— Мы слишком далеко, Таэл, — сказала Тангрис. — Пока — слишком далеко. И быстро, за несколько часов долететь не получится.
— А хотелось бы, — едва заметно усмехнулась Таэла.
— Ещё как хотелось бы, — подтвердила Тангрис. — Было бы очень хорошо, если удалось бы сократить время на подход к планете и на десантирование. Время сейчас, Таэ, становится очень дорогим. Жалко его тратить на рутину.
— А ведь придётся, — вздохнула Таэла.
— Придётся, — подтвердила Тангрис. — Но, Таэла, посмотри на это с другой стороны: нам не надо будет лететь вслепую, делать огромные по протяжённости петли зигзагов, чтобы в очередной раз убедиться в том, что и эта планета — непригодна ни для временной остановки, ни для организации колонии.
— А ты уверена в том, что на Илосе, о котором и так слишком мало сведений, превышающих туристский уровень, сейчас, через полсотни тысяч лет, всё более-менее — в допустимых для нас пределах? — спросила Таэла.
— Не уверена. Но там... там ведь ещё две планеты, — несмело возразила старпом.
— Ты права, — подтвердила Таэла. — Первая, ближайшая к местному светилу планета — Агетотон. По земному названию. В данном случае оно — более приемлемо. Наше название — длиннее и, поскольку информация о планете тоже не превышает в большинстве известных нам источников, туристский уровень, можно воспользоваться земным. Итак, плотная атмосфера Агетотона по данным, которые в той или иной степени смог снять с датчиков своего кораблика авантюрист-разведчик и потом подтвердили так или иначе земные радиоастрономы, содержит углекислый газ и этан. Атмосферное давление на планете чудовищно велико.
— Составляет восемьдесят четыре с небольшим довеском атмосферы по земному счёту, — уточнила Тангрис. — Для людей, да и для нас тоже — это очень много. Даже слишком много. Мы, конечно, попрочнее, чем люди, но... Не хотелось бы даже планировать высадку на такую планету. И тем более, откровенно говоря, не хотелось бы планировать организацию на ней колонии, даже нашей, протеанской.
— Температура тоже хороша. В кавычках, — сказала Таэла. — Гораздо больше, чем безопасная, ну пусть относительно безопасная для нас, органиков. В целом — пятьсот с небольшим градусов, если считать по поверхности.
— Сила тяжести на планете и высота орбиты — точно не известны, — отметила Тангрис. — По некоторым данным, доверять которым полностью я считаю преждевременным, поверхность имеет высокое содержание серы, встречаются залежи золота.
— Уже по этой причине земляне, во всяком случае, многие, толпами бы ринулись на эту планету, — сказала Таэла. — Не все, конечно.
— Может быть, может быть, — сказала старпом.
— По имеющимся данным, Тангри, мы и так не сможем высадиться на этой планете, — то ли возразила, то ли уточнила Таэла. — Во всяком случае — надолго. Тем не менее, есть более интересная информация.
— Ты об этом? — Тангрис пролистнула несколько страниц на экранчике ридера.
— Да, именно об этом, — подтвердила командир фрегата. — В нескольких районах Агетотона обнаружены — силами радиоастрономов и сканерами кораблика, управляемого авантюристом-разведчиком — обломки, которые могут являться фрагментами рухнувших протеанских колоний.
— Аэростатов, — с благоговейным придыханием сказала Тангрис.
— Если судить по площади, на которой сканеры и датчики обнаружили эти обломки, Тангри, то население аэростатных колоний превышало сто тысяч протеан, — сказала Таэла.
— Значит, можно не спускаться на планету, а парить над ней, только изредка посещая её... — подытожила старпом.
— Можно, — подтвердила Таэла.
— Если судить по имеющимся данным, вторая планета... — несмело и осторожно продолжила старпом...
— Да, — сказала Таэла. — Планета, точнее — относительно небольшой водородно-гелиевый газовый гигант. У нас по нему, оказывается, ещё меньше данных, чем смогли углядеть и понять земляне. Так, например, они определили, что на экваториальной орбите гиганта — они, кстати, назвали его Зафе — расположены несколько тонких колец, состоящих из обломков. Их спектральный анализ, между тем, показал, что они имеют искусственный характер.
— Газовый гигант, — задумчиво произнесла Тангрис. — Если так, то, скорее всего там были...
— Станции по добыче гелия-третьего. — добавила Таэла. — Земляне не стали делать таких предположений, возможно, что и далеко идущих, но... они, возможно, убеждены в том, что наши соплеменники, Тангрис, добывали там именно этот компонент топлива.
— И — не только топлива, Таэл, — согласно кивнула старпом. — Хотя это сейчас — не так уж и принципиально. Я тут посмотрела... Согласно картографическим данным, Илос сейчас находится в районе Терминус, в системах, доступ к которым был возможен лишь с помощью ставшего не так давно по протеанским меркам, легендарным, Мю-ретранслятора. По земному счёту... четыре тысячи лет тому назад Мю-ретранслятор был отброшен далеко в космос в результате взрыва сверхновой. С того момента доступ на Илос и в скопление, в котором он находится, считается невозможным.
