Год ворона, книга первая

Ночь после арестапрошла в “обезьяннике” райотдела. А сутра, после короткого разговора с опером,я оказался в Лукьяновском СИЗО. Где быстро выяснил, что человек с моейстатьей “Совершение развратных действийотносительно лица, не достигшегошестнадцатилетнего возраста”, еслион, конечно, не пассивный гомик, долженне только уметь щедро раздавать звездюлинынаправо и налево, но и очень чутко спать.

Правда, после того,как соседи убедились, что я просыпаюсьна каждый шорох, малость успокоились.А когда самый шустрый вдруг сам себепроткнул печень заточкой, меня, от грехаподальше, перевели в другую камеру, гдесидели коммерсы и первоходки. Повезло,конечно. Редко кому удается так легкоотмахаться от толпы, да и сон вполухаизматывает. Ну да хоть в чем-то должноже было подфартить.

А через неделютюремного бытия выяснилось, в чем быласуть вопроса, и откуда взялась дева,которая по волшебству обернуласьнесовершеннолетней жертвой насилия.Рядовая ментовская подстава. Я, послетого, как оказался не у дел, малость далслабину и подсел на стакан… Слабость,да. Но у кого не рушилась в одночасьежизнь, пусть не бросается каменюками.А пьющие одинокие квартировладельцы -доходный бизнес. Принцип тут простой,рыночный. Не хочешь сидеть — плати. Нечемплатить? Получай срок в зубы и повышайраскрываемость родному и горячо любимомуМВД. Но лучше — продай квартиру.

Договор купли-продажисвоей гостинки, что досталась послеразвода, я подписывал в комнате длядопросов, куда, прикрывшись ксивойадвоката, явился толстый, как свинья,нотариус с бегающими глазками и руками,оставляющими жирные пятна…

После визитанотариуса мать малолетней сучки, получивсвою долю, забрала заявление, а прокурорзакрыл дело “в связи с недостаточностьюулик”. Потом я пропивал мебель, дожидаясьновых хозяев. В том же алкогольном чадубыл отвезен сюда, в Русу. Котельников -директор риэлторской фирмы “Добродея”,через которую проходил творческий обменмоего жилья, самолично разместил вконуру, освободившуюся ввиду недавнейсмерти очередного отселенца. Они тутдохли как мухи…

Помощи ждать былоне от кого. Контора обо мне “позаботилась”,вышвырнув из рядов, и тут же забыла.

В таком состоянии— ни сна, ни яви — пребываю довольно долго.А затем жажда опохмела буквальновздергивает на ноги и начинает гонятьпо квартире в поисках чего бы выпить.Но пить нечего, кроме воды из-под крана.Но я все равно ищу, тоскливо и безнадежно,как нищий обшаривает карман в поискахзабытой монетки. Ищу до рассвета, когдапервый солнечный луч скользит в окно,прыгает по стеклу желтым пятнышком.Утро подступает.

Пора действовать.

12.Шпионские страсти

Звонокиз резидентуры застал Алана, когда онзаканчивал завтрак.

“Макдональдсы”Украины, конечно, не шли ни в какоесравнение с американскими, однакоявлялись единственным местом, где можнобыло получить качественную пищу -отличные гамбургеры, вкусную колу и,главное, кофе без кофеина, о котором вдругих заведениях и не слыхивали. Чтоподелать, нецивилизованная страна ...

Голос Люси былхолоден, как январский атлантическийветер:

— Шеф требует тебя.Немедленно!И поторопись, он просто вне себя!

Официально-ледяноеобращение секретарши Аскинса, верной,как собака, и страшной, как сама смерть,мог обозначать лишь одно — агент Берковичвсе-таки вытащил свой счастливый билет,и теперь все сотрудники центральнойрезидентуры ему завидуют чернойзавистью...

Ну вот, началось,подумал уже без пяти минут специальныйагент Беркович, не в силах сдержатьширочайшую улыбку. Шеф вызывает срочно,значит, он бесится. Да и пусть бесится!Все это наверняка из-за того, что Аланасрочно отзывают в Америку, на прием ксамому директору. Не могут не вызвать!В ушах у Берковича торжественнымифанфарами зазвучал американский гимнв исполнении Мормонского Табернакального21хора.

