным чувством юмора, причем поголовно. Чем иначе объяснить тот факт, что расцветка выбиралась совершенно бесподобно? Создавалось полнейшее впечатление, что эти умники носили трусы поверх штанов. Так что местных женщин, презрительно косящихся вслед своим кавалерам, Аллен как-то даже и понимал.

На фоне этого убожества двое заезжих дворян смотрелись куда представительнее. Оба высокие, широкоплечие, мускулистые, в черной, ладно скроенной одежде. Во дворце было жарковато и душно, но привыкшие к тяготам походной жизни визитеры обращали на все это мало внимания. К тому же любой, хоть чуть-чуть разбирающийся, сразу сказал бы: то, что надето на Аллене, несмотря на кажущуюся простоту, стоит намного больше, чем кричащие одеяния местной знати, а меч на его поясе куда дороже золотых цепей на их шеях. Элтон выглядел не хуже, и потому неудивительно, что для местных хищных курочек они показались лакомой добычей.

Товарищи проявили единодушие и сплоченность в отражении атак, и все могло бы закончиться легким испугом, если бы не попался под руку какой-то придурок с неожиданно крупной головой, выряженный кричаще даже по сравнению с собратьями по безвкусию. К тому же, он то ли страдал потливостью, то ли просто не любил воду. Ну что же, в немытом теле неслабый дух, но это еще не повод портить ему жизнь. Вот только местный дворянин сам был виноват. Вместо того, чтобы с каменной или даже наглой мордой, от выражения на которой гостям не было ни тепло, ни холодно, шуровать по своим делам, он нарочито громко поинтересовался, что это за варвары тут объявились и чего им, собственно, во дворце надо.

Элтон, только что официально ставший дворянином и ожидающий лишь, когда из канцелярии доставят свежеоформленные бумаги, возмутился. Его и просто магом-то трогать было опасно, а сейчас и подавно. Задира, на свою беду, понял это слишком поздно. Когда ему с ледяной вежливостью указали на то, что лично от него требуется лишь, чтобы он убрался подальше да поскорее, он то ли не понял, то ли предпочел не понять намека и, надувшись, как петух, произнес официальную формулу вызова на дуэль.

Вот этого уж точно делать не стоило. Когда Элтон услышал о поединке, он чуть не лопнул от смеха, а затем, имея, как вызванный, право на выбор времени, места и оружия, заявил — здесь, сейчас, с тем, что при себе. Правда, данный конкретный индивидуум, в отличие от большинства местных придворных, не утруждающих себя лишней тяжестью и таскающих лишь кинжалы, имел при себе меч. Данное обстоятельство позволило ему не стушеваться, а, напротив, довольно осклабиться и встать в боевую стойку. Все остальные шарахнулись, поспешно освобождая место. Судя по сноровке, в здешних коридорах сталь звенела не раз. Вот только дворянчику не хватило ума подумать, с чего это приезжие столь решительны, а зря. Элтон понятие "оружие" трактовал достаточно широко, включая в него и собственные магические способности. И вот сошлись два ярких характера, причем врукопашную... Вспышка, треск, дымящие кусочки незадачливого дуэлянта живописно развесило по настенной лепнине, когда-то дорогой и красивой, а ныне обветшалой и потрескавшейся... Зрителей как ветром сдуло, но, учитывая тот факт, что никакого официального контр-демарша в лице, скажем, придворного мага в сопровождении дворцовой стражи, не последовало, все происходящее оставалось в пределах местного дуэльного кодекса. А может, при виде того, что стало с рахитичным боевым сусликом, просто внезапная эпидемия медвежьей болезни у всех приключилась — ни барон, ни новоиспеченный маркиз не собирались выяснять причины, по которым коридор внезапно опустел. Не лезет больше никто — да и пусть их.

Словом, мытарств хватало, однако мечта целителя все же осуществилась, и это требовалось отметить. Начали еще в королевском дворце, продолжили в замке... В результате к вечеру мужчины были в меру пьяными, и в их головах рождались интересные мысли, причем как минимум две из них вполне годились для мгновенной реализации.

Во-первых, было решено учить Ирму магии. На трезвую голову Элтон вряд ли решился бы на такое, он и Лиину-то, помнится, когда начинал обучать, осторожничал. Эльфийка, мало ли что... А здесь редкий дар, плюс тоже не совсем человек, рискованно, как ни крути. Но толика вина, которой не хватало, чтобы заставить ноги заплетаться, придала уверенности в собственных силах и педагогических талантах. Как следствие, Элтон, едва закончив ужин, потащил новую ученицу в небольшой зал, выбранный им для уроков. Почему именно его? Аллен не знал, но подозревал, что задай он такой вопрос, целитель лишь пожал бы плечами. Понравился — и все тут.

Во-вторых, самого Аллена потащил учиться фехтованию принявший активное участие в обмывании титула и замка Ричард. Точнее, не столько фехтованию, барон и сам владел мечом так, что позавидовать стоило, сколько нюансам работы с палашом. Кстати, оружие Аллену не особо понравилось. Оно было не плохим, нет, просто непривычным. Иная длина, совсем иной баланс, да и развитая гарда вместо привычной крестовины требовала иных движений. Отсюда и техника несколько другая, хотя и похожая на классическую. Пожалуй, это могло безоговорочно понравиться только Ричарду, помешанному на экзотике. Вон, у него, кроме топора, и вовсе меч какого-то странного типа, изогнутый под немыслимым углом, да еще и с обратной заточкой. Аллен как-то попробовал им покрутить — так чуть ногу себе не оттяпал, притом что не новичок и оружием владеть учился с детства. Тут классическая техника вообще не подходит.

Дело пошло на лад, только когда Аллен попробовал работать двумя руками. Меч в правой, палаш в левой — и тут выяснилось, что клинки неплохо дополняют друг друга. Однако довести мысль до ума они с Ричардом не успели. Раздался дикий вопль, из окон зала, где Элтон собирался натаскивать ученицу, полыхнуло голубым огнем. Фехтовальщики переглянулись и, не раздумывая, дружно бросились к дверям — что бы там ни происходило, надо было срочно исправлять ситуацию.

Зрелище, которое открылось им, оказалось феерическим. Элтон полусидел-полулежал в углу, и вид у него был такой, словно крутого мага с размаху оглоушили по башке чем-то тяжелым и пыльным. К примеру, мешком из-за угла. Во всяком случае, глаза целителя были аккуратно сведены к переносице, и весь он, с ног до головы, был присыпан чем-то белым, похожим на мелкого помола муку. Правда, при ближайшем рассмотрении это оказалось штукатуркой. Однако то, что случилось с целителем, оказалось мелочью по сравнению с главным действом.

Ирма, закрыв глаза, сидела в позе лотоса посреди зала, держа руки ладонями вверх на уровне плеч. Волосы ее, обычно свободно по этим плечам рассыпанные, теперь поднялись и смотрели во все стороны, окружив голову полупрозрачным черным ореолом. Из ладоней вертикально вверх били два столба фиолетового света, настолько яркого, что Аллен непроизвольно зажмурился. А наверху...

Над головой девушки сгущалось и медленно темнело, сверкая тысячью миниатюрных белых молний, абсолютно круглое фиолетовое облако. И чем-то жутковатым от него веяло. Воздух буквально искрился от пронизывающей его силы, и если Аллену с его нечувствительностью на нее было наплевать, то Ричарда, как и все оборотни чувствительного к магии, скрючило, и он с невнятным воплем опустился на колени, принимая позу эмбриона.

— Твою ж мать! — Аллен бросился к целителю, тряхнул его за плечо, но тот даже не шевельнулся. Глаза его были абсолютно пустыми, ничего не выражающими. Барон тряхнул еще раз, но добился лишь того, что маг очень мягко, как мешок, завалился на бок. — Твою ж мать! Твою ж мать!

Молнии над головой девушки заблистали ярче, одна ударила в пол, оплавив и раскрошив отполированный за столетия камень. Один из осколков больно ударил Аллена по руке. С этим, похоже, срочно надо было что-то делать — процесс явно никто не контролировал. Как всегда в минуты опасности, Аллен думал и действовал быстро. В три широких шага он добрался до Ирмы, попытался тряхнуть ее, но тело девушки, казалось, окаменело и приросло к полу. Во всяком случае, с тем же успехом можно было попытаться раскачать памятник на столичной площади. Выругавшись, барон поднял глаза, внимательно посмотрел на пульсирующий столб света — и, по старой дворянской традиции решать проблемы силой оружия, рубанул его мечом.

Ничего не произошло. Поток фиолетового огня словно оплел клинок — и остановил его. Аллен дернул меч — и не смог его оторвать, оружие словно прилипло к свету, однако вокруг него клинок повернулся, будто смазанный маслом. Раз — и полоса стали коснулась второго луча.

Вначале руку, а потом и все тело свела судорога. Боли не было, но Аллен почувствовал, что не может пошевелиться. Даже сделать вдох он не мог. Сколько это продолжалось? Может, секунду, а может, и вечность. А потом его отшвырнуло назад, ударило о стену так, что остатки воздуха буквально вышибло из легких. Однако сознания он не потерял и видел, как бьющий из правой руки девушки луч словно оплел висящий в воздухе клинок тысячью призрачных светящихся нитей, а потом меч вспыхнул ярко-красным светом. И тут ударило!

Когда Аллен открыл глаза, то некоторое время видел только плавающие перед ними огненные круги. Царила полная тишина, и Аллен не сразу понял, что оглох. Ударило и впрямь сильно — из правого уха тонкой струйкой текла кровь. Зрение тоже вернулось лишь спустя несколько минут, и все же он пришел в себя и смог встать прежде, чем его товарищи. Все тело ломило, шея просто не поворачивалась, и для того, чтобы оглядеть зал, пришлось крутиться всем корпусом. Увиденное впечатляло.

Из трех окон не уцелело ни одного. Потолок покрылся черной копотью, факелы на стенах вмяло в камень. Как дерево можно загнать в гранитные глыбы разум понимать отказывался, но так оно и было. Почему-то данный факт заинтересовал Аллена больше всего остального, и он потратил минуты две, тупо хихикая и пытаясь подцепить ногтем плотную деревяшку. Отрезвила его лишь боль, когда загнал щепку под ноготь. Выругался, зубами выдернул проклятую занозу и тут обнаружил, что вновь слышит. С трудом, будто через вату, но слышит. Именно этот факт окончательно вернул ясность восприятия, и Аллен вторично оглядел помещение.

Элтон по-прежнему лежал у стены, но глаза его уже начали приобретать осмысленное выражение. Ричард разогнулся и теперь сидел, тряся головой и очумело глядя вокруг. Ирма лежала, неловко подогнув ноги. Барон выругался сквозь зубы и на негнущихся от боли ногах двинулся к ней. Коснулся двумя пальцами шеи, ощутил биение пульса. Жива, демоны ее забери. Девушка застонала, и тут же была приведена в себя двумя смачными оплеухами. Глаза распахнулись, как по волшебству.

— Ч-что это было?

— Это я у тебя хочу спросить, — мрачно буркнул Аллен. — Встать можешь?

— Не знаю.

— А кто тогда знает?

С его помощью девушка смогла все же подняться на ноги, пошатнулась, но, опершись на стену, устояла. К тому моменту смог подняться и Ричард. Вид у оборотня был потрепанный, но глаза сверкали прежним жизнерадостным блеском. И взгляд его, что интересно, прямо-таки прилип к спине Ирмы. Аллен посмотрел... Лихо! Платье девушки разлетелось по шву от плеча и до бедра. Весьма соблазнительное, надо сказать, зрелище. Плюнув, барон стянул с себя практически не пострадавшую в магическом катаклизме куртку, и под неодобрительными взглядами товарища накинул ее девушке на плечи. Не то чтобы его как-то задевало, что на нее пялятся, но все же, все же...

Элтон смог встать на ноги лишь с помощью товарищей. С трудом откашлявшись и сплюнув на пол вязкую черную слюну, он тяжело помотал головой и поинтересовался:

— А что там, во дворе кричат?

Действительно, кричали... А остальные-то и не заметили. Ричард подошел к окну, высунулся по пояс, а потом повернулся и с кривой усмешкой ответил:

— Там из-за ваших экспериментов сеновал сгорел. Ну, так сказать, бордель закрылся...

Помимо сеновала результаты неосторожного обращения с магией наворотили не так уж и много. Выплеснувшиеся из окна пламя и молнии (во всяком случае, именно так это описывали слуги) ударили, в основном, по каменным стенам вокруг. Огонь, как говорили, стекал по ним, подобно горящей смоле. Очень похоже, так и было, во всяком случае, следы от потеков сохранились. Камни почернели, закоптились, но этим все и ограничилось, разве что все тот же злополучный сеновал... Набитый хорошо просушенным сеном, он полыхнул ярко и словно бы сам собой. И, кстати, насчет борделя Ричард попал в яблочко — полуодетый дружинник и совсем не одетая служанка оттуда буквально выпрыгнули. Хорошо еще, отделались сгоревшим платьем. Еще пострадал флюгер на одной из башен — молния буквально расплавила злополучную железяку.

У самих же участников действа, помимо ушибов и болящих, как после удара молотом, голов, обошлось практически без потерь. Порванное платье Ирмы не в счет. Правда, у Аллена еще около часа болели все мышцы, но и эта боль прошла, словно ее и не было. Сильнее всего досталось мечу, который почернел, словно был сделан из угля. Правда, больше никаких изменений в нем вроде бы не произошло, сталь как сталь. Во всяком случае, именно так авторитетно заверил Аллена Ричард, который долго крутил оружие в руках, пробовал согнуть, чуть ли не на зуб пробовал и, в конце концов, успокоился, хотя и выглядел при этом озадаченным. Барон не стал раздумывать над ерундой, привычным движением швырнул клинок в ножны и предложил пройти в какое-нибудь не столь пострадавшее место, дабы в спокойной обстановке разобраться, что здесь все-таки произошло.

Да уж, сделай людям добро — и оно к тебе обязательно вернется. Сядет на шею и ноги свесит, мрачно думал Аллен, шагая в сторону малой гостиной. Подобрал на свою голову двух соплюшек — теперь который год сплошные проблемы. И ведь не изменить уже ничего. Отец не зря говорил: ты можешь пройти мимо умирающего щенка — и никто тебя не осудит. Но если ты взял его — ты принял на себя ответственность за его жизнь и судьбу. Будь любезен, заботься. Отец, конечно, прав был, но как только вместо щенков оказывались живые люди... Боги, сколько же проблем из-за этого всегда сваливалось!

За окном догорали закат и сеновал, а в камине неярко тлели крупные, докрасна раскаленные угли. Язычки голубоватого, почти прозрачного пламени над головешками не давали, казалось, света, но заставляли призрачные тени метаться по углам и создавали неповторимую атмосферу тайны. Вот только еще одной тайны нам сейчас и не хватало, с легким раздражением подумал Аллен, опускаясь в кресло. Все мышцы ныли, словно барон весь день камни таскал, хотя, в какой-то степени, так и было — разговоры с чиновниками любого ранга выматывают сильнее физической работы. А тут еще эти хреновы магические эксперименты...

Остальные расселись кому где понравилось, даже Селеста, разбуженная грохотом, примчалась, и теперь отчаянно зевала на оккупированном диванчике. Разлеглась она на нем, кстати, очень грациозно, этакая пантера, утомленная домашними хлопотами. Халат, в который она закуталась, периодически весьма продуманно распахивался. Совсем чуть-чуть, но то, что ножки у магички очень даже ничего, Аллен отметить успел. Кстати, Ричард, занявший диван по соседству, вооружился кусочком угля и бумагой и стремительными движениями набрасывал рисунок. Аллен мог поклясться, кого изобразит оборотень и с большой долей вероятности предположить, в каком виде. Селеста делала вид, что не замечает творческой вспышки Ричарда, а может, и впрямь не замечала. Все же вымоталась девушка страшно.

Элтон вместе с ученицей сидели в самом дальнем углу. Целитель, похоже, чувствовал себя весьма неловко из-за происшедшего, а Ирма и вовсе никак не могла прийти в себя. Дать бы им передохнуть, но — увы. С подобными моментами надо разбираться сразу, иначе потом мало ли чем забавы магов закончатся. Иметь рядом с собой неизвестную угрозу Аллен не собирался.

— Итак, — усилием воли он заставил себя сесть прямо, хотя больше всего хотелось растечься в мягком кресле, как студень. — Что мы сегодня имеем? Хвалебные реляции об успехах и достижениях в области контактов с местными властями можно пропустить.

Три пары глаз скрестили взгляды на проштрафившихся. Элтон невольно поежился.

— Честное слово, не знаю. Я быстренько спросил, чего она знает из теории. Оказалось, что вроде бы столько же, сколько и ее подруга. Та читала книги по магии, которые я ей рекомендовал, ну и Ирма вместе с ней. На пару вопросов она ответила правильно, а потом я для пробы предложил ей нагреть чуть-чуть воздух над ладонями. Ну, детское упражнение, для только-только начинающих. А потом ничего не помню.

— А ты? — Аллен повернулся к Ирме.

— Ну... То же самое. Я только попыталась сделать, как в книжке написано, а потом бац — и ты меня уже с полу поднимаешь.

— Х-хе... Тогда поздравляю вас, господа хорошие. Один спьяну толком не проверив уровень дара полез учить, а вторая от великого ума и не меньшего энтузиазма едва все не разнесла, — Селеста в очередной раз потянулась и зевнула. — Элтон, да у нее потенциал как у архимага, вот и не справилась с потоком силы, выплеснула столько, что едва замок не разнесла. Если бы Аллен каналы мечом не переплел, вообще неизвестно, чем бы тут все закончилось.

— Уж больно нестандартно это выглядело...

— Она Мастер Природы, ты забыл?

— Действительно, — поддержал магичку Аллен. — Ты так все здесь спалишь...

— Захочу — и спалю! — внезапно окрысился Элтон. — Это мой замок, я у себя дома.

— Да, ты прав, — Аллен резко встал. — Прости, это действительно твой замок, и все вокруг тоже твое. Завтра я уеду и не буду тебе больше докучать. До утра, надеюсь, не выгонишь? Нет? Ну, вот и замечательно, всем, кто со мной, спать, завтра выезжаем рано, ждать никого не буду.

Выходя, он еще увидел, как Ирма, заглянув в рисунок Ричарда, густо покраснела, и усмехнулся. Ну да, он был абсолютно прав, когда предположил, в каком виде изобразит магичку не в меру талантливый оборотень.

Он уже засыпал, когда в дверь постучали, и после его традиционного "кто там, какого Таранга", в дверь просочилась Ирма. Потопталась у порога, но, убедившись в том, что прямо сейчас ничего тяжелого в нее не полетит, Осторожно подошла и спросила:

— И что теперь?

— Ты о чем? — Аллен сел, взбил гору подушек и облокотился о них.

— Об Элтоне.

— А, это нормально, — барон зевнул. — У человека слишком резко поменялся жизненный статус, и он с ним еще не освоился. Вот и не понимает, как себя вести.

— Но он теперь...

— Да не все ли равно? И без него справимся.

— С богом?

— С каким богом, девочка? Там кучка олухов и какой-то умник, который с их веры стрижет деньги, только и всего. Да и вообще, сомневаюсь я в богах.

— Почему?

— Потому что сила любого бога, если верить не жрецам, а магам, серьезно изучавшим этот вопрос, находится в прямой зависимости от числа верующих. Если так, большая часть богов существует только в нашем воображении. Я не говорю, что все, но большинство — точно.

— Почему?

— Понимаешь, список богов не ограничен, ограничен список верующих. Если в какого-то бога верит десяток-другой забитых пейзан, сомневаюсь, что полученной от них силы богу хватит для появления в нашем мире.

— А сам ты в каких богов веришь? — осторожно спросила Ирма.

— Я верю в собственные силы, друзей и родных, ну и в звонкую монету, пожалуй. Боги в число моих вечных ценностей не входят.

— А любовь?

— А ею я восхищаюсь, — улыбнулся Аллен. — Иди спать.

— Но я...

— Я знаю. Все знаю. И что ты хотела сказать, тоже знаю. Иди спать, завтра придется встать с первыми петухами.

