Это — сложно, но... не потому ли Жнецы столь сильно опасаются именно такого варианта событий, что он... способен приблизить органиков к окончательной победе над полумашинами?
Ещё один час прошёл. За этот час Таэла, заморозив расшифровку своей копии, смогла совершить обычный командирский обход корабля. Побывать в Медотсеке, превратившемся в настоящее женское царство. Пусть, это вполне предсказуемый и потому нормативный вариант развития событий. Женщины должны рожать. Должны, потому что кроме них и вместо них это никто не способен сделать так, как надо, так, как должно. И сейчас... Сейчас надо сделать всё, чтобы у выживших протеан было продолжение. Самое обычное, самое привычное, самое предсказуемое и нормативное продолжение.
Дети. Те, кто сможет прожить долго. Нет, не обязательно только счастливо — жизнь она не всегда однозначно мягкая и лёгкая. Но — долго. Потому для протеанок сейчас главное — выносить детей и родить их нормально. У каждого ребёнка есть отец. И никакая сила, никакие обстоятельства не заставят отцов отказаться или... или предать своих детей и их матерей.
Раса — выжила. Уже — выжила. И должна укрепиться, должна размножиться, усилиться. Нельзя просто сидеть, лежать и — ждать улучшения. Надо создавать эти улучшения, надо укреплять их.
Протеанки... конечно же, они помогали своим соплеменникам. Всем, чем могли в столь, как выражаются земляне, 'интересном' положении. Да, люди правы. Дети — это великое чудо.
Мало кто знает о протеанах такие детали. Интимная тема. Закрытая тема. Как угодно. Да, понимают, что протеане, как разумные органики, тоже должны как-то продолжать свой род, но, к счастью, почти никто не знает, как именно это происходит. И Таэла и Тангрис многое рассказали доктору Чаквас. А как иначе, если ей, землянке, офицеру медслужбы ВКС Альянса Систем Земли доверяет Явик, единственный, оставшийся 'на свету' протеанин? Если не доверять никому, то... вряд ли даже сосуществование выживших протеан с нынешними расами разумных органиков будет безопасным и нормативным, не говоря уже о планируемом вхождении протеан в семью органических рас, являющихся на данном этапе хозяевами исследованной части Галактики.
Чаквас знает многое о физиологии, анатомии и прочих медико-биологических 'подробностях' протеанской расы. Она-то прекрасно знает, что протеане — двуполы. Ни Таэла, ни Тангрис почти ничего не скрывали от Карин. Потому что знали, что она — умна и опытна. Редкая удача — найти столь разумного органика, способного не только многое знать, но и многое понимать, а главное — верно, точно и глубоко чувствовать.
— Расшифровка остановлена, Таэла, — негромко сказала Тангрис. — Части — соединены. Ошибок соединения не обнаружено. Проверка — трёхкратная — выполнена.
Подруга верна себе. Трудно сказать, кто она сейчас в большей степени — подруга или старпом. Наверное, всё же больше подруга. В это хочется верить.
Таэла остановила расшифровку своей копии. Всё уже сделано. Защита... преодолена. Остались максимум один-два уровня. Коллеги верили в то, что с ними их командир справится в одиночку. Это — её право. Если носитель был найден в Центральном Посту, в пульте инженера корабля, то... возможно на нём — секретная или, как минимум, закрытая информация.
— Благодарю всех, принявших участие в расшифровке файла, — негромко сказала Таэла, активировав конференцсвязь по спикерам. — Вы сократили время, которое для нас сейчас... слишком дорого. Ещё раз — спасибо вам. Большое спасибо, — она переключила каналы, взглянула на экран. Теперь... минимум несколько десятков минут она и только она потратит на снятие последних уровней шифрования. Два удара, два шага и... текст или что там ещё может содержаться... будет доступно. Абракадабра символов станет обычным текстом или обычным снимком. Что бы там ни было... Так хочется верить, что действительно важное.
