| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Эльфам не нужны палочки, им нужна только хозяйская магия, — буркнула домовичка. — Мистер Поттер, мисс Грейнджер совсем не слушает Фиби. Она только себя слушает.
— Надо было попытаться, — сказал я. — Фиби, мисс Грейнджер не хочет пользоваться трудом вашей общины. Она создала организацию, которая борется за то, чтобы эльфам дали одежду, и настаивает, чтобы члены этой организации обслуживали себя сами.
— Гадкая грязнокровка, — отозвалась Фиби, для которой подобный отказ был угрозой благополучию общины.
— Поэтому, Фиби, скажи общине, чтобы никто из ваших ничего не делал для учеников, которые входят в организацию мисс Грейнджер. Брать еду из общих блюд они могут, но остальное пусть делают для себя сами. Вы узнаете их по таким значкам, — я указал на значок Гермионы. — На кухню и в подсобки их не пускайте, в случае претензий посылайте ко мне. Свободна.
Фиби с энтузиазмом кивнула и исчезла. Гермиона недоверчиво посмотрела на меня — хоть я и выполнил её требование, она подозревала, что в этом был какой-то непонятный ей подвох.
— Грейнджер, в озере полно гриндилоу. Создай ещё одну организацию, за то, чтобы они жили как люди — на суше и в тепле, — посоветовал я.
— Хороший совет, Поттер! — восхитился Драко, полностью отловивший его подтекст. — Может, они её утопят.
Гермиона проигнорировала наши слова, как неуместные и не совпадающие с её представлениями о правильном. Деловито оглядев толпу учеников, к этому времени прилично выросшую, она провозгласила:
— Кто ещё здесь за свободу домовых эльфов? Кто хочет вступить в ГАВНЭ?
Народ переглянулся и стал разбегаться по делам.
8.
После ужина Тед опять куда-то запропал. Впрочем, я точно знал, куда именно и с кем именно, и с немалой долей уверенности догадывался, зачем именно. Он почти перестал отрабатывать на мне свои штучки по отъёму заботы и внимания — то ли повзрослел, то ли практикует их на Диане. Во всяком случае, если он ставил целью приучить меня считаться с его мнением и чувствами, он своего добился. Теперь я обязательно их прогнозировал и по возможности учитывал.
Перед сном я вызвал Фиби, чтобы выпросить её, не перестарался ли я с бойкотом членов ГАВНЭ. Домовичка выскочила передо мной совершенно несчастная, с виновато поникшими ушами и с огромным ожогом на щеке.
— Фиби? — встревожился я. — У вас что-то случилось на кухне?
— На кухне всё хорошо, мистер Поттер. Там ничего не случилось.
— Тогда откуда у тебя это? — я кивнул на ожог.
— Фиби очень виновата, мистер Поттер. Фиби много лет не наказывала себя, но теперь Фиби заслужила наказание. Фиби должна была наказать себя.
Я неверяще посмотрел на домовичку. Видно, я чего-то еще не понимал в этих существах, потому что считал, что наказывают себя только отдельные бестолковые особи. В здешней общине умница Фиби была чем-то вроде заместителя старейшины и пользовалась огромным авторитетом среди остальных домовиков. Даже если она в чём-то ошиблась, неужели обязательно было травмировать себя?
— Фиби, зачем так строго? Ты очень хороший и полезный эльф, и я уверен, что ты не заслужила такое суровое наказание.
— Фиби нарушила приказ мистера Поттера, — грустно ответила она. — Фиби при всех назвала его милордом.
— Так ты обожгла себе щёку из-за этого?! Но у тебя была причина — ты была очень расстроена словами Грейнджер.
— Причина — не оправдание, мистер Поттер. Фиби должна была лучше владеть собой.
— Но зачем жечь себе щёку, если ты могла просто извиниться? Ты меня давно знаешь, я тебя напрасно не обижу.