Ирма

Все он знает! Ирма чуть не задохнулась от возмущения. Она, может, и сама не знает, что хотела сказать, а он уже знает, причем все. И смотрит так, со снисходительной улыбкой и прищуром. Короче говоря, девушка была возмущена.

Однако на то, чтобы пожелать барону спокойной ночи и выйти, аккуратно прикрыв за собой дверь, ее выдержки хватило. Она эльфийка или почему? Ну, пускай наполовину эльфийка, но все равно ее истинных чувств эти мужланы не увидят. А они все мужланы, вся компания. Вон, Ричарда хоть взять. Рисует он, художник... Она как глянула... Нет, Селеста выглядела не то чтобы узнаваемой, прямо как живая была, но в какой позе! И это еще если умолчать о том, что одежду Ричард нарисовать то ли забыл, то ли поленился, зато формы девушки у него получились размера на три больше, чем на самом деле. Очень... реалистично. И что они все в этих свиноматках находят?

В общем, от возмущения Ирма даже не заметила, как заснула и, естественно, утром проспала. Хорошо еще, что проспали и остальные — когда девушка, путаясь в рукавах куртки, выскочила в коридор, то столкнулась с зевающим Ричардом, который вообще только-только проснулся, а барона и вовсе пришлось будить. Очевидно, вчерашний день ни для кого не прошел даром. В результате выехали они намного позже, чем хотели. Однако не успели путешественники отъехать от замка и на полмили, как позади раздался тяжелый конский топот, и через минуту Элтон, догнав их, поравнялся с Алленом и что-то негромко сказал.

Разговор длился минут пять, а потом Аллен рассмеялся, хлопнул целителя по плечу и махнул рукой — вперед, мол. Они так и поехали во главе отряда плечом к плечу, и Ирма с неожиданным облегчением поняла, что мир в их тесном коллективе восстановлен. А еще она заметила, что удивленным барон не выглядел. Он что, заранее знал, что так и будет?

До замка, в котором обосновались похитители Лиины, ехать было двое суток, однако, если верить карте, постоялый двор на полпути имелся, так что переночевать было где. Конечно, они поздно выехали, но зато компактная конная группа перемещается заметно быстрее, чем крестьянские телеги или даже кареты. В результате до места ночевки они добрались еще засветло, и Ирма потом еще долго гадала, радоваться тому, что не пришлось ночевать в лесу, или совсем наоборот.

Небо с утра хмурилось, а потом все же пролилось редкими крупными каплями. Такой дождь не страшен, скорее, неприятен, и потому путники решили немного поторопиться, благо постоялый двор был уже виден. Все же пережидать ночь под крышей приятнее, чем под открытым небом. Вот только дождь был лишь одним из сюрпризов, ожидавших их сегодня.

Метрах в пятистах от постоялого двора Элтон, ехавший в тот момент во главе отряда, вдруг остановил коня и предупреждающе вскинул руку. Остальные тут же придержали лошадей — мало ли, что почуял маг. Элтон привстал на стременах, ноздри его шевельнулись, будто и впрямь принюхивался, затем опустился в седло, помассировал виски:

— Там семь человек, десять гоблинов и двое, которых я не смог распознать, но не люди точно.

— Гоблины? — Аллен выглядел удивленно. — Они-то что здесь делают.

— Пиво с раками потребляют. Со вкусом так, смачно...

— Ну, ты зря так, рожи у них, конечно, препоганые, но все же перепутать их с задницами...

Элтон кивнул, давая понять, что принял грубоватую шутку к сведению, потом вздохнул:

— Не вовремя они здесь. Ну что, объедем?

— С чего вдруг? Ты — хозяин этих мест, забыл? Нет? Ну а раз нет, действуй соответственно. И веди себя понаглее, эти твари интеллектом обижены, и потому вежливость принимают за слабость. Аргументы, не подкрепленные мечом, никогда не выглядят достаточно убедительно. Вот в рыло — это они понимают хорошо. А будут нарываться, то... Их ведь всего десяток, правда? А нас пятеро, причем двое магов и непонятно что, — тут он бросил взгляд на Ирму, — с луком. Положим, случись нужда. Только лучше все же без магии, когда равный бой — это вызывает у окружающих большее уважение.

Не задавая больше вопросов, маг толкнул коня каблуками, и уже через пять минут, оставив коней на попечение шустрого мальчишки-конюха и стряхивая с одежды капли, они входили в низкое и скудно освещенное, зато сухое и теплое помещение. Почти пустое, кстати — когда-то этот постоялый двор строили с размахом, но сейчас в нем оказалась занята едва треть.

В дальнем углу, сдвинув вместе два стола, с размахом отмечала что-то компания гоблинов. Три человека (остальные замеченные Элтоном, должно быть, здесь жили и работали, а потому занимались хозяйством и в зале отсутствовали), боязливо оглядываясь на горцев, старались быстрее поесть, чтобы свалить отсюда. Ну и еще двое сидели так, что разобрать в этом мельтешении, кто они такие, было затруднительно. Никто ими особо и не интересовался, кстати, мало ли народу вокруг шляется.

Хозяин заведения, шустрый пузан в когда-то белом, а ныне засаленном до изумления фартуке, подскочил, стоило Аллену щелкнуть пальцами. Принял заказ и, низко кланяясь благородным господам, на полусогнутых бросился к кухне. Барон откинулся на бревенчатую стенку зала и, казалось, расслабился, но Ирму ему было не обмануть. Девушка прекрасно видела, что он напряжен, собран и в любой момент готов действовать. Остальные, кстати, тоже, и не зря все они сидят так, чтобы за спиной оказалась стена. Это чтобы никто сзади не подобрался. Интересно, откуда они ждут подвоха? Хотя, конечно, чего уж тут гадать — перепившиеся гоблины славятся буйным нравом, хотя эта компания пока что еще не набрала свой градус и вроде бы относительно спокойная.

Ну вот, накаркала. Кто-то из гоблинов, оторвавшись от покрытой шапкой до странности устойчивой пены кружки, обратил внимание на вновь прибывших, и выдал длинную гортанную фразу. Язык гоблинов Ирма понимала постольку-поскольку, но что он высказался нелицеприятно ясно было без перевода. Гоблины вообще с презрением относились ко всем, кто не был одного с ними роду-племени, да и между собой у них отношения казались стороннему наблюдателю запутанными и малопонятными. Однако если она уловила только общий смысл, то остальные поняли сказанное без каких-либо усилий.

— Только трус хамит женщинам, когда боится оскорбить мужчину, — громко, так, чтобы все слышали, бросил Элтон. Вроде бы ни к кому конкретно он не обращался, однако в зале стало вдруг тихо-тихо. Ну да, гоблины приняли сказанное на свой счет.

— Ти каво трусом называл, да? — здоровенный, на пол головы выше целителя гоблин полез из-за стола, демонстрируя окружающим мускулистый, давно немытый торс.

— Тебя, сын шакала и свиньи, — Элтон, в свою очередь поднялся и сделал гоблину неприличный жест. — Ты чего такой красивый? Твою маму эльф имел, да? И не один, а всем табором? Фьють-фьють, да? — и Элтон изобразил, как это, по его мнению, должно было выглядеть. Получилось очень... натурально.

Ну все, обреченно подумала Ирма. Теперь миром точно не разойтись. Целитель то ли случайно, то ли намеренно нанес гоблину одно за другим три жутких оскорбления из тех, что смываются только кровью. И обвинение в трусости из них самое легкое. А главное, остальные этого не могут не понимать, но сидят, упорно сохраняя внешнее спокойствие.

Гоблин между тем взревел, рывком выдернул из ножен длинный, замысловато изогнутый меч и двинулся в сторону Элтона. Его собутыльники остались на месте, с интересом наблюдая за тем, как он будет пластать на шашлык наглого чужака. Похоже, в его победе они даже и не сомневались, однако, к удивлению девушки, Элтон не попытался даже извлечь свое оружие. Вместо этого он просто шагнул вперед и даже позволил гоблину нанести удар первым.

Дальнейшего Ирма не ожидала. Нет, самое интересное, нечто подобное она видела, отец показывал. У эльфов этот прием называется "комета, разворачивающая солнечный круг", и мало кто даже из признанных мастеров рискнул бы использовать его в настоящем бою. Рука бойца толкает плоскость меча и, словно бы прилипнув к оружию, заставляет его менять траекторию и не дает подчиняться воле хозяина. В идеале, используя инерцию, можно заставить меч описать полный круг, вырвавшись из хозяйской руки или даже более того, заставить мечника напороться на собственное оружие. Более простой, особенно при длинном прямом клинке, вариант, это когда меч врубается во что-нибудь. Во что? Да хотя бы в ту же землю. В любом случае, технически это очень сложно, и, как считалось, доступно только эльфам...

То, что Ирма видела сейчас, выглядело именно как вариация на тему этого приема, только по-человечески более грубая, хотя и не менее смертоносная. Тело целителя немного сместилось, пропуская мимо себя нанесенный чуть наискось удар. Левая рука ударила в кисть гоблина, отклоняя и ускоряя меч. Волосатый здоровяк, не ожидая этого, нырнул корпусом вслед за оружием и нарвался на удар раскрытой ладонью в челюсть. Честное слово, Ирма слышала, как хрустнули шейные позвонки. Затылок гоблина впечатался ему между лопаток да так и остался, тело с грохотом рухнуло на дощатый пол, несколько раз конвульсивно дернулось и замерло в позе, не оставляющей сомнений — жизни в нем больше нет.

— Ну что, придурки, дверь рядом, выметайтесь, — Элтон с видимой брезгливостью посмотрел на труп, усмехнулся и хотел было вернуться к столу, но гоблины внезапно повскакали с мест, хватаясь за оружие. Похоже, случившаяся с товарищем неприятность так ничему их и не научила. Ничего, кстати, удивительного, вбить что-либо в низкие лбы гоблинов само по себе эпический подвиг.

— Однако же, они всерьез рассчитывают победить, — усмехнулся уголком рта Аллен. — Оптимисты.

— В каждом оптимисте живет ребенок, которого забыли выпороть, — вернул ему ухмылку оборотень. У него это, правда, вышло куда более хищно и страшно. — Как думаешь, это еще не поздно сделать?

— Боюсь, уже поздно, но попробовать однозначно стоит. Разомнемся?

— Давай.

Жестом остановив решившую было примазаться к веселью Селесту, Аллен вдруг резко, как пружина, распрямился и одним движением перемахнул стол. Миг — и рядом с ним, в точности повторив его движение, оказался Ричард. Теперь перед гоблинами плечом к плечу стояли трое решительно настроенных мужчин. Не сговариваясь, они синхронно извлекли из ножен клинки и замерли в абсолютно одинаковых стойках — ноги на ширине плеч, клинки в опущенных правых руках, неяркое пламя свечей отражается на блестящей стали зловещим блеском... Ирма едва удержалась от того, чтобы протереть глаза — абсолютно черный меч Аллена блестел сейчас не хуже, чем у его товарищей. Было в этой троицы что-то первобытно-жуткое, и девушка поймала себя на мысли, что она на месте гоблинов бежала бы отсюда куда глаза глядят, взывая за помощью ко всем богам. Вот только гоблины оказались то ли более храбрыми, то ли еще более глупыми, а может, просто излишек принятого на грудь пива не дал им возможности правильно оценить ситуацию. Переглянувшись между собой и сообразив, что их втрое больше, они взревели и дружно бросились в атаку.

В принципе, Ирма хорошо знала, что произойдет дальше. Видела она уже, как умеет сражаться Аллен, представляла, на что способен Элтон, а считать плохим бойцом оборотня и вовсе смешно. Результат вполне оправдал ее ожидания. Дворяне даже не слишком напрягались, просто каждый из них сам по себе был грозной боевой единицей. В полном молчании они встретили первую атаку гоблинов, а второй уже не получилось. Когда, оставив четверых лежать на залитом кровью полу, горцы попытались отступить, им просто не позволили это сделать. Буквально несколько ударов сердца — и гоблинов изрубили в фарш.

— Ну вот, а ты говорил, разомнемся. Я даже мышцы разогреть не успел, — деланно возмутился Ричард, садясь обратно за стол.

— Я тоже не предполагал, что это будет так просто, — Аллен бухнулся рядом. — Эй, половой, тебя долго ждать?

Хозяин заведения высунул голову из-за двери в кухню, увидел, что творится в его ресторации, и тут же спал с лица.

— Ай-вэй, что же вы наделали, господа хорошие. Их родня же потом набежит, хату спалят, всех побьют, — запричитал он.

— Да и пес бы с ними, — безразличным тоном отозвался Аллен. — Расскажешь, как тут было, и пускай нас ищут. Не волнуйся, тебя они не тронут — все понимают, что ты не при делах. Да и заведение, где можно глотку промочить, всем нужно, так что не дергайся зря. И где наш заказ?

Некоторое время толстяк молчал, словно впал в ступор, и Ирма даже начала волноваться за его психическое здоровье, однако он, судя по всему, просто таким образом переваривал новую информацию. Очевидно, сообразив, что Аллен прав, хозяин постоялого двора моментально успокоился и, всплеснув руками, звучно хлопнул себя по ляжкам:

— Ай-вэй, а кто теперь платить за них будет...

— Ну, уж точно не мы, — равнодушно хмыкнул Аллен. — И где наш заказ, я спрашиваю?

— А кто тогда? — слова о заказе пузан благополучно пропустил мимо ушей.

— Слушай, Элтон, давай ему сами здесь все сожжем, чтоб не мучился, — повернулся барон к товарищу.

— Это можно, — целитель потянулся так, что хрустнули кости.

— Я господину маркизу... господину Сентинко жаловаться буду!

— Это я теперь маркиз, — усмехнулся Элтон. — И твоя хибара стоит на моей земле. Ну так что, сжечь твою халупу, или ты все-таки принесешь нам поесть?

Хозяин постоялого двора исчез, как по волшебству. Сообразил, видать, что шутки кончились, и перед ним действительно фигура, облеченная властью. Ирма повернулась к Селесте, которая сидела и с легкой улыбкой наблюдала за происходящим. Конечно, особой симпатии к магичке Ирма не испытывала, но за эти дни девушки успели немного притереться друг к другу. Сидела же Селеста к Ирме ближе всех, и, соответственно, разговаривать с ней было удобнее.

— Зачем они с ним так? — шепотом спросила Ирма.

— Все правильно, — так же вполголоса отозвалась Селеста. — Местные — народ простой и незамысловатый, под сильного прогнутся и будут верно лизать ему сапоги, а слабому не задумываясь воткнут нож в спину. Этой жирной свинье только что показали, кто здесь главный, только и всего, разом снимается очень много проблем.

Однако продолжить разговор не получилось. Едва мужчины расселись, как один из тех двоих, которых Элтон не смог распознать, встал и направился к ним. При виде него Ирма с трудом подавила желание сжаться, как мышка, и уползти под стол. Следующим желанием было воткнуть ему нож в грудь по самую рукоять. Неброская дорожная одежда скрывала фигуру незнакомца, а шляпа, надвинутая на глаза, не давала рассмотреть его лицо, но походка-то, походка... От нее никуда не денешься, никакая мешковатость одежды не в состоянии скрыть нечеловеческую плавность движений. А еще незнакомец чуть заметно приволакивал ногу. Очень узнаваемо приволакивал. Перед Ирмой был эльф, и не абы какой, а один из тех, кто в свое время продавал ее в рабство.

— А где прежний маркиз? — эльф не соизволил поздороваться. Они вообще никогда не здороваются с представителями иных рас, считая это ниже своего достоинства. По этому признаку их очень часто вычисляли.

— Помер, — отмахнулся Элтон. — Все, иди отсюда, не мешай.

Пожалуй, сейчас он с хамством точно переборщил, подумала Ирма. Если эльф сочтет себя оскорбленным, человеку конец. Однако на сей раз эльф сдержался, только бросил с непередаваемым презрением в голосе:

— Я бы советовал вам найти его наследников и передать титул им. И еще. Даже само подозрение, что один из нас может соблазниться гоблиншей и, тем более, переспать с нею, может быть расценено как оскорбление. Не забывай этого, человек.

Неизвестно, что намерен был ответить Элтон и ответил ли бы он вообще, но тут вмешался Ричард. Повернувшись и разом оттерев целителя назад своими широченными плечами, он ухмыльнулся в лицо не ожидавшему этого и потому чуть отшатнувшемуся эльфу:

— Зато гоблины твоей мамашей наверняка соблазнились. Пшел вон.

Ирма не поверила собственному разуму. От оборотня в сторону эльфа изливалась могучая, абсолютно незамутненная волна ненависти. Как такое возможно? Да, в детстве ей приходилось слышать сказки о том, что как эльфы ненавидят оборотней, так и оборотни ненавидят эльфов, но девушка знала Ричарда уже не первый день и помнила, что изначально он испытывал к ней легкий, но притом доброжелательный интерес, постепенно трансформировавшийся в обычную симпатию. Тогда же она сделала вывод, что в вопросе взаимной нелюбви все зависит от воспитания. Ей и в голову не могло прийти, что других эльфов оборотень-эстет может воспринимать совсем иначе.

Уже позже девушке объяснили, что это совершенно нормальная ситуация. Оборотни-мужчины, в которых постоянно сидит рвущийся наружу зверь, во многом подчиняются инстинктам, а потому органически не способны ненавидеть самку, с которой могут иметь общее потомство. Это не значит, что оборотень не убьет, случись нужда, женщину. Надо будет — и убьет самым зверским образом, но — рассудочно. А вот эльфов-мужчин оборотни именно ненавидели, и в тот момент Ричард неимоверным усилием сдерживал себя, чтобы не вырвать эльфу горло сразу же. Пожалуй что, повернись тот и уйди прочь, на том дело и закончилось бы, но тот лишь зашипел, как змея, и рванул из ножен меч. Ричард довольно осклабился и, ловко перескочив через лавку, в свою очередь обнажил оружие. Ирме же, не знающей еще подоплеки событий, оставалось лишь с ужасом и недоумением наблюдать за разворачивающимся действом.

От своего столика поднялся и неторопливо двинулся к месту боя спутник эльфа. Тоже эльф, кстати. Он не торопился и не пытался достать свое оружие — был уверен, что человеку не выстоять и минуты. Высокомерие читалось в каждом его движении, еще бы, он ведь не знал, кто такой Ричард. В свою очередь встал Аллен, положив руку на эфес меча и сжав его так, что побелели пальцы. Элтон и Селеста остались сидеть, но по их позам, одновременно и небрежным, и напряженным, Ирма поняла, что маги готовы ударить хоть заклинанием, хоть сталью. Бойцы же тем временем плавно двигались по кругу, небрежно поигрывая мечами.

Первым — и в этом не было ничего удивительного — начал эльф. Стремительно рванувшись вперед, он атаковал столь быстро, что Ирма едва успевала следить за его движениями, для остальных же они и вовсе наверняка казались смазанными. Для всех — но не для Ричарда, встретившего атаку во всеоружии. Длинный колющий удар, непринужденно заблокированный оборотнем, тут же переход, два рубящих удара под немыслимыми для человека углами, столь же уверенно отраженных, снова укол... Мечи сцепляются эфесами, эльф делает широкий и совершенно неожиданный взмах рукой, заставляя оружие едва не вырваться из рук противника. Поворот, резкое сокращение дистанции, контролируя ситуацию благодаря словно бы прилипшему к клинку противника мечу. Змеей сверкнул выхваченный из-за пояса кинжал... Наверное, по задумке, Ричард или сам налетел бы на него, или, как минимум, не успел уклониться, однако вышло иначе. Сэкономив время на том, что даже не пытался ни выхватить висящую на поясе мизерикордию, ни блокировать выпад эльфа, Ричард коротко ударил локтем, попав точно в лицо противнику.

Эльфа буквально унесло, отбросило на пару метров, приподняв над полом, а потом еще и протащило по грязным доскам, такой силы был удар. Тем не менее, он сумел встать, хотя и потерял не только улетевший в угол кинжал, но и шляпу. Теперь лицо его было хорошо различимо в тусклом свете ламп, и Ирма поняла — да, она не ошиблась, тот самый... Правда, когда она видела его в последний раз, лицо эльфа прямо-таки излучало одухотворенность, а его чертам могли позавидовать многие женщины. Сейчас же никакой одухотворенности не было и в помине, одна только лютая ненависть. Правая сторона представляла из себя один здоровенный, быстро наливающийся синяк, кожа на щеке ободрана и сочится кровью. Ну и, плюс ко всему, нескольких зубов эльф явно лишился. Тем не менее, на его решимость это не повлияло, хотя Ричард и не атаковал, сознательно давая противнику признать свое поражение и уйти на целых ногах.