— Считается, — повторила Таэла, просматривая на экране ридера страницы текста. — Я знаю, ты уже прочла. Мю-ретранслятор связан с несколькими другими ретрансляторами. Пройти через него — единственный способ попасть в систему Простор Пангеи и добраться до Илоса.
— Который, по совокупности известных нам теперь данных, является, несомненно, протеанской колонией, — отметила Тангрис. — Над одной из ближайших к нему планет — аэростатные колонии, над другой — станции по добыче гелия-третьего. Тогда... Илос вполне может оказаться сверхсекретной протеанской базой, а значит — эта планета была стопроцентно обитаема нашими соплеменниками.
— Которые, между тем, столь надёжно спрятались, что единственный путь к звёздной системе, весьма символично названной Убежищем, оказался заблокирован, — сказала Таэла, просматривая ещё несколько страниц. — Может, и хорошо, что Мю-ретранлятор оказался для нынешних разумных органиков недоступен. Всё же они, сильно упрощая, слишком молоды и неопытны для того, чтобы иметь прямой доступ к колониям, слишком засекреченным даже для нас, соплеменников и соотечественников их обитателей.
— Вольных или невольных, — произнесла Тангрис.
— Если считать невольниками тех, кто прибыл на Илос в рамках секретной программы, которая вполне могла выполняться на Илосе... — то да, невольников. Долга и чести. — Таэла закрыла файл. — Я прочла до конца, Тангри. Теперь... Давай подумаем о деталях, прежде чем это всё или часть... станет известно всем выжившим, — она взглядом указала старпому на свободное кресло.
Тангрис не стала возражать, села и повернулась к командиру.
— Данные во многом совпадают и у нас и у землян, — после недолгого молчания сказала Таэла. — Уверена, что кое-какая информация есть и у других ныне известных в галактике рас. Полигон, как любит выражаться Явик, маленький, — протеанка набрала на клавиатуре пульта код, включились дополнительные экраны. — Предварительное моделирование показывает, что Мю-ретранслятор был сдвинут со своей изначальной орбиты в тот момент, когда расположенная неподалёку от него звезда превратилась в сверхновую. Потому ретранслятор был выброшен из родной звёздной системы, но не повреждён. Пробуждение сверхновой обволокло ретранслятор раскалённым газом и пылью, потому его стало технически невозможно засечь, а значит — быстро и безопасно приблизиться к нему.
— По некоторым данным модели — даже вручную управляя кораблём, — отметила Тангрис.
— Да, — подтвердила Таэла. — Сканеры не могут найти в межзвёздном пространстве такие, условно говоря, 'холодные' объекты, которые не имеют собственного теплового излучения. Раскалённый газ и пыль... Хорошая маскировка. Изначально, как показывает модель, этот ретранслятор находился в системе, контролируемой расой рахни, поэтому даже столетия спустя наследственная память королев рахни хранила координаты его местоположения, обнаруженные после долгих лет постоянных поисков.
— Рахни, по обновлённым данным, — добавила Тангрис, — очень 'территориальная' раса, они, условно говоря, очень привязаны к своим землям, вследствие чего стремились, пытались надёжно перекрыть все возможные пути на свою территорию. В то же время они, как мало какая другая раса разумных органиков, очень хорошо знают свои владения, и им удалось обнаружить Мю-ретранслятор первыми. Единственными среди рас разумных органиков. Могу сказать, что это стало одной из самых важных тайн расы рахни.
— Рахни, кстати, до сих пор не передали эти координаты никому из нынешних разумных органиков, — уточнила Таэла. — Это означает, что, не имея кораблей и двигателей, способных быстро преодолевать пространства между скоплениями и туманностями, мало кому удалось бы быстро добраться до Мю-ретранслятора.
— И — безопасно добраться, — добавила Тангрис.
— И — безопасно, — согласилась командир фрегата. — 'Клинок Ярости', конечно, не 'чистый' разведфрегат, как, к примеру, та же 'Нормандия'. Потому у нас нет таких возможностей по просеиванию данных, но кое-что удалось установить. Если разумные органики в силу ощутимой разницы между ними и рахни до сих пор не имеют точных координат, значит, быстро добраться до ретранслятора, а затем и до Убежища они — не смогут.
— Совет Цитадели не будет устраивать детальные полномасштабные поиски Мю-ретранслятора, в том числе и по той простой причине, что посылка поискового флота в системы Терминуса спровоцирует войну между населением обоих Пространств, — сказала Таэла.
— Совет Цитадели — слаб. И эту слабость придётся преодолевать нормандовцам. Потому что слабая система управления в таких условиях, какие складываются сейчас — это часть гарантированно смертного приговора всем разумным органикам. — Тангрис посмотрела на пультовые экраны.
— Подытожим. — Таэла встала, сделала несколько шагов вокруг пульта. Сидеть дольше не хотелось. Тело просило движения. — Если Совет Цитадели что-либо унюхает относительно координат Мю-ретранслятора — поздно или рано — в данном случае это всё равно, то...