— Когда эльф делает плохо, у него болит вот здесь. — Фиби стукнула себя кулачком в область сердца. — Эльф делает себе больно, чтобы убрать боль отсюда. Если здесь её накопится слишком много, эльф может умереть. Поэтому, если вина велика, нужно делать раны. Глупый эльф ранит руку или ногу, а Фиби умная, она ранит лицо. Руки и ноги нужны Фиби, чтобы быть полезным эльфом.
Только теперь я понял, почему маги никогда не запрещают домовикам наказывать себя. Но лечить-то их можно?
— Фиби, ты уже наказала себя. Может, залечим твой ожог, чтобы он поскорее зажил? Давай, я попрошу заживляющее зелье у мадам Помфри.
— Нет, не надо, мистер Поттер. Вина Фиби еще болит. В Хогвартсе сильная магия, у Фиби всё само заживёт, когда придёт время.
Я сообразил, что лучшей помощью будет уговорить чувствительную совесть домовички.
— Фиби, ты нанесла мне мало вреда. Если ты один раз случайно назвала меня милордом, ты еще не проболталась. Одни ученики подумают, что это потому, что я потомок Годрика Гриффиндора, а другие не разбираются в титуловании. Постарайся как можно реже оговариваться, но если это иногда случится, то ничего страшного.
Домовичка мгновенно приободрилась. Её уши поднялись кверху, глаза ожили и заблестели, а жуткого вида ожог стал затягиваться у меня на глазах.
— Фиби постарается, мистер Поттер.
Я собирался уточнить у неё, что домовики делают для учеников, потому что среди этих дел могли оказаться и невыполнимые в условиях Хогвартса, наподобие приготовления пищи. Но после того, как я увидел Фиби в таком жалком состоянии, первым у меня возник другой вопрос.
— Фиби, а домовики должны наказывать себя за то, что не обслуживают Грейнджер и её последователей? Ведь услуги домовых эльфов прописаны в уставе школы.
— Нет, не должны, мистер Поттер. Эльфы не нарушают устав, потому что приказы Лорда выше устава.
— Кого ещё она завербовала в своё ГАВНЭ?
— Никого, мистер Поттер. Со значками ходят только мистер Лонгботтом и мистер Рональд Уизли.
— Что вы делаете для учеников?
— Эльфы готовят еду, моют посуду, застилают постели, делают уборку в общежитиях, стирают одежду, кормят питомцев, приносят почту из совятни.
— Понятно. Если у кого-то из членов ГАВНЭ есть питомцы, кормите. Вы что-нибудь у них уже бойкотировали?
— Мисс Грейнджер, мистер Уизли и мистер Лонгботтом оставили немытую посуду после ужина, — сообщила домовичка. — Согласно вашему приказу эльфы не стали мыть её.
— Посуда осталась в Большом зале? — не хотелось бы, чтобы грязные тарелки привлекли внимание преподавателей.
— Нет, её убрали в кухню, а завтра её выставят им немытую.
— Хорошо, Фиби. Если кто-то из них станет жаловаться вам, разъясните, что вы будете его обслуживать, когда он откажется от членства. Кроме мисс Грейнджер — её отсылайте ко мне. Всё понятно?
— Да, мистер Поттер.
Пока мы разговаривали, ожог полностью исчез с личика Фиби. Даже следа не осталось.
На следующее утро все трое членов ГАВНЭ во главе с Грейнджер понесли мыть свои вчерашние тарелки под хихиканье всего Большого зала. Смеялись даже грифы, а особенно веселились близнецы Уизли, воспринявшие это как великолепную шутку в своём стиле. Рональда хватило ненадолго — уже за обедом он публично отрёкся от ГАВНЭ и вернул значок Гермионе, после чего его посуда мгновенно стала чистой. Невилл пока терпел, его неумение говорить 'нет' оказывало ему дурную услугу. Гермиона всячески подбадривала своего единственного последователя и говорила, что теперь он научится многим полезным вещам, в отличие от здешних белоручек. Говорила она громко, на публику, поэтому её слышал весь Большой зал, в том числе и мы. Наскоро пообедав, она с Невиллом снова встала в коридоре агитировать.
