— Саша дело говорит. Мы уже привыкли к тому, что он думает прежде всего о других. Настоящий командир. — подтвердила Регина, ощутив немое согласие друзей и подруг.
— Ладно, готовьте ваш сюрприз. Это будет ваш текущий экзамен по социальному управлению и информационной подготовке. По чему ещё — сами придумаете. — согласилась педагог.
— Тогда разрешите нам оккупировать зальчик в школьном кафе? — заговорщически сказала Регина. — Обещаю, бузы не будет. Вы меня знаете. — она полушутливым строгим взглядом прошлась по лицам одноклассников и одноклассниц и, отметив их согласие, повернулась к первой учительнице и кивнула.
— Разрешаю. Выпускники всё же. — улыбнулась Софья Станиславовна, кивая в ответ.
— Мы потом проинформируем вас в первую очередь. — заверил Александр.
— Тогда я пойду. У меня ещё связь с Международным комитетом по информационным технологиям просвещения.
— О, серьёзная организация. — сказал Александр, отвешивая полупрощальный поклон. — Идёмте в наше кафе, друзья.
Несколько часов за нехитрым почти холостяцким наскоро сооружённым собственными усилиями столом шла оживлённая дискуссия, в которой приняли активное участие все собравшиеся по этому приятному поводу члены класса Александра.
— Итак, решено. Каждый из нас берёт своё направление, за два дня готовит лекционный материал, мы утрясаем все возможные детали автономно и вечером в четверг собираемся в школе для последней общей стыковки. — сказала Регина, просмотрев поданные ей заявки и планы. — А в пятницу мы берём нашу школу в оборот. Все три ступени — младшую, среднюю и старшую.
— Ага, покажем младшим, что могут динозавры. — улыбнулся король химической лаборатории, ставший академиком и доктором наук, но оставшийся таким же склонным к шуткам и розыгрышам.
— М-да, динозавры... — задумчиво произнес Александр. — А чего ты так нас быстро в динозавры записал? Мы вроде бы ещё вполне нормальны и труха из нас не сыплется.
— Я так, к слову. Да и Регина не возмущается. Ты дашь мне увидеться с Викторией? Где она, кстати?
— Уехала в свою школу. Держу пари, что она с подружками и друзьями устроит целое шоу в Научном центре уже в четверг. Это она умеет.
— Ага, вице — президент тамошнего Совета Науки и вице-глава службы психологической безопасности Совета выпускников. — назвал "король" только некоторые из по-прежнему действовавших школьных званий жены Александра. — Я не перечисляю остальные, не менее весомые — Степан Гаврилюк улыбнулся, прекрасно понимая, что Александр раскусит его непростой интерес к Виктории.
— Все чудово розумію, Степане. Вікта буде задоволена можливістю порозмовляти українською. — Александр легко перешел на родной язык Виктории и улыбнулся в ответ. — Да й знаю, що вона хоче поїхати до Києва. Так що може складешь їй компанію? А може ще й заспіваєш? Ти вмів добре співати соло в шкільному колі. Як заспіваєш "Дивлюсь я на небо..." — аж сльоза прошибає.
— Обов"язково, пане Олександре. І заспіваю, й, можливо, навіть станцюю. Все зроблю, що належить. — Гаврилюк улыбнулся. — Тільки — після того, як порозмовляю з нею.
— Оце й чудово.
— Добре. Говоримо російською. — Степан легко переключился. Уже давно знание двух десятков языков считалось нормой и никто не видел криминала в том, что землянин, рождённый в одной стране, постоянно пользуется языком совершенно другой страны.
— Говорим. Степан, ты здесь знаешь каждый уголок, ты почти единственный из нашего класса, кто остался постоянно жить в Московске и почти каждый год бываешь здесь. Я не могу составить тебе здесь полную конкуренцию, да и не собираюсь это делать, но почему ты мне не сказал, что в школе создан музей "Веги"?
— А... — Гаврилюк в первые несколько секунд не нашёлся что ответить. — Откуда ты узнал?
