И тут отогревшаяся Сантия громко фыркнув, показалась из-под одеяла.
— Ну да, конечно. Как же без тебя! — укоризненно посмотрев в сторону Сантии, заметила Трея. — Да, ты более похожа на хаджитку, но не так уж намного, чтобы об этом стоило говорить. Потерпи немного, о тебе поговорим позже. Дай пока рассказать откуда вовсе взялся наш вид.
Сантия пожала плечами, однако все-таки выбралась из-под одеяла, и в эффектной позе уселась поблизости. Да, Трея, да и Сантия тоже, могут говорить что угодно, только вот ведут себя они как самые обычные хаджитки. Возможно, что-то в словах Треи и есть, и она действительно довольно редкий вид хаджита, давно отделившийся от их общего предка, (надеюсь, что клирики всевозможных богов так и не научились читать мысли, или у меня будут серьезные проблемы) только вот от этого хаджитами они быть не перестали.
— Так вот, первоначально данмеры разводили нас из-за шкур. Ну и для престижа тоже. Обрати внимания на мою шерсть. Она гуще и длиннее чем у любого из хаджитов, а кожа более прочная. Из нее может получиться отличная одежда.
— Одежда? Трея, да разве можно так, да еще и о себе самой?!!
— Но это ведь правда! Из моей шкуры можно сшить хорошую одежду. Так поступают и сейчас, правда очень редко и, как правило, не из декоративных животных. Из нас, обычно, чучела делают. Ну, и еще разводят в качестве опасных домашних любимцев. Для охраны дома, понятное дело. Так вот, именно тогда, а именно очень-очень давно, данмеры и занялись улучшением нашего внешнего вида, создавая породы. Например, мы с Сантией относимся к декоративной длинношерстной породе черного окраса и существенно отличаемся от своих предков. У меня практически правильные, почти как у хаджита, пропорции тела. Впрочем, ты и сам это заметил. Более легкая, по сравнению с моими предками, челюсть. Вместо гривы, длинная шерсть на голове. Даже суставы на лапах почти правильные. Пальцы правда... Ну и это можно объяснить, зачем животному хаджитские руки?
— А еще лучше, посмотри на Сантию, по ней виднее. Возьмись за ее предплечье, и увидишь что ее мышцы более легкие чем у меня, а еще... Ты чего? — Трея с удивлением уставилась на меня.
Нет, я разумеется знаю, что у хаджитов совсем другое отношение к собственному телу и одежде, но если уж с самого детства тебе постоянно твердят что что-то делать нельзя, то от этого никуда не денешься.
— Сирус, это ты зря. Мы с Сантией декоративные животные. Понимаешь, мы живем ради того чтобы на нас смотрели. Это наше предназначение. Ни меня, ни Сантию нельзя обидеть, рассматривая. Скорее уж строго наоборот. Вон, Сантия даже специально выбралась из под одеяла на мороз ради этого. Так что можешь не стесняться. Только постарайся не тянуть сильно за хвост, а так можешь делать все что угодно. Мы не люди, и не хаджиты, а самые обычные домашние зверушки.
— Это ты зря, — возразил я. — Даже если принять твое допущение о том что ты просто зверь, то у зверей есть права. И, кроме того, вы обе разумны и это необходимо учитывать.
— Может быть у других зверей и есть права, но только не у моего вида, — возразила Трея. — Многие звери самодостаточны, и могут самостоятельно выжить на воле, а мой вид живет только в клетке. То есть мы живем только до тех пор, пока этого хотят другие. О каких тут правах может идти речь?
— А вот тут категорически не согласен, — возразил я. — Увидев тебя в деле, никогда не поверю что ты не сможешь выжить в одиночку.
— Зря. Данмеры пробовали разводить таких как я в естественных условиях, на одном из небольших островков. Предполагалось, что это позволит вывести более устойчивую к болезням породу, ну и уменьшить стоимость разведения. Ну и как охотничьи угодья тоже, куда же без этого. Так вот, из этой затеи так ничего и не вышло. Почти все погибли. Ну а оставшихся, пришлось вывезти и раздать по частным зверинцам.
