Морской Волк (Мв-1)

Стоп. А отчего — не свершилось у нас? Осталось за чертой — несбывшегося?

Ну это, ясно. Для такого, необходимо, чтобы игроков было мало, но сильных, и поделивших меж собой весь мир. А в мире 2012, откуда мы?

Наглосаксония — еще не успела сформироваться. После сорок пятого, штатовцы усиленно поглощают британское наследство — Индию, Австралию, Канаду, колонии — рынки сбыта, между прочим! — но еще не все проглотили, и не переварили, не привязали к себе. Азия — тоже, и раздроблена — Япония, сателлит Штатов, Китай сначала наш, а затем усиленно качает промышленную мышцу (с нашей помощью, паразит!) — но явно пока не мировой игрок.

Ну а СССР? Восстанавливается после тяжелейшей войны. Затем — догоняет Штаты. Когда был достигнут паритет стратегических, только в семидесятых? Эпоха Брежнева — и уже застой. Чему был равен наш ВВП, от американского, в лучшие времена? Считали по-разному — и половина, и две трети. И это знали штатовцы — планы Дропшот, Чариотир, и прочие, были наступательными, а не оборонительными; это они примеривались напасть на нас — а значит, не считали нужным, закручивать гайки, у себя.

И что будет теперь, если СССР, еще при Сталине, станет намного сильнее? Может ведь быть — и такое:

Мы сильны и танки наши быстры,

Разотрут Европу вашу в прах.

Вынесут согбенно бургомистры

Нам ключи от Лондонов и Праг!

Шар земной накроем мы портянкой,

Будут литься кровь и самогон,

И ворвутся доблестные танки

На заре в Нью-Йорк и Вашингтон!

Станем, братья, гордыми царями,

Как господь для нас предначертал,

Принесут буржуи в наши Храмы

Весь свой заграничный капитал.

Мир обложим податью и матом,

Лягут страны в Русскую Кровать.

Будут те, кто раньше верил в НАТО,

Кирзачи сержантам целовать!

Ну а после — двинемся на космос,

Звёздные системы покорять,

И ворвемся на заре морозной

На Альдебараны, твою мать!

Блин, а ведь фашизм какой-то выходит! Чем от "дойче юбер аллес" отличается?

Сталин ведь, по большому счету, не революционер-коммунист. Что там он про товарища Мао сказал — "редиска: снаружи красный, внутри белый" — это ведь к нему самому, еще в большей степени! Под лозунгами Ильича, он строил — Красную Империю. И был Государем Императором — далеко не худшим!

Но тогда, он должен был понимать — весь мир, не завоюешь! Будь иначе — что мешало ему, присоединить ту же Финляндию (ну кто бы реально был против, в сорок пятом)? Что мешало — вернуть Проливы, переименовав Стамбул в Царьград (даже не надо было особо стараться — тех же братушек-болгар напустить, а что, наглы в Грецию, а мы в Турцию, в том же декабре сорок четвертого, союзники тогда с нами физически, порвать не могли!). Тогдашняя турецкая армия — ой, не смешите!

Что мешало, вернуть Маньчжурию — "Желтороссию", как называли ее, в начале того века. И было ведь — за что!

Флаг Российский. Коновязи.

Говор казаков.

Нет с былым и робкой связи -

Русский рок таков.

Инженер. Расстегнут ворот.

Фляга. Карабин.

Здесь построим русский город —

Назовем Харбин.

В сорок пятом, это ведь было, Маньчжоу-го, юридически абсолютно не Китай, суверенное государство. Занятое нашими войсками — и его глава, Пу-и, в нашем плену, подпишет все что угодно. Кто бы в мире помешал — пожелай Иосиф Виссарионович объявить вот это, шестнадцатой республикой (ну а формальности с народным волеизлиянием — наверное, не труднее было устроить, чем в странах шпротии, в сороковом).