— При всём неоднозначном отношении к 'системе невидимости', какое существует даже у технарей, Совет может в определённый момент подпасть под власть эмоций и чувств, — сказала Тангрис, — и приказать экипажу и команде 'Нормандии' найти этот ретранслятор. Причину и основание можешь, Таэла, придумать сама, они — достаточно стандартны.
— Могу, — командир фрегата не удивилась резкости, проявленной старшим помощником. — Но озвучивать — не буду. Ты права, Советники будут пытаться спастись любыми путями и любыми средствами. Здесь ключевое слово — 'спастись'. Свои личные шкуры они ценят очень высоко. Гораздо дороже, чем жизни и благополучие всех остальных других разумных органиков.
— Отвлечёмся от нужд Советников Цитадели, Таэла, — продолжила Тангрис. — Явик накопал достаточно компромата на любого нынешнего обитателя Станции. Если этот компромат со всей доказательственной базой попадёт в Экстранет...
— Эта команда политиканов всего лишь будет заменена другой командой и продолжит выполнять системную задачу, — сказала Таэла. — Расстреляем мы всех Советников и всех разумных органиков любой ныне известной расы, которые связаны с этими Советниками. И что дальше? Ничего ведь по-большому счёту не изменится. Есть плохое, значит есть и хорошее. Это не умничание, Тангри, а правда. Может быть, даже и правда жизни.
— Для кого-то из разумных органиков Таэ, правда состоит в том, чтобы выжить любой ценой, — ответила Тангрис. — Ты сама понимаешь, что Советники могут быть инфицированы Жнецами. Я употребляю этот термин, потому что имею информацию о применении Жнецами двух типов индоктринации — быстрой и медленной. Какой тип применён по Советникам — не знаю, но что-то жёстко мне подсказывает, что применён. Хотя бы — по ключевым.
— Потому-то нормандовцы и не хотят в первый же прилёт к Цитадели оставлять на Станции кого-нибудь из своих, — сказала Таэла.
— Не озвучивай, Таэ. Один всё же там останется, — отметила Тангрис. — Да, этот отстранённый от должности снабженец.
— Ненадолго, — возразила Таэла.
— Хватит времени для того, чтобы его инфицировать, — сказала старпом. — Я передала предложения Явику. В целом он — в курсе. Детали он просмотрит на месте. Собственно, он уже приступил к просмотру.
— Знаю. — Таэла едва заметно кивнула. — Ты передала предложения, а Явик... примет правильное решение по месту, учтя детали, которые отсюда можно не увидеть и не почувствовать.
— Хорошо, командир. Полагаю, что теперь наступило время рассказать и показать всё... нашим соотечественникам и соплеменникам. — Тангрис шагнула к выходу из Центрального Поста. — Они и так проявили к нам обеим... далеко не служебное уважение, позволив столько времени провести наедине.
В кают-компании фрегата собрались все свободные от вахт и неотложных работ протеане.
Таэла прошла к командирскому креслу, но садиться не стала, опёрлась руками о спинку и замерла на несколько секунд:
— Земляне... люди, которых мы, протеане, знали ещё в младенческом для расы возрасте, сейчас уже три десятка лет находятся в Большом Космосе, — негромко сказала Таэла. — Их приход в Большой Космос помог нам... протеанам... выжить. Их страсть, их стремление познавать, позволили нам, выжившим, пока остаться в безвестности. Окрепнуть, размножиться, преодолеть шок возвращения... Окончательно преодолеть. И — принять необходимое и посильное участие в борьбе с нашим старым, теперь уже — общим врагом, — командир фрегата взглянула на настенные экраны, увидела лица своих соплеменников, оставшихся на своих постах, но внимательно следивших за происходящим в кают-компании. — Мы уже несколько суток хоть по нашему протеанскому, хоть по земному, хоть по цитадельскому счёту времени, перелетаем из одной звёздной системы в другую. Всем вам известна наша цель. Нам нужна своя планета, нам нужна своя колония. И... у нас есть информация, которая позволит нам сократить время поисков. — Таэла нажала несколько сенсоров на своём наручном инструментроне, выводя на дополнительные настенные экраны информацию с носителя, найденного в укладке инженерного пульта.
Специально просить коллег ознакомиться с ней не потребовалось — все находящиеся в кают-компании фрегата не были новичками, потому нескольких минут им вполне хватило, чтобы прочтя недлинный текст и ознакомившись с дополнениями — картами, схемами и расчётами, понять, что экипажу и команде 'Клинка Ярости' очень повезло.
Таэла молчала, ожидая, пока соплеменники осознают происшедшее. Она не надеялась увидеть и услышать удивлённые возгласы или выражения искреннего восторга. Ясно чувствовала, что её коллеги... потрясены.
Илос был легендой протеанского мира. Оказывается, он действительно существовал. Даже если в файле были примерные координаты — секретность никто не отменял и отменить не сможет — они в любом случае резко сокращали время на поиски пригодной для протеан колонии. Одна планета звёздной системы — аэростатные города, вторая — источник ценнейшего гелия-третьего даже сейчас...
