— Есть контакт, — сообщил пилот Лямбды. — Возвращаемся на Белый Орёл . Вы с нами, Защитник-3 .
— Понял вас, Ангел-4-12 , иду сразу за вами, — отозвался Люк, глядя как челнок разворачивается, ложась на курс к звёздному разрушителю.
Ну вот, третий боевой вылет вышел совсем не таким томным, как можно было ожидать. В отличии от двух предыдущих. Нет, что-то действительно происходило, но не с ним. Судьба словно издевалась над юным Скайуокером, который теперь находился так близко к центру событий, но всё ещё за бортом.
Ожидать чего-то от первого вылета в ходе прикрытия высадки и развёртывания передовой базы было не то, чтобы глупо. Скорее наивно. Захватчики из другой галактики не были полными дураками и не высовывали носа, пока рядом с планетой находился имперский звёздный разрушитель.
Второй вылет казался куда более многообещающим. Прикрытие бомбардировщиков в ходе авианалёта и последующая поддержка десанта при атаке на лётное поле и сверхтяжёлые добывающие платформы захватчиков могли обернуться настоящим воздушным боем. Но командир авиакрыла словно специально держал всех новеньких в отдельной эскадрильи на эшелоне максимальной высоты, чуть ли не в стратосфере. Даже выше чем шли СИД-бомбардировщики. А враг, даже подняв свои машины в воздух, так и не покинул купол защитного поля, спасшего их от бомбардировки. И это проклятое поле отсекало десант от поддержки с воздуха, что и стало причиной таких больших потерь на земле и провала атаки про четырём направлениям из пяти.
Третьим вылетом капитан Соло наверняка хотел избавиться от самых молодых пилотов, спровадив их на Корусант почётным эскортом сенатора. Который теперь превратился в спасательную операцию. Прямо в разгар эвакуации с Селлума. Которая затянется ещё сильнее из-за сокращения задействованных челноков, которые и так понесли потери в ходе десантной операции.
И ещё повезёт если не придётся посылать отдельную спасательную команду персонально за сенатором...
Капсулу доставили на борт Белого Орла без происшествий. Враг всё ещё был слишком далеко, а оставшиеся на Селлуме машины боялись выползти из-под прикрытия защитных полей перед лицом многократного численного превосходства имперских сил. Так что заход на посадку выдался почти рутинным. Знакомый толчок при срабатывании магнитных захватов. Автоматика работает как часы, и когда через открытый люк в кабину скользнула лестница, пилот без промедлений поднялся на площадку на верхней части конвейера, откуда уже сошёл на палубу. А пока его истребитель ждёт дозаправка и обслуживание, у Люка будет время немного размяться и отдохнуть. Всё же он сидел в кресле почти восемь часов, что само по себе было довольно утомительно.
Приведя себя в порядок в ходе короткого моциона, юноша направился к себе. И уже рядом с кубриком столкнулся с человеком в сером балахоне с глубоким капюшоном, показавшимся смутно знакомым.
— Это вас следует благодарить за спасение? — спросил седобородый старик, поднимая голову.
— Да не за что благодарить особо. С этим скорее к парням из спасательной команды, — не стал скрывать пилот, которому было стыдно получать благодарность за то, чего он не делал. — Простите, а мы разве знакомы?
— И давно, — усмехнулся старик, поднимая капюшон.
— Старик Бен! Бен Кеноби! — Люк едва мог поверить своим глазам. — Какими судьбами?
Здесь, на борту имперского звёздного разрушителя, он уж точно не ожидал столкнуться с кем-то из дома. Тем более с этим одиноким стариком, что жил по соседству с фермой дяди Оуэна на Татуине. Он, конечно, отличался от прочих соседей и казался замкнутым и нелюдимым, но в то же время был добр к окрестным мальчишкам, порою помогая выпутываться из передряг в пустыне. Но одно дело пустыня, которую старик знал как свои пять пальцев, и совсем другое боевой звездолёт за тысячи парсек от дома в зоне проведения военной операции.