And where is that band whoso vauntingly swore

That the havoc of war andthe battle’s confusion

A home and a country shouldleave us no more?

Their blood has washed outtheir foul footsteps’ pollution.22

Садясь за рульмногострадальной Тойоты, которую, занеимением времени, он так и не отогнална техстанцию, Алан прокручивал в памятисобытия минувшего дня.

После прошлогоразноса, по мнению Алана, незаслуженногои совершенно несправедливого, шефприказал возвратиться к себе и ожидатьзвонка. Офис регионального представительства“Международной лиги“, сотрудникомкоторой он числился официально, находилсяв административной столице графстваили, как здесь это называли, “в райцентре”.Там же Лига арендовала ему жилыеапартаменты. Формально, конечно, следоваловыполнить приказ шефа и сидеть в неудобномкабинете, не имеющем даже кондиционера,играя на “XBox” в последнюю “Rainbow Six23”и ожидая новых распоряжений. Однакосидеть сложа руки Алан не собирался.

Нельзя было ни вкоем случае позволить недоброжелателям,тайным и явным, вырвать из рук победу.Чтобы не оказаться снова под градомнеудобных вопросов, Беркович решил,проявляя максимальную осторожность,самостоятельно исправить ошибку, накоторую ему указал несправедливопридирчивый резидент. А главной своейошибкой Алан считал то, что не пресеквсе каналы потенциальной утечки стольважной и существенной информации.

Эти каналы следовалов первую очередь точно определить, длячего Беркович решил воспользоватьсясвоей агентурной сетью, раскинутой вРусе. Наскоро приняв душ и проглотивразогретый в СВЧ завтрак, он позвонилКотельникову.

Энергичный экс-майорКГБ, работающий под крышей агента поторговле недвижимостью, собственно, иявлялся всей его русинской сетью. Издосье, оставленного предшественником,Алан знал, что майор плотно сотрудничаетс украинской мафией. Вполне возможно,что Котельников представлял в Русе ещечьи-то интересы, может быть, даже иныхразведок. Однако пока они не представлялипрямой и явной угрозы национальнойбезопасности США, начальство закрывалона все глаза. Да и выбора у Алана, честноговоря, не было — за несколько месяцевему не удалось завербовать никого, ктобы давал хоть какую-то существеннуюинформацию.

Котельников ответилсразу. Он был дома, у себя в Русе, предложилвстретиться в своем риэлтерском офисе,который размещался в здании мэрии. Послеподобных переговоров непременноследовал, в зависимости от временисуток, обед или ужин в ВИП-зале местногоресторана. Часть акций ресторанапринадлежала Котельникову, а потомудля Алана, как для руководителя поразведывательной линии, там были ощутимыескидки.

Да и вообще, еслибыть честным перед самим собой — экс-майордля Алана был человеком незаменимым.Каждые две недели он предоставлялБерковичу важную информацию, на основекоторой Алан, как того требоваладолжностная инструкция, готовилежемесячный отчет. Эти сведения касалисьв основном многочисленных нарушений,происходивших в процессе уничтожениясамолетов, а помимо этого не попавшихв прессу событий на оставшихся в районенемногочисленных военных базах.Обходились эти сведения довольно дорого,так что порой Алану не хватало выделенногона агентуру бюджета и приходилосьдоплачивать из собственного кармана.Но что не сделаешь для исполнения своегогражданского долга!

Котельниковперезвонил по дороге и предложил сразуже встретиться в ресторане. Берковичне возражал. Кухня там, конечно же нешла ни в какое сравнение не то что сМакДональдс, но даже и Pizza Hut — гамбургерыбыли слишком жирными, а картофель жарилипочти без масла, но это было лучше, чемсидеть в обшарпанном кабинете с двумястарыми креслами и грязным письменнымстолом.

