| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Трибунал?! — вскинулась Аймик, — Кто-то говорил о жизни как минимум. Кроме того, только я знаю базы, счета, да и много еще чего. Да и много что могу...
— Увести, — повторил полковник Службы Имперской Безопасности.
— Ты не посмеешь, я нужна твоему правителю! Мои знания...
Конвой с исаламири за спинами вывел ситхов в коридор.
Заметив удивленный взгляд лейтенанта Ксенна, Лорк соизволил пояснить:
— Ей, кстати, я жизнь не предлагал. Да и не заслуживает.
— Так точно, господин полковник, — откликнулся лейтенант, удивленный, что при отсутствии Силы, забрак смог буквально прочитать его непроизнесенный вопрос.
— Ты в порядке, девочка? — спросила Мара у Ти Корры, отошедшей к группе республиканских солдат.
— Да, — кивнула та, — А что там, в точке координат? Наши и имперские силы?
— Лучше! Там находится эскадра вольного адмирала Даалы, которая не признает перемирия и власти гранд-адмирала, но поддерживает с Империей отношения — надо же где-то брать запчасти и боезапас с пайками. Вот ее эскадре и поручили уничтожить все боевые корабли, которые появятся в данном районе в ближайшие несколько суток. Так что, не будь это ситхи, их стоило бы пожалеть.
Ти Корра улыбнулась. По сравнению с неистовой Даалой, даже тот же генерал Дрег и другие непримиримые бойцы Пелеона выглядели записными пацифистами. Республиканской разведке было известно, что Даала располагала сейчас двумя вполне исправными разрушителями, тремя крейсерами и, как минимум, десятком эсминцев. Так что у ситхов, стягивающих все уцелевшие силы якобы к месту новой базы их мастер-леди, не было никаких шансов.
— Внизу мы обнаружили пленных — ваших и наших, — обратился к Шейд полковник Лорк, — Многие в тяжелом состоянии, нужно обеспечить транспортировку на корабли и разобраться с нейтралами. Я, если не возражаете, займусь зачисткой.
— Иду! — Шейд развернулась на каблуках и вышла из разгромленного зала, который осматривало несколько десантников. Боковым зрением она заметила, что Ти Корра вновь подошла к лейтенанту, и они стояли рядом.
*
Они сидели на вывороченной взрывом из полуразрушенного зиккурата глыбе с затейливой резьбой. Сидели, сбросив на красноватую мертвую землю Коррибана исцарапанные и покрытые пылью боевые шлемы, прислонив к коленям лазерные винтовки. Просто сидели, прижавшись друг к другу, так что светлые локоны девушки разметались по искореженному наплечнику скафандра юноши.
Мимо проходили еще разгоряченные боем имперские и республиканские бойцы, мельтешили медицинские, ремонтные, поисковые дройды, гнали к взлетающим и садящимся шаттлам сдавшихся рядовых ситских солдат, уводили или уносили выживших пленников. Порыкивали движками в ожидании десантной баржи уцелевшие шагающие танки. А эти двое просто смотрели в розовое с клочьями бардовых облаков небо, где клонилось к закату какое-то встрепано-багровое солнце этой системы.
И генерал Дрег, который хотел подойти к своему воспитаннику, лично поздравить его с победой, вдруг замер, прислонившись к перекрученной взрывом опоре какой-то зенитной установки, поняв, что юноше помешал бы сейчас и сам Главком, явись он на недавнее поле боя...
Генерал поднял голову к неуютному небу, где тянулся след очередного взлетающего шаттла, да парили над грядой ближайших скал несколько местных летающих хищников.