— Ты была на том острове?
— Разумеется нет! Это было очень давно. Однако я слышала что среди моих предков были выходцы с того острова. Если тебе интересно, возьми у хозяина мою родословную, и уточни в каком именно поколении. Я бы тоже с удовольствием узнала, а то видеть-то родословную видела, а вот прочитать...
— Трея, а если самой тебя на острове не было, то как ты можешь уверять что тот эксперимент был на самом деле?
— В университете слышала, — пояснила Трея. — Зачем бы было обманывать уважаемому профессору?
— Ты знаешь, я даже не особо задумываясь могу придумать далеко не одну причину для подобного поступка. Впрочем, это мелочи, разве тебе самой не хочется попробовать?
— Хотеть, разумеется, хочу. Только вот ничего не получится. Немного побродить я смогу, ну а затем все равно придется вернуться к хозяину. Понимаешь, это ведь я только с виду на хаджитку похожа, а вот внутри... Ну, мой вид никогда и ничего не изобретал. И вовсе не потому что было не нужно, а потому что не можем. Например, я принципиально не могу понять, как пользоваться любым предметом, если мне сначала не покажут, как это делается.
— Как и многие другие, — возразил я. — Учиться всем нужно.
— Не так как другие. Я выучила десять типов узлов. Многие из них очень сложные. А вот завязать простой узел не могу, так как просто не видела как это делается. Пробовала научиться читать, пока не поняла, что это невозможно. Я могу запомнить все буквы, и даже некоторые слоги, но не могу понять как сложить из них слова. Да и те же слоги я и то не читаю, а просто помню как они выглядят. А это как не крути, а не чтение. Кроме того, оказалось, что разные люди пишут одни и те же буквы немного по-разному. Вот посмотри.
Трея когтем изобразила на земле несколько вариантов буквы ж.
— Для тебя это одна буква, ведь так же? — уточнила Трея.
— Верно.
— А вот для меня совсем не верно. Приходится запоминать все формы, а ведь наверняка эту букву можно написать и по-другому. Я просто знаю, что это одно и тоже. Не умею я понимать чем эти буквы похоже друг на друга. Нет у меня способности связывать в единое целое похожие вещи, и используя ранее накопленный опыт понимать как эта новая штуковина работает. Память у меня намного лучше чем у тебя, но используется не так эффективно.
— Трея, и сказав все это, ты еще будешь меня уверять, что твой вид недостаточно разумен? Да мне попадалось более чем достаточно людей и меров считающих себя учеными, и намного хуже разбирающимися в этом вопросе. Да что там говорить, до этого дня я знал только двоих во всей провинции!
— И сейчас это число не увеличилось. Понимаешь, я не совсем понимаю что говорю, просто повторяю ранее услышанное. Я же говорила что у меня отличная память. Отлично помню практически все, что видела ранее, вот и подбираю наиболее подходящие ответы из услышанного ранее. Студенты еще и не такие вопросы задавали.
— Однако ты отлично говоришь, — возразил я. — Абсолютно разумно и понятно. И вовсе неважно, что при этом твой мозг отличается от моего.
— А вот и нет, как раз важно, даже очень важно. Вот ты вполне способен выжить сам, а я нет. Это мой вид зависит от таких как ты, а не наоборот. Как видишь, разница существенная. Мой вид зародился в очень благоприятных условиях, дичи было полно, вот и выживали не те что умнее, а те что быстрее действовали. Ну а чем закончилось ты и сам знаешь. К сожалению, с тех древних времен так ничего и не изменилось. Ну, разве, что внешний вид улучшился.
— Мяу! Ррр... Мяу!!! — сказав это, Сантия высоко подняла хвост, и с победным видом уставилась на меня.
— Помолчала бы, кошка драная, — в свою очередь уставившись на Сантию, заявила Трея. — Он все равно тебя не понимает.
— Трея, подожди немного. Ты же вроде как говорила, что все эти мяу ничего не значат. Так, одна видимость, — уточнил я.
