Визирь

Сглотнув горький ком, Твайлайт сморгнула злые слёзы и снова посмотрела на Кантерлот, но на этот раз в её глазах горели другие эмоции, а голос зазвучал глухо:

— Глупо считать, что твой дом... твой город — живое существо? Глупо, но... почему-то сейчас, видя как наши поработители радуются жизни на тех же улицах, смешивают с грязью тех, кто всё это построил, я чувствую себя преданной. Предательница чувствует себя преданной...

Рядом с колесницами же постепенно разворачивалось торжество: победителя гонки славили, хлопали по плечам, вручали кубки с чем-то явно алкогольным, и даже его эквам перепало что-то с барского стола. В то же время проигравший гонщик, прицепив к ошейникам своих рабынь поводки, двигаясь резкими нервными движениями тащил их прочь по дороге, заставляя тянуть за собой уже пустой транспорт.

— Душа любого города — это его жители, ну а они очень зависимы от правителя, — глубоким, хорошо поставленным голосом заявил эквин, пальцы коего несильно постукивали экву по животу, вызывая лёгкие мурашки по коже. — Если ты хочешь, чтобы этот город стал прежним, то нам просто нужно забрать его у захватчиков.

"Да... просто забрать", — невесело усмехнулась Спаркл, заметив отряд из пяти стражников, среди коих было трое оленей и двое единорогов (предателей, сумевших пристроиться на тёплое место и встать почти на один уровень с хозяевами).

— Или же ты считаешь, что мне это не под силу? — на этот раз в словах спутника прозвучала насмешка, что заставило поспешно поднять взгляд, неосознанно сжавшись в ожидании... чего-то.

Король-Тиран смотрел на неё спокойно, с каким-то снисхождением, а во всей его позе читалась уверенность в себе. И почему-то... возможно из-за развевающейся от переполняющей тело магии гривы... сиреневая аликорница поверила, что он — сможет то, что сказал. И это заставило слабо улыбнуться, чувствуя растекающееся по телу тепло...

...

"Мне нравится это всё меньше и меньше", — подумал про себя Джафар, успокоив начавшуюся было у пони... эквы истерику, пусть и тихую, для чего не пришлось использовать ничего кроме старого доброго убеждения, отлично отработанного ещё в Аграбе.

В то же время голову бывшего визиря занимали не самые радостные мысли о том, что либо он чего-то не понимает, либо за всем этим кто-то стоит. И что из этих двух вариантов хуже следовало ещё только понять.

Начать следовало с того, что тёмно-серый единорог, используя "Обман" на своих глазах, чтобы лучше понимать своего врага осмотрел нескольких оленей, после чего обозрел весь Кантерлот в общем. Информация, полученная столь ненадёжным способом нуждалась в подтверждении, для чего требовалось подробно допросить кого-нибудь высокопоставленного, а лучше — нескольких представителей разных слоёв общества. Но делать это было лучше уже после того как будет обеспечен надёжный тыл, так как если верным окажется худший из вариантов, некто неизвестный может попытаться избавиться от неучтённого фактора.

"Почему всё никогда не может быть просто? Такое чувство, будто бы за моими злоключениями наблюдает некая высшая сущность, которая раз за разом придумывает новые испытания только для того, чтобы посмотреть на то, справлюсь ли я", — бывший визирь и хотел бы выкинуть эти мысли из головы, но сделать этого не получалось, так как во всех своих жизнях он слышал о воплощениях хаоса, время от времени развлекающихся за счёт смертных.

— Ускоряемся, — объявил тёмно-серый единорог своей спутнице, только и успевшей поджать ноги и пискнуть нечто невразумительное, прежде чем повиснуть на правой руке жеребца.

Мир смазался, превратившись в прямой коридор, в конце коего находились закрытые ворота дворцового парка, окружающего нынешнюю резиденцию либо большого идиота, либо гениального хитреца, либо ширмы кого-то крайне опасного...

