Но уже подойдя к двери передумал и отправился наверх в библиотеку.Приоткрытая дверь меня насторожила.Я вошел тихо с ступая ,благо старый ковер на полу позволял это сделать.

При свече ,за столом над книгой сидела Габриэла.Она углубилась в чтение и увидела меня только когда я кашлянул,привлекая ее внимание.

Она быстро поднялась и выбросив в мою сторону руку бросила несколько слов на тягучем незнакомом мне языке.

Желание развернуться , уйти и забыть про увиденное — возникшее в моей голове меня позабавило.Против меня применили магию.

Я подошел ближе.Габриэла охнула,узнав меня.

-Добрый вечер ,Габриэла.Что за заклинание ты задействовала против меня?

Она смотрела на меня и молчала.

-Вот человеческая благодарность!-я сел в кресло у стола и смотрел на девушку снизу вверх.

-Простите,государь,я испугалась и не сразу вас узнала...

-Кто ты ,Габриэль?Кто научил тебя магии?

-Простите,государь,я не могу сказать...

-Чужая магия не действует на драконов,Габриэль.Драконы приводят магию в этот мир,но над нами она не властна.Что ты читала?

-"Дракономикс"...

-Ого,он даже на человеческом языке! Я читал его только на драконьем.

-Где? Простите,государь,но книг на драконьем языке я никогда не видела!

-В моем замке в долине Холлилох имеются такие книги.Если поедешь со мной на север-сможешь их увидеть.

-Увидеть и прочесть-это не одно и тоже,государь...

-Я научу тебя драконьему языку,но что получу в ответ?

-Мою вечную признательность,государь...

-Мне хватило бы и откровенности,Габриэль!

Она потупилась.

-Не торопите меня,государь...

-Можешь называть меня наедине просто по имени.Ты творишь магию и я тоже. Мы с тобой коллеги,так почему нам не стать друзьями?

-Дружба между мужчиной и женщиной невозможна,Грегори!

-Почему?

-Мужчина дружески обращается с женщиной только если имеет надежду овладеть ее телом...

-А женщина?

-А женщина-друг мужчине -если хочет завладеть им самим -полностью и навсегда...

-Мне видиться изъян в этой логической конструкции,Габриэль.Мне не нужно твое тело!

-А сейчас?

Ее глаза блеснули,губы шевельнулись и я ощутил напряжение внизу живота.Мое копье готовилось к бою.

Я засмеялся и возбуждение мгновенно отхлынуло.

-Милая шутка,Габриэль! Но ты меня не убедила.

Она вздохнула и улыбнулась первый раз за все время нашего разговора.

-Я опять забыла о том что вы не человек,Грегори...

-Так мы друзья?

Я встал и протянул ей руку.После мгновенного колебания она протянула свою. Пальцы встретились и рукопожатие скрепило наши новые отношения.

С того вечера Габриэль открыто не таясь приходила в библиотеку замка и я знал где могу ее увидеть.Здесь мы встречались и говори на разные темы.Запретной темой было ее прошлое.

Мы с Бернадеттой проводили ночи в постели герцога и довольно весело.Здесь за дубовыми дверями крики восторга моей подруги никто не мог услышать.

Глава 23

ОХОТА КОРОЛЯ ГРЕГОРИ

Первый месяц осени близился к концу. Ночи становились длиннее,дне холоднее. В Давингтоне было выстроено около сотни новых домов.

Но этот город так и не стал для меня ближе и приятнее. Как Корнхолл и Хагерти он был просто еще одним постоялым двором,что я посетил и должен двигаться дальше. Мой дом манил и звал меня-наш замок в долине Холлилох. Горы снились мне по ночам.

Портрет Бернадетты Мадзини закончил и теперь он сох на подрамнике в ее комнате. Мессир изобразил мою подругу на горячем скакуне,этакой амазонкой. Женщиной— воином!Бернадетта была в полном восторге!

Но и она тоже заскучала и я назначил день отъезда.

