'Проект 'Новопрайм' так и не состоявшийся, — как наутро объяснит ему Кэйбл. — Планировалось настроить таких крепостей оснащенных телепортами по всей Южной Половине, а после, разместив там войска под видом миротворцев, в один прекрасный день нанести удар по людям юга. Разом уничтожить все правительства и все крупные города на диком юге. А затем взять эти земли под контроль. Фактически сделать то же самое что мы сделали в Северной Половине, провести Третью Чистку. Мы хотели приручить юг, объединить этих дикарей в одну огромную империю, аналогичную Арвладе. Империю, в которой они бы жили без войн, империю рабовладельческую, конечно же. В Северной Половине разумная компактная артэонская Арвлада, в Южной Половине, являющаяся полной противоположностью огромная дикая рабовладельческая империя людей — так наши стратеги видели Преферию. Люди на юге должны жить одной единой огромной рабовладельческой империей, имеющей одну столицу, единого императора, в тени которого стояли бы мы. Объединив огромный юг в одну империю, тайно, оставаясь в тени, мы бы правили ею. Мы бы повелевали всей Преферией. Тогда хаоса на юге и войн между нами и людьми можно было бы избежать.
Мы хотели взять всю Преферию под свою власть. Но ничего не вышло. Проект пришлось свернуть. Все из-за семейных проблем нашего правителя Рагнера-Кона, мать его. Говорят всему виной его несчастная любовь, блин. Проект 'Новопрайм' как и многие другие был закрыт. Было объявлено о новой военной стратегии 'невмешательства в дела людей на юге'. И все из-за какой-то бабы, которая задурила мозги нашему правителю. Она, видите ли, хотела мира, и все труды моих предшественников пошли насмарку. Мы тогда почти полностью ушли с юга, оставили диких людей без тотального контроля. Почти утратили контроль над ситуацией, пытались наладить с ними равный диалог. И спустя несколько десятилетий получили Южный Прорыв, когда все дикари с юга, собравшись в огромную армию, снесли нашу оборону и прорвались за периметр. Этот жестокий урок научил нас тому, что мы не имеем права бросить диких людей без присмотра. Мы должны их постоянно контролировать, подавлять и обессиливать иначе они нас сожрут. Сегодня мы снова вернулись на юг. Наших военных баз здесь сотни. Мы снова все контролируем.
Кто знает, быть может через пару десятилетий, мы еще вернемся к проекту 'Новопрайм'. Эти старые крепости оживут, и мы нанесем сокрушительный удар, вырежем здесь всех умников, возьмем юг под контроль раз и навсегда. Объединим этих дикарей в одну огромную империю, которой будем тайно управлять'.
Дальнейший путь пролегал в юго-западном направлении. Начались лесистые болота. Несколько километров пришлось пройти по колено в воде, избегая трясин. Полчища москитов и других огромных жуков облюбовали Чарльза. Ни к артэону Кэйблу, ни к проклятому Рэвулу, они не лезли. Глаза Рэвула снова стали волчьими, его стал мучить кашель срывающийся животным рычанием. Чудовище снова шевелилось в нем, просилось наружу. Пытаясь спасти Чарльза от ужасных москитов Кэйбл, укутал его в свой камуфлированный плащ. Наконец среди, казалось бескрайних болот, попался сухой островок. Первым делом решили разжечь костер, чтобы дымом отогнать жужжащую в воздухе нечисть. Все разбрелись за дровами.
Армидейский солдат, судя по золотистой броне старой потасканной измазанной какой-то желтой гадостью. Совсем не молодой. Плечевые знаки различия сорваны. Броня прикрыта самодельным маскхалатом, свитым из веток, листьев, веревок. Лицо раскрашено той же желтой гадостью, что и броня. Он сидит на коленях усыпанный свежими листьями, опадающими с деревьев. Розовые цветы, выложенные в несколько рядов, лежат вокруг него. Источающие благовонье травы дымятся в железном блюдце перед ним, закрыв глаза, он просто медитирует. 'Вот ни фига себе!' — удивился Кэйбл, встретив этого солдата в таком виде на островке среди болот в дебрях дикого юга. От удивления Кэйбл едва не выронил ветки, которые насобирал в качестве дров. Солдат беспечно, медленно открыл глаза, сощурился от непривычного света, и только тогда заметив Кэйбла удивился.
