Академия

— Правда, красиво... — прошептала девушка.

Он кивнул, соглашаясь. Потом повернулся к ней и не удержался — тоже обнял и поцеловал. Ранза прильнула к нему. 'Блин, что я творю! Еще в любви признайся! Козел, обманщик!' — Кротов быстро разжал объятья и, стараясь развеять эту атмосферу, заговорил:

— Чувствуешь, как тепло?

Ранза неохотно отстранилась и отсутствующим голосом подтвердила:

— Да, мы же все ближе к теплым краям.

Было видно, что думает она совсем не об этом.

Но Кротов сказал верно. Истаивающая ночь была наполнена теплом. При этом, не тем теплом, когда после зимы подует весенний ветерок, съедающий снег, и организм, привыкший к зиме, вдруг почувствует порывы совсем не остужающие тело, а, наоборот, ласково греющие его. Нет — сейчас в воздухе чувствовалось, что ночь — летняя. Конечно, по меркам Кротова. 'Градусов двадцать, — решил он. — Интересно, что будет, когда выглянет солнце?'

А оно должно было вот-вот появиться над лесом. Стало совсем светло. Ночные птицы, носившиеся вокруг лодки, исчезли. Зато им на смену пришел хор голосов из леса с обеих сторон реки. За одну ночь все изменилось; чем дальше они уплывали от гор, тем богаче становилась природа. В птичьем клекоте, скрипе и цоканье Сергей различал звуки, явно издаваемые животными крупнее. Кроме, уже слышанных, мычания неведомого зверя и лая каругов, появилось еще множество животных звуков.

— Я тебе обещаю, — Сергей обернулся к Ранзе. — Сегодня у нас будет мясо.

— Я не сомневаюсь в этом, — мягко улыбнулась она в ответ.

Черт, кто подменил её? Сергей смотрел на девушку и не узнавал её. Куда делся армейский капрал, готовый загонять взвод, ради красивого прохождения?

— Надо будет пристать к берегу. Когда остановимся?

— Сергей, давай командуй ты, — неожиданно сказала она.

Да, с девушкой что-то происходит. Кротов не показал, что удивлен.

— Слушаюсь, командир!

— Сережа, перестань! Я не люблю, когда ты придуриваешься.

Он смутился.

— Извини, больше не буду.

Когда выглянувшее светило высушило росу на прибрежных зарослях, землянин направил лодку к небольшому мыску, покрытому травой. К его удивлению, она была зеленой. 'Ну, Тарантос, не все я о тебе знаю, — Сергей покачал головой, — надо же, за одну ночь из начинающейся весны в лето!'

Кротов проломился через вездесущие кусты и обошел небольшой участок вокруг мыска. Благодать благодатью, а про разведку забывать нельзя. Хотя, ему все труднее было заставлять себя держаться, как положено в разведвыходе. Ласковое солнце, спокойная молчаливая река, красивый оживший лес и, главное — любящая девушка рядом — все это расслабляло. Казалось, он, в отпуске от бесконечной войны, путешествует в свое удовольствие. К черту! Надо гнать такие мысли. Испорченный постоянным ожиданием опасности, мозг никак не хотел принимать эту случайную прекрасную передышку, но организм побеждал. Тем более, спутница, казалось, полностью приняла это состояние. Ранза даже не прикоснулась к игольнику, когда они пошли на берег. Кротов отметил это, но ничего не сказал.

Когда они перекусили вчерашней рыбой, Сергей заметил, что Ранза совсем расслабилась. Она лежала прямо на траве и бездумно смотрела в небо. На лице блуждала счастливая улыбка. Кротов знал это состояние. Такое бывало, когда из "войны" они возвращались в часть. Обманчивое чувство полной безопасности расслабляло. Хотя, умереть в палатке лагеря шансов было лишь чуть меньше, чем при выходе.

— Ранза, я пойду, все-таки, попробую поохотиться. Ты, пожалуйста, больше не рыбачь, а то мы и прошлый улов съесть не можем.

Она, не открывая глаз, заулыбалась шутке. Потом перевернулась на живот и посмотрела на Кротова.

— Сережа, а давай сегодня не поплывем дальше. Устроим себе отдых. Посмотри, какая красота вокруг, и погода балует.

