Первый рыцарь

Почему нельзя наделать зачарованных пуль заранее и хранить себе спокойно до нужды? Мана из свинца дня за три рассеивается. Благородные металлы держат ее лучше, но лить пули из серебра расточительно, а из золота еще и глупо.

Последний штрих, запечатать камору револьверным салом — смесью из парафина и жира. Неплохо бы прикупить и еще один барабан. Но я все же не на войне и не латник, чтобы таскать на себе подсумок для запасных барабанов.

Владелец магазина некоторое время наблюдал за моими действиями. Но скоро понял, что ничего нового для меня в этом нет, и отошел к новому клиенту, которому понадобилась консультация насчет охотничьего ружья.

Зарядив все пять камор, я надел на затравочные трубки только четыре сверкающих медью пистона. Предохранитель на "Страже" отсутствует, вот и приходится использовать этот древний способ с пустой трубкой, чтобы исключить случайный выстрел. Взвешиваю револьвер в руке. Вот теперь я чувствую себя почти полным. Лучше только во время слияния с големом.

В планшетную сумку "Страж" вошел, как влитой, оставив мало места для тетрадей и учебных пособий. Но с этим неудобством я готов мириться, в отличие от отсутствия оружия.

В академии мне, конечно, смертельная опасность не угрожает. Но паранойя требует, чтобы под рукой всегда было что-нибудь способное послать свинцовый подарок в супостата. Да и Прарн Омр — наставник предатель, все никак не идет у меня из головы. Раз будущее уже меняется, кто сказал, что нападение ликанов не может произойти раньше? Сомнительно, зачем альвам выкладывать на стол козырные карты раньше времени, но попробуйте объяснить это моей паранойе.

Ипподром шумел. Волновалось море голов на заполненных до отказа трибунах. Сегодня здесь собралась если не половина Тирбоза, то хотя бы треть. Да и с окрестностей люди приехали. После рыцарских турниров, именно скачки являются излюбленным зрелищем жителей империи. Но турниры — дело ответственное и редкое. А для их подготовки требуется привлечение полноценного круга магов, а то и двух. Скачки же можно проводить в любом крупном городе, да и не только городе. Зачастую для этого даже ипподром строить не обязательно, достаточно ровного поля и наспех сколоченных трибун.

Лично я не любитель подобных развлечений. Нет во мне ни капельки азарта. Скачки, карты, рулетка, лотереи — все это прошло мимо меня. Мое сердце не убыстряет ритм, наблюдая за тем, как шарик крутится по колесу рулетки или когда на зеленое сукно падает нужная карта. Возможно всему виной мой небогатый опыт в мире азартных игр, не до этого как-то было.

Прием ставки прошел без особых эксцессов, если не считать таковым взгляд букмекера на ипподроме. Такие крупные ставки ему явно были в новинку. Солидные люди с солидными суммами ставят в закрытых клубах, заключая пари между собой, но мне в эти почтенные заведения вход заказан по причине отсутствия связей и тощего кошелька.

— Хм, однако... — кашлянул он. — Вы уверены, ласс?

— Да. Сегодня мне обязательно повезет.

— Ваше право, — не стал спорить букмекер. Он и считать уже перестал, сколько раз в жизни слышал эти слова. Много людей, поддавшись азарту, рассчитывают соврать куш, но чаще всего остаются без штанов.

Пересчитав монеты, он записал ставку во внушительный гроссбух, поставил подпись. Заполнил карточку, проставив в ней номер лошади, сумму ставки и коэффициент выигрыша, расписался уже на ней. А затем передал карточку мне, пожелав на прощание:

— Удачной игры, ласс.

Только в этот момент меня охватили сомнения.

Правильно ли я делаю? Нет, насчет Дохлого пони я помню точно. А ставка десять к одному на его победу показывает, что эта гонка для подставной лошадки первая. Но может все как-то опять переменилось?