Ших-х! Ших-х! Меч резал воздух, но удары были хоть и очень быстрыми, но бестолковыми. Эльф явно немного потерял ориентацию. На третьем взмахе Ричард без видимых усилий перехватил руку противника, увел ее в сторону, шагнул вперед и без размаха ударил эфесом по и без того пострадавшим зубам эльфа. Вопль захлебнулся в нечленораздельном бульканьи, и проигравший вновь рухнул на пол, на сей раз окончательно.

Возможно, на том и кончилось бы происшествие, тем более что, выпустив пар, Ричард явно не собирался резать поверженного эльфа на лоскутки. Непроходящей головной боли до конца жизни, зубных протезов и сломанной челюсти для забияки в качестве наказания вполне достаточно. Вот только второй эльф так не считал. Ирма, отвлекшись на миг, даже не успела увидеть, когда он ринулся в атаку.

Эльф вращал двумя короткими, чуть изогнутыми мечами так быстро, что, казалось, его окутал кокон из блестящей стали. Ричард, уходя от стремительных, как укусы кобры, ударов, с недоступной человеку скоростью отпрыгнул назад, чуть присел, разведя в стороны руки. Когда он успел выхватить кинжал, Ирма тоже не заметила. Р-раз! Узкое лезвие мизерикордии полетело прямо в лицо эльфу, заставив того на миг сбиться с ритма, отбивая внезапную угрозу, а затем Ричард пользуясь короткой, почти неразличимой паузой, в свою очередь атаковал.

Увы, этот противник оказался серьезнее первого. Сумев блокировать первый удар, второй эльф поймал скрещенными клинками и вдруг резким движением выкрутил меч из руки Ричарда. Оружие еще не успело зазвенеть о пол, а оборотень уже отпрыгивал назад, спасаясь от быстрых, точно молния, ударов. Вот только отдавать товарища на съедение какому-то остроухому чудику никто не собирался.

Р-раз! Аллен одним прыжком оказался возле эльфа, еще в полете выхватывая свой меч. Удар! Эльф его, конечно, блокировал, но дальше все развивалось отнюдь не в его пользу. Ирма не могла поверить собственным глазам, но ее соплеменник едва-едва успевал защищаться. И это притом, что барон двигался заметно медленнее его. Однако Аллен буквально давил эльфа своей техникой, намного лучшей, чем у оборотня, заставляя его отступать и уходить в глухую оборону. Аллен не мог его пробить — но и эльф не мог ударить.

— Назад!

Барон словно только этого и ждал. А может, и в самом деле ждал. Отступил, вернее даже, отпрыгнул назад, вытирая рукавом обильно выступивший пот. Все же он двигался на пределе своих возможностей, запоздало сообразила девушка. Впрочем, неважно — сейчас барон разорвал дистанцию, освобождая место Ричарду, который неспешно шел вперед, и в руках оборотня вместо меча покачивалась, словно игрушечная, его любимая секира. Он шел вроде бы не торопясь, даже чуть расслабленно, однако было в его небрежных вроде бы движениях что-то такое, от чего Ирме впервые с начала драки стало страшно.

Широкий взмах. Эльф отскакивает и, ловко уклонившись, делает ответный выпад. Однако движение топора, инерция которого развернула бы обычного человека, открыв противнику незащищенный бок, было погашено оборотнем почти моментально. Перехват древка за середину... Удар правого меча эльфа отбивается лезвием, второго — концом древка, шаг вперед, и центр топорища влетает прямо в лицо эльфа. Тот отшатнулся назад, на миг теряя контроль, и в следующий момент оборотень ударил его ногой в грудь. Эльфа перевернуло в воздухе и отбросило назад. Правда, он сумел моментально вскочить, невероятным образом извернувшись и одновременно проводя подсекающее движение ногой и широкие рубящие взмахи мечами, но вся эта сумасшедшая вертушка пропала втуне — оборотень просто не пытался в тот момент приблизиться. Он просто стоял, широко улыбаясь, а потом сделал издевательского вида приглашающий жест. Иди сюда, мол, баран. И без того перекошенное от удара лицо эльфа исказилось еще больше, однако он не поддался гневу и не бросился в атаку, а медленно двинулся вокруг оборотня, обходя его по широкой дуге.

Пожалуй, впервые эльфийка (ну, пускай даже полуэльфийка), наблюдая бой эльфа и оборотня, болела не за соотечественника. Странное ощущение, какая-то раздвоенность, иначе и не назовешь. Вроде бы положено болеть за своего... И кто тут свой? Этот, который продал ее в гарем и теперь лежит, и на бесчувственное тело которого уже раз пять наступили? Или оборотень, плечом к плечу с которым она штурмовала замок, который всю дорогу развлекал ее байками, а когда сегодня лошадь поскользнулась в грязи и упала, успел выдернуть из седла, чтобы не покалечилась?

Тем временем эльф, видимо, сочтя себя достаточно оправившимся, вновь бросился в атаку, но лишь затем, чтобы отскочить назад — секира Ричарда свистнула в опасной близости от его носа. Повторять ошибку, допущенную в начале схватки, он не собирался, и явно сделал ставку на перевес в силе, скорости и лучшей реакции. Ну и на большую, по сравнению с мечами противника, длину секиры. Раскрутив свое оружие над головой, оборотень двинулся вперед, тупо загоняя эльфа в угол.

Что будет дальше, Ирме стало понятно без слов. На оборотне нет даже намека на доспех, но эльф просто не может до него дотянуться. Да что там, он даже парировать удар секиры толком не может — топор Ричарда слишком тяжел и либо выбьет из рук, либо переломает мечи. На самом эльфе кольчуга, может, и есть, под его мешковатой одеждой не видно, однако толку-то в той кольчуге. Даже если она из легендарного мифрила и не порвется под ударом топора, он все равно раздробит ее владельцу все кости. Теперь поражение и, скорее всего, смерть эльфа становились только вопросом времени.

Эльф тоже это понимал, а потому решился на отчаянный прыжок в сторону окна. Увы, Ричард чуть сместился, широко взмахнул оружием, и топор прервал полет беглеца в его верхней точке. Правда то ли эльф извернулся, то ли оборотень ударил не очень точно, но удар пришелся плашмя. Только это и спасло пострадавшего от распада на две неравные половины, однако приложило знатно. Эльфы могут посрамить гибкостью кошек, но не в этом случае. Однако, проехавшись спиной по полу и оставив на нем клочья одежды, эльф все же смог встать и бросился прочь. Ричард взревел и с восторгом ринулся следом.

Дальнейшее оказалось полной неожиданностью. Все были уверены, что эльф озабочен лишь сохранением собственной жизни, однако, как оказалось, он все еще боролся за победу. Вместо того, чтобы попытаться выскочить в дверь, он внезапно взбежал по стене. Топор с размаху ударил в бревно и намертво застрял, а эльф перевернулся в воздухе и оказался за спиной оборотня. Свистнули мечи...

Все же оборотни и впрямь могут двигаться намного быстрее эльфов. Но насколько они быстрее, Ирма поняла лишь сейчас. Удара Ричарда она даже не увидела, зато его противник отлетел назад и остался лежать без признаков жизни. Вскочив, Элтон двумя быстрыми шагами подошел к упавшему, склонился над ним, а потом не торопясь вернулся к столу и плюхнулся на лавку:

— Ребра вдребезги, он умер еще прежде, чем упал. Ну у тебя и удар...

— Какой уж есть, — буркнул оборотень, потер костяшки пальцев и рывком выдернул топор из стены. — Я не хотел его убивать, иначе не возился бы так долго.

— Ну, убил — и хрен бы с ним, — махнул рукой целитель. — Думаешь, жалко?

— Думаю, он многое мог бы рассказать.

— Если только в этом смысле. Но у нас есть еще один.

— Эй, вы, — Аллен встал и ткнул пальцем в сторону тех троих людей, которые с самого начала сидели в зале. Они так здесь и остались — вжались в стену и сидели будто в параличе, старательно копируя цветом лиц известку. — Поднимите вон того, аккуратненько положите во-он на ту лавку и выметайтесь отсюда.

Два раза повторять не пришлось. Буквально через минуту оставшийся в живых эльф лежал на лавке, а добровольно-принудительные помощники покинули помещение, растворившись в ночи. Конечно, они наверняка намерены были переночевать в этом заведении, возможно, даже комнаты проплатили, но после случившегося решили, что снаружи, в лесу, оно как-то безопаснее будет. Хотя, спрашивается, чего они так разнервничались? Бесплатно посмотрели на поединок настоящих воинов, да еще и недовольны.

— Эй, нам принесут ужин, наконец, или как?

Рыкающий голос Аллена прервал мысли девушки. С некоторым усилием вернувшись к реальности, Ирма обнаружила, что кровь на полу и стенах вкупе со все еще неубранными трупами совершенно не портит ей аппетит, и присоединилась к разноголосому хору, требующему от хозяина постоялого двора поторопиться. Тот высунулся из кухни, побледнел еще больше, хотя, казалось бы, дальше уж некуда, и, выдав свое "Ай-вэй!", проворно спрятался обратно. Через пару минут стол буквально ломился от еды, и путешественники, не теряя времени, принялись набивать желудки, в которые с самого утра попадали разве что сухари.

Закончив с трапезой, Элтон совсем по-простонародному вытер губы тыльной стороной ладони и, на правах хозяина этих земель, зычно рявкнул:

— А ну вы, там, быстренько разбежались отсюда! И если кто будет подслушивать, повешу.

Селеста щелкнула пальцами, замерла на миг, а потом кивнула:

— Умчались, как в зад клюнутые. Умеешь ты людей убеждать.

— Умею, — кивнул целитель. — Вот сейчас этого умника убеждать начну.

— Ты его в себя сначала приведи.

— А зачем? Он давно уже очнулся, ресницы вон дергаются.

Прекратившего симулировать беспамятство и даже попытавшегося дернуться эльфа наградили парой оплеух, после чего крепко привязали к спинке реквизированного в кухне стула. Теперь эльф мрачно зыркал по сторонам, но рта не открывал, наученный горьким опытом — Аллен его пару раз хорошенько приложил за сквернословие, после чего пленному оставалось лишь сидеть с угрюмым видом да щупать во рту языком осколки зубов.

А тем временем Ричард, который заявил, что его нюху в подметки не годится вся магия Элтона, и никому не доверил провести обыск, аккуратно обшмонал обоих эльфов, и живого, и дохлого, и теперь вся честная компания рассматривала трофеи. Их, кстати, оказалось довольно много — одежда эльфов отлично подходила для маскировки всякой мелочи, а кое-что, как, например, оружие эльфы и вовсе носили не скрываясь.

Три меча, украшенные искусной гравировкой и с усыпанными мелкими драгоценными камнями позолоченными эфесами. Ричард, осмотрев оружие, тоном знатока сказал, что лучше всего или продать их какому-нибудь слабо разбирающемуся в оружии коллекционеру, или просто отломать рукояти, поскольку гравировка с полировкой являются единственным достоинством клинков. Паршивая сталь, что, впрочем, неудивительно — металлургия у эльфов, в отличие от искусств, развита слабо. Хорошие эльфийские клинки на проверку практически все оказываются откованными у гномов или у людей, сами эльфы занимаются лишь украшательством. Эти же на "хорошие" не тянули вовсе.

Еще оказался целый арсенал кинжалов, к ним эльфы всегда питали нездоровое пристрастие, причем некоторые Ричард осторожно отложил в сторону. Сказал, что отравлены. Ирма принюхалась — точно, от одного тянуло миндалем, от другого жженым сахаром, третий издавал слабый, но неповторимый аромат тухлой рыбы... Несколько отложенных кинжалов вроде бы ничем не пахли, но девушка предпочла довериться Ричарду — обоняние оборотня лучше эльфийского.

Две кольчуги, они, оказывается, на эльфах все же были. Не мифриловые, конечно, просто очень хорошая сталь, гномы постарались, их работу ни с чем не спутаешь. Легкие, прочные... Одну из них сразу презентовали Ирме, благо хоть она и была девушке велика, но все же это лучше, чем ничего. А то поделки человеческих оружейников, которые можно приобрести в этих местах и которыми пользовались ее спутники, хоть и не уступали в прочности изделиям подгорных мастеров, были куда тяжелее. Худшее качество металла компенсировалось его толщиной, а значит, и весом. Эту же кольчугу вполне можно было надеть поверх куртки — так она сидела более-менее плотно. Ирме оставалось лишь поблагодарить и начать думать, где прополоскать железную рубаху — от одной мысли о том, что придется таскать вымазанное в чужой крови железо, ей становилось не по себе. Вторую кольчугу всучили Селесте, и, судя по лицу магички, в ее голове витали те же мысли.

Ну, кошели с деньгами — куда же без них? Это был не вызывающий никаких подозрений атрибут любого путешественника. Метательные звезды, тоже гномьей работы. Аллен, знаток и ценитель оружия, повертел одну в пальцах, а потом метнул в дверь. Остро отточенная железка вошла в дубовую доску, как в масло, и барон выковырял ее с немалым трудом, проклиная сквозь зубы свою страсть к экспериментам. Правда, этот трофей он тут же реквизировал для собственных нужд, и никто не пытался ему помешать.

Еще обнаружилась целая гора амулетов самых разных форм и размеров, а главное, непонятного назначения. С некоторыми Элтон разобрался сразу, над другими они с Селестой отчаянно спорили, поминутно срываясь на крик, что вызывало сдержанные улыбки товарищей. Однако имелись амулеты, глядя на которые маги лишь пожимали плечами, и, как оказалось, таких амулетов подавляющее большинство. Ричард, не долго думая, предложил всю эту пакость взять да и кинуть в ближайшую речку от греха подальше, но маги на него посмотрели, как на идиота, а потом снизошли до объяснения, что в результате подобных экспериментов из реки уже завтра рыба с ногами полезет. В общем, ограничились тем, что сдвинули все это барахло на край стола и продолжили осмотр.

Украшений каждый уважающий себя эльф просто обязан таскать с собой целую гору, и эти двое не были исключением. Прямо как сороки — главное, чтоб блестело, тут пресловутый эльфийский вкус давал чудовищный сбой. Цепочки, браслеты, перстни, серьги... Аллен, глядя на это великолепие, поморщился, остальные тоже выразили легкое презрение. Все правильно, тот же барон таскает с собой лишь цепь, показатель статуса, и единственный перстень с сапфиром — тоже, в принципе, статусную вещь. И никуда не денешься, положено барону их носить. Этикет и геральдика, чтоб их... Здесь же золота собралась целая горсть, хотя запредельной ценой большая часть этих побрякушек не отличалась. И все же...

Никто, кроме, возможно, оборотня не успел разглядеть, как рука Ирмы метнулась вперед и выхватила из горки желтого металла тонкий браслет с россыпью мелких темно-зеленых изумрудов. И возмущаться никто не стал, только посмотрели на девушку удивленно, а потом Аллен осторожно поинтересовался:

— Ирма, ты чего?

— Ничего, — девушка почувствовала, как щеки заливает предательская краснота.

— А вот здесь ты, прости, врешь.

— А и вру. Вам-то не все равно?

— Да пожалуйста, — Аллен даже не выказал обиды, вернувшись к созерцанию трофеев, остальные последовали его примеру. Как ни странно, от этого девушке стало стыдно.

— Этот браслет моей матери.

— И как он попал к этому хмырю?

Пришлось рассказать. Товарищи сочувственно покивали, но дальше в душу не полезли. Только практичная Селеста поинтересовалась у Ирмы, как зовут этого эльфа. Мол, раз вы давно знакомы, может представишь нас друг другу. А Ирма забыла. Раньше даже подумать о таком не могла, но оказалось — забыла. Посмеялись... А затем Аллен начал разворачивать последний трофей — обычный бумажный сверток, от которого ничем не пахло, и который даже Ричард нашел просто охлопав карманы пленного.

Лорд Аллен

Веселый вечерок получился. День, правда, тоже не из легких. Хорошо еще, Элтон с утра догнал, извинился... Аллен на него, впрочем, и не был в обиде — ну, добился человек того, чего всю сознательную жизнь хотел. Ударила моча в голову, бывает. То, что Элтон успокоится, придет в себя и прибежит мириться, Аллен знал еще вечером. Во-первых, за годы знакомства характер друга он успел изучить, а во-вторых, очень уж велики были подозрения, что целителя связывает с ним не только и, возможно, даже не столько дружба. Косвенно это подтвердилось тем же вечером — когда некая девушка по имени Ирма сбила ему сон, Аллен, поворочавшись немного, отправился в то самое место, куда пешком ходят даже короли. Ну и столкнулся в коридоре с Селестой. Куда уж шла девушка, он выяснять не стал, зато побеседовать у них получилось продуктивно. И выяснились в той беседе интересные вещи. Оказывается, и Селеста, и Элтон и впрямь обучались на боевых магов. Телепортист или целитель — это так, смежные специализации. Каждый боевой маг параллельно основной дисциплине осваивал еще одну-две на случай, если придется работать не по специальности. Селесте вот пригодилось... Но Элтон, она это помнила отлично, распределен был как раз в качестве боевого мага. Куда? А вот этого девушка не помнила. Тем не менее, оч-чень интересно, в некоторых делах боевые маги те еще снобы, и заставить их сменить профессию само по себе эпический подвиг. И ведь ни словом, ни полсловом не обмолвился, хотя это как раз логично. Хотя бы из-за того же снобизма... А может, все совсем иначе, сложнее и интереснее, только информации пока недостаточно. Словом, пищи для размышлений тот разговор дал немало.

Кстати, многое рассказала и драка с гоблинами, которую Аллен спровоцировал, чтобы, во-первых, Элтон мог сразу показать своим подданным, кто здесь самый крутой. А слух пойдет, в такой глуши они распространяются прямо-таки с невероятной скоростью, и наверняка уже через неделю все окрестные сплетники будут пересказывать друг другу детали того, как новоявленный маркиз голыми руками порвал сотню волосатых уродов... Ну а во-вторых, очень уж хотелось Аллену посмотреть, на что способен целитель в рукопашной. Как оказалось, на многое, и барон с интересом наблюдал, как тот демонстрирует приемы, которые тщательно скрывал на тренировках. Аллен тоже так умел, но всегда считал, что в рукопашном бою Элтон ему сильно уступает. Оказалось, совсем ненамного. Оч-чень интересно...

А еще интереснее получилось с эльфами. Они же считались великими бойцами, вроде как только оборотни сильнее, а тут... Когда Аллен рубился с эльфом, он с удивлением обнаружил, что может не только сдерживать его, но и атаковать. Да, эльф был намного быстрее, но Аллен фехтовал лучше, притом что сам он, по меркам дворянства, мечником был средненьким. И Ричард бы справился без особых хлопот, если бы не обнаглел и не попался на примитивный, в общем-то, прием. Получается что же? Воинские навыки эльфов молвой преувеличены, или просто им так повезло, на неумех здесь нарвались? А может, просто воспитанное с детства презрение к окружающим мешает эльфам развиваться и изучать, разрабатывать либо заимствовать что-то новое? Словом, опять пища для размышлений. Однако, как оказалось, самое веселое еще впереди.

Маленький сверток. Тонкая вощеная бумага, под ней — грубая ткань, пропитанная маслом. Еще дальше второй слой бумаги, тоже вощеной, и, наконец, содержимое. Интересное такое содержимое — серый порошок, мелкий и сухой, как пыль.

При виде этого порошка Ричард сморщился и подался назад, Ирма посмотрела с недоумением, а маги, напротив, склонились над лежащим на столе свертком с таким видом, будто перед ними лежал как минимум бриллиант с кулак размером. И начали при этом бормотать что-то настолько высоконаучное, что Аллен перестал их понимать буквально со второй фразы. Спорили они при этом с таким жаром, что, казалось, сейчас дым пойдет, а стало быть, в качестве трофея попалось что-то и впрямь интересное.