'Раз нас никто не ищет, почему бы и нет', — подумал он.

— Хорошо! Тогда расслабляйся! Но, не забывай — мы в диком лесу.

— Иди, иди, командир, — улыбнулась она. — Не забуду.

Лес изменился. "Резиновые" деревья стали выше и мощнее. Теперь не только они царили вокруг. Появились и новые. Сергей не стал рассматривать, что это за растения, но отметил общее — листья у всех деревьев стали шире и крупнее. Да и краски словно обновились, все было сочным, все цвета налиты полной мерой. Каждый цвет: зеленый, коричневый, красный — все играли полной палитрой оттенков. Солнце, греющее сверху, пробивалось вниз редкими яркими пятнами. Сейчас бы включить "хамелеон" — в этом цветном кавардаке хрен бы кто меня увидел.

Появившийся подлесок — тонкие, в палец, стволы какого-то растения кучками, словно кто-то бросал сразу горсть семян, тянулись из высокого ковра темной коричнево-зеленой травы. На высоте чуть выше роста человека они распускались пучком коричневых листьев и были похожи на большие кисти на длинной ручке.

Все это замедляло движение. Кротов сначала пошел вглубь леса. Стараясь не создавать шума, он двигался осторожно, но со всей возможной скоростью. Он не собирался устраивать многочасовую охоту, выслеживая лучшего зверя. 'Убью первое попавшееся, — думал он, — лишь бы появилось'. Анализируя, по привычке, свое нежелание задерживаться в лесу, он понял, что это связано с девушкой. Его тревожило то, что она так и не прониклась тем, что беда возможна даже в этом безлюдном лесу. Да, на войне всегда забываешь, что не только люди опасны. Сергей рассмотрел в свое время только крупных местных хищников, но, наверняка, есть и поменьше и всякие мелкие гады, которые тоже могут навредить. Чем дальше он уходил от лагеря, тем неспокойнее становилось у него на душе. Даже любимое занятие — охота — не привлекало. 'Блин, да что это со мной? Нервничаю как баба. Может, я в лес боюсь идти?' — Но эту мысль он отбросил как не заслуживающую обдумывания.

Он уже почти решил вернуться, как вдруг в яме, особо буйно заросшей травой и кустарником, ему показалось движение. Кротов замер. Беззвучно, миллиметр за миллиметром, он тянул игольник к плечу. Направив ствол в сторону показавшегося движения, он зажал нижнюю губу верхней и резко свистнул. Есть! Из зарослей метнулся зверь. Он ломился вправо по пологому склону, пытаясь скорей выскочить из ямы.

Еще не разглядев через заросли, что это за зверь, Сергей провел стволом вправо вверх, ловя животное в прицел, и выстрелил. Игла, способная пробить с близкого расстояния даже армейскую броню, гарантировано сделала свое дело — зверь не успел даже вскрикнуть.

Не опуская игольник -'чем черт не шутит, не на Земле нахожусь' — направился к убитому зверю. На ходу он оглядывался, никто не спешит на помощь собрату?

Он уже почти подошел к трофею. Тушу, завалившуюся в траву, разглядеть было еще невозможно, но действие иглы было видно во всей красе: кусты и трава были забросаны ошметками темно-красной плоти и забрызганы кровью. 'Тьфу, черт!' — Кротов даже выругался, настолько эта картина не соответствовала прекрасному дню вокруг. Но следующий шаг он так и не сделал — страх пронизал тело. Кротов замер. Страх был не его. Впервые он так сильно чувствовал чужую эмоцию. Это Ранза!

Мгновенно забыв об убитом звере, он помчался назад. Теперь было не до осторожности. Он не мог разобрать, что именно пугает Крик. Но угроза была явно смертельной. Сергей обливался холодным потом, словно сам только что сорвался со скалы и висел сейчас на одной руке над пропастью. 'Предтечи хреновы, — думал он на бегу, — лучше бы научили меня мысли читать — сейчас уже все бы знал'.

