— Вот, Васёк, тут, за этими валунами, можно отдохнуть. Переночуем, а потом дальше пойдём. А завтра уже и к полковнику Черепанову присоединимся. Я тут когда-то уже был, когда на разведку к свободовцам ходили.
Твою мать! Опять долговцы! Я что, мёдом намазан, что их на меня так и тянет?
— Отлично, товарищ старшина! А этих анархистов куда пристроим? Может в расход их?
Ого! Они что, успели кого-то из свободовцев в план взять? Но где? И зачем они их с собою ведут? Очень хотелось приподняться, что бы посмотреть, что там и сколько их народу, но сдержался, не хочется себя выдать.
— Пусть будут пока. Придём к Черепу не с пустыми руками. — Чей-то глухой голос тоже вплёлся в разговор. — Раз уж нормальное оружие пришлось оставить, так хоть эти будут.
Хорошо узнаваемый звук удара и шум падения чего-то большого, похоже, что пленного ударили и он не удержался на ногах, упал. Какое-то мычание.
— Что, анархист хренов, не нравится? Ничего, потерпишь. А там как попадём к полковнику Черепанову, так ваши мучения и закончатся. У него со "Свободой" разговор короткий — "Взвод, оружие на изготовку! Целься! Пли!". Я как у вас был в гостях, так мне три ребра сломали.
— А с чего ты решил, что их расстреляют? Их могут и поменять на кого-нибудь из наших. Или на что-то.
— То полковник пусть сам решает. Главное их доставить ему. Если получится. А то...
— Тихо! Тут кто-то был недавно! Следы есть!
До меня сразу дошло — трава-то примятая, да и след за мною остался, когда я сюда шёл. Сейчас он начнёт осматриваться и быстро меня вычислит. А потом гранату кинут или очередями прочешут кустарник. Хотя, что-то там они упоминали про оружие, которое у них забрали. Так что может и не придётся сильно рисковать. Потому надо атаковать.
Атака прошла удачно, бой не занял много времени. Я просто под ускорением, без невидимости вскочил с земли, быстро подбежал к долговцам и по очереди приголубил их кулаком и ружьём. Ружьём бил последнего, он был в хорошей снаряге, и я просто и без затей на ускорении ткнул его в живот стволом ружья. Потом уже глядя на блюющее и стонущее тело, даже пожалел его немного. Но ничего, жив и хорошо. Всё же бронежилет у него хороший, так что отбить ему внутренности я не должен.
Не обращая внимания на связанных свободовцев, как и на появившиеся чувство голода, которые удивлённо рассматривали эту картину маслом, я быстро избавил от немногочисленного оружия мои жертвы, после чего стянул их в кучу, пошарил у них в рюкзаках в поисках ёмкости с водою, и, обнаружив такую, выделил её в пользование стонущему долговцу.
Потом обратил своё внимание на свободовцев.
— Парни, вы как?
Те только могли мычать, рты у них были завязаны, а руки скованны за спиною наручниками.
— У кого из них ключи от наручников?
Один из них кивает на ближайшее тело, которое начало приходить в себя и подавать признаки жизни. Обыскиваю его, нахожу ключ от наручников, мелкий, неудобный для меня, но приходится приноравливаться, и вскоре бывшие пленные с наслаждением растирают натёртые наручниками запястья и разминают руки, заодно и от кляпов избавились. Даю им возможность пару раз пнуть своих недавних конвоиров, после чего пресекаю их дальнейшие попытки надругаться над телами беззащитных долговцев с помощью подручных предметов.
— Парни, советую выбрать себе оружие, возьмите немного еды и уходите в ту сторону. — Махаю рукой в том направлении, откуда пришёл. — Если эти места знаете, то до базы "Свободы" недалеко. Вы главное на старые заброшенные хутора не заглядывайте, на одном сейчас отряд "Долга" квартирует, а второй кровососы обжили. Если что у вас они ещё забрали, то тоже забирайте и уходите.
