Мгновенный поворот головы не проходит даром — Алрина впечатывает локоть ему в грудину, вышибая дух, и вдобавок бодает головой, роняя на землю. Её губы при этом беззвучно шепчут: "Лежи", и айланна отступает к ахсаре. А та прекращает игры и, в очередной раз непринуждённо отбив чёрный клинок, с непостижимой скоростью и лёгкостью рассекает Раскина от паха до макушки. В этот момент голова Кледа как раз встречается с лежащим на земле телом. Ворона оглушает не столько сам этот удар, сколько выражение экстаза на лице Морены и ощущение его "шестым чувством". Ощущение за пределами добра и зла. То самое, что было в Арке, когда Клед видел себя жестоким Мечом...
Краем глаза он видит, как Друн ранит сбившуюся с ритма Ходячую Смерть в руку с кинжалом. Но небрежный взмах Меча Кернуна спасает Альвейд, снося Ятагану полголовы. А Кледа кто-то хватает за шиворот и тащит назад, за пределы кольца. Ворон успевает заметить, как крайний нартский всадник протыкает шею отчаянно повисшему на его седле Колтунку. Как опрокидывают Филина сразу трое озверевших крестьян. На краю зрения мелькает ещё кто-то из Братьев, режущий сбоку рвущихся только вперёд ополченцев...
И вот вокруг уже свои. Пропустив их, смыкают щиты впереди. А над пригорком вьётся синий дым всеобщей атаки и жёлтый для фланговой конницы. Дружина наконец подаётся вперёд, проминая врага, и за линией атаки остаются всего несколько человек: поцарапанный лицом Ясень, отпустивший наконец командира Гарза, раненый в правое плечо Лепс и ещё трое Братьев, очевидно, пробивших остаткам отряда дорогу к отступлению.
Хотя нет, от хвоста атакующего строя отделяется ещё десяток человек и возвращается к ним — Кулак Кледа.
Ворон садится, наконец вынырнув из ошеломления, и ощупывает себя — путешествие волоком не самая приятная вещь. Хотя неровности пути, по которому его тащили, ощущались приглушённо, это могло объясняться временным шоком. Но нет, вроде бы ничего не сломано и не рассечено. Только "перья" на спине посрывало. Не все, конечно, но заметно даже на ощупь.
— Командир, вы целы? — подбегает к нему Дон.
А душа при этом словно выпрыгивает вперёд, к тому, кого парнишка выбрал наставником...
— Да. Цел я, цел. Просто оглушён немного, — проворчал Клед, поднимаясь. — Спасибо, что вытащил, — он повернулся к Сворту.
— Мы — Кулак, вы — ладонь, а мы — пальцы, — невозмутимо ответил тот по уставу.
Но Ворон ощутил, что у него больше искренне преданных людей, чем он считал, а не просто подчинённых в силу орденской иерархии. Хотя понять, почему Гарза, который чуть старше, дольше в Ордене и не менее искусен в бою, принял Кледа, как сеньора, ему, видимо, не дано. Они обменялись крепким двойным рукопожатием.
* * *
— А чего это вы отбились от строя? — строго спросил Лепс спешившихся бойцов.
Он скинул безнадёжно продырявленную ахсартагскую броню, приложил к ране наскоро оторванный от рубахи подол, и сейчас, скривившись, застёгивал проткнутую копьём непробивайку. Заодно, видимо, решил навести порядок, как старший по положению среди присутствующих, пусть и не их непосредственный командир.
— У нас есть особая задача, — ответил за своих людей Клед. — И она ещё не выполнена.
— И как же вы собираетесь её выполнять по другую сторону фронта? — Лепс ехидно прищурился.
— Для начала надо определить, куда подалась наша цель, — ответил Клед и повернулся к отряду. — Где наши кони?
— Остались на месте под присмотром Свистуна и Голубятника, — ответил Куболь.
— Значит, возвращаемся туда. Заодно посмотрим с пригорка, куда нам лучше направиться, — решил Клед.
Он расправил плечи и повертел головой, приводя тело в тонус.
— Ладно. Действуйте, — разрешил Лепс и обернулся в сторону боя: — Эх, жаль, два чёрных скимитара на поле остались!