Майлз Гринвуд пришел к нам с предложением провести охоту в лесах севернее аббатства. Олени в этом году дали большой приплод и их стадо выросло. Привилегией охотиться в лесу аббатства пользовались герцоги Давингтонские,а значит оно перешло мне.

Бернадетта с восторгом приняла эту затею. Жасс тоже присоединился к нам.

Гринвуд как заправский ловчий организовал охоту. Загонщики-горцы из роты Макгайла были снаряжены и направлены в лес загодя. Туда же отправили слкуг и пажей чтобы разбить лагерь и поставить палатки на опушке леса.

Гринвуд раздобыл свору гончий псин и очень огорчился когда я запретил их использовать в загоне оленей.

Псовая охота всегда была привилегией высших классов, по-скольку для ее проведения требуются лошади, конюхи, собаки и соответственно — снаряжение, что стоит очень дорого.

Мы выехали ранним утром надев теплые куртки плащи с капюшонами. Конечно плащи в лесу придется снять,так как они будут цеплятся за деревья что чревато падением с лошади.

По дороге рыцарь Беннет развлекал нас рассказом об охоте графа де Белен,в которой он ,по его словам,участвовал три года назад.

-Граф де Белен выступил рано утром в сопровождении свиты из дворян, одетых в охотничьи котты, высокие сапоги с зо-лотыми шпорами, с охотничьими рогами на шеях и рогатинами в руках, со сворой из десяти собак.

Собаки быстро чувствуют зверя и рвутся вперед. Охотник об-наруживает следы кабана, который рыл землю рылом в поисках корней и червяков. Граф подзывает своего псаря Брошара, что-бы тот спустил ищейку. Перед тем как пустить собаку по следу, герцог ласкает ее, проводит рукой по бокам и ушам, "дабы оду-шевить". Ищейка берет след и приводит охотников к роднику меж вывороченных дубов. Здесь внезапно из своего логова выскаки-вает кабан, разворачивается и вспарывает ищейке живот одним ударом клыков. Граф, который "и за тысячу дукатов золота не хотел бы потерять свою собаку", выступает вперед, подняв рога-тину, но зверь убегает.

Более десяти рыцарей слезают с коней, чтобы измерить следы его копыт. Размеры зверя поражают. Кабан направляется к урочи-щу где он был вскормлен. Но свора собак не дает ему передышки. И кабан выходит из леса, бежит по чистому полю .Охотники теряют след, многие не могут продолжать преследование. К девятому часу дня пошел мел-кий дождь. Почти все охотники возвращаются в замок. Только граф все еще преследует зверя. Он прячет двух собак себе в плащ, чтобы они отдохнули, и ставит их на землю в перелеске, где кабан наконец остановился. Собаки нападают на него; свора, при-влеченная лаем, окружает загнанного "черного зверя".

Кабан увидел собак, выпучил глаза и стал громко фыркать. Собаки налетели на зверя, но ему это то же, что "укус вши". Мо-гучими движениями он сбрасывает их на землю, грозя искале-чить. Раздраженный, граф кричит: "Ах, свинячий сын! Мало того, что ты оставил меня без моих людей..."

Граф решительно приближается к вепрю с рогатиной на близкое расстояние — "буквально на палец от него, и пра-вой рукой сердце ему поразил, сквозь его спину острие пропустив". И из раны хлынула кровь, и три собаки бросились ее лизать, "таким образом утолив свою жажду". Граф и его псы в изнеможении падают рядом с тушей поверженного кабана...

-Вы так это живо описываете,Беннет, что дух захватывает!-не удержался я.-Но откуда такие подробности,если с графом были только две псины?Собачки поделились с вами своими переживаниями?

Беннет смутился, рыцари и офицеры захохотали.

Бернадетта напротив заступилась за Беннета.

-Позвольте ему закончить рассказ,сьерры! Вам то нечего рассказать!

Бернадетта ехала на охоту по-мужски сидя в седле, сильно согнув ноги из-за коротких стремян. Поверх зеленого облегающего платья на ней широкая теплая накидка без рукавов, хорошо закрываю-щая плечи и предплечья. Она ниспадает, закрывая ступни ног, и имеет разрезы внизу — спереди и сзади. Наездница моя одета в по-крывало с барбеттой, поверх которого на ней небольшая шляпа с козырьком. В правой руке она держит треххвостую плеть. Чепрак седла с каждой стороны заканчивается шестью ремешками-под-весками — "сеткой от мух".