Ладно, ставки сделаны, ставок больше нет.

Сигнал старта! Лошади рванули вперед! Толпа завопила, засвистела, закричала, подбадривая их с такой яростью, словно весь этот шум и правда мог помочь. Дохлый пони, с восьмеркой на седле, сразу же выбился в лидеры, слегка успокоив мою паранойю, которая сегодня была особенно активна. Нет, свободное время — это не для меня.

Кричащая, вопящая толпа с одной стороны бесила, а с другой — заражала своим азартом и энтузиазмом. Теперь я лучше понимаю, почему некоторые люди, даже постоянно проигрывая, раз за разом возвращаются на ипподром. Дело в этой атмосфере, когда сам воздух пропитан ожиданием, надеждой и азартом. Короткий забег порождает огромный выброс адреналина. А в случае победы ты испытываешь чувство близкое к оргазму. Да и сам забег вызывает дикий эмоциональный взрыв. На это можно подсесть, словно на наркотик.

Первый круг... второй... И последний третий.

Победа Дохлого пони стала очевидной после второго круга — слишком велик стал разрыв между ним и ближайшим соперником. Но все равно, пока он не преодолел финишную черту, я сидел словно на иголках, боясь спугнуть ветреную леди удачу.

Но вот и финишная черта! Я не стал вскакивать и орать, как это сделало несколько зрителей, видимо также рискнувших поставить на темную лошадку, только крепче сжал победную карточку, лежавшую в кармане. Дохлый, кстати, и правда был антрацитового цвета. Затеявший эту аферу человек явно имеет неплохое чувство юмора.

В букмекерскую контору, расположенную возле ипподрома, я возвращался с некоторой опаской. Десять к одному! Мои сто тридцать пять ктанов за один короткий забег превратились в тысячу триста пятьдесят монет! Соблазн может и не огромный, но большой.

Надо отдать букмекеру должное, даже если он и удивился моему выигрышу, то вида не подал. Скупо поздравил и безропотно отсчитал нужную сумму. Впрочем, сомневаюсь, что я его разорил. На каждый выигранный кем-то ктан приходится два-три проигранных. Мой выигрыш может и велик, даже огромен. Но сколько таких счастливчиков как я сделали сегодня ставку на правильную лошадь, про которую до этого забега никто ничего не знал? Сомневаюсь, что очень много. И сильно сомневаюсь, что их совокупный выигрыш больше моего.

К тому же есть у меня сильные подозрения, что затеявший эту аферу как-то связан с этими хитрыми пройдохами, принимающими ставки. Очень уж вкусный был коэффициент в последнем забеге Дохлого пони, когда его превосходство стало очевидно. Тогда изначально ставки на него принимались один к трем. Один к трем на фаворита, выигравшего две гонки подряд с феноменальным результатом! Да где это видано?! И только когда ставок на Дохлого стало очень много, коэффициент скатился до двух к одному, а затем и до полтора к одному. Что только побуждало людей ставить на его победу еще больше.

Я не помню точно, про какую сумму общих ставок на Дохлого пони писали газеты после того, как афера завершилась, но была она с пятью нулями! Весь город словно с ума сошел с этими ставками на "верную" лошадь.

Предлагать мне серебро букмекер не стал. Да я и не настаивал. Больше тысячи монет серебром, это не только здоровый, но и весьма тяжелый мешок серебра — руки отвалятся его тащить. Толстая пачка темно-синих кредитных билетов по пять ктан меня вполне устроила. Однако возникла новая проблема.

Постоянно носить такую крупную сумму с собой, а тем более хранить ее в общежитие академии было глупостью. Деньги людей не портят — испытывают. Но чем крупнее сумма, тем выше шанс оступиться.

А тут небольшое, но состояние.

К счастью, филиал Императорского банка также находился совсем рядом с ипподромом, словно специально для такого случая. Скорее всего, для обратного — чтобы желающему просадить деньги на ставках не составило труда их снять со своего счета.