— Не остались, — вперёд выступил один из незнакомых Братьев, припадая на раненую ногу. — Один я забрал, — он извлёк клинок из своих ножен, — он отлетел из рук Друна в нашу строну. А второй Ходячая Смерть подобрала.
— Молодец. Как звать?
— Онст Дулбен. Из Скорина.
— Давай сюда, — властно протянул руку Лепс.
— Нам бы второй пригодился, — сделал к ним шаг Клед.
— Нет, Корсун. Хватит с тебя и одного. Ты сейчас отправляешься неизвестно куда. А если вы там Сыграете Свадьбу, этот клинок останется единственным оружием против ахсары. Так что я отнесу его Флипу. Только сначала схожу к Ланцету, подлатать эту дырку.
Он заменил клинок в ножнах на чёрный скимитар, отдав свой Онсту взамен, и зашагал напрямик к тыловому обозу, где устроился полевой госпиталь. Кледу оставалось лишь смириться с решением Старшего Стилета, тем более, что в нём был определённый резон.
— Мы с вами! — сказал Онст.
Незнакомые Братья устремились за Стилетом. У второго оказалась залита кровью подмышка, у третьего — прокол над лопаткой.
— Может, ты тоже? — спросил Ворон Ясеня. — У тебя щека до сих пор сочится.
— Да нет, ерунда, затянется.
Кестр стянул перчатку и утёр кровь тыльной стороной ладони, при этом слегка зашипев. Клед убедился, что порез действительно неглубокий и кивнул, соглашаясь.
— Как тебя вообще угораздило? — спросил Батя. — Ещё на лбу царапина. И у другого виска.
— Да так, глазомер на их пики оказался хреновый.
— Почему-то только для головы, — хмыкнул Суслик. — А вот у Гарзы слабое место — явно спина.
Сворт вывернул голову, пытаясь заглянуть себе за плечо, сообразил, что ничего не выйдет, и пощупал руками, но не дотянулся.
— У тебя тут между лопаток два надрыва, — Архар потыкал в них пальцами, обозначая места.
— Ладно, в лагере сниму — посмотрю, — решил Гарза.
— А у вас щит... оголился, — сказал Дон командиру.
И действительно, стащив бесценную реликвию с руки, Клед увидел, что кожа на лицевой части заметно рассечена чуть выше серёдки, обнажая сияние божественного металла.
Странно, Ворон не помнил, чтобы использовал Щит в этом бою — мимо нартских пикинёров волна пронесла их с достаточным запасом, да и сам он шёл ближе к правому краю потока, а Щит был надет на левую руку.
Хорошо ещё, что у него такое надёжное крепление, и что размер тогда увеличивать не стали. Иначе проще простого было бы потерять артефакт. Про который Ворон чуть не забыл, потому что не ощущал его веса. Но кулак на рукояти каким-то чудом всё-таки не разжал.
А вот кто и когда мог оставить эту отметину, оставалось загадкой. Может, обломок какого-то клинка на земле, на который Клед напоролся, пока его тащили волоком? Хорошо, что не спиной...
— Ничего себе, у вас наследство, — восхищённо сказал Кнут.
Он потянулся к прорехе, но быстро опомнился и остановил руку, подняв на Кинжала вопросительный взгляд. Ворон кивнул. Кнут потрогал металл пальцами, и в глазах его зажглось восхищение. Да и вообще, лицо посветлело.
Клед обругал себя за то, что совсем забыл про благотворное влияние Щита Хёдра, а ведь он, наверняка, помогал ему больше далёкого Меча против чар ахсары. Видимо, Ворон быстро привык к облегчению, которое тот приносил его выжженной душе в последнюю осьмицу, когда войско почти постоянно было на марше, а Щит — в руке. Но теперь это можно использовать. Он приказал:
— Кнут, расскажи всем, что ты почувствовал, прикоснувшись к этой вещи.
— Ну, какое-то... Облегчение? Вдохновение... В общем, хорошо мне стало.
— А теперь пусть каждый из вас потрогает его и запомнит, что чувствует.
