"Захватить страну, чтобы спасти её, или спасти, чтобы захватить?", — правитель Кристальной Империи стоял уверенно и гордо, на его морде не читалось эмоций, а глаза были полуприкрыты, позволяя видеть в них то, что захочет смотрящий (несложный трюк, ещё во времена бытия слугой султана Аграбы позволявший находить общий язык с интересными личностями).
...
Твайлайт стояла на коленях и упиралась в пол руками...
Она снова стояла на коленях, но... в этот раз чувства были совершенно другими. Жар, приносивший приятную истому всему телу ещё секунду назад отступил, а ему на смену пришла прохлада, которая заставила шёрстку на спине встать дыбом, а также сила, наполнившая каждую мышцу, текущая по жилам с пульсацией сердца, устремляющаяся к кончикам пальцев рук, копытцам ног, маховым перьям крыльев и кончику рога...
У неё были крылья и рог! Осознание этого шокировало даже сильнее чем появление Сомбры в замке, захваченном оленями в качестве... спасителя? Почти столь же сильно как воспоминания о собственных поступках за четыре прошедших года!
Магия, ласковая будто журчащий ручеёк, игривая словно маленький котёнок, послушная подобно глине в руках умелого скульптора... или краскам художника, буквально просила использовать её, чтобы убедиться в том, что всё это не розыгрыш или жестокая шутка. Слова эквина, прозвучавшие без уже ставших привычными ноток заставили вздрогнуть, а взгляд, стоило только поднять голову и посмотреть в красные глаза, буквально пригвоздил к месту, вынудив сердце в груди стучать вдвое яростнее.
"Готова ли я спасти Эквестрию?", — сама у себя спросила Спаркл.
"Я... Я хочу, но...", — страх вновь проиграть, потерпеть поражение там, где уже единожды её ждала неудача, как и осознание цены, которую придётся заплатить за это не давали дать однозначный ответ.
Раньше она справлялась с тяжёлыми испытаниями, будь то Найтмер Мун, желающая устроить вечную ночь, Дискорд, стремящийся принести хаос, или Тирек, жаждущий отнять всю магию. Но... тогда с ней были подруги, всегда готовые помочь и поддержать. Они были как та самая метла, о которой рассказывал Шайнинг после первой встречи с инструктором в кадетском корпусе, которую не в силах был переломить ни один из курсантов, в то время как одинокий прутик ломался легко и без усилий даже одной рукой.
"Сейчас я и есть тот прутик", — невесело мысленно усмехнулась эква, снизу вверх глядя на тёмно-серого единорога, который предлагал ей... спасти Эквестрию.
В голове возникали и пропадали десятки вопросов, клубились сомнения и страхи, но все они сгорали в ярком огоньке надежды, которая возникла от осознания простого факта — Сомбра уже пришёл сюда один и добился успеха там, где других ждало поражение. Он вернул ей крылья и рог, вернул её собственный разум, а теперь предлагал сделать то, о чём уже мало кто даже мечтал.
Цена?..
"Какой бы она ни была, ради друзей... наставницы... семьи... Эквестрии... я её заплачу", — приняв это решение, Спаркл поспешила вложить свою правую кисть в широкую ладонь злодея из далёкого прошлого, явившегося в самый тяжёлый момент для настоящего, чтобы принести с собой надежду.
"Мы сделаем добро из зла... потому, что его больше не из чего делать", — вспомнилась экве строчка из когда-то прочитанной книги по истории, которую произнёс один из древних полководцев в эпоху, когда Эквестрия была ещё совсем юной страной.
Рывок... и вот она уже стоит на ногах, прижимаясь к холодной броне, чувствуя на талии обнимающую её руку. На краткий миг ей показалось, что подняв взгляд она увидит ободряющую улыбку белого единорога, закованного в золотые доспехи, но... вместо брата, обещавшего всегда быть рядом и защищать... вместо брата, предавшего Эквестрию и свою сестру... вместо брата был лишь тёмно-серый единорог с сияющими от магии рубиновыми глазами.