Примечание к части

Всем добра и здоровья.

Шестнадцатая арка — 8

Для ТВвайлайт путь от холма и до ворот ведущих в дворцовый парк пронёсся за мгновения, что не позволило её вниманию зацепиться за картины происходящего на улицах и площадях, а вот Джафар насладился красотами Кантерлота вдоволь: пьянки, уличные кулачные бои и схватки на разных видах оружия, которые останавливались следящими за порядком стражниками прежде того чем кто-то успеет серьёзно пострадать, конкурсы на силу, ловкость, внимательность и удачу, собачьи бои и драки кобыл (не только экв) на импровизированных аренах, ну и азартные игры от ставок на чью-либо победу, до карт, костей, напёрстков и фантиков встречались на каждом шагу. Рядом с вполне презентабельными кафе, из распахнутых дверей коих тянуло запахами еды, выпивки и теплом, стояли добротные деревянные столы и скамьи, занятые оленями и эквинами, да и в передвижных латках с напитками и закусками не было недостатка.

На главной площади, где концентрация веселящихся захватчиков и стражников, вынужденных быть трезвыми и сосредоточенными, что делало их крайне недовольными и скорыми на расправу с нарушителями закона, являлась особенно высокой, в свете необычайно ярких светильников на широких постаментах под музыку танцевали экзотические рабыни (грифонши, кошки, гиппогрифихи, минотаврихи, зебры). И можно было бы решить, что Кантерлот превратился в город-ярмарку, если бы не тот факт, что около двух третей присутствующих были рабами, либо же считающими себя свободными слугами.

"Не могу сказать, что вижу в этом что-то недопустимое. Только вот всё это похоже не на торжество сильных над слабыми, а на какую-то попытку скрыть под красивой упаковкой нечто воняющее", — задержавшись лишь перед закрытыми решётчатыми позолоченными воротами, к которым были прикреплены гербы в виде оленьей головы с ветвистыми рогами, бывший визирь позволил себе бросить взгляд на шумящую позади толпу, после чего применил "метку", чтобы сделать нематериальными себя и спутницу.

Вероятно Спаркл ужаснулась бы узнав о том, что тёмно-серый единорог в уме составил примерную схему того, как он организовал бы жизнь в Эквестрии... находясь на месте правителя оленей. В конце концов невзирая на то, что воины местного аналога кронорождённых проявляли высокую воинскую дисциплинированность во время несения службы и неплохие... на первый взгляд... боевые навыки, их действия в свободное время сводились к нескольким целям: жрать, размножаться, драться и получать удовольствия другими способами (напиваясь, играя в азартные игры, соревнуясь с другими рогачами). На общем фоне выделялись шаманы и торговцы, но их было мало.

— Твайлайт, сегодня какой-то праздник? — перед тем как вновь ускориться, спросил Сомбра.

— Нет, — дрогнувшим голосом ответила принцесса. — Что-то не так?

"Как сказать... Кристальной Империи, чтобы устроить подобную гулянку, пусть и с учётом отсутствия рабской силы, пришлось бы потратить дней пять. Впрочем, для одной трети населения подобное можно было бы устраивать раз в два дня. Хм... Регулярные праздники посменно для всех — звучит не так уж и плохо", — сделав в памяти воображаемую пометку, Джафар хмыкнул и опять ускорился.

В дворцовом парке, стена вокруг которого была заметно укреплена, если опираться на знания из памяти Спаркл, тут и там тоже веселились олени, но на этот раз уже из высшего света: музыканты из числа эквинов, экв и представителей иных видов создавали приятную атмосферу, прямо на полянках горели костры, тут и там сновали рабыни в разнообразной яркой сбруе, а высокородные самцы старательно изображали из себя аристократию. И пусть по задумке это должно было выглядеть величественно, гордо, а может быть и утончённо, но в глазах тёмно-серого единорога даже обычные рубаки, грубо ржущие над победителем конкурса по рыганию, были менее жалкими чем те же дикари, но нацепившие на себя дорогие тряпки.