Выждав для приличия пару минут и убедившись, что самые образованные в их команде просто так свой диспут не закончат, барон решительно хлопнул рукой по столу:

— Может быть, кто-нибудь снизойдет до нас, простых смертных, академиями не обремененных, и объяснит простыми словами, что это за дрянь?

Маги посмотрели на него, как на врага народа, но, убедившись, что на сделавшего морду кирпичом Аллена их гневные взгляды не действуют, снизошли до ответа. Как ни странно, он был прост и выражался двумя словами, простыми, понятными и страшными, заставившими Аллена замолчать и задуматься. Ясеневая пыль...

Интересная штука это ясеневая пыль. Получают ее, само собой, из плодов ясеня, причем не абы какого, а той разновидности, что у эльфов считается священной. Сама по себе безобидно, но эльфы что-то с ней делают, применяя то ли магию, то ли алхимию, Аллен точно не знал, и расширять свои знания в этом вопросе не стремился. Равновероятно и то, и другое — эльфы мастаки в обеих дисциплинах, а забивать голову ненужными подробностями ему было попросту лень.

Так вот, в результате действий эльфийских умельцев (эх, поотрывать бы их шаловливые ручки, чтоб не лезли куда не следует) получалась довольно мерзопакостная штука. Та самая ясеневая пыль, которая лежала сейчас перед путешественниками, и за распространение которой во всех цивилизованных королевствах полагалось медленное повешение с последующим осквернением трупа. Единственный, пожалуй, вопрос, по которому и государственные дознаватели, и маги, и жрецы всех серьезных религий совпадали во мнении. А все из-за хитрых свойств продукта.

На эльфов ясеневая пыль влияния практически не оказывала. Ну, так, легкая эйфория, видения, словно не тех грибов пережрал, и никакого привыкания. А вот остальным приходилось хуже. Для оборотня, к примеру, приличная доза верная смерть, но от малой всего лишь насморк. Вампир получит от нее временный паралич. Тот же гоблин заработает кровавый понос на неделю. Неприятно, но не страшно. А вот у людей расклады будут самыми интересными. Первоначально восприятие ясеневой пыли у них в точности как у эльфов, но после третьей-пятой дозы возникает необратимое привыкание, затем деградация и распад личности. Ради дозы человек способен ограбить, предать, убить... Словом, не зря с этой гадостью боролись, и очень, очень успешно. В последние годы эту дурь вроде бы нигде уже не находили, все вздохнули спокойно, решили, что справились, а теперь вот опять.

Люди дружно повернулись к эльфу. Тот старательно делал вид, что ничего не знает, и вообще, одним своим присутствием здесь оказывает честь этим немытым людишкам. Словом, вел себя так, как и положено эльфу. Со связанными руками-ногами получалось, правда, не очень, но он честно старался. Однако, когда Ричард закатал рукав и проделал свой фирменный трюк с превращением руки в когтистую лапу, пленный малость сбледнул с лица и неловко задергался. Наблюдать, как на глазах слетает спесь с излишне гордого представителя лесной фауны было интересно и поучительно, однако Ричард решил, что этого все же недостаточно.

— Уа-у-у! — вопль эльфа, казалось, заставил содрогнуться крепкие бревенчатые стены. А всего-то Ричард проткнул ему когтем коленную чашечку, гарантировав инвалидность в случае, если немедленно не вмешается целитель. Но единственный в этих местах целитель сидел, вытянув ноги, и с интересом смотрел на происходящее.

— Ты не кричи, — почти ласково сказал Ричард, поворачивая коготь в ране, чтобы, значит, доступнее было. — Ты нам ответь на вопросы — и все, на том боль закончится.

Повторять не пришлось. Даже удивительно, насколько быстро сломался тот, кто только что считал себя высшим существом и настолько презирал людей, что полез задираться, имея при себе порцию дури достаточную, чтобы подсадить на нее город. Очень маленький город, но все же... А ведь не мог не понимать, чем рискует, но — полез. Что же, глупость наказуема, и сейчас эльфу приходилось расплачиваться. Надо сказать, пел он соловьем.

Чем больше рассказывал пленный, тем мрачнее становились лица собравшихся. Уж слишком неприглядная картина получалась. И все эльфы, чтоб их демоны съели...

Несмотря на все свое высокомерие, ушастые хорошо помнили, как и от кого получили по сопатке. Повторения урока они не желали, а соотношение численности войск было для них более чем неблагоприятным. С их армией можно было разгромить отдельно взятое королевство, при некоторой доле везения даже из самых сильных, но в схватке с объединенными силами людей шансов даже не победить — устоять — было убегающе мало. А люди в таких ситуациях объединяются всегда и быстро. Да, можно победить в сражении, двух, трех, но потом перевес в численности и ресурсах все равно позволит объединенным силам человечества растереть агрессора в порошок. Да и с двумя-тремя сражениями... Если то, что видел сегодня Аллен, соответствует среднему уровню эльфийских солдат, даже одно сражение выиграть будет проблематично. И в результате, хотя эльфийская молодежь, как и положено восторженным юношам, рвалась в бой, те, кто стоял у власти воевать, напротив, не торопились. Но и простить былые поражения не могли. Перворожденные живут долго, и память у них хорошая, а тут, наверное, крупнейшее унижение за всю их историю... В общем, задача, которую и в лоб не решить, и в сторону не отложить.

Однако эльфы были умны, упорны, за ними стоял очень большой опыт, и собственный, и своего народа вцелом. А главное, для них не было понятия "запрещенный прием", да и слово "честь" распространялось только на представителей своего народа. Ну а с таким подходом можно устроить много чего, от банальных интриг до физического устранения неугодных глав государств (Аллен сразу вспомнил слухи о нескольких странных смертях, случившихся в последние годы). Но все это в глобальном масштабе было комариными укусами, и тогда родился план. Несложный, но долгий, хотя здесь время особой роли не играло, ждать перворожденные умели.

А ведь все просто — подсадить возможно большее количество людей на ясеневую пыль и другие подобные ей зелья. У эльфов они были, причем много и разных. В идеале охватить этой отравой всех, но это, конечно, невозможно. И будут в результате покорные рабы, зомби, способные и ворота крепости открыть, и командира прирезать, и... Еще много "и", в общем, вплоть до того, что воевать за новых хозяев будут, бесстрашно идя в атаку за лишнюю дозу эльфийской дряни. Мерзко — зато эффективно.

Ну а здесь у них планировалась проба сил, и предшественник Элтона, оказывается, давно крутил с эльфами какие-то дела. Вот и ясеневая пыль должна была идти через него, а потому нежданная смена власти оказалась для эльфов как серпом по интимному месту.

Когда допрос закончился, все некоторое время сидели и молчали. Затем Селеста негромко спросила:

— Мужчины, что делать будем?

Элтон пожал плечами, Ричард задумчиво вздохнул:

— Надо оповестить власти.

— Мы сделаем чуть иначе, — мрачно сказал Аллен.

— Это как?

— А вот так.

Никто и вякнуть не успел, как он подхватил порошок и аккуратно бросил его в камин. Огонь полыхнул синими искрами и с веселым треском сожрал подарок.

— Ты чего?

Кто это спросил, было неясно. Такое впечатление, что все сразу. Аллен окинул их взглядом, увидел четыре пары недоумевающих глаз и желчно усмехнулся:

— Я, в отличие от вас, немного думаю. Что будет, если оповестим? А всего два варианта. Если там найдется кто-то достаточно высокопоставленный и имеющий тесные связи с эльфами, нас в поставках ясеневой пыли и обвинят. Не отбрехаемся, улики-то налицо. А в том, что такие люди есть, сомневаться не приходится, эльфы не дураки и наверняка подготовили агентов влияния. Второй вариант — нам поверят. Тогда начнется война, к которой мы, люди, пока тоже не готовы. Будет много трупов, в том числе и человеческих, а потом тем, что люди из-за потерь ослабеют, воспользуется кто-то третий. Орки, к примеру. И хорошо, если они будут одни, а то ведь желающих потеснить людей всегда много. Так что нечего умничать, прикопаем этих двоих, и все.

— И что же, так никому и не сообщим?

— Зачем же, — Аллен пожал плечами. — Сообщим. Первожрецам некоторым, королю... Не местному, а из их бывшей метрополии, он, по слухам, правитель дельный, магов предупредим, опять же... Главное, чтобы это не выплеснулось наружу, чтобы знали те, кому положено, а не толпа желающих помахать оружием дворян, которая будет давить на своих правителей. Война будет, конечно, и война большая, но начаться она должна не вдруг, а когда мы все будем к ней готовы. Еще вопросы? Предложения? Нет? Тогда прибираемся быстренько.

Пока товарищи быстренько прибирались, Аллен ловко подхватил за шкирку пленного и поволок его во двор. Ричард удивленно поинтересовался, куда это они, но барон лишь махнул рукой, сказав, что хочет самолично ушастика прибить. Оборотень только плечами пожал, и Аллен беспрепятственно выбрался вместе с потерявшим от ужаса дар речи эльфом наружу. Здесь неспешно моросил дождь, листва на деревьях печально шелестела, искажая звуки, и это было очень кстати.

— Ну что, будем разговаривать? — спросил барон, оттащив эльфа подальше. Тот уже немного пришел в себя, но в вечернем полумраке его побледневшее лицо казалось белым пятном. Однако же зубы сжал, очевидно, в отсутствии оборотня Аллен уже не казался таким уж пугающим. Ну, блажен, кто верует.

Между тем эльф собрался с силами и выдал какое-то длинное и замысловатое ругательство. На своем языке, так что сути барон не понял, только интонации почувствовал. Но даже удивительно, как у эльфов получается даже ругаться так, что это похоже на поэму или героическую балладу? Удивительно красивый у них язык, жаль даже, что скоро он исчезнет.

— Ты, милый, не трать зря силы, — улыбнулся Аллен. — Понимаешь, я хочу получить ответы на кое-какие вопросы. Лично для меня важные. А раз лично для меня, а не для всего человечества, то и в игры мы с тобой играть не станем, а о гуманизме вообще можешь забыть. Я тебя, курва ушастая, наизнанку выверну, ты у меня не кровью даже, кишками харкать будешь. А потом я тебе живот распорю и в воду положу, тут рядом симпатичный пруд есть. И ты, скотина, будешь чувствовать, как рыбы жрут твои внутренности. Ты что глаза закатываешь? Думаешь, я не знаю о самых позорных и мучительных эльфийских казнях? Еще как знаю, книжки читал. Не бледней, не бледней, я еще не начал даже. Но если не договоримся, начну точно. Так что решай. Или так — или рассказываешь мне все добровольно. А я тебя в благодарность убью без боли, ты даже не поймешь, что умер. Легко и безболезненно — согласись, в твоем положении это королевская плата. Тридцать секунд на размышление, время пошло.

Барон демонстративно щелкнул крышкой массивных часов. Невероятно редкая и дорогая штука гномьей работы, три цены золота по весу. Такие мало у кого из дворян есть, и эти служили предметом зависти очень многих. Как ни странно, именно этот щелчок вывел эльфа из ступора. На вопросы он отвечал быстро, четко и не задумываясь, так что Аллен узнал все, что хотел. Или почти все, но здесь уже ничего не поделаешь, все же и пленный не относился к высшей эльфийской иерархии.

К дому Аллен возвращался в глубокой задумчивости. Один вопрос решился. Не совсем так, как он ожидал, но все же сведения, полученные им от мирно упокоившегося на дне пруда эльфа, действительно многое объясняли. Но вот была одна маленькая нестыковка, и она до основания рушила такую простую и красивую картинку, которую барон уже для себя нарисовал. Увы, увы... Ну что же, значит, придется думать дальше.

В дорогу они выехали рано утром, когда солнце еще только пробивалось сквозь кроны деревьев. Вчера на это как-то не обратили внимания, а сейчас поразились, насколько могучие здесь сосны. Красивые места достались Элтону, ничего не скажешь. Особенно это заметно было сейчас — тучи разогнало, и рассеянные солнечные лучи, освещающие все вокруг, смотрелись феерически. Хозяин постоялого двора раболепно кланялся им вслед, наверняка в душе проклиная таких гостей и надеясь их больше никогда не увидеть. Ну уж нет, с неожиданным злорадством подумал Аллен, обязательно сюда еще заедем, причем не раз. И будешь нас кормить, как и в этот раз, бесплатно, потому как теперь Элтон уж точно от этих мест не откажется. Почему? Да потому, что раз секту они планируют вывести под корень (а что еще с ней прикажете делать), то на занятый жрецами замок хозяйственный целитель точно наложит лапу. А аппетит приходит во время еды и, очень может статься, подвинуться через некоторое время придется еще очень многим. А там, глядишь, силенок да опыта поднаберется — и можно задуматься о чем-то большем, чем обычное дворянство. Во всяком случае, они с Элтоном эту возможность уже обсуждали, и ничего невозможного в столь интересном раскладе Аллен не видел. В конце концов, страна-то третьесортная, и несколько сильных магов с хорошими, по местным меркам, финансовыми ресурсами способны учинить в ней изрядный тарарам и переколотить массу посуды. Но развлечения — потом, вначале дело.

На привал они остановились, когда до замка оставалось не более двух часов пути. Последний привал перед атакой. Патрулей сектантов пока не встречалось — то ли они чувствовали себя в безопасности, то ли понятия не имели об азах военного дела, однако, как полагал Аллен, и остальные были с ним согласны, просто сил у противника немного. Максимум, на что они способны, это оседлать крупные дороги. Хотя, с другой стороны, заросшее травой подобие тракта, по которому они сейчас ехали, по меркам этого королевства был вполне себе внушительной транспортной артерией. Ну и ладно, в конце концов, даже если на пути окажется засада, маги обнаружат ее раньше, чем сектанты их самих. А раз так, стоило немного передохнуть, времени до темноты имелось в избытке.

Перекусив, чем боги послали, Аллен растянулся на траве, расслабил мышцы. Ночью он спал плохо, слишком много интересных, но, увы, не ведущих к значимому результату мыслей крутилось в голове, и сейчас его неудержимо тянуло подремать. Борясь со сном он в очередной раз окинул взглядом товарищей. Элтон и Селеста медитируют, со стороны это выглядит неинтересно. Сидят, будто каменные, даже не покачиваются. Для магов медитация — неотъемлемая часть жизни, но Аллен ее сути понять не мог. Ладно, надо им — пускай сидят. Вот Ричард — то ведет себя логичнее. Развалился, как и барон, на траве и, похоже, намерен задать храпака. А вот Ирма сидит в стороне, спиной к остальным, и что-то там делает. Интересно, кстати, что — больно уж у нее спина напряженная.

Превозмогая лень, Аллен встал, подошел к Ирме, тронул ее за плечо. Девушка аж подпрыгнула от неожиданности.

— Что творишь?

— Учусь.

— То есть? В тот раз замок чуть не разнесла, сейчас лес поджечь хочешь? — пошутил барон.

— Э-э-э, — девушка покраснела так, что, казалось, приложи к кончикам ушей щепку — вспыхнет.

— Э-э-э, — со смехом передразнил Аллен. — Элтон знает?

— Нет... Ой!

Между ладонями девушки полыхнуло, и мерцающий огненно-фиолетовый, исходящий жаром шар заставил барона отпрянуть. Ирма дернулась, попыталась развести ладони, но шар не исчез. Вместо этого он покрылся тоненькой сетью белах молний и распух, удерживаясь поверхностью на том же уровне от ладоней, что и раньше.

— Так, сиди, не шевелись. Элтон! Элтон, чтоб тебя!

Целитель продолжал медитировать и на вопли не реагоровал. В себя он пришел только после полновесного пинка сапогом под копчик. Однако, надо отдать ему должное, в ситуации сориентировался мгновенно и, не тратя времени даром, бросился к Ирме. А вот Селеста, когда ее привели в себя тем же способом, ругалась долго. Правда, шепотом, сквозь зубы и стоя плечом к плечу с целителем рядом с его подопечной. Оба мага активно делали какие-то пассы, но толку от этого не было.

— Ничего не понимаю, — Селеста отступила назад, смахнула со лба крупные капли пота. — Как стена какая-то.

— Именно, — Элтон выглядел не лучше, но присутствия духа не терял. — Попробуем иначе. Ирма, ты это заклинание из какой книги взяла?

— "Размышления об основах магии огня", — голос девушки звучал хрипло.

— Понятно. Боевая магия во всей своей красе. Создание огненного мяча, небось? Ну да, так я и думал. Давай попробуем иначе. Помнишь, что там сказано о том, как отправить его в цель? Сконцентрируйся вон на том дереве, представь, что его с тобой связывает нить... Вот так, молодец. Не отводи глаз. Запомни, он должен идти по линии твоего взгляда. А теперь плавненько отпускай. Плавненько, я сказал! Пла...

Огненный шар рванулся вперед, словно ежик с горки после хорошего пинка. Очень большой, надо сказать, ежик. Практически мгновенно, быстрее, чем успевает различить глаз, он долетел до указанного дерева и буквально влип, впитался в его ствол. Еще через миг ствол замерцал всеми цветами радуги, от темно-фиолетового в месте удара до пронзительно-белого на кончиках ветвей. Ш-ших-х!

— М-да, — с непонятной интонацией произнес Элтон, глядя на медленно, как-то печально осыпающуюся на землю кучку пепла. — Весьма интересный результат.

— Это точно. Всем результатам результат, — с теми же нотками в голосе поддержала его Селеста.

— Ребята, вы это... поаккуратнее, что ли, — Ричард очумело тряс головой. — По ушам ваша магия как молотком бьет.

Ирма стояла с совершенно несчастным видом, рассматривая землю под ногами и ожидая заслуженного нагоняя. Аллену внезапно даже стало ее жаль.

— И чего тут особенного? — бодро поинтересовался он. — Вы что, сами так не можете.

— Можем, еще как можем, — отстраненно кивнул Элтон. — Даже намного сильнее можем. Только мы для этого вначале долго и упорно учимся. У меня первый такой шарик был размером с вишню и оставил пятно копоти на рукаве наставника. Пробить ткань ему уже силы не хватило.

— И?

— И пришлось мне драить кабинет в качестве наказания, — чуть смущенно буркнул Элтон. — Чтоб не пулял куда ни попадя.

— По-моему, ты на своего наставника до сих пор обижаешься...

— Ну да. Мог ведь увернуться, но даже не попытался. Впрочем, это неважно.

— Я тоже так считаю. Результат-то есть, а?

— Есть... Я смотрел, заклинание наша девочка сотворила правильно, можно сказать, классически. Не зря книжки читала. Вот только огненный мяч действует совсем иначе. Это узконаправленное заклинание, оно должно пробивать дыру, а не вот так вот... непонятно как, в общем. И цвет странный, никогда раньше такого не видел. Впрочем, цвет — демоны с ним, бывают и поинтереснее.

— Фонит сильно, — заметила Селеста.

— Это нормально, — целитель махнул рукой. — Себя в ученичестве вспомни — то же самое было. Все равно его услышат метров за триста, не больше. Но что теперь делать — ума не приложу.

— А чего тут прикладывать? — Аллен усмехнулся как можно беспечнее и подмигнул Ирме. — Повторить сможешь?

— Попробую, — как-то не очень уверенно отозвалась девушка.

— Нет! — в унисон взвыли маги, но было уже поздно. Между ладонями Ирмы уже вспух и налился светом уже знакомый фиолетовый шар, а секунду спустя еще одно дерево рассыпалось в прах.

— А чего нет-то? — нарочито бодро улыбнулся барон. — Как видите, наша подопечная вполне адекватно владеет этим заклинанием. То есть одно боевое заклинание у нее в арсенале есть, и постоять за себя она может. Лично я в том вижу одни плюсы.

— Но деревья я больше жечь не буду, — Ирма, чувствуя его поддержку, чуть взбодрилась. Они ведь живые.

— А никто тебя и не заставляет. Просто втихомолку больше не экспериментируй, ладно?

— Хорошо, — Ирма с видом благовоспитанной девочки изящно наклонила голову, шагнула — и вдруг рухнула, словно ноги отказались ее держать. Аллен подскочил, подхватил на руки... — Ничего... Просто голова закружилась...

— Это нормально. Перенапряглась с непривычки, — целитель был уже тут как тут и делал пассы вокруг головы своей подопечной. — Скоро пройдет, только полежать немного придется.

