Я слышала, как он бормочет что-то про себя, пока расчесывала свои волосы при свете свечи и повернулась на стуле, чтобы посмотреть на него.
— Хирам пришел, — проинформировал он меня. — Я слышу его голос. Это хорошо.
— Как скажешь, — сказала я с сомнением, припоминая обвинения, выдвинутые Хирамом Кромби в церкви неделю назад — тонко завуалированные комментарии, нацеленные определенно на нас. Роджер не говорил о них, мне сказала Эми МакКаллум.
Джейми повернул голову, чтобы посмотреть на меня, и выражение его лица стало необычайно сладким.
— Ты очень красивая, Сассенах, — сказал он, как будто удивляясь. — Но, да, это хорошо. Что бы он там не думал, он не позволит Брауну повесить нас во дворе или сжечь дом, чтобы выкурить нас оттуда.
Снаружи послышались еще голоса: толпа собиралась быстро.
— Мистер Фрейзер!
Он глубоко вдохнул, взял со стола свечу и широко открыл ставень, держа свечу перед лицом, чтобы его было видно.
Была уже почти полная темнота, но некоторые в толпе держали факелы, что вызвало во мне тревожный образ толпы, собравшейся, чтобы сжечь монстра доктора Франкенштейна, но, во всяком случае, позволило мне видеть лица внизу. В добавление к головорезам Брауна, там было, по крайней мере, тридцать мужчин, и немало женщин. Кромби и в самом деле был там, он стоял рядом с Ричардом Брауном и выглядел так, как будто сошел со страниц Ветхого Завета.
— Мы требуем, чтобы вы вышли сюда, мистер Фрейзер, — прокричал он. — И ваша жена, если вы будете так добры.
Я увидела миссис Баг, ее лицо, пухлое и напуганное, было залито слезами. Потом Джейми закрыл ставни, нежно и аккуратно, и предложил мне руку.
* * *
ДЖЕЙМИ НЕ ПЕРЕОДЕЛСЯ, только прицепил свой кинжал и меч. Он стоял на крыльце, окровавленный и побитый, и вызывал их причинить нам больше вреда.
— Вы возьмете мою жену только через мой труп, — сказал он, возвышая свой властный голос достаточно, чтобы его можно было услышать через всю поляну. Я как раз боялась, что они и собираются. Он был прав, пока, во всяком случае, по поводу Хирама, что он не позволит линчевать нас. Но было ясно, что общественное мнение было не на нашей стороне.
— Мы не можем позволить ведьме жить! — выкрикнул кто-то в гуще толпы, и пролетевший камень ударился о переднюю сторону дома с резким, как выстрел, стуком и отскочил. Он ударился буквально в футе от моей головы, и я вздрогнула, мгновенно пожалев об этом.
Рассерженный гомон возрастал, с того момента, как Джейми открыл дверь, и это воодушевило их. Послышались крики: "Убийцы!" и "Жестокие! Бессердечные!", и ряд гэльских ругательств, которые я даже и не пыталась понять.
— Если она этого не делала, breugaire, то кто сделал? — прокричал кто-то. "Лжец", это значило.
Мужчина, которого Джейми полоснул своим дирком по лицу, стоял в первых рядах толпы: открытая рана зияла и все еще кровоточила, его лицо было словно маска из засохшей крови.
— Это была не она, это был он! — прокричал он, указывая на Джейми. — Fear-siursachd! — "Распутник".
Послышался угрожающий гул соглашающихся с этим, и я увидела, как Джейми сместил свой вес и положил руку на меч, готовый вытащить его, если они его атакуют.
— Успокойтесь! — голос Хирама был довольно пронзительным, но проникновенным. — Успокойтесь, говорю вам! — он оттолкнул Брауна в сторону и поднялся на несколько ступенек, очень решительно. На вершине он посмотрел на меня с отвращением, но затем повернулся к толпе.
— Справедливости! — крикнул один из людей Брауна, до того, как Хирам смог заговорить. — Мы хотим справедливости!
— Да, мы хотим! — крикнул Хирам в ответ. — И мы получим возмездие за невинную убитую девушку и ее нерождённого ребенка!