Что мешало, забрать заодно и Корею — всю? В отличие от китайцев, корейцы у нас ассимилировались, очень хорошо. Знал я одного, замечательного человека — капитан 1 ранга, Ким Владимир, чисто корейская морда, служил командиром БЧ-5 на подлодке ТОФ, а затем работал в "Малахите". Настоящий русский патриот, которому "за державу обидно" — хоть собственно русской крови, в нем ни капли. Заодно решили бы проблему — с дальневосточным малолюдьем. А представьте себе — русские марки "Самсунг", "Daewoo"!

Так что Сталин — все ж не фюрер. А Государь. Решавший свои внутренние проблемы. Жестоко — но иначе, было нельзя. При всех своих — далеко не самый худший из Государей, которых знала Россия. Такому — служить не зазорно.

А посему — за Родину, за Сталина. Решение принято — и нечего менять.

-Сигнальщик! Передай — катеру подойти к борту.

За горячим обедом — вот, Петрович поднимается, за ним матрос с судками и термосом — и новыми указаниями.

-Сан Саныч, наше место?

Пожалуй, пойдет — пока еще решение будут принимать, как раз ближе подойдем.

-Ухов! Через полчаса — эту вот радиограмму, передай.

Через час. Полярный. Штаб Северного Флота.

Начальник разведки Вазгин, буквально ворвался в кабинет начштаба, с бланком радиограммы в руке.

-Степан Григорьевич можно к вам.

-Заходи Павел Алексеевич. Что такой возбужденный? Что-то случилось.

-Да. случилось. Снова Морской Волк, вышел на связь.

-Так давай, докладывай, не томи.

-На волне подплава. Но адресовано — "Командующему, Штабу СФ. Намерены передать Вам важную информацию, касающуюся как Северного ТВД, так и стратегического значения, могущую повлиять на ход войны в целом. А также передать в дар флоту, трофейный корабль. Ждем ответа на этой волне, в течении часа, чтобы обговорить место, время и условия передачи. Морской Волк."

-Не только информация — но и корабль? Интересно..

-Степан Григорьевич, с Киркенесом все подтвердилось — авиаразведка вернулась. Теперь я не сильно удивлюсь, если они нам "Тирпиц" пригонят.

-Передайте: "Согласны. Ждем ваши предложения". Как ответят — сразу ко мне!

Еще через пятнадцать минут. Там же.

-Вот, Степан Григорьевич, только что расшифровали.

-"Курс норд-ост Полярного. По выходу, связь этой волне. Радиопеленгатор, идите сигналу. Нужно пятнадцать человек дизелисты зенитчики штурман рулевой. Просьба не атаковать одиночные малые корабли этом направлении. Ждем двенадцать часов"

-Да, позвольте вам представить. Старший майор НКВД Кириллов Александр Михайлович, буквально вчера прибыл на должность замначальника Особого Отдела флота. Настоятельно просит вас держать его в курсе.

-Конечно. Вам уже сообщили, что было раньше?

-Да, Степан Григорьевич ознакомил. Интересные же дела у вас тут творятся. Ваши предположения?

-Ну, если они просят не атаковать малые корабли к норд-осту.. Значит они и находятся там. На том самом корабле, который намерены передать. Судя по заявленному экипажу, пятнадцать человек — это что-то вроде "охотника". Остальное — узнаем.

-Я не об этом. Ваше мнение — кто они?

-Честно говорю — пока не знаю. Предположения выдвигали — самые фантастические. Что это немецкие антифашисты, или бывшие белоэмигранты, решившие нам помочь. Но тогда остается вопрос — их базирования и снабжения. А также — совершенно необъяснима, их невероятная боевая эффективность. Скажу одно — это не может быть, никакой немецкой игрой. Такие потери — не оправданы никаким ожидаемым результатом.

-И что вы намерены делать?

-"Гремящий" и "Сокрушительный" стоят в готовности. И по обстановке, вполне могут выйти в указанном направлении — фактически, это наши воды. Очень сомневаюсь, что фашисты, даже если это какая-то изощренная провокация, могут сосредоточить там превосходящие силы. Да и самим топить свой "карманный линкор", крейсер, три эсминца и прочее — ради того, чтоб завлечь в ловушку два наших.. Не верю!