Банковский клерк был вежлив, немногословен и расторопен. Так что спустя какое-то время я стал клиентом Первого Императорского и обладателем чековой книжки, в которой была прописана сумма с тремя нулями. Вообще-то с двумя, но с тремя звучит внушительнее.

Оставалось вернуться в кредитную кассу и погасить долг. Затягивать не стоило.

В кредитной кассе меня встретила знакомая парочка. Посетителей вновь не было. Создавалось ощущение, что люди сюда вообще не ходят. Законопослушные люди, так точно.

— Ласс, чем могу быть вам полезен? Возникли какие-то вопросы по займу? — несмотря на мое странное по всем меркам возвращение, твидовый жилет был сама учтивость.

— Нет, уважаемый. Я пришел его погасить. Правда, кредитными билетами, — демонстрирую кассиру тонкую пачку пятерок, — но вы же не будите против?

— Разумеется, не будем. Если только они не фальшивые, — жилет криво улыбнулся, всем своим видом показывая, что это просто шутка. Однако простым пересчетом не ограничился, каждый кредитный билет осмотрел, внимательно изучая на свет водяные знаки и печать казначейства.

— Все в порядке, — сообщил он, убирая деньги в кассу. — Одну минутку, я найду вашу долговую расписку.

Прощайте сто восемьдесят семь ктан и пятьдесят кин. Берешь чужие монеты, и на время, а отдаешь свои и навсегда. Впрочем, мне грешно жаловаться.

Твидовый жилет отошел, а когда вернулся, держал в руках уже знакомый мне лист с моей подписью. Шлепнув большую печать "Погашено", он оторвал от верхней части листа небольшой кусок с номером и датой, а остальную часть кредитной расписки, включая печать со слепком ауры, отдал мне.

* * *

— Странный паж, — пробормотал Бритва. — Утром деньги взял, после обеда вернул.

— Проценты то заплатил? — прогундосил Гром, лениво потягиваясь. — Так какие претензии?

Вздохнув, Бритва не стал проходиться по умственным способностям подчиненного. Больно кулаки у Грома большие и крепкие. Но ребят, способных махать кулаками, в организации много. А вот головастых не хватает. Себя Бритва по праву причислял к последним. Не зря же Патриарх именно его назначил "на кассу", выделяя среди прочих смотрящих. А Гром — просто кулак, посвященный в дела организации только по верхам.

Дела организации...

— Погоди-ка? А скачки сегодня? — торопливо поинтересовался Бритва, внезапно осознав причину своего беспокойства и источник возможных проблем.

Гром почесал небритый подбородок.

— Да, но они закончились уже? А что?

— Ничего, совершенно нечего, — отстраненно пробормотал Бритва, бросив еще один задумчивый взгляд на дверь, за которой скрылся странный паж. Как там его? Гарн Вельк? Стоит запомнить это имя. Интуиция ему подсказывала — он его еще услышит. Но что было более важно, скоро это имя может потребоваться Патриарху организации.

— Вот что, позови-ка мне одного из бегунков, — распорядился он.

— Хочешь проследить за шкетом? — хмыкнул Гром. — Не выйдет, его у входа коляска ждала. Ищи его теперь.

— Нет, хочу кое-что узнать насчет сегодняшних скачек у наших букмекеров.

Глава 13

Обычный день

— Бездари! Меня окружают одни сплошные бездари!

Агрор Кулат, мастер наставник курса общей алхимии, практически кипел, словно реагент в поставленной на спиртовку колбе.

— Барон, вас это не касается! Вы единственный среди этих неучей, кто хоть что-то умеет, — Вспомнив, что среди нас есть один аристо, он все же успел походя лизнуть задницу Константину. Тот от подобного "комплимента" только поморщился, но так, чтобы мастер-наставник этого не заметил.

