Синеглазка

Тим поставил бутылку с бокалами на столик, заглянул в гардероб и, забрав нужные вещи, ушел в ванную. Сквозь плеск воды, он все время прислушивался, не вернулся ли Брайтон, но в спальне было тихо и это нервировало.

Тщательно высушив кожу и спрыснув ее лосьоном с едва уловимым тонким ароматом, Тим потянул к себе шелковый темно-синий сверток, гладкая ткань приятно скользнула по телу, спускаясь до самых лодыжек. Тонкие бретельки так трогательно смотрелись на хрупких плечах, но юноша решил, что здесь еще не хватает тоненькой цепочки из белого золота с жемчужной каплей. Он посмотрел на себя в зеркало... и правда — кукла. Блестящие черные волосы ручьем стекали по левому плечу, бледная кожа, большие глаза в обрамлении длинных ресниц и губы, блестящие прозрачным блеском, который слегка пощипывал ментолом, увеличивая объем и без того чувственных лепестков.

— Кукла, — шепнул Тим, чуть склонив голову на бок и всматриваясь в свое отражение.

Он отточенным жестом опустил ресницы и отвернулся от зеркала, бесшумно проскользнул в спальню, хотя там все еще никого не было, и лег на бок поверх одеяла, положив ладони под голову.

15

Дверь в спальню открылась где-то через полчаса. Горели ночники по периметру, придавая комнате волшебное сияние, в котором свет переливался сейчас золотом и синевой. Брайтон прошел по небольшому коридору и сразу оказался ошарашен тем, как сегодня прекрасен Тим. Тот лежал на покрывале экзотическим соцветием, которое манило прелестью. Он сразу поднял голову, и в глазах зажглись две звезды.

Господину нравилось любоваться. Теперь он утопал в совершенстве линий, в блаженстве искушения, даруемого ему за какую-то малость. Невинность, красота и полное подчинение в обмен на образование, деньги, защиту и подобие любви. Любовь? Взирая на свою куклу, мужчина любил ту все больше. Но тем сильнее и ненавидел. Он не собирался привязываться к игрушке, но та манила, та вызывала слишком много чувств и была так трогательно прекрасна и податлива.

— Я думал, вы еще долго будете веселиться, милый. — Брайтон, уже в домашнем халате и пижаме, явно пришел из соседней комнаты, где был его малый кабинет. — Надоели гости?

— Нет, все было прекрасно, просто я немного устал, — Тим плавно скользнул к господину и, поднявшись на цыпочки, обвил его шею руками, — У меня никогда не было такого праздника. Это первый день рождения, который я отмечаю. Спасибо, — он мягко поцеловал Брайтона в уголок губ, прильнул к нему на секунду — лишь слегка касаясь телом, но не прижимаясь. — Выпьешь со мной шампанского? По глоточку всего?

— С удовольствием, — мужчина обвил талию Тима, но тут же отпустил, глядя, как тот наливает в бокалы шампанское, — наверное, теперь можно подарить и подарок, Лотос. Ты ведь целый день ждал, — мужчина принял поднесенное игристое. — За тебя и твое будущее... — несколько глотков, и рука направляется в карман, достает бумагу. Знаешь, что это? Наш с тобой контракт. Я его разрываю. Не ожидал, что сделаю это так скоро. Тебя ведь, Тим зовут на самом деле. Так вот, Тим, я решил подарить тебе свободу и, конечно, деньги за причиненные неудобства. Карточка будет пополняться определенной суммой, пока ты учишься. Ты сможешь переселиться в общежитие. Да, институт тоже будет оплачиваться мной. — новая улыбка. — Машина остается тебе.

Тим уже поднес бокал к губам, улыбаясь в ожидании очередного подарка, но рука дрогнула, он так и не пригубил вино, удивленно глядя на Брайтона. И это все? Его отпускают, так просто?! Не может этого быть? Сердце почему-то кольнуло страхом и... чем-то еще... Он никогда не сможет вернуться к нормальной жизни, просто перечеркнув это все... одно дело, когда монстр рядом и ты уже научился с ним жить и вроде бы добился доверия, а другое — когда ты о нем знаешь и он теперь бродит где-то у тебя за спиной...