Тангрис ушла — у неё много дел в других отсеках корабля. Она не любит... во всяком случае — сейчас сидеть на месте, не хочет тратить время на пластобумажную работу, на формальности. Она хочет непосредственно участвовать в ситуации. Влиять на происходящее лично, самостоятельно. Посредничества она не любит. Хороший старпом. И — очень хороший командир. Потому что старший помощник — не менее профессиональный руководитель экипажа, чем командир. Остальное — формальности.
Один из уровней шифрования, предпоследний остался позади. Рухнул. Сломался. Детали... приятны. Было интересно преодолевать сопротивление кода. Ощущать силу своего разума. И... доверять своим чувствам. Знать, что необходимо продолжать расшифровку, понимать, что в результате там, в исходном тексте или в исходном снимке может не оказаться ничего ценного и ничего важного. Хотя... можно спорить о том, что считать ценным и важным в данном конкретном случае.
Таэла продолжала работать. Корабль летел по курсу, жёстко и строго выдерживаемому автопилотом. Изредка командир взглядывала на контрольные экраны, убеждалась в том, что пока что нет ничего необычного или, по меньшей мере, странного, после чего возвращалась к работе над кодом.
Хорошо, что осталось что-то доступное только разумным органикам. Автоматы, виртуальные и искусственные интеллекты, конечно, сильны, быстры и способны переработать зетабайты информации в секунду, но... Земляне шутят, что быстрее всего на свете мысль человеческая. Они правы. Именно мысль. И — не только человеческая. Да, людям было непросто понять, что мечта об инопланетном органическом разуме стала реальностью, отрицать которую — сложно и даже невозможно.
Второй уровень — пал. И проявился текст. Не слишком короткий, не слишком длинный. Взгляд Таэлы побежал по строке. Символ за символом. Обычный текст. Но вот содержание...
'Шапку' командир фрегата 'прохватила' за несколько секунд. А дальше... Таэла перечитала абзац несколько раз. И не могла поверить в то, что прочла именно это. Именно об этом.
В Империи было немало тайн, информация о которых делилась на части, сохраняемые в разных регионах подконтрольного протеанам Пространства. Далеко не всегда часть хранилась на планете, в астероиде, на станции. Иногда часть хранилась на корабле.
В этом тексте была почти полная информация о засекреченной протеанской базе, расположенной на одной из планет в слабоисследованном секторе. О таких базах не только не говорили — о них и знали-то единицы разумных.
Если это действительно так... То можно вообразить себе всё, что угодно. Даже то, что до этой базы Жнецы — не добрались. Или, по меньшей мере, не смогли её разрушить полностью.
Несколько суток 'Клинок Ярости' прочёсывает пространства со звёздными системами, о которых нынешние разумные органики имеют слишком расплывчатое представление. Да, кое-какие данные могли предоставить интересующимся авантюристы, безбашенные, лишённые 'тормозов' исследователи, презревшие протоколы и правила — все или почти все рамки.
Перечитывая текст, занимавший центральное 'окно' на экране, Таэла набирала на клавиатуре запросы к корабельным базам данных.
Тангрис подошла бесшумно и быстро, положила перед Таэлой ридер.
— Обновлённые данные. Я просмотрела все логи, Таэ. Есть то, что поможет, — негромко сказала старпом.
— Ты... взволнована, — шёпотом ответила Таэла.
— Я... Я прочла текст, Таэ, — сказала Тангрис. — Не время сейчас говорить... о многом. Надо... действовать. Если мы доберёмся до Илоса... То мы сможем обрести базу, о которой знают слишком немногие. Эти данные, — взгляд старпома коснулся ридера, и Таэла без труда проследила направление взгляда, — могут сэкономить нам декады и месяцы пути. И минимум — месяцы работы по обустройству колонии.
— Ты права, Тангри, — шёпотом ответила Таэла, опуская взгляд на экранчик ридера и касаясь когтем сенсора, перелистывающего страницы. Механика... надёжна. Электроника — тоже. У них, возможно, разная степень надёжности. — О, значит...