Беннет не заставил себя долго уговаривать.

— Очнувшись, граф увидел, что наступает ночь, а вокруг ни крепости, ни города, ни замка, ни деревни, ни одной живой души; рядом с ним только его конь Босан. Наподобие героев древности , он обращается к коню: "Босан, — говорит он, — я премного тебе обязан, ты немало потрудился, храня мое тело; будь у меня овес или зерно, я бы с радостью тебя накормил. Когда найду пристани-ще, ты получишь хороший уход". Граф садится, берет рог и дваж-ды трубит, чтобы созвать своих людей. Поняв, что ему придется ночевать в лесу, граф разжигает костер. Звук рога слышит лесник; он видит изда-лека графа, но не решается к нему приблизиться. Какое на нем убранство! Шпоры из чистого золота, рог о девяти золотых кольцах на шее; в его руках — прекрасная рогатина, перед ним ржет и бьет копытом оземь его боевой конь! Лесник бежит в за-мок графа Фромона, чтобы предупредить его. Тот сидит за сто-лом; лесник не смеет к нему приблизиться и, обратившись к сене-шалю, рассказывает, что видел в лесу. "Будьте любезны, сударь, — говорит он, — дать мне добрых спутников; мессир получит рог из слоновой кости, а вы возьмете коня". Сенешаль отвечает: "Если ты говоришь правду, то получишь все, что тебе нужно!" Далее он вызывает шестерых своих стражников и говорит им: "Идите с лес-ником, и если найдете человека, который совершил хоть какой-нибудь проступок, — убейте его; это мой приказ, — я отвечаю за все!" Посланные отправляются за лесником.

Граф все это время сидел под осиной, закинув ногу на тушу кабана; рядом лежали собаки.

"Клянусь головой,— говорит один из спутников, — это один из тех разбойников, что браконьерят в лесу, охотясь на кабанов! Если он от нас уйдет, мы будем круглыми дураками". Они окру-жают графа и кричат ему: "Эй, кто дал тебе право убить этого кабана? Этот лес принадлежит пятнадцати владельцам, и ни один не охотится без позволения других. А это сеньория Фромона Старого!"....

Беннету пришлось прервать рассказ, так как мы приблизились к нашему охотничьему лагерю. Палатки стояли в ряд. Костров не разжигали, чтобы не спугнуть зверей дымом. Суетились пажи, изображая бурную деятельность, но по сонным физиономиям видно, что они просто дремали на солнышке перед нашим появлением.

-Без собак охота теряет половину своей прелести, государь! — пожаловался Гринвуд.

-Если хочешь поохотиться здесь с собаками до самой зимы — оставайся коннетаблем Давингтона!

-Это большая честь для меня, государь, но я не могу принять такое назначение. Меня ждут в нашем замке, и признаться, я скучаю по своим родным местам!

Один из загонщиков приблизился к нам.

-Ваше величество, в миле отсюда на северо-восток мы заметили в логу оленье стадо, примерно голов двадцать.

-Отлично! Уважаемые сьерры готовьте арбалеты и снимайте плащи, впереди нас ждет добыча!

Мы пришпорили коней. Наша группа быстро рассеялась по лесу, выдерживая общее направление. Охотничий рог постукивал меня по пояснице, напоминая о себе. Колчан тяжел и полон стрел. Арбалет прицеплен к седлу, кинжал на поясе.

Бернадетта меня обогнала. Я мчался за ней.

Она ловко уклонялась от низких веток за шеей коня, а мне приходилось отбивать эти ветки рукой. Толстые кожаные перчатки здесь оказались кстати.

Моя азартная подруга сбавила ход только когда впереди встал настоящий бурелом. Упавшие деревья не оставляли ни малейшей возможности продвинуться дальше.

Я догнал Бернадетту. Наши кони фыркали и нервно переступали ногами.