— Могу я спросить почему? — медленно проговорил Тим.

— Я думаю, тебе нравилось жить на свободе. Почти год прошел, милый. Я не могу владеть тобой вечно. Ты доказал, что способен идти к цели. Ты не обманывал меня... я решил, что ты справишься теперь и без меня. Я лишь буду поддерживать тебя в твоих начинаниях. — господин выпил еще. — Ты не хочешь уходить?

Тим присел на край кровати и залпом выпил шампанское. Он его правда отпускает! Кукла выдержала испытание и теперь вольна стать человеком... а может, просто наскучила хозяину... Но как бы то ни было — это свобода, да еще и с кучей бонусов, а напрашиваться оставаться с монстром — просто безумие. Только почему такое чувство, что его не одаривают, а наказывают?

— Если ты так решил, — убитым голосом проговорил Тим, — значит, так надо. Я обещал тебе доверять... — он отставил бокал, подавляя желание напиться... с горя...

— Что же, я рад твоему доверию, рад твоей реакции... — господин направился к юноше и присел у его ног. — Ты можешь остаться, но я не уверен в том, что и дальше смогу лишь любоваться. Мне страшно говорить это, но я хочу играть куклами, видя несовершенства. А ты такой тонкий и изящный цветок, который не хочется сломать. Потому я тебя отпущу...

Кошмар снова наступал, ледяной жутью пробегая по позвоночнику... но сейчас можно было отодвинуться, выйти, проснуться... Но монстр, присевший у ног, завораживал. Он отпускал, потому что не хотел сломать... хотел играть и все же жертвовал своим желанием. И нужно было выйти из норы и больше не возвращаться, забыть об ужасном монстре, потому что по-другому он не умеет — когти, сомкнувшиеся на кукле, непременно порвут ее на части. Тим очень долго смотрел на Брайтона потемневшими, глубокими как бездна глазами. С лица юноши схлынули краски, оставив фарфоровую бледность. Он протянул руку и с болезненной нежностью провел кончиками пальцев по щеке, губам, очертил линию подбородка.

Брайтон хотел бы ответить, поцеловать, испробовать вкус, втянуть пальчики ртом, коснуться их языком, разрезать тонкую ткань платья, привязать Тима к кровати, чтобы запястья были стянуты и каждое движение причиняло боль, чтобы ноги были разведены, и он дрожал от каждого прикосновения стали, но не мог сдвинуть колени, потому что щиколотки тоже были бы привязаны с другой стороны.

Мужчина лишь запоминал синь глаз. Он видел совершенную куклу, которую мог сегодня освободить... пропуская в настоящий мир.

— Иди к себе в комнату. Завтра соберут твои чемоданы, и я договорюсь о комнате. Твоя квартира продана. Я приобрел новую. Вот ключи. Прощай, Тим.

Тим заметил, как на секунду опасно сверкнули глаза Брайтона. Сердце ухнуло куда-то вниз от ужаса... и оно сладкой горячей волной ударил изнутри. Юноша отвел взгляд, чувствуя, как румянец возвращается на лицо. Нужно было уходить. Немедленно. Тим поднялся под шорох скользящего шелка, то, как ткань задевала по коже и ощущение близости Брайтона... мучительно... уходить... нужно было уходить немедленно. Вырваться из кошмара...

— Спасибо тебе... за все... — в голос прорезалась хрипотца, — Прощай... Я тебя... — он сглотнул застрявший в горле ком, — не забуду никогда, — юноша быстрыми шагами направился прочь... от монстра.

В ту ночь Брайтон не спал. Он встал очень рано, еще когда не рассвело, и уехал на работу, даже не позавтракав. Распоряжения были отданы. Мальчика должны были собрать, а господину после совещания, почти в полдень, принесли новую папку с претендентами. Агенты уверяли, что экземпляры достойны внимания. Брайтон выбирал лениво, стараясь забыть последний взгляд Лотоса, и сознавал, что такова его воля — дать себе повод на этот раз отыграться на менее совершенном цветке, как отыгрывался он почти месяц на Алексе.