— А с этими что будешь делать? — спрашивает меня один из свободовцев.
— Ничего. Допрошу и уйду. Мне они ничего не сделали... наверное.
— Я бы этого не торопился отпускать, Син. — Зло ответил мне свободовец, указывая на одного из долговцев. — Они нас недалеко отсюда в плен взяли. И вот сюда привели. А этот в подручных у Живодёра ходит. Рассказывал, как он умеет допросы вести, гнида.
— Живодёра, говоришь? Так он у майора Жилина в подручных числится? Вот мне и ужин будет. А вы уходите быстрее.
Мне никто не возражал. Но один из них предложил мне свою помощь в благородном деле ограничения подвижности пленных. После моего благосклонного согласия он быстро обыскал одного из долговцев, вытащил несколько наручников и быстро надел им их на руки, после чего ключи от них вручил мне. А ничего, запасливые ребята. Похоже, что подчинённые Воронина не додумались, что кроме оружия их бывшие коллеги, решившие уйти на вольные хлеба, могут прихвать и кое-что из подотчётного инвентаря.
Свободовцы еще немного потоптались рядом, потом-таки взяли оружие, немного еды и быстро умотали. Надеюсь, что дойдут нормально, ничего с ними не случится, если конечно только не нарвутся на кого-то.
Я же приступил к допросу указанного мне подчинённого майора Жилина.
После легкого морального(пообещав выпивать его медленно и не спеша) и физического(просто подтянул пленника поближе, лицом к лицу, и малость провёл ротовыми щупальцами по его нежной шейке в районе артерии) воздействия долговец начал охотно делится со мною информацией, в том числе мне и не нужной.
Бывший мент, поступивший в МВД РФ сразу после армии, откуда демобилизовался старшим сержантом, пришёл в "Долг" после того, как попал под сокращение. Но реальной причиной было то, что он иногда не чурался применять силовые методы убеждения к задержанным, иначе — просто выбивал признания. Силой его природа не обидела, и тем, кто попал в его руки приходилось несладко. Арсенал средств был обширный, опыт нарабатывался быстро — и он скоро стал на хорошем счету у начальства. И вскоре старшина Андрей Пличко был в рядах образцовых сотрудников, получал свою ежемесячную премию и поощрения каждый квартал. Но однажды, как это иногда бывает, ему просто не повезло — попал к ним один человечек, которого взяли слегка выпившим недалеко от места какого-то преступления. Пличко начал его обрабатывать, но тот упёрся и ни в какую не захотел признавать свою вину. В процессе обрабатывания задержанного Пличко... несколько увлёкся, а тут за задержанным явились несколько лиц, одно из которых достало корочки работника прокуратуры, а второй оказался мелким чиновником из Администрации Президента. А задержанный был их товарищем, с которым они когда-то учились в одном университете на юридическом. Они собрались у ещё одного знакомого отметить какую-то дату, но этому позвонили, и тот, что бы не мешать друзьям отдыхать, вышел с мобильным на улицу. Где его и приняли как подозреваемого в совершённом преступлении. Увидев, что с их товарищем сделал ретивый старшина, было сделано несколько звонков, и уже на следующее утро Пличко был отстранён от работы и велось расследование по превышению служебных полномочий. Местное начальство не хотело проблем, потому смогло договориться и они откупились подношениями кому надо и головой Пличко, которого выперли с работы без права работы во внутренних органах. Но зато настоящая причина увольнения нигде в бумагах не фигурировала.
После такого облома Пличко пытался найти работу, но поскольку он ничего толком не умел, да и привык за время службы в МВД, что перед ним всегда открыты все двери, то его никуда не брали, или предлагали "грязную" работу со смехотворной, на его взгляд зарплатой.