Удовлетворенный гомон приветствовал эти слова, и ледяной ужас пробежал вниз по моим ногам, да так, что я испугалась того, что мои колени могут подогнуться.
— Справедливости! Возмездия! — ряд людей подхватили эти слова и начали скандировать, но Хирам остановил их, подняв две руки, как будто он был чертов Моисей, разделяющий Красное море.
— "Аз воздам", сказал Господь, — заметил Джейми достаточно громко, чтобы быть услышанным всеми. Хирам, который, очевидно, собирался сказать то же самое, посмотрел на него озлобленно, но не смог как следует ему возразить.
— И справедливость вы получите, мистер Фрейзер! — сказал Ричард Браун очень громко. Он поднял свое озлобленное лицо, прищурив глаза с триумфом. — Я хочу отвезти ее на суд. Любой обвиненный в преступлении имеет на это право, нет? Если она невиновна — если вы невиновны — как вы можете отказываться?
— В том-то и дело! — заметил Хирам, очень сухо. — Если ваша жена чиста и невиновна в преступлении, ей нечего бояться. Что вы на это скажете, сэр?
— Я скажу, что, если я отдам ее в руки этого человека, она не доживет, чтобы предстать перед судом, — ответил Джейми горячо. — Он считает меня виновным в смерти его брата — и некоторые из вас здесь очень хорошо знают подробности этого дела! — добавил он, поднимая свой подбородок к толпе.
Там и тут головы закивали — но их было совсем мало. Не более дюжины бывших узников Ардсмуира были в той экспедиции, которая спасла меня. Когда сплетни утихли после этих событий, многие новые арендаторы могли только знать, что я была похищена, что со мной обошлись ужасно скандальным образом во время этого похищения, и что из-за меня погибли люди. Мнение этих времен было таким, каким было. Я понимала, что некоторая виновность приписывалась жертве сексуального насилия — если только женщина не умирала, и только умирая, она становилась незапятнанным ангелом.
— Он расправится с ней сразу же, чтобы отомстить мне, — сказал Джейми, возвышая свой голос. Он внезапно начал говорить по-гэльски, указывая на Брауна. — Посмотрите на этого человека, и вы увидите истинность этого, написанную на его лице. Он не имеет никакого отношения, как к справедливости, так и к чести. Да он не узнает честь и по запаху ее задницы!
Это заставило некоторых рассмеяться в полном удивлении. Браун в замешательстве оглядывался вокруг, чтобы посмотреть, над чем они смеются, и это рассмешило их еще больше.
Настроение собрания было все еще против нас, но они уже не были с Брауном, который, в конце концов, был чужаком. Тонкие брови Хирама сдвинулись в раздумье.
— Чем ты можешь гарантировать безопасность этой женщины? — спросил Хирам Брауна.
— Дюжиной больших бочек пива и тремя дюжинами первоклассных шкур, — мгновенно ответил Браун. — Четырьмя дюжинами!
Сильное желание светилось в его глазах, и это было все, чем он мог удержать свой голос, чтобы тот не дрожал от жажды заполучить меня. Я вдруг поняла, что, если моя смерть и была его главной целью, он не был намерен сделать ее быстрой, если только обстоятельства этого не потребуют.
— Это будет стоить тебе гораздо дороже, чем пиво со шкурами, ты, breugaire, чтобы ее смертью отомстить мне, — сказал Джейми ровно.
Хирам переводил взгляд с одного на другого, неуверенный, что делать. Я посмотрела на толпу, держа мое лицо бесстрастным. По правде, это было нетрудно, я чувствовала себя полностью онемевшей.
В толпе было несколько дружественных лиц, которые с беспокойством смотрели на Джейми, чтобы понять, что им делать. Кенни и его братья, Мурдо и Эван, стоявшие плотной группой, держали руки на рукоятках их кинжалов, они были настроены серьезно. Я не знала, подбирал ли Ричард Браун время, чтобы прийти, или ему просто повезло. Йен ушел охотиться со своими друзьями чероки. Арч, похоже, тоже ушел, не то его было бы видно. "Сам Арч и его топор был бы как нельзя более кстати прямо сейчас", — подумала я.