Оказалось, чтоКотельников тоже не терял времени зря.Во время той злосчастной пирушки, когдаСербин пустился в свои пьяные откровения,он отсутствовал, и, к огромному счастьюАлана, о бомбе ничего не узнал. Поэтомуречь пошла о том “как бы исключитьутечку информации о незапланированныхпотерях во время проведения полевойоперации".

Именно Котельниковпервым и высказал мысль о том, чтоединственная родственница Сербина,пятнадцатилетняя дочь, может настоятьна расследовании обстоятельств смертиотца, и тогда Беркович, как сотрудникЦРУ, окажется под угрозой раскрытия...

Алану ничего неоставалось, как выдать своему агентуписьменное распоряжение на “локализациюисточника возможной утечки”, присовокупивк нему довольно ощутимую сумму наличными,которая, по заверениям Котельникова,вся целиком и полностью будет истраченана оплату услуг “профессиональногоисполнителя”.

Это было вчеравечером. Утром Котельников перезвонили лаконично сообщил, что, несмотря нанекоторые незапланированные заминки,дело движется к завершению. Алан не сталвникать в суть "незапланированныхзаминок", потому что буквально сминуты на минуту ждал подвижек всобственной судьбе. И они незамедлительнопоследовали — его, агента Берковича,ждал вызов директора …

Едва Алан появилсяв дверях, шеф привстал, уперев в столволосатые кулаки и взревел, как разъяренныйбизон:

— Что там у васпроисходит, Беркович?! Мне доложили, чтосегодня утром произошла какая-тосовершенно безумная попытка покушения,связанная с убитым тобой Сербиным! Чтоэто значит?

— В соответствиис инструкцией я дал команду одному измоих агентов осуществить местнуюлокализацию, — гордо вскинув голову,ответил Алан. — Как раз, с минуты наминуту, ожидаю доклада…

— От кого, ослинаяголова?! — шеф взревел так, чтозвуконепроницаемые, акустическизащищенные стеклопакеты на окнахзаходили ходуном. — От меня ждешь доклада?Ну, так разрешите доложить, сэр, что этойночью какие-то кретины вломились вквартиру к дочери Сербина и попытались ее убрать. Убрали бы, бог с ним, но онаоказалась дома не одна, а с бойфрендом.Твой так называемый агент, а на деле,нанятый в соседнем поселке мелкийуголовник, был избит и сбежал. Скрылся!Так что девушка не только до сих поржива, но еще и смертельно напугана, ачисло объектов локализации увеличилосьровно вдвое!

Сарказм в голосеобычно невозмутимого резидента добилАлана больше, чем крик. Кричали на неговсегда и везде — родители дома, учителяв школе, командиры в армии и инструктораучебного центра в Лэнгли. Но обращения«сэр» от непосредственного начальникаон удостоился впервые.

Мечты о скоройпоездке домой и повышении таяли наглазах, как мираж в пустыне. Словом, делопринимало неожиданный и скверный оборот,как и положено в хорошем боевике, когдав самый неподходящий момент происходитнечто фатальное. Беркович украдкойпровел по штанинам разом взмокшимиладонями и попытался набраться мужествав привычном вопросе — а как бы поступилв таком случае Джек Райан? Но на ум пришлотолько одно — Райан скорее всего, простоне допустил бы подобной ошибки. И ужточно не оказался бы в пределахдосягаемости начальства, пока не узнало результатах спецоперации.

Теперь допущенныеошибки предстали перед Берковичем какна ладони, щедро приправленные пониманиемтого, что сделать "правильно" непредставляло труда, нужно было тольконе спешить.

— Я могу всеисправить! — твердо произнес Алан,собравшись с духом.

Шеф обреченновздохнул.

— Можешь. Куда тытеперь денешься, гений разведки. Твойдоклад ушел в Лэнгли и сразу же получилвысший приоритет, — начальство чутьсбавило тон, по-прежнему свирепо буравяагента взглядом.

Гимн, растворенныйв криках шефа, снова заиграл в душеАлана.

— Я сделаю все, чтоот меня зависит сэр! — произнес он, вложивв голос всю страсть, на которую толькобыл способен.