— Ну, раз полежать — значит, сегодня мы уже никуда не едем, — Ричард держался бодрячком, хотя, судя по непроизвольным движениям головы, впечатления у него опять были не из приятных. — Разбиваем лагерь...

С лагерем проблем не возникло — все же народ подобрался бывалый. Не прошло и часа, как соорудили шалаши, вокруг маги рускинули две линии защиты, а над небольшим, без малейшего дымка костром жарилось мясо. Ну, здесь Ричард постарался. Для оборотня догнать косулю не составило никакого труда. Даже Аллен, с детства его знающий, поразился, как все быстро получилось. А потом ужин, еще раз подтвердивший, что усталость — лучшая приправа, и сон. Крепкий сон, и даже храп Ричарда никому особо не мешал. Тоже усталость, а может, привыкли уже.

Зато следующее утро началось весело. Не успели они свернуть лагерь и начать движение, как нарвались на группу сектантов. Небольшую, всего четверо всадников, один в уже знакомом убого расцвеченном балахоне, трое других одеты разномастно, зато оружием увешаны по самые уши. Маг и его охрана... Впрочем, маг так себе — ну не мог успеть безусый юнец вырасти во что-то серьезное, да и охраняющие его типы не лучше. Любой воин способен многое рассказать о другом просто посмотрев на то, как он движется. Так вот, Аллен голову мог дать на отсечение, что эти трое половиной своего вооружения пользоваться по-настоящему не умеют, да и со всем остальным управляются далеко не блестяще. К тому же тоже молодые... Аллен, конечно, тоже был не старик, скорее, наоборот, но за его спиной была ШКОЛА. У этих же школы не чувствовалось — так, в лучшем случае нахватались вершков то там, то сям, и возомнили себя круче обрыва. Весьма, кстати, опасное заблуждение, отправившее раньше времени на встречу с предками очень много таких вот, молодых да ранних.

Приближение чужаков они засекли куда раньше, чем сектанты. Вначале Элтон, а затем и Селеста нащупали их поисковыми заклинаниями, затем оборотень услыхал и учуял. Те же, похоже, ехали, ничего не опасаясь, даже не пытаясь ощупывать поисковой паутиной местность вокруг себя. Логика в том, несомненно, была — зачем тратить силы, находясь рядом с домом, в самом безопасном, казалось бы, месте. Однако сейчас даже оправданная, казалось бы, самоуверенность оказалась для сектантов гибельной.

Воины умерли прежде, чем успели хоть что-то понять. Двое получили по стреле в горло — Ирма отстрелялась просто великолепно — а третьего, неудобно ехавшего, снял Ричард. Вытянувшись в длинном прыжке, серой молнией оборотень пролетел над дорогой. По пути он мимолетно коснулся рукой свою жертву — и начисто смахнул так и не успевшему ничего понять человеку голову.

Балахонистый и лопоухий, с тонкими, еще полудетскими чертами лица, вражеский маг не успел даже толком ничего понять. Вот они едут, и он чувствует себя уверенно от осознания своих "мастерства", "значимости" и того факта, что рядом "надежная" охрана, и вдруг все заканчивается. Теперь он один, его сопровождающие лежат на окропленной собственной кровью дороге, и от того, что они разлеглись в живописных, можно сказать даже, эстетически выверенных позах ему почему-то не легче. Зато очень портит настроение вид пятерых решительных людей, трех мужчин и двух женщин, аккуратно берущих его в кольцо. Словом, есть от чего заорать и впасть в панику.

К чести своей, парнишка не заорал. Побледнел, сжал бескровные губы так, что они стали похожи на тоненькую черточку, и резко выбросил перед собой руку со сплетенными в непонятном жесте пальцами. Что уж там он хотел сделать, какое заклинание применить, для Аллена так и осталось загадкой, потому что ничего у парня не вышло.

Однако в панику мальчишка впадать не спешил. Вместо этого он соскочил с лошади (сообразил, видать, что верхом не прорваться, подстрелят) и вновь попытался что-то изобразить. Безуспешно, разумеется — Элтон не трепал языком, говоря, что сумеет блокировать способности противника, тем более слабого и не ожидающего нападения. На лице молодого мага появилось выражение какой-то детской обиды, и все же он смог удержать себя в руках, уверенным движением выхватил меч и встал в классическую стойку. Кем-кем, а уж трусом он точно не был, да и оружие держал не как теща скалку. Аллен даже почувствовал к нему подобие уважения.

— Брось железку. Убивать не будем, обещаю.

Молодой маг посмотрел на Аллена, как-то печально усмехнулся и отрицательно качнул головой. А затем двинулся вперед, раскручивая в руке меч. Аллен жестом остановил товарищей — все же, раз уж выпала такая оказия, следовало взять пленного и хорошенько его допросить. А маги — люди увлекающиеся, и перестараться могут запросто. Куча свежепрожаренного мяса имеет массу достоинств, только вот умением говорить, как правило, не блещет, так что лучше уж самому, аккуратненько.

Мечи аккуратно, с достоинством звякнули, соприкоснувшись кончиками. Аллен сделал короткий выпад, который его противник, как и предполагалось, легко блокировал и тут же перешел в контратаку. Все правильно, так и учат, вот только действуют таким образом новички, не имеющие опыта схваток. Аллена от подобных шаблонных действий в свое время избави первый же шрам на предплечье. Тем не менее, от парня в силу его молодости он ждал именно шаблона — и угадал. А дальше все просто. Вместо обычной защиты резко сократить дистанцию, перехватить и увести в сторону вооруженной кинжалом левой рукой вражеский клинок и аккуратно, чтобы не свернуть ненароком шею, ударить рукоятью меча в лоб противника. Тот даже пискнуть не успел, как лежал на спине, сведя глаза к переносице. Оставалось наступить сапогом на все еще сжимающую меч руку и, когда пальцы разжались, отбросить бесполезное оружие в сторону.

Вздернутый крепкой рукой барона на ноги, пленный разом утратил остатки гордого вида. Стоящий на цыпочках, иначе жесткий воротник попросту угрожал придушить его, с выскакивающей из носа в такт дыханию соплей, он стал похож на того, кем был на самом деле — мальчишка, попавший в переплет... Аллен подавил жалость в зародыше. Если уж решил взять в руки оружие, значит, счел себя мужчиной. Ну и превратности судьбы придется огребать те, что положены мужчине, такова жизнь.

Хорошо еще, с допросом возиться не пришлось. Сообразив, что шутки кончились, и его нежная шкурка может прямо сейчас пойти на барабан, деморализованный маг выложил все, что знал. Немногое, конечно, и знал-то, но для тех, кто спрашивал, этой информации было вполне достаточно. Даже, можно сказать, с избытком.

Итак, Лиина жива, и это главное. Впрочем, как раз в данном факте никто не сомневался. Держат малолетнюю эльфийку и впрямь в замке. Это радует, потому что не придется бегать и искать, куда же ее переправили. Для каких целей ее похитили, пленный не знал, но это и нормально — не по чину ему владеть столь важной информацией. Зато план замка нарисовал грамотно и комнату, в которую Лиину поселили, указал. Даже сказал, какая охрана у дверей. Откуда знал, спрашивается? Да тут все просто. Женщин в замке практически не было, а мужчинам, тем более молодым, долгое воздержание противопоказано. Вот потому-то появление эльфийки, пускай еще и совсем девчонки, вызвало у молодых послушников нервное томление чуть пониже уровня поясов. Даже тот факт, что она сама маг, и довольно сильный по сравнению с большинством из них, лихую молодежь не пугал. Охрана из проверенных магов-послушников старшего уровня посвящения была поставлена не только и даже не столько для того, чтобы не дать пленнице сбежать или сотворить что-нибудь не то, для этого, в конце концов, имеются специальные амулеты, а чтобы не допустить проникновения в ее комнату решительно и бессовестно настроенных юнцов. Хорошо еще, простые воины магов побаивались, и присоединяться к их поползновениям не рисковали, а то вообще швах дело было бы.

Магов в замке оказалось много, почти три десятка. Правда, более-менее серьезных не более восьми, включая Великого Магистра. Боги, как любят предводители таких вот шаек называть себя великими... Почти сотня простых воинов, это уже хуже. Плюс какое-то количество прислуги. Словом, приятного мало. Из серьезных плюсов — отсутствие магической защиты на стенах, чем-то она Великому Магистру мешала. Второй плюс — неумение сектантов распорядиться имеющимися у них человеческими ресурсами. Проще говоря, военных среди них не было. Имелись люди, умеющие владеть оружием, но тех, кто смог бы грамотно организовать караульную службу и возглавить, случись нужда, оборону замка не нашлось. И все равно, устраивать штурм с имеющимися силами было самоубийством, да и тихонько проникнуть внутрь, чтобы незаметно вывести девушку, выглядело трудноосуществимым. Но ведь еще не вечер!

Пришлось опять Селесте поработать по специальности, открывая портал в поместье Аллена, и в результате уже через час захват вражеского замка перестал казаться делом неосуществимым. Полсотни баронских дружинников в полном доспехе, вооруженные до зубов и отменно обученные — это вам не шутка. К тому же в качестве дополнительного стимула Аллен пообещал им, что каждый унесет сколько сможет, а в том, что у сектантов всегда имеется золотишко, никто не сомневался. Возможность пограбить для рядового воина всегда была хорошим приложением к присяге, и народ просто лучился энтузиазмом, который требовалось использовать как можно быстрее, пока не перегорел.

Замок, кстати, произвел на Аллена куда более серьезное впечатление, чем захваченный ими четыре дня назад. Высокие, немного обветшалые, но тщательно и совсем недавно подновленные стены. Ров — не канава с оплывшими краями, а настоящий, серьезный ров, тщательно вычищенный. Скорее всего, даже с кольями, вбитыми в дно. В своем замке барон тоже содержал ров в чистоте, а колья были с зазубренными железными концами. Противника априори следует считать не глупее себя, а значит, и подобного сюрприза стоит опасаться.

Вдобавок, на два полета стрелы вокруг нет ни одного дерева, все тщательно вычищено, а сам замок стоит на холме, пусть невысоком, но с плотным каменным основанием, через которое не сделаешь подкоп. Да и просто чтобы приблизиться к замку штурмующим придется бежать снизу вверх по заросшим скользкой даже на вид травой склонам. В общем, тот, кто строил этот замок, был явно не дурак, а тот, кто его восстанавливал, может, и не являлся профессиональным военным, но как защитить свое жилище сообразил.

Если верить пленному, сейчас бдительно охраняемому неразговорчивыми дружинниками, в свое время хозяева покинули замок после неудачной войны с соседями. Те так и не смогли взять его штурмом и отступили, но их маги что-то сотворили, и из замка ушла вода. С пересохшим колодцем и разом исчезнувшими на полдня пути вокруг ручьями, стремительно теряющей плодородие почвой и отсутствием у хозяев денег на услуги мага, способного все это исправить, замок потерял всякую ценность и был оставлен. А когда пришли сектанты, Великий Магистр восстановил подземные водяные жилы. Узнав об этом, Элтон лишь уважительно хмыкнул, и барон сделал себе пометочку, что с главой секты лучше держать ухо востро — мало ли...

— Сможешь снять часовых? — поинтересовался Аллен у Ирмы. Та привычным, уже неосознанным движением погладила свой лук, прищурилась, оценивая расстояние до крепостной стены, и отрицательно покачала головой:

— Нет, слишком далеко. И потом, стрелять придется снизу вверх.

Аллен лишь кивнул, показывая, что понял ее. В принципе, он и не ждал, что девушка справится — даже лучники знаменитой эльфийской Черной Сотни, лучшие из лучших, не всемогущи, чего же требовать от простой девушки. Но все же уточнить стоило — мало ли, вдруг повезет.

— Тогда, господа, ваши предложения?

— Замок не защищен магически, — задумчиво наклонил голову Элтон. — Стало быть, мы можем выбить ворота. Сил мне на это должно хватить.

— А еще что сможешь?

— Могу попробовать поджечь казармы, благо где они стоят знаю точно.

— А если огненный дождь? — хищно блеснула глазами Селеста. — У меня он, помню, всегда неплохо получался.

— А сможешь? Это ведь пятый уровень.

— Смогу. Накрою их всех и разом. До вашей девочки он все равно не достанет, а тем, кто под него попадет, я не завидую.

— Что это такое, ваш огненный дождь? — поинтересовался барон. Ричард и дружинники тоже посмотрели на магов с интересом.

— Увидишь, — легкомысленно махнула рукой Селеста. — Пока он идет, вы сможете добраться до замка. Защитникам будет не до вас.

— Ну-ну, — с некоторым сомнением в голосе пробормотал Аллен. — Ладно, рискну поверить на слово. Обсудим детали, господа...

Это было красиво и одновременно страшно. Элтон не разменивался на внешние эффекты, никаких огненных мячей или молний. Просто ворота замка вдруг засияли невыносимо ярким белым цветом — и взорвались. Сноп огня вырвался наружу — и наверняка такой же, а то и более мощный, ударил из сводчатой арки во двор замка. Оглушительный свистящий рев донесся до сидящих в готовности людей чуть позже.

Затем полыхнуло в тех местах где, если верить описаниям пленного, стояли казармы. Они и впрямь там стояли — Ирма смогла воспользоваться зрением кружащей над замком вороны и подтвердила это. Был ли кто-то в казармах неясно, однако высокие столбы клубящегося огня, рванувшиеся к потихоньку затягивающим небо иссиня-серым низким тучам, смотрелись весьма к месту. А потом само небо словно бы выплеснуло на замок поток крупных огненных капель, неярких, но настолько горячих, что прожигали все на своем пути. Некоторые, попав на стены, скатывались вниз, шипя и подскакивая, будто капли воды на раскаленной сковороде, и оставляя позади себя проплавленные в гранитных глыбах дорожки. Капли, угодившие в ров, взрывались, раскидывая вокруг объятые паром искры. И все это под аккомпанемент доносящихся со двора замка криков.

— Вперед!

Команду Аллен отдал вполголоса, чуть ли не шепотом, хотя сейчас это было, казалось бы, излишним. Все равно за переполохом от творящегося в замке никто его не услышит. И все же не стоит рисковать.

К воротам он побежал первым. Это, наверное, было совсем необязательно. Больше того, многие полководцы считали, что лично возглавлять атаку можно лишь в крайнем случае. Наверное, они даже были правы, умом Аллен это понимал. Вот только бароны Кассии всегда не посылали своих людей в атаку, а вели их за собой. Может, это и глупо — но зато их уважали, а уважение тех, кто стоит за твоей спиной, дорогого стоит. Вот и сейчас Аллен бежал впереди, за ним бухали сапогами его дружинники, Элтон и легко, абсолютно неслышно, словно не касаясь земли, мчалась Ирма. Вредная девчонка не захотела оставаться в тылу, не помогла даже угроза порки, и Аллен плюнул, решив, что разберется с такой недисциплинированностью позднее. В лесу осталась только Селеста, она поддерживала свое заклинание, да пара дружинников, охраняющих ее и, попутно, мальчишку-пленного от всяческих неминуемых в бою случайностей.

Бросок к воротам. Элтон ударил с ювелирной точностью, выжег арку так, что из нее до сих пор пышет жаром, но подъемный мост остался цел, несколько дырок то ли от его заклинания, то ли от огненного дождя не в счет. Группа вбегает внутрь, и одновременно огненный дождь заканчивается, во всяком случае, Селеста должна прервать заклинание именно в этот момент. Если она хоть немного ошиблась... Об этом лучше не думать, а по крикам не определишь, люди не сразу понимают, когда что-то изменилось. Однако девушка сработала чисто, и вылетевшие во двор солдаты не пострадали, буквально втоптав продолжающих паниковать людей в землю. Их, правда, оказалось совсем немного — большинство погибло, тела лежали то здесь, то там, кто-то успел спрятаться под крышу, дающую неважное, но все же укрытие. Стремительный бросок к главной двери — за ней, на втором этаже, апартаменты Великого Магистра и его ближайших приближенных, на третьем держат Лиину, это единственные комнаты с антимагической защитой. Двери не заперты, открываются настежь от пинка, за ними небольшой зал и широкая лестница наверх. Там же почти два десятка человек, молодые послушники вперемешку с воинами, совершенно обалдевшие и не понимающие, что происходит. Аллен раскаленной иглой ввинтился в это стадо, наотмашь взмахнул клинком, наискось перерубая оказавшегося не в то время и не в том месте парня, сзади коротко лязгнули мечи — все же кто-то успел понять, что их убивают и тщетно пытался защититься, когда опытные дружинники взяли их всех в мечи. А потом сверкающий огненный мяч ударил откуда-то сверху, с лестницы, и безвредно, но очень шумно взорвался, разнося вдребезги грубую деревянную мебель и оказавшуюся на пути каменную колонну. И с этого момента эффект внезапности был потерян.

— Рассыпаться! — Аллен прыгнул в сторону, перевернулся через голову, стремясь уйти туда, где вражеский маг не смог бы в него попасть. Остальные последовали его примеру, и только Элтон остался стоять, как вкопанный. Следующий шар огня шел точно ему в грудь, и Аллен еще успел удивиться торжествующей улыбке на лице мага. А потом все снова завертелось.

Огненный мяч взорвался не дойдя до цели каких-нибудь полметра, растекшись по сразу же ставшему видимым защитному куполу. Голубоватое свечение, короткая вспышка — и все. И сразу же полыхнуло на лестнице, дикий вопль, и два изломанных тела покатились вниз. Целитель презрительно усмехнулся:

— Сопляки. Шпана подзаборная. А вы чего встали? За мной! — и первым двинулся вперед.

Аллен последовал за товарищем, встал с ним рядом, следом загрохотали сапоги дружинников. Так, компактной группой они и вломились на второй этаж. Правда, там их уже ждали, но целитель небрежно шевельнул бровью — и нескольких послушников, уже готовых нанести удар, подняло незримым вихрем и, раскрутив, буквально размазало по стенкам. Теперь предстояло пройти по длинному коридору, в котором не получилось бы встать больше чем по трое в ряд. Если для боя, то лучше даже вдвоем. Там, в конце, были покои Великого Магистра, а следом за ними еще одна лестница, и если самого магистра Аллену сейчас хотелось банально пристукнуть, то наверх предстояло идти со всей возможной осторожностью.

Элтон шел вперед, словно боевой носорог, и Аллен поразился тому, как преобразился целитель. Сейчас это был уже не прежний сильный и умелый, но все же чуть недотепистый колдун. Как сказали бы поэты, из него рвалось наружу упоение битвой, и только сейчас Аллен понял, что такое настоящий боевой маг. Понял — и не то чтобы испугался, но стало ему не по себе. Как оказалось, он совсем не знал человека, с которым дружил уже не первый год. Позади дружинники выбивали двери, проверяя комнаты. Элтон лишь чуть презрительно кривился — он наверняка уже определил, что за дверями никого нет. Лишь перед одной, последней, он задержался, сузил глаза:

— Там человек. Один. Больше определить не могу — стоит защита. Слабенькая, но очень мешает.

Аллен кивнул, дернул подбородком. Тут же подскочила пара дружинников покрепче. Элтон дунул... Именно так это и выглядело, но дверь вылетела так, словно в нее ударили мощным тараном. Аллен прыжком оказался внутри, сзади разгневанными лосями вломились его люди.

М-дя... Не слишком-то истязал себя аскезой глава местных служителей бога, имя которого Аллен так и не потрудился узнать. Другие деятели такого ранга, наверное, тоже, однако с ними путь Аллена как-то не пересекался. Здесь же барон мог увидеть и оценить обстановку во всей красе. Больше всего это место походило на будуар знатной дамы с отсутствием вкуса, но избытком средств. А как раз в том, что он видит перед собой будуар, Аллен ничуть не сомневался. Где еще, скажите, можно увидеть кровать из черного дерева, на которой можно разместить человек, наверное, десять, и еще место останется? Резные ножки такой толщины, что выдержат слона. Балдахин отчаянно-красного цвета, сделанный из дорогого восточного шелка, тем же шелком, только в пошлый цветочек, обтянуты стены. Остальная мебель изящная, можно сказать, воздушная, но совершенно не гармонирующая между собой. Аллен не считал себя знатоком, но у него эта обстановка вызвала лишь улыбку. Завершала картину огромная, на полсотни свечей, люстра из драгоценного горного хрусталя неимоверной чистоты, на вид такая тяжелая, что, казалось, потолок ее держит с трудом и готов вот-вот рухнуть под непомерным весом. Учитывая же, что свечки выглядели нетронутыми, а на хрустале скопился толстый слой пыли, возникал закономерный вопрос: зачем ее вообще сюда подвесили, если не пользуются?