— Люди — неуёмны, Таэла. Об этом, — старпом указала взглядом на экранчик, — знают немногие земляне, но... имперцы, пусть даже не все — знают. Это — не сенсация, это обычный, где-то даже — нормативный вариант развития событий.
— Да, это — не сенсация. Она может стать сенсацией, но... — Тангрис замялась, — Не станет. Имперцы сделали это для того, чтобы мы... обрели что-то более реальное, чем надежда.
— Они передали тебе... информацию? — удивилась Таэла.
— Командир разведкрейсера Империи Светлана Стрельцова любит Джона Шепарда, — ответила Тангрис. — Как женщина, как личность, как человек, как разумный органик, — она помолчала несколько секунд, затем продолжила. — Мы... мы, каждый из нас почти всегда ищем свою половинку. Того или ту, которая станет нашим идеальным дополнением, позволяющим нам, обоим, раскрыться максимально. Так, как надо раскрываться тогда, когда ты знаешь, что твой век жизни... очень короток, — она помолчала несколько секунд. — Нелегко узнавать, что кто-то может прожить десяток тысяч лет. Очень нелегко. И ещё сложнее узнать, что ты столько прожить — не сможешь. Может, не узнать, а осознать это особенно глубоко, остро и полно.
— Так...
— Эту информацию передала мне не Стрельцова. Данные пришли от Командования ВКС Империи, — сказала Тангрис. — Сама понимаешь... Так или иначе, многое уже известно. И Жнецам, и землянам, и турианцам и азари. Хотя бы некоторым, хорошо, что не всем.
— Туда... мало кто летал, — отметила Таэла.
— Да, — подтвердила Тангрис. — Немногие разумные. И — не только люди. Наверное, это то, что действительно объединяет органиков, наделённых разумом.
— Давай посмотрим детали, — произнесла старпом, склоняясь над ридером. — Итак, если взглянуть на эту кляксу на снимке-схеме, то...
— Кляксу? — улыбнулась Таэла. — Человеческое определение.
— Пока что только люди — в основном — знают о многих деталях, связанных с нашим... возвращением, — отметила Тангрис. — Почему бы не понять нынешних землян глубже и полнее?
— Ты права, — кивнула Таэла. — Эта клякса — основа. Пространство Пангеи относится к слабоисследованным частям Млечного Пути, — она переключила изображение на экранчике ридера. — По размерам клякса — большая, но пока что единственный авантюрист-землянин, сумевший более-менее надолго задержаться в этом пространстве, смог пролезть только в одну небольшую систему с тремя планетами. В разных, известных сейчас землянам источниках, эта система проходит под именем 'Убежище'.
— Судя по этим данным, — Тангрис кивнула на экран, на котором светился текст расшифрованного файла, — наши соплеменники назвали эту систему весьма символично — 'Убежище'. И, кстати, примерно так же систему назвали земляне. Радиоастрономы, конечно. Или — те, кто близок к радиоастрономам. Представление, конечно, о системе у людей, мягко говоря, не полное, но... Хотя бы такое... Хорошо, что оно есть. Ты прочла это название, Таэ. И потому... не будем озвучивать его... Мы обе его прочли. Если мнение наших соплеменников и мнение землян, кем бы они по должности и по профессии ни были, совпадает, то... Это не знак, но что-то близкое к нему. Потому...
— В этой системе — всего лишь три планеты. И мы, и земляне уже назвали эти планеты. Пусть по-разному, но назвали, — сказала Таэла. — Хорошо, что у них не остались номерные идентификаторы. Это...
— Вселяет надежду, — поддержала подругу Тангрис, — Ты права, Таэ, это — вселяет надежду, — она помолчала. — Агетотон, Илос, Зафе. Люди постарались по-умному назвать все обнаруженные авантюристом-разведчиком планеты. Не смирились с тем, что они уже имеют буквенно-цифровые шифры в качестве имён. Да, радиоастрономы постарались, но важно увидеть эти планеты не приборами, а собственными глазами. И... многое понять.
