Галлюцинации замка

-Стоять насмерть! — Рявкнул я во всю мощь легких крысолака и потопал на опешивших от гибели своего предводителя, а также видимо основной ударной силы, орков. Вести за собой людей в атаку было глупо, погибнут еще, а где потом тогда новых искать прикажите? Уж лучше сам как-нибудь супостатов подавить попробую, сломав их строй и внеся панику в ряды неприятеля, имя мое хоть и не Кощей Бессмертный, но риск окончить свое существование в подобной стычке равен нулю процентов. Хм, а кто такой этот самый Кощей, судя по всплывшим на поверхность искалеченного разума отрывкам памяти, обладающий то ли неуязвимостью, то ли неумираемостью? Мы часом не коллеги? А может, родственники? — С дороги павианы мохнатые, зашибу!

Клюв конструкта сомкнулся на верхней половины туловища самого крупного из налетчиков, вооруженного громадной кувалдой, явно спертой из какой-то кузни. Правда гуманоид успел неожиданно быстро присесть и в результате каменные ножницы ухватились лишь за его выставленное вверх оружие и вырвали оное из мускулистых лап. Ну, тоже неплохо, кулаками против неживой марионетки много не навоюешь, да и обычный крестьянин с вилами такого атлета шерстистого враз подколет прежде, чем он своими грабками до него дотянется. Неожиданно конечности колосса начали скользить по земле как по льду. Все внимание пришлось сконцентрировать на том, чтобы шесть опор, подошвы которых без всякой видимой причины вдруг почти лишились силы трения, не завалили конструкт на бок. Проклятье! Где-то среди зеленомордых притаился еще один шаман, возможно ученик первого, судя по малой мощности удара, но недостаток сил он явно мог компенсировать умением. Ладно, раз стоять на одном месте получается плохо, то попробуем набрать инерцию и за счет нее сохранить равновесие, откуда-то я помню, что так можно. А еще в сознании крутится странное слово 'велосипед'.

Град ударов обрушился со всех сторон на прущую вперед тушу скорпиона, заставляя ее покрыться многочисленными трещинами и сколами. Энергия, щедро вытекающая из поврежденных кристаллов, отправилась не восстановление полученных дефектов, общий тонус конструкции и создание шипов на подошвах ног. К сожалению то ли мое творение оказалось недостаточно быстрым, то ли в этой банде орков не пренебрегали физическими тренировками и занятиями по тактике, но никого раздавить так и не удалось, вроде бы сбившиеся в кучу противники живо рассосались в стороны. Так, пару пришедшихся вскользь плюх свободными от передвижения ногами успел отвесить самым нерасторопным, но хотя они и отбрасывали тварей на несколько шагов, наверняка ломая им кости, но на месте никого не убивали. Ну, хоть благодаря вцепляющимся глубоко в землю свежеотросшим булыжным коготкам прекратил изображать из себя корову на льду. Жаль, вражеского колдуна разглядеть не получилось, мой конструкт определенно нуждается в доработке, да, он большой, страшный, сильный и прочный, но какой-то малоэффективный. Особенно когда его самым наглым образом заколдовывают.

Куда результативнее собственного каменного начальства действовал Виртим, стремительно опустошающий свой колчан и пытавшийся работать по схеме один выстрел-один труп. Однако поскольку выцеливать уязвимые места у такой массы врагов полуэльфу было банально некогда, получалось у него не очень и примерно половина попавших под обстрел врагов отделывалась ранами, не пришедшимися на жизненно важные точки, вроде шей, глазниц или паха, а потому лишь злобно ревели, обзаведясь лишней дыркой в теле. Правда выпускаемые им снаряды больше не взрывались и не игнорировали законы физики, а вели себя почти так, как и положено обычным стрелам, ну может только очень острым и тяжелым, как объяснял однажды сам лучник, на каждый выстрел, где используются его особые умения, он тратит немного жизненных и магических сил. А их запас — величина конечная, убить себе перерасходом, при используемой им технике, правда, не получится, но вот свалиться в обморок от истощения, вполне. Гибриду двух рас в деле дистанционного боя как могли помогали штук пять или шесть охотников с луками и примерно столько же пращников, из задних рядов крестьян пытающихся сеять смерть и разрушение, но их совокупные усилия едва-едва достигали той же планки, что и результативность ушастого снайпера.