В памяти Дрега вдруг всплыли опаленные боем руины Мугето, отчаянно цепляющийся за развалины, почти выбитый в неудачной контратаке и замкнутый в кольце окружения имперский легион. Чадили разбитые танки, проносились над верхушками уцелевших зданий звенья крестокрылов. По обломку брони погребенной под осыпью камней канонерки, за которым распластались две фигурки в закопченных доспехах имперских танкистов, иногда трещали разряды республиканских выстрелов. Кое-где из развалин еще вяло отвечали им немногочисленные десантники и экипажи уничтоженных шагающих машин. Сил на прорыв уже не было. Уже мигали красные огоньки разряженных автоматических аптечек, были отброшены опустошенные фляги, и все меньше сил оставалось на то, чтобы, переползая по развалинам, подбирать винтовки с оставшимся боезапасом или отстегивать магазины с поясов неподвижных тел. Уже замолк, уткнувшись в бок разбитого меддройда, впавший в забытье радист, бормотавший до этого позывные погибшего легиона и призывы о помощи. Но с той стороны площади тоже поднимался дым над горящими танками и глайдерами, и чернели в руинах тела убитых солдат. Окружившие их республиканцы не поднимались в решающую атаку, то ли собираясь с силами, то ли ожидая подкрепления.
Оставалось только лежать в тени обломка, глядя на рыжеволосую девчонку с зафиксированной на груди сломанной рукой. Сутки назад потерявший свой танк и экипаж Дрег вытащил ее из придавленного обломками легкого шагохода, а потом девушка прикрыла его самого, срезав ручным бластером прыгнувшего откуда-то сверху республиканского ботана— коммандос.
Они практически не знали друг друга — только несколько раз встречались в суматохе срочного формирования сводного легиона. Но теперь, прижавшись друг к другу, — две живые фигурки среди недвижимых тел — они были так близки. Пересохшему горлу было тяжело выдавливать ненужные слова, но взгляды воспаленных глаз тоже говорили о многом, дарили терпкую нежную горечь почти нереального сегодня общего будущего. Они могли бы подарить друг другу так много, встретившись раньше, а теперь осталось лишь поделиться последними взглядами, усталыми прикосновениями и прикрывать друг друга в последнем бою.
А потом Дрег увидел на губах своей нечаянной и последней спутницы улыбку, а на глазах — слезы, когда из дымящегося чрева буквально изорванного тяжелыми орудиями танка, громоздившегося на площади впереди, вдруг... зазвучала популярная на офицерских вечеринках незамысловатая песенка какой-то корускантской певички. Кто-то проживающий последние минуты жизни в мешанине смятого металла, перекрученных проводов и горящих блоков позволил себе последнее нарушение устава — запустил через уцелевший внешний динамик песню о внезапном и жарком курортном романе, которую танкисты тайком крутили в наушниках, коротая время до приказа. И такие простые и забавные фразы, которые обычно вызывали у Дрега усмешку, сегодня показались проникновенными и трогательными.
Мелодия отзвучала над обломками, а потом в воцарившейся тишине Дрег, на мгновение отведя глаза от взгляда девушки, осознал, что не слышит шипения выстрелов. Приподнявшись, он осмотрел противоположную сторону площади сначала в зеркальный обломок, а потом, осмелев, сам поднял голову. Противника не было видно. Чуть позже он понял причину — в стороне, где огромные мосты тянулись к району космопорта, виднелись силуэты шагающих танков, роились над кварталами имперские перехватчики и республиканские крестокрылы. Неудачный контрудар, отвлек силы от основного наступления имперцев, и противник теперь активно стягивал туда войска, потеряв интерес к горстке недобитых окруженцев.
Над последней позицией легиона раздался протяжный низкий гул и из-за высотного квартала вынырнули тройки тяжелых транспортных канонерок Империи в охранении атмосферных боевых машин. Из первой опустившейся на исковерканную улицу воздушной машины выпрыгнул имперский офицер в окружении штурмовиков. Тяжело поднявшийся на ноги Дрег отсалютовал и хрипло доложил, что сводный легион, командование которым он принял после гибели всех командиров, выполнил свою задачу до конца. А потом они с рыжеволосой сидели у теплого борта канонерки, отхлебывая каф с коньяком из одной на двоих фляги и смотрели на небо... и молодой мичман, командовавший канонеркой, топтался рядом, не смея беспокоить возвращающихся из-за грани бойцов.