— Нам тоже многое придётся понять, Таэ, — сказала Тангрис. — Сама ведь понимаешь... Знаю я тебя, просмотрела уже возможные курсы. Пусть даже предварительно.
— Просмотрела. Идти придётся долго, даже на нашей обычной скорости, какую земляне обожают называть не иначе, как крейсерская. А главное... Не уверена я, Тангрис, в том, что эти координаты — точные. Не хочется рыскать в космосе лишние часы. Теперь — не хочется, — подчеркнула Таэла. — Одни координаты у радиоастрономов, другие — у разведчиков, третьи — у авантюристов, четвёртые... даже сложно озвучить такое, но... у нас, поскольку мы расшифровали этот файл совместными усилиями.
— Столько комплектов координат редко когда бывает, — отметила Тангрис. — Во многом они не противоречат один комплект другому, так что особо рыскать — не придётся.
— Я сейчас думаю о том, как оповестить о нашей находке экипаж, — сказала Таэла. — Мы сидим здесь вдвоём, в пустом Центральном Посту, пока что информация за его пределы не вышла. Да, в расшифровке файла принимали участие очень многие наши коллеги. И они имеют право знать, что в нём. Вполне обычная ситуация.
— Что нам сейчас известно? — спросила Тангрис.
— Немногое, Тангри, — ответила Таэла. — Вторая планета, вращающаяся вокруг звезды, именуемой, кстати, и нами, и землянами, будь то разведчик-авантюрист или радиоастроном, почти одинаково — Убежище. Радиус — небольшой, продолжительность года — примерно равна земной. Сутки — в два, а точнее — даже в три раза длительнее земных. Температура поверхности — жарковато там, конечно, почти сорок градусов по Цельсию. Я пользуюсь земными единицами измерения, Тангри, потому что уважаю право землян, право людей на приоритет. Мы знали об этой планете только по рассказам. Сама понимаешь, они... специально, намеренно были такими, чтобы нельзя было точно идентифицировать... очень многое. Мы знали, например, что эта планета предположительно покрыта зеленью, но вряд ли сейчас дело обстоит именно так. Мы знали, по неполным и неточным рассказам, конечно, что там тоже есть наши протеанские башни и есть наши города, столь знаменитые и известные своими арками. Мы... мы идём к этой планете спустя, страшно подумать, пятьдесят тысяч лет, потому я скорее поверю, что там, филиал ада, чем смогу убедить себя, во всяком случае — сейчас, что там что-то осталось от рая, пусть даже и исключительно протеанского. Возможно, что планета — опустошена, возможно, что она стала гораздо менее пригодной для жизни разумных органиков. Сама ведь помнишь, мы не можем выходить за определённые рамки. Один неверный опрометчивый шаг — и мы можем погибнуть. Теперь уже — окончательно.
— Ты... — произнесла Тангрис.
— Я очень хочу верить, Тангри, в то, что протеане выжили не только на Иден-Прайме, — сказала Таэла. — Но... после того как я почувствовала переживания Явика, прошедшего через спуск к осознанию полного своего одиночества — и личностного и физического... Я склонна не верить в слишком разноцветные и радужные ожидания. Я поняла, что легче, сейчас, перед второй для нас, протеан, войной со Жнецами... Легче будет предполагать... худшее.
— Пожары, опустошающие лицо планеты? — спросила старпом.
— В том числе и это. Мы, протеане, знаем об Илосе немногое, — сказала Таэла. — Только то, что содержится в не слишком точных и не слишком полных описаниях из различных источников. Да, упоминания об этой планете были известны нам и ранее. Были. Важно знать, Тангри, важно понимать, что именно было на этой планете нашего, протеанского, накрепко связанного с нашей расой. Если там были пожары, значит... значит, все существа, которые имели дыхательную систему, уже вымерли и жизнь, если она там сохранилась, переместилась под землю. В пещеры, в пустоты. Куда угодно, потому что на поверхности... не выжить. Без возможности дышать — не выжить.