— Верно, — согласилась Трея. — Мяу, это для публики. Почему-то такие вот мяу всем нравится. А когда нравишься публике, то получаешь больше мяса. Говорим мы по-другому. Движениями тела, запахами, и многим другим прочим. Слов конечно немного, но нашим предкам хватало. Говорить на своем, зверином языке, хозяин нам не запрещал, вот Сантия и пытается с тобой поговорить, не нарушая приказов.
— Ну, кое-что я все же понял. Например, высоко поднятый хвост, это знак победы, превосходства над чем-то. Только вот не могу понять над чем, или кем.
— Вот видишь, в этом еще одно существенное отличие тебя от животного. Ты не изучая наш язык все равно способен понимать, а мы... Ну а Сантия хотела сказать следующее — если и смотреть на строение тела, то нужно смотреть на нее, а не на меня. У Сантии восемь золотых, и две серебренных награды с выставок за экстерьер, а у меня только четыре серебряных, и шесть бронзовых.
— И все это в столь короткой фразе? Выходит, твой язык никак не хуже, а многим лучше моего.
— Это не язык, а перевод, — пояснила ситуацию Трея. — По сути Сантия сначала сказала первое мяу, чтобы привлечь к себе внимание. Потом подняла хвост, указывая на превосходство. После этого, посмотрев на меня, немного порычала для красоты, и фыркнула, показав над кем превосходство. И, наконец, с последним мяу, что бы вновь обратить на себя внимание, повернулась к тебе боком, выставив бедро, что значит посмотри на меня. Вот и все.
— А медали?
— Ну, о медалях Сантия мне никогда в жизни не даст забыть. Это ведь ее любимая тема. На самом деле, отличия между нами не столь значительны, иначе бы мы не относились к одной породе. Так, мелочи. Например, строение бедра. У меня оно чересчур тяжелое, да и еще есть.
— Мяу. Мяу!!!! — с победным видом заявила Сантия, еще старательнее задирая хвост к небу.
— Это можешь и не переводить, — заметил я. — И так понятно. Она сказала — вот видишь, я была права. Я правильно понял?
— Верно, — подтвердила мои предположения Трея, ну а затем добавила обращаясь уже к Сантии. — А ты поосторожнее с хвостом. Видишь, он способен понять наш язык, и при этом мужского пола. Помнишь, что было в прошлый раз? Хочешь повторения?
Хвост Сантии немедленно опустился. Она разве что не поджала его под себя, как обычно и делают хаджиты когда чем-то напуганы. Да и сама Сантия все как-то сразу сникла.
— Трея, о чем это ты? — уточнил я.
— Понимаешь, поднятый хвост, особенно так высоко, это не только знак превосходства и победы, особенно в присутствии представителя противоположного пола. Ну а на последней выставке один из экспертов неправильно понял Сантию. Она просто радовалась очередной победе, а он подумал другое. Эксперта оскорбили подобные намеки от животного, и он сильно пнул Сантию.
— Мы еще долго будем тут языками трепать? — уточнила Сантия, неожиданно перейдя на человеческий язык. — Холодно же, и поздно уже.
— Сантия, что это ты заговорила? А как же приказ? — поинтересовалась Трея.
— А ну его, — отмахнулась Сантия. — Все одно уже хуже не будет, если конечно мы тут насмерть не замерзнем с этими разговорами. Ну, а раз уж ты настаиваешь, — Сантия выразительно посмотрела на Трею и добавила. — Мяу. Теперь ты довольна?
— Сантия, да когда еще момент выпадет...
— Да болтай сколько хочешь, — отмахнулась Сантия. — А я домой хочу! В тепло! Меня ведь можно отправить прямо сейчас?
— Можно, — согласился я, вытаскивая из мешка один из ошейников.
— Давай, цепляй его на место, — Сантия грациозно поднялась с земли, и почему-то на всех четырех конечностях, направилась мне навстречу, подставив шею.