— Ты кто такой? — Кэйбл замер, не зная доставать ему меч или нет.
— Свободный артэон, — совершенно спокойно последовало в ответ.
— Что дружище заблудился в Малдуруме?
— Я просто отдыхаю. А что здесь делаешь ты, солдат СБК, среди гадких болот?
— Малдурум. Для кого безумие, а для кого свобода, да? — они оба заулыбались. — Безумец, знаешь какую-нибудь сухую дорогу из этих болот?
— Куда и зачем ты держишь путь? — затушив тлеющие травы источающие благовонию, армидейский здоровяк поднялся с колен.
— Совершаю Спасительный Ход. Веду две заблудившиеся души на север к лучшей жизни. Хочу пройтись по неспокойному северу Ладгарской Империи. Может, там найду еще кого, кому нужна помощь.
— Ладно, я выведу тебя. Только если про меня никому не расскажешь. И не будешь задавать мне больше вопросов, — здоровяк подошел к Кэйблу. Его внимание сразу приковали повреждения в темно-синей броне. — Майор Курс, — представившись, он протянул Кэйблу руку.
Кэйбл привел армидейского майора к вот только разожженному костру, у которого сидели Рэвул и Чарльз. Рэвул, чтобы было больше дыма, накидал в огонь каких-то шишек, Чарльз веером из больших листьев разгонял густой дым по округе, распугивая москитов. Они оба замерли на месте увидев странного армидейца пришедшего с Кэйблом. Кэйбл представил их друг другу. Пожимая руку Рэвулу увидев волчьи глаза армидеец странно завис, но задавать вопросов не стал, вроде заулыбался, уселся вместе со всеми у костра. Двух своих товарищей Кэйбл представил как беглых рабов.
— Эти болота, несмотря на свой отпугивающий вид самое спокойное здесь место. Сюда никто не лазит. Только здесь можно вздохнуть спокойно. Не думал, что этот день подкинет мне собеседников. Думал, снова придется говорить только с собой! — сидя у костра говорил этот безумный армидеец назвавшийся майором Курсом.
— Что домой-то не тянет? — спросил его Кэйбл.
— Там все не настоящее, там все иллюзия. Одним словом: 'Все Духом подсвечено', только здесь реальность. Уж, какая есть. Не хочу я возвращаться. Хочу остаться здесь, в стороне от войн и безумия, — ответил безумный армидейский майор.
— Ты же понимаешь, что в покое тебя не оставят? Они придут за тобой. Тебя просто ликвидируют, — предостерег Кэйбл.
— Пусть приходят. У меня для их встречи все готово. Ловушек много наставлено. Слышишь, — он обратился к Кэйблу, — ты неважно выглядишь. Твои раны. Я мог бы помочь. Сейчас пойду, насобираю лечебных кореньев, их тут много растет. А то свой Спасительный Ход, я чую, ты можешь не закончить.
Армидеец встал, отряхнулся и пошел за кореньями. 'Странный тип', — сказал Рэвул, когда армидеец ушел.
— Ты чувак с волчьими глазами говоришь такое?! — всех рассмешил Кэйбл. — Он странный и мы не лучше. Одно слово — безумие, долбанный дикий юг.
Рэвул успел различить какой-то странный желтый дым, пронесшийся в воздухе. В следующую секунду в его глазах все раздвоилось, пошло кадрами как в старом кино. 'Газ!' — подскочив, крикнул Кэйбл. Произнеся заклинание, он активировал защитную маску, которая до этого была раздвинута по бокам шлема. Две нижние половины железной маски сомкнулись, закрыв нижнюю часть лица, изолировав дыхательные органы, как у сотрудника спецподразделения у него был шлем более продвинутой модели, лучше тех, что носили обычные пехотинцы СБК. Поэтому еще две половины автоматически сомкнулись, также укрыв его глаза. За доли секунды его лицо укрыла железная маска. В маску был встроен противогаз, он мог дышать спокойно, но его ноги все равно подкосились, едва не потеряв сознание, он свалился на землю. Он успел сделать несколько вдохов ядовитого газа, который теперь был в его легких. Рэвул и Чарльз уже лежали без сознания. Немного отдышавшись Кэйбл, все же пришел в себя, но только он решил подняться, как безумный майор врезал ему по голове лезвием меча развернутым плашмя.