— Нисколько несомневаюсь, — с невыносимым ядом в словахвымолвил шеф. — К счастью, в твоих силахне так уж и много, так что больших бедты натворить не сможешь. Значит так.Сейчас же ты пулей полетишь в Русу иустановишь за обоими, за девушкой ибойфрендом, круглосуточное наружноенаблюдение. Привлекай к этому всю своюагентуру. Обо всем немедленно докладыватьмне лично. И ни при каких обстоятельствахне предпринимать активных действий! Тыменя понял?

Ясно, сглотнув,подумал про себя Алан. Стало быть, весьэто спектакль с криками и оскорблениямибыл разыгран только лишь для того, чтобыпринизить его, Берковича, роль во всемэтом деле. Теперь он был на все стопроцентов убежден, что шеф предпринимаеттитанические усилия, чтобы перетащитьодеяло на себя. Однако следоваломаксимально воспользоваться преимуществамисоздавшейся ситуации.

— Местные агентыненадежны. Мне понадобится штатоперативников, — поджав губы, сухо ответилон.

Шеф посмотрел нанего так, как смотрят на детей и безнадежнобольных.

— Штат я, пожалуй,действительно расширю. И потребуюпровести самую тщательную проверку. Выдолжны за два дня без малейшей огласкиубедиться, что то, о чем рассказал этотбедолага-майор, существует на самомделе. Как только организуешь наблюдение,напишешь и подашь на утверждениепредварительный план. Этому, надеюсь,на курсах учили?

Алан кивнул.

— Я, в отличие оттебя, Беркович, не могу себе позволитьтакую роскошь — нестись сломя голову ксвоему руководству с конкретнымипредложениями, не убедившись, что этоне плод воспаленного воображенияспившегося русского летчика. Все,свободен.

Не дожидаясь, покаАлан покинет кабинет, шеф ткнул кнопкуселектора.

— Григ? Сколькоможно возиться со своей оптикой, когдавы наконец займетесь хоть каким-нибудьполезным делом? Выдайте мне данные повсем экипажам стратегическихбомбардировщиков в Русе за вторуюполовину восьмидесятых.

Закрывая за собойвнешнюю дверь входного тамбура, Алануслышал, как шеф говорит по внутреннемуселектору: “Люси! Немедленно свяжитеменя с директором”.

Из разговора Алануяснил главным образом одно — очереднойкарьерный скачок нового Джека Райана,судя по всему, уже не за горами. По дорогек выходу он остановился у зеркала,оглядел себя с головы до пят и поправилгалстук. Если ему в подчинение даютособых агентов, стало быть, шеф, несмотряна свои мелочные придирки, отнесся кдокладу более чем серьезно.

Теперь главное -снова не оступиться. Продумывать каждыйшаг, не совершать опрометчивых действийи не дать ни малейшего повода принизитьсобственную роль в этом деле.

Потому что делоздесь не только и не столько в его, АланаДж. Берковича персональных амбициях.Речь идет не больше и не меньше, как обугрозе национальной безопасностиСоединенных Штатов Америки!

13.Игры патриотов

Сверхзвуковойракетоносец сто двадцать первоготяжелого бомбардировочного авиационногополка Ту-160 выполнял плановуюпятидесятикилометровую "коробочку".Полет по аэродромному кругу, проводившийсяпо предписанию завода-изготовителя, посравнению с боевыми дежурствами иучастившимися за последние годы учениямибыл несложным. Он напоминал утреннийвыгул собаки — рутинную и не требующуюособого внимания процедуру, поэтомуэкипаж, четыре высококлассных летчика,почти не ощущал характерного полетногонапряжения.

Второй пилотзавершал выход на предпосадочную прямую,после чего управление самолетом долженвзять на себя командир корабля. Готовясьначать посадку, полковник Юрий Дорошенко,привычно обегая глазами шкалы приборов,вдруг припомнил домурыженный, наконец,с третьего захода, американскийтехнотриллер, где регулярно и на вселады склонялось эффектное слово «стелс».