Он не ожидал, что ушел так далеко. Бежал уже, казалось, вечность, а до берега так и не добрался. Наконец, среди стены деревьев появились просветы. Лес кончался. Скоро река. Кротов сбавил скорость. Перейдя на быстрый мягкий шаг, он со всех сил вслушивался в звуки леса, пытаясь выудить что-нибудь необычное. Но природа жила своей жизнью: дребезжали и скрипели птицы; раздавались крики, мычания и лай зверей и ни в одном из них не чувствовалось предсмертного страха.

Кротов уловил запах эмоций еще кого-то. Зверь! В этом фоне не было даже намека на разумность. Эмоции были глубинные, прямые и чистые, как выстрел. Голод, боль, боязнь и желание схватки. Над всем преобладало чувство голода — невозможного, постоянного, изматывающего. И радость скорого насыщения. Землянина даже передернуло — казалось, он почувствовал вкус свежей горячей крови.

Приставив игольник к плечу, Сергей вломился в прибрежные кусты. Он нарочно продирался напрямую, не разбирая дороги, чтобы тот, кто желал съесть Ранзу, отвлекся на него. Кусты расступились. Он успел заметить, как солнце блестело на глянцевых коричневых боках огромного животного. В тот же миг мир потерял краски, став черно-белым. Но, в тоже время, резкость восприятия увеличилась. Теперь он видел все мелкие короткие чешуйки на длинном хвосте маракагула, которым тот хлестал себя по бокам. Мысли пропали, осталось только движение. В несколько прыжков он оказался рядом со зверем. Тот только сейчас начал медленно разворачиваться, одновременно подымаясь на задние лапы; огромная туша с оскаленной пастью, заполненной рядами обломанных желтых зубов, нависла над Кротовым. На поднятых для замаха лапах выдвинулись черно-фиолетовые когти. Поднявшийся на задние лапы зверь был в два раза выше землянина. Все это фотографически фиксировалось в мозгу Сергея, совсем не задевая его.

Хищник хотел обрушить на него удар обоими лапами. Хотя, даже удара одной хватило бы, чтобы смять человека в лепешку. Зверь был быстр, вряд ли обычный человек успел бы даже нажать спусковую кнопку. Но, в этот момент Кротов уже не был обычным человеком. Он, казалось, забыл, что из игольника можно стрелять. Сорвав его с себя, он одной рукой перехватил оружие за цевье, другой — за приклад. Словно, это было копье, он с нечеловеческой силой воткнул ствол в открывшееся брюхо животного. Удар был так силен, что металл ствола пробил бронированные чешуйки, спрятанные под свалявшейся шерстью, и по самый магазин вошел в тело.

За время, потребовавшееся, чтобы удар зверя достиг цели, Кротов успел выдернуть свое "копье" и сделать еще два смертельных укола. Последний пришелся уже в грудную клетку животного. Хрустнули ломающиеся ребра. В последний момент землянин выкатился из-под рухнувшей туши. Игольник остался под зверем. Запрыгнув на дергающегося хрипящего маракагула, Кротов с силой воткнул перчатки броника в глаза зверя. Пальцы вошли почти полностью.

В этот момент вата, заложившая уши, начала исчезать. В воздухе продолжал звенеть своими звуками яркий солнечный день. Ранза, стоявшая по колено в воде, упиралась спиной в лодку, её обезумевшие глаза с ужасом смотрели на Сергея. Она молчала, но эти глаза говорили сами за себя. В них застыл страх. Кротов выдернул пальцы из глазниц и брезгливо сморщился. Краски, вернувшиеся в мир, расцветили ужасную картину: он весь был в крови и слизи, даже с волос стекало, заливая глаза. Он спрыгнул с туши и, не обращая внимания на последние судороги зверя, направился к Ранзе.

По мере того, как он подходил к девушке, она пыталась отойти от него, но только напрасно перебирала ногами, упираясь спиной в борт лодки. Сергей с удивлением понял, что боится она его.

— Ранза, ты что? Успокойся, это я. Все кончилось.

Он наклонился к воде и начал торопливо смывать с себя кровь. Потом подошел к по-прежнему молчавшей Крик.

— Ну, все? — ласково спросил он. — Успокоилась?