-Ты свернула не туда, моя козочка!

-Но почему?

Обиженное личико моей подруги меня позабавило. Не мог я сердится на нее...

-Мы заблудились?

-Об этом рано говорить. Поедем южнее, и думаю, встретим своих.

-А если протрубить в рог?

-Не стоит этого делать-может быть олени рядом и тогда мы их спугнем. Едем.

Через несколько минут мы выехали к оврагу уходящему вдаль с краями, поросшими густым ельником. Спуск здесь был невозможен, и мы двинулись по краю высматривая пологий склон. Я подозревал, что этот овраг это верхняя часть лога, о котором говорил загонщик. Я ехал впереди, Бернадетта следом. Лес был тих. Шуршали опавшие листья под копытами.

-Обещай, что не будешь стрелять маленьких, Грегори!

-Оленята уже не маленькие, Бернадетта, они все лето паслись здесь в лесу!

-Все равно, обещай мне!

Я обернулся к ней, но не успел открыть рта...Щелчки в тиши леса были отчетливо слышны. Знакомые звуки!

Конь подо мной взвился на дыбы, заржав, опрокинулся, сбрасывая меня прямо в овраг. Мир колесом промелькнул в моих глазах. Несколько мгновений полета и я рухнул в заросли молодых сосен. Резкая слепящая боль в правой руке, впору заплакать...Я застонал, кусая рукав куртки. Не сразу пришел в себя. С трудом выбрался из сосенок, перепачкался смолой, палая хвоя налипла на одежду.

По нам стреляли из арбалетов! Где Бернадетта?

Кинжал остался на моем поясе. Рог при падении оторвался от ремешка. Я ощупал свое плечо. Малейшее движение отзывалось болью. Сдернув зубами перчатку с левой руки, положил ее на больное место....Когда боль исчезла весь мир стал выглядеть совсем по другому.Тут же дали о себе знать ушибы на ногах и на спине...

Я стоял почти на самом дне оврага. И даже не сразу разобрался, по какому склону свалился вниз.

Обнажив кинжал потихоньку начал подъем наверх. Своего коня я нашел почти сразу Бедняга валялся дохлым на боку с арбалетной стрелой в шее. Стрела вошла не глубоко. Расширив рану кинжалом я вынул ее. От наконечника шел знакомый запах. Отвар из корней белой чемерицы!

В замке я сам готовил такой и смазывал стрелы. Малейшая царапина и олень умирает за несколько мгновений. В горах это очень удобно-ведь подрань горного козла обычной стрелой, а он уйдет умирать на такую кручу, что и не достать!

Так это была засада или ошибка чужих охотников? Мои люди не смазывали ядом сегодня стрел. Стрелы! Арбалет!

Мой арбалет, что был зацеплен к седлу безнадежно сломан. У меня только кинжал. А сколько там наверху стрелков?

Мне нужно найти Бернадетту и уйти подальше отсюда!

Я одолел склон и поднялся на край оврага,туда откуда упал вместе с конем.

Птички чирикали. Терпко пахло палыми листьями. Бернадетту я нашел в нескольких шагах от края оврага. Она лежала лицом вниз ,раскинув руки. Из ее спины торчали оперенья двух стрел. Я опустился на колени и бережно приподнял ее на руках. Она была мертва. Глаза застыли и потеряли блеск. Прижав ее голову к своей груди я заплакал. Горько и бессильно...Комок встал в горле и душил меня....

Лошадка Бернадетты приблизилась ко мне и фыркнув ,ткнулась мягкой мордой в мою мокрую от слез щеку.

Глава 24

ЗАКЛИНАНИЕ ИСТИНЫ

Бернадетту похоронили на холме, на север от Давингтона. Отсюда видно море и город, и крышу нашего домика в лагере. Отец Джарвис совершил все что необходимо при погребении .

Жасс не скрывал слез. Молли и Джени плакали навзрыд. Габриэль стояла молча, но смотрела не на могильный холм, а выше, на бегущие по небу белые пушистые облачка.

Плачущего Ричарда оставили в лагере. Он был в истерике.