В ходе поисков работы он столкнулся с одним из своих бывших сослуживцев по армии, который и предложил ему вступить в ряды "Долга". В "Долге" он себя никак особо не проявил ни с хорошей, ни с плохой стороны. Но однажды в одной из стычек с отрядом "Свободы" долговцам повезло взять в плен командира отряда. И Пличко вызвался разговорить его. Опыт, как сказано было кем-то когда-то, не пропьёш, и через несколько часов свободовец выдал нужную информацию. После этого случая Пличко оказался в рядах подчинённых тогда ещё капитана Черепанова. Через его руки прошло немало свободовцев и простых сталкеров, которых подозревали в преступлениях. Поскольку тут ему уже не нужно было бояться заявлений на неправомерные действия, Пличко себя уже не особо и ограничивал в применении методов сбора информации.
А потом появился и Жилин. Черепанов ушёл на повышение в звании и должности, а Вячеслав Жилин занял его место. С новым начальником он сработался сразу, видно сказалось родство душ.
А потом майор, приглядевшись к подчинённому, предложил ему провернуть одно дело. Провернули — выпивший сталкер, который излишне громко возмущался ценовой политикой в баре, был принят на выходе и посажен в уютную камеру, где его слегка обработал кулаками Пличко. А потом когда утром сталкер помирал с похмелья, Жилин обрисовал ему ситуацию в довольно мрачных красках. И сделала ясный намёк, что "можно решить вопрос". Сталкер, принявший за чистую монету его слова, чтобы не иметь проблем с "Долгом", отдал Жилину два "огненных шара", и был с миром выпущен из узилища с наказом не болтать и вести себя мирно. И потом пошлою-поехало. Ребята не наглели, трясли в основном новичков, но и с явных залётчиков, а такие тоже были, имели долю малую.
За годы службы в "Долге" Жилин заслужил говорящее само за себя прозвище "Живодёр", так как сам иногда не чурался принимать участие в допросах, а Пличко держался в его тени. Один организовывал подставы, а второй осложнял жизнь попавшим в его власть сталкерам, что бы те быстрее хабаром делились. Хабар они отдавали бармену, получая взамен информацию и деньги.
А потом в "Долге" назрел раскол, и Череп ушёл. С ним ушёл и Жилин.
Пличко со страху поведал много всяких интересных сведений о своих делах в "Долге". Кстати, его напарники, слушая его рассказ, почему-то выглядели очень недовольными и бросали на него злые взгляды. Толи возмущались его поведением, толи сами были как-то причастны.
— Ладно, старшина, твои проделки меня мало интересуют. Ты лучше поведай мне, чем я мог Жилину досадить? Где я мог ему дорогу перейти?
— Не знаю — Пожал Пличко плечами. — Таким он со мною не делился. Моё дело было охранять заключённых и проводить допрос.
— А из "Долга" почему ушли? Сидели бы себе там, доили сталкеров, допрашивали пленных и подозреваемых. Нахрена было срываться в неизвестность?
— Майор сказал "Так надо!".
— А правда, что Жилину Воронин покровительствует? Говорят, он ему протекцию с поступлением в "Долг" составил.
— Есть такое. И что? — Пличко недоумевающе смотрит на меня.
— И ничего. Понятно, теперь, что сталкеры с таким заступником правды бы не добились. А прослыть клеветником на офицера "Долга" желающих мало.
Пличко только снова подвигал плечами, мол, не мы такие, жизнь такая.
— А куда ж вы с Жилиным деньги девали? И как никто в "Долге" не спохватился, что один майор Живодёров живёт не по средствам.
Пличко скривился при упоминании прозвища Жилина, но ничего не сказал, только опять плечами пожал в знак того, что не знает.
— А майор азартными играми не увлекался случайно? Карты там, рулетка? Или по девочкам ходок?
— Да нет, ничего такого. — Пличко на миг задумался, а потом отрицательно помотал головою из стороны в сторону. — Все бы знали про такое. Да и не приветствуются такие увлечения в "Долге". Выгнать не выгнали б, но майором он бы точно не ходил. Или сидел бы где-то на блок-постах.
— Семья у него есть?