Ребята один за другим подходили и осторожно дотрагивались до божественной реликвии. А Клед наблюдал "шестым чувством", кто как реагирует. В общем-то все так или иначе приободрились, только Батя пожал плечами, а Гарза не выразил ничего на лице, но внутренне всё же немного расслабился.
Дождавшись, пока каждый потрогает артефакт, Ворон пояснил, ради чего это затеял:
— Скорее всего, ощущения у всех немного разнятся. Но это неважно. Главное, что Щит обладает волшебными свойствами. Он способен не только отражать сокрушительное оружие в руке ахсары, но и противостоять её чарам. Даже лучше, ибо он будет ближе. Только это побочное свойство. Чтобы оно сработало, вы должны на него настроиться, вспомнить то, что недавно почувствовали. Тянитесь к нему мыслями, когда мы снова окажемся рядом с Мореной. Цепляйтесь за него вниманием, если почувствуете, что на вас накатывает нечто вроде Кровавой Ярости. Это защитит вас от влияния ахсары и поможет удержаться от опрометчивых шагов. Всем ясно?
Воины, собравшиеся вокруг командира кружком, дружно бухнули кулаками по сердцу в знак подтверждения.
— А теперь пора выдвигаться. Время не ждёт, — сказал Клед, но тут кое-что вспомнил. — Только сперва... Равняйсь!
Он повернулся к полю боя, где за продолжавшим теснить врага войском оставалось лежать всё больше трупов, и ребята спешно построились в линию по обе стороны от него.
— Сладкой Свадьбы вам, Вест и Брад! — Клед приложил кулак ко лбу, но тут спохватился, что прежним потерям последний Салют не отдали, и добавил: — А также... — чёрт, он так и не выучил имя! — Сип, Стап и... — остальные не были Женихами, но дани уважения всё равно заслуживали. — И Сивуха со Скрипуном!
Он наконец продолжил ритуальный жест, от души стукнув себя кулаком в грудь, а потом вытянул руку вперёд и раскрыл ладонь к земле, отпуская товарищей. Кулак дружно повторил жест за ним. На пару мгновений все склонили головы, и... пора было двигаться дальше.
— Всё, пошли! Точней, побежали! — скомандовал Ворон.
И первым устремился лёгкой трусцой к командному пригорку. Одиннадцать пар ног затопотали вослед.
Под размеренный бег в голове бродили невесёлые мысли. Например, что Клед зря по привычке пожелал Братьям то, что принято в Ордене. Ведь теперь-то он знал, что на самом деле это рабство для души. Пусть канон и обещал погибшему в бою Воину неземное блаженство, даруемое Богиней Смерти жениху на Свадьбе, но разве оттуда кто-то вернулся, чтобы это подтвердить?
Стапу, скорее всего, ещё повезло. Насчёт Наречённых в Ордене бытовало мнение, что судьбу душ, не прошедших полное посвящение, Тёмная Мать решает в зависимости от обстоятельств гибели — мол, если отличился в бою, то может принять. И в этом отношении бывший улан покинул живых вполне достойно. Но он, наверняка, давно, пусть и неосознанно отрёкся — когда выбрал семейную жизнь, предпочтя любовь к женщине служению Проклятой "богине". А остальные...
Впрочем, с этим уже ничего не поделаешь. Может быть, они встретятся там, в том, другом мире, куда забросит их Мара, и снова подружатся...
Свистун с Голубятником подскочили навстречу Кулаку, обшарили его взглядом, и ничего не сказали про потери, только стиснули зубы. Лица кастерских парней заострились и затвердели, словно они за последний час постарели лет на десять. В них читалась решимость, которую выразил за обоих Свистун:
— Мы пойдём дальше с вами. Вам нужны люди.
Да, Кулак сократился до двенадцати бойцов, но Клед не собирался менять распоряжения. Он уже понял, что вовсе не жалость толкнула его отстранить земляков от боевых действий.
— Нет. Вы останетесь сторожить наши вещи. И доставите их к осадному лагерю, если придётся ждать. А если мы погибнем, возвратитесь домой и сообщите кастерчанам... — он понизил голос, — что они теперь официально... "осиротели".
Верноподданные не стали спорить, видимо, усмотрев достаточную важность в новом задании, и, по-орденски бухнув себя кулаками в грудь (нахватались привычек от Братьев), вернулись к вещам.