Рэвул снова, уже который раз за последнее время приходил в себя непонятно где. Состояние было нормальное, даже голова не болела. Вот только в носу стоял какой-то мерзкий запах. Он руками в кандалах подвешенный к стене болтался в метре от пола. Они находились в каком-то небольшом помещении освещаемом несколькими факелами. Стены неровные, черные, каменные, скорее всего, снова какая-нибудь пещера. Рядом висел Кэйбл.
— Твою мать! Снова кандалы! — подергался, пошумел цепями и беспомощно повис Рэвул.
— Представляю, как тебя все это достало, — сказал висевший рядом Кэйбл.
В дальнем углу небольшого холодного высеченного в камне помещения, где они оказались, имелась решетчатая дверь, за которой была темнота. Судя по всему, это был единственный выход отсюда. Дверь была закрыта. Напротив них стена, в которой выдолблены различные полочки, заставленные пузырьками и баночками с какими-то травами, порошками, зельями. На некоторых полках валялись старые бумаги. У стены стояли ведра с какими-то жидкостями: несколько с водой, ведро с какой-то желтой жижей и еще несколько наполненные непонятно чем. У дальней стены стоял какой-то сундук. Они оказались в логове безумца. Чарльз, смотанный цепями, сидел отдельно на стуле в углу. 'Привет Чарльз!' — заметил его висящий на цепи Рэвул. Безумный майор не стал мучить старика и, смотав цепями, посадил его на стул. На полу пролегали старые рельсы, старые ржавые молотки и кирки валялись кучей в углу. Если также учесть ржавые, но все-таки качественные тяжелые цепи, которыми их сковали, они находились внутри какой-то старой заброшенной шахты, где когда-то рабы добывали что-то днями и ночами. Помещение, где они находились, в дни работы шахты было чем-то вроде склада, скорее всего здесь хранились взрывчатые вещества. За маленьким деревянным столом, на котором горела свеча, сидел майор Курс, он задумчиво смотрел на Рэвула и Кэйбла.
— Что подонок, газом, трусливо как какая-то тварь отравил нас. Что на честный поединок силы не хватает? — дергался в цепях подвешенный Кэйбл. Майор смотрел на него, совсем не реагируя.
— Ну и что тебе нужно очередное ты чудовище с дикого юга?! — с улыбкой спрашивал Рэвул. Ему было уже не страшно. Майор сидел все также молча, задумчиво подперев подбородок.
— Знаешь, с чего все началось? — поднявшись, майор неожиданно обратился к Кэйблу. — Однажды в штабе мне в руки попали одновременно артэонский еженедельник и сводка о событиях на юге. В военной сводке говорилось... не помню как точно. Речь шла о ситуации сложившейся в охваченных хаосом северных районах Ладгарской Империи. Думаю ненужно напоминать, что это мы при помощи мага Фросрея устроили ад в этих землях. Я сам был там, в числе этих 'миротворцев'. Смотрел как обычно на страдания людей. Приводились цифры о десятках тысяч погибших, умерших с голоду, пропавших без вести. Вот она приносимая артэонами демократия и независимость для глупых людей, во всей красе. И что же было в артэонской газетенке? Хоть что-то упоминалось о творящемся на юге кошмаре? 'Погода на неделю ожидается солнечная, запаситесь купальными принадлежностями и поспешите на пляжи'. Ты хоть понимаешь, что мы творим? — безумный Курс вплотную приблизился к Кэйблу.
Кэйбл залился диким смехом. Рэвул поддержал его улыбкой. — Очередная расплакавшаяся девочка. То, что мы творим это не хорошо! Мы зло! — ломая голос, кривлялся Кэйбл. — Знаю, я это тысячи раз слышал от других сломавшихся подонков. Это артэонская дефективность. Ну что же умник, тогда может, ты скажешь, как нам по-другому выжить?