Как я упоминал, большинство наставников академии плевать хотели на длинный хвост родовитых предков своих учеников, но Агрор Кулат относился к тому самому меньшинству. С аристократами данный индивид всегда был учтив и вежлив, зачастую даже подобострастен. Но с теми, кто не обладал знатным титулом выше сквайра, вся его учтивость и вежливость исчезала без следа.

Несмотря на эту не самую приятную черту, свой предмет мастер-наставник Кулат знал прекрасно. Но на этом его скромные достоинства заканчивались. Да и отличное знание предмета не делает человека отличным преподавателем. Подобное отношение к "простакам" на корню выжигало в нас желание изучать сложную науку алхимии. Лично у меня, после курса мастера-наставника Кулата, к алхимии выработалась устойчивая неприязнь, которую я пронес через всю свою довольно короткую жизнь.

Алхимия, как никакая другая магия требует определенной доли сосредоточенности. А как тут сосредоточиться, если у тебя под ухом орет твой же мастер-наставник, в лицо называя дураком и криворуким кретином?

Я бы посчитал это очередной формой закалки характера будущих рыцарей, да больно разительным по отношению к аристо был контраст.

Ладно — мир не справедлив.

Вновь повторив про себя эту мантру, возвращаюсь к заданию.

Задание, в общем-то, простое. Если бы мастер-наставник Кулат поменьше брюзжал, мешая сосредоточиться, все бы его давно выполнили. Ничего сложного тут нет, но нужна точность действий. Это даже не алхимия как таковая. Да и обычно никто этим не заморачивается, используя камни маны. Но мы учимся и должны знать иной способ получения того, что зовется кровью богов.

Так, хватит!

Прекращаю насыщать маной воду, сдобренную крупицей серебряной пудры. Теперь нужно проверить получившийся результат. Сжав пробирку зажимами, подношу ее к огню спиртовки. Терпеливо жду, пока жидкость закипит.

Сначала пошли похожие на синие искорки пузырьки. Когда жидкость закипела, то пар, который стал вырываться из пробирки, также имел характерный синеватый оттенок.

Вот он ихор — кровь богов! Кровь войны! Перенося ману, он питает рунные цепочки паровых машин. А помогая огненным кристаллам высвободить их губительную мощь, сопровождает рыцарей в Синее пламя.

Если для марша в котлах мехов можно использовать обычную пресную воду, то для боя необходим ихор. Его создание дело не то чтобы сложное, любой рыцарь... Да что там рыцарь — просто человек с крупицей дара справится. Но дело это крайне муторное, процесс долгий. Все же не мензурку воды приходится заряжать.

Проще воспользоваться универсальной палочкой-выручалочкой — камнями маны. Заполненный и активированный камень маны средних размеров опускают в бочку пресной воды с добавлением серебряной пудры. И через сутки у тебя бочка "заряженной воды", она же ихор или же кровь богов.

— Паж Вельк закончил, — сообщил я мастеру-наставнику, демонстрируя получившийся результат.

Агрор Кулат подошел к столу, посмотрел внимательно.

— Не идеально, но приемлемо, — кисло признал он мой успех.

— Паж Дорал-Ранк закончил, — сообщил Константин.

Закончить он мог гораздо раньше, я то видел, что у него все готово. Но Константин решил не выделяться, чтобы "безмерно уважаемый" мастер-наставник Кулат не зализал ему задницу до совсем уж неприличного состояния, заодно настроив против барона остальную третью группу.

Наивной надежде Константина не суждено было сбыться. Агрор Кулат подлетел к его столу словно сокол, атакующий добычу. Стоит признать, результат работы Константина мастер-наставник изучил не менее придирчиво, чем мой. Но итог был предсказуем.

— Великолепно! Образцово! Впрочем, иного от вас, барон, я и не ожидал. Смотрите и учитесь, бездари! Вот как надо работать!

Константин победно улыбался. Но по его глазам было видно, что вся эта ситуация ему крайне неприятна. Только дураки любят льстецов.