Вот так же сидели, прижавшись друг к другу, его приемный сын, имперский лейтенант Хельг Ксенн, младший барон Дрег и его недавний враг — дочь джедайки, лейтенант республиканской разведки Алая Ти Корра.
Гаран Дрег не знал, о чем они думают сейчас, но видел, что желаемый Хельгом поединок вряд ли состоится, а также то, что на той, другой, всю жизнь враждебной для него стороне, для его приемного сына появился человек, на которого юноша никогда не сможет поднять оружие.
Нет, генерал не собирался менять свое мнение о мятежниках. Он, его спутница жизни, его бойцы отдали слишком много этой войне, и они посвятят всю оставшуюся жизнь защите своей Империи — в крупных ли сражениях или в обманчивой тишине перемирий и пограничных стычек. Но вот эти дети, родившиеся и выросшие на войне, обожженные ее пламенем, может быть они смогут... нет не соединить несоединимое, но сменить войну на мирное соперничество двух великих осколков великой державы. И может быть Империя, вся доблесть воинов которой, не дала военной победы, вернет себе единство и величие в мирном поединке образов жизни... И Дрег, еще раз взглянув уже без грусти и ностальгии, на неласковое багровое солнце, лихо повернулся на каблуках и зашагал к своему командирскому танку, где его ждала любимая женщина и боевые друзья.
*
Если бы у них оставалась хоть капля влаги, то они хотя бы могли в досаде сплюнуть на пол, но воды не было — ни на плевки, ни на слезы. Была Сила, которая пока поддерживала их тела в скитаниях по коридорам неизмеримо древним гробниц, равнодушных к чужой жизни и смерти. Двое потерянных ситских учеников не были первыми, кто находил здесь свое последнее пристанище, — они уже не раз натыкались на древние останки и разгрызенные кем-то кости.
Девушка грустно заявила своему спутнику, что они все же плохие "истинные ситхи", ведь мастер-лорд Джарм наверняка бы посоветовал им убить и съесть друг друга. На что тогрут поведал своей партнерше, что и на подвиг какого-то джедая, о котором издевательски сообщила им как-то Аймик, — отдать свою кровь раненым соратникам, чтобы они выжили, — его тоже не тянет. А вот уйти красиво, устроив поединок и убив друг друга, они могли. Могли. Но все не начинали этот поединок, то ли цепляясь еще за какую-то надежду, то ли желая выяснить все же последнюю загадку их выбора, то ли просто боялись, что один из них умрет не сразу и будет медленно умирать от ран в холодной тьме гробниц древних великих лордов, а ситская методика остановки сердца вдруг и не сработает.
Спотыкаясь, иногда поддерживая друг друга, устало ругаясь, они добрели до разгромленного входа в очередную гробницу. Сил уже не было, как, впрочем, и интереса или страха. Они присели на краю раскрытого саркофага, и тогрут увидел, что массивное ложе пусто.
— Слушай, а это не худшее место для упокоя, — заметила девица, — Мы можем остаться здесь. Возьми меня напоследок, а потом... уж на один удар мечом у тебя сил-то хватит, в тот самый момент...
— А пару-тройку веков спустя кто-то найдет скелеты застывшие в объятиях внутри гробницы, — подхватил тогрут, — Придумают легенду.
— Если найдет, — обронила девица, и оба замолчали, вдруг почувствовав сотни метров скалы над головами.
Парочка уже устроилась на ложе, пытаясь сухими губами нащупать друг друга, когда над ними возник светящийся силуэт, и в сознания ударил нестерпимо громкий голос.
— Вы, жалкие, считаете, что достойны этой гробницы?
У пары бывших учеников уже не было сил для страха.
— Какой же ситх не считает себя достойным? — ответил тогрут, морщась от силового эха чужака в сознании.
— Если считаешь иначе — сразись или покарай нас смертью, — в тон ему прохрипела подружка, — Но вообще мы не хотели как-то осквернить твою память.