— Если ты мне не показал, что скрывается в нескольких больших комнатах-залах научного комплекса, то это ещё не означает, что я не смог просчитать ситуацию. И потом, этим ты серьезно нарушаешь равновесие...
— Я ничего не нарушаю. Регина тоже с этим согласна, а с академиком психологии я, сам понимаешь, конкурировать не могу. Она считает, что мы действуем правомерно и до невозможности стандартно. Ты здесь учился десять лет? Учился. Ты отсюда вышел в большую жизнь? Отсюда. Ты стал Послом Земли в Кольце Цивилизаций? Стал. И, к тому же, заметь, первым земным послом, первым человеком. Если бы Гагарина не угробили так глупо и беспощадно, то будь уверен, в его школе соорудили бы по тем временам не менее крутой музей. Да ещё и макет "Востока" в натуральную величину со всеми прибамбасами вытребовали бы. Он же первый открыл космическую эру, а ты первый открыл межгалактическую. И не просто межгалактическую, а межцивилизационную.
— Стёпа, хочешь чего скажу? — сощурился Александр. — Только никому...
— Могила. — ответил Степан.
— Посол, настоящий посол — моя жена Виктория. Я только дублирую её и потому тоже ношу звание посла, отсекая от неё вал вопросов и проблем, которые требуют решения, но она физически их не может решить в разумные сроки. Понятно? Только никому.
— Сказал тоже. Да об этом все информцентры уже неделю говорят. И тем не менее журналисты едины во мнении с экспертами: поскольку ты посол, то имеешь равный с Викторией Аскольдовной ранг и следовательно, те же самые полномочия. И к тому же вас всего двое. Я имею в виду основных послов. Я знаю, что с тобой летали и твои дети, но они только вице-послы. Так что нашему обществу нет необходимости особо напрягаться, чтобы отдать тебе и твоей жене должное.
— Заложили. — проговорил Александр.
— И перезаложили. А не показал я тебе музей "Веги" потому, что он ещё не открыт. Школьники работают над ним. И уж если ты решил показать, на что способны мы, старики, то они также хотят составить нам небольшую и совершенно неопасную для нас конкуренцию. Уяснил?
— Ага. И получается, что в пятницу мы покажем им нечто в первой половине дня, а они нам нечто — во второй. И что мне теперь делать?
— Работать, Саша, работать над своей частью представления.
— Нет, Стёпа, ты опоздал. Моя часть "представления" уже подготовлена. — Александр положил на стол перед другом пачку дисков из своего дорожного кейса. — Вот моя лекция со всей видеоподдержкой и квадрофонией.
— Откуда?
— Долгими послевахтовыми вечерами в полёте на обратном курсе с Литы я думал о том, как после полёта обязательно приду в свою школу и встречусь с нынешними учениками. Сам понимаешь, ударить в грязь лицом я не имею права, так что пришлось заняться этим.
— Ага. А Виктории и Авроре внимание? Они же обожают послевахтовый отдых с тобой.
— Виктория также работала над своим "школьным вальсом", а Аврора твёрдо вознамерилась тоже кое-что показать подружкам. И друзьям тоже. Так что все работали, никто не ревновал и не возникал по пустякам. Включая и обоих сыновей. Они почти весь полёт постоянно занимались привычным и любимым делом — кораблём и научными изысканиями. "Вега" просто млела, когда чувствовала умелую и нежную руку Аскольда, а Валентин своей эрудированностью её просто очаровал.
— Сможешь дать? — Степан взглядом указал на пачку дисков, лежащую на столике.
— Сказал тоже. Стал бы я скрывать это от своих одноклассников. Бери и пользуйся. — Александр пододвинул диски Степану.
— Ты это делаешь потому, что решил выкроить себе два свободных дня?
— Нет, один. В четверг у меня встреча с коллективом школы, где училась Виктория. А в пятницу после шести часов меня пригласила в свою школу дочь. Сыновья решили, что поскольку они вице-послы, им пока нечего показать своим школьным друзьям и они не будут ничего устраивать в своих школах. И к тому же в четверг вечером, после пяти часов я свободен и в половине шестого я обязательно приеду сюда на последнюю репетицию. Никто из моих домашних возражать не будет — всё согласовано.