Руки Твайлайт как-то неосознанно вцепились в предплечье Сомбры, словно бы аликорница боялась, что он внезапно исчезнет и сон закончится, а реальность вновь вернёт её в то увечное состояние тела и разума. Сознание ещё уцепилось было за какую-то неправильность во всём происходящем, но эквин не дал времени на этом сосредоточиться.
— Сейчас мы заглянем в одно место, чтобы отдать пару распоряжений, а затем отправимся в Кантерлот, — голос древнего тирана звучал предвкушающе. — Селестия и Луна будут сильно удивлены...
...
Вооружённые эквы сидели на земле или стояли прислонившись к деревьям, прислушиваясь к уханью сов, шебуршанию ночных зверьков и жуткой тишине Вечнодикого Леса. Споры, начавшиеся с уходом Сомбры закончились сами собой, а общаться на какие-то иные темы ни у кого не было желания (да и опасно было расслабляться в подобной близи от города).
Эпплблум сидела на корне одного из деревьев, поджав к груди правую ногу и вытянув левую, нервно поглаживая рукоять своего клинка, а рядом с ней устроилась Свити Белль, сжавшаяся в комочек и обнявшая колени обеими руками. Единорожке было особенно тяжело, так как в ней надежда боролась с отчаянием и страхом обмануться, с каждой прошедшей минутой всё больше уступая свои позиции, заставляя чувствовать себя малолетней дурой.
Внезапная алая вспышка, в которой появился облачённый в чёрную броню тёмно-серый единорог заставила всех вскочить и наставить на него оружие, на что тот не обратил никакого внимания. Хотя, примерно представляя его возможности, жёлтая земнопони могла согласиться с тем, что они для него не угроза вовсе.
— Вы ещё не сбежали — это хорошо, — надменным голосом произнёс Сомбра, после чего вскинул левую руку в останавливающем жесте и, продолжая светить своим красным магическим полем, указал пальцем в сторону Понивилля. — Можете занимать город. Мне наплевать на то, как вы поступите с оленями и их собаками, если те перестанут нести угрозу, но вот остальных вы должны связать до тех пор, пока они не проснулись. У вас около трёх часов, так что... рекомендую не терять времени.
Завершив свою короткую речь, злодей из старых бабушкиных сказок снова исчез, погружая импровизированную стоянку в темноту. Впрочем, свет от рога Белль вновь вернул эквам возможность видеть, а возмущённый возглас зелёной пегаски доказал, что и со слухом всё хорошо:
— Да что он о себе возомнил?!
— Тшшш... Дура, — отвесила подруге подзатыльник какая-то земнопони.
— Рядом с Сомброй была... Твайлайт Спаркл? — спросила Свити, чем заставила всех снова замолчать, при этом начав растерянно переглядываться.
— А ведь верно, — отозвалась Тиара, пристукнув своим посохом по земле. — И если меня глаза не подвели, то у неё был целый рог.
— И крылья, — прозвучал новый голос.
Постепенно начавший подниматься галдёж прервала Эпплблум, выйдя на центр своеобразного лагеря подняв руку.
— Эквы, у нас появился шанс вернуть Понивилль... ну или хотя бы освободить всех тех, кто сейчас томятся в рабстве. Мы до полысения можем спорить о том, не ловушка ли это и о том, почему Твайлайт выглядит здоровой, но время-то идёт. Не знаю как вы, но я пойду и проверю то, что сказал Сомбра. В конце концов... смысл ему врать?
Ответом ей стало одобрительное ворчание, которое перешло в поспешные сборы и построение в походную колонну. Через несколько минут, отправив вперёд разведчиц, отряд сопротивления выдвинулся к Понивиллю, при этом бурля от волнения и нетерпения.
— Если Сомбра спас Твайлайт, то почему она была голой? — себе под нос пробормотала белая единорожка, которую никто не услышал.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Шестнадцатая арка — 7
"В моей жизни слишком много кобыл, которые могут меня этой жизни лишить", — как-то неожиданно для себя подумал Джафар, во вспышке фиолетовой телепортации появляясь на железнодорожных путях, одной рукой прижимая к себе Твайлайт Спаркл, тут же при помощи "метки" скрывая их обоих от визуального и акустического обнаружения, в то же время сходя с опасного места на утрамбованный земляной скат (не то, чтобы подобные мысли не посещали его раньше, просто сейчас появилась очередная причина прокрутить их в голове... и отбросить как бессмысленные).
Почему телепортацией занималась сиреневая аликорница, а не сам бывший визирь? Во-первых, она здесь уже бывала лично, пусть и проездом, а не видела это место в чужих воспоминаниях, а во-вторых, как подсказывала всё та же просмотренная память крылато-рогатой кобылы, данное заклинание было в её арсенале едва ли не наиболее отработанным, уступая лишь телекинезу и светляку, используемым неосознанно и повседневно. Впрочем, некоторая опасность всё равно присутствовала, так как эква была лишена практики почти четыре года, а потому пришлось немного сжульничать и в очередной раз применить "Обман", повысив шансы успеха настолько, насколько было возможно.
— И-и-и-и... — тонко пискнула Твайлайт, крепко сжимая ладони на скрытом кристаллической бронёй предплечье, от чего элемент защиты угрожал треснуть в любую секунду.
От охватившего её возбуждения Спаркл дрожала, дёргала ушами и жмурила глаза, а если бы тёмно-серый единорог не придерживал её за талию, то ещё и прыгать начала бы. Всё же пусть после исцеления она и применяла магию по-мелочи, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что произошло сейчас (как глоток свежего воздуха после лет пребывания в душной темноте, что было помножено на и без того возбуждённое состояние).
— Соберись, — на миг убрав хватку, Джафар шлёпнул свою спутницу ладонью по нижним округлостям, при этом наградив её лёгким разрядом молнии, при этом не подразумевая ничего пошлого, а выбрав менее травмирующий вариант, так как бить латной перчаткой по мордочке посчитал чрезмерным. — В какую сторону Кантерлот?
— М... — сиреневая аликорница, будто бы только что вспомнившая о том, где и при каких обстоятельствах они находятся, прижимая ладошки к пострадавшей части тела посмотрела на своего спутника, покраснела мордочкой и поспешно отвернулась, начав оглядываться. — Туда.
"Мог и сам догадаться: всё же там гора выше", — краем сознания отметил тёмно-серый единорог, снова сближаясь с эквой, чтобы обхватить её одной рукой за талию и направиться в нужную сторону по узкой тропе, которой пользовались достаточно часто, от чего она отчётливо выделялась в густой траве.
В небе продолжала светить луна, окружённая звёздами, по обеим сторонам от железной дороги тянулись специально высаженные деревья, кроны коих поднимались на многие метры вверх, воздух был прохладнее чем в Понивилле, пусть и не критично. Сомбра, отменив беззвучность, накрывающую его вместе со спутницей воображаемым куполом, вновь применил скорость для того, чтобы быстрее добраться до цели, ну а звуки и поднятый ветер решил проигнорировать, так как даже если кто-то обратит на них внимание, то всё равно не успеет не только отреагировать, но даже понять что-либо.
"В королевском купе скоростного локомотива было бы комфортнее, но так гораздо быстрее", — отметил император, вылавливая из своего разума образы вагона длинного состава, который был похож на последовательно сцепленные длинные колесницы, приводимые в движение неким механизмом...
Благодаря просмотренной вскользь памяти сиреневой аликорницы, Джафар примерно представлял устройство этого мира, пусть и только на уровне малого жеребёнка, который знает что вода — мокрая, огонь — горячий, а принцессы поднимают и опускают светила. И после всех тех механизмов, которые в прошлой жизни собирал Механикус, самым невероятным казались не технологические изобретения местных пони, а именно власть над сменой дня и ночи.
...
Неподалёку от городского вокзала железная дорога взбиралась на холм, откуда открывался великолепный вид на Кантерлот, центральные улицы коего не спали ни днём, ни ночью. Белокаменные здания, устремляющиеся к кажущемуся таким близким небу, в свете тысяч масленных и магических светильников приобретали дополнительный мистический ореол, в котором обычные закоулки превращались в таинственные тропы, а тени принимали вид чего-то большего чем при свете дня. Молодые жеребцы и кобылы, уже не жеребята но ещё и не взрослые эквы и эквины, после наступления вечера любили гулять в тихих переулках и на маленьких площадях, наслаждаясь тишиной и волшебством момента, либо ища на свои крупы приключения (и нередко находили, но уже после возвращения домой).
В то же время взрослые, уже отучившиеся в школах, а то и завёдшие собственные семьи, предпочитали прогулки по главным площадям и улицам, ярко освещённым и украшенным флагами, вывесками, гирляндами...
"Раньше всё было так", — поставив копытца на землю, для чего удалось воспользоваться тем, что спутник наконец-то остановил свою бешеную гонку, из-за которой создавалось ощущение того, что они вот-вот пробьют радужный барьер (хорошо, что он заранее предупредил Твайлайт, чтобы она подогнула ноги), Спаркл с глухой тоской посмотрела на свой дом.
Кантерлот продолжал сиять, утопая в свете тысяч огней, окружающих его заметным в ночном полумраке ореолом, на стремящихся в небесах башнях, воздушных куполах и изящных арочных мостиках реяли знамёна, а по улицам ходили многочисленные горожане... будто бы ничего не изменилось. Только вот стоило присмотреться, как отличия сразу бросались в глаза: вместо бело-золотых и сине-серебряных стягов висели жёлто-зелёные и красно-синие, ну а пони можно было увидеть только в роли прислуги, игрушек, ну или вещей, которыми друг перед другом хвастаются новые хозяева сердца Эквестрии.
"Теперь это не мой дом. Он вроде бы чистый, светлый... но совершенно не тёплый и дружелюбный, а холодный и безразличный", — смотреть на то, как олени наслаждаются своей победой было почти физически больно, но даже видя как по главной улице несутся колесницы, запряжённые выбивающимися из сил эквами, в то время как кучеры кричат и бьют их хлыстами, принцесса дружбы не находила в себе сил что-либо сделать.
Подняв взгляд на Сомбру, Твайлайт увидела задумчивость на его морде, в то время как взор рубиновых глаз скользил по представшему ему архитектурному великолепию. В другое время она бы даже возгордилась тем, что эквестрийцы смогли возвести нечто такое, что восхитило даже Короля-Тирана, правившего Кристальной Империей, но... не сейчас.
— Я... — сглотнув, рефлекторно прижав к голове уши и постаравшись вжать голову в плечи, неосознанно ожидая наказания за дерзость, Спаркл ощутила лишь несильное похлопывание латной перчатки по животу, словно бы её владелец молча поощрял своеволее своей собственности.
"Гнилое сено. Он не олень, а я не... Хотя, кто знает? Во всяком случае, бить меня за то, что я открыла рот не по делу меня не собираются", — мысленно отвесив себе подзатыльник, эква положила обе ладони на кисть Эквина, так и задержавшуюся на её животе, прикрыла глаза и вдохнула, стараясь откинуть сомнения и набраться уверенности.
— Я всегда считала Кантерлот своим домом: знакомые улочки, любимые заведения, площади с фонтанами и вообще... — сиреневая аликорница открыла глаза и устремила взгляд туда, где две колесницы пересекли некую финишную черту, после чего один из оленей, одетый в красно-синее спрыгнул на дорогу и вскинул руки в победном жесте, в то время как его жёлто-зелёный соперник только ещё раз ударил тянувших колесницу земных экв по спинам, чтобы затем откинуть хлыст. — Мне казалось, что сколько бы времени ни прошло, всё останется неизменным: булочная за углом, стол для настольных игр во внутреннем дворе квадратного дома на соседней улице, ворчливый сосед с другой стороны улицы... который без раздумий бросился оттаскивать от меня собаку, когда я вышла из дома без разрешения, чтобы поиграть с первым снегом. Мне казалось, что это никогда не изменится и... как бы там ни было... всегда можно будет прийти на знакомую улицу, где всё уютно и знакомо... хоть на день.