С ревом и малоразборчивой руганью толпа орков, раздавшаяся в стороны с пути постоянно поскальзывающегося конструкта, рванула на собранное с бору по сосенке ополчение жителей деревни, оставив меня в своем глубоком тылу. Проклятые зеленые обезьяны оказались слишком шустрыми, чтобы ударить их в спину пришлось сначала развернуться. Не самая легкая задача, если шесть ног норовят упорно запутаться между собой и буквально вырываются из своих креплений. А в то время, пока главная ударная сила людей оказалась временно не у дел, упражняясь в прикладной акробатике, эти примитивные гоминиды наконец-то добрались до противника. Грубые топоры, дубины и палицы, весящие побольше чем иной подросток, просто ломали выставленное ощетинившимся строем представителей человеческой расы оружия. Иногда вместе с руками их держащими. А следующий взмаха уже неминуемо доставал до уязвимой плоти. Нет, разумеется, крестьяне не были беззащитными овечками, приведенными на убой. Вилы, рогатины и самодельные копья с размаху втыкались в животы, пробивая ненадежную защиту из дощечек на веревочках. Цепы крушили клыкастые хари, выдавая настоящие фонтаны из крови и раздробленных клыков. Серпы, которыми в ближнем бою орудовать можно куда быстрее, чем тяжеленной неподъемной дурой в виде кое-как обточенного полена-переростка или железной чушки, подрубали сначала конечности, перерезая мускулы и сухожилия, а потом проходили по горлу. Но орки, к сожалению, отличались просто таки феноменальной выносливостью, живучестью и презрением к собственной жизни. Даже получив смертельную рану, они продолжали драться до тех пор, пока не истекали кровью, а уж засевшая в плече стрела, пробитая ударом ступня или, скажем, ударивший по голове камень и вовсе обычно их лишь притормаживали. Пожалуй, если бы не остатки местной дружины, вставшей в первые ряды ополчения, обитателей Сосновки просто бы смяли, тем более, что мой конструкт оказался излишне медлительным, а у Виртима очевидно кончились силы и больше изображать из себя магическую версию крупнокалиберного пулемета с самонаводящимися снарядами он просто не мог.

Однако тактику, стратегию, да и вообще военное дело орки явно не изучали, действуя видно на одних инстинктах. Иначе о громадном каменном исполине, на поскальзывающихся ногах ковыляющем в их тылах, они бы не забыли. На последних метрах, отделяющих его от увлекшихся дракой целей, равновесие конструкт все же потерял, но особо сильно это ему не помешало. Длинный сегментный хвост с булавой на конце вытянувшись опустился в самую гущу орков, теснивших крестьян, сминая какого-то зеленомордого мохнатого неудачника в обильно брызнувшую кровью лепешку. А потом пошел в сторону, пусть не убивая нелюдей, но валя их наземь с неуклонностью и силой, доступной лишь механизмам, тупо выполняющим свою работу. Добить распростершихся на земле противников было кому, да и сородичи мешали поверженным подняться, некультурно наступая на них грубыми немытыми лапами и продолжая пытаться продавить строй крестьян с непонятной настойчивостью. Однако тут же ноги, и так имеющие крайне малое сцепление с поверхностью, вообще начали выворачиваться из суставов и марионетка, служащая моими глазами, ушами и руками, просто плюхнулась на живот, раздавив твердой каменюкой какую-то оставленную орками в тылу тяжелораненую женщину, безуспешно пытавшуюся запихнуть в распоротый живот собственные кишки.