— Война лишила покоя слишком многих, — горько усмехнулся Кеноби. — Даже меня оторвали от заслуженного отдыха.
— Но кто? И зачем?
— Я же не всегда был доживающим свой век на краю пустыни стариком, Люк, — заметил Бен, поглаживая седую бороду. — Мы так и будем стоять в коридоре?
— Нет, конечно! — спохватился юноша. — Проходите.
Кубрик, конечно, был не то что его старая комната — куда меньше, если не сказать аскетичнее. Да и делить его приходилось с Хэнком — таким же вчерашним курсантом, с которым они состояли в одной эскадрильи. Неплохой парень, хоть и слегка несдержанный на слово. Да и ругательств знал куда больше Люка. Но сейчас он всё ещё был на вылете, наверняка вернувшись для дозаправки на передовую базу на Селлуме. Так что старик Бен никого не стеснит своим визитом.
— Комната у тебя, я смотрю, меньше чем на ферме дяди Оуэна... — заметил Кеноби, заходя в далеко не самый просторный кубик и садясь на предложенный ему стул возле столика у самой стены.
— Есть такое дело, — не стал скрывать Люк. — Но это пустяки. Да и вещей теперь у меня куда меньше чем раньше. Так что это не страшно.
— Скучаешь по ним?
— По своему старому хламу? Немного...
— Я имел в виду дядю с тётей, — уточнил старик, пристально глядя в глаза юноше. — Когда я видел их незадолго перед отъездом, они места себе не находили.
— Будь их воля, я бы так дальше и сидел на этой проклятой ферме в захолустье, — возмутился Скайуокер. — Я понимаю, что они меня любят и хотят как лучше. Но они просто не понимают, что вся галактика в опасности и каждый должен внести свой вклад в борьбу с захватчиками.
— Ты сейчас говоришь как диктор голонета, — рассмеялся Кеноби. — Но ведь я спрашивал тебя не об этом.
— Да, я иногда скучаю по дяде с тётей, — нехотя признался Люк, садясь на свою койку. — Но борьба с захватчиками важнее. Они тоже должны это понять.
— Думаешь, что твоё участие в этой войне что-то изменит? — поинтересовался Бен, ещё раз осматривая кубрик. — Ты же не думаешь, что сможешь один разбить неисчислимые армады захватчиков.
— Но я не один! Со мной Хэнк, Билл, Зитти и остальные парни. И весь экипаж Белого Орла , — пылко заверил собеседника возмущённый такой постановкой вопроса юноша. — Все вместе мы одолеем этот вражеский звездолёт. А потом другой. И так дальше, пока они не закончатся.
— Сейчас ты как никогда похож на своего отца.
— Вы его знали? — не смог сдержать удивления Люк.
— Знал. Во времена войн клонов он был лучшим пилотом Республики. Настоящим джедаем. И моим лучшим другом, — старик даже прикрыл глаза, будто мыслями уносясь в далёкое прошлое. — Дядя Оуэн никогда бы не сказал этого тебе, но если бы твой отец дожил до этого дня, он бы гордился тобой.
Скайуокер слушал с открытым ртом, в душе торжествуя от понимания того, что действительно рождён для чего-то большего, чем обслуживание влагосборников и выращивания корнеплодов. И что даже не зная отца с рождения, он всё равно был близок с ним по духу, избрав ту же стезю и пойдя по его стопам. Ведь он знал, знал что история о непутёвом космолётчике с торгового корабля, который однажды улетел и не вернулся — враньё. Дядя Оуэн всегда считал выбранный братом путь неверным. Вот и придумал эту басню. Пусть даже не со зла. Всё равно открывшаяся правда всколыхнула омут накопившихся мелких обид и разногласий.
— Кстати, чуть не забыл, — Кеноби встал с места и принялся хлопать по бокам, словно ища что-то в своей безразмерной накидке. После чего сунул руку под полу и достал небольшой продолговатый предмет, отблёскивающий металлом. — Твой отец хотел, чтобы он достался тебе.