Прошел целый мучительный день. День без милого Тима. И уже вернувшись домой, поужинав и поднявшись в спальню, мужчина еще долго стоял у шкафа, разглядывая наряды цветка. Вдыхал аромат, оставленный на уже ношеной хоть раз одежде.

Он умирал. Мучил себя. Он пробуждал ярость забвения. Валялся по кровати и рычал, словно зверь. А потом уснул тревожно, чтобы в одно мгновение открыть глаза и сесть на перине с совершенно сумасшедшим взглядом и растрепанными волосами. Следующая его жертва умрет очень быстро, заплатив кровью за свободу Лотоса.

Тим вошел в новую квартиру, слуга помог принести чемоданы, и юноша уселся прямо на них, хотя в комнате была мебель. Он рассеянно осматривал окружающую обстановку и отвлекал себя мыслями, как он тут все переделает. По-своему. Он давно увлекался дизайном и для того и устроился в тот Строймаркет, чтобы купить со скидкой отделочные материалы, воплотить свой личный проект в жизнь и сделать себе дизайнерское портфолио. Теперь у него были деньги и он получал соответствующее образование — жизнь впереди манила множеством возможностей. Только Тим все никак не мог поверить, что его отпустили, что больше он Брайтона не увидит... и от этого тоскливо ныло сердце. Страшная сказка закончилась, добро пожаловать в реальность. Он, наконец, поднялся, прошелся по комнатам, холодильник, конечно же, был пуст. Можно было пойти в кафе или заказать пиццу, но Тим предпочел найти ближайший продуктовый магазин, купить свежих овощей, сыра и бутылку вина. Вечером он сидел и медленно тянул терпкую жидкость, откладывая момент, когда придется лечь спать — одному в холодную постель. Он так от этого отвык... Было холодно и пусто, голова слегка кружилась от выпитого, Тим провел пальцами по собственным губам — Брайтон всегда целовал его на ночь и ласкал... руки опустились на грудь, скользнули по соскам, поползли ниже. Тим закрыл глаза, тяжело дыша и думая о своем монстре...

Утром вставать было тяжко, но Тим упрямо пошел на первую пару, напившись кофе. Он не собирался позволять себе расслабляться. За это образование платил Брайтон, да и теперь впереди самостоятельная жизнь. Юноше безотчетно хотелось добиться чего-то головокружительного, чтобы... он сам не знал, что именно.

Люси как всегда заметила, что с Тимом что-то не так, он как всегда отговорился чем-то невнятным. И вдруг поймал себя на мысли... вернее на крохотной надежде в душе, что, может, Брайтон затеял какую-то проверку и еще вернется. Но Тим сказал себе — Брайтон не играет... каждый шаг ведет к следующему, а он сделал шаг к свободе.

Впрочем, скучать юноше долго не пришлось, его в ближайшие выходные пригласили уже на новую вечеринку после шикарно проведенного дня рождения. Это был однокурсник Эрик. Он подошел как раз после пар, чтобы вручить билет в клуб, в котором вся студенческая молодежь собиралась оторваться на очередной днюхе.

Эрик был богатеньким сыночком. И общаться особо ни с кем не любил, но Тима теперь уважал и здоровался каждый раз, а теперь вот допустил в свою тусовку.

— Придешь? — спросил с улыбкой. — Папочка тебя отпустит?

"Папочка" меня уже отпустил на все четыре стороны, — мрачно подумал про себя Тим. Идти ему никуда не хотелось, но он чувствовал, что все больше замыкается в себе и своей тоске, сидит дома и рисует жуткие картинки или медитирует на телефон, набирая по памяти номер Брайтона и никогда не включая соединение.

— Спасибо, приду, — Тим выдал любезную улыбку, забирая приглашение. Надо было учиться жить дальше и не думать о монстрах и куклах. К тому же Эрик мог впоследствии оказаться весьма полезным знакомством в жизни.