"Даже султан Аграбы, когда было нужно мог вести себя величественно и достойно, при этом выглядя вполне естественно. Даже одетый в костюм шута, он был большим аристократом чем эти... клоуны", — промелькнуло на грани сознания Сомбры, когда он отметил тот факт, что переметнувшаяся на сторону победителей аристократия Эквестрии опустилась на тот же уровень, по всей видимости боясь показаться перед хозяевами более утончёнными чем они сами.

Но вот наконец и парк остался позади, а император вошёл под своды величественного дворца, где захватчики сменили только знамёна, гобелены, да вставили в окна витражи с картинами собственных побед и униженных врагов. Хотя, при более внимательном осмотре обстановки стали видны созданные шаманами артефакты, пока что находящиеся в спящем состоянии, а потому и не проявляющие себя в отличие от светильников, сотворённых единорогами.

В коридорах было относительно тихо, светло, время от времени встречались рабыни в кружевных передниках с щётками, метёлками, вёдрами и тряпками, которые отмывали полы, стены, двери... Из некоторых комнат доносились звуки продолжающегося празднования, вскрики и всхлипы экв. И если Джафар относился ко всему этому равнодушно, то сиреневая аликорница прижалась к нему, мелко подрагивая (бывшему визирю пришлось замедлиться, так что она снова могла видеть и слышать происходящее).

Стражи было сравнительно немного, но вся она красовалась стальными доспехами, разрисованными рунными цепочками и кругами, связками амулетов, тяжёлыми щитами, мечами и алебардами. Эквинов среди них не было, что ничуть не удивляло, а вот факт нахождения в сердце владения врагов вызывал беспокойство, которое не ослабевало даже от осознания того, что их не видно и не слышно...

"Слава существующим и выдуманным богам: вот и ловушка. А то я уже начал беспокоиться о том, что всё идёт слишком просто", — ощутимо расслабившись, тёмно-серый единорог выставил перед собой левую руку, чтобы перехватить брошенный прямо в морду топор, дабы метнуть его отправителю.

Особенно крупный и мускулистый олень, способный своим телосложением заставить ощутить собственную неполноценность любого минотавра, одетый лишь в ожерелье из костяных амулетов и явно кожаные штаны, стоя в дверном проёме легко перехватил собственное оружие правой рукой, при этом проигнорировав тот факт, что оно было брошено с почти звуковой скоростью. Тем временем двое латников, стоявших справа и слева от двери ещё секунду назад, сейчас оказались впечатаны в стены коридора позолоченными створками, распахнувшимися с неожиданными силой и скоростью.

— Я — Даин! Верховный вождь всех Корибу! — трубным рёвом провозгласил олень, расфокусированным взглядом безошибочно найдя своего противника. — Ты явился как убийца в мой дом, презрев все законы честного поединка! Но я даю тебе шанс представиться, чтобы я знал, что написать на твоей могиле!

"О чести говорит тот, кто шантажировал двух кобыл, чтобы взять их в рабство. Хм... Не находились бы мы по разные стороны конфликта, и не противоречили бы наши интересы друг другу, мы... скорее всего всё равно сразились бы. Всё же два змея не уживутся в одной норе", — додумывая эти мысли Сомбра зашвырнул испуганную Твайлайт в ответвление коридора, ведущего прямо к покоям главного захватчика, где обитали и обе аликорницы, попутно при помощи "Обмана" до предела ускоряя себя и придавая телу неуязвимость.