Не прошло и недели с начала учебного года, как у Слизерина прорисовалась проблема. Снейп стал мстить нашему факультету так же неутомимо, мелочно и злобно, как на первых курсах он цеплялся ко мне. Он перестал снимать баллы с грифов, зато они посыпались с нас — хорошо зная свой бывший факультет, Снейп был вполне осведомлен, где и на чём нас ловить. Не привычный к здешним манипуляциям дисциплинарными взысканиями, Ранкорн очень скоро обнаружил, что его факультет неуклонно сползает на последнее место, и собрал внеочередное собрание, на котором вплотную ознакомился с некоторыми неприглядными сторонами директорской политики. После полутора часов бурных обсуждений мы единодушно признали, что качать права и бороться за баллы в таких условиях бессмысленно, и приняли решение не обращать внимания на межфакультетский счёт. Злоупотреблять этим решением у нас было некому, потому что всех любителей хулиганства ради хулиганства Шляпа отправляла в Гриффиндор.
Прежде расписание занятий составляла МакГонаголл. Она занимала должность заместителя директора — то есть, львиную долю своих обязанностей Дамблдор переваливал именно на неё. Теперь её не было в Хогвартсе, поэтому нам поставили прошлогоднее расписание четвёртого курса, что означало совместные занятия с грифами по зельеварению и ЗоТИ. Первое занятие по зельеварению прошло как обычно, если не считать того, что баллы летели не с грифов, а с нас, а преподавание ЗоТИ ожидалось непохожим на предыдущее. Ровно настолько, насколько полусумасшедший отставной аврор, искалеченный душой и телом и подвинувшийся на привычке держать и не пущать, отличался от совестливого оборотня, самовлюблённого фанфарона и одержимого духом злого чёрного колдуна.
Придя на ЗоТИ, мы обнаружили, что все грифы уже сидят там с предвкушающими лицами и с учебниками наготове. Видно, кто-то что-то наплёл им про нового преподавателя. Вскоре из коридора донесся клацающий стук протеза, и в дверях появился Грюм.
— Эти ваши книжки можете убрать, — пророкотал он, подходя к преподавательскому столу. — Они вам не понадобятся.
Грифы завозились, убирая учебники. Наверняка они попались на очередную шуточку близнецов Уизли. Грюм раскрыл журнал, откинул седую гриву с обезображенного шрамами лица и стал вызывать учеников по фамилиям. Его уцелевший глаз не отрывался от строчек, а волшебный осматривал класс подобно локатору, останавливаясь на каждом вызванном.
— Превосходно, — сказал он, закончив перекличку. — Насколько мне известно, обращение с тёмными волшебными существами вы изучали в прошлом году. Но вы изрядно отстали — совсем ничего не знаете — по части тёмных проклятий. Это и будет темой нашего учебного года, в течение которого я буду преподавать у вас.
— Как, разве вы у нас не насовсем?! — выпалил Уизли.
Волшебный глаз уставился на Уизли. Грюм улыбнулся — должен заметить, зрелище не для слабонервных. Рональд вздрогнул, но затем догадался о назначении преподавательского оскала. По его лицу разлилось несказанное облегчение.
— Сын Артура Уизли, так? — опознал его Грюм. Рыжие волосы, неряшливый вид и задиристо-идиотское выражение лица Рональда не оставляли никаких шансов на ошибку. — Нет, я здесь всего на год — возраст, здоровье... Дамблдор попросил меня об одолжении, надо было срочно подыскать кого-то из наших, — его волшебный глаз повернулся в сторону, на которой сидели мы. — А за год мы с ним подберём кого-нибудь ещё.
Он издал хриплый смешок и удостоил класс взглядом другого, уцелевшего глаза.
— А теперь — к делу. Согласно распоряжению Министерства, я должен научить вас только контрзаклинаниям. Но бесполезно учить вас им, если вы не знаете самих заклинаний. Их должны вам давать только на шестом курсе, но мы с Дамблдором считаем, что чем раньше вы ознакомитесь с ними, тем лучше. Нельзя же учить вас защищаться от того, чего вы совсем не знаете. Враги не станут церемониться с вами, поэтому вы должны быть готовы. Помните — постоянная бдительность!