— Есть. Но он в разводе. Жена как развелась с ним, дочку с собою забрала. Но видеться с отцом не запрещала. Майор говорил, что приглядывает за ней и помогает. Она уже учится где-то. Говорил, что смог пристроить её в какое-то хорошее учебное заведение. Сейчас она по обмену студентами за границей живёт.
Тут у меня в мозгах как лампочка вспыхнула — это и может быть зацепкой. Не могли ли через его дочурку подход к суровому долговцу найти? Вот бы узнать! Но как? Ладно, подождёт пока, всё равно кроме подозрения у меня опять ничего нет. Похоже что майор своему подельнику всё не рассказывал и не посвящал его во все свои дела. Но, чёрт побери, на хрена штатный инквизитор "Долга" бросил своё тёплое место и ушёл с отколовшимися, да ещё и подчинённых сманил? Зачем ему это? Может ему приказали? Но кто? И зачем, ведь на старом месте он бы пользы принёс больше? Не понятно ничего.
Дальнейший допрос Пличко ничего не дал. Поговорив с ним ещё немного, я усадил его в сторону и начал рыться в вещах долговцев. О, повезло! Нашёл аж два навигатора, заряд чуть выше 80% что у одного, что у второго. Забрал один себе. Второй оставил бедолагам-долговцам. Ещё очень сильно хотел пустить на еду этого мудака Пличко, но по трезвому расчёту махнул рукой на него. Всё равно не жилец он. Майору всё равно рано или поздно станет известно, что он слил мне информацию про их дела, и ему уже былой веры не будет, репутация будет подмочена, а за одно и на репутацию "Долга" пятно ляжет. А значит, что погибнет старшина Пличко в геройской неравной схватке, получив ранение в грудь со стороны спины или будет несчастный случай с ним — грибочков ядовитых откушает, водочкой палёной травонётся, в аномалию влезет.
Так что оставив в пределах досягаемости для долговцев ключи от наручников, я забрал своё имущество, и боевой трофей — навигатор, пожелав им удачи и счастливого прибытия в отряд атамана Черепа, удалился максимально быстро.
Вслед мне не кричали проклятия, за мною никто не пошёл, выстрелов тоже не было, так что я уходил спокойно.
Бег лёгкой трусцой с петлянием вокруг непроходимых мест типа аномалий или зарослей, настроил меня на мирный лад, и я, оглядываясь по сторонам, пересекал Зону Отчуждения, попутно обдумывая новую версию развития событий с учётом вновь поступившей мне информации. От моих размышлений отчётливо пёрло паранойей и шизофренией, но ничего другого я придумать не смог.
Выходило так, что тем, кому нужна была моя смерть, повезло, причём крупно. Во-первых, я ушёл с "Янтаря" и умудрился испортить настроение командиру отряда охотников за мутантами. Мало того, что я доказал, что убийцей сталкеров был медик отряда Тремор, так ещё и немалую сумму денег он мне вынужден был отдать. Хотя заработал я их честно.
Во-вторых, в "Долге" случился раскол, что даёт возможность использовать против меня часть опытных бойцов, которые ушли за Черепом. Опять же, никто не удивится, что "Долг", который уничтожает мутантов везде, где может, вернее его отколовшаяся часть уконтрапупит кровососа Сина. Воронин будет не при делах, а Черепу плевать.
В-третьих, мои неизвестные доброжелатели как-то смогли выйти на Жилина и взять того на крючок, в результате чего он вынужден уйти с теми, кто откололся, оставив тёплое и хлебное место, рисковать жизнью и репутацией.
Эти факторы сложились удачно для них, но дальше начала играть против них моя деятельность. Я вместо того, что бы просто вернуться на "Янтарь" или пойти к знакомым в "Долг", ушёл на базу "Свободы". Пока я там жил и отдыхал, свободовцы спугнули наблюдение, которое потом частью пошло на корм химере. А я, пользуясь этим, ушёл с базы "Свободы" в неизвестном направлении, и меня никто не встречал. Ну, пока я сам не давал о себе знать.