Фергюс и Марсали уехали — они бы тоже помогли сдерживать волну. Но наиболее важным из отсутствующих был Роджер. Он один держал пресвитерианцев более или менее под контролем с момента, когда Мальва произнесла свои обвинения, или, по крайней мере, крепко держал закрытой крышку горшка со сплетнями и враждебностью. Он мог бы усмирить их сейчас, если бы был здесь.
Разговор снизился от высокой драмы до трехсторонней перебранки между Джейми, Брауном и Хирамом, в котором первые двое были крепки в своих позициях, и бедняга Хирам, совсем не подходящий для этого задания, пытался вынести решение. Не склонная тратить свои чувства зазря, я почти жалела его
— Возьмите его! — вдруг крикнул голос. Алан Кристи протискивался сквозь толпу в первые ряды, и указывал на Джейми. Его голос дрожал и срывался от волнения. — Это он обесчестил мою сестру, он убил ее! Если вы и отправите кого-то на суд, возьмите его!
Сквозь толпу пробежал подземный гул одобрения и согласия, и я увидела, как Джон МакНил и юный Хью Абернати приблизились друг к другу, с тревогой глядя то на братьев Линдсей, то на Джейми.
— Нет, это она! — возражая, крикнул женский голос, высокий и пронзительный. Одна из рыбацких жен: она указывала на меня пальцем, ее лицо было искажено злобой. — Мужчина может убить девушку, которую сделал беременной, но ни один мужчина не совершит такого злодеяния, чтобы вытащить не рожденного ребенка из утробы! Только ведьма может сделать это. И именно ее нашли с трупом малыша на руках!
Более интенсивный шум осуждения и порицания встретил эти слова. Мужчина мог бы дать мне привилегию сомнения, но женщина — нет.
— Во имя Всемогущего! — Хирам терял хватку над ситуацией и начинал паниковать. Положение было опасно близким к тому, чтобы превратиться в буйство и бунт: любой мог почувствовать в воздухе волны истерии и потоки насилия.
Он возвел глаза в небеса, ища вдохновения — и, похоже, нашел.
— Возьмите их обоих! — сказал он вдруг, посмотрев на Брауна, затем на Джейми. — Возьмите их обоих, — повторил он, пробуя идею на вкус и находя ее отличной. — Вы пойдете с ней, чтобы проследить, чтобы вашей жене не было причинено никакого вреда, — сказал он Джейми рассудительно. — И если будет доказано, что она невиновна... — его голос внезапно умолк, когда до него дошло, что получилось: если будет доказано, что я невиновна, то автоматически виновен Джейми, и что эта отличная идея предполагает, что Джейми тут же будет повешен вместо меня.
— Она невиновна, и я тоже, — Джейми говорил без всякого жара, упрямо повторяя это. У него не было реальной надежды убедить остальных, единственное сомнение, которое существовало в толпе, было в том, я или он были виновной стороной. Либо же мы вместе спланировали уничтожить Мальву Кристи.
Он внезапно повернулся лицом к толпе и громко крикнул им по-гэльски.
— Если вы отдадите нас в руки чужаков, тогда наша кровь будет на ваших головах, и вы ответите за наши жизни в день Страшного Суда!
Внезапная тишина пала на толпу. Мужчины неуверенно смотрели на своих соседей, с сомнением в глазах оценивая Брауна и его когорту.
Они были знакомы общине, но все же — чужаки — Sassenachs — в восприятии шотландцев. Так же, как и я, еще и ведьма, к тому же. Распутником, насильником, Папистским убийцей Джейми мог быть — но он не был чужаком.
Мужчина, которого я подстрелила, зловеще лыбился мне поверх плеча Брауна: очевидно, я только задела его — к несчастью. Я ответила ему взглядом на взгляд, пот собирался между моих грудей, скользкая и жаркая влага под вуалью моих волос.