И все же будуар принадлежал не женщине. Хотя бы просто потому, что женщине, способной выкинуть на ерунду такие деньги, в своем уютном (или не очень) логове положено жить и наслаждаться жизнью, а не лежать на кровати, так сказать, готовой к употреблению. В смысле без одежды и распятой — видать, чтобы не брыкалась. По мнению Аллена, за такие шутки магистра (а кто кроме него в этом замке мог претендовать на подобные развлечения) следовало повесить. Нет, конечно, бывает всякое, на войне солдаты, взяв на шпагу город, тоже не чужды развлечениям весьма сомнительного толка, но тут же вроде совсем иная ситуация...

Мимолетом отметив, что девушка совсем молодая и симпатичная, Аллен короткими движениями кинжала рассек веревки, скомандовал ей, еще ничего толком не понимающей и испуганно хлопающей глазами, чтобы оделась и махнул рукой своим солдатам. Вышел из комнаты, усмехнулся:

— Ну что, вперед?

— Придется, — вздохнул Элтон. Боевой задор у целителя за время этой короткой паузы немного прошел, и в атаку он уже не рвался, но необходимость довести дело до логического завершения понимал, а потому был собран и готов к бою. — Пошли?

— Сейчас так опошлю, что мало не покажется, — неуклюже, только для того, чтобы немного разрядить обстановку, пошутил барон. — Я иду первым.

— Нет, я...

— А ты держишь защиту. Все, пошли, — и, не дожидаясь ответа, Аллен решительно, как головой в омут, шагнул на потемневшие от времени ступени.

Эта лестница была совсем не похожа на первую. Та — парадная, широкая, отделанная так, чтобы гостям показать не стыдно было, эта же винтовая, узкая, идти неудобно, постоянно задеваешь локтями стены. К тому же ступени непривычно низкие и головой едва потолок не царапаешь — правду говорят, что в прошлом люди не отличались высоким ростом. На такой лестнице удобно обороняться, для того ее, собственно, и строили. Здесь все, даже направление поворотов, подобрано так, чтобы атаковать было как можно сложнее, а обороняться, наоборот, проще. Парадная лестница на этот этаж, кстати, тоже имелась. Когда-то давно. Ее разрушили еще в те времена, когда о секте никто и слыхом не слыхивал, и восстанавливать удобный путь магистр не стал, только задрапировал неэстетичный провал деревянными панелями. Как оказалось, правильно сделал, но — при этой мысли Аллен цинично усмехнулся — вряд ли это ему поможет.

Удар обрушился на него, едва голова оказалась над уровнем пола третьего этажа. Хороший такой удар, полновесный. Страшно было до дрожи в коленях — все же когда в тебя летит клубящаяся черная клякса, похожая на липкие чернила, это как минимум неприятно. А когда она, задев по дороге камень, начисто срезает попавший под удар кусок, это еще и повод задуматься о вечных ценностях. Элтону наверняка пришлось бы если не плохо, то тяжко — одновременно идти, оценивать обстановку и держать защиту сложно, рассеивается внимание. Поэтому Аллен и пошел впереди, и магу оставалось лишь прикрывать его. Нормальный расклад, в любом бою первыми идут солдаты, а за магами остается прикрытие и обстрел противника. Слишком уж чародеи ценный ресурс, чтобы посылать их в самое пекло. Вот и сейчас целитель с безопасной позиции держал защиту, и удары вражеских магов лишь заставляли ее вспыхивать всеми цветами радуги, а барон шел вперед, держа в правой руке меч, в левой кинжал, и, подобно чудовищу из детских страшилок, неумолимо надвигался на врагов.

Их было четверо. Двое магов, не послушников, которых Аллен уже не раз убивал, но и не мастеров. От умельцев класса Элтона не спасло бы ничего, и дистанционно удерживаемая защита вряд ли выдержала бы. И даже амулеты, висящие на шее (барон, побывав в поместье, бесцеремонно ограбил свои запасы, решив, что в таком деле нечего мелочиться), ничем не помогли бы. Боевой маг — это сила и мастерство, а эти двое не обладали в должной степени ни тем, ни другим. Вся разница между ними и мальчишками, павшими в первой линии обороны, лишь в том, что арсенал здесь все же побогаче, а силы побольше. По армейской классификации ранг на третий, возможно, потянули бы. Ну и никаких балахонов — обычная, достаточно удобная одежда. Коридор здесь широкий, в нем эти двое могут устроить неплохой танец с мечами. Если умеют, конечно, хотя оружие у обоих есть.

Позади них, далеко в глубине коридора, держались еще двое — сухощавый высокий старик, широкоплечий и мрачный, одетый во что-то вроде не первой свежести домашнего халата, и здоровенный детина в блестящих доспехах с каким-то невероятно отстраненным выражением лица. В драку они, что характерно, не лезли. Наверное, старик — магистр, а воин его телохранитель, мимоходом подумал Аллен. А может, как раз наоборот, воин и есть магистр, демоны этих божьих любимчиков разберут.

Шаг за шагом, с застывшей на лице, словно приклеенной улыбкой барон поднимался по лестнице. Заклинания летели в него одно за другим и разные, не пробивали защиту, но отбрасывая назад, словно напор ветра. Аллен чуть наклонился вперед — и все же выбрался с этой богами проклятой лестницы, ссутулился и развел в стороны руки. Он знал, что в такой позе, особенно в раздувающем на вид тело поддоспешнике, поверх которого матово серебрится кольчуга, выглядит устрашающе. Что же, пускай боятся...

Сзади по лестнице бухали сапоги. Интересно, это целитель рванул следом, или все-таки догадался послать впереди себя кого-то из дружинников? Оказалось, догадался, и двое крепких молодых парней из личной гвардии барона Кассии выбрались наверх. Одного из них вражеский маг поприветствовал длинной серебристой молнией, без всякого, впрочем, результата — Элтон еще раз продемонстрировал, что силен и способен на большее, чем эти недоучки, удерживая щит над всеми троими. А вот и он сам, довольный и сосредоточенный, поднимается наверх. Ну, все, судя по выражению его лица, сейчас кому-то будет плохо.

Вражеские маги наконец сообразили, что шутки кончились, и сидеть в относительной безопасности, обстреливая атакующих издали, чем магам, в общем-то, и положено заниматься, у них сегодня не получится. Коротко переглянувшись, они извлекли из ножен мечи и двинулись вперед, обходя стоявшего заметно впереди своих людей Аллена с двух сторон. Вряд ли это была сработанная пара — но, судя по всему, драться вдвоем они умели. Только вот отдавать им инициативу барон не собирался, и вместо того, чтобы встретить их, как положено, отступая и подманивая к своим людям, каковых действий от него, собственно, наверняка и ожидали, он атаковал сам.

Рубящий выпад вправо, противник отступает, одновременно блокируя удар своим мечом, более легким и коротким, чем у Аллена. Второй пытается атаковать, но запаздывает почти на полсекунды. Целых полсекунды. Слишком много в бою. Аллен чуть отклонил удар своим кинжалом, одновременно скользнув между противниками и оказавшись за их спинами, разворачиваясь, ударил ногой промахнувшегося. Тот не успел развернуться, начал терять равновесие и невольно сделал два шага. Это он зря — дружинники барона не собирались играть в благородство и тут же насадили мага на мечи. Сам же Аллен тем временем широким взмахом заставил отшатнуться уцелевшего противника и вновь атаковал. Тот поймал колющий выпад развитой гардой своего меча, довольно грамотно начал проводить контрприем... В идеале это должно было кончиться захватом меча барона и выбиванием его из руки, но то в схватке с равным, этот же умник Аллену был не ровня. Шаг вперед, взмах левой рукой, самый кончик кинжала бьет по запястью мага. Это не опасно, всего лишь царапина, но неожиданная боль заставляет дернуть рукой, потерять на миг контроль, и Аллену этого хватило. Крутануться вокруг себя, широкий взмах... Те, кто учил барона, не слишком любили такие удары — они еще годятся против одоспешенного противника, когда надо нанести максимально сильный удар, а воин, закованный в панцирь, как гигантский краб, медлителен под тяжестью доспехов, но более подвижный человек от него, скорее всего, уклонится. Аллен, в принципе, даже не рассчитывал попасть, только думал оттеснить мага к стене и лишить маневра, но тот не успел среагировать, и клинок барона снес ему голову. Что же, так даже лучше.

Глядя на катящуюся по полу, как большой кочан капусты, голову и медленно оседающее, залитое кровью тело, Аллен вдруг сообразил, что совсем выпустил из виду стоявших в стороне воина и старика. Непростительная беспечность... Впрочем, те двое так и стояли. Закованный в доспехи даже забрало на круглом, украшенном крыльями какой-то мифической птицы шлеме не опустил, а старик еще и наблюдал за происходящим с неподдельным интересом и, что характерно, без малейшего страха. А вот это Аллену уже не понравилось.

Видя, что на него обратили внимание, старик несколько раз хлопнул в ладоши:

— Вы были просто великолепны, молодой человек. Я несказанно рад, что небо прислало мне новых братьев, умеющих так много...

Ощущения были такие, словно под череп кто-то сунул длинный мягкий гвоздь, так позже рассказывали Аллену его дружинники. Не больно и даже не неприятно, а так, словно бы щекотно... И сразу же на них навалилась апатия, разжались руки, и с негромким лязгом упали на пол мечи. Элтон потом объяснил, что это — довольно сложная и крайне редко встречающаяся разновидность магии контроля, основанная на вербальном контакте. Достаточно прислушаться — и все, ты попался, даже неважно, что тебе говорят, несколько минут, и ты будешь готов выполнить любой приказ. Защититься очень сложно. Видимо, так магистр своих сторонников и обрабатывал. А вот сам барон не почувствовал ничего, его невосприимчивость к магии оказалась здесь как нельзя кстати. Да и Элтон лишь сузил глаза — ну да, боевой маг, его наверняка учили защищаться от такого, а может, и самому применять.

Аллен бросил короткий взгляд на товарища, тот кивнул, и они синхронно двинулись вперед. Черное лезвие меча в руке барона, узкий блестящий клинок целителя... Великий Магистр, а кем же еще мог быть вещун, замолчал так резко, словно ему в глотку с размаху вбили кляп.

— Братья...

— Шакал горный тебе брат, — зло ответил Аллен. — Ну-ка, рожей вниз, пока я тебя сапогом не обработал.

И тут в движение пришел воин в доспехах. Вот только что он стоял, изображая блестящую статую — и вдруг прыгнул. Сложно было ожидать такого от столь массивного и перегруженного железом тела, но получилось у него просто здорово. И рубящий удар не слишком-то удобным в коридоре двуручником оказался страшен и невероятно быстр. Аллен просто чудом успел рухнуть на пол, пропуская над собой сверкающую полосу стали, и краем сознания отметил веер красноватых искр, выбитых мечом при ударе о камень. Подобное ему приходилось видеть не раз, но искры всегда были желтыми, а здесь они странные какие-то... Проклятие, какая чушь в голову лезет!

Пока мозги зачем-то переваривали ненужную, в общем-то, информацию, тело все сделало само. Перекат, уход из-под удара, вскочить на ноги... Не прыжком, как любят делать некоторые пижоны, мнящие себя знатоками рукопашной, а просто встать, ни на миг не теряя противника из виду и сохраняя при этом устойчивость. Наверное, излишняя предосторожность, поскольку интерес его противника переместился в сторону Элтона.

Кем бы ни был новый противник, маг против него оказался бессилен. Элтон бил, не скупясь на силу и заставив фигуру в доспехах скрыться внутри огненного кокона, но толку это не принесло. Словно бы не чувствуя даже мощи направленного на него потока энергии, воин просто шагнул вперед и двинулся к целителю. Сейчас доспехи его светились призрачно-алым, меч в руке казался, а может и был охвачен мерцающим пламенем. Элтон, сообразив, что магия здесь не поможет, ударил мечом, и едва успел отскочить, когда клинок противника перерубил его оружие у самой рукояти. Легко так, словно это был сухой прутик. Спасло Элтона лишь то, что их странный противник теперь не торопился, словно зная — никуда добыча от него не уйдет.

— Назад! — целитель медленно отступал от надвигающегося на него с неумолимостью скалы воина. — Это паладин...

Аллен, несмотря на всю сложность ситуации, еле удержался от того, чтобы присвистнуть. Не так уж слаб и немощен оказался бог, последователей которого они самонадеянно решили выпотрошить. Не особенно силен, конечно, но и не слаб, раз не только сам брал от своих адептов толику силы, но и им взамен позволил воспитать паладина. Раньше Аллен про таких тварей разве что в книжках читал, а сейчас вот столкнулся. Уж свезло так свезло. А учитывая, что люди уже забыли те времена, когда боги вмешивались в их дела, "повезло" даже не вдвойне — вдесятеро.

Паладин... Воин, которому бог дарует частичку собственной силы. Каждому свою, и, как правило, ничтожную. Обычно это скорость, малая уязвимость, бесстрашие в бою... Магию — никогда. На севере таких звали берсеркерами, но там боги то ли жадные, то ли с весьма своеобразным чувством юмора. А может, просто считали, что человек и без того совершенная машина для убийства. Неважно, главное, берсеркерам северные боги давали лишь безудержную, затмевающую глаза ярость в бою и способность какое-то время не чувствовать боль. Этого, впрочем, хватало — берсеркеров всерьез боялись, и было их в свое время немало. Потом, правда, как-то быстро перевелись. Здесь же был противоположный случай — паладин в замке всего один, зато невероятно быстрый, сильный, неуязвимый для магии. Да еще и в зачарованных доспехах и с зачарованным же оружием. Изящно обойдена традиция не давать им в руки магию, ничего не скажешь. Кем бы ни был этот бог (кстати, что за бог-то?), но на помощь своим последователям он не скупился. Пожалуй, если верить все тем же книгам, сильнее такого может быть разве что аватар.

Все это вихрем пронеслось в мозгу Аллена, а тело уже действовало само. Огромная мощь врага — это еще не повод, чтобы отступать. Прыжок назад, ко все еще сидящим с блаженными выражениями лиц воинам. Так и есть, у одного из них арбалет, грубый, но мощный, уже взведенный. Не успел выстрелить — ну да оно и к лучшему. Привычным движением подняв оружие, Аллен вскинул его к плечу и, дождавшись момента, когда паладин на миг замер, выстрелил, целясь в шлем. В голову, разрушить мозг — это, пожалуй, единственный способ быстро уничтожить паладина, раны на теле такие, как он, переносят с невероятной легкостью.

Паладин лишь недовольно дернул головой. Арбалетный болт, способный пробить рыцаря навылет, лишь скользнул по шлему, и, ярко вспыхнув, пылающим метеором улетел куда-то в угол. То ли форма доспеха здесь помогла, то ли влитая в него богом сила, то ли не совсем верно взятый прицел из чужого, незнакомого оружия... А может и еще что — гадать не было времени, потому что паладин, оставив попытки изловить или зажать в угол шустрого Элтона, повернулся навстречу новой угрозе и целеустремленно попер в сторону барона. Огненный, пышущий жаром меч в его руке бешено вращался, не выписывая восьмерки, как у большинства фехтовальщиков, а со свистом оставляя в воздухе беспорядочные росчерки. От такого хаотичного набора ударов куда сложнее уклониться, а пытаться блокировать чужое оружие, способное с одного удара перерубать стальные клинки, смерти подобно.

Удар! Удар! Еще удар! Аллен с трудом уклонялся, все же паладин был невероятно быстр и столь же силен. Здесь, в коридоре, избыточная длина меча ему больше мешала, чем помогала, но он, казалось, просто не обращал на это внимания, и высекаемые искры его нисколько не обескураживали. Краем глаза барон отметил, что Элтон подхватил с пола чей-то меч, то ли одного из убитых магов, то ли дружинника. Неважно, поскольку оружие в руке сейчас лишь придает уверенности — но не решает проблему. Оставалось только маневрировать, уворачиваясь от ударов, да ждать удобного момента. Для чего? А вот этого Аллен и сам не знал. Наверное, для удара, сколь маловероятного, столь и бесполезного.

Они могли бы вертеться так еще некоторое время, до тех пор, пока не знающий усталости паладин не измотал бы противников окончательно и не уничтожил, но тут, как это частенько бывает, вмешалась случайность. Из лестничного проема показалась голова. Знакомая такая голова, женская, с перехваченной какой-то тесьмой, чтобы не мешали, гривой темных волос. Ирма, ну кто же еще, спрашивается... И еще, кто и какого демона ее сюда пустил?

К чести своей, девушка сориентировалась моментально. Луком на тесной лестнице воспользоваться она не могла, но вот шар фиолетового пламени, подобный тому, что она демонстрировала накануне, у нее получился моментально. И отправился он в полет на удивление метко, ударив паладину точно в грудь.

Рвануло так, что стены, казалось, дрогнули. А может, и впрямь дрогнули, во всяком случае, оплавились сильно. Паладин же устоял, только зарычал в ярости — это были первые звуки, которые с начала боя от него услышал Аллен. Крутанув мечом, бронированный гигант устремился к эльфийке и, наверное, просто зарубил бы ее прежде, чем Ирма поняла, что происходит. Но на пути горы закованных в зачарованный металл мускулов встала фигура барона, и теперь отступать Аллену было уже некуда.

— Ну, скотина, подходи... — барон и сам не знал, зачем сказал это, паладину ведь наверняка было все равно. Просто сейчас ему было все равно, что думают о нем другие, пускай даже самые близкие люди. Перед лицом смерти все равны, а жить Аллену, он это знал точно, оставались секунды. В такой ситуации можно не строить из себя отстраненный и холодно-спокойный образец дворянина и побыть самим собой. И еще надеяться, что Ирма успеет правильно воспользоваться подаренными ей секундами, купленными его, Аллена, жизнью, и постарается убежать подальше от этих мест.

Паладин ударил не то чтобы мастерски — скорее, просто грамотно, не давая на сей раз Аллену возможности хоть как-то уклониться. Наверное, ему тоже надоели бег и прыжки, и хотелось покончить со всем этим поскорее. Барон рефлекторно вскинул меч, блокируя удар — умом он понимал, что это бесполезно, но тело сделало все само, навыки были вбиты десятилетиями тренировок намертво. С жутким треском мечи скрестились...

Удар был страшен. Аллен чудом устоял на ногах, в руках отозвалось тупой болью, но все равно каким-то краем сознания понял, что жив, и черный меч выдержал удар напитанной магией стали. А пока он осознавал это и вновь привыкал к тому, что живой, тело вновь само, без участия разума, сделало то, что тысячи раз повторялось на тренировках. Поворот, заставляющий клинок противника врезаться в пол, и резкий выпад. Паладин, тоже ошеломленный случившимся, не успел должным образом отреагировать, только чуть отклоняется, и Аллен даже без радости, просто с отстраненным удивлением увидел, как его меч ударил по доспехам противника, оставив на них глубокую царапину. На то, чтобы проломить толстый и невероятно прочный металл силы удара уже не хватило, но и достигнутое меняло все.

Нырок вниз, удар по ногам. Паладин быстро соображает и еще быстрее движется, отскакивает — но меч барона все равно достает его. Противный скрежет — ноги тоже защищены, но металл там заметно тоньше кованого нагрудника, и удар, даже не пробив защиту, все равно оставляет на доспехе изрядную вмятину. Это наверняка больно, но паладин молчит, только вновь рубит мечом, заставляя Аллена отскочить. Сзади наносит удар Элтон, целясь в щель между стальными пластинами — доспех не монолитен, иначе в нем невозможно было бы двигаться, а раз так, уязвимые места найдутся всегда. Увы, одного лишь скользящего прикосновения к металлу хватает, чтобы меч целителя вспыхнул, как свеча, и Элтон отшвырнул в сторону на глазах оплавляющийся кусок металла, молча затряс обожженной рукой. Значит, рассчитывать надо на самого себя...