Тим вернулся домой, поужинал без аппетита и снова забрался на диван с планшетом. Посмотрел на предыдущую картинку — брошенная кукла с неестественно вывернутыми конечностями и рассыпавшимися по полу длинными темными волосами и уходящий в туман монстр. Юноша загрузил новый файл и начал рисовать другую картинку... сегодня он не нарисует сломанную куклу... Но через час он смотрел на стоящую на коленях длинноволосую фигуру, она протягивала на ладонях вырванное сердце — живое, все в крови... но монстр снова уходил прочь... Тим вздохнул и отложил планшет, потер виски кончиками холодных пальцев. Брайтон отпустил его, потому что не хотел сломать... и нет в этой ситуации выхода... разве Тим хочет быть сломанным?! Но это необходимая и ужасная цена за то, чтобы быть рядом с его монстром, и он оказался не готов ее заплатить.

Как он там, его монстр? Нашел ли уже новую куклу? Тим запрокинул голову и зажмурился, сердце просто разрывалось и хотелось и правда вырвать его из груди. Если Брайтон по-другому не умеет, значит, выхода нет и для него тоже... Юноша в который раз представил, что не ушел тогда из спальни и продолжил ласкать своего монстра до тех пор, пока тот не кинулся бы на него и не порвал в клочья. Жуткий блеск глаз черных глаз так и стоял перед взором, заставляя все внутри дрожать. Пальцы согрелись и скользнули по животу вниз, а по вискам побежали мокрые дорожки слез.

16

Выходные наступили, Тим довольно долго раздумывал, что бы одеть, в конце концов выбрал простую рубашку из черного шелка и джинсы — достаточно скромно и в то же время нарядно и, вызвав такси, отправился в клуб, прихватив заранее купленный подарок.

В клубе было шумно, накурено, собралось много молодежи, гремела музыка и вообще веселье только разгоралось. Эрик встретил Тима с радостью, познакомил со своими друзьями, принял подарок, а потом отвел внутрь, где уже вовсю гуляли и одногруппники.

Те угощались мартини, шампанским, некоторые предпочитали виски, а некоторые мешали в желудке многочисленные коктейли.

Во всяком случае, от этого плохо никому не становилось. Наоборот, веслья только прибавлялось. Забавная девчонка, которая дружила с Люси, пригласила Тима на танец. Закружила его под сияющими лампами, расспрашивая про то, как ему удается при таком строгом родителе вообще выбираться на свободу. Потом были не совсем адекватные юноши, явно не только набравшиеся, но еще и обкурившиеся, и наконец сам именинник — почти вменяемый, под легким опьянением.

Под конец гости начали разбредаться по приват-комнатам, чтобы сладко провести остаток ночи, а в баре осталась пара-тройка гостей. Которые продолжали пить. Именно тогда Эрик появился вновь и, подойдя к Тиму с однозначным намеком, предложил поехать к нему в гости.

Тим старался забыться и окунуться в веселье, только алкоголем по-прежнему не злоупотреблял. С девушками он с удовольствием танцевал, но старался держаться на расстоянии. Пока рана в сердце не заживет, он и думать не мог ни о каких романах. Да еще и в глубине души все же трепыхалась крошечная надежда, что еще не все мосты сожжены, что еще есть хоть одна тоненькая жердочка, по которой можно будет вернуться, а там... уже не важно, что с ним будет.

Потому и Эрику он ответил вежливым отказом. Кроме того Тим вообще не мог представить, чтобы переспать с кем-то вот так — без каких-либо предшествующих отношений. Так что поблагодарив виновника торжества за прекрасный вечер, Тим засобирался домой.

Но настырный ухажер явно не понял отказа и уже на выходе прижал юношу к стене. Он был выше и сильнее. Он смотрел на Тима с вожделением хищника и требовательно обнимал и гладил.

— Ты красивее любой девчонки, — выдохнул в лицо перегаром. — Прекрати выпендриваться. Все знают, что твой папочка — вовсе и не отец, а спонсор. Да еще какой! Подцепить самого Брайтона... Ну, Тим, пойдем, тебе понравится.