-Вы намерены лично выйти на "Гремящем"?

-Конечно.

-В таком случае, я с вами. Поскольку это дело, очень похоже — и по нашему ведомству.

Еще через сутки. Кабинет командующего СФ, вице-адмирала Головко.

-Ну что ж, товарищи командиры, кто будет докладывать? Кто-нибудь может объяснить — всю эту мистику, что творится у нас вторую неделю?

-Разрешите мне, Арсений Григорьевич? Как непосредственному участнику.

-Да, Павел Алексеевич. Что скажете, о встрече — которая не состоялась?

-Никак нет, Арсений Григорьевич! Если внимательно перечитать их радиограммы, то нигде нет прямого указания на личный контакт. Это уж мы понадеялись..

-Так что нашли на катере? Весь Полярный наблюдал — это чудо. Немецкий "стотонник" входит в гавань, эскортируемый двумя эсминцами! Наши острословы предположения высказали тут же, что это сам их гросс-адмирал прибежал к нам сдаваться — испугавшись что фюрер с ним сделает, после всего.

-Позвольте все по порядку, Арсений Григорьевич. По выходу, дали сообщение, что готовы. Буквально сразу пришел ответ — слушайте волну 520, ловите на "Градус-К" (прим. — стандартный радиопеленгатор советского ВМФ, тех времен. Работал в диапазоне СВ и ДВ, 400-4000 м — В.С.). Поймали легко...

-Да уж, слышал разговоры — жаль, что самому послушать не удалось. Концерт по заявкам. И что, все песни незнакомые? И на русском языке?

-Так точно. Но песни — хорошие. Некоторые — так просто, за душу берут.

-Ладно. Что дальше?

-Шли так миль восемьдесят. Затем на той же волне, было сообщено голосом, открытым текстом. "Вы близко, видим вас на радаре. Сейчас пустим зеленую ракету, смотрите. Трофей в порядке, главное в рубке у штурвала, немец пленный в кубрике, связан. ПЛО мы обеспечим, сейчас все чисто, ПВО вы сами. Удачи и счастливого возвращения". И увидели зеленую ракету, почти прямо по носу.

-Ну и..

-В точке с координатами ... обнаружили немецкий катер "стотонник", лежащий в дрейфе. Людей на палубе не было видно. Поскольку состояние моря позволяло, был произведен спуск шлюпки на ходу. Высадка на борт без происшествий, все как говорили — в кубрике обнаружили пленного немца, механика того катера, как выяснилось позже. А в рубке на штурманском столике лежал пакет, вернее даже мешок, с бумагами. Причем все было рассортировано в папки — и подписано по-русски.

-С документами ознакомились?

-Частично. Для скорости, мы стали смотреть вместе с Александром Михайловичем, так он некоторые папки сразу забирал себе, целиком. Надеюсь, он прояснит.. Да, еще добавлю, об упаковке. Мешок резиновый, непромокаемый — но не был завязан. Но рядом лежали наготове свернутый шкерт, немецкий пробковый жилет, и свинцовый груз. Дескать, сами разберетесь, что привязать. Тактично.

-Где документы?

-Вот. Здесь, документы взятые на радиопосту аэродрома Киркенес. Здесь — с немецкого поста на берегу. Здесь — сведения о немецких военно-морских и военно-воздушных силах в северной Норвегии, состав и дислокация, минные поля, береговые батареи, а также их организация, подчиненность, начальствующие лица — обращаю внимание, что в той части, которая нам известна, они в значительной степени подтверждаются. Здесь — данные о немецких шифрах, алгоритмы их взлома, позывные и длина волны абонентов эфира. Еще есть папка с подробной информацией по немецкому минно-торпедному оружию, включая новейшие образцы, считающиеся секретными и нам пока неизвестные — эту папку я успел лишь бегло просмотреть, ее забрал Александр Михайлович. У него же — все остальное. Добавлю еще, что Александр Михайлович, ознакомившись, приказал отсигналить на эсминцы — что если мы не дойдем до базы, он гарантирует командирам трибунал — так что, прикрывайте как флагмана. Также он приказал матросам, если что, в первую очередь спасать эти документы. И наконец, категорически отказался переходить на "Гремящий" — так как развело волнение, и он опасался, что при переходе документы могут быть утеряны или пострадать. Возвращение в Полярный прошло без происшествий. Из рапортов командиров эсминцев следует, что они не наблюдали ничего, ни перископа, ни акустического контакта, подписки о неразглашении с них взяты. У меня все, Арсений Григорьевич.