— Что это? — спросил Люк, беря эту странную штуку и рассматривая с разных сторон. Вроде похоже на бластер, только без рукояти. Даже заглянул в отверстие, что больше всего походило на ствол, но не заметил ничего интересного, кроме какой-то линзы.
— Это световой меч, — объяснил старик, снова садясь на стул. — Элегантное оружие более цивилизованной эпохи.
Юноша тем временем направил оружие в стену и нажал замеченную ранее кнопку на корпусе. Но вместо бластерного импульса с отчётливым гулом появился прямой луч голубоватого света длиною где-то в метр. Который так и застыл на вершине рукояти , с тихим гулом перемещаясь следом за каждым её движением.
— Вот это да... — только и сумел произнести Люк, которому жутко хотелось опробовать это оружие на чём-нибудь. Но, в отличии от бластерного попадания в стену, отмазаться от следов будет куда сложнее. Потому что если в байку про случайный выстрел не вставшего на предохранитель табельного пистолета ещё могли поверить, то что говорить, если эта штука разрежет стол пополам?
— На твоём месте я бы не стал размахивать таким оружием у всех на виду, — напомнил о своём существовании старик Бен. — Оно может вызвать слишком много вопросов у имперцев. Сколь мне известно, джедаи всё ещё вне закона.
— Вот уж глупость какой поискать, — фыркнул юноша, всё же отключая световой меч и убирая в свой шкафчик. — Тут есть проблемы посерьёзнее с этими проклятыми захватчиками...
— Этим захватчикам жилось бы куда труднее, повстречайся они с твоим отцом, — продолжал вещать Бен. — Он не просто летал. В его руках любой корабль буквально порхал в невесомости. А сколько раз он спасал меня из всевозможных передряг — уже и не счесть. Если бы не предательство Вейдера, то ты бы мог многому научиться у своего отца.
— Предательство? — Люк не поверил своим ушам.
— Вейдер предал и убил твоего отца, — Кеноби заглянул прямо в глаза собеседнику. И взгляд его не дрогнул. — Не знаю, жив ли он ещё. Но с этим человеком лучше не встречаться.
— А мне бы хотелось с ним встретиться. Чтобы отомстить...
— Местью мёртвых не вернуть. — неожиданно резко осадил юношу старик. — Это опасный путь, ведущий во тьму. Путь, которого следует избегать джедаю.
— Может вы и правы, — с тяжёлым вздохом Люк рухнул на свою койку. — Что вы будете делать дальше?
— Вернусь к остальной делегации и дождусь возвращения сенатора, — совершенно будничным тоном заявил Бен, поднимаясь с места. — Уверен, что твоё усердие и помощь в нашем спасении не останутся незамеченными.
— А потом? Ну, в смысле, после рейса...
— Я не планировал возвращаться на Татуин в ближайшее время, если ты об этом. Или уже скучаешь по дяде с тётей?
— Скорее беспокоюсь за них. Они же волнуются за меня и всё такое. Думал, что если бы вы к ним заглянули, то могли бы успокоить...
— А разве ты им не писал?
— Писал. Каждый раз перед новым назначением. Но я ведь знаю своих стариков. Их даже ежедневная голозапись от меня не успокоит...
— Ты слишком предвзят к ним, Люк. Дядя с тётей желают тебе добра, но они тоже понимают, что со временем птенцы вырастают, чтобы затем покинуть гнездо. А чтобы успокоить их, лучше возьми отпуск и навести сам. Так они точно будут знать, что ты цел и невредим.
— Ага, а потом дядя Оуэн сперва надерёт мне уши, а потом посадит под домашний арест. Не, становиться дезертиром я не хочу...
— И всё же подумай на досуге об отпуске. Уверен, что сенатор по моей просьбе замолвит за тебя словечко перед капитаном Соло.
— А как вы познакомились с сенатором? И попали в комиссию сената?
— Я же говорил, что не всегда был стариком, живущим на краю пустыни, — с лёгкой улыбкой объяснил Кеноби уже от дверей. — Да и кое-какие связи у меня ещё остались, ради которых меня и выдернули с Татуина. Ведь зачастую простой человек может позволить себе то, о чём самый богатый и влиятельный сенатор даже подумать боится.