Стремительный рывок, окончившийся сокрушительным ударом в морду Даина... отбросил оленя назад, заставив перекувырнуться в воздухе для того, чтобы снова приземлиться на копыта уже в середине роскошной гостиной, в то время как голова обычного воина должна была расплескаться брызгами крови и мозгов, в ореоле осколков черепа. А ведь прежде он подобной прочностью не обладал, что следовало как из слухов, узнанных от экв-сопротивленок, так и шрамов, украшающих торс, морду и даже шею (вряд ли он сам стал бы их себе наносить, чтобы выглядеть внушительнее). Личный же опыт подсказывал, что причина может быть в связке амулетов на шее, один из коих имел изображение чёрной головы единорога на белом фоне.

"Прямо как шаманы бизонов с их усилениями. Что же — это знакомый противник", — при помощи телекинеза вытащив из ножен оглушённых гвардейцев два коротких прямых меча, чтобы сжав на их рукоятях ладони... качнуться вправо и влево, нанося колющие удары в открытые забрала шлемов, Джафар насмешливо улыбнулся.

Двое стражников погибли, так и не осознав произошедшего, и не спасли их ни рунная броня, ни собственные артефакты, попросту не сумевшие остановить атаку (хотя, если бы они успели закрыть забрала, то всё могло быть сложнее). Ответом на это стал бешеный рёв верховного вождя, стремительно рванувшего в атаку замахиваясь топором, который держал уже обеими руками.

Бывший визирь скрестил мечи, готовясь заблокировать удар, но в момент соприкосновения топора и клинков сместился влево, при этом правым мечом толкая оружие противника вправо, а левый убирая из-под атаки. Враг начал заваливаться вперёд, так и не ощутив ожидаемого сопротивления, но сразу же попытался восстановить равновесие, что у него получилось только спустя один шаг из-за слишком большой скорости и вложенной силы... что косвенно подтверждало теорию о недавнем их приобретении.

Режущий удар правым мечом по правой руке, который должен был как минимум рассечь бицепс, оставил тонкую полоску неглубокой царапины, а колющий тычок левого клинка под рёбра наткнулся на сопротивление, которое было похоже на попытку проткнуть гранитный валун.

"Скорость, сила, устойчивость к дробящему, колющему и режущему урону. Почему я получаю жизненно важную информацию на собственном опыте? Что мешало мне воспользоваться подобием силы Талы?..", — отшагнув спиной вперёд вглубь гостиной, где стояли низкие столики, мягкая мебель, шкафы с посудой, бутылками, стойки с доспехами, тёмно-серый единорог избежал встречи с лезвием топора, удерживаемого теперь лишь одной рукой Даина... но вот серп огня, сорвавшийся с оружия оленя достиг цели, пусть и растёкся по кристаллической броне бессильными всполохами.

Доли секунды, на которую Сомбра замешкался оказалось достаточно, чтобы верховный вождь полностью развернулся и нанёс новый удар топором,... а затем ещё и ещё один, при этом каждый раз усиливая атаку то огнём, то режущим ветром, то молниями. Ошибок как в самом начале он больше не совершал, предпочитая бить слабее и чаще, превратившись в подобие ветряной мельницы во время урагана. И пусть внешнего эффекта его действия не имели, так как половина энергетических воздействий проходила мимо, а вторую половину блокировала "Неуязвимость", даруемая "Обманом", это ничуть не убавляло энтузиазма двурогого воина.

Ответные выпады Джафара тоже не причиняли особого ущерба, а тот, который всё же наносился, заживал быстрее чем из-под рассечённой шкуры начинала сочиться кровь. В результате этой тупиковой ситуации, в которой олень всё же имел значительное преимущество (стоило ему убить Твайлайт, которая служила источником магии для бывшего визиря, как перевес сразу стал бы очевиден) они метались по помещению разнося мебель на куски, оставляя подпалины и выбоины в стенах и на полу, создавая порывы ветра каждым своим движением.

"Нужно лишить его амулетов", — в очередной раз констатировал тёмно-серый единорог, метнув в противника правый меч, украшенный множеством зазубрин по всему клинку и не рассыпавшийся на обломки лишь чудом.