Перемётные сумы, которые воины сгрузили на землю ещё в начале сражения, чтобы облегчить коней для атаки, теперь были заботливо сложены в небольшой тарантас, раздобытый Батей в Стере, ещё когда Кулак стоял в Пестердоме. На козлах сидел один из близнецов, помахавший Ворону рукой, когда тот его заметил. Второй в это время перевешивал торбу с зерном с одного коня на другого. Подойти они не решились, видимо, избегая привлекать к себе лишне внимание, чтобы их не отправили обратно. Похоже, близнецы пригнали повозку из обоза, увидев, что всё войско ушло в наступление.
Клед не стал их гнать. Кстати пришлись — Ясень пристроился к тарантасу в поисках заживляющей мази, которую Вест закупил в Астене как раз на подобный случай.
Командный пригорок практически опустел. Лишь чадили, догорая, цветные дымовые шашки, отыгравшие свою роль. Да несколько Воинов Смерти собирали оставленные командирами вещи, унося их куда-то по южному склону. Нынешний главнокомандующий, Флип, видимо, ушёл в атаку вместе со всеми. Вот и ладно, не придётся ни у кого отпрашиваться. Ворона преследовало горькое ощущение, что, полагаясь на чужие решения, он только упускал возможности и терял людей. Хотя разум подсказывал, что Раскин, скорее всего, действовал верно, просто ахсара оказалась им не по зубам. По крайней мере, в той обстановке.
Скимитар был прав в самом начале, когда говорил, что сперва надо изничтожить всё окружение Морены. Конечно, кроме Алрины. О чём мало кто знал. Но уж Клед бы нашёл какой-нибудь способ оттереть её на последнем этапе. Хотя, к тому моменту она и сама бы, скорее всего, уже переметнулась. Небось ещё знатно подсобив ему с главной задачей.
Кстати, вот кто проявил завидную выдержку! Только айланна не выдала себя раньше времени, и при этом умудрилась его спасти, подарив возможность ещё одной, более удачной попытки.
Но теперь всё же следовало убедиться, что ахсара покинула наконец поле боя и сегодня больше не доставит сюрпризов Дружине, а особому Кулаку шансов загнать себя в угол. Чтобы со спокойной душой подтянуться на осаду ближе к вечеру. А сейчас уже и пообедать не грех, как напомнили запахи, доносящиеся со стороны обоза. У них-то приём пищи происходил по прежнему расписанию.
Ворон сел на своего коня, чтобы оказаться повыше, и поднялся на вершину пригорка. Оттуда было прекрасно видно, как тщетно сопротивление жалких остатков Орды вполне ещё значимым рядам Дружины, пусть от неё и осталось меньше трети. Не будь крестьяне одурманены, давно обратились бы в бегство, спасаясь. Кто мог представить, что аватаре Мары удастся настолько успешно достичь своей цели — пожать урожай смертей побогаче? Впрочем, и с этим уже ничего не поделаешь.
Клед прикрыл глаза и начал шестым чувством искать огонёк Меча. В замке его не было. Слишком далеко или ахсара ещё не сдалась? Но она-то не одурманена, должна видеть, что битва по сути проиграна. Или припасла ещё какие-то сюрпризы?
Ворон стал искать ближе, прощупывая пространство между последним местом столкновения с летучим отрядом и подъёмом к замку, но ничего не нашёл вплоть до самой пены боевых переживаний, вскипавшей на линии соприкосновения. Хотя бешеная ярость крестьян наконец-то начинала идти на спад.
Но где же Морена? Внутренний взор метнулся налево — ничего. Направо — и вот она, "свечка" зачехлённой реликвии! Движется со скоростью галопа вдоль слободы на Восток! Там, на фланге сражается конница, но с тактической точки зрения фланг теперь ничего не решит. Так зачем же она...
Нарастающий победный рёв заставил Кледа открыть глаза и посмотреть на поле боя. Жалкие остатки пешей Орды драпали со всех ног, а воспрявшая духом Дружина гналась за ними с новыми силами. В замке судорожно забил колокол, очевидно, командуя всеобщее отступление. Поздновато спохватился...