— Никак. Нас вообще не должно быть. В нас встроена возможность самоотключения. Мы должны не выживать, а глядя на этот безумный мир принять разумное решение о самоуничтожении и спокойно уйти, как и подобает разумным существам. Мы должны бросить Духов, оставить их без источника жертв. Обречь их на 'голодную смерть'. Мы должны устроить бунт, выдвинуть Духам условия, заставить их, наконец, вмешаться и изменить этот мир! — разнервничался Курс.
— Гениальная теория! Сам придумал или, скорее всего кто-то рассказал? — потешался над ним Кэйбл.
— Как меня все это достало, — вися в кандалах Рэвул, отвернулся в сторону, чтобы хотя бы не видеть этих двух сумасшедших.
— На севере все благополучно, здесь залито кровью и пропитанно болью, я больше ни хочу быть частью этого! — Курс отвернулся лицом к стене.
— Ну и что собираешься делать? — спрашивал Кэйбл.
— Нас всех учат быть солдатами, выполнять приказы. Не думать. Главное не думать. Но я вот начал думать. И перестал понимать, что делаю. Я хотел уйти, но они не отпустили меня. Сказали, иди домой поспи. Я из спецназа...
— Точно. Майор Курс! — узнал его Кэйбл. — Командир бесследно исчезнувшей группы. Ведь ты был образцом для многих ребят, не стыдно тебе гнида?
— Нашу группу отправили устроить провокацию, спровоцировать на нападение группу имперских войск. Я понял, что не могу так больше. Между долгом и собственной душой я решил выбрать последнюю. Я начал свою войну. Мне пришлось остановить своих ребят. Я знал они не послушали бы меня... Зато теперь они больше не будут марионетками в этом кошмаре.
— Убил их? Гнида. Это же были твои люди! Ты предал своих братьев, ты просто урод! — разозлился Кэйбл.
— Я решил открыть артэонским гражданам правду о том, каким образом наше бравое министерство обороны обеспечивает их безопасность. Я нашел несколько десятков людей — жертв и свидетелей беспредела творимого артэонами. Я 'забальзамировал' их тела. Все свидетельства запечатлены в их памяти, я заставлю артэонов увидеть это. И знаешь. В моей борьбе, в этом кошмаре Дух на моей стороне. Он не отключает меня, не выдает этим тварям мое местоположение. Даже Духи устали от зла, что мы творим.
— Ну, от нас-то ты чего хочешь? Господи! — не выдержал этой безумной болтологии Рэвул.
— Ты человек с волчьими глазами. Ты то чудовище что лишило покоя неприкосновенных артэонов? — Курс уточнил у Рэвула. — И ты больной сумасшедший психопат помогаешь этому чудовищу? — он снова переключился на Кэйбла. — Ты хоть понимаешь что в этом аду, многие из преступлений, даже самые ужасные, можно объяснить, например необходимостью выжить. Ваши же преступления ничем объяснить нельзя, вы, вернее такие чудовища как ты здесь олицетворяете зло. И я уже не часть вас. Ты хочешь уничтожить Армидею, мой дом? Тем более я не могу этого допустить.
— Какой дом? Ты думаешь, ты можешь вернуться? Нет, ты увяз в Малдуруме, ты уже не вернешься, — Кэйбл заметно напугал этими словами безумного майора.
— Ошибаешься. Я явлю миру правду. Я тот, кто не побоялся пойти против системы, за мной Духи, я выйду победителем. Я... я больше не хочу находиться в этом кошмаре. Все хватит! — Курс от злости топнул ногой. — Мое задание давно окончено, я должен выбраться отсюда!
— Безумие какое-то, — Рэвул с непониманием смотрел на Курса.
— Это не безумие, это МАЛДУРУМ! — криком ответил ему Курс.
— Во мне чудовище, которое вот-вот проснется...
— Тихо. Т-ш-ш, — безумец Курс не хотел слушать Рэвула. Он вернулся к Кэйблу. — Твоя память. Все увидят твой чудовищный замысел. Все узнают, что ты хотел помочь чудовищу уничтожить Армидею. Все увидят, что артэоны это твари, которые даже друг друга ни во что не ставят. Из-за своей безнаказанности вы все слишком уж заигрались. Ты станешь лучшим свидетельством безумия артэонов в моей коллекции. Я забальзамирую тебя, как и других и твои воспоминания останутся нетронутыми, — говорил он глядя на Кэйбла своими уставшими глазами.