* * *
О том, что наступил рассвет, стало понятно только когда сумерки окончательно отступили. А из-за горизонта на востоке поднялась голубая звезда, из-за продолжающего буйства полярного сияния казавшаяся зеленоватой. По мере подъёма по небосводу светило медленно возвращало себе привычный окрас, стремительно прогревая пустыню. Но песок ещё не успел раскалиться до появления марева в воздухе, так что клоны заметили спасателей заранее.
Одинокий ховербайк с репульсорным прицепом под радостные возгласы потерпевших крушение остановился в дюжине шагов от спасательной капсулы. И хотя сенатор небезосновательно опасался, что боец разведывательной роты сможет взять с собой всего двух-трёх, а клоны попытаются усадить на это место именно его, отгоняя всех остальных, им не пришлось выбирать. Потому что как только разведчик увидел сенатора, то тут же достал сигнальный пистолет и запустил в небо осветительный снаряд, вспыхнувший ярко-алой звездой.
Никогда ещё Бейл не был так рад видеть имперских штурмовиков.
Потому что в кой-то веки они несли не проблемы, но избавление от нарастающей жары, грозящей скорой и мучительной смертью от жажды. И от орд дикарей, наверняка так же прочёсывающих пустыню. Хотя стрёкота химических двигателей их примитивных байков было не слыхать. Но это не значит, что враг сложил оружие или хотя бы отступил.
Не прошло и пятнадцати минут, как вокруг капсулы собралось ещё шесть ховербайков с такими же репульсорными прицепами. Не самый удобный транспорт, но достаточно вместительный, чтобы забрать всех. Связи, как не трудно было догадаться, практически не было. Приёмники в шлемах бойцов могли худо-бедно уловить сигнал в бесконечной пелене помех только в непосредственной близости от передатчика, а связи с базой не было вовсе.
По словам штурмовиков, эвакуация продолжалась, пусть и ещё более низкими темпами из-за привлечения части челноков к спасательной операции. Как продолжалось и наступление противника. Захватчики смогли разогнать свои тяжёлые добывающие платформы до скорости быстрого шага. И те уже подползли к передовой базе Империи на Селлуме на расстояние выстрела из тяжёлой пушки. И стороны даже успели обменяться парой безрезультатных залпов, разбившихся о защитные поля, после чего прекратили бессмысленную трату боеприпасов.
Вот только враг даже не думал прекращать наступление, и его сверхтяжёлые платформы подобно самоходным крепостям продолжали медленно и неуклонно ползти вперёд, поднимая чудовищные тучи пыли своими примитивными гусеничными приводами.
Которые так и не удалось рассмотреть даже на подъездах к базе, не говоря уже про сами платформы. Потому что с направления готовящейся атаки протянувшейся от горизонта до горизонта стеной непроглядных желтоватых облаков надвигалась могучая песчаная буря. И только вспышки молний иногда подсвечивали изнутри казавшийся непроницаемым песчаный вал, что наверняка вздымался на километры. Старые клоны как в воду глядели. И хотя гонимые штормовым ветром массы песка надёжно скрывали кортеж сенатора, если так можно называть полдюжины перегруженных ховербайков, от вражеских соглядатаев и стрелков, они же несли куда больше проблем. Диспетчеры запретили полёты челноков в такую непогоду. Понять их было не трудно — без связи, с барахлящей навигационной аппаратурой и практически нулевой видимостью вероятность аварии была недопустимо высока.
Так что ставшим заложниками песчаной бури Селлума спасшимся с борта Тантива членам экипажа и сенатской комиссии оставалось только надеяться, что буря так же помешает вражескому наступлению. Лишит остатков связи, сведёт с ума навигационные системы, забьёт песком воздухозаборники химических двигатели машин. И заставит дикарей забиться под броню их самоходных крепостей прежде, чем гонимый ветром песок сдерёт с них кожу, а затем и плоть с костей.