-Они думают, что этим големом управляет какой-то чародей, и надеются его отыскать, — осторожно подал мысленный голос Лемри, разъясняя поведение налетчиков. — Похожие конструкции не то чтобы часто встречаются, но определенную распространенность имеют, особенно у гномов. И подчиняются они контрольным амулетам, шаман видно хочет разыскать его и подчинить такую интересную штуку, автоматически делающую своего хозяина крайне могущественным и опасным существом, себе.

-Да где он, ё-моё?! — Возмутился я, наблюдая за тем, как объединенными усилиями десятка орков хвост скорпиона снова оказывается, разломан на куски. Все же его телескопические сегменты не очень прочны, да. А наконец-то отреагировавшие на угрозу гуманоиды с повышенным шерстяным покрытием всего тела, начинают крушить пытающийся давить и резать их клюв конструкта. И тоже успешно, во всяком случае, одну из половинок гигантских ножниц они уже оторвали, причем с первой попытки, дружно дернув в одну сторону. Как у них получается так согласованно действовать при полном отсутствии командования? Заранее заученные тактические схемы? Врожденное чувство локтя? Внутривидовая телепатия?— Здесь не видно никого обвешанного амулетами, бусами или даже просто вооруженного посохом!

-Значит, это боевой маг, — решил крысолак, в местных колдунах и чародеях собаку съевший. И съевший заодно немало самих кудесников, причем часть еще живыми, у его сородичей, как гласила память маленького уродца, такой поступок считался особым шиком и доказательством просто непомерной крутизны. — Дерется оружием и колдует одновременно. Ни в том ни в том не особый мастер, но за счет такой универсальности любим всегда и всеми, кроме врагов. Ищите орка с одноручным оружием, делающего странные жесты второй конечностью или всем телом, совсем без движений накладывать чары может лишь поистине великий мастер и скорее всего он будет в очень хорошем доспехе, позволяющем лезть на передовую и игнорировать большинство угроз.

-Нашел, — столь точное целеуказание наконец-то позволило выделить искомого пакостника, из-за которого ноги конструкта постоянно разъезжались в стороны, тем самым снижая эффективность каменной марионетки процентов на восемьдесят. Высокий орк со слегка поседевшей шкурой, с непринужденностью махающий громадной дубиной, размером едва ли не больше него самого, казавшейся гипертрофированной и излишне грубой даже на фоне остального вооружения орков, явно пробивался к Виртиму, прямо во время драки умудряясь совершать казалось бы бессмысленные дерганья, подозрительно похожие на танцевальные па. Может попробовать взять этого типа живьем? Судя по тому, как эффективно он выводит из строя главную ударную силу людей, не будучи в состоянии её уничтожить, башка у данного гуманоида варит несмотря на зверский облик. Ладно, война план покажет, тресну по кумполу аккуратненько, а там будем надеяться на прочность черепа и шлема. Ну, или остатками хвоста свяжу, чтобы в суматохе потенциально полезный кадр не дорезали.