-Спасибо, Павел Алексеевич. Александр Михайлович, объяснения последуют?

-Конечно, товарищ командующий. Только прежде позвольте мне предъявить все свои полномочия.

-Хм.. Личный порученец товарища Берии? И чем же обязаны мы..

-Вступление в войну неизвестной стороны, за короткое время нанесшей немцам урон, сравнимый с деятельностью всего СФ, с июня сорок первого — а теперь еще, как оказалось, легко читающей наши и немецкие шифры — это, по мнению присутствующих, малозначительный эпизод? Надо полагать — раз вы не спешите сообщить о нем немедленно, по вашим каналам.

-Мы прежде хотели, получить исчерпывающую информацию.

-А пока вы получаете, события идут, своим ходом. Товарищи командиры, у нас нет намерения никого наказывать — пока. Но мы должны разобраться — что за сила, пусть пока на нашей стороне? Дело находится на контроле у Лаврентий Палыча. А он крайне озабочен — что докладывать Самому.

-В таком случае, позвольте спросить — какой информацией располагаете вы?

-Ну, для начала, вот это..

Из протокола допроса матроса-моториста моторного тральщика R-21 Ашмана Эриха.

-..подробно расскажите об обстоятельствах своего пленения.

-Я не знаю всех обстоятельств — поскольку почти ничего не видел. Наш тральщик патрулировал подходы к военно-морской базе Киркенес, когда вдруг пропала связь. Рация работала — но на всех волнах были непонятные помехи. Наш командир, лейтенант Фольтке, решил что виноват радист. Чтоб не было неприятностей, у него и всех нас — он приказал зайти на береговой пост и послать доклад с его рации, а заодно тряхнуть норвежцев, насчет свежей рыбки.

-Что значит — тряхнуть? Это было у вас нормой — грабить население?

-Да, это у нас было обычным делом. В конце концов, эти рыбоеды должны оплачивать нам свой покой? Мы забирали часть их улова, по своему усмотрению. Ну а они — поймают еще.

-Дальше.

-Встали у причала, лейтенант с радистом и еще пятерыми, кто захотел ноги размять, отправились на пост. Я и маат Райке возились с левым движком — вы знаете, у хорошего механика всегда найдется повод что-то подтянуть, прочистить. Потому я не знаю, что было на палубе. Слышал только, как кто-то крикнул — рыбоеды идут — и трое наших пробежали наверх, с автоматами.

-Норвежцы так часто оказывают вам сопротивление?

-Нет, вы что, герр следователь! На них ствол наведешь — они уже готовы, в штаны наложить! Наверное, обер-маат Баер, оставшийся за командира, захотел поиграться. Он это любил — тревога, все по уставу, люди к пушкам, а то и очередь из Флака перед носом — за это ему даже выговор был, за трату боеприпасов. Я слышал, как он распоряжался, орал, приказывал кому-то подойти к борту. Там причал маленький — и если мы пришвартованы, кто-то еще может лишь встать у нашего борта с другой стороны. Вроде даже был толчок — как будто кто-то причалил. Затем короткая и непонятная возня на палубе — но выстрелов не было, ни одного. После вдруг что-то влетело в машинное, и взорвалось, со страшной вспышкой. Я ослеп на время и кажется, был контужен. А когда очнулся, то лежал в кубрике связанный, как и маат Райке. Странно, но ни у меня ни у него не было ни одного осколочного ранения. А в машинном, как я увидел после — тоже не было следов осколков.