— Мою память? — показалось, или в голосе призрака промелькнула ирония, — Нет. Эта гробница была подготовлена для иного воителя, весьма достойно павшего очень далеко отсюда. Он сожжен его детьми и его врагами на далекой луне... впрочем, сейчас речь о вас.
— Если ты хочешь покарать нас, то вряд ли смерть станет карой, — буркнул тогрут, — Мы не собирались задерживаться тут, разве что получить перед смертью немного удовольствия.
— Смерть может быть разной, а вдруг я выпью из вас всю Силу, до капли, и вы не сможете даже поднять руки? — интонации призрака были угрожающими, но... опасности для себя парочка почему-то не чувствовала, скорее издевку.
— Вряд ли в этом будет много чести и удовольствия, — ответила девица, — Мы сейчас скверные бойцы, да и вряд ли призрак Лорда можно убить клинком, а уж для боя в Силе...
— А как же ситское учение? — призрак, казалось, уже просто насмехался над парочкой, — Никогда не отказываться от боя, никогда не уступать врагу, никогда не позволять решать за себя?
— Нас так не учили, — ответил тогрут, но с стоном поднялся с ложа, — Ну если так тебе будет удобнее..
Он зажег клинок, а рядом встала, пошатываясь, девица со своим мечом.
— Последнее удовольствие обломали, — буркнула она, — Впрочем, вряд ли нас на что-то сейчас бы хватило.
— Вот это уже достойно, — усмехнулся призрак, — Нет, я не буду убивать вас, да и кое-кто просил за бестолковую парочку заблудших гизок.
— Это мы-то гизки?! — воскликнул тогрут, — И кто просил? Тот древний лорд, что обманул нас? Почему не явился его призрак?
— А ты кто, чтобы спрашивать отчета у призраков? Да, обманул, — констатировал дух, — Он не древний лорд и не призрак, пока, но воин, в котором жив древний путь. И он просил за вас.
— Ты покажешь нам выход?
— Я Хранитель, а не проводник. Но я покажу вам того, кто выход точно найдет. А чтобы он сохранил вам жизнь, возьмете вот здесь, — в сознании парочки развернулась схема коридоров, — малый голокрон по доспехам и клинкам. И пройдете вот так.
— А мы тут были, — грустно констатировала девица, — Вот уж действительно, гизки.
— По крайней мере, вы мне сейчас интересны, — подбодрил их призрак, — А это уже немало.
На поверхность Коррибана, которую они уже и не ожидали увидеть, ситята выбралась полдня спустя. В компании Мута Баррика, который обнаружил и источник воды, и какие-то вполне пригодные в пищу грибы.
Ситский археолог нашел их в одном из залов, где парочка рассматривала чертежи и схемы из голокрона. Даже в таком состоянии идеи по усовершенствованию мечей и доспехов их захватили. Заинтересовали они и лорда Баррика.
Сначала он был готов убить предателей, но когда рассмотрел, чем увлечена парочка, услышал от историю про мнимого и настоящего призраков, и, получив голокрон, сменил гнев на милость.
— Если уж вас отдал мне сам древний Хранитель, да еще с таким подарком — живите! — констатировал археолог, — Я вижу, вы не безнадежны. Но обещаю, что жизнь вам легкой не покажется.
На поверхности троица обнаружила обломки техники, а в небе — завесу из спутников. Тогрут и девица понурились, но Баррик подтолкнул их вперед.
— Многие ситхи так и умерли, не достигнув Коррибана, а вы можете провести всю свою жизнь здесь! Вы действительно избраны! И теперь нам не будут мешать эти безумцы с их глупыми войнами, соперничеством, набегами и пытками. Я говорил им, что Совражество живет не по заповедям Древних, и вот результат. Остались мы. И у нас впереди лучший путь для ситской археологии... Ну а если вам, апрентисы, зачем-то все еще хочется увидеть внешний мир — работайте. Древние знали возможность покинуть планету не только поднявшись из ее атмосферы на корабле. Вот вам и стимул, "избранные"!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