Сминая живых и мертвых, причем последних как своих так и чужих, несколько крестьян уже лежали на земле, не подавая признаков жизни или с повреждениями, позволяющими вынести однозначный диагноз по причине уже частично состоявшегося вскрытия или трепанации черепа, конструкт пополз вперед. Вставать на ноги времени не было, вражеский колдун, несмотря на то, что трясся он как больной в эпилептическом припадке, каким-то образом уже достиг Виртима, неожиданно для самого себя оказавшегося в первых рядах подавшихся назад защитников и принимающего удар сразу нескольких орков. Полуэльф размахивал неплохого качества мечом, раньше принадлежавшем бывшему старосте, как ветряная мельница, но отсутствие на его худом гибком теле брони сделало бы первую же полученную им серьезную рану последней, а терять такого перспективного кадра ужасно не хотелось. Однако, несмотря на все усилия, я определенно не успевал. Проклятые орки ужасно меня тормозили, причиняя конструкту все новые и новые повреждения, спешная регенерация которых требовала дополнительной энергии и, самое главное, времени. Запас кристаллов пусть и уменьшился на треть, но пока еще оставался, в отличии от драгоценных мгновений, а боевой маг, ну или боевой шаман, черт его знает как правильнее, уже заносил свою дубину чтобы сокрушить мастера-лучника, очевидно принятого за хозяина моей марионетки. Мастер лука, прекрасно понимающий безнадежность парирования клинком сжимаемого в лапах противника бревна, метнул в своего врага извлеченные из-за пояса нож. Увы, стальная колючка, прошедшая мимо глаза и застрявшая в щеке, заставила седого гуманоида лишь раздраженно рыкнуть. Но завершить свой удар боевой волшебник налетчиков не успел. Яркая рыжая струя пламени, метнувшаяся откуда то из-за спин крестьян и немного сверху за одно мгновенье превратила его в тонко визжащий полыхающей факел.

Всеми позабытая Ребекка, оставшаяся далеко в тылу, взобралась на крышу самой высокой халупы, гордо именующейся местными домом старосты, но не имеющей даже второго этажа и теперь оттуда изображала из себя систему залпового огня. В воздухе рядом с ней завис десяток кристаллов, выданной ведьме на текущие расходы и примерно каждые три-четыре секунды, уходившие на то, чтобы как следует прожарить одного орка, очередной из них рассыпался в пыль, а помаленьку ослабевающее заклятье наполнялось. Впрочем, уже после шестой своей цели пожилая колдунья пошатнулась и бессильно опустила руки, заодно заливая хлынувшей из носа и ушей кровью одежду, но перелом в сражении уже наступил. Глухо подвывая то ли от ярости, то ли от страха, нелюди также дружно, как до того ломились вперед, брызнули в разные стороны. Уцелело их от первоначального количества примерно половина, и почти каждый имел раны той или иной степени тяжести. Жаль, у стрелков уже их колчаны, судя по почти не летящим вслед зеленым разумным обезьянам снарядам, покончилась, а то бы никто из них мог и не надеяться на спасение. Но даже и так можно не сомневаться, если пустить погоню, а мы ей озаботимся обязательно, уйдет едва ли четверть от первоначального количества налетчиков.

-Ваша камеюкость, вы можете помочь нашим раненным? — Тотчас же подскочил ко мне новый староста. — Господин Виртим говорит, что леди Ребекка не очнется минимум до завтра, а наш единственный лекарь во время боя сам помер, меразвец, и теперь ими заняться ну совсем некому!

-Давай их сюда, — от необычного титулования я ошалел настолько, что согласился даже не раздумывая о том, как именно буду лечить людей. Все же моя власть над камнем недостаточно велика, чтобы создать из булыжников им новые внутренние органы. Хотя стоп! Есть же Лемри, на все колдовские дела изрядный мастак, пусть он выкручивается!

Конструкт уже лежал на земле и чтобы облегчить доступ к крысолаку, во время пиратской жизни действительно навострившему латать не сильно раненных коллег и профессионально добивать тех, с кем было лень возиться, даже тратить энергию особо не пришлось. Куда больше ее ушло на то, чтобы подстраховаться от побега своих глаз и ушей, покрыв мелкого колдуна настоящей каменной коркой, обязанной раздавить его в случае попытки обрести свободу. Но к счастью обошлось, здраво оценивший возможность удрать через толпу вооруженных людей, не отказавшихся бы увидеть его голову насаженной на пику, снабженный чудодейственными кристаллами чародей прилежно лечил тех, кого мог и аргументировано указывал на невозможность привести в норму то или иное тело. Еще, правда, пару раз предлагал поднять усопших в виде зомби, не иначе как в качестве тонкой издевки, но получив по зубам от какой-то шибко религиозной крестьянки, благоразумно заткнулся.