Грюм выдержал паузу, чтобы все прониклись его последним восклицанием, и продолжил:
— Итак, кто из вас знает, какие заклинания являются непростительными?
Вот, значит, чему он собрался нас учить. Что ж, я не отказался бы узнать контрзаклинание от Авады. Да и от Круцио тоже.
Кое-кто из грифов поднял руки, в том числе Уизли и Грейнджер. Грюм ткнул пальцем в Рональда.
— Э-э... — неуверенно начал тот. — Папа что-то говорил мне о заклинании подчинения...
Он прикидывается или вправду ничего не знает о непростительных?
— Всё правильно. — Грюм одобрительно кивнул. — После Первой Магической это заклинание доставило много неприятностей Министерству. Нашлось достаточно Пожирателей, которые сослались на него, чтобы избавиться от заслуженного наказания.
Его волшебный глаз остановился на Малфое, туда же уставился и другой. Все головы повернулись по направлению взгляда преподавателя. На лице Драко застыло холодное и надменное выражение, точь-в-точь как у отца. Винс нахмурился, в глазах Грега зажёгся ледяной огонёк. Грюм удовлетворённо отвернулся и полез в тумбочку преподавательского стола. Извлекши стеклянную банку с тремя мелкими акромантулами, он выставил её на стол и выловил оттуда одного из пауков.
Грюм показал акромантула классу, затем направил на него палочку и пробормотал: 'Империо'. Паук спустился по паутине с его ладони на стол и стал выделывать акробатические номера, затем встал на задние лапы и исполнил чечётку.
Грифы засмеялись.
— Профессиональный контроль, — шепнул мне Тед. Он был прав — это человеку хватило бы сказать 'пляши чечётку', а у паука нужно было контролировать каждое движение. Такое мастерство достигалось только очень большой практикой.
— По-вашему, смешно?! — рыкнул Грюм, оставив паука. — А если бы это сделали с вами? Я мог бы заставить его полезть в огонь или в воду, залезть любому из вас в глотку!
Да, заимперенный акромантул — это уже боевое применение.
— Тем не менее, заклинанию подчинения можно противостоять, хотя это требует настоящей силы духа, которая есть не у каждого. Лучше избегайте ситуаций, в которых вы можете попасть под Империо. Постоянная бдительность!!!
Он кинул паука обратно в банку.
— Кто может назвать другие непростительные заклинания?
Руку вытянула Грейнджер — кто же ещё? Впрочем, вслед за ней поднялась и рука Лонгботтома. Обычно тот решался вызваться только на гербалистике, которую знал лучше всех на курсе.
— Да? — кивнул на него Грюм.
— Круцио, — тихо, но отчётливо произнёс Невилл.
— Что ты о нём знаешь?
И тут Невилл удивил всех, кроме меня, подробно выложив всё, что ему известно про пыточное заклинание. Грюм тоже был удивлён.
— Откуда ты столько знаешь о Круцио... как тебя там?
— Лонгботтом, сэр. Согласно заключению лекарей Святого Мунго, от этого заклинания пострадали мои родители. Поэтому я... интересовался.
— Понятно, — буркнул Грюм. — Садись. А теперь я продемонстрирую его в действии.
Он выловил из банка паука, поместил на стол и указал на него палочкой:
— Энгоржио. Круцио.
Паук, увеличившийся в несколько раз, перевернулся на спину и стал извиваться от боли. Потянулись мгновения, во время которых Уизли сделал попытку спрятаться за своим столом и выглядывал поверх его края. Паук корчился, дети смотрели на него, как завороженные. Лонгботтом весь побелел и болезненно сморщился. Неприятно было всем, разве только Грег наблюдал происходящее с анатомическим любопытством.
— Перестаньте же! — вскричала наконец Грейнджер.
Грюм отменил оба заклинания и отправил обратно в банку акромантула, уменьшившегося до первоначальных размеров.
— Так... — оглядел он класс. — Кто мне назовёт последнее непростительное?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