Барон снова атаковал, не столько потому, что не было других вариантов, сколько чтобы не дать паладину обернуться и вплотную заняться целителем. Тот, впрочем, и не пытался — сообразил, видимо, откуда исходит сейчас основная угроза. Вот только расклады поменялись очень сильно. Паладин был силен, хорошо умел атаковать — но защищался он при этом весьма посредственно. Это, наверное, были навыки еще той, прошлой жизни, когда воин, имени которого Аллен не знал и узнавать не собирался, был еще обычным, не получившим божественного дара человеком. И в самом деле, зачем неуязвимому защита? Сейчас это заблуждение выходило ему боком.

Аллен рубил бешено, его меч был немного короче, чем у противника, и в ограниченном пространстве коридора это являлось скорее преимуществом, к тому же короткое оружие всегда быстрее длинного. Да и сам барон, не обремененный тяжелыми доспехами, двигался быстрее своего перегруженного латами противника. Тот, конечно, не уставал, но избыток металла на самых неожиданных местах изрядно мешал движению, а шлем ограничивал обзор. Краем глаза Аллен отметил, что целитель, оставив бесполезные и опасные попытки вмешаться в чужую схватку, сцепился с магистром. Теперь в конце коридора две фигуры застыли, одна, старческая, с воздетыми руками, вторая обманчиво-расслабленная, и между ними стояла колеблющаяся стена застывшего пламени, но барону сейчас было не до них. Он дрался — и чувствовал, что побеждает.

Под сильнейшим рубящим ударом смялся и лопнул блестящий наплечник, и на пол в первый раз с начала боя упали капли крови паладина. Удар по шлему не пробил его, но оглушил противника. Еще один удар в корпус, без шансов пробить доспех, но показательный, потом резкий рубящий по ногам... Паладин, вынужденный теперь работать только правой рукой и, вдобавок, дезориентированный, не успел отразить его, а отступать за годы непобедимости, видимо, отвык. Уже и без того поврежденная в этом месте броня не выдержала, и меч Аллена глубоко рассек ногу противника. Тот не устоял, начал заваливаться, и следующий удар, страшный, с разворота, пришелся в щель между воротом панциря и шлемом. Металл не выдержал, раздался в стороны, пропуская клинок, и меч врубился в тело, сокрушая шейные позвонки. С оттяжкой, чтобы нанести противнику как можно более глубокую рану, Аллен вырвал свой меч и отскочил, но это было уже лишнее. Паладин как-то странно хрюкнул, постоял секунду, а затем с грохотом рухнул на пол безжизненной стальной громадой. Доспехи его засияли в последний раз — и погасли, став обычным, ничем непримечательным металлом. Кончено.

Аллен друг понял, что очень устал. Просто так устал, что хотелось свалиться рядом с поверженным им чудовищем. Это желание было настолько сильным, что барон даже не почувствовал, как начал оседать. В себя его привело то, что кто-то подхватил его, удержал.

— Ты был великолепен, — шепнула Ирма. Ну да, она, кто же еще может здесь быть. Как ни странно, ее ободряющий шепот и откровенная вера в его возможности оказался удивительно кстати и словно бы придал сил. Аллен усилием воли заставил себя выпрямиться, а то ведь он не пушинка и, опершись на девушку, рискует просто ее раздавить. Постояв несколько секунд, он окончательно убедился, что уверенно стоит на ногах, и осторожно освободился.

— Спасибо... Пойдем, что ли, а то там сейчас Элтон без нас разберется, вся слава ему достанется.

Девушка хихикнула, принимая шутку, и они неспешно двинулись туда, где маги продолжали свой молчаливый поединок. Целитель пересиливал, но очень медленно, и видно было, как тяжело ему это дается. И заняты маги были лишь друг другом, совершенно не обращая внимания на то, что творится вокруг. А зря.

Деликатно скользнув вдоль стены, барон не особо и скрываясь подошел к магистру сзади и, не особенно раздумывая, врезал ему мечом по голове плашмя. Тот булькнул и осел. Элтон с облегчением опустил руки:

— Ты вовремя, — он с чувством пнул распластавшегося на полу магистра. Не очень красивый по отношению к упавшему, но вполне объяснимый жест. — Ну и крепкий же орешек попался.

— Ты тоже не из слабаков.

— С тобой не сравнить. Как это ты его, а?

— Полагаю, дело в мече, — Аллен только сейчас внимательно посмотрел на свое оружие. Как ни странно, на металле не было даже зазубрин, хотя обычно мечи после боя приходится серьезно точить.

— Правильно полагаешь. Я немного успел проследить — он теперь, оказывается, отталкивает любую магию.

Барон пожал плечами. Ну, отталкивает — и отталкивает. Интересно его тогда Ирма скрючила... Хотя, разумеется, если бы не та случайность, лежать бы им всем здесь в виде мелко порубленных и хорошо прожаренных кусочков. Что называется, повезло.

— Как твоя рука?

— А, ерунда, я же целитель. Ну что, пойдем нашу эльфийку искать?

— А чего ее искать? Дверь тут одна. Давай-ка мы лучше этого недоделанного паладина рассмотрим поблизости. Вдруг там, за дверями, такое же чудовище, и мне весьма интересно, с чем же мы столкнулись.

Элтон пожал плечами, но возражать не стал. В конце концов, от нескольких минут с Лииной ничего не случится, а посмотреть, кого же они убили, и впрямь интересно. Любопытство — ахиллесова пята магов... Пока Аллен стягивал руки пленному магистру, чтобы, не дай боги, тот не вздумал не вовремя очнуться и устроить какую-нибудь пакость, он вытащил кинжал и направился к трупу врага. Зачем кинжал? Ну, здесь все просто, доспехи скрепляются между собой или ремнями, или завязками, и то, и другое проще разрезать, чем распутывать. Но, как оказалось, разрезать ничего не потребовалось.

— Аллен, иди сюда, быстрей.

— Сейчас, — недовольно буркнул барон, аккуратно затягивая узел на щиколотках пленного. Это чтобы не убежал. А правильно связать — это тоже целое искусство. Недотянешь узел — у пленного будет шанс освободиться, перетянешь — от потери кровотока у него конечности отвалятся. Может быть, он их магистру потом сам отрежет, но когда сочтет нужным, а не в результате стечения обстоятельств.

— Да брось ты его.

— Не дождешься, — Аллен еще раз обстоятельно проверил узел, запихал магистру в рот кляп, сделанный из отхваченного ножом куска его халата, встал, отряхнул колени и неспешно подошел к изнывающему от нетерпения целителю и стоящей рядом с ним бледной, как смерть, Ирме.

— Ну, что тут у вас?

— А ты сам посмотри.

Аллен нагнулся над телом. Да уж, там было на что посмотреть, хотя, конечно, смысла торопить его барон не видел. Хотя зрелище, конечно, неприглядное, даром, что ли, Ирма цветом кожи похожа на снежную бабу. Это, конечно, не показатель, она вообще, легко бледнеет, но все же.

Паладин не был одет в доспехи — они составляли с ним единое целое. Это очень хорошо видно было там, где Элтон подковырнул кинжалом стальную пластину. Кожи под ней не имелось. В смысле, вообще. Там, где кончалась сталь, начиналось розовое бескровное мясо, непонятно как приросшее к металлу. Выглядело это тошнотворно. Пожалуй, единственным местом, где металл не прирос, оставалось лицо, и то в месте, где кончалось забрало, легко различались тысячи нитей, тонких, намертво скрепляющих доспех с телом.

— Ну и мерзость, — высказал общую мысль барон. — Бросьте эту падаль, и...

— Что тут у нас происходит? — раздался на удивление жизнерадостный голос Ричарда. Ну да, оборотень же в творившемся тут безобразии участия не принимал. При штурме цитадели магов излишне чувствительный к боевым заклинаниям, пускай даже они и не направлены против него самого, оборотень стал бы только обузой. Именно поэтому он шел позади, а затем и вовсе занялся свободной охотой, отлавливая и уничтожая сектантов, оказавшихся в стороне от схватки. И вот теперь, почувствовав, что буйство боевой магии сошло на нет, он догнал товарищей.

— Да вон, сам посмотри, — Аллен кивнул головой на вольготно разлегшийся труп.

— И где вы эту пакость нашли? — оборотню не потребовалось даже нагибаться, зрение его было острее человеческого.

— Это она нас тут нашла. Как только ломтиками не настругала, — барон встал, отряхнул колени. — Ладно, позже расскажу, пошли девочку вытаскивать, а потом уж займемся мелочами.

Ричард кивнул и первым направился к дверям. Они здесь и впрямь были одни — широкие, двустворчатые... Оборотень подошел, клонив по-птичьи голову окинул их взглядом, а затем вдруг со страшной силой ударил ногой. Створки не распахнулись даже — просто вылетели. Засов с внушительного вида замком выдержал, петли тоже, а вот косяк, то ли изначально непрочный, то ли подточенный временем или жуками-древоточцами, разлетелся буквально в труху. Двери рухнули внутрь, подняв внушительный столб пыли. За дверями не было... ничего.

Комната. Обычная комната, очень большая и пустая, даже без мебели, с толстым слоем пыли на полу. Аллен готов был поклясться, что сюда не заходили, по меньшей мере, несколько лет. И, естественно, никакой Лиины здесь не наблюдалось.

— Та-ак, — этим коротким словом, в которое он ухитрился включить, и удивление, и раздражение, и еще много всяких эмоций, Аллен выразил общее мнение относительно происходящего. Позади него умело и затейливо выругался целитель. Оборотень, которому сегодня досталось меньше других, и потому сохранивший нервы в относительно нормальном состоянии, промолчал.

Они медленно обошли комнату по периметру. Зачем? Да просто потому, что не совсем еще осознали, что произошло. Рвались вперед, сражались, рисковали, ходили, как любят говорить северяне, по лезвию ножа, а теперь вот... Потом Элтон, первым осознавший происходящее, выскочил из комнаты, чтобы несколько секунд спустя вернуться, таща за шкирку магистра. Швырнул еще не пришедшего в себя старика к стене, и, убедившись, что тот не собирается открывать глаза без посторонней помощи, шевельнул губами, чуть слышно шепча заклинание.

На магистра это произвело эффект ведра с холодной водой. Несмотря на связанные ноги, он умудрился вскочить и, наверное, не будь во рту кляпа, заорал бы. Глаза, во всяком случае, выпучил соответственно.

— Где она? — Элтон, коротким тычком в солнечное сплетение прервал его эмоции на взлете и заставил плюхнуться на задницу. Вырвал кляп так, что Аллен не удивился бы, увидев застрявшие в тряпке зубы. — Где она? Говори, скотина, душу выну!

Цвет лица магистра стал даже бледнее, чем у разглядывающей останки паладина Ирмы, однако он молчал, словно набрал в рот воды. Тогда целитель схватил его за грудки, резко вздернул на ноги и стал трясти, как грушу. Старик заверещал, будто его резали, но ничего членораздельного в его криках не просматривалось.

— Погоди, — Аллен подошел к разъяренному целителю, тронул его за плечо. Элтон недовольно поморщился, но выпустил свою жертву. — Уважаемый магистр... Вы ведь позволите мне так вас называть, правда? Вы не подскажете, где находится девушка-эльфийка, которую недавно похитили из моего дома, убив преданных мне людей, и привезли в замок? Пойдя нам навстречу в этом вопросе вы избавите нас от потер времени и сил, а себя — от весьма болезненных процедур, которые могут закончиться преждевременной смертью и, при любых раскладах, сильно подорвут ваше здоровье.

Пленный икнул, то ли от страха, то ли от неожиданности, что с ним говорят вот так вот спокойно и вежливо. Аллен выдержал короткую паузу:

— Итак, я жду ответа. Сами понимаете, запасы времени, равно как и терпение у нас не безграничны, и в случае вашего отказа сотрудничать мы вынуждены будем применить к вам методы воздействия, именуемые пыткой. У вас минута (щелчок крышкой часов), время пошло.

Во как завернул. Пожалуй, его учитель риторики был бы доволен. Элтон тоже уловил его игру и немедленно подключился:

— Да что ты с ним цацкаешься? Я ему сейчас голову откручу!

— И чем он говорить будет?

— Тогда яйца вырву...

— А смысл? Элтон, я понимаю, что тебя хорошо учили бить людей по организму, чтобы они охотнее делились с тобой информацией, но все же сейчас это явно преждевременно. Ведь магистр наверняка хочет нам что-то сообщить, не правда ли? Или хочет пообщаться с оборотнем? (Ричард с готовностью продемонстрировал когти). Он у нас вообще-то тихий, но иногда людоед. Кстати, минута уже истекла.

— Я не магистр, — голос слегка пришедшего в себя старика звучал испуганно и хрипло, совсем не так как в коридоре.

— Позвольте вам не поверить, — улыбнулся Аллен. — Однако, раз вы не считаете нужным идти нам навстречу, то...

Кинжал, который, сделав зверское выражение лица, извлек Элтон, заставил глаза пленного съехаться к переносице:

— Говорю вам, я не магистр, — истерично взвизгнул он.

— А кто же вы тогда? — с доброжелательной улыбкой поинтересовался барон. — Покойная бабушка эльфийского короля? Элтон, отрежь ему мизинец...

— Я не маги-истр! — взвыл старик, хотя Элтон еще ничего не резал, только за палец рукой потрогал. — Я вице-магистр ордена! Я никого не похищал! Я только работал с материалом... А магистр уехал еще с утра! И эльфийку вашу здесь никогда не держали, она была в другом крыле, ее вчера увезли!

— Не врет, — мрачно сказала Ирма. Элтон, подумав секунду, кивнул головой.

— Очень интересно, — Аллен ощутил, будто холодный ветерок просвистел над ними, заставив дыбом встать волосы на спине. Мозг, как всегда в момент кризиса, работал холодно и четко. — А скажите-ка мне, знатоки человеческой природы, дознаватели прирожденные, можно ли реально обмануть вас так, чтобы вы не заметили?

— Нет, — ответила Ирма.

— Можно, — промямлил Элтон.

— Подробности?

— Если человек сам верит в то, что говорит. Можно обеспечить веру, особым образом загнав себя в транс, только мало кто это умеет делать. Методики подготовки секретны... О боги!

— Именно. Ты, недомагистр хренов, говори, как на духу. Ваш главный — он как выглядит? На сколько лет? И сколько на самом деле?

— На двадцать максимум. А на самом деле не знаю. Старше меня раза в три, может больше...

— Это невозможно, — влез Элтон. Барон поморщился — временами даже очень умные люди то ли с испугу, то ли еще с чего, физически не могут признать очевидное. Особенно если оно идет вразрез с их представлениями о мире. — Старение можно замедлить, но не настолько. Он и прожить-то не смог бы так долго, будь хоть архимагом.

— В нем четверть эльфийской крови. И Палан за верное служение даровал ему вечную молодость.

— Палан — это у нас кто? — как ни странно, Аллен сейчас был спокоен, как скала.

— Наш бог.

— Поздравляю вас, господа, — Аллен помассировал виски, голова начинала болеть, скорее всего, от усталости и напряжения. Требовалось чего-нибудь срочно съесть. Лучше сладкого. Аллен знал, что это ему помогает, хоть и не понимал, из-за чего. — Нас обвели вокруг пальца, как слепых котят. Магистр был у нас в руках, и убедил, что главный враг за стенами этого замка, а сам...

— Селеста! — Элтон бросился вон из комнаты. Ричард огромным прыжком последовал за ним.

— Именно, — буркнул им вслед Аллен. — Какие же мы дураки, — нагнулся, поднял с молу кляп, подошел к старику: — Пасть открой. Не хочу, чтобы ты опять кого-нибудь заболтал. Ну!

Запуганный вице-магистр послушно открыл рот, и Аллен с каким-то извращенным удовольствием запихал на место вывалянную в пыли тряпку. Огляделся, увидел вопросительно глядящую на него Ирму.

— Что-то хочешь спросить?

— Да. Почему ты не пошел с Элтоном?

— Потому что если я ошибаюсь, его там и одного много будет, а если прав, то мы давно опоздали. А бегать ради самого процесса мне удовольствия не доставляет.

Ирма кивнула. Поняла, мол... Ничего-то ты не поняла, без раздражения, только с легкой грустью подумал Аллен. Если честно, он с трудом переборол желание бежать на помощь магичке, пускай это и тысячу раз бесполезно. Но... смерть, перед которой все равны, прошла стороной, и теперь следовало вновь опустить на лицо маску спокойного безразличия. Так, на всякий случай.

— Пошли, — он махнул рукой и вышел в коридор. Эльфийка хвостиком шла следом, ее легкий, практически бесшумный шаг терялся среди каменных стен. Те двое дружинников, которых накрыл своим колдовством вице-магистр, только-только начали приходить в себя. Аллен слегка встряхнул их, приводя в чувство, и, добившись, чтобы в недавно еще пустых глазах зажегся огонек понимания, приказал забирать свое оружие и спускаться. За пленным можно вернуться и позже, а сейчас пускай лежит, никуда не денется. Со скрученными руками и заткнутым ртом много не поколдуешь. К тому же Элтон вроде бы наложил какие-то чары на веревки — барон помнил его пасс и то, как полыхнули на миг нездорово-зеленым цветом путы. Так что никуда старик не денется.

Дружинников, оставшихся на втором этаже, задело самым краешком, но они до сих пор ходили, как сонные мухи. Зря, что ли, никто даже не попытался остановить Ирму, когда она полезла наверх. Тем не менее, окружающую действительность они уже воспринимали адекватно, и приказов Аллена слушались беспрекословно. Здесь же болталась выбравшаяся из комнаты девушка, закутавшаяся в какую-то непонятную хламиду, оставлявшую открытыми ноги почти до середины бедра. Очень, кстати, стройные ноги, Аллен даже облизнулся мысленно. Ирма же, наоборот, сделала стойку, как рассерженная кошка. Несмотря на серьезность раскладов, барону стало чуточку смешно. Похоже, Ирма весь окружающий женский пол воспринимала сейчас в качестве потенциальных соперниц. Во всяком случае, тех из них, кто выглядел привлекательно. С Селестой она, покривившись, смирилась, у них за эти дни установилось нечто вроде до зубов вооруженного нейтралитета, а эту, наверное, случись нужда, живо отделает, чтоб не демонстрировала так откровенно кому не надо и что не надо. Действительно, смешно... Аллен выкинул лишние мысли из головы и решительно пошел дальше. Он уже не видел, как вызвавшая такое возмущение Ирмы девушка сунула руку в недра своей хламиды и извлекла маленький, похожий на игрушечный, но очень мощный арбалет. Только удивился, когда что-то острое ударило его в спину. И наступила темнота...

Ирма

Воистину, сегодня было от чего испугаться. Да и вообще, в последнюю неделю ее жизнь вертелась с невиданной раньше скоростью, заставляя вспоминать еще недавно спокойную и размеренную жизнь в лесу с легкой тоской и ностальгией. Достаточно сказать, что за это время она захватила уже два замка. Ну, не она одна, и была, говоря по чести, не на первых ролях, но все же, все же... В общем, жить стало тяжелее, но куда интереснее, да и товарищи воспринимали ее теперь иначе. Не как ребенка (хотя оберегали и опекали по-прежнему), а как равного, пускай и младшего члена группы. Даже дружинники, хотя они не видели пока ни как она стреляет, ни как пытается колдовать. Однако же, наверное, воины обратили внимание, как к Ирме относятся остальные — и сделали выводы. Так что хотя сложностей в жизни и добавилось, светлые стороны в этом, несомненно, были. Опять же, магии училась помаленьку, да и просто ехать рядом с Алленом было куда интереснее, чем сидеть в глуши. Он Ирму не гнал и относился к ней без тени отстраненности, какую она частенько ощущала раньше. Словом, дело того стоило.