Гомон среди толпы становился громче: начались споры и дебаты, и я могла видеть, как мужчины из Ардсмуира медленно проталкиваясь сквозь толпу, начали подбираться ближе к крыльцу. Кенни Линдсей смотрел прямо в глаза Джейми, и я почувствовала, как он глубоко вдохнул рядом со мной.
Они будут сражаться за него, если он позовет их. Но их было слишком мало, и они были плохо вооружены по сравнению с людьми Брауна. Они не смогут победить. Кроме того, в толпе были женщины и дети. Воззвать к своим людям сейчас для Джейми будет означать только начало кровавого побоища, и невинные жизни останутся на его совести. И это было не той ношей, которую он мог бы вынести: не сейчас.
Я увидела, что он пришел к тому же заключению, и его губы сжались. Я не имела понятия, что он собирается делать, но его опередили. На краю толпы началось какое-то беспокойство: люди повернулись посмотреть, затем замерли, пораженные и тихие.
Томас Кристи прошел сквозь толпу, несмотря на темноту и качающийся свет факелов, я сразу же узнала его. Он шел, как дряхлый старик, сутулясь и прихрамывая, и ни на кого не смотрел. Толпа расступалась перед ним сразу же, глубоко уважая его горе.
Горе явно было видно на его лице. Борода и волосы были в беспорядке, не расчесанные и спутанные. Глаза были красными, а под ними виднелись мешки, морщины от носа ко рту чернели под бородой. И все же его глаза были живыми, встревоженными и интеллигентными. Он прошел сквозь толпу, мимо своего сына, как будто был один и поднялся по ступеням крыльца.
— Я поеду с ними в Хиллсборо, — сказал он тихо Хираму Кромби. — Позвольте арестовать их обоих, если так надо. Но я поеду с ними, чтобы быть уверенным, что никакого больше зла не приключится. Определенно, справедливость и возмездие — мои, если вообще чьи-либо.
Браун выглядел здорово застигнутым врасплох этим заявлением: определенно, это было совсем не то, что он планировал. Но толпа была в мгновенной симпатии, бормоча согласие с предложенным решением. Каждый имел величайшее сочувствие и уважение к Тому Кристи после смерти его дочери, и всем казалось, что его жест был величайшим великодушием и благородством.
Так и было, поскольку, по всей вероятности, он просто спасал наши жизни — во всяком случае, пока. По глазам Джейми можно было понять, что он скорее предпочел бы рискнуть, и просто убить Ричарда Брауна, но обнаружил, что нищим не приходится выбирать, и принял это предложение изящным кивком головы.
Взгляд Кристи на момент задержался на мне, затем повернулся к Джейми.
— Если это вам подойдет, мистер Фрейзер, может мы поедем утром? Нет причин, почему вы и ваша жена не могли бы отдохнуть в вашей собственной кровати.
Джейми поклонился ему.
— Я благодарю вас, сэр, — сказал он с величайшей официальностью. Кристи тоже кивнул, затем повернулся и ушел вниз по ступеням, абсолютно игнорируя Ричарда Брауна, который выглядел одновременно раздраженным и сбитым с толку.
Я увидела, что Кенни Линдсей закрыл глаза и опустил плечи с облегчением. Затем Джейми взял меня под локоть, мы повернулись и вошли в дом, чтобы провести там, возможно, последнюю ночь под его крышей.
ГЛАВА 88. ПОСЛЕДСТВИЯ ЗЛОСЛОВИЯ.
ДОЖДЬ, КОТОРЫЙ СОБИРАЛСЯ, нагрянул ночью, и день пробуждался серый, холодный и влажный. Миссис Баг, пребывая в схожем состоянии, хлюпала носом в свой передник и повторяла без конца:
— О, если бы только Арчи был здесь! Но я не смогла найти никого, кроме Кенни Линдсея, и, за это время, он добежал только до МакНила и Абернатти...
— Не казните себя из-за этого, leannan, — Джейми ласково поцеловал ее в лоб, — быть может, все не так уж плохо. Никто не был ранен, и дом все еще стоит, — он бросил задумчивый взгляд на стропила, где каждый брус был выструган его собственной рукой, — и это неприятное дело, может быть, Бог даст, скоро уладится.