— Наши будут просто в отпаде. И думаю, что никто возникать тоже не будет. Умеешь, Саша, ты делать сюрпризы.
— Приятные сюрпризы — да. Не более того.
— А сейчас куда?
— Пока ещё не решил, Стёпа. Хотя есть один человек, к которому я просто обязан поехать.
— Кто это?
— Крейсер Астрофлота "Варяг" тебе знаком?
— Даже очень хорошо. Наши подразделения Химического Консорциума делали для него рецептуру брони. Она до сих пор одна из лучших.
— Во-во. Я должен повидать первого помощника "Варяга". Нахимова Леонида Степановича.
— Но... — Степан хотел что-то сказать, но Александр жестом остановил его:
— Мне известно. Он очень слаб. И он почти единственный, кто воочию видел флагман Чужих в работе, когда мы его ещё не зажали в наши знаменитые "тиски". Я, улетая на Литу, видел возвращающийся на Землю крейсер, который нанёс решающий залп по флагману Чужих, после чего они были вынуждены сдаться — мы уже подтянули на позиции полной готовности пятьдесят тысячествольников "Чёрная линия" — только что с конвейера. И такого удара они определённо бы не выдержали. Они уже к тому времени хорошо поняли, что мы представляем собой единый организм, против которого у них нет шансов. Но "Варяг" вышел с флагманом Чужих на бой один на один, имея в активе всего пятьсот стволов. Остальные корабли отжимали от флагмана его многочисленную охрану. И команда "Варяга" — единственные, благодаря кому мы узнали, какие слабые места у этого флагмана. С виду-то он практически неуязвим. А Нахимов — один из немногих выживших в том бою старших офицеров, отказавшихся полностью уйти в особозащищённый комплекс во время атаки. Наш успех, успех нашей миссии в Кольце во многом заложен именно им и его подчинёнными. Жаль, что сын Знаменской, командир "Варяга", не выжил. Я понимаю, чего стоит Президенту быть такой же как прежде, когда в душе такая рана...
— Президент послала сына на верную смерть, нисколько не сомневаясь, что он выполнит свою задачу до конца. Он сам попросился на "Варяг", стоявший в режиме боевого дежурства на третьей Линии. Хотя ему предлагали намного более сложные и ближе стоявшие к Земле большие корабли. Но он выбрал именно "Варяга". — сказал Степан.
Александр не удивился такой информированности доктора химических наук:
— У них в династии просто не могло быть иначе. В противном случае Знаменская немедленно подала бы в отставку. И добилась бы её быстрейшего принятия.
— Определённо случилось бы так. — подтвердил Гаврилюк.
Раздался звонок коммуникатора. Александр надавил сенсор. На маленьком экранчике появилась Аврора.
— Пап, здравствуй.
— Приветствую, Аврора.
— Можно приземлиться у тебя в школьном городке?
— Степан? — Александр вопросительно посмотрел на одноклассника.
— Конечно. — сказал тот. — Стоянка четыре как раз для таких машин.
— Слышала, Авра? Найдешь нас?
— Ещё бы. — сказала дочь. — До встречи.
— До встречи. — сказал Александр. Экранчик погас. — Каких таких машин, Степан?
— Она на медицинском гравилёте — летающей крепости. Одна. Это ясно как божий день.
— А как ты определил?
— Это долго объяснять, да вот и она сама. — Степан встал, приветствуя подходившую Аврору. За ним поднялся и Александр.
— Аврора, познакомься, это Степан Гаврилюк, король нашей химической науки в школе и первый академик Химического консорциума России, получивший премию Менделеева первого ранга.
— Рада знакомству. — Аврора кивнула поклонившемуся Степану. — Аврора Иванова, доктор медицинских наук. Поскольку химия и медицина дружат, мы найдём немало общего. Правда, Степан?
— Несомненно. — подтвердил тот.