А сегодня ей и вовсе посчастливилось наблюдать редкий по красоте бой. Ценительницей боевых искусств Ирма никогда не была, но кое-что в них все же понимала. Глядя на то, как барон расправляется в коридоре с закованным в доспехи чудовищем — что в нем очень мало человеческого, девушка определила сразу, спасибо эльфийской крови — она вдруг сообразила, что недооценивала дворян вообще и Аллена в частности. Да, она уже видела его в деле, и то, как он разделывал людей, гоблинов, эльфов, произвело на нее неизгладимое впечатление. Однако как он дрался сейчас, притом что все козыри, казалось, были на руках его противника... Какие там эльфы! А еще она видела, что барон ввязался в этот бой чтобы защитить ее, и осознание этого, когда прошел испуг, оказалось вдруг очень приятным. Ведь еще не так давно ни один мужчина кроме, разве что, отца и пальцем бы не пошевелил, чтобы помочь ей, а сейчас рядом были люди, готовые идти ради нее хоть к демонам в зубы. И она ради них — тоже. И это было непривычно, но как-то очень грело душу.

Жаль только, что когда бой кончился, Аллен вновь стал прежним. Отстраненно-доброжелательным, спокойным, обстоятельным, с легкой ноткой занудства в голосе. Все же когда он сражался, хрипло дыша и оставляя времени лишь на то, чтобы коротко, в одно слово, выругаться между ударами, он был совсем другим. Живее, что ли. Маска беспристрастности слетала с его лица, и перед Ирмой оказывался вдруг совсем иной человек. А еще, в такие минуты он совсем иначе на нее смотрел. Гм... Ей стыдно было самой себе признаться, но если бы в этот миг он схватил ее и потащил в ближайшие кусты, она бы не сопротивлялась, только ногами шустрее перебирала. Пускай даже и права была тетя Мила, которая с невероятной (но для оборотня вполне обычной) проницательностью разгадала ее мысли и сказала как-то: "Ты, девка, это, осторожнее, такие, как он, любят свободу и гуляют долго, намучаешься". Ну и пускай!

В свете этих слов тети Милы отношение Аллена к ней выглядело непонятным. Каким-то покровительственным, что ли, как к младшей сестренке. И никаких признаков мужского кобелизма. А теперь скажите, как это воспринимать? Радоваться, или, напротив, обижаться? Хорошо еще, эти мысли пролетели в голове и растаяли — сейчас было много других дел.

Когда они спускались на второй этаж, Ирма не сразу поняла, что здесь не так. Ну, солдаты еле ходят... Чего тут удивляться? Она сама едва выдержала магический удар вице-магистра. Может, привлекла внимание девчонка, которую барон освободил, завернутая то ли в простыню, то ли еще во что-то? Однако же, надо признать, нервы у нее крепкие, самообладания не потеряла, сделала это так, чтобы подчеркивались ее сомнительные достоинства. Наверняка желает найти в спасителе еще и покровителя, а для этого пытается всеми силами привлечь его внимание. Ирма едва удержалась от того, чтобы не засмеяться. Все же одета она редкостно безвкусно, а барон эстетике не чужд, так что если ушлая девица кого и привлечет, так это солдат. Вон, ходят, как вареные, но глазами нет-нет, да и зыркают. Так что, девочка, в ближайшее время светит тебе разве что прогулка с ними на сеновал, благо здесь его пока никто не сжег, и прощание с невинностью. Если она у тебя была, хе-хе... И вообще, место занято, а если кто не понял, то можно и объяснить. Доступным способом. И кто сказал, что эльфийка не способна расцарапать лицо не хуже простой деревенской бабы?

Что же все-таки не так, Ирма поняла через какую-то секунду, но время уже было безнадежно упущено. Все люди едва держатся на ногах, а девчонка стоит, как ни в чем не бывало. Может, случайность, Аллену вон тоже на чужую магию наплевать, но такие, как он, нечувствительные — редкость, и чтобы здесь оказалась такая же... Пока эти мысли вихрем проносились в голове, Ирма уже начала поворачиваться, но поздно, поздно... Маленький арбалет, стрела, выглядевшая смешной, если бы не была такой страшной... Наконечник тонкий и узкий, как игла, граненый, в упор способен пробить любую кольчугу, что, в принципе, и произошло. Чуть слышно тренькнула стальная тетива, и Аллен, пройдя по инерции еще два шага, рухнул лицом вперед прямо на каменные плиты пола.

Все-таки за последние дни Ирма очень изменилась. Насколько, она поняла только сейчас, как-то отстраненно, словно бы со стороны воспринимая происходящее. Еще несколько дней назад девушка бросилась бы к Аллену, в отчаянной и бесполезной попытке что-то сделать, помочь... Сейчас она вскинула руки, создавая убойный в своей мощи огненный шар, хотя, казалось бы, руки более привычны к луку, да и длинный кинжал, почти меч, легкий, но от того не менее смертоносный, на поясе висит. Еще Ирма увидела удивление, не испуг, а именно удивление на лице убийцы, а затем, не думая более, обрушила на нее всю скопившуюся в пылающем и искрящемся молниями клубке фиолетового огня смерть.

Она была магом. Или, может, имела при себе соответствующий случаю защитный амулет, неважно. Главное — результат. Огненный шторм, способный проплавить насквозь стену замка, растекся гудящим пламенем по невидимой стене, окружающей убийцу, словно купол. Уже позже Ирма узнала, что в бою с подобными ей дилетантами более опытный маг обычно или блокирует противника, или перехватывает управляющие нити заклинания. В поединках один на один, если не удалось ударить внезапно и, желательно, в спину, это происходит практически всегда, но в тот момент Ирму спасла необычность ее магии. Если уж для такого подкованного в теории и практике специалиста, как Элтон, она оказалась не по зубам, то у совсем молодой девушки, пускай даже и хорошо натасканной убивать, шансов не было в принципе. Результат оказался закономерен, ей пришлось тупо защищаться, отвечая силой на силу, а это далеко не лучшая тактика.

То, что первый ее натиск отбит, Ирма поняла сразу, и не раздумывая ударила второй раз, третий... Инстинктивно она выбрала единственно правильный вариант — бить непрерывно, не давая противнику собраться с силами и ударить в ответ. Позже Ирма поняла, что это был ее единственный шанс, при любом другом раскладе ее, недоучку, разделали бы под орех. И она справилась, просто раздавив убийцу своим превосходством в грубой силе. Вначале защитный купол начал светиться отвратительно-лиловым светом. Не прошло и нескольких секунд, как свечение поразительно быстро начало менять цвет, наливаться нездоровой белизной, и вдруг засияло, как маленькое солнце. Ирма едва успела прикрыть рукой глаза, как защитный купол вокруг убийцы лопнул, взорвался с таким грохотом, что, казалось, ничто не могло здесь уцелеть. Однако ударная волна оказалась на удивление слабой, Ирма устояла на ногах даже без особых усилий, только пахнуло на миг густым жаром...

Позже Элтон объяснил ей, что такие вот защитные купола, поглощающие энергию противника, очень прочны, но имеют большой недостаток. В случае, если его все же удастся перегрузить, он взрывается, и вся накопленная энергия устремляется внутрь, что, в принципе, и произошло сейчас. От прячущейся за магической защитой убийцы не осталось даже пепла, тем же, кто был снаружи, досталось на удивление слабо. У пары солдат загорелась одежда, но так, слегка, они даже ожогов серьезных не получили, и на этом, в принципе последствия магической битвы кончились. Но Ирме было сейчас не до солдат. Краем глаза убедившись, что ей больше никто не угрожает, она бросилась к Аллену, в один миг заслонившему перед ней весь мир. И, перевернув его на бок, она с несказанным облегчением поняла: живой.

Вид у раненого был такой, что краше в гроб кладут. Лицо белое, неподвижное, из уголка рта непрерывной струйкой течет кровь. Вокруг стрелы тоже все в крови, она уже пропитала и рубашку, и толстый стеганный поддоспешник. Однако барон упорно дышал, и надежда все еще оставалась.

— Целителя сюда! Быстрее! Элтона позовите кто-нибудь!

Как ни странно, ее послушались. Сразу двое солдат, пошатываясь от слабости, бросились искать мага, а Ирма продолжала стоять на коленях, тщетно пытаясь понять, что же ей делать. Вытащить стрелу? А если он истечет кровью? Остановить кровотечение? А как? Других мыслей в голове просто не рождалось, но когда через несколько бесконечно-долгих минут ожидания Элтон все же появился, барон был все еще жив. Довольно грубо, не глядя оттолкнув девушку, маг несколько секунд смотрел на раненого товарища, а затем начал действовать.

Расскажи ей кто раньше, что стальную кольчугу можно порвать голыми руками, будто тряпичную, Ирма бы ни за что не поверила. Тем не менее, Элтон сделал именно так. Наверняка без магии тут не обошлось. Со звоном раскатились по полу металлические кольца, и броня, усиленная металлическими полосами, распалась. Потом настал черед поддоспешника, который Элтон уже разрезал тонким и невероятно острым ножом. Медленно, аккуратно... Стеганый панцирь, намокший от крови, с трудом поддавался его усилиям, но все же не устоял.

Как ни странно, спина Аллена выглядела довольно пристойно. В крови, правда, была измазана, но Элтон моментально ее обмыл, плеснув какой-то жидкостью с резким и в то же время достаточно приятным запахом. А так — даже особой синюшности вокруг раны не было, тонкая стрела вошла аккуратно, сделав очень маленькую на вид рану. Целитель с отрешенным лицом провел над ней рукой, поморщился:

— Хорошо, что ты не стала ее трогать, но сейчас извлечь стрелу необходимо. Эй вы, увальни, держите его крепче.

Те двое, что бегали за целителем, с готовностью навалились на барона, а Элтон, достав небольшие щипчики, больше напоминающие инструмент палача, чем лекаря, ухватился за древко и принялся мягко извлекать стрелу из раны. Получалось не очень, инструмент дважды соскальзывал, и целитель ругался сквозь зубы, но в конце концов стрела с каким-то чавкающим звуком вылезла из раны. Элтон вздохнул, вытер лоб, покрывшийся крупными бисеринками пота.

— Видите, — сказал он, обращаясь одновременно ко всем и ни к кому, — как слабо держится наконечник? Наверняка это сделано специально. Если бы тянули рывком, он остался бы в ране, и извлечь его было бы сложно. А если бы, как некоторые любят, надавили, чтобы он вышел с другой стороны, то барон бы умер. Там проходит артерия, а он и без того потерял много крови. Хорошо еще, стрелявшая не смазала стрелу какой-нибудь отравой. А вот то, что пациент не дернулся даже, мне не нравится. Стало быть, сил у него совсем немного.

Говоря это, Элтон не прекращал водить над раной руками, и по его напряженному лицу Ирма поняла: маг сейчас пытается помочь, заставить рану хоть немного затянуться, остановить кровь... Последнее ему удалось, тугой фонтанчик, вырвавшийся из раны в тот момент, когда целитель извлек стрелу, исчез почти сразу, а вот с остальным было похуже. Лицо Элтона побледнело от напряжения, лоб вновь повлажнел.

— Ирма, останься, — целитель с усилием выпрямился, неловкими движениями помассировал виски. — Остальные выйдите отсюда.

— Но... — заикнулся кто-то из дружинников.

— Все вон, я сказал!

Ну надо же. Ирма и подумать не могла, что целитель умеет так орать. Дружинников как ветром сдуло. Элтон повернулся к девушке и посмотрел на нее нездоровыми, с иссеченными красными прожилкам белками, глазами.

— Слушай сюда, девочка. Мы, пока искали твою подругу, очень крепко влипли сами. Селеста пропала, и в одиночку мне не спасти ни ее, ни Лиину. И потом, я не могу позволить себе потерять единственного друга. Поэтому я прошу тебя помочь мне.

— Друга — это Аллена или Селесту? — уточнила на всякий случай Ирма, которой слова Элтона почему-то не понравились.

— Аллена. Селеста... В общем, когда-то у нас была любовь. Она прошла — все в этом мире проходит, неважно, просто отношения у нас... В общем, это довольно сложно описать.

— Я поняла, — кивнула Ирма. Как ни странно, ей действительно все было ясно.

— Это хорошо, — Элтон явно обрадовался тому, что неприятных вопросов больше не предвидится. — Словом, я обязан вытянуть Аллена, но у меня не хватит сил. Если бы сразу, может, и сам бы справился, а сейчас уже в одиночку — никак.

— Что я должна сделать?

— Поделиться с ним жизненной силой.

— То есть?

— То есть отдать ему частичку своей жизни. Совсем крохотную, только для того, чтобы подтолкнуть, дальше сам выберется — он очень сильный.

— А почему не можешь сам?

— В таком состоянии не всякую силу он примет, скорее уж, отторгнет, и тем вернее умрет. У него слишком сильный иммунитет к магии. И потом, здесь есть еще одна маленькая хитрость. Я, когда излечиваю, не могу делиться силой сам, только передавать чью-то. Потом, если захочешь, объясню подробнее.

— А мою, выходит, не оттолкнет?

— Твою, скорее всего, нет. Ты ведь в свое время не оттолкнула. Правда, ты была чуточку дальше от смерти, чем он.

— Это когда?

— А когда лежала у него в доме на последнем издыхании. Правда, каюсь, я зачерпнул у него силы, не спросив разрешения. Просто был необходимый для воздействия момент — и тут он вошел.

— И?

— И ты выжила. А ему я признался потом. Он сказал, что я все правильно сделал. Так ты согласна?

— Конечно, да. Что я должна делать?

— Просто сесть, расслабиться — и не сопротивляться. Это может оказаться больно...

Однако, вопреки ожиданиям, боли не было. Ирма вообще ничего не почувствовала, а вот Аллен вдруг глубоко вздохнул и попытался шевельнуться, но целитель удержал его. Края раны начали вдруг сами собой стягиваться, и зрелище это было неприятным, однако по довольному лицу Элтона Ирма поняла — все идет как надо, и ее мужчина будет жить.

Лорд Аллен

Перед глазами плавали цветные круги. Блеклые какие-то... Аллену потребовалась целая вечность, чтобы понять — глаза просто закрыты, однако попытка исправить это упущение кончилась неожиданно болезненно. Ресницы слиплись, казалось, намертво. Невольно зашипев, барон поднял руки и попытался протереть глаза. Шевелиться оказалось неожиданно тяжело, все тело казалось набитым ватой.

— Лежи, лежи...

Голос принадлежал Ирме, его барон узнал сразу, и был он одновременно взволнованным и радостным. Потом век его коснулась влажная ткань, и вскоре Аллен вновь смог видеть. Вначале, правда, как сквозь полупрозрачную мутноватую завесу, и в глаза словно кто-то щедрой рукой сыпанул песка, но постепенно зрение пришло в норму и он, как следует проморгавшись, смог оглядеться вокруг.

Комната, самая обычная, кровать с на удивление жестким матрасом. Окон не видно, но свет явно дневной, так что как минимум одно все же есть, просто вне поля зрения, а поворачиваться оказалось не больно, но невероятно тяжело.

Обстановка в комнате скудная, но как раз это нормально — сколько Аллен не видел на своем веку небогатых дворянских поместий, всюду гостевые комнаты выглядят аскетично. Да и комнаты хозяев иной раз, честно говоря, роскошью не блещут. Ничего интересного за исключением Ирмы, сидящей рядом с кроватью. Ну и видок у нее... Лицо осунувшееся настолько, что щеки ввалились, а скулы, напротив, заострились. На щеках влажные дорожки — плакала, что ли? Тогда почему улыбается?

От раздумий и умозаключений по поводу странностей женского поведения, как в комнату ввалился Элтон. Поводил руками над телом барона, кивнул:

— Ну все, технически здоров. Знал бы ты, орел бескрылый, сколько я в тебя силы вбухал...

— Раз здоров, это хорошо, — язык слушался с трудом. — Помогите мне встать, а то я что-то как-то...

— А вот вставать вам, молодой человек, пока что категорически противопоказано, — менторским тоном заявил Элтон и протянул барону кружку с подогретым вином.

— Как будто ты старый, — буркнул Аллен, но спорить не стал. Выпил вино, оно оказалось очень кстати, смочив пересохшие до шершавости горло и язык, и откинулся на подушку. — Рассказывайте тогда, что, собственно, произошло.

Вот в чем Элтона нельзя было обвинить, так это в излишнем многословии. Способный и поддержать разговор на любую тему, и подолгу трепать языком ни о чем, когда надо было, он мгновенно собирался и выдавал информацию по-военному коротко и четко. Раньше Аллен этому немного удивлялся, но списывал это на издержки академического образования, сейчас же, когда немного приоткрылись нюансы прошлой жизни товарища, и вовсе отнесся к такой манере изложения как к должному. И сейчас эта манера целителя пришлась очень кстати, позволяя мгновенно понять расклады.

А расклады были неприятными. Великий Магистр, принятый ими за обычного послушника, блестяще сыграл эту роль и вольно или невольно обвел их вокруг пальца. Позже он, скорее всего, освободился от веревок, серьезного мага сложно удержать обычными путами, а все были уверены, что способности парня надежно блокированы. В результате пропала Селеста, погибли двое охранявших ее дружинников, а если бы не чутье Ричарда, бежавшего впереди и успевшего обнаружить магическую ловушку, то и сам Элтон мог бы пострадать. Влитой в заклинание магистра силы хватило бы, чтобы пробить щиты целителя, это маг сквозь зубы, но признал. Вряд ли бы убило, конечно, но проблем доставить могло массу.

Сам Аллен остался жив практически чудом. Выпущенная ему в спину стрела все же не достигла цели лишь благодаря привычке барона носить тяжелый поддоспешник. Многие его сверстники считали это чудачеством, поддевая под кольчуги более легкие, не такие жаркие и менее стесняющие движения подстежки, но барон предпочитал лишний раз вспотеть, чем хоть немного ослабить защиту, особенно в бою. В результате стеганая броня с набивкой из конского волоса, многократно пропотевшего и свалявшегося, оказалась преградой на пути стрелы. Ну и плюс сама стрела, пробивая кольчугу, пошла чуть вбок, скользнув по стальным кольцам. И все же, если бы не Ирма и подоспевший вовремя целитель, Аллен уже был бы мертв. Сейчас ему предстояло пару дней проваляться в кровати, но это уже мелочи.

А еще, та девушка, которая стреляла в барона, отношения к сектантам не имела. Элтон расспросил вице-магистра и немногочисленных пленных, хорошо расспросил, соврать не получилось бы, но никто о ней даже не слышал. Она появилась из ниоткуда, никем не замеченная, и как она попала в покои Великого Магистра было совершенно непонятно. А самое обидное, даже задать вопросы хладному трупу не представлялось возможным. Элтон, как и любой целитель, знал основы некромантии, но тут просто тела не осталось, Ирма постаралась на совесть. Молодец все же девочка (Ирма после этих слов зарделась), без подготовки и обучения победить в магическом поединке — это, знаете ли, не шутки, хотя и доля везения здесь немалая.

— Ну, кто она и откуда, я думаю, мы узнать в состоянии, — Аллен механически побарабанил пальцами по краю кровати. — Ее же кто-то связал, самой этого не сделать. Как минимум один сообщник должен быть, понимаешь? Если не знают живые, можно потрясти мертвых.

— Можно, но бесполезно. Подозреваю, что эта девица была из тех, кого учили, в том числе, и трюкам с мнимым связыванием. Я посмотрел узлы — они как раз такие, которые прочно выглядят, но справиться с ними можно и в одиночку.

— Очень интересно. И где такому учат? Я, знаешь ли, в военном деле не совсем профан, но ничего подобного не умею, и даже услышал, что это возможно, сегодня впервые.

— В академии нам показывали основы, — потупился Элтон. — Сам, конечно, так не сумею, но распознать смогу. А так... Слышал, что в разведке, не армейской с бегающими по лесу дуболомами, а настоящей, более серьезной, техникой подобных трюков владеют. Не в любой разведке, но у серьезных держав есть специалисты, обученные и более интересным приемам.

— Спасибо, утешил. Выходит, меня уважают, раз присылают убийц такого класса, — скривился Аллен. — Ладно, помоги мне встать.

— Тебе нельзя...

— Но если очень хочется, то можно, — фыркнул барон. — Помоги, давай, не видишь — приспичило мне. Не под себя же... Ирма, выйди, пожалуйста.

Встал он с трудом, голова кружилась, и на миг предательская мысль, что лучше было послушаться совета, закралась в голову, но Аллен справился с предательской слабостью. Вот так вот, не зря отец говорил, что тому, кто хочет скорее выздороветь, надо больше двигаться. Во всяком случае, когда он возвращался к кровати, двигаться стало вроде бы легче.