Итак, замок ошейника защелкнулся, и Сантия исчезла. На некоторое время установилась немая сцена, в ходе которой мы с Треей смотрели на место исчезновения, а затем Трея, ни слова не говоря, стянула с себя платье.
— Пожалуй, мне тоже пора. Вот, и закончилось мое приключение, — наконец заметила Трея, стараясь не смотреть мне в глаза. — Тут сколько не тяни, а сути это не изменит. Кем я была, тем и останусь. Так что лучше будет...
— А не передумаешь? Я мог бы сказать, что не нашел тебя. Ну а ты посмотрела бы остров, или даже могла бы уехать на материк. Если тебя одеть, то для большинства встречных ты с легкостью сойдешь за хаджита. Их тут довольно много, а что до цвета шерсти, то это конечно проблема, но и она решаема. Черные хаджиты тоже бывают, да потом шерсть можно и покрасить.
— Тут хоть передумывай, хоть не передумывай, а ничего не изменишь. Сам же говорил, что домашнему животному без хозяина не выжить. Горкин хоть охотиться умеет, во всяком случае раньше умел, ну а я... Вот например где ты берешь еду?
— Обычно в тарелке, — попробовал было отшутиться я. Только вот Трея явно настроена серьезно, так что и мне пришлось перейти на серьезный тон. — Сейчас чаще всего в кладовке, если я дома. Ну, а если не дома, то в таверне, или просто покупаю у крестьян и сам готовлю. Далеко не всегда стоит есть то, что считают пищей в некоторых трактирах. Ну а если вокруг на пару километров в любую сторону никого кроме меня, то можно и поохотится.
— Вот, видишь сколько у тебя всяких способов. Ну а у меня только один — еда в миске. Можешь мне верить или не верить, но я даже не знаю как выглядят те животные, мясо которых ем с рождения. И на кого мне тогда охотиться? А самое главное как?
— Трея, я в охоте тоже не очень-то силен, но как видишь, живу. Чтобы поесть в таверне, великим охотником быть необязательно. Там только деньги нужны. Ну а с этой бедой я тебе помочь могу.
— Деньги? Ну да, это такие кругляки разноцветные. Случалось видеть, — согласилась Трея. — Только вот я в них не очень-то и разбираюсь. Ну и, наконец, а что такое таверна? А то слышать-то я такое слово слышала, и даже знаю что она как-то связана с едой, а вот что такое на самом деле понятия не имею.
— Таверна? Ну, это место где торгуют готовой едой.
— Торгуют? И что значит готовой едой?
— Торгуют, значит обменивают на деньги. А готовая еда это...
— А зачем?
— Что зачем? — как-то даже растерялся я.
— Деньги им зачем? Они ведь не очень красивые, и на вид абсолютно бесполезные. Нет, я знаю что для не животных эти штуки чем-то очень важны, а вот чем важны не понимаю.
— Деньги, позволяют нам эффективнее обмениваться вещами. Например, я отыскал рабов Воррара, и за это он даст мне немного денег. Ну а затем, когда мне понадобится, я поменяю деньги на еду, одежду, или еще что.
— А, понятно. Это чтобы много мяса с собой не таскать, — на свой манер поняла сказанное Трея. — Теперь понятно. Только вот мясо лучше сразу съесть, а то ведь испортится. Да и возвращаться каждый раз к Воррару, чтобы забрать у него немного мяса... Сложно это. Хотя, возможно я и неправа. Да, а что такое готовая еда?
— Ну... — я задумался, как бы попонятнее объяснить, а то ведь получится как с деньгами. — Предположим, тебе достанется кусок только что разделанного мяса, что ты сделаешь?
— Съем его, разумеется. Ну, или оттащу в дальний угол, чтобы кто из соседей не стащил, и съем потом.
Вот и объяснил один такой. Ладно, попробуем по-другому.
— Тебе ведь раньше доставалось заранее обработанное мясо?
— Было такое дело, — согласилась Трея. — Намажут мясо всякой гадостью, или вовнутрь что засунут, и думают что я не замечу. Пока выковориешь... Хотя, все есть чем заняться.