— Пап, я знаю, что твой друг уже определил, на чём именно я прилетела. Но другие машины в расположение центрального госпиталя российского Астрофлота в Зеленограде уже давно не пропускают, особенно в Закрытые Части. Так что я решила тебе облегчить задачу. Ты ведь наметился к Нахимову Леониду Степановичу?
— Да, Аврора Александровна. А откуда...? — спросил Степан.
— Я же знаю своего папу достаточно хорошо. И к тому же присутствие медика там просто необходимо. Леонид Степанович только начал более-менее уверенно чувствовать себя после глубочайшей многолетней реабилитации. Так что разрешите мне его похитить у вас. Обещаю, что в назначенный им самим срок он будет предоставлен одноклассникам вовремя и в целости и сохранности. Мной или кем-нибудь другим из нашей династии.
— Ну уж если академик медицины так говорит... Что-ж, я поясню ситуацию нашим коллегам. Только уговор, Аврора Александровна...
— Какой такой уговор, Степан?
— Вы тоже проведёте лекцию у нас в школе.
— Нет, Степан. Не имею на то права. Кодекс выпускника и мне хорошо известен, к тому же я не имею статуса посла и не могу обходить многое не обходимое. Так что в другой раз — состыкуемся и согласуемся. Но не в этот раз. Это точно.
— Жаль... — протянул с видимым сожалением Гаврилюк.
— Хотели поэксплуатировать? Не получится. Это право имеют только мои папа и мама с братьями. — улыбнулась Аврора. — Так как, пап? Мне задержаться ещё на полчаса?
— Задержись, Авра.
— Ладно. — Аврора встала. — Я в машине.
— Хорошо.
— Она замужем? — спросил Степан, когда за Авророй закрылась дверь. — Я бы никогда не поверил.
— Увы, да, Стёпа. Её муж — ужасный ревнивец Кириллл Нахимов.
— Старший офицер Звёздного десанта?
— Он самый.
— Я пропал.
— Но ведь и ты женат...
— Да... Вот, хотел конкуренцию составить...
— Не советую. Кира уже стольких отправил на реабилитацию — кладбище можно забить. — шутливо ответил Александр.
— Ладно не буду. Так ты полетел?
— Конечно. Раз сама дочь пожаловала — обязан лететь. Да и с ней мне будет спокойнее. Если ситуация позволит, то я привезу сюда нашего Героя России.
— Хорошо, если позволит. Передавай ему... Впрочем, знаешь.
— Знаю. — сказал Александр.
Через несколько минут медицинский гравилёт уже ввинтился в небо Московска, беря курс на Зеленый Город.
Только здесь, в утопавшем в зелени городке мог быть построен Реабилитационный Госпиталь Астроконтингента России. Пострадавшим, больным, инвалидам российское общество уже давным давно отдавало самое лучшее, что могло предоставить. Необременительные формальности пропускного режима были резко сокращены присутствием Авроры, которую не знал только либо очень молодой либо очень старый сотрудник Медслужбы планеты.
В просторной палате было две кровати. На одной из них возлежал Леонид Степанович Нахимов. Увидев входивших, он приподнялся, узнал Александра и его дочь, после чего приветственно но слабо махнул рукой и снова откинулся на подушки. Аврора и Александр сели справа от кровати на вовремя выкатившиеся низкие пуфики. Вошедшая медсестра уже знала о посетителях достаточно, потому просто указала Александру на часы, ограничив свидание двадцатью минутами и кивнула Авроре, как коллега коллеге. Та кивнула в ответ. Медсестра, успокоенная присутствием известного академика и доктора медицинских наук, вышла.
Они проговорили минут десять, причём Нахимов принимал самое активное участие в разговоре, несмотря на слабость. Он живо интересовался малейшими деталями проведенной экспедиции и Александр рассказал ему немало из того, опустив моменты, которые могли изрядно взволновать коллегу. Аврора добавляла кое-что из личных впечатлений. Нахимов знал, что дочь Александра не нуждается в ответах на типовые вопросы "Как вы себя чувствуете?" и "Что у вас болит?", потому даже не пытался играть здоровяка, которого только по недоразумению заперли в отделение глубокой реабилитации.