Обняв девушку, Кротов привлек её к себе. Она сначала слабо сопротивлялась, но потом сама прижалась к нему. 'Слава богу, — подумал Сергей, — оживает. Я бы, наверное, вообще обделался, если бы увидел такого зверя нападающего на меня'. Он пытался оправдать поведение Ранзы, при этом забывая, что он только что уже встретился с этим зверем.

Крик подняла голову.

— Сергей! Что это было? — голос уже не дрожал, она справилась с собой.

— Маракагул, я думаю. Ты должна лучше знать.

— Я не об этом. Я о тебе.

— Обо мне?! Что не так со мной?

Ему, вдруг, четко представилось, как выглядела эта схватка со стороны. 'Черт, что я еще спрашиваю? Конечно, я действовал не как человек. Она не дура'. — Он лихорадочно начал искать правдоподобную ложь, чтобы объяснить свое поведение. Рассказывать правду Кротов не собирался даже ей. Он вспомнил "разоблачение" Рейнис, которое она выложила ему в подвале.

— Ты про то, как я убил зверюгу?

— Человек не может пробить броню маракагула, — твердо сказала она. — Только одному животному это под силу — рахофтару.

Это точно, Кротов вспомнил острые и длинные, как кинжалы, фиолетовые когти "снежного человека", тот, пожалуй, и с этим хищником справился бы.

— Ранза, — начал он, подбирая нужные слова. — То, что я расскажу тебе сейчас, является стратегической тайной Империи.

При этих словах она отстранилась и встревоженно взглянула на него.

— Нет, нет! Я обычный человек, — понял её взгляд Сергей. — Но, когда я говорил, что не имею чипа, я обманывал. У меня новый имплантат, который...

Ранза не дала ему договорить.

— Не надо, не рассказывай!

Он даже не ожидал, что его ложь даст такой эффект; девушка расслабилась, заулыбалась, в глубине глаз опять загорелся знакомый огонек. 'Вот, что значит привычное объяснение случившегося, — Кротов про себя усмехнулся, — все, она в нормальном мире'.

— Сережа, прости меня, а то я уже всякое начала думать. Если это государственная тайна, не надо рассказывать. Я все и так поняла.

Её голос снова зазвучал теми красками, что и утром.

— А ты знаешь, я догадывалась, — она заглянула ему в глаза. — Еще после первой драки в столовой. Ну, и потом много раз бывало. Дракон! Это хорошая штука, Имперская армия станет просто непобедимой!

— Все, Ранза, давай забудем, — Кротову было стыдно, он не привык так нагло врать в глаза.

— Конечно, — горячо согласилась она. — Я больше ни слова не скажу. Пойдем, посмотрим зверя.

— Пойдем. Кстати, где твой игольник?

— Не знаю, — девушка покраснела. — Сергей, я растерялась. Когда ты ушел, я лежала, мечтала и совсем расслабилась. Я услышала, что что-то хрустнуло, но подумала, что это ты. А когда открыла глаза — там это.

Она кивнула в сторону маракагула.

— Он, видимо, никогда не видел такую добычу, как я, и не сразу прыгнул. Не помню, как я очутилась в воде. Наверное, хотела спрятаться в лодке. Вот такой я спецназовец...

Она обреченно опустила голову. Сергей не видел ничего предосудительного в её поведении.

— Молодец! — поддержал он девушку. — Правильно среагировала. Пока возилась бы с оружием, могла опоздать.

Крик с удивлением и благодарностью посмотрела на него и попыталась возразить:

— Я же испугалась.

— Ты же воевала, — перебил Сергей. — Был хоть один день на войне, когда солдат не боится? Вспомни. Иногда так страшно, что готов в штаны наложить. Ведь так?

Ранза совсем расслабилась и заулыбалась.

— Спасибо тебе!

Она сжала его руку.

Зверь коричневой глыбой лежал на траве в луже собственной крови. Она уже начала подсыхать по краям. Глянец шкуры потускнел. Даже мертвый маракагул выглядел внушительно. Да, Тарантос на счет хищников Землю обскакал. Что рахофтар, что этот монстр с любым нашим царем зверей справится играючи. Кротов с трудом выдернул торчавший из-под туши игольник. Только сейчас он разглядел обломанные шелушащиеся когти. Зубов в пасти тоже не хватало. Те же что были, тоже частенько были сколоты. Вот оно что!