— Всё, победа за нами! — сказал кто-то рядом.
Клед повернул голову и увидел Ясеня, который сидел верхом на своём мерине с довольным лицом, перепачканным зеленоватой мазью, и подзорной трубой командира в руках.
Но Клед не разделил его радости. Он отобрал у помощника трубу и зашарил объективом по полю, подтверждая догадки. Ибо внезапно понял, что задумала ахсара: она не спрячется в замке, так что им некого будет оттуда выкуривать, кроме кучки нартов, которые прямо сейчас удирают верхом с левого фланга от орденской конницы под прикрытием своих стрелков. Справа всадники, к которым мчится ополовиненный летучий отряд, всё ещё связаны боем, потому что с той стороны у них нет поддержки — то ли кончились стрелы, то ли лучники слишком быстро отступили. Но Морена не собирается их спасать — она хочет сбежать через Восточные ворота, и ищи её потом в горах...
— Ахсара удирает! — крикнул Клед так, чтобы услышали все, кто остался внизу. — По коням! В погоню!
Он махнул трубой, указывая направление, и вернул её Ясеню, у которого остался чехол. Сразу тронулся шагом по склону, обращённому в нужную сторону. Дождался, пока подтянется весь Кулак, точнее, Кестр из-за спины объявит, что все в сборе, и пустился в галоп напрямик, целясь в точку, где их пути должны были пересечься.
Ворон сразу прикинул, что Морена примет южнее места конной стычки на фланге, чтобы обогнуть выдающиеся вперёд скалы. И не прогадал: в то время, как облачённая в чёрное конница всё же бросилась на выручку своим, небольшой отряд в рыжих доспехах, не останавливаясь, помчался дальше, к границе Княжеств.
— А это не наши? — выкрикнул Весельчак, видимо, сбитый с толку орденской расцветкой брони.
— Нет, это ближний круг ахсары спёр наши доспехи! — ответил Гарза.
— Ещё до того, как мы попали в Селвидом, — добавил Батя.
Кони под отрядом ахсары явно устали и несли седоков уже не так резво, как тем бы хотелось. Орденские скакуны, накормленные и немного отдохнувшие, постепенно сокращали расстояние.
А ведь то, что нарты разделились, просто отлично! Это почти уравнивало силы — "рыжих" тоже осталось не намного больше дюжины. И на Кулак Кледа никто из зарубы под скалами не среагировал — то ли были слишком заняты боем, то ли всё же приняли издали за своих благодаря оказавшейся в остальном бесполезной маскировке. Теперь главное — догнать Морену!
* * *
Аина до последнего не понимала, что задумала дальше ахсара.
Из третьей вылазки вернулось меньше половины гвардии. Сам Дарго, к счастью, остался цел и невредим, разве что слегка поцарапан и вынужденно сменил коня. Она вообще не представляла, как он умудрился стянуть строй обратно в кольцо под таким напором и увести оттуда хотя бы половину отряда. Заметила лишь, что атаман активно командовал не только своей Сворой, но и Народной Ордой снаружи, благо тем любых властных окриков хватало, чтобы изменить направление движения, лишь бы впереди был враг.
При этом Дарго искусно лавировал между своими и Смертниками внутри круга, предпочитая уворачиваться от прямых атак и поражать чужих противников сбоку или со спины. С одной стороны такие манёвры не тянули на воинскую доблесть, а кому-то могли показаться даже трусоватыми или подлыми. С другой, выполнялись они с такой безжалостной результативностью, что впору было восхищаться. Ну а с третьей, ввяжись атаман плотно в бой, он не смог бы овладеть ситуацией и спасти их всех. Так что Аина всё же испытывала к нему прилив уважения. Как говаривала Эльри, надо смотреть не на перья, а в тарелку, особенно когда "голодный"31.
Разумеется, заметить всё это у неё получилось только благодаря встрече с Кларедом, которая теперь казалась одновременно невозможной и неизбежной...
Узнав айланна, Аина сперва испытала острый ужас от осознания, что тот в одном шаге от гибели. А потом их глаза встретились, и сердце расцвело вспышкой острого счастья — такого неуместного, абсурдного, но в то же время абсолютного, ни от чего не зависящего и придающего смысл всему.
А дальше всё представлялось сплошным чудом: и то, что ахсару занял кто-то другой, способный скрестить с ней клинки; и то, что Кларед естественным образом оказался напротив Аины — единственной из врагов, кто не собирался причинять ему вред; и то, что тренировочный комплекс, которому айланн учил её в Селивдоме, позволил, не договариваясь, изобразить поединок; и то, что сам он невольно дал ей возможность вывести себя из-под удара Морены ровно за миг до того, как злая кошка решила, что хватит играться со своей призовой мышкой и пора сворачивать представление.
И благослови Мелин того сухощавого парня, который прикрывал спину Клареда, а когда Аина его повалила, без промедления сделал именно то, что требовалось — вытащил айланна из окружения, в последний момент. Конечно, горстке ускользнувших Воинов Смерти предстояло ещё пробиться сквозь строй крестьян, но за это Аина почти не волновалась — сердце подсказывало ей, что любимый жив. Ну чем не чудо? Или просто судьба?
Отряду ахсары тоже удалось уйти. Караул не досчитался всего четырёх человек. Даже не все люди Дарго полегли костьми, как он опасался. Хотя это, безусловно, ещё не конец. Но на сегодня... Аина была совершенно уверена, что вылазки закончены — люди и лошади измотаны, изранены, их осталось слишком мало, да и Народная Орда вся ушла в бой. А зелье, придававшее крестьянам неукротимой ярости, с каждым разом выдыхалось всё быстрее, и маленькие фляжки из ханек были отнюдь не бесконечны...
В общем, генеральное сражение довольно очевидно приближалось к закономерному концу. Да, Народ Войны потрепал Дружину Совета намного сильнее, чем представлялось возможным при таком численном перевесе в чистом поле, но тем самым лишь оттянул поражение, не изменив расклад. Единственно разумным сейчас казалось отступление в замок, под прикрытие крепостных стен. Тем более, что так и планировалось заранее. Однако не тут-то было!
Разумеется, вырвавшись из боя, отряд помчался галопом назад, к слободе, но на полдороге Морена начала сбавлять темп, и всей компании пришлось под неё подстраиваться. Поскольку от непосредственной опасности они оторвались, причин настаивать на спешке не было. Кроме здорового стремления укрыться от вражеского войска, которое прямо сейчас громило остатки их собственного. Так что можно было понять раздражение в голосе Дарго, когда тот спросил:
— Может, всё-таки стоит убраться побыстрее и подальше?
— Не трусь, герой, успеем, — устало, но всё равно язвительно ответила ахсара. — Сначала мы посмотрим, нельзя ли ещё что-то сделать для наших бойцов.
Последними словами она даже как будто пристыдила атамана. Правда, ни он сам, ни Аина на это не купились. Хедивегу вообще стало не до словесных игр — азарт боя спал и дали себя знать последствия: муторно ныла поясница, саднили мозоли, натёртые сбившимися портянками, нещадно чесалась подсыхающая кровь на лице. Аина переживала за ребёнка, одёргивала себя, что на плахе нет смысла беспокоиться о причёске, злилась на Морену за такие колоссальные потери и мечтала, чтобы этот день поскорее закончился.
Если бы не "солнышко", сжавшееся до размеров горошины, но не погасшее, Аина, наверное, сорвалась бы в отчаяние. Так что, не имея возможности ничего поделать со всем остальным, она сосредоточилась на том, чтобы снова раскочегарить его хоть чуток.
До вышки отряд доехал уже шагом. Там оставался лишь небольшой пост: Сокор, дозорный и ещё пара нартов. Командир Народной Орды, лишившийся войска, выглядел немного растерянным и сильно раздражённым. Он подошёл к ахсаре и не слишком почтительно спросил:
— Теперь вы разрешите отступать?
Морена лишь посмотрела на него уничижительно, со вздохом выбираясь из седла.
— Наших теснят по всему фронту, — хрипло сказал дозорный.
Похоже, он тоже устал, понимал, что это конец, и ждал лишь разрешения заткнуться.
— Напоите лошадей, дайте им зерна и можете уходить, — наконец соизволила ответить Сокору ахсара. — Заберёте с собой раненых. Дарго, отправь в замок тех, кто больше не может сражаться. И пошли кого-нибудь сменить этого сипуна.
Она подошла к Альвейд, неожиданно нежно взяла ту за руку, осматривая рану, и заботливо спросила:
— Ты как?
— Ерунда, — та дёрнула щекой. — Я с тобой до конца.
— Спасибо, — она благодарно сжала руку первого хедивега и обратилась ко второму: — Аина, перевяжи её пожалуйста.
— Погоди, я только свой трофей заберу, — проворчала Альвейд и отвязала от луки седла прихваченный одним ремешком... чёрный скимитар!
Морена приподняла одну бровь в удивлении — действительно, как это больше никто не подумал об оружии её поверженного противника, а Ходячая Смерть даже ножны забрала? Тем не менее, ахсара с едким прищуром набрала воздуха, словно для порицания, но тут же передумала — выдохнула через нос, усмехнулась чему-то своему и покладисто сказала:
— Молодец. Оружие ценное. Только при себе его не держи. Отдай пока Борану. Пусть нормально приторочит тебе его к седлу.
Альвейд была явно недовольна расставанием с покорившим её сердце оружием, но поскольку это было не надолго и не далеко, без споров протянула его подошедшему ахсартагу из караула.
Все три женщины направились к телеге с припасами первой необходимости, стоявшей за пригорком. С неё уже разгружали остатки: почти порожние бочки воды, мешки зерна и корзины с едой. Кто-то занялся лошадьми, кто-то помогал раненым товарищам дойти до телеги и погрузиться на неё. В том числе Хабалу из караула с залитой кровью штаниной.
Ахсара с хедивегами первым делом смыли с себя кровь и заново наполнили фляги водой.
Потом Аина обработала неглубокую рану Альвейд при помощи мази и бинтов из целительского мешка, который ей было велено забрать с собой. Справедливости ради, Ходячая Смерть помогала всем, чем могла: разделась, натянула рукав, чтобы его удобней было срезать, промыла собственную рану, оделась обратно — и всё это почти не кривясь. Возможно, потому что как раз перед этим опустошила свою заветную фляжку с "зельем бесстрашия".
Аина наконец-то присела, разулась, намазала мазью мозоли и перемотала портянки. Альвейд принесла ей остатки пайка из корзин: по маленькому кусочку лепёшки, сыра и солонины. Села рядом. Хедивеги молча перекусили, запивая водой. Телега уехала к воротам слободы. Остальные тоже жевали и отдыхали. Морена снова стояла в трансе, почему-то лицом к замку, и что-то бормотала себе под нос.
После еды Альвейд отлучилась, как будто до ветра, но вернулась с новой ханькой — похоже, нашла где-то остатки от раздачи крестьянам. Вторую бросила Аине, и та не стала отказываться — на всякий случай сунула в целительский мешок, который приторочила к седлу. Конечно, для будущего ребёнка такое вливание отнюдь не полезно, но если ахсару снова потянет на подвиги, глоток красавки может спасти усталую мать от фатальной ошибки.
Тем временем Зарин, поднявшийся на вышку вместо осипшего дозорного, лаконично сообщал о том, что Дружина Совета, похоже, отправила в бой все резервы; что их Народная Орда тает, как весенний снег, но не отступает; зато отступает сильно поредевшая Гаргузская Свора — расчётливо, но безнадёжно; а вот Агдейская пока держится, хотя, возможно, просто не может оторваться.
При последних словах Морена встрепенулась и заявила:
— Мы должны прийти им на помощь. По коням!
Аина с кряхтением полезла в седло и, пока остальные приводили себя в боеготовность, разбирая таберхалы и натягивая шлемы, смочила всё-таки язык и губы в "зелье бесстрашия". По венам почти сразу побежал огонёк, придавая хоть немного бодрости.
С таберхалами вышла небольшая заминка, потому что многие были утеряны в сражении, но Морена велела караулу уступить свои гвардейцам:
— Мы будем на подхвате, следить, чтобы никто не сбежал. Для "коробочки" нас слишком мало, а Марсуг не знает, что делать, чтобы поддержать эту тактику. Да и я слишком устала, не смогу вам сильно помочь. Побудем в резерве на крайний случай. Это твой бой, Дарго!
Для игры на эмоциях ахсара явно отдохнула достаточно. Фраза про усталость прозвучала с подтекстом: "Я на последнем издыхании, но если понадобится, сожму зубы и вступлюсь", а последние слова были сказаны тоном: "Ты — мой герой!" Правда, атаман по-прежнему проявлял завидную сопротивляемость её чарам, но, похоже, был не против для разнообразия разрешить всё сам и по-своему.
Через минуту они уже мчались на Восток во весь опор! Хотя, конечно, "опор" этот был далеко не так резв, как раньше, из-за того, что лошади не успели толком отдохнуть.
В замке вдруг начал безостановочно бить колокол, и это мог быть только сигнал ко всеобщему отступлению. Причём, на этот раз его явно дала не Морена, увлечённая скачкой. Видимо, на башне сами разглядели, что дело совсем плохо, Народная Орда либо перебита, либо выдохлась и удирает. Получалось, что ахсара сознательно не давала спасительную команду, чтобы погибло как можно больше людей? Кстати, выглядела она уже почти сыто: алчный огонёк в глазах погас, посадка в седле расслабленная, на лице предвкушение чего-то как будто бы не кровожадного. Хотя, по ней разве скажешь...
К тому времени, как они доскакали, Агдейская свора всё же успела отступить под самые скалы, но Воины Смерти не отставали. Видимо, потому что стрелковой поддержки у нартов не осталось. Наверное, лучники ушли, как только забил колокол, ведь с этой стороны нельзя было вернуться прямо на гору, как справа — сначала приходилось спуститься на уровень земли.
Впрочем, бойцы Марсуга сражались достойно, устроив "вертушку": пока одни отбивались, другие описывали круг и налетали на врага с боков и сзади, а как только противник переключался на них, первые повторяли манёвр. Орденской конницы осталось ненамного больше, чем нартов, и трудно было бы предсказать, чем закончится этот бой, если бы не гвардия Дарго, рванувшая на помощь соплеменникам широкой дугой, отсекающей Смертникам путь к отступлению.
Однако ахсара не остановилась. Она крикнула Айнуру:
— Скачем дальше! — и весь караул вместе с женщинами в центре устремился за скалы, к Восточным воротам.
Только тогда Аина поняла, зачем они на самом деле отправились на этот фланг. Морена намеревалась сбежать насовсем! Вот почему она велела караулу оставить громоздкие таберхалы! Видимо, Мара выжала из этой битвы всё, что хотела, и бросала Народ Войны на произвол судьбы.
Похоже, сбывался самый худший сценарий из тех, что Аина продумывала, размышляя, как быть с ребёнком. Теперь у неё нет иного выхода, кроме как продолжать притворяться верным хедивегом ахсары бог знает сколько лет! Хёдр, Хёдр, Хёдр!
Хотя какой, к Рагену, хедивег? У них и Орды-то теперь нету. Как они будут дальше жить? И будут ли? Куда бежит Морена? Есть ли у неё подготовленное заранее убежище? Припасы? Деньги? Или они все поскачут, куда глаза глядят, и окопаются в каком-то другом государстве? Или остальных она тоже бросит после того, как они вместе пересекут пустынные плоскогорья?
Впрочем, какой смысл гадать? Мысли вдруг разбежались куда-то, как овцы без пастуха при виде волка. Похоже, в зелье была не только красавка, но и конопля. А может, и что-то ещё